Гражданский кодекс часть 1

Судебная коллегия по гражданским делам Свердловского областного суда в составе председательствующего судьи Колесниковой О.Г., судей Сорокиной С.В., Мурашовой Ж.А., при ведении протокола судебного заседания помощником судьи Козловой Ю.Н., рассмотрела в открытом судебном заседании гражданское дело

по иску ФИО1 к обществу с ограниченной ответственностью «Частное охранное предприятие «Ветеранов локальных войн» о взыскании невыплаченной заработной платы, компенсации за неиспользованный отпуск, компенсации морального вреда,

по апелляционной жалобе истца на решение Шалинского районного суда Свердловской области от 22.06.2021.

Заслушав доклад судьи Сорокиной С.В., объяснения истца ФИО1, представителей ответчика ФИО2, ФИО3, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

ФИО1 обратился в суд с иском, в обоснование которого указал, что в период с 30.09.2015 состоял с ответчиком в трудовых отношениях, работал стажером охранника, с 29.09.2017 охранником группы быстрого реагирования. Также на него были дополнительно возложены обязанности охранника на стационарном посту. В январе 2021 года трудовые отношения между сторонами были прекращены. Однако в день увольнения работодатель не произвел с ним окончательный расчет, не выплатил задолженность по заработной плате за работу в качестве охранника группы быстрого реагирования (далее ГБР) за период с января 2020 года по январь 2021 года. Истец полагает, что заработная плата за указанный период выплачивалась ответчиком только за его работу на стационарном посту, а за работу в качестве охранника ГБР оплата труда не производилась. Вместе с тем, в смены, в которые он на дежурстве на стационарном посту не находился, он работал в качестве охранника ГБР, выезжал на срабатывание тревожной кнопки на объектах. Фактически, в период с января 2020 года по июль 2020 года он работал ежедневно, без выходных, по 24 часа в смену, только в августе 2020 года у него появился напарник. За весь период работы у ответчика он ни разу не ходил в полный отпуск. Незаконными действиями работодателя ему причинен моральный вред, который подлежит возмещению.

С учетом уточнения требований просит суд взыскать с ответчика задолженность по заработной плате за период с января 2020 года по январь 2021 года в сумме 352 594, 71 руб., компенсацию за неиспользованный отпуск, компенсацию морального вреда 100000 руб.

Решением Шалинского районного суда <адрес> от <дата> в удовлетворении иска ФИО1 отказано.

В апелляционной жалобе истец просит решение суда отменить и принять по делу новое решение об удовлетворении иска. В обоснование жалобы указывает, что суд неверно определил обстоятельства дела, неправильно применил нормы материального права. Работа истца осуществлялась по графикам сменности, ответчиком такие графики представлены не были, табель учета рабочего времени содержит недостоверные сведения. Суд дал ненадлежащую оценку показаниям свидетелей, которые на объекты <адрес> не выезжали, необоснованно не принял в качестве доказательств представленные им копии актов выезда на объекты.

Истец ФИО1 в заседании суда апелляционной инстанции доводы апелляционной жалобы поддержал.

Представители ответчика ФИО2 и ФИО3 в судебном заседании указали на законность принятого судом решения, отсутствие оснований для его отмены по доводам апелляционной жалобы истца.

Заслушав пояснения сторон, изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, проверив законность и обоснованность решения суда исходя из этих доводов (ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса РФ), судебная коллегия приходит к следующему.

Судом установлено, а также следует из материалов дела, в период с 01.10.2015 по 29.01.2021 стороны состояли в трудовых отношениях.

На основании трудового договора от 30.09.2015 истец был принят на работу с 01.10.2015 в качестве стажера охранника.

29.09.2017 между сторонами заключен трудовой договор, по которому с 01.10.2017 истец принят на работу охранником 4 разряда на 0,5 шт.ед. в группу быстрого реагирования (ГБР) на условиях внешнего совместительства.

На основании дополнительного соглашения от 01.05.2019 в соответствии со ст.60.2, ст.151 Трудового кодекса Российской Федерации ФИО1 поручено выполнение в течение установленной продолжительности рабочего дня наряду с работой, определенной трудовым договором, дополнительной работы по должности охранника 4 разряда службы стационарной охраны за дополнительную плату, а именно истцу была поручена работа по охране объекта на основании договора № 63-У-19-Ш от 01.04.2019 на выполнение охранных услуг на срок действия указанного договора. Оплата дополнительной работы производится в размере 68,71 руб./час пропорционально отработанному времени.

