Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционное представление государственного обвинителя Самохина Б.А., апелляционные жалобы адвоката Фоменко Д.И. в интересах осужденного Махмудова Ф.А., адвоката Момотова М.В. в интересах осужденного Махмудова А.А., адвоката Егорова С.В. в интересах осужденного Гаджиева В.А., потерпевших ФИО1 и ФИО2, представителя потерпевших адвоката Самченко С.В. на приговор Ухтинского городского суда Республики Коми от 15 июня 2021 года, которым

Махмудов Фахрудин Алибегович, родившийся <Дата обезличена> в <Адрес обезличен>, гражданин Российской Федерации, зарегистрированный и проживавший в <Адрес обезличен> Республики Коми, состоящий в браке, ранее не судимый,

осужден по п.п.«а,в,г» ч.2 ст.163 УК РФ к 4 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Срок наказания Махмудову Ф.А. исчислен с момента задержания, зачтено время его содержания под стражей с 20.06.2009 по 28.10.2013 на основании п.«б» ч.3.1 ст.72 УК РФ из расчета один день содержания под стражей за полтора дня лишения свободы в исправительной колонии общего режима, наказание постановлено считать полностью отбытым, Махмудов Ф.А. от отбывания наказания освобожден.

Махмудов Асрет Алибегович, родившийся <Дата обезличена> в <Адрес обезличен>, гражданин Российской Федерации, зарегистрированный и проживавший в <Адрес обезличен> Республики Коми, состоящий в браке, ранее не судимый,

Срок наказания Махмудову А.А. исчислен с момента задержания, зачтено время его содержания под стражей с 20.06.2009 по 28.10.2013 на основании п.«б» ч.3.1 ст.72 УК РФ из расчета один день содержания под стражей за полтора дня лишения свободы в исправительной колонии общего режима, наказание постановлено считать полностью отбытым, Махмудов А.А. от отбывания наказания освобожден.

Гаджиев Валентин Алимерденович, родившийся <Дата обезличена> в <Адрес обезличен>, гражданин Российской Федерации, зарегистрированный по адресу: <Адрес обезличен>, состоящий в браке, ранее судимый:

- 29.12.2003 приговором Ухтинского городского суда Республики Коми по п.п.«а,г» ч.2 ст.163 УК РФ к 3 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима, постановлением суда от 14.10.2004 освобожден 27.10.2004 условно-досрочно на неотбытый срок 7 месяцев 25 дней,

осужден по п.п.«а,в,г» ч.2 ст.163 УК РФ к 6 годам лишения свободы. В соответствии с п.«в» ч.7 ст.79 УК РФ отменено Гаджиеву В.А. условно-досрочное освобождение от отбывания наказания по приговору Ухтинского городского суда Республики Коми от 29.12.2003. На основании ст. 70 УК РФ по совокупности приговоров к назначенному наказанию частично присоединена неотбытая часть наказания по приговору от 29.12.2003 и окончательно назначено наказание в виде 6 лет 7 месяцев лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Срок наказания Гаджиеву В.А. исчислен с момента задержания, началом срока задержания Гаджиева В.А. постановлено считать момент экстрадиции на территорию Российской Федерации или момент задержания на территории Российской Федерации, зачтено в срок отбытия наказания время содержания под стражей с 25.07.2009 по 27.07.2009 и с 26.08.2010 по 28.10.2013, на основании п.«а» ч.3.1 ст.72 УК РФ из расчета один день содержания под стражей за один день лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

По делу разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Маклакова В.В., выступление прокурора Овериной С.Г., поддержавшей доводы апелляционного представления и просившей апелляционные жалобы оставить без удовлетворения, выступления адвокатов Егорова С.В., Момотова М.В. и Фоменко Д.И., потерпевших ФИО1 и ФИО2, поддержавших доводы апелляционных жалоб, суд апелляционной инстанции

УСТАНОВИЛ:

В апелляционном представлении государственный обвинитель Самохин Б.А., не оспаривая приговор в части доказанности вины и правильности квалификации действий осужденных, находит приговор подлежащим изменению ввиду допущенных судом существенных нарушений уголовного закона при назначении подсудимым наказания. Указывает, что суд в нарушение требований ч.2 ст.63 УК РФ, п.32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 22.12.2015 №58 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания» при назначении подсудимым наказания повторно учел обстоятельство, являющееся квалифицирующим признаком преступления, а именно совершение осужденными преступления в соучастии, сославшись на положения ст.67 УК РФ, тогда как совершение преступления группой лиц по предварительному сговору является квалифицирующим признаком преступления, по которому они осуждены. Просит исключить из описательно-мотивировочной части приговора указание на ст.67 УК РФ и смягчить наказание каждому из осужденных.

В апелляционной жалобе адвокат Момотов М.В. в интересах осужденного Махмудова А. указывает на незаконность и необоснованность приговора суда ввиду существенных нарушений норм материального и процессуального права. Ставит под сомнение беспристрастность суда, принявшего решение о выделении уголовного дела и назначении его к рассмотрению без изменения прокурором обвинения, который фактически взял на себя задачу предъявления обвинения и самостоятельно определил объем доказательств. Указывает, что обвинение, предусмотренное п.п.«а,в,г» ч.2 ст.163 УК РФ, Махмудову А. никогда не предъявлялось, в ходе предварительного слушания прокурор обвинение не изменил, в материалах уголовного дела отсутствует утвержденное обвинительное заключение по обвинению Махмудова А. исключительно в совершении данного преступления.

Отмечает, что признанные потерпевшими ФИО2 и ФИО1 с заявлениями о совершении в отношении них вымогательства в правоохранительные органы не обращались, напротив, при всех допросах данный факт отрицали. Свидетель ФИО10, который якобы принимал участие при встречах осужденных с потерпевшими, как в ходе предварительного расследования, так и при рассмотрении уголовного дела судом отрицал факт знакомства с потерпевшими, представил документы, свидетельствующие о его отсутствии в г. Ухта в инкриминируемый период.

Ссылается на показания засекреченного свидетеля «ФИО33», не подтвердившего показания от 21.04.2010, сообщившего, что в 2005 году бар «Кристалл» он не посещал, знаком с братьями Махмудовыми, но опасается не их, а допрашивавшего его следователя.

Считает непоследовательными и противоречивыми показания ФИО1 от 11.11.2005 и от 02.04.2006, показания ФИО2 от 01 и 02.04.2006. Отмечает их несогласованность с показаниями свидетелей по времени и обстоятельствам конфликта, по обстоятельствам, количеству, местам, характеру встреч и лицам, принимавшим в них участие. ФИО90 в ходе предварительного расследования не допрашивался, никем из свидетелей не опознавался. Потерпевшие, подсудимые и свидетель ФИО10 отрицают обстоятельства, изложенные в обвинении.

Считает, что при производстве предварительного расследования были нарушены требования ст.ст.7,14,16,89 УПК РФ. Просит приговор отменить, вынести оправдательный приговор в связи с отсутствием события преступления.

В апелляционной жалобе адвокат Егоров С.В. в интересах осужденного Гаджиева выражает несогласие с приговором ввиду несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела, просит его отменить, вынести оправдательный приговор. Указывает, что суд по собственному усмотрению трактовал вероятную дату начала совершения преступления – с 06 по 08.03.2005. Утверждает, что в ходе судебного следствия установлено и документально подтверждено, что Гаджиев в указанные дни в г. Ухта не находился. В обоснование ссылается на нотариально заверенную и подписанную 03.03.2005 Гаджиевым в г. Дербенте Республики Дагестан доверенность и видеозапись нахождения Гаджиева 17.03.2005 на свадьбе в с.Нютюг Сулейман-Стальского района Республики Дагестан. Считает, что суд, приведя данные доказательства, оценил их с обвинительным уклоном, указав, что они не подтверждают и не опровергают виновность осужденных. Выражает несогласие с оценкой, которую суд дал показаниям свидетеля ФИО9, без учета того, что последний в показаниях путался, неоднократно их изменял и лгал. Полагает, что необъективная оценка всех доказательств не позволила суду принять законное решение по делу.

В апелляционной жалобе адвокат Фоменко Д.И. в интересах осужденного Махмудова Ф. выражает несогласие с приговором ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, существенным нарушением уголовно-процессуального закона. Отмечает, что суд не усмотрел противоречий в кардинально противоположных показаниях потерпевших от 2006 и 2010 годов и показаниях, данных в настоящем судебном заседании, а также в 2009 и 2013 годах в Верховном Суде Республики Коми. Считает, что в основу приговора суд положил предположения, поскольку факт вымогательства, кроме первоначальных показаний потерпевших, ничем не подтверждается. Считает, что судом не дана оценка следующим обстоятельствам: показаниям свидетеля ФИО10 в суде, не подтвердившего наличие конфликта в клубе «Домино» и вывоз потерпевших за город; показаниям потерпевших и ряда свидетелей, указавших на применение незаконных методов ведения допросов, в частности морального и физического давления, угроз необоснованного преследования, пыток; показаниям свидетелей ФИО60, ФИО11, ФИО67 и засекреченного свидетеля «ФИО33», отказавшихся от показаний, данных на предварительном следствии, поскольку на них со стороны сотрудников правоохранительных органов оказывалось давление; наличию алиби у подсудимого Гаджиева, который согласно письменным и видео доказательствам отсутствовал в г. Ухта с 03.03.2005; ложности показаний свидетелей обвинения ФИО56, ФИО55, ФИО65, ФИО9 При этом отмечает, что показания свидетеля ФИО9 суд признал достоверными, несмотря на то, что они не подтвердились ни показаниями потерпевших, отрицавших вымогательство, ни показаниями иных свидетелей обвинения, ни письменными доказательствами. Указывает на необоснованный отказ суда в удовлетворении ходатайства стороны защиты о рассекречивании данных свидетеля «ФИО33», поскольку основания, по которым он был засекречен на стадии предварительного расследования, отпали. Полагает необоснованным отказ в удовлетворение ходатайства потерпевших об исследовании ряда вещественных доказательств, а именно: детализации телефонных переговоров, диктофона, диска с записью беседы в МОБОП с ФИО1, оригиналов записок, в вызове свидетелей ФИО25, ФИО70, ФИО69, что ограничило сторону защиты в представлении доказательств. Считает, что судом неверно определен период предполагаемого конфликта между ФИО90 и потерпевшими – 06-08.03.2005, поскольку указанные даты противоречат показаниям ряда свидетелей и письменным доказательствам. Полагает, что ввиду неверно определенной даты предполагаемого конфликта судом не дано объективной оценки наличию алиби у осужденных на период марта 2005 года, что привело к необоснованному постановлению обвинительного приговора. Просит приговор отменить и вынести оправдательный приговор в связи с отсутствием события преступления.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней потерпевший ФИО2 выражает несогласие с приговором ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, а также в связи с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона. Считает, что суд ограничил потерпевших в праве на представление доказательств по делу, отказав в исследовании вещественных доказательств, отражённых в обвинительном заключении. Обращает внимание на то, что дело было возвращено после отмены приговора в суд первой инстанции, в том числе в связи с ограничением стороны обвинения в праве на представление доказательств.

Указывает, что в основу обвинительного приговора положены недопустимые доказательства, подлежащие исключению на основании ст.75 УПК РФ, а именно:

- заключения эксперта ФИО3 от 25.11.2006 в отношении него и ФИО1, поскольку отсутствуют сведения об ознакомлении обвиняемых, защитников, потерпевших и их представителей с ними, отсутствуют постановления о назначении экспертиз, сведения о разъяснении участникам прав, предусмотренных ст.198 УПК РФ. В заключениях отсутствует информация об экспертном учреждении, результатах исследования с указанием применяемых методик, материалы, иллюстрирующие заключение эксперта и являющиеся неотъемлемой частью заключения, подписи и печати. Результаты экспертиз основаны на противоречивых и взаимоисключающих друг друга его показаниях на допросах от 28.04.2006, 05.05.2006 и 17.05.2006, протоколах проверки его показаний на месте от 30.04.2006 и 07.05.2006, показаниях ФИО1 от 22.05.2006 и 02.06.2006 и видеозаписях, которые отсутствуют в материалах настоящего уголовного дела и не исследовались в судебном заседании. Оспаривает выводы эксперта об отсутствии у него признаков самооговора, приводит исследовательскую часть заключения, где отсутствуют выводы и оценка имеющимся в его показаниях противоречиям. Считает аналогичным и заключение эксперта в отношении ФИО1;

- заключения эксперта ФИО4 в отношении него и ФИО1, полученные с нарушениями закона (приводит аналогичные основания, что и по заключениям эксперта ФИО3). Дополнительно отмечает отсутствие согласия потерпевших на проведение данной экспертизы в нарушение требований ч.4 ст.195 УПК РФ;

- протокол осмотра диктофона от 02.08.2006, постановление о признании и приобщении диктофона в качестве вещественного доказательства и заключение эксперта ФИО5 по нему. Ставит под сомнение наличие самого диктофона и аудиозаписи беседы между ФИО1 и оперативными сотрудниками, ссылаясь на отсутствие диктофона в материалах уголовного дела и оставление без внимания заявленных ходатайств об исследовании диктофона и аудиозаписи в судебном заседании. Указывает на то, что факт такой беседы ФИО1 в судебном заседании не подтвердил, в материалах уголовного дела отсутствуют сведения о том, кто осуществлял аудиозапись, с какой целью и как диктофон попал к следователю. Обращает внимание, что при осмотре диктофона, при наличии на нем пяти файлов, прослушан только один, что свидетельствует об использовании диктофона оперативными работниками в других ОРМ в отношении иных лиц и свидетельствует о нарушении требований ст.89 УПК РФ. Отмечает отсутствие сведений о разъяснении обвиняемым и потерпевшим прав, предусмотренных ст.198 УПК РФ, а также предъявление им заключения эксперта согласно ч.1 ст.206 УПК РФ. Во время опроса ФИО1, являющегося на тот момент обвиняемым по уголовному делу, отсутствовал адвокат. Заключение эксперта ФИО5 получено с нарушением требований ст.ст.195,198,206 УПК РФ, поскольку в материалах уголовного дела отсутствует постановление о назначении экспертизы, протоколы об ознакомлении с данным постановлением обвиняемых и потерпевших, сведения о разъяснении прав, предусмотренных ст.198 УПК РФ, протоколов о предъявлении заключения эксперта для ознакомления. Не понятно, кто, где, когда и при каких обстоятельствах отбирал образцы для сравнительного исследования, сам ФИО1 данное обстоятельство не подтвердил, образцы голосов получены в отсутствие их защитников, без разъяснения процессуальных прав, результаты записей сразу переданы для производства фоноскопических экспертиз, что противоречит требованиям ст.ст.47,166 УПК РФ;

- протокол осмотра диска от 13.07.2006 с аудиозаписью разговора ФИО1 с оперативными сотрудниками, заключение эксперта ФИО5, поскольку сам компакт-диск в материалах уголовного дела отсутствует, в судебном заседании ни компакт-диск, ни аудиозапись не исследовались. Сведения из прослушанной в ходе следствия аудиозаписи беседы и приложенной к протоколу стенограммы ФИО1 в судебном заседании не подтвердил, как и сам факт беседы. Полагает, что аудиозапись производилась оперативным сотрудником тайно, поскольку отсутствуют сведения о том, кто и с какой целью ее осуществлял, откуда она была переписана на компакт-диск, сопроводительные письма о передаче результатов ОРМ следователю. Беседа проводилась с ФИО1 без адвоката, несмотря на его статус обвиняемого. Отмечает наличие противоречий в протоколе осмотра диска в части даты беседы и создания файла. Ссылается на отсутствие информации о том, в связи с чем была создана и приобщена к протоколу резервная копия аудиозаписи и отсутствует первый представленный компакт-диск. Полагает, что нарушены требования ст.89 УПК РФ, поскольку аудиозапись неоднократно переписывалась. Ставит под сомнение наличие при производстве экспертизы кассеты с голосом подэкспертного и копии различных постановлений о получении образцов для сравнительного исследования, так как непонятно, при каких обстоятельствах эти образцы отбирались;

- протокол очной ставки между обвиняемым ФИО1 и свидетелем ФИО34 от 14.07.2006, в связи с разъяснением под подпись ФИО1 ответственности по ст.307-308 УК РФ. Считает вывод суда о том, что подпись ФИО1 поставлена случайно, а потом перечеркнута, основан на предположениях, данное изменение в протоколе не заверено всеми участниками следственного действия;

- протоколы допроса свидетеля ФИО67 от 11 и 12.07.2006, в связи с наличием противоречий в дате его допроса. Указывает, что согласно сопроводительному письму ФИО6 заявление ФИО67 об организации встречи со следователем ФИО7 направлено последнему 11.07.2006, поступило в прокуратуру - 12.07.2006, однако допрошен ФИО67 был уже 11.07.2006. В судебном заседании ФИО67 данные показания не подтвердил, указав, что дать их его заставил приходивший к нему в ИВС г. Ухта оперативный сотрудник, пообещавший взамен освободить его из-под стражи, на что он согласился, поскольку был наркозависимым и имел непогашенные судимости. ФИО67 прочитал выданный ему сотрудником текст и повторил его следователю ФИО7 на допросе, а через 13 дней ему была изменена мера пресечения на подписку о невыезде. В настоящем судебном заседании ФИО67 сообщил, что ничего не помнит, а подписи в протоколах его допроса от 11 и 12.07.2006 подделаны. Отмечает, что показания свидетеля ФИО67, данные в судебном заседании Верховного Суда Республики Коми, запрошены не были, также суд не принял мер для проверки доводов свидетеля по факту подделки его подписей. Согласно справке из СИЗО-2 г. Сосногорска ФИО1 и ФИО67 в одной камере в СИЗО-2 никогда не содержались;

- заявления ФИО2 от 05 и 16.05.2006, протоколы его явки с повинной от 25 и 28.04.2006, поскольку при их написании он находился в местах лишения свободы в условиях тюремного заключения, при этом адвокат не присутствовал, что являлось обязательным. О том, что явка с повинной была написана под давлением, указано в заключении эксперта ФИО8. по результатам психофизиологической экспертизы с применением полиграфа;

