Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании с использованием системы видеоконференц-связи уголовное дело по апелляционным жалобам осужденных ФИО1, С.И.НБ., адвокатов Люберцевой Н.Л., Сибиряковой А.А., Бушухина Д.Н. на приговор Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга от 14 марта 2022 года, которым

ФИО1, <дата>..., ранее не судимый,

осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 160 УК РФ к 1 году 6 месяцам лишения свободы в исправительной колонии общего режима.

Мера пресечения в виде запрета определенных действий изменена на заключение под стражу, взят под стражу в зале суда.

Срок наказания постановлено исчислять со дня вступления приговора в законную силу.

В срок наказания зачтено время нахождения под стражей при задержании в порядке ст. 91 УПК РФ с 29 июня 2020 года по 01 июля 2020 года и время нахождения под стражей с 14 марта 2022 до дня вступления приговора в законную силу из расчета один день за полтора дня в соответствии с п. «б» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ.

ФИО3, <дата>..., ранее не судимый,

осужден по ч. 3 ст. 30, ч. 4 ст. 160 УК РФ к 1 году лишения свободы в соответствии со ст. 73 УК РФ условно с испытательным сроком 1 год с возложением ряда обязанностей.

ФИО2, <дата>..., ранее не судимый,

Этим же приговором суда осуждены ФИО4 и ФИО5. В отношении ФИО4 приговор не обжалован. По апелляционной жалобе адвоката Чепуштановой О.В. в интересах ФИО5 апелляционное производство прекращено в связи с отзывом жалобы.

Приговором решена судьба вещественных доказательств, взысканы процессуальные издержки.

Заслушав доклад судьи Мироновой Ю.А., выступления осужденных ФИО1, ФИО3, К.Ю.ВБ., адвокатов Люберцевой Н.Л., Бушухина Д.Н., Гречкина В.И., поддержавших доводы апелляционных жалоб, прокурора Прокопенко С.Е., просившего приговор суда оставить без изменения, судебная коллегия, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

приговором суда ФИО1, ФИО4, ФИО5, ФИО3, К.Ю.ВВ. признаны виновными в покушении на растрату, то есть хищение чужого имущества, вверенного виновным, организованной группой, ФИО1, ФИО4, ФИО5, ФИО3 также с использованием служебного положения.

Согласно приговору ФИО1, ФИО4, ФИО3, ФИО5, являющиеся должностными лицами воинской части 58661 Центрального военного округа, дислоцированной в пос. Кольцово г. Екатеринбурга (ФИО1 - начальник склада по хранению материальных и технических средств службы горючего хранения, ФИО5 -начальник эксплуатационно-технического отдела склада, ФИО4 -начальник отдела хранения горючего склада, ФИО3 - заведующий хранилищем отдела хранения горючего склада), а также ФИО2 (индивидуальный предприниматель, осуществляющий деятельность в сфере грузоперевозок), действуя в составе организованной группы, совершили покушение на хищение вверенного ФИО1, ФИО4, ФИО5, ФИО3 дизельного топлива ЕВРО ДТ-5 класс 2, вид 3, принадлежащего Министерству обороны России, объемом 5815 литров (4821 кг), общей стоимостью 181 896 рублей 33 копейки.

Преступление совершено в г. Екатеринбурге в период с 25 марта 2019 года по 09 апреля 2020 года при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В судебном заседании осужденные вину не признали.

