Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании 8 июня 2020 года апелляционные жалобы с дополнениями осужденного ФИО2 и его защитников - адвокатов Кузьмина А.А., Маслова Б.В. и Усанова В.И., осужденного ФИО3 и его защитника - адвоката Ильина С.В., защитников осужденной ФИО5 - адвокатов Романова В.Н. и Владимирова А.В., апелляционное представление государственного обвинителя - прокурора отдела прокуратуры Чувашской Республики Петрова А.И. на приговор Ленинского районного суда г. Чебоксары Чувашской Республики от 18 февраля 2020 года, которым

ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <данные изъяты> ранее не судимый,

осужден за преступление, предусмотренное ч.3 ст.285 УК РФ, к 4 (четырем) годам 6 (шести) месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима с лишением права занимать должности на государственной службе, связанные с осуществлением организационно-распорядительных и (или) административно-хозяйственных полномочий, сроком на 3 (три) года.

Меру пресечения в отношении ФИО2 постановлено оставить без изменения в виде заключения под стражу.

Срок отбывания наказания ФИО2 постановлено исчислять с 18 февраля 2020 года с зачетом в этот срок в соответствии с п.«б» ч.3.1 ст.72 УК РФ времени содержания его под стражей до вступления приговора в законную силу с 13 декабря 2018 года по 17 февраля 2020 года включительно из расчета один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания в виде лишения свободы в исправительной колонии общего режима, с учетом положений, предусмотренных ч. 3.3 ст. 72 УК РФ.

ФИО3, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, <данные изъяты> ранее не судимый,

осужден за преступление, предусмотренное ч.4 ст.159 УК РФ к 3 (трем) годам 6 (шести) месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

Меру пресечения в отношении ФИО3 постановлено оставить без изменения в виде заключения под стражу.

Срок отбывания наказания ФИО3 постановлено исчислять с 18 февраля 2020 года с зачетом в этот срок в соответствии с п.«б» ч.3.1 ст.72 УК РФ времени содержания его под стражей до вступления приговора в законную силу с 27 декабря 2018 года по 17 февраля 2020 года включительно из расчета один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания в виде лишения свободы в исправительной колонии общего режима, с учетом положений, предусмотренных ч. 3.3 ст. 72 УК РФ.

ФИО5, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженка <адрес><данные изъяты> ранее не судимая,

осуждена за преступление, предусмотренное ч.4 ст.159 УК РФ, к 3 (трем) годам 6 (шести) месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима.

На основании ч.1 ст.82 УК РФ ФИО5 постановлено отсрочить реальное отбывание наказания в виде лишения свободы до достижения её ребенком – ФИО4, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, 14-летнего возраста.

Мера пресечения в отношении ФИО5 в виде запрета определенных действий изменена на подписку о невыезде и надлежащем поведении до вступления приговора в законную силу.

В соответствии с п.«б» ч.3.1 ст.72 УК РФ постановлено зачесть ФИО5 в срок лишения свободы время содержания её под стражей с 27 декабря 2018 года по 29 декабря 2018 года до вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания в виде лишения свободы в исправительной колонии общего режима, с учетом положений, предусмотренных ч. 3.3 ст. 72 УК РФ; время нахождения ФИО5 под домашним арестом в период с 29 декабря 2018 года по 4 марта 2019 года и с 01 ноября 2019 года по 21 ноября 2019 года в соответствии с ч.3.4 ст.72 УК РФ из расчета один день нахождения под домашним арестом за один день содержания под стражей или лишения свободы; время нахождения под мерой пресечения в виде запрета определенных действий из расчёта два дня применения запрета за один день лишения свободы.

Приговором также разрешена судьба вещественных доказательств по делу, гражданского иска и арестованного имущества.

Заслушав доклад судьи Варсанофьева В.В., выступления прокуроров Симунова А.Ю. и Петрова А.И., поддержавших доводы апелляционного представления, осужденного ФИО2 и его защитников - адвокатов Маслова Б.В. и Усанова В.И., осужденного ФИО3 и его защитника - адвоката Ильина С.В., осужденной ФИО5 и её защитника - адвоката Романова В.Н., поддержавших доводы апелляционных жалоб с дополнениями, судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

ФИО2 осужден за злоупотребление должностными полномочиями, то есть использование должностным лицом, занимающим государственную должность субъекта Российской Федерации, своих служебных полномочий вопреки интересам службы, если это деяние совершено из корыстной и иной личной заинтересованности и повлекло существенное нарушение прав и законных интересов организаций и охраняемых законом интересов общества и государства, повлекшее тяжкие последствия.

ФИО3 и ФИО5 осуждены за мошенничество, то есть хищение чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием, совершенное группой лиц по предварительному сговору, в особо крупном размере.

Преступные действия совершены ФИО2, ФИО3 и ФИО5 в период с марта 2018 года по 8 октября 2018 года в <адрес> при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденный ФИО2 указывает, что приговор в отношении него является незаконным, необоснованным и несправедливым. Его доводы и доводы стороны защиты об отсутствии в его действиях состава преступления не получили соответствующей оценки суда. Выводы суда о незаконности внесения изменений и дополнений в заявки ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты> до официальной даты завершения приема заявок Минэкономразвития <данные изъяты> на рассмотрение Комиссией по предоставлению субсидий субъектам малого и среднего предпринимательства являются ошибочными, поскольку Постановление Кабинета Министров <данные изъяты>№ не запрещает проведение предварительной проверки; Положение о Министерстве экономического развития, промышленности и торговли <данные изъяты> предусматривает оказание консультативной помощи при подготовке заявок на получение мер государственной поддержки; поручение Президента Российской Федерации обязывает оказывать консультативную помощь субъектам предпринимательства; в указанный судом период аналогичную помощь получили и иные организации, принимавшие участие в конкурсе: <данные изъяты> и др., что подтвердили в судебном заседании свидетели ФИО19 и ФИО20 Тот факт, что с 3 по 18 сентября 2018 года с его согласия и по его поручению ФИО19 после поступления и регистрации заявок Обществ на конкурсный отбор на предоставление субсидий, выявив в них нарушения п. 2.4 Правил предоставления субсидий, дала возможность сотрудникам Обществ забирать свои заявки из Минэкономразвития <данные изъяты> для исправления и устранения выявленных нарушений, не нашел подтверждения в проводимых ОРМ «Наблюдение». В ходе судебного разбирательства свидетель ФИО19 сообщила, что по его указанию о том, что документы должны быть в порядке и соответствовать Правилам предоставления субсидий субъектам малого и среднего предпринимательства, самостоятельно приняла решение о возврате заявок претендентам. Указание суда о том, что ФИО19, исполняя поручение ФИО2, сообщила ФИО21 и ФИО22 о необходимости оказать поддержку Обществам, а последние поняли это как необходимость одобрения заявок на заседании Комиссии, также не подтвердилось результатами проводимых ОРМ «Наблюдение». Свидетели ФИО21, ФИО22 и ФИО23 не говорили о том, что он им давал поручения поддержать Общества. Не основана на ОРМ «Наблюдение» ссылка суда на то, что 25 сентября 2018 года он поручил ФИО19 провести проверку Обществ только после фактической поставки части оборудования. Содержание файла <данные изъяты> свидетельствует о том, что это инициатива самой ФИО19 В подтверждение вывода о том, что он в нарушение своих должностных обязанностей незаконно дал указание своим подчиненным помочь ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты> с документами, суд сослался на показания свидетеля ФИО20 Однако источником показаний свидетеля ФИО20 о том, что ФИО19 сообщила ей о поручении ФИО8 ФИО2 помочь представителям ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты> устранить выявленные недостатки и привести документы в соответствие с предъявляемыми требованиями, является ложь ФИО19 Когда ФИО19 в сентябре 2018 года сообщила ему о том, что у ООО <данные изъяты> имеется задолженность по налогам, он ответил, чтобы они разобрались. 