Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Зиганшина Р.А., апелляционным жалобам осужденного ФИО1 и адвоката Пакутина П.В., осужденного ФИО4 и адвоката Мухаметзянова Р.Ф., осужденного ФИО5 и адвокатов Яковлева И.В., Рогачевой Р.М., осужденного ФИО2 и адвоката Данилина И.В., адвокатов Набиева А.А. и Исмагилова Ф.Ф. в интересах осужденного ФИО3 на приговор Октябрьского районного суда г. Уфы Республики Башкортостан от 20 марта 2017 года, которым

ФИО6, ... ранее не судимый

осужден по ч. 1 ст. 282.2 УК РФ (в редакции ФЗ от 28.06.2014 года № 179-ФЗ) к 4 годам лишения свободы, с применением ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком на 3 года, с лишением права заниматься образовательной деятельностью во всех типах образовательных организаций сроком на 3 года.

Срок наказания ФИО1 исчислен с 20 марта 2017 года, зачтено в срок отбытия наказания время нахождения ФИО1 под стражей в период с 26 мая 2015 года по 24 ноября 2015 года.

ФИО2, ... ранее не судимый

Срок наказания ФИО2 исчислен с 20 марта 2017 года.

ФИО3, ... ранее не судимый,

осужден по ч. 2 ст. 282.2 УК РФ (в редакции ФЗ от 03.02.2014 года № 5-ФЗ) к 2 годам лишения свободы, с применением ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком на 3 года, с лишением права заниматься образовательной деятельностью во всех типах образовательных организаций сроком на 2 года.

Срок наказания ФИО3 исчислен с 20 марта 2017 года.

ФИО4, ... ранее не судимый,

Срок наказания ФИО4 исчислен с 20 марта 2017 года, зачтено в срок отбытия наказания время нахождения ФИО4 под стражей и домашним арестом в период с 26 мая 2015 года по 24 ноября 2015 года.

ФИО5, ... ранее не судимый,

осужден по ч. 2 ст. 282.2 УК РФ к 1 году 10 месяцам лишения свободы с применением ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком на 3 года, с лишением права заниматься образовательной деятельностью во всех типах образовательных организаций сроком на 2 года.

Срок наказания ФИО5 исчислен с 20 марта 2017 года, зачтено в срок отбытия наказания время нахождения ФИО5 под стражей и домашним арестом в период с 26 мая 2015 года по 24 ноября 2015 года.

Заслушав доклад судьи Гизатуллиной Д.У. об обстоятельствах дела, выступления осужденного ФИО1 и адвоката Пакутина П.В., осужденного ФИО2 и адвоката Данилина И.В., осужденного ФИО3 и адвоката Исмагилова Ф.Ф., осужденного ФИО4 и адвоката Мухаметзянова Р.Ф., осужденного ФИО5 и адвоката Рогачевой Р.М., поддержавших доводы апелляционных жалоб, мнение прокурора Бикбулатова Т.А. об изменении приговора, судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А :

ФИО1 и ФИО2 признаны виновными в организации деятельности религиозного объединения Н., а ФИО3, ФИО4 и ФИО5 - в участии в деятельности религиозного объединения Н., в отношении которого судом принято вступившее в законную силу решение о запрете деятельности в связи с осуществлением экстремистской деятельности, за исключением организаций, которые в соответствии с законодательством Российской Федерации признаны террористическими.

Преступление совершено ими ... при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В судебном заседании суда первой инстанции ФИО1, ФИО2, ФИО3, ФИО4 и ФИО5 вину не признали, дело рассмотрено в общем порядке судебного разбирательства.

В апелляционной жалобе (основной и дополнительной) адвокат Мухаметзянов Р.Ф., считая приговор незаконным, просит его отменить, ФИО4 оправдать. Указывает, что деятельность религиозной организации (движения) Д. судебным решением либо решением иного уполномоченного государственного органа на территории Российской Федерации не запрещена. Согласно исследованному в судебном заседании заключению специалиста–религиоведа К. религиозная организация (движение) Д. является самостоятельной организацией, не связанной с организацией Н. Выводы специалиста–религиоведа К. об идейном единстве указанных организаций являются необоснованными. Судом необоснованно отклонено ходатайство защиты о проведении повторной экспертизы и отказано в исключении из числа допустимых доказательств заключений экспертов, полученных с грубыми нарушениями норм уголовно-процессуального закона, также приговор основан на вещественных доказательствах - CD-дисках с записями выступлений подсудимых с лекциями в школе дополнительного образования, которые непосредственно в судебном заседании не исследовались. Кроме того, ФИО4 ... поехал на заработки в ... за пределы г. Уфы и Республики Башкортостан, с другими подсудимыми не общался и перед студентами не выступал, то есть фактически прекратил участие в деятельности религиозной организации (движения) Д. в связи с чем, согласно примечанию к ст. 282.2 УК РФ подлежит освобождению от уголовной ответственности, поскольку иные действия, расцениваемые как преступные, органом следствия ему в вину не вменялись. Обвинительный приговор не может быть основан на предположениях, виновность ФИО4 совокупностью доказательств в ходе судебного заседания не подтверждена.

В апелляционной жалобе осужденный ФИО4, считая приговор незаконным, просит его отменить и вынести оправдательный приговор. В материалах дела содержатся сведения о том, что он прекратил участие в экстремистской деятельности, в связи с чем согласно примечанию к ст. 282.2 УК РФ он подлежит освобождению от уголовной ответственности.

В апелляционной жалобе адвокат Пакутин П.В. в интересах осужденного ФИО1 просит приговор отменить и подзащитного оправдать, а также отменить постановления суда от 2 февраля 2017 г. и 9 февраля 2017 г., назначить по делу повторную экспертизу, признать незаконными отказы суда в удовлетворении ходатайств от 17 января 2017 г и 20 января 2017 г. об исключении из числа доказательств проведенных экспертных исследований. Деятельность религиозной организации (движения) Д. судебным решением либо решением иного уполномоченного государственного органа на территории Российской Федерации не запрещена. Рецензионное заключение специалиста К.от 13 января 2017 г., проведенное по запросу от 25 декабря 2016 г., содержит сведения, что религиозная организация (движение) Д. является самостоятельной организацией, не связанной с организацией Н. Также в заключении содержатся данные, что решением кассационного суда Турецкой Республики, вступившим в законную силу 12 сентября 2008 г., признано, что Ф. не создавал опасности для существования Турецкой Республики, не содействовал изменению существующего строя, не наносил вреда авторитету государства, не захватывал власть в стране, не создавал террористически организации и не руководил какими-либо группами, которые действовали с применением методов насилия, давления, устрашения, запугивания, подавления или угрозы. Выводы, изложенные в заключении экспертизы № 500054 от 15.12.2015 г., основаны на статье Д. «Деятельность турецкой религиозной секты Н., которая противоречит историческим фактам. Великим национальным собранием Турции реабилитировано литературное наследство С., его книги в распространении не ограничены, печатаются турецкими издательствами. Идеи С. и Ф. не являются идентичными, вывод о выделении движения Д. как некоей «ветви» организации Н. основан на субъективной оценке употребления общераспространенных терминов, активно используемых в татарском, башкирском и турецком языках, в беседах лиц и анализируемых стенограмм, представленных в качестве доказательств по делу. Считает, что организация Д. является самостоятельной, отсутствует судебный запрет на осуществление ее деятельности. Выводы эксперта-религиоведа К. необоснованны ввиду неправильной оценки деятельности Ф., который высказывался в поддержку идеи светского государства, а также утверждавшего, что «выбор вероисповедания должен опираться на свободную волю», «в самой сути религии нет принуждения». Проведение экспертизы поручено негосударственному частному экспертному учреждению АНО «Казанский межрегиональный центр экспертиз», а не государственной структуре. В связи с указанным заключения судебных экспертиз № 5000054 от 08.04.2016 г. и № 500054 от 15.12.2015 г. получены с нарушением уголовно-процессуального закона, а также содержат сущностные недостатки, выражающиеся в допущенных экспертами существенных методических и нормативных нарушениях, касающихся формы, структуры экспертного заключения, фактически отсутствуют полные всесторонние исследования, направленные на решение поставленных перед ними задач, в связи с чем подлежат исключению из числа доказательств. ФИО1 никакую экстремистскую организацию не создавал и в ней не состоял.

