Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в судебном заседании апелляционную жалобу осужденного Мигаева на приговор Коминтерновского районного суда г. Воронежа от 27.02.2014г., которым:

Мигаев, ЛИЧНЫЕ ДАННЫЕ,

признан виновным в совершении преступлений, предусмотренных ч.3 ст.30, п. «г» ч.4 ст.228.1, ч.1 ст.30, п. «г» ч.4 ст.228.1 УК РФ, и ему назначено наказание:

- по ч.3 ст.30, п. «г» ч.4 ст.228.1 УК РФ, с применением ст.64 УК РФ, 7 лет 6 месяцев лишения свободы;

- по ч.1 ст.30, п. «г» ч.4 ст.228.1 УК РФ, с применением ст.64 УК РФ, 7 лет лишения свободы.

На основании ч.2 ст.69 УК РФ по совокупности преступлений наказание назначено путем поглощения менее строгого наказания более строгим и окончательно к отбытию определено 7 лет 6 месяцев лишения свободы с отбыванием назначенного наказания в исправительной колонии строгого режима.

До вступления приговора в законную силу мера пресечения оставлена без изменения – в виде содержания под стражей. Срок отбытия назначенного наказания исчисляется с 28.06.2013г..

В приговоре разрешена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Косенкова Н.Ф., заслушав осужденного, участвующего в судебном заседании путем использования системы видеоконференцсвязи, его защитника, поддержавших доводы апелляционной жалобы о прекращении уголовного дела в части покушения на незаконный сбыт наркотических средств группой лиц по предварительному сговору в крупном размере, о переквалификации приготовления к сбыту наркотических средств на ч.2 ст.228 УК РФ и назначении наказания условно, выслушав прокурора, возражавшего против удовлетворения апелляционной жалобы осужденного, полагавшего приговор законным, обоснованным, а назначенное наказание справедливым, судебная коллегия,

УСТАНОВИЛА:

Обжалуемым приговором Мигаев признан виновным в покушении ДД.ММ.2013г. на незаконный сбыт наркотических средств, группой лиц по предварительному сговору с Л. (уголовное дело в отношении которой прекращено в связи со смертью), в крупном размере, лицу под псевдонимом «И», то есть в умышленных действиях, непосредственно направленных на совершение преступления, при этом преступление не было доведено до конца по не зависящим от него обстоятельствам, а также в приготовлении к незаконному сбыту, группой лиц по предварительному сговору с Л. (в отношении которой дело прекращено в связи со смертью), в крупном размере, наркотических средств, изъятых у него ДД.ММ.2013г. в ходе обыска в жилище, т.е. в умышленном создании условий для совершения преступления, которое не было доведено до конца по не зависящим от него обстоятельствам.

Преступления были совершены в г. В. при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе осужденный Мигаев, считая приговор незаконным и необоснованным, просит отменить его в части осуждения в совершении покушения на незаконный сбыт наркотических средств, группой лиц по предварительному сговору, в крупном размере, и прекратить уголовное дело в данной части, поскольку в его действиях отсутствует состав преступления, т.к. его вина не доказана и не подтверждена исследованными доказательствами. По его мнению, суд неправомерно сослался в приговоре как на допустимые доказательства на его первоначальные признательные показания в качестве подозреваемого, поскольку такие показания были им даны под давлением сотрудников наркоконтроля; показания Л., данные на предварительном следствии были оглашены в судебном заседании в нарушение требований ст.276 УПК РФ, данным показаниям, в которых Л. оговорила его и себя, не была дана критическая оценка, о сбыте Л. наркотических средств, воруемых ею у него, ему известно не было; иные доказательства не подтверждают его причастность к сбытам либо покушению и приготовлению к сбыту этих наркотических средств. Настаивает на том, что изъятый у него при обыске в жилище героин предназначался исключительно для себя, так как он болен опийной наркоманией и на протяжении 20 лет является потребителем наркотических средств. Автор жалобы, помимо того, просит изменить приговор, переквалифицировав его действия с ч.1 ст.30, п. «г» ч.4 ст.228.1 УК РФ на ч.2 ст.228 УК РФ, и назначить ему наказание по данной статье с учетом положений ст.ст.64, 73 УК РФ, с учетом наличия у него совокупности смягчающих наказание обстоятельств и отсутствия отягчающих наказание обстоятельств.

В возражениях на апелляционную жалобу государственный обвинитель Г., считая приговор законным, обоснованным, а назначенное наказание - справедливым, просит оставить апелляционную жалобу без удовлетворения, поскольку все исследованные доказательства, а также доводы сторон судом тщательно проанализированы и получили правовую оценку в соответствии с требованиями закона.

Проверив поступившие на апелляционное рассмотрение материалы дела, исследовав доводы апелляционной жалобы, возражения государственного обвинителя, выслушав позицию сторон, судебная коллегия считает необходимым приговор оставить без изменения, а апелляционную жалобу - без удовлетворения.

