Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании 28 февраля 2022 года в городе Сыктывкаре апелляционную жалобу административного истца Аллахвердиев Т.А. на решение Усть-Вымского районного суда Республики Коми от 21 декабря 2021 года по административному делу по административному иску Аллахвердиев Т.А. к Российской Федерации в лице Федеральной службы исполнения наказаний, Федеральному казенному учреждению «Исправительная колония №31 Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Республике Коми» о признании действий (бездействия), выразившихся в нарушении условий содержания ненадлежащими, незаконными, присуждении компенсации за нарушение условий содержания в исправительном учреждении.

Заслушав доклад материалов административного дела судьи Колесниковой Д.А., объяснения административного истца Аллахвердиева Т.А., представителя административного ответчика ФСИН России и заинтересованного лица УФСИН России по Республике Коми Клубета А.М., судебная коллегия по административным делам

установила:

Аллахвердиев Т.А. подал в Усть-Вымский районный суд Республики Коми административное исковое заявление о признании условий его содержания в ФКУ ИК-31 УФСИН России по Республике Коми ненадлежащими, нарушающими предусмотренные статьёй 3 Конвенции о защите прав и основных свобод права осуждённого, присуждении компенсации за нарушение условий содержания в исправительном учреждении в размере 550 000 рублей. В обоснование исковых требований указано, что в период его содержания в ЕПКТ ФКУ ИК-31 УФСИН России по Республике Коми с 21 апреля 2020 года по 23 февраля 2021 года и с 07 июня 2021 года по 20 февраля 2022 года в камерах для отбывания наказания условия являлись бесчеловечными и пыточными ввиду недостаточности площади, в том числе по причине ее уменьшения отсекающей решеткой, также препятствующей свободному открыванию окон; в выдаче нательного белья, одежды бывших в употреблении (рваное, ветхое, местами в заплатах); в недостаточности вентиляции (окна в камерах маленькие, форточки практически не открываются, что приводит к головным болям); в нарушении температурного режима в камерах; в несоответствии столов и стульев, приваренных к каркасу откидных кроватей, в том числе по размеру стола, который недостаточен для приема пищи и написания писем; в несоответствии действующим нормативам спального места по сечениям металлической решетки и расстоянию между ярусами кроватей, что равносильно отсутствию индивидуального спального места; в необорудовании туалетов сливными бачками; в недостаточности электрического освещения, что способствует ухудшению зрения; в недостаточности времени, отведенного на полуторачасовую прогулку; в несоответствии площади прогулочных дворов; в отсутствии в камерах электрических розеток и зеркал; в ограниченном количестве выдаваемых чая и кофе, а также кипятка; в цензура личной переписки, незаконном изъятии семейных фотографий; в запрете на пользование услугой «электронное письмо»; в отсутствии в камерах полочки для предметов личной гигиены; в отсутствии возможности самостоятельного уменьшения громкости радио; в отсутствии ручек для открывания в шкафу и туалетной двери; в скудном и однообразном питании; в круглосуточном видеонаблюдении, в том числе операторами женского пола.

Определением Усть-Вымского районного суда Республики Коми от 08 декабря 2021 года к участию в деле в качестве административного ответчика привлечена Российская Федерация в лице Федеральной службы исполнения наказания России, заинтересованного лица - Управление Федеральной службы исполнения наказаний по Республике Коми.

По итогам рассмотрения административного дела Усть-Вымским районным судом Республики Коми 21 декабря 2021 года постановлено решение, по которому административный иск Аллахвердиева Т.А. к Федеральному казенному учреждению «Исправительная колония №31 Управления Федеральной службы исполнения наказаний по Республике Коми», Российской Федерации в лице Федеральной службы исполнения наказания о признании действий (бездействия), выразившихся в нарушении условий содержания, незаконными, присуждении компенсации за нарушение условий содержания в исправительном учреждении оставлен без удовлетворения.

Не соглашаясь с решением суда, административным истцом подана в Верховный Суд Республики Коми апелляционная жалоба, в которой указано на неверное применение судом норм материального права, на безосновательное отклонение позиций Европейского суда по правам человека. В числе доводов жалобы ее податель вновь приводит описание помещений камер ЕПКТ, в частности площади камеры, оконной конструкции, предметов мебели, санитарного узла, а также ссылку на ограничение в выдаче кипятка по требованию и объему выдаваемого чая и кофе. Просит решение суда отменить, дело направить на новое рассмотрение в ином составе суда.

Возражений доводам апелляционной жалобы материалы административного дела не содержат.

Административный истец Аллахвердиев Т.А. в судебном заседании суда апелляционной инстанции доводы жалобы поддержал в полном объеме, настаивая на бесчеловечных и унижающих честь и достоинство условиях содержания.

Представитель административного ответчика ФСИН России и заинтересованного лица УФСИН России по Республике Коми Клубет А.М. с доводами апелляционной жалобы выразил несогласие, просил оставить решение суда первой инстанции без изменения.

Иные лица, участвующие в рассмотрении административного дела, в судебное заседание Верховного Суда Республики Коми не явились, извещены о месте и времени слушания дела в суде апелляционной инстанции надлежащим образом.