В апелляционной жалобе осужденный ФИО1, считая приговор незаконным, просит отменить и оправдать его. Указывает, что в студенческие годы не жил на квартирах, в которых осуществляла деятельность организация Д. или гюленовская ветвь Н., не мог расти по иерархической лестнице в данной организации, как указал свидетель К.. В это время жил на разных съемных квартирах с родственниками и знакомыми, что подтвердила и свидетель – его сестра Б. Из показаний свидетелей в суде следует, что они уже жили в квартирах, в которые он заселялся, и не мог организовать то, что уже существовало, руководителем его никто не назначал. В квартире по ... исполнял роль имама при совместной молитве, а также поддерживал связь с арендодателем человеком по имени А., как указал и свидетель Ш.. В квартиру по ..., заселился последним, там аналогичные функции выполнял Г., что подтверждается показаниями свидетелей К., Г. и Г.. Так как он не являлся старшим, то не был и организатором. Свидетель Ш. в суде опроверг, что действовал под его начальством, показал, что в ходе следствия первоначально противоположные показания дал в связи с оказанным на него давлением, что в приговоре не отражено. Сведения о причастности его к посещению трех квартир, где осуществлялась деятельность организации Д. ночевке в них являются неверными. С Б. он познакомился ..., когда тот приходил к Ш.. О квартире по ..., узнал только при ознакомлении с материалами уголовного дела, со свидетелем К. не знаком. О квартире по ... тоже не знал, к свидетелям Х. и С. заходил в гости после футбола, два-три раза, когда они его сами позвали, отношения к ним и их квартире не имеет. В его выступлении не было агитации за экстремизм, нетрадиционный и агрессивный Ислам, за «Великую Турцию», создание религиозного государства. Его поездка в Турцию преследовала культурно-ознакомительные цели, а не посещение «кампа». Организацией этой поездки ... он не занимался, совершить ему ее предложил его знакомый Р.. Г. в ходе следствия от своих показаний отказался, ранее показания давал под давлением свидетеля И.. При задержании у него изъята одна сумка вещей, Коран на арабском языке, два планшета, телефоны и ноутбук, который ему за десять дней до этого передал другой человек по имени А. Когда вещи изымались, при просьбе указать их конкретную принадлежность владельцам, ему было отказано, в связи со своей юридической неграмотностью он не настоял, чтобы это было отражено в протоколе. Свидетели Г., К., Г. показали, что когда он заселился в квартиру, там уже проживало пять человек. Его загранпаспорт был изъят в дальней комнате, обозначенной в протоколе как комната № 2, где он и проживал, в ней запрещенных книг или других вещей экстремистского характера не обнаружено. В приговоре суда отражено, что К. и Г. указали на принадлежность литературы ему (ФИО7), однако таких показаний на следствии и в суде они не давали. Ни в его выступлении, ни в выступлениях других подсудимых экстремистских призывов не содержалось. Он физически не мог финансировать подобные мероприятия, что подтверждают справки 2-НДФЛ за инкриминируемый ему период преступной деятельности. Версия следствия о том, что он с ФИО2 руководил экстремистской организацией, ему подчинялся Ш., который контролировал студентов, является несостоятельной. Свидетели, являющиеся студентами, о наличии с их стороны призывов об устройстве халифата показаний не давали, такие показания получены только от свидетелей, являющихся сотрудниками силовых ведомств. Каких-либо учебных заведений для воспитания преданных сторонников вероучения организовано не было, финансирование квартир через какие-либо коммерческие структуры не проводилось. Предположения свидетелей К. и И. о финансировании им самим квартир и передаче подарков ничем не подтверждены. В своих выступлениях он межнациональной и межконфессиональной стабильности государства не угрожал, с призывом о совершении действий деструктивного характера не обращался, на причинение кому-либо вреда не посягал. Формированием группы населения с позитивным восприятием смерти, сочетающимся с готовностью самопожертвования во имя интересов учения, он не занимался, какой-либо конспирации у него не было, вопросы веры обсуждал открыто, книг из собрания сочинений С. «Рисале-и Нур», признанных экстремистской литературой, лично не имел. Согласно предъявленному обвинению, кто-либо из подсудимых переводом или распространением данной литературы не занимался. Указанные обстоятельства говорят, что у этих «квартирных поселений» никакой связи с руководством религиозной организации Н. не имелось. Согласно заключению специалиста К. от 13 января 2017 г. религиозная организация (движение) Д. является самостоятельной организацией, не связанной с организацией Н.

В апелляционной жалобе адвокат Данилин И.В. в интересах осужденного ФИО2 просит приговор отменить, ФИО2 оправдать, отменить постановления суда от 2 февраля 2017 г. и 9 февраля 2017 г., назначить по делу судебную религиоведческую экспертизу, а также признать незаконными отказы суда в удовлетворении ходатайств от 17 января 2017 г и 20 января 2017 г. об отказе в удовлетворении ходатайств об исключении из числа доказательств проведенных экспертных исследований. Приводя доводы, аналогичные апелляционным жалобам изложенные выше, указывает, что отсутствует обязательный признак состава преступления, предусмотренного ст. 282.2 УК РФ, ввиду отсутствия судебного запрета на деятельность религиозной организации (движения) Д. Постановлениями старшего следователя УФСБ России по РБ А. от 31 августа 2015 г и 4 февраля 2016 г. проведение экспертизы поручено негосударственному частному экспертному учреждению АНО «Казанский межрегиональный центр экспертиз», а не государственной структуре. Заключения судебных экспертиз № 5000054 от 08.04.2016 г. и № 500054 от 15.12.2015 г. получены с нарушением уголовно-процессуального закона, на что указали допрошенные в судебном заседании от 17 января 2017 г. специалисты Б. и Р. Считает, что из исследованных в ходе судебного заседания доказательств следует, что ФИО8 экстремистскую организацию не создавал и в ней не состоял. С другими подсудимыми дружеских отношений не поддерживал, общался эпизодически, в какой-то зависимости друг от друга, тем более в подчинении, они не находились. Среди прочитанной ФИО2 литературы был один текстовый материал с цитатами запрещенного автора, что не может повлечь привлечение его к уголовной ответственности, потому что он (ФИО2) не знал, что эти работы включены в список запрещенной литературы, уголовный закон не устанавливает ответственность за чтение книг. Выступление с лекционным материалом перед студенческой молодежью в школе дополнительного образования, изъятая в ходе обысков религиозная литература не являются основанием для привлечения ФИО2 к уголовной ответственности. CD-диски с записями выступлений подсудимых в судебном заседании не исследовались в соответствии с положениями ч. 3 ст. 240 УПК РФ и не могут быть положены в основу приговора. В приговоре не дана и оценка доводам об отсутствии финансирования подсудимых из-за рубежа от фондов организации Н., что могло бы свидетельствовать об их к причастности к ее деятельности. ФИО2 не совершал религиозных обрядов совместно с группами студентов, проживающими по адресам: ... их формальным лидером не являлся. Доказательств причастности указанных студентов к группе, проповедующей взгляды движения Н., также не имеется, среди них имелись и лица, не соблюдающие многие каноны Ислама и не практикующие регулярное чтение «намаза», что исключает деятельность группы, как экстремистской. Судом при вынесении приговора не учтены доказательства, представленные стороной защиты, в том числе заключение авторитетного ученого в области религиоведения, материалы с сайта Совета муфтиев России, которые озвучивал в своей лекции ФИО2 и которые размещены в открытом доступе на сайте официального духовного центра. Суд необоснованно отказал в вызове для допроса в качестве свидетелей понятых, участвовавших при производстве обыска, для устранения противоречий в показаниях свидетелей и тексте протокола, а также проверки доводов подсудимых о допущенных нарушениях закона, в том числе отсутствие указания на возраст понятых, которые могли быть несовершеннолетними лицами.

