Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению прокурора <данные изъяты> на приговор <данные изъяты> от <дата> которым

ФИО1 <данные изъяты> ранее не судимый,

признан невиновным и оправдан по предъявленному ему обвинению в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 292, ч. 3 ст. 160 УК РФ на основании п. 3 ч. 2 ст. 302 УК РФ, за отсутствием составов преступлений.

ФИО1 в соответствии со ст. 134 УПК РФ разъяснено право на реабилитацию и обращение с требование о возмещении имущественного и морального вреда.

Заслушав доклад судьи Бахматовой Н.В., выступление оправданного ФИО1, его защитника Селезнева С.И., просивших оправдательный приговор оставить без изменения, прокурора Мальцеву Я.Ю., поддержавшую доводы апелляционного представления, судебная коллегия

У С Т А Н О В И Л А:

Органами предварительного следствия ФИО1 обвиняется в том, что, будучи директором <данные изъяты><данные изъяты> и являясь должностным лицом, в период с <дата> по <дата> совершил хищение путем растраты вверенных ему министерством <данные изъяты> денежных средств, предоставленных <данные изъяты> по соглашению № от <дата> в виде субсидии из краевого бюджета на финансовое обеспечение выполнения государственного задания на оказание государственных услуг, включающей расходы на оплату труда, а также, с целью облегчения совершения хищения и сокрытия данного факта, совершил служебный подлог, путем дачи указаний подчиненным ему работникам об изготовлении кадровых документов о трудоустройстве сына с заведомо ложными сведениями, непосредственно изготовление данных документов подчиненными работниками с внесением в них заведомо ложных сведений по указанию ФИО1, и их подписание, при следующих обстоятельствах.

Так, в один из дней в период с <дата> по <дата> у директора <данные изъяты> ФИО1, достоверно знающего о том, что его сын ФИО70 с <дата> был трудоустроен по срочному трудовому договору в <данные изъяты> возник корыстный преступный умысел, направленный на хищение в пользу своего сына ФИО70 путем растраты вверенных ему денежных средств, предоставленных <данные изъяты> в виде вышеуказанной субсидии, путем фиктивного трудоустройства в период с <дата> по <дата> в <данные изъяты> и выплаты своему сыну ФИО70 в счет оплаты труда денежных средств.

С целью облегчения совершения хищения, а также с целью сокрытия факта неправомерного завладения чужим имуществом, у ФИО1 возник преступный умысел, направленный на совершение служебного подлога.

Реализуя возникший у него преступный умысел, направленный на совершение служебного подлога, ФИО1, действуя из корыстной и иной личной заинтересованности, выразившейся в облегчении совершения растраты вверенных ему денежных средств, в пользу своего сына ФИО70 из чувства семейственности к последнему, осознавая общественную опасность и противоправность своих действий, предвидя и желая наступления общественно опасных последствий в виде нарушения нормальной деятельности публичного аппарата власти и управления в сфере обращения с официальными документами, в период с <дата> по <дата> с 08 часов 00 минут до 17 часов 00 минут, в своем служебном кабинете <данные изъяты> по адресу: <адрес> на письменном заявлении о приеме на работу в <данные изъяты> с <дата> на должность слесаря-сантехника, заблаговременно полученном от своего сына ФИО70 дал поручение в виде резолюции «ОК в приказ» и передал указанное заявление находящейся у него в подчинении специалисту по кадрам ФИО37 для изготовления приказа о приеме работника на работу, а также срочного трудового договора с внесением в них заведомо ложных сведений о трудоустройстве ФИО70 в <данные изъяты> с <дата> на должность слесаря-сантехника.

ФИО37 получив указанное заявление, выполняя свои должностные обязанности в один из дней в период с <дата> по <дата> с 08 часов 00 минут до 17 часов 00 минут, в приемной директора <данные изъяты> по вышеуказанному адресу, на своем рабочем месте посредством персонального компьютера и принтера изготовила приказ <дата> а также срочный трудовой договор № от <дата> то есть внесла в данные официальные документы, по указанию ФИО1, заведомо ложные для него сведения о приеме ФИО70 на работу в <данные изъяты> на должность слесаря-сантехника, с <дата>

Изготовленные приказ № от <дата>, а также срочный трудовой договор № от <дата>ФИО37 передала директору <данные изъяты> ФИО1, который в один из дней в период с <дата> по <дата>, с 08 часов 00 минут до 17 часов 00 минут, в своем служебном кабинете <данные изъяты> осознавая, что данные документы являются официальными, в дальнейшем послужат основанием для начисления ФИО70 заработной платы и содержат заведомо ложные сведения, собственноручно подписал их, после чего передал в бухгалтерию учреждения.