Согласно статьям 150 (часть 2), 226 (часть 6), 307 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации неявка лиц, участвующих в деле, извещенных о времени и месте рассмотрения дела, и не представивших доказательства уважительности своей неявки, не является препятствием к разбирательству дела в суде апелляционной инстанции и судебная коллегия полагает возможным рассмотреть дело в отсутствие неявившихся лиц.

Заслушав объяснения явившихся участников процесса, изучив материалы административного дела, обсудив доводы апелляционной жалобы в порядке статьи 308 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, согласно которой суд апелляционной инстанции рассматривает административное дело в полном объеме и не связан основаниями и доводами, изложенными в апелляционных жалобах, судебная коллегия приходит к следующим выводам.

При рассмотрении дела судом первой инстанции установлено и находит свое подтверждении в письменных материалах дела, что Аллахвердиев Т.А. осужден к лишению свободы, за нарушение установленного порядка отбывания наказания подвергался дисциплинарному взысканию в виде перевода в ЕПКТ, 20 апреля 2020 года прибыл для отбывания меры дисциплинарного взыскания в единое помещение камерного типа ФКУ ИК-31 УФСИН России по Республике Коми, где содержался по 23 февраля 2021 года, в последующем – с 07 июня 2021 года по день рассмотрения настоящего дела судом первой инстанции.

За неоднократные нарушения требований Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений к осужденному администрацией учреждения применялись меры взыскания в виде водворения в штрафной изолятор, на основании которых он находился в ШИЗО по соответствующим постановлениям в период с 09 по 24 июля 2020 года, с 24 по 27 июля 2020 года, с 29 октября по 01 ноября 2020 года, с 21 по 24 января 2021 года, с 24 по 29 января 2021 года, с 08 по 10 июня 2021 года, с 22 по 25 июля 2021 года, с 25 июля по 05 августа 2021 года, с 12 по 22 августа 2021, с 21 по 29 сентября 2021 года и с 14 по 24 октября 2021 года.

Согласно статье 3 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод от 04 ноября 1950 года, статьям 17, 21, 53 Конституции Российской Федерации в Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с Конституцией РФ. Достоинство личности охраняется государством. Никто не должен подвергаться пыткам, насилию, другому жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или наказанию.

Процесс содержания лица под стражей или отбывания им наказания законодательно урегулирован, осуществляется на основании нормативно-правовых актов и соответствующих актов Министерства юстиции Российской Федерации, которыми регламентированы условия содержания, права и обязанности лиц, содержащихся под стражей или отбывающих наказание, а также права и обязанности лиц, ответственных за их содержание.

Возможность ограничения приведённого права допускается лишь в той мере, в какой оно преследует определенные Конституцией Российской Федерации цели, осуществляется в установленном законом порядке, с соблюдением общеправовых принципов и на основе критериев необходимости, разумности и соразмерности, с тем, чтобы не оказалось затронутым само существо данного права.

В силу требований, содержащихся в постановлениях Европейского Суда по правам человека, условия содержания должны быть совместимы с уважением к человеческому достоинству. Унижающим достоинство обращением признается, в частности, такое обращение, которое вызывает у лица чувство страха, тревоги и собственной неполноценности. При этом лицу не должны причиняться лишения и страдания в более высокой степени, чем тот уровень страданий, который неизбежен при лишении свободы, а здоровье и благополучие лица должны гарантироваться с учетом практических требований режима содержания. Оценка указанного уровня осуществляется в зависимости от конкретных обстоятельств, в частности от продолжительности неправомерного обращения с человеком, характера физических и психических последствий такого обращения.

Уголовно-исполнительное законодательство Российской Федерации основывается на принципах законности, гуманизма, демократизма.

При исполнении наказаний осужденным гарантируются права и свободы граждан Российской Федерации с изъятиями и ограничениями, установленными уголовным, уголовно-исполнительным и иным законодательством Российской Федерации. Осужденные не должны подвергаться жестокому или унижающему человеческое достоинство обращению или взысканию. При осуществлении прав осужденных не должны нарушаться порядок и условия отбывания наказаний. Лицо, осужденное к лишению свободы и отбывающее наказание в исправительном учреждении, в случае нарушения условий его содержания в исправительном учреждении, предусмотренных законодательством Российской Федерации и международными договорами Российской Федерации, имеет право на присуждение за счет казны Российской Федерации компенсации за такое нарушение. Компенсация за нарушение условий содержания осужденного в исправительном учреждении присуждается исходя из требований заявителя с учетом фактических обстоятельств допущенных нарушений, их продолжительности и последствий и не зависит от наличия либо отсутствия вины органа государственной власти, учреждения, их должностных лиц, государственных служащих (статьи 8, 10, 12, 12.1 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации).

В соответствии с подпунктами 3, 6 пункта 3 Положения о Федеральной службе исполнения наказаний, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 13 октября 2004 года №1314, одна из основных задач ФСИН России - обеспечение охраны прав, свобод и иконных интересов осужденных и лиц, содержащихся под стражей. Задачей ФСИН России является создание осужденным и лицам, содержащимся под стражей, условий содержания, соответствующих нормам международного права, положениям международных договоров Российской Федерации и федеральных законов.

Таким образом, государство в лице федеральных органов исполнительной власти, осуществляющих функции исполнения уголовных наказаний, берет на себя обязанность обеспечивать правовую защиту и личную безопасность осужденных наравне с другими гражданами и лицами, находящимися под его юрисдикцией.