18 сентября 2018 года ФИО19 ему доложила, что заявки соответствуют требованиям Постановления Кабинета Министров <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ№. При этом он исходил из того, что на практике организациям разрешалось приобщать уточненную справку. Умышленно и целенаправленно он указанным Обществам не помогал, исходил из интересов развития промышленности Чувашии. В ходе судебного разбирательства установлено, что с его стороны в адрес председателя Комиссии по государственной поддержке субъектов малого и среднего предпринимательства ФИО21 никаких указаний относительно работы Комиссии, поддержки каких-либо организаций не поступало. Проверка наличия оборудования в 2018 году не входила в полномочия Минэкономразвития <данные изъяты>, поскольку это не было установлено в нормативных актах. Это обстоятельство подтвердили свидетели ФИО21 и ФИО24 Его вина в указанном в приговоре преступлении не доказана, выводы суда о совершении им злоупотребления должностными полномочиями не основаны на бесспорных доказательствах. Назначенное ему судом наказание является слишком суровым. Установленные смягчающие его положение обстоятельства: наличие малолетних детей, добровольное возмещение ущерба, отсутствие по делу тяжких последствий, отсутствие отягчающих обстоятельств, наличие положительных характеристик и государственных наград судом при постановлении приговора в полной мере не учтены. Просит о пересмотре приговора с учетом его доводов.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденный ФИО3 пишет, что состоявшийся в отношении него приговор не отвечает требованиям ст. 297 УПК РФ. Он указанного в приговоре преступления не совершал. В его действиях нет состава преступления, так как у него не было умысла на совершение какого-либо преступления. Согласно разъяснениям, содержащимся в Постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации №48 от 30 ноября 2017 года «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате», совершенное деяние можно квалифицировать как мошенничество лишь тогда, когда имеется прямой умысел на хищение средств, возникший до получения чужого имущества (средств). Установленные по делу обстоятельства: наличие подготовленного для начала выпуска продукции отремонтированного помещения, находящегося в собственности; крупные финансовые расходы на создание нового производства; разработка технической документации на изготовление котлов и котельных; оформление соответствующих сертификатов на выпуск продукции; документально подтвержденная полная и своевременная оплата за субсидируемое оборудование; сегодняшняя стабильно работающая уставная деятельность ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты> на фигурируемых в деле оборудованиях свидетельствуют о том, что он не имел какого-либо умысла на совершение преступления. Форс-мажорные обстоятельства, связанные с малой частью оборудования, якобы, умышленно не поставленного и не смонтированного, не могут быть признаками и составом умышленного преступления. Имевшиеся, якобы, недостатки в заявках ООО <данные изъяты> и ООО «<данные изъяты> в итоге исправлены, о выдаче субсидии было принято коллегиально. Правила предоставления субсидий из <данные изъяты> субъектам малого и среднего предпринимательства, утвержденные Постановлением Кабинета Министров <данные изъяты> за № от ДД.ММ.ГГГГ, имеют очевидные расплывчатые формулировки с двояким толкованием. Это обстоятельство в силу Конституционного (ст.49) принципа толкования сомнений и в силу ст. 14 УПК РФ должно толковаться в пользу подсудимого. Заявки ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты> заведомо ложных и недостоверных сведений не содержали, непосредственно перед получением субсидий все документы были в надлежащем состоянии. Спорный документ из ИФНС России по <адрес> с суммами 27 руб. и 2,8 руб. (пени) по ООО <данные изъяты> в силу малозначительности не может являться заведомо ложным. Кроме того в п. 2.3 Правил нет требования о предоставлении Претендентом справки из ИФНС об отсутствии задолженности по налогам и сборам, пеням. Суду первой инстанции следовало применить к нему ст. 28 УК РФ, предусматривающую понятие «Невиновное причинение вреда», так как по обстоятельствам дела он не предвидел и не мог предвидеть возможность наступления общественно-опасных последствий. В обоснование его вины в нарушение требований ч. 3 ст. 240 УПК РФ суд сослался в приговоре на доказательства в виде материалов уголовного дела (протоколы допросов свидетелей, протоколы следственных действий и др.), которые не были исследованы в ходе судебного разбирательства. Суд не возвратился к рассмотрению ходатайств, имеющих значение для исхода дела. В основу приговора судом положены показания свидетелей, в частности, показания свидетеля ФИО19, объективность которых вызывает обоснованное сомнение. По делу имеются неустранимые сомнения как в его виновности в целом, так и относительно мотива преступления. Доводы стороны защиты о недопустимости ряда доказательств судом достаточно полно не исследованы, оценка доводов о недопустимости доказательств судом проведена в нарушение ст. 50 Конституции Российской Федерации. Вопреки требованиям п. 7 ч. 1 ст. 73 УПК РФ суд не входил в обсуждение вопроса об освобождении его от уголовной ответственности и наказания при наличии обстоятельств, предусмотренных ст. 28 УК РФ. Приговор не отвечает требованиям справедливости. Судом при постановлении приговора не учтены следующие моменты: ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты> открыли в <данные изъяты> новое импортозамещающее производство по изготовлению <данные изъяты> сумма субсидий возвращена в полном объеме задолго до судебного разбирательства; ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты> достигли результатов, заявленных ими при подаче документации на участие в конкурсном отборе на получение субсидии. Положительно характеризующие его данные: привлекается к уголовной ответственности впервые; на его иждивении находятся <данные изъяты> положительно характеризуется по месту жительства и работы; осуществлял благотворительную деятельность, при назначении ему наказания не получили объективной оценки суда. По его мнению, по делу имелись основания для применения к нему положений ст. 73 УК РФ. Просит о пересмотре приговора на основании его доводов.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней защитник осужденного ФИО2 – адвокат Усанов В.И. указывает, что его подзащитный за преступление, предусмотренное ч.3 ст.285 УК РФ, осужден необоснованно, в действиях ФИО2 нет состава этого преступления. Предварительное расследование по делу проведено с нарушениями требований УПК РФ. В ходе расследования дела старший следователь по ОВД следственного отдела УФСБ России по <данные изъяты>ФИО79 в производстве которого находилось уголовное дело в отношении ФИО2, ФИО3 и ФИО5, 29 апреля 2019 года подал рапорт на имя начальника УФСБ России по <данные изъяты> в порядке ст. 143 УПК РФ об обнаружении им факта совершения ФИО2, ФИО3 и ФИО5 преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ. Рапорт был зарегистрирован в журнале КУСП № М-56 29 апреля 2019 года. Этот рапорт явился основанием и поводом для возбуждения следователем ФИО79 уголовного дела 6 мая 2019 года в отношении ФИО3 по ч. 4 ст. 159 УК РФ, а в отношении ФИО2 и ФИО5 – по ч. 5 ст. 33, ч. 4 ст. 159 УК РФ. После соединения 2 уголовных дел в одно производство расследование уголовного дела вновь было поручено следователю ФИО79, который принял уголовное дело в своё производство, будучи в статусе лица, предусмотренного ст. 56 УПК РФ, при наличии обстоятельства, исключающего его участие в производстве по уголовному делу. При наличии оснований самоотстраниться от дальнейшего расследования дела следователь ФИО79 продолжил расследование и сбор доказательств по уголовному делу, затем им же составлено по делу обвинительное заключение, которое не имеет юридической силы и является незаконным процессуальным документом, составленным с нарушением требований УПК РФ. Приговор, постановленный на основе этого обвинительного заключения, подлежит отмене, а уголовное дело – возврату прокурору Чувашской Республики для устранения препятствий его рассмотрения судом. В обоснование вины ФИО2 в указанном преступлении судом в приговоре приведены видеозаписи, произведенные скрытно от ФИО2 и других лиц в ходе оперативно-розыскных мероприятий. Ни по одному из приведенных в приговоре файлов с записями голосов ФИО2 и беседовавших с ним лиц в ходе предварительного следствия по делу и в ходе судебного разбирательства не проведены фоноскопические и лингвистические экспертизы по установлению факта принадлежности голоса тому или иному лицу. Эти доказательства (файлы с видеозаписями) являются ничтожными и недопустимыми доказательствами и необоснованно положены в основу обвинительного приговора. Установление факта принадлежности зафиксированного на видеозаписи голоса тому или иному лицу следователями, государственными обвинителями и рассматривавшим уголовное дело судьей в отсутствие заключений фоноскопических и лингвистических экспертиз является нарушением норм УПК РФ. Ставит вопрос об отмене состоявшегося в отношении ФИО3, ФИО2 и ФИО5 приговора и прекращении уголовного дела производством в отношении всех трех осужденных по основаниям, предусмотренным п.1 и 2 ч. 1 ст. 24 и п.1 и 2 ч. 1 ст. 27 УПК РФ.