Дополнительным соглашением от 17.12.2019 размер заработной платы в качестве охранника ГБР с 09.01.2020 установлен в размере тарифной ставки 73,55 руб.

Дополнительным соглашением от 03.08.2020 ФИО1 принят на работу в качестве охранника 4 разряда в ГБР на полную ставку.

Согласно дополнительному соглашению от 22.12.2020 размер заработной платы в должности охранника ГБР увеличен с 01.01.2021 до 77,25 руб. за один час.

На основании приказа № 09/к от 29.01.2021 ФИО1 уволен 29.01.2021 по п.3 ч.1 ст.77 Трудового кодекса Российской Федерации.

Разрешая заявленные исковые требования, суд первой инстанции, руководствуясь положениями ст.ст. 16, 57, 60.2, 129, 282, 284 Трудового кодекса Российской Федерации, исследовав и оценив представленные в материалы дела доказательства (табели учета рабочего времени, расчетные листки, платежные документы), пришел к выводу о недоказанности факта наличия у ответчика перед истцом задолженности по заработной плате за период с 01.01.2020 по 29.01.2021. При этом суд отклонил доводы истца о работе ежедневно, без выходных по 24 часа в сутки, представленные истцом копии актов выезда по тревожному сообщению признал недопустимым доказательством.

Судебная коллегия с приведенными судом выводами соглашается частично, исходя из следующего.

Право работника на своевременную и в полном объеме выплату заработной платы в соответствии со своей квалификацией, сложностью труда, количеством и качеством выполненной работы, а также соответствующая обязанность работодателя выплачивать заработную плату в полном размере и обеспечивать работникам равную оплату за труд равной ценности закреплены в ст. ст. 21, 22, 132 Трудового кодекса Российской Федерации.

В подтверждение надлежащего исполнения обязанности по выплате заработной платы ответчиком представлены расчетные листы и платежные документы за период с января 2020 года по январь 2021 года, табели учета рабочего времени (т.1 л.д.127-252), расчет-пояснение по начислениям денежных сумм за каждый месяц (т.2 л.д.160-172).

В ходе рассмотрения дела истец подтвердил факт получения заработной платы согласно представленным ответчиком платежным документам, вместе с этим указал, что данная заработная плата ему была выплачена только за работу на стационарном объекте, оплата работы в качестве охранника ГБР не производилась.

Проанализировав расчетные листки истца и платежные документы, судебная коллегия полагает необходимым отметить следующее.

Согласно расчетному листку за август 2020 года долг перед работником на начало месяца составляет 41515 руб., начислено за месяц 37183 руб., удержано НДФЛ и по исполнительным документам 8715 руб., выплачено 47666 руб., остаток долга перед работником на конец месяца 22317 руб.

Вместе с этим, согласно реестру № 43 от 14.08.2020 истцу на карту перечислено 8363 руб., а не 8386 руб., как указано в расчетном листке. Таким образом, неучтенная задолженность за август 2020 года составила 23 руб.

Далее, согласно расчетному листку за октябрь 2020 года долг перед работником на начало месяца составляет 15 160 руб., начислено за месяц 59240 руб., удержано НДФЛ и по исполнительным документам 11590 руб., выплачено 44446 руб., долг перед работником отсутствует.

Однако, если произвести арифметические действия, то задолженность перед работником на конец месяца составит 18544 руб. (74580 – 11590 – 44446).

Согласно расчетному листку за декабрь 2020 года долг перед работником на начало месяца составляет 598 руб., начислено за месяц 45 336 руб., удержано НДФЛ и по исполнительным документам 17293 руб., выплачено 20190 руб., остаток долга перед работником на конец месяца 8442 руб.

Однако, согласно платежной ведомости от 15.12.2020 истцу за декабрь 2020 года также выплачено 14840 руб., однако данная сумма ответчиком не учтена в сумме выплат.