Оснований, указанных в ст. 389-15 УПК РФ, влекущих отмену либо изменение приговора, не усматривается.

Выводы суда, изложенные в приговоре, соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела и подтверждаются исследованными в суде и приведенными в приговоре доказательствами.

В соответствии с ч. 1 ст. 88 УПК РФ суд оценил каждое доказательство с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, собранные доказательства в совокупности - достаточности для постановления оспариваемого обвинительного приговора.

Доводы апелляционной жалобы являются аналогичными суждениям, которые были озвучены ее автором в ходе судебного разбирательства. Они были предметом тщательного исследования в суде первой инстанции с принятием соответствующих решений, сомневаться в правильности которых судебная коллегия не находит оснований.

Суд обоснованно пришел к выводу о совершении Мигаевым преступлений в составе группы лиц по предварительному сговору.

Так, согласно оглашенных в соответствии с требованиями закона показаний Мигаева, данных им 28.06.2013г. на стадии предварительного следствия в качестве подозреваемого, Мигаев, сообщая о наличии у него источника по приобретению крупных партий героина, подробно описал разработанную им схему бесконтактного сбыта героина, в которой роль его соучастника была отведена его дочери Л., действовавшей под конспиративным именем «С», выполнявшей роль как диспетчера при телефонных переговорах с потенциальными приобретателями героина, сообщавшей номер счета С. банка, куда покупателям наркотиков необходимо было переводить денежные средства, снимавшиеся им, так и роль по закладке расфасованного им героина в специальные тайники, адреса которых, после перечисления на счет в банке денег за героин, сообщала приобретателям наркотиков. Подобная схема сбыта наркотиков действовала, по его показаниям, продолжительное время.

Указанные показания М. судом правомерно были признаны допустимыми и достоверными доказательствами, поскольку были даны им в присутствии защитника, Мигаеву перед этим разъяснялась возможность использования его показаний в качестве доказательств по делу, в том числе и в случае последующего отказа от них. Каких либо замечаний на этот протокол допроса ни М., ни его защитником не подавалось, так же как и не делалось заявлений ими о применении недозволенных методов расследования. Участие защитника в ходе данного следственного действия исключало возможность незаконного воздействия на допрашиваемого.

Указанные показания М. полностью согласовывались и с аналогичными показаниями его соучастника Л., чьи показания в качестве подозреваемой и обвиняемой на стадии предварительного следствия, в которых она раскаивалась в совершенных преступлениях, были оглашены в судебном заседании, а также и со всеми другими, перечисленными в приговоре доказательствами.

Свои показания Л., также в присутствии защитника, подтверждала и в ходе проверки показаний на месте, а правильность записи ее показаний в протоколах удостоверена подписями понятых К. и Ш., подтвердивших данные обстоятельства в ходе допросов и на стадии судебного разбирательства.

Напротив, оценивая показания осужденного в суде, суд обоснованно признал их недостоверными, поскольку они противоречат как его собственным вышеприведенным показаниям в качестве подозреваемого, так и совокупности других доказательств его виновности.

Доводы осужденного о применении к нему незаконных методов расследования проверялись в ходе судебного разбирательства путем допросов в качестве свидетелей сотрудников органов наркоконтроля Н., Б. и БМ., однако, как правильно сделал вывод суд, не нашли своего подтверждения.

При таких обстоятельствах, а также принимая во внимание, что М. при допросе в качестве подозреваемого ДД.ММ.2013г., несмотря на заявляемый им довод об оказании на него незаконного давления со стороны сотрудников полиции, тем не менее не назвал источник приобретения героина, судебная коллегия также признает данный довод осужденного несостоятельным.

По аналогичным основаниям, соглашаясь в том числе и с выводами районного суда относительно оценки показаний Л. на стадии предварительного следствия, признанных судом достоверными и допустимыми, не может судебная коллегия согласиться и с доводами осужденного о даче Л. подобных показаний в результате ведения незаконных методов расследования.

Не может судебная коллегия согласиться и с доводом жалобы о незаконности оглашения показаний умершей подсудимой Л..

Статья 276 УПК РФ, действительно, не регулирует вопрос об оглашении показаний умершего подсудимого, в отличии от ст. 281 УПК РФ, которая допускает использование в доказывании показаний умершего свидетеля. Подсудимым может быть только живое лицо.

УПК РФ, исходя из презумпции невиновности, устанавливает ограничения на оглашение показаний подсудимого, за исключением, когда подсудимый скрылся от суда, в случае отказа от дачи показаний, в случае наличия противоречий в связи с ранее данными показаниями на предварительном следствии или в суде.

Однако, ввиду смерти подсудимой Л., возможность ее допроса в период судебного разбирательства оказалась утраченной. Вместе с тем, в связи со смертью статус подсудимой Л. считается прекращенным.

Вместе с тем, в уголовном деле имеются показания Л., данные в период предварительного следствия в качестве подозреваемой и обвиняемой, которые имеют значение для исследования обстоятельств дела.