На заседании суда апелляционной инстанции адвокат Усанов В.И. дополнил апелляционную жалобу новым доводом, указав, что судья Хошобин А.Ф., под председательством которого постановлен проверяемый приговор в отношении ФИО3, ФИО2 и ФИО5, 14 декабря 2018 года рассматривал ходатайство органа следствия об избрании в отношении ФИО2 меры пресечения в виде заключения под стражу и вынес решение об удовлетворении ходатайства органа следствия. Поскольку при рассмотрении этого материала судья высказал свое мнение по обстоятельствам уголовного дела, он в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона не мог рассматривать уголовное дело в отношении ФИО2 по существу. Это обстоятельство является основанием для отмены приговора в отношении его подзащитного.

В апелляционной жалобе защитник осужденного ФИО2 – адвокат Кузьмин А.А. указывает, что приговор является, незаконным, необоснованным, несправедливым, подлежащим отмене в силу наличия оснований, предусмотренных ст. 389.15 УПК РФ. Несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, заключается в том, что в основу обвинительного приговора суд положил показания свидетеля ФИО19, не нашедшие подтверждения объективными доказательствами (ОРМ наблюдение и прослушивание телефонных переговоров). В самих ОРМ-наблюдениях с участием ФИО2 не содержится доказательств его виновности и причастности к преступлению, предусмотренному ч.3 ст.285 УК РФ. Выводы суда о том, что ФИО2 в период с 3 по 18 сентября 2018 года дал ФИО19 указание в нарушение п.2.4 Правил предоставить возможность сотрудникам ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты> забирать свои заявки из Минэкономразвития <данные изъяты> для исправления и устранения выявленных нарушений (возврат заявок происходил по личной инициативе ФИО19), в нарушение п.2.6 Правил сообщить ФИО5 об имеющейся налоговой задолженности, сообщить 1-му заместителю министра экономического развития, промышленности и торговли <данные изъяты>заместителю Председателя комиссии по господдержке субъектов малого и среднего предпринимательства ФИО21 и начальнику отдела бухгалтерского учета - главному бухгалтеру Минэкономразвития ФИО22 одобрить заявки ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты>, не основаны на имеющихся в материалах уголовного дела доказательствах. Вывод суда о наличии в действиях ФИО2 состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 285 УК РФ, носит предположительный характер, основан на неправильном применении норм уголовного закона. Тому обстоятельству, что имеется наличие монтажа видеозаписи от 14.05.2018 16.27-16.30 монтаж с 01.23 сек.-01.25 сек., судом при постановлении приговора не дано должной оценки. Это доказательство является недопустимым. Назначенное ФИО2 наказание является излишне суровым, не в полной мере соответствующим его личности и обстоятельствам дела. Приговор суда не отвечает требованиям ст. 297 УПК РФ. Просит об отмене приговора суда в отношении ФИО2 и постановлении в отношении его подзащитного оправдательного приговора.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней защитник осужденного ФИО2 – адвокат Маслов Б.В. утверждает, что приговор в отношении ФИО2 является, незаконным, необоснованным, несправедливым, подлежащим отмене в силу наличия оснований, предусмотренных ст. 389.15, 389.16 УПК РФ. Судом при постановлении приговора не дано должной оценки ряду представленных стороной защиты доводов и доказательств, которые подтверждают отсутствие состава преступления в действиях ФИО2, подтверждают его невиновность, также неправдивость некоторых показаний и искажение представленных стороной обвинения доказательств. Показаниям ряда свидетелей судом не дано должной критической оценки, при наличии к тому оснований. Приговор в отношении ФИО2 не соответствует требованиям ст. 297 УПК РФ. Судом первой инстанции приговор постановлен с явным обвинительным уклоном. Не в полном объеме выполнены положения ст. 87, 88 УПК РФ, представленные доказательства оценены и представлены в приговоре исключительно с позиции стороны обвинения. Доводы защиты судом должным образом не отражены и не оценены в приговоре. Указание суда о том, что показания свидетеля ФИО19 получены в соответствии с требованиями закона, согласуются с иными доказательствами по делу, противоречит фактическим обстоятельствам дела и приводимым судом иным доказательствам в приговоре, которые суд также приводит в обоснование своих выводов. Показания свидетеля ФИО19 судом соответствующе не проверены и не оценены, показания, данные ею в судебном заседании и в ходе предварительного следствия, не соотнесены между собой. Показания свидетеля ФИО19, которые судом приведены в приговоре в обоснование вины ФИО2 в злоупотреблении им своими должностными обязанностями, противоречат результатам ОРМ «Наблюдение» и другим исследованным в судебном заседании доказательствам. В материалах уголовного дела имеются копии постановлений суда о разрешении прослушивания телефонных переговоров от 06.01.2018, 04.04.2018, 04.07.2018, из содержания которых усматривается, что ФИО19 сама подозревалась в преступлении, предусмотренном ч. 6 ст. 290 УК РФ. Это обстоятельство, которое свидетельствует о том, что, стремясь избежать ответственности, ФИО19 оговорила ФИО2, не получило объективной оценки суда. Суд указал в приговоре, что показания свидетеля ФИО19 о том, что ФИО2 дал указание поддержать организации <данные изъяты> и <данные изъяты>, подтвердили свидетели ФИО21 и ФИО22 Однако, свидетели ФИО21 и ФИО22 всего лишь подтвердили то, что им сказала ФИО19, исходила ли такая просьба от ФИО2 на самом деле им неизвестно. Объективных доказательств избирательного, предпочтительного отношения ФИО2 к указанным организациям нет. Позиция ФИО2 в этой части не опровергнута. Правилами предоставления субсидий из республиканского бюджета <данные изъяты> субъектам малого и среднего предпринимательства, в том числе участникам инновационных территориальных кластеров, на возмещение части затрат, связанных с приобретением оборудования в целях создания и (или) развития либо модернизации производства товаров (работ, услуг), утвержденными Постановлением Кабинета Министров <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ№, условия участия организациями в конкурсном отборе на получение субсидии четко не регламентированы. Обвинение ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты> во включении ими в заявки на участие в конкурсе на получение субсидии части оборудования, которая не монтирована, является необоснованным, поскольку нет списков оборудования, которое необходимо монтировать, нет критериев, по которым нужно относить оборудование к требующему монтажа, не определен порядок предоставления документов о монтаже, о начале работы этого оборудования. Выводы суда о том, что в период с 3 по 18 сентября 2018 года ФИО19 после поступления и регистрации заявок ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты> на конкурсный отбор на предоставление субсидий, выявив в них нарушения Правил, связанных с отсутствием даты изготовления оборудования, номеров ОКОФ, определяющих амортизационную группу оборудования, неоднократно уведомляла об этом ФИО5 и, находясь в служебном подчинении ФИО2 и введенная им в заблуждение относительно правомерности его действий, исполняя его указание, в нарушение п. 2.4. Правил предоставляла возможность представителям ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты> забирать заявки указанных организаций из Минэкономразвития <данные изъяты> на доработку и устранение выявленных нарушений, также не находят подтверждение содержанием п. 2.4. Правил. Вменение этих обстоятельств в вину ФИО2, признав, что ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты> по его указанию получили какую-то привилегию, не основано на доказательствах, результатах оперативно-розыскных мероприятий и нормативных актах. ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты> фактически закупили оборудование, полностью его оплатили, подготовили помещение, произведя значительный объем работы и соответственно расходов. Это свидетельствует о том, что их действия являются законными. Вопреки требованию ст. 8 УК РФ, которая определила, что основанием уголовной ответственности является совершение деяния, содержащего все признаки состава преступления, предусмотренного УК РФ, ФИО2 признан виновным в совершении преступления, состав которого в его действиях отсутствует. Вывод суда о наличии в действиях ФИО2 состава преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 285 УК РФ носит предположительный характер, основан на неправильном применении норм уголовного закона. Содержание просмотренных видеозаписей из рабочего кабинета ФИО2 не подтверждает обвинительные выводы, изложенные в приговоре. При этом суд первой инстанции руководствовался не самим результатом ОРМ «наблюдение» - видеозаписью, а протоколами осмотров этих видеозаписей, сделанных следователем с искажением действительного содержания видеофайлов, о чем свидетельствуют ссылки в приговоре на протоколы таких осмотров. Действительное содержание видеофайлов опровергает обвинительные выводы суда и даже подтверждает правдивость показаний и доводов самого осужденного ФИО2, в частности, содержание исследованной видеозаписи, на которой зафиксирован разговор, состоявшийся 11.09.2018 с 15 ч. 52 мин. по 15 ч. 55 мин. между ФИО2 и ФИО19, не подтверждает вывод суда о том, что ФИО2 в период с 3 по 18 сентября 2018 года, достоверно зная о том, что согласно п. 2.6. Правил не допускаются к участию в конкурсном отборе претенденты, имеющие неисполненную обязанность по уплате налогов, сборов, пеней, штрафов, процентов, подлежащих уплате в соответствии с законодательством РФ о налогах и сборах, по состоянию на первое число месяца, предшествующего месяцу, в котором планируется заключение договора, действуя умышленно, из иных личных и корыстных побуждений дал указание ФИО19 связаться с ФИО5 и сообщить последней о выявленных нарушениях Правил при изучении заявок ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты> на получение субсидий, чтобы устранить их. Назначенное ФИО2 наказание является излишне суровым, не в полной мере соответствующим его личности и обстоятельствам дела. Исследованными в судебном заседании характеризующими материалами, показаниями свидетелей ФИО28, ФИО29, ФИО30, ФИО31, ФИО32, ФИО33, раскрывших отношение ФИО2 к работе на занимаемой им должности, установлено, что ФИО2 характеризуется только положительно. Вся совокупность обстоятельств, характеризующих личность ФИО2, предусматривает возможность применения в отношении него ч. 6 ст. 15 УК РФ и ст. 64, 73 УК РФ. Однако судом первой инстанции должным образом невозможность применения ст. 64, 73 и ч. 6. ст. 15 УК РФ не мотивирована. Ставит вопрос об отмене состоявшегося в отношении его подзащитного приговора и постановлении в отношении ФИО2 оправдательного приговора.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней защитник осужденного ФИО3 - адвокат Ильин С.В. указывает, что приговор в отношении его подзащитного ФИО3 не соответствует требованиям ст. 297 УПК РФ, является незаконным, необоснованным и подлежащим отмене. Выводы суда, изложенные в приговоре, противоречат фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом, судом неправильно применен уголовный закон. Приговор суда противоречит сложившейся судебной практике. Доводы ФИО3 о том, что он умысла на хищение бюджетных средств не имел, корыстной цели не преследовал, судом не опровергнуты. Суд не проанализировал доказательства, которые были представлены стороной защиты в ходе допроса ФИО3, в приговоре отсутствуют сведения о проверке указанных доказательств. Судом дано неправильное толкование Правилам предоставления субсидии. Не каждое нарушение Правил предоставления субсидий свидетельствует о наличии умысла, направленного на хищение денежных средств. При рассмотрении уголовного дела установлено, что ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты> в 2018 году понесли затраты на приобретение нового оборудования на общую сумму 47739833,11 рублей для создания на территории <данные изъяты> нового производства по изготовлению <данные изъяты>; все оборудование имело реальную, а не завышенную стоимость, приобретенное оборудование было новым, а не бывшим в употреблении, все затраты указанными организациями (оплата за оборудование поставщикам) были понесены до момента подачи заявок в Министерство экономического развития и промышленности <данные изъяты>, т.е. до 03 сентября 2018 года; ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты> используют по целевому назначению все оборудование, т.е. исключительно для целей выпуска <данные изъяты>; претенденты на получение субсидии ООО «<данные изъяты> и ООО <данные изъяты> после получения субсидии не прекратили свою деятельность, даже несмотря на возврат субсидии в полном объеме, а наоборот, наращивают производство продукции. Эти обстоятельства свидетельствуют о том, что у ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты> право на получение субсидии имелось, поскольку организации полностью отвечали требованиям и условиям, указанным в п. 3.2 Правил предоставления субсидии (в ред. от 14.02.2018). По смыслу закона, мошенничество может иметь место лишь в том случае, когда лицо получает чужое имущество, не намереваясь при этом исполнить обязательства, связанные с условиями передачи ему этого имущества, в результате чего потерпевшему причиняется материальный ущерб, если умысел, направленный на хищение чужого имущества, возник у лица до его получения. Обязательства сторон по договорам на предоставление субсидии с ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты>, с одной стороны, и Министерством экономического развития и промышленности <данные изъяты>, с другой стороны - даже после выдачи субсидии - не прекращались, а наоборот, продолжали свое действие в виде контроля и соблюдения условий выдачи субсидии (наращивание производства, уплата налогов, увеличение численности работников предприятий). Поскольку судом должным образом не проанализированы дальнейшие события (уже после получения субсидии), выводы суда о наличии у ФИО3 прямого умысла, направленного на хищение денежных средств из республиканского бюджета, являются преждевременными и несостоятельными. Кроме того, само по себе представление ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты> недостоверных сведений (как это указано в приговоре суда) без совокупности иных доказательств по делу не является свидетельством мошенничества. В указанном случае Правилами предоставления субсидии (в ред. от 14.02.2018) предусмотрены меры гражданско-правовой ответственности в отношении получателя субсидии - предусмотрен возврат самой субсидии (п.4.2, 4.2.1 Правил), в том числе, в судебном порядке. Субъективная сторона состава мошенничества характеризуется виной в форме прямого умысла, обязательным признаком субъективной стороны мошенничества является корыстная цель, которая состоит в обращении виновным чужого имущества в свою пользу либо в пользу третьих лиц. В судебном заседании установлено, что от полученной субсидии ФИО3 какого-либо дохода (бонусов), прибыли не получил, ООО <данные изъяты> и ООО «<данные изъяты> использовали полученные субсидии исключительно по целевому назначению, до получения субсидии организации понесли реальные затраты на приобретение оборудования в 2 раза больше, чем размер самой субсидии; вопросами оформления документации на получение субсидии занимались ФИО5, ФИО35, в свою очередь, ФИО3 сообщал лишь примерные сроки поставки оборудования, не скрывал, что оборудование имеется в наличии лишь частично; поскольку ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты> реально понесли затраты, ФИО3 полагал, что у этих организаций имеется право на получение субсидии. Поскольку наличие у ФИО3 прямого умысла на хищение не доказано, он по ч. 4 ст. 159 УК РФ осужден необоснованно. В соответствии с требованиями ст. 14 УПК РФ все сомнения в виновности ФИО3, которые по объективным причинам не были устранены в порядке, установленном УПК РФ, должны трактоваться судом лишь в пользу подсудимого. Просит отменить состоявшийся в отношении его подзащитного приговор и ФИО3 оправдать за отсутствием в его действиях состава преступления.

В апелляционной жалобе защитник осужденной ФИО5 – адвокат Романов В.Н. пишет, что с приговором не согласен, считает его незаконным, необоснованным и подлежащим отмене с прекращением уголовного дела в отношении ФИО5 на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ за отсутствием в деянии состава преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 159 УК РФ. При этом утверждает, что судом первой инстанции допущены нарушения, являющиеся в соответствии со ст. 389.15 УПК РФ основаниями для отмены приговора: выводы суда, изложенные в приговоре, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции; допущены существенные нарушения уголовно-процессуального закона; судом неправильно применён уголовный закон. Просит приговор в отношении ФИО5 в части осуждения ее по ч. 4 ст. 159 УК РФ отменить, уголовное дело прекратить на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ за отсутствием в деянии состава преступления.