В апелляционной жалобе адвокат Сибирякова А.А. в интересах осужденного ФИО3 считает приговор суда незаконным и необоснованным. Указывает, что вопреки выводу суда о создании ФИО1 организованной преступной группы, осужденных объединяло не желание совместного участия в совершении преступления, а необходимость выполнения своих служебных обязанностей, отношения складывались из подчиненности. Наличие у осужденных корыстной цели и факт распределения ролей своего подтверждения не нашли. Вырученные от продажи 6000 литров дизельного топлива денежные средства предназначались для нужд склада хранения. ФИО3 вину в совершении преступления не признал, давал последовательные показания. Свидетели 36 и 7 имели мотив для оговора, к их показаниям следует отнестись критически. В отношении 7 вынесен приговор по факту растраты вверенного имущества, с ним было заключено досудебное соглашение о сотрудничестве. Какого-либо ущерба осужденные не причинили, об этом свидетельствует акт инвентаризации от 13.04.2020, согласно которому на складе не выявлено излишек и недостач материальных ценностей. ФИО3 лично не выдавал топливо, этим занимались другие сотрудники, он лишь разрешал отпуск и вел учел приятного, хранящегося и выданного топлива. Показания ФИО3 подтверждаются письменными материалами дела и показаниями свидетелей 5, осужденных ФИО5, ФИО4, ФИО1. ФИО1 обосновал свои затраты, указал, что был вынужден разрешить реализацию 6000 литров исключительно в интересах службы. Также ФИО1 понимал, что столь незначительный объем не приведет к недостаче топлива и не причинит убытки. Просит приговор отменить и оправдать ФИО3

В апелляционной жалобе осужденный ФИО3 считает приговор суда незаконным и необоснованным. Приводит доводы, аналогичные доводам адвоката Сибиряковой А.А. При этом указывает, что его вина в совершении преступления не нашла своего подтверждения, у него отсутствовал корыстный мотив, он не являлся участником преступной группы, выполнял свои служебные обязанности, с ФИО1 не был близко знаком, осужденного ФИО6 впервые увидел в суде. Явку с повинной подписал под давлением. Он лично не производил выдачу топлива. Ему не было известно о том, что выданное 09.04.2020 ФИО5 смесовое топливо в объеме 6000 литров будет направлено третьим лицам. Он доверял ФИО5, поскольку последний являлся сотрудником склада. Разговоров с ФИО1, ФИО4 и ФИО5 относительно целей вывоза топлива и реализации его третьим лицам не было. Суд, приняв позицию стороны обвинения, не учел показания осужденных ФИО1, ФИО4, ФИО5, данные в ходе судебного заседания. В приговоре неверно установлен вид вывезенного и изъятого 09.04.2020 топлива, не установлена его стоимость. Просит вынести оправдательный приговор.

В апелляционной жалобе адвокат Бушухин Д.А. в интересах осужденного ФИО2 выражает несогласие с приговором суда. Указывает, что ФИО2 не состоял в штате воинской части 58661-ц, каких-либо материальных ценностей на ответственное хранение не принимал, ему не вверялось дизельное топливо. ФИО2 является индивидуальным предпринимателем и занимается грузовыми перевозками продуктов питания, им приобреталось дизельное топливо лишь для собственного потребления, а потому он не мог участвовать в совершении растраты. Осужденный ФИО2 никого из осужденных не знал, кроме осужденного ФИО5, а потому не мог вступить с ними в преступный сговор. Органами предварительного следствия не представлены доказательства осведомленности ФИО2 о намерении ФИО1 на хищение дизельного топлива. При доставке топлива ФИО2 не присутствовал, а потому не видел транспорт, на котором оно доставлялось, и не мог определить его принадлежность Министерству обороны РФ. Обращает внимание, что ФИО2 отказался от показаний, приведенных в протоколе его допроса от 17.06.2020. В данном протоколе присутствуют элементы самооговора, поскольку в нем указано об эпизоде хищения дизельного топлива в январе 2020 года, однако этот эпизод не включен в объем обвинения. В ходе предварительного следствия ФИО2 давал последовательные показания о своей неосведомленности относительно криминального происхождения дизельного топлива. Просит приговор отменить, уголовное дело направить на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе.