Согласно расчетному листку за январь 2020 года долг перед работником на начало месяца составляет 8442 руб., начислено за месяц 12336 руб., удержано НДФЛ и по исполнительным документам 970 руб., выплачено 19807 руб., остаток долга перед работником на конец месяца отсутствует.

Однако, если произвести арифметические действия, то задолженность перед работником на конец месяца составит 1 руб. (20 778 – 970 – 19807).

Таким образом, с учетом неучтенной суммы задолженности 23 руб., 18544 руб., 1 руб. и неучтенной суммы выплаты 14840 руб., имеет место задолженность по выплате заработной платы 3728 руб. (23 + 18544 + 1 – 14840).

Давая оценку доводам истца о том, что ответчиком произведена оплата не за все рабочие смены, информация, отраженная в табеле учета рабочего времени, не соответствует действительности, судебная коллегия учитывает следующее.

Как следует из материалов дела, оплата смен истца на стационарном объекте производилась ответчиком на основании табелей учета рабочего времени, составленных самим истцом.

В соответствии с данными табелями на стационарном объекте истцом отработаны: 11 смен в январе 2020 года (1,2,5,8,11,14,17,20,23,26,29), 10 смен в феврале 2020 года (3,4,9,10,15,16,21,22,27,28), 10 смен в марте 2020 года (4,5,10,11,16,17,22,23,29,29), 10 смен в апреле 2020 года (3,4,9,10,15,16,21,22,27,28), 11 смен в мае 2020 года (3,4,9,10,15,16,21,22,25,26,31), 10 смен в июне 2020 года (1,6,7,12,13,18,19,24,25,30), 11 смен в июле 2020 года (1,6,7,12,13,18,19,24,25,30,31), 10 смен в августе 2020 года (5,6,11,12,17,18,23,24,29,30), 10 смен в сентябре 2020 года (4,5,10,11,16,17,22,23,28,29), 10 смен в октябре 2020 года (4,5,10,11,16,17,22,23,28,29) и 4 смены в ноябре 2020 года (3,4,9,10).

Оплата работы истца в качестве охранника на стационарном посту произведена ответчиком из размера часовой тарифной ставки согласно дополнительного соглашения к трудовому договору от 01.05.2019 – 68,71 руб., в случае срабатывания тревожной кнопки и выезда истца – часы выезда оплачены, исходя из размера тарифной ставки, установленной дополнительными соглашениями к трудовому договору для охранника ГБР.

Истец в ходе рассмотрения дела факт оплаты его работы в указанные дни не оспаривал.

Доводы истца о том, что смены его работы в качестве охранника ГБР работодателем не оплачивались на протяжении всего спорного периода, опровергаются представленными в дело доказательствами.

Так, ответчиком подтвержден факт оплаты смен истца в качестве охранника ГБР: в январе 2020 года – 8 смен (9,12,15,18,24,27,28,31), в феврале 2020 года – 5 смен (1,5,12,13,26), в марте 2020 года – 6 смен (6,9,19,24,25,31), в апреле 2020 года – 5 смен (5,6,12,13,17), в мае 2020 года 6 смен (1,7,13,18,20,24), в июне 2020 года – 10 смен (2,8,9,10,14,15,16,17,20,28), в июле 2020 года – 6 смен (4,5,17,20,21,22), в августе 2020 года – 5 смен (2,4,8,25,26), в декабре 2020 года – 3 смены (17,19,30).

При этом, некоторые из указанных смен оплачены работодателем, исходя из продолжительности смены, менее 24 часов.

Так, смена 24 мая 2020 года оплачена в количестве 12 часов, согласно табелю учета рабочего времени оставшиеся 12 часов приходятся на смену ( / / )5

Согласно журналу дежурных операторов за май 2020 года, смена ГБР в п.Шаля была поделена между двумя охранниками – ФИО1 дежурил с 08 час., ( / / )5 с 20 час. Окончание смены – 08 час. следующего дня.

Далее, смена 02.06.2020 оплачена истцу в количестве 17 часов, 7 часов приходятся на дежурство охранника ( / / )5

Между тем, согласно журналу дежурных операторов за июнь 2020 года, 02.06.2020 на смене с 08 час. 02 июня до 08 час. 03 июня находился только ФИО1, ( / / )5 в рапорте дежурного оператора смены не поименован. В связи с изложенным судебная коллегия полагает, что указанная смена должна быть оплачена истцу исходя из 24 часов.

