Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании апелляционные жалобы и дополнения к ним адвокатов Абелова А.О., Аркайкина А.Б. в защиту интересов осужденной ФИО1, представителя потерпевшего <данные изъяты>» М. И.Е. на приговор Пролетарского районного суда г.Саранска Республики Мордовия от 10 февраля 2017 года, которым

ФИО1, <дата> года рождения, уроженка <данные изъяты>, гражданка Российской Федерации, зарегистрированная и проживающая по адресу: <адрес>, с неоконченным высшим образованием, незамужняя, имеющая на иждивении <данные изъяты>, не работающая, не военнообязанная, ранее не судимая,

осуждена по части 3 статьи 159.4 УК РФ (в редакции ФЗ от 29.11.2012 года № 207-ФЗ) к 3 (трем) годам лишения свободы без ограничения свободы. В соответствии со статьей 73 УК РФ назначенное наказание постановлено считать условным с испытательным сроком на 2 (два) года. Возложены обязанности: не менять постоянного места жительства без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за поведением условно осужденного, а также являться для регистрации 1 раз в месяц в установленные дни в специализированный государственный орган, осуществляющий контроль за поведением условно осужденного.

Взыскано с ФИО1 в счет возмещения материального ущерба в пользу ООО Торговый Дом «<данные изъяты>» 5 114 968 (пять миллионов сто четырнадцать тысяч девятьсот шестьдесят восемь) рублей;

ФИО2, <дата> года рождения, уроженка <данные изъяты>, гражданка Российской Федерации, зарегистрированная по адресу: <адрес>, проживающая по адресу: <адрес>, имеющая средне – профессиональное образование, невоеннообязанная, вдова, пенсионерка, ранее не судимая,

по предъявленному обвинению по части 5 статьи 33, части 3 статьи 159.4 УК Российской Федерации оправдана. Уголовное дело в отношении ФИО2 прекращено за отсутствием в её деянии состава преступления на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК Российской Федерации. Признано в соответствии со статьей 134 УПК РФ право на реабилитацию, разъяснен порядок возмещения вреда, связанного с уголовным преследованием.

Приговором разрешен гражданский иск и определена судьба вещественных доказательств.

Заслушав доклад председательствующего судьи Елховиковой М.С., выступления осужденной ФИО1, адвокатов Абелова А.О., Аркайкина А.Б., поддержавших доводы апелляционных жалоб, оправданной ФИО2, адвоката Юрченкова Р.В., просивших оправдательный приговор оставить без изменения, а в отношении ФИО1 вынести оправдательный приговор, мнение прокурора Тепляковой Н.Г., полагавшей приговор суда в отношении ФИО1 подлежащим изменению, судебная коллегия

установила:

ФИО1 совершила хищение чужого имущества путем обмана - мошенничество, сопряженное с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности, в особо крупном размере.

Преступление совершено в период с <дата> года по <дата> года на территории <данные изъяты> в отношении <данные изъяты>» при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

ФИО2 органами предварительного следствия обвинялась в совершении пособничества в хищении чужого имущества путем обмана – мошенничестве, сопряженном с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности, совершенном в особо крупном размере.

В апелляционной жалобе защитник осужденной ФИО1 – адвокат Абелов А.О. считает приговор незаконным в связи с неправильным применение уголовного закона. В приговоре указано, что ФИО1 совершила мошенничество с причинением <данные изъяты>» ущерба на сумму 6 314 968 рублей. Стоимость похищенных нефтепродуктов судом определена неверно. При расчете размера причиненного ущерба суд использовал цены, по которым <данные изъяты>» поставляло нефтепродукты в <данные изъяты> тогда как размер ущерба должен рассчитываться исходя из стоимости, по которой потерпевший закупал нефтепродукты у завода-изготовителя без учета торговой наценки. Кроме того, судом не было проверено, возмещался ли из бюджета НДС по сделкам с <данные изъяты><данные изъяты> По мнению защиты, суд сделал неправильный вывод, что ФИО1, заведомо зная о том, что транспортные средства – <данные изъяты> - являются залоговым имуществом, своими действиями способствовала отчуждению вышеуказанного имущества в пользу третьих лиц путем заключения фиктивных договоров купли - продажи. Реализация собственного имущества, даже с целью уклонения от исполнения обязательств, не может считаться хищением, исходя из смысла примечания к статье 158 УК РФ. Как следует из материалов дела, между <данные изъяты> не существовало никаких взаимоотношений, позволяющих <данные изъяты> предъявить требование о наложении взыскания на имущество <данные изъяты> В соответствии с решением Арбитражного суда Нижегородской области от 18.10.2012 года <данные изъяты> отказалось от исковых требований к <данные изъяты> в части взыскания задолженности по договору поставки ГСМ. В соответствии с решением Арбитражного суда Нижегородской области от 02.08.2012 года исковые требования <данные изъяты>» к <данные изъяты> в обращении взыскания на заложенное имущество отказано в силу недействительности договора <данные изъяты> По мнению защиты, факт реализации <данные изъяты> принадлежащего ему имущества никакого правового значения в данном случае не имеет и не является элементом какого-либо преступления. ФИО3 не была осведомлена о сделках по отчуждению <данные изъяты>. Данные сделки были совершены по указанию С.П., а подписи ФИО3 в договорах купли-продажи, в доверенностях, в приказе о продаже <данные изъяты> выполнены не ей. Более того, отчуждение <данные изъяты> было произведено уже после <дата> года, то есть после окончания поставок нефтепродуктов в адрес <данные изъяты><данные изъяты> года вообще предметом <данные изъяты> не являлся и не понятно, какое отношение он имеет к делу. Таким образом, в действиях ФИО1 отсутствует состав преступления, предусмотренный ст.159.4 УК РФ. Просит вынести оправдательный приговор.