Также в один из дней в период с <дата> по <дата> с 08 часов 00 минут до 17 часов 00 минут, в своем служебном кабинете <данные изъяты> ФИО1 дал указание находящейся у него в подчинении заместителю директора по административно-хозяйственной части ФИО41 о внесении в табель учета рабочего времени заведомо ложных сведений о фактически отработанном его сыном ФИО70 в период с <дата> по <дата> времени, а также на изготовление приложения к приказу за <дата> об установлении стимулирующих выплат, в том числе фиктивно трудоустроенному ФИО70

ФИО41 выполняя указание директора ФИО1, в один из дней в период с <дата> с 08 часов 00 минут до 17 часов 00 минут в своем служебном кабинете <данные изъяты> по вышеуказанному адресу, на своем рабочем месте посредством персонального компьютера и принтера изготовила табель учета рабочего времени за <дата> и приложение <данные изъяты> «Об установлении стимулирующих выплат», в которые внесла по указанию директора учреждения ФИО1 заведомо ложные для него сведения о выполнении ФИО70 в рабочие дни в период с <дата> включительно трудовых обязанностей согласно трудовому договору <дата> а также за период фиктивного трудоустройства с <дата> ею, по указанию ФИО1, в приложении <дата> «Об установлении стимулирующих выплат» ФИО70 установлены стимулирующие выплаты за уровень профессионального мастерства, индивидуальные деловые качества в количестве 140 баллов при стоимости одного балла с районным коэффициентом и северной надбавкой для обслуживающего персонала Учреждения в размере 148,95 рублей, на общую сумму 20853 рубля. Указанные табель учета рабочего времени за <дата> года и приложение 1 <дата> «Об установлении стимулирующих выплат» ФИО41 передала бухгалтеру учреждения ФИО55

В свою очередь ФИО55 находясь в подчинении директора ФИО1, на основании подготовленных ФИО41 документов – табеля учета рабочего времени за <дата> и приложения <дата> «Об установлении стимулирующих выплат», в период с <дата> с 08 часов 00 минут до 17 часов 00 минут, в своем служебном кабинете <данные изъяты> по вышеуказанному адресу посредством персонального компьютера и принтера изготовила приказ <дата> «Об установлении стимулирующих выплат», содержащий заведомо ложные для ФИО1 сведения относительно установленных <дата> стимулирующих выплат, который вместе с приложением 1 к указанному приказу передала на подпись директору ФИО1

ФИО1, в один из дней в период с <дата> с 08 часов 00 минут до 17 часов 00 минут, в своем служебном кабинете <данные изъяты> достоверно зная о внесенных в приказ <дата> «Об установлении стимулирующих выплат», приложение 1 к указанному приказу, ложных сведений относительно трудоустройства ФИО70 собственноручно подписал их.

При этом ФИО1 осознавал, что приказ <дата> срочный трудовой договор <дата> приказ <дата> и приложение 1 к данному приказу являются официальными документами, предоставляют ФИО70 право на начисление и выплату заработной платы, что в указанные выше документы по его указанию внесены заведомо ложные сведения о трудоустройстве в <данные изъяты>ФИО70 который фактически к выполнению трудовых обязанностей с <дата> не приступал, так как с <дата> находился на производственной практике и работал по срочному трудовому договору в <данные изъяты> о чем было достоверно известно ФИО1, при этом другими работниками <данные изъяты> трудовые обязанности слесаря-сантехника в <данные изъяты> в период с <дата> не исполнялись.

Кроме того, в один из дней в период с <дата> с 08 часов 00 минут до 17 часов 00 минут, ФИО1, используя свое служебное положение, передал подписанные им документы, а именно приказ <дата> «Об установлении стимулирующих выплат», приложение 1 к указанному приказу в бухгалтерию учреждения.

В результате предоставления в бухгалтерию <данные изъяты> указанных документов, а также табеля учета рабочего времени от <дата>, приказа <дата> о приеме работника на работу, срочного трудового договора <дата> с заведомо внесенными в них ложными сведениями, фиктивно трудоустроенному ФИО70 в счет оплаты труда и начислений на оплату труда бухгалтером учреждения ФИО55 за период его фиктивного трудоустройства с <дата> были начислены денежные средства в размере 25157 рублей, из которых, с учетом соответствующих удержаний (НДФЛ, исчисленного по ставке 13%), в соответствии с реестром к платежному поручению <дата> на лицевой расчетный банковский счет ФИО70 в филиале <данные изъяты> было перечислено 21887 рублей, которые <дата> поступили на банковский счет ФИО70 тем самым ФИО1 похитил указанные денежные средства, чем причинил Министерству <данные изъяты> материальный ущерб на общую сумму 21887 рублей.