В апелляционной жалобе защитник осужденной ФИО5 – адвокат Владимиров А.В. указывает, что считает постановленный приговор незаконным и необоснованным, вынесенным с грубыми нарушениями уголовного и уголовно-процессуального закона. Суд незаконно указал в приговоре, что ФИО5 по предварительному сговору с ФИО3 совершила хищение чужого имущества путем обмана и злоупотребления доверием. В судебных прениях представители государственного обвинения предложили новую формулировку обвинения деяния ФИО5, указав на совершение ею действий, которые не были вменены ей органом следствия. В тексте обвинительного заключения не было указано, какие действия ФИО5 представляли собой обман (или злоупотребление доверием), либо какими действиями ФИО5 совершила изъятие денежных средств. Вопреки требованиям ст. 252 УПК РФ суд вышел за пределы предъявленного ФИО5 обвинения и признал ее виновной в совершении действий, которые не были ей вменены следствием ранее, то есть ухудшил положение ФИО5 Его подзащитная признана виновной в совершении хищения путем обмана и злоупотребления доверием. Обман или злоупотребление доверием в данном случае являются взаимоисключающими способами совершения преступления. Однако суд в приговоре не указал, какие действия ФИО5 представляли собой обман, а какие - злоупотребление доверием, то есть не определил фактические обстоятельства дела, а именно - объективную сторону преступления. Утверждениесуда о том, что у ФИО5 и ФИО3 в марте 2018 года возник умысел и сговор на хищение, противоречит фактическим обстоятельствам дела, установленным в судебном заседании. ФИО5 и ФИО3 не договаривались между собой об обращении за субсидиями с использованием фиктивных документов. До получения каких-либо точных сведений о возможности участия в программе господдержки организациями ФИО3 был получен инвестиционный кредит в банке, заключены контракты на поставку дорогостоящего оборудования, произведена оплата контрактов. У ФИО5 в июне 2018 года имелся предоставленный ФИО38 график поставок оборудования, из которого следовало, что все закупленное оборудование должно поступить в срок. С учётом сформулированных в Правилах предоставления субсидий положений ФИО5 полагала, что ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты> имели право на получение субсидий на возмещение части произведённых затрат и действовала исходя из этого предположения. Исследованные в судебном заседании доказательства (результаты прослушивания телефонных переговоров между ФИО5, ФИО35 и ФИО38, протокол очной ставки между ФИО5 и свидетелем ФИО19) не свидетельствуют о том, что действия, связанные с формированием конкурсной заявки и внесением в нее исправлений, совершались по инициативе ФИО5 ФИО5 не знала о проблемах с поставками, не просила никого подготовить заведомо недостоверные документы для предоставления в Минэкономразвития и не делала этого сама. ФИО21 при подписании договора на предоставление субсидии между Минэкономразвития <данные изъяты> и ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты> 28 сентября 2018 года не принимала решение под влиянием обмана или злоупотребления доверием с чьей-либо стороны, а исполняла изданный ею же самой ведомственный нормативный акт-Приказ Минэкономразвития <данные изъяты>№ от ДД.ММ.ГГГГ «О предоставлении государственной поддержки субъектам малого и среднего предпринимательства». Описание объективной стороны преступления в этой части не соответствует фактически установленным по делу обстоятельствам. Суд данному обстоятельству должной оценки не дал. Ходатайству стороны защиты об исключении ряда доказательств, полученных с нарушением требований УПК РФ, суд не дал принципиальной оценки. Из содержания приговора следует, что суд уклонился от своей основной задачи - отправления правосудия, которая заключается не в поддержании позиции стороны обвинения любой ценой, а в реальной проверке полученных на предварительном следствии и новых доказательств, их объективной оценке и обеспечении фактического равноправия сторон. Утверждая, что приговор, основанный на неверно установленных обстоятельствах дела, постановленный с грубыми нарушениями правил оценки доказательств на основании предположений, не соответствующий уголовному закону, является незаконным, необоснованным и подлежим отмене, просит состоявшийся в отношении ФИО5 приговор отменить, уголовное преследование в отношении его подзащитной прекратить в связи с отсутствием в её действиях состава преступления.

В апелляционном представлении государственный обвинитель - прокурор отдела прокуратуры Чувашской Республики Петров А.И., не оспаривая квалификацию содеянного ФИО2, ФИО3 и ФИО5, считает приговор суда в отношении указанных лиц несправедливым в связи с мягкостью назначенных им наказаний. При этом он указывает, что в соответствии с ч. 1 ст. 6 УК РФ наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми, то есть соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного. Эта норма уголовного закона, а также положения ч. 2 ст. 43 и ч. 3 ст. 60 УК РФ, регулирующих порядок назначения наказания виновным лицам, при назначении наказаний осужденным ФИО2, ФИО3 и ФИО5 судом первой инстанции соблюдены не в полной мере. Установленные судом обстоятельства, характеризующие преступления и личность лиц, их совершивших, указывают на необходимость применения к ним более строгих наказаний, чем назначил суд первой инстанции. ФИО2 злоупотребил должностными полномочиями, что повлекло существенное нарушение прав и законных интересов организаций и охраняемых законом интересов общества и государства, а также наступление тяжких последствий в виде причинения ущерба на сумму свыше 23 миллионов рублей, в результате чего подорваны авторитет Минэкономразвития <данные изъяты> как органа исполнительной власти <данные изъяты>, а также государственной службы Российской Федерации в целом, поскольку он, являясь высшим должностным лицом органов государственной власти субъекта Российской Федерации, совершил преступление, используя свое служебное положение. Вместе с тем судом, вопреки позиции государственного обвинения, ФИО2 не назначено лишение права занимать должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций в органах государственной власти и органах местного самоуправления, что противоречит целям уголовного закона, в том числе цели предупреждения совершения им новых преступлений. Кроме того ФИО2, совершившего тяжкое коррупционное преступление против государственной власти, суд первой инстанции не лишил классного чина и государственной награды. ФИО3 мошенническим путем незаконно получил субсидию из республиканского бюджета при злоупотреблении ФИО2 своими должностными полномочиями в пользу ФИО3 и подконтрольных ему коммерческих организаций. При этом ФИО3 при участии ФИО5 познакомился с ФИО2, будучи руководителем государственного унитарного предприятия <данные изъяты>, т.е. использовал занимаемую им должность в целях установления связей с ФИО2 Вместе с тем, судом указанные обстоятельства надлежащим образом не учтены, ФИО3 дополнительное наказание в виде лишения права занимать должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций в органах государственной власти и государственных учреждениях, о чем просили государственные обвинители, на основании ст. 47 УК РФ не назначено. Учитывая обстоятельства совершенного ФИО5 преступления, ее отношение к содеянному и данные, характеризующие её личность, а также то обстоятельство, что малолетние дети ФИО5 воспитываются в полной семье, нет оснований для применения к ней положений ст. 82 УК РФ, поскольку обратное противоречит целям восстановления социальной справедливости и не способствует исправлению осужденной. Также судом не в полной мере учтены характер и степень общественной опасности совершенного ФИО3 и ФИО5 преступления, повлекшего причинение ущерба бюджету <данные изъяты>, в связи с этим им не назначено дополнительное наказание в виде штрафа, предусмотренного санкцией ч.4 ст. 159 УК РФ. В судебном решении достаточных мотивов для не назначения им штрафа судом не приведено. Стороной обвинения в прениях сторон предлагалось суду назначить подсудимым вышеуказанные дополнительные наказания как в виде лишения права занимать определенные должности, так и в виде штрафа, что судом фактически оставлено без оценки и в приговоре надлежащим образом не мотивировано. Более мягкие сроки назначенных судом наказаний в виде реального лишения свободы, чем просили государственные обвинители в прениях, не в полной мере соответствуют задачам уголовного закона и принципу справедливости, закрепленному в ст. 6 УК РФ. В качестве смягчающего наказание обстоятельства судом учтено наличие места работы у всех подсудимых. В приговоре указано, что ФИО3 работает в <данные изъяты>. Однако, в соответствии с распоряжением врио <данные изъяты> ФИО3 освобожден от вышеуказанной ранее занимаемой им должности. Просит приговор в отношении ФИО2, ФИО3, ФИО5 изменить, назначив наказание: ФИО2 по ч.3 ст. 285 УК РФ в виде лишения свободы на срок 6 лет 6 месяцев с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима, с лишением права занимать должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций в органах государственной власти и органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, государственных корпорациях, государственных компаниях, государственных унитарных предприятиях, акционерных обществах, контрольный пакет акций которых принадлежит Российской Федерации, субъектам Российской Федерации, на срок 3 года, на основании ст. 48 УК РФ лишить ФИО2 классного чина «действительный государственный советник <данные изъяты> 2 класса» и государственной награды «Медаль ордена «За заслуги перед <данные изъяты> Республикой»; ФИО3 по ч.4 ст. 159 УК РФ в виде лишения свободы на срок 5 лет 6 месяцев со штрафом в размере 500 000 рублей, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима, в соответствии с ч.3 ст. 47 УК РФ с лишением права занимать должности, связанные с выполнением организационно-распорядительных и административно-хозяйственных функций в органах государственной власти и органах местного самоуправления, в государственных учреждениях, государственных корпорациях, государственных компаниях, государственных унитарных предприятиях, акционерных обществах, контрольный пакет акций которых принадлежит Российской Федерации, субъектам Российской Федерации, на срок 3 года; ФИО5 по ч.4 ст. 159 УК РФ в виде лишения свободы на срок 5 лет 6 месяцев со штрафом в размере 500 000 рублей, с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима, исключив указание о применении положений ч.1 ст. 82 УК РФ.

В письменных возражениях на апелляционное представление государственного обвинителя осужденный ФИО3 и защитники осужденного ФИО2 - адвокаты Маслов Б.В. и Усанов В.И. просят оставить апелляционное представление без удовлетворения, считая его необоснованным.

В письменных возражениях государственный обвинитель Петров А.И. апелляционные жалобы осужденных ФИО2 и ФИО3 и их защитников о незаконном осуждении ФИО2 и ФИО3 и наличии оснований для смягчения назначенного им судом наказания, а также апелляционные жалобы защитников осужденной ФИО5 о незаконном осуждении ФИО5 просит оставить без удовлетворения как не основанные на фактических обстоятельствах уголовного дела и противоречащие исследованным в ходе судебного разбирательства доказательствам.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив апелляционные жалобы с дополнениями и апелляционное представление, судебная коллегия не находит оснований для пересмотра проверяемого приговора по изложенным в них доводам.