В дополнениях к апелляционной жалобе адвокат Абелов А.О. указывает, что суд не привел никаких доказательств тому, что неисполнение обязательства по оплате поставленных в <данные изъяты> ГСМ было преднамеренным. Фактические обстоятельства дела свидетельствуют, что неисполнение обязательства не было преднамеренным, а объяснялось объективными причинами, в частности, повышением цен на ГСМ <данные изъяты> и <данные изъяты>. Утверждение суда, что роль ФИО3, как исполнителя преступления, заключается в предоставлении в распоряжение организованной группы стационарных заправочных станций, расчетных счетов и кассы общества, защита считает противоречащим обстоятельствам дела. Установлено, что ФИО3 являлась номинальным директором. Более того, в период с <дата> года до <дата> ФИО3 находилась <данные изъяты>. Она никогда не имела возможности распоряжаться расчетным счетом и кассой <данные изъяты>», влиять на деятельность АЗС. Каких - либо доказательств получения ФИО3 за участие в мошенничестве из кассы <данные изъяты> дополнительной «черной» заработной платы, 1 раз в 1-2 недели у операторов АЗС с разрешения С. денежных средств в сумме до 20000 рублей, не имеется. Таким образом, корыстная цель у ФИО3 не доказана. Поскольку ФИО3 обвиняется в мошенническом завладении нефтепродуктами, принадлежащими <данные изъяты> путем принятия на себя обязательств, при заведомом отсутствии у нее намерения выполнять эти обязательства, то такое преступление предусматривает злоупотребление доверием потерпевшего. Злоупотребление доверием предполагает наличие доверительных отношений между ФИО3 и работниками <данные изъяты> Однако таких отношений установлено не было. В ходе судебного заседания <дата> года адвокатом Аркайкиным А.Б. было заявлено ходатайство о создании необходимых условий для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Суд постановил приобщить данное ходатайство к материалам дела. Однако по существу оно рассмотрено не было. Считает, что судом нарушены положения уголовно-процессуального закона при оглашении показаний свидетеля М. Н.А., поскольку представителем потерпевшего, заявившим данное ходатайство, не было конкретизировано, в чем состоят противоречия в показаниях. Несмотря на возражения стороны защиты, в судебном заседании <дата> года оглашены показания не явившихся свидетелей Т. В.И. и Г. Л.Б. <дата> года оглашены показания свидетелей обвинения Ч., Б.М.С., Е., И., К., А., А. Считает, что председательствующий нарушил требования статьи 281 УПК РФ. Заявление свидетеля о невозможности явки в суд, не содержащее в качестве причины неявки обстоятельства, указанные в статье 281 УПК РФ, не может являться основанием для оглашения ранее данных показаний. Считает незаконным приговор в части взыскания с осужденной 5 114 968, 38 рублей по причине невиновности ФИО3. Кроме того, в соответствии с действующим законодательством имущественный ущерб <данные изъяты> должен быть взыскан в солидарном порядке не только с ФИО1, но и с С. М.Н. и М. Н.А.

Полагает, что суд необоснованно по собственной инициативе и без учета мнения государственного обвинителя вменил ФИО1 ранее не указанное в обвинительном заключении и не поддержанное государственным обвинителем отягчающее наказание обстоятельство « совершение преступления в составе организованной группы». Тем самым суд ухудшил положение ФИО1 и нарушил ее право на защиту. Организованная группа должна быть создана до начала выполнения объективной стороны преступления ее участниками. В этой части обвинительное заключение и приговор противоречат. В обвинении и в приговоре указано, что договор поставки нефтепродуктов, в преднамеренном неисполнении которого признана виновной ФИО1, был заключен между <данные изъяты> и <данные изъяты><дата> года. По смыслу ч.3 ст.35 УК РФ, для того, чтобы утверждать о совершении мошенничества организованной группой, данная группа должна была быть создана до <дата> года. Но согласно обвинению С. М.Н. только в <дата> года начал активные действия по вовлечению в преступную деятельность других участников. <дата> года в преступную деятельность были вовлечены ФИО1 и М. Н.А.. Следовательно, организованная группа была создана С. уже после начала совершения преступления. Данное обстоятельство исключает возможность квалификации действий ФИО3, как совершенных в составе организованной группы. Судом ошибочно фактические брачные отношения С. и М. Е.Г. были расценены как создание организованной преступной группы. Взаимосвязь и общение между ними осуществлялись в рамках сложившихся семейно-бытовых отношений.

Сведений о том, что ФИО1 была осведомлена о переговорах между <данные изъяты> и С. с К. в материалах дела нет. Также отсутствуют и сведения, свидетельствующие о том, что ФИО3 принимала участие или была хотя бы фактически осведомлена о заключении между <данные изъяты>» и <данные изъяты>» договора поставки ГСМ и договоров залога и поручительства. По мнению защиты, из обжалуемого приговора не следует, в чем именно заключался обман как способ мошенничества, и в отношении каких конкретно лиц совершены эти действия, также не указано время и место совершения этих действий. Из приговора следует, что ФИО1 признана виновной в хищении бензина марки <данные изъяты> в объеме <данные изъяты> тонн и бензина марки <данные изъяты> в объеме <данные изъяты> тонн. Согласно материалам дела данный объем нефтепродуктов был вывезен с нефтебаз потерпевшего не за один раз, а в течение определенного периода времени, в результате нескольких десятков рейсов. Вместе с тем, квалифицируя действия ФИО1 по ч.3 ст.159.4 УК РФ, по признаку особо крупного размера, суд произвел сложение стоимости вывезенного из <данные изъяты> бензина и не оплаченного впоследствии <данные изъяты> Однако, вопреки требованиям ст.ст.73, 171 УПК РФ в приговоре не указано, по какой причине ее действия были квалифицированы как единое продолжаемое преступление, а не как отдельные преступления. Просит приговор отменить, вынести оправдательный приговор.

В апелляционной жалобе адвокат Аркайкин А.Б. в защиту интересов осужденной ФИО1 считает приговор незаконным, необоснованным и несправедливым. Суд в приговоре сначала изложил обвинение, затем перечислил показания всех допрошенных по делу лиц, указал все исследованные доказательства, не дав им оценки, после чего признал установленной вину ФИО1, а ФИО2 доказательствами не подтвержденной. Суд при вынесении приговора из объема обвинения ФИО1 исключил указание на квалифицирующий признак «в составе организованной группы», поскольку в статье 159.4 УК РФ такой признак не предусмотрен. Однако, вслед за этим, в приговоре указал, что в соответствии со ст. 63 УК РФ, обстоятельством, отягчающим наказание подсудимой, суд признает совершение преступления в составе организованной группы. Считает, что суд ухудшил положение ФИО3, поскольку следствием отягчающих обстоятельств установлено не было. Ссылается на то, что ни в обвинении, ни в приговоре не указано место, время создания организованной группы. Хотя организованная группа должна быть создана до начала выполнения объективной стороны преступления ее участниками. В этой части обвинительное заключение и приговор противоречат. В обвинении и в приговоре указано, что договор поставки нефтепродуктов, в преднамеренном неисполнении которого признана виновной ФИО1, был заключен между <данные изъяты>» и <данные изъяты>» <дата>. Поэтому по смыслу ч.3 ст.35 УК РФ, для того, чтобы утверждать о совершении мошенничества организованной группой, данная группа должна была быть создана до <данные изъяты> года. Но согласно обвинения, С. М.Н. только в <дата> года начал активные действия по вовлечению в преступную деятельность других участников. <дата> года в преступную деятельность были вовлечены ФИО1 и М. Н.А.. Следовательно, организованная группа была создана С. уже после начала совершения преступления. Данное обстоятельство суд проигнорировал. В приговоре суд вообще не указал ни момент создания организованной группы, ни момент вхождения в нее ФИО1, ни признаки, по которым суд установил существование организованной группы. Каких-либо доказательств того, что С. организовал и возглавлял преступную группу, а ФИО1 и М. Н.А. входили в состав группы, в материалах дела не имеется. Доказательствами было только подтверждено, что С. и ФИО3 состояли в фактических брачных отношениях.