Смена 08.06.2020 истцу оплачена в количестве 3 часов, тогда как согласно табелю учета рабочего времени подлежит оплате 4 часа. Учитывая, что в соответствии с журналом дежурных операторов за июнь 2020 года ФИО1 заступил на смену в 20 час., указанная смена должна быть оплачена исходя из 4 часов.

Смена 10.06.2020 истцу оплачена в количестве 20 часов, что соответствует информации, отраженной в журнале дежурных операторов за июнь 2020 года (переходящая смена с 08 июня на 09 июня (4/20), с 09 на 10 июня (4/20).

Смена 14.06.2020 истцу оплачена в количестве 4 часов, согласно журналу дежурных операторов ФИО1 заступил на смену в 20 час.

Смена 15.06.2020 истцу оплачена в количестве 12 часов, согласно журналу дежурных операторов смена была поделена между ( / / )5 (с 08 час.) и ФИО1 (с 20 час.), окончание смены – 08 час. 16 июня.

Смена 16.06.2020 истцу оплачена в количестве 12 часов, согласно журналу дежурных операторов ФИО1 заступил на смену в 20 час., окончание смены – 08 час. 17 июня.

Смена 17.06.2020 истцу оплачена в количестве 8 часов, однако согласно журналу дежурных операторов ФИО1 в указанную смену в ГБР не работал.

Таким образом, в июне 2020 года по данным, предоставленным ответчиком, истцу не оплатили 8 часов (7 часов за смену 02 июня и 1 час за смену 08 июня).

В период с 16.07.2020 по 02.08.2020 истец находился в ежегодном оплачиваемом отпуске, вместе с этим, согласно актам по результатам выезда по тревожному сообщению 17,20,21,22 июля и 02 августа привлекался к выполнению трудовых обязанностей, часы такого привлечения (часы выезда по тревожному сообщению) были работодателем оплачены.

Оплата оставшихся смен, учтенных работодателем, производилась исходя из 24 часов.

Истцом в подтверждение факта привлечения к работе в качестве охранника ГБР в остальные дни были приложены копии актов по результатам выезда по тревожному сообщению.

Указанные акты не были приняты судом в качестве допустимого доказательства ввиду отсутствия оригиналов, не заверения в установленном порядке копий.

Однако судебная коллегия с таким выводом суда не соглашается, учитывая отсутствие у работника возможности представить оригиналы актов по причине их нахождения у работодателя. Ответчиком действия к проверке данных актов, в случае сомнения в их достоверности, не предпринимались, соответствующая информация о контрагентов по договорам охраны не истребовалась.

С учетом представленных в материалы дела актов, спорными (не оплаченными работодателем) являются смены – 19, 21 января, 07, 20 марта, 01, 18 апреля, 11 июня, 27 августа.

Сопоставив указанные смены с табелями рабочего времени истца, данными журналов дежурных операторов, судебная коллегия приходит к следующему.

18 января 2020 года у истца была переходящая смена 16/9,5, выезд по тревожному сообщению имел место в 05-15 час. 19.01.2020, то есть в рамках смены, оплаченной работодателем.

20 января 2020 года у истца была переходящая смена 16/7, выезд по тревожному сообщению имел место в 00-32 час. 21.01.2020, то есть в рамках смены, оплаченной работодателем.

Аналогичная ситуация по сменам 07, 20 марта, 18 апреля, 27 августа 2020 года.

Вместе с этим, согласно акту выезда по тревожному сообщению от 01.04.2020 истцом был осуществлен выезд на объект в 14-18 час., тогда как оплаченная работодателем смена 31 марта закончилась в 08 час. 01.04.2020. В журнале дежурных операторов данная тревога зафиксирована, то есть выезд имел место быть. В указанную смену согласно журналу дежурных операторов на дежурстве в п.Шаля находился ( / / )5, однако ни одного акта выезда с участием ( / / )5 за 01.04.2020 не представлено. С учетом изложенного, судебная коллегия приходит к выводу о том, что ФИО1, а не ( / / )5 01.04.2020 находился на смене, в связи с чем указанная смена в количестве 24 часов подлежит оплате истцу.