В апелляционной жалобе осужденный ФИО2, считая приговор незаконным, просит его отменить и вынести оправдательный приговор. Указывает, что для него цели организации Н. являются неприемлимыми, он противник данных радикальных проявлений, в том числе цели экстремистов создать всемирное исламское государство Халифат. Он сторонник религиозного плюрализма. Считает, что позитивное восприятие смерти противоречит идеям Ислама, поэтому не являясь приверженцем этих идей, не является и сторонником секты Н. В своих лекциях не пропагандировал необходимость распространения идей организации Н. не призывал к чтению книг С. и Ф.. В период ... два раза принимал участие в качестве лектора на уроках в Школе дополнительного образования, которые не расценивал как собрание членов секты Н., иначе бы не принимал участие. Никаких занятий по вовлечению в организацию Н. не проводил, тем более под видом проведения учебных занятий по Исламу. Заключениями экспертиз от 15 декабря 2015 г. и 8 апреля 2016 г. его выступление как экстремистское не оценено, персональное суждение по проведенным им лекциям отсутствует. Для их подготовки использовал книгу А. «Возрождение религиозных мук», их темой стали идеи уединения с целью поклонения Всевышнему. Позицию эксперта, усмотревшего экстремистские идеи в трудах А., считает явно незаконной, готов понести уголовную ответственность за приверженность его идеям. С результатами комплексной экспертизы, оценившей деятельность религиозной организации (движения) Д. как Гюленовской ветви организации Н., не согласен, Д. является самостоятельной организацией, деятельность которой на территории Российской Федерации не запрещена. Умысла на совершение преступления не имел, состава преступления, предусмотренного ст. 282. УК РФ, в его действиях не имеется. Все свидетели в судебном заседании показали, что он им не знаком, кроме М., с которым он в период учебы ... то есть до периода инкриминируемого ему деяния, проживал на квартире по адресу: .... По версии следствия его вовлек в экстремистскую организацию ... ФИО4, после чего он сам сразу же стал организатором. Такие же показания получены от оперативного сотрудника УФСБ по РБ К., который показал, что он (ФИО2) подвергался идеологической обработке уже существующей организации, в связи с чем квалификация его действий по ч. 1 ст. 282.2 УК РФ является ошибочной. Кроме того, прекращение им чтения лекций является прекращением участия в религиозной организации, что является основанием для освобождения его от уголовной ответственности в соответствии с примечанием к ст. 282.2 УК РФ. Предметы, изъятые из спальни в ходе обыска, ему не принадлежали, могли быть «подброшены» во время самого обыска, понятые были не его соседи, а лица, приехавшие с сотрудниками, проводившими обыск. В материалах дела содержатся сведения о том, что он прекратил участие в экстремистской деятельности.

В апелляционной жалобе адвокат Н. в интересах осужденного ФИО3 просит приговор отменить, ФИО3 оправдать. Указывает, что приговор не содержит доказательств существования и функционирования экстремисткой организации имеющей отношение к запрещенной организации Н. Единственное, что может объединять ФИО3 и других осужденных, это произведения С., в том числе его тафсира, толкования Корана, между тем чтение книг не является осуществлением экстремистской деятельности. Только наличием организации Н. в списке экстремистских организаций вина ФИО3 в совершении преступления подтверждаться не может, представленными стороной обвинения в суд материалами дела не доказано его участие в каких-либо мероприятиях в целях пропаганды какой-либо экстремистской организации, то, что оценено судом как доказательства, не указывает на причастность к инкриминируемому преступления его подзащитного. ФИО3 не отрицал, что читал лекция перед своими друзьями, но она к деятельности организации Н. никакого отношения не имеет. Показания свидетелей, оглашенные в судебном заседании, получены под давлением, допрошенные лица указали на данные обстоятельства при их допросе в судебном заседании. Заключения эксперта-религиоведа основаны на статьях, не имеющих доктринального значения. Согласно решениям ЕСПЧ совместное времяпровождения участников процесса с целью выполнения религиозной практики не является участием в экстремистской организации. В трех квартирах, в которых согласно исследованным доказательствам по делу пребывал ФИО3 не обнаружено материалов, указывающих на его причастность к деятельности организации Н. наличие связей власть, подчинение между ним и ФИО2 также не установлено.

В дополнении к апелляционной жалобе, представленной адвокатом Исмагиловым Ф.Ф., кроме аналогичных доводов, приводимых в защиту интересов осужденного ФИО9, указывает, что утверждение о том, что осужденные с целью продолжения экстремистской деятельности Н. не отказались от участия в нем, абсурдно, на момент запрета ФИО10 был ... подростком, в приговоре не представлено ни одного доказательства, что они состояли в организации как по состоянию ..., так и в последующем. К выводам эксперта К. следует относиться критически, поскольку он занят определенной работой в Духовном управлении мусульман Республики Татарстан и не может быть объективным в даче заключения.

В апелляционных жалобах осужденный ФИО5 и его защитник адвокат Я., считая приговор несправедливым, просят его изменить, указывая, что при назначении наказания суд не применил предусмотренные санкцией альтернативные виды наказания к лишению свободы. Учитывая, что ФИО5 отбыл 6 месяцев лишения свободы, находясь в следственном изоляторе и под домашним арестом, просят назначить ему штраф.