- протоколы его допроса в качестве подозреваемого с участием адвоката Кочеткова С.Н. от 28.04.2006 и 05.05.2006, проверки показаний на месте с участием адвоката Гурьева И.В. от 07.05.2006, допроса в качестве обвиняемого с участием адвоката Гурьева от 17 и 18.05.2006, 08.06.2006, поскольку в судебном заседании он их не подтвердил, указал об оказанном на него давлении и принуждении к даче ложных показаний с учетом отсутствия эффективной и надлежащей юридической помощи назначенного защитника – адвоката Кочеткова, который после допросов обратился к следователю ФИО7 с заявлением о самоотводе, что противоречит требованиям ч.7 ст.49 УПК РФ, указав, что ФИО2 себя оговаривает в совершении преступления. Процессуальное решение по заявлению адвоката следователь не принял, но произвел его замену, хотя он согласия на замену не давал, от услуг адвоката Кочеткова не отказывался, следователь по своей инициативе назначил ему адвоката Гурьева, который никакой реальной защиты ему не оказывал, формально присутствовал в ходе следственных действий, что подтверждается видеозаписью его допроса, на которой видно, что адвокат Гурьев спит, слышен его храп. В ходе этого допроса следователь многократно задавал наводящие вопросы и сам записывал нужные ответы, он же из-за усталости показания давать не хотел, однако следователь настаивал. Указывает на то, что 27.04.2006 при задержании ФИО1 сделал заявление об участии во всех следственных и иных действиях адвокатов Козлитина В.И. и Молчанова Л.В., которые были допущены соответственно 28.04.2006 и 02.05.2006. Однако 06.06.2006 следователь ФИО12 допросил данных адвокатов в качестве свидетелей по обстоятельствам, ставшим им известными в ходе осуществления защиты ФИО1, и 10.05.2006 отвел их от его защиты. При этом сам ФИО1 от указанных адвокатов не отказывался. 20.05.2006 ФИО1 назначили адвоката Меняйлова, которого заменили на адвоката Ищенко. Поскольку 08.11.2007 Верховный Суд Республики Коми признал незаконными действия следователя по допросу адвокатов в качестве свидетелей и об их отводе, то следственные действия с участием адвокатов Меняйлова и Ищенко являются недопустимыми доказательствами. Явка с повинной ФИО1 от 19.05.2006 получена с нарушением закона - в отсутствие защитника в условиях тюремного заключения с учетом предъявленного ему обвинения. Отмечает, что по оформлению, содержанию и объему явка с повинной ФИО1 фактически является его допросом, проведенным в отсутствие защитника. Считает незаконными данные им с ФИО1 заявления, явки с повинной, показания в 2006 году, в том числе под псевдонимами «ФИО122.» и «ФИО123.», в связи с оказанием на них давления. Указывает, что ещё до задержания (25.04.2006) ФИО1 обращался в ОСБ при МВД по г. Ухте с заявлением о принуждении его к даче ложных показаний против Махмудовых сотрудниками оперативно-следственной группы ФИО91, ФИО16, ФИО17, ФИО7, которые во время проводимой в отношении них проверки 27 и 28.04.2006 задерживали его и ФИО1, подвергали их пыткам, угрожали. Считает ссылку суда на постановление об отказе в возбуждении уголовного дела несостоятельной, поскольку оно вынесено следователем, расследовавшим дело. В подтверждение доводов о незаконных методах воздействия приводит показания свидетеля ФИО78, содержавшегося совместно с ФИО1 в ИВС г.Ухта и наблюдавшего в 2006 году последствия избиения ФИО1. Указывает, что в 2006 году решения следственным органом принимались без учета их с ФИО1 пояснений, а также пояснений данного свидетеля о пытках, что подтверждается решением Ухтинского городского суда о нарушении сроков содержания их в ИВС и свидетельствует о выжидании времени, чтобы прошли следы от телесных повреждений. Приводит показания ФИО1, указавшего, что в камере его избил осужденный ФИО19. Утверждает, что его также подводили к этой камере и угрожали в неё поместить. Проверки по фактам их избиений не проводились;

- сопроводительное письмо с Коми Республиканского телевизионного канала от 03.06.2010, протокол осмотра и прослушивания его интервью, поскольку письмо с диском поступило на запрос следователя, который в материалах дела отсутствует, в судебном заседании не исследовался, видеоинформация не просматривалась. Отмечает, что согласно протоколу осмотра и прослушивания фонограммы осматривался другой диск - не CD, а DVD-R, при этом сведений о том, когда произошла замена диска, не имеется. Отмечает, что видеосъемка и интервьюирование проводились без его письменного согласия, что противоречит требованиям ч.4 ст.24 УИК РФ, разрешения администрации учреждения на его посещение не имеется;

- протокол допроса свидетеля ФИО68 от 28.09.2006, в связи с отсутствием в нем информации о месте проведения допроса;

- справка из ОМВД по г. Ухта от 12.12.2009 об автомобилях, принадлежащих Гаджиеву, ксерокопии квитанций о штрафах Гаджиева, поскольку поручение следователя, на основании которого была представлена справка, в материалах дела отсутствует, приложение в справке не отражено, информации о том, как поступили в следственный орган ксерокопии квитанций о штрафах, не имеется;

- информация о зарегистрированных автотранспортных средствах на подсудимых, в связи с отсутствием в материалах уголовного дела запроса следственного органа и отсутствием на листе, где указаны автомобили, печати и подписи сотрудника ГАИ;

- рапорт следователя ФИО26 от 05.11.2009 об анализе детализации телефонных соединений, в связи с расхождением количества его страниц, указанных в обвинительном заключении, и наличии лишь одного листа в материалах уголовного дела;

- детализация телефонных соединений абонентов <Номер обезличен>, а также иные детализации телефонных соединений, поступившие из Верховного Суда Республики Коми на CD-диске, поскольку отсутствует информация об их происхождении. Постановление суда о разрешении производства данного следственного действия отсутствует. В отношении абонентского номера <Номер обезличен> за один и тот же период с 01.03.2005 по 30.09.2005 имеется две детализации, которые отличаются друг от друга как по количеству страниц, так и по содержанию. Детализация поступила из приостановленного уголовного дела, законность их получения не проверялась. Отмечает большое количество телефонных соединений между абонентами <Номер обезличен> (пользовался ФИО40) и <Номер обезличен> (телефон в офисе Махмудова Ф.), при этом приводит показания Махмудова Ф. о том, что в марте 2005 года он выехал в Республику Дагестан, откуда многократно звонил с номера <Номер обезличен> на <Номер обезличен> с целью контроля ремонта в магазине, однако в бумажном варианте данные соединения не отражены. Приводит детализацию телефонных соединений абонентского номера <Номер обезличен> на бумажном носителе, из которой следует наличие многократных телефонных соединений с номером <Номер обезличен>, и детализацию телефонных соединений абонентского номера <Номер обезличен>, распечатанную с DVD-R диска, где соединения с абонентом <Номер обезличен> не значатся. Полагает, что это свидетельствует о намеренном изменении - стирании информации, свидетельствующей в пользу подсудимых, представленной в электронном виде. Отмечает наличие в детализации телефонных соединений номера <Номер обезличен>, установленного по месту проживания ФИО1, с абонентом <Номер обезличен>, зарегистрированным по адресу: <Адрес обезличен>, принадлежащего ФИО13 При этом указывает, что согласно выписке из государственного реестра абонент <Номер обезличен> по указанному адресу с 2002 года принадлежит ФИО14 О внесении изменений в детализацию номера <Номер обезличен> свидетельствует и наличие многочисленных соединений с несуществующими номерами. Считает, что представленная на электронном носителе детализация телефонных соединений не оригинальная, так как в ней отражены соединения, которых фактически не могло быть, включая звонки в одно и то же время, разной продолжительности, а также звонки на шести и семизначные номера, которых в 2005 году в г. Ухта не существовало;

- все показания, данные на следствии и в ходе судебного разбирательства свидетелями ФИО56, ФИО55, ФИО9, следователем ФИО26, поскольку они являются ложными;

- протокол его допроса в качестве обвиняемого от 11.11.2005, в связи с отсутствием защитника на допросе;

- протокол осмотра двух записок от 29.12.2006 и постановление следователя о признании их вещественными доказательствами; заключение экспертов от 15.01.2007 и 07.02.2007; объяснение ФИО2 от 01.02.2010 и его заявление от 01.02.2010; протоколы допросов ФИО2 от 03.02.2010, 06.02.2010, 02.03.2010 и 24.04.2010; протокол следственного эксперимента с его участием от 07.02.2010; протоколы очных ставок от 05.02.2010 и 18.09.2010; объяснения ФИО1 и его заявление от 01.02.2010; протоколы допросов ФИО1 от 03.02.2010, 06.02.2010, 28.02.2010 и 26.04.2010; протокол следственного эксперимента ФИО1 (проверка показаний на месте) от 07.02.2010; протоколы опознания по фотографии от 01 и 02.03.2010; постановления следователя ФИО26 от 05.02.2010 о назначении судебно-медицинских экспертиз в отношении ФИО2 и ФИО62, заключения судебно-медицинского эксперта ФИО15 от 05.02.2010 об отсутствии у них телесных повреждений; заключение комплексной судебно-медицинской экспертизы от 15.06.2010; постановление следователя ФИО26 от 23.12.2009 об отказе в возбуждении уголовного дела; показания засекреченного свидетеля «ФИО33»; протокол осмотра записки ФИО2, переданной начальнику МОБОП по г. Ухта ФИО16

Полагает, что судом не рассмотрен вопрос о признании допустимыми (недопустимыми) их с ФИО1 показаний в качестве потерпевших, данных без предупреждения об уголовной ответственности по ст.ст. 307-308 УК РФ.

Считает, что суд не дал надлежащую оценку происхождению телесных повреждений у ФИО1 в марте 2005 года, а также исказил и дал необоснованную оценку показаниям свидетелей ФИО36, ФИО34, ФИО92, ФИО58, ФИО60, ФИО59, ФИО61, ФИО93, ФИО65 и всех сотрудников ОВО, а также ФИО35, ФИО69, при этом показания свидетеля ФИО38 вообще в приговоре не отразил.

Обращает внимание, что в период разбирательства по делу они с ФИО1 неправомерно помещались в металлическую клетку в зале суда, чем подверглись унижению и находились в заведомо неравном положении с остальными участниками.

Указывает об участии судьи ФИО10. в расследовании избиения ФИО1 в 2016 году, которое было связано с данным уголовным делом, о чем стороны судья ФИО10 не уведомил.

Утверждает, что суд не предоставил им время для подготовки к судебным прениям, лишив возможности изложить свою позицию в полном объеме. Отмечает, что на нескольких судебных заседаниях у него отсутствовал слуховой аппарат, а составленная для него стенограмма не позволяла ему полноценно участвовать в судебных заседаниях, ряд оглашенных показаний свидетелей ему не предъявлялись, его ходатайство об отложении судебного заседания до замены слухового аппарата судом было проигнорировано. Указывает, что 17.12.2020 при обсуждении ходатайства об оглашении показаний свидетеля ФИО74 ему не была предоставлена возможность выразить свою позицию, чем он был поставлен в неравные условия с остальными и лишен права высказать свое мнение. Оглашенные показания свидетелей ФИО74, ФИО75, ФИО67 из-за отсутствия слухового аппарата не слышал, для обозрения они ему не предоставлялись, поэтому он был лишен возможности задать им вопросы. Просит приговор отменить.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней потерпевший ФИО1 выражает несогласие с приговором ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, а также в связи с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона. Приводит аналогичные с ФИО2 доводы относительно отказа суда в удовлетворении ходатайства стороны обвинения об исследовании в судебном заседании вещественных доказательств, отраженных в обвинительном заключении. Ссылается на апелляционное определение от 03.04.2014, указывая основания отмены приговора и направления дела на новое рассмотрение. Утверждает, что при повторном рассмотрении уголовного дела суд вновь отказал стороне обвинения в лице потерпевших в непосредственном исследовании вещественных доказательств, не принял меры по исследованию отсутствующих в материалах уголовного дела апелляционного представления прокурора и апелляционных жалоб потерпевших.

Просит признать недопустимыми и исключить в порядке ст. 75 УПК РФ следующие доказательства:

- вещественные доказательства, отраженные в обвинительном заключении, которые отсутствуют в материалах настоящего уголовного дела и суду представлены не были, при этом суд использовал их при вынесении обвинительного приговора, а именно: записка, изъятая у ФИО16, написанная ему ФИО2; компакт-диск с записью телефонных переговоров между ним, ФИО2 и лицами из их окружения; цифровой диктофон с записью разговора оперативных сотрудников с обвиняемым ФИО1; компакт-диск с записью разговора между ФИО17, ФИО18 и ФИО1; фотография с изображением ФИО1; записка, обнаруженная в помещении для задержанных ОВД по району Замоскворечье г. Москвы; записка, обнаруженная на охраняемой территории учреждения ФКЛПУБ-18 УФСИН России по Республике Коми; компакт-диск с интервью с осужденным ФИО2. Полагает, что отсутствие указанных вещественных доказательств лишило возможности непосредственно исследовать их в судебном заседании и наглядно ссылаться на них при отстаивании своей позиции;

- доказательства, полученные в условиях нахождения в ФКЛПУБ-18 и исследованные судом: протокол осмотра двух записок от 29.12.2006, постановление о признании их вещественными доказательствами, заключения эксперта от 15.01.2007 и 07.02.2007, поскольку записки суду представлены не были, в судебном заседании не исследовались, отсутствуют сведения о том, кто, когда, где и при каких обстоятельствах их обнаружил. Считает, что фототаблица к протоколу осмотра приведена в виде монтированной картинки, без наличия оригиналов документов и без наличия оригиналов самих записок, фототаблица к заключению эксперта от 15.01.2007 представлена в ксерокопиях черно-белого цвета и разобрать частные признаки, которые выделены красным и синим цветом, невозможно. В материалах дела отсутствуют постановления о назначении экспертиз, протоколов об ознакомлении обвиняемых и потерпевших с данными постановлениями, сведения о разъяснении обвиняемым и потерпевшим прав, предусмотренных ст.198 УПК РФ, протоколы об ознакомлении с заключениями эксперта. Утверждает, что образцы почерка для сравнительного исследования у него никто не отбирал, защитник при данной процедуре не присутствовал. Полагает, что о незаконности записок свидетельствует и тот факт, что к их написанию его принудили путем пыток осужденные ФИО19 и Слава по прозвищу «Мертвый» по требованию сотрудников оперативного отдела ФКЛПУБ-18. Его доводы об этом не проверены, осужденный ФИО19 и сотрудники ФКЛПУБ-18, работавшие в то время, не допрошены. В протоколе его допроса в качестве обвиняемого от 19.01.2007 указано о применении видеозаписи, на которой запечатлена его внешность со следами телесных повреждений, в том числе на видимых участках тела, что являлось последствиями его избиений. Однако суд, несмотря на удовлетворение ходатайства о запросе данной видеозаписи, не принял мер по его реальному исполнению, поскольку запросил видеозапись из другого дела, и она так и не была представлена и исследована в суде. Обращает внимание, что следователь, получив сведения при допросе от 19.01.2007 о принуждении его к написанию записок и наблюдая наличие у него телесных повреждений, не назначил проведение судебно-медицинской экспертизы, а выждал время и лишь спустя 2 месяца вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела;

- результаты всех следственных и оперативных мероприятий, проведенных в отсутствие адвокатов с потерпевшими ФИО1 и ФИО2 в 2010 году в ФКУ ИК-56, в том числе объяснения и заявления ФИО2 и ФИО1 от 01.02.2010, протоколы допроса ФИО2 от 03 и 06.02.2010, 02.03.2010 и 27.04.2010; протокол следственного эксперимента ФИО2 от 07.02.2010; протоколы очных ставок от 05.02.2010 и 18.09.2010; протоколы опознания по фотографии от 02.03.2010; протоколы его допроса от 03, 06 и 28.02.2010, 26.04.2010; протокол проверки его показаний на месте от 07.02.2010; протоколы опознания по фотографии от 01 и 02.03.2010. Указывает, что с целью получения от них нужных органу следствия показаний сотрудники колонии ФИО56, ФИО94, ФИО95, ФИО25, ФИО96, ФИО97, ФИО98, оперативный сотрудник ФИО99, следователь ФИО26 и осужденный из числа работающих на администрацию ФИО100 подвергали их в течение длительного время пыткам, что подтвердили в судебном заседании свидетели ФИО101, ФИО54 и ФИО53. Полагает, что оснований не доверять им не имеется, поскольку с подсудимыми они не знакомы, отношения с ним и ФИО2 не поддерживают более 10 лет. Факты пыток также подтверждаются заключением эксперта ФИО15 от 16.04.2010, согласно которому у него при нахождении в ФКУ ИК-56 выявлены многочисленные телесные повреждения, которые могли образоваться при изложенных им обстоятельствах. Его доводы не опровергнуты, поскольку ни очевидцы событий, ни лица, которых они обвинили в пытках, в судебном заседании не допрошены. Полагает, что ссылка суда на постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 29.10.2020 является несостоятельной, поскольку суд не связан с мнением следственного органа. Кроме того, постановление принято без учета сведений, озвученных в судебном заседании, в нем не дана оценка его показаниям, а также показаниям ФИО2, ФИО53, ФИО54, ФИО101, не отражены все выявленные у него телесные повреждения и не указано их происхождение, не допрошены очевидцы и предполагаемые виновники.

Обращает внимание, что они с ФИО2 содержатся в условиях режима для лиц, отбывающих наказание пожизненно, обратиться за квалифицированной юридической помощью самостоятельно они не могут. Однако следователь, будучи осведомленным о наличии у них с ФИО2 адвокатов по соглашению и о желании давать показания только в их присутствии, мер к приглашению адвокатов не принял. Оспаривает добровольность написания заявлений об отказе от адвокатов, поскольку следственные действия проводились с участием оперативных работников УУР МВД по Республике Коми и учреждения, где они отбывают наказание. При отсутствие адвокатов они не могли получить реальное представление о своих правах, а когда они с ФИО2 получили возможность общения с адвокатами, то от показаний, данных в условиях ФКУ ИК-<Номер обезличен>, отказались. Считает, что поскольку возможность получения помощи защитника им обеспечена не была, то производство всех следственных действий, проведенных в условиях ФКУ ИК-<Номер обезличен>, является недопустимым. Утверждает, что их письменные заявления о назначении защитников-адвокатов, изложенные в постановлении об ознакомлении его и ФИО2 с назначением экспертиз, остались не рассмотренными, а защитники не назначены.

Приводит показания свидетелей ФИО55 и ФИО56, являющихся сотрудниками оперативного отдела ФКУ ИК-<Номер обезличен>, которые считает ложными. Утверждает, что 27.01.2010 ФИО56 принудил его и ФИО2 к написанию заявлений и объяснений, затем внес в них изменения и потребовал переписать, выдав за 01.02.2010. При этом ссылается на протокол выемки от 21.09.2010 его заявления от 27.01.2010, утверждая, что в нем имеются рукописные изменения, выполненные ФИО56. В качестве довода о ложности показаний ФИО56, утверждавшего, что никогда не передавал ему сотовый телефон для разговора с ФИО60 с целью склонить последнего к даче ложных показаний о его конфликте с Махмудовым Д. у клуба «Домино» в марте 2005 года, приводит показания следователя ФИО26 в суде о том, что телефонный разговор между ФИО1 и ФИО60 имел место быть, и к его осуществлению непосредственно причастен ФИО56, который лично с ним созванивался для согласования звонка, а также приводит показания ФИО60 о том, что ФИО1 склонял его сообщить сведения о событиях, очевидцем которых он не являлся. Утверждает, что при проведении очной ставки между ними ФИО56 признал факт передачи ему сотового телефона для звонка ФИО60.

