Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании административное дело по административному исковому заявлению АНА, МСА, МСА к администрации города Уварово Тамбовской области о признании незаконным решения администрации ****** от *** об отказе в согласовании публичных мероприятий в форме шествия и пикетирования, и возложении обязанности согласовать проведение публичных мероприятий,

по апелляционной жалобе АНА, МСА, МСА на решение Уваровского районного суда *** от ***.

Заслушав доклад судьи Карнауховой И.А., судебная коллегия

установила:

АНА, МСА, МСА обратились в суд с административным иском к администрации города Уварово Тамбовской области о признании незаконным решения администрации города Уварово Тамбовской области *** от *** об отказе в согласовании главой ***ДВВ в форме шествия и пикетирования о возложении обязанности согласовать проведение публичного мероприятия - пикетирования с призывом к реабилитации лиц, привлекавшихся к уголовной ответственности за добровольные гомосексуальные отношения в России с целью призыва к реабилитации лиц, привлекавшихся к ответственности по статье 121 Уголовного кодекса РСФСР за вступление в гомосексуальные отношения по добровольному согласию, проведение которого заявлено на *** с 09 часов до 10 часов в Вишневом сквере *** с количеством участников до 300 человек; об отказе в согласовании публичного мероприятия - пикетирования с призывом к исполнению постановления Европейского Суда по правам человека по делу «Баев и Другие против России» с целью призыва к исполнению постановления Европейского Суда по правам человека от *** о неправомерности российских законов о запрете пропаганды гомосексуализма и нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних, а также призыва к отмене федерального закона о запрете гей-пропаганды, проведение которого заявлено на *** с 12 до 13 часов около Скамейки уединения, мостика влюбленных на пересечении улицы Гагарина и улицы Шоссейная в городе Уварово с количеством участников до 300 человек; об отказе шествия Уваровского гей-парада в поддержку толерантного отношения и соблюдения прав и свобод лиц гомосексуальной ориентации и гендерных меньшинств в России с целью привлечения внимания общества и власти к проблемам в области соблюдения прав человека лиц гомосексуальной ориентации и гендерных меньшинств, привлечения внимания общества и власти к существующей дискриминации лиц гомосексуальной ориентации и представителей гендерных меньшинств, гомофобии, трансфобии, фашизму и ксенофобии, заявленного на *** с 11 часов до 13 часов по *** с количеством участников до 300 человек.

В обоснование заявленных требований административные истцы сослались на то, что должностным лицом администрации *** - главой ***ДВВ нарушен порядок согласования публичных мероприятий, и, отказав в согласовании публичных мероприятий, указанных в уведомлении от ***, должностное лицо не предложило организатору альтернативных мест или времени проведения шествия и пикетирований, тем самым фактически лишив административных истцов возможности эффективной реализации права на свободу собраний. В каждом случае отказа ДВВ сослался на законодательство о запрете пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних и, в частности, Федеральный закон от *** №436-ФЗ «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию», Федеральный закон от *** № 124-ФЗ «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации», а также ст. 6.21 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях, устанавливающую ответственность за пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних.

Административные истцы не согласились с мотивами отказа в проведении публичных мероприятий, указанными в решении, согласно которому, целями мероприятий выступает призыв и привлечение внимания общественности к нетрадиционным сексуальным отношениям, что свидетельствует о побуждающем воздействии на психику и нравственное здоровье ребенка, на совершение каких-либо действий или воздержание от них, а также, что проведение заявленных публичных мероприятий в дневное время суток, в местах, являющихся центральными улицами ***, на территории которых расположены детские медицинские организации, образовательные организации, организации культуры, физкультурно-спортивные организации, которые в большом количестве посещают дети, и что предполагает популяризацию и агитацию среди несовершеннолетних нетрадиционных сексуальных отношений, навязывания им совершать или воздержаться от тех или иных действий. Вместе с тем, согласно поданным в администрацию города уведомлениям, организатор планировал выступать в поддержку толерантного отношения и соблюдения прав лиц гомосексуальной ориентации и гендерных меньшинств в Российской Федерации, что не может подпадать под действие запретов.

Административные истцы считают, что своими действиями административный ответчик нарушил права административных истцом, гарантированные статьей 31 Конституции Российской Федерации и Федеральным законом от *** №54-ФЗ «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях». Конституционно-правовой смысл понятия «мотивированное предложение» разъяснен Конституционным Судом РФ в Определении № 484-О-П от 02 апреля 2009 года. Что касается понятия «согласование», то заложенный в нем конституционно-правовой смысл предполагает обязанность органа публичной власти предложить организатору публичного мероприятия для обсуждения такой вариант проведения публичного мероприятия, который позволял бы реализовать его цели. Что касается риска возможных столкновений между участниками публичных мероприятий и лицами, протестующими против их проведения, то данное обстоятельство не имеет правового значения, поскольку проведение мероприятий с заявленными целями заведомо будет воспринято негативно частью общества, независимо от конкретного времени и места их проведения, Полагают, что орган власти обязан обеспечить безопасность участников организованных административными истцами мирных шествия и пикетирования в защиту правомерных ценностей демократического общества, и обязан обеспечить предотвращение беспорядков в связи с неправомерными действиями протестующих лиц, что предусмотрено ст. 12 Закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях», а также вытекает из

требований ст. 11 Конвенции прав человека и основных свобод.

Административные истцы отмечают, что многочисленные решения Европейского Суда по правам человека, признающие недопустимость дискриминации по признаку сексуальной ориентации, также подтверждают их довод о том, что защита прав данной категории граждан не может рассматриваться как нарушающая общественную нравственность.

В обоснование административные истцы сослались на позицию Европейского суда по правам человека, изложенную в постановлении по, делу «Баев и Другие против России», жалобы ***, *** и ***, постановление от ***, вступившее в законную силу ***, в котором Европейский Суд по правам человека признал запрет пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних, закрепленный в Федеральном законе «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию», дискриминационным и нарушающим две статьи Конвенции о защите прав человека и основных свобод: статьи 10 (право на свободу выражения мнений) и статьи 14 (запрет дискриминации).

Административные истцы ссылаются на правовую позицию Конституционного Суда Российской Федерации, изложенную в Постановлении от 23 сентября 2014 года №24-П «По делу о проверке конституционности части 1 статьи 6.21 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с жалобой граждан Н.А. Алексеева, Я.Н., Евтушенко и Д.А. Исакова», согласно которой, по конституционно-правовому смыслу федерального законодательного запрета пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних, выявленному Конституционным Судом РФ, органы исполнительной власти не вправе отказывать со ссылкой на указанный запрет в согласовании проведения публичных мероприятий представителей секс меньшинств, прямым умыслом которых не является вовлечение в них несовершеннолетних лиц, а также цель которых прямо не адресована, несовершеннолетним лицам.

