Гражданский кодекс часть 1

уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя – помощника прокурора гор. Майкопа Мешлока Р.А., апелляционной жалобе осужденной Игнатьевой Н.В. и дополнениям к ней, апелляционной жалобе адвоката Стаценко А.В., в интересах осужденной, на приговор Майкопского городского суда от 16 июня 2021 года, которым

Игнатьева ФИО38, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженка <адрес>, с высшим образованием, в браке не состоящая, имеющая на иждивении малолетнего и несовершеннолетнего ребенка, имеющая статус <данные изъяты>, ранее не судимая,

- осуждена по ч. 4 ст. 291.1 УК РФ к 7 годам 6 месяцам лишения свободы, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Заслушав доклад судьи Певнева С.В., пояснения прокурора Казаковой К.Б., поддержавшей доводы апелляционного представления и не поддержавшей доводы апелляционных жалоб и дополнений, осужденной Игнатьевой Н.В., адвоката Габриеляна В.В., поддержавших доводы апелляционных жалоб и дополнений, и не поддержавших доводы апелляционного представления, судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А :

согласно приговору суда, Игнатьева Н.В. совершила посредничество во взяточничестве, т.е. непосредственную передачу взятки по поручению взяткодателя за совершение заведомо незаконных действий, в особо крупном размере.

Преступление совершено ею при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре суда.

В апелляционном представлении государственный обвинитель не оспаривая доказанность вины и квалификацию содеянного Игнатьевой Н.В., ставит вопрос об изменении приговора суда и назначении осужденной дополнительного наказания в виде лишения права заниматься адвокатской деятельностью сроком на 5 лет, со штрафом в размере 30 кратной суммы взятки. В обоснование доводов представления указывает, что санкцией ч. 4 ст. 291.1 УК РФ предусмотрено дополнительное наказание в виде штрафа и лишения права заниматься определенной деятельностью и занимать определенные должности. Считает, что при определении судом вида и меры наказания Игнатьевой Н.В., всесторонне не рассмотрен данный вопрос и не применено дополнительное наказание в виде лишения права заниматься адвокатской деятельностью и штрафа. Совершенное Игнатьевой Н.В. преступление отнесено в связи с его повышенной общественной опасностью к категории особо тяжких преступлений. Игнатьева Н.В. состоит в реестре <данные изъяты>. Преступление совершила являясь <данные изъяты> По мнению государственного обвинителя, в нарушение п. 4 ст. 307 УПК РФ, описательно – мотивировочная часть приговора не содержит достаточных мотивов решения всех вопросов, относящихся к назначению уголовного наказания, т.к. вопрос применения дополнительного наказания подсудимой Игнатьевой Н.В. остался не разрешен, тогда как согласно п. 27 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 55 от 29.11.2016 г. «О судебном приговоре», суды обязаны строго выполнять требования ст. 307 УПК РФ о необходимости мотивировать в обвинительном приговоре выводы по вопросам, связанным с назначением уголовного наказания, его вида и размера.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденная Игнатьева Н.В. ставит вопрос об отмене приговора суда, как незаконного, в связи с несоответствием выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела и вынесении оправдательного приговора. В обоснование доводов жалобы указывает, что выводы суда не подтверждаются доказательствами, рассмотренными в судебном заседании. Считает, что суд, при вынесении приговора, неправильно применил уголовный закон. Кроме того, по ее мнению, имеются обстоятельства для возвращения уголовного дела прокурору, указанные в ч. 1 и п. 1 ч. 1.2 ст. 237 УПК РФ. Как следует из постановления и.о. руководителя СУ СК РФ по Республике Адыгея о возбуждении в ее отношении уголовного дела, поводом для возбуждения послужил рапорт следователя по ОВД СУ СК РФ по РА ФИО12, зарегистрированного в КРСП за № в период между ДД.ММ.ГГГГ. (дача Игнатьевой объяснения) и ДД.ММ.ГГГГ. (возбуждение уголовного дела), т.е. в течение ДД.ММ.ГГГГ., а также материалы проверки. Из текста рапорта следует, что в ДД.ММ.ГГГГ. в СУ СК по РА поступило сообщение из УФСБ по РА, что Игнатьева Н.В., действуя в интересах и по поручению взяткодателя ФИО13, совершила непосредственно передачу взятки в сумме <данные изъяты> следователю УФСБ по РА ФИО14 В рапорте ФИО15 указывает установленное лицо - взяткодателя ФИО13(который в это время находился под стражей), тяжесть вменяемого ему преступления (ч. 4 ст. 159 УК РФ), дату судебного акта, которым ФИО13избрана мера пресечения – заключение под стражу, мотив действий Игнатьевой Н.В. При этом ни документально, ни процессуально следователь ФИО15 не мог обладать такими подробными сведениями на момент составления рапорта, поскольку в материалах настоящего уголовного дела имеются доказательства получения таких данных только ДД.ММ.ГГГГ, из УФСБ по РА спустя 4,5 месяца. Считает, что со стороны и.о. руководителя СУ СК РФ по Республике Адыгея ФИО16 было допущено злоупотребление своими властными должностными полномочиями вопреки интересам службы и в нарушение гл. 19 и ст. 146 УПК РФ было возбуждено уголовное дело по особо тяжкой статье без достаточных на то и проверенных оснований, т.е. незаконно. ДД.ММ.ГГГГ, ФИО16 издает постановление о создании следственной группы и назначает ее руководителем следователя ФИО15 При этом, в установочной части постановления указывает все те же неполученные еще от УФСБ по РА и непроверенные СУ СК РФ по Республике Адыгея данные.

В постановлении о представлении результатов ОРД следователю от ДД.ММ.ГГГГ, указано, что в результате проведенного ОРМ «<данные изъяты>» ДД.ММ.ГГГГ была получена запись разговора, из содержания которого следует, что Игнатьева Н.В. в интересах ФИО13 предлагает ФИО14 взятку в сумме <данные изъяты>. за изменение меры пресечения. При этом, данные обстоятельства не нашли своего объективного подтверждения в ходе судебного следствия, в т.ч. в ходе прослушивания в CD № в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ При этом, прокурор не смог ответить на вопрос подсудимой Игнатьевой Н.В., в каком из звуковых файлов содержится предложение взятки в размере <данные изъяты>. по причине отсутствия такого предложения и такого звукового файла в аудиозаписи разговора ДД.ММ.ГГГГ

Далее, согласно постановления № от ДД.ММ.ГГГГ о проведении ОРМ в виде наблюдения, оно проводилось в отношении самого ФИО39, а не Игнатьевой. Это подтверждается отсутствием рапорта в книге № в отношении Игнатьевой за период с ДД.ММ.ГГГГ включительно, и только ДД.ММ.ГГГГ в книге № появляется рапорт ФИО40., зарегистрированный в ДД.ММ.ГГГГ Следовательно, у ФСБ не имелась законного повода и основания передавать данные о нём и утверждать, что оно не подлежит рассекречиванию. Тем более что Игнатьева не указана в качестве установленного лица.

Считает необходимым обратить внимание суда то, что ОРМ «<данные изъяты>», проведенное ДД.ММ.ГГГГ и аудиозапись, полученная в результате данного ОРМ, являлась оперативно-техническим мероприятием. Данные сведения составляли государственную <данные изъяты>, соответственно подлежащим рассекречиванию в соответствии с п. 14 Инструкции. Кроме того, данная инструкция вообще не содержит такого понятия как «<данные изъяты>», на который указал суд, отказывая в удовлетворении ходатайства ДД.ММ.ГГГГ об исключении CD № из числа доказательств как недопустимого, ввиду его не рассекречивания. При этом суд не указал норму, в соответствии с которой именно этот диск не содержит <данные изъяты>, тогда как аналогичный диск с результатами ОРД № составлял <данные изъяты>, подлежал рассекречиванию и был рассекречен в установленном порядке ДД.ММ.ГГГГ. Осталось непонятным, каким образом суд установил критерии секретности результатов ОРД.