Анализ исследованных в судебном заседании и приведенных в приговоре доказательств свидетельствует об обоснованности выводов суда о виновности осужденного ФИО2 в преступлении, предусмотренном ч.3 ст.285 УК РФ, и о виновности осужденных ФИО3 и ФИО5 в преступлении, предусмотренном ч.4 ст.159 УК РФ, совершенных при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

Исследовав непосредственно в судебном заседании имеющиеся в деле доказательства: показания представителя потерпевшего ФИО40, показания свидетелей ФИО121, ФИО42, ФИО43, ФИО44, ФИО35, ФИО45, ФИО46, ФИО20, ФИО19, ФИО47, ФИО48, ФИО22, ФИО49, ФИО50, ФИО51, ФИО52, ФИО53 (данные в судебном заседании и в стадии предварительного следствия по делу, оглашенные в судебном заседании в соответствии с ч. 3 ст. 281 УПК РФ), ФИО54, ФИО55, ФИО21, ФИО24, ФИО23, ФИО56, ФИО57, ФИО38 (данные в судебном заседании), ФИО58, ФИО59, ФИО60 (оглашенные в судебном заседании в соответствии с ч. 1 ст. 281 УПК РФ, ФИО61 (оглашенные в судебном заседании в соответствии с ч. 4 ст. 281 УПК РФ), результаты оперативно-розыскных мероприятий «Наблюдение», «Прослушивание телефонных переговоров», «Снятие информации с технических каналов связи», протоколы осмотров мест происшествий и протоколы других следственных действий, результаты исследования письменных документов, протоколы осмотров вещественных доказательств, содержание которых подробно изложено в приговоре, и нормативные материалы, регулирующие порядок предоставления субсидий из республиканского бюджета <данные изъяты> Республики субъектам малого и среднего предпринимательства, должностные инструкции, суд первой инстанции признал установленным следующее.

В период с марта по май 2018 года ФИО3, имея возможность влиять на принятие управленческих решений в ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты>», осознавая, что Минэкономразвития <данные изъяты> в соответствии с установленными Правилами предоставления субсидий из республиканского бюджета <данные изъяты> субъектам малого и среднего предпринимательства, в том числе участникам инновационных территориальных кластеров, на возмещение части затрат, связанных с приобретением оборудования в целях создания и (или) развития либо модернизации производства товаров (работ, услуг), утвержденными Постановлением <данные изъяты><данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ№ (затем Правила), предоставляет субъектам малого и среднего предпринимательства субсидии из бюджета <данные изъяты> в размере 50 % произведенных затрат в соответствии с документами, подтверждающими осуществление претендентом затрат на приобретение оборудования в предыдущем и (или) текущем финансовых годах, для совершения своих замыслов по хищению бюджетных средств обратился к своей знакомой ФИО5, имеющей доверительные отношения с должностными лицами в органах государственной власти <данные изъяты>, и предложил ей незаконным путем получить для подконтрольных ему ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты> субсидии из республиканского бюджета <данные изъяты> на возмещение части затрат, связанных с приобретением указанными организациями промышленного оборудования (затем - субсидии), на что ФИО5 дала согласие, и таким образом, вступила с ним в преступный сговор.

В этот же период с марта по май 2018 года ФИО5, действуя из корыстной заинтересованности совместно и согласованно с ФИО3, в соответствии с распределенными ролями для хищения бюджетных средств обратилась к своему знакомому ФИО2, занимающему должность <данные изъяты>, для оказания содействия в получении подконтрольными ФИО3 Обществами <данные изъяты> и <данные изъяты> субсидий из республиканского бюджета <данные изъяты> на возмещение части затрат, связанных с приобретением оборудования в целях создания и (или) развития либо модернизации производства товаров (работ, услуг), используя для этого служебное положение последнего.

ФИО3 в период с апреля по июль 2018 года организовал заключение подконтрольным ему ООО <данные изъяты> с разными Обществами договоров на общую сумму 24.918.224,94 руб. на приобретение и поставку оборудования и в этот же период - заключение подконтрольным ему ООО <данные изъяты> с разными Обществами договоров на общую сумму 22.821.608,17 руб. на приобретение и поставку оборудования.

В период с мая по июль 2018 года ФИО2, действуя из корыстной и иной личной заинтересованности, зная о незаконности своих действий, создавая условия для хищения бюджетных средств, используя свое должностное положение, поручил ФИО19 оказать содействие ФИО5 в решении вопросов, связанных с оформлением заявок ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты>. При этом ФИО2, находясь на своем рабочем месте в Минэкономразвития <данные изъяты>, содействуя ФИО5 и ФИО3 в хищении бюджетных средств, для исключения возможности отказа в предоставлении субсидий Обществам <данные изъяты> и <данные изъяты>, ввиду неправильного оформления документов, используя свое служебное положение, распорядился, чтобы при поступлении заявлений о предоставлении государственной поддержки и документов к ним (затем - Заявки) от ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты> начальник отдела развития предпринимательства и ремесел Минэкономразвития <данные изъяты>ФИО19, неосведомленная об истинных целях последнего, действующего в интересах ФИО5 и ФИО3, провела их проверку, в случае выявления несоответствия документов Правилам предоставила сотрудникам вышеуказанных Обществ возможность внести в документы изменения и дополнения для обеспечения принятия решения о предоставлении ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты> субсидий, и таким образом, создала преимущественные условия указанным обществам перед иными организациями, желающими участвовать в конкурсном отборе на получение субсидий.

С августа по 3 сентября 2018 года ФИО3 с целью хищения средств из бюджета по предварительному сговору с ФИО5, сознавая, что у ООО <данные изъяты> отсутствует в наличии следующее оборудование: машина плазменной резки «АРМАДА 6020 П» в комплекте; кран мостовой электрический двухбалочный г/п 12,5 т (ОПИ-12.5- A3 -16.5-9.0-380-У-3- с грузовой тележкой) – 2 шт.; дробеметная установка ДУ.1020 – 1 шт.; траверс для блоков г/п 25,0 т. SZK-G-549/2-18 – 1 шт., а у ООО <данные изъяты> отсутствует в наличии следующее оборудование: вальцы гидравлические четырех валковые HR4WE-2022 – 1 шт.; кран мостовой электрический однобалочный опорный г/п 10,0 т (ОПИ-10.0-АЗ-16.5-9.0-380-У-З-сэ/т) – 1 шт., - кран мостовой электрический однобалочный опорный г/п 12,5 т (ОПИ-12.5-АЗ-16.5-9.0-380-У-З-с э/т) – 1 шт.; колонна АР MD BF 30 с принадлежностями – 1 шт., не уведомляя о своих целях и планах, предложил директорам ООО «<данные изъяты> ФИО6, ООО <данные изъяты>ФИО43 и ООО <данные изъяты>ФИО60, осуществлявшему монтаж поступающего в вышеназванные Общества оборудования, подписать фиктивные акты монтажа вышеперечисленного оборудования от 24.08.2018, которое в тот период отсутствовало в наличии, после чего последние, не зная об истинных целях ФИО3, подписали указанные документы.

В период с августа по 3 сентября 2018 года ФИО3, действуя совместно с ФИО5, с уведомления и согласия ФИО2 с целью хищения бюджетных средств, зная, что субсидии из республиканского бюджета предоставляются только при полном соблюдении Правил, действуя из корыстных побуждений, понимая незаконность своих действий, дал указание о предоставлении в Минэкономразвития <данные изъяты> заявок подконтрольных ему Обществ <данные изъяты> и <данные изъяты>, содержащих заведомо ложные сведения, подтверждающие монтаж всего перечня оборудования, тогда как вышеуказанной части оборудования фактически не было.

ФИО19 в период с 3 по 18 сентября 2018 года, не зная об умысле ФИО3, действующего в сговоре с ФИО5, с уведомления и согласия ФИО2, выполняя поручения последнего, после поступления и регистрации заявок Обществ <данные изъяты> и <данные изъяты> на конкурсный отбор на представление субсидий, выявив в них нарушения Правил, связанных с отсутствием даты изготовления оборудования, номеров ОКОФ, определяющих амортизационную группу оборудования, неоднократно сообщала об этом ФИО5 В тот же период времени ФИО19, являясь подчинённой и находясь в служебной зависимости от ФИО2, не ставя под сомнение правомерность его действий, выполняя его распоряжения, в нарушение п.2.4. Правил представила возможность сотрудникам Обществ <данные изъяты> и <данные изъяты> забирать свои заявки из Минэкономразвития <данные изъяты> для исправления и устранения выявленных нарушений. Сотрудники Обществ <данные изъяты> и <данные изъяты> в период с 3 по 18 сентября 2018 г., не зная об истинных целях ФИО3, действующего по предварительному сговору с ФИО5 и с согласия ФИО2, для исправления и устранения выявленных нарушений неоднократно забирали заявки указанных обществ на получение субсидий из Минэкономразвития <данные изъяты>, а затем возвращали их обратно.

В период с 3 по 18 сентября 2018 года ведущий специалист-эксперт отдела развития предпринимательства и ремесел Минэкономразвития <данные изъяты>ФИО20, будучи на рабочем месте в Минэкономразвития <данные изъяты>, не зная о планах ФИО3, действующего по сговору с ФИО5 с уведомления и согласия ФИО2, при проверке заявки ООО <данные изъяты> выявила задолженность данного Общества по уплате налогов, сборов, пеней, штрафов, процентов по состоянию на 1 августа 2018 года, о чем уведомила непосредственного начальника - ФИО19, которая сообщила об этом ФИО2

ФИО1 в период с 3 по 18 сентября 2018 года, будучи на рабочем месте в Минэкономразвития <данные изъяты>, осознавая, что согласно п. 2.6. Правил, претенденты, имеющие неисполненную обязанность по уплате налогов, сборов, пеней, штрафов, процентов, подлежащих уплате в соответствии с законодательством Российской Федерации о налогах и сборах, по состоянию на первое число месяца, предшествующего месяцу, в котором планируется заключение договора, не допускаются к участию в конкурсном отборе, действуя из иных личных и корыстных побуждений в интересах ФИО5 и ФИО3, понимая незаконность своих действий, используя свое служебное положение, поручил ФИО19 сообщить ФИО5 об установленных нарушениях Правил при изучении заявок ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты> на получение субсидий для их устранения.