Утверждает, что протокол его допроса от 03.02.2010 был сфальсифицирован следователем ФИО26, поскольку печатный вариант протокола не соответствует видеозаписи данного следственного действия. Так, в печатном протоколе имеется 12 листов, при этом подписи проставлены как им, так и оперативником ФИО25 на 12-ом листе внизу, тогда как из видеозаписи следует, что протокол состоит из 13 листов, при этом подписи им и ФИО25 ставятся на 13-ом листе сверху. Данное противоречие не устранено, суд отказал в допросе ФИО25. При этом следователь ФИО26 признал факт изменения печатного протокола. Утверждает, что показания от 03.02.2010 он давал ложные, без адвоката, под давлением. В перерыве допроса он обратился за защитой к руководству ФКУ ИК-<Номер обезличен>ФИО20 и ФИО21, сообщив, что его подвергают физическому насилию и принуждают к даче ложных показаний. После включения видеозаписи он сделал заявление о принуждении его к даче ложных показаний, продемонстрировал следы телесных повреждений. Однако его продолжили избивать, а когда его воля была сломлена, следователь ФИО26 в другую дату и время перезаписал вторую часть его допроса, выдав ее как допрос от 03.02.2010. В подтверждение ссылается на имеющиеся несоответствия между содержанием видеозаписи и печатным протоколом с его приложениями в части количества листов, описаний встреч с подсудимыми, времени производства записи и времени, указанному в протоколе (светлое или темное время суток), продолжительности допроса;

- постановления следователя ФИО26 от 05.02.2010 о назначении судебно-медицинских экспертиз в отношении него и ФИО2, заключения судебно-медицинского эксперта ФИО15 от 05.02.2010 об отсутствии телесных повреждений у него и ФИО2, поскольку в постановлении не приведены основания и мотивы необходимости назначения экспертиз; их письменное согласие как потерпевших на производство судебно-медицинских экспертиз получено не было, их письменные заявления о назначении защитника были оставлены без внимания;

- заключение комплексной судебно-медицинской экспертизы от 15.06.2010, поскольку в его основу положено заключение эксперта ФИО15 от 05.02.2010. Указывает, что согласно заключению эксперта ФИО15 от 16.04.2010 выявленные у ФИО1 телесные повреждения при нахождении в ФКУ ИК-<Номер обезличен> могли быть причинены ударами твердыми тупыми предметами, возможно деревянной киянкой, и не могли образоваться при падении с высоты собственного роста, давность причинения свыше 14 дней, а может и позднее. Обращает внимание, что согласно заключению комплексной экспертизы от 15.06.2010 телесные повреждения могли образоваться у ФИО1 в другой промежуток времени, начиная с марта по апрель 2010 года. Отмечает, что экспертиза проводилась в отсутствие подэкспертного ФИО1, при наличии заключения ФИО15 от 05.02.2010 и медицинской карты ФИО1 из ФКУ ИК-<Номер обезличен>, в которой отсутствуют сведения о выявленных телесных повреждениях;

- протоколы следственного эксперимента (проверки показаний на месте) ФИО1 и ФИО2 от 07.02.2010, поскольку они являются разными следственными действиями, а представленные протоколы следственных действий нельзя отнести ни к одному из них. Действия осуществлялись не на месте совершения инкриминируемого преступления, а в ФКУ ИК-<Номер обезличен> совершенно при не похожих событиях. Следователь фактически провел очередной допрос. Отмечает отсутствие в протоколах информации о разъяснении им их прав, обязанностей и ответственности по ст.ст.307-308 УПК РФ, что является нарушением требований ч.5 ст.164 УПК РФ;

- протоколы опознаний им и ФИО2 подсудимых по фотографии, поскольку подсудимые к этому времени были задержаны и содержались под стражей, отсутствовали препятствия для проведения опознания вживую в условиях ФКУ ИК-56. Утверждает, что протоколы опознания переделывались, так как на бумажном варианте есть печати следственного органа на фотографиях, а на видеозаписи они отсутствуют. Отмечает, что об уголовной ответственности по ст.ст.307-308 УК РФ при проведении данного действия он и ФИО2 не предупреждались, хотя имели статус потерпевших;

- протоколы следственных действий с их участием, в которых нет сведений о предупреждении их об ответственности по ст.ст.307-308 УК РФ. Обращает внимание на их процессуальный статус в разные периоды времени – в 2006-2007 годах они являлись обвиняемыми и об уголовной ответственности по ст.ст.307-308 УК РФ не предупреждались, в 2009-2010 годах сначала имели статус свидетелей, а затем потерпевших и иногда предупреждались об уголовной ответственности (кроме участия в опознании и следственном эксперименте), предупреждались об уголовной ответственности и во время судебного разбирательства в Верховном Суде Республики Коми. В Ухтинском городском суде в 2020-2021 годах их не предупреждали об уголовной ответственности по ст.ст.307-308 УК РФ;

- постановление следователя ФИО26 от 23.12.2009 об отказе в возбуждении уголовного дела по жалобе ФИО2, поскольку оно вынесено заинтересованным лицом, по поручению которого в СИЗО-1 г. Сыктывкара его посещали оперативные сотрудники и требовали дать ложные показания в отношении подсудимых, сама проверка проведена не полно и не объективно, так как ни сам ФИО2, ни оперативные сотрудники не опрашивались, не дана оценка наличию диктофона, на котором записана одна из встреч, подтверждающих принуждение ФИО2 к даче ложных показаний;

- показания тайного свидетеля «ФИО33», данные в ходе предварительного расследования, поскольку в судебном заседании он их не подтвердил, указав об оказанном на него давлении следователем ФИО26 по принуждению к даче ложных показаний;

- протокол осмотра записки ФИО2, переданной начальнику МОБОП по г. Ухта ФИО16, поскольку сама записка суду не представлена, в судебном заседании не исследовалась, источник ее получения не известен, сам ФИО2 факт её написания не подтвердил, утверждая, что в условиях заключения у него не было доступа к чернилам и без чьей-либо помощи он написать её не мог.

Указывает на допущенные в ходе досудебного производства по делу нарушения, а именно ст.ст.215-219 УПК РФ, поскольку материалы дела не содержат сведений о выполнении требований главы 30 УПК РФ. Отсутствуют протоколы об уведомлении потерпевших и подсудимых об окончании следственных действий, разъяснении им прав на ознакомление с материалами дела; не известно, знакомились ли участники с материалами дела, в какой период, какие заявлялись ходатайства, каковы результаты их рассмотрения. Указывает о нарушении ст.ст.146,156 УПК РФ, поскольку в материалах дела отсутствует постановление о возбуждении данного уголовного дела, постановления о начале предварительного следствия, о принятии уголовного дела следователем к производству, о передаче уголовного дела от следователя к следователю.

Утверждает, что телесные повреждения в ночь с 19 на 20.03.2005 ему причинил ФИО2 в ходе ссоры. В подтверждение приводит процессуальные и судебные решения, вступившие в законную силу, в частности: его заявление от 19.09.2016 о привлечении ФИО2 к уголовной ответственности, постановление мирового судьи Пионергорского судебного участка г. Ухты, постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 14.11.2012 по преступлению, инкриминируемому ФИО2, ввиду истечения сроков давности уголовного преследования, поданное им исковое заявление, отзыв ФИО2, решение Лабытнангского городского суда ЯНАО от 30.03.2017 об удовлетворении его исковых требований о компенсации морального вреда за причиненные телесные повреждения.

Оспаривает законность постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении него и ФИО90 от 08.06.2010 ввиду отсутствия заявлений о привлечении к уголовной ответственности по факту нанесения обоюдно побоев, утверждая, что в 2005 году ему причинил телесные повреждения ФИО2, и которые были зафиксированы в медицинском учреждении 20.03.2005. Приводит имеющиеся в деле противоречия в части его обращения за медицинской помощью и обнаружения телесных повреждений, которые, по его мнению, судебной оценки не получили. Так, в заключение судебно-медицинской экспертизы от 16.06.2006 описаны имеющиеся у него телесные повреждения и факт обращения его за медицинской помощью 21.03.2005. Эксперт ФИО22 пояснил в суде, что телесные повреждения могли образоваться в срок до двух недель с момента обращения за медицинской помощью, при этом момент обращения им указан – 21.03.2005. Вместе с тем, суд в приговоре сослался на выписку из приемного отделения Ухтинской городской больницы, согласно которой он обратился за медицинской помощью и у него обнаружены телесные повреждения 20.03.2005. В связи с чем, выводы суда в приговоре о том, что конфликт с ФИО90, причинение телесных повреждений и вывоз в район «Аэропорта» состоялся в период с 06 по 09.03.2005, считает настоятельными. Приводя показания свидетелей ФИО34 и ФИО35, пояснявших о его пропаже в ночь с 08 на 09.03.2005, ссылается на то, что сказал им это в шутку, утверждая, что утром ФИО34 его видела, телесных повреждений у него не было. Указывает, что часто, общаясь с другими девушками, придумывал ФИО34 истории. Приводит показания ФИО34 о том, что телесные поведения у него появились значительно позже, лишь летом 2005 года, когда он с компанией отдыхал в районе пос. Озерный. В клуб «Домино» ФИО34 ходила только 1 раз 08.03.2005. Считает, что вывод суда о том, что в период с 06-09.03.2005 по 20.03.2005 он не появлялся дома, скрывал от родственников телесные повреждения, носит предположительный характер, ничем не подтвержден. В обоснование приводит показания ФИО66 о том, что в марте 2005 года он ежедневно посещал учебное заведение и являлся одним из лучших учеников, показания ФИО34 о том, что 09.03.2005 она с ним созванивалась по стационарному телефону по месту его проживания, показания свидетелей ФИО36 и ФИО59, которые посещали его дома и не наблюдали у него телесных повреждений, показания свидетеля ФИО58, который утверждал, что не помнит обстоятельств празднования своего Дня рождения 07.03.2005, но помнит, что один из Дней рождения отмечал в вытрезвителе совместно с ФИО1. Отмечает, что другого дня как 07.03.2005 быть не может, поскольку с 2002 по 2004 годы он и ФИО2 находились в местах лишения свободы. Указывает, что изложенные им обстоятельства не согласуются с выводами суда о периоде возникшего конфликта и последующего его вывоза. В 2004 году он и ФИО2 освободились из мест лишения свободы условно-досрочно, на них было возложено ряд обязанностей, они регулярно контактировали с сотрудниками правоохранительных органов, по состоянию на март 2005 года информации о том, что он и ФИО2 нарушили правила условно-досрочного освобождения, в материалах дела не имеется.

Считает необоснованными выводы суда о достоверности показаний свидетеля ФИО9, поскольку они являются нелогичными и непоследовательными, противоречат показаниям сотрудников ОВО ФИО84, ФИО87, ФИО83, ФИО85, ФИО86, ФИО79, ФИО80, отрицавших присутствие при описанных ФИО9 обстоятельствах. Обращает внимание на то, что ФИО9 постоянно путался в значимых обстоятельствах и сообщал недостоверные сведения. Так, он указал время конфликта в клубе «Домино» около 9 часов вечера, тогда как клуб в это время не работает. При допросе 06.04.2006 ФИО9 сообщал сведения об инциденте с участием несуществующих Саида и «Толстого», что он их якобы опознал по фотографии, которыми впоследствии оказались Махмудовы, Гаджиев и ФИО10. Между тем, при допросе в Верховном Суде Республики Коми в присутствие подсудимых ФИО9 заявил, что их не было при описываемых им событиях, однако спустя непродолжительное время при повторном допросе в Верховном Суде Республики Коми изменил свои показания, указав сведения, угодные стороне обвинения. Также ФИО9 изначально указывал, что все сотрудники ОВО наблюдали конфликт, а впоследствии, узнав, что они опровергли его показания, стал пояснять, что они могли подъехать позже. Полагает, что вывод суда о возможности отсутствия информации о фиксации отделом ОВО сведений о выездах групп реагирования должен интерпретироваться в пользу подсудимых.

Считает, что суд необоснованно отклонил довод потерпевших о конфликте в начале марта 2005 года между ФИО9 и ФИО2. В подтверждение ссылается на материал проверки, согласно которому уголовное дело в отношении ФИО9 прекратили за истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности, на свои показания и показания ФИО2, свидетелей ФИО61, ФИО36, ФИО59, ФИО34, ФИО92, ФИО58, ФИО60. Так, ФИО36 указывала, что «Могила» плохой парень, полез на малолеток драться, имея в виду его и ФИО2. Свидетель ФИО61, работник клуба, был осведомлен от сторожа клуба о конфликте ФИО2 и ФИО1 с ФИО9. Утверждает, что участвовать в описанных ФИО9 событиях в марте 2005 года они с ФИО2 не могли, поскольку ежедневно в вечернее и ночное время находились дома у ФИО2, что подтверждается детализацией телефонных соединений стационарного номера <Номер обезличен>, установленного по месту жительства ФИО2, так как звонки осуществлялись исключительно им и ФИО2. Тем более, что в отношении них в марте 2005 года в клубе был установлен фейсконтроль.

Указывает, что в приговоре не нашли своего отражения и оценки:

- показания свидетеля ФИО38, исследованные в судебном заседании 21.04.2021, оглашенные из приговора Верховного Суда Республики Коми от 17.06.2009, где он указывал, что однажды принимал участие в драке возле клуба «Домино» вместе с ФИО2 и ФИО1, после которой у ФИО1 был синяк у глаза, что противоречит версии суда об обстоятельствах получения ФИО1 телесного повреждения;

-заключения психофизиологических экспертиз, проведенные экспертом ФИО8 в отношении ФИО1 и ФИО2, согласно которым последние не располагают информацией о деталях преступления, а явка с повинной ФИО2 написана под давлением.

Считает незаконным отказ суда в удовлетворении ходатайства потерпевших о допросе ряда свидетелей, а именно:

- ФИО32, явку которого суд пытался обеспечить, но не смог из-за отсутствия сведений о нем в материалах уголовного дела. Между тем данные о свидетеле сохранены в тайне, и они сами не имели возможности самостоятельно его вызвать в суд и допросить;

- осужденных ФИО102, ФИО103, ФИО104, ФИО105, ФИО106, ФИО107, ФИО108, ФИО109, ФИО110, ФИО111, ФИО112, отбывавших в 2010 году наказание в ФКУ ИК-<Номер обезличен>, которые могли бы подтвердить факты применения к нему и ФИО2 пыток с целью принуждения к даче ложных показаний, при этом суду предоставлялись их полные анкетные данные и место нахождения;

-осужденных-понятых, принимавших участие в следственных действиях в 2010 году в ФКУ ИК-<Номер обезличен>, которые могли бы подтвердить факты перезаписывания опознаний и следственных экспериментов;

- осужденного ФИО19, который избивал его в «пресс-камере» и принуждал к показаниям и написанию записок. Отмечает, что их совместное с ФИО19 нахождение в одной камере в 2006 году подтверждается исследованной в суде 16.02.2021 справкой.

Утверждает, что судом в качестве доказательств приведены материалы, полученные с нарушением требований УПК РФ, а именно: заключения эксперта ФИО3 от 25.11.2006, поскольку в их основу положены материалы, которые не исследовались; заключения эксперта Колосовой ввиду отсутствия печатей и согласия потерпевших на её проведение; протокол осмотра диктофона от 02.08.2006, протокол признания его в качестве вещественного доказательства; протокол осмотра диска от 13.07.2006, заключение эксперта ФИО5, поскольку опросы обвиняемого проходили в отсутствие защитника, запись многократно перезаписывалась и изменялась; протокол очной ставки между обвиняемым ФИО1 и свидетелем ФИО34 от 14.07.2006, поскольку ему разъяснялась ответственность по ст.ст.307-308 УК РФ; протоколы допроса свидетеля ФИО67 от 11 и 12.07.2006, поскольку оформлены под давлением, взамен на его освобождение из мест заключения; сопроводительное письмо, протокол осмотра и прослушивания интервью ФИО2 от 03.06.2010, как полученные в условиях ФКУ ИК-<Номер обезличен> в нарушение требований ст.24 УИК РФ без согласия ФИО2; протокол допроса свидетеля ФИО68 от 28.09.2006, поскольку не указано место производства следственного действия; справка ОМВД по г. Ухта от 12.12.2009 и ксерокопии квитанций ввиду отсутствия сведений об источнике происхождения данных документов; информация об автотранспортных средствах, поскольку не известен источник данных документов, отсутствует печать и подпись сотрудника ГАИ; рапорт следователя ФИО26 от 05.11.2009, который приведен не в полном объеме, текст прерывается, далее напечатан текст из неизвестного документа; детализации всех телефонных соединений, указанных в обвинительном заключении и в приговоре, поскольку не известен источник их получения, и они получены без судебного решения; детализации абонентов <Номер обезличен> на л.д.120-134 т.12 и абонента <Номер обезличен> на л.д.147-162 т.12, поскольку выданы за один период времени, однако отличаются количеством листов. Так, только за март 2005 года отсутствует 65 звонков с абонента <Номер обезличен> (л.д.208-211, т.13); детализация абонента <Номер обезличен>, осуществлявшего соединение 01.05.2005 в 10:44 с абонентом <Номер обезличен>, принадлежащего ФИО13, тогда как абонент <Номер обезличен> с 22.08.2002 принадлежит ФИО14, а также невозможностью осуществления в период с 05.03.2005 по 31.05.2005 ряда звонков одновременно, а также звонков на несуществующие номера; заявления ФИО2 от 05.05.2006 и 16.05.2006, явки с повинной ФИО2 от 25.04.2006 и 28.04.2006, так как получены в отсутствие защитника; протоколы допроса ФИО2 от 28.04.2006, 05,07,17 и 18.05.2006, 08.06.2006, поскольку показания даны под давлением и пытками, с нарушением права на защиту, поскольку адвокат Кочетков отказался от защиты ФИО2 ввиду самооговора последним, а адвокат Гурьев во время допроса спал; его заявление от 18.05.2006, явка с повинной от 19.05.2006, протоколы его допроса от 20 и 30.05.2006, 21 и 27.06.2006, 07 и 13.07.2006, 19.01.2007 тоже даны в отсутствие защитника, в том числе адвокатов по соглашению Козлитина и Молчанова, которых незаконно отстранили от его защиты, даны под давлением и в условиях пыток.

Считает, что суд незаконно ограничил потерпевших в представлении доказательств. Так, удовлетворив ходатайство о запросе и исследовании постановления о прекращении уголовного преследования с признанием права на реабилитацию в отношении ФИО20, не принял меры к его реальному исполнению, пришел к выводу, что давление со стороны ФИО20 было.

Полагает несостоятельными и просит отнестись критически к выводам суда о том, что ни в ходе предварительного следствия, ни в период судебного разбирательства они с ФИО2 не подвергались различного рода давлению, в том числе избиению, ввиду не подтверждения таких фактов в ходе проведения многочисленных проверок. Отмечает, что судья ФИО10, будучи ранее работником СО по г. Сыктывкар СУ СК РФ по РК, лично участвовал в проведение проверок по фактам их с ФИО2 избиений и поэтому был связан с их результатами. Так, 28.05.2013 в СИЗО-1 он был избит сотрудником учреждения, и на видимых участках его тела остались телесные повреждения. 01.07.2013 по материалу проверки №1316/1-пр по данному факту следователем СО по г. Сыктывкар СУ СК РФ по РК ФИО50 вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, 27.03.2013 данное постановление отменено первым заместителем руководителя СО по г. Сыктывкар СУ СК ПФ по РК ФИО10., материал направлен на дополнительную проверку. 01.08.2013 вновь вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Приводит постановление Европейского Суда по правам человека от 15.06.2021 №5264/10 по делу «ФИО1 против России», которым установлен факт его избиения сотрудниками СИЗО-1 г. Сыктывкара в мае 2013 года и не проведения эффективного расследования. Цитируя постановление, полагает, что выводы суда в части неоказания на него давления являются несостоятельными, противоречат выводам Европейского Суда по правам человека, который установил как минимум один факт его избиения в условиях теремного заключения, сделаны судьей ФИО10, который, будучи руководителем СО, неоднократно принимал непосредственное участие в процессуальных проверках по его заявлениям, лично контролировал ход процессуальных проверок, отменял некоторые процессуальные решения следователя, давал указания, что оценено Европейским Судом по правам человека в постановлении от 15.06.2021 как нарушение ст.3 Конвенции.

Считает, что состав суда был незаконным, судья ФИО10 должен был устраниться от участия в производстве по уголовному делу, поскольку ранее также принимал решение по его заявлению об избиении 16.11.2016 во время нахождения в СИЗО-2 сотрудниками УФСИН РФ по РК. После вынесения приговора ему стало известно, что 30.08.2018 по материалу проверки №506/1-пр руководителю СО по г. Сыктывкар СУ СК РФ по РК ФИО10. давались поручения о производстве различных следственных действий, в том числе по опросу ФИО23, под руководством которого он был избит. Считает, что поскольку судья ФИО10 был связан с результатами проверок, проводимых ранее под его контролем и непосредственным участием, то он неправомерно, предвзято и необъективно при постановлении приговора пришел к надуманному выводу об отсутствии давления со стороны должностных лиц оперативно-следственной группы и должностных лиц ФСИН России.

Утверждает, что судья незаконно ограничил его и ФИО2 в предоставлении времени с учетом большого объема материалов уголовного дела для подготовки к судебным прениям, предоставив только два дня, при этом в тот же день была заслушана речь прокурора, а на следующий день выступали они. В прениях судья неоднократно его прерывал, не давал полно высказать свою позицию, требовал сократить содержание доводов и мотивировки.