В апелляционной жалобе адвокат Люберцева Н.Л. в интересах осужденного ФИО1 указывает на допущенное судом существенное нарушение норм уголовно-процессуального и уголовного законов. Судом не установлено наличие у ФИО1 корыстного мотива. В приговоре суд сослался на показания ФИО5, ФИО3, ФИО4, ФИО2, данные в ходе предварительного следствия, в которых осужденные сообщили лишь о попытке вывоза дизельного топлива с территории, о мотивах и целях своих действий не поясняли. Не устанавливает корыстный мотив и заключение комплексной психолого-лингвистической экспертизы. Позиция ФИО1 о том, что денежные средства, вырученные от продажи дизельного топлива, будут направлены на оплату понесенных и предстоящих расходов на нужды базы, не опровергнута. В нарушение ст. 307 УПК РФ в приговоре показания ФИО1 отражены не в полном объеме, не указано о том, что перед ФИО1 как начальником склада с марта 2019 года по март 2020 года была поставлена задача по обеспечению бесперебойной работы склада как стратегически важного объекта ЦВО. Склад, эксплуатировавшийся более 60 лет, неоднократно проверялся военными комиссиями разных служб Министерства обороны РФ, по итогам которых состояние объектов склада признавалось аварийным, однако закрыть его невозможно по причине незаменимости и стратегической важности. Согласно предписаний надзорных органов, ФИО1 был обязан организовать работу в соответствии с требованиями пожарной, антитеррористической, санитарно-эпидемиологической безопасности, сроки исполнения которых были установлены. Также требовалось создать некий финансовый резерв, как указано в предписании Гостехнадзора. ФИО1 постоянно направлял заявки в соответствующие службы о необходимости выделения для базы хранения материалов, инструментов, оборудования, денежных средств с учетом поставленных перед ним задач со стороны проверяющих органов, однако, централизованного обеспечения базы необходимыми материалами, оборудованием, инструментами не было. ФИО1 в сложившейся ситуации был вынужден приобретать за свой счет все необходимое. Понесенные им расходы позволили обеспечить безопасность работы базы как опасного промышленного объекта. В начале апреля 2020 года он принял решение продать 6 000 литров дизельного топлива третьей стороне для того, чтобы на вырученные денежные средства оплатить предстоящие необходимые расходы на нужды базы и возместить уже понесенные расходы, при этом не имел корыстного мотива. Суд в нарушение правил проверки и оценки доказательств, предусмотренных ст. ст. 87- 88 УПК РФ, не сопоставил показания ФИО1 с письменными доказательствами по делу, показаниями свидетелей, не привел мотивы, по которым отверг доказательства, подтверждающие доводы осужденного. Суд неверно квалифицировал действия ФИО1 и других осужденных как совершенные в составе организованной группы, не учел тот факт, что осужденные ФИО1, ФИО5, ФИО3, ФИО4 работали на одной военной базе и были объединены в силу штатного расписания, занимаемых должностей и должностных инструкций, а не с целью совершения преступления. При этом ФИО1, ФИО3, ФИО4 не были знакомы с ФИО2. Суд не установил предмет растраты. Вывод суда о том, что в 6 кубовых емкостях, изъятых 09.04.2020, находится дизельное топливо «Евро» ДТ-5 класс 2 вид 3, залитое из резервуара № 60, опровергнут показаниями и исследованием эксперта 15. ФИО1 понимал, что своими действиями не причинит убытка базе хранения и Министерству обороны РФ, так как 6 тонн топлива укладываются в размер погрешности при замерах объемов топлива. Довод ФИО1 об отсутствии ущерба подтвержден показаниями специалистов 23 и 13. Согласно актам инвентаризации недостачи дизельного топлива не выявлено. Свидетели 10, 6, 33, 1, 30, 24, 21, 35, 31, 22, 12, 29, 26, 18 опровергли показания 7. Показания 36 и 4 о недоливе топлива в технику в размере 3 тонн опровергаются показаниями свидетелей 9, 16, 3, 2, 17, 32, 11, 38, 14, 25, 27, 8, 35, 19, 34. Согласно ответу 39 фактов недополучения ГСМ на складе горючего 1062 ЦМТО (Кольцово) воинскими частями 34081 и 22316 в период января - апреля 2020 года не выявлено. Способ, который избрал ФИО1 для получения денежных средств на оплату необходимых расходов на нужды склада не образует состава преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 160 УК РФ, а свидетельствует о нарушении финансовой дисциплины. Просит приговор суда отменить и оправдать ФИО1.