В апелляционном представлении ставится вопрос об отмене приговора <данные изъяты> от <дата> в отношении ФИО1 и возвращении уголовного дела на новое судебного рассмотрение по существу по следующим основаниям. По мнению автора апелляционного представления, выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела. Вина ФИО1 в ходе предварительного и судебного следствия в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 292 УК РФ и ч. 3 ст. 160 УК РФ, доказана совокупностью доказательств, а именно показаниями потерпевшей и свидетелей обвинения, письменными доказательствами. Вывод суда о том, что вина ФИО2, состоящего в должности директора <данные изъяты> не доказана, сделан без учета имеющихся в деле прямых и косвенных доказательств. Как следует из материалов дела, ФИО1 дал указания подчиненным ему работникам ФИО37 и ФИО41 об изготовлении документов о трудоустройстве своего сына - ФИО70 с заведомо ложными сведениями. Изготовление данных документов вышеуказанными работниками с внесением в них заведомо ложных сведений по указанию ФИО1, а также подписание данных документов ФИО1 образует состав преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 292 УК РФ. Преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 160 УК РФ, совершенное ФИО1, также доказано и подтверждается зачислением денежных средств в размере 21.887 рублей на счет его сына ФИО70 Вина ФИО1 в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 292, ч. 3 ст. 160 УК РФ, подтверждается показаниями потерпевшей ФИО62 свидетелей обвинения, письменными доказательствами, в ходе исследования которых установлены время, место, способ и мотив совершения преступлений, а также установлены фактические обстоятельства совершения директором <данные изъяты> ФИО1 вмененных ему преступлений. Однако, суд в нарушение закона эти доказательства не учел, сделав необоснованный и немотивированный вывод о том, что вина ФИО1 не нашла своего подтверждения. Однако, эти выводы суда опровергаются материалами уголовного дела, в которых имеется соглашение о порядке и условиях предоставления субсидии на финансовое обеспечение выполнения государственного задания на оказание государственных услуг, график перечисления субсидии на финансовое обеспечение выполнения государственного задания на оказание государственных услуг, а также иные документы, свидетельствующие о том, что субсидия действительно была предоставлена <данные изъяты> согласно графика, то есть вверена ФИО1 Данные документы являются неоспоримыми доказательствами того, что денежные средства, растраченные ФИО1, ему были вверены Министерством <данные изъяты> и находились в правомерном владении ФИО1 Как установлено судом, между директором <данные изъяты> ФИО1 и его сыном ФИО70 был заключен именно трудовой договор <дата> который от иных договоров (оказание услуг и т.д.) отличается своим конкретным предметом. Срочный трудовой договор <дата> имеет все явные признаки трудового договора, а именно он заключен на сферу трудовых отношений, предусмотренных профессиональной квалификацией работника - ФИО70 который фактически был принят на вакантную должность слесаря-сантехника. Конкретная работа или выполнение конкретного задания в вышеуказанном договоре не прописывалась. Срочный трудовой договор <дата> строго регламентирует условия труда и предусматривает санкции за их нарушения. В вышеуказанном срочным трудовым договоре установлен полный рабочий день, выходные, отпуска и другие предусмотренные Трудовым кодексом условия. На основании указанного трудового договора работнику ФИО70 его работодателем ФИО1 осуществлялись стимулирующие выплаты в максимальных количествах баллов. Согласно договору, ФИО70 должен был приступить к работе и ежедневно с понедельника по пятницу согласно правилам трудового распорядка учреждения (с 08 до 17 часов) появляться на рабочем месте и выполнять предписанные ему трудовые обязанности, начиная с <дата>, однако фактически, в период с <дата>ФИО70 трудовую деятельность в учреждении не осуществлял, поскольку находился за пределами города <данные изъяты> Вместе с тем, за период с <дата>ФИО70 по заранее подготовленным по указанию его отца -ФИО1 и подписанным им (ФИО1) лично документам незаконно начислена и выплачена, путем перечисления на расчетный счет сына - ФИО70 заработная плата, включающая в себя, в том числе суммы (максимальные в бальном исчислении) стимулирующих выплат на общую сумму 21887 рублей. Дополнительных соглашений к вышеуказанному срочному трудовому договору о том, что ФИО70 приступит к работе не с <дата> в <данные изъяты>, материалах уголовного дела не имеется. При этом денежные средства перечислялись вне зависимости от выполнения трудовых функций ФИО70 ежемесячно <дата>. Согласно показаниям ФИО70 каких-либо документов, касающихся его трудоустройства в <данные изъяты> (кроме заявления о приеме на работу <дата> он не составлял и лично не подписывал, проходить практику в <дата> он решил не в <данные изъяты>, а в <данные изъяты> о чем заблаговременно до отъезда <дата> сообщил своему отцу - ФИО1 ФИО70 не оспаривает факт получения им денежных средств за неосуществление трудовых функций в <данные изъяты> в <дата> в сумме 21887 рублей, которые он в дальнейшем вернул Министерству <данные изъяты> как излишне выплаченные. В ходе предварительного расследования уголовного дела свидетелю обвинения ФИО70 в ходе его допроса следователем предъявлялась копия срочного договора <дата> выполненные от его имени, как работника, на что ФИО70 однозначно и утвердительно ответил и пояснил, что подписи в указанных документах ему не принадлежат. Таким образом, судом установлено, что ФИО70 фактически в период с <дата> трудовую деятельность в Учреждении не осуществлял, находился за пределами <данные изъяты> о чем подсудимый ФИО1 был заблаговременно осведомлен, имея объективную возможность внести коррективы в кадровые и бухгалтерские документы, однако таковых действий подсудимый не предпринял, в результате чего ФИО70 незаконно начислена и выплачена заработная плата на общую сумму 21 887,00 руб. В приговоре суд необоснованно сделал вывод об отсутствии в действиях подсудимого уголовно наказуемых деяний на основании