Обращает внимание на условия нахождения его и ФИО2 во время судебных заседаний, так как их фактически помещали на скамью подсудимых, содержа в железной клетке, что ассоциировалось свидетелями как осуждение именно их, о чем многократно озвучивалось в судебном заседании. Просит приговор суда отменить.

Представитель потерпевших адвокат Самченко С.В. в апелляционной жалобе ссылается на незаконность и необоснованность приговора, просит его отменить, уголовное дело направить на новое рассмотрение. Указывает, что всё обвинение построено на показаниях одного свидетеля ФИО9, поскольку остальные свидетели обвинения отказались от своих показаний, данных на стадии следствия более 10 лет назад, пояснив, что на них оказывалось давление со стороны следственных органов, в настоящем судебном заседании дают правдивые показания. Утверждает, что судом не принято во внимание алиби подсудимых, которое полностью доказано стороной защиты, ссылаясь на экспертные заключения и показания очевидцев. Отмечает, что судом проигнорированы доводы потерпевших, указавших на факт давления со стороны следственных органов, сотрудников мест лишения свободы, судом необоснованно отклонялись ходатайства об исследовании доказательств.

Проверив материалы уголовного дела, заслушав участников, обсудив доводы представления и жалоб, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

Вопреки доводам жалоб, рассмотрение уголовного дела проведено судом в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, с соблюдением прав участников процесса, объективно и всесторонне. Все представленные сторонами доказательства были исследованы в судебном заседании и получили надлежащую оценку в приговоре, ходатайства сторон разрешены с приведением мотивов принятого решения.

Суд признал подсудимых виновными в том, что они совершили вымогательство в отношении потерпевших ФИО1 и ФИО2 при следующих обстоятельствах.

В период с 06.03.2005 по 08.03.2005 в здании ночного клуба «Домино» по адресу: Республика Коми, г. Ухта, ул. Оплеснина, д. 15А, между ФИО2 и ФИО1 с одной стороны и Махмудовым Д.М. с другой стороны произошел конфликт, в который по инициативе последнего был вовлечен его родственник Махмудов А.А., а также Гаджиев В.А., подъехавшие к клубу и потребовавшие от потерпевших покинуть его и больше ночные развлекательные заведения г. Ухта не посещать, пригрозив в случае неподчинения применением к ним насилия.

Далее, в период с 06.03.2005 по начало мая 2005 года Махмудов Ф.А., Махмудов А.А., Гаджиев В.А. и лицо, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство, решили использовать малозначительный конфликт между Махмудовым Д. и ФИО1 в качестве повода для совершения вымогательства денежных средств у потерпевших, вступив между собой в преступный сговор и распределив между собой роли.

В период с 07.03.2005 по 09.03.2005 ФИО1, несмотря на высказанную угрозу его избиения в случае посещения развлекательных заведений г. Ухта, снова пришел в клуб «Домино». Получив указанную информацию, ФИО10 по поручению Махмудова Ф., Махмудова А., Гаджиева и лица, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство, пригласил ФИО1 пройти к автомобилю марки ВАЗ-2115, припаркованному возле клуба «Домино», после чего Гаджиев, выполняя отведенную ему роль, взял ФИО1 за одежду и, применяя физическую силу, принудительно посадил в салон указанного автомобиля. Находясь в автомобиле, Махмудов А. и Гаджиев высказали ФИО1 претензии по поводу не исполнения их требований, после чего против воли и желания ФИО1 на указанном автомобиле под управлением ФИО10 отвезли его в лесной массив, расположенный в районе «Аэропорта» г. Ухта Республики Коми, высказывая ему по пути следования угрозы избиения. Учитывая ночное время, безлюдное место, физическое и количественное превосходство, ФИО1 реально опасался за свою жизнь и здоровье.

Прибыв в указанное место, Гаджиев вытолкнул ФИО1 из автомобиля, где Махмудов А. с целью подкрепления угроз физическим насилием нанес ФИО1 не менее 2 ударов рукой по лицу, 1 удар ногой в область тела, 1 удар ногой по лицу, от чего ФИО1 испытал физическую боль и упал на землю. После чего Махмудов А. и Гаджиев умышленно каждый нанесли ФИО1, лежащему на земле, не менее 2 ударов ногами по телу, а Махмудов А. высказал незаконное требование о безвозмездной передаче им ФИО1 и ФИО2 денежной суммы, размер которой не конкретизировал, указав, чтобы они начали собирать деньги, угрожая при этом избиением в случае отказа от исполнения требования. После этого Махмудов А., Гаджиев и ФИО10 уехали, оставив ФИО1 в указанном лесном массиве. Высказанные угрозы ФИО1 воспринял реально, имея основания опасаться их осуществления. В результате указанных действий Махмудова А. и Гаджиева ФИО1 были причинены телесные повреждения в виде ссадины и кровоподтека на лице, травматического отека мягких тканей левого лучезапястного сустава, не причинившие вреда здоровью.

После этого, в конце марта – начале апреля 2005 года в ресторане «Кристалл» по адресу: Республика Коми, г. Ухта, проезд Пионергорский, д. 3, в присутствии Махмудова Ф., Гаджиева и лица, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство, Махмудов А., действуя по предварительному сговору, совместно и согласованно с указанными лицами, сообщил ФИО1 и ФИО2, что они виноваты перед ними за имевший место конфликт с ФИО90 и за нарушение запрета на посещение ночных заведений города, а Гаджиев незаконно высказал им требование о передаче 500 тысяч рублей, угрожая в случае отказа вывезти в безлюдное место и применить насилие.

Продолжая свои преступные действия в конце апреля – начале мая 2005 года также в ресторане «Кристалл» Махмудов А., действуя согласно отведенной ему роли, совместно и согласованно с Гаджиевым, Махмудовым Ф. и лицом, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство, в их присутствии повторно незаконно высказал ФИО1 и ФИО2 требование передачи денежных средств в размере 500 тысяч рублей. Получив отказ, Махмудов Ф. в целях запугивания потерпевших демонстративно обратился к Махмудову А., сказав, что он плохо с ними поговорил. После чего Махмудов А. и Гаджиев потребовали от ФИО1 и ФИО2 выйти на улицу, посадили их в автомобиль марки ВАЗ-2115, на котором под управлением ФИО10 вывезли ФИО1 и ФИО2 против их воли и желания в лесной массив, находящийся в местечке «Крохаль» г. Ухта, высказывая по пути следования в их адрес угрозы избиения и убийства, которые последние воспринимали реально, тем самым, подавляя их волю к сопротивлению. Находясь в автомобиле в вышеуказанном лесном массиве, Махмудов А. и Гаджиев достали предметы, по внешним признакам похожие на огнестрельное оружие (пистолеты), и высказали потерпевшим угрозы убийством, навели дула указанных предметов Махмудов А. – в область головы ФИО2, а Гаджиев – в область головы ФИО1. После этого Махмудов А. потребовал от потерпевших выйти из автомобиля, где с целью подкрепления физическим насилием угроз и намерений на незаконное безвозмездное получение от потерпевших денежных средств умышленно нанес ФИО2 1 удар ногой в область тела, от которого тот испытал физическую боль и упал в канаву, при этом ФИО2 повторно сообщил, что не располагает указанной суммой. В ответ Махмудов А. нанес не менее 10 ударов ногами в область головы и тела лежащего на земле ФИО2, высказывая ему угрозы убийством, держа в руке предмет, похожий на оружие, и размахивая им. В это время Гаджиев умышленно нанес не менее 2 ударов ФИО1 кулаком в лицо, от чего тот испытал физическую боль и упал на землю, при этом ФИО1 повторно сообщил, что не располагает указанной суммой. В ответ, Махмудов А. и Гаджиев каждый нанесли ФИО1 не менее 2 ударов ногами по телу. При этом Махмудов А. и Гаджиев сопровождали свои действия высказыванием угроз убийством в адрес потерпевших, подкрепляя реальность своих намерений демонстрацией предметов, похожих на оружие, наводя их дула поочередно на ФИО2 и ФИО1, а также высказывали им незаконные требования о безвозмездной передаче денежных средств в размере 500 тысяч рублей. Затем Махмудов А. согласно ранее достигнутой договоренности с Махмудовым Ф., Гаджиевым и лицом, в отношении которого уголовное дело выделено в отдельное производство, сообщил, что потерпевшим необходимо в целях отработки требуемой денежной суммы совершить в интересах указанных лиц иные преступления, сопровождая требование угрозами расправой над их родственниками и друзьями, тем самым, поставил их в такое положение, при котором они будут вынуждены исполнить незаконные преступные требования. После этого, Махмудов А., Гаджиев и ФИО10 уехали, оставив потерпевших в лесном массиве.

Вопреки доводам жалоб выводы суда о виновности осужденных в совершении указанного преступления подтверждаются исследованными в судебном заседании и приведенными в приговоре допустимыми доказательствами, которым судом первой инстанции дана надлежащая оценка.

Суд обоснованно при установлении фактических обстоятельств произошедшего проанализировал всю совокупность исследованных доказательств, в том числе показания потерпевших и свидетелей, привел мотивы, по которым признал одни из них достоверными, а другие отверг как несостоятельные, сопоставил их друг с другом и письменными материалами уголовного дела. С указанными выводами суда первой инстанции соглашается и суд апелляционной инстанции.

В приговоре достаточно подробно приведены показания потерпевших ФИО1 и ФИО2, которые они давали в разное время на протяжении предварительного следствия и в ходе судебных заседаний. Суд достоверными признал те из них, в которых они сообщали о совершенных в отношении них действиях со стороны осужденных по вымогательству денежных средств, и именно их суд положил в основу обвинения. При этом суд привел в приговоре и дал оценку иным показаниям потерпевших, в том числе об оказанном на них сотрудниками правоохранительных органов давлении в целях оговора подсудимых, придя к выводу о ложности таких показаний, приведя соответствующие мотивы. Оснований не согласиться с приведенной в приговоре оценкой не имеется.

В своих показаниях ФИО2 от 03 и 06 февраля, 02 марта 2010 года и ФИО1 от 03, 06 и 28 февраля 2010 года, а также на очной ставке между собой от 05.02.2010, подробно сообщили о действиях каждого из осужденных в процессе совершения преступления с указаниям места, времени, присутствовавших лицах, об обстоятельствах, предшествовавших им, связанных с конфликтом с Махмудовым Д. в клубе «Домино», о причинах дачи ими ранее ложных показаний (самим уйти от ответственности за поджог торгового цента и отвести подозрение от осужденных, которых они опасались), о причинах, побудивших дать в последующем правдивые показания, а затем вновь их изменить. Суд подробно привел их в приговоре, признав их достоверными, взял за основу при установлении фактических обстоятельств совершения преступления. Из этих показаний следует, что преступление совершено осужденными при тех обстоятельствах, которые изложены выше.

Вопреки доводам жалоб указанные показания получены в соответствии с требованиями УПК РФ, являются допустимыми доказательствами. На момент дачи указанных показаний ФИО2 и ФИО1 являлись осужденными и отбывали наказание в местах лишения свободы за поджог Торгового центра. Согласно их показаниям этот поджог они совершили по требованию осужденных, которые вымогали у них денежные средства, то есть осуждены за преступление, непосредственно связанное с настоящим уголовным делом, по которому они являются потерпевшими. С учетом их процессуального статуса и фактических обстоятельств настоящего уголовного дела (выделенного из основного уголовного дела, по которому они являлись соучастниками преступления – исполнителями поджога, в совершении которого обвиняются осужденные – заказчики поджога) они обоснованно, хотя и являлись потерпевшими, при допросах не предупреждались об уголовной ответственности по ст.ст.307-308 УК РФ. Вместе с тем, следователь перед допросом разъяснил им права потерпевших, предусмотренные ст.42 УПК РФ, а также положение ст.51 Конституции РФ. Согласно п.8 ч.2 ст.42 УПК РФ потерпевший вправе иметь представителя, в том числе из числа адвокатов. После разъяснения права на участие представителя потерпевшие таким правом не воспользовались, ходатайства об участии в допросе представителя не заявили. Из письменного ответа Ивдельского прокурора по надзору за соблюдением законом в ИУ ФИО24 от 16.02.2010 адвокату Козлитину на его обращение следует, что ФИО1 при опросе сообщил, что добровольно написал заявление от 07.02.2010 об отказе от услуг адвоката. 28.02.2010 ФИО1 собственноручно написано заявление о том, что при проведении следственных действий с его участием в услугах защитника не нуждается (т.3, л.д.183). Оснований для назначения ФИО1 и ФИО2 как потерпевшим защитника (адвоката) у следователя не имелось. В этой связи доводы жалоб об обязательном назначении им защитника или вызове адвоката для участия в допросе, как находящихся в местах лишения свободы, не основаны на законе, являются несостоятельными.

Действительно, в постановлениях об ознакомлении с постановлениями о назначении экспертиз и об ознакомлении с заключениями экспертиз от 01.03.2010 (т.23, л.д.93-101) потерпевшие просили следователя назначить им адвоката. Вместе с тем, в этот день их допрос не велся, при этом при допросе ФИО2 от 02.03.2010 последний под роспись указал, что в услугах адвоката не нуждается. В собственноручно написанном 02.03.2010 заявлении ФИО2 прямо указал, что в юридической помощи адвокатов при допросе не нуждается (т.3, л.д.132). Кроме того, Уголовно-процессуальный кодекс РФ не предусматривает возможность назначения адвоката потерпевшему, у последнего есть право воспользоваться услугами представителя, в том числе путем заключения соглашения с адвокатом.

Участие в допросе оперативного сотрудника исправительного учреждения ФИО25 не запрещено уголовно-процессуальным законом, при этом факт его участия в следственном действии в протоколе отражен, каких-либо возражений от потерпевших по поводу его участия в допросе не имелось.

Протоколы допросов имеют все необходимые реквизиты, заверены подписями участвующих в допросе лиц. Правильность отражения в протоколе показаний потерпевших подтверждается имеющимися видеозаписями, исследованными в судебном заседании. Сами потерпевшие не отрицают, что давали такие показания следователю, утверждая, однако, что давали их под принуждением со стороны оперативных сотрудников ИК-<Номер обезличен> и следователя ФИО26 При этом ФИО1 утверждает, что видеозапись его допроса от 03.02.2010 была фальсифицирована следователем, а именно перезаписывалась – были удалены записи, когда он сообщил следователю о его незаконных методах, о применении физического насилия в целях дачи угодных следствию показаний, продемонстрировал наличие у него телесных повреждений. Ссылается при этом на имеющиеся несоответствия между содержанием видеозаписи и печатным протоколом с его приложениями в части количества листов, описания встреч с подсудимыми, временем производства записи и временем, указанным в протоколе (светлое или темное время суток), продолжительности допроса, а также на показания осужденных ФИО53, ФИО101, ФИО54, подтвердивших факт применения насилия со стороны сотрудников колонии, и на заключение эксперта ФИО15 от 16.04.2010 о наличии у него телесных повреждений, которые могли быть причинены в этот период времени.

Данные доводы потерпевших проверялись судом и обоснованно отвергнуты как несостоятельные. Так, по обстоятельствам оформления протокола и ведения видеозаписи был допрошен следователь ФИО26, который не отрицал, что протокол был дооформлен после окончания видеозаписи, поскольку это не было связано с дачей показаний потерпевшим, перекомпановке подвергся только последний лист. Так как на 13-м листе оказались только подписи, то он после выключения записи и подписания протокола сдвинул текст на 12-м листе так, чтобы всё уместилось на 12-м листе, который снова все участники подписали. Оснований не доверять показаниям следователя не имеется, поскольку содержание показаний ФИО1, отраженное в протоколе, соответствует видеозаписи, протокол подписан всеми участниками, каких-либо замечаний не содержит. Ссылки на несоответствие времени суток времени, указанному в протоколе, носит характер предположения, основан на субъективном восприятии потерпевшими освещения за окном камеры. Ссылка ФИО1 на показания ФИО25, данные им ранее при допросе в 2012 году в Верховном Суде Республики Коми, о том, что он подписывал протокол только один раз, не опровергает выводы суда о допустимости протокола допроса и показаний ФИО1, поскольку фактически свидетель подписывал один протокол допроса ФИО1 03.02.2010, а не два совершенно разных протокола допроса этого лица, переоформление последнего листа протокола происходила сразу же в присутствие тех же участников допроса, а не длительное время спустя. С учетом исследованного протокола судебного заседания Верховного Суда Республики Коми, в том числе в части показаний свидетеля ФИО25, оснований для его вызова в судебное заседание не имелось. Несоответствие записей, сделанных ФИО1 в приложении к протоколу, следователь объяснил тем, что эти записи потерпевший изготавливал самостоятельно, собственноручно, в том числе в перерывах следственного действия. Данное приложение им переписывалось (т.3, л.д.166-167).

Какие-либо телесные повреждения у потерпевших при производстве допроса согласно видеозаписям отсутствуют. Из справок врача ИК-<Номер обезличен> и амбулаторных карт следует, что на момент осмотра 01.02.2010 ФИО1 и ФИО2 телесных повреждений не имели, за медицинской помощью с момента поступления в учреждение на 05.02.2010 не обращались. Согласно заключениям эксперта ФИО15 №№ 68 и 69 (т.25, л.д.228-230,231, 248-249) на момент осмотра 05.02.2010 у потерпевших телесных повреждений выявлено не было, жалоб эксперту при личном осмотре они не высказывали.

Этим же экспертом в заключение № 142 от 16.04.2010 на основании личного осмотра ФИО1, его пояснений о том, что был избит сотрудником колонии примерно 2 месяца назад, и записей в его медицинской карте сделан вывод о том, что у него имелись телесные повреждения в виде некоторого утолщения 1 межфалангового сочленения 1 пальца левой кисти с ограничением подвижности и кровоподтеков на ягодицах, давность повреждений свыше 14 дней, квалифицируются как легкий вред здоровью.

В соответствии с заключением комиссионной экспертизы № 163 от 15.06.2010 на момент судебно-медицинской экспертизы 05.02.2010 у ФИО1 телесных повреждений не выявлено. При осмотрах 09.02.2010 и 11.03.2010 также повреждений не имелось. Телесные повреждения, указанные в заключение от 16.04.2010 в виде утолщения тканей в области первого межфалангового сочленения 1 пальца левой кисти не являются повреждением, могут иметь различное происхождение. Кровоподтеки на обеих ягодицах, могли быть получены в период с 11.03.2010 по 12.04.2010 и не причинили вреда здоровью (т.25, л.д.238-245).

Данное экспертное исследование хотя и было проведено по уголовному делу, возбужденному в отношении сотрудника ИК-<Номер обезличен>ФИО20, однако может быть использовано в качестве доказательства и по настоящему делу, поскольку связано с проверкой доводов потерпевшего ФИО1 о применении к нему насилия по настоящему уголовному делу, то есть относится к предмету доказывания, исследовано в судебном заседании. Оснований сомневаться в выводах эксперта не имеется, так как в его распоряжение имелись амбулаторная карта ФИО1 из ИК-<Номер обезличен>, заключения эксперта ФИО15, протоколы допросов ФИО15 и ФИО1. Поскольку исследование проводилось по телесным повреждениям, которые имелись у ФИО1 ранее (несколько месяцев назад), необходимости в личном осмотре потерпевшего у эксперта не было. Амбулаторная медицинская карта ФИО1 из ИК-<Номер обезличен> была не единственным источником информации экспертов при производстве комиссионной экспертизы, поэтому несмотря на отсутствие в ней сведений о наличии у него телесных повреждений в виде кровоподтеков на обеих ягодицах, указанные повреждения нашли отражение в заключении.

