Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционной жалобе представителя потерпевшего – ЗАО «<данные изъяты>» в лице генерального директора С.М. на приговор Промышленного районного суда г.Смоленска от 28 июня 2013 года, которым

ФИО1, <данные изъяты> ранее не судимый,

оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.201 УК РФ в редакции ФЗ от 08.12.2003 года, на основании п.2 ч.1 ст.24 УПК РФ за отсутствием в его действиях состава преступления.

В соответствии со ст.133,134 УПК РФ за ФИО1 признано право на реабилитацию.

Меру пресечения в виде подписки о невыезде постановлено отменить по вступлению приговора в законную силу.

Гражданский иск оставлен без рассмотрения, разъяснено право рассмотрения в порядке гражданского судопроизводства.

Разрешена судьба вещественных доказательств,

У С Т А Н О В И Л:

Органами предварительного расследования ФИО1 обвинялся в злоупотреблении полномочиями, то есть использовании лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации, своих полномочий вопреки законным интересам этой организации и в целях извлечения выгод и преимуществ для себя и других лиц, повлекшее причинение существенного вреда правам и законным интересам организации, выразившееся в том, что 20 апреля 2007 года, ФИО1 заключил договор долевого участия со своей женой Г. на приобретение квартиры по адресу <данные изъяты> по явно заниженной цене <данные изъяты> рублей, без письменного согласия акционеров, тем самым приобрел для себя и своей жены выгоды и преимущества материального характера, нанеся материальный вред ЗАО «<данные изъяты>» в размере <данные изъяты> рублей, являющийся для ЗАО «<данные изъяты>» существенным.

В судебном заседании ФИО1 свою вину не признал.