Под условиями содержания лишенных свободы лиц следует понимать условия, в которых с учетом установленной законом совокупности требований и ограничений реализуются закрепленные Конституцией Российской Федерации, общепризнанными принципами и нормами международного права, международными договорами Российской Федерации, федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации права и обязанности указанных лиц, в том числе: право на материально-бытовое обеспечение, обеспечение жилищно-бытовых, санитарных условий и питанием, прогулки (абзац 8 пункта 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 25 декабря 2018 года № 47 «О некоторых вопросах, возникающих у судов при рассмотрении административных дел, связанных с нарушением условий содержания лиц, находящихся в местах принудительного содержания»).

Согласно статье 13 Закона Российской Федерации от <Дата обезличена><Номер обезличен> «Об учреждениях и органах, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы» учреждения, исполняющие наказания, обязаны создавать условия для обеспечения правопорядка и законности, безопасности осужденных, а также персонала, должностных лиц и граждан, находящихся на их территориях, осуществлять деятельность по развитию своей материально-технической базы и социальной сферы.

При рассмотрении административного искового заявления, поданного в соответствии с частью 1 статьи 227.1 Кодекса административного судопроизводства РФ, суд устанавливает, имело ли место нарушение предусмотренных законодательством Российской Федерации и международными договорами Российской Федерации условий содержания под стражей, содержания в исправительном учреждении, а также характер и продолжительность нарушения, обстоятельства, при которых нарушение допущено, его последствия (часть 5 статьи 227.1 Кодекса административного судопроизводства РФ).

Разрешая заявленные требования, суд первой инстанции, руководствуясь Уголовно-исполнительным кодексом Российской Федерации, главой 24 Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений, утвержденных Приказом Минюста Российской Федерации от 16 декабря 2016 года №295 (далее - Правила), Приказом Минюста России от 04 сентября 2016 года № 279 «Об утверждении Наставления по оборудованию инженерно-техническими средствами охраны и надзора объектов уголовно-исполнительной системы» (далее - Наставления), Приказом ФСИН России от 27 июля 2006 года № 512 «Об утверждении номенклатуры, норм обеспечения и сроков эксплуатации мебели, инвентаря, оборудования и предметов хозяйственного обихода (имущества) для учреждений, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы, и следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы» (далее – Приказ ФСИН России № 512), Приказом Минстроя России от 20 октября 2017 года № 1454/пр «Об утверждении свода правил «Исправительные учреждения и центры уголовно-исполнительной системы. Правила проектирования» (в двух частях)», Приказом ФСИН России № 407 от 26 июля 2007 года «Об утверждении каталога «Специальные (режимные изделия) для оборудования следственных изоляторов, тюрем, исправительных и специализированных учреждений ФСИН России (далее – Приказ ФСИН России № 407), Инструкцией по проектированию исправительных и специализированных учреждений уголовно-исполнительной системы Министерства юстиции Российской Федерации, утвержденной приказом Минюста России от 02 июня 2003 года №130/дсп (в период его действия), пришел к выводу о том, что в рассматриваемый период нарушений условий содержания административного истца в ЕПКТ не допущено, фактов, свидетельствующих о жестоком и бесчеловечном обращении с Аллахвердиевым Т.А., нарушении административными ответчиками его прав и свобод в ходе рассмотрения дела не установлено, в связи с чем, исковые требования Аллахвердиева Т.А. удовлетворению не подлежат.

Оснований не согласиться с данными выводами у судебной коллегии не имеется.

Так, судебная коллегия соглашается с выводом суда первой инстанции об отсутствии нарушений условий содержания, выразившихся в несоответствии камерных столов и устройстве отсекающей решетки, преграждающей доступ к окну и уменьшающей площадь помещения, поскольку они соответствуют обстоятельствам дела, которые подтверждаются доказательствами, проверенными и оцененными судом по правилам статьи 84 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации и не свидетельствуют о существенных отклонениях от таких требований, являющихся основанием для компенсации за ненадлежащие условия содержания в исправительном учреждении.

Судом первой инстанции установлено, что камерные столы и места для сиденья в камерах ФКУ ИК-31 приварены к металлическому каркасу откидных кроватей.

По смыслу части 3 статьи 99 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации минимальные нормы материально-бытового обеспечения осужденных устанавливаются Правительством Российской Федерации.

В соответствии с Приказом ФСИН России от 27 июля 2006 года № 512 «Об утверждении номенклатуры, норм обеспечения и сроков эксплуатации мебели, инвентаря, оборудования и предметов хозяйственного обихода (имущества) для учреждений, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы, и следственных изоляторов уголовно-исполнительной системы» в помещении камерного типа обеспечивается наличие откидной металлической кровати, тумбочки, стола для приема пищи, скамейки по длине стола, настенного шкафа или закрытой полки для хранения продуктов, бака для питьевой воды с кружкой и тазом, подставки под бак, вешалки настенной для верхней одежды, умывальника (рукомойника), репродуктора, настольных игр.

В соответствии с подпунктом 10 пункта 32 Наставления по оборудованию инженерно-техническими средствами охраны и надзора объектов уголовно-исполнительной системы, утвержденного приказом Минюста России от 4 сентября 2006 года № 279, ПКТ и ШИЗО, ЕПКТ, одиночные камеры в исправительных колониях особого режима оборудуются откидными койками, закрываемыми в дневное время на замок, тумбами или скамейками для сидения (по числу содержащихся лиц) и столом, наглухо прикрепленными к полу.