ФИО3 в период с 3 по 18 сентября 2018 года, действуя в сговоре с ФИО5 с согласия и уведомления ФИО2 с целью хищения бюджетных средств, зная от ФИО5, что у ООО <данные изъяты> по состоянию на 1 августа 2018 года имеется задолженность по исполнению обязанности по уплате налогов, сборов, страховых взносов, пеней, штрафов, процентов, организовал предоставление в Минэкономразвития <данные изъяты> копии фиктивной справки ИФНС России по <адрес> № 5623 от 05.09.2018 об отсутствии у ООО <данные изъяты> по состоянию на 1 августа 2018 года вышеуказанной задолженности, изготовленной при неустановленных следствием обстоятельствах, для рассмотрения в составе заявки ООО <данные изъяты>

В свою очередь, ФИО19 в период с 3 по 18 сентября 2018 года, исполняя поручение ФИО2, действующего в интересах ФИО5 и ФИО3, имеющих цель хищения бюджетных средств, введенная ФИО2 в заблуждение относительно правомерности его действий, находясь в Минэкономразвития <данные изъяты>, ссылаясь на наличие соответствующего поручения ФИО2, сообщила первому зам.министра экономического развития, промышленности и торговли <данные изъяты> – заместителю Председателя комиссии по государственной поддержке субъектов малого и среднего предпринимательства ФИО21 и начальнику отдела бухгалтерского учета и финансово-экономического обеспечения - главному бухгалтеру Минэкономразвития <данные изъяты> – члену комиссии по государственной поддержке субъектов малого и среднего предпринимательства ФИО22 о необходимости оказать поддержку ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты> на заседании предстоящей комиссии по государственной поддержке субъектов малого и среднего предпринимательства. ФИО21 и ФИО22, находящиеся в служебном подчинении ФИО2 и не осведомленные о целях и планах последнего, действующего в интересах ФИО5 и ФИО3, имеющих цель хищения бюджетных средств, поняли указание ФИО1 как необходимость одобрения заявок ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты> на предстоящем заседании комиссии по государственной поддержке субъектов малого и среднего предпринимательства.

18 сентября 2018 года члены комиссии по государственной поддержке субъектов малого и среднего предпринимательства, находясь в помещении Минэкономразвития <данные изъяты>, на основании представленных по указанию ФИО3 представителями ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты> подложных документов одобрили предоставление ООО <данные изъяты> субсидии в размере 11.410.804,08 руб. и ООО «<данные изъяты> субсидии в размере 12.459.112,47руб., а всего на общую сумму в размере 23.869.916,55 руб.

ФИО19 25 сентября 2018 года, не подозревая об истинных целях ФИО2, будучи на рабочем месте последнего, предоставила ранее полученные сведения от ФИО5 о фактическом отсутствии части оборудования ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты>, а также об уточнении срока проведения выездной проверки сотрудниками Минэкономразвития <данные изъяты> для проверки наличия оборудования в указанных организациях. В тот же день ФИО2, будучи на своем рабочем месте, злоупотребляя должностными полномочиями, действуя из корыстной и иной личной заинтересованности, используя свое служебное положение вопреки служебным интересам, поручил ФИО19 провести указанную проверку только после фактической поставки оставшейся части оборудования ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты>.

ФИО2 в период с 25 до 28 сентября 2018 года, находясь в Минэкономразвития <данные изъяты>, действуя умышленно, из корыстной и иной личной заинтересованности, используя свои должностные полномочия вопреки служебным интересам, зная, что часть оборудования ООО <данные изъяты> а также часть оборудования ООО <данные изъяты> фактически не поставлена и не смонтирована, т.е. заявки вышеназванных Обществ содержат недостоверную информацию о монтаже вышеуказанного оборудования, и в таком случае, согласно Правил, претенденту должно быть отказано в предоставлении субсидии, не уведомил о данной информации председателя и членов комиссии по государственной поддержке субъектов малого и среднего предпринимательства, и таким образом, не принял надлежащие меры для отказа в заключении Минэкономразвития <данные изъяты> договоров на предоставление субсидий с ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты>

28 сентября <данные изъяты> первый заместитель министра экономического развития, промышленности и торговли <данные изъяты>ФИО21, находясь в здании Минэкономразвития <данные изъяты>, введенная ФИО2, действующим в интересах ФИО5 и ФИО3, в заблуждение относительно подлинности представленных ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты> документов об осуществлении монтажа приобретенного указанными организациями вышеуказанного оборудования и отсутствии задолженности ООО «<данные изъяты> по исполнению обязанности по уплате налогов, сборов, страховых взносов, пеней, штрафов, процентов, заключила с директором ООО <данные изъяты>ФИО61 договор № 8 на предоставление субсидии из республиканского бюджета ФИО102 на сумму 11.410.804,08 руб., а также с директором ООО <данные изъяты>ФИО43 договор № 7 на предоставление субсидии из республиканского бюджета ФИО102 на сумму 12.459.112,47 руб., а всего на общую сумму 23.869.916,55 руб. После чего 8 октября 2018 года на расчетные счета ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты>, открытые в <данные изъяты>, расположенном по адресу: <адрес>, по платежным поручениям № и № из республиканского бюджета перечислены денежные средства в размере соответственно 11.410.804,08 руб. и 12.459.112,47 руб., всего на общую сумму 23.869.916,55 руб. В тот же день указанные денежные средства в полном объеме были зачислены на расчетные счета указанных организаций, которые ФИО3 и ФИО5 с согласия ФИО2 похитили и распорядились по своему усмотрению, причинив Министерству финансов ФИО102 материальный ущерб в особо крупном размере.

После этого ФИО2, осознавая, что в период с 25 сентября по 12 декабря 2018 года ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты> монтаж приобретенного ими оборудования не осуществили и не используют его по прямому назначению, в соответствии с п.3.2 Правил условиями предоставления субсидии являются использование претендентом оборудования по целевому назначению в течение срока полезного использования, установленного постановлением Правительства Российской Федерации для соответствующей амортизационной группы основных средств, но не менее 3 лет со дня получения субсидии, а в соответствии с п. 2.9.1 Правил в предоставлении субсидии претенденту должно быть отказано в случае, если не выполнены условия предоставления субсидии, указанные в п.3.2 Правил, понимая, что согласно п.4.2.1 Правил возврат субсидии в республиканский бюджет <данные изъяты> осуществляется в случае выявления фактов нарушения условий, установленных при предоставлении субсидии, - в размере всей предоставленной суммы субсидии, в нарушение п.4.2 Правил, обязывающего его в случае выявления факта нарушения условий, установленных при предоставлении субсидии, в течение 10 рабочих дней со дня выявления факта нарушения и (или) поступления информации о наличии нарушений принять решение о возврате субсидии и направить получателю субсидии уведомление о возврате в республиканский бюджет <данные изъяты> указанных средств в течение 10 рабочих дней со дня получения уведомления, действуя из корыстной и иной личной заинтересованности, используя свои должностные полномочия вопреки служебным интересам, для предоставления имущественной выгоды подконтрольным ФИО3 ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты>, не принял меры по возврату указанных субсидий в республиканский бюджет <данные изъяты>.

Выводы суда в приговоре в части доказанности вины ФИО2, ФИО3 и ФИО5 и квалификации действий осужденных подробно мотивированы.

Преступления, за которые осуждены ФИО2, ФИО3 и ФИО5, совершены в период времени и обстоятельствах, изложенных в приговоре, описательно – мотивировочная часть которого согласно требованиям п. 1 ст. 307 УПК РФ содержит описание преступных деяний, признанных судом доказанными, с указанием места, времени, способа их совершения, формы вины, цели и последствий преступлений. Доводы апелляционных жалоб о том, что содеянное ФИО2, ФИО3 и ФИО5 не образует указанные в приговоре составы преступлений, их действия уголовно наказуемыми признаны необоснованно, являются несостоятельными.

Доказательства, которые суд положил в основу приговора, объективно подтверждены совокупностью других доказательств, исследованных в судебном заседании и приведенных в приговоре.

В ходе рассмотрения дела суд наряду с другими доказательствами подробно исследовал показания осужденных и доводы осужденных и их защитников о невиновности ФИО2, ФИО3 и ФИО5 в инкриминированных преступлениях. В приговоре суд дал подробную оценку доказательствам, на которых основаны его выводы в отношении всех осужденных, и привел мотивы, по которым суд отверг другие доказательства и пришел к выводу о несостоятельности доводов стороны защиты.

В соответствии с требованиями ст. 87, 88 УПК РФ суд проверил и оценил каждое доказательство, приведенное в приговоре в обоснование вины осужденных ФИО2, ФИО3 и ФИО5 в совершении указанных в приговоре преступлений, с точки зрения относимости, допустимости и достоверности, а все исследованные доказательства в совокупности – достаточности для разрешения уголовного дела. Предусмотренных законом оснований для признания исследованных в судебном заседании и положенных в основу приговора доказательств недопустимыми не имеется. Выводы суда о совершении ФИО2, ФИО3 и ФИО5 указанных в приговоре преступлений основаны на сопоставлении совокупности доказательств, исследованных в судебном заседании.

В связи с этим доводы апелляционных жалоб о том, что судом не в полном объеме выполнены положения ст. 87, 88 УПК РФ, представленные доказательства оценены и представлены в приговоре исключительно с позиции стороны обвинения, доводы защиты судом должным образом не отражены и не оценены в приговоре, не могут быть признаны правильными.

Также не влекут пересмотр состоявшегося приговора доводы апелляционных жалоб осужденного ФИО2 и его защитников о том, что объективных достоверных доказательств избирательного, предпочтительного отношения ФИО2 к организациям <данные изъяты> и <данные изъяты> в уголовном деле нет. Выводы суда о том, что в результате злоупотребления ФИО2 своими должностными полномочиями ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты> из республиканского бюджета незаконно получили субсидии на общую сумму 23.869.916,55 руб., основаны на совокупности имеющихся в деле и исследованных в судебном заседании доказательств.

Что касается довода апелляционных жалоб осужденных и их защитников о том, что Правилами предоставления субсидий из республиканского бюджета <данные изъяты> субъектам малого и среднего предпринимательства, в том числе участникам инновационных территориальных кластеров, на возмещение части затрат, связанных с приобретением оборудования в целях создания и (или) развития либо модернизации производства товаров (работ, услуг), утвержденными Постановлением <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ№, условия участия организациями в конкурсном отборе на получение субсидии четко не регламентированы, в силу чего вменение в вину осужденных нарушение ими п. 2.4 и п. 2.6 Правил является неверным, то этот довод опровергается содержанием указанного документа, который проверен судом первой инстанции и получил в приговоре соответствующую оценку.

Также в апелляционных жалобах утверждается, что на отсутствие в действиях ФИО3 и ФИО5 состава мошенничества указывают следующие обстоятельства: ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты> в 2018 году понесли затраты на приобретение нового оборудования на общую сумму 47739833,11 рублей для создания на территории <данные изъяты> нового производства по изготовлению <данные изъяты>; все оборудование имело реальную, а не завышенную стоимость, приобретенное оборудование было новым, а не бывшим в употреблении, все затраты указанными организациями (оплата за оборудование поставщикам) были понесены до момента подачи заявок на участие в конкурсе на получение субсидии; ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты> используют по целевому назначению все оборудование, т.е. исключительно для целей выпуска промышленных котлов и блочно-модульных котельных; претенденты на получение субсидии ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты> после получения субсидии не прекратили свою деятельность, а наоборот, наращивают производство продукции; у ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты> право на получение субсидии имелось, поскольку организации полностью отвечали требованиям и условиям, указанным в п. 3.2 Правил. Поскольку судом должным образом не проанализированы дальнейшие события (уже после получения субсидии), выводы суда о наличии у ФИО3 и ФИО5 прямого умысла, направленного на хищение денежных средств из республиканского бюджета, являются преждевременными и несостоятельными.