В апелляционной жалобе осужденный ФИО1 приводит аналогичные доводы о том, что действовал вынуждено, в условиях отсутствия финансирования, в то время как денежные средства требовались на нужды склада. Он был обязан организовать работу в соответствии требованиями безопасности, им направлялись заявки в соответствующие службы, которые не исполнялись. Указывает, что он разрешил ФИО5 продать третьей стороне часть топлива, которое являлось смешанным и не соответствовало паспорту качества, а потому оно не могло выдаваться в военные части по назначению. Просит приговор суда отменить и его оправдать.

Заслушав участников процесса, проверив материалы уголовного дела, доводы, изложенные в апелляционных жалобах, судебная коллегия приходит к следующему.

В суде осужденные ФИО1, ФИО4, ФИО5, ФИО3 не отрицали факт реализации дизельного топлива, однако утверждали, что данное действие совершено не с корыстной целью, денежные средства необходимы были для нужд склада.

Согласно п. 26 постановления Пленума Верховного Суда РФ № 48 от 30.11.2017 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате», обязательным признаком хищения является наличие у лица корыстной цели, то есть стремления изъять и (или) обратить чужое имущество в свою пользу либо распорядиться указанным имуществом как своим собственным, в том числе путем передачи его в обладание других лиц, круг которых не ограничен.

С учетом вышеприведенных разъяснений, факт реализации чужого имущества третьим лицам, распоряжение им как собственным, по своему усмотрению, свидетельствует о наличии у лиц, совершающих данное деяние, умысла на хищение. Доводы ФИО1 о необходимости выполнения им, как руководителем склада, требований надзорных органов, а также пояснения остальных осужденных об отсутствии корыстного мотива направлены на избежание уголовной ответственности.

Кроме того, доводы ФИО1, высказанные в суде, о вынужденном характере действий, не соотносятся с показаниями ФИО4, ФИО5, ФИО3, данными в ходе предварительного следствия о том, что непосредственно после обнаружения преступления сотрудниками правоохранительных органов ФИО1 просил их называть иную причину вывоза топлива - возврат долга.

ФИО4 в ходе предварительного расследования пояснял, что в середине января 2020 года ФИО1 предложил ему подыскать лиц, которые бы согласились недополучать топливо, на что он ответил отказом. В начале марта 2020 года от ФИО3 он узнал, что план ФИО1 реализуется, ФИО1 организовал незаконный вывоз недолитого топлива, то есть похищал его со склада. Он денег от ФИО1 не получал, а факт несообщения о преступной деятельности объяснил тем, что не хотел портить отношения с начальником и иметь проблемы по работе. 09.04.2020 по распоряжению ФИО1 на территорию склада прибыл автомобиль «Камаз» под управлением 28, в кузове автомобиля находилось шесть емкостей объемом 1 м3 каждая, все они, со слов ФИО3, уже были полностью наполнены дизельным топливом. В этот же день после отъезда автомобиля ФИО1 вызвал его к себе в кабинет и сообщил, что машину 28 задержали сотрудники ФСБ, а вывезенное топливо арестовали. ФИО1 его просил на вопросы сотрудников правоохранительных органов отвечать, что данное топливо в феврале 2020 года якобы было взято в долг перед ревизией, что его привез ФИО5, а 09.04.2020 они возвращали этот долг. Он согласился на это предложение, так как надеялся, что ФИО1 все уладит, поэтому изначально при опросах придерживался данной версии.

Из исследованных судом показаний ФИО5 следует, что в начале апреля 2020 года Бухтояров интересовался, есть ли у него знакомые, которые готовы приобрести дизельное топливо. Он встретился со своим знакомым ФИО2, который является индивидуальным предпринимателем, имеет штат грузовых автомобилей и занимается грузоперевозками и спросил у последнего, не желает ли тот приобрести 6 м3 дизельного топлива «ЕВРО». ФИО2 согласился, уточнив, что готов приобрести его по 28 рублей за литр. ФИО1 данные условия устроили. 08.04.2020 28 на автомобиле «Камаз» забрал у ФИО2 шесть емкостей объемом 1 м3 каждая и привез на склад. 09.04.2020 ФИО1 дал ему указание отправить машину на техническую территорию 1 отдела хранения горючего, что он и сделал, указав при этом, что по вопросу заправки автомобиля топливом необходимо обратиться к начальнику данного отдела ФИО4. 09.04.2020 ему позвонил ФИО2 и сообщил, что к его гаражу прибыли сотрудники правоохранительных органов, которые арестовали топливо в момент, когда 28 переливал его в емкости. Об этом он сообщил ФИО1 и последний просил придерживаться версии о том, что ФИО2 якобы зимой 2020 года доставил это топливо на склад, дав его в долг перед ревизией, а 28 якобы его возвращал.