Из материалов дела установлено, что указанные требования закона при содержании Аллахвердиева Т.А. в камерах ЕПКТ в оспариваемый период соблюдены. Так, камеры ФКУ ИК-31 в период содержания в них административного истца были оборудованы откидными койками с постельными принадлежностями, столами для приема пищи и скамейками для сидения с числом посадочных мест по количеству лиц, содержащихся в камере.

Установленные обстоятельства безусловно свидетельствуют об отсутствии со стороны ФКУ ИК-31 УФСИН России по Республике Коми нарушения прав административного истца на материально-бытовое обеспечение, и в этой связи, отсутствии необходимой совокупности условий для удовлетворения административных исковых требований в указанной части.

То обстоятельство, что стол и места для сиденья не приварены к полу (сиденье в соответствии с пунктом 15.3 Приказа ФСИН № 407 служит, помимо основного предназначения, и опорой для откидных коек), не может свидетельствовать о существенных ненадлежащих условиях содержания осужденного в исправительном учреждении, поскольку стол и сиденье предназначены для пользования в дневное время, откидная металлическая кровать предназначена для пользования только в ночное время.

Вопреки доводам административного истца, несоответствие откидных коек, столов и скамеек нормативным требованиям не повлекло существенных отклонений от требований, установленных законом, которые могут рассматриваться в качестве нарушений условий содержания с учетом режима места принудительного содержания и являться основанием для присуждения компенсации в порядке статьи 227.1 Кодекса административного судопроизводства РФ.

Ссылки административного истца Аллахвердиева Т.А. на то, что наличие в камерах отсекающей решетки не предусмотрено законодательством, не могут повлечь за собой отмену либо изменение обжалуемого судебного акта, поскольку, как установлено судом, наличие отсекающих решетчатых перегородок, преграждающих доступ к стенам с окнами со стороны камер, предусмотрено уголовно-исполнительным законодательством Российской Федерации и не может рассматриваться как незаконное.

Приказом Министерства юстиции РФ от 04 сентября 2006 года №279 утверждены Наставления по оборудованию инженерно-техническими средствами охраны и надзора объектов уголовно-исполнительной системы (далее - приказ Министерства юстиции РФ от 04 сентября 2006 года № 279).

В силу подпункта 10 пункта 20 приказа Министерства юстиции РФ от 04 сентября 2006 года № 279, в камерах устанавливаются металлические решетки, преграждающие доступ к окнам со стороны камер.

В соответствии с подпунктом 8 пункта 32 Наставления окна в камерах ПКТ, ЕПКТ, ШИЗО, ДИЗО, ПФРСИ, ТПП, одиночных камерах в ИК особого режима с двойными оконными переплетами оборудуются форточкой, открывающейся вовнутрь. С внешней стороны устанавливаются металлические сварные решетки. Со стороны камер окна отгораживаются решеткой, исключающей доступ к стеклу.

Согласно пункту 16.2.8 СП 308.1325800.2017 оконные блоки в камерах ЕПКТ для обеспечения проветривания оборудуются форточкой (фрамугой), расположенной в верхней части блока и открывающейся в горизонтальной плоскости (откидное открывание - максимально под углом 45° к плоскости пола). Допускается оконные блоки оборудовать откидной створкой. Конструкция оконного блока и механизма открывания должны обеспечивать фиксацию форточки (фрамуги, створки) как в положениях «закрыто» и «открыто», так и в промежуточных положениях.

Из представленных исправительным учреждением письменных доказательств следует, что для обеспечения звуковой и визуальной изоляции камер в режимном корпусе ЕПКТ установлены отсекающие перегородки, преграждающие доступ к окнам со стороны камер. Расстояние между отсекающей решетчатой перегородкой и стеной камеры составляет 0,6 м. Окна в камерах ЕПКТ открываются в горизонтальной плоскости с помощью специального механизма, в связи с чем, доводы Аллахвердиева Т.А. об отсутствии доступа к открыванию окон и при наличии отсекающих решеток несостоятелен.

Кроме того, наличие данной решетки не влечет нарушение права административного истца на личное пространство.

Так, площадь камеры ЕПКТ составляет 15,4 кв.м. С учетом размещения в ней помимо административного истца еще трех осужденных, на одного человека приходилось не менее 3,85 кв.м, таким образом, требования части 1 статьи 99 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации не нарушались. Само по себе размещение решетчатой перегородки размером 0,6 м, при приведенном размере площади на одного осужденного, не ухудшало положение административного истца и не влекло нарушение его права на личное пространство, которого было достаточным как по нормативу, установленному Уголовно-исполнительны кодексом Российской Федерации, так и с учетом позиций Европейского Суда по правам человека.

Условия содержания осужденных к лишению свободы в штрафных изоляторах, помещениях камерного типа, единых помещениях камерного типа и одиночных камерах определены статьей 118 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации и разделом XXIV Правил внутреннего распорядка исправительных учреждений, утвержденных приказом Минюста России от 16 декабря 2016 года №295, положения которых иных требований относительно нормы жилой площади в расчете на одного осужденного, как закрепленных в статье 99 Уголовно-исполнительного кодекса РФ, не закрепляют.