В дополнении к апелляционной жалобе, представленной адвокатом Рогачевой Р.М., в защиту интересов осужденного ФИО5 ставится вопрос об отмене приговора суда и прекращении производства по уголовному делу за недоказанностью. Указывается, что в нарушение требований закона суд фактически вменил ФИО5 дополнительное обвинение, а именно совершение действий, направленных на создание законспирированной религиозной ячейки Н. (организация вербовки новых членов), т.е. совершение преступления, предусмотренного иной частью указанной нормы права, тогда как обвинение в этой части на предварительном следствии ФИО5 не инкриминировалось. В судебном заседании были допрошены в качестве свидетелей Р. и Б., которые фактически являлись специалистами. Суд привел в приговоре показания указанных лиц как свидетелей, не дал им правовой оценки, как заключениям специалистов. В основу приговора положены недопустимые доказательства: протоколы обысков в жилищах и по месту нахождения ... протоколы осмотра предметов и документов, изъятых при обысках, протокол осмотра автомобиля ФИО4, поскольку получены с нарушением требований закона. В нарушение ст. 166 УПК РФ часть протоколов осмотра предметов и документов, изъятых при обысках, изготовлена полностью с помощью технических средств, и при этом сведения о понятых в протокол вписаны от руки. Понятые не приглашались в суд и не допрашивались. Утверждает, что понятые не присутствовали при осмотрах, протоколы были подготовлены заранее с помощью технических средств, сведения о понятых были вписаны позднее от руки. Описание изъятых книг не содержит индивидуальные признаки, такие как наименование издательства, данные о переводчике, авторе, количестве страниц, описание обложки и т.д. Согласно материалам уголовного дела, автомобиль ФИО4 не обыскивался и не изымался. При изъятии электронных носителей информации не всегда присутствовали специалисты, им не разъяснялись права. Так же не разъяснялись права другим лицам, участвующим в производстве обысков, в частности, лицам, проживающим в жилищах. Часть протоколов обысков не подписана всеми лицами, участвующими в производстве обысков, либо содержатся подписи лиц, не заявленных в протоколе. Протоколы имеют пропуски, исправления, при этом не имеются соответствующие отметки лиц, составляющих протокол. Доказательства, полученные в результате ОРД, в том числе и аудиозаписи выступлений ФИО5 и других лиц, в ходе судебного разбирательства не исследовались. В ходе судебного разбирательства ФИО5 относительно указанных аудиозаписей пояснений не давал, у него не выясняли, принадлежит ли какой-либо голос ему. Помимо этого в отношении указанных аудиозаписей экспертизы, позволяющие идентифицировать голоса выступающих с голосом ФИО5 не проводились. ФИО5 никогда не признавал, что он являлся участником религиозного объединения Н. Единственное, что он указывал, что ему знакомы труды С., в ходе лекций он цитировал отрывки из произведений указанного ученого о единстве мусульман на примере Османской империи. Кроме этого, приведенные в качестве доказательств заключения комплексных лингвистико-психолого-религиоведческих судебных экспертиз от 15.12.2015 и от 08.04.2016 не отвечают требованиям допустимости, поскольку не соответствуют требованиям закона. В заключениях экспертиз фактически отсутствует исследовательская часть, исследования проведены не в полном объеме, односторонне, выводы основаны не на научных и практических материалах, выводы противоречивы. При этом невозможно проверить обоснованность и достоверность сделанных выводов каждого эксперта.

В апелляционном представлении государственный обвинитель З. просит приговор изменить, исключить указание о применении положений ст. 73 УК РФ о признании условным назначенного ФИО1, ФИО2, ФИО3, ФИО4 и ФИО5 наказания в виде лишения свободы ввиду несправедливости приговора, вследствие чрезмерной мягкости назначенного наказания.

Проверив материалы дела, выслушав мнения участников процесса, обсудив доводы апелляционных жалобы и представления, судебная коллегия приходит к следующему.

Выводы суда о виновности осужденных ФИО1, ФИО2, ФИО3, ФИО4, ФИО5 в совершенных преступлениях основаны на допустимых доказательствах, надлежащий анализ и правильная оценка которым даны в приговоре.

Так, согласно решению Верховного Суда Российской Федерации от ... международное религиозное объединение Н. признано экстремистским с запретом его деятельности на территории Российской Федерации.

Исходя из фактических обстоятельств дела, судом достоверно установлено, что, являясь приверженцами идей международного религиозного объединения Н. ФИО7 и ФИО2, организовали деятельность указанного религиозного объединения в г.Уфе, а ФИО9, ФИО4 и ФИО5 принимали участие в деятельности данного религиозного объединения.

В обоснование вины осужденных судом исследованы показания свидетелей, оперативных сотрудников К. и И., согласно которым, последователи Гюленовской ветви Н. именуемые в целях конспирации, как Д., с целью вовлечения молодых людей в свою деятельность в ненавязчивой форме проводили пантюркистскую и панисламистскую обработку юношей проживающих в учебных интернатах, организовывали проживание учащихся в квартирах на выгодных условиях, с оплатой проживания около 3-5 тыс. руб., остальную часть оплачивали «старшие братья». На данных съемных квартирах проживали по 4-6 человек, старшим по квартире - «имамом квартиры» или «капитаном» проводились занятия по изучению основ ислама (дарсы), где восхвалялся и внедрялся в сознание членов общины протурецкий образ жизни. «Имамы квартир» приучали новичков соблюдать меры конспирации, ссылаясь на притеснение правоохранительными органами мусульман. Задачей «имама квартиры» был контроль за проживающими в квартире, а так же контроль за выполнением проживающими требований религии. Около пяти квартир объединялись в «район», во главе которого находился «имам района». В свою очередь «имамы районов» контролировались «имамами городов». Члены общины разделялись на «учащихся» и «работающих» («иснафы»): «учащиеся» - это студенты, имеющие льготы на проживание, «иснафы» - адепты, ведущие трудовую деятельность, которые ежемесячно от зарплаты отчисляют в пользу секты определенную сумму денег для содержания «квартир» и поддержания быта «учащихся». Во время летних и зимних каникул «ученики» в целях самообразования проходили «кампы», в ходе которых читали «Коран», но в большей степени уделялось внимание чтению книг, написанных идеологами Н. «Кампы» проходили на съемных больших квартирах. Для «имамов» квартир и перспективных «учеников» организовывались выезды на «камп» в Турцию, куда они приезжали под видом туристов, где изучали запрещенные на территории России труды С., Ф., общались с турецкими товарищами общины.

Также из этих показаний следует, что в ходе проведения оперативно-розыскных мероприятий было установлено, что в г. Уфе осужденными приискивались молодые люди, которых заселяли на съемные квартиры и с ними проводились «дарсы» и «кампы» и иные мероприятия для последующего вовлечения в ряды Н. В г. Уфе были установлены 8 квартир, роль ФИО7 и ФИО2 заключалась в назначении и курировании имамов районов, ФИО7 курировал деятельность имама-района Ш., а ФИО2 деятельность имама района ФИО3 В подчинении имамов районов находилось от 2 до 5 квартир. Кроме того, ФИО7 и ФИО2 организовывали силами имамов районов проведение «кампов» и «дарсов», организовывали семинары для капитанов квартир в целях их обучения и контроля, а также выполняли иные организационные мероприятия. ФИО4 и ФИО5 в основном читали лекции будущим адептам. ФИО3 по указанию ФИО2 осуществлял занятия, проводил семинары с вовлекаемыми лицами, о чем докладывал последнему. Работа по вербовке сторонников Н. осуществлялась в условиях учебы на дому, то есть приискивались молодые люди, которых заселяли на съемные квартиры и с ними проводились «дарсы» и «кампы» и иные мероприятия.

Изложенные обстоятельства нашли свое объективное подтверждение в показаниях свидетелей Ш., Х., И., Ш., С., К., Х., К., Я., Н., К., Г., М., М., Ш., Б., Ф., Г., Ф., Н., Г., Г, С. согласно которым, проживая на съемных квартирах в г. Уфе, они состояли в организации Д., представляющей собой объединение молодых людей, изучающих религию «ислам», им известны старшие «Хезметовцы» - ФИО2, ФИО5, ФИО4, ФИО7, ФИО9. В ходе «дарсов», «кампов» они изучали религиозную литературу, авторами которой были С., Ф., также они присутствовали на собраниях, где осужденные выступали перед ними с лекциями, проводили тренинги. При проживании и изучении литературы от них требовались меры по соблюдению конспирации. В квартирах по месту проживания назначались «старшие», которые вели за ними контроль, требовали выполнения религиозных занятий, решали бытовые вопросы.

Кроме того, из показаний свидетелей Х., И., Ф., К. следует, что они выезжали ..., где их встретил ФИО7, который являлся организатором данного «кампа», в ходе поездки ими изучались труды Ф., С..

В своих показаниях, данных в ходе предварительного следствия, осужденные ФИО7, ФИО2, ФИО5, ФИО4, ФИО9 не отрицали, что общались между собой как братья-мусульмане, называя себя «Хезметовцами» и разделяли взгляды С. и Ф.. Зная о существующем запрете деятельности Н., проводили пропаганду идей Н. путем участия в собраниях и чтения докладов в квартирах и в школе дополнительного образования.