Согласно показаниям ФИО3, данным в ходе предварительного следствия, в марте и апреле 2020 года он неоднократно недоливал зимнее дизельное топливо в топливозаправщики получателей от воинских частей ЦВО, а именно, 7 и 36. Последние в личной беседе ему сообщали о том, что недолив топлива согласован с начальником склада ФИО1. Каждый раз он сообщал о данном факте ФИО4, на что получал ответ о необходимости выполнения поставленной задачи. Опасаясь негативных последствий по работе, он подчинился требованиям ФИО4 и производил недолив 7 и 36. 02.04.2020 он не долил 7 дизельное топливо (далее – ДТ) ЕВРО класс 2 вид 3 в количестве 6000 л из резервуара РВС-700 № 9 в топливозаправщик - автомобиль «Камаз». Данное количество топлива 7 оставил и в период с 02.04.2020 по 07.04.2020 оно хранилось в резервуаре РВС-700 № 9. Затем в период с 17:10 07.04.2020 по 08:45 08.04.2020 он по команде ФИО4 слил топливо из резервуара РВС-700 № 9 в резервуар Р-25 № 60. 09.04.2020 на техническую территорию прибыл грузовой автомобиль «Камаз», в кузове которого было шесть пластиковых емкостей, каждая объемом по 1 м3. ФИО4 поручил ему залить зимнее дизельное топливо из резервуара Р-25 № 60 в эти шесть емкостей, что он и выполнил.

ФИО2 в ходе предварительного следствия сообщал, что в январе 2020 года договорился с ФИО5 о приобретении дизельного топлива, которое ФИО5 собирался вывозить с территории воинской части 58661. ФИО5 на военном автомобиле «Камаз» с военными номерами приезжал к нему в гараж, чтобы забрать емкости под топливо. Он, зная, что ФИО5 работает в воинской части, понял, что топливо будет привезено оттуда. Этого не скрывал и ФИО5. Понимая, что топливо вывозится ФИО5 из части незаконно, взвесив все риски, он сообщил ФИО5, что купит топливо по цене 28 рублей за литр. Таким образом было произведено несколько сделок. В первых числах апреля 2020 года ФИО5 вновь предложил ему купить дизельное топливо объемом около 6 м3, на что он согласился. 08.04.2020 ФИО5 прислал военную машину за емкостями, 09.04.2020 водитель привез в его гараж шесть емкостей с топливом общим объемом 6 м3. Принимать топливо он поручил 20. После доставки топлива 20 позвонил ему и сообщил, что сотрудники ФСБ арестовали топливо в момент его перелива.

Указанные показания в части отрицания каждым из осужденных именно своего участия в совершении преступления, являются способом защиты, а в остальной части согласуются с иными приведенными в приговоре доказательствами.

В частности, свидетель 28 суду пояснял, что работал с октября 2019 года по май 2020 года механиком гаража в воинской части 58661. В апреле по поручению начальника ФИО5 он совершал поездку в гараж, расположенный в пос. Исток, где в его автомобиль было загружено шесть емкостей, которые он привез обратно в часть. По возвращению ФИО5 поручил ему заправить данные емкости в первом отделе, а затем ехать обратно. Заправку производил ФИО3. ФИО5 ему передал подписанный ФИО1 путевой лист, который в журнал не заносился. По возвращению в гаражи, они с 20 стали сливать топливо в пустой куб, когда слили примерно одну треть куба, их действие пресек сотрудник ФСБ.