С учетом изложенного, у суда первой инстанции не имелось правовых оснований для вывода о том, что приведенные выше отклонения унижали достоинство заявителя и причиняли ему расстройство и неудобства, степень которых превышала неизбежный уровень страдания, неотъемлемый от содержания в исправительном учреждении с учетом режима места принудительного содержания, и являлись основанием для компенсации за ненадлежащие условия содержания в исправительном учреждении.

В апелляционной жалобе Аллахвердиевым Т.А. не приведено доводов, опровергающих изложенные выше выводы суда о содержании его в ФКУ ИК-31 УФСИН России по Республике Коми в надлежащих условиях и об отсутствии нарушения его прав, как не приведено и доводов о несогласии с данной судом первой инстанции оценкой имеющихся в деле доказательств в указанной части.

Все единые помещения камерного типа в ФКУ ИК-31 УФСИН России по Республике Коми оснащены системой видеонаблюдения путем установления в жилой территории камерных помещений камер видеоконтроля, работающих по системе круглосуточного наблюдения за поведением осужденных.

Из видеозаписей, отображающих расположение камер видеонаблюдения в камерах ЕПКТ, следует, что зона санитарного узла, изолированная глухими стенами, возведенными от пола до потолка и дверным коробом, системой видеоконтроля не оснащена.

В соответствии с частью 1 статьи 83 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации администрация исправительных учреждений вправе использовать аудиовизуальные, электронные и иные технические средства надзора и контроля для предупреждения побегов и других преступлений, нарушений установленного порядка отбывания наказания и в целях получения необходимой информации о поведении осужденных.

Согласно части 1 статьи 83 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации перечень технических средств надзора и контроля и порядок их использования устанавливаются нормативными правовыми актами Российской Федерации.

Инженерно-технические средства охраны и надзора применяются с целью создания условий для предупреждения и пресечения побегов, других преступлений и нарушений установленного режима содержания осужденными и лицами, содержащимися под стражей, повышения эффективности надзора за ними и получения необходимой информации об их проведении, а также для обеспечения выполнения других служебных задач, возложенных на учреждения и органы уголовно-исполнительной системы (пункт 3 Приказа № 279).

Положениями пункта 30 раздела 4 Приказа № 279 Минюста России регламентируется оборудование инженерно-техническими средствами охраны и надзора постоянных объектов исправительных колоний, воспитательных колоний, лечебных исправительных и лечебно-профилактических учреждений, в том числе оборудование инженерно-техническими средствами надзора жилой зоны указанных объектов.

Подпункт 4 пункта 30 Приказа № 279 содержит указание на то, что жилые и коммунально-бытовые объекты оборудуются видеокамерами.

Оценив представленные сторонами доказательства в соответствии со статьей 84 Кодекса административного судопроизводства РФ, суд первой инстанции, принимая оспариваемое решение, ссылался на положения Конституции РФ, Уголовно-исполнительного кодекса РФ, учитывал позицию ЕСПЧ, пришел к обоснованному выводу, что помещения камерного типа ФКУ ИК-31 УФСИН России по Республике Коми, где содержался Аллахвердиев Т.А., а также использование технических средств надзора и контроля администрацией исправительного учреждения соответствуют нормам действующего законодательства, что ФКУ ИК-31 УФСИН России по Республике Коми действовало исключительно в рамках законности, нарушения прав и законных интересов осужденного при этом отсутствуют.

Оснований не согласиться с такими выводами суда первой инстанции судебная коллегия по административным делам не находит.

Законодателем установлены требования к местам возможного размещения видеокамер в постоянных объектах исправительных колоний; количество видеокамер и процент охвата (обзора) площади помещений видеонаблюдением в Приказе Минюста России № 279 от 04 сентября 2006 года не содержится.

Само по себе использование исправительными учреждениями технических средств контроля и надзора является частью механизма, обеспечивающего личную безопасность осужденных и персонала соответствующего учреждения, режим содержания осужденных, соблюдение их прав и исполнение ими своих обязанностей, в связи с чем, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что ведение видеонаблюдения не может расцениваться как действие, унижающее человеческое достоинство лиц, содержащихся под стражей, напротив, направлено на предотвращение возникновения либо своевременное выявление каких-либо ситуаций, составляющих угрозу, как для административного истца, так и иных лиц, недопущение нарушение прав сотрудниками учреждения.

Применение к лицу, совершившему преступление, наказания в виде лишения свободы предполагает изменение привычного уклада жизни осужденного, его отношений с окружающими и оказание на него определенного морально-психологического воздействия, чем затрагиваются его права и свободы, как гражданина, и изменяется его статус как личности. Лицо, совершающее умышленное преступление, должно предполагать, что в результате подобных действий оно может быть лишено свободы и ограничено в правах и свободах, то есть такое лицо сознательно обрекает себя на ограничения, в том числе в правах на неприкосновенность частной жизни.

Таким образом, ограничение конституционных прав, в том числе на неприкосновенность частной жизни, является допустимым и оправданным в целях обеспечения личной безопасности осужденных, а также сотрудников учреждения.

Гарантируя каждому право на уважение его частной и семейной жизни, статья 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод вместе с тем допускает вмешательство со стороны публичных властей в осуществление этого права в случаях, когда такое вмешательство предусмотрено законом и необходимо в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, экономического благосостояния страны, в целях предотвращения беспорядков или преступлений, для охраны здоровья или нравственности либо защиты прав и свобод других лиц.