Административные истцы указывают, что в поданных ими уведомлениях о проведении пикетирования и шествия они указали на готовность изменить место и (или) время их проведения по мотивированному предложению администрации города Уварово Тамбовской области, указали, что организаторы и участники публичных мероприятий не будут нарушать нормы общественной нравственности, в том числе демонстрировать наготу и иные формы непристойностей. По мнению административных истцов, основной причиной отказа администрации города Уварово Тамбовской области в согласовании проведения публичных мероприятий является неприятие целей публичных мероприятий, связанных с выступлением в поддержку прав и против публичных мероприятий, связанных с выступлением в поддержку прав и против дискриминации представителей сообщества геев, лесбиянок, бисексуалов и трансгендеров в Российской Федерации. Считают, что решение должностного лица является дискриминационным по признаку сексуальной ориентации участников публичных мероприятий и лиц, в поддержку которых планировалось их проведение. Полагают, что обжалуемое решение является незаконным, нарушает право на свободу мысли и слова (статья 29 Конституции РФ), право на свободу собраний (статья 31 Конституции РФ и статья 11 Конвенции о защите прав человека и основных свобод), и основано на дискриминационном отношении к лицам гомосексуальной ориентации и, прежде всего, к организаторам и потенциальным участникам заявленных публичных мероприятий.

Решением Уваровского районного суда Тамбовской области от 27 ноября 2018 года в удовлетворении административных исковых требований отказано.

В апелляционной жалобе АНА, МСА, МСА, считая решение суда незаконным, просят его отменить и принять по делу новое решение об удовлетворении требований в полном объеме.

В обоснование жалобы указывают, что суд пришел к выводу о правомерности действий администрации, поскольку цели заявленных публичных мероприятий в случае проведения шествия и пикетирований в заявленных местах привели бы к нарушению действующего законодательства Российской Федерации в части общего запрета на распространение информации, наносящей вред здоровью, нравственному и духовном) развитию детей, при этом отверг довод административных истцов о том, что администрация была обязана предложить организаторам иные конкретные альтернативные места для проведения заявленных публичных мероприятий.

Считают, что суд проигнорировал ссылки административных истцов и не дал никакой оценки решению администрации на предмет его соответствия трем постановлениям Европейскою Суда по правам человека:

Постановлению Европейского Суда по правам человека по делу «АНА против России» (Alekseyev v. Russia, жалобы №***, 25924/08 и 14599/09, постановление от ***, вступившее в силу ***) о неправомерности запретов публичных мероприятий Московских гей-прайдов;

Постановлению Европейского Суда по правам человека по делу «Лашманкин и Другие против России» (Lashmankin and Others v. Russia, жалобы *** и 14 других, постановление от ***, вступившее в силу ***) о неправомерности запретов публичных мероприятий Санкт-Петербургских гей-прайдов;

Постановлению Европейского Суда по правам человека по делу «Баев и Другие против России» (Bayev and Others v. Russia, жалобы №***. 44092/12 и 56717/12, постановление от ***, вступившее в силу ***) о неправомерности региональных и федеральных законов Российской Федерации о запрете пропаганды гомосексуализма и нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних).

Полагают, что обжалуемое решение подлежит отмене в связи с неправильным применением судом норм материального права, включая нормы международного права.

Считают, что предложение об изменении времени или места проведения публичных мероприятий является обязанностью органа власти, несоблюдение которой является нарушением порядка согласования заявленных публичных мероприятий и, следовательно, незаконным препятствием к реализации права на мирные собрания.

Ссылаясь на положения Федерального закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» отмечают, что дминистрация не согласовала ни одно из предложенных административными истцами мест или маршрутов проведения публичных мероприятий и в нарушение п. 2 ч. 1 ст. 12 Закона не предложила им альтернативных мест или маршрутов их проведения, тем самым фактически лишив их возможности эффективной реализации права на свободу собраний. Обращают внимание, что в письме должностного лица содержатся обоснования невозможности проведения публичных мероприятий в заявленных местах, однако не предлагается конкретного места или маршрута, где проведение таких мероприятий, с учетом возможного общественного противостояния, соблюдения норм действующего законодательства и соображений безопасности, возможно.

Суд в обжалуемом решении, отверг довод административных истцов, посчитав, что администрация была вправе отказать в проведении мероприятий в заявленных местах без выполнения законно установленной обязанности по мотивированному предложению организатору альтернативных мест для проведения шествия и пикетирований. Считают, что такое применение вышеуказанной нормы противоречит буквальному содержанию и общему смыслу Федерального закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях».

Ссылаясь на определения Конституционного Суда РФ № 484-О-П от 02 апреля 2009 года и №705-О-О от 01 июня 2010 года, раскрывающие конституционно-правовой смысл понятия «мотивированное предложение», отмечают, что административные истцы были лишены возможности предпринять усилия по достижению согласия относительно изменения места и (или) времени заявленных мероприятий, поскольку орган власти не предложил им для согласования ни одного альтернативного места для проведения шествия и пикетирований.

Считают, что суд неправильно истолковал материальный закон, подлежащий применению к регулированию спорных правоотношений, поскольку в силу закона обязанность обоснованного предложения об изменении, места или времени заявленного мероприятия означает обязанность органа власти не только привести мотивы в обоснование невозможности проведения мероприятия в заявленном месте в указанное время, но и предложить его организатору иное место или время проведения мероприятия.

Полагают, что мотивы отказа в проведении публичного мероприятия, связанные с необходимостью защиты прав и нравственности детей в контексте законодательного запрета пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних, являются неправомерными.

Обращают внимание, что целями заявленных шествия и пикетирований являлось привлечение внимания общества и власти к необходимости соблюдения прав и свобод лиц гомосексуальной ориентации, а также необходимости борьбы с нетерпимостью по отношению к представителям сексуальных и гендерных меньшинств, а проведение публичных мероприятий с заявленными целями не является само по себе пропагандой гомосексуализма или нетрадиционных сексуальных отношений, поскольку направлено на распространение информации в свободном демократическом обществе. Отмечают, что суд не принял во внимание, что согласно действующему законодательству пропагандой нетрадиционных сексуальных отношений является деятельность по целенаправленному распространению общедоступным способом информации, способной нанести вред здоровью, нравственному и духовному развитию несовершеннолетних. Указывают, что таких целей организатор заявленных публичных мероприятий перед собой не ставил, а сами цели публичного мероприятия, согласно действующему законодательству, определяются его организатором, вне зависимости от их актуальности в целом. Обращают внимание, что проведение публичных мероприятий в форме шествия и пикетирований планировалось в местах, отдаленных от детских учреждений, что не помешало органу власти отказать в их согласовании со ссылкой на запрет пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений, закрепленный Федеральным законом «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию».

Считают, что любое предложенное административными истцами место для проведения заявленных публичных мероприятий было бы отвергнуто администрацией в связи с потенциальной возможностью присутствия в нем во время проведения публичного мероприятия несовершеннолетних.

Отмечают, что ограничение права на свободу собраний на основании правомерной цели защиты нравственности несовершеннолетних не имеет отношения к заявленным публичным мероприятиям, поскольку их целью являлось привлечение внимания общества и власти к дискриминации лиц гомосексуальной ориентации и к проблеме гомофобии (ненависти к сексуальным меньшинствам), что никоим образом не может нарушать требования нравственности.