Суд оценил все указанные экспертизы и пришел к правильному выводу о том, что более достоверными являются выводы комиссионной экспертизы по сравнению с выводами заключения эксперта № 142 от 16.04.2010. При этом само заключение эксперта ФИО15 № 142, вопреки доводам жалобы ФИО1, является допустимым доказательством, также как и его заключения № 68 и 69 от 05.02.2010. Получение письменного согласия потерпевшего на проведение судебно-медицинской экспертизы для установления характера и степени вреда, причиненного здоровью в соответствии с ч.4 ст.195 и п.2 ст.196 УПК РФ не требуется. Не ознакомление или несвоевременное ознакомление участников процесса с постановлением о назначении экспертизы, также как участие или неучастие при этом адвоката (представителя потерпевшего или защитника обвиняемого) не влечет признание этой экспертизы недопустимым доказательством, поскольку может быть восполнено стороной путем оспаривания выводов экспертизы в судебном заседании. Проведение той или иной экспертизы является правом и обязанностью (ст.196 УПК РФ) следователя, поэтому доводы жалобы о необоснованности назначения и проведения указанных экспертиз также являются несостоятельными.

В материалах уголовного дела (т.3, л.д.238) имеется собственноручно написанное ФИО1 заявление от 03.03.2010 о том, что от ознакомления с различными постановлениями о назначении экспертиз и заключениями экспертиз, в том числе которые будут проведены в отношении него в дальнейшем, он отказывается, также отказывается от ознакомления с материалами уголовного дела.

Суд дал надлежащую оценку доводам потерпевших о применении к ним насилия со стороны следователя ФИО26 и сотрудников ИК-<Номер обезличен>ФИО56 и ФИО55 в целях оговора осужденных в вымогательстве, отвергнув их как необоснованные. В приговоре приведены показания свидетелей из числа осужденных, отбывавших наказание в ИК-<Номер обезличен> в одно время с потерпевшими и на которых они ссылались в обоснование своих доводов, - ФИО52, ФИО54, ФИО53

Так, свидетель ФИО52 в суде, хоть и показал, что в учреждении ко всем осужденным применялось насилие, однако пояснил, что ему не известно, применялось ли насилие к ФИО2 и ФИО1, о склонении их к даче каких-либо показаний ему не известно. При этом из оглашенных показаний свидетеля, данных на предварительном следствии, следует, что ФИО2 добровольно решил дать показания и назвать заказчиков поджога, которых опасался, сам попросился 01.02.2010 к оперативным сотрудникам колонии.

Свидетель ФИО54 показал, что содержался в одной камере с ФИО1, со слов последнего знает, что тот дал показания и явку под давлением сотрудников ИК, предполагает, что со стороны ФИО56. Указал, что насилие в учреждении применялось ко всем осужденным, о наличии телесных повреждений у потерпевших пояснить не мог. Однако, на предварительном следствии свидетель о применении насилия к ФИО1 не сообщал, напротив, пояснял, что тот вел себя спокойно, телесных повреждений у него он не видел, о насилии он ему не сообщал. От ФИО1 знает, что следователь приехал по его инициативе, проводил с ним следственные действия.

ФИО53 показал, что содержался в одной камере с ФИО2, знает со слов последнего о том, что к нему и ФИО1 применяли насилие, заставляя дать признательные показания, видел на руках, ногах, ягодицах ФИО2 синяки, слышал, как его каждый день избивали в период карантина (в январе 2010 года). При этом на предварительном следствии, напротив, пояснял, что ФИО2 рассказывал ему, что совершил поджог совместно с ФИО1 по заказу «дагестанцев», боится заказчиков, однако решил сотрудничать со следствием. ФИО2 говорил, что руководство учреждения требует отказаться от показаний, изобличающих заказчиков. При нём 02.02.2010 к камере подходил сотрудник колонии ФИО20 и просил у ФИО2 данные его адвоката, 03.02.2010 со слов ФИО2ФИО20 требовал отказаться от показаний против заказчиков. При нём 06 или 07 февраля 2010 года сотрудник колонии ФИО113 (брат начальника учреждения) расспрашивал ФИО2 о том, какие показания он дает следователю. Узнав, что тот дает показания на осужденных, предложил ему хорошо подумать, а также попросил его оказать на ФИО2 воздействие, склонив к отказу от этих показаний.

Суд указал причины, по которым признал показания данных свидетелей на предварительном следствии более достоверными, соглашается с таким выводом и суд апелляционной инстанции. Так, по заявлениям ряда осужденных, отбывавших наказание в ИК-<Номер обезличен> одновременно с потерпевшими, об их избиении сотрудниками ИК-<Номер обезличен> в январе-феврале 2010 года проводилась проверка следователями следственного отдела СУ СК России по Свердловской области, в ходе которой опрашивались все лица, на которых ссылаются в своих жалобах потерпевшие. По результатам проверок выносились постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, в том числе 11.11.2010, 16.08.2014 и 29.10.2020. При этом законность и обоснованность постановления от 16.08.2014 по жалобе ФИО1 была подтверждена Ивдельским городским судом Свердловской области 21.08.2015, оставленным в силе апелляционным постановлением Свердловского областного суда от 01.12.2015. В последующем проводились дополнительные проверки, по результатам которых также выносились постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с тем, что факты избиения осужденных не подтверждались. Согласно ответу на запрос из СУ по Свердловской области от 26.03.2021 постановление от 29.10.2020 не отменялось и не обжаловалось (т.21, л.д.124-140, 182-185; т.22, л.д.62-77).

Оснований для удовлетворения ходатайства потерпевших о вызове и допросе в качестве свидетелей осужденных, отбывавших с ними наказание в ИК-<Номер обезличен> в январе-феврале 2010 года, суд первой инстанции обоснованно не усмотрел, не усматривает их и суд апелляционной инстанции, поскольку пояснения (в том числе показания в рамках другого уголовного дела) по этим вопросам указанные лица давали, их позиция известна и получила оценку, в том числе судом (постановление от 21.08.2015). Согласно постановлениям об отказе в возбуждении уголовного дела часть свидетелей не подтвердила факты избиения (ФИО121, ФИО109, ФИО114, ФИО102 и другие), часть свидетелей (ФИО104, ФИО107, ФИО105, ФИО110), хотя и пояснили, что их избивали, однако указали, что били всех по прибытию в колонию («для профилактики», а не для дачи угодных следствию показаний), очевидцами избиения ФИО1 и ФИО2 они не были, информацией об этом не располагают, в последующем от своих показаний отказались, утверждая, что их никто не избивал (ФИО110, ФИО104); сами потерпевшие по данным обстоятельствам давали противоречивые и взаимоисключающие показания (например, ФИО2 в ходе дополнительных проверок отрицал факт применения насилия, утверждая, что ФИО1 оговаривает сотрудников колонии); телесных повреждений в указанный период у потерпевших не имелось, не зафиксированы повреждения и у других осужденных, установлено, что повреждения у осужденного ФИО107 имелись до прибытия в ИК-<Номер обезличен>.

Отсутствие обвинительного приговора в отношении ФИО20 (копия процессуального решения по делу не была предоставлена на запрос суда, так как материалы дела содержат сведения, составляющие государственную тайну; т.21, л.д.123) не опровергает факт воздействия его на ФИО2 в целях отказа от показаний, данных следователю ФИО26 в феврале 2010 года. Данный факт подтвердили не только ФИО1, ФИО2 и ФИО53 на предварительном следствии, но также свидетели сотрудники ИК-<Номер обезличен>ФИО56, ФИО55, ФИО57, а также следователь ФИО26 При этом ФИО56 показал, что на него также оказывалось давление в интересах осужденных, когда он давал в отношении них показания в 2012 году в Верховном Суде Республики Коми, что подтверждается вступившими в законную силу приговорами (т.22, л.д.78-110) в отношении ФИО27 (приговор от 07.11.2012), ФИО115., ФИО28, ФИО29 и ФИО30 (приговор от 08.07.2013).

Утверждения потерпевших о том, что свидетели ФИО56, ФИО55, ФИО26 дали суду ложные показания, являются надуманными, приводятся для обоснования своей позиции по «выгораживанию» осужденных. Суд обоснованно признал показания свидетелей достоверными.

Доводы ФИО1 о том, что ФИО56 принудил его и ФИО2 к написанию заявлений от 01.02.2010 несостоятельны, поскольку изложенные в них сведения они подтвердили при допросе следователю ФИО26. Наличие аналогичного по содержанию заявления ФИО1 от 27.01.2010 (т.20, л.д.91-96) не опровергает выводы суда и не подтверждает довод потерпевшего о принуждении его написания ФИО56, оба заявления написаны им собственноручно, в последующем подтверждены при допросе. При этом суд правильно указал, что данное заявление (от 27.01.2010) было изъято у ФИО1 значительное время спустя (21.09.2010), когда он в очередной раз изменил свои показания, дата его написания могла быть поставлена им произвольно. Установленные судом факты (интервью ФИО2 телеканалу, заявления обоих потерпевших на имя прокурора, их показания следователю ФИО26, в которых они подтвердили содержание заявлений, отказ от адвокатов, которые выражали интересы осужденных (ФИО115), воздействие на них сотрудников колонии в целях воспрепятствования даче показаний против осужденных), напротив, подтверждают добровольность желания потерпевших рассказать правду о событиях, предшествующих совершению ими поджога ТЦ.

Не свидетельствуют о ложности показаний ФИО56 и утверждения ФИО1 об организации свидетелем телефонного звонка из ИК-<Номер обезличен> между ним и свидетелем ФИО60. Сам по себе факт такого телефонного звонка не может свидетельствовать о каком-либо принуждении ФИО1 к даче показаний в отношении осужденных, поскольку не исключает проведение телефонного разговора именно по инициативе ФИО62, активно изобличавшего в тот период осужденных. Это же следует и из объяснений следователя ФИО26 от 14.09.2010 (т.10, л.д.199). Установлено, что инициатива дачи показаний, изобличающих осужденных, исходила именно от потерпевших. Свидетель ФИО60 в судебном заседании не подтвердил факт телефонного разговора с ФИО1 (т.16, л.д.135), о каком-либо общении с ФИО56 не сообщал. ФИО56 также отрицал данный факт. В судебном заседании вопросов к следователю ФИО26 от потерпевших по этому поводу не задавалось. В объяснениях следователя ФИО26, на которые ссылается ФИО1, не содержится сведений о том, что он был очевидцем телефонного разговора между ФИО1 и ФИО60.

Суд, вопреки доводам жалоб потерпевших, обоснованно сослался, в том числе и на протоколы следственного эксперимента с участием ФИО2 и ФИО1 от 07.02.2010. Их проведение не на месте преступления не противоречит требованиям ст.181 УПК РФ, поскольку они проводились для уточнения показаний потерпевших и выявления последовательности произошедших событий. Следственный эксперимент проводился с участием понятых, а также оперативных сотрудников, которые удостоверили правильность отражения в протоколе хода следственного действия своими подписями.

Доводы о фальсификации следователем протоколов предъявления потерпевшим для опознания фотографий осужденных (проставление на фотографиях печати после проведения опознания) являются также необоснованными. Каждая страница протокола подписана всеми участниками, в том числе потерпевшими, при этом в протоколе имеется напечатанная информация о том, что фотографии наклеены и скреплены печатями, что опровергает версию ФИО1 и ФИО2 о проставлении на фотографиях печати после проведения опознания. При этом они не оспаривают, что фотографии не переклеивались, не заменялись, в протоколе отражены именно те фотографии, на которые они указали при опознании. Утверждение потерпевших о том, что на видеозаписи опознания не видно печатей на фотографиях, не свидетельствует об их отсутствии, поскольку данное обстоятельство может зависеть как от субъективного восприятия лица, так и от качества самой видеозаписи. Проведение опознания по фотографии не противоречит требованиям ст.193 УПК РФ, поскольку предъявление осужденных непосредственно потерпевшим в тот момент было невозможно из-за отбывания последними наказания в исправительном учреждении – исправительной колонии особо режима, находящегося в другом субъекте РФ.

На очной ставке с Гаджиевым от 18.09.2010 потерпевший ФИО2 также подтвердил свои показания о причастности осужденных к совершению вымогательства.

Несостоятельным является довод жалоб о недопустимости протокола осмотра и прослушивания фонограммы записи видеоинтервью ФИО2 ведущему программы «КРиК» ФИО31 Суд обоснованно привел его в приговоре, поскольку сама видеозапись прошла предусмотренную уголовно-процессуальным законом проверку и закрепление – была просмотрена в ходе следственного действия уполномоченным должностным лицом с участием понятых, оформлена в виде соответствующего протокола, установлен источник её происхождения – поступила по запросу следователя из ГУП РК «Коми Республиканский телевизионный канал». В сопроводительном письме имеется ссылка на запрос следователя, в связи с чем отсутствие самого запроса в данном деле не влечет признание протокола недопустимым доказательством. Довод жалобы ФИО2 о том, что поступивший следователю диск с записью был заменен на другой (CD на DVD-R) не свидетельствует о том, что содержание записи было изменено, опровергается содержанием самой видеозаписи с участием ФИО2. Из содержания записи следует, что инициатором интервью был сам ФИО2. Сьемка происходила в исправительном учреждении, соответственно довод об отсутствии согласия на проведения сьемки администрации учреждения и самого ФИО2 являются несостоятельными. Судом данное доказательство приведено в целях проверки доводов ФИО2 о принуждении его к даче показаний против осужденных. Содержание видеозаписи, поведение ФИО2 во время интервью, совпадение его рассказа ведущему об обстоятельствах преступления показаниям, данным следователю в 2010 году, напротив, опровергают доводы об оговоре потерпевшими осужденных под давлением сотрудников правоохранительных органов.

О причастности осужденных к совершению вымогательства потерпевшие давали показания и ранее, в частности при допросах в 2006 году. Так, при допросе от 17.05.2006 и 18.05.2006 ФИО2 подтвердил конфликт ФИО1 с Махмудовым Д. в клубе «Домино» в начале марта 2005 года, что на следующий день он видел у него на лице большую гематому, со слов последнего знает, что его вывозили родственники Махмудова Ф. на машине в район «Аэропорта», в том числе Махмудов А., и избили. Показал, что через некоторое время в 20-х числах марта 2005 года их вдвоем также вывезли от клуба «Домино» на а\м в местечко «Крохаль» братья Махмудовы и Гаджиев, где угрожали оружием, применили насилие, потребовали 500 тыс. руб. Аналогичные по существу показания были даны ФИО1 при допросе от 20.05.2006, 27.06.2006 и 13.07.2006.

Вместе с тем, данные показания, а также иные показания потерпевших, приведенные в приговоре, в том числе данные в Верховном Суде Республики Коми при рассмотрении дела в отношении осужденных за организацию поджога ТЦ, как правильно указал суд, были не последовательными и не в полной мере достоверными вследствие опасения за свою жизнь и жизнь близких со стороны осужденных, а также желания самим избежать наказания за совершение поджога ТЦ. Именно опасением за свою жизнь со стороны осужденных объясняли потерпевшие свои показания, в которых они сообщали о совершении поджога ТЦ под угрозой со стороны других лиц (придумали версию про «Саида» и «Толстого»), об оказанном давлении со стороны сотрудников правоохранительных органов.

Отрицание своей причастности к поджогу ТЦ и вымогательства со стороны осужденных объясняется также желанием оспаривания состоявшегося в отношении них обвинительного приговора от 17.06.2009. Вместе с тем, факт совершения ими поджога в июле 2005 года ТЦ «Пассаж» в г. Ухта установлен вступившим в законную силу приговором Верховного Суда Республики Коми от 17.06.2009. Согласно указанному приговору поджог ТЦ был ими совершен 11 июля 2005 года по заказу лиц кавказской национальности. Из приговора следует, что в марте 2005 года между ФИО2, ФИО1 и неустановленными следствием лицами произошел конфликт, в ходе которого последние, угрожая физической расправой, потребовали от ФИО2 и ФИО1 выплатить им крупную денежную сумму за нанесенные ими оскорбления, после чего склонили их к совершению поджога ТЦ «Пассаж», пообещав, что после совершения поджога торгового центра они будут освобождены от имущественных обязательств перед ними, а также пообещали выплатить им денежное вознаграждение, на что они согласились. Настоящим уголовным делом установлено, что этими неустановленными лицами были осужденные.

Согласно приговору от 17.06.2009 заявление ФИО1 от 18.05.2006, явка с повинной от 19.05.2006, его показания от 20 и 27.05.2006, от 13.07.2006, а также заявление ФИО2 от 05.05.2006 и его показания от 05.05.2006, 17 и 18.05.2006 о причастности осужденных к совершению вымогательства признаны допустимыми доказательствами, в связи с чем суд первой инстанции обоснованно оценил их в совокупности с другими доказательствами по делу.

Доводы жалоб потерпевших о признании указанных доказательств недопустимыми суд правильно отклонил как несостоятельные. Так, заявление ФИО2 от 05.05.2006 написано им собственноручно, принято уполномоченным должностным лицом, соответствующим образом зарегистрировано. Заявление ФИО1 от 18.05.2006 также написано им собственноручно, адресовано уполномоченному должностному лицу (следователю). Данные заявления явились основанием для допроса этих лиц следователем, в ходе которых сообщенные ими в заявлениях сведения они подтвердили. Допросы ФИО1 и ФИО2 были проведены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, с участием защитников (адвокатов Кочеткова, Гурьева, Меняйлова и Ищенко). При этом допрос ФИО2 05 и 17.05.2006 фиксировался на видеозапись. Каких-либо заявлений или замечаний от участников следственного действия не поступало, протоколы подписаны всеми лицами.

ФИО1 и ФИО2 были допрошены в качестве обвиняемых, им разъяснялись права, предусмотренные ст.47 УПК РФ, а также положения ст.51 Конституции РФ, об уголовной ответственности за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний они не предупреждались.

Видеозапись допроса ФИО2 была просмотрена в судебном заседании. Довод потерпевших о том, что адвокат Гурьев во время следственного действия спал, не подтвердился.

Правомерность назначения следователем ФИО1 и ФИО2 указанных защитников проверялась, в том числе Верховным Судом Российской Федерации в порядке кассационного рассмотрения приговора от 17.06.2009 (кассационное определение Верховного Суда РФ от 26.10.2009; т.5, л.д.136-157). Кроме того, вступившим в законную силу приговором Сыктывкарского городского суда от 08.07.2013 адвокат Козлитин, на участии которого согласно жалобе настаивал ФИО1, действовал не в интересах последнего, а в интересах осужденных, применяя незаконные методы защиты. Защитники были назначены после того, как следователь отвел адвокатов Молчанова и Козлитина, а адвокат Кочетков взял самоотвод. Адвокат Молчанов защищал осужденного Гаджиева по уголовному делу по ст.213 УК РФ (т.8).

Явка с повинной ФИО1 от 19.05.2006 и его заявление от 30.05.2006 (т.18, л.д.206-209) были приведены судом в приговоре, поскольку были написаны им собственноручно, отражали его позицию по делу на тот период. Отсутствие защитника при даче ФИО1 явки с повинной от 19.05.2006 фактически определяет её как его заявление, повод для его допроса, проведенного 20.05.2006 с участием защитника, в ходе которого он указанные в явке сведения подтвердил. Допустимость явки как доказательства по делу установлена приговором от 17.06.2009.

Вопреки утверждениям ФИО1 оснований для признания протокола очной ставки между ним и свидетелем ФИО34 от 14.07.2006 в связи с предупреждением его об уголовной ответственности по ст.307-308 УК РФ недопустимым доказательством не имеется. Пулялил во время очной ставки допрашивался в качестве обвиняемого с участием защитника, ФИО34 – в качестве свидетеля. Очевидно, что требования ст.ст.307-308 УК РФ разъяснялись ФИО34, а ФИО1 ошибочно подписался в данной графе, так как подпись его в этом месте зачеркнута. При этом в основу обвинительного приговора были положены не показания ФИО1, данные на очной ставке, а показания ФИО34.