Далее, в Постановлении Верховного суда Республики Адыгея № от ДД.ММ.ГГГГ о разрешении проведения ОРМ в отношении Игнатьевой указано, что начальник УФСБ по РА обратился с ходатайством о разрешении проведения ОРМ в отношении Игнатьевой Н.В. указав, что ДД.ММ.ГГГГ Игнатьева предложила взятку ФИО41 в размере <данные изъяты>., что ФИО42 доложил в установленном порядке и что в действиях Игнатьевой усматриваются признаки состава преступления, предусмотренного ч. 5 ст. 291 УК РФ, но такого рапорта ФИО43 не было зарегистрировано в установленном порядке. Все вышеперечисленные сведения по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ являлись ложными и не нашли своего подтверждения в судебном следствии. В материалах уголовного дела имеется только один рапорт ФИО44, который он якобы составил после встречи с ней ДД.ММ.ГГГГ, после ДД.ММ.ГГГГ. До составления рапорта ФИО45 у УФСБ по РА не имелось законных основания заводить дело оперативной проверки в отношении Игнатьевой и обращаться в Верховный суд РА с ходатайством о получении разрешения на проведение ОРМ.

Далее, в акте оперативного эксперимента от ДД.ММ.ГГГГ указано, что в ДД.ММ.ГГГГ. разъяснена правовая сущность ОРМ ФИО46, ФИО47 и ФИО48. ФИО49 и ФИО50 разъяснены их права присутствовать при всех действиях начальника группы «М» УФСБ по РА подполковника ФИО51., делать заявления, подлежащие внесению в протокол, а также в последующем удостоверить факт и содержание произведенных действий. Но в нем не указано время и место составление акта, неизвестно где ФИО14 вручены специальные технические средства, предназначенные для аудио и видеозаписи действие Игнатьевой. Считает, что передача денежных средств не была произведена и не была зафиксирована, что подтверждается видеозаписью, которая была исследована в судебном заседании. Лица, подписавшие акт оперативного эксперимента, удостоверили ложные сведения, содержащиеся в данном официальном документе.

С учетом хронологии документации, имеющейся в материалах дела следует, что ДД.ММ.ГГГГ следователь СУ СК РФ по РА ФИО52 направил в УФСБ по РА поручение об истребовании результатов ОРМ мотивируя тем, что органом следствия не установлено лицо (взяткодатель) в интересах и по поручению которого действовала обвиняемая Игнатьева передавая взятку ФИО53. ДД.ММ.ГГГГ УФСБ по РА направило в адрес СК РА результаты ОРМ с приложением справок меморандумов в количестве <данные изъяты> диск №. ФИО54 изучив это, ДД.ММ.ГГГГ направил повторно в УФСБ по РА поручение об истребовании результатов ОРМ указав, что по результатам осмотра представленных материалов ОРД в отношении Игнатьевой и ФИО55, не получено достаточных данных указывающих на лицо взяткодателя в интересах и по поручению которого действовала обвиняемая Игнатьева передавая взятку ФИО56. ДД.ММ.ГГГГ УФСБ по РА направило в адрес СУ СК Адыгеи сообщение, что иными материалами управление не располагает. ДД.ММ.ГГГГ, т.е. спустя 4 дня, следователи ФИО57 и ФИО58 получают нужные им показания от ФИО59, под угрозой привлечения ее к уголовной ответственности, о чем она и указала в своей жалобе на действия следователя, направленный в прокуратуру по РА.

Далее, при прослушивании фонограмм от ДД.ММ.ГГГГ CD №, CD № и CD №, следователь нарушил ч.7 ст.186 УПК РФ, а именно произвел следственное действие в отсутствии Игнатьевой Н.В., ФИО17 и ФИО18, хотя закон прямо предусматривает обязательное присутствие лиц, чьи разговоры были записаны. В постановлении ДД.ММ.ГГГГ, отказывая в удовлетворении ходатайства об исключении данных протоколов из доказательств, суд указал что понятным разъясняли права и обязанности, отобраны расписки о неразглашении данных предварительного расследования. По мнению суда, протоколы составлены в рамках закона. Однако данная статья вообще не содержит указание на обязательное участие понятых, при данных следственных действиях, а содержит прямое указание на обязательное участие лиц, чьи переговоры были записаны. Суд поставил своё субъективное мнение, причём необоснованное, выше закона.

Ни ДД.ММ.ГГГГ, ни ДД.ММ.ГГГГФИО60 рапорт не писал, никаких указаний от своего непосредственного начальника ФИО61 по предотвращению её преступной деятельности не получал, как не получал никаких указаний от ФИО62 или кого-то другого, участником ОРМ не являлся, но следствие установила его согласие на получение взятки по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ. В отношении ФИО63 материал проверки не выделялся, не проводилась процессуальная проверка, он не привлечен к уголовной ответственности по ч. 1 ст. 30 – ч. 6 ст. 290 УК РФ. Данная правовая позиция согласуется с п. 14 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 5 июля 2013 года № 24 «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях». Кроме того, ст. 290 УК РФ не содержит положений об освобождении от уголовной ответственности лица покушавшегося на получение взятки. Савощенко соучастник преступления вменяемого Игнатьевой Н.В., за которое осуждена ФИО17 Он входит в группу лиц по предварительному сговору, но он на свободе, а не рядом с Игнатьевой Н.В. и ФИО17 на скамье подсудимых.

ДД.ММ.ГГГГ эксперт ФИО4 сообщает следователю ФИО64 о невозможности производства экспертизы на предмет монтажа и просит предоставить ему дополнительные образцы голоса Игнатьевой, то есть экспертиза находится в производстве и получение образцов уже входило полномочия эксперта, а не следователя в соответствии с ч. 4 ст. 202 УПК РФ. ДД.ММ.ГГГГ, следователь ФИО15 издает постановление о получении дополнительных образцов голоса Игнатьевой. При этом, в нарушение п. 6 ч. 1 ст. 198 УПК РФ он нарушает права Игнатьевой и не знакомит с сообщением эксперта ФИО65 невозможности производства экспертизы на предмет монтажа.

Доказательства в виде допроса свидетелей обвинения. Считает, что свидетель ФИО66, допрошенный в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ, дал ложные показания, которые опровергаются видеозаписью. Также свидетель ФИО67 ошибочно указал, что в судебном заседании он может пояснить только одно, что те материалы ОРМ, которые явились основанием для возбуждения уголовного дела, в тех мероприятиях он принимал участие. Ошибка его состоит в том, что уголовное дело было возбуждено до получения следственным комитетом материалов ОРМ, следовательно, эти материалы не являлись и не могли являться основанием для возбуждения уголовного дела.

Свидетель ФИО68 подтвердил показания Игнатьевой по следующим существенным обстоятельством: что <данные изъяты> - это реестровая задолженность <данные изъяты> по налогам; что на собрании кредиторов ДД.ММ.ГГГГ обсуждались вопросы заключения мирового соглашения с ФНС по РА, введение внешнего управления, единовременное погашение задолженности. На вопрос, почему он не рассказал следователю о двух вариантах погашения задолженности, а рассказал только об одном, свидетель внятного ответа не дал.