Обращают внимание, что суд в обжалуемом решении проводит различие между мероприятиями в защиту прав лиц, состоящих в традиционных, то есть гетеросексуальных отношениях, и мероприятиями в защиту лиц, состоящих в гомосексуальных отношениях, что, полагают, недопустимо с точки зрения конституционного принципа равенства всех перед законом и судом и международно-признанного принципа запрета дискриминации по признаку сексуальной ориентации.

Считают, что суд в обжалуемом решении необоснованно не принял во внимание дискриминационный мотив, свидетельствующий о том, что администрация в принципе не рассматривает возможность проведения публичных мероприятий с заявленными целями, независимо от конкретного места или времени их проведения.

Отмечают, что необходимость признания и защиты прав человека граждан, принадлежащих к сексуальным меньшинствам, подчеркивается в многочисленных рекомендациях Парламентской Ассамблеи и Комитета Министров Совета Европы Комитет Министров Совета Европы 31 марта 2010 года на 1081-м заседании представителей министров, в том числе при участии представителя Российской Федерации, единогласно принял рекомендацию CM /REC(2010)5E о мерах по борьбе с дискриминацией по признаку сексуальной ориентации и гендерной идентичности.

Указывают, что в обжалуемом решении суд не принял во внимание, что *** Комитет ООН по правам человека вынес решение по индивидуальной жалобе гражданки Ирины Федотовой против Российской Федерации по делу о привлечении ее к административной ответственности по закону Рязанской области о запрете пропаганды гомосексуализма среди несовершеннолетних.

Учитывая признание Российской Федерацией юрисдикции Комитета ООН по правам человека по рассмотрению индивидуальных жалоб на нарушение прав, гарантированных Международным пактом о гражданских и политических правах, и вытекающее из этого обязательство по недопущению аналогичных нарушений, принимая во внимание требования части 4 статьи 15 Конституции РФ и Постановления Пленума Верховного Суда РФ от ****** «О применении судами общей, юрисдикции общепризнанных принципов и норм международного права и международных договоров Российской Федерации», отмечают, что административные истцы просили признать правовые позиции Комитета ООН по правам человека применимыми к обстоятельствам настоящего дела.

Обращают внимание, что подавая в администрацию уведомления о проведении трех публичных мероприятий, организаторы ставили своей целью не пропаганду гомосексуализма в форме создания «привлекательного образа» однополых отношений, а информирование общества и государства о проблемах, связанных с правами лиц гомосексуальной ориентации, а также необходимости воспитания толерантного отношения к представителям ЛГБТ-сообщества. Отмечают, что в обжалуемом решении суд также не принял во внимание правовую позицию Верховного Суда РФ о том, что законодательный запрет пропаганды гомосексуализма не может являться основанием для запрета публичных мероприятий в поддержку прав сексуальных меньшинств.

Ссылаясь на Постановление Конституционного Суда РФ по делу о проверке конституционности части 1 статьи 6.21 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с жалобой граждан АНА, ЕЯН и ИДА***-П от ***, указывают, что, согласно конституционно-правовому смыслу федерального законодательного запрета пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних, выявленному Конституционным Судом РФ, органы исполнительной власти не вправе отказывать со ссылкой на указанный запрет в согласовании проведения публичных мероприятий представителей сексменьшинств, прямым умыслом которых не является вовлечение в них несовершеннолетних лиц, а также цель которых, прямо не адресована несовершеннолетним лицам. Обращают внимание, что многочисленные решения Европейского Суда по правам человека, признающие недопустимость дискриминации по признаку сексуальной ориентации, также подтверждают довод административных истцов о том, что защита прав данной категории граждан не может рассматриваться как нарушающая общественную нравственность.

Полагают, что отказ администрации в согласовании проведения заявленных публичных мероприятий основан на дискриминационном отношении к их организаторам, а решение администрации является незаконным, так как фактически означает невозможность проведения любого публичного мероприятия, защищающего идеи меньшинства и ставят реализацию права на свободу мирных собраний ЛГБТ-меньшинством в зависимость от его одобрения большинством.

Отмечают, что в обжалуемом решении суд не дал всесторонней оценки целям заявленных публичных мероприятий с точки зрения их соответствия как законодательству Российской Федерации, так и международно-признанным нормам, обязательность и приоритет которых признается Российской Федерацией в случае коллизии с нормами национального права.

Отказ административным истцам в согласовании проведения заявленных публичных мероприятий нарушил их право на свободу собраний, гарантированное статьей 11 Конвенции о защите прав человека и основных свобод в ее интерпретации Европейским Судом по правам человека, а также статью 14 указанной Конвенции, запрещающую дискриминацию по различных основаниям.

В возражениях на апелляционную жалобу представитель Администрации г.Уварово Тамбовской области ШВБ, ссылаясь на законность и обоснованность обжалуемого решения, просил оставить его без изменения, а жалобу АНА, МСА, МСА – без удовлетворения.

В судебное заседание административные истцы не явились, о времени и месте судебного разбирательства извещены заблаговременно и надлежащим образом в соответствии со статьёй 96 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, в представленном заявлении просят дело рассматривать в их отсутствие.

В соответствии с частью 6 статьи 226, частью 1 статьи 307 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации неявка в судебное заседание лиц, участвующих в деле, их представителей, надлежащим образом извещенных о времени и месте судебного заседания, не является препятствием к рассмотрению и разрешению административного дела, если суд не признал их явку обязательной.

Неявка в судебное заседание административных истцов не препятствует рассмотрению дела, и судебная коллегия полагает возможным рассмотреть дело в их отсутствие.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы и возражения на апелляционную жалобу, судебная коллегия не находит правовых оснований для отмены судебного решения.

В соответствии с ч.1 ст.218 КАС РФ гражданин, организация, иные лица могут обратиться в суд с требованиями об оспаривании решений, действий (бездействия) органа государственной власти, органа местного самоуправления, иного органа, организации, наделенных отдельными государственными или иными публичными полномочиями, должностного лица, государственного или муниципального служащего, если полагают, что нарушены или оспорены их права, свободы и законные интересы, созданы препятствия к осуществлению их прав, свобод и реализации законных интересов или на них незаконно возложены какие-либо обязанности.

Согласно ст.226 КАС РФ при рассмотрении административного дела об оспаривании решения, действия (бездействия) органа, организации, лица, наделенных государственными или иными публичными полномочиями, суд выясняет: нарушены ли права, свободы и законные интересы административного истца или лиц, в защиту прав, свобод и законных интересов которых подано соответствующее административное исковое заявление; соблюдены ли сроки обращения в суд; соблюдены ли требования нормативных правовых актов, устанавливающих: полномочия органа, организации, лица, наделенных государственными или иными публичными полномочиями, на принятие оспариваемого решения, совершение оспариваемого действия (бездействия); порядок принятия оспариваемого решения, совершения оспариваемого действия (бездействия) в случае, если такой порядок установлен; основания для принятия оспариваемого решения, совершения оспариваемого действия (бездействия), если такие основания предусмотрены нормативными правовыми актами; соответствует ли содержание оспариваемого решения, совершенного оспариваемого действия (бездействия) нормативным правовым актам, регулирующим спорные отношения.