Доводы о том, что потерпевшие при даче показаний в 2006 году оговорили себя и осужденных под воздействием угроз и насилия со стороны сотрудников правоохранительных органов, проверялись и не нашли своего подтверждения. Данный факт установлен, в том числе приговором Верховного Суда Республики Коми от 17.06.2009 и кассационным определением Верховного Суда Российской Федерации от 26.10.2009. В отношении потерпевших в апреле-мае 2006 года проводились регулярные медицинские осмотры, телесные повреждения у них отсутствовали, допрашивались они с защитниками, в том числе с фиксированием допроса на видеозапись, замечаний к протоколам допросов не имелось. По данным фактам проводились соответствующие процессуальные проверки, принимались решения об отказе в возбуждении уголовного дела (т.7, л.д.40, 42-43, 58-60, 124-128, 133-134, 139-141). Суд в приговоре подробно мотивировал несостоятельность доводов потерпевших о применении к ним насилия со стороны должностных лиц следственных органов (следователей ФИО7, ФИО26, оперативных сотрудников ФИО91, ФИО116, ФИО17, ФИО117 и других) в целях оговора осужденных, с чем соглашается и суд апелляционной инстанции. Вопреки доводам жалоб потерпевших проверку по их заявлениям проводили уполномоченные должностные лица. Так, проверку по заявлению о насилии со стороны сотрудников МВД и УФСИН проводил следователь прокуратуры в соответствии с установленной ст.151 УПК РФ подследственостью. В ходе проводимых проверок ФИО1 и ФИО2 давали противоречивые пояснения, в том числе не подтверждая факты применения к ним угроз и насилия, последовательностью их позиция в этой части не отличалась, при этом телесные повреждения в этот период у них отсутствовали. Довод ФИО2 о том, что следователь ФИО7 специально выжидал время, чтобы у ФИО1 исчезли следы от телесных повреждений и только потом стал проводить проверку, надуманы, основаны на предположениях.

Показания свидетеля ФИО78, на которые ссылается в жалобе ФИО2, оценены судом правильно, поскольку из его показаний следует, что о применении насилия сотрудниками в ИВС к ФИО1 в 2006 году ему известно только со слов последнего, при этом телесных повреждений у него он не видел, кто применял к нему насилие, тот ему не сообщал.

Свидетель ФИО67, на чьи показания, данные им ранее при рассмотрении уголовного дела Верховным Судом Республики Коми в 2012-2013 годах, ссылаются потерпевшие, был непосредственно допрошен в судебном заседании, фактически показаний по делу не дал, сославшись на проблемы с памятью. В связи с чем суд обоснованно огласил его показания, данные на предварительном следствии в 2006 году. Поскольку допрос свидетеля был проведен 11.07.2006, то есть не раньше его заявления об организации встречи со следователем ФИО7, то оснований полагать, что дата составления протокола не соответствует действительности, не имеется. При этом свидетель также допрашивался и 12.07.2006, то есть после поступления его заявления в прокуратуру. Суд с учетом позиции свидетеля (не помнит событий из-за проблем с памятью) обоснованно взял за основу его первоначальные показания. Они согласуются с теми показаниями потерпевших, которые суд взял за основу как достоверные. Доводы ФИО1 и ФИО2 о том, что эти показания свидетель дал за обещание оперативных сотрудников освободить его из-под стражи, обоснованно отвергнуты судом как несостоятельные. Вопреки утверждениям потерпевших, свидетель в суде не говорил, что его подписи в протоколе подделаны, а лишь высказывал сомнение в том, что это подписи его, поскольку при допросе в Верховном Суде Республики Коми он с этими показаниями не был согласен. Свидетель также не сообщал о каких-либо обещаниях со стороны оперативных сотрудников. В показания от 11.07.2006 речь идет о времени, когда свидетель и потерпевший находились вместе в одной камере ИВС, а не СИЗО. Оснований для запроса показаний свидетеля, данных им в Верховном Суде Республики Коми, не имелось, поскольку исследовался приговор Верховного Суда Республики Коми от 17.07.2009, в котором они изложены и которым дана оценка.

Довод ФИО1 о том, что на видеозаписи его допроса от 19.01.2007 у него видны следы от телесных повреждений, является предположением. По заявлению ФИО1 о применении к нему в декабре 2006 в ФГЛПУБ-18 насилия (по мнению ФИО1, осужденным ФИО19 по указанию оперативного сотрудника учреждения) проводилась процессуальная проверка, по результатам которой вынесено постановление об отказе в возбуждении уголовного дела (т.7, л.д.42-43) в связи с отсутствием события преступления. Из постановления следует, что телесных повреждений у ФИО1, кроме самопорезов, не имелось, за медицинской помощью он не обращался. Поэтому доводы ФИО1 о том, что проверка по его заявлению не проводилась, являются необоснованными. Нахождение ФИО1 в одной камере с ФИО19 не свидетельствует о том, что последний избивал его. С учетом изложенного оснований в настоящее время для установления местонахождения и допроса в качестве свидетеля ФИО19, на чем настаивают потерпевшие, не имеется.

По мнению ФИО1, насилие к нему было применено с целью написания записки, в которой он указывал о причастности осужденных к вымогательству. В кассационном определении Верховного Суда РФ от 26.10.2009 дана оценка содержанию записки и обстоятельствам её написания. Установлено, в том числе на основании проведенных исследований, что она написана именно ФИО1, при её написании он находился в нормальном состоянии, без признаков волнения, стресса или иного давления либо тяжелой психологической ситуации. Аналогичные выводы сделаны и по поводу записки от 08.12.2006, изъятой в Замоскворецком ОВД г. Москвы, в которой ФИО1 также указывал о причастности осужденных к совершению преступления.

Оснований для признания указанных записок и связанных с ним доказательств – протокола осмотра, заключений экспертиз (т.5, л.д.37-53), недопустимыми, о чем указывается в жалобах потерпевших, не имеется. Данные доказательства исследованы в судебном заседании по данному делу, оценка им дана. Отсутствие в материалах данного (выделенного) уголовного дела постановлений о назначении экспертиз, а также протокола об их ознакомлении, не влечет их недопустимость, поскольку не препятствует их оспариванию в судебном заседании. С указанными документами стороны знакомились при выполнении ст.ст.215-217 УПК РФ. Порядок их получения проверен Верховным Судом Республики Коми (приговор от 17.06.2009) и Верховным судом Российской Федерации (определение от 26.10.2009), данные доказательства признаны допустимыми. Обязательного исследования в судебном заседании непосредственно оригиналов записок, на чем настаивают потерпевшие, не требуется. Довод потерпевших о том, что записок вообще нет, опровергается заключением эксперта, который исследовал именно их оригинал. Довод о том, что ФИО1 их не писал, не может быть проверен судом путем осмотра их оригинала в судебном заседании. Их исполнение ФИО1 подтверждается выводами эксперта. Сам он не отрицал их написание при рассмотрении уголовного дела Верховным Судом Республики Коми (приговор от 17.06.2009). Оценка же содержания записок с точки зрения причастности осужденных к вымогательству судом дана по настоящему уголовному делу.

Вопреки доводам жалоб заявление ФИО2 от 16.05.2006, его явки с повинной от 25 и 28.04.2006, показания от 28.04.2006, 07.05.2006, 08.06.2006, проверка показаний от 07.05.2006, а также показания ФИО1 от 30.05.2006, 21.06.2006, 07.07.2006 и 19.01.2007, его же показания под псевдонимом «ФИО122.», их объяснения от 01.02.2010 не положены в основу обвинительного приговора, в связи с чем доводы о признании указанных доказательств недопустимыми рассмотрению судом апелляционной инстанции не подлежат. Также, вопреки доводам жалоб, не положен в основу обвинения и ряд других доказательств, о которых потерпевшие указывают в жалобе как на недопустимые доказательства, например, заключения экспертов ФИО3, ФИО4, ФИО5.

Факт того, что указанный в качестве свидетеля обвинения свидетель «ФИО32.», чьи данные сохранены в тайне, не был допрошен в судебном заседании, не нарушает прав потерпевших, вопреки утверждениям ФИО1, поскольку его показания не положены в основу приговора. В материалах дела имеется протокол его допроса, который мог быть оглашен судом из-за невозможности обеспечить его явку в судебное заседание вследствие отсутствия сведений о его местонахождении. Однако потерпевшие возражали против оглашения его показаний, так как показания свидетеля не подтверждали их нынешнюю версию событий. Его показания на предварительном следствии, напротив, подтверждают выводы суда (т.5, л.д.101-105). Данных о том, что свидетель в судебном заседании дал бы иные показания, не имеется.

Показания свидетеля ФИО69, напротив, были оглашены судом и приведены в приговоре. Какой-либо значимой информации об обстоятельствах дела свидетель не показал, оснований для обеспечения его обязательной явки в судебное заседание не имелось, в связи с чем доводы жалобы адвоката Фоменко в этой части несостоятельны. Отказ в удовлетворении ходатайства о вызове свидетеля ФИО70, на что ссылается защитник, судом был надлежащим образом мотивирован, он не повлиял на установление имеющих значение для дела обстоятельств (т.5, л.д.179-185).

Кассационным определением Верховного Суда Российской Федерации от 26.10.2009 записи разговоров ФИО1 с оперативными сотрудниками, а также протоколы прослушивания и осмотра записей, соответствующие экспертизы (эксперт Зубова) по ним признаны допустимыми доказательствами, в связи с чем доводы потерпевших о получении их с нарушением уголовно-процессуального закона отвергаются как необоснованные. При этом суд в приговоре правильно указал, что данные записи фактически подтверждают те показания, которые ФИО1 давал следователю, то есть оценил их содержание применительно к настоящему уголовному делу.

Ряд доказательств, в том числе показания потерпевших (например, показания ФИО2 от 11.11.2005 в качестве обвиняемого) приведены в приговоре не в качестве обоснования виновности осужденных, а для оценки показаний потерпевших, выдвигаемых ими в разное время версий произошедших событий и причастности к этому осужденных.

Правильно суд указал, что результаты психофизиологических исследований, проведенных в отношении ФИО2 и ФИО1, сводятся к оценке показаний допрашиваемых лиц, что относится к полномочиям суда, и не стал их учитывать как доказательства по делу.

Достоверность показаний потерпевших, положенных судом в основу приговора, подтверждается совокупностью других доказательств.

Так, вопреки доводам жалоб потерпевших, суд обоснованно привел в качестве доказательства протокол допроса свидетеля ФИО68 от 28.09.2006 (т.5, л.д.34-36). Отсутствие в протоколе информации о непосредственном месте проведения допроса (не указано помещение, в котором он проводился) не влечет признание данного доказательства недопустимым, поскольку в соответствии с п.1 ч.3 ст.166 УПК РФ место его проведения указано – г. Ухта. Из показаний свидетеля следует, что в июне 2006 во время её беседы с ФИО1 и ФИО2 в рамках проведения судебно-психиатрической экспертизы последние на её вопрос добровольно сообщили, что совместно совершили летом 2005 года поджог ТЦ по заказу лиц кавказской национальности, поскольку те из-за конфликта с сыном одного из кавказцев вымогали у них 500 тыс. руб., обещали простить долг, если они совершат поджог, угрожали убийством им и их близким, вывозили за город, где избивали.

Сообщенные свидетелем сведения согласуются с теми показаниями, которые в тот период давали ФИО1 и ФИО2 следователю при допросах. Поэтому суд правомерно привел их в приговоре в качестве опровержения версии потерпевших о том, что показания они давали под давлением сотрудников полиции и следователя.

Суд обоснованно оценил как достоверные показания свидетеля под псевдонимом «ФИО33», которые он давал на предварительном следствии (т.5, л.д.206-207), поскольку они также соответствовали показаниям потерпевших об обстоятельствах встречи с подсудимыми в баре «Кристалл», а также свидетелей из числа сотрудников бара. Допрос свидетеля судом проведен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, суд убедился в личности свидетеля. Несмотря на то, что свидетель пояснил, что в настоящее время он подсудимых не опасается, оснований для удовлетворения ходатайство о рассекречивании его анкетных данных у суда не имелось, поскольку решение об этом принимал не суд, сам свидетель об этом не заявлял. Утверждение свидетеля о том, что он, ходатайствуя о сохранении его анкетных данных в тайне, опасался не осужденных, а следователя, противоречит здравому смыслу, поскольку именно следователь принимал решение о сохранении его данных в тайне, соответственно, знал его подлинные данные. В целях проверки показаний свидетеля стороны имели возможность задавать ему вопросы, на основе анализа и сопоставления его показаний с другими доказательствами указывать на возможные противоречия. Данное доказательство не является единственным, оценено судом в совокупности с другими доказательствами.

В основу приговора судом положены не все сведения о детализации телефонных соединений, а некоторые из них, в частности: соединения за март -май 2005 года по домашним телефонам ФИО1 (<Номер обезличен>) и ФИО2 (51441), содержащиеся в т.11 на л.д.145-203; рапорт следователя ФИО26 от 05.11.2009 (т.5, л.д.161); соединения по телефону <Номер обезличен>, которым пользовался ФИО40 (т.13, л.д.208-211); соединения по номеру <Номер обезличен>, которым пользовался ФИО10 (т.11, л.д.217-234), с номером <Номер обезличен>, которым пользовался Махмудов А., с номером <Номер обезличен>, которым пользовался Махмудов Д., с номером <Номер обезличен>, которым пользовался ФИО40.

Суд правильно признал данные доказательства допустимыми. Принадлежность и пользование приведенными абонентскими номерами указанными лицами сторонами не оспаривалась, подтверждается исследованными в судебном заседании протоколами судебных заседаний Верховного Суда Республики Коми от 2012 года (т.11-13). Из этих же протоколов, а также дополнительно запрошенной судом информации (т.24, л.д.8-228) следует, что сведения о телефонных соединениях были предоставлены операторами связи по запросу следователя и суда. Так, распечатка детализации номеров <Номер обезличен> и <Номер обезличен>, находящаяся в материалах уголовного дела (т.11, л.д.145-189), произведена Верховным Судом Республики Коми в ходе рассмотрения уголовного дела в 2012 году с электронного носителя (диска), представленного оператором связи. Распечатка детализации номера <Номер обезличен>, находящаяся в деле (т.13, л.д.208-211), является копией детализации, представленной на бумажном носителе ЗАО «Парма Мобайл», что также следует из протокола Верховного Суда Республики Коми (т.13, л.д.186). Детализация телефонных соединений номера <Номер обезличен>, принадлежащего Осипову, и номера <Номер обезличен> Махмудова А. представлена по запросу Верховного Суда РК оператором связи ЗАО «МТС» (т.18, л.д.247-249; т.11, л.д.217-234). То есть источник происхождения данных доказательств и их достоверность, вопреки доводам жалоб, установлены. Ссылки потерпевших на иные документы с детализацией телефонных соединений судом апелляционной инстанции отвергаются, так как они не положены в основу обвинения.

При этом вопреки доводам жалоб потерпевших до 18.07.2010 (начало действия ст.186.1 УПК РФ) в соответствие со ст.186 УПК РФ разрешение суда на получение сведений о детализации телефонных соединений не требовалось. Согласно протоколу судебного заседания Верховного Суда Республики Коми (т.11, 141-144) указанные сведения были получены следователем до 2010 года. Таким образом, порядок их получения не нарушен.

Из детализации телефонных соединений домашних телефонов потерпевших следует, что они общались как между собой, так и с рядом свидетелей из числа своих друзей, что последние также не отрицали, а также имеются соединения с номерами, принадлежность которых пояснить они не могли, допуская, что по ним им мог звонить осужденный Махмудов А. В этой связи судом исследовались протоколы допросов ФИО2 от 27.04.2010 и ФИО1 от 26.04.2010 (т.23, л.д.243-249; т.24, л.д.1-48, 49-229).

Рапорт следователя не относится к числу доказательств, предусмотренных ст.74 УПК РФ. Вместе с тем, указанная в нем информация о телефонных соединениях абонентского номера, которым пользовался ФИО40 (<Номер обезличен>), подтверждается детализацией, представленной ЗАО «Парма Мобайл». Сторонами не оспаривалось, что Махмудов Ф. сотового телефона не имел, при общении пользовался телефоном водителя ФИО40. Из представленной детализации телефонных соединений свидетеля следует, что в период с 19 по 27 марта 2005 года какие-либо соединения с принадлежащего ему номера отсутствовали, при этом в период с 01 по 18 марта и с 28 марта по 13 июня 2005 года имелись многочисленные соединения с различными абонентами. Из показаний осужденных, данных на предварительном следствии, свидетеля ФИО40 и других лиц следует, что в указанный период времени Махмудов Ф. выезжал из г. Ухта, ФИО40 у него работал водителем, знает его братьев, в марте 2005 года с Махмудовым Ф. и Махмудовым А. ездил в Дагестан. Свидетель ФИО10 подтвердил принадлежность ему абонентского номера <Номер обезличен>, не отрицал, что мог общаться по телефону с теми лицами, номера которых указаны в детализации, поскольку с ними знаком.

Ссылка в приговоре на выписку УФРС по РК о принадлежности квартиры, расположенной по адресу: <Адрес обезличен>, в период с 1999 по 2002 год ФИО13, не опровергает и не подтверждает виновность осужденных, поскольку связь ФИО13 с осужденными или потерпевшими не установлена, что не влияет на законность и обоснованность приговора. Поэтому и доводы жалоб о принадлежности данного абонентского номера, ранее зарегистрированного на ФИО13, ФИО14 рассмотрению не подлежат. Также не подлежат оценке судом апелляционной инстанции и доводы жалоб потерпевших о расхождении сведений о телефонных соединениях абонентского номера <Номер обезличен>, поскольку суд в приговоре не сослался на них как на доказательство по уголовному делу.

Вопреки доводам жалоб, суд привел мотивы, по которым одни доказательства признал достоверными и положил в основу своих выводов о виновности осужденных, а другие отверг.

Так, суд обоснованно признал недостоверными показания свидетеля ФИО10 о том, что он не отвозил потерпевших с осужденными в м. «Крохаль» и «Аэропорт» в марте 2005 года, не присутствовал при их избиении последними, поскольку они опровергаются совокупностью приведенных в приговоре доказательств, в том числе показаниями потерпевших на предварительном следствии, протоколами его опознания ими, сведениями о взаимоотношениях свидетеля с осужденными (свидетель не отрицал, что с Махмудовым А. находился в приятельских отношениях, знает Махмудова Ф. и Гаджиева). Суд апелляционной инстанции соглашается с данными выводами суда, исходя из личной заинтересованности свидетеля в исходе дела и дружеских отношений с осужденными. Представленные свидетелем сведения о том, что он находился в г. Вуктыле в период с 14.02.2005 по 04.03.2005 и с 11 по 30 апреля 2005 года, не опровергают выводы суда о том, что он находился совместно с осужденными в момент совершения ими преступления в клубе «Домино», вывозил ФИО1 в район «Аэропорта», а также обоих потерпевших в м. «Крохаль».

Согласно сведениям из ГИБДД г. Ухты на ФИО88, отца ФИО90, в период с 2004 по сентябрь 2005 года была зарегистрирована автомашина марки ВАЗ-2115 светло-серебристого цвета. Потерпевшие и свидетели (например, ФИО61 и ФИО60) подтвердили, что ФИО90 в этот период пользовался данной машиной. Суд на основании показаний потерпевших установил, что их вывозили осужденные за город с целью избиения также на автомашине такой же марки и расцветки. При этом осужденный Махмудов А.А. приходится братом ФИО88 и дядей ФИО90. Суд привел убедительные доводы, подтверждающие знакомство и тесное общение Гаджиева с осужденными Махмудовыми.

Уточнив некоторые даты событий преступления, суд, вопреки утверждениям потерпевших и стороны защиты, не нарушил требований ст.252 УПК РФ, так как эти даты находятся в пределах предъявленного осужденным обвинения. При этом суд исходил из установленных в судебном заседании обстоятельств дела, свои выводы убедительно мотивировал со ссылкой на конкретные доказательства.