Согласно положениям, закрепленным в части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации, ограничение прав и свобод человека и гражданина возможно федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.

Такие ограничения, в частности, могут быть связаны с применением к лицам, совершившим преступления, уголовного наказания в качестве меры государственного принуждения, особенность которого в силу статьи 43 Уголовного кодекса Российской Федерации состоит в том, что при его исполнении на осужденного осуществляется специфическое воздействие, выражающееся в лишении или ограничении его прав и свобод и возложении на него определенных обязанностей.

Устанавливая в качестве одного из видов наказания лишение свободы, государство действует как в своих интересах, так и в интересах общества и его членов. Исполнение этого наказания изменяет привычный ритм жизни человека, его отношения с окружающими и имеет определенные морально-психологические последствия, ограничивая тем самым не только его права и свободы как гражданина, но и его права как личности, что связано с противоправным поведением виновного и обусловливается необходимостью ограничения его естественного права на свободу в целях защиты нравственности, прав и законных интересов других лиц.

В соответствии с подпунктами 3 и 6 пункта 3 Положения о Федеральной службе исполнения наказаний, утвержденного Указом Президента Российской Федерации от 13 октября 2004 года №1314, одна из основных задач ФСИН России - обеспечение охраны прав, свобод и иконных интересов осужденных и лиц, содержащихся под стражей. Задачей ФСИН России является создание осужденным и лицам, содержащимся под стражей, условий содержания, соответствующих нормам международного права, положениям международных договоров Российской Федерации и федеральных законов.

В свете изложенного, суд первой инстанции обоснованно соотносил применение видеомониторинга за административным истцом с требованиями профилактики правонарушений путем надзора, принимая во внимание установленные при рассмотрении дела обстоятельства, характеризующие Аллахвердиева Т.А., как склонного к совершению суицида и членовредительству, как организующего и провоцирующего групповой противодействие законным требованиям администрации, как склонного к нападению на представителей администрации и иных сотрудников правоохранительных органов, в связи с чем, последний протоколом заседаний комиссий ФКУ ИК-31 УФСИН России по Республике Коми от 30 июня 2021 года поставлен на соответствующие профилактические учеты.

Как указано в Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 10 октября 2003 года №5 «О применении судами общей юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров РФ» к бесчеловечному обращению относятся случаи, когда такое обращение, как правило, носит преднамеренный характер, имеет место на протяжении нескольких часов или когда в результате такого обращения человеку были причинены реальный физический вред либо глубокие физические или психические страдания.

Унижающим достоинство обращением признается, в частности, такое обращение, которое вызывает у лица чувство страха, тревоги и собственной неполноценности.

При этом лицу не должны причиняться лишения и страдания в более высокой степени, чем тот уровень страданий, который неизбежен при лишении свободы, а здоровье и благополучие лица должны быть гарантированы с учетом практических требований режима содержания.

В нарушение положений части 9 статьи 226 Кодекса административного судопроизводства РФ административным истцом не представлено достоверных, допустимых и достаточных доказательств в обоснование своей позиции о том, что оспариваемые условия его содержания представляют собой обращение, выходящее за пределы минимального уровня страданий, который неизбежен при лишении свободы, и принимаемые в отношении него меры по обеспечению безопасности являлись чрезмерными, позволяющими административному истцу обоснованно воспринимать их как унижающие достоинство.

Согласно части 1 статьи 218 Кодекса административного судопроизводства РФ гражданин, организация, иные лица могут обратиться в суд с требованиями об оспаривании решений, действий (бездействия) органа государственной власти, органа местного самоуправления, иного органа, организации, наделенных отдельными государственными или иными публичными полномочиями (включая решения, действия (бездействие) квалификационной коллегии судей, экзаменационной комиссии), должностного лица, государственного или муниципального служащего (далее - орган, организация, лицо, наделенные государственными или иными публичными полномочиями), если полагают, что нарушены или оспорены их права, свободы и законные интересы, созданы препятствия к осуществлению их прав, свобод и реализации законных интересов или на них незаконно возложены какие-либо обязанности.

В соответствии со статьей 227 Кодекса административного судопроизводства РФ суд удовлетворяет требования о признании незаконными решения, действия (бездействия) органа, организации, лица, наделенных государственными или иными публичными полномочиями, если признает оспариваемые решения, действия (бездействия) не соответствующими нормативным правовым актам и нарушающими права, свободы и законные интересы административного истца.

Административным истцом Аллахвердиевым Т.А. не представлено бесспорных доказательств того, что в результате его содержания в помещениях камерного типа, оборудованных системой видеонаблюдения, ему причинен какой-либо вред, в том числе ввиду обзора камерой видеонаблюдения спального места, а действия администрации исправительного учреждения совершались с намерением подавляющего на осужденного воздействия, намерением вызвать у него состояние стресса, а принимаемые меры по обеспечению безопасности являлись чрезмерными.

В данном случае требуемой законодателем совокупности по делу не установлено, в связи с чем, суд первой инстанций пришел к правильному выводу об отсутствии оснований для удовлетворения заявленных требований и в названной части, дав мотивированную оценку доводам административного иска, в том числе на предмет осуществления видеоконтроля сотрудниками исправительного учреждения женского пола, оснований ставить законность которой под сомнение судебная коллегия не усматривает.