Обязанность доказывания обстоятельств, указанных в пунктах 1 и 2 части 9 настоящей статьи, возлагается на лицо, обратившееся в суд, а обстоятельств, указанных в пунктах 3 и 4 части 9 и в части 10 настоящей статьи, - на орган, организацию, лицо, наделенные государственными или иными публичными полномочиями и принявшие оспариваемые решения либо совершившие оспариваемые действия (бездействие).

Судом при рассмотрении дела установлено, что *** административными истцами были поданы уведомления о проведении трех вышеуказанных публичных мероприятий в администрацию ***, предполагаемым количеством участников - 300 человек.

Как следует из ответа от ***, подписанного главой ***ДВВ, в поданных уведомлениях указаны цели проведения публичных мероприятий, нарушающие запреты, предусмотренные п. 4 ч. 2 ст. 5 Федерального закона от *** № 436-ФЗ «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию», ч.1 ст.14 Федерального закона от *** № 124-ФЗ «Об основных гарантиях прав ребёнка в Российской Федерации». В соответствии с ч. 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Согласно ст. 4 Федерального закона от 24 июля 1998 года № 124-ФЗ «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации» целями государственной политики в интересах детей являются защита детей от факторов, негативно влияющих на их физическое, интеллектуальное, психическое, духовное и нравственное развитие. В соответствии с этим, в ч. 1 ст. 14 Федерального закона от 24 июля 1998 года № 124-ФЗ «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации» закреплено, что должны приниматься меры по защите ребенка от информации, пропаганды и агитации, наносящих вред его здоровью, нравственному и духовному развитию, в том числе от информации, пропагандирующей нетрадиционные сексуальные отношения. Также согласно п. 4 ч. 2 ст. 5 Федерального закона от 29 декабря 2010 года № 436-ФЗ «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» к информации, запрещенной для распространения среди детей, относится информация, отрицающая семейные ценности, пропагандирующая нетрадиционные сексуальные отношения и формирующая неуважение к родителям и (или) другим членам семьи. В соответствии с постановлением Конституционного Суда РФ от 23 сентября 2014 года №24-П пропаганда предполагает активные публичные действия по формированию в сознании установок и (или) стереотипов поведения либо деятельность, имеющую цель побудить или побуждающую лиц, которым она адресована, к совершению каких-либо действий или к воздержанию от их совершения. Как указано в уведомлениях, целями проведения публичных мероприятий выступает: призыв, к реабилитации лиц, привлекавшихся к ответственности по статье 121 Уголовного кодекса РСФСР за вступление в гомосексуальные отношения по добровольному согласию; привлечения внимания общества и власти к проблемам в области соблюдения прав человека лиц гомосексуальной ориентации и гендерных меньшинств, привлечение внимания общества и власти к существующей дискриминации лиц гомосекусуальной ориентации, гомофобии (ненависти к сексуальным меньшинствам), трансфобии (ненависти к гендерным меньшинствам), фашизму и ксенофобии; призыв к исполнению Постановления Европейского Суда по правам человека от 20 июня 2017 года по делу «Баев и Другие против России», вступившего в силу 13 ноября 2017 года, о неправомерности российских законов о запрете пропаганды гомосексуализма и нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних, а также призыв к отмене федерального закона о запрете гей-пропаганды, что свидетельствует о побуждающем воздействии на психику и нравственное здоровье ребенка, на совершение каких-либо действий или воздержание от них. Кроме того, исходя из положений вышеуказанного постановления Конституционного Суда при проведении такого рода публичных мероприятий должно учитываться время, место и способ распространения соответствующей информации, мотивы, которыми руководствовалось распространявшее ее лицо, в том числе с точки зрения их значения для обеспечения защиты прав и законных интересов лиц, относящихся к сексуальным меньшинствам. Исходя из поступивших уведомлений, проведение публичных мероприятий предполагается в дневное время суток, в качестве мест проведения выбраны центральные улицы города, на территории которых расположены детские медицинские организации, образовательные организации, организации культуры, физкультурно-спортивные организации, которые в большом количестве посещают дети, и что предполагает популяризацию и агитацию среди несовершеннолетних нетрадиционных сексуальных отношений, навязывания им совершать или воздержаться от тех или иных действий. Также в качестве формы проведения публичных мероприятий указаны пикетирования и шествие, учитывая расположение мест, выбранных для проведения публичных мероприятий при их проведении предполагается перекрытие проезжей части, что подразумевает большее привлечение внимания общественности, в том числе и несовершеннолетних. Таким образом, цели публичных мероприятий направлены на пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений, что ущемляет права детей, требования нравственности, культурной самобытности, и ценности страны, в которой проживают дети.

Также организаторам митингов разъяснено, что на основании ч.2 ст.12 Федерального закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» организатор, а также иные участники публичного мероприятия в случае его проведения могут быть привлечены к ответственности в установленном порядке.

Отказывая в удовлетворении заявленных требований, суд первой инстанции исходил из того, что уведомления административных истцов рассмотрены в установленном законом порядке и сроки, о чем дан соответствующий ответ в письменной форме, оспариваемое решение администрации г.Уварово Тамбовской области является законным и обоснованным, принято в соответствии с действующим законодательством, в рамках предоставленных полномочий, и права и свободы административных истцов не нарушает.

Судебная коллегия находит выводы суда первой инстанции правильными, основанными на нормах действующего законодательства, соответствующими установленным обстоятельствам дела.

Выводы суда по данному делу о соответствии оспариваемого решения нормативным правовым актам, в частности положениям статьи 4, пунктов 1, 2 статьи 14 Федерального закона от *** № 124-ФЗ «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации», пункта 4 части 2 статьи 5, пункта 7 части 2, пункта 5 части 2 статьи 5, части 3 статьи 16 Федерального закона от *** № 436-ФЗ «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию», части 6 статьи 10 Федерального закона от *** № 149-ФЗ «Об информации, информационных технологиях и о защите информации», позиции Конституционного Суда Российской Федерации, изложенной в постановлении от ******-П «По делу о проверке конституционности части 1 статьи 6.21 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с жалобой граждан АНА, ЕЯН и ИДА», судебная коллегия находит правильными, в то время как административные истцы не доказали факт нарушения своих прав, свобод и законных интересов.

В соответствии со ст. 31 Конституции РФ граждане Российской Федерации имеют право собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование.

Гарантированное ст. 31 Конституции РФ право является одним из основополагающих и неотъемлемых элементов правового статуса личности в Российской Федерации как демократическом правовом государстве и может быть ограничено федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства (ч. 3 ст. 55 Конституции РФ).Порядок реализации конституционного права граждан Российской Федерации собираться мирно, без оружия, проводить собрания, митинги и демонстрации, шествия и пикетирование регламентирован Федеральным законом от 19 июня 2004 года № 54-ФЗ «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях», согласно п. 1 ч. 4 ст. 5 которого организатор публичного мероприятия обязан подать в орган исполнительной власти субъекта Российской Федерации или орган местного самоуправления уведомление о проведении публичного мероприятия в порядке, установленном ст. 7 Закона.