Кроме того, из показаний осужденных ФИО2 и ФИО9 следует, что в квартирах, где проживали студенты, имелась внутренняя структура, назначались старшие по квартирам, именуемые «имам» или «капитан», ФИО9 по просьбе ФИО2 стал имамом района и лично докладывал последнему о встречах со студентами.

Выводы суда о достоверности показаний осужденных, данных ими в ходе предварительного следствия, являются обоснованными, поскольку они получены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона. ФИО7, ФИО2, ФИО5, ФИО4, ФИО9 были допрошены с участием защитников, с разъяснением ст. 51 Конституции РФ, они предупреждались о том, что их показания могут быть использованы в качестве доказательств, в том числе и при последующем отказе от данных показаний.

Участие осужденных в собраниях, помимо их показаний, объективно подтверждается исследованными судом протоколами осмотров и прослушиваний фонограмм с результатами ОРМ «наблюдение», в ходе которых были составлены стенограммы, где установлено наличие выражений и высказываний, свойственных международной религиозной организации Н. /т.6, л.д.78-126, 224-251, т.10, л.д.1-17/.

Кроме того, вина осужденных подтверждается фактом изъятия по месту осуществления деятельности осужденных в г.Уфе, по месту жительства ФИО1, ФИО2, ФИО4 и в автомобиле последнего, печатных материалов и электронных носителей, являющихся идеологическими источниками религиозного движения Н., что отражено в протоколах следственных действий при производстве обысков, осмотра предметов и документов.

Согласно заключениям комплексной лингвистико-психолого-религиоведческой судебной экспертизы от 15 декабря 2015 года и от 8 апреля 2016 года, представленные на экспертизу предметы, материалы с печатным и рукописным текстом, а также в электронном виде являются идеологическими источниками религиозной организации (движения) Д., которая является Гюленовской ветвью организации Н.

По результатам исследований эксперты-лингвисты пришли к выводам о том, что в представленных на экспертизу материалах содержатся высказывания с лингвистическими признаками убеждения в необходимости распространения идеологии как ислам и характерных группе культовых практик, а также их методов распространения: собраний на квартирах, заселения групп лиц (учащихся) в квартиры, установление связи с родственниками, знакомыми, друзьями с целью привлечения их к деятельности по распространению ислама; также содержатся высказывания с отрицательной оценкой евреев, утверждения о враждебном отношении неопределенной группы лиц к мусульманам; ряд файлов, представленных на экспертизу, содержит высказывания с негативной оценкой или выражающие неприязненные, враждебное отношение к людям прежде всего по признаку их религиозной принадлежности, в файле «Основы братства» выявлен прямой призыв проявлять вражду к не мусульманам.

В отдельных материалах имеются психологические признаки информации, направленной на формирование готовности к военным действиям (джихаду). Эксперт-психолог приходит к выводу, что материал (блокноты, изъятые по местам проведения занятий с вовлекаемыми в Н. лицами) характеризуется негативной идейной направленностью, а именно содержит психологические признаки оказания воздействия на сознание (создание атрибутивных схем: объяснения, предписания, запреты) и бессознательное (создание установок) адресата (владельца блокнота); в блокнотах имеется информация, свидетельствующая о существовании некоторой (социальной) группы и принципах ее внутренней организации; информация об особом положении членов группы, а также формирование установки «невозможности существования вне группы»; информация, содержащая рекомендации по соблюдению мер конспирации.

В отдельных материалах имеются психологические признаки информации, направленной на формирование положительной эмоциональной оценки и положительной смысловой установки, позитивного стереотипа в отношении джихада (вооруженной борьбы), шахидства (религиозно-мотивированного самоубийства), формирование готовности к ним.

В материалах также отмечены психологические признаки обесценивания жизни и возвеличивания смерти, материал характеризуется негативной идейной направленностью, а именно содержит психологические признаки информации, направленной на: формирование дихотомической картины мира, для которой характерно бинарное деление общества по религиозному признаку на две противопоставленные категории – «Свои/мусульмане/приверженцы учения «Рисале-и Нур»» и «Чужие/немусульмане», создание и подкрепление отрицательной эмоциональной оценки, отрицательной смысловой установки, негативного стереотипа в отношении представителей категории «Чужие/немусульмане», возбуждение вражды и ненависти по религиозному признаку, обесценивания жизни и возвеличивания смерти.

Всесторонне, полно и объективно исследовав обстоятельства дела, оценив собранные доказательства в их совокупности в соответствии с требованиями ст. 17, 88 УПК РФ с точки зрения их достоверности, относимости, допустимости, суд обоснованно пришел к выводу о доказанности вины осужденных в совершении противоправных действий.

Исходя из обстоятельств дела, установленных судом, юридическую оценку, данную действиям осужденных ФИО7 и ФИО2 по ч.1 ст. 282.2 УК РФ, ФИО4, ФИО9 и ФИО5 по ч.2 ст. 282.2 УК РФ, судебная коллегия признает правильной.

Как следует из решения Верховного Суда РФ от ... последователи религиозного объедения Н. на территории России осуществляют издание, перевод и распространение книг С. «Рисале-и Нур», 14 книг из собрания сочинений которого содержат информацию, направленную на возбуждение религиозной розни. Признавая международное религиозное объединение Н. экстремистским, Верховный Суд РФ указал, что их деятельность на территории России направлена на формирование групп гражданского населения с позитивным восприятием смерти, сочетающимся с готовностью к самопожертвованию во имя интересов учения.

По смыслу уголовного закона под организацией понимаются действия организационного характера, направленные на продолжение или возобновление противоправной деятельности запрещенной организации; под участием понимается совершение лицом умышленных действий, направленных на осуществление целей экстремистской организации.

Согласно показаниям всех осужденных, данным ходе следствия, они знали о том, что деятельность религиозного объединения Н. запрещена на территории Российской Федерации, тем не менее, они проводили пропаганду идей данного объединения. О том, что деятельность являлась противоправной, и осужденные располагали сведениями о запрете, свидетельствует применение ими мер по конспирации на квартирах, где проживали студенты, а также в местах проведения собраний, где требовалось выключать сотовые телефоны, давались наставления и рекомендации как вести себя при допросах в случае задержания правоохранительными органами. Наличие внутренней организационной структуры, которой придерживались осужденные, использование ими определенной лексики в общении, характерной для религиозного объединения Н., также указывает на осуществление осужденными деятельности запрещенного объединения.

На экстремистский характер реализуемой деятельности осужденных указывает изучение религиозной литературы, в том числе, книг С. «Рисале-и Нур» и Ф. «Жизнь и Исламская вера», признанных решениями Коптевского районного суда г. Москвы от 21 мая 2007 года и Ленинского районного суда г. Оренбурга от 21 марта 2012 года экстремистской литературой. Указанные книги были изъяты в ходе обыска по месту жительства осужденных ФИО7, ФИО2, ФИО4.

Наличие информации экстремистской направленности в части объектов исследования, изъятых по месту осуществления деятельности осужденных в г.Уфе, по месту жительства ФИО7, ФИО2, ФИО4 и в автомобиле ФИО4, представленных на экспертизу, указаны как экспертами-лингвистами, установившими лингвистические признаки информации, так и экспертами психологами, установившими психологические признаки такой информации в представленных материалах.

Как следует из показаний свидетелей К. и И., организованный ФИО7 выездной «камп» в Турцию, также характерен для приверженцев религиозного объединения Н., в ходе которого в Турции изучаются запрещенные на территории России труды С., Ф., происходит общение с турецкими товарищами общины.