Также, истец выезжал по тревожному сообщению 11.06.2020 в 20-22 час., согласно журналу дежурных операторов, ФИО1 находился в указанный день на смене с 20 час., окончание смены – 08 час. 12.06.2020.

Таким образом, оплате подлежит смена 01.04.2020 в количестве 24 часов и смена 11.06.2020 в количестве 12 часов.

С учетом изложенного, задолженность по заработной плате перед истцом по сменам в качестве охранника ГБР за спорный период составит:

01.04 – 24 часа х 73,55 = 1765,20 руб. + 15% = 2029,98 руб.

02.06 (7 час.), 08.06. (1 час), 11.06.(12 час.) – 20 час. х 73,55 = 1471 руб. + 15% = 1691,65 руб.

Вопреки доводам истца, судебная коллегия не усматривает оснований для взыскания заработной платы за оставшиеся смены, принимая во внимание отсутствие доказательств привлечения ФИО1 к выполнению трудовых обязанностей в иные дни, сведения, содержащиеся в журналах дежурных операторов о работе в ГБР на объектах п.Шаля других сотрудников ответчика, а также учитывая физическую невозможность выполнять работу 24 часа в сутки ежедневно, без выходных.

В соответствии со ст.155 Трудового кодекса Российской Федерации при невыполнении норм труда, неисполнении трудовых (должностных) обязанностей по вине работодателя оплата труда производится в размере не ниже средней заработной платы работника, рассчитанной пропорционально фактически отработанному времени.

Согласно дополнительному соглашению к трудовому договору, с 03.08.2020 ФИО1 работал в должности охранника ГБР на полную ставку.

Согласно производственному календарю норма рабочего времени при 40-часовой рабочей неделе в ноябре 2020 года составляет 159 часов, истцом отработано 96 часов. Соответственно, оставшиеся 63 часа подлежат оплате ответчиком исходя из среднего заработка истца. При этом, судебная коллегия учитывает, что ответчиком не представлено доказательств, что имеющийся у истца график сменности позволял ему выполнить нормы труда и что их невыполнение произошло по вине работника. Принимая во внимание, что работодателем не была выполнена обязанность по обеспечению истца работой в объеме установленной нормы рабочего времени, судебная коллегия отклоняет доводы ответчика о том, что в спорный период истец также работал у иного работодателя.

Аналогичная ситуация имеет место в январе 2021 года. Согласно производственному календарю норма рабочего времени при 40-часовой рабочей недели составляет 120 часов, с учетом того, что один из рабочих дней пришелся на отпуск истца (11 января) ответчик должен был обеспечить истцу выполнение нормы труда в количестве 112 часов. Однако в январе 2021 года рабочих смен у истца не имелось. Доводы ответчика об отсутствии работы в п.Шаля в связи с расторжением договоров на оказание услуг с третьими лицами не может служить обстоятельством, освобождающим работодателя от обязанности предоставить истцу работу в соответствии с его трудовой функцией. Представленные в материалы дела уведомление от 13.01.2021 об изменении условий трудового договора, дополнительное соглашение к трудовому договору не могут быть приняты во внимание, учитывая, что в соответствии с данными документами изменение места работы истца, в случае его согласия, предполагалось только с 01.02.2021. Таким образом, 112 часов подлежат оплате работодателем, исходя из среднего заработка истца.

Согласно Правил внутреннего трудового распорядка для должности истца установлен учетный период 1 месяц, в расчете оплаты сверхурочной работы ответчик также исходит из указанного учетного периода. Изложенное свидетельствует об установлении истцу суммированного учета рабочего времени, и как следствие необходимости производить расчет исходя из среднего часового заработка (п.13 Постановления Правительства РФ от 24.12.2007 № 922).

Учитывая, что ответчиком сведения о количестве отработанных часов представлены только за период, начиная с января 2020 года, судебная коллегия расчет среднего часового заработка для оплаты часов в ноябре 2020 года производит исходя из сумм заработной платы за период с января 2020 года по октябрь 2020 года и количества отработанных истцом за данный период часов.