Согласно п.4 ч.2 ст.5 Федерального закона от 29 декабря 2010 года № 436-ФЗ «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» к информации, запрещенной для распространения среди детей, относится информация, отрицающая семейные ценности, пропагандирующая нетрадиционные сексуальные отношения и формирующая неуважение к родителям и (или) другим членам семьи.

Согласно п.1 ст.2 Федерального закона от 19 июня 2004 года №54-ФЗ «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» публичное мероприятие - это открытая, мирная, доступная каждому, проводимая в форме собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования либо в различных сочетаниях этих форм акция, осуществляемая по инициативе граждан Российской Федерации, политических партий, других общественных объединений и религиозных объединений, в том числе с использованием транспортных средств. Целью публичного мероприятия является свободное выражение и формирование мнений, а также выдвижение требований по различным вопросам политической, экономической, социальной и культурной жизни страны и вопросам внешней политики.

В соответствии с п.2 ч.1 ст.12 данного Федерального закона орган исполнительной власти субъекта Российской Федерации или орган местного самоуправления после получения уведомления о проведении публичного мероприятия обязан довести до сведения организатора публичного мероприятия в течение трех дней со дня получения уведомления о проведении публичного мероприятия (а при подаче уведомления о проведении пикетирования группой лиц менее чем за пять дней до дня его проведения - в день его получения) обоснованное предложение об изменении места и (или) времени проведения публичного мероприятия, а также предложения об устранении организатором публичного мероприятия несоответствия указанных в уведомлении целей, форм и иных условий проведения публичного мероприятия требованиям настоящего Федерального закона.

Согласно ч.2 ст.12 названного Закона, в случае, если информация, содержащаяся в тексте уведомления о проведении публичного мероприятия, и иные данные дают основания предположить, что цели запланированного публичного мероприятия и формы его проведения не соответствуют положениям Конституции РФ и (или) нарушают запреты, предусмотренные законодательством РФ об административных правонарушениях или уголовным законодательством РФ, орган исполнительной власти субъекта РФ или орган местного самоуправления незамедлительно доводит до сведения организатора публичного мероприятия письменное мотивированное предупреждение о том, что организатор, а также иные участники публичного мероприятия в случае указанного несоответствия и (или) нарушения при проведении такого мероприятия могут быть привлечены к ответственности в установленном порядке.

Согласно статье 4 Федерального закона от 24 июля 1998 года №124-ФЗ «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации» целями государственной политики в интересах детей являются:

- осуществление прав детей, предусмотренных Конституцией Российской Федерации, недопущение их дискриминации, упрочение основных гарантий прав и законных интересов детей, а также восстановление их прав в случаях нарушений;

- формирование правовых основ гарантий прав ребенка;

- содействие физическому, интеллектуальному, психическому, духовному и нравственному развитию детей, воспитанию в них патриотизма и гражданственности, а также реализации личности ребенка в интересах общества и в соответствии с не противоречащими Конституции Российской Федерации и федеральному законодательству традициями народов Российской Федерации, достижениями российской и мировой культуры;

- защита детей от факторов, негативно влияющих на их физическое, интеллектуальное, психическое, духовное и нравственное развитие.

Такая государственная политика в интересах детей является приоритетной и основана на принципах законодательного обеспечения прав ребенка, поддержки семьи в целях обеспечения обучения, воспитания, отдыха и оздоровления детей, защиты их прав, подготовки их к полноценной жизни в обществе, ответственности юридических лиц, должностных лиц, граждан за нарушение прав и законных интересов ребенка, причинение ему вреда.

Органы государственной власти Российской Федерации в соответствии с п. 1, п. 2 статьи 14 Федерального закона «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации» принимают меры по защите ребенка от информации, пропаганды и агитации, наносящих вред его здоровью, нравственному и духовному развитию, в том числе от национальной, классовой, социальной нетерпимости, от рекламы алкогольной продукции и табачных изделий, от пропаганды социального, расового, национального и религиозного неравенства, от информации порнографического характера, от информации, пропагандирующей нетрадиционные сексуальные отношения, а также от распространения печатной продукции, аудио- и видеопродукции, пропагандирующей насилие и жестокость, наркоманию, токсикоманию, антиобщественное поведение.

В целях защиты детей от информации, причиняющей вред их здоровью и (или) развитию Федеральным законом от 29 декабря 2010 года № 436-ФЗ «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию» устанавливаются требования к распространению среди детей информации, в том числе требования к осуществлению классификации информационной продукции, ее экспертизы, государственного надзора и контроля за соблюдением законодательства Российской Федерации о защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и (или) развитию (п.2).

Частью 3 статьи 16 указанного Федерального закона установлено, что такая информация не допускается к распространению в предназначенных для детей образовательных организациях, детских медицинских, санаторно-курортных, физкультурно-спортивных организациях, организациях культуры, организациях отдыха и оздоровления детей или на расстоянии менее чем сто метров от границ территорий указанных организаций.

Согласно части 6 статьи 10 Федерального закона «Об информации, информационных технологиях и о защите информации» запрещается распространение информации, которая направлена на пропаганду войны, разжигание национальной, расовой или религиозной ненависти и вражды, а также иной информации, за распространение которой предусмотрена уголовная или административная ответственность.

Пропаганда нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних, выразившаяся в распространении информации, направленной на формирование у несовершеннолетних нетрадиционных сексуальных установок, привлекательности нетрадиционных сексуальных отношений, искаженного представления о социальной равноценности традиционных и нетрадиционных сексуальных отношений, либо навязывание информации о нетрадиционных сексуальных отношениях, вызывающей интерес к таким отношениям, если эти действия не содержат уголовно наказуемого деяния, - влечет наложение административного штрафа (ч. 1 ст. 6.21 КоАП Российской Федерации).

Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 23 сентября 2014 года № 24-П «По делу о проверке конституционности части 1 статьи 6.21 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях в связи с жалобой граждан АНА, ЕЯН и ИДА» часть 1 статьи 6.21 КоАП Российской Федерации признана не противоречащей Конституции Российской Федерации, поскольку - по своему конституционно-правовому смыслу в системе действующего правового регулирования - она направлена на защиту таких конституционно значимых ценностей, как семья и детство, а также на предотвращение причинения вреда здоровью несовершеннолетних, их нравственному и духовному развитию и не предполагает вмешательства в сферу индивидуальной автономии, включая сексуальное самоопределение личности, не имеет целью запрещение или официальное порицание нетрадиционных сексуальных отношений, не препятствует беспристрастному публичному обсуждению вопросов правового статуса сексуальных меньшинств, а также использованию их представителями всех не запрещенных законом способов выражения своей позиции по этим вопросам и защиты своих прав и законных интересов, включая организацию и проведение публичных мероприятий, и - имея в виду, что противоправными могут признаваться только публичные действия, целью которых является распространение информации, популяризирующей среди несовершеннолетних или навязывающей им, в том числе исходя из обстоятельств совершения данного деяния, нетрадиционные сексуальные отношения, - не допускает расширительного понимания установленного ею запрета.