Исходя из фактических обстоятельств дела, установленных судом на основании показаний как самих осужденных, так и показаний свидетелей, осужденные ФИО4, ФИО9, ФИО5 проводили пропаганду идей Н., т.к. выступали с лекциями перед учащимися, где ФИО9 доводил до последних информацию о правилах совместного проживания вовлекаемых в Н. лиц, а так же осуществления старшими по квартирам контрольных и управленческих функций, ФИО4 доводил до учащихся информацию о важности совместного проживания в «домашних медресе», о приискании новых кандидатов на вступление в религиозное объединение Н. из числа друзей, рассказывая о способах их успешного вовлечения, а ФИО5 доводил информацию о важности вовлечения в деятельность Н. молодежи, необходимости активной работы в целях приискания новых кандидатов для вступления в Н, т. е. осужденные выполнили объективную сторону преступления, предусмотренного ч.2 ст.282.2 УК РФ.

Оценив в совокупности показания свидетелей Ш., И., М., Ш. и других свидетелей, суд пришел к правильному выводу, что действия осужденных ФИО7 и ФИО2 носили организационные функции, на что указывает их активная деятельность в приискании новых студентов, заселения их в арендованные квартиры и создание условий проживания, а также проведение собраний, где под видом проведения учебных занятий по изучению ислама, проводились занятия по вовлечению в Н., осуществление контроля за ходом обучения; организация выездного «кампа» в Турцию ФИО7, где он организовал для учащихся проживание и изучение идеологических источников Н., в том числе изучение трудов основателя данной организации – С. и его последователя Ф..

Доводы защитника о том, что осужденные не являются участниками объединения, т.к. на момент запрещения деятельности объединения Н.... не могли состоять в ней, являются неубедительными, поскольку осужденные, называя себя «хезметовцами», придерживались идеологии религиозного объединения Н., фактически являлись последователями данного объединения и действовали от имени этого объединения и выступали в его интересах.

Вопреки доводам жалоб осужденных, показания свидетелей по данному делу, подробно указавших об укладе жизни в съемных квартирах, о проводимых осужденными религиозных занятиях и изучении трудов Ф., С,, их посещении Турции, в том числе указавших, что именно ФИО7 и ФИО2 курировали имамов районов, решали вопросы по устройству в квартиры и заселению, организовывали семинары, судом обоснованно положены в основу приговора, поскольку они получены в соответствии с требованиями УПК РФ, являются подробными, не содержат противоречий, в совокупности согласуются между собой. Не доверять показаниям свидетелей у суда оснований не имелось в виду отсутствия личных неприязненных отношений между ними и осужденными.

Суд правильно оценил как недостоверные показания свидетелей Г., Г., Г., данные ими в судебном разбирательстве, взяв за основу в качестве достоверных их показания в ходе предварительного расследования, которые получены с соблюдением закона. Протоколы допросов свидетелей содержат записи о личном их прочтении, удостоверены подписями, каких-либо замечаний, заявлений от них в ходе допроса и после его окончания не поступало. Кроме того, их показания в судебном заседании опровергаются последовательными показаниями многочисленных свидетелей, а также совокупностью иных доказательств, надлежащий анализ и оценка которым даны в приговоре.

Утверждение защиты о том, что на осужденных и свидетелей в ходе предварительного следствия при допросах оказывалось психическое воздействие, является неубедительным, поскольку в правоохранительные органы с такими заявлениями кто-либо не обращался, фактов о привлечении к уголовной ответственности за превышение должностных полномочий лиц, осуществлявших предварительное расследование по делу, не установлено.

Приводимые защитой доводы о том, что предварительное следствие по делу проведено неполно, поскольку не проведены фоноскопические экспертизы на предмет принадлежности голосов на аудиозаписях, судебная коллегия признает несостоятельными. В ходе предварительного и судебного следствия каждый из осужденных - ФИО2, ФИО9, ФИО4 и ФИО5 подтвердил, что при прослушивании фонограммы голос принадлежит ему, в связи с чем сомнений в принадлежности голосов на записях именно осужденным, у суда не возникло.

Как следует из протокола судебного заседания, судом исследовались протоколы осмотра и прослушивания фонограмм с результатами ОРМ «наблюдение», ходатайства об ознакомлении с вещественными доказательствами в ходе рассмотрения дела осужденными и их защитниками не заявлялись, вследствие этого, доводы жалобы о том, что судом не исследовались вещественные доказательства, также несостоятельны.

Утверждение защиты о том, что суд увеличил фактический объем обвинения ФИО5 указанием на совершение им действий, направленных на создание законспирированной религиозной ячейки Н., не соответствует материалам дела. Из полного описания преступного деяния, изложенного в приговоре, усматривается, что совершение указанных действий следует относить к осужденным ФИО7 и ФИО2.

Доводы осужденных о том, что ФИО4, уехав на работу в г. Санкт-Петербург, фактически прекратил свое участие в деятельности религиозного объединения Н., изъятая религиозная литература по адресу: ..., ФИО7 не принадлежит, являлись предметом рассмотрения суда первой инстанции и как не нашедшие своего подтверждения, обоснованно опровергнуты с приведением соответствующих мотивов в приговоре.

Вопреки доводам жалоб защитников, обыски по местам жительства осужденных, по месту осуществления их деятельности, а также обыск автомобиля ФИО4, проведены в рамках ст. 182 УПК РФ, ход и результаты следственных действий отражены в протоколах. Из исследованных судом протоколов обыска, осмотра предметов, следует, что порядок производства этих следственных действий, предусмотренных ст. 177 и ст. 182 УПК РФ, органами предварительного следствия нарушен не был, цель выяснения имеющих значение для уголовного дела обстоятельств, соблюдена, оснований сомневаться в зафиксированных в них обстоятельствах, в том числе в части последовательности и места проведения оспариваемых следственных действий, а также соответствия действительности отраженных в протоколах обстоятельств, у суда не имелось.

Оснований ставить под сомнение фактическое участие в следственных действиях указанных в протоколах лиц также не установлено. Все участвующие лица были ознакомлены с содержанием протоколов, о чем свидетельствуют их подписи, каких-либо возражений и заявлений не поступило.

Нарушений требований ст. 166 УПК РФ при составлении протоколов следственных действий, как указывается стороной защиты, также не установлено, ст.166 УПК РФ регламентирует порядок подготовки протокола следственного действия, в пункте 2 данной статьи указано, что протокол может быть изготовлен не только от руки, но и с помощью технических средств. Запрет одновременно создавать протокол различными способами УПК РФ не содержит.

Доводы защиты о признании недопустимым доказательством заключения экспертов, о неполноте и необъективности проведенных на предварительном следствии экспертиз, судебная коллегия признает несостоятельными.

Согласно статье 41 Федерального закона N 73-ФЗ "О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации" судебная экспертиза может производиться вне государственных судебно-экспертных учреждений лицами, обладающими специальными знаниями в области науки, техники, искусства или ремесла, но не являющимися государственными судебными экспертами.

Как следует из материалов дела, комплексные лингвистико-психолого-религиоведческой судебные экспертизы от 15 декабря 2015 года и от 8 апреля 2016 года по настоящему уголовному делу проведены АНО «Казанский межрегиональный центр экспертизы», созданным в соответствии с Гражданским кодексом РФ и Федеральным законом «О некоммерческих организациях» и осуществляющим судебно-экспертную деятельность в соответствии с принятым им уставом.

Законность деятельности экспертного учреждения, а также компетентность и надлежащая квалификация лиц, проводивших исследования, подтверждены представленными суду апелляционной инстанции документами, заверенными надлежащим образом.