Январь 2020 года - отработано 450 часов, заработная плата 52176 руб.

Февраль 2020 года - отработано 368 часов, заработная плата 38679 руб.

Март 2020 года - отработано 376 часов, заработная плата 38643 руб.

Апрель 2020 года - отработано 392 часа (включая 24 часа, которые не были учтены работодателем), заработная плата 40058, 98 руб. (включая установленную судом задолженность 2029,98 руб.)

Май 2020 года - отработано 387 часов, заработная плата 42106 руб.

Июнь 2020 года - отработано 408 (включая 20 часов, которые не были учтены работодателем), заработная плата 43057,65 руб. (включая установленную судом задолженность 1691,65 руб.)

Июль 2020 года - отработано 286 часов, заработная плата 30510 руб.

Август 2020 года - отработано 359 часов, заработная плата 37183 руб.

Сентябрь 2020 года - отработано 232 часов, заработная плата 25703 руб.

Октябрь 2020 года - отработано 240 часов, заработная плата 26425 руб.

Средний часовой заработок истца составит 107,07 руб. 374541,63/3498).

Таким образом, доплате за ноябрь 2020 года подлежит 6745, 41 руб. (96 х 107,07)

В целях расчета среднего часового заработка для оплаты часов в январе 2021 года, судебная коллегия дополнительно к вышеуказанному периоду учитывает отработанное истцом время и начисленные суммы заработка за ноябрь и декабрь 2020 года (ноябрь – 96 часов, заработная плата 16190 руб.; декабрь – 72 часа, заработная плата – 16185 руб.)

При этом, дни в ноябре 2020 года, когда за работником сохранялся средний заработок, а также начисленные за эти дни суммы судебной коллегией в расчете не учитываются (п.5 Постановления Правительства РФ от 24.12.2007 № 922).

С учетом изложенного, средний часовой заработок истца составит 111 руб. (406916,63/3666).

Таким образом, доплате за январь 2021 подлежит 12432 руб. (112 х 111).

Отказывая в удовлетворении требований о взыскании компенсации за неиспользованный отпуск, суд первой инстанции в отношении периода работы истца с 2015 года по 2017 год применил последствия пропуска срока, предусмотренного ч.2 ст.392 Трудового кодекса Российской Федерации, в отношении периода с 2017 года по 2021 год указал, что частично отпуск истцу в период его работы предоставлялся, неиспользованная часть отпуска была ему компенсирована денежной выплатой при увольнении.

Судебная коллегия с приведенными судом выводами не соглашается, поскольку судом не верно применены нормы материального права, регулирующие спорные правоотношения.

Согласно ст. ст. 122, 123 Трудового кодекса Российской Федерации, оплачиваемый отпуск должен предоставляться работнику ежегодно.

Очередность предоставления оплачиваемых отпусков определяется ежегодно в соответствии с графиком отпусков, утверждаемым работодателем с учетом мнения выборного органа первичной профсоюзной организации не позднее чем за две недели до наступления календарного года в порядке, установленном статьей 372 настоящего Кодекса для принятия локальных нормативных актов.

Согласно ст. 127 Трудового кодекса Российской Федерации, при увольнении работнику выплачивается денежная компенсация за все неиспользованные отпуска.

По условиям трудового договора работнику предоставляется ежегодный оплачиваемый отпуск продолжительностью 28 календарных дней.

Ответчиком в материалы дела представлены доказательства (заявления истца, приказы) предоставления истцу отпуска в периоды с 16.07.2020 по 02.08.2020 (18 дней), 01.10.2020 по 28.10.2020 (28 дней), с 07.12.2020 по 16.12.2020, с 17.12.20 по 11.01.2021 (28 дней), всего – 74 дня.

С учетом периода работы истца (с 01.10.2015 по 29.01.2021) суммарная продолжительность ежегодных оплачиваемых отпусков оставляет 149,32 дня, соответственно компенсации подлежат 75,32 дня неиспользованного отпуска (149,32-74).

При этом, судебная коллегия учитывает, что трудовой договор от 29.09.2017 по сути является дополнительным соглашением к трудовому договору от 30.09.2015, поскольку, как пояснили обе стороны в судебном заседании, трудовые отношения по первому трудовому договору не прекращались.