Этот довод стороной защиты заявлялся и при рассмотрении дела судом первой инстанции, который после тщательного анализа со ссылкой на соответствующие доказательства судом был признан несостоятельным. При этом суд первой инстанции обоснованно исходил из того, что ФИО3 и ФИО5 сознавали, что в силу недостатков в документах ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты> связанные с условиями, прописанными в Правилах, не могли участвовать в конкурсе на получение субсидий из республиканского бюджета. С тем, чтобы данные организации могли участвовать в конкурсе и получить субсидию, ФИО5 и обратилась к ФИО2 После чего ФИО2 в нарушение своих должностных обязанностей незаконно дал указание своим подчинённым помочь ФИО5 с документами ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты> для того, чтобы данные организации участвовали в конкурсе и получили субсидию. ФИО19 и ФИО20, находясь в служебной зависимости от ФИО2, являясь его подчиненными, выполнили его указания. В нарушение условий, установленных Правилами, поданные документы, неоднократно возвращались для устранения недостатков. Таким образом, иные организации были поставлены в заведомо худшее положение, т.к. их документы не принимались для участия в конкурсе. Из исследованных доказательств следует, что на конкурс были представлены документы, подтверждающие факт поставки, монтажа и введения в эксплуатацию оборудования, которое в действительности еще не было поставлено. При этом ФИО5 и ФИО3 детально проработали план для участия в конкурсе, получения содействия от должностного лица, для обеспечения участия в конкурсе и получения субсидий. При этом указанные лица достоверно знали об имеющихся недостатках в документах, прилагаемых к заявкам на конкурс, в силу которых ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты> не могли получить субсидию, а ООО <данные изъяты> даже подать документы на участие в конкурсе без содействия со стороны ФИО2 Представителями ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты> в конкурсную комиссию Минэкономразвития ЧР представлялись документы для получения субсидий, содержащие недостоверные сведения, и таким образом на момент подписания документов они достоверно знали, что не могли выполнить все взятые на себя обязательства. Собранными доказательствами, в том числе полученными оперативным путем, как телефонные переговоры ФИО3 и ФИО59, с достоверностью установлено, что оборудование, на которое предоставлялись субсидии, не монтировалось, не вводилось в эксплуатацию. При этом ФИО3 доводил до ФИО2 заведомо ложные сведения о неисправности оборудования и вывозе его для ремонта. Переговоры ФИО3, связанные именно с деятельностью ООО «<данные изъяты> и ООО <данные изъяты>, получением субсидий, свидетельствуют о его личной заинтересованности, а также о возможности принятия им управленческих решений в указанных Обществах.

Доводы апелляционных жалоб о том, что к оценке показаний свидетеля ФИО19 суд первой инстанции подошел односторонне и необъективно; в стадии предварительного следствия по делу и в судебном заседании свидетель ФИО19 дала противоречивые показания, эти противоречия судом не устранены; боясь быть привлеченной к уголовной ответственности, ФИО19 оговорила ФИО2, ФИО3 и ФИО5; показания свидетеля ФИО19 результатами оперативно – розыскных мероприятий «Наблюдение», «Прослушивание телефонных переговоров» и показаниями свидетелей ФИО21, ФИО22 и ФИО23 не подтвердились; показания этого свидетеля в основу приговора суд положил необоснованно, являются несостоятельными. В приговоре показания указанного свидетеля судом тщательно проверены и оценены в совокупности другими доказательствами, имеющиеся в её показаниях противоречия устранены путем сопоставления с показаниями, данными ею в стадии предварительного следствия по делу.

При расследовании дела и при его судебном рассмотрении нарушений норм УПК РФ, влекущих обязательную отмену приговора, органами предварительного следствия и судом первой инстанции не допущено.

Вопреки доводам апелляционных жалоб о том, что проверяемый приговор не отвечает предъявляемым требованиям, обвинительный приговор в отношении ФИО2, ФИО3 и ФИО5 постановлен с соблюдением требований ст. 297 УПК РФ, предъявляемым к его форме и содержанию. Решения по всем вопросам, подлежащим разрешению в порядке ст. 299 УПК РФ, мотивированы и основаны на правильном применении закона.

Так, довод осужденного ФИО3, приведенный в апелляционной жалобе, о том, что в обоснование его вины в нарушение требований ч. 3 ст. 240 УПК РФ суд сослался в приговоре на доказательства в виде материалов уголовного дела (протоколы допросов свидетелей, протоколы следственных действий и др.), которые не были исследованы в ходе судебного разбирательства, не конкретизирован. В то же время содержание протокола судебного заседания и приговора свидетельствует о том, что в приговоре судом приведены доказательства, исследованные в судебном заседании.

Доводы осужденного ФИО3 и его защитника о том, что в приговоре отсутствуют сведения о проверке судом доказательств, представленных стороной защиты в ходе допроса ФИО3 на заседании суда первой инстанции, тем самым судом должным образом не проанализирована деятельность ООО <данные изъяты> и ООО <данные изъяты> после получения этими организациями субсидии из республиканского бюджета, не влекут пересмотр приговора, поскольку это обстоятельство не повлияло на полноту судебного разбирательства по уголовному делу в отношении ФИО3, ФИО2 и ФИО5

Довод апелляционной жалобы защитника осужденного ФИО2 – адвоката Усанова В.И. о том, что старший следователь по ОВД следственного отдела УФСБ России по <данные изъяты>ФИО79 расследовал уголовное дело в отношении ФИО2, ФИО3 и ФИО5 при наличии обстоятельства, исключающего его участие в производстве по уголовному делу, не основан на нормах УПК РФ, поскольку предыдущее участие следователя в производстве предварительного расследования по данному уголовному делу в силу ст. 67 УПК РФ не является основанием для его отвода.

Не основан на нормах УПК РФ и материалах уголовного дела и довод адвоката Усанова В.И. о том, что судья Хошобин А.Ф., под председательством которого постановлен проверяемый приговор, 14 декабря 2018 года, рассматривая ходатайство органа следствия об избрании в отношении ФИО2 меры пресечения в виде заключения под стражу, высказал свое мнение по обстоятельствам уголовного дела, в силу чего в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона он не мог рассматривать уголовное дело в отношении ФИО2 по существу. В УПК РФ нет положений, запрещающих судье, рассматривавшему в ходе предварительного следствия по делу ходатайство органа следствия об избрании в отношении обвиняемого меры пресечения, участвовать в производстве по уголовному делу. Утверждение о том, что, рассматривая ходатайство органа следствия об избрании в отношении ФИО2 меры пресечения в виде заключения под стражу, судья высказал свое мнение по обстоятельствам уголовного дела, опровергается содержанием постановления суда от 14 декабря 2018 года, в котором таких сведений не содержится.

Что касается довода указанного защитника о том, что результаты исследования файлов с видеозаписями, произведенных в ходе оперативно-розыскного мероприятия «Наблюдение», в отсутствие заключений фоноскопических и лингвистических экспертиз не могут признаваться достоверными доказательствами, то этот довод не может быть признан обоснованным. Поскольку лица, зафиксированные в видеозаписях, не оспаривали содержание файлов, в назначении по уголовному делу фоноскопических и лингвистических экспертиз необходимости не имелось.

Оснований утверждать, что по делу имеются сомнения в виновности осужденных ФИО2, ФИО3 и ФИО5, судом не устранены противоречия между доказательствами, уголовное дело расследовано односторонне, необъективно и рассмотрено судом односторонне и с обвинительным уклоном, суд уклонился от своей основной задачи - отправления правосудия, которая заключается не в поддержании позиции стороны обвинения любой ценой, а в реальной проверке полученных на предварительном следствии и новых доказательств, их объективной оценке и обеспечении фактического равноправия сторон, как указывается в апелляционных жалобах осужденных и их защитников, не имеется.

Является необоснованным и довод апелляционной жалобы защитника осужденной ФИО5 – адвоката Владимирова А.В. о том, что вопреки требованиям ст. 252 УПК РФ суд вышел за пределы предъявленного ФИО5 обвинения и признал ее виновной в совершении действий, которые не были ей вменены следствием ранее, ухудшив положение ФИО5

Пределы судебного разбирательства, предусмотренные ст. 252 УПК РФ, процедура судопроизводства судом первой инстанции соблюдены. Судебное разбирательство проведено с соблюдением уголовно-процессуального закона, объективно и с достаточной полнотой, в условиях состязательности и равноправия сторон, в соответствии с требованиями ст. 15 УПК РФ.

Доводы апелляционных жалоб о том, что судом допущены существенные нарушения требований уголовно-процессуального закона, доказательства по делу получены с грубейшими нарушениями требований УПК РФ, следователем нарушен порядок приобщения результатов оперативно-розыскных мероприятий «Наблюдение», «Прослушивание телефонных переговоров», «Снятие информации с технических каналов связи» к уголовному делу, имеются факты монтажа видеозаписей, ходатайства стороны защиты об исключении тех или иных доказательств из числа доказательств и признании их недопустимыми доказательствами судом первой инстанции оставлены без рассмотрения и эти ходатайства остались неразрешенными, являются несостоятельными. В ходе рассмотрения дела судом первой инстанции доводы стороны защиты о том, что доказательства по делу получены с грубейшими нарушениями требований УПК РФ, следователем нарушен порядок приобщения результатов оперативно-розыскных мероприятий «Наблюдение», «Прослушивание телефонных переговоров», «Снятие информации с технических каналов связи» к уголовному делу, имеются факты монтажа видеозаписей, соответствующе проверены и признаны необоснованными. Все ходатайства стороны защиты об исключении тех или иных доказательств из числа доказательств и признании их недопустимыми доказательствами судом первой инстанции в предусмотренном уголовно-процессуальным законом порядке рассмотрены и по ним судом приняты соответствующие решения.

Как утверждает в апелляционной жалобе защитник осужденного ФИО2 – адвокат Маслов Б.В., содержание просмотренных видеозаписей из рабочего кабинета ФИО2 не подтверждает обвинительные выводы, изложенные в приговоре; суд первой инстанции руководствовался не самим результатом ОРМ «наблюдение» - видеозаписью, а протоколами осмотров этих видеозаписей, сделанных следователем с искажением действительного содержания видеофайлов, о чем свидетельствуют ссылки в приговоре на протоколы таких осмотров; действительное содержание видеофайлов опровергает обвинительные выводы суда и даже подтверждает правдивость показаний и доводов самого осужденного ФИО2 Эти доводы также не могут быть признаны обоснованными. Как видно из содержания протокола судебного заседания, содержание видеозаписей, полученных в ходе ОРМ «наблюдение», судом первой инстанции проверено. Оснований считать, что в протоколе осмотра видеофайлов следователем искажено их содержание, не имеется. Кроме того, содержащаяся в видеофайлах информация судом проверена путем сопоставления с показаниями лиц, в отношении которых проводилось ОРМ «наблюдение», и другими приведенными в приговоре доказательствами.