Конституционный Суд Российской Федерации в названном Постановлении указал, что цель, которую преследовал федеральный законодатель при установлении данной нормы, - оградить ребенка от воздействия информации, способной подтолкнуть его к нетрадиционным сексуальным отношениям, приверженность которым препятствует выстраиванию семейных отношений, как они традиционно понимаются в России и выражены в Конституции Российской Федерации. Конституционный Суд Российской Федерации признает, что возможность влияния соответствующей информации, даже поданной в навязчивой форме, на будущую жизнь ребенка не является безусловно доказанной. Тем не менее, исходя из специфики общественных отношений, связанных с оказанием информационного воздействия на лиц, не достигших совершеннолетия и потому находящихся в уязвимом положении, федеральный законодатель в рамках правового регулирования распространения среди несовершеннолетних информации о нетрадиционных сексуальных отношениях вправе - имея в виду вытекающую из Конституции Российской Федерации в единстве с международно-правовыми актами приоритетную цель обеспечения прав ребенка и при достижении баланса конституционно защищаемых ценностей - использовать для оценки необходимости введения тех или иных ограничений критерии, основанные на презумпции наличия угрозы интересам ребенка, тем более что вводимые им ограничения касаются только адресной направленности соответствующей информации лицам определенной возрастной категории и потому не могут рассматриваться как исключающие возможность реализации конституционного права на свободу информации в этой сфере. Запрет осуществления указанных в ч.1 ст.6.21 КоАП Российской Федерации публичных действий в отношении несовершеннолетних призван предотвратить повышенную концентрацию их внимания на вопросах сексуальных отношений, способную при неблагоприятном стечении обстоятельств в значительной степени деформировать представления ребенка о таких конституционных ценностях, как семья, материнство, отцовство и детство, и негативно отразиться не только на его психологическом состоянии и развитии, но и на социальной адаптации. Тот факт, что такой запрет не распространяется на случаи, связанные с пропагандой аморального поведения в рамках традиционных сексуальных отношений, которые также могут требовать государственного, в том числе административно-деликтного, реагирования, не дает оснований для признания данной нормы не соответствующей Конституции Российской Федерации с точки зрения нарушения принципов равенства применительно к защите конституционных ценностей, которые обеспечивают непрерывную смену поколений. При этом Конституционный Суд Российской Федерации исходит из того, что косвенным объектом ее защиты являются также социальные связи каждой конкретной личности, поскольку навязывание несовершеннолетним социальных установок, отличающихся от общепринятых в российском обществе, в том числе не разделяемых, а в ряде случаев воспринимаемых как неприемлемые, родителями, которые в приоритетном порядке несут ответственность за воспитание и развитие своих детей, обязаны заботиться об их здоровье, физическом, психическом, духовном и нравственном развитии (ст.38, ч.2 Конституции Российской Федерации; п.1 ст.63 Семейного кодекса Российской Федерации), может провоцировать социальное отчуждение ребенка и препятствовать его благополучному развитию в семейной среде, тем более если иметь в виду, что конституционное равноправие, предполагающее и равенство прав независимо от сексуальной ориентации, еще не предопределяет наличия фактически равнозначной оценки в общественном мнении лиц с различной сексуальной ориентацией, с чем могут быть сопряжены объективные трудности при стремлении избежать негативного отношения отдельных представителей общества к соответствующим лицам на бытовом уровне. Это касается и тех случаев, когда сама по себе информация, запрещенная к распространению в среде несовершеннолетних, может быть направлена, с точки зрения ее распространителя, на преодоление как такового негативного отношения к этим лицам. Устанавливая специальный (ограничительный) правовой режим распространения информации, касающейся нетрадиционных сексуальных отношений, ее доступности для несовершеннолетних, федеральный законодатель принимал во внимание и социально-психологические особенности личности ребенка, связанные с восприятием такой информации. И хотя избранный им возрастной критерий также является в контексте неоднозначности экспертных оценок относительно возраста, в котором происходит окончательное формирование сексуальных предпочтений, в определенным смысле оценочным, он придает ограничению, предусмотренному ч.1 ст.6.21 КоАП Российской Федерации, точечный, по существу, характер, что снимает проблему его соразмерности в указанном аспекте. При этом сам по себе запрет пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений - как деятельности по целенаправленному и бесконтрольному распространению информации, способной нанести вред здоровью, нравственному и духовному развитию, в том числе сформировать искаженные представления о социальной равноценности традиционных и нетрадиционных сексуальных отношений, - среди несовершеннолетних, которые в силу возраста не могут самостоятельно критически оценить полученные сведения, не исключает подачи соответствующей информации в нейтральном (просветительском, художественном, историческом) контексте. Такое информирование, если оно лишено признаков пропаганды, т.е. не направлено на формирование предпочтений, связанных с выбором нетрадиционных форм сексуальной идентичности, и обеспечивает индивидуализированный подход, учитывающий особенности психического и физиологического развития детей в той или иной возрастной группе, характер конкретного освещаемого вопроса, может осуществляться с привлечением специалистов - педагогов, медиков, психологов.

Федеральным законом «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» установлено, что целью публичного мероприятия является свободное выражение и формирование мнений, а также выдвижение требований по различным вопросам политической, экономической, социальной и культурной жизни страны и вопросам внешней политики.

Вместе с тем, в случае, если информация, содержащаяся в тексте уведомления о проведении публичного мероприятия, и иные данные дают основания предположить, что цели запланированного публичного мероприятия и формы его проведения не соответствуют положениям Конституции Российской Федерации и (или) нарушают запреты, предусмотренные законодательством Российской Федерации об административных правонарушениях или уголовным законодательством Российской Федерации, орган исполнительной власти субъекта Российской Федерации или орган местного самоуправления согласно ч. 2 ст. 12 Федерального закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях» незамедлительно доводит до сведения организатора публичного мероприятия письменное мотивированное предупреждение о том, что организатор, а также иные участники публичного мероприятия в случае указанных несоответствия и (или) нарушения при проведении такого мероприятия могут быть привлечены к ответственности в установленном порядке.

Данные нормы материального права с учетом их конституционного толкования обязывают органы исполнительной власти субъекта Российской Федерации или органы местного самоуправления в пределах их компетенции не согласовывать проведение публичного мероприятия до устранения организатором несоответствия указанных в уведомлении противоправных целей публичного мероприятия действующим законодательным предписаниям.

Исходя из перечисленных норм закона и учитывая цели запланированных публичных мероприятий, орган местного самоуправления обоснованно отказал в проведении заявленных мероприятий.

Доводы апелляционной жалобы не содержат указания на обстоятельства, которые свидетельствовали бы о том, что цели и формы публичных мероприятий, о которых уведомили административные истцы, могли быть реализованы путем распространения информации о гомосексуальных отношениях в допустимой нейтральной форме. Напротив, в жалобе не оспаривается вывод суда о том, что публичные мероприятия запланированы в общественных местах, доступных для посещения детей, что не исключает пропаганду гомосексуализма среди несовершеннолетних.