Показания свидетеля ФИО69 в ходе его допроса в судебном заседании, объективно ничем не подтверждаются и направлены на искусственное создание доказательств вины Игнатьевой. Поведение самого ФИО70 при задержании свидетельствует о его незнании о задержании, так как он вел себя эмоционально неустойчиво, был искренне напуган, предъявлял Игнатьевой Н.В. обвинение в организации задержания, не смог при его допросе внятно объяснить свое такое поведение и не смог объяснить почему ему надевали наручники. Также не смог указать, когда он давал согласие на оперативный эксперимент, и это понятно, что самого согласия на оперативный эксперимент в материалах уголовного дела нет. Не смог пояснить, в каком количестве и виде ему передавались записывающие устройства. Сведения об этом в материалах уголовного дела также нет, в том числе и в акте оперативного эксперимента от ДД.ММ.ГГГГ. Не смог пояснить, где это происходило, предположил что возможно в здании управления и другого варианта назвать не смог, не смог пояснить, куда были установлены записывающие устройства ни на себе, ни в его автомобиле. Ложность его показаний заключается и в том, что ФИО71, после длительного его допроса защитником ФИО72 показал, что денежные средства Игнатьева передала ему, что противоречит объективным данным, записанным на CD № от ДД.ММ.ГГГГ.

Показания эксперта ФИО73 и Игнатьевой, свидетельствуют о том что зафиксированной передачи денежных средств на видеозаписи нет. Если подытожить допрос главного свидетеля обвинения ФИО74, то объективно в судебном следствии установлено, что ФИО75 помнит и озвучивал в своих показаниях, объективно не подтверждается, т.е. показания являются ложными; подготовка к оперативному эксперименту, сам оперативный эксперимент он не помнит; ФИО76 не был соблюден порядок уведомления о фактах коррупционных обращений в соответствии с приказом ФСБ РФ № от ДД.ММ.ГГГГ; листки, на которых якобы писала Игнатьева, не сохранились; исходя из хронологии событий, а также материалов уголовного дела следует, что ФИО77 является соучастником преступления.

Свидетель ФИО78, который был допрошен в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ, показал о том, что Игнатьева задержана ему стало известно между 1 ДД.ММ.ГГГГ. Это происходило в офисе <данные изъяты>», где происходило совещание, на котором присутствовали еще ФИО79, ФИО80 и ФИО17 Последняя пояснила, что деньги с которыми была задержана Игнатьева предназначались для уплаты налогов по <данные изъяты>», и что если будут допрашивать, то следует придерживаться данной версии. Кроме того, ФИО81 дал ложные показания в своем допросе ДД.ММ.ГГГГ в части того, что ему стало известно от ФИО82 о том, что Игнатьева дала показания о том, что эти денежные средства предназначались для налогов. Первые показания Игнатьева дала только в ДД.ММ.ГГГГ. По состоянию на ДД.ММ.ГГГГ, пользовалась ст. 51 Конституции РФ.

Свидетель ФИО83 ничего существенного и значимого в своих показаниях не указал. Он не помнит какие бумаги он подписывал, какая именно аппаратура и куда устанавливалась, как на самого ФИО84, так и в его автомобиль. Он лично не видел, что происходило в автомобиле ФИО85, он лично не видел, что Игнатьева передавала денежные средства ФИО86, он лично не слышал в режиме онлайн, что происходило в автомобиле. При этом свидетель ФИО87 дал ложные показания о том, что он видел, как Игнатьева припарковалась, поравнялась с автомобилем ФИО14, что он, ФИО88, прибыл первым на парковку, а Игнатьева - вторая; что передача денежных средств состоялась от Игнатьевой ФИО89; о том что час или два стояли, ждали когда девушка подъедет. Эти показаниия являются ложными и опровергаются видео записью CD № от ДД.ММ.ГГГГ.

Далее, свидетель ФИО90, допрошенный в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ показал, что он не помнит следующих существенных обстоятельств: какие бумаги он подписывал, какая аппаратура и в каком количестве передавалась ФИО91, устанавливалось на него и в его автомобиль, находился ли он при досмотре автомобиля ФИО92, где происходил досмотр автомобиля ФИО93, и т.д.

О том что свидетель ФИО94 не присутствовал на самом задержании, и не мог являться непосредственным участником оперативного эксперимента свидетельствует детализация его номера телефона, который как он указал, находился при нём ДД.ММ.ГГГГ. Задержание Игнатьевой Н.В. было произведено около ДД.ММ.ГГГГ. В это время, в ДД.ММ.ГГГГ., ФИО95 находится в движении по направлению к месту происшествия, куда он прибывает в ДД.ММ.ГГГГ., то есть после фактического задержания, и остаётся там статично до ДД.ММ.ГГГГ, что соответствует действительности. Согласно детализации, ДД.ММ.ГГГГ, телефон ФИО96 ни разу не вышел в эфир в районе антенны по адресу <адрес>, т.е в районе расположения УФСБ по РА, что свидетельствует о том что акт оперативного эксперимента (просит открыть CD, осмотр ДД.ММ.ГГГГ в судебном заседании) ФИО97ДД.ММ.ГГГГ в ФСБ не подписывался, а был подписан им в иную дату, но дата в акте была ложно указана - ДД.ММ.ГГГГ.

Показания свидетеля ФИО19, допрошенной в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ, которая подтвердила факт звонка ФИО98 ей ДД.ММ.ГГГГ, около ДД.ММ.ГГГГ, со своего телефона с просьбой погадать на предмет результата встречи Игнатьевой с серьёзными людьми. После чего ФИО99 перезвонила сама на номер Игнатьевой и рассказала результат.

Отмечает, что ни ПТП, ни показания ФИО100, ни показания ФИО101, ни справки-меморандумы не содержат сведений о том, что Игнатьева поехала именно в <адрес> (ни ДД.ММ.ГГГГ), и именно на встречу с ФИО102, всё это является вымыслом ФИО15, объективными данными не подтверждается, а наоборот, опровергается справками-меморандумами и показаниями ФИО103.

Свидетель ФИО104 показал, что в ходе предварительного расследования он допрашивался по делу ФИО105, а не по делу Игнатьевой. Никогда ни Игнатьева, ни ФИО106 ему не сообщали о своих действиях по делу ФИО13 О своих действиях или намерениях в отношении ФСБ по РА нигде не упоминали. ДД.ММ.ГГГГФИО17 уведомила его о задержании Игнатьевой, при этом пояснив, что денежные средства, с которыми задержана Игнатьева, предназначались для погашения задолженности по налогам. Также ФИО107 показал, что у него были конфликтные взаимоотношения с ФИО17 на почве невыплаты ему заработной платы, на почве задолженности перед контрагентами.

Считает, что экспертные заключения № и №, выполненные экспертами ЭКЦ МВД по РА ФИО108 и ФИО109, выполнены с грубыми процессуальными и методологическими нарушениями. Сторона защиты заявляла обоснованные ходатайства об исключении данных доказательств, как недопустимых, однако суд совершенно неправомерно отказал в удовлетворении ходатайства.

По мнению осужденной неправомерен вывод суда о том, что эксперты ФИО4 и ФИО110, допрошенные в судебном заседании, подтвердили, что экспертизу проводили на основании поручения руководителя экспертного учреждения, поскольку во вводной части экспертиз в качестве основания проведения экспертизы указано постановление следователя, что является нарушением ч. 2 ст. 199 УПК РФ. В судебном заседании не исследовались ни само, якобы существующее поручение, ни журнал, на которой указала эксперт ФИО111, в котором регистрируются поручения. Выводы суда являются предположительным и не подтвержденными документально.

Экспертами ФИО112 и ФИО113 нарушены положения ч. 4 ст. 202 УПК, так как у них в производстве уже находились экспертизы, и они должны были отбирать у Игнатьевой Н.В. образцы голоса, а не следователь ФИО15 Этого ими сделано не было, как и не указано об этом соответственно в экспертном заключении.