Конфликт с ФИО90 в клубе «Домино» в марте 2005 года подтверждали как сами потерпевшие, так и многочисленные свидетели, из числа их друзей, а также сотрудники клуба, милиции, прибывшие на место конфликта. Суд подробно в приговоре мотивировал данный факт.

При этом, более конкретные даты конфликта потерпевших с ФИО90 (в одни из дней в период с 06 по 08 марта 2005 года), а также вывоз ФИО1 Махмудовым А. и Гаджиевым в район «Аэропорта» г. Ухты (в период с 07 по 09 марта 2005 года) были установлены судом из совокупности показаний самих потерпевших, их друзей, непосредственно находившихся с ними в момент конфликта в клубе «Домино», заключения экспертизы и допроса эксперта Михайлова.

Так, из показаний потерпевших и свидетелей следует, что ФИО1 вывезли и избили в районе «Аэропорта» на следующий день после конфликта с ФИО90. На очной ставке ФИО1 с ФИО2 от 05.02.2010 ФИО2 утверждал, что конфликт был 08.03.2005. Подруга ФИО1 свидетель ФИО34 в показаниях от 07.10.2005. то есть всего через несколько месяцев после указанных событий, сообщала о том, что в клуб с ФИО1 и ФИО35 пошла 08.03.2005, в середине ночи ФИО1 пропал, утром ей сказал, что только что вернулся домой. От ФИО2 стало известно, что ФИО1 ночью посадили в машину возле клуба и увезли в лес, где избили. В показаниях от 23.05.2006 ФИО34 подтвердила, что ФИО1 и ФИО2 пошли в клуб «Домино» вечером 07.03.2005, где ФИО1 поругался с какими-то мужиками, с 08 на 09 марта 2005 года она с ФИО1 и ФИО35 пошли в этот же клуб, после полуночи ФИО1 отлучился покурить и больше в клуб не вернулся. ФИО2 ей рассказал, что ФИО1 вывезли в район «Аэропорта», откуда он шел пешком. ФИО1 этот факт ей подтвердил. В показаниях от 28.05.2006 свидетель дополнила, что слышала в разговоре между ФИО1 и ФИО2 имя Давид, что у них были разборки с какими-то нерусскими парнями. На очной ставке с ФИО1 от 14.07.2006 свидетель также подтвердила ранее указанные даты, при этом ФИО1 пояснил, что возможно ошибается и допускает, что ФИО34 права. Свидетель ФИО35 также подтвердила, что была в клубе «Домино» с ФИО1 и ФИО34 08.03.2005, откуда ФИО1 неожиданно пропал, позже узнала, что его вывезли на машине за город, откуда он пешком пришел домой.

Согласно заключению судебно-медицинской экспертизы № 1089 от 16.06.2006 на момент обращения ФИО1 в травпункт за медицинской помощью 21.03.2005 у него имелись телесные повреждения в виде ссадины и кровоподтека на лице, травматического отека мягких тканей левого лучезапястного сустава, которые могли образоваться от воздействия твердых тупых предметов, в том числе при ударах руками и ногами. Достоверно высказаться о давности их образования эксперт не смог из-за отсутствия полной информации о повреждениях в медицинской карте. Из исследовательской части заключения следует, что ФИО1 пояснял в травпункте, что обращался также за помощью 20.03.2005 в Ухтинскую городскую больницу, так как его избили неизвестные 19.03.2005 в 23:50. В судебном заседании эксперт ФИО22 (т.22, л.д.30) дополнительно показал, что при обычном течение повреждения в виде ссадин и кровоподтеков, ушибов мягких тканей заживают в течение 14 дней, соответственно можно полагать, что повреждения у ФИО1 образовались в период до 2-х недель до его обращения за медпомощью.

Тот факт, что ФИО1 обратился в больницу не сразу после получения повреждений, а спустя некоторое время (повреждения получены 09.03.2005, а обратился за помощью 20.03.2005), указав при приеме, что травма получена накануне, также не опровергают выводы суда. Суд правильно указал, что инициатором обращения в больницу был не сам потерпевший, а его отец, который проживал отдельно (потерпевший жил с бабушкой), видел его примерно раз в неделю, контроль за ФИО1 со стороны бабушки был ослаблен, он часто не ночевал дома, посещал ночные увеселительные заведения, вступал в конфликты и драки.

Из материала проверки по факту обращения ФИО1 в больницу с травмой (т.5, л.д.162-175) следует, что обращался он в УГБ 20.03.2005 в 16:45, зафиксированы ушиб мягких тканей лица и ушиб левого лучезапястного сустава. Согласно объяснениям ФИО1 травму ему причинили 19.03.2005 около 23 часов двое неизвестных парней в городе, просит проверку прекратить, претензий ни к кому не имеет, от прохождения судмедосвидетельствования отказывается. Приводимая версия получения телесных повреждений является одной из многочисленных версий ФИО1 об обстоятельствах их причинения ему, противоречит его последующим показаниям на предварительном следствии и в суде, опровергается установленными судом обстоятельствам, что свидетельствует о том, что он при обращении в медучреждение указывал недостоверные факты, в том числе и о времени получения телесных повреждений, поскольку боялся осужденных.

Свидетели ФИО36 (подруга ФИО2), и ФИО59, вопреки утверждениям ФИО1, не указывали конкретные даты, когда видели у него телесные повреждения (весна-лето 2005 года), при этом подтверждали, что со слов потерпевших знают, что у них был конфликт в клубе «Домино», их вывозили в лес, угрожали, вымогают деньги, которые они хотели получить с помощью краж, видели у ФИО1 телесные повреждения в марте 2005 года.

Не опровергают выводы суда и показания свидетеля ФИО66 о том, что ФИО1 был одним из лучших учеников училища, занятия не пропускал. Напротив, из его показаний и изъятой из училища фотографии с изображением ФИО1 следует, что на фотографии у него зафиксированы телесные повреждения, фотографию делали в период с 21 марта по 01 апреля 2005 года. Данный факт ФИО1 не отрицал.

Ссылка ФИО1 на показания свидетеля ФИО58 также не состоятельна, поскольку он показал, что где и с кем отмечал свой день рождения 07.03.2005, не помнит. Он также как и потерпевшие посещал клуб «Домино», бывал там и ФИО90 Весной 2005 года ФИО1 ему сказал, что неизвестные забрали его из клуба «Домино» и вывезли в лес, домой он возвращался пешком.

Ссылки ФИО1 на различные процессуальные и судебные документы (например, заявление от 19.09.2016 о привлечении ФИО2 к уголовной ответственности, постановление мирового судьи Пионергорского судебного участка г. Ухты, постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 14.11.2012 по преступлению инкриминируемому ФИО2 ввиду истечения сроков давности уголовного преследования, исковое заявление ФИО1, отзыв ФИО2 на него, решение Лабытнангского городского суда ЯНАО от 30.03.2017 об удовлетворении исковых требований о компенсации морального вреда за причиненные телесные повреждения), якобы подтверждающие причинение ему телесных повреждений в ночь с 19 на 20.03.2005 в ходе ссоры с ФИО2, являются явно несостоятельными, правильно отвергнуты судом (т.23, л.д.159-176). Суд обоснованно расценил эти документы как искусственное создание потерпевшими доказательств невиновности осужденных, способ их выгораживания в силу личной заинтересованности в исходе дела, так как вымогательство со стороны осужденных явилось причиной совершения ими поджога ТЦ, таким способом пытаются оспорить приговор суда от 17.06.2009. Показания свидетелей о характере взаимоотношений потерпевших между собой, установленные судом обстоятельства, приведенные в приговоре доказательства, опровергают версию ФИО1 о том, что его избил ФИО2.

ФИО90 не был допрошен органами предварительного следствия и судом, поскольку не было установлено его местонахождение, а сам он объявлен в розыск по другому уголовному делу. В возбуждении уголовного дела по факту взаимного нанесения побоев и оскорбления ФИО90 и ФИО1 в ходе конфликта возле клуба «Домино» в марте 2005 года отказано в связи с отсутствием соответствующих заявлений от последних (т.8, л.д.191-192). Довод адвоката Момотова о том, что ФИО90 никому из свидетелей для опознания не предъявлялся, несостоятелен, поскольку он им был знаком.

Отсутствие зафиксированных у потерпевших телесных повреждений после их избиения Махмудовым А. и Гаджиевым в м. «Крохаль» не опровергает выводы суда. Установлено, что после обращения ФИО1 за медпомощью 20.03.2005 проводилась соответствующая проверка сотрудниками полиции, ФИО1 пришлось выдумывать версию об обстоятельствах получения телесных повреждений. Соответственно, обращение за медпомощью после повторного избиения повлекло бы новую проверку. С учетом характера совершенных в отношении них осужденными действий (с применением предметов, похожих на оружие, связанных с вывозом за город, высказанных требований и угроз в их адрес), опасения за свою жизнь и здоровье очевидна причина, по которой потерпевшие не афишировали факт их избиения осужденными.

При этом из показаний ФИО36 следует, что примерно в конце марта 2005 года она видела, что у ФИО2 разбита нижняя губа, а на спине имелись гематомы и ссадины. На ее вопрос он ответил, что подрался. Данный факт имел место какое-то время спустя после того, как она видела у ФИО1 телесные повреждения в области глаза и руки. Свидетель ФИО66 показал, что видел у ФИО1 синяк под глазом примерно в конце апреля – начале мая, при этом он придумывал разные версии про то, при каких обстоятельствах он его получил.

Вопреки доводам жалоб, показания свидетеля ФИО9 об обстоятельствах конфликта потерпевших с лицами кавказкой национальности, в том числе с ФИО90, его дядей Махмудовым Асретом и Гаджиевым возле клуба «Домино» весной 2005 года в целом являются последовательными, согласуются с показаниями потерпевших и свидетелей, которые суд признал достоверными. Суд привел в приговоре показания свидетеля, которые он давал в настоящем судебном заседании, а также на предварительном следствии в 2006 году и в судебном заседании Верховного Суда Республики Коми в 2012 году. ФИО9 работал в тот период в отделе полиции УВД г. Ухта, но знал как частых посетителей клуба ФИО1, ФИО2, ФИО90 и других лиц, поскольку ранее работал в клубе «Домино» начальником охраны, сам часто посещал его. Оснований не доверять его показаниям не имеется, так как он был одним из очевидцев произошедшего конфликта, его показания подтвердил находившийся с ним на дежурстве свидетель ФИО65 Свои показания относительно участия в конфликте неких «Саида» и Феликса объяснил тем, что они касались иных событий. Кроме того, предыдущие свои показания, в которых он отрицал участие Махмудова А. и Гаджиева в конфликте с потерпевшими у клуба «Домино», объяснил высказанными в его адрес угрозами со стороны лиц кавказской национальности в связи с дачей показаний на следствии против подсудимых. Вопреки доводам адвоката Фоменко свидетель ФИО9 в марте 2005 года в отпуске не находился, что подтверждается сведениями из МВД по Республике Коми.

Определенные противоречия в показаниях свидетеля объяснимы значительным временным промежутком, прошедшим с инкриминируемых событий, а также их повторяемостью (потерпевшие часто посещали клуб, часто в клубе происходили конфликты и драки, в том числе с участием «кавказцев», вызывались сотрудники полиции). Доводы жалоб о том, что показания ФИО9 противоречат показаниям сотрудников ОВО ФИО84, ФИО87, ФИО83, ФИО85, ФИО86, ФИО79, ФИО80 не обоснованы, поскольку показания свидетелей не опровергают показания ФИО9. Из них следует, что возле клуба «Домино» часто происходили драки, в том числе с участием лиц кавказской национальности, когда по вызову приезжали сотрудники полиции, то конфликты в основном уже завершались, а участники разбегались, обстоятельств произошедших событий они не помнят. Существенных противоречий между их показаниями, данными в Верховном Суде РК в 2012 году, и показаниями свидетеля ФИО9 также не имеется. Аналогичные показания дали свидетели ФИО77 и ФИО82.

Из показаний свидетеля ФИО81 следует, что зачастую, если вызов не подтверждался или драка прекращалась до приезда сотрудников полиции, информацию о вызове могли в журнал и не записывать, в случае вызова по информации сотрудников ППС (ФИО9 работал в ППС и вызвал сотрудников ОВО) информация фиксировалась в отдельном журнале, а не в журнале тревог. Таким образом, вывод суда о том, что информация о вызове могла быть не зафиксирована, а выезжавшие на вызов сотрудники полиции ее не запомнить, является правильным. При этом согласно информации командира роты милиции ОВО при УВД г. Ухты ФИО37 (т.5, л.д.13) выезды по сигналу «Тревога» в клуб «Домино» происходили часто, в том числе были выезды 06 и 08 марта 2005 года.

Суд пришел к обоснованному выводу о том, что довод потерпевших о наличие в начале марта 2005 года конфликта не между потерпевшими и ФИО90., а между ФИО9 и ФИО2, надуман. ФИО9 подтвердил, что, работая в охране клуба, возможно, не пропускал их в помещение из-за выставленного фейсконтроля, поскольку они часто посещали клуб, пили спиртное и конфликтовали с другими лицами, однако конфликта или драки с ними у него не было. Ссылка ФИО1 в этой связи на показания свидетелей из числа его друзей, а также на постановление от 23.11.2012 об отказе в принятии заявления ФИО2 о привлечении ФИО9 к уголовной ответственности за побои в начале марта 2005 года за истечением сроков давности (т.25, л.д.87), несостоятельны. Проверка конфликта с ФИО9 была инициирована потерпевшими значительное время спустя в период рассмотрения уголовного дела в отношении осужденных в организации поджога Верховным Судом Республики Коми, в ходе которого потерпевшие отрицали их причастность к этому, активно оспаривали выводы следствия о мотиве и поводе поджога. Показания свидетелей ФИО61, ФИО36, ФИО59, ФИО34, ФИО92, ФИО58, ФИО60, на которые ссылаются потерпевшие, в этой части неконкретны, имеют характер предположений, основаны, в том числе и на факте выставления фейсконтроля, который осуществлял ФИО9.

Поскольку свидетель ФИО38 в судебном заседании не допрашивался, его показания в порядке ст.281 УПК РФ не оглашались, то суд обоснованно не привел их в приговоре. При этом показания свидетеля, приведенные в приговоре Верховного Суда РК от 17.06.2009, на которые ссылается в жалобе ФИО1, также не опровергают выводы суда о конфликте потерпевших с ФИО90 и осужденными в марте 2005 года. Напротив, они согласуются с показаниями сотрудников ОВО и ФИО9 о том, что драки возле клуба «Домино» были частыми, в некоторых из них потерпевшие принимали участие.

Действия и роль каждого из осужденных в совершении преступления, состоящего из ряда событий, происходивших в период с начала марта по начало мая 2005 года, в том числе вывоз ФИО1 в м. «Аэропорт» с последующим избиением, высказывание требований передачи денег под угрозой применения физического насилия в баре «Кристалл», вывоз обоих потерпевших в м. «Крохаль» и их избиение с применением предметов, используемых в качестве оружия, с высказыванием передачи денежных средств, установлены судом на основании исследованных в судебном заседании доказательств, надлежащая оценка которым дана в приговоре.

Суд апелляционной инстанции соглашается с выводами суда, поскольку они основаны на оценке совокупности допустимых доказательств, с приведением мотивировки принятого решения, базируются на подробных показаниях самих потерпевших, чьи показания сопоставлены с другими доказательствами, в том числе показаниями лиц, которым они рассказывали о произошедшем непосредственно после событий и которые видели у них телесные повреждения (ФИО92, ФИО34, ФИО35, ФИО58, ФИО36, ФИО59, ФИО60, ФИО62, ФИО63, ФИО64, ФИО68), а также в период нахождения под стражей и отбывания наказания (ФИО67, ФИО52, ФИО53) и другими доказательствами, приведенными в приговоре.

Встречи потерпевших с осужденными в баре «Кристалл», помимо показаний потерпевших, подтверждаются показаниями свидетеля «ФИО33.», прямо показавшего о роли каждого из осужденных в совершении преступления, сотрудников бара ФИ О71, ФИО73, ФИО72 и ФИО74, согласно которым осужденные посещали этот бар, располагались обычно в том месте, на которое указывали в своих показаниях потерпевшие. Показания этих свидетелей об обстановке в баре, месте расположения осужденных при посещении бара в целом согласуются с показаниями потерпевших, существенных противоречий не содержат.

Установив обстоятельства совершения преступления и действия каждого из осужденных, суд проверил и обоснованно отверг как неподтвержденное выдвигаемое осужденными алиби на момент преступления.

Суд, в том числе на основании объективных данных детализации соединений телефона, которым пользовался Махмудов Ф. (принадлежал его водителю свидетелю ФИО40), установил, что последний отсутствовал в г. Ухта в период с 19.03.2005 по 27.03.2005. Согласно показаниям братьев Махмудовых они вместе выезжали из г. Ухта в Дагестан на годовщину смерти отца. Из свидетельства о смерти следует, что их отец скончался 20.03.2004. Согласно показаниям осужденных и свидетелей годовщина смерти отмечалась 22.03.2005. Встречи Махмудова Ф. с потерпевшими в баре «Кристалл» происходили в конце марта – начале апреля и в конце апреля – начале мая 2005 года. Махмудов А. совершал действия в отношении потерпевших по приговору с 06 по 09 марта, в конце марта – начале апреля и в конце апреля – начале мая 2005 года. Таким образом, алиби у осужденных Махмудовых не имеется.

К показаниям свидетелей ФИО39, ФИО40, ФИО118ФИО118 и ФИО119 о выезде осужденных Махмудовых в Дагестан 08-10.03.2005 суд обоснованно отнесся критически, исходя из характера взаимоотношений свидетелей с осужденными. ФИО40 и ФИО89 являлись водителями Махмудова Ф., ФИО118 и ФИО119 их братьями. Свидетель ФИО41, супруга осужденного, показала, что муж выехал 14-<Дата обезличена>, а вернулся после <Дата обезличена>. Свидетели ФИО41., ФИО42, ФИО43, ФИО44, ФИО45, ФИО46, ФИО47 и другие указали о примерной дате нахождения осужденных в Дагестане (в марте 2005 года), что не опровергает выводы суда.

Доводы Гаджиева о том, что с февраля до начала апреля 2005 года он постоянно находился в Республике Дагестан, обоснованно отвергнуты судом как несостоятельные. Ссылка стороны защиты на видеозапись свадьбы в Дагестане с участием Гаджиева 17.03.2005, показания его отца и двоюродного брата, свидетеля ФИО48, заверенную нотариусом г. Дербента 03.03.2005 выданную Гаджиевым доверенность на управление автомобилем как на алиби Гаджиева правильно не признаны судом таковыми. Суд обоснованно указал на то, что видеозапись в части даты зафиксированного на нем события (свадьбы) вызывает сомнение, поскольку из показаний специалиста ФИО120 следует, что она может устанавливаться оператором самостоятельно, свадьба в ЗАГСе зарегистрирована в 2006 году. Отец осужденного Гаджиева в силу близких родственных отношений заинтересован в исходе дела, также как и свидетель ФИО49 (двоюродный брат осужденного). Свидетель ФИО48 показал о том, что со слов Гаджиева знает, что ему нужно было съездить к брату в Дагестан, отсутствовал на работе с конца февраля по начало апреля 2005 года, то есть о фактическом времени нахождения в Дагестане осужденного свидетель не знает. Согласно свидетельству о смерти брат осужденного Гаджиева – ФИО49 умер 03.04.2005. Из решения Сулейман-Стальского районного суда Республики Дагестан от 29.07.2011 следует, что по иску отца осужденного Гадживева суд внес изменения в запись акта о смерти ФИО49 (брата осужденного) - вместо 03.04.2005 на 25.03.2005 (т.20, л.д.177). Доверенность выдана 03.03.2005, тогда как конфликт возле клуба «Домино», в котором принимал участие Гаджиев, произошел в период с 06 по 08.03.2005. Суд установил, что Гаджиев принимал участие в преступлении в периоды с 06 по 09 марта 2005 года, в конце марта – начале апреля и в конце апреля – начале мая 2005 года. Сведения о покупке железнодорожных билетов на имя Гаджиева не подтверждают факт самой поездки. При этом, согласно представленным сведениям (т.5, л.д.237-240) в инкриминируемый период зафиксирована только покупка билета на имя осужденного из Москвы в Ухту 03.04.2005. Таким образом, нахождение Гаджиева в определенные дни марта 2005 года в Дагестане, а также в Москве в апреле 2005 года не свидетельствует о наличии у него алиби.

