Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционную жалобу ФИО4 на решение Невского районного суда Санкт-Петербурга от 26 декабря 2018 года по гражданскому делу №2-8217/2018 по иску ФИО5 к ФИО4 о взыскании денежных средств.

Заслушав доклад судьи Осининой Н.А., выслушав объяснения представителя ФИО4 – ФИО6, возражения представителя ФИО5 – ФИО7, судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда

У С Т А Н О В И Л А:

Первоначально ФИО5 обратился в Невский районный суд Санкт-Петербурга с исковым заявлением к ФИО4, в котором просил взыскать с ответчика в свою пользу сумму долга по договору займа в размере 620 000 руб., расходы по уплате государственной пошлины в размере 9 400 руб.

В обоснование заявленных исковых требований истец указал, что 24 мая 2014 года ФИО4 написана расписка, в соответствии с которой она получила от ФИО5 сумму в размере 620 000 руб. Истец указал, что данный займ являлся целевым и должен был быть направлен на подготовку необходимых документов и оформление договора, являющегося основанием для перехода к истцу права собственности на ? доли в праве собственности на квартиру, расположенную по адресу: Санкт<адрес>, однако, в нарушение положений ст. 309 Гражданского кодекса РФ, принятые на себя обязательства ответчиком исполнены не были.

В последующем, истцом заявленные исковые требования изменены в порядке ст. 39 Гражданского процессуального кодекса РФ (далее по тексту – ГПК РФ), при этом истец указывал на то, что на стороне ответчика могло образоваться неосновательное обогащение, которое он просил взыскать с ФИО4 в указанном размере.

Решением Невского районного суда Санкт-Петербурга от 25 декабря 2017 года в удовлетворении исковых требований ФИО5 отказано.

Апелляционным определением Невского районного суда Санкт-Петербурга от 07 июня 2018 года вышеуказанное решение Невского районного суда Санкт-Петербурга оставлено без изменения.

Постановлением Президиума Санкт-Петербургского городского суда от 28 ноября 2018 года решение Невского районного суда Санкт-Петербурга от 25 декабря 2017 года и апелляционное определение судебной коллегии по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда от 07 июня 2018 года отменено, дело направлено на новое рассмотрение в суд первой инстанции в ином составе судей.

При новом рассмотрении дела решением Невского районного суда Санкт-Петербурга от 26 декабря 2018 года исковые требования удовлетворены.

Не согласившись с указанным решением суда, ответчик подала апелляционную жалобу, в которой просит решение суда отменить.

В соответствии с частью 1 статьи 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации (далее – ГПК РФ) суд апелляционной инстанции рассматривает дело в пределах доводов, изложенных в апелляционной жалобе, и возражениях относительно жалобы.

Изучив материалы дела, выслушав явившихся лиц, судебная коллегия не усматривает оснований для отмены состоявшегося решения.

Судом установлено и из материалов дела следует, что стороны состояли в браке, зарегистрированном 11 февраля 2012 года и прекращенном 15 июля 2016 года на основании решения мирового судьи от 14 июня 2016 года (л.д. 27, 44).

08 мая 2012 года ФИО4 и ФИО5 как созаемщики (с условием об их солидарной ответственности) заключили с ОАО «Сбербанк России» кредитный договор <***> на предмет предоставления кредита в сумме 2 352 000 руб. на срок 240 месяцев под 12,5% годовых для приобретения квартиры по адресу: <адрес>, с условием об использовании для оплаты приобретаемой квартиры личных средств покупателей в сумме не менее 2 834 000 руб. (л.д. 68-72).

10 мая 2012 года ФИО4 и ФИО5 по договору купли-продажи квартиры с использованием кредитных средств приобрели в общую долевую собственность (по ? доле каждый) трехкомнатную квартиру общей площадью 79,6 кв.м по адресу: <адрес>, право собственности в соответствующих долях было зарегистрировано за сторонами 22 мая 2012 года (л.д. 66-67).

Ранее, 14 февраля 2012 года, ФИО4 (фамилия до вступления в брак с истцом – ФИО8) продала принадлежавшую ей квартиру в <адрес> по цене 4 975 000 руб. (л.д. 75-79).

