Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании в помещении суда уголовное дело по апелляционным жалобам осужденного Джанбидаева Ш.М. и его защитника – адвоката Проценко В.А., представителя потерпевшего – адвоката <ФИО>9 на приговор Черкесского городского суда от 17 октября 2019 года, которым

Джанбидаев Шамиль Мухаджирович,

<данные изъяты>

осужден по ч. 1 ст. 202 УК РФ к наказанию в виде штрафа в размере 150.000 рублей и с лишением права заниматься нотариальной деятельностью сроком в 2 года. В соответствии с п. «а» ч. 1 ст. 78 УК РФ Джанбидаев Ш.М. освобожден от отбывания назначенного ему наказания.

Заслушав доклад судьи Верховного Суда КЧР Париева Р.Р., выступления осужденного Джанбидаева Ш.М. и его защитника – адвоката Проценко В.А., поддержавших доводы своих жалоб, представителя потерпевшего – адвоката <ФИО>9, поддержавшего доводы своей апелляционной жалобы, мнение государственного обвинителя – прокурора Станкевич Г.А., просившей приговор оставить без изменения, суд апелляционной инстанции

установил:

по приговору суда Джанбидаев Ш.М. признан виновным и осужден за использование частным нотариусом своих полномочий вопреки задачам своей деятельности и в целях извлечения выгод и преимуществ для себя или других лиц, нанесения вреда другим лицам, если это деяние причинило существенный вред правам и законным интересам граждан и охраняемым законом интересам общества и государства.

Преступление совершено при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе защитник осужденного – адвокат Проценко В.А. просит приговор отменить и постановить оправдательный приговор. Приводя описание преступного деяния, установленного судом, отмечает, что в приговоре отсутствуют доказательства наступления общественно опасных последствий для потерпевшего <ФИО>8. Указывает, что наследодатель <ФИО>2 составил несколько завещаний у разных нотариусов, а завещание от <дата> до сих пор не исполнено и наследники в свои права не вступили. Утверждает, что нет оснований полагать, что заверение Джанбидаевым Ш.М. завещания от <дата> породило какие-либо последствия для наследников, а неисполненное завещание не могло привести к наступлению существенного вреда правам и законным интересам граждан. Отсутствие материальных последствий в деянии Джанбидаева Ш. подтверждается и отсутствием гражданского иска к нему, а в обвинительном заключении и в приговоре не указано, наступили ли в результате инкриминируемых действий какие-либо общественно опасные последствия и в чём они выразились. Отмечает, что при проведении экспертизы от <дата>№... экспертом использовались материалы, не предоставленные следователем (доверенности). С назначением дополнительной экспертизы обвиняемого и его защитника ознакомили <дата>, а с заключением от <дата>№... ознакомили <дата>, то есть уже после проведения экспертизы. Ссылаясь на положения ст. ст. 195 и 198 УПК РФ и правовую позицию Конституционного Суда РФ считает заключение экспертизы недопустимым доказательством. Подробно анализируя проведенные экспертные исследования утверждает, что в заключении не проведена проверка краткого рукописного текста, отсутствует синтезирующая часть, нарушена методика экспертных исследований, а эксперт <ФИО>11 была предупреждена об уголовной ответственности не <дата>, а <дата>, когда был напечатан весь текст заключения. Считает, что в заключении от <дата>№... не указано о наличии у эксперта допуска и не указаны этапы проведенного исследования, что является нарушением закона. В заключении от <дата>№... также не имеются сведения о подтверждении уровня профессиональной подготовки эксперта, отсутствует своевременное предупреждение об уголовной ответственности, не соблюдены и требования о полноте проведенного исследования и единства программного обеспечения, что, по мнению автора жалобы, подтвердила специалист <ФИО>12. В связи с изложенным считает незаконным отказ в назначении повторной экспертизы. Приводя содержание показаний свидетелей <ФИО>31., <ФИО>13, <ФИО>18, <ФИО>14, <ФИО>32 и <ФИО>33 утверждает, что судом им была дана неверная оценка, они подтвердили версию защиты и факт изготовления и регистрации завещания от <дата> по версии подсудимого. При вынесении приговора судом в основу приняты доказательства не имеющие юридической силы: заключения экспертов от <дата>№..., от <дата>№..., от <дата>№..., в ходе которых были исследованы образцы почерка <ФИО>2, полученные с нарушением закона; ответ ПАО «Мегафон» от <дата>№... и протокол его осмотра от <дата>, так как номер телефона принадлежал брату <ФИО>2 – <ФИО>15. Считает, что немотивированный отказ суда в удовлетворении ходатайства о направлении материалов о преступлении, предусмотренном ч. 2 ст. 303 УК РФ, а также немотивированный отказ в вызове для допроса следователя <ФИО>16, чья подпись сфальсифицирована, нарушили права Джанбидаева Ш.М.. Со ссылками на положения УПК РФ, просит приговор от 17.10.2019 отменить.