В апелляционной жалобе представитель потерпевшего – ЗАО «<данные изъяты>» С.М. не согласен с приговором по следующим основаниям. Вывод об отсутствии факта превышения служебных полномочий ФИО1 рассмотрен односторонне, без учета фактических, документально подтвержденных обстоятельств. Указывает, что все договоры долевого участия регистрируются в журнале. Однако при выемке журнала было выявлено 2 договора <данные изъяты> Договор, на который ссылается суд, отсутствует в журнале регистрации. Отмечает, что суд, со слов ФИО1, предположил, что этот договор был в материалах дела, и на нем была согласующая запись главного акционера ФИО3 суда о том, что отсутствующий договор был согласован всеми отделами, также не соответствует фактическим обстоятельствам дела. Порядок визирования договоров был установлен в январе 2008 года, а договор на имя Г. был составлен в 2007 году, для визирования не подавался. Отмечает, что согласно показаниям многочисленных сотрудников общества, этот договор никто из них не видел. Показания ФИО1 о том, что о заключении данного договора знали все, не соответствует действительности. Указывает, что сотрудник В., будучи в подчинении ФИО1, выполнил распоряжение последнего и отнес договор для регистрации в регистрационную службу. Обращает внимание, что выводы суда о том, что Ч., зная о наличии разрешительного порядка снижении цены, осуществил необходимые действия по оформлению и регистрации договора, что свидетельствует о правомерности договора, являются неверными. Указывает, что наличие договора подтверждает только свидетель Ч.. Вместе с тем, ФИО1 утверждал, что указанный договор был завизирован начальником отдела кадров. Полагает, что данный факт свидетельствует о том, что никто из сотрудников кроме Ч. не видел договор. Ссылаясь на показания свидетеля Г.., отмечает, что у нее в учете спорный договор отсутствует. Указывает, что показания ФИО1 о том, что разрешительная подпись ФИО2 была, не согласуется с показаниями ФИО4, который не помнит о его подписи на договоре. Обращает внимание, что такая форма поощрения как продажа квартиры по заниженной цене, либо строительство коттеджа для работника Общества никогда не практиковалась, в положении об оплате труда не значится. Следовательно, показания свидетелей Г., Г2. и ФИО1 должны быть оценены критично, свидетель Г2 находится в дружеских отношениях с ФИО1. Из вышеизложенного следует, что бывший гендиректор ФИО1, имея ряд преимуществ, используя свое служебное положение, умышленно взял на себя риски по приобретению двух квартир по заниженным ценам, оплату за квартиру производил в нарушение условий договора. Указывает, что суд не отметил тот факт, что представленный на обозрение договор не имел согласующих подписей, отметки о снижении стоимости жилья. ФИО1 был намерен реализовать аналогичную схему приобретения квартиры в другом доме, но эта схема была прервана заместителем гендиректора ЗАО «<данные изъяты>». Отмечает, что судом не дана оценка показаниям Ч., который заявил, что уничтожил договор, не передавая его никому, приговор был вынесен на показаниях двух свидетелей Г. и Г2, без учета документальных подтверждений и показаний большинства свидетелей. Полагает, что показания Г. должны быть оценены критично, поскольку она является заинтересованным лицом. Отмечает, что ФИО1, заключая договор со своей супругой Г., нарушил ст.83 Федерального закона «Об акционерных обществах», он должен был письменно согласовать сделку с акционерами, либо членами наблюдательного совета, суждение суда о том, что сделка могла быть одобрена устно или письменно – не соответствует закону. Автор оспаривает выводы суда о существенности причиненного вреда, основанных на заключении судебной экспертизы. Полагает, что ее данные не могут быть положены в основу судебного акта. По итогам экспертизы, эксперты пришли к выводу о том, что сумма в размере 686430 рублей, недополученная обществом, существенной не является. Полагает, что вывод экспертизы был сделан без учета допущенных двух арифметических ошибок, выводы не подтверждены нормами права (методика не утверждена нормативно-правовым актом), рассмотрены не все документы. Отмечает, что с учетом изложенного, заключение не может быть принято как доказательство. Указывает, что ЗАО «<данные изъяты> было отказано в проведении дополнительной экспертизы, чем нарушен принцип состязательности сторон. Обращает внимание, что экспертами не изучены нормативно-правовые акты, регламентирующие порядок ввода объекта в эксплуатацию, не взяты во внимание все документы на получение разрешения объекта капитального строительства на ввод. Указывает, что разрешение на ввод объекта в эксплуатацию выдается администрацией г.Смоленска на основании в том числе и документов, подтверждающих стоимость строительства. Тем не менее, суд признал данные содержащиеся в разрешении на ввод объекта в эксплуатацию, недействительными и на них построил заключение о несущественности вреда. Полагает, что эксперты не приняли во внимание и предыдущий спорному 2007 году период, не дали исчерпывающих ответов, были непоследовательны в своих ответах. Отмечает, что суд не высказал суждений по явным арифметическим ошибкам. Кроме того, заключение не содержит обязательного указания места проведения экспертизы; результаты по второму вопросу содержат арифметическую ошибку, допущенную при подсчете затрат на строительство жилого дома (<данные изъяты>); не подтверждено законодательно мнение эксперта по второму вопросу; не исследован вопрос распределения прочих расходов 2006 года. При расчете себестоимости квартиры, реализованной ФИО1, экспертами за основу взята была сумма при ответе на второй вопрос. Полагает, что заключение экспертов по второму и четвертому вопросам основывается на домыслах экспертов, носит предположительный, вероятный характер. По седьмому вопросу экспертами сделан вывод без учета всех представленных в материалах дела документах, в частности, договоров о намерениях, заключенные в 2006 году, в связи с чем, не учтен период инвестирования денежных средств дольщиками. Автор не согласен с выводами экспертов по восьмому вопросу, нет сведений о том, какие законы были нарушены ФИО1 при ведении экономическо-хозяйственной деятельности предприятия. Указывает, что экспертами было установлено, что разница между средствами, полученными на строительство по договорам долевого участия, и фактическими затратами на строительство жилого дома №<данные изъяты> составила <данные изъяты> рублей, а прибыль общества составила ФИО40 рублей. Полагает, что сумма рассчитана неправильно, не учтен налог на добавленную стоимость. Отмечает, что при расчете процента ущерба, причиненного ЗАО «<данные изъяты>», арифметический расчет произведен неверно, мнение экспертов о несущественности ущерба ничем не мотивировано. С учетом изложенного, полагает, что экспертиза не может быть принята как доказательство. Указывает, что при оценке несущественности вреда суд не учел постановление Пленума ВС РФ от 30 марта 1990 года №4, где рекомендуется обратить внимание, что сумма ущерба должна исчисляться, исходя из разницы между рыночной стоимостью имущества и суммой, по которой его продал виновный. Отмечает, что рыночная стоимость была установлена приказом, однако квартира была реализована по заниженной цене на сумму <данные изъяты> рублей, что составляет 47,4% от стоимости жилья. Данная сумма - месячный фонд оплаты труда всех работников ЗАО. Отмечает, что сумма не может быть малозначительной, поскольку займы ЗАО «ФИО41», полученные в тот период, свидетельствовали о нестабильном финансовом состоянии. Указывает, что вина ФИО1 в совершении преступления, предусмотренного ч.1 ст.201 УК РФ, установлена. Обвинительным приговором ФИО1 признан виновным и осужден за совершение преступления, предусмотренного ч.3 ст.160 УК РФ, на следствии он признавал, что совершил данные деяния. Однако впоследствии отказался от своих показаний. Просит приговор отменить, вынести новый приговор, требования гражданского истца ЗАО «<данные изъяты>» принять к рассмотрению.