Также, из пояснений ФИО4 следует, что средства от продажи указанной квартиры были использованы для приобретения вышеназванной квартиры в Санкт-Петербурге (л.д. 38-40).

С 10 июня 2013 года ФИО4 и ее дочь П., <дата> года рождения, совместно с ФИО5 зарегистрированы по месту жительства в квартире по указанному выше адресу (л.д. 28, 41).

24 мая 2014 года ФИО4 выдала ФИО5 расписку, согласно тексту которой получила от него денежную сумму в размере 620 000 руб. «за дальнейшее оформление документов и справок по передаче права собственности, выданного на ее имя» (так в расписке), «и оформления права собственности на имя ФИО5 на квартиру по адресу <адрес>». В расписке имеется указание о том, что сумма является окончательной и изменению не подлежит (л.д. 24).

Накануне, 23 мая 2014 года, П.А.Н. – тетя ФИО5 – приобрела в отделении ПАО «Сбербанк России», расположенном в г. Петрозаводске, сберегательный сертификат на предъявителя СЦ 3034854 на сумму 620 000 руб., что подтверждено копией сертификата и документами о его оплате (л.д. 57, 58, 91).

Данный сертификат, как следует из объяснений истца, П.А.Н. передала ему в дар для урегулирования имущественных отношений с супругой, с этой целью он совершил 23-24.05.2014 поездку в <адрес> (л.д. 89 – справка о приобретенном железнодорожном билете), и именно этот сертификат он передал ФИО4, в связи с чем была оформлена указанная выше расписка.

Указанные обстоятельства подтверждаются свидетельскими показаниями П.А.Н. (л.д. 82-83) и согласуются с содержанием сообщения ПАО Сбербанк на имя ФИО4 с информацией об оплате сберегательного сертификата СЦ 3034854, осуществленной 24 мая 2014 года на сумму 600 000 руб. путем перечисления денежных средств на ее банковскую карту (л.д. 104).

ФИО4 вышеуказанные объяснения ФИО5 и представленные им доказательства опровергнуты не были. Однако, как следует из объяснений ФИО4, указанная в расписке денежная сумма, получена от реализации сертификата, была использована на нужды семьи – для погашения кредита, который был получен ФИО4 в период брака для обустройства приобретенной квартиры (л.д. 39).

В подтверждение указанных объяснений ответчик ФИО4 представила в суд справку Банка ВТБ 24 (ПАО) от 13 октября 2016 года, выданную на имя ФИО4, согласно которой ссудная задолженность по кредитному договору <***> от 26 июня 2013 года на 13 октября 2016 года полностью погашена (л.д. 43), а также график погашения кредита, согласно которому кредит был выдан 26 июня 2013 года в сумме 500 000 руб. под 24,20% годовых, на срок 1 188 дней, его погашение окончено 26 сентября 2016 года, в графике отражены операции по досрочному погашению кредита в сумме 200 000 руб. от 26 июня 2014 года, 50 000 руб. от 26 августа 2014 года, 40 000 руб. от 26 февраля 2016 года и 25 000 руб. от 28 марта 2016 года (л.д. 73-74).

Также, как установлено судом, 13 августа 2014 года сторонами с помощью нотариуса был составлен и подписан проект брачного договора, предусматривающего изменение установленного законом режима общей совместной собственности супругов и признание квартиры по адресу: <адрес>, личной собственностью ФИО5, с условием о принятии им самостоятельной полной ответственности за исполнение обязательств по кредитному договору от 08 мая 2012 года с ОАО «Сбербанк России» (л.д. 105-106).

Однако, соответствующий брачный договор в нотариальной форме, предусмотренной п. 2 ст. 41 Семейного кодекса РФ, сторонами заключен не был.

Основания требований истца сводятся к тому, что он передал ФИО4 сберегательный сертификат, по которому ФИО4 тогда же была получена оплата, что его передача была обусловлена соглашением сторон о переходе к истцу принадлежавшей ответчику доли в праве общей собственности на квартиру, расположенную по адресу: <адрес>, однако такой переход не состоялся, при этом сертификат не относился к общему имуществу супругов, и был получен истцом в дар от его тети П.А.Н. с целью оказания ему материальной помощи для расчета с ФИО4, а потому сумма сберегательного сертификата, поступившая в распоряжение ответчика, подлежит возврату в качестве неосновательного обогащения.