Судом установлено, что ФИО1 изначально знала, что между <данные изъяты> и <данные изъяты>» был заключен договор поставки, а между <данные изъяты>» и <данные изъяты>» заключены договоры залога и поручительства. Но в ходе судебного следствия, как считает защита, было установлено другое. Так из оглашенных показаний свидетеля М., переговоры с <данные изъяты>» по поводу условий поставки ГСМ в <данные изъяты>», вели только С. и К. Доказательств того, что ФИО1 знала об этих переговорах, в материалах дела не имеется. Подпись в договорах залога транспортных средств и поручительства была выполнена не ФИО3.

Считает ничем не доказанным, что факт неисполнения обязательства по оплате поставленного в <данные изъяты>» ГСМ был преднамеренным. Факт того, что в счет оплаты ГСМ было перечислено более 30 миллионов рублей, и что цена на бензин была повышена в одностороннем порядке <данные изъяты>», свидетельствует, по мнению защиты о том, что изначально С. в лице <данные изъяты>» нарушать свои обязательства не собирался и что тут налицо обычный гражданско-правовой спор. Также в ходе расследования подтверждено, что ФИО3 никогда не имела доступ и возможности распоряжаться расчетным счетом и кассой <данные изъяты>», а также влиять на деятельность заправок.

Считает ошибочным вывод суда, что роль ФИО1 в совершении преступления заключалась и в том, что она, являясь директором <данные изъяты> заведомо зная, что транспортные средства (<данные изъяты>) являются залоговым имуществом, действуя согласованно с М. Н.А., своими действиями уже после <дата> года ( даты, по мнению следователя являющейся окончанием преступления), способствовала отчуждению вышеназванного имущества в пользу третьих лиц путем заключения фиктивных договоров купли-продажи, с целью сделать невозможным наложения на него взыскания со стороны <данные изъяты>». Однако реализация собственного имущества, даже с целью уклонения от выполнения обязательств, не может быть хищением.

Кроме того, решением Арбитражного Суда Нижегородской области от 18.10.2012 года <данные изъяты>» отказалось от исковых требований к <данные изъяты>» в части взыскания задолженности по договору поставки ГСМ.

В соответствии с решением Арбитражного Суда Нижегородской области от 02.08.2012 года исковые требования <данные изъяты> к <данные изъяты> об обращении взыскания на заложенное имущество были оставлены без удовлетворения в силу недействительности договора залога. Поэтому реализация <данные изъяты> принадлежащего ему имущества никакого правового значения не имеет и какой-либо составляющей какого-либо преступления не является.

Также считает ничем не доказанной наличие у ФИО1 корыстной цели. По мнению защиты в действиях ФИО3 не содержится состава преступления, предусмотренного ч.3 ст.159.4 УК РФ.

Размер ущерба рассчитан неправильно

Кроме того, судом грубо нарушено право подсудимых на защиту. Суд необоснованно и незаконно отказал стороне защиты в допросе свидетелей непосредственно в зале суда, ссылаясь на их заявления о нахождении в отпусках и командировках, и огласил их показания. Просит приговор отменить, оправдать ФИО1 либо направить дело на новое рассмотрение в ином составе суда.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней представитель потерпевшего <данные изъяты>» М. И.Е. считает приговор в части оправдания ФИО2, отказе взыскания с ФИО2 ущерба и назначении ФИО1 чрезмерно мягкого наказания незаконным. Полагает, что сам факт того, что ФИО2 не принимала участия в совершении мошенничества, не исключает факт ее участия данном преступлении в качестве пособника. Вывод суда о том, что ФИО2 не знала, что приобретенные ею транспортные средства находились в залоге, не соответствует действительности. Он опровергается показаниями С. М.Н. в качестве обвиняемого, показаниями свидетелей М. Н.А., К. А.Н., М. В.Н., С. Е.Ю., К. (Е.) О.В., П. Д.А., выпиской по счету и кассовой книгой <данные изъяты> Сам факт того, что ФИО2 не принимала участие в совершении мошенничества, не исключает факт ее участия в данном преступлении в качестве пособника. Доводы следствия о том, что ФИО2 неоднократно давала советы С. и ФИО1 о необходимости вывода имущества <данные изъяты> на третьих лиц, способствовала этому под видом сделки купли-продажи, нашли свое подтверждение в судебном заседании. Однако суд не дал надлежащей оценки показаниям обвиняемого С. М.Н., свидетелей М. Н.А., К. А.Н., М. В.Н., С. Е.Ю., К. О.В., П. Д.А. Просит оправдательный приговор в отношении ФИО2 отменить.

В возражениях на апелляционные жалобы государственный обвинитель Инчин М.В. считает, что суд правильно оценил в приговоре фактические обстоятельства дела, приведенные доказательства, обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, в связи с чем оснований для отмены или изменения приговора не находит.