Указанная ситуация прямо уголовно-процессуальным законом не урегулирована.

Фактически суд, признав данное обстоятельство исключительным, посчитал возможным огласить показания Л..

С подобной позицией районного суда, судебная коллегия согласна и оглашение показаний Л. считает правомерным, полагая что при подобных обстоятельствах применима аналогия уголовно-процессуального закона, т.е. применимы положения ст. 281 УПК РФ, допускающей возможность оглашения показаний умершего свидетеля. Поскольку Л. допрашивалась в присутствии защитника, предупреждалась о возможности использования ее показаний в качестве доказательств по делу, ей был обеспечен уровень гарантий не меньший чем при допросе в качестве свидетеля, что обеспечивало надлежащую степень достоверности при отражении ее показаний в протоколах следственных действий.

Сведения, сообщенные Л. при допросах в качестве подозреваемой и обвиняемой, опровергающие показания осужденного Мигаева о непричастности к преступлениям, виновным в которых Мигаев признан, обоснованно оценены судом как достоверные, поскольку подтверждаются совокупностью доказательств по делу: показаниями свидетеля под псевдонимом «И», участвовавшего в оперативно-розыскном мероприятии «проверочная закупка», свидетелей БМ., осуществлявшего вышеназванное ОРМ, В., участвовавшего в «проверочной закупке» совместно с Н. фактически в качестве понятых, документами, подтверждающими проведение названного выше ОРМ, заключением эксперта, согласно которому выданное лицом под псевдонимом «И» вещество, приобретенное в ходе «проверочной закупки» является героином, массой 5, 237 гр., протоколом осмотра и прослушивания фонограмм телефонных переговоров «И» и Л., касающихся вопросов приобретения наркотических средств, заключением эксперта о принадлежности голоса Л. на представленных на исследование фонограммах, сведениями, содержащимися в выписке по счету, открытому в «банк», подтверждающими поступление ДД.ММ.2013г. на счет 7500 рублей, переведенных лицом под псевдонимом «И» в ходе проведения «проверочной закупки»; показаниями свидетелей Б., являющегося сотрудником УФСКН РФ по Воронежской области, участвовавшем в производстве обыска в жилище осужденного, в ходе которого был изъят героин, несколько десятков мобильных телефонов, сим-карт, С., производившей личный обыск Л. и изымавшей у последней героин, К., участвовавшей в качестве понятой при обыске Л. и при обыске в жилище осужденного и Л., в ходе которых изымался героин, принадлежность которого ему Мигаевым не отрицалась, аналогичными, как и у К., показаниями Ш., протоколами обысков, заключениями экспертов, согласно которым изъятое при обыске в жилище осужденного и у Л. вещество является героином, общей массой 55,494 гр. и другими материалами дела. Более того, свидетели К. и Ш. показывали о том, как в их присутствии Л. давала пояснения обыскивающим ее и жилище сотрудникам полиции о предназначении обнаруженного при обысках героина для сбыта потребителям наркотических средств. Сбыт, по их показаниям, Л. осуществляла совместно со своим отцом Мигаевым.

Правильно установленным в суде фактическим обстоятельствам дела дана верная юридическая оценка. При этом выводы суда относительно квалификации преступных действий осужденного достаточно мотивированы и не согласиться с ними судебная коллегия не находит оснований. О наличии у Мигаева умысла на приготовление к сбыту наркотических средств, изъятых при обыске, что оспаривается в жалобе осужденным, как правильно указал суд, свидетельствуют не только показания Л., в достоверности которых усомниться нет оснований, но и расфасовка части обнаруженного в ходе обысков героина, наличие обнаруженных при обыске электронных весов, а также и совокупность других доказательств, указанных выше, подтверждающих причастность Мигаева к реализации наркотических средств.

При назначении наказания суд в полной мере учел общие начала назначения наказания, указанные в ст.ст. 6, 43 и 60 УК РФ. Более того, учитывая совокупность имеющихся смягчающих и иных обстоятельств, относящихся к условиям жизни семьи осужденного, отсутствие отягчающих наказание обстоятельств, суд нашел возможность применить наказание с учетом правил, предусмотренных ст. 64 УК РФ, т.е. ниже низшего предела, предусмотренного санкцией уголовного закона за данные преступления.

Судом первой инстанции, по мнению судебной коллегии, назначено осужденному справедливое наказание, оснований для снижения которого не усматривается.

Таким образом, приговор соответствует ст. 297 УПК РФ и является законным, обоснованным и справедливым.

Руководствуясь ст. 389-13, 389-20, 389-28, 389-33 и 389-35 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

Приговор Коминтерновского районного суда г. Воронежа от 27.02.2014г. в отношении Мигаева оставить без изменения, а апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Приговор и апелляционное определение могут быть обжалованы в порядке глав 47.1 и 48.1 УПК РФ в течение одного года со дня их вступления в законную силу.

Председательствующий

Судьи