Истец также указал, что спорная сумма не отвечает признакам неосновательного обогащения, не подлежащего возврату (ст. 1109 Гражданского кодекса РФ), поскольку не передавалась в дар или в целях благотворительности, а также не передавалась во исполнение заведомо не существующего обязательства, что прямо следует из содержания выданной ФИО4 расписки.

Разрешая спор по существу, суд, оценив содержание расписки ФИО4 от 24 мая 2014 года, с учетом положений ст.ст. 160, 161, 309, 310, 432, 807 и 808 Гражданского кодекса РФ, исходил из того, что данная расписка не может признаваться доказательством заключения сторонами договора займа. Отсутствие между сторонами заемных отношений подтверждается содержанием выданной ответчиком расписки, а также другими представленными суду документами, в том числе проектом брачного договора, из которых следует, что денежная сумма в виде сберегательного сертификата была получена ФИО4 не на условиях возвратности, а в связи с имевшейся между сторонами договоренностью о передаче ФИО5 доли в праве собственности на квартиру, принадлежавшей ФИО4

Вместе с тем, разрешая заявленные исковые требования по существу, суд исходил из следующего.

В силу п. 1 ст. 844 Гражданского кодекса РФ сберегательный и депозитный сертификаты являются именными документарными ценными бумагами, удостоверяющими факт внесения вкладчиком в банк суммы вклада на условиях, указанных в соответствующем сертификате, и право владельца такого сертификата на получение по истечении установленного сертификатом срока суммы вклада и обусловленных сертификатом процентов в банке, выдавшем сертификат.

По смыслу положений п. 2 ст. 34 Семейного кодекса РФ к общему имуществу супругов относятся доходы каждого из супругов от трудовой деятельности, предпринимательской деятельности и результатов интеллектуальной деятельности, полученные ими пенсии, пособия, а также иные денежные выплаты, не имеющие специального целевого назначения (суммы материальной помощи, суммы, выплаченные в возмещение ущерба в связи с утратой трудоспособности вследствие увечья либо иного повреждения здоровья, и другие). Общим имуществом супругов являются также приобретенные за счет общих доходов супругов движимые и недвижимые вещи, ценные бумаги, паи, вклады, доли в капитале, внесенные в кредитные учреждения или в иные коммерческие организации, и любое другое нажитое супругами в период брака имущество независимо от того, на кого из супругов оно приобретено либо на имя кого или кем из супругов внесены денежные средства.

В силу п. 1 ст. 36 Семейного кодекса РФ имущество, принадлежавшее каждому из супругов до вступления в брак, а также имущество, полученное одним из супругов во время брака в дар, в порядке наследования или по иным безвозмездным сделкам (имущество каждого из супругов), является его собственностью.

Согласно пояснениям истцовой стороны, не опровергнутым надлежащими и бесспорными доказательствами со стороны ответчика, сертификат был передан истцу в дар, в связи с чем, данный сертификат, принимая во внимание приведенную выше норму п. 1 ст. 36 Семейного кодекса РФ признан судом личной собственностью ФИО5

Кроме того, суд принял во внимание, что в случае, если у ФИО5 перед тетей П.А.Н. возникло заемное обязательство, сертификат в данном случае также подлежит отнесению к личной собственности ФИО5, принимая во внимания положения п. 1 ст. 807 Гражданского кодекса РФ, по смыслу которого по договору займа деньги или иные вещи передаются в собственность заемщика, и п. 1 ст. 45 Семейного кодекса РФ, по смыслу которого допускается существование у каждого из супругов собственных обязательств.

Таким образом, правовой статус имущества в виде сберегательного сертификата, полученного ФИО5 от П.А.Н., судом первой инстанции правомерно определен как личное имущество истца.

В свою очередь, содержание выданной ФИО4 расписки, во взаимосвязи с составленным сторонами проектом брачного договора, никак не указывает на то, что передача сертификата была связана с достижением общей цели сторон, то есть с удовлетворением семейных нужд, а свидетельствует об урегулировании между ними определенного имущественного вопроса – связанного с передачей истцу прав на приобретенную сторонами квартиру.