Свидетель 20, работающий водителем у ИП ФИО6, подтвердил факт слива дизельного топлива.

Свидетель 5, техник воинской части 58661, дал аналогичные показания, указав, что 09.04.2020 на техническую территорию под управлением работника склада 28 прибыл грузовой автомобиль «Камаз», в кузове которого находилось шесть пластиковых емкостей в металлической обрешетке, каждая объемом по 1 м3. Автомобиль встретил ФИО3, который начал заправлять указанные емкости дизельным топливом. ФИО3 ему пояснил, что 28 приехал по распоряжению ФИО5, заправка производится с ведома руководства. Неподалеку находился ФИО4, который периодически проходил мимо, наблюдал за происходящим. После заправки всех емкостей автомобиль под управлением 28 убыл. В этот же день ему от ФИО4 стало известно, что автомобиль обнаружен сотрудниками ФСБ России.

Свидетель 7 суду пояснял, что в начале апреля 2020 года начальник базы ФИО1 попросил его оставить на базе шесть тысяч литров дизельного топлива на некоторое время, обещав потом вернуть, на что он согласился. Заправку автомобиля осуществлял ФИО3, которому он сообщил данную информацию. ФИО3 никаких вопросов не задавал. По документам в автомобиль было залито 7000 литров топлива, фактически – 1000 литров. По приезду в свою часть он сообщил 18, что по просьбе ФИО1 оставил 6000 литров, при этом у него имелись излишки топлива, чтобы закрыть недостачу.

Из показаний свидетеля 37 судом установлено, что на автомобиле- топливозаправщике в период с начала 2019 года до апреля 2020 года он периодически вместе с 36 прибывал в воинскую часть 58661, где получал топливо для нужд части 22316. При заправке автомобиля в марте 2020 года 36 сообщил ему, что топливо будет залито в его топливозаправщик не в полном объеме. Когда он закрывал люк цистерны, то обратил внимание на то, что значительного количества топлива явно не хватает, но о данном факте он никого не спрашивал и никому не рассказывал, поскольку не хотел проблем по службе. Таким образом, они недополучили около 1 тонны дизельного топлива. По возвращению на территорию воинской части 22316, был произведен слив дизельного топлива в резервуары для длительного хранения топлива.

Оснований для оговора осужденных свидетелями обвинения, в том числе свидетелями 36 и 7, вопреки доводам жалоб, не установлено.

Показания указанных лиц согласуются с показаниями иных свидетелей, приведенными в приговоре, а также с другими доказательствами.

Утверждение осужденных о том, что их взаимодействие было обусловлено исключительно служебными отношениями, опровергается вышеприведенными показаниями осужденных и свидетелей, а также материалами оперативно-розыскных мероприятий, из которых следует, что в ходе телефонных разговоров между осужденными обсуждались детали совершения преступления.

Проверяя версию осужденного ФИО1 о том, что продажа топлива произведена с целью возмещения понесенных им затрат, органами предварительного расследования в ... запрашивались сведения, которые сопоставлялись с товарными и кассовыми чеками, представленными ФИО1. В качестве заработной платы на счет ФИО1 ... за период с 01.01.2020 по 30.04.2020 поступило .... Сумма затрат по счету ... на конец периода составила ..., из которых ..., идентифицировать которые не представилось возможным. Сопоставлением приложенных чеков и позиций в выписках по счетам, установлено два совпадения: ... На счет ФИО1 ... в период с марта 2019 года по ноябрь 2019 года, а также в апреле 2020 года поступили денежные средства в ..., идентифицировать которые не представляется возможным, .... В 2020 году с данного счета были списаны .... Наличные денежные средства через банкоматы с указанного счета в 2020 году не снимались. Сопоставлением информации о движении денежных средств по указанному счету с копиями чеков обнаружено одно совпадение, а именно: .... Иного движения денежных средств, которые можно было бы соотнести с затратами, указанными ФИО1, не обнаружено.

Указанные обстоятельства опровергают довод защиты о том, что показания осужденных не проверялись.

Обоснование незаконной реализации чужого имущества необходимостью выполнения поставленных перед должностным лицом задач, не свидетельствует о невиновности лица в совершении преступления.

Объем дизельного топлива, которое участники преступной группы намеревались похитить, установлен исходя из фактически обнаруженного на месте преступления объема и массы топлива.

Довод стороны защиты об отсутствии в актах инвентаризации указания об избытках либо недостаче топлива, на правильность выводов суда не влияет.

Согласно протоколу обследования от 09.04.2020, по адресу: <адрес> на территории гаражного комплекса в районе бокса № 20 обнаружен автомобиль «Камаз», в кузове которого находились 6 пластиковых емкостей с жидкостью объемом 1 м3. Пять емкостей заполнены полностью, одна на 2/3. Из частично опустошенной емкости выведен резиновый шланг. В боксе № 20 находилась седьмая емкость, которая наполнена на 1/3 жидкостью, которая по цвету и свойствам схожа с дизельным топливом.

Также была обследована территория склада ГСМ воинской части 22316, изъяты образцы топлива.

Протоколом осмотра предметов от 17.10.2020, с участием специалиста установлено, что общий объем в 7 пластиковых емкостях составляет 5936 литров.

Заключением по исследованию от 25.11.2020, установлена масса жидкости в 7 пластиковых емкостях, изъятых с места происшествия, которая составила 4821 кг.

Стоимость 1 килограмма дизельного топлива «Евро» - 5, класс 2, вид 3 по состоянию на 09.04.2020 составляла 37,73 рублей. Общая стоимость 4821 кг - 181 896,33 рублей.

Довод апелляционных жалоб о том, что заключением эксперта 15 опровергнут вывод суда о виде дизельного топлива, являющегося предметом хищения, является несостоятельным. В заключении эксперта действительно указано, что дизельное топливо, обозначенное как объект № 2, объект № 3 и группа объектов № 4 -10, не имеют между собой общую групповую принадлежность, поэтому не хранились в одном резервуаре.

Между тем, из исследованных показаний свидетеля 5 следует, что 10.04.2020 лаборанты, ФИО4 и сотрудник ФСБ приходили на техническую территорию отдела хранения горючего для взятия проб ближе к обеду. Однако в этот день после 11:20 из резервуара Р-25 № 60 они могли взять только пробы ДТ-летнее, которое туда к этому времени попало в результате начала перегонки топлива из железнодорожных цистерн в резервуар РВС-700 № 9. В утреннее время, когда он занимался опорожнением резервуаров РВС-700 № 9 и Р25 № 60 и сливом остатков ДТ-«Евро» класс 2 вид 3 в резервуар Р-25 № 61, на техническую территорию эта комиссия не приходила, они прибыли после того, как он начал перегонять ДТ-летнее. О том, что он опорожнил резервуары РВС-700 № 9 и Р-25 № 60, ФИО3 и ФИО4 знали.

Кроме того, сами осужденные не отрицали, что обнаруженное в гаражном боксе № 20 дизельное топливо вывезено с территории склада воинской части.

Паспортами качества от 27.11.2020 установлено, что образцы жидкости, изъятые из гаражного бокса № 20, являются топливом дизельным ЕВРО, класс 3, вид 2.

Таким образом, вид, количество и стоимость имущества, которое осужденные намеревались похитить, определены судом верно.

Совокупность доказательств явилась достаточной для вывода суда о виновности ФИО1, ФИО4, ФИО5, ФИО3, ФИО2 в совершении преступления.

Каких-либо неустранимых противоречий в доказательствах, вызывающих сомнения в виновности осужденных и требующих толкования в их пользу, судебная коллегия не усматривает.

Доказательства в приговоре приведены в объеме, относящемся к существу рассматриваемого дела, их содержание и смысл не искажены.

Положенные в основу приговора доказательства, получены в соответствии с законом, являются допустимыми, были проверены судом и получили надлежащую оценку в соответствии с требованиями ст.ст. 87, 88 УПК РФ. При этом суд в соответствии с требованиями ст. 307 УПК РФ указал доказательства, на которых основаны выводы суда и мотивы, по которым были отвергнуты другие доказательства.

Приведенные авторами жалоб показания осужденных, свидетелей, оценка отдельных документов носят односторонний характер и оценены защитой в отрыве от других доказательств. Судом первой инстанции исследованные доказательства правильно оценены во всей их совокупности, оснований для переоценки выводов суда не имеется.

Действия осужденных квалифицированы судом правильно.

Являются необоснованными доводы апелляционных жалоб об отсутствии в действиях ФИО1, ФИО4, ФИО5, ФИО3, ФИО2 квалифицирующего признака совершения преступления организованной группой, поскольку из исследованных доказательств следует, что осужденные действовали согласованно, устойчивой группой, с распределением функций, выполнение которых было необходимо для достижения общей преступной цели. Как правильно установлено судом, все участники организованной группы были осведомлены о совершаемом преступлении и участвовали в его совершении. Роль каждого из соучастников судом установлена и в приговоре описана. Тот факт, что некоторые участники преступной группы не были знакомы между собой, не опровергает выполнение каждым из них своей преступной роли.

Указание стороны защиты о том, что ФИО2 не является специальным субъектом преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 160 УК РФ, не свидетельствует о неверной квалификации его действий, поскольку согласно п. 28 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 48 от 30.11.2017 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате», в отличие от группы лиц, заранее договорившихся о совместном совершении преступления, в организованную группу по смыслу ч. 3 ст. 35 УК РФ могут входить также лица, не обладающие признаками специального субъекта, предусмотренными частями 5, 6 или 7 статьи 159, статьей 159.1 или статьей 160 УК РФ, которые заранее объединились для совершения одного или нескольких преступлений. В случае признания мошенничества, присвоения или растраты совершенными организованной группой действия всех ее членов, принимавших участие в подготовке или в совершении преступления, независимо от их фактической роли следует квалифицировать по соответствующей части статей 159, 159.1, 159.2, 159.3, 159.5, 159.6, 160 УК РФ без ссылки на статью 33 УК РФ.

Совершение преступления ФИО1, ФИО4, ФИО5, ФИО3 с использованием своего служебного положения установлено исходя из вышеприведенных показаний, и исследованных судом документов о должностном положении этих лиц.

Дело рассмотрено судом с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации, в соответствии с принципами состязательности и равноправия сторон, нарушений прав осужденных на защиту судебная коллегия не усматривает.

Мера наказания осужденным определена в соответствии с требованиями закона, с учетом характера и степени общественной опасности содеянного ими, данных о личности каждого из них, смягчающих и отсутствия отягчающих наказание обстоятельств.

Все сведения о личности каждого из осужденных, которые были известны суду, учтены.

Вывод суда о возможности достижения целей наказания в отношении ФИО1 только в условиях изоляции от общества, надлежащим образом мотивирован в приговоре.

Оснований для применения в отношении осужденных положений ст.ст. 64, ч. 6 ст. 15 УК РФ, в отношении ФИО1 также ст. 73 УК РФ суд обоснованно не усмотрел. С приведенными выводами суда судебная коллегия соглашается.

Таким образом, назначенное каждому из осужденных наказание является справедливым и соразмерным содеянному, соответствующим общественной опасности совершенного преступления и личности виновных, закрепленным в уголовном законодательстве РФ принципам гуманизма и справедливости и полностью отвечающим задачам исправления осужденных и предупреждения совершения ими новых преступлений. Считать наказания чрезмерно суровыми оснований не имеется.

Руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

приговор Октябрьского районного суда г. Екатеринбурга от 14 марта 2022 года в отношении ФИО1, ФИО3, ФИО2 оставить без изменения, апелляционные жалобы - без удовлетворения.

Апелляционное определение вступает в законную силу с момента его оглашения и может быть обжаловано в суд кассационной инстанции в порядке, предусмотренном Главой 47.1 УПК РФ, в судебную коллегию по уголовным делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции путем подачи кассационных жалоб, представления через суд первой инстанции, в течение 6 месяцев.

В случае подачи кассационных жалобы, представления осужденные вправе ходатайствовать о своем участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий

Судьи