В возражениях на апелляционную жалобу представителя потерпевшего адвокат Исаев А.В. не согласен с доводами жалобы, считает приговор законным и обоснованным. Указывает, что доводы представителя потерпевшего были представлены суду и получили надлежащую оценку, новых доводов в жалобе не приводится. Просит оправдательный приговор оставить без изменения, а жалобу представителя потерпевшего – без удовлетворения.

В судебном заседании представитель потерпевшего С.М.., прокурор Киргизов А.М. поддержали доводы апелляционной жалобы, оправданный ФИО1 просил приговор оставить без изменения.

Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, возражений, заслушав мнение представителя потерпевшего, оправданного, прокурора, суд находит приговор законным и обоснованным.

Как верно установлено судом первой инстанции, исследованные в судебном заседании доказательства, которые получили правильную оценку суда в соответствии с требованиями ст.88 УПК РФ, не свидетельствуют и не подтверждают умысел ФИО1 при заключении договора долевого участия с Г. самовольно, вопреки законным интересам ЗАО «<данные изъяты>», использовать свои полномочия генерального директора, а также причинение своими действиями существенного вреда законным интересам организации.

Данный вывод суда подтверждается следующими доказательствами:

показаниями представителя потерпевшего С.М о том, что в ЗАО «<данные изъяты>» допускаются скидки на покупку жилья при наличии разрешения главного акционера С.А.. Договор долевого участия по квартире Г. находится в ЗАО «<данные изъяты>», визы С.А.. на нем нет. Поскольку прибыль в 2007 году составила около трех миллионов рублей, считает причиненный ФИО1 ущерб, существенным;

показаниями свидетеля С.А., из которых видно, что он имеет право предоставить скидку при заключении договора долевого участия в строительстве, поскольку является главным акционером ЗАО «<данные изъяты>». Официальным документом это не определяется. Ранее была практика продавать жилье по сниженным ценам с его устного разрешения, однако потом ввели правило ставить на договорах его подпись. ФИО1 к нему с такой просьбой не обращался, подписи на его договоре не ставил. ФИО1 заключил договор, подделав его подпись;

показаниями свидетеля К., согласно которым ФИО1 продал квартиру своей жене по сниженной цене, об этом она узнала в ходе ревизии в 2009 году;

показаниями свидетеля Б. о том, что в 2009 году по распоряжению гендиректора С.А. проводила ревизию в ЗАО «<данные изъяты>». Суммы договоров долевого участия соответствовали приказу о стоимости квадратного метра жилья, только по договору на имя жены ФИО1 стоимость была занижена, письменного разрешения С.А. не стояло. Ей не известно, приобретались ли сотрудниками общества квартиры по сниженным ценам, при проверке такие договоры ей не попадались.

показаниями свидетеля Г3 о том, что она работала начальником юридического отдела. В 2009 году после ревизии узнала, что в 2007 году между ФИО1 и его женой был заключен договор долевого участия в строительстве по сниженной цене. Ей не известно, разрешал ли С.А. устно продать квартиру ФИО1 по сниженной цене, договора она не видела;

показаниями свидетеля С., согласно которым он, работая менеджером отдела продаж в 2007-2009 годах, занимался составлением и регистрацией договоров долевого участия в регистрационной службе. Снижение стоимости жилья проводилось с письменного разрешения С.А. по согласованию с гендиректором. Договор на имя жены ФИО1 поступил к нему, подписан был генеральным директором, стояла печать. Он не помнит было ли письменное согласование С.А. на договоре. Изначально договор был оформлен на самого ФИО1, но поскольку не прошел регистрацию, то был переоформлен на имя его жены. На стоимость квадратного метра в договоре он не обратил внимание;