Судом установлено, что комплексные экспертизы были проведены в соответствии с требованиями действующего процессуального законодательства, в том числе законодательства о государственной судебно-экспертной деятельности; имеющиеся в деле заключения соответствуют требованиям, предъявляемым законом к его содержанию и существу, эксперты были предупреждены об уголовной ответственности.

Соглашаясь с данным выводом суда, судебная коллегия также исходит из того, что заключения судебных экспертиз подготовлены экспертами в рамках их специальности, обладающими правом на проведение подобного рода исследований, имеющими определенный стаж, в заключениях даны ответы на все поставленные перед экспертами вопросы, учтены все обстоятельства, имеющие значение для разрешения поставленных вопросов.

Обстоятельств, свидетельствующих о заинтересованности экспертов либо некомпетентности, на что имеется ссылка в апелляционных жалобах, не усматривается.

В суде апелляционной инстанции эксперты-лингвисты П. и И. при их допросе подтвердили свои заключения и пояснили, что лингвистическое исследование проведено в соответствии с методикой, рекомендованной Минюстом РФ (научно-методическим советом РФЦСЭ Кукушкина, Секераж, ФИО11), при даче заключения оставались в рамках своей компетенции и не использовали правовых понятий, указывающих о наличии экстремистской либо террористической деятельности.

Из показаний эксперта психолога К. также подтвердившей свои выводы в заключении, следует, что при исследовании ею был использован комплекс научной литературы, рекомендованной профессиональным сообществом психологов, на основе научных публикаций, связанных с делами по противодействию экстремизму, в теоретической части исследования приведена система признаков, возбуждения национальной, расовой, религиозной вражды и ненависти, предложенная ФИО12. При исследовании выделялись фрагменты текстов, содержащие смысловую нагрузку, проводился их анализ, не выделенные фрагменты текста признаков опасности не содержат.

Эксперт К. суду апелляционной инстанции пояснил, что религиозная организация Д. не является самостоятельной организацией, а является Гюленовской ветвью религиозной организации Н., поскольку в представленных на исследование материалах содержались идеологические источники, содержащие признаки вероучения «Рисале-и-Нур», которое основывается на книгах С., основоположника Н., и впоследствии развито в трудах Ф.. Используемая терминология в своей совокупности «китап», «дэрес», «агай», «худжи эфенди», «сахбат», «тамсил», «тадбир» свойственна группе «Нурджулар», которая в других религиозных группах не используется.

Оценивая заключения экспертов, судебная коллегия приходит к выводу о том, что оснований для назначения повторной экспертизы по делу, о чем ходатайствовали осужденные и защитники в суде первой инстанции со ссылкой на мнения специалистов Б. и Р. не имеется, поскольку какие-либо сомнения в правильности и обоснованности данных экспертных заключений отсутствуют. Вопреки доводам жалоб проведенные экспертизы не противоречат друг другу и имеющимся в деле доказательствам, основания и мотивы, по которым были сделаны соответствующие выводы, изложены в исследовательской и заключительной частях экспертиз, приведены методики исследований, используемые литература и источники.

При этом судебная коллегия отмечает, что при даче ответов на поставленные перед экспертами вопросы, они не выходили за пределы своей компетенции, лингвисты в ходе анализа текста использовали определенные лингвистические маркеры и экспертные диагностические критерии, не касаясь правовых вопросов.

Выводы, изложенные экспертом религиоведом К., о том, что религиозная организация (движение) Д. является Гюленовской ветвью организации Н., являются объективными и каких-либо сомнений не вызывают.

В заключении экспертом К. изложены примененные им методы исследования, такие как историзм, типологический, феноменологический, герменевтический, структурно-функциональный, изложено понятие международной организации Н., описана история его возникновения и развития, указаны последователи движения, характерные признаки для данного объединения, его структура и идеология, лексика адептов организации. Определяя (движение) Д., как Гюленовскую ветвь организации Н., эксперт исходил из того, что в основе идеологии религиозной организации Н. лежит учение С., который создал свои произведения под названием «Рисале-и-Нур», Ф. является наиболее известным его последователем, в результате раскола сторонники Ф. отсоединились от основной ветви и создали свою ветвь (гюленовцев). Для Гюленовской ветви Д., также как для религиозной организации Н., наряду с применением мер строгой конспирации свойственна многоуровневая иерархическая структура и особая терминология.

Предоставленное стороной защиты заключение специалиста К. о том, что религиозная организация (движение) Д. является самостоятельной организацией, не связанной с организации Н., судебная коллегия оценивает как необъективное, поскольку методы исследования специалистом не отражены, приводимый анализ деятельности движения Гюленовской ветви Д. фактически основан на интервью Ф, и данных его официального сайта, который ввиду его привлечения к уголовной и административной ответственности в Турции, вынужден оправдывать свою политику и подвергать критике высказанные суждения в его адрес.

Доводы защиты о том, что заключения экспертиз порочны ввиду того, что эксперты использовали факсимиле, тем самым, не предупреждались об уголовной ответственности, судебная коллегия признает не убедительными.

На основании показаний экспертов и материалов дела судом апелляционной инстанции установлено, что экспертами П., И., К., К. при даче заключений были использованы факсимиле, а именно, после получения согласия всех экспертов, экспертами П. и У. были проставлены факсимиле в графах подписи экспертов.

Из представленных суду соглашений об использовании факсимиле от 1 февраля 2014 года следует, что АНО «Казанский межрегиональный центр экспертизы» в лице исполнительного директора К. с экспертами П., И., К., К. было заключено соглашение в соответствии со ст. 160 ГК РФ, стороны договорились о возможности использования факсимильного воспроизведения своих подписей при подписании документов, связанных с исполнением сторонами соглашения договорных отношений на проведение судебных экспертиз (экспертных заключений), в том числе договоров, актов счетов, текстов судебных экспертиз, экспертных заключений, расписок разъяснения эксперту его обязанностей и прав в связи с проведением судебных экспертиз. Применение факсимиле и порядок оформления документов с его использованием регламентировано соответствующей инструкцией, утвержденной исполнительным директором.

В суде апелляционной инстанции эксперты П., И., К., К. подтвердили свои выводы по проведенным им исследованиям, пояснив, что как эксперты, они знали свои права и обязанности, предупреждались об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения.

Оценивая в совокупности представленные письменные документы об использовании факсимиле и показания экспертов в судебном заседании, подтвердивших свои выводы по данным им заключениям, оснований подвергать сомнению то обстоятельство, что перед проведением экспертиз эксперты были предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных заключений, судебная коллегия не находит. Каких-либо данных, свидетельствующих о том, что эксперты не принимали участие в производстве экспертиз, в материалах дела не имеется.

Допущенные в тексте заключения опечатки технического характера в части указания стажа эксперта К. устранены путем ее допроса в суде апелляционной инстанции.

Утверждение защитника о том, что эксперт К. в своем заключении использовал публикацию Д., который среди сотрудников АНО «Институт изучения Ближнего Востока» не значится, не ставит под сомнение выводы его экспертиз, поскольку наряду с публикацией Д., экспертом были использованы иные письменные источники, а именно 14 наименований, в отношении авторов которых, подобных сведений не установлено.

Как следует из материалов уголовного дела, все осужденные и их защитники в ходе предварительного расследования были ознакомлены с постановлениями следователя о назначении по делу судебных экспертиз и с результатами исследований, однако никаких ходатайств по ним они не заявили, дополнительных вопросов перед экспертами не ставили.