Суд установил все обстоятельства, которые по смыслу уголовного закона имеют значение для полного, всестороннего и объективного рассмотрения дела и правильной квалификации действий ФИО2, ФИО3 и ФИО5, устранил все противоречия между показаниями осужденных и свидетелей, огласив в соответствии с требованиями УПК РФ данные ими в ходе предварительного расследования по делу показания, и дал всем доказательствам оценку, результаты которой подробно изложены в приговоре. Изложенные в приговоре выводы суда основаны на фактических обстоятельствах дела, установленных в судебном заседании.

Проверяемый приговор содержит анализ и оценку доказательств в отношении всех трех осужденных и по каждому обвинению.

Нарушений уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора и которые в силу ч. 1 ст. 389.17 УПК РФ являются основанием для отмены судебного решения, судом первой инстанции при рассмотрении уголовного дела в отношении ФИО2, ФИО3 и ФИО5 не допущено.

Кроме того в апелляционных жалобах и дополнениях к ним осужденный ФИО2 и его защитники указывают, что ФИО2 характеризуется только положительно, при назначении ему наказания установленные по делу смягчающие его положение обстоятельства судом приняты во внимание не в полной мере, вся совокупность обстоятельств, характеризующих личность ФИО2, позволяет применить в отношении него положений ч. 6 ст. 15 УК РФ и ст. 64, 73 УК РФ. Осужденный ФИО3 также обращает внимание на то, что судом ему назначено чрезмерно суровое наказание, с учетом установленных при рассмотрении уголовного дела обстоятельств, которые не получили объективной оценки суда, имеются предусмотренные уголовным законом основания для применения к нему ст. 73 УК РФ.

В апелляционном представлении государственный обвинитель утверждает, что приговор суда в отношении осужденных ФИО2, ФИО3 и ФИО5 является несправедливым в связи с мягкостью назначенных им наказаний. Установленные судом обстоятельства, характеризующие преступления и личность лиц, их совершивших, указывают на необходимость применения к ним более строгих наказаний, чем назначил суд первой инстанции. По мнению прокурора, есть основания для усиления назначенного осужденным ФИО2, ФИО3 и ФИО5 основного наказания, применения к ним дополнительных наказаний и исключения из приговора указания суда о применении к ФИО5 положений ч. 1 ст. 82 УК РФ.

Однако для удовлетворения указанных доводов апелляционных жалоб и апелляционного представления судебная коллегия достаточных оснований не находит.

Наказание осужденным судом назначено в соответствии с требованиями ст. 60 УК РФ с учетом характера и степени общественной опасности совершенных преступлений, всех конкретных обстоятельств дела, данных о личности каждого из них, влияния наказания на исправление осужденных и на условия жизни их семей. При этом судом в полной мере приняты во внимание и обстоятельства, указанные в апелляционных жалобах и представлении.

С учетом установленных обстоятельств, характера совершенных преступлений и степени их общественной опасности, сведений о личности осужденных суд пришел к обоснованным выводам об отсутствии оснований для применения к ним положений ч. 6 ст. 15 УК РФ и ст. 64, 73 УК РФ.

Выводы суда первой инстанции об отсутствии оснований для применения к ФИО2, ФИО3 и ФИО5 положений ч. 6 ст. 15 УК РФ и ст. 64, 73 УК РФ соответствующе мотивированы и основаны на отсутствии по делу исключительных и других обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности совершенных осужденными преступлений.

При применении к осужденной ФИО5 положений ч. 1 ст. 82 УК РФ судом первой инстанции требования уголовного закона, регулирующего порядок отсрочки реального отбывания наказания до достижения ребенком четырнадцатилетнего возраста, соблюдены.

Остальные приведенные в апелляционных жалобах доводы осужденных и их защитников аналогичны доводам, которые сторона защиты заявляла при рассмотрении дела судом первой инстанции и которые были предметом судебной оценки. Результаты оценки всех исследованных в судебном заседании доводов стороны защиты и мотивы, по которым суд признал их несостоятельными, подробно и обоснованно приведены в приговоре.

Таким образом, для пересмотра приговора суда по доводам апелляционных жалоб осужденных ФИО2 и ФИО3 и их защитников о незаконном осуждении ФИО2 и ФИО3 и наличии оснований для смягчения назначенного им судом наказания, по доводам апелляционных жалоб защитников осужденной ФИО5 о незаконном осуждении ФИО5 и по доводам апелляционного представления государственного обвинителя о необходимости усиления назначенного осужденным наказания в силу его чрезмерной мягкости судебная коллегия оснований не нашла. В части осуждения ФИО2 за преступление, предусмотренное ч.3 ст.285 УК РФ, ФИО3 и ФИО5 - за преступление, предусмотренное ч.4 ст.159 УК РФ, и в части назначения им наказания за совершенные преступления проверяемый приговор является законным и обоснованным.

Отбывание наказания в виде лишения свободы в исправительной колонии общего режима осужденным ФИО3, ФИО2 и ФИО5 судом первой инстанции назначено в соответствии с требованиями п. «б» ч. 1 ст. 58 УК РФ. При этом суд обоснованно указал вид исправительного учреждения и осужденной ФИО5, к которой применены положения ч. 1 ст. 82 УК РФ.

Вместе с тем судебная коллегия находит необходимым внести в резолютивную часть приговора соответствующие уточнения в части исчисления осужденным сроков отбывания наказания.

Указав в резолютивной части приговора, что срок отбывания наказания ФИО3 и ФИО2 необходимо исчислять с 18 февраля 2020 года, то есть со дня постановления приговора, суд первой инстанции не учел положения ст. 72 УК РФ о том, что началом срока наказания необходимо признавать день вступления приговора в законную силу. В связи с этим судебная коллегия уточняет резолютивную часть приговора, указав, что срок отбывания наказания осужденному ФИО2 исчислять со дня вступления приговора в законную силу с зачетом в срок отбытия наказания в соответствии с п.«б» ч.3.1 ст.72 УК РФ времени содержания его под стражей с 13 декабря 2018 года по день вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания в виде лишения свободы в исправительной колонии общего режима, с учетом положений, предусмотренных ч. 3.3 ст. 72 УК РФ; срок отбывания наказания осужденному ФИО3 исчислять со дня вступления приговора в законную силу с зачетом в срок отбытия наказания в соответствии с п.«б» ч.3.1 ст.72 УК РФ времени содержания его под стражей с 27 декабря 2018 года по день вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания в виде лишения свободы в исправительной колонии общего режима, с учетом положений, предусмотренных ч. 3.3 ст. 72 УК РФ.

Поскольку суд первой инстанции при зачете в срок отбывания наказания в виде лишения свободы времени нахождения осужденной ФИО5 под мерой пресечения в виде запрета определенных действий не уточнил в резолютивной части приговора сроки нахождения ею под указанной мерой пресечения, судебная коллегия изменяет резолютивную часть приговора и в отношении осужденной ФИО5, указав: «В соответствии с п.«б» ч.3.1 ст.72 УК РФ зачесть осужденной ФИО5 в срок лишения свободы время содержания её под стражей с 27 декабря 2018 года по 29 декабря 2018 года из расчета один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания в виде лишения свободы в исправительной колонии общего режима, с учетом положений, предусмотренных ч. 3.3 ст. 72 УК РФ; время нахождения под домашним арестом в период с 29 декабря 2018 года по 4 марта 2019 года и с 01 ноября 2019 года по 21 ноября 2019 года в соответствии с ч.3.4 ст.72 УК РФ из расчета один день нахождения под домашним арестом за один день содержания под стражей или лишения свободы; время нахождения под мерой пресечения в виде запрета определенных действий с 4 марта 2019 года по 01 ноября 2019 года и с 21 ноября 2019 года по 18 февраля 2020 года из расчёта два дня применения запрета определенных действий за один день лишения свободы».

В остальном приговор суда подлежит оставлению без изменения, а апелляционные жалобы с дополнениями и апелляционное представление – без удовлетворения.

Руководствуясь ст. 389.15, 389.20, 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

Приговор Ленинского районного суда г. Чебоксары Чувашской Республики от 18 февраля 2020 года в отношении ФИО2, ФИО3 и ФИО5 изменить.

Уточнить резолютивную часть приговора, указав, что срок отбывания наказания осужденному ФИО2 исчислять со дня вступления приговора в законную силу с зачетом в срок отбытия наказания в соответствии с п.«б» ч.3.1 ст.72 УК РФ времени содержания его под стражей с 13 декабря 2018 года по день вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания в виде лишения свободы в исправительной колонии общего режима, с учетом положений, предусмотренных ч. 3.3 ст. 72 УК РФ.

Срок отбывания наказания осужденному ФИО3 исчислять со дня вступления приговора в законную силу с зачетом в срок отбытия наказания в соответствии с п.«б» ч.3.1 ст.72 УК РФ времени содержания его под стражей с 27 декабря 2018 года по день вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания в виде лишения свободы в исправительной колонии общего режима, с учетом положений, предусмотренных ч. 3.3 ст. 72 УК РФ.

В соответствии с п.«б» ч.3.1 ст.72 УК РФ зачесть осужденной ФИО5 в срок лишения свободы время содержания её под стражей с 27 декабря 2018 года по 29 декабря 2018 года из расчета один день содержания под стражей за полтора дня отбывания наказания в виде лишения свободы в исправительной колонии общего режима, с учетом положений, предусмотренных ч. 3.3 ст. 72 УК РФ; время нахождения под домашним арестом в период с 29 декабря 2018 года по 4 марта 2019 года и с 01 ноября 2019 года по 21 ноября 2019 года в соответствии с ч.3.4 ст.72 УК РФ из расчета один день нахождения под домашним арестом за один день содержания под стражей или лишения свободы; время нахождения под мерой пресечения в виде запрета определенных действий с 4 марта 2019 года по 01 ноября 2019 года и с 21 ноября 2019 года по 18 февраля 2020 года из расчёта два дня применения запрета определенных действий за один день лишения свободы.

В остальном приговор в отношении ФИО2, ФИО3 и ФИО5 оставить без изменения, а апелляционные жалобы с дополнениями и апелляционное представление – без удовлетворения.

Определение суда апелляционной инстанции может быть обжаловано в кассационном порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ, в Шестой кассационный суд общей юрисдикции.

Председательствующий

Судьи