Нельзя согласиться и с доводами апелляционной жалобы о том, что решение администрации противоречит нормам международного права и прецедентной практике Европейского Суда по правам человека, а также являются дискриминационным по отношению сообществу лесбиянок, гомосексуалистов, бисексуалов и трансгендеров.

При этом судебная коллегия исходит из следующего.

В соответствии со статьёй 6 Федерального закона «Об основных гарантиях прав ребенка в Российской Федерации» ребенку от рождения принадлежат и гарантируются государством права и свободы человека и гражданина в соответствии с Конституцией Российской Федерации, общепризнанными принципами и нормами международного права, международными договорами Российской Федерации, настоящим Федеральным законом, Семейным кодексом Российской Федерации и другими нормативными правовыми актами Российской Федерации.

К полномочиям органов государственной власти субъектов Российской Федерации на осуществление гарантий прав ребенка в Российской Федерации относятся реализация государственной политики в интересах детей (п. 2 ст. 5 названного Федерального закона).

При осуществлении деятельности в области образования ребенка в семье или в организации, осуществляющей образовательную деятельность, не могут ущемляться права ребенка (п. 1 ст. 9 того же Федерального закона).

Названные нормы права согласуются с Конвенцией о правах ребенка (Нью-Йорк, ***).

Согласно упомянутой Конвенции государства-участники:

- уважают и обеспечивают все права, предусмотренные настоящей Конвенцией, за каждым ребенком, находящимся в пределах их юрисдикции, без какой-либо дискриминации, независимо от расы, цвета кожи, пола, языка, религии, политических или иных убеждений, национального, этнического или социального происхождения, имущественного положения, состояния здоровья и рождения ребенка, его родителей или законных опекунов или каких-либо иных обстоятельств (ст. 2);

- принимают все необходимые законодательные, административные и другие меры для осуществления прав, признанных в настоящей Конвенции. В отношении экономических, социальных и культурных прав государства-участники принимают такие меры в максимальных рамках, имеющихся у них ресурсов и, в случае необходимости, в рамках международного сотрудничества (ст. 4);

-обеспечивают в максимально возможной степени выживание и здоровое развитие ребенка (ст. 6);

- обязуются уважать право ребенка на сохранение своей индивидуальности, включая гражданство, имя и семейные связи, как предусматривается законом, не допуская противозаконного вмешательства. Если ребенок незаконно лишается части или всех элементов своей индивидуальности, государства-участники обеспечивают ему необходимую помощь и защиту для скорейшего восстановления его индивидуальности (ст. 8);

-принимают все необходимые законодательные, административные, социальные и просветительные меры с целью защиты ребенка от всех форм физического или психологического насилия, оскорбления или злоупотребления, отсутствия заботы или небрежного обращения, грубого обращения или эксплуатации, включая сексуальное злоупотребление, со стороны родителей, законных опекунов или любого другого лица, заботящегося о ребенке. Такие меры защиты, в случае необходимости, включают эффективные процедуры для разработки социальных программ с целью предоставления необходимой поддержки ребенку и лицам, которые о нем заботятся, а также для осуществления других форм предупреждения и выявления, сообщения, передачи на рассмотрение, расследования, лечения и последующих мер в связи со случаями жестокого обращения с ребенком, указанными выше, а также, в случае необходимости, для возбуждения судебной процедуры (ст. 19);

-обязуются защищать ребенка от всех форм сексуальной эксплуатации и сексуального совращения (ст. 34).

Кроме того, нормы Конвенции о защите прав человека и основных свобод (Рим, ***) (с изменениями и дополнениями от ***, ***, ***, ***, ***) и «Всеобщей декларации прав человека» (принята Генеральной Ассамблеей ООН ***), о необходимости соблюдения которых заявлено в жалобе, должны соблюдаться и самими заявителями.

Так, в преамбуле Всеобщей декларации прав человека указано, что признание достоинства, присущего всем членам человеческой семьи, и равных и неотъемлемых прав их является основой свободы, справедливости и всеобщего мира.

Каждый человек имеет право на жизнь, на свободу и на личную неприкосновенность (ст. 3 Всеобщей декларации прав человека).

Согласно п. 1 статьи 8 Конвенции о защите прав человека и основных свобод каждый имеет право на уважение его личной и семейной жизни, его жилища и его корреспонденции.

Уважение этих прав гарантировано другими нормами Всеобщей декларации прав человека и Конвенции, предусматривающими возможность ограничения иных прав и свобод в том случае, если они сводятся к злоупотреблению правом.

В соответствии с п. 2 статьи 29 Всеобщей декларация прав человека при осуществлении своих прав и свобод каждый человек должен подвергаться только таким ограничениям, какие установлены законом исключительно с целью обеспечения должного признания и уважения прав и свобод других и удовлетворения справедливых требований морали, общественного порядка и общего благосостояния в демократическом обществе.

Осуществление свободы на выражение мнения, налагающее обязанности и ответственность, может быть сопряжено с определенными формальностями, условиями, ограничениями или санкциями, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности, территориальной целостности или общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности, защиты репутации или прав других лиц, предотвращения разглашения информации, полученной конфиденциально, или обеспечения авторитета и беспристрастности правосудия (п. 2 ст. 10 Конвенции).

Осуществление права на свободу мирных собраний не подлежит никаким ограничениям, кроме тех, которые предусмотрены законом и необходимы в демократическом обществе в интересах национальной безопасности и общественного порядка, в целях предотвращения беспорядков и преступлений, для охраны здоровья и нравственности или защиты прав и свобод других лиц (п. 2 ст. 11 Конвенции).

Ничто в настоящей Конвенции не может толковаться как означающее, что какое-либо государство, какая-либо группа лиц или какое-либо лицо имеет право заниматься какой бы то ни было деятельностью или совершать какие бы то ни было действия, направленные на упразднение прав и свобод, признанных в настоящей Конвенции, или на их ограничение в большей мере, чем это предусматривается в Конвенции (ст. 17).

Поскольку применительно к названным законоположениям принцип уважения прав человека должен соблюдаться и самими административными истцами при проведении публичного мероприятия пропаганды своего образа жизни неопределенному кругу лиц, включая детей, то администрация обоснованно в решении от *** предупредил организаторов публичного мероприятия о создаваемой угрозе нарушения охраняемых законом прав и интересов детей.

С учетом изложенного заявленные цели публичного мероприятия, направленные на пропаганду гомосексуализма среди детей, обоснованно были расценены судом в решении как ущемляющие права ребенка и с точки зрения общепризнанных европейских ценностей, охраняемых нормами международного права.

Свобода собраний в интерпретации административных истцов, изложенной в апелляционной жалобе, означает отсутствие каких-либо запретов, что не соответствует положениям ст. 21 Международного пакта о гражданских и политических правах, устанавливающей, что пользование правом на мирные собрания не подлежит никаким ограничениям, кроме тех, которые налагаются в соответствии с законом и которые необходимы в демократическом обществе в интересах общественной безопасности, общественного порядка, охраны здоровья и нравственности населения или защиты прав и свобод других лиц.

Вышеприведенные обстоятельства дела и цель заявленных публичных мероприятий требовали от администрации *** принятие предусмотренных законом мер по защите прав детей от информации, отрицающей семейные ценности, пропагандирующей нетрадиционные сексуальные отношения и формирующей неуважение к родителям и (или) другим членам семьи, распространение которой прямо запрещено п. 4 ч. 2 ст. 5 Федерального закона от *** № 436-ФЗ «О защите детей от информации, причиняющей вред их здоровью и развитию».

Кроме того, в упомянутом Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации (от ******-П) указано, что поскольку одно из предназначений семьи - рождение и воспитание детей, то в основе законодательного подхода к решению вопросов демографического и социального характера в области семейных отношений в Российской Федерации лежит понимание брака как союза мужчины и женщины, что в полной мере согласуется с предписаниями статей 7 и 38 Конституции Российской Федерации и не противоречит Международному пакту о гражданских и политических правах (статья 23) и Конвенции о защите прав человека и основных свобод (статья 12), предусматривающим возможность создания семьи в соответствии с национальным законодательством, регулирующим осуществление этого права.

Исходя из этого и учитывая, что ни из Конституции Российской Федерации, ни из принятых на себя Российской Федерацией международно-правовых обязательств не вытекает обязанность государства по созданию условий для пропаганды, поддержки и признания союзов лиц одного пола (Определения Конституционного Суда Российской Федерации от ******-О и от ******-О-О), осуществляемое федеральным законодателем на основании п. «в» ст.71 Конституции Российской Федерации регулирование свободы слова и свободы распространения информации не предполагает создание условий, способствующих формированию и утверждению в обществе в качестве равнозначных иных, отличных от общепризнанных, трактовок института семьи и сопряженных с ним социальных и правовых институтов.

Таким образом, предлагаемая к пропаганде информация не основана на традиционных представлениях о гуманизме в контексте особенностей национального и конфессионального состава российского общества, его социокультурных и иных исторических характеристик, в частности на сформировавшихся в качестве общепризнанных в российском обществе (и разделяемых всеми традиционными религиозными конфессиями) представлениях о браке, семье, материнстве, отцовстве, детстве, которые получили свое формально-юридическое закрепление в Конституции Российской Федерации, и об их особой ценности.

Соответственно, распространение лицом своих убеждений и предпочтений, касающихся сексуальной ориентации и конкретных форм сексуальных отношений не должно ущемлять достоинство других лиц и ставить под сомнение общественную нравственность в ее понимании, сложившемся в российском обществе, поскольку иное противоречило бы основам правопорядка.

Законодательный запрет к такой пропаганде, направленной на защиту здоровья детей, не может расцениваться как дискриминационный, поскольку в равной степени относится ко всем.

Поскольку согласно ст. 2 Федерального закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях», любое публичное мероприятие является открытой, доступной каждому, акцией, имеющей целью свободное выражение и формирование мнений, а также выдвижение требований, учитывая намерение заявителей провести публичные мероприятия в местах ***, предполагающих присутствие большого количества несовершеннолетних детей, судебная коллегия признает правильным вывод суда о том, эти мероприятия несомненно могли оказать информационно-психологическое воздействие на неограниченный круг лиц, в том числе и несовершеннолетних, находящихся в местах их проведения.

При таких обстоятельствах, суд первой инстанции, оценивая оспариваемый отказ в согласовании проведения публичных мероприятий администрации *** применительно к приведенным выше нормам права, правомерно исходил из интересов несовершеннолетних, расценил данный отказ как принятый в защиту детей от негативного влияния пропаганды гомосексуализма на их развитие и признал их соответствующими требованиям ч. 2 ст. 12 Федерального закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях».

Кроме того, судебная коллегия считает необходимым отметить, что семейное законодательство Российской Федерации исходит из необходимости укрепления традиционных семейных отношений, основанных на чувствах взаимной любви и уважения мужчины и женщины, их детей (ст.ст. 1, 12, 47 Семейного кодекса Российской Федерации) и не предусматривает возможности воспитания детей в однополых семьях.

Принимая во внимание тематику запланированных мероприятий, судебная коллегия полагает, что такое воздействие на несовершеннолетних нежелательно по причине его потенциальной угрозы для нравственного и духовного развития детей, сопряженного с формированием искаженных представлений о социально признанных моделях семейных отношений, соответствующих общепринятым в российском обществе (и разделяемым всеми традиционными религиозными конфессиями) нравственным ценностям и представлениям о браке, семье, материнстве, отцовстве, детстве, которые получили свое формально-юридическое закрепление в Конституции Российской Федерации (ч.2 ст.7; ч.1 ст.38; п. «ж» ч.1 ст.72).

Довод апелляционной жалобы о том, что Администрация *** не предложила альтернативные места или маршруты проведения указанных публичных мероприятий, подлежит отклонению, поскольку противоречит п.2 ч.1 ст.12 Федерального закона «О собраниях, митингах, демонстрациях, шествиях и пикетированиях», который не содержит положения о том, что орган местного самоуправления обязан предложить конкретный адрес для проведения публичных мероприятий.

Ссылки в жалобе на многочисленные рекомендации Парламентской Ассамблеи и Комитета Министров Совета Европы, Комитета ООН по правам человека и решения Европейского суда по правам человека, а также акты Конституционного и Верховного Судов РФ, признающие недопустимость дискриминации по признаку сексуальной ориентации, не свидетельствуют о незаконности судебного решения, поскольку при рассмотрении дела установлено, что отказ в согласовании заявленных публичных мероприятий обусловлен не дискриминационными мотивами, а законодательными запретами распространения среди несовершеннолетних информации, касающейся нетрадиционной сексуальной ориентации, способной причинить вред здоровому развитию детей, на защиту которого ориентировано не только российское, но и международное право.

С доводом о том, что проведение публичных мероприятий не затрагивает права детей, нельзя согласиться, поскольку на заявленных публичных мероприятиях предполагалось распространение в свободной форме информации, причиняющей вред здоровью и (или) развитию детей.

Доводы апелляционной жалобы по существу сводятся к несогласию административного истца с решением суда, не содержат фактов, которые не проверены и не учтены судом первой инстанции при рассмотрении дела и имели бы юридическое значение для вынесения судебного решения по существу, влияли на обоснованность и законность судебного решения, либо опровергали выводы суда первой инстанции, в связи с чем, признаются судебной коллегией несостоятельными, основанными на неправильном применении норм материального права и не могут служить основанием для отмены решения суда.

Несогласие с выводами суда не может рассматриваться в качестве основания отмены судебного решения в апелляционном порядке.

Нарушений норм материального и процессуального права, повлекших вынесение незаконного решения, судом не допущено.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 309, 311 Кодекса административного судопроизводства Российской Федерации, судебная коллегия

о п р е д е л и л а :

Решение Уваровского районного суда Тамбовской области от 27 ноября 2018 года - оставить без изменения, апелляционную жалобу АНА, МСА, МСА – без удовлетворения.

Определение суда апелляционной инстанции вступает в законную силу со дня его принятия.

Председательствующий

Судьи