В возражениях на апелляционные жалобы адвокатов Абелова А.О. и Аркайкина А.Б. представитель потерпевшего М. И.Е. указывает, что судом и органами следствия были сделаны правильные выводы о стоимости похищенного имущества. По мнению потерпевшего, непосредственно объективная сторона преступления, совершенного ФИО1 заключается в следующем: ФИО3 возглавляла <данные изъяты> которая через сеть своих АЗС реализовывала похищенные у <данные изъяты>» ГСМ, а впоследствии часть денежных средств присваивала и тратила на свои нужды. При ее участии были заключены договоры залога с целью завладения как можно большим количеством ГСМ. А впоследствии ФИО3 с матерью принимала активное участие в выводе транспортных средств из-под юрисдикции <данные изъяты>», чтобы сделать невозможным для <данные изъяты>» наложить взыскание на указанное имущество. По мнению представителя потерпевшего суд, исключив квалифицирующий признак « в составе организованной группы» и указав на данное обстоятельство, как на отягчающее, не вышел за пределы предъявленного обвинения ФИО1 Защитой сделан неправильный вывод о начале совершения хищения. По мнению представителя потерпевшего доводы защиты о том, что ФИО1 не знала о существовании договора поставки и договоров залога несостоятельны. Все свои действия ФИО3 координировала с остальными участниками организованной преступной группы и совершала свои преступные действия согласно определенной ей роли. Считает, что суд назначил ФИО3 неоправданно мягкое наказание. Просит жалобы адвокатов Абелова А.О. и Аркайкина А.Б. оставить без удовлетворения, принять меры к вынесению в отношении ФИО1 справедливого приговора, связанного с реальным лишением свободы.

Проверив материалы уголовного дела, выслушав участников процесса, обсудив доводы апелляционных жалоб, судебная коллегия приходит к следующему.

Выводы суда первой инстанции о виновности ФИО1 в совершении хищения денежных средств потерпевшего соответствуют фактическим обстоятельствам дела, установленным судом, подтверждаются совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств: показаниями представителя потерпевшего, свидетелей, документами договорной и финансовой отчетности, заключениями экспертиз, вещественными доказательствами и другими материалами уголовного дела, подробно изложенными в приговоре, которым дана надлежащая оценка.

Так, представитель потерпевшего <данные изъяты>» - М. И.Н. суду показал, что <дата> года между <данные изъяты>» и <данные изъяты> был заключен договор поставки <№>. В соответствии с указанным договором поставки <данные изъяты>» (поставщик) обязался поставлять <данные изъяты>» (покупатель) горюче-смазочные материалы. <данные изъяты>» в свою очередь - принимать их и оплачивать в соответствии с приложениями к договору поставки. <дата> года между <данные изъяты>», <данные изъяты>» и <данные изъяты>» были заключены договоры залога и договоры поручительства на 6 единиц техники. Фактическими руководителями указанных обществ являлись С. М.Н., М. Н.А. и ФИО1 <дата> года оплата поступала регулярно с незначительным ростом долга. С <дата> по <дата> года долг резко стал увеличиваться и достиг 6 млн. рублей. Представители <дата>» ездили в <данные изъяты> на переговоры, однако, несмотря на достигнутые договоренности <данные изъяты> свои обязательства не выполнял. Впоследствии в Арбитражном Суде <данные изъяты>, при рассмотрении гражданского дела по их иску о взыскании задолженности по вышеуказанному договору поставки выяснилось, что подписи в договорах залога и поручительства выполнены не П. Д.А., не ФИО1, в связи с чем они обратились с заявлением в полицию. Впоследствии <данные изъяты>» было ликвидировано путем слияния с <данные изъяты>». Ущерб от хищения нефтепродуктов по вышеуказанному договору составил 6314968 руб. 36 коп. Впоследствии обвиняемой М. Н.А. <дата> года возмещен ущерб в размере 1 200 000 рублей. Задолженность составляет 5 114 968 руб. 38 копеек.

Из показаний обвиняемого С. М.Н. от <дата> года, оглашенных в судебном заседании в установленном законом порядке, следует, что он являлся фактическим руководителем <данные изъяты>», <данные изъяты>», зарегистрированных в <данные изъяты>. <дата> года <данные изъяты>» и <данные изъяты>» заключили между собой договор поставки ГСМ. С целью обеспечения договора поставки были заключены договоры залога между <данные изъяты>» и <данные изъяты>» на транспортные средства общей залоговой стоимостью 5 миллионов рублей. При этом он, используя тот факт, что договоры на подпись передавались через водителей, умышленно организовал процесс заключения договоров таким образом, что в них расписывались ненадлежащие лица, то есть не П. Д.А., не ФИО1 Впоследствии совместно с ФИО1 намеривались использовать это обстоятельство для оспаривания в суде данных договоров. Все имущество <дата>» принадлежало лично ему. При этом совместно с ФИО1, ФИО2, и М. Н.А. намеревались в последствии данную технику, а также объекты недвижимости переоформить на ФИО2 и на ее племянника М. В.А. Все сделки по передаче имущества транспортных средств были фиктивными сделками, так как все указанное имущество принадлежит лично ему. М. Н.А., ФИО2 и ФИО1 понимали, что суть данных сделок состоит в выведении имущества из-под юрисдикции <данные изъяты> в целях сделать невозможным наложения на него взыскания со стороны <данные изъяты>». При этом ФИО1, ФИО2 и М. Н.А. также осознавали, что если бы не предоставили в адрес <данные изъяты>» фиктивные договоры залога, то им не было бы поставлено, такое количество ГСМ и они не смогли бы его похитить. В настоящее время желает возместить ущерб <данные изъяты>» (<данные изъяты>.)

Согласно протоколу очной ставки от <дата> года между обвиняемой ФИО1 и обвиняемым С. М.Н., С. М.Н. по обстоятельствам сделок между <данные изъяты>», <данные изъяты>», <данные изъяты>» и <данные изъяты>» пояснил, что в <дата> года был заключен договор поставки между <данные изъяты>» и <данные изъяты> на поставку нефтепродуктов. <дата> года <данные изъяты> выступила поручителем по данному договору поставки. В залог <данные изъяты>» были переданы 6 единиц транспорта, <данные изъяты>. <дата> года, когда возникла опасность наложения взыскания на имущество ООО <данные изъяты> которое находилось в залоге у <данные изъяты>», С. М.Н., М. Н.А., ФИО1 и её мать ФИО2 обсуждали необходимость выведения транспортных средств, находящихся в залоге. Кроме того, опасаясь наложения ареста на имущество, ими всеми совместно также было принято решение перевести на ФИО2 и ее родственника М. В. объект незавершенного строительства в <данные изъяты> и участок земли под строительство дома в <данные изъяты>. С. М.Н., М. Н.А., ФИО1 и ФИО2 знали, что данные сделки будут фиктивные, т.е. безденежные. Настоящей целью указанных сделок было вывести имущество из <данные изъяты>» и сделать невозможным для <данные изъяты>» наложение взыскания на имущество <данные изъяты> По их договоренности имущество из <данные изъяты> транспортные средства будут формально переданы в <данные изъяты>», а затем переведены на ФИО2, что в последствии ими было сделано. По договорам купли-продажи никаких денег никому не передавалось. Передача транспортных средств проводилась формально. Когда начались проблемы с оплатой ГСМ с <данные изъяты>» и когда они все вместе в <дата> обсуждали случившуюся ситуацию, ФИО1 знала о наличии данного договора залога и что под залог транспортных средств <данные изъяты>» отгружал за транспортные средства ГСМ в долг. ФИО1 обладала всеми правами и полномочиями, предоставленными уставом. Сам С. М.Н. в <данные изъяты> году находился в больнице, <данные изъяты>» руководила исключительно ФИО1 Договором залога от имени ФИО1 и договорами купли-продажи на залоговое имущество, занимались исключительно ФИО1 и М. Н.А.. Кто подписывал данные документы, не знает (<данные изъяты>).

Допрошенная в судебном заседании свидетель М. Н.А. показала, что является директором и учредителем <данные изъяты>» с <дата> года. <данные изъяты>» открыл П., по просьбе С. М.Н.. Фактическим руководителем и владельцем <данные изъяты>» на самом деле являлся С. М. Н.. Она не вникала в деятельность общества, этим занимались бухгалтерия и юристы, а она подписывала документы, заверяла их печатями и сдавала отчет в налоговую службу. <данные изъяты>» занималось закупкой и реализацией горюче-смазочных материалов. <дата> года и <дата> года она, являясь формально директором <данные изъяты>», подписала по просьбе С. М.Н. договоры купли продажи на автотранспорт. Согласно данным договорам купли-продажи, С. М.Н. вывел автотранспорт из <данные изъяты>», директором которой являлась ФИО1 в <данные изъяты>». Она понимала, что заключение договора купли-продажи, сделка фиктивная, так как никаких денежных средств за указанные транспортные средства не передавались, просто техника переводилась на <данные изъяты> чтобы на нее не могло быть обращено взыскание. При этом С. М.Н. при всех обговаривал моменты, как «вывести» транспорт и не отдавать его по договору залога и как «не платить» за поставленный с <данные изъяты>» бензин и топливо. При заключении договора поставки С. М.Н. первоначально оплачивал за ГСМ, а впоследствии остался должен 6 млн. руб. ФИО1 также была в курсе всех действий С. М.Н., она фактически осуществляла руководство <данные изъяты>», в том числе и будучи <данные изъяты>. При этом принимала одноразовые решения, предложила свою маму, родственника М. В.Н., чтобы автотранспорт и земельный участок на них переоформить. Т.е. она имела влияние на С. М.Н.. Она действительно помогла С. М.Н. «вывести» заложенное имущество с целью избежать оплаты <данные изъяты> за поставленное топливо и в дальнейшем обращения взыскания на указанное в договоре залога, имущество.

Из показаний свидетеля М. Н.А. в ходе предварительного расследования (т<данные изъяты>), оглашенных судом в соответствии со ст.281 УПК РФ, также следует, что все ГСМ <данные изъяты>» было продано через сеть АЗС, находящихся в управлении <данные изъяты>», директором которого была ФИО1 Решения о том, сколько денежных средств необходимо перевести на счет <данные изъяты>», принимал С. М.Н.. Денежные средства переводились на счета <данные изъяты>» со счетов <данные изъяты> ФИО1 знала об этом и способствовала этому.

Свидетель К. А.Н. суду показал, что в <данные изъяты> году познакомился с С. М.Н., который предложил ему совместное сотрудничество, в результате чего была создана нефтяная компания <данные изъяты>», в которую переведены заложенные С. М.Н. объекты на сумму <данные изъяты>. Он в данной компании был исполнительным директором, юристом был П. Д.А. В дальнейшем было создано <данные изъяты>». В дальнейшем - <данные изъяты> директором которой являлась сожительница С. М.Н. – ФИО1 Бухгалтером во всех эти компаниях являлась Е. О.В.. Деятельностью всех компаний руководил С. М.Н., который принял решение не оплачивать поставки ГСМ из <данные изъяты>». При этом, заключив договор поставки и договоры залога имущества, происходило увеличение поставленных ГСМ, а оплата не осуществлялась, в результате чего образовался долг. В связи с этим, заложенное имущество было выведено из-под залога путем оформления их на других лиц. Целью переоформления залогового имущество было не отдавать долг <данные изъяты>». Пояснил также, что сложилась такая практика, что договоры и финансовые документы, подписывали лица, в них не указанные.

Допрошенная в судебном заседании свидетель К. (Е.) О.В. показала, что работала бухгалтером и главным бухгалтером в <данные изъяты>» и <данные изъяты> директорами которых были ФИО1 и П. Д.А., фактически руководителем был С. М.Н.. Именно он решал, кому из контрагентов и сколько следует перечислять денежных средств за поставки. <данные изъяты> году был заключен договор поставки ГСМ между <данные изъяты> и <данные изъяты>. Грузовые автомобили, находящиеся в <данные изъяты>» и <данные изъяты>», являлись предметами залога по данному договору. Автомобили периодически переходили из одной фирмы в другую. ФИО1 была директором в <данные изъяты>», М. Н.А. – директором <данные изъяты>», но распоряжался всем С. М.Н. Пояснила также, что автотранспортные средства переходили из одного общества в другое только по документам, однако движения денежных средств по данным сделкам не происходило. Налог за транспортные средства оплачивали те организации, в которых они находились в налоговый период, в том числе и <данные изъяты>». ФИО1, как директор, могла указания давать, что и делала. На ее имя ею было написано и заявление об увольнении в <данные изъяты> году.

Из показаний свидетеля Е. О.В. в стадии предварительного расследования, оглашенных в судебном заседании в установленном законом порядке (<данные изъяты>), следует, что в реальности на <данные изъяты>», <данные изъяты>» велась черная бухгалтерия. Были заведены <данные изъяты> кассовые книги, в которых реально отображалась вся реальная бухгалтерия <данные изъяты>», <данные изъяты> Имелось <данные изъяты> кассовых книги, в которых во всех бухгалтерских документах расписывался именно тот человек, который и получал денежные средства. Если данные денежные средства получал С. М.Н., расписывался он, если денежные средства получала ФИО1, расписывалась она. <дата> года, когда она собиралась уходить из <данные изъяты>», она передала указанные <данные изъяты> кассовые книги лично С. М.Н. После того как в <дата> года она ушла из <данные изъяты> она продолжала делать отчеты <данные изъяты> для налоговой, поэтому знает, что происходило на <данные изъяты>» и после её ухода. По работе ФИО1 может пояснить, что она, в основном, работала дома, и если необходимо было подписать какой-либо документ, то водитель отвозил данный документ ей домой. Утверждает, что по мере необходимости ФИО1 возили на подпись документы. Исходя из того, какие документы возили ФИО1, она может сделать вывод, что ФИО1 была в курсе коммерческой деятельности <данные изъяты>

Из показаний свидетеля П. Д.А., данных в ходе предварительного расследования и оглашенных в судебном заседании в установленном законом порядке, следует, что <данные изъяты> руководила ФИО1 – сожительница С. М.Н. По поводу ФИО1 может сказать, что она в том числе и при нем, активно вмешивалась в работу обществ, руководимых С. М.Н. Неоднократно, в том числе и при нем, говорила С. М.Н., почему он, без ее ведома, распродает ее имущество, что она сама сейчас все заберет себе и продаст, она возмущалась и высказывала С. М.Н. претензии по этому поводу. В том числе это касалось транспортных средств, которые «выводились» на <данные изъяты>». Кроме того, угрожала ему, что если он будет плохо работать, то она его уволит. Поэтому у него нет никаких сомнений, это он понял со слов ФИО1, что она - ФИО1 была в курсе сделок проводимых по залоговому имуществу, да и вообще по всей деятельности подконтрольных С. М.Н. обществ. Кроме того, сам С. М.Н. говорил, что он специально поставил директорами его и К. А.Н., так как по его словам ему нельзя «светиться», так как «он интересен людям», он в свое время «был преступным авторитетом», у него могут отнять бизнес.

Свидетель К. А.В. суду показал, что с <дата> года он работал в <данные изъяты>. В его обязанности входило поиск покупателей на ГСМ, а также контрагентов на оптовые поставки ГСМ. Руководителем общества являлся К. А.Н. Фактическим руководителем <данные изъяты>, а также <данные изъяты><данные изъяты><данные изъяты> являлся С. М.Н. <данные изъяты> поставлял нефтепродукты для <данные изъяты> Насколько ему известно, впоследствии <данные изъяты>» в лице С. М.Н. отказался оплатить поставленные из <данные изъяты>» горюче-смазочные материалы. Ему известно, что к С. М.Н. в офис приезжали представители <данные изъяты>» и разговаривали с ним по поводу долга. Он предупреждал С. М.Н., что его могут посадить, на что тот отвечал, что он не директор, нигде не расписывался и посадят в случае чего К. и П.. Неоднократно присутствовал при разговорах С. М. Н. с юристами и бухгалтерами, где он интересовался, каким образом можно уйти от ответственности. С. М. Н. также многим из своих работников не выплатил заработную плату. У С. М.Н. имелся участок земли – объект незавершенного строительства в <данные изъяты>. Оформление данного участка происходило при нем. Он знает, что в настоящее время этот земельный участок земли оформлен на М. В.Н.. Хотя на самом деле данный объект незавершенного строительства принадлежал М. М.Н.. Инициатором оформления данного объекта незавершенного строительства на М. В.Н. была ФИО1 – сожительница С. М.Н.

Вина подсудимой ФИО1 также подтверждается исследованными судом письменными материалами дела, в частности: решением <№> от <дата> года о назначении ФИО1 директором <данные изъяты> (<данные изъяты>); трудовым контрактом с директором ФИО1, согласно которого директор несет ответственность за материальный ущерб в связи с неисполнением своих обязанностей. (<данные изъяты>); договором поставки <№> от <дата> года заключенным между <данные изъяты> и <данные изъяты>, согласно которого, <данные изъяты> (поставщик) обязался поставлять <данные изъяты>» (покупатель) горюче-смазочные материалы, а ООО <данные изъяты> в свою очередь принимать их и оплачивать в соответствии с приложениями к договору поставки ( <данные изъяты>); договором поручительства № <№> от <дата> года между <данные изъяты>» (поставщик) и <данные изъяты>» в лице директора ФИО1 (поручитель), <данные изъяты>» в лице директора П. Д.А. (покупатель), согласно которого Поручитель обязуется отвечать перед Поставщиком за исполнение покупателем по Договору поставки <№> от <дата> года, настоящим договором установлен предел ответственности поручителя в размере два миллиона рублей, поручитель отвечает по настоящему договору всем принадлежащим ему имуществом, включая имущественные права (<данные изъяты>); распиской ФИО1 от <дата> года, согласно которой она действительно поручается за исполнение обязательств по вышеуказанному договору поручительства <№> от <дата> года ( <данные изъяты>); договором о залоге <№> от <дата> года между залогодержателем – <данные изъяты>» и залогодателем – <данные изъяты> заключением эксперта <№> от <дата> года, согласно которому проводились перечисления и списания с расчетных счетов <данные изъяты>», согласно которого у организации на <дата> года имелись денежные средства для погашения задолженности (<данные изъяты>), и другими доказательствами, получившими надлежащую оценку в приговоре.

Судебная коллегия приходит к выводу, что тщательный анализ и данная в соответствии с требованиями закона оценка исследованным в судебном заседании доказательствам в их совокупности позволили суду правильно установить фактические обстоятельства совершенного ФИО1 преступления, прийти к правильному выводу о ее виновности.

Эти выводы, в том числе, основаны на материалах дела, мотивированы в приговоре и поэтому признаются судебной коллегией правильными. Обоснованными признаются и выводы суда о совершении ФИО1 преступления в составе организованной группы, что признано судом отягчающим наказание обстоятельством, а также о распределении ролей между членами организованной группы.

Судебная коллегия не соглашается с доводами защиты о том, что указание судом на наличие в действиях ФИО1 такого отягчающего обстоятельства, как «совершение преступления организованной группой» нарушает ее право на защиту и ухудшает ее положение. В связи с тем, что в статье 159.4 УК РФ такой квалифицирующий признак не предусмотрен, суд обоснованно исключил указание на совершение преступления в составе организованной группы, как на квалифицирующий признак. Однако обоснованно признал наличие в действиях ФИО1 отягчающее обстоятельство – совершение преступления организованной группой.

Признание наличия такого отягчающего обстоятельства не нарушает право ФИО1 на защиту и не ухудшает ее положение, поскольку органами предварительного расследования вменялось в вину ФИО1 совершение мошенничества именно в составе организованной группы, объем обвинения не увеличился.

Доводы апелляционных жалоб защиты о том, что ФИО1 не являлась исполнителем преступления, не предоставляла в распоряжение организованной группы стационарные заправочные станции, расчетные счета и кассу общества, была номинальным директором, не имела возможности распоряжаться расчетным счетом и кассой <данные изъяты> влиять на деятельность АЗС, судебная коллегия считает несостоятельными. Данные доводы полностью опровергаются исследованными судом доказательствами, в том числе показаниями С. М.Н. при допросе в качестве подозреваемого, свидетелей М. Н.А., К. А.Н., К. (Е. О.В., П. Д.А..

Судебная коллегия не может согласиться и с доводами апелляционных жалоб защиты об отсутствии доказательств того, что неисполнение обязательства по оплате поставленного в <данные изъяты> ГСМ было преднамеренным. Вывод суда в этой части полностью подтверждается вышеприведенными показаниями свидетелей, заключением эксперта <№> от <дата> года, согласно которому проводились перечисления и списания с расчетных счетов <данные изъяты> у организации на <дата> года имелись денежные средства для погашения задолженности.

Судом установлено, что договор поставки нефтепродуктов, в преднамеренном неисполнении которого признана виновной ФИО1, был заключен между ООО <данные изъяты> и <данные изъяты><дата> года. На момент заключения указанного договора решением <№> от <дата> года ФИО1 уже была назначена директором <данные изъяты> (<данные изъяты>).

В соответствии с указанным договором поставки <данные изъяты> (поставщик) обязался поставлять <данные изъяты>» (покупатель) горюче-смазочные материалы, а <данные изъяты> в свою очередь принимать их и оплачивать в соответствии с приложениями к договору поставки. При этом С. М.Н. и ФИО1, действуя совместно и согласованно, согласно распределенным ролям в организованной преступной группе, решили в дальнейшем использовать то обстоятельство, что руководство <данные изъяты>» не настаивало на присутствии своих сотрудников при подписании документов руководством <данные изъяты> и <данные изъяты>», и в дальнейшем подписывать документы, в том числе договор залога и договор личного поручительства со стороны <данные изъяты>» и <данные изъяты>» не надлежащими лицами из числа сотрудников <данные изъяты> либо <данные изъяты> При этом С. М.Н. и ФИО1, предлагая кому - либо из числа сотрудников <данные изъяты>», <данные изъяты>» расписаться в том или ином договоре, намеренно вводили сотрудников подконтрольных С. М.Н. коммерческих организаций в заблуждение относительно истинных целей, которые преследуют С. М.Н. и ФИО1, направленных на хищение имущества <данные изъяты>

Своими действиями, выразившимися в заключение договора поставки между <данные изъяты> и <данные изъяты> договоров залога и поручительства между <данные изъяты> и <данные изъяты>», с намерением совершить хищение, С. М.Н. и ФИО1 использовали обман потерпевшего. Поэтому доводы апелляционных жалоб защиты в этой части судебная коллегия также считает необоснованными.

Судебная коллегия не может согласиться с доводами защиты о неверной оценке судом стоимости похищенных нефтепродуктов. При оценке судом были сделаны правильные выводы относительно стоимости похищенного имущества, что подтверждается заключением экспертизы <№> от <дата> года, согласно которого <данные изъяты> поставил в адрес <данные изъяты>» ГСМ на сумму 36421623,79 рублей<данные изъяты>» перевел на расчетный счет <данные изъяты> 23909652,90 рублей<данные изъяты>» внес в кассу <данные изъяты>» денежные средства в сумме 6197002,53 рубля - сумма задолженности по вышеуказанному договору поставки составляет 6 314 968, 36 рублей (т<данные изъяты>).

Данное заключение экспертизы признано судом доказательством вины ФИО1, его допустимость не оспаривается и стороной защиты. Оснований подвергать сомнению заключения экспертиз, проведенных в соответствии с требованиями закона, надлежащим экспертом, обладающим специальными познаниями и опытом работы в данной сфере, не имеется.

Доводы апелляционных жалоб защиты о нарушении судом положений уголовно-процессуального закона при оглашении показаний свидетелей М. Н.А. судебная коллегия считает необоснованными.

Согласно части 3 статьи 281 УПК РФ суд вправе принять решение об оглашении показаний свидетеля, ранее данных при производстве предварительного расследования либо в суде, при наличии существенных противоречий между ранее данными показаниями и показаниями, данными в суде.

Допрошенная в судебном заседании свидетель М. Н.А. на вопрос защитника Абелова А.О. заявила о том, что <дата> года в связи с предъявлением ей обвинения она изменила показания. В связи с чем представитель потерпевшего заявил ходатайство об оглашении показаний М. Н.А., данных ею в 2013 году ( <данные изъяты>), мотивируя тем, что они противоречат показаниям, данным ею в 2012 году (т<данные изъяты>), которые были оглашены по ходатайству защитника Абелова А.О.

Таким образом, представитель потерпевшего мотивировал свое ходатайство, и суд, обоснованно усмотрев наличие противоречий в показаниях М. Н.А., огласил их.

Судебная коллегия соглашается с доводами жалоб защиты о нарушении судом требований статьи 281 УПК РФ при оглашении показания свидетелей Т. В.И. (т<данные изъяты>), Г. Л.Б. (<данные изъяты>), в связи с чем считает необходимым исключить из совокупности доказательств, приведенных в приговоре, показания свидетелей Т. В.И., Г. Л.Б.

При оглашении показаний свидетелей Ч., Б., М., С., Е., Е., К. судом также нарушены положения статьи 281 УПК РФ, однако это не повлияло на законность принятого судом решения, поскольку показания данных свидетелей не приняты судом, как доказательства вины осужденной ФИО1 и не приведены в приговоре.

Как видно из протокола судебного заседания (<данные изъяты>), свидетели А. и П. были непосредственно допрошены в судебном заседании, поэтому сторона защиты не была лишена возможности задать вопросы указанным лицам.

Таким образом, вопреки доводам апелляционных жалоб, вина осужденной ФИО1 в совершении мошеннических действий в отношении потерпевшего <данные изъяты> полностью доказана совокупностью надлежащим образом тщательно исследованных судом доказательств и правильно установленных на основе их анализа обстоятельств происшедшего.

Суд в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона правильно оценил все доказательства по делу с точки зрения их относимости, допустимости и достоверности, а в совокупности их достаточности для правильного разрешения дела, и пришел к обоснованному выводу о виновности ФИО1 в совершении мошеннических действий в отношении <данные изъяты>

При этом суд указал, по каким основаниям он принял приведенные в приговоре доказательства и отверг другие, не согласиться с выводами суда в указанной части у суда апелляционной инстанции также нет оснований.

Доводы осужденной о невиновности исследовались судом первой инстанции и были им обоснованно отвергнуты на основе оценки представленных доказательств в их совокупности.

Согласно протоколу судебного заседания, суд надлежащим образом рассмотрел и разрешил все ходатайства, заявленные участниками процесса, с приведением мотивов в обоснование принимаемых решений. Нарушений уголовно-процессуального закона по данному вопросу допущено не было.

С учетом изложенного, и установленных судом фактических обстоятельств, действия ФИО1 в отношении <данные изъяты> квалифицированы правильно по части 3 статьи 159.4 УК РФ, как мошенничество, сопряженное с преднамеренным неисполнением договорных обязательств в сфере предпринимательской деятельности, совершенное в особо крупном размере, в редакции Федерального закона от 29 ноября 2012 года N 207-ФЗ.

При назначении ФИО1 наказания суд в соответствии со ст. 60 УК РФ учел характер и степень общественной опасности совершенного преступления, данные о личности, влияние назначенного наказания на условия жизни ее семьи, смягчающие и отягчающее наказание обстоятельство.

Вместе с тем, совершенное в период с <дата> года по <дата> года, как это указано в обвинительном заключении и приговоре суда, ФИО1 преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 159.4 УК РФ в редакции Федерального закона от 29 ноября 2012 года N 207-ФЗ, является преступлением средней тяжести, на день рассмотрения дела судом апелляционной инстанции истек срок давности уголовного преследования.

Поэтому ФИО1 подлежит освобождению от назначенного наказания за преступление, предусмотренное частью 3 статьи 159.4 УК РФ, на основании пункта 3 части 1 статьи 24 УПК РФ за истечением сроков давности уголовного преследования.

Доводы апелляционной жалобы представителя потерпевшего <данные изъяты>М. И.Е. о незаконности оправдания ФИО2 судебная коллегия считает необоснованными.

Судом первой инстанции установлено, и этому дана надлежащая оценка в приговоре, что ФИО2 умышленно каких-либо действий, способствующих хищению горюче-смазочных материалов у <данные изъяты> путем мошенничества, не совершала, в каких-либо отношениях ни с <данные изъяты>», ни с <данные изъяты>», ни с <данные изъяты> не состояла; не занимала в них никаких должностей, не являлась ни учредителем, ни директором данных обществ.

Из исследованных в ходе судебного заседании доказательств не усматривается, что ФИО2 способствовала принятию решений о создании нового общества, вхождении в него, утверждении перечня имущества, передаваемого в залог, выведении данного имущества с целью избежать наложения на него взыскания со стороны потерпевшего.

Более того, как следует из обвинительного заключения, хищение имущества <данные изъяты> было окончено <дата> года, поэтому все действия, вменяемые ФИО2 как совершенные в составе организованной группы с целью хищения чужого имущества, не могли быть таковыми, поскольку имели место после указанной даты окончания мошенничества.

Вместе с тем приговор в отношении ФИО2 подлежит изменению по следующим основаниям.

Согласно статье 306 УПК РФ резолютивная часть оправдательного приговора должна, в том числе, содержать решение о признании подсудимого невиновным и основания его оправдания.

Суд в резолютивной части приговора основания оправдания, содержащиеся в статье 302 УПК РФ, не указал, ошибочно сославшись вместо этого на основания прекращения уголовного дела в соответствии со статьей 24 УПК РФ.

Данная ошибка подлежит устранению судом апелляционной инстанции.

При постановлении приговора суд первой инстанции правомерно, в соответствии с требованиями ст. 1064 ГК РФ, п. 5 ст. 307 УПК РФ, п. 1 ч. 1 ст. 309 УПК РФ, разрешил вопрос по гражданскому иску, заявленному потерпевшим <данные изъяты> обосновав свое решение.

Оснований для солидарного возмещения ущерба осужденной ФИО1 с С. М.Н., уголовное дело в отношении которого прекращено в связи со смертью, оправданной ФИО2 и М. Н.А., ранее осужденной и добровольно возместившей 1 200 000 рублей, в рамках данного уголовного дела не имеется.

Заявленное адвокатом Аркайкиным А.Б. <дата> года обращение о создании необходимых условий для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления ими своих прав фактически не является ходатайством, а содержит рекомендации суду относительно хода процесса, что входит в исключительную компетенцию председательствующего в соответствии со статьей 243 УПК РФ, и не должно было рассматриваться, как ходатайство.

Ходатайство адвоката Абелова А.О. о возвращении уголовного дела прокурору в соответствии со статьей 237 УПК РФ рассмотрено судом, и отсутствие оснований для принятия такого решения нашло свое мотивированное отражение в приговоре суда.

Судом первой инстанции дело рассмотрено с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства РФ, в соответствии с принципами состязательности и равноправия сторон. Иных нарушений уголовно-процессуального закона, помимо указанных в апелляционном постановлении, ни в ходе предварительного следствия, ни при проведении судебного разбирательства и постановлении приговора, влекущих отмену или изменение приговора, по делу не допущено, а поэтому в остальной части приговор суда является законным и обоснованным.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

постановил:

Приговор Пролетарского районного суда г. Саранска Республики Мордовия от 10 февраля 2017 года в отношении ФИО1 и ФИО2 изменить, частично удовлетворив апелляционные жалобы адвокатов Абелова А.О. и Аркайкина А.Б.

В отношении ФИО2 исключить из резолютивной части приговора указание о прекращении в отношении нее уголовного дела на основании п.2 ч.1 ст.24 УПК РФ.

Признать ФИО2 невиновной и оправдать ее по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного частью 5 статьи 33, частью 3 статьи 159.4 УК РФ на основании пункта 3 части 2 статьи 302 УПК РФ за отсутствием в деянии состава преступления.

Из совокупности доказательств, приведенных в приговоре, исключить показания свидетелей Т. В.И., Г. Л.Б.

ФИО1 на основании пункта 3 части 1 статьи 24 УПК РФ освободить от наказания, назначенного за преступление, предусмотренное частью 3 статьи 159.4 УК РФ, в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

В остальном этот же приговор в отношении ФИО2 и ФИО1 оставить без изменения, апелляционные жалобы адвокатов Аркайкина А.Б., Абелова А.О., представителя потерпевшего ФИО4 – без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в кассационную инстанцию Верховного Суда Республики Мордовия в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий М.С. Елховикова