Допрошенный в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ специалист ФИО20 подтвердил доводы о фальсификации аудиозаписи, содержащейся на cd-диске № и сообщил суду что файлы содержащиеся на данном файле были обработаны или созданы на компьютере; не являются копиями оригиналов записей, а являются их фрагментами; отсутствие в фонограмме стартового или стопового импульсов, переходных режимов работы записывающего устройства, свидетельствует о том, что фонограммы не являются оригиналом или первой копией с оригинала; согласно методике эксперты должны были запросить экспериментальные записи и произвести сравнение, чего сделано не было; при создании спорных файлов мог использоваться как модулятор голоса, так и речь другого человека с последующей обработкой в цифровом режиме.

При этом, специалисту были судом разъяснены его права, и он был предупрежден об уголовной ответственности, а своими пояснениями и ответами на вопросы участников процесса, в том числе и прокурора, подтвердил выводы изложенные им в письменном заключении специалиста от ДД.ММ.ГГГГ, №, приобщенным к материалам дела. Законность получения аудиозаписи CD № от ДД.ММ.ГГГГ, отражена в протоколе при выполнении положений статьи 217 УПК РФ.

Считает, что в уголовном деле имеется прямое доказательство фальсификации аудиозаписи от ДД.ММ.ГГГГ и суд обязан дать ему правовую оценку, при том что в исключении данной аудиозаписи, как и носителя CD № как недопустимого доказательства судом было отказано, как и в назначении экспертизы на предмет монтажа, которая могла бы исключить всякие сомнения в достоверности аудиозаписи и опровергнуть доводы защиты.

Экспертное заключение № от ДД.ММ.ГГГГ и иные №, вынесенные экспертами АНО «ЦНСЭ» психологом ФИО114 и лингвистом ФИО115. Во всех экспертных заключениях допущены одни и те же ошибки, для определения которых не требуется специальных познании, а именно ст. 201 УПК РФ и ст. 23 ФЗ № 73 от 31.05 2001 года «О государственной судебно-экспертной деятельности в РФ», поскольку все экспертные заключения не разделены на психологическую и лингвистическую; отсутствует синтезирующие части; заключение представляет собой эклектическое художественное смешение фрагментарных положений, произвольно заимствованных из определенных разделов лингвистики и психологии; эксперты вышли за пределы их компетенции, не отказались от дачи заключения по вопросам, не относящимся к их компетенции, что ставит под вопрос достоверность таких заключений; участвовали в исследованиях вопросов, не имея специальных познаний в другой области, а именно ФИО116 участвовал в исследовании лингвистических вопросов, а ФИО117 - в исследований вопросов психолога, о чём они и расписались на всех страницах заключений, включая исследовательскую часть.

В данном уголовном деле во всех заключениях, каждый эксперт должен был выполнять исследования в пределах своих специальных знаний и строго в области той науки, в которой он сведущ, чего сделано не было, но что прямо прописано в законе. Эксперт-психолог и эксперт-лингвист проявили инициативу, и стали решать вопросы установления дословного содержания записанных на фонограмме переговоров дифференциации и атрибуции реплик участников разговора, тем самым они вторглись в сферу компетенции иного рода экспертизы - фоноскопической, которая была назначена и произведена позже, только в ДД.ММ.ГГГГ.

Пороки и недостатки экспертного заключения № отражены в рецензиях №, выполненные доктором филологических наук, сертифицированным экспертом ФИО21 и ФИО22, приобщенными к материалам уголовного дела. Кроме того, рецензиатам была разъяснена возможность привлечения их к уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ.

Таким образом, экспертные заключения, имеющиеся в материалах уголовного дела, выполненные экспертами ФИО118 и ФИО119 не могут являться обоснованными и законными, а также являться доказательствами по вменяемому обвинению. Вся «объективность» была направлена на подтверждение версии следствия, отраженной в постановлении о назначении экспертизы.

В соответствии со ст. 14 УПК РФ опровержение доводов защиты лежит на стороне обвинения, а все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены трактуются в пользу обвиняемого. Считает, что обвинением не были представлены доказательства того, что ДД.ММ.ГГГГ Игнатьева предложила взятку ФИО120 в размере <данные изъяты>.; что Игнатьева ДД.ММ.ГГГГ склоняла ФИО121 к получению взятки По мнению осужденной государственное обвинение не опровергло доводы защиты о том, что Игнатьева и ФИО122 обсуждали как ДД.ММ.ГГГГ, так и ДД.ММ.ГГГГ законные возможности возврата грантов и изменение меры пресечения; что ФИО123 не было известно о встрече ДД.ММ.ГГГГ Игнатьевой с ФИО14; что Игнатьева не оставляла пакет с денежными средствами в автомобиле ФИО124 и покинула его не по своей воле; что ДД.ММ.ГГГГ Игнатьева и ФИО125 в ДД.ММ.ГГГГ одновременно разговаривали с ФИО126 и просили денежные средства; что ДД.ММ.ГГГГФИО127, ФИО128, ФИО129 и ФИО130 находились одновременно в офисе <данные изъяты>» хотя бы несколько минут; что ДД.ММ.ГГГГФИО131 позвонил Игнатьевой в ДД.ММ.ГГГГ., и сообщил о согласии его руководства на предложенной Игнатьевой вариант погашения грантов, в связи с чем мера пресечения может быть изменена на домашний арест для ФИО13; что звонок в ДД.ММ.ГГГГ от ФИО132ФИО133 был совершён не через WhatsApp, а по обычной голосовой связи, а значит должна быть стенограмма и ПТП, но ничего этого нет; что ФИО134 в своей жалобе в прокуратуру по РА от ДД.ММ.ГГГГ изложила реальные сведения об оказании на неё давления следователями ФИО15 и ФИО135 с целью получения обвинительных показаний в отношении ФИО17 и Игнатьевой Н.В.

Несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции нашло свое отражение в приговоре лаконичными и краткими общими фразами. Совершенно необоснованно суд указал, что предоставленные материалы ОРД обоснованно явились основанием для возбуждения уголовного дела. Однако материалы уголовного дела содержат доказательства того, что результаты ОРД были предоставлены на следующий день после возбуждения уголовного дела, а именно ДД.ММ.ГГГГ, то есть, фактически, не могли являться основанием для возбуждения уголовного дела.

Судом допущена ошибка и указано что на момент совершения преступления Игнатьева имела одного несовершеннолетнего ребёнка ФИО23 Тогда как Игнатьева имела трёх сыновей, двое из которых являлись и несовершеннолетними - ФИО136 и ФИО137, а один малолетний - ФИО3.

По мнению осужденной, приговор нарушает Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 55 от 29 ноября 2016 года «О судебном приговоре», поскольку перепечатан полностью из обвинительного заключения, включая технические ошибки (например, стр. 14, четвёртый абзац снизу, ошибочно указан том первый, лист дела 16-21, тогда как фактически эти документы находятся в томе 2). Показания свидетелей перепечатаны также из обвинительного заключения, без учета показаний, данных в ходе допросов в судебных заседаниях, без учёта уточнений показаний данных свидетелями обвинения ФИО138, ФИО139, ФИО140, ФИО141 на предварительном следствии. Текст приговора в отношении Игнатьевой перепечатан из приговора в отношении ФИО17 включая факты, которые не имели место быть в судебном следствии (например, стр. 6, третий абзац сверху), о производстве аудиозаписи от ДД.ММ.ГГГГ, он (ФИО142) узнал от следователя, давал ли на это согласие - не помнит. Никто из участников процесса не задавал вопрос ФИО143 о даче им согласия на проведение аудиозаписи ДД.ММ.ГГГГ, что отражено в протоколе судебного заседания.

В нарушение положений ст. 15 УПК РФ суд принял на себя функцию обвинения, не создал необходимых условий для осуществления стороной защиты предоставленных ей прав, не обеспечил состязательность сторон, то есть ограничил реализацию права на защиту. Данные нарушения выразились в следующих действиях (бездействиях) суда: не было приняты исчерпывающие меры для обеспечения участия в судебном заседании не явившихся без уважительной причины свидетелей в лице следователя СУ СК РФ по РА ФИО15, зам.руководителя СУ СК РФ по РА ФИО16, и руководителя УФСБ по РА (на момент задержания Игнатьевой) ФИО24 Судом было отказано в приводе, в производстве допроса посредством ВКС, и с учётом того, что это были для защиты единственно возможные меры для осуществления допроса указанных лиц, судом было необоснованно отказано, при этом суд указал на обязанность по обеспечению явки свидетелей со стороны защиты и сослался на статью 271 УПК РФ, несмотря на отсутствие такой обязанности по обеспечению явки свидетелей у стороны защиты в указанной норме.

Необоснованно суд отказал в назначении психолого-лингвистической экспертизы в государственном экспертном учреждении, при наличии неустранимых пороков экспертного заключения имеющихся в материалах дела.

Необоснованно суд отказал в назначении технической экспертизы по телефону <данные изъяты>, принадлежащем Игнатьевой Н.В. Информация имевшаяся в телефоне по состоянию на дату производства (осмотр ДД.ММ.ГГГГ), куда-то исчезла, и в ходе осмотра телефона в судебном заседании исследовать информацию, положенную в основу обвинения не представилось возможным, но суд это нисколько не смутило.

Полагает, что судом было технически ошибочно указано при определении судьбы вещественных доказательств оставление свидетельства ТС серии № при уголовном деле, поскольку дополнительные виды наказания применены не были, арест с автомобиля подлежит снятию по вступлению приговора в законную силу. Однако, использование автомобиля и распоряжение им без свидетельства о регистрации транспортного средства невозможно, то есть судьба свидетельства транспортного средства противоречит судьбе автомобиля.

Далее, в соответствии с п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, судья возвращает уголовное дело прокурору, если фактические обстоятельства, изложенные в обвинительном заключении свидетельствует о наличии оснований для квалификации действий обвиняемого как более тяжкого преступления, либо в ходе судебного разбирательства установлены фактические обстоятельства, указывающие на наличие оснований для квалификации действий лица как более тяжкого преступления.

Исходя из обвинительного заключения и фактических обстоятельств установленных в ходе судебного разбирательства следует, что вменяемое Игнатьевой преступление совершено в соучастии группой лиц по предварительному сговору, и у посредника должен быть взяткодатель или взяткополучатель. В уголовном деле это лицо не устанавливалась, также не выделялся материал в отношении неустановленного лица, что является существенным обстоятельством для правильной квалификации и постановления законного приговора. В своих прениях Игнатьева Н.В. попросила дать оценку судом вышеназванного довода и отразить это в приговоре, но суд вообще не дал твой правовой оценки и не отразил это в приговоре, а должен был вернуть уголовное дело прокурору в соответствии с п. 6.1 ст.237 УПК РФ.

Совершенно необоснованным, по мнению осужденной, является исключение из обвинительного заключения квалификации по ч. 1 ст. 291.2 УК РФ. Пункт 27 Постановления Пленума ВС РФ № 24 от 09.07.2013 года «О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях», даёт четкий критерий разграничения посредничества от дачи взятки, который определяется принадлежностью денежных средств, а именно, если передаваемые денежные средства принадлежат лицу передаваемому взятку, то он является взяткодателем, а не посредником. Как было установлено в ходе судебного разбирательства, <данные изъяты>. принадлежат лично Игнатьевой. Таким образом, она является взяткодателем на эту сумму.

Считает, что необоснованно, в разрез с положениями уголовного закона, суд указал, что данное переквалификация улучшает положение Игнатьевой. Поскольку срок привлечения к уголовной ответственности по ч. 1 ст. 291.2 УК РФ истек ДД.ММ.ГГГГ, и суд был обязан освободить Игнатьеву от наказания, то есть в чём состоит улучшение положения Игнатьевой ей непонятно.

С учетом приведенных ею доводов, осужденная просит обеспечить её личное участие в судебном заседании суда апелляционной инстанции. В судебном заседании апелляционной инстанции прослушать аудиозапись на CD № от ДД.ММ.ГГГГ и просмотреть видеозапись на CD № от ДД.ММ.ГГГГ. Очень внимательно прочитать протоколы судебного заседания от ДД.ММ.ГГГГ. Вернуть ей свидетельство о регистрации ТС серии №. Отменить обвинительный приговор в ее отношении и постановить оправдательный приговор. В случае оставления обвинительного приговора в силе снизить срок наказания до 7 лет. Применить положения статьи 73 УК РФ или 82 УК РФ в отношении неотбытой ею части наказания. Поскольку данные положения законодательства преследуют достижение принципа гуманности по отношению как осужденному, так и к ребёнку женщины, имеющей ребенка в возрасте до 14 лет, каковой она и является, имея малолетнего сына ФИО2ДД.ММ.ГГГГ года рождения. Не назначать дополнительное наказание в виде штрафа, поскольку в этой части приговор будет заведомо не выполнен. В случае возвращение дела прокурору в соответствии с п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК PФ, изменить ей меру пресечения с заключения под стражу на подписку о невыезде.

В апелляционной жалобе в интересах осужденной адвокат ставит вопрос об отмене приговора суда и вынесении оправдательного приговора или снижении назначенного срока наказания до 7 лет и применении к назначенному наказанию положений ст.ст. 73 или 82 УК РФ, т.к. Игнатьева Н.В. имеет ребенка в возрасте до 14 лет, а также о не назначении дополнительного наказания в виде штрафа, т.к. он будет заведомо невыполнимым. В обоснование доводов жалобы указывает, что считает приговор суда подлежащим отмене, как постановленный с нарушением норм УПК РФ и УК РФ. В соответствии со ст. 389.15 УПК РФ основаниями для отмены судебного решения в апелляционном порядке являются, в т.ч. несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, неправильное применение уголовного закона, выявление обстоятельств, указанных в части 1 и п. 1 ч.1.2 ст. 237 УПK РФ. В ходе судебного следствия стороной защиты были указаны нарушения как процессуальные, так и методологические при проведении психолого - лингвистических экспертиз. Согласно обвинительного заключения, доказательствами обвинения являются, в том числе, заключение экспертов № от ДД.ММ.ГГГГ. в котором отражены результаты психолого - лингвистической экспертизы на основании разговора, состоявшегося ДД.ММ.ГГГГ между Игнатьевой H.В. и ФИО14

В ходе проведения исследования экспертами допущены следующие нарушения: вопросы 1 и 7 не относятся к компетенции эксперта психолога и лингвиста. Решение вопросов, выходящих за пределы компетенции эксперта или же решение вопросов, для которых вообще не требуются специальные познания, является экспертной ошибкой процессуального характера. Принятие данных вопросов к разрешению лицами, не являющимися компьютерно-техническими экспертами в рамках исключительно психолого-лингвистической экспертизы является нарушением ч. З ст.57 УПК РФ. Вопросы 2 и 8. Отсутствие описания методики делает Заключение потенциально непроверяемым, следовательно, его результаты становятся недостоверными. Важно отметить, что использование специальных познаний эксперта-лингвиста при проведении "экспертиз по делам коррупционной направленности является новеллой в отечественной криминалистике и экспертологии. Ни одна из существующих методик не насчитывает еще столько долгого периода использования, который позволил бы говорить о ней как о традиционной, то есть давно используемой. Нетрадиционных (в смысле непривычных, новаторских) же методик в рамках лингвистической экспертизы по делам коррупционной направленности в РФ просто не существует.

Серьезная и грубая экспертная ошибка обнаруживается на стр. 22. Сразу по окончании цитирования расшифровки аудиозаписи. Здесь эксперты в категорической форме утверждают, что «содержательная часть аудиозаписи», заключается в предложении адвоката Игнатьевой II.В., представляющей интересы ФИО13, денежной суммы следователю ФИО14 за возможность совершения им действий по изменению меры пресечения в отношении ФИО13 с заключения под стражу на домашний арест». Однако данный вывод основан на известных экспертам сведений из постановления о назначении экспертизы содержит готовую, юридическую формулировку, постановления о назначении экспертизы, а не является ранее не известной информацией, которая могла быть получена только экспертным путем. Никакой конкретики, в том числе, по упоминанию именно предлагаемых следователю денежных средств в речи Игнатьевой не содержится.

На стр.23 имеется описание содержания видеофайла: «Далее <данные изъяты> Игнатьева Н.В., используя невербальные средства общения, обращает внимание следователя ФИО25, на содержимое бумажного пакета коричневого цвета, который она принесла с собой». Здесь полностью отсутствует описание невербальных средств общения; не указывается, что эксперт использует для анализа - мимику, жесты или что-то еще.

Сделанный экспертами вывод на стр. 34 является ошибочным и является следствием их слабого представления о сути происходящего. Экспертами совершенно неверно истолковано желание Игнатовой решать вопрос именно со следователем - сам факт озвученного стремления к этому они трактуют как доказательство ее коррупционных намерений, в то время как она дает следователю понять в разговоре, что он лицо процессуально независимое и имеет объективные возможности в рамках своих полномочий повлиять на изменение меры пресечения, то есть аргументирует свое стремление и обосновывает его с правовой точки зрения.

На стр. 44-45 приведена информация, полученная способом компиляции из научной литературы, не имеющая непосредственного отношения к разрешаемой проблематике, в то же время упомянутые дальше на стр. 46 жесты-иллюстраторы никак и нигде в тексте заключения не описаны. Эксперты только указывают на факт их диагностики в одном предложении и все.

Те же типовые ошибки содержатся на стр. 48 - здесь экспертов по-прежнему отличает желание усмотреть крамольный (в данном случае значимый для понимания ситуации) смысл в таких безобидных даже при рассмотрении их в общем контексте выражениях как «<данные изъяты>», «<данные изъяты>», «<данные изъяты>».

В целом, все использованные для приведения примеров экспертами цитаты являются произвольными, хаотично подобранными и отражают абсолютное непонимание ими специфики общения и взаимодействия адвоката и следователя.

Таким образом, выводы экспертизы не подкреплены строгим научным анализом, приведенная аргументация слаба и незначительна, по многим моментам (отсутствие методики, выбор примеров, алгоритм проведения анализа, выход экспертов за пределы компетенции) заключение не соответствует принципам полноты и строгой научности, что ставит под сомнение достоверность полученных итоговых выводов.

Заключение № по результатам комплексной судебно - лингвистической экспертизы по уголовному делу выполненное экспертами А НО «Центр независимой судебной экспертизы» АНО ЦНСЭ» не соответствует требованиям методик, установленных для данного вида исследований и действующему законодательству, регламентирующему производство экспертиз и исследовании. В частности, имеется несоответствие его содержания требованиям к экспертным заключениям, предъявляемым Федеральным законом от 31 мая 2001 г № 73-Ф3 «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», по параметрам всесторонности, строгой научности и полноты исследования. Поэтому указанное заключение экспертов не может быть признано допустимым доказательством по уголовному делу и положено в основу обвинения.

Суду были представлены исследования двух специалистов, указывающие на монтаж аудиозаписей, являющихся доказательствами по уголовному делу. Стороной защиты было заявлено о фальсификации этой фонограммы. Для установления наличия или отсутствия признаков монтажа и/или иных изменении спорной фонограммы требуются исключительно специальные познания в области науки, то есть назначение судебной экспертизы. Вместе с тем стороной обвинения не представлено доказательств, опровергающих этот довод стороны защиты, в том числе ходатайство о назначении судебной экспертизы.

Более того, реализуя свое право на представление доказательств, стороной защиты заявлялось ходатайство о назначении технической экспертизы звукозаписей с целью установления наличия или отсутствия признаков монтажа или иных изменений фонограммы, однако при наличии явных признаков монтажа (изменения) этой фонограммы в нарушение принципа состязательности и равноправия сторон обвинения защиты суд отказал в удовлетворении этого ходатайства, тем самым ограничил сторону зашиты в представлении доказательства.

Показания ключевого свидетеля ФИО18 получены под давлением, на что указывает ее жалоба в Прокуратуру Республики Адыгея. Показания понятых ФИО144 и ФИО145 очевидно сфальсифицированы. На это указывает детализация телефонных переговоров, исходя из которой указанные лица не были ДД.ММ.ГГГГ в районе полудня в здании УФСБ по РА и приняли участие в процессуальных действиях только в момент задержания. Не были они в УФСБ по РА и ДД.ММ.ГГГГ, когда они якобы были допрошены. Критически следует отнестись и к протоколам допроса ФИО146 и ФИО147, поскольку текст допроса совпадает дословно, с сохранением тex же стилистических оборотов и грамматических ошибок, искажающих саму суть расследования уголовного дела.

Считает, что врет и свидетель ФИО148, который в ходе допроса заявил, что Игнатьева передала ему денежные средства, что очевидно опровергается видеозаписью, на которойнет никакой передачи денежных средств. Пакет с деньгами все время находился у Игнатьевой. Как видно из просмотренной в ходе судебного заседания видеозаписи встречи Игнатьевой со следователем ФИО149, Игнатьева села в его автомобиль на переднее пассажирское сидение рядом с ним, поставив себе в ноги бумажный пакет, в котором находились деньги.

После чего и следователь, и Игнатьева выпрямляются, ровно садятся в кресла, продолжают разговор. При этом в руках у Игнатьевой и следователя ничего пет. Спустя несколько секунд передние двери автомобиля слева и справа резко открываются: Игнатьеву с криками внезапно силой вытаскивают наружу из салона автомобиля. Еще спустя время, через переднюю пассажирскую дверь проникает мужчина, поднимает с пола бумажный пакет с деньгами и ставит его на переднее пассажирское кресло, на котором сидела Игнатьева.

Таким обратим, Игнатьева не передала из рук в руки следователю пакет с деньгами или сами деньги, следователь не говорил и не указывал ей, куда следует поместить пакет с деньгами.

При этом Игнатьева, покидая салон автомобиля, сама не оставляла пакет с деньгами внутри салона автомобиля следователя, поскольку ее внезапно силой вытащили наружу помимо ее воли, и она не имела реальной возможности забрать этот пакет с собой. Исходя из этого, оставление Игнатьевой помимо ее воли пакета с деньгами в салоне автомобиля следователя нельзя признать добровольным и, соответственно, нельзя считать, что условленная передача денег состоялась.

С учетом изложенного, полагает, что суд не может положить в основу приговора психолого-лингвистические экспертизы, аудиозаписи телефонных разговоров и показания свидетелей ФИО150, ФИО151, ФИО152, ФИО153, ФИО154, ФИО155, поскольку эти доказательства получены с нарушением закона, а показания свидетелей основаны на лжи.