Таким образом, сумма компенсации за неиспользованный отпуск составит 101651,87 руб. (75,32 дн. х 1349,60 руб. (средний дневной заработок, рассчитанный в соответствии с п.10 Постановления Правительства РФ от 24.12.2007 № 922 - 406916,63 руб. (размер заработка за период с 01.01.2020 по 31.12.2020) / (29,3 х 8 (количество полных календарных месяцев) + 67,11 (количество календарных дней в неполных календарных месяцах). Учитывая, что при увольнении ответчиком была начислена и выплачена истцу сумма компенсации в размере 12336 руб., доплате подлежит 89315,87 руб.

Судебная коллегия полагает неправильными выводы суда первой инстанции о необходимости применения последствий пропуска срока для обращения в суд с требованием о взыскании компенсации за неиспользованный отпуск за период с 2015 года по 2017 год, предусмотренного ч.2 ст.392 Трудового кодекса Российской Федерации, сделанными без учета правовой позиции, изложенной в Постановлении Конституционного Суда РФ от 25.10.2018 N 38-П, согласно которой в случае невыплаты работодателем работнику денежной компенсации за все неиспользованные отпуска при увольнении работник не лишен права на взыскание соответствующих денежных сумм компенсации в судебном порядке, независимо от времени, прошедшего с момента окончания периода, за который должен был быть предоставлен неиспользованный работником отпуск, при условии, что обращение работника в суд имело место в пределах установленного с 3 октября 2016 года частью 2 статьи 392 Трудового кодекса Российской Федерации годичного срока, исчисляемого с момента прекращения трудовых отношений с работодателем.

Учитывая, что трудовые отношения между сторонами были прекращены 29.01.2021, с настоящим иском в суд ФИО1 обратился 20.02.2021, предусмотренный ч.2 ст.392 Трудового кодекса Российской Федерации срок им пропущен не был.

Принимая во внимание установленные по делу обстоятельства, размер задолженности по оплате труда, включая компенсацию за неиспользованный отпуск составит 115942,91 руб. (3728+ 2029,98 + 1691,65 + 6745,41 + 12432 + 89315,87).

Установив факт нарушения трудовых прав истца в связи с невыплатой заработной платы в полном объеме, судебная коллегия в соответствии со ст.237 Трудового кодекса Российской Федерации полагает подлежащими удовлетворению требования истца о взыскании компенсации морального вреда.

При определении размера компенсации морального вреда судебная коллегия учитывает фактические обстоятельства дела, степень нравственных страданий истца, степень вины ответчика, а также принципы разумности и справедливости, считает необходимым удовлетворить требование истца о взыскании компенсации морального вреда частично, в сумме 10 000 руб. Оснований для взыскания суммы компенсации в большем размере судебная коллегия не усматривает.

Таким образом, решение суда первой инстанции подлежит отмене, с принятием по делу нового решения о частичном удовлетворении заявленных исковых требований.

На основании ст.103 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации с ООО ЧОП «Ветеранов локальных войн» в доход местного бюджета подлежит взысканию государственная пошлина 3968,86 руб. (3518,86 + 300 + 150), от уплаты которой истец при подаче иска, а также апелляционной жалобы был освобожден в силу ст. 393 Трудового кодекса Российской Федерации.

Руководствуясь ст.ст. 320, 327.1, 328, 329, 330 Гражданского процессуального кодекса РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

решение Шалинского районного суда Свердловской области от 22.06.2021 отменить, принять по делу новое решение, которым иск ФИО1 к ООО ЧОП «Ветеранов локальных войн» удовлетворить частично.

Взыскать с ООО ЧОП «Ветеранов локальных войн» в пользу ФИО1 задолженность по оплате труда, включая компенсацию за неиспользованный отпуск в сумме 115942,91 руб. с удержанием при выплате НДФЛ, компенсацию морального вреда 10 000 руб., отказав во взыскании денежных сумм в остальной части.

Взыскать с ООО ЧОП «Ветеранов локальных войн» в доход местного бюджета государственную пошлину в размере 3968,86 руб.

Председательствующий О.Г. Колесникова

Судья С.В. Сорокина

Судья Ж.А. Мурашова