Судебная коллегия отмечает, что в настоящее время законодателем не приняты меры к изменению установленного порядка содержания осужденных в части оснащения жилых зон помещений камерного типа системами видеонаблюдения.

При таких обстоятельствах, у государственных органов отсутствует объективная возможность обеспечить осужденным, содержащимся в камерах ЕПКТ, иной порядок содержания.

При рассмотрении дела судом первой инстанции также установлено, что питание в исправительном учреждении организовано в соответствии с частью 3 статьи 99 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, по нормам, определяемым Правительством Российской Федерации. Несогласие Аллахвердиева Т.А. с качеством питания, его однообразием и количеством носило субъективный характер. В тоже время жалоб от административного истца на недостатки организации питания в адрес администрации исправительного учреждения не поступало.

Доводы административного истца о недостаточном отоплении в камерах ЕПКТ не нашли своего подтверждения. Здание ЕПКТ ФКУ ИК-31 УФСИН России по Республике Коми отапливается от собственной котельной, обстоятельства соблюдения температурного режима подтверждается представленными в материалы дела доказательствами.

Вентиляция камер осуществляется естественным притоком воздуха через внутристенные вентиляционные каналы и открытые окна камер. Для обеспечения более качественного воздухообмена камеры ЕПКТ оборудованы системой приточно-вытяжной вентиляции с механическим побуждением. Нарушений условий содержания в указанной части, а также прав, свобод и законных интересов административного истца не имеется.

Положениями части 4 статьи 94 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации предусмотрено право осужденных на прослушивание радиопередач в свободные от работы часы, кроме времени, отведенного распорядком дня для ночного отдыха. Нормами обеспечения мебелью, инвентарем и предметами хозяйственного обихода для учреждений, исполняющих уголовные наказания в виде лишения свободы уголовно-исполнительной системы, утвержденными Приказом ФСИН России от 27 июля 2006 года № 512 предусмотрено оборудование камеры ЕПКТ репродуктором.

С учетом названных нормативных положений, судом первой инстанции сделан обоснованный вывод о том, что осуществление радиовещания согласно распорядку дня ЕПКТ, кроме времени, отведенного на ночной отдых, соответствует установленным уголовно-исполнительным законодательством Российской Федерации требованиям и не свидетельствует о каких-либо нарушениях прав административного истца. Возможность индивидуального регулирования громкости радиовещания нормами действующего законодательства не предусмотрена.

Проверяя доводы административного истца о нарушении права на прогулку, суд правильно исходил из положений подпункта «в» части 2 статьи 118 Уголовно-исполнительного кодекса Российской Федерации, в соответствии с которыми осужденные, переведенные в ЕПКТ в порядке взыскания, имеют право пользоваться ежедневной прогулкой продолжительностью полтора часа.

Как установлено судом первой инстанции, в ЕПКТ ФКУ ИК-31 УФСИН России по Республике Коми прогулочные дворы эксплуатируются всесезонно, в середине каждого прогулочного двора установлена прикрепленная к полу скамейка, в прогулочных дворах устроены навесы для укрытия от атмосферных осадков. Продолжительность прогулки полтора часа соответствует нормам права, а доводы истца о недостаточности такого времени основаны на субъективном факторе и не могут свидетельствовать о нарушении прав и законных интересов Аллахвердиева Т.А.

Начальник Управления вправе издавать в пределах своей компетенции приказы и распоряжения, а также организует проверку их исполнения.

Учитывая, что в соответствии с пунктом 22 Правил, утвержденных приказом Минюста России от 16 декабря 2016 года №295, распорядок дня на основе примерного распорядка дня осужденных утверждается приказом начальника исправительного учреждения, суд первой инстанции, исходя из представленного в материалы дела распорядка дня осужденных, содержащихся в ЕПКТ/ШИЗО ФКУ ИК-31 УФСИН России по Республике Коми, правомерно не установил оснований для признания обоснованными доводы иска о нарушении права на надлежащие условия содержания ввиду непредоставления кипятка по требованию.

Таким образом, доводы административного истца об ограничении его права на кипяток по требованию и ненормированного количества чая и кофе обоснованно отклонены судом первой инстанции, поскольку установленное администрацией исправительного учреждения время для приема пищи и ограничения по количеству вещей не свидетельствует о нарушении права истца, регламентированы соответствующим приказом начальника ФКУ ИК-31 УФСИН России по Республике Коми, который в установленном законом порядке не отменен, недействующим не признан.

Руководствуясь положениями приказа Минюста России от 03 декабря 2013 года № 216 «Об утверждении норм вещевого довольствия осужденных к лишению свободы и лиц, содержащихся в следственных изоляторах» с учетом предоставленных в материалы дела письменных доказательств, принимая во внимание установленные при рассмотрении дела обстоятельства, при которых по прибытию в ЕПКТ в апреле 2020 года и июне 2021 года Аллахвердиев Т.А. был обеспечен всем необходимым вещевым довольствием и постельными принадлежностями, суд первой инстанции обоснованно не установил нарушений администрацией исправительного учреждения права истца на обеспечение вещевым довольствием.

Также судом первой инстанции доводам Аллахвердиева Т.А. о несоответствии вентиляции установленным нормативам, наличию плесени на стенах, недостаточности электрического освещения, цензуре личной переписки, изъятию семейных фото, отсутствию в камерах розеток дана соответствующая фактическая и правовая оценка на основе представленных доказательств, не согласится с которой у судебной коллегии по административным делам не имеется оснований.