Основные нарушения, допущенные судом при вынесении приговора, подробно изложены в жалобе Игнатьевой П.В. Объем жалобы Игнатьевой составил 51 страницу печатного текста. Данная жалоба готовилась совместно, поэтому он не считает необходимым дублировать доводы и обстоятельства, изложенные в жалобе осужденной. При этом в полном объеме поддерживает доводы, указанные в апелляционной жалобе Игнатьевой Н.В. Считает, что стороной государственного обвинителя не представлено ни одного прямого доказательства, подтверждающего вину его подзащитной, поэтому просит оправдать её полностью.

В возражениях на апелляционное представление государственного обвинителя осужденная Игнатьева Н.В. считает его не соответствующим нормам законодательства и фактическому тесту приговора, субъективным, следовательно, не подлежащим удовлетворению.

Изучив материалы дела, проверив доводы апелляционного представления, апелляционных жалоб и дополнений, судебная коллегия считает приговор суда подлежащим изменению, по следующим основаниям.

В соответствии с требованиями ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым, и он признаётся таковым, если он постановлен в соответствии с требованиями УПК РФ и основан на правильном применении уголовного закона.

Вопреки доводам апелляционных жалоб адвоката и осужденной, вина Игнатьевой Н.В. в совершении инкриминируемого ей деяния, подтверждается полно, тщательно и всесторонне исследованными судом первой инстанции доказательствами, которым дана верная юридическая оценка.

Суд первой инстанции, правильно оценив исследованные в ходе судебного заседания доказательства, с точки зрения их относимости, допустимости и достоверности, пришел к обоснованному выводу о том, что они в своей совокупности являются достаточными для разрешения данного уголовного дела, не противоречат друг другу, согласуются между собой и полностью доказывают вину Игнатьевой Н.В. в совершении ею посредничества во взяточничестве.

Доводы апелляционных жалоб осужденной и ее защитника о недоказанности вины Игнатьевой Н.В. и о необходимости вынесения по делу оправдательного приговора, опровергаются данными в судебном заседании и в ходе предварительного расследования показаниями свидетелей – ФИО14, ФИО27, ФИО28, ФИО29, ФИО18, ФИО19, ФИО156., ФИО31, показаниями допрошенных в судебном заседании экспертов ФИО32, ФИО33, протоколом осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ, в ходе которого в автомобиле, принадлежащем ФИО14 в бумажном пакете обнаружены денежные средства в сумме <данные изъяты>; протоколом осмотра изъятых денежных средств от ДД.ММ.ГГГГ; протоколом осмотра изъятого у Игнатьевой Н.В. телефона от ДД.ММ.ГГГГ; протоколом осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ в ходе которого осмотрена детализация телефонных переговоров Игнатьевой Н.В., ФИО17, ФИО18; протоколами осмотра и прослушивания фонограмм от ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, заключением почерковедческой судебной экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ; заключениями комплексной судебной психолого – лингвистической экспертизы № и № от ДД.ММ.ГГГГ и другими исследованными судом доказательствами, указанными в приговоре, которым дана верная юридическая оценка.

Показания свидетелей, изложенные в приговоре, не противоречат материалам дела, согласуются с другими, имеющимися в материалах дела доказательствами, оценены судом в совокупности с другими доказательствами и обоснованно оценены судом первой инстанции как соответствующие требования относимости и допустимости. Оснований для оговора Игнатьевой Н.В. показаниями указанных свидетелей, ложности данных показаний, судом первой инстанции не установлено. Не находит таких оснований и судебная коллегия.

Доказательств надуманности показаний свидетелей, либо их заинтересованности в исходе дела, а также данных об искусственном создании доказательств либо их фальсификации, в материалах уголовного дела не имеется, суду первой и апелляционной инстанции не представлено.

Суд первой инстанции, в соответствии с требованиями закона, исследовал показания всех свидетелей, протоколы следственных действий и иные доказательства по делу. Версия осужденной о ее непричастности к совершению данного преступления, судом первой была проверена и признана несостоятельной. Мотивы, по которым суд принимает как достоверные одни показания и отвергает другие, в приговоре указаны. Непризнание Игнатьевой Н.В. своей вины связано с ее правовой позицией и является правомерным способом защиты от предъявленного обвинения.

Анализ данных, имеющихся в материалах дела, свидетельствует о правильности установления судом фактических обстоятельств дела, в том числе, места, времени, способа, мотива, самого факта совершения преступлении.

Доводы апелляционной жалобы адвоката и осужденной о ее невиновности в инкриминируемом преступлении, были предметом исследования суда первой инстанции. Они полно и всесторонне проверены и отвергнуты как не нашедшие своего подтверждения. Принятые решения в приговоре мотивированы надлежащим образом.

Вопреки доводам апелляционных жалоб осужденной и ее защитника, их доводы о незаконном возбуждении в отношении Игнатьевой Н.В. уголовного дела, следовательно и незаконности проведенных следственных действий, были предметом исследования суда первой инстанции и признаны несостоятельными по причинам, указанным в описательно – мотивировочной части приговора суда. Не согласится с ними, у судебной коллегии оснований нет.

Согласно положениям п. 3 ч. 1 ст. 140 УПК РФ, поводом для возбуждения уголовного дела служит в т.ч. и сообщение о совершенном или готовящемся преступлении, полученное из иных источников. Согласно положениям ч. 2 указанной нормы закона, основанием для возбуждения уголовного дела является наличие достаточных данных, указывающих на признаки преступления.

Из представленных следователю материалов о результатах оперативно – розыскной деятельности, усматривалось наличие в действиях Игнатьевой Н.В. признаков преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 291.1 УК РФ. Поэтому полученные в результате ОРД данные о причастности Игнатьевой Н.В. к преступной деятельности, обоснованно явились основанием для возбуждения уголовного дела и использования их в процессе доказывания ее причастности к инкриминируемому ей преступлению.

Вынесенное следователем постановление о возбуждении уголовного дела, в полной мере соответствует предъявляемым к нему ст. 146 УПК РФ требованиям.

Не подлежащими удовлетворению судебная коллегия считает и доводы апелляционных жалоб осужденной и ее защитника о признании недопустимыми доказательствами заключений комплексных психолого – лингвистических экспертиз № и № от ДД.ММ.ГГГГ, как противоречащих представленным стороной защиты доказательствам. Указанные доводы были предметом исследования суда первой инстанции и признаны не подлежащими удовлетворению, как противоречащие исследованным судом материалам дела.

Суд первой инстанции пришел к юридически верному выводу о том, что представленные стороной защиты заключение специалиста ФИО20№ от ДД.ММ.ГГГГ, заключение экспертов № от ДД.ММ.ГГГГ., рецензии <данные изъяты>№, соответственно от ДД.ММ.ГГГГ, выполненные по заказу адвоката ФИО11, не могут быть приняты судом в качестве допустимых доказательств.

Выводы суда первой инстанции о том, что представленные стороной защиты вышеуказанные заключения с процессуальной точки зрения заключениями специалистов и экспертов по смыслу ст. 80 УК РФ признаны быть не могут, поскольку выполнившие их специалисты не привлекались к участию в уголовном деле в порядке, предусмотренном ст. ст. 56, 168, 170 УПК РФ, их письменные мнения содержат переоценку полученных в соответствии с требованиями уголовно – процессуального законодательства доказательств и не могут расцениваться как доказательства по настоящему уголовному делу, не противоречат требованиям УПК РФ.

Оснований не согласится с выводами суда первой инстанции, у судебной коллегии не имеется.

Доводы апелляционных жалоб осужденной и ее защитника о незаконности проводимых в отношении Игнатьевой Н.В. оперативно - розыскных мероприятий, также были предметов исследования суда первой инстанции, признаны несостоятельными и нашли свое отражение в приговоре суда.

Суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о том, что оперативно – розыскные мероприятия проводились в отношении Игнатьевой Н.В. в соответствии с положениями ст. 7 ФЗ РФ «Об ОРД», на основании вынесенных уполномоченными на то лицами постановлений.

Выводы суда первой инстанции в данной части приговора, судебная коллегия также считает законными и обоснованными.

Не подлежащими удовлетворению судебная коллегия считает и доводы апелляционного представления государственного обвинителя о необходимости назначения Игнатьевой Н.В. дополнительного наказания в виде штрафа. Не назначение данного вида дополнительного наказания, судом в приговоре мотивировано наличием смягчающих наказание обстоятельств. Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции.

Вместе с тем, судебная коллегия считает заслуживающими внимание доводы апелляционного представления государственного обвинителя о немотивированности выводов суда в части не назначения Игнатьевой Н.В. дополнительного вида наказания – лишения права заниматься <данные изъяты>.

Согласно положениям п. 9 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 58 от 22.12.2015 г. «О практике назначения судами РФ уголовного наказания», рекомендовано судам при назначении дополнительного наказания в виде лишения права заниматься определенной деятельностью при наличии к тому оснований и с учетом обстоятельств, смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств, обсуждать вопрос о целесообразности его применения в отношении лица, для которого соответствующая деятельность связана с его единственной профессией.

Указанные рекомендации Постановления Пленума Верховного Суда РФ судом первой инстанции, при вынесении приговора в отношении Игнатьевой Н.В., в полном объеме не выполнены. Суд пришел к юридически не верному выводу о возможности не назначения Игнатьевой Н.В. дополнительного наказания в виде лишения права заниматься <данные изъяты>. Выводы суда по данному вопросу в приговоре надлежащим образом не мотивированы. Ссылка суда в данном случае на отсутствие у Игнатьевой Н.В. судимостей ранее, наличия малолетнего ребенка, положительной характеристики по месту жительства, не является основанием для не назначения ей данного вида дополнительного наказания. Суд первой инстанции не учел, что преступление, совершенное Игнатьевой Н.В., связано с ее профессиональной деятельностью. Именно являясь <данные изъяты> и выполняя свои профессиональные обязанности по защите прав обвиняемого ФИО13, она совершила посредничество во взяточничестве, пытаясь по просьбе супруги подсудимого передать взятку следователю, за изменение ему меры пресечения.

Поэтому судебная коллегия считает возможным удовлетворить апелляционное представление государственного обвинителя в данной его части и назначить Игнатьевой Н.В. дополнительное наказание в виде лишения права заниматься <данные изъяты> на срок 5 лет.

Также заслуживающими внимание судебная коллегия считает и доводы апелляционной жалобы осужденной о не применении судом к назначенному ей наказанию положений ст. 82 УК РФ.

Согласно положениям ч. 1 ст. 82 УК РФ, женщине, имеющей ребенка в возрасте до 14 лет, суд может отсрочить реальное отбывание наказания до достижения ребенком четырнадцатилетнего возраста.

В судебном заседании было установлено, что преступление, за совершение которого Игнатьева Н.В. осуждена, не подпадает под категорию преступлений, за совершение которых положения ч. 1 ст. 82 УК РФ не применяются. Игнатьева Н.В. имеет на иждивении троих детей, один из которых ФИО2 является малолетним – ДД.ММ.ГГГГ года рождения, т.е. не достигшим четырнадцатилетнего возраста. Родительских прав в его отношении Игнатьева Н.В. не лишена. Брак с бывшим мужем Игнатьева Н.В. расторгла в ДД.ММ.ГГГГ. До избрания ей меры пресечения в виде заключения под стражу, дети проживали с ней и находились на ее иждивении. В настоящее время бывший муж Игнатьевой Н.В. проживает в другой семье. Хотя формально дети переданы на его попечение, они проживают самостоятельно. Близких родственников, под опеку которых можно было передать детей, Игнатьева Н.В. не имеет. Указанные обстоятельства остались без внимания суда первой инстанции.

С учетом изложенного, судебная коллегия приходит к выводу о возможности отсрочки реального исполнения назначенного Игнатьевой Н.В. приговором суда наказания в виде лишения свободы, до достижения сыном – ФИО2 четырнадцатилетнего возраста.

Кроме того, разрешая вопрос о судьбе вещественных доказательств, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что свидетельство о регистрации транспортного средства серии № на автомобиль «<данные изъяты>», гос. номер № регион, принадлежащего Игнатьевой Н.В., фактически не являющегося доказательством по делу, после вступления приговора в законную силу, хранить при деле. При этом суд постановил снять арест с принадлежащего Игнатьевой Н.В. автомобиля марки «<данные изъяты>», гос. номер № регион, т.е. фактически вернул его владелице. Поскольку эксплуатация автомобиля без надлежащих документов не возможна, судебная коллегия считает необходимым свидетельство о регистрации транспортного средства Игнатьевой Н.В.

При таких обстоятельствах судебная коллегия считает приговор суда в отношении Игнатьевой Н.В. подлежащим изменению.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст. 389.13; 389.20, ст. 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А :

апелляционное представление государственного обвинителя, апелляционную жалобу осужденной Игнатьевой Н.В. и дополнения к ней, апелляционную жалобу защитника осужденной – адвоката Стаценко А.В. – удовлетворить частично.

Приговор Майкопского городского судаот 16 июня 2021 года в отношении Игнатьевой ФИО157 – изменить.

Назначить осужденной ФИО1 дополнительное наказание в виде лишения права заниматься адвокатской деятельностью на срок 5 (пять) лет.

Применить к назначенному ФИО1 наказанию в виде 7 лет 6 месяцев лишения свободы положения ч. 1 ст. 82 УК РФ, отсрочив реальное отбывание назначенного ей наказания до достижения сыном – ФИО2 – ДД.ММ.ГГГГ года рождения четырнадцатилетнего возраста.

Разъяснить осужденной ФИО1, что в случае, если она откажется от ребенка или будет уклоняться от обязанностей по воспитанию ребенка после предупреждения, объявленного органом, осуществляющим контроль за поведением осужденного, в отношении которого отбывание наказания отсрочено, суд может по представлению этого органа отменить отсрочку отбывания наказания и направить осужденного для отбывания наказания в место, назначенное в соответствии с приговором суда.

Разъяснить осужденной ФИО1, что если в период отсрочки отбывания наказания она совершит новое преступление, то суд назначит ей наказание по правилам, предусмотренным ст. 70 УК РФ.

ФИО1 ФИО158 из под стражи освободить.

Внести изменения в резолютивную часть приговора суда, указав, что вещественные доказательства по уголовному делу – свидетельство о регистрации транспортного средства серии №; мобильный телефон модели «<данные изъяты>», IMEI №, после вступления приговора в законную силу возвратить ФИО1

В остальной части приговор Майкопского городского суда от 16 июня 2021 года в отношении ФИО1 ФИО159 оставить без изменения, а апелляционное представление государственного обвинителя, апелляционную жалобу осужденной и дополнения к ней, апелляционную жалобу защитника - без удовлетворения.

Настоящее определение вступает в законную силу с момента его провозглашения, но может быть обжаловано наряду с приговором суда первой инстанции через Майкопский городской суд в Четвертый кассационный суд общей юрисдикции в порядке, установленном положениями главы 47.1 УПК РФ, в течении 6 месяцев со дня его вынесения, осужденной ФИО1 в тот же срок со дня вручения ей копии постановления. В случае подачи кассационной жалобы осужденная ФИО1 вправе ходатайствовать о своем участии в судебном заседании суда кассационной инстанции.

Председательствующий: М.Н. Войстриков

Судьи: М.М. Делок, С.В. Певнев

Копия верна: Судья Верховного суда

Республики Адыгея Певнев С.В.