Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании апелляционную жалобу адвоката Исхакова Ю.В. в защиту интересов осужденного Абдулаева И.А. на приговор Мегионского городского суда от 25 февраля 2020 года, которым

Абдулаев И.А., <данные изъяты> судимый: 21.10.2011 года по ч.1 ст.162 УК РФ к 2 годам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима, освобожден по отбытию срока наказания 07.03.2013 года,

осужден по п. «з» ч.2 ст.112 УК РФ к 2 годам лишения свободы.

На основании ч.1 ст.73 УК РФ назначенное наказание определено считать условным, с испытательным сроком 2 года.

В соответствии с ч.5 ст.73 УК РФ на Абдулаева И.А. возложена обязанность: не менять постоянного места жительства и работы без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за поведением условно осужденного.

Мера пресечения до вступления приговора в законную силу оставлена прежней в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении.

Решён вопрос о вещественных доказательствах.

В рамках данного уголовного дела адвокатом Исхаковым Ю.В. обжалуются также постановления Мегионского городского суда, в частности: от 27 июня 2019 года об отказе в удовлетворении ходатайства о возвращении уголовного дела прокурору; от 23 января 2020 года об отказе в удовлетворении ходатайства о назначении комиссионной судебно-медицинской экспертизы; от 24 января 2020 года об отказе в удовлетворении ходатайства о назначении дополнительной комплексной судебной экспертизы; от 28 января 2020 года об отказе в удовлетворении ходатайства о назначении дополнительной комплексной судебной экспертизы и комплексной судебно-медицинской, судебно-трасологической и генетической экспертизы; от 12 февраля 2020 года об отказе в удовлетворении ходатайства о назначении дополнительной комплексной судебной экспертизы и комплексной судебно-медицинской, судебно-трасологической и генетической экспертизы,

УСТАНОВИЛ:

Абдулаев И.А. осужден за умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью Ч., не опасного для жизни человека и не повлекшее последствий, указанных в ст. 111 УК РФ, но вызвавшего длительное расстройство здоровья, совершенное с применением предметов, используемых в качестве оружия.

Преступление совершено им (дата) в (адрес) при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

Вину Абдулаев И.А. в судебном заседании не признал.

По результатам рассмотрения данного уголовного дела судом вынесен обжалуемый приговор.

В апелляционной жалобе адвокат Исхаков Ю.В. просит приговор как незаконный и необоснованный отменить, Абдулаева по п. «з» ч.2 ст.112 УК РФ оправдать, разъяснив ему право на реабилитацию. Ссылается на несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции, существенное нарушение уголовно-процессуального закона, неправильное применение уголовного закона и несправедливость приговора. Полагает, что вина Абдулаева не доказана, выводы суда о его виновности основаны на предположениях, судом не установлены значимые для дела обстоятельства, не проведены необходимые экспертизы.

Судом не установлены обстоятельства, каким образом изъятая в ходе обыска в квартире Ч. олимпийка (джемпер с капюшоном красного цвета) без каких-либо повреждений, в ходе осмотра и приобщения к вещественным доказательствам была осмотрена и описана следователем, как олимпийка с повреждениями правого рукава и пятнами бурого цвета, похожими на кровь.

В ходе судебного следствия идентификация (сличение) следов продуктов выстрелов на одежде Ч. и Абдулаева не произведена.

Доказательств того, что Ч. находился на АЗС по (адрес) в (адрес) 01.02.2018 г. именно в указанной им одежде, а равно, что данная одежда, а также следы на ней, принадлежат Ч., материалы уголовного дела не содержат. Брюки и обувь, в которых Ч. был одет в период его нахождения на АЗС, не установлены и изъяты у него не были.

В связи с чем, имеются сомнения в том, что Ч. был одет именно в куртку, джемпер и футболку, изъятые у него в ходе обыска в жилище и приобщенные судом к материалам дела.

Находит заключение комплексной судебной экспертизы (баллистическая и исследование продуктов выстрела) № 30/85 от 05.11.2019г. недостаточно ясным и неполным, поскольку в нём отсутствуют ответы на все поставленные перед экспертами вопросы, не учтены обстоятельства, имеющие значение для разрешения поставленных вопросов (согласно выводам экспертизы на вопрос № 6 следов продуктов выстрела на джемпере, изъятом в жилище Ч., в пределах чувствительности примененных методов не обнаружено, что противоречит выводам экспертизы на вопросы №№ 11, 12, 13, 15, 16, 22).

Полагает, что для устранения приведенных противоречий между выводами экспертов, носящих вероятностный характер, а также в связи с невозможностью применения методики исследования по постановленным судом в постановлении от 25 сентября 2019 года вопросам, ввиду отсутствия в ЭКЦ УМВД России по (адрес) необходимого аналитического оборудования (сканирующего электронного микроскопа), позволяющего идентифицировать следы продуктов выстрела, необходимо назначить дополнительную комплексную экспертизу, поскольку это будет способствовать правильному, всестороннему и объективному рассмотрению уголовного дела и установлению истины по делу.

Помимо этого, материалы уголовного дела не содержат сведений, что пятна бурого цвета, имеющиеся на правом рукаве джемпера, а также на правом рукаве куртки, изъятой у Ч., являются пятнами крови, принадлежащей Ч., не установлена давность образования этих пятен крови, её объём, не сопоставлены места образования пятен крови с местоположением телесных повреждений, на которые указывает Ч..

В связи с этим, защитой было заявлено ходатайство о проведении комплексной судебно-медицинской, судебно-трасологической и генетической экспертиз, связанных с установлением механизма образования следов крови на одежде, изъятой у Ч., а также принадлежности и давности образования пятен крови на указанной одежде (куртка, джемпер), поскольку установление этих обстоятельств имеет непосредственное отношение к предъявленному Абдулаеву обвинению по п. «з» ч.2 ст.112 УК РФ.

Судом в удовлетворении указанных ходатайств защиты отказано в полном объёме. Противоречия в выводах экспертов не устранены, ответы на все поставленные судом вопросы по ранее удовлетворенным ходатайствам защиты о проведении экспертиз не получены, принадлежность одежды Ч., изъятой в ходе обыска его жилища, не установлена.

Данные действия суда нарушили право Абдулаева на защиту, не обеспечили состязательного рассмотрения уголовного дела, лишили возможности представить суду доказательства, свидетельствующие о непричастности Абдулаева к инкриминируемому ему деянию.

Считает, что необходимо критически отнестись к показаниям допрошенных по делу свидетелей Х. и Н., которые дали противоречивые и не последовательные показания.

Свидетель Ф. также является заинтересованным свидетелем, дала неправдивые показания в пользу Ч. под влиянием на неё со стороны Н., у которого работала.

Видеозапись с камеры видеонаблюдения не подтверждает показания свидетеля Ф. о том, что она видела момент конфликта между Абдулаевым и Ч..

Кроме того, свидетель Ф. в своих показаниях не говорит о свидетеле Я., который находился в непосредственной близости от неё, побежал мимо неё в сторону (адрес), когда увидел бегущего в сторону операторной АЗС Абдулаева и человека в военной форме и военных ботинках, в начале стрелявшего в Абдулаева, а затем гнавшегося за Абдулаевым.

Полагает, что телесные повреждения Ч., которые могли возникнуть от применения по отношению к нему травматического пистолета типа «оса» не доказаны.

В частности, у Ч. по версии обвинения имелось телесное повреждение – кровоподтек на средней трети правого плеча ссадиной на его задней поверхности, данное телесное повреждение образовалось до первого осмотра Ч. судебно-медицинским экспертом В. 05.02.2018 года, о чем свидетельствует медицинская документация, которую составил В., цвет кровоподтека. Данное повреждение образовалось от взаимодействия задней поверхности трети плеча Ч. с твердым тупым предметом, что возможно как при сильном ударе по плечу Ч., так и при ударе плечом Ч. о твёрдый тупой предмет, например при падании; кровотечением не сопровождалось, как и ссадина обильно не кровоточила; и не расценивается как причинение вреда здоровью человека, не повлекло за собой нарушение функций правой руки и не лишило Ч. способности полностью использовать её в событиях указанных в уголовном деле, стрелять с её помощью.

Допрошенные в судебном заседании судебно-медицинские эксперты В. и Д. дали последовательные показания суду о том, что фактически ран Ч. не осматривали в момент непосредственного контакта с Ч. при нахождении в помещении судебно-медицинской экспертизы (адрес), повязок с его ран не снимали, а также пояснили, что они никогда в своих заключениях не делали выводов об огнестрельном происхождении ран Ч.. Указанные показания судебно-медицинских экспертов полностью опровергают версию обвинения и самого Ч. о том, что телесные повреждения он получил в результате применения в отношении него Абдулаевым травматического пистолета типа «оса».

Обстоятельства, при которых одежда, изъятая в ходе обыска в жилище Ч., получила огнестрельные повреждения ни предварительным, ни судебным следствием не установлены, не установлен период получения указанных огнестрельных повреждений, их последовательность. Не устранено противоречие, при котором куртка и олимпийка Ч. имеют различающиеся по своей площади, по типу причинения повреждения от огнестрельного оружия.

Диагнозы Ч. не подтверждены объективными данными, постановлены лишь на основании субъективных сведений, сообщенных врачу неврологу. Нет объективных данных о нарушении функций правой руки и кисти. Доказать или опровергнуть их наличие может только комплексная судебно-медицинская экспертиза с обязательным участием в составе судебной комиссии невролога, в производстве которой стороне защиты судом было отказано.

Ссылается на отсутствие доказательств того, что повреждения на задней наружной поверхности средней трети правого плеча Ч. образовалось от действия резиновой пули при выстреле из травматического огнестрельного оружия, в том числе типа «оса». Нет доказательств со стороны судебно-медицинских экспертиз, экспертов (адрес) и других врачей, которые подтверждали бы существование раневого канала. На данном месте нет соответствующего повреждения одежды у Ч..

Допрошенные в судебном заседании, в частности К. и Г. пояснили, что в условиях ЭКЦ УМВД России по (адрес) данные исследования невозможно провести ввиду отсутствия необходимого аналитического оборудования. При этом ни один из экспертов не заявил о невозможности проведения повторной экспертизы в виду якобы неправильной упаковки вещественных доказательств при изъятии в жилище Ч. и упаковки вещественных доказательств, изъятых у Абдулаева. Ни один из экспертов не пояснил, что при применении иного аналитического оборудования невозможно идентифицировать соответствующие следы продуктов выстрела на предмет их идентичности, на предмет их возможности сравнения. Опровержений или фактов, свидетельствующих о невозможности проведения такого исследования, материалы уголовного дела не содержат. Эксперт Г., допрошенная в судебном заседании, на вопрос защиты, где возможно провести данные исследования, возможно ли с имеющимися вещественными доказательствами, пояснила что, необходимое аналитическое оборудование имеется в собственности ГУМВД России по (адрес), а именно электронно-лазерный микроскоп, и в определенных обстоятельствах возможно проведение соответствующей экспертизы.

Заключением комплексной (баллистической и следов продуктов выстрела) экспертизы установлено, что на брюках, а именно в правом кармане, Абдулаева обнаружены следы продуктов выстрела: сурьмы и свинца, что может быть обусловлено контактом с объектом-носителем (пистолетом) или контактом с рукой после выстрела. На джемпере (свитере) Абдулаева обнаружены следы продуктов выстрела: сурьмы, концентрация наблюдается в правом рукаве, однако топография распределения и концентрация не позволяет сделать вывод о производстве выстрелов данным лицом. На поверхности куртки Абдулаева не обнаружено следов продуктов выстрела в пределах чувствительности примененных методов.

Находит недоказанным факт нападения Абдулаева на Ч. и применения в отношении последнего огнестрельного оружия, повлекшего телесные повреждения у Ч..

Полагает, что следует отнестись критически к показаниям супруги Ч., которая утверждает, что якобы извлекала из двух ран какие-то фрагменты предположительно резины, т.е. частицы пуль, применяемых в пистолете «оса».

Считает, что судебно-медицинские экспертизы в отношении Ч. проведены с грубейшими нарушениями регламентов приказа Минздрав соц. развития России № 194 Н от 2008 г. и № 346 Н от 2010 г.

Судебно-медицинские эксперты Д. и В. не воспользовались правом получения консультации у квалифицированного невролога по состоянию правой руки Ч., пренебрегли диагностическими исследованиями, которые имели право, затребовать; пытались самостоятельно изучать вопросы невропатии лишь на основании сообщенных им субъективных данных из жалоб Ч., явно вышли за пределы своей компетенции.

Считает, что предъявляемые Ч. жалобы на онемение в области того или иного нервов обычны при проблемах с позвоночником, тем более, что в ходе судебного следствия в суде первой инстанции установлено, что Ч. ранее в 2012 году имел огнестрельное повреждение спины.

Имеются все основания для признания недопустимыми и исключения доказательств, связанных с осмотром и изъятием одежды в жилище Ч.. Судом не приводится объективных и достаточных данных указывающих на то, что одежда, изъятая в ходе обыска в жилище Ч., не была подменена неустановленными лицами и принадлежит именно Ч., а не иному лицу.

Не согласен с указанием суда на то, что виновность Ч. в причинении телесных повреждений Абдулаеву установлена вступившим в законную силу приговором мирового судьи судебного участка № 2 Мегионского судебного района от 18 февраля 2019 года, поэтому производство выстрела Ч. в голову Абдулаева при превышении пределов необходимой обороны, в силу ст. 90 УПК РФ признается судом и не подлежит доказыванию вновь. Данный вывод суда не верен, нарушает право Абдулаева на защиту, поскольку он отрицает наличие обстоятельств, в интерпретации приговора от 18 февраля 2019 года, при которых Ч. нанёс тяжкие телесные повреждения Абдулаеву, выстрелив в голову Абдулаева, случайно, обороняясь после того, как Абдулаев выстрелил в него дважды из пистолета «Оса». Приговором от 18 февраля 2019 года особо отмечено, что установление обстоятельств получения Ч. телесных повреждений 01.02.2018 г. в предмет судебного следствия по уголовному делу в отношении Ч. не входили.

У суда не было оснований для критического отношения к показаниям подзащитного. Абдулаев последовательно утверждал, что никогда не применял в отношении Ч. никакого огнестрельного оружия, в том числе травматического типа «оса», а Ч. 01.02.2018 г., без какой-либо причины умышленно выстрелял Абдулаеву в висок, причинив тяжкие телесные повреждения.

Неправомерен вывод суда о том, что показания свидетелей Ц., Э., Е., Р., Я. факт причинения Абдулаевым телесных повреждений Ч. не подтверждают и не опровергают, так как перечисленные свидетели в момент производства выстрелов Абдулаевым в Ч., на последних не смотрели и происходящего между ними до момента производства выстрела Ч. в Абдулаева не видели. Считает, что показания указанных свидетелей вырваны из контекста.

Умысел подзащитного на применение пистолета в отношении Ч. с целью причинения ему телесных повреждений, не доказан.

Ч. пытается избежать наказания за причинение Абдулаеву тяжких телесных повреждений, с использованием травматического огнестрельного оружия типа «оса».

Полагает, что квалифицирующий признак преступления - применение предмета, используемого в качестве оружия, не нашёл своё подтверждение в судебном заседании, поскольку пистолет, из которого были произведены выстрелы, обнаружен не был.

Судом неверно оценён довод защиты о том, что следы продуктов выстрела в правом кармане брюк Абдулаева образовались в результате контакта с рукой, которой он снимал шапку в помещении операторской АЗС. Обстоятельства, при которых Абдулаев после нападения на него с использованием огнестрельного оружия со стороны Ч. помещал свою правую руку в правый карман своих брюк, судом не отражены в приговоре. Показания эксперта Г. носят предположительный характер, отвечая на вопросы защиты, эксперт пояснила, что дала предположительный вывод, что человек после выстрела засунул руку в карман, или пистолет мог находиться в кармане. Суд неверно истолковал показания эксперта Г..

Показания осужденного Абдулаева полностью согласуются с показаниями допрошенных по делу свидетелей Ц., Э., Е., Р., Я., и не противоречат им.

Напротив, показания потерпевшего Ч., свидетелей Н., Х., Ф. противоречат друг другу, не согласуются между собой, не совпадают по обстоятельствам происшедшего, в том числе зафиксированными камерой наружного наблюдения АЗС по (адрес) в (адрес).

Ходатайствует о назначении судом апелляционной инстанции:

- дополнительной комплексной экспертизы, производство которой поручить Экспертно-криминалистическому центру ГУМВД России по (адрес) ((адрес));

- комплексной судебно-медицинской, судебно-трасологической и генетической экспертизы, производство которой поручить Краевому государственному бюджетному учреждению здравоохранения «(адрес));

- судебной ольфакторной экспертизы (запаховых следов человека), производство которой поручить ЭКЦ МВД России ((адрес),

поставив перед экспертами приведённые в жалобе вопросы.

Полагает, что проведение данных экспертиз позволит устранить все противоречия в показаниях Ч. и Абдулаева, обеспечит реализацию прав Абдулаева на справедливое судебное разбирательство, восстановит его права, предусмотренные ч.2 ст.159 УПК РФ, нарушенные неправомерным отказом органа предварительного расследования в производстве указанных экспертиз, установит обстоятельства, имеющие значение для данного уголовного дела, обеспечит вынесение законного и справедливого решения по делу.

Просит исследовать также в судебном заседании суда апелляционной инстанции показания потерпевшего Ч., осужденного Абдулаева, свидетелей Ц., Э., Е., Р., Я., Ф., Н., Х., данные ими как на предварительном следствии, так и в суде первой инстанции. Исследовать показания экспертов Г., К., В., Д., специалиста З., а также экспертные заключения, заключение специалиста.

Ссылается на то, что полный текст обжалуемого приговора был вручён судом сторонам 26 февраля 2020 года, т.е. на одни сутки был сокращён 10-дневный срок апелляционного обжалования, что привело к нарушению права на судебное обжалование приговора в предоставленные УПК РФ сроки.

В возражениях на апелляционную жалобу защитника государственный обвинитель - заместитель прокурора г. Мегиона Буров А.А. просит приговор оставить без изменения, жалобу - без удовлетворения.

Проверив материалы уголовного дела, изучив доводы апелляционной жалобы и возражений на неё, выслушав мнение сторон, суд апелляционной инстанции отмечает следующее.

Вина Абдулаева в совершении преступления, за которое он осужден, установлена совокупностью исследованных судом доказательств.

В частности, показаниями потерпевшего Ч., согласно которым 01.02.2018 г. около 19 часов 30 минут Абдулаев И.А. произвёл в него два выстрела из пистолета самообороны типа «оса», причинив одну рану на задней поверхности руки в районе трицепса, вторую – на локтевом сгибе, от которых у него остались рубцы. При этом Ч. подробно описывает механизм получения им телесных повреждений, объяснив, что сначала Абдулаев И.А. произвёл в него выстрел из травматического пистолета «оса», когда он отвернулся от него и направился в сторону людей, между которыми началась драка, попав в заднюю часть правой руки, после чего он вступил в борьбу с Абдулаевым И.А., схватив его за руку и во время борьбы в непосредственной близости от него Абдулаев И.А. произвёл второй выстрел, попав в локтевой сгиб правой руки. После чего он выхватил у Абдулаева И.А. пистолет и выстрелил, попав Абдулаеву И.А. в голову.

Показаниями свидетеля Ф., которая показала, что первым стрелял мужчина с бородой и в квадратной меховой шапке, после чего они сцепились между собой, и она услышала ещё два выстрела.

При этом по делу достоверно установлено, подтверждается исследованной в судебном заседании видеозаписью с камер видеонаблюдения АЗС «<данные изъяты>», протоколом осмотра, в ходе которого в больнице изъята шапка, принадлежащая Абдулаеву И.А., и не оспаривается сторонами, что в меховой шапке в момент конфликта был Абдулаев И.А.

Показаниями свидетеля О. - супругой Ч., согласно которым 01.02.2018 г. после получения телесных повреждений Ч. она оказывала ему первую помощь, обрабатывая и перевязывая раны, и муж сказал ей, что в него стрелял Абдулаев И.А.

Кроме того, показания Ч. полностью подтверждаются заключениями судебно-медицинских экспертиз, согласно которым (с учётом выводов, изложенных в дополнительной судебно-медицинской экспертизе) у Ч. были установлены телесные повреждения: рана боковой поверхности области правого локтевого сустава с посттравматической невропатией правого лучевого и срединного нервов, которая причинила средней тяжести вред здоровью по признаку длительного расстройства здоровья, рана задней поверхности правого плеча, которая не причинила вред здоровью (по признаку отсутствия кратковременного расстройства здоровья и незначительной стойкой утраты общей трудоспособности). Повреждения возникли от воздействия, вероятно, тупых предметов с ограниченной травмирующей поверхностью, незадолго до обращения за медицинской помощью, не исключено, 01.02.2018 г.

Показаниями врачей - судебно-медицинских экспертов В. и Д., данными ими в судебном заседании, согласно которым предметом, которым были причинены телесные повреждения Ч., могла быть пуля, выстреленная из травматического оружия самообороны типа «оса».

Помимо изложенного показания Ч. подтверждаются заключением проведенной по делу комплексной (баллистической и следов продуктов выстрела) экспертизы, согласно которому на куртке, изъятой в ходе обыска в квартире у Ч., обнаружены два повреждения, на олимпийке – одно. Повреждения являются огнестрельными, образованными пулями калибра 15,3 – 15,5 мм, выстреленными из огнестрельного, бесствольного травматического оружия самообороны, ограниченного поражения, каким мог быть, в том числе пистолет типа «оса». Повреждение на правом рукаве куртки и на правом рукаве джемпера Ч., одетых один поверх другого, образовано вероятно одномоментно, единым снарядом. Локализация повреждения, расположенного в районе наружной боковой области предплечья (перед локтевым сгибом), на правом рукаве куртки и джемпере Ч., находится на одинаковом расстоянии от срезов рукавов и соответствует повреждению на правой руке Ч.., находящегося в области локтевого сустава, по взаиморасположению. Локализация повреждения, расположенного в задней наружной области плеча (выше локтевого отростка), на правом рукаве куртки Ч., соответствует повреждению на правой руке Ч., находящегося на границе средней и нижней трети плеча, по взаиморасположению. Выстрелы в правый рукав куртки и джемпера, изъятых у потерпевшего Ч., являются следами близкого выстрела.

При этом в заключении указано, что первым был выстрел, образовавший повреждение, расположенное в задней наружной области плеча (выше локтевого отростка) на правом рукаве куртки, изъятой у потерпевшего Ч., он произведён сзади под углом около 105-110 градусов относительно близлежащего горизонтального шва рукава куртки, с образованием вертикальных разрывов; вторым был выстрел, образовавший повреждение, расположенное в районе наружной боковой области предплечья (перед локтевым сгибом) на правом рукаве куртки и джемпера, изъятых у Ч., он был произведён спереди, под углом около 100 градусов относительно нижнего края рукава, с образованием горизонтального разрыва.

Последовательность и обстоятельства производства выстрелов, произведенных Абдулаевым И.А., описанные Ч., также полностью подтверждаются показаниями эксперта К., проводившего баллистические исследования при проведении экспертизы, который в судебном заседании показал, что выстрел, который до локтевого сустава произошёл, идёт чётко, практически по одной линии с рукой, он был произведён снизу вверх, чуть-чуть под углом. Это могло произойти в драке, на одном уровне, по направлению от кисти руки к локтевому сгибу, выстрел произведён на расстоянии примерно 30 см. Выстрел, в результате которого образовалось повреждение сзади на правом рукаве куртки, изъятой у Ч., произведён с расстояния около метра.

Кроме того, заключением комплексной (баллистической и следов продуктов выстрела) экспертизой установлено, что на брюках, а именно в правом кармане, Абдулаева И.А. обнаружены следы продуктов выстрела, а именно: сурьмы и свинца, что может быть обусловлено контактом с объектом-носителем (пистолетом) или контактом с рукой после выстрела. На джемпере (свитере) Абдулаева И.А. обнаружены следы продуктов выстрела, а именно сурьмы, наибольшая концентрация наблюдается в правом рукаве, однако топография распределения и концентрация не позволяет сделать вывод о производстве выстрелов данным лицом. На поверхности куртки Абдулаева И.А. не обнаружено следов продуктов выстрела в пределах чувствительности примененных методов.

В то же время, в заключении комплексной (баллистической и следов продуктов выстрела) экспертизы отмечено, что если следы продуктов выстрела отсутствуют, то это свидетельствует о том, что выстрелы не производились или производились с дальней дистанции, либо объекты не являлись первичной преградой. Факторами, препятствующими образованию следов продуктов выстрела из огнестрельного травматического оружия, в том числе из пистолета типа «оса», могут быть различные первичные преграды, погодные условия и другие факторы. Факторами, способствующими утрате продуктов выстрела, могут быть чистка и стирка предметов одежды, неправильная упаковка, неправильное хранение и ненадлежащая транспортировка. Одежда была упакована неправильно, что могло повлечь утрату следов продуктов выстрела. Неправильная упаковка объектов, представленных на экспертизу, повлияла негативным образом на сохранность следов: так, на куртке Чернышёва Д.А. произошёл переход следов продуктов выстрела в результате контактного взаимодействия с повреждённого участка на иные участки исследуемого объекта; на брюках Абдулаева И.А., а именно на внутренней поверхности правого кармана обнаружены продукты выстрела, что может быть обусловлено контактом с объектом-носителем (пистолетом) или контактом с рукой после выстрела, при этом на куртке Абдулаева И.А. продуктов выстрела не обнаружено, вероятней всего вследствие неправильной упаковки и неоднократного извлечения объекта из упаковки для осмотра.

В судебном заседании эксперт Г., производившая экспертизу в части химических исследований, показала, что поверхность куртки Абдулаева И.А. гладкая, поэтому частицы в неё не внедряются. При выстреле образуется невидимое глазу облако, поэтому концентрация оседающих на поверхность одежды частиц значительно ниже, чем концентрация этих веществ в местах повреждений, на образование следов продуктов выстрела, характерных для стрелявшего, влияют также погодные условия, наличие ветра. Учитывая, что куртка и джемпер Абдулаева И.А. были упакованы отдельно от вещей, на которых обнаружены следы продуктов выстрела, образовавшиеся в результате повреждений (отдельно от шапки, отдельно от предметов одежды Ч.), при этом куртка и джемпер неоднократно извлекались из упаковки для осмотра и проведения экспертиз, а также принимая во внимание совокупность других исследованных по делу доказательств – показаний потерпевшего Ч., показаний свидетеля Ф., заключений судебно-медицинских и комплексной (баллистической и следов продуктов выстрела) экспертиз, показаний экспертов в судебном заседании, суд правильно пришёл к выводу о том, что отсутствие следов продуктов выстрела, характерных для стрелявшего, на куртке Абдулаева И.А., и их незначительная концентрация и неправильная топография на правом рукаве джемпера являются следствием утраты следов продуктов выстрела, а не следствием отсутствия выстрелов.

При этом, как верно указал суд, доводы подсудимого и его защитника о том, что следы продуктов выстрела в правом кармане брюк Абдулаева И.А. образовались в результате контакта с рукой, которой он снимал шапку в помещении операторской АЗС, полностью опровергаются показаниями эксперта Г., согласно которым это возможно только если подсудимый, потрогав шапку, сразу поместил руку в карман брюк, не выполняя с рукой никаких действий, и исследованной в судебном заседании видеозаписью, на которой зафиксировано, что непосредственно после контакта руки с шапкой Абдулаев И.А. руку в карман брюк не помещал, брал рукой салфетку, прикладывая её к ране.

Перечисленные доказательства суд обоснованно признал полученными в соответствии с законом, достоверными, допустимыми и в своей совокупности достаточными для установления обстоятельств совершения преступления Абдулаевым И.А., оснований для признания их недопустимыми доказательствами у суда не имелось.

Наличие родственных между Ч. и О., производственных между Н. и Ф. отношений, как правильно установлено судом, само по себе не свидетельствует о недостоверности их показаний, при этом показания потерпевшего Ч., свидетелей О. и Ф. логичны, последовательны, подтверждаются другими доказательствами – наличием повреждений на одежде потерпевшего, заключениями судебно-медицинской и комплексной судебной (баллистической и следов продуктов выстрела) экспертиз, поэтому оснований не доверять показаниям потерпевшего Ч., свидетелей О., Ф. нет.

Вопреки доводам стороны защиты оснований, предусмотренных ст. 75 УПК РФ, для признания недопустимыми показаний свидетеля Ф. не имеется. Исследованная видеозапись с камер видеонаблюдения АЗС «<данные изъяты>» подтверждает установленный период времени совершения преступления, присутствие в этот период времени на АЗС Ф., Абдулаева И.А. При этом полностью опровергает доводы стороны защиты о том, что Ф. не могла видеть происходящее между Абдулаевым И.А. и Ч. из-за того, что в это время либо находилась в здании АБК, либо на пути к своей машине. На видеозаписи зафиксировано время приезда Ф., оплаты ею заправки, время выхода из помещения АБК, время отъезда от заправочной колонки, которое полностью подтверждает нахождение Ф. во время производства выстрелов на улице и возможность её наблюдения за происходящим между Абдулаевым И.А. и Ч.

Суд верно признал, что заключения судебно-медицинских экспертиз соответствуют требованиям ст. 204 УПК РФ, содержат указание на использованные методики, подробные сведения о произведённых исследованиях и их результатах, выводы обоснованны, непротиворечивы и соответствуют исследовательской части заключения, экспертизы проведены квалифицированными экспертами, имеющими длительный стаж работы, эксперты предупреждены об уголовной ответственности за дачу заведомо ложного заключения. Оснований для признания заключений проведенных по делу судебно-медицинских экспертиз недопустимыми не имеется. Свои выводы эксперты Д. и В. подтвердили при допросе в судебном заседании.

Правильным признаётся и утверждение суда о том, что комплексная судебная (баллистическая и следов продуктов выстрела) экспертиза произведена в соответствии с законом и, её выводы обоснованны, последовательны, непротиворечивы, подтверждены и разъяснены экспертами Г. и К. в судебном заседании. Оснований сомневаться в квалификации и компетентности экспертов суд не усматривает.

Получили надлежащую оценку суда и доводы стороны защиты о наличии противоречий между механизмом образования повреждений на куртке Ч., описанным в заключении комплексной судебной (баллистической и следов продуктов выстрела) экспертизы, и в заключении трасологической экспертизы, а также в показаниях Ч. и О., согласно которым при снятии куртки они порвали рукав.

Так, согласно заключению комплексной судебной (баллистической и следов продуктов выстрела) экспертизы, на правом рукаве куртки Ч. имеются сквозные огнестрельные повреждения, повлекшие соответствующие горизонтальное и два вертикальных разрыва рукава. Указанные повреждения образованы пулями, выстреленными из огнестрельного оружия.

В выводах трасологической экспертизы, произведённой по уголовному делу в отношении Ч., указано, что на куртке, изъятой в ходе обыска у Ч., имеется повреждение рукава, которое образовано путём разрыва с прикладыванием усилия в противоположных направлениях.

При этом эксперт, производивший трасологическую экспертизу, как следует из описательной части заключения, не производил баллистических исследований одежды, на тот момент не проводилось исследование одежды на следы продуктов выстрела, которое позволило экспертам, производившим комплексную экспертизу, дать более точные и развернутые ответы на поставленные перед ними вопросы. Как пояснил суду эксперт К., трасологическое и баллистическое исследования – это разные методики, при этом он в своём баллистическом заключении тоже говорит про разрыв, утверждает, что пуля, которая была выпущена сзади, образовала вертикальный разрыв, потом был второй выстрел, который был спереди перед наружным правым локтевым суставом, потому что разрыв горизонтальный как раз дошёл до вертикального, а вертикальный пошёл ниже. При этом есть повреждения разрывов куртки, по наружному шву есть разрыв практически до основания, полагает, что это могло быть в процессе снятия куртки.

Потерпевший Ч. и свидетель О. в судебном заседании предположения эксперта подтвердили, показав, что при снятии куртки повредили правый рукав, который уже был повреждён в результате выстрелов.

Доводы стороны защиты о невозможности получения двух ран в отсутствие двух повреждений на одежде потерпевшего полностью опровергаются заключением комплексной (баллистическая и следов продуктов выстрела) экспертизы, согласно которой на куртке, изъятой у Ч., на правом рукаве обнаружены два огнестрельных повреждения, а также показаниями эксперта К. в судебном заседании, согласно которым, судя по повреждениям на одежде, одна рана у Ч., которая расположена в области правого локтевого сустава, могла быть образована в результате того, что пуля дошла до тела, в том числе возможно внедрение частиц, во вторую рану, которая сзади, пуля не внедрилась, ребро пули разорвало подкладку, пуля не прошла через олимпийку и не внедрилась, там мог быть синяк и рубец. Выводы эксперта полностью подтверждают описания телесных повреждений в заключениях судебно-медицинских экспертиз и в показаниях потерпевшего Ч.

Опровергнуты заключением комплексной (баллистической и следов продуктов выстрела) экспертизы и показаниями экспертов К. и Г. и доводы стороны защиты о неприменении огнестрельного оружия в отношении потерпевшего вследствие отсутствия следов продуктов выстрела на олимпийке и теле Ч. В заключении комплексной экспертизы указано, что одной из причин отсутствия следов продуктов выстрела является то, что объекты не являлись первичной преградой. Как следует из показаний экспертов, химические следы на олимпийке и теле потерпевшего отсутствуют, потому что есть преграда – куртка, которая взяла на себя все следы отложения. Аналогичные выводы сделаны экспертом Д. при его допросе в судебном заседании.

Версия подсудимого о получении телесных повреждений Ч. при иных обстоятельствах полностью опровергается показаниями потерпевшего Ч., прямо указавшего на Абдулаева И.А. как на причинившего ему телесные повреждения в результате выстрелов из травматического пистолета; свидетеля Ф., подтвердившей, что мужчина в меховой шапке и с бородой стрелял первым; показаниями свидетеля О., которая оказывала первичную медицинскую помощь Ч. по его возвращению домой в (адрес) 01.02.2018, непосредственно после причинения ему телесных повреждений; а также заключениями судебно-медицинских экспертиз, установивших давность имеющихся у Ч. телесных повреждений соответствующей 01.02.2018.

Не нашли своего подтверждения и доводы подсудимого и его защитника о том, что Ч. 01.02.2018 г. во время конфликта находился в другой одежде, в представленную органам предварительного расследования одежду произвел выстрелы самостоятельно. Несмотря на то, что Ц., Е., Э. и Абдулаев И.А. описали одежду Ч. во время конфликта как военную, их показания полностью опровергаются показаниями Ч., который в судебном заседании при осмотре куртки, футболки, олимпийки подтвердил, что это именно та одежда, в которую он был одет во время конфликта с Абдулаевым И.А. 01.02.2018 г.; показаниями свидетеля О., согласно которым одежда с повреждениями, которую снял Ч. 01.02.2018 г. после ранения, была изъята сотрудниками полиции в ходе обыска; заключением комплексной судебной (баллистической и следов продуктов выстрела) экспертизы, согласно которой локализация и механизм образования повреждений на одежде Ч. полностью соответствуют как описанному им механизму производства выстрелов, так и заключениям судебно-медицинских экспертиз о локализации телесных повреждений у Ч.

Свидетель И. в ходе допроса изменил показания о том, что мужчина, который, как он видел, производил выстрел в человека в шапке, был одет в военную одежду, пояснив, что одежда была одного цвета, о том, что одежда была именно военная, утверждать не может. Кроме того, доводы об инсценировке повреждений опровергаются показаниями эксперта К., который показал, что не нашёл на одежде ничего, что могло быть связано с имитацией.

Не имеется оснований и для признания недопустимым доказательством протокола осмотра одежды, изъятой у Ч., доводы стороны защиты о том, что осмотр произведён с нарушением закона, своего подтверждения не нашли.

Согласно показаниям потерпевшего Ч., одежду, которая была на нём надета во время производства выстрелов Абдулаевым И.А., он снял и бросил на пол в коридоре своей квартиры.

Свидетель О. показала, что одежду, которую Ч. снял в коридоре, она не трогала, не убирала, одежда так и лежала в коридоре кучей, на которую она указала сотрудникам полиции при производстве обыска, и сотрудники полиции указанную ею одежду изъяли.

Как следует из копий материалов из уголовного дела в отношении Ч., 04.02.2018 г. в квартире у Ч. произведён обыск с участием П., в ходе которого изъяты джемпер, футболка и куртка. Обыск произведён сотрудниками уголовного розыска, по поручению следователя. Обыск в жилище признан судом законным. Изъятая в ходе обыска одежда упакована, при этом, как следует из заключения трасологической экспертизы от 05.03.2018 г., целостность упаковки не нарушена, на бирке имеется соответствующая пояснительная надпись. В заключении эксперта предметы одежды подробно описаны, полностью совпадают с описанием в протоколе осмотра предметов следователем после проведения экспертизы 23.03.2018 г., который производился без участия понятых, но с применением фотоаппарата, фотографии приложены к протоколу осмотра. После осмотра 23.03.2018 г. предметы одежды, изъятые при обыске в жилище Ч., признаны вещественными доказательствами, осматривались в судебном заседании при рассмотрении дела в отношении Ч. мировым судьей.

При рассмотрении настоящего уголовного дела одежда, изъятая при производстве обыска в жилище у Ч., была истребована судом из камеры хранения вещественных доказательств, где хранилась по приговору мирового судьи, рассмотревшего уголовное дело в отношении Ч. При осмотре одежды в судебном заседании Ч. подтвердил, что это именно та одежда, в которой он был 01.02.2018 г. во время конфликта с Абдулаевым И.А. Одежда полностью соответствует описанию в заключении трасологической экспертизы, в протоколе осмотра, а также описанию и фотографиям, выполненным при производстве комплексной судебной экспертизы по рассматриваемому уголовному делу, сохранена первоначальная упаковка.

При таких обстоятельствах оснований для признания недопустимыми и исключения доказательств, связанных с изъятием и осмотром одежды Ч., не имеется, равно как и не имеется оснований полагать, что одежда была подменена и Ч. не принадлежит.

Показания подсудимого Абдулаева И.А., данные им как в судебном заседании, так и при производстве предварительного расследования в ходе очных ставок и при проверке показаний на месте, суд верно расценил как недостоверные, поскольку они полностью опровергаются вышеприведенными показаниями потерпевшего Ч., свидетеля Ф., заключениями судебно-медицинских экспертиз и заключением комплексной (баллистической и следов продуктов выстрела) экспертизы, которые в своей совокупности подтверждают наличие у потерпевшего Ч. телесных повреждений и причинение их Абдулаевым И.А. с применением огнестрельного травматического оружия самообороны.

Обоснованной является и ссылка суда на вступивший в законную силу приговор мирового судьи судебного участка №2 Мегионского судебного района от 18 февраля 2019 года, которым установлена виновность Ч. в причинении телесных повреждений Абдулаеву И.А., а именно в производстве выстрела в голову Абдулаева И.А. при превышении пределов необходимой обороны, что в силу ст. 90 УПК РФ признается судом и не подлежит доказыванию вновь.

Анализируя показания свидетелей С., Х., Н., Ц., Э., Е., Р., Я., суд правильно установил, что факт причинения Абдулаевым И.А. телесных повреждений Ч. они не подтверждают и не опровергают, так как перечисленные свидетели в момент производства выстрелов Абдулаевым И.А. в Ч. на Абдулаева И.А. и Ч. не смотрели, происходящего между Абдулаевым И.А. и Ч. до момента производства выстрела Ч. в Абдулаева И.А. не видели.

Так, свидетель С. на месте происшествия не находилась.

Свидетель Р. видел дерущихся людей на заправке, двоих стоящих отдельно людей он не видел. Выстрелов не видел и не слышал, сигналили машины.

Свидетель Я. в судебном заседании показал, что видел, как мужчина в военных ботинках произвел выстрел в человека в шапке, звук выстрела не слышал, видел только вспышку. При этом непрерывно за этими двумя мужчинами не наблюдал, отвлекался, садился в машину. Показания свидетеля Я. о том, что он не наблюдал постоянно за конфликтующими людьми, подтверждается видеозаписью с камер видеонаблюдения АЗС «<данные изъяты>», на которой зафиксировано, как мужчина, которого опознал как себя свидетель Я., ходил влево и вправо от помещения АБК, разговаривал по телефону, от места конфликта, которое не вошло в обзор видеокамеры, постоянно отворачивался, к месту конфликта побежал в тот момент, когда Абдулаев И.А., оббежав заправку, побежал по направлению к АБК.

Свидетели Х. и Н. показали, что, когда они приехали на встречу, разговаривали с Э., Е., У., потом между ними началась драка, поэтому происходящего между Абдулаевым И.А. и Ч., которые стояли в стороне, не видели.

Свидетели Ц., Э., Е. в судебном заседании подтвердили показания свидетелей Х. и Н. о том, что между ними произошла драка, за Абдулаевым И.А. и Ч., которые находились у них за спиной, не наблюдали. Э. показал, что не видел, что происходило между Ч. и Абдулаевым И.А., когда он слышал выстрелы, его били. При этом свидетели Ц. и Е. утверждали, что после первого выстрела обернулись и увидели, что Абдулаев И.А. упал, пистолет был в руках у Ч. Вместе с тем, к показаниям свидетелей Ц. и Е. суд верно относится критически, так как участие свидетелей в драке, которое подтверждается также заключениями проведенных в отношении Х., Н., Ц., Э., Е. судебно-медицинских экспертиз, обстановка на АЗС, зимнее время года, наличие заведенных автомашин, автобусов, водители которых начали сигналить дерущимся после начала драки, свидетельствуют о том, что свидетели Ц., Е. заблуждаются относительно того, что выстрел, произведенный Ч. в Абдулаева И.А., был первым, и не видели, как Абдулаев И.А. произвёл два выстрела в Ч., что не свидетельствует о том, что Абдулаев И.А. в Ч. не стрелял.

При производстве предварительного следствия 02.02.2018 г. свидетель Е. показал, что в ходе драки он видел, что Ч. произвел выстрел из травматического пистолета почти в упор в лобную часть головы дяди У., после этого он же выстрелил в область головы Абдулаева И.А.. На допросе при производстве предварительного следствия 18.02.2019 г. свидетель Е. показал, что в момент, когда Ц. повернулся в его сторону, Щ. сразу нанес удар правой рукой Ц., после удара он сразу сзади схватил Щ. за руку и оказался лицом к Ч. и Абдулаеву. В этот момент Ч. из правого кармана достал пистолет, после чего выстрелил Абдулаеву И.А. в голову, с расстояния вытянутой руки, на расстоянии примерно от 10 до 30 см. Это был самый первый выстрел, какой он слышал и видел.

К этим показаниям суд обоснованно отнёсся критически, поскольку в судебном заседании свидетель Е. их не подтвердил, кроме того, показания, данные Е. в ходе предварительного следствия, полностью опровергаются другими доказательствами по делу, в частности, заключением комплексной судебной (баллистической и следов продуктов выстрела) экспертизы, согласно которой следов продуктов выстрела в правом кармане куртки у Ч. не обнаружено, показаниями Ч., согласно которым оружия у него при себе не было, он выхватил пистолет у напавшего на него Абдулаева И.А., показаниями свидетеля Ф., согласно которым первым произвёл выстрел человек в меховой шапке. Показания свидетеля Е., данные им в ходе предварительного расследования, нелогичны, непоследовательны, не подтверждаются другими доказательствами по делу, поэтому суд расценил их как недостоверные.

В судебном заседании привлечённый защитой специалист З. пояснил, что экспертизы телесных повреждений, причиненных в результате выстрела из травматического оружия, ему проводить не доводилось, таких экспертиз не было в его практике. Научные исследования в области повреждений, причиненных из травматического пистолета, им также не проводились. При таких обстоятельствах, учитывая специфику следов, оставляемых огнестрельным травматическим оружием самообороны, при помощи которого вменяется подсудимому применение насилия к потерпевшему, суд правильно пришёл к выводу о недостаточности познаний специалиста в области сделанных им выводов.

Кроме того, согласно ст. 196 УПК РФ для установления характера и степени вреда, причиненного здоровью, производится судебная экспертиза. В этом случае подмена заключения эксперта, который производит соответствующие исследования, заключением специалиста недопустима.

В п. 20 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2010 №28 «О судебной экспертизе по уголовным делам» разъяснено, что специалист не проводит исследование вещественных доказательств и не формулирует выводы, а лишь высказывает суждение по вопросам, поставленным перед ним сторонами. Поэтому в случае необходимости проведения исследования должна быть произведена судебная экспертиза.

Такие экспертизы по делу произведены, при этом выводы специалиста З. полностью опровергаются заключениями произведённых по делу судебно-медицинских экспертиз, заключением комплексной судебной (баллистической и следов продуктов выстрела) экспертизы, показаниями экспертов К., Г., В., Д., которые проводили непосредственные исследования, сделали логичные, обоснованные, взаимодополняющие и подтверждающие друг друга и подтверждающиеся материалами дела выводы и оснований не доверять которым нет.

Как следует из оцененных выше показаний потерпевшего Ч., свидетеля Ф., Абдулаев И.А. произвёл выстрел в Ч. первым, при отсутствии применения к нему насилия или угрозы применения насилия со стороны Ч., другие лица к Ч. и Абдулаеву И.А. до начала производства выстрелов Абдулаевым И.А. не подходили, нападения на Абдулаева И.А. не совершали, в связи с чем, обстоятельств причинения Абдулаевым И.А. вреда здоровью Ч. в состоянии необходимой обороны либо при превышении ее пределов не имелось.

Суд обоснованно исключил возможность производства Абдулаевым И.А. случайного выстрела, поскольку предмет, используемый в качестве оружия, применён им умышленно, в состоянии конфликта, первый выстрел произведён Абдулаевым И.А. до начала борьбы между ним и Ч., второй выстрел произведён до того момента, как Ч. выхватил у Абдулаева И.А. пистолет, в непосредственной близости от него, что свидетельствует о реализации умысла на применение пистолета в отношении потерпевшего с целью причинения ему телесных повреждений. Потерпевший Ч. подтвердил в судебном заседании целенаправленный характер действий Абдулаева И.А.

Не смотря на то, что пистолет, из которого произведены выстрелы, обнаружен по делу не был, суд верно установил наличие квалифицирующего признака преступления - применение предмета, используемого в качестве оружия, исходя из характера установленных у Ч. телесных повреждений, показаний Ч. о том, что они причинены ему Абдулаевым И.А. в результате выстрела из травматического пистолета, заключения комплексной судебной (баллистической и следов продуктов выстрела) экспертизы, подтвердившей огнестрельный характер повреждений на одежде потерпевшего.

Действиям Абдулаева И.А. судом дана правильная правовая оценка.

Доказательства, положенные в основу его осуждения, добыты с соблюдением закона, оценены в совокупности, относимы, допустимы и достаточны. Выводы суда о виновности Абдулаева И.А. в совершении инкриминируемого преступления соответствуют установленным в судебном заседании фактическим обстоятельствам уголовного дела и сомнений не вызывают. В приговоре подробно проанализированы и оценены все представленные суду и исследованные в судебном заседании доказательства, приведены мотивы принятия судом соответствующих решений.

С учётом изложенного, оснований для оправдания Абдулаева И.А. в совершении преступления, предусмотренного п. «з» ч.2 ст.112 УК РФ, суд апелляционной инстанции не усматривает.

Наказание осужденному назначено справедливое, с учётом характера и степени общественной опасности совершенного им преступления, относящегося к категории средней тяжести, обстоятельств дела, личности, а также влияния назначенного наказания на его исправление и на условия жизни его семьи, и соответствует требованиям ст. 60, ч.2 ст.68 УК РФ.

Суд учёл ему при этом и наличие на иждивении малолетних детей, участие в боевых действиях, что подтверждается военным билетом и удостоверением ветерана боевых действий, а также рецидив преступлений.

Каких-либо дополнительных смягчающих наказание обстоятельств по делу не имеется.

Оснований для применения к виновному положений ст.64, ч.6 ст.15 УК РФ судом обоснованно не установлено.

Суд привёл в приговоре мотивы принятого решения относительно возможности исправления Абдулаева И.А. без изоляции от общества, назначения ему наказания условно, с применением ст.73 УК РФ.

Вопреки доводам жалобы, сведений, указывающих на искажение, неправильное толкование судом показаний свидетелей и экспертов, нарушение права на защиту Абдулаева И.А. связанного с неполнотой предварительного и судебного следствия, не имеется.

Кроме того, суд разрешил ходатайства, заявленные сторонами в ходе судебного разбирательства, в соответствии с требованиями закона, каких-либо сведений о нарушении принципов равенства и состязательности сторон, материалы дела не содержат.

Суд верно не усмотрел оснований для возвращения уголовного дела прокурору в порядке ч.1 ст.237 УПК РФ, поскольку нарушений при составлении обвинительного заключения, исключающих возможность вынесения судом решения на основе данного заключения, не допущено, о чём 27 июня 2019 года судом вынесено мотивированное постановление.

Оснований для производства судебных экспертиз, о которых ходатайствует защитник в апелляционной жалобе, не имеется, на большую часть вопросов, поставленных перед экспертами, ответы получены, все обстоятельства, имеющие значение для разрешения поставленных вопросов, экспертами учтены.

Новые вопросы, предложенные защитником, лишь конкретизируют ранее поставленные, кроме того, задавались экспертам при их допросе в судебном заседании, на все вопросы экспертами даны полные и понятные ответы. Доводы защитника о противоречивости выводов экспертов носят оценочный характер.

Нарушений норм уголовного или уголовно-процессуального законов, безусловно влекущих изменение или отмену приговора и постановлений суда об отказе в удовлетворении указанных в жалобе ходатайств, не допущено.

Оснований для проведения дополнительного исследования в судебном заседании суда апелляционной инстанции каких либо материалов и доказательств, в том числе показаний потерпевшего Ч., осужденного Абдулаева, свидетелей Ц., Э., Е., Р., Я., Ф., Н., Х., данные ими как на предварительном следствии, так и в суде первой инстанции, а также показаний экспертов Г., К., В., Д., специалиста З., экспертных заключений и заключений специалиста, не имеется.

Как видно из дела, видеозапись судом первой инстанции исследовалась, оснований для ее повторного исследования, с учетом обстоятельств дела, доказательств, суд апелляционной инстанции не усматривает.

Доводы защиты о вручении сторонам приговора 26 февраля 2020 года (то есть на следующий день после его провозглашения), о допущенном нарушении права на судебное обжалование приговора не свидетельствуют.

Признавая все доводы стороны защиты несостоятельными, руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.20 и 389.28 УПК РФ, суд

ПОСТАНОВИЛ:

Приговор Мегионского городского суда от 25 февраля 2020 года в отношении Абдулаева И.А., а также постановления Мегионского городского суда: от 27 июня 2019 года об отказе в удовлетворении ходатайства о возвращении уголовного дела прокурору; от 23 января 2020 года об отказе в удовлетворении ходатайства о назначении комиссионной судебно-медицинской экспертизы; от 24 января 2020 года об отказе в удовлетворении ходатайства о назначении дополнительной комплексной судебной экспертизы; от 28 января 2020 года об отказе в удовлетворении ходатайства о назначении дополнительной комплексной судебной экспертизы и комплексной судебно-медицинской, судебно-трасологической и генетической экспертизы; от 12 февраля 2020 года об отказе в удовлетворении ходатайства о назначении дополнительной комплексной судебной экспертизы и комплексной судебно-медицинской, судебно-трасологической и генетической экспертизы

- оставить без изменения, а апелляционную жалобу без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в суд кассационной инстанции в порядке главы 47.1 УПК РФ.

Кассационные жалобы или представления на апелляционное постановление подаются в Седьмой кассационный суд общей юрисдикции (г.Челябинск) через Мегионский городской суд Ханты-Мансийского автономного округа-Югры.

Председательствующий