Не усматривая существенных нарушений при производстве экспертиз, судебная коллегия принимает комплексные лингвистико-психолого-религиоведческой судебные экспертизы от 15 декабря 2015 года и от 8 апреля 2016 года в качестве допустимых и относимых доказательств по делу и признает достоверными, поскольку они согласуются с совокупностью других доказательств, представленных стороной обвинения.

Ввиду изложенного, постановления суда об отказе в удовлетворении ходатайств осужденных и защитников о признании доказательств недопустимыми, о назначении и проведении по делу повторной экспертизы, судебная коллегия признает обоснованными.

Другие доводы апелляционных жалоб также необоснованны, противоречат установленным судом обстоятельствам преступлений, не основаны на законе, а потому не влекут отмены либо изменения приговора.

При назначении наказания осужденным ФИО9, ФИО4 и ФИО5у судом в соответствии с требованиями ст.6, ч.3 ст.60 УК РФ учтены характер и степень общественной опасности совершенных ими преступлений, личности виновных, в том числе обстоятельства, смягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на их исправление.

Обстоятельствами, смягчающими наказание осужденных ФИО3, ФИО4, ФИО5 суд обоснованно учел, что они ранее к уголовной ответственности не привлекались, активно способствовали расследованию преступления, положительно характеризуются по месту работы и жительства, на учете у нарколога и психиатра не состоят, у ФИО5 также учтено наличие на иждивении троих малолетних детей. Отягчающих обстоятельств судом не установлено.

С учетом характера и степени совершенных преступлений, данных о личности осужденных, суд пришел к правильному выводу о невозможности назначения осужденным более мягкого наказания, чем лишение свободы.

Судебная коллегия соглашается с выводом суда о возможности исправления осужденных ФИО3, ФИО4, ФИО5 без реального отбытия лишения свободы, а также с размером назначенного им наказания, с продолжительностью испытательного срока и возложенными обязанностями.

Наказание всем осужденным назначено с учетом требований ч.1 ст. 62 УК РФ. При этом суд обоснованно не усмотрел каких-либо исключительных обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности совершенных деяний, предусмотренных ст. 64 УК РФ, а также достаточных оснований для применения положений ч. 6 ст. 15 УК РФ.

В то же время, по мнению суда апелляционной инстанции, требования ст.6 и ст. 60 УК РФ при назначении наказания в отношении осужденных ФИО7 и ФИО2 судом учтены не в полной мере.

Как следует из приговора, обстоятельствами, смягчающими наказание ФИО7 и ФИО2 суд учел, что они ранее к уголовной ответственности не привлекались, активно способствовали расследованию преступления, положительно характеризовались по месту работы и жительства, на учете у нарколога и психиатра не состояли. Отягчающих обстоятельств судом не установлено.

При этом, по мнению коллегии, судом не в полной мере учтены характер и степень общественной опасности совершенных ими преступлений, степень осуществления преступного намерения, их роль в преступлениях. Принимая во внимание данные обстоятельства, судебная коллегия приходит к выводу о необходимости исключения из приговора указания о применении к осужденным ФИО7 и ФИО2 ст. 73 УК РФ и назначения им реального лишения свободы.

Оснований для смягчения осужденному ФИО7 назначенного наказания, с учетом данных его личности и степени участия в преступлении, судебная коллегия не усматривает.

Вместе с тем, судебная коллегия полагает, что назначая наказание осужденному ФИО2, суд не учел в полной мере объем его преступных действий, а также его подробные показания в ходе предварительного следствия, способствовавшие установлению истины по делу, в связи с чем определенный ему судом размер лишения свободы судебная коллегия признает чрезмерно суровым и подлежащим снижению.

В соответствии с п. «б» ч.1 ст.58 УК РФ отбывание наказания осужденным ФИО7 и ФИО2 следует определить в исправительной колонии общего режима.

В соответствии с ч.1 ст. 47 УК РФ лишение права заниматься определенной деятельностью состоит в запрете на занятие профессиональной или иной деятельностью лицом, совершившим преступление.

Образовательная деятельность регламентирована Федеральным законом «Об образовании в Российской Федерации» и представляет собой деятельность по реализации образовательных программ.

Учитывая, что осужденные выступали с лекциями на собраниях в школах дополнительного образования, где проводили пропаганду идей Н., суд обоснованно назначил осужденным дополнительное наказание, запретив им заниматься образовательной деятельностью во всех типах образовательных организаций.

В соответствии с ч. 4 ст. 73 УК РФ при условном осуждении могут быть назначены дополнительные наказания, которые исполняются самостоятельно. Данное требование закона не нашло отражение в приговоре. В связи с чем резолютивную часть приговора следует дополнить указанием о том, что ФИО3, ФИО4, ФИО5 в соответствии со ст. 73 УК РФ назначено условным основное наказание в виде лишения свободы.

Срок дополнительного наказания ФИО1 и ФИО2 в соответствии с ч. 4 ст. 47 УК РФ исчислять с момента отбытия осужденными основного наказания.

Кроме того, квалифицируя действия осужденного ФИО5 по ч.2 ст. 282.2 УК РФ суд не сослался на конкретный Федеральный закон. В связи с изложенным, суд апелляционной инстанции полагает необходимым указать редакцию ч.2 ст.282.2 УК РФ, по которой квалифицированы действия осужденного, а именно в редакции Федерального закона от 03.02.2014 года № 5-ФЗ. При этом, указанное уточнение не может служить основанием для снижения наказания осужденному.

Постановления, вынесенные по результатам рассмотрения замечаний на протокол судебного заседания, отвечают требованиям ч. 2 ст. 260 УПК РФ, оснований для их отмены не усматривается.

Каких-либо нарушений норм уголовного и уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, судом не допущено.

На основании изложенного, руководствуясь пунктом 2 части 3 статьи 30, статьями 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А :

Приговор Октябрьского районного суда г. Уфы Республики Башкортостан от 20 марта 2017 года в отношении ФИО1, ФИО2, ФИО3, ФИО4, ФИО5 изменить:

- уточнить в резолютивной части об осуждении ФИО5 по ч.2 ст. 282.2 УК РФ в редакции Федерального закона от 03.02.2014 года № 5-ФЗ;

- исключить из приговора указание о применении в отношении осужденных ФИО1 и ФИО2 положений ст. 73 УК РФ при назначении наказания в виде лишения свободы и о возложении обязанностей, перечисленных в приговоре;

- считать ФИО1 осужденным по ч.1 ст.282.2 УК РФ к 4 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима;

- смягчить назначенное ФИО2 наказание по ч.1 ст.282.2 УК РФ до 2-х лет 3 месяцев лишения свободы и направить его для отбывания наказания в исправительную колонию общего режима;

- ФИО1 и ФИО2 взять под стражу в зале суда и этапировать в ФКУ СИЗО-1 УФСИН России по Республике Башкортостан для исполнения наказания;

- срок основного наказания ФИО1 и ФИО2 исчислять с 27 июня 2017 года, зачесть ФИО1 в срок отбытия наказания время его нахождения под стражей с 26 мая 2015 года по 24 ноября 2015 года;

- срок дополнительного наказания ФИО1 и ФИО2 исчислять с момента отбытия осужденными основного наказания;

- в резолютивной части уточнить, что ФИО3, ФИО4, ФИО5 в соответствии со ст. 73 УК РФ назначено условным основное наказание в виде лишения свободы.

В остальной части приговор оставить без изменения, частично удовлетворив апелляционное представление и оставив без удовлетворения апелляционные жалобы.

Апелляционное определение может быть обжаловано в Президиум Верховного Суда Республики Башкортостан в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий: Каримов Ф.М.

Судьи: Гизатуллина Д.У.

Янбетов А.Р.

Справка: дело №22-36647/2017

Судья первой инстанции ФИО13