показаниями свидетеля Ц. о том, что она работала в ЗАО «<данные изъяты>» <данные изъяты>. Договор долевого участия в строительстве на имя жены ФИО1 заключался в обычном порядке в отделе продаж, после чего поступил в бухгалтерию для принятия денежных средств по договору. На договоре в обязательном порядке ставились визы юриста, отдела продаж;

показаниями свидетеля Г4 согласно которым порядок приобретения квартир по сниженной цене был для всех одинаков. Ранее скидку на приобретение квартиры мог давать С.А. в устной форме, но потом решили ставить визу. Цены контролирует отдел продаж. Ей доподлинно не известно, давал ли С.А. разрешение ФИО1 на приобретение квартиры по сниженной цене, однако полагает, что ФИО1 не мог без согласования со ФИО2 единолично приобрести квартиру со скидкой. Изначально был договор на имя самого ФИО1, но регистрировался договор на имя жены ФИО1. Между ФИО1 и С.А. были доверительные отношения. По результатам ревизий ранее к ФИО1 претензий не было. Последняя ревизия проводилась в 2009 году в период увольнения ФИО1. Предприятие работало стабильно, убыточным не было. Утверждать, что финансовое положение Общества ухудшилось от недополученной суммы по договору с женой ФИО1, не может;

показаниями свидетеля Г2 о том, что он познакомил С.А. и ФИО1, от С.А. слышал в адрес ФИО1 только положительные отзывы. Летом 2008 года от С.А. узнал, что за хорошую работу он разрешил ФИО1 приобрести квартиру по сниженной цене, обещал построить коттедж за хорошую работу;

показаний свидетеля Г. согласно которым ее муж ФИО1 работал генеральным директором в ЗАО «<данные изъяты>», был на хорошем счету, С.А. награждал его грамотами. В присутствии работников С.А. пообещал ФИО1 продать квартиру дешевле, обещал коттедж построить. О том, что квартира ей продана по заниженной цене, ей известно, как известно было всем, поскольку на предприятии работали все родственники С.А.;

Показания представителя потерпевшего и указанных свидетелей не опровергают показания подсудимого ФИО1 в части того, что, в 2007 году, когда решил приобрести себе квартиру, обсуждал цену со С.А. С договором, в котором была указана цена <данные изъяты> рублей за квадратный метр, он пошел к С.А., тот завизировал каждый лист. Данный договор передал Ч., однако регпалата не зарегистрировала этот договор, поскольку в одном лице не может выступить и продавец и покупатель. Договор был пересоставлен на его жену - Г., завизировал его во всех отделах. Подписи С.А. не ставил, так как считал, что одного раза достаточно. После его увольнения первоначальный договор на его имя за подписью С.А. исчез. В ходе ревизий замечаний к нему не предъявлялось. Скидки на покупку квартир представлялись и другим сотрудникам.

Кроме того выводы суда в данной части подтверждаются письменными материалами дела:

-протоколом осмотра договора участия долевого строительства №<данные изъяты>, из которого видно, что квартира № <данные изъяты>, после ввода в эксплуатацию передается заказчику Г. стоимость квартиры <данные изъяты> рублей;

- заключением экспертизы №<данные изъяты>, согласно которой видно, что между договором №<данные изъяты> и копиями договора №<данные изъяты> имеются различия: на первом листе в нижнем правом углу имеется подпись. Ответить на вопрос: если ксерокопии договора изготовлены с оригинала, то каким способом на копиях договоров была нанесена подпись, не представилось возможным, поскольку договоры являются светокопиями;

-справкой ЗАО «<данные изъяты>» от 18 ноября 2010 года, из которой видно, что себестоимость 1 квадратного метра жилья в доме №<данные изъяты> составляет <данные изъяты> рублей;

- приказом генерального директора ЗАО «<данные изъяты>» ФИО1 о том, что стоимость квадратного метра в д.<данные изъяты> на втором, третьем и четвертом этажах дома составляет <данные изъяты> рублей;

- копией отчета о прибылях и убытках, из которого видно, что чистая прибыль ЗАО «<данные изъяты>» за 2007 год составила <данные изъяты> тысяч рублей;

- заключением судебной бухгалтерской экспертизы, из выводов которой следует, что балансовая стоимость активов ЗАО «<данные изъяты>» за 2007 год составила <данные изъяты> рублей, фактическая себестоимость строительства жилого дома по ул.<данные изъяты> составила <данные изъяты> рублей, а фактическая себестоимость квартиры Г. составила <данные изъяты> рублей. Установлено, что стоимость квадратного метра, приведенного в разрешении на ввод в эксплуатацию, не соответствует стоимости квадратного метра общей площади жилых помещений. В 2007 году ЗОА «<данные изъяты>» осуществляло реализацию квартир (всего 53 квартиры) по сниженным ценам иным лицам, при этом разрешительной подписи учредителя С.А. в указанных договорах не имелось.

Проанализировав показания свидетелей Г3,Ч.,Г2, Г. и обоснованно признав их достоверными и правдивыми, суд верно установил, что договор долевого участия в строительстве на имя жены ФИО1 по сниженной цене был заключен с согласия С.А., согласно принятому в ЗОА «<данные изъяты>» порядку, что опровергает выводы обвинения о злоупотреблении ФИО1 своими полномочиями.

Исследовав представленные доказательства, на основании выводов экспертов, согласно которым, сумма ущерба в размере 686430 рублей, недополученная Обществом от продажи квартиры ФИО1 по сниженной цене, составляет 1,23% от общей суммы прибыли предприятия, а по отношению к активам баланса 0,3%, суд пришел к правильному выводу о том, что обязательный признак состава преступления в виде существенности причиненного вреда интересам Общества, не нашел своего подтверждения.

Данный вывод суда подтверждается показаниями свидетелей Ш., К., Г3 в той части, что неполучение Обществом суммы в размере 686430 рублей не приостановило работу предприятия, неполучение дивидендов акционерами было связано с намеренным вкладыванием всех денег в производство, предприятие работало стабильно, зарплата выплачивалась вовремя, а предприятие не было убыточным.

Показания указанных свидетелей подтверждаются выписками из банковских учреждений, из которых видно, что на расчетных счетах Общества в 2007 году ежемесячно имелись остатки денежных средств, а также бухгалтерским балансом за 2007 год, из которого видно, что на конец отчетного периода по сравнению с началом в Обществе увеличились внеоборотные и оборотные активы.

При таких обстоятельствах, вывод суда об отсутствии в действиях ФИО1 состава преступления, предусмотренного ч.1 ст.201 УК РФ, и его оправдании является обоснованным, сделанным на основе состязательности уголовного процесса, а так же правильной и объективной оценки представленных сторонами доказательств.

Поскольку ФИО1 оправдан по указанному обвинению на основании п.2 ч.1 ст.24 УПК РФ, суд верно оставил гражданский иск ЗАО «<данные изъяты>» без рассмотрения, разъяснив право его предъявления к рассмотрению в порядке гражданского судопроизводства.

Утверждения представителя потерпевшего о наличии факта превышения служебных полномочий ФИО1 были предметом исследования суда первой инстанции и обоснованно опровергнуты исследованными в судебном заседании доказательствами, представленными как стороной обвинения, так и стороной защиты.

Отсутствие первоначального договора на имя ФИО1 в журнале регистрации, а на представленном стороной обвинения договоре - согласующих подписей, отметки о снижении стоимости жилья не опровергает доводы оправданного о существовании первоначального договора с необходимыми подписями.

Утверждение представителя потерпевшего о том, что вывод суда о наличии согласующей подписи главного акционера С.А. и всех отделов основан на предположениях, не соответствует действительности. Кроме показаний ФИО1 в этой части выводы суда первой инстанции подтверждаются показаниями свидетеля Ч. который подтвердил право предоставления скидки только главным акционером, составление им договора сначала на самого ФИО1, а затем – на его жену, прохождение договора в отделах, через бухгалтерию.

При таких обстоятельствах вывод суда о том, что договор долевого участия был открытым и доступным для должностных лиц, в чьи обязанности входил контроль за исполнением условий договора, является обоснованным и мотивированным, оснований не согласиться с которым у суда апелляционной инстанции не имеется.

Вопреки доводам представителя потерпевшего показания свидетелей, подсудимого, а также другие доказательства по делу были всесторонне и полно исследованы, оценены как каждое доказательство в отдельности, так и в совокупности, им дана обоснованная оценка, которую суд апелляционной инстанции признает правильной.

Довод представителя потерпевшего о том, что такое поощрение, как продажа квартиры по сниженной цене никогда не практиковалось и в положении об оплате труда не прописано, опровергается показаниями свидетелей С.А., К., Г4, Ч., Г.3. о том, что заключение договоров по сниженной цене практиковалось, каким-либо официальным документом это не определяется, заключением судебной бухгалтерской экспертизы, из выводов которой следует, что в 2007 году ЗОА «<данные изъяты>» осуществляло реализацию квартир (всего 53 квартиры) по сниженным ценам иным лицам, при этом разрешительной подписи учредителя С.А. в указанных договорах не имелось.

Суд обоснованно признал показания свидетелей Г.2,Г.,Ч. достоверными и правдивыми, поскольку, как верно установлено судом первой инстанции, свидетель Г.2 не заинтересован в деле, в подчинении или в зависимости от С.А. или ФИО1 не находится, свидетель С.А. не смог объяснить причину наличия противоречий с показаниями свидетеля Г2 Показания свидетелей Г., Ч. о том, что скидки на квартиры предоставлялись, согласуются как между собой, так и с письменными материалами дела, в частности заключением экспертизы, в связи с чем, оснований для признания показаний указанных свидетелей недопустимым доказательством не имеется.

Оплата квартиры ФИО1 в нарушение условий договора, как указывает об этом в жалобе представитель потерпевшего, не является предметом рассмотрения данного уголовного дела и не свидетельствует о виновности ФИО1 в инкриминируемом ему преступлении.

Не подлежит удовлетворению и довод представителя потерпевшего о наличии умысла у ФИО1 на злоупотребление должностными полномочиями в связи с тем, что наличие или отсутствие такового умысла не влияет на правовую квалификацию действий ФИО1, поскольку как верно установлено судом первой инстанции, своими действиями ФИО1 не причинил существенного материального вреда ЗАО «<данные изъяты>», наличие которого, является обязательным признаком для квалификации его действий по ч.1 ст.201 УК РФ.

Довод представителя потерпевшего о причинении ФИО1 существенного вреда ЗАО «<данные изъяты>» был тщательно исследован судом первой инстанции, и был опровергнут выводами судебной бухгалтерской экспертизы, показаниями свидетелей Ш.,К., Г4, письменными материалами дела, в связи с чем, является не состоятельным и удовлетворению не подлежит.

У суда первой инстанции не имелось оснований не доверять выводам бухгалтерской судебной экспертизы, поскольку свои выводы эксперты сделали на основании представленных финансовых документов, у экспертов имеются соответствующее образование, стаж работы и разрешение по осуществлению подобного рода экспертной деятельности, выводы являются мотивированными, подтверждаются необходимыми расчетами и анализами, свои выводы эксперты подтвердили в судебном заседании, в связи с чем, доводы представителя потерпевшего о том, что бухгалтерская экспертиза не отвечает требованиям закона, не могут быть приняты во внимание.

Наличие арифметической ошибки не влияет на выводы в части несущественности ущерба, причиненного ОАО «<данные изъяты>».

Данных, опровергающих выводы экспертов, в материалах дела не имеется.

Оснований для назначения дополнительной экспертизы у суда не имелось.

Признание ФИО1 виновным по ч.3 ст.160 УК РФ не свидетельствует о его виновности по ч.1 ст.201 УК РФ и не влияет на существо принятого по данному делу решение.

Нарушений норм уголовного или уголовно-процессуального законов при рассмотрении уголовного дела судом первой инстанции не допущено.

При таких обстоятельствах суд апелляционной инстанции не находит оснований для удовлетворения апелляционной жалобы представителя потерпевшего.

Руководствуясь ст.ст.389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ,

П О С Т А Н О В И Л:

Приговор Промышленного районного суда г.Смоленска от 28 июня 2013 года в отношении ФИО1 оставить без изменения, а апелляционную жалобу представителя потерпевшего – без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий: Коваленко О.Ю.