предположения о фактическом гражданско — правовом характере правоотношений между ФИО70 и <данные изъяты> выполнением работником условленного объема работ. Выплата заработной платы ФИО70 осуществлялась в общем с прочими работниками порядке. Вышеизложенные действия типичны при исполнении обязательств сторонами по трудовому договору и не характеры для договора подряда либо возмездного оказания услуг. Кроме того, в <данные изъяты> во вмененный подсудимому период времени практиковалось заключение договоров возмездного оказания услуг, о возможности соответствующего оформления правоотношений ФИО1 достоверно знал, однако, умышленно избрал оформление отношений в соответствии с ТК РФ. При этом, вознаграждение по договорам гражданско-правового характера в рассматриваемом периоде времени выплачивалось существенно ниже чем по трудовым договорам. Не свидетельствует о невиновности ФИО1 и последующее исполнение ФИО70 объема работ по договору в <дата> поскольку, при добросовестном исполнении заключенного трудового договора, объем работ мог быть выполнен не за два, а за один месяц (как и произошло) в <дата> и договор подлежал досрочному прекращению. Выполнение ФИО70 работ в режиме повышенной интенсивности в <дата> не соответствует данным табеля учета рабочего времени Учреждения за указанный период и само по себе не исключает преступного умысла подсудимого ФИО1, поскольку потенциально возможные суммы переработки и поощрения за примерное выполнение работ в <дата> несоизмеримо меньше, чем фактически полученные за <дата> Кроме того, за <дата>ФИО70 получены стимулирующие баллы в максимально возможном количестве. Фактически выполнение данных работ производилось не только работником ФИО174 но и иными лицами, в частности, свидетелем ФИО83 По мнению автора апелляционного представления, по делу были допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона. В нарушение принципа состязательности сторон, закрепленного в статье 15 УПК РФ, при постановлении приговора судом занята позиция защиты, что является недопустимым. Кроме того, оправдательный приговор в отношении ФИО1 не соответствует требованиям ст. 305 УПК РФ. Так, в описательно-мотивировочной части оправдательного приговора не приведены бесспорные основания оправдания ФИО1, в основу оправдания фактически положены показания ФИО1, стороны защиты и представителя потерпевшей стороны кардинально разнящиеся с позицией Министра <данные изъяты> в том числе принявшего решение об отстранении ФИО1 от должности и Министерства <данные изъяты> в целом. Также судом не приведены обоснованные мотивы, по которым суд отверг доказательства, представленные стороной обвинения. В описательно-мотивировочной и резолютивной частях оправдательного приговора <данные изъяты> от <дата> судом лишь перечислены статьи и части УК РФ, по которым обвинялся ФИО1, с указанием общего вывода об отсутствии в его действиях составов преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 292, ч. 3 ст. 160 УК РФ, без поэпизодной конкретизации оправдания. Соответственно судом не указано, по какому из эпизодов и по какому из оснований, предусмотренных законом, ФИО1 оправдан. Без достаточных к тому оснований судом признаны недостоверными показания свидетеля обвинения ФИО55 со ссылкой на нестабильность показаний указанного свидетеля, наличия личных неприязненных отношений, противоречий с показаниями ФИО1, ФИО41ФИО94 Вместе с тем, как на предварительном следствии, так и в судебном заседании свидетель обвинения ФИО55 поясняла, что в <дата> слышала, как ФИО1 давал ФИО41 конкретное указание протабелировать своего сына - ФИО70 в то время как последний фактически работать не будет. Свои показания свидетель подтвердила и на очной ставке. Однако, выводы суда о наличии личных неприязненных отношений ФИО55 к ФИО1 опровергаются прямым заявлением свидетеля об отсутствии у нее оснований оговаривать ФИО1 Также судом при вынесении оправдательного приговора не принято во внимание, что в отличии от свидетелей обвинения ФИО41ФИО94 которые на момент рассмотрения дела судом по прежнему являлись подчиненными подсудимого ФИО1, свидетель ФИО55 в какой-либо зависимости от ФИО1 не находилась, поэтому её показания являются достоверными. Не представляется возможным согласиться с выводами суда и в части выполнения ФИО70 работ в объеме, значительно превышающем отмеченный в табелях учета рабочего времени. Действительная рыночная стоимость работ, выполненных ФИО70 подлежала установлению путем проведения конкурсных процедур, однако, принятые ФИО1 меры по выполнению указанных работ в рамках именно трудового договора, исключили возможность участия третьих лиц в торгах. Вывод суда об отсутствии у ФИО1 корыстного умысла, помимо прочего, опровергается показаниями свидетеля обвинения ФИО70 из которых следует, что в период инкриминируемых ФИО1 деяний он находился на частичном иждивении своих родителей. Действия руководителя бюджетного учреждения по заведомо фиктивному трудоустройству близкого родственника безусловно являются уголовно наказуемыми. Показания всех допрошенных свидетелей последовательны, не противоречивы, не исключают, а дополняют друг друга, поэтому являются относимыми, допустимыми, достоверными, а в совокупности достаточными для признания ФИО1 виновным в совершении инкриминируемых ему деяний. Совокупность доказательств установленных в ходе следствия достоверно подтверждает выводы следствия и государственного обвинения о совершении преступлений ФИО1 Выводы суда о недоказанности виновности ФИО1 в совершении преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 292, ч. 3 ст. 160 УК РФ, являются необоснованными, противоречат фактическим обстоятельствам уголовного дела, а принятое судом решение сделано без учета обстоятельств, которые могли существенно повлиять на выводы суда. Таким образом, на основании п. 1 ч. 1 ст. 389.15, ст. 389.16 УПК РФ приговор Боготольского районного суда в отношении ФИО1 подлежит отмене, а дело – направлению на новое рассмотрении.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы, указанные в апелляционном представлении, судебная коллегия оснований для изменения, либо отмены приговора не находит по следующим основаниям.