В апелляционной жалобе осужденный Джанбидаев Ш.М. просит приговор отменить и постановить оправдательный приговор. Приводя описание деяния, установленного судом, указывает, что показаниям свидетелей дана неверная оценка, а потерпевший <ФИО>8 является заинтересованным лицом. Так по данным СМИ свидетель <ФИО>15 был арестован сотрудниками ГСУ СК СКФО за организацию убийства иного свидетеля обвинения – <ФИО>17. Свидетели <ФИО>18 и <ФИО>19 в судебном заседании не подтвердили, что он якобы оставлял незаполненные графы и номера в журнале регистрации нотариальных действий. Приводя обоснование ходатайств защиты о возвращении уголовного дела прокурору, отмечает, что суд не выносил постановления об отказе в их удовлетворении и не дал этому правовой оценки. Утверждает, что следствием совершена фальсификация проведённого действия, чему суд не дал оценки и не вызывал следователя <ФИО>16 для его допроса. Считает, что при производстве экспертиз были нарушены его права, он был лишён возможности заявлять отводы экспертам, а эксперт <ФИО>20 не была предупреждена об уголовной ответственности, выбранные ею образцы оттиска печатей и штампов отличаются малой пропечатанностью элементов, жёстким контактом клише с бумагой, что привело к неотображению признаков, на которые ссылается эксперт. Информация об условиях использования клише и её чистке эксперту не представлена, что привело к ошибке. Считает, что эксперт <ФИО>20 не имела допуск на проведение такой экспертизы, а поэтому заключение от <дата>№... не имеет юридической силы. Приводит и доводы о недопустимости заключений эксперта от <дата>№... и от <дата>№..., аналогичные доводам своего защитника, указывая также, что выводы эксперта <ФИО>11 основаны на заключении от <дата>№..., которое в свою очередь было повергнуто сомнению и материалы по ней направлены на повторную экспертизу. Также не согласен с оценкой ответа ПАО «Мегафон» от <дата>№... и протокола осмотра от <дата>, так как номер телефона принадлежал брату <ФИО>2, что подтверждается и ответом начальника отделения «<данные изъяты> от <дата> Считает, что ответ врио нотариуса <ФИО>21 не соответствует закону, так как такая информация могла быть получена только по судебному решению. Вывод суда о том, что при переходе прав на наследственное имущество могли быть извлечены значительные материальные выгоды на общую сумму в <данные изъяты>, не подтверждается материалами дела. Обращает внимание на то, что в предъявленном обвинении не указано какой существенный вред был причинён потерпевшему <ФИО>8 и наступили какие-либо общественно опасные последствия. Со ссылками на нормы УПК РФ и разъяснения Пленума Верховного Суда РФ просит приговор от 17.10.2019 отменить.

В апелляционной жалобе представитель потерпевшего – адвокат <ФИО>9 просит приговор в части освобождения Джанбидаева Ш.М. от наказания отменить. Автор жалобы указывает, что согласно обвинения и как установлено судом, Джанбидаев Ш.М. изготовил подложное завещание от <ФИО>2 вероятнее всего <дата>, внёс его с помощью дочери в еНОТ и поместил на хранение в нотариальной конторе, где хранил до его изъятия в ходе ОРМ. Так как хранение экземпляра завещания является обязанностью нотариуса, а подложное завещание было изготовлено в одном экземпляре, то полагает, что хранение подложного завещания осуществлялось Джанбидаевым Ш.М. с целью наступления последствий от преступления. В противном случае завещание не создавало бы соответствующих правовых последствий. Таким образом считает, что последним противоправным действием является хранение завещания до его изъятия, то есть до <дата>. Суд посчитал деяние оконченным <дата>, а к моменту вынесения приговора срок давности истекшим, с чем согласиться не может. Приводя содержание ст. 202 УК РФ и положений ч. 3 ГК РФ отмечает, что потерпевший мог вступить в наследство не ранее <дата>, о чём нотариус Джанбидаев Ш. знал и с этой целью с <дата> совершал преступное деяние. Полагает, что до указанной даты наличие подложного завещания не имело юридического значения и стало причинять вред лишь в тот момент, когда в установленный законом срок потерпевший не смог надлежащим образом вступить в права наследования, то есть не ранее <дата>. Со ссылкой на практику Верховного Суда РФ утверждает, что преступление было окончено в момент наступления общественно опасных последствий, выражающихся в существенном вреде правам и законным интересам потерпевшего, а поэтому срок давности по делу истекает не ранее <дата>.

В возражениях на жалобы осужденного и его защитника государственный обвинитель Дзыба Р.Э. просит приговор от 17.10.2019 оставить без изменения, а апелляционные жалобы Джанбидаева Ш.М. и его адвоката без удовлетворения. Указывает, что обжалуемый приговор соответствует требованиям УПК РФ, а виновность подсудимого была доказана в полном объёме.

Изучив уголовное дело, проверив доводы апелляционных жалоб, возражений на них и выслушав мнение участников судебного заседания, суд апелляционной инстанции приходит к следующим выводам.

В соответствии со ст. 389.15 УПК РФ, основаниями отмены или изменения судебного приговора в апелляционном порядке являются: несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом первой инстанции; существенное нарушение уголовно-процессуального закона; неправильное применение уголовного закона; несправедливость приговора; выявление обстоятельств, указанных в части 1 и пункте 1 части 1.2 ст. 237 УПК РФ; выявление данных, свидетельствующих о несоблюдении лицом условий и невыполнении им обязательств, предусмотренных досудебным соглашением о сотрудничестве.

Обстоятельств, влекущих отмену судебного приговора по уголовному делу в отношении Джанбидаева Ш.М., установлено не было.

1. По доводам жалоб осужденного и его защитника.

Вина Джанбидаева Ш.М. в совершенном преступлении подтверждается показаниями потерпевшего <ФИО>8, свидетелей <ФИО>17, <ФИО>15, <ФИО>23 и <ФИО>13, исследованными материалами дела, в том числе протоколами следственных действий, заключениями экспертиз, которые подробно изложены и проанализированы в обжалуемом приговоре.

Судебное разбирательство по делу проведено объективно и всесторонне, с соблюдением требований УПК РФ и выяснением всех юридически значимых для правильного разрешения уголовного дела обстоятельств. Предусмотренные ст. 73 УПК РФ обстоятельства, подлежащие доказыванию по делу, установлены.

В приговоре, согласно требованиям ст. 307 и ст. 308 УПК РФ, приведены доказательства, подтверждающие виновность осужденного в содеянном, которым в свою очередь судом дана мотивированная оценка в соответствии со ст. ст. 87 и 88 УПК РФ, а также указано, какие из них суд положил в основу судебного акта, и приведены убедительные аргументы принятого решения. При этом положенные в основу приговора доказательства виновности, проверены и оценены и с точки зрения допустимости и достоверности и правильно приняты во внимание в той части, в которой имеющаяся в них информация согласуется с каждым в отдельности доказательством.

Так, согласно показаниям потерпевшего, сведения о завещании от <дата> в систему еНОТ были внесены после смерти <ФИО>2. О завещании от <дата> узнал от матери, которой об этом сказал сам <ФИО>2.

Эти показания согласуются с пояснениями свидетелей <ФИО>17 и <ФИО>15 о том, что погибший <ФИО>2 собирался завещать всё <ФИО>34 (т.е. потерпевшему) и в <адрес> он никогда не ездил.

В свою очередь показания свидетелей согласуются и с данными протокола осмотра от <дата> телефонных соединений абонентского номера, которым пользовался <ФИО>2, о том, что телефонные соединения абонента <дата> были зарегистрированы лишь в районе <адрес>.

Суд правильно сослался в приговоре, как на доказательства виновности Джанбидаева Ш. в совершении инкриминируемого преступления на показания его дочери – <ФИО>13, в той части, в которой они не противоречат установленным судом фактическим обстоятельствам дела, а именно – внесение сведений о завещании в систему еНОТ только <дата>, то есть уже после смерти наследодателя.

Принятые в этой части показания свидетеля согласуются и с протоколом от <дата>, согласно которому <дата> в №... ч. нотариусом <данные изъяты> Джанбидаевым Ш.М. в единой информационной системе нотариата (еНОТ) зарегистрировано завещание от имени гр. <ФИО>2, составленное <дата> за №....

При этом суд апелляционной инстанции учитывает, что согласно Основам законодательства РФ о нотариате от <дата>№..., нотариусы обязаны вносить в единую информационную систему нотариата сведения о совершении нотариальных действий при их регистрации в реестре нотариальных действий единой информационной системы нотариата. Сведения о совершении нотариальных действий при их регистрации в реестре нотариальных действий единой информационной системы нотариата вносятся нотариусом в единую информационную систему нотариата незамедлительно (ст. 34.3).

С учётом стажа и опыта работы Джанбидаева Ш.М. в качестве нотариуса (23 года), суд приходит к выводу о том, что его пояснения и показания свидетеля <ФИО>35 о том, что они забыли внести сведения о завещании в еНОТ, не соответствуют действительности и являются избранным способом защиты от обвинения.

Суд правильно критически оценил показания <ФИО>36., <ФИО>24 и <ФИО>37 так как они являются родственниками лица, на которого оформлено подложное завещание (<ФИО>25), а поэтому заинтересованы в благоприятном для него исходе дела.

Показания свидетеля <ФИО>14 сами по себе также не опровергают выводы городского суда и правильно расценены как не имеющие отношения к фабуле предъявленного Джанбидаеву Ш. обвинения.

Из исследованного в судебном заседании протокола осмотра документов от <дата> следует, что в ходе осмотра реестра для регистрации нотариальных действий в столбце №... имеется подпись под фамилией <ФИО>26.

При этом в самом протоколе и в приговоре инициалы лица, получившего <дата> нотариально оформленный документ, указаны неверно, как «Р.В.». Между тем неверное указание инициалов в столбце №... реестра также подтверждает доводы обвинения о том, что завещание является подложным, так как фамилия и инициалы наследодателя иные – <ФИО>2 (т№...).

Согласно заключения эксперта от <дата>№..., рукописная запись в завещании от <дата> «<ФИО>2» и подпись от его имени, такая же запись и подпись в графе «Расписка в получении…» реестра регистрации нотариальных действий, выполнены не <ФИО>2, а также не свидетелями <ФИО>13, <ФИО>38., а другим лицом. При этом рукописные записи «<ФИО>2» в завещании и в графе «Расписка в получении…» выполнены одним лицом. Подписи и рукописные записи в 2-х экземплярах завещания от <дата> и доверенностях от <дата> и от <дата> выполнены одним лицом, но не лицом, выполнившим записи и подписи в завещании от <дата> и в графе «Расписка в получении...».

Из заключения от <дата>№... следует, что намеренное изменение самим <ФИО>2 почерка и подписи в завещании от <дата> и в графе «Расписка …» реестра для регистрации нотариальных действий, исключается.

В свою очередь из заключения эксперта от <дата>№... следует, что оттиск гербовой печати нотариуса Джанбидаева Ш.М. в спорном завещании был нанесен в период с <дата> до <дата>, наиболее вероятно <дата>, что в совокупности с данными с еНОТ свидетельствует о том, что завещание от <дата> фактически было изготовлено после смерти наследодателя, а именно <дата>.

При этом из заключения от <дата>№... следует, что рукописная запись в завещании от <дата> «<ФИО>2» и такая же запись в графе «Расписка в получении…» реестра регистрации нотариальных действий, выполнены осужденным Джанбидаевым Ш.М..

Таким образом, заключения экспертиз полностью согласуются с иными доказательствами по делу и в своей совокупности подтверждают изготовление осужденным подложного завещания уже после смерти наследодателя.

С доводами жалоб осужденного и его защитника о недопустимости данных заключений экспертиз, согласиться нельзя.

Так, исследования по заключениям №..., №... проведены главным экспертом МВД по КЧР <ФИО>11, имеющей высшее техническое и юридическое образование, а также стаж экспертной работы по специальности «Почерковедческая экспертиза» с 2005 года.

Исследования по заключению №... проведены ведущим экспертом 111 Главного государственного центра судебно-медицинских и криминалистических экспертиз Минобороны РФ <ФИО>20, имеющей высшее техническое образование, а также стаж экспертной работы по специальности «Техническая экспертиза документов» с 1999 года.

Компетентность экспертов <ФИО>11 и <ФИО>20, как и обоснованность их экспертных заключений, не может быть оспорена путём допроса специалиста <ФИО>12, которая, как это следует из протокола судебного заседания, давала пояснения суду не о об обстоятельствах, связанных с её специальными познаниями, а давала оценку обоснованности проведенных по делу экспертиз (т. №...).

При этом эксперты провели исследования с учётом представленных им документов с образцами почерка <ФИО>2 и осужденного Джанбидаева Ш.М., а также с оттисками печати нотариуса. В заключениях экспертов была приведена использованная ими литература, методика проведения исследований и научное обоснование выводов, не согласиться с которыми, оснований нет.

Доводы осужденного о том, что экспертом не учтены условия использования печати, судебной коллегией отвергаются, так как эксперту <ФИО>20 были представлены доверенности с оттисками печати за период с <дата> до <дата>. При этом экспертом проведены исследования по отобразившимся эксплуатационным признакам клише и наличию посторонних элементов в оттисках печати за период с <дата>. по <дата>, и отличающихся по признакам от оттисков за период с <дата> по <дата>. Оттиск печати нотариуса по отобразившимся эксплуатационным признакам наиболее соответствует оттиску печати, нанесённому <дата> (в доверенности <ФИО>27), что полностью подтверждает доводы обвинения.

Вопреки доводам защитника о том, что при проведении экспертизы №... не были представлены доверенности, из постановления от <дата> и письма следователя от <дата> следует, что на экспертизу были направлены, в том числе, и доверенности от <дата> серии <адрес>8 и от <дата> серии 26 АА №..., ошибочно поименованные следователем как завещания, а экспертом при исследовании были учены именно эти документы (т. №...).

Согласно части 1 ст. 198 УПК РФ при назначении и производстве судебной экспертизы подозреваемый (обвиняемый) и его защитник вправе знакомиться с постановлением о назначении судебной экспертизы (п. 1).

Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от <дата>№... разъяснил, что подозреваемый, обвиняемый и их защитники должны быть ознакомлены с постановлением о назначении экспертизы до ее производства (п. 9).

Действительно Джанбидаев Ш. и защитник ознакомлены с постановлением о назначении дополнительной экспертизы от <дата> – <дата>. Однако дополнительная экспертиза была начата и проведена с <дата>. по <дата>, а, следовательно, права осужденного нарушены не были.

Не соответствуют действительности утверждения осужденного о том, что он был лишён возможности заявлять отвод экспертам. Как следует из материалов дела, с постановлениями о назначении экспертиз Джанбидаев и его защитник были ознакомлены до проведения экспертиз, а, соответственно, они имели возможность заявить обоснованные отводы экспертам.

Само по себе их несогласие с проведением экспертизы в ЭКЦ МВД по КЧР или в ФГКУ МО РФ не влечёт отвода экспертов (ст. ст. 61, 70 УПК РФ).

При этом сам Джанбидаев Ш.М. в заседании суда апелляционной инстанции пояснил, что с <ФИО>11 и <ФИО>20 не знаком, отношений с ними не имел, то есть фактически подтвердил объективность экспертов.

Согласно части 1 ст. 207 УПК РФ, при недостаточной ясности или полноте заключения эксперта, а также при возникновении новых вопросов в отношении ранее исследованных обстоятельств уголовного дела может быть назначена дополнительная судебная экспертиза, производство которой поручается тому же или другому эксперту.

Как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ в постановлении от 21.12.2010 № 28, в тех случаях, когда возникает необходимость в разрешении новых вопросов в отношении исследованных ранее объектов, экспертиза назначается в порядке ст. 195 УПК РФ и ее производство поручается, как правило, тому же эксперту, если предстоящее исследование не выходит за рамки его специальных знаний (абз. 2 п. 14).

Таким образом, в силу закона назначение дополнительной экспертизы при возникновении новых вопросов ещё до получения результатов по первичной экспертизе уголовно-процессуальным законом не запрещено. При этом следует отметить, что эксперт не вправе выходить за пределы поставленных вопросов, а поэтому постановка дополнительных вопросов, которые не были поставлены при первоначальном назначении экспертизы, является возможным.

Кроме того, назначение дополнительной экспертизы с постановкой новых вопросов без исследования первоначального заключения само по себе не влечёт признание такого доказательства недопустимым и не нарушает процессуальные права осужденного и его защитника.

Вопреки доводам осужденного заключение от <дата>№... сомнению не подвергалось, а назначение дополнительной экспертизы было вызвано лишь необходимостью разрешения новых вопросов.

Не соответствуют действительности и утверждения апелляторов о том, что эксперты не были предупреждены об уголовной ответственности. Как следует из материалов дела, эксперты предупреждены об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ, при этом эксперт <ФИО>11, как на отдельном бланке, так и в рамках заключения.

При таких обстоятельствах предусмотренных законом оснований назначения повторных экспертиз, не имелось.

Нельзя согласиться и с доводами осужденного и его защитника о том, что суд неверно оценил ответ ПАО «Мегафон» от <дата>№... и протокол его осмотра.

Как следует из материалов уголовного дела и как подтвердили потерпевший <ФИО>8, а также свидетели защиты <ФИО>24, <ФИО>39., абонентским номером №... пользовался <ФИО>2, а поэтому суд первой инстанции сделал обоснованный вывод о том, что наследодатель <дата> находился только на территории <адрес> и в <адрес> не выезжал (т. №...).

При этом вопреки доводам осужденного и его защитника, аналогичная информация об использовании <ФИО>2 абонентского номера №... указана в ответе начальника отделения <данные изъяты> и судом было дано разрешение на получение информации о местонахождении этого абонентского номера (т№...).

Суд апелляционной инстанции не может согласиться и с утверждениями о том, что ответ нотариуса <ФИО>21 мог быть получен лишь по судебному решению.

Согласно п. 7 ч. 2 ст. 29 УПК РФ, только суд, в том числе в ходе досудебного производства, правомочен принимать решение о производстве выемки предметов и документов, содержащих государственную или иную охраняемую федеральным законом тайну.

В силу Основ законодательства…, нотариусу при исполнении служебных обязанностей, лицу, замещающему временно отсутствующего нотариуса, а также лицам, работающим в нотариальной конторе, запрещается разглашать сведения, оглашать документы, которые стали им известны в связи с совершением нотариальных действий (ст. 5). Нотариус обязан хранить в тайне сведения, которые стали ему известны в связи с осуществлением его профессиональной деятельности. Суд может освободить нотариуса от обязанности сохранения тайны, если против нотариуса возбуждено уголовное дело в связи с совершением нотариального действия (ст. 16).

Таким образом, по смыслу приведенных норм, в охраняемую законом тайну включаются лишь сведения, непосредственно связанные с нотариальной деятельностью и касающиеся личной жизни граждан, их имущественного положения, волеизъявления на случай смерти, а также иной конфиденциальной информации, составляющей частную жизнь граждан.

Врио нотариуса <ФИО>21 предоставила лишь информацию о наличии завещания от имени <ФИО>2 и нотариусе, удостоверившем завещание, не оглашая при этом ни его содержания, ни анкетных данных наследодателя, что не требовало наличия судебного решения.

Нельзя согласиться и с доводами осужденного и его защитника о том, что не установлено наступление существенного вреда правам и законным интересам граждан.

В соответствии с ч. 1 ст. 202 УК РФ, использование частным нотариусом своих полномочий вопреки задачам своей деятельности и в целях извлечения выгод и преимуществ для себя или других лиц либо нанесения вреда другим лицам, если это деяние причинило существенный вред правам и законным интересам граждан или организаций либо охраняемым законом интересам общества или государства, влечёт уголовную ответственность.

Как разъяснил Пленум Верховного Суда РФ в применимом постановлении от 16.10.2009 № 19, под существенным нарушением прав граждан следует понимать нарушение прав и свобод лиц, гарантированных общепризнанными принципами и нормами международного права или Конституцией РФ (ч. 4 ст. 35 – право наследования гарантируется). При оценке существенности вреда необходимо учитывать число потерпевших граждан, тяжесть причиненного им физического, морального или имущественного вреда и т.п. Под нарушением законных интересов следует понимать, в частности, создание препятствий в удовлетворении гражданами своих потребностей, не противоречащих нормам права и общественной нравственности (п. 18).

Таким образом, по смыслу закона вред может выражаться в причинении не только материального, но и иного вреда: в нарушении конституционных прав и свобод граждан и/или подрыве авторитета нотариата в обществе и государстве.

Согласно ст. 1 Основ…, нотариат в РФ призван обеспечивать защиту прав и законных интересов граждан и юридических лиц путём совершения нотариусами предусмотренных законодательством нотариальных действий от имени РФ. При этом нотариальные действия в РФ совершают, в соответствии с Основами, нотариусы, работающие в государственной нотариальной конторе или занимающиеся частной практикой.

Как указал Конституционный Суд РФ в Определении от 28.01.2016 № 198-О, нотариат в РФ служит целям защиты прав и законных интересов граждан и юридических лиц, обеспечивая совершение нотариусами, работающими в государственных нотариальных конторах или занимающимися частной практикой, предусмотренных законодательными актами нотариальных действий от имени РФ, что гарантирует доказательственную силу и публичное признание нотариально оформленных документов. Нотариальная деятельность не является предпринимательством и не преследует цели извлечения прибыли; такая деятельность носит публично-правовой характер, а нотариальные действия, совершаемые как государственными, так и частными нотариусами от имени РФ, являются публично значимыми действиями. Осуществление нотариальных функций от имени государства в целях обеспечения конституционного права граждан на квалифицированную юридическую помощь предопределяет публично-правовой статус нотариусов и обусловливает предъявление к ним повышенных требований, с тем чтобы обеспечить независимое, объективное и беспристрастное исполнение нотариусами публичных функций на основании закона, что, как следует из статьи 5 Основ законодательства РФ о нотариате, является одной из основных гарантий нотариальной деятельности.

Городским судом установлено, что Джанбидаев Ш.М., являясь нотариусом, занимающимся частной практикой в Черкесском нотариальном округе, оформил завещание от имени <ФИО>2 с заведомо недостоверными, искажающими волю наследодателя данными о распределении наследственного имущества.

При этом из показаний свидетелей и потерпевшего <ФИО>8 следует, что общая стоимость наследственного имущества составляет не менее <данные изъяты>. рублей, получить <дата> свидетельство о праве на наследство он не смог в связи с наличием завещания от <дата>, заверенного нотариусом Джанбидаевым Ш.. Следует отметить, что вопреки утверждениям апелляторов, точная стоимость всего наследственного имущества юридического значения для правильной квалификации действий осужденного, не имеет.

Таким образом, засвидетельствование нотариусом в отсутствие <ФИО>2 его воли на распоряжение наследственным имуществом и внесение заведомо ложных сведений в официальный документ – реестр для регистрации нотариальных действий, нанесло существенный вред правам и законным интересам потерпевшего <ФИО>8, (вынужденного защищать их в судебном порядке), выразившийся в создании условий для перехода права собственности на принадлежащую ему часть наследственного имущества к другим лицам вопреки воле наследодателя и, соответственно, не позволившее ему принять наследственное имущество в установленные законом сроки.

При этом, как установлено судом первой инстанции и отражено в приговоре, Джанбидаев Ш.М. понимал, что действует незаконно, вопреки задачам своей деятельности как нотариуса (обеспечение защиты прав и законных интересов граждан и юридических лиц путем совершения нотариусами предусмотренных законодательством нотариальных действий от имени РФ), в целях извлечения личных выгод и выгод для другого лица – <ФИО>25 и что его действия могут повлечь существенное нарушение прав и законных интересов <ФИО>8 и сознательно допускал наступление таких последствий, относясь к ним безразлично.

Суд апелляционной инстанции считает необходимым также отметить, что вопреки утверждениям в жалобах осужденного и его защитника о том, что не был установлен ущерб, причинённый правам и законным интересам граждан, при разрешении данного вопроса в суде первой инстанции сам Джанбидаев Ш. и его защитники возражали против дополнительного допроса <ФИО>8 с целью установления размера причинённого ущерба (т№...).

Нельзя согласиться и с доводами жалоб о нарушении прав защиты отказом суда в вызове следователя <ФИО>16 для допроса и отказом в направлении материалов для проверки по ч. 2 ст. 303 УК РФ.

Согласно ч. 1 ст. 389.17 УПК РФ, основаниями отмены или изменения судебного решения являются лишь такие существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения прав участников уголовного судопроизводства, гарантированных УПК России, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения.

Свои доводы сторона защиты связывает с постановлением от <дата> о частичном отказе в удовлетворении ходатайства защитника <ФИО>28 за подписью следователя <данные изъяты><ФИО>16. Как утверждают осужденный и его защитник, подпись следователя была сфальсифицирована, а текст постановления изменён.

Между тем ни само постановление следователя, ни ходатайство защитника не являются доказательствами по делу и не относятся к таковым главой 10 УПК РФ. Соответственно у суда первой инстанции не было правовых оснований для направления материалов для проверки в порядке ст. ст. 144-145 УПК РФ по ч. 2 ст. 303 УК РФ, а отказ в вызове следователя <ФИО>16 для допроса не повлёк вынесение незаконного или необоснованного приговора.

В случае же, если вступившим в законную силу приговором суда будут установлены преступные действия следователя <ФИО>16, повлекшие постановление незаконного, необоснованного или несправедливого приговора, судебные решения по настоящему делу могут быть пересмотрены в порядке гл. 49 УПК РФ.

Суд апелляционной инстанции не находит оснований и для смягчения наказания осужденному.

В приговоре приведено убедительное обоснование, по каким причинам суд пришел к выводу о возможности достижения целей наказания, установленных в ст. 43 УК РФ, в отношении осужденного с назначением ему дополнительного наказания в виде лишения права заниматься нотариальной деятельностью.

Наказание назначено осужденному в соответствии с требованиями закона, с учетом характера и степени общественной опасности содеянного, данных о его личности, наличия установленных судом смягчающих и отсутствия отягчающих наказание обстоятельств.

Суд первой инстанции надлежаще мотивировал в приговоре свои выводы о невозможности применения в отношении осужденного положений ст. 64 УК РФ, сославшись на характер и степень общественной опасности совершенного преступления, конкретные обстоятельства и данные о личности осужденного.

Поэтому в силу статьи 6 УК РФ назначенное Джанбидаеву Ш.М. наказание является соразмерным и справедливым.

2. По доводам жалобы представителя потерпевшего.

Джанбидаев Ш.М. признан судом виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 202 УК РФ, которое, в силу ст. 15 УК РФ, относится к преступлениям небольшой тяжести.

Согласно п. «а» ч. 1 ст. 78 УК РФ, срок давности привлечения к уголовной ответственности по преступлениям небольшой тяжести составляет 2 года.

Как указал суд первой инстанции, в связи с тем, что преступление было совершено Джанбидаевым Ш. <дата>, срок давности привлечения к уголовной ответственности истёк <дата>.

С такими выводами суда первой инстанции согласиться нельзя.

Действия Джанбидаева Ш.М. квалифицированы судом по ч. 1 ст. 202 УК РФ, предусматривающей уголовную ответственность за использование частным нотариусом своих полномочий вопреки задачам своей деятельности и в целях извлечения выгод и преимуществ для себя или других лиц, нанесения вреда другим лицам, если это деяние причинило существенный вред правам и законным интересам граждан и охраняемым законом интересам общества и государства.

При этом в силу ч. 1 ст. 29 УК РФ, преступление признается оконченным, если в совершенном деянии содержатся все признаки состава преступления, предусмотренного УК РФ.

Таким образом, для привлечения частного нотариуса к ответственности по данной статье УК РФ необходимо не только само по себе злоупотребление им своих полномочий, но и причинение существенного вреда правам и законным интересам граждан и охраняемым законом интересам общества и государства.

Следовательно, преступление является оконченным с момента наступления общественно опасных последствий, выражающихся в существенном вреде правам и законным интересам граждан либо охраняемым законом интересам общества или государства.

Из описания преступного деяния, признанного судом доказанным, следует, что Джанбидаев Ш. после изготовления им <дата> подложного завещания от имени <ФИО>2, хранил его до момента изъятия в ходе проведения ОРМ.

Как было указано ранее, под существенным нарушением прав граждан понимается нарушение их прав и свобод, гарантированных общепризнанными принципами и нормами международного права, Конституцией РФ (в частности права наследования), а под нарушением законных интересов следует понимать, в частности, создание им препятствий в удовлетворении своих потребностей, не противоречащих нормам права, в том числе, например, в получении наследства.

В соответствии со ст. 1162 ГК РФ, свидетельство о праве на наследство выдается по месту открытия наследства нотариусом. Свидетельство выдается по заявлению наследника. Согласно ст. 1163 ГК РФ, свидетельство о праве на наследство выдается наследникам в любое время по истечении шести месяцев со дня открытия наследства. При наследовании по закону или по завещанию свидетельство о праве на наследство может быть выдано до истечения шести месяцев со дня открытия наследства, если имеются достоверные данные о том, что кроме лиц, обратившихся за выдачей свидетельства, иных наследников, имеющих право на наследство или его соответствующую часть, не имеется.

В силу Основ законодательства о нотариате, по письменному заявлению наследников нотариус по месту открытия наследства выдает свидетельство о праве на наследство. Выдача свидетельства о праве на наследство производится в сроки, установленные законодательными актами РФ (ст. 70). Свидетельство о праве на наследство выдаётся наследникам, принявшим наследство, в соответствии с нормами гражданского законодательства РФ (ст. 71). Нотариус при выдаче свидетельства о праве на наследство по завещанию путем истребования соответствующих доказательств проверяет факт смерти наследодателя, наличие завещания, время и место открытия наследства, состав и место нахождения наследственного имущества (ст. 73).

Судом первой инстанции было установлено, что Джанбидаев Ш.М., являясь частным нотариусом, оформил завещание от имени <ФИО>2 с заведомо недостоверными, искажающими волю наследодателя данными о распределении наследственного имущества, вследствие чего потерпевший <ФИО>8, в установленные законом сроки (по истечении 6 месяцев после смерти <дата>, т.е. <дата>), не смог получить свидетельство о праве на наследство по завещанию, чем ему был причинён существенный вред (т. 8 л.д. 195).

Судом апелляционной инстанции также установлено наличие гражданских споров между потерпевшим и иными лицами в связи с заверенным осужденным завещанием от <дата>, препятствующим <ФИО>8 в реализации его прав наследника.

Таким образом, преступление, совершенное Джанбидаевым Ш.М. окончено <дата>, то есть тогда когда <ФИО>8 не смог получить свидетельство о праве на наследство, а, следовательно, срок давности привлечения к уголовной ответственности истекает лишь <дата>, и к моменту постановления приговора городским судом не истёк.

При таких обстоятельствах указание суда первой инстанции в приговоре от <дата> об освобождении Джанбидаева Ш.М. от назначенного ему наказания, подлежит исключению из резолютивной части приговора. Наказание подлежит отбытию в установленном законом порядке.

Таким образом, доводы жалобы представителя потерпевшего – адвоката <ФИО>9 суд апелляционной инстанции находит обоснованными.

В ходе судебного заседания государственный обвинитель также считал, что срок давности истекает <дата> (т. №...).

Каких-либо иных нарушений уголовного либо уголовно-процессуального закона, которые путём лишения или ограничения гарантированных Уголовно-процессуальным кодексом Российской Федерации прав участников уголовного производства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путём повлияли либо могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора, влекущих его отмену, допущено не было.

Руководствуясь ст.ст. 389.15, 389.18, 389.20, 389.26, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

постановил:

приговор Черкесского городского суда Карачаево-Черкесской Республики от 17 октября 2019 года в отношении Джанбидаева Шамиля Мухаджировича – изменить.

Исключить из резолютивной части приговора указание на освобождение Джанбидаева Шамиля Мухаджировича на основании п. «а» ч. 1 ст. 78 УК РФ от отбывания назначенного ему наказания в виде штрафа в размере 150.000 рублей, с лишением права заниматься нотариальной деятельностью на срок в 2 года.

В остальной части приговор от 17.10.2019 в отношении Джанбидаева Ш.М. – оставить без изменения, а апелляционные жалобы осужденного и его защитника – без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в суд кассационной инстанции – Пятый кассационный суд общей юрисдикции – в порядке и сроки, установленные главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий судья Париев Р.Р.

Копия верна

Председательствующий судья Париев Р.Р.

ВЕРХОВНЫЙ СУД

КАРАЧАЕВО-ЧЕРКЕССКОЙ РЕСПУБЛИКИ

судья Кубов А.А. дело № 22-320/2019