Вместе с тем, указанная договоренность реализована не была: брачный договор, проект которого был составлен сторонами, не был заключен в надлежащей форме, не заключалось ими также какое-либо соглашение о разделе имущества, который в силу п. 1 ст. 37 Семейного кодекса РФ возможен как в период брака, так и после расторжения по требованию любого из супругов.

Из копии сообщения ОАО «Сбербанк России» от 14 августа 2014 года на имя истца, представленной в материалы дела, следует несогласие банка на изменение условий кредитного договора и исключение из него одного из созаемщиков до расторжения брака между ними (л.д. 135).Таким образом, указанное обстоятельство явилось причиной, по которой оформление брачного договора не было доведено до конца.

В силу п. 1 ст. 1102 Гражданского кодекса РФ лицо, которое без установленных законом, иными правовыми актами или сделкой оснований приобрело или сберегло имущество (приобретатель) за счет другого лица (потерпевшего), обязано возвратить последнему неосновательно приобретенное или сбереженное имущество (неосновательное обогащение), за исключением случаев, предусмотренных статьей 1109 названного Кодекса.

Правила, предусмотренные главой 60 ГК РФ, применяются независимо от того, явилось ли неосновательное обогащение результатом поведения приобретателя имущества, самого потерпевшего, третьих лиц или произошло помимо их воли (п. 2 ст. 1102 Гражданского кодекса РФ).

По смыслу ст. 1103 Гражданского кодекса РФ правила об обязательствах вследствие неосновательного обогащения подлежат применению (поскольку иное не установлено законодательством и не вытекает из существа соответствующих отношений) также к требованиям о возврате исполненного по недействительной сделке (пункт 1), к требованиям одной стороны в обязательстве к другой о возврате исполненного в связи с этим обязательством (пункт 3).

Исходя из приведенных выше положений п. 1 ст. 36 и п. 1 ст. 45 Семейного кодекса РФ, поскольку у каждого из супругов может иметься имущество, признаваемое его личной собственностью, возможно и совершение между супругами сделок, результатом которых может быть как приобретение одним из супругов имущества, не признаваемого общим имуществом супругов, так и возникновение иных обязательственных отношений, включая обязательства из неосновательного обогащения.

Содержание расписки и проекта брачного договора прямо указывают на то, что спорная сумма не предназначалась для оформления права общей собственности супругов, ее передача была связана с договоренностью сторон о приобретении ФИО5 доли в праве общей собственности на квартиру, принадлежавшей ФИО4, однако эта договоренность не была реализована.

Возражая против иска, ФИО4 указывала на то, что полученная от истца денежная сумма фактически была использована в интересах семьи, а именно для погашения кредита, взятого на семейные нужды, в связи с чем неосновательное обогащение у нее возникло.

Однако, приведенные выше данные о порядке погашения кредита, полученного ФИО4 в Банке ВТБ 24 (ПАО) 26 июня 2013 года, не согласуются с доводами ответчика о направлении полученной от истца 24 мая 2016 года денежной суммы (в виде сберегательного сертификата) на погашение указанного кредита, поскольку размер полученной суммы значительно превышал суммы операций по досрочному погашению, к тому же лишь две из них – на суммы 200 000 руб. и 50 000 руб. – были приближены по времени к моменту получения спорной суммы от истца (произведены в июне и в августе 2014 года).

Между тем, истец оспаривал как сам факт использования переданной им ответчику денежной суммы для погашения вышеназванного кредита, указывая на то, что по данным ПАО Сбербанк сумма оплаты сберегательного сертификата в размере 600 000 руб. была перечислена на счет банковской карты ответчика (л.д. 140), так и факт использования указанного кредита на нужды семьи (для обустройства приобретенной квартиры на <адрес>), утверждая, что в действительности, он был использован для ремонта и обустройства другого жилого помещения, расположенного по адресу: <адрес>, находящегося в собственности матери ответчика Д., а также указывая на то, что семейные отношения между сторонами были прекращены и они проживали раздельно с 17 ноября 2013 года (л.д. 54-56).