При постановлении оправдательного приговора в его описательной части указывается сущность предъявленного обвинения, излагаются обстоятельства дела, как они установлены судом, анализируются доказательства, обосновывающие вывод суда о невиновности подсудимого, приводятся мотивы, по которым суд отверг доказательства, положенные в основу обвинения.

Указанные требования уголовно-процессуального закона по настоящему делу соблюдены.

Действия ФИО1 органами предварительного следствия квалифицированы по ч. 1 ст. 292 УК РФ, как служебный подлог, то есть внесение должностным лицом в официальные документы заведомо ложных сведений, совершенные из корыстной и иной личной заинтересованности (при отсутствии признаков преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 292.1 УК РФ) и по ч. 3 ст. 160 УК РФ – растрата, то есть хищение чужого имущества, вверенного виновному, совершенное лицом с использованием своего служебного положения.

Согласно статье 8 УК РФ основанием уголовной ответственности выступает совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного данным Кодексом.

По смыслу уголовного закона, как растрата должны квалифицироваться противоправные действия лица, которое в корыстных целях истратило вверенное ему имущество против воли собственника путем потребления этого имущества, его расходования или передачи другим лицам. Разрешая вопрос о наличии в деянии состава хищения в форме растраты, суд должен установить обстоятельства, подтверждающие, что умыслом лица охватывался противоправный, безвозмездный характер действий, совершаемых с целью обратить вверенное ему имущество в свою пользу или пользу других лиц.

Субъективная сторона служебного подлога также выражена виной в виде прямого умысла. Виновный осознает, что вносит в официальный документ ложные сведения или исправления, искажающие его действительное содержание, и желает совершить такие действия. Обязательным признаком субъективной стороны является мотив преступления - корыстная или иная личная заинтересованность.

Согласно уголовному закону установление мотива корыстной или иной личной заинтересованности, которым лицо руководствовалось при совершении преступления, является обязательным.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции об отсутствии в действиях ФИО1 обязательных признаков преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 292 УК РФ и ч. 3 ст. 160 УК РФ по следующим основаниям.

Всесторонне и объективно исследовав обстоятельства дела, тщательно проверив и проанализировав представленные сторонами доказательства, в том числе показания подсудимого, свидетелей и письменные материалы дела, суд не согласился с обоснованностью предъявленного ФИО1 обвинения, установив, что последний не совершал служебный подлог и растрату вверенного ему имущества.

При этом суд подробно и убедительно аргументировал в приговоре мотивы принятого решения, сомневаться в правильности которого у суда апелляционной инстанции нет оснований.

Вопреки доводам представления, выводы суда об отсутствии в действиях ФИО1 составов преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 292 УК РФ и ч. 3 ст. 160 УК РФ, не противоречивы, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и основаны на тщательно исследованных в судебном заседании доказательствах, подробный анализ и должная оценка которым даны в приговоре.

Потерпевшая ФИО62 – представитель Министерства <данные изъяты> в судебном заседании просила ФИО1 оправдать, поскольку в ходе проведенной проверки было установлено, что ФИО1 не подписывал документы, на основании которых его сыну за <дата> была начислена заработная плата. ФИО1 до <дата> находился на больничном. Нарушения были допущены работниками бухгалтерии и кадров, нарушивших трудовое законодательство, неправильно начисливших заработную плату <дата> Потерпевшая охарактеризовала ФИО1 как одного из самых ответственных руководителей из находящихся в подчинении Министерства <данные изъяты> 150 учебных учреждений. Потерпевшая полагает, что в действиях ФИО1 могут иметь место признаки нарушения финансовой дисциплины, административного правонарушения, но не преступления.

Из показаний оправданного ФИО1 следует, что своего сына ФИО70 на работу в <данные изъяты> фиктивно он не трудоустраивал и денежные средства, предназначенные для оплаты труда работников, не похищал, а также не давал своим подчиненным никаких указаний вносить в кадровые документы заведомо ложные сведения о трудоустройстве своего сына и незаконно выплачивать ему заработную плату. Оформление трудового договора с ФИО70 было вызвано тем, что <дата> управление <данные изъяты> выдало <данные изъяты> предписание № согласно которому было необходимо устранить ряд нарушений, в том числе нарушение п. 3.3 СанПиН 2.4.5.2409-08 в части обеспечения подводкой горячей воды через смесители моечных ванн в производственных цехах. Согласно локальной сметному расчету, стоимость монтажных работ составила свыше 200.000 руб. Поскольку Министерство <данные изъяты> денежных средств на капитальный ремонт не выделило, им было принято решение о выполнении работ по монтажу горячего водоснабжения в столовой <данные изъяты> за счет средств, вы?деленных учреждению на обеспечение его жизнедеятельности. По этой статье (код 340) он выделил денежные средства для приобретения материалов для устройства горячего водоснабжения. Выполнить вышеуказанную работу он предложил своему сыну ФИО70 на что тот ответил согласием и примерно <дата> пришел в <данные изъяты> где написал заявление о приеме на работу, к которой, как изначально планировалось, должен был приступить <дата> Однако, в связи с направлением сына на практику в <данные изъяты>ФИО107 приступил к работе <дата> и выполнил весь объем работ качественно к <дата> за что получил заработную плату. Другой возможности запустить систему горячего водоснабжения к учебному году у него не было, в противном случае производственные помещения <данные изъяты> могли быть закрыты, а учреждение было бы привлечено к административной ответственности за неисполнение предписания. Табель рабочего времени за <дата> на основании которого его сыну была начислена заработная плата, был составлен заместителем <данные изъяты>ФИО41 Он (ФИО1) табель не подписывал. Никому из подчиненных работников, в том числе ни ФИО105 ни ФИО41 он не давал указаний табелировать ФИО107 и устанавливать ему баллы для начисления стимулирующей выплаты. Приказ о стимулирующих выплатах за <дата> с приложением к нему, в которое ФИО41 ошибочно, наряду с другим работниками, включила ФИО70 он действительно подписал, но сделал это, не читая данные документы, поскольку они были составлены в отношении обслуживающего персонала, зарплата которого без стимулирующих выплат крайне мала, поэтому такого рода документы он никогда поименно не изучает. Выплаченную заработную плату за <дата> в размере 21.887 руб. ФИО70 впоследствии вернул техникуму. В случае заключения гражданско-правового договора, стоимость работ составила бы около 250.000 рублей, которыми учреждение не располагало, так как на устранение недостатков, указанных в предписании, денежные средства из бюджета в <дата> не выделялись.

Показания подсудимого ФИО70 о том, что его сыном были в полном объеме выполнены работы по монтажу системы водоснабжения в производственных помещениях <данные изъяты> за что он и получил заработную плату, подтверждаются совокупностью исследованных судом доказательств.

Так, из показаний ФИО70 следует, что в <дата> со слов отца – ФИО1, работающего директором <данные изъяты> он узнал, что в <данные изъяты> в срок до <дата> необходимо было выполнить определенный объем работы по монтажу системы водоснабжения. Он решил помочь отцу и в конце <дата> будучи в <данные изъяты> лично написал заявление о приеме на работу на должность слесаря-сантехника. Приступить к работе он планировал с начала <дата> однако ввиду сложившихся обстоятельств был вынужден сначала полететь в <данные изъяты> для прохождения преддипломной практики, а затем выполнить работу в <данные изъяты> о чем сообщил отцу перед отлетом. В конце <дата> он вернулся в <данные изъяты> и <дата> приступил к работе в <данные изъяты> Обозначенный ему объем работы в виде монтажа системы водоснабжения в производственных помещениях <данные изъяты> он выполнил полностью к <дата> В <данные изъяты> он работал ежедневно не меньше чем по 12 часов в сутки, при этом помощь в работе ему никто не оказывал. О том, что ему была выплачена зарплата в <данные изъяты> не только за <дата> но и за <дата> он впервые узнал от следователя, ранее он об этом не знал, так как размер заработной платы с отцом не обговаривал, заработная плата перечислялась ему на карту, излишне выплаченную заработную плату он вернул. Полагает, что если бы он выполнил тот же объем работ по гражданско-правовому договору, то стоимость работ была бы гораздо больше, чем он получил по трудовому договору.

Факт того, что работа по монтажу водоснабжения в <данные изъяты> в <дата> в полном объеме выполнялась именно ФИО70 подтверждается показаниями свидетелей ФИО114 – заместителя директора <данные изъяты>ФИО115 – заместителя директора <данные изъяты>ФИО41 –заместителем директора <данные изъяты> и другими свидетелями.

Так, из показаний свидетеля ФИО41 непосредственно руководившей работой ФИО70 летом <дата> следует, что в ее обязанности, как заместителя директора <данные изъяты> входило решение вопросов, связанных с обеспечением жизнедеятельности техникума. В ее подчинении находился хозперсонал техникума, который она табелировала в летний период по памяти, а в учебной период – по данным своей рабочей тетради. Табель учета рабочего времени она сдавала бухгалтеру-расчетчику. В начале <дата> она изготовила на своем рабочем компьютере табель учета рабочего времени обслуживающего персонала за <дата><дата> директор ФИО1 говорил ей о том, что есть предписание Роспотребнадзора о необходимости провести водоснабжение в столовую и мастерские и что эту работу будет делать <дата> Кроме того, <дата> был для нее, как для заместителя директора по АХЧ «горячей порой», когда нужно было в кратчайшие сроки подготовить учреждение к новому учебному году. Поэтому она ошибочно протабелировала ФИО70 и начислила ему стимулирующие баллы <дата> когда составляла приложение к приказу об установлении стимулирующих выплат. ФИО1 об этом ее не просил, между ней и директором никогда не было разговора о фиктивном трудоустройстве в <данные изъяты>ФИО70 Последний за <дата> единолично выполнил работы по обеспечению водоснабжением столовой, спортзала, сварочной мастерской, при этом им была проложена трасса водоснабжения. Свою работу он выполнил отлично, работал по 12 часов в день, при этом доплату за переработку не получил. Если бы работу, выполненную ФИО70 делала сторонняя организация по гражданско-правовому договору, то она стоила бы около 200.000 руб.

Показания ФИО41 полностью согласуются с показаниями свидетеля ФИО115 из которых следует, что <дата>ФИО70 был приглашен на работу в техникум для выполнения конкретного задания – монтажа водоснабжения. В <дата>ФИО70 самостоятельно, без чье-либо помощи смонтировал горячее водоснабжение в столовой техникума, проведя в том числе единолично все подготовительные работы (бурил стены, выкладывал маршрут). Студенты из летнего стройотряда ФИО70 не помогали, они занимались благоустройством территории. По мнению свидетеля ФИО115, ФИО70 выполнил качественно очень большой объем работы за очень низкую плату. Если бы данную работу проводила сторонняя организация, то она стоила бы около 200.000 руб. и на ее проведение ушло бы гораздо больше времени.

Аналогичные показания дала свидетель ФИО129 которая пояснила, что в <дата> всю работу по монтажу водоснабжения провел ФИО70 самостоятельно, работал свыше установленного рабочего времени, приходил на работу раньше всех и уходил позже всех.

Студенты <данные изъяты>ФИО131ФИО132ФИО133ФИО134., ФИО83 работавшие <дата> в стройотряде, пояснили, что выполняли работу по благоустройству территории <данные изъяты> монтажом водоснабжения не занимались, сыну директора <данные изъяты>ФИО107 не помогали. Лишь однажды, как следует из показаний ФИО83, он подавал ФИО70 трубы, когда тот менял их в слесарном помещении.

Свидетель ФИО105 работавшая в <дата> в <данные изъяты> специалистом по кадрам и секретарем, пояснила, что ФИО70 приходил в <данные изъяты> к директору ФИО1 для того, чтобы трудоустроиться на вакантную должность слесаря-сантехника. На основании заявления ФИО70 о приеме на работу, на котором имелась резолюция директора ФИО1 «в приказ», ею были изготовлены приказ <дата> о приеме на работу ФИО70 и срочный договор № с ФИО70 Содержание данных документов ей никто не диктовал, их образцы имелись у нее в рабочем компьютере, оклад был указан ею, на основании штатного расписания.. Непосредственных указаний от директора ФИО1 об издании приказа о приеме на работу именно с <дата> а также срочного договора с ФИО70 с <дата> ей не поступало. Поскольку ФИО70 была выплачена заработная плата за <дата> вероятно, приказ о его приеме на работу был подготовлен ею, после чего подписан директором и передан ею в бухгалтерию. <дата> она видела ФИО70 на территории <данные изъяты> в рабочей одежде.

Вопреки доводам, изложенным в апелляционном представлении, показаниям свидетеля ФИО55 о том, что она слышала, как ФИО1 в своем кабинете дал указание ФИО41 о фиктивном трудоустройстве ФИО70 в <данные изъяты> на должность слесаря-сантехника, судом дана надлежащая оценка и суд пришел к выводу об их недостоверности, поскольку данные показания противоречат показаниям свидетеля ФИО41 которая в ходе судебного заседания отрицала факт дачи директором ей подобных распоряжений, а также показаниям свидетеля ФИО94 которая показала, что ей не было известно о том, что в <дата>ФИО70. в <данные изъяты> не работал. Сам ФИО1 указанные обстоятельства также категорически отрицал. Оценка достоверности показаний указанного свидетеля дана судом с учетом того, что в показаниях ФИО55 имеются противоречия, а также того обстоятельства, что ранее ФИО55 была уволена ФИО1 из <данные изъяты> в связи с недоверием. Кроме того, выводы суда о недостоверности показаний ФИО55 о распоряжении ФИО70 о фиктивном устройстве на работу ФИО70 подтверждаются установленным судом фактом выполнения ФИО70 всего объема работ оп монтажу водоснабжения.

Объективно показания оправданного ФИО1 и допрошенных по делу свидетелей о том, что принятие на работу ФИО70 было вызвано необходимостью в ограниченные сроки произвести монтаж водоснабжения в <данные изъяты> подтверждается письменными доказательствами.

Так, из Предписания <дата> выданного и. о. начальника ТО Управления <данные изъяты> следует, что на <данные изъяты> возложена обязанность устранить ряд выявленных нарушений, в том числе нарушение п. 3.3 СанПиН 2.4.5.2409-08 «Санитарно-эпидемиологические требования к организации питания обучающихся в общеобразовательных учреждениях, учреждениях начального и среднего профессионального образования» в части обеспечения подводкой горячей воды через смесители моечных ванн в производственных целях.

Сметная стоимость монтажных работ по устройству горячего водоснабжения в столовой, сварочной мастерской и спортивном зале с устройством циркулярного водопровода в <данные изъяты> составляет 213.132 руб., что подтверждается имеющимся в материалах дела локально- сметным расчетом (том 4 л. д. 33-36).

То, что ФИО70 был принят на работу в <данные изъяты> именно для выполнения конкретных работ – для монтажа системы водоснабжения, подтверждается заключением с ним срочного договора от <дата> согласно которому ФИО70 был принят на должность слесаря-сантехника временно, с <дата>

Факт выполнения ФИО70 в полном объеме работ по монтажу водоснабжения в <данные изъяты> помимо свидетельских показаний, подтверждается имеющейся в дел фототаблицей смонтированной системы водоснабжения в производственных помещениях (столовая, мастерская, спортзал) <данные изъяты> (том 4, л. д. 45-49).

За выполненные ФИО175 в <данные изъяты> работы он получил заработную плату за <дата> - 21.887 руб., за <дата> – 13.525 руб., всего 35.412 руб., из которых 21.887 руб. вернул <данные изъяты>

В результате произведенных ФИО70 работ выявленные <данные изъяты> нарушения в части обеспечения подводки горячей воды в училище были устранены и после <дата> эксплуатация производственных помещений <данные изъяты> была продолжена.

Тщательно проанализировав представленные доказательства, суд пришел к обоснованному выводу о том, что ФИО70 правомерно получил за выполненную им в <дата> работу вознаграждение в объеме равном двухмесячной заработной плате. В свою очередь сам ФИО1 никаких денежных средств не получал, корыстный мотив либо мотив иной личной заинтересованности в инкриминируемых ему действиях отсутствовал, напротив ФИО1, действуя в интересах возглавляемого им учебного заведения, в отсутствие надлежащего финансирования со стороны своего учредителя, нашел решение по устранению нарушения, выявленного в <данные изъяты> надзорным органом в <дата> а именно привлек к выполнению необходимых работ своего сына ФИО70 который в полном объеме качественно выполнил конкретное задание, получив за это вознаграждение в размере нижерыночной стоимости выполненной им работы, а именно 35412 руб.

Документы о приеме ФИО70 на работу в <данные изъяты> не содержат ложных сведений о трудоустройстве, поскольку он действительно на основании собственноручно написанного им заявления был временно принят на работу, которую в конечном результате выполнил в полном объеме и качественно.

Как установлено судом, у ФИО1 не было умысла на совершение служебного подлога, поскольку табель учета рабочего времени за <дата>, на основании которого ФИО70 была начислена заработная плата, ФИО1 не составлял и не подписывал и не давал своим подчиненным распоряжение включить в <дата> табель учета рабочего времени своего сына.

Подписание приказа <дата> «Об установлении стимулирующих выплат», неотъемлемой частью которого являлось приложение 1 <дата> в котором в общий список работников был включен ФИО70 с персональной надбавкой 140 баллов (которая не является максимальным), при том, что ФИО70 выполнил необходимый объем работы в пределах заключенного срочного договора, не образует составов уголовно-наказуемых деяний: служебного подлога и растраты, вмененных ФИО1

Оценивая совокупность исследованных доказательств, судебная коллегия приходит к выводу о том, что у ФИО1 не было корыстного умысла либо иной личной заинтересованности на совершение инкриминируемых ему преступлений. В данном случае имело место нарушение трудового законодательства, при этом само по себе нарушение порядка оформления кадровых и бухгалтерских документов, на основании которых ФИО70 была начислена заработная плата <дата> с учетом того, что весь объем работ им был качественно и в поставленные перед ним сроки выполнен, не является преступным деянием, а, при наличии к тому оснований, может оцениваться как нарушение финансовой дисциплины, административным правонарушением, либо должностным проступком.

Из всего вышеизложенного следует, что общественно-опасных последствий, которые бы наступили от действий ФИО1, не установлено, что подтверждается показаниями представителя Министерства <данные изъяты> которая просила его оправдать.

Суд первой инстанции, исходя из предусмотренной ст. 49 Конституции РФ и ч. 3 ст. 14 УПК РФ презумпции невиновности, толкуя все неустранимые сомнения относительно обстоятельств совершенных деяний в пользу ФИО1, пришел к верному выводу об отсутствии в его действиях составов преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 292 и ч. 3 ст. 160 УК РФ.

Из протокола судебного заседания видно, что судебное следствие по делу проведено в соответствии с требованиями ст. ст. 273 - 291 УПК РФ. Все представленные сторонами доказательства судом исследованы, все заявленные в судебном заседании ходатайства рассмотрены и по ним судом приняты решения в установленном законом Принцип состязательности и равноправия сторон соблюден.

Вопреки изложенным в апелляционном представлении доводам о необоснованности и немотивированности постановленного в отношении ФИО1 оправдательного приговора, обжалуемый приговоров соответствует требованиям ст.ст. 304, 305, 306, 309 УПК РФ, поскольку его описательная часть содержит сущность предъявленного ФИО1 обвинения, проанализированы представленные доказательства, обосновывающие вывод суда о невиновности подсудимого, приведены мотивы, по которым суд отверг доказательства, положенные в основу обвинения. При этом суд подробно и убедительно аргументировал в приговоре мотивы принятого решения, сомневаться в правильности которого у суда апелляционной инстанции нет оснований. Противоречий выводы суда не содержат. Резолютивная часть оправдательного приговора соответствует требованиям ст. 306 УПК РФ.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену или изменение приговора, по делу не допущено, дело рассмотрено в соответствии с принципами состязательности и равноправия сторон.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст.389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор <данные изъяты> от <дата> в отношении ФИО1 оставить без изменения, а апелляционное представление - без удовлетворения.

Апелляционное определение и приговор могут быть обжалованы в Президиум Красноярского краевого суда в порядке главы 47.1 УПК РФ.

Председательствующий:

Судьи:

<данные изъяты>