Принадлежность осужденным автомашин, указанных в предоставленной ОМВД России по г. Ухта информации, стороной защиты и самими осужденными не оспаривается. Данные документы оформлены надлежащим образом, предоставлены по запросу следственных органов. При этом информация о штрафах, на которую указывает в жалобе потерпевший ФИО1, в приговоре в качестве доказательства виновности осужденных не заложена.

Правильно установив обстоятельства дела, суд верно квалифицировал действия осужденных по п.п.«а,в,г» ч.2 ст.163 УК РФ как вымогательство, то есть требование передачи чужого имущества под угрозой применения насилия, группой лиц по предварительному сговору, с применением насилия, в крупном размере.

Суд надлежащим образом мотивировал как наличие самого состава преступления, в том числе наличие корыстного мотива, так и его квалифицирующих признаков, роль и действия каждого из осужденных в процессе совершения преступления, изложив их в приговоре. С указанными выводами соглашается и суд апелляционной инстанции.

Суд обоснованно сослался в приговоре на доказательства, характеризующие личности осужденных, которые подтверждают тот факт, что потерпевшие реально опасались за свою жизнь и здоровье, за жизнь и здоровье своих близких. Сторонами не оспаривается, что Махмудов Ф. пользовался авторитетом среди земляков (регулировал криминальные «разборки» от имени дагестанцев и кавказцев), имел определенное влияние в городе Ухте, активно развивал торговый и строительный бизнес, что подтверждается, в том числе показаниями свидетелей ФИО75, ФИО76 Осужденный Махмудов А. привлекался к уголовной ответственности по ч.2 ст.213 УК РФ за то, что в мае 2005 года возле магазина «СтройМаркет», принадлежащего Махмудову Ф., совместно с другими лицами причинил телесные повреждения двум лицам с применением предмета, используемого в качестве оружия. Потерпевшие впоследствии отказались от обвинения (т.8, л.д.31-55). Согласно информации первого заместителя министра внутренних дел республики по месту жительства в Ухте Гаджиева неоднократно посещали, в том числе Махмудов Ф., ФИО75, ФИО40 (водитель Махмудова Ф.). Гаджиев ранее был судим за вымогательство с применением насилия, а также за хулиганство (приговоры от 01.03.2001 и 29.12.2003).

Корыстный мотив действий осужденных подтверждается их требованиями к потерпевшим о передаче крупной суммы денег (500 тыс. руб.), фактом передачи потерпевшими осужденным части этой суммы (40 тыс. руб.), о чем показали потерпевшие.

Нашел подтверждение и повод, который использовали осужденные для предъявления требований к потерпевшим о передаче денег, - конфликт с ФИО90., дерзкое поведение потерпевших в разговоре с осужденными во время конфликта, нарушение ими запрета посещать ночные заведения города.

Наличие предварительного сговора между осужденными на вымогательство подтверждается их последующими согласованными действиями, авторитетом Махмудова Ф., к которому Махмудов А. и Гаджиев обращались для получения согласия на дальнейшие действия в отношении потерпевших. Именно Махмудов Ф. дал свое согласие на требование именно такой суммы с потерпевших (первоначально сумма денег не конкретизировалась), фактически дал указание Махмудову А. и Гаджиеву применить физическое насилие к потерпевшим, что последние и сделали, отвезя их в м. «Крохаль».

Вопреки доводам жалоб нарушений закона при рассмотрении уголовного дела с имеющимся обвинительным заключением судом не допущено. Законность выделения уголовного дела постановлением Верховного Суда Республики Коми от 07.11.2019 подтверждена апелляционным определением судебной коллегии Второго апелляционного суда общей юрисдикции от 26.02.2020 (т.15, л.д.3-5). Оснований для составления в этом случае нового обвинительного заключения не имеется. Уголовное дело к рассмотрению было назначено судом только по п.п.«а,в,г» ч.2 ст.163 УК РФ (т.15, л.д.189-192) в рамках того обвинения, которое ранее было предъявлено осужденным (т.т.8,9). Объем материалов выделенного уголовного дела определялся, исходя из относимости доказательств к предъявленному обвинению по ст.163 УК РФ и содержания обвинительного заключения. При этом стороны не были ограничены в предоставлении суду дополнительных доказательств, том числе путем истребования их из основного уголовного дела. Ходатайства сторон о запросе конкретных доказательств рассматривались судом в соответствии со ст.271 УПК РФ, отказ в их удовлетворении судом мотивировался. Поэтому доводы жалоб потерпевших об ограничении их прав на предоставление доказательств являются необоснованными.

В связи с тем, что в обвинительном заключении ссылки на конкретные тома и листы уголовного дела не соответствовали материалам выделенного дела, сторонам судом была предоставлена возможность дополнительного ознакомления с поступившими в суд после выделения материалами дела (т.15, л.д.88, 106, 170-171).

Уголовное дело по признакам состава преступления, предусмотренного п.п.«в,г» ч.2 ст.163 УК РФ, по факту вымогательства денежных средств у ФИО1 и ФИО2 осужденными было возбуждено постановлением следователя от 01.09.2009 в отношении конкретных лиц (осужденных). В материалах дела, вопреки доводам ФИО1, имеется копия постановления о возбуждении уголовного дела (т.7, л.д.165-166). Возбуждение уголовного дела по ст.163 УК РФ не требует обязательного наличия заявления потерпевшего о вымогательстве, поскольку данное преступление не относится к категории дел частного или частно-публичного характера. В связи с чем довод жалобы адвоката Момотова в этой части является несостоятельным.

Вопреки утверждениям стороны защиты процедура рассмотрения дела в отсутствие подсудимых судом не нарушена. В соответствии с ч.5 ст.247 УПК РФ в исключительных случаях судебное разбирательство по уголовным делам о тяжких и особо тяжких преступлениях может проводиться в отсутствие подсудимого, который находится за пределами территории Российской Федерации и (или) уклоняется от явки в суд, если это лицо не было привлечено к ответственности на территории иностранного государства по данному уголовному делу.

Данные требования закона соблюдены, поскольку осужденные обвинялись в совершении тяжкого преступления, уклонялись от явки в суд, длительное время находились в розыске, в том числе в международном. Исключительность случая заключается в том, что инкриминируемые события происходили длительное время назад (в 2005 году), дальнейшее приостановление производства по делу повлекло бы дополнительные сложности как в его рассмотрении (например, в обеспечении явки свидетелей), так и соблюдении прав других участников судопроизводства (например, потерпевших). При этом интересы подсудимых в судебном заседании представляли защитники (адвокаты по соглашению).

Отсутствие в материалах уголовного дела процессуальных документов о выполнении следователем требований главы 30 УПК РФ не влияет на законность приговора суда, поскольку данное уголовное дело было выделено из основного уголовного дела, которое рассматривалось судом с участием присяжных заседателей по существу, сторонами данные обстоятельства не оспаривались, приговор по основному делу был отменен не по данным основаниям, вышестоящая судебная инстанция не нашла оснований для возвращения уголовного дела прокурору (нарушения при выполнении главы 30 УПК РФ, нарушение сроков предварительного следствия являются основанием для возвращения дела в порядке ст.237 УПК РФ). При этом, вопреки доводам жалоб потерпевших, документы о движении уголовного дела, в том числе основного, содержатся в материалах данного уголовного дела (т.1-3, 7-10 и другие).

По мнению суда апелляционной инстанции, право потерпевшего ФИО2 на участие в судебном заседании в связи с поломкой слухового аппарата не было нарушено. Как следует из протокола судебного заседания от 17 и 18.12.2020, в целях компенсации отсутствия слухового аппарата суд принял меры к тому, чтобы показания допрошенных свидетелей (ФИО74, ФИО76, ФИО67) во время судебного заседания дословно доводились до ФИО2 путем предоставления стенограммы хода судебного разбирательства. Потерпевший совместно со своим представителем знакомился со стенограммой, каких-либо замечаний не высказывал, имел возможность во время допроса задавать вопросы свидетелям, участвовал в обсуждении вопросов об оглашении их показаний, данных на предварительном следствии. О предоставлении протоколов допросов свидетелей, данных ими на предварительном следствии и оглашенных в судебном заседании, ФИО2 не ходатайствовал, с их показаниями он был знаком.

Утверждения потерпевших о том, что суд в соответствии с ч.3 ст.389.19 УПК РФ был обязан в целях выполнения апелляционного определения судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации от 03.04.2014 непосредственно в судебном заседании исследовать все вещественные доказательства, основаны на неверном толковании уголовно-процессуального закона и апелляционного определения.

Свои ходатайства об исследовании вещественных доказательств (аудиозаписей, записок, диктофона и т.д.) потерпевшие обосновывали тем, что они сомневаются в наличии указанных доказательств, что на аудиозаписи голос не ФИО1, записки выполнены также не им. Однако на эти вопросы отвечают протоколы осмотра и прослушивания этих доказательств, заключения экспертов. Доводы об утрате данных доказательств основаны на предположениях. Кроме того, указания Верховного Суда Российской Федерации касались процедуры рассмотрения дела с участием присяжных заседателей, настоящее уголовное дело рассмотрено в ином порядке. Заявленные сторонами ходатайства об истребовании доказательств по уголовному делу, находящихся в основном уголовном деле, разрешались судом в соответствии с требованиями ст.271 УПК РФ, свой отказ в удовлетворении того или иного ходатайств суд мотивировал.

Изменение в некоторых случаях порядка исследования доказательств, с учетом явки свидетелей в судебное заседание (в процессе предоставления доказательств одной стороны исследовались доказательства другой), производилось с согласия сторон в целях эффективного использования времени участников процесса, рассмотрения дела в разумный срок. Приводимые ФИО1 доводы о нарушении этим его прав, например, при допросе ряда свидетелей из числа сотрудников полиции, не свидетельствуют об этом, поскольку не препятствуют заявлению ходатайства об их повторном допросе, которое подлежало рассмотрению в порядке ст.271 УПК РФ.

Нахождение потерпевших во время судебных заседаний в месте, огороженной металлической решеткой, не может свидетельствовать о нарушении их права на участие в судебном заседании, не влияет на законность приговора суда. Данное обстоятельство вызвано их статусом, поскольку ФИО2 и ФИО1, являясь потерпевшими по данному делу, одновременно отбывают наказание в виде пожизненного лишения свободы, не препятствовало ими реализации своих прав, которые они активно использовали.

Доводы потерпевших о незаконном составе суда вследствие участия судьи Осипова П.В. в период его работы в Следственном комитете в проверках заявлений ФИО1 о его избиении в 2013 и 2016 годах в целях принуждения к даче угодных органам расследования показаний в отношении осужденных являются необоснованными.

Действительно, председательствующий по делу судья Осипов П.В., состоя ранее в должности первого заместителя руководителя следственного отдела по г. Сыктывкару СУ СК России по Республике Коми, 23.07.2013 вынес постановление об отмене постановления следователя ФИО50 об отказе в возбуждении уголовного дела от 01.07.2013, принятого по материалам проверки по факту причинения телесных повреждений ФИО1. Однако как следует из изученного судом апелляционной инстанции материала проверки № 1316/1пр-13, ФИО1 связывал применение к нему насилия сотрудниками СИЗО-1 их местью за поданную на них жалобу на ограничение свидания. Таким образом, проводимая следственным отделом проверка, процессуальное решение по которой принимал Осипов П.В., не связана с рассматриваемым им уголовным делом в отношении осужденных. Кроме того, согласно постановлению от 30.08.2021 об отказе в возбуждении уголовного дела по данному материалу телесных повреждений у ФИО1 выявлено не было, а указанная в его медицинской карте незначительная отечность в области правой брови и болезненность при пальпации явилась результатом его демонстративного удара своей головой о стену. В связи с тем, что конфликт ФИО1 с сотрудниками СИЗО не был связан с дачей им показаний по уголовному делу, а касался условий содержания, ссылка потерпевшего ФИО1 на постановление Европейского Суда по правам человека от 15.06.2021 №5264/10 по делу «ФИО1 против России», которым проведение проверки по его заявлению признано неэффективным, является несостоятельной.

Ссылка ФИО1 на Поручения от 30.08.2018 и 24.01.2019 следователя следственного отдела по г. Ухте СУ СК России по Республике Коми ФИО51 на имя руководителя следственного отдела по г. Сыктывкару СУ СК России по Республике Коми Осипова П.В. (т.28, л.д.50-53) также не свидетельствует о наличии оснований для отвода судьи Осипова от рассмотрения настоящего уголовного дела. Из данных Поручений не следует, что Осипов проводил какие-либо следственные или процессуальные действия по проверке заявления ФИО1 о его избиении сотрудниками СИЗО-2 16.11.2016, такую проверку проводили сотрудники следственного отдела по г. Ухта, то есть не подчиненные ему сотрудники. Данных о том, что он поручал кому-либо из подчиненных ему сотрудников провести опрос сотрудника УФСИН России по Республике Коми ФИО23, не имеется. Кроме того, даже сам по себе факт выполнения поручения подчиненным Осипову следователем (опрос по заранее указанным вопросам) не может свидетельствовать о его заинтересованности в исходе дела, поскольку он как руководитель мог только контролировать сроки выполнения поручения, а не содержание опроса. Какого-либо отношения к даче оценки пояснениям этого лица он не мог иметь и не имел, она давалась в рамках проверки, которую проводили сотрудники иного следственного отдела. Таким образом, предусмотренных ст.61 УПК РФ оснований для отвода председательствующего судьи Осипова не имеется.

Несостоятельными являются доводы жалоб потерпевших об ограничении их прав на подготовку к выступлению в судебных прениях. По данному уголовному делу ФИО1 и ФИО2 являются потерпевшими, соответственно им не требовалось защищаться от предъявленного обвинения. Хотя материалы уголовного дела и составляли на момент выступления их в прениях 26 томов, однако они касались одного преступления, предусмотренного ч.2 ст.163 УК РФ, с материалами уголовного дела потерпевшие неоднократно знакомились, том числе в рамках других уголовных дел, непосредственно участвовали во всех судебных заседаниях. Об окончании судебного следствия было объявлено 04.06.2021, а фактически оно было закончено еще 02.06.2021, когда стороны ходатайствовали не объявлять судебное следствие законченным, чтобы иметь возможность подготовиться к прениям. Государственный обвинитель выступил в прениях 04.06.2021. Следующее заседание состоялось 07.06.2021. Таким образом, фактически потерпевшие имели возможность готовиться к прениям 4 дня, в том числе слушая вступление государственного обвинителя в их интересах (как потерпевших по делу). По мнению суда апелляционной инстанции, данного времени, с учетом перечисленных обстоятельств, было достаточно для подготовки к выступлению в прениях. Подготовленное письменное вступление на 71 странице с подробным анализом исследованных судом доказательств свидетельствует о том, что потерпевшим было достаточно времени для подготовки. Вопреки утверждениям ФИО1, согласно протоколу судебного заседания судья его речь в прениях не прерывал. При этом, суд вправе ограничивать вступления сторон в прениях, если они злоупотребляют своими правами, например, неоднократно повторяя одно и тоже, либо сообщая о том, что не относится к предмету доказывания по делу.

При определение вида и срока наказания осужденным суд в соответствии с требованиями ст.ст. 6, 43, 60 УК РФ правильно учел характер и степень общественной опасности совершенного преступления, конкретные обстоятельства его совершения, данные о личности каждого осужденного, все обстоятельства, имеющие значение для разрешения дела, в том числе наличие смягчающих, а у Гаджиева и отягчающего наказание обстоятельств.

Так, в качестве смягчающего наказание обстоятельства суд признал наличие у каждого из них малолетних детей, а у Махмудова Ф. также его возраст, состояние здоровья и наличие на момент совершения преступления несовершеннолетнего ребенка. Оснований для признания иных обстоятельств в качестве смягчающих суд обоснованно не нашел, не усматривает их и суд апелляционной инстанции.

Отягчающих наказание обстоятельств у Махмудова Ф. и Махмудова А. суд не усмотрел, у осужденного Гаджиева суд обоснованно признал отягчающим наказание обстоятельством наличие рецидива преступлений.

Суд подробно мотивировал причины, по которым не нашел оснований для применения при назначении наказания положений, предусмотренных ч.6 ст.15, ст.ст.53.1, 64 и 73 УК РФ. С данным решением соглашается и суд апелляционной инстанции.

Вопреки доводам апелляционного представления суд не нарушил требований ч.2 ст.63 УК РФ, п.32 постановления Пленума Верховного Суджа РФ от 22.12.2015 №58 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания», поскольку повторно не учитывал при назначении наказания обстоятельства, являющиеся квалифицирующим признаком преступления. Ссылка в приговоре на ст.67 УК РФ (также как и на ст.60 УК РФ) как на норму закона, обязывающую суд при назначении наказания учитывать характер и степень фактического участия лица, совершившего преступление в соучастии, не означает, что суд дважды учел квалифицирующий признак преступления – совершение преступления в группе лиц по предварительному сговору. В связи с чем оснований для исключения указания на ст.67 УК РФ из описательно-мотивировочной части приговора и смягчения наказания осужденным не имеется.

Вид исправительного учреждения определен судом правильно в соответствии с п.«б» ч.1 ст.58 УК РФ осужденным Махмудову Ф. и Махмудову А. и в соответствии с п.«в» ч.1 ст.58 УК РФ осужденному Гаджиеву. Правильно согласно ч.3.1 ст.72 УК РФ судом решен вопрос о зачете времени содержания осужденных под стражей в срок лишения свободы, с учетом которого осужденные Махмудовы были освобождены от отбывания наказания в связи с его фактическим отбытием.

Срок давности привлечения осужденных к уголовной ответственности не истек, поскольку с момента совершения ими тяжкого преступления в марте - мае 2005 года до объявления их в розыск постановлением Верховного Суда Республики Коми от 25.06.2014 прошло не более 10-ти лет (п.«в» ч.1 ст.78 УК РФ).

Поскольку Гаджиев совершил данное преступление, относящееся к категории тяжких, в период условно-досрочного освобождения от отбывания наказания по приговору Ухтинского городского суда Республики Коми от 29.12.2003 (п.«в» ч.7 ст.79 УК РФ), суд обоснованно назначил ему окончательное наказание по правилам ст.70 УК РФ.

Судом правильно решена судьба вещественных доказательств, которые постановлено хранить при основном уголовном деле, а их копии – при данном уголовном деле.

Нарушений уголовного и уголовно-процессуального закона, влекущих отмену или изменение приговора, судом не допущено.

На основании изложенного и руководствуясь п.1 ч.1 ст.389.20 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

ОПРЕДЕЛИЛ:

Приговор Ухтинского городского суда Республики Коми от 15 июня 2021 года в отношении Махмудова Фахрудина Алибеговича, Махмудова Асрета Алибеговича и Гаджиева Валентина Алимерденовича оставить без изменения, а апелляционные жалобы и представление – без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ, в Третий кассационный суд общей юрисдикции через Ухтинский городской суд Республики Коми в течение шести месяцев со дня вступления приговора в законную силу, а осужденным, содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня вручения ему копии судебного решения, вступившего в законную силу. При этом стороны вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий - В.В. Маклаков

Судьи - Т.М. Барминская

Н.В. Пикулёва