Судебная коллегия находит правильными вывода суда первой инстанции об отсутствии оснований полагать нарушенным право административного истца на услугу «электронное письмо».

Согласно действующей в настоящее время Концепции, утвержденной распоряжением Правительства Российской Федерации от 29 апреля 2021 года № 1138-р на период до 2030 года, в целях обеспечения порядка и условий содержания подозреваемых, обвиняемых и осужденных в учреждениях уголовно-исполнительной системы, а также повышения уровня их материально-бытового обеспечения предполагается принятие дополнительных мер, предусматривающих реализацию права подозреваемых, обвиняемых и осужденных на отправление и получение электронных писем, а также электронное обращение к уполномоченным по правам человека.

Концепция развития уголовно-исполнительной системы Российской Федерации является документом планирования, определяющим в соответствии с вызовами, стоящими перед уголовно-исполнительной системой Российской Федерации, цели и приоритетные направления ее развития на указанный период в соответствии с законодательством Российской Федерации, а также с учетом международных норм и стандартов.

При этом порядок получения и отправления электронных писем осужденными, отбывающими наказание в исправительных учреждениях, уголовно-исполнительным законодательством и организационно-распорядительными документами вышестоящих государственных органов не регламентирован.

Ограничение на получение и отправление электронных писем осужденными, содержащимися в строгих условиях отбывания наказания, не может свидетельствовать о дискриминационном характере данного ограничения, поскольку на законодательном уровне, как указано выше, порядок получения и отправления электронных писем осужденными не регламентирован. Уголовно-исполнительный кодекс Российской Федерации наделяет осужденных правом обращаться с ходатайствами, предложениями, заявлениями и жалобами, изложенными в устной или письменной форме, к администрации учреждения или органа, исполняющего наказания, в вышестоящие органы управления учреждениями и органами, исполняющими наказания, суд, органы прокуратуры, органы государственной власти и органы местного самоуправления, общественные наблюдательные комиссии, общественные объединения, межгосударственные органы по защите прав и свобод человека (часть четвертая статьи 12, части первая и вторая статьи 15, часть третья статьи 26, часть четвертая статьи 42 и часть первая статьи 175), правом получать и отправлять за счет собственных средств письма и телеграммы без ограничения их количества (часть первая статьи 91), разрешает им получать в посылках, передачах и бандеролях письменные принадлежности, приобретать через торговую сеть литературу, а также без ограничения подписываться на газеты и журналы за счет собственных средств (часть первая статьи 95). Таким образом, само по себе оспариваемое указание не свидетельствует о наличии препятствий для реализации прав осужденных на ведение переписки, гарантированных уголовно-исполнительным законодательством.

Обстоятельств, свидетельствующих о жестоком и бесчеловечном обращении в отношении Аллахвердиева Т.А., нарушении административными ответчиками его прав и свобод, включая право на уважение достоинства личности, гарантированное статьей 21 Конституции Российской Федерации и статьей 3 Конвенции о защите основных прав и свобод, судом первой инстанции обоснованно не установлено.

Ссылки Аллахвердиева Т.А. на практику Европейского Суда по правам человека также не влияют на правильность принятого судебного постановления, поскольку позиция судов о наличии или отсутствии нарушений условий содержания по иным делам сформирована в отношении споров между другими лицами по не имеющим отношение к настоящему делу обстоятельствам.

Правовая система Российской Федерации на прецедентном праве не основана, о нарушении судами принципа единства судебной практики в настоящем деле, с учетом установленных обстоятельств, доводы апелляционной жалобы не свидетельствуют и нарушения судом норм материального права не подтверждают.

Фактические обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены судом первой инстанции на основании полного, всестороннего и объективного исследования имеющихся в деле доказательств с учетом всех доводов и возражений участвующих в деле лиц, а окончательные выводы суда соответствуют фактическим обстоятельствам и представленным доказательствам, основаны на правильном применении норм материального и процессуального права, в связи с чем, у суда апелляционной инстанции отсутствуют основания для отмены либо изменения принятого по делу судебного акта.

Принцип правовой определенности предполагает, что стороны не вправе требовать пересмотра решения суда только в целях проведения повторного слушания и получения нового судебного постановления другого содержания. Иная точка зрения на то, как должно быть разрешено дело, не является поводом для отмены состоявшегося по делу судебного постановления.

Судебная коллегия не находит оснований, предусмотренных статьей 310 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, для отмены и (или) изменения решения и удовлетворения апелляционной жалобы.

Руководствуясь статьей 309 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, судебная коллегия по административным делам

определила:

решение Усть-Вымского районного суда Республики Коми от 21 декабря 2021 года оставить без изменения, апелляционную жалобу административного истца Аллахвердиев Т.А. – без удовлетворения.

Апелляционное определение вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в кассационном порядке в Третий кассационный суд общей юрисдикции через суд первой инстанции в течение шести месяцев, который начинает исчисляться на следующий день после принятия апелляционного определения и из которого исключается срок составления мотивированного определения суда апелляционной инстанции, в случае, когда его составление откладывалось.

Мотивированное апелляционное определение составлено 01 марта 2022 года.

Председательствующий -

Судьи: