Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционное представление государственного обвинителя Панчехиной И.В., апелляционную жалобу (основную и дополнительную) защитника осужденного ФИО20 – адвоката Мезенцева А.В. на приговор Центрального районного суда г. Волгограда от 14 июля 2016 года, по которому

ФИО20,ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, гражданин Российской Федерации, ранее не судимый,

осуждён:

- по ч. 1 ст. 176 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы сроком на 1 год с отбыванием наказания в колонии-поселении.

Срок наказания ФИО20 постановлено исчислять со дня прибытия осуждённого в колонию-поселение. Время следования осуждённого к месту отбывания наказания в соответствии с предписанием, предусмотренным ч. 1 ст. 75.1 УИК РФ, постановлено засчитать в срок лишения свободы из расчета один день за один день.

Разрешены вопросы о мере пресечения, гражданском иске и судьбе вещественных доказательств.

Доложив содержание приговора, доводы апелляционного представления и апелляционной жалобы, выслушав прокурора Горбунову И.В., поддержавшую апелляционное представление, представителя потерпевшего ФИО1, полагавшего приговор суда законным и обоснованным, защитников осуждённого ФИО20 – адвокатов Мезенцева А.В., Капустина С.А., поддержавших доводы, изложенные в апелляционной жалобе, просивших об отмене приговора и оправдании ФИО20, либо смягчении назначенного ему наказания, возражавших против удовлетворения апелляционного представления, суд

у с т а н о в и л:

по приговору суда ФИО20 осуждён за незаконное получение кредита, то есть получение руководителем организации кредита путем предоставления банку заведомо ложных сведений о хозяйственном положении и финансовом состоянии организации, повлекшее причинение ущерба в крупном размере.

Преступление совершено ФИО20 в Центральном районе г. Волгограда при обстоятельствах, подробно приведённых в приговоре, в соответствии с которыми ФИО20, являясь директором общества с ограниченной ответственностью «Краснодарская промышленная компания» (далее по тексту ООО «КПК»), реализуя совместный с неустановленными следствием лицами преступный умысел, направленный на незаконное получение кредита, предоставив ФИО1 заведомо ложные сведения о хозяйственном положении и финансовом состоянии ООО «КПК», ДД.ММ.ГГГГ заключил с банком кредитное соглашение о предоставление ООО «КПК» кредита в сумме <.......> рублей на 48 месяцев с процентной ставкой 4,5% годовых с целью приобретения имущества по договору поставки № <...> от ДД.ММ.ГГГГ, заключённому с обществом с ограниченной ответственностью наименование4, а также договору купли-продажи № <...> от ДД.ММ.ГГГГ, заключённому с обществом с ограниченной ответственностью «наименование1».

Во исполнение условий кредитного соглашения, на расчетный счет ООО «КПК» № <...>, открытый в Волгоградском филиале ФИО1, на основании банковского ордера № <...> от ДД.ММ.ГГГГ были перечислены денежные средства в сумме <.......>, на основании банковского ордера № <...> от ДД.ММ.ГГГГ были перечислены денежные средства в сумме <.......>, на основании банковского ордера № <...> от ДД.ММ.ГГГГ были перечислены денежные средства в сумме <.......>, которые в последующем по указанию неустановленных лиц были израсходованы ФИО20 на оплату за транспортные средства по договору купли-продажи № <...> от ДД.ММ.ГГГГ, на оплату бульдозера JOHN DEERE 850J по договору поставки № <...> от ДД.ММ.ГГГГ, на оплату по договору поставки № <...> от ДД.ММ.ГГГГ за автошины.

В связи с ненадлежащим исполнением ООО «КПК» обязательств по погашению кредита, ДД.ММ.ГГГГ Волгоградский филиал ФИО1 в соответствии с п. 9 кредитного соглашения объявил всю сумму долга ООО «КПК» к досрочному погашению и установил срок уплаты задолженности до ДД.ММ.ГГГГ.

По состоянию на ДД.ММ.ГГГГ за ООО «КПК» числилась задолженность по соглашению № <...> о предоставлении кредита от ДД.ММ.ГГГГ в сумме <.......>, которая погашена не была.

В результате умышленных преступных действий ФИО20ФИО1 был причинен крупный ущерб в сумме <.......>.

В судебном заседании ФИО20 вину в совершении преступления не признал.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Панчехина И.В.считаетприговор суда незаконным и необоснованным и несправедливым вследствие чрезмерной мягкости назначенного наказания. По мнению государственного обвинителя, при назначении ФИО20 наказания суд не в полной мере учёл характер и степень общественной опасности совершенного им преступления, обстоятельства его совершения. Обращает внимание на то, что ФИО20 совершено преступление в сфере экономической деятельности с причинением ущерба потерпевшему в крупном размере. В качестве обстоятельства, отягчающего наказание, судом признано совершение преступление в составе группы лиц. Полагает, что назначенное ФИО20 наказание является несправедливым, не соответствует целям и задачам уголовного закона РФ, в связи с чем просит приговор суда изменить, назначить ФИО20 наказание в виде лишения свободы сроком на 3 года с отбыванием наказания в колонии-поселении.

В возражениях на апелляционное представление адвокат Капустин С.А.считает апелляционное представление государственного обвинителя необоснованным, немотивированным, просит в его удовлетворении отказать с учётом изложенных адвокатом Мезенцевым А.В. доводов о наличии основания для оправдания ФИО20 Между тем, отмечает, что судом необоснованно в качестве обстоятельства, отягчающего наказание, признано совершение ФИО20 преступления в составе группы лиц. Не учтено то обстоятельство, что права ФИО1 в настоящее время восстановлены путём включения его требований в реестр требований кредиторов. Обращает внимание на наличие у ФИО20 на иждивении двоих малолетних детей и одного совершеннолетнего ребёнка, являющегося студентом очного отделения ВУЗа, а также супруги, находящейся в отпуске по уходу за ребёнком. Полагает, что столь строгая мера наказания, в отсутствие в настоящее время в семье подсудимого трудоспособных членов, приведет к утрате членами семьи средств к существованию, то есть возможным тяжким последствиям. Просит удовлетворении апелляционного представления отказать.

В апелляционнойой жалобе адвокат Мезенцев А.В.выражает несогласие с приговором суда,считает его незаконным, необоснованным ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, вынесенным с существенным нарушением уголовно-процессуального закона. Излагая в жалобе диспозицию ч. 1 ст. 176 УК, отмечает, что уголовная ответственность за совершение данного преступления наступает при наличии трёх признаков: предоставления банку или иному кредитору заведомо ложных сведений о хозяйственном положении и финансовом состоянии возглавляемого им юридического лица, причинении ущерба в крупном размере, наличия причинной связи между предоставлением заведомо ложных сведения и причинением ущерба. Вместе с тем, по мнению автора жалобы, в материалах уголовного дела отсутствуют доказательства того, что именно ФИО20 или какое-либо лицо по его поручению изготовило документы, содержащие недостоверные сведения о финансовом состоянии и хозяйственном положении ООО «КПК»; именно ФИО20, осознавая, что предоставление в банк недостоверных сведений о реальном финансовой состоянии и хозяйственном положении ООО «КПК» в дальнейшем приведёт к причинению ущерба ФИО1 предоставил указанные документы в банк; а также доказательства, подтверждающие причинение крупного ущерба ФИО1. Обращает внимание на то, что ни один свидетель стороны обвинения не сообщил суду о том, что именно ФИО20 либо кто-то по его поручению в их присутствии изготовил документы, которые содержали бы недостоверную информацию о финансовом состоянии и хозяйственном положении ООО «КПК». Полагает, что показания свидетелей ФИО2, ФИО23, ФИО3, ФИО4 и ФИО5, а также других лиц, лишь свидетельствуют о том, что, по их мнению, показатели о финансовом состоянии, указанные в бухгалтерских балансах ООО «КПК», не соответствуют тем показателям о финансовом состоянии ООО «КПК», которые имелись в МИФНС России № <...> по <адрес>. При этом свидетелям не известно, какие именно показатели отражают реальное финансовое состояние в ООО «КПК», поскольку они не являются его сотрудниками и не изучали первичные документы бухгалтерского учета. Показания свидетелей ФИО6, ФИО7, ФИО8, ФИО9, ФИО10, ФИО11, ФИО12, ФИО22, ФИО14, по мнению автора жалобы, не отвечают требованиям относимости доказательств, и не могли быть положены в основу обвинительного приговора, так как эти лица свидетелями изготовления или предоставления документов в ФИО1 не являлись. По мнению защитника, невозможность предоставления ФИО20 в ФИО1 сведений о финансовом состоянии и хозяйственном положении ООО «КПК» подтверждается сведениями о посещении Банка его подзащитным, согласно которым ФИО20 приходил в Банк только один раз - ДД.ММ.ГГГГ в день подписания соглашения о кредитовании. Указывает о наличии у стороны защиты сомнений в обоснованности заключения почерковедческой экспертизы № 319 от 10 февраля 2015 года, в подтверждение чего ссылается на заключение специалистов ФИО15 и ФИО28 от ДД.ММ.ГГГГ, заключение независимого эксперта ФИО16 от 17 июля 2015 года, показания специалистов ФИО15 и ФИО16, в соответствии с которыми заключение эксперта Белянской составлено с нарушением методики проведения почерковедческих экспертиз. Заявляет, что указанные выше заключения специалистов и их показания необоснованно не были приняты судом во внимание, а ходатайство защиты о назначении повторной почерковедческой экспертизы судом необоснованно отклонено. Предоставленное стороной обвинения заключение эксперта № 1190 от 8 апреля 2015 г., по мнению адвоката, также не могло быть положено судом в основу приговора, поскольку при его составлении эксперт опирался лишь на сведения из бухгалтерских балансов ООО «КПК», изъятых следователем в МИФНС России № <...> по <адрес>, достоверность которых никем не проверялась. В подтверждение доводов о необоснованности данного заключения защитник ссылается на показания специалиста ФИО17, допрошенной в судебном заседании, в соответствии с которыми для проведения экспертного исследования требовалась первичная бухгалтерская документация ООО «КПК», которая в распоряжении эксперта отсутствовала, а также на отчёт № <...> от ДД.ММ.ГГГГ об определении рыночной стоимости прав на 11 земельных участков рыночной стоимостью <.......>, принадлежащих ООО «КПК». Указывает, что с целью устранения возникших сомнений стороной защиты заявлялось ходатайство о назначении повторной экспертизы в соответствии с требованиями ст. 207 УПК РФ, однако, данное ходатайство было судом необоснованно отклонено. Обращает внимание на то, что ни один из допрошенных в судебном заседании свидетелей стороны обвинения ФИО2, ФИО23, ФИО3, ФИО4, ФИО5 не сообщили суду о том, что являлись свидетелем того, что именно ФИО20 предоставил в ФИО1 документы, содержащие сведения о финансовом состоянии ООО «КПК». Не следует это обстоятельство и из оглашенных в судебном заседании показаний свидетеля ФИО18 Вместе с тем указывает, что показания перечисленных выше свидетелей, а также исследованные в судебном заседании по ходатайству защиты вещественные доказательства подтверждают обеспеченность кредита, что, по мнению защиты, свидетельствует об отсутствии ущерба и, соответственно, об отсутствии состава преступления в действиях ФИО20 Не согласен с выводом суда о том. что ФИО20 желал и допускал возможность причинения ущерба ФИО1 Обращает внимание на то, что ФИО20ДД.ММ.ГГГГ был освобождён от занимаемой должности, при этом в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ погашение процентов по кредитному соглашению производилось регулярно. По мнению защитника, должной оценки не получил тот факт, что в настоящий момент отсутствует ущерб ФИО1, то есть необходимый признак преступления, в подтверждение чего ссылается на определение Арбитражного суда Краснодарского края от 24 марта 2015 года, в соответствии с которым ФИО1 признано залоговым кредитором ООО «КПК», а его требование включены в реестр требований кредиторов, обеспеченных залогом имущества, а также на положение о порядке, сроках и условиях продажи имущества, являющегося предметом залога. Полагает, что в основу обвинительного приговора положены недопустимые доказательства: протокол обыска от ДД.ММ.ГГГГ в наименование2 протокол от ДД.ММ.ГГГГ осмотра документов, изъятых в ходе обыска в наименование2 протокол выемки от ДД.ММ.ГГГГ, протокол осмотра предметов, изъятых в ходе выемки документов в наименование4, от ДД.ММ.ГГГГ; протокол выемки от ДД.ММ.ГГГГ, протокол осмотра документов, изъятых в ходе выемки в наименование1 от ДД.ММ.ГГГГ, поскольку в ходе указанных следственных действий, документы, составляющие коммерческую и банковскую тайну, были изъяты следователем из организаций-контрагентов без судебного решения. Недопустимым доказательством считает протокол осмотра документов от ДД.ММ.ГГГГ, изъятых в ходе выемки в МИФНС России № <...> по <адрес>, поскольку в протоколе отражены ложные даты и время производства данного следственного действия, а также сведения о технических средствах, которых в действительности в настоящее время не имеется. Изложенные факты, по мнению защиты, свидетельствуют о фальсификации доказательства по уголовному делу, а последующие процессуальные действия, связанные исследованием DVD-R диска, в том числе показания свидетелей ФИО9, ФИО10, ФИО8 в части предоставления им на обозрение данного диска, заключения экспертов № 5046 от 11 сентября 2015 года, № 1190 от 8 апреля 2015 года, являются незаконными, а полученные в результате их проведения доказательства – незаконными. Кроме того, отмечает, что заключения экспертов № 5046 от 11 сентября 2015 года, № 5048 от 30 сентября 2015 года, № 5255 от 16 сентября 2015 года являются недопустимыми доказательствами, потому что проведены за рамками срока предварительного следствия, в период, когда производство по уголовному делу было приостановлено. Заключения экспертов № 1190 от 8 апреля 2015 года и № 319 от 10 февраля 2015 года подлежат исключению из числа доказательств по причине нарушения права ФИО20 на защиту при их назначении. В обоснование указанного довода ссылается на то, что в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ адвокат Ярутин К.А. участвовал в деле в качестве защитника ФИО20 на основании соглашения, неоднократно принимал участие в следственных и иных процессуальных действиях, производимых с участием ФИО20 (ознакомление с постановлением о назначении почерковедческой экспертизы, ознакомлении с заключением эксперта № 319, ознакомление с постановлением о назначении финансово-аналитической экспертизы). ДД.ММ.ГГГГ адвокат Ярутин К.А. был допущен к участию в уголовном деле для оказания юридической помощи свидетелю ФИО24, принял участием при проведении допроса последнего. При этом достоверно установлено, что позиции и интересы ФИО20 и ФИО24 по данному уголовному делу имели противоречия, в связи с чем ДД.ММ.ГГГГ следователем было принято решение об отводе адвоката Ярутин К.А. в качестве защитника свидетеля ФИО24 Вместе с тем, защитник полагает, что в силу ст. 72 УПК РФ адвокат Ярутин К.А. не вправе был участвовать в производстве по всему уголовному делу. При таких данных полагает, что все процессуальные действия, связанные с ознакомлением ФИО20 с постановлениями о назначении указанных выше экспертиз, с заключением эксперта № 319, являются незаконными, а заключения судебных экспертиз № 319 и № 1190 – недопустимыми доказательствами, ввиду нарушения права ФИО20 при их назначении. Кроме того, защитник считает, что заключения по исследованию документов в отношении ООО «КПК» от 2 апреля 2015 года, выполненное специалистом-ревизором УЭБиПК ГУ МВД России по Волгоградской области ФИО19, не может быть признано допустимым доказательством, поскольку ДД.ММ.ГГГГФИО19 был допрошен в качестве свидетеля по уголовному делу и не вправе был принимать участие по делу в качестве специалиста-ревизора. Недопустимым доказательством, по мнению защитника, является и протокол осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому произведен осмотр системного блока, изъятого в наименование5, поскольку в протоколе следственного действия не указаны наименование файловых папок и путь к ним, объем данных папок, количество фалов в них, даты создания, индивидуальные признаки диска, на который эти файлы были записаны и т.д. Защитник указывает, что аналогичные нарушения следователем допущены в ходе осмотра документов, изъятых в наименование2. Заявляет о фальсификации постановления от ДД.ММ.ГГГГ о производстве предварительного следствия следственной группой, и, как следствие, о незаконности следственных действий, проведённых в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ следователем Н.Ю.И. Обращает внимание на то, что суд, обвиняя ФИО20 в совершении незаконного получения кредита, совершенного в соучастии с неустановленным следствием лицами, не указал в приговоре о признаке совершения преступления группой лиц по предварительному сговору, а также не установил его роль в преступлении, что свидетельствует о незаконности вынесенного приговора. Полагает, что обвинительное заключение в отношении ФИО20 было составлено за пределами сроков предварительного расследования, что указывает на его незаконность и невозможность постановления приговора на основании данного заключения. Просит приговор суда отменить, принять новое решение, которым оправдать ФИО20

В дополнительной апелляционной жалобе адвокат Мезенцев А.В., ссылаясь на руководящие разъяснения, содержащиеся в Постановлениии Пленума Верховного Суда РФ № 1 от 29 апреля 1996 года «О судебном приговоре», указывает, что суд в нарушение требований ч. 3 ст. 240 УПК РФ использовал при постановлении приговора доказательства, которые в судебном заседании не исследовались (показания представителя потерпевшего ФИО1, оглашённые показания эксперта ФИО21). Заявляет, что в нарушение требований ст. 307 УПК РФ в приговоре не дана оценка доказательствам, представленным стороной защиты в подтверждение невиновности ФИО20 Полагает, что при назначении наказания судом необоснованно признано в качестве отягчающего наказание обстоятельства совершение ФИО20 преступления в составе группы лиц. Обращает внимание на то, что в показаниях допрошенных судом свидетелей, а также в исследованных судом письменных доказательствах стороны обвинения отсутствуют сведения о привлечении ФИО20 иных лиц к совершению сделки. По мнению защитника, при назначении ФИО20 наказания судом не было учтено, что нарушенные в результате сделки права ФИО1 в настоящее время восстановлены, а также то, что на ФИО20, как на наемного работника, не может быть возложена ответственность по возмещению ущерба банку в силу положений п. 1 ст. 1068 ГК РФ. Кроме того, автор жалобы считает, что суд, принимая решение о назначении ФИО20 наказания в виде лишения свободы в условиях изоляции от общества, в нарушение ч. 3 ст. 60 УК РФ и руководящих разъяснений, содержащихся в Постановлении Пленума от 22 декабря 2015 года № 58 «О практике назначения наказания судами РФ уголовного наказания», не принял во внимание, что столь строгая мера наказания, в отсутствие в настоящее время в семье осуждённого трудоспособных членов, приведет к утрате членами семьи средств к существованию, то есть возможным тяжким последствиям. Обращает внимание на наличие у ФИО20 на иждивении двоих малолетних детей, и одного совершеннолетнего ребёнка, являющегося студентом очного отделения ВУЗа, а также супруги, находящейся в отпуске по уходу за ребёнком, на отсутствие у ФИО20 судимостей. Полагает, что с учетом личности ФИО20, его положительных характеристик, наличия смягчающих наказание обстоятельств и отсутствия отягчающих, суд вправе был применить любое иное наказание, не связанное с лишением свободы, либо применить положения статьи 73 УК РФ. Просит отменить приговор суда, принять по делу новое решение, оправдав ФИО20 по предъявленному обвинению.

В возражениях на апелляционную жалобу государственный обвинитель Панчехина И.В.считает доводы жалобы несостоятельными и не подлежащими удовлетворению, поскольку при рассмотрении уголовного дела по существу нарушений уголовно-процессуального закона не имелось, судом исследованы все приведенные доказательства, каждому из которых в приговоре дана надлежащая оценка. Полагает, что доводы защитника об отсутствии доказательств вины ФИО20 в инкриминируемом ему преступлении не нашли своего объективного подтверждения, а наличие причинно-следственной связи между деянием ФИО20 (предоставлением заведомо ложных сведений) и наступившими последствиями (причинением крупного ущерба) находит полностью доказанной. Отмечает, что приведенным в апелляционной жалобе доводам стороны защиты о существенных нарушениях уголовно-процессуального закона, судом, при рассмотрении уголовного дела по существу, дана надлежащая оценка при разрешении соответствующих ходатайств стороны защиты. Просит апелляционную жалобу адвоката Мезенцева А.В. оставить без удовлетворения.

Выслушав участников процесса, проверив материалы дела и доводы, изложенные в апелляционном представлении, апелляционной жалобе (основной и дополнительной) адвоката Мезенцева А.В., возражениях прокурора и адвоката Капустина С.А., суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

Суд первой инстанции, сохраняя беспристрастность, обеспечил всестороннее исследование обстоятельств дела на основе принципов состязательности сторон, их равноправия перед судом, создав необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

Из протоколов судебного заседания видно, что судебное следствие проведено в соответствии с требованиями ст. 273 - 291 УПК РФ, представленные суду доказательства надлежащим образом исследованы, заявленные в ходе судебного следствия ходатайства рассмотрены, по ним судом приняты решения в установленном законом порядке.

Доводы стороны защиты о том, что суд отказал в удовлетворении ряда ходатайств защиты, в том числе о назначении экспертиз, не влияют на выводы о виновности осуждённого, поскольку суд мотивировал принятые по ходатайствам решения предусмотренными уголовно-процессуальным законом основаниями, которые усматриваются из материалов дела.

Ссылки стороны зашиты на допущенные судом нарушения процессуального закона являются необоснованными, данных, свидетельствующих о необъективности и предвзятости председательствующего по делу, создания преимуществ какой-либо стороне при исследовании доказательств, судом апелляционной инстанции не установлено.

Нарушений уголовно-процессуального закона, которые бы путем лишения или ограничения гарантированных законом прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на постановление итогового решения по делу, суд апелляционной инстанции не усматривает.

Суд апелляционной инстанции приходит к выводу, что вина осужденных нашла свое подтверждение в ходе судебного разбирательства, подтверждается совокупностью доказательств, полученных с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, непосредственно исследованных в ходе судебного разбирательства, и подробно изложенных в приговоре.

Оценка доказательств по делу дана судом в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона, то есть по внутреннему убеждению, каждому доказательству с точки зрения допустимости и достоверности, а всем имеющимся в деле доказательствам в совокупности с точки зрения достаточности для разрешения уголовного дела, а поэтому не вызывает сомнений у суда апелляционной инстанции.

Выводы суда о виновности ФИО20 в совершении преступления подтверждаются приведенными в приговоре доказательствами:

- показаниями представителя потерпевшего ФИО1, данными в судебном заседании, из которых следует, что ДД.ММ.ГГГГ между ООО «КПК» и наименование4 в <адрес> было заключено соглашение о предоставлении ООО «КПК» кредита на сумму <.......> рублей сроком на 48 месяцев. Со стороны заемщика все документы подписывались директором ООО «КПК» ФИО20, со стороны банка – заместителем управляющего ФИО4 и начальником отдела ФИО25 Соглашение о предоставлении кредита обеспечивалось солидарным поручительством физического лица, а также залогом движимого и недвижимого имущества. Всю необходимую информацию о заемщике собирал сотрудник банка – ФИО18, который проверял правильность и достоверность передаваемых заемщиком документов. После одобрения сделки, кредит был выдан ООО «КПК», которое ненадлежащим образом исполняло свои обязательства по договору. В результате действий ФИО20ФИО1 был причинен ущерб в размере <.......> рублей;

- показаниями в суде свидетеля ФИО2, являющегося управляющим Волгоградским филиалом ФИО1 из которых суд также установил, что кредит, предоставляемый ФИО1 ООО «КПК», являлся целевым, направленным на приобретение обществом имущества по договору поставки, заключенному с наименование4, а также по договору купли-продажи, заключенному с ООО «наименование1». Впоследствии было установлено, что в банк были предоставлены договоры купли-продажи и поставки с завышенной стоимостью приобретаемого имущества. Оценка платёжеспособности ООО «