В данном случае, именно на ФИО4 лежала обязанность по доказыванию факта использования кредитных средств, полученных ею в Банке ВТБ 24 (ПАО), на нужды семьи, поскольку п. 2 ст. 35 Семейного кодекса РФ, п. 2 ст. 253 Гражданского кодекса РФ установлена презумпция согласия супруга на действия другого супруга по распоряжению общим имуществом, однако положения о том, что такое согласие предполагается также в случае возникновения у одного из супругов долговых обязательств с третьими лицами, действующее законодательство не содержит, напротив, в силу п. 1 ст. 45 Семейного кодекса РФ, предусматривающего, что по обязательствам одного из супругов взыскание может быть обращено лишь на имущество этого супруга, допускается существование у каждого из супругов собственных обязательств, исходя из чего в случае заключения одним из супругов договора займа или совершения иной сделки, связанной с возникновением долга, такой долг может быть признан общим лишь при наличии обстоятельств, вытекающих из п. 2 ст. 45 Семейного кодекса РФ, бремя доказывания которых лежит на стороне, претендующей на распределение долгов.

Соответствующие правовые позиции приведены в «Обзоре судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 1 (2016)» (утвержден Президиумом Верховного Суда РФ 13 апреля 2016 года), пункт 5 раздела «Судебная коллегия по гражданским делам».

Однако на какие-либо доказательства в подтверждение направления использования кредитных средств, полученных в Банке ВТБ 24 (ПАО) в июне 2013 года, ответчик в ходе судебного разбирательства не ссылалась.

Факт использования суммы сберегательного сертификата на семейные нужды ответчиком не доказан, при этом содержание выданной ответчиком расписки указывает на иное назначение полученных денежных средств, а представленные ответчиком документы содержат сведения о порядке погашения кредита, не согласующиеся с размером суммы, указанной в расписке.

В ситуации, когда одним из супругов получены от другого супруга денежные средства или иное имущество, признаваемые личным имуществом последнего и предназначенные не для удовлетворения семейных нужд, а для исполнения определенного обязательства между супругами, однако такое обязательство не было исполнено либо соответствующий договор не был заключен, возможно удовлетворение судом требования о возврате переданного имущества по правилам о неосновательном обогащении, в том числе с учетом состоявшегося в 2016 года расторжения брака между сторонами.

При указанных обстоятельствах, суд первой инстанции пришел к выводу, что денежные средства в размере 620 000 руб. подлежат взысканию с ответчика в пользу истца в соответствии с положениями ст. 1102 Гражданского кодекса РФ.

Судебная коллегия соглашается с выводами суда первой инстанции, поскольку они следуют из анализа всей совокупности представленных сторонами и исследованных судом доказательств, которые суд оценил в соответствии с правилами ст. 67 ГПК РФ, при этом мотивы, по которым суд пришел к данным выводам, подробно изложены в обжалуемом решении.

По существу доводы апелляционной жалобы ответчика выражают несогласие с произведенной судом оценкой доказательств, которые были исследованы судом в соответствии со ст. 67 ГПК РФ, и фактически сводятся к субъективному толкованию обстоятельств дела и норм материального права, в связи с чем не могут служить основаниями для отмены обжалуемого решения суда в апелляционном порядке.

Ссылки ответчика на то, что проект брачного договора и расписка ответчика неправомерно приняты судом в качестве доказательств по делу, так как брачный договор в надлежащей форме сторонами не заключен, а расписка является ничтожной, так как судебной коллегией отклоняются, поскольку данное обстоятельство на выводы суда по существу рассмотренного спора не влияют и не свидетельствуют об отсутствии оснований для взыскания с ответчика в пользу истца спорной денежной суммы. Применительно к рассматриваемому спору для установления обстоятельств дела указанные документы являлись относимыми и допустимыми доказательствами, однако таковые не являлись единственными доказательствами, исследованными судом. Всем доказательствам, как со стороны истца, так и со стороны ответчика, судом дана надлежащая оценка, при этом имеющиеся доказательства в их совокупности являлись основанием для вывода суда о том, что спорная сумма не предназначалась для оформления права общей собственности супругов, ее передача была связана с договоренностью сторон о приобретении ФИО5 доли в праве общей собственности на квартиру, принадлежавшей ФИО4, однако эта договоренность не была реализована, в связи с чем денежные средства в размере 620 000 руб. являются неосновательным обогащением ответчика, подлежащим взысканию в пользу истца.

Иная оценка подателем жалобы установленных судом фактических обстоятельств дела и представленных в материалы дела доказательств не означает допущенной при рассмотрении дела судебной ошибки.

Кроме того, в соответствии со ст. 67 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы. Суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности. Результаты оценки доказательств суд обязан отразить в решении, в котором приводятся мотивы, по которым одни доказательства приняты в качестве средств обоснования выводов суда, другие доказательства отвергнуты судом, а также основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими.

Согласно ст. 55 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела.

Право оценки доказательств принадлежит суду, рассматривающему спор по существу. Поскольку правила оценки доказательств судом первой инстанции нарушены не были, выводы суда соответствуют установленным при разрешении спора обстоятельствам, оснований для несогласия с произведенной судом оценкой доказательств судебной коллегией не усматривается.

Судебная коллегия, принимая во внимание изложенное, полагает возможным согласиться с выводами суда первой инстанции, правильно определившего обстоятельства, имеющие существенное значение для дела, применившего закон, подлежащий применению, давшего надлежащую правовую оценку собранным и исследованным в судебном заседании доказательствам.

Содержащиеся в апелляционной жалобе доводы о невозможности принятия расписки и проекта брачного договора в качестве доказательств по делу не опровергают выводы суда первой инстанции и направлены по существу на переоценку исследованных судом фактических обстоятельств и доказательств по делу.

Ссылки подателя жалобы на пропуск истцом срока исковой давности судебная коллегия также полагает несостоятельными, поскольку, как правильно указано судом, причиной, по которой оформление брачного договора не было доведено до конца, явился отказ ОАО «Сбербанка России» в изменении условий кредитного договора и исключения из него одного из созаемщиков, датированный 14 августа 2014 года. В связи с данным отказом урегулирование между сторонами определенного имущественного вопроса – связанного с передачей истцу прав на приобретенную сторонами квартиру, в связи с которым и была передана истцом ответчику спорная сумма, стало невозможным. При таком положении трехлетний срок исковой давности истцом не пропущен, поскольку о нарушении своего права истец узнал не ранее 14 августа 2014 года, в суд с исковым заявлением о взыскании денежных средств истец обратился 23 мая 2017 года, то есть в пределах срока исковой давности. При этом, с исковым заявлением истец обратился в суд и в пределах трех лет с даты составления ответчиком расписки и передачи истцом ответчику денежных средств (24 мая 2014 года).

То обстоятельство, что с измененным исковым заявлением, в котором истец указал, что на стороне ответчика могло образоваться неосновательное обогащение, истец обратился только 28 сентября 2017 года, не имеет в данном случае правового значения, поскольку по своему содержанию измененные требования предусматривали изменение оснований иска при сохранении предмета заявленных требований. Статья 39 ГПК РФ устанавливает процессуальное право истца на изменение либо основания, либо предмета иска, указанным правом воспользовался истец, изменение оснований иска принято судом и рассмотрено при принятии решения.

При этом согласно п. 1 ст. 204 ГК РФ срок исковой давности не течет со дня обращения в суд в установленном порядке за защитой нарушенного права на протяжении всего времени, пока осуществляется судебная защита нарушенного права.

При таких обстоятельствах суждения ответчика о пропуске истцом срока исковой давности являются ошибочными.

Иных доводов, которые имели бы существенное значение для рассмотрения дела, влияли бы на обоснованность и законность судебного решения, либо опровергали изложенные в нем выводы, в апелляционной жалобе не содержится.

Таким образом, правоотношения сторон и закон, подлежащий применению определены судом правильно, обстоятельства, имеющие значение для дела установлены на основании представленных доказательств, оценка которым дана с соблюдением требований ст. 67 ГПК РФ, подробно изложена в мотивировочной части решения, в связи с чем, доводы апелляционной жалобы по существу рассмотренного спора не могут повлиять на правильность определения прав и обязанностей сторон в рамках спорных правоотношений, не свидетельствуют о наличии оснований, предусмотренных ст. 330 ГПК РФ, к отмене состоявшегося судебного решения.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Невского районного суда Санкт-Петербурга от 26 декабря 2018 года оставить без изменения, апелляционную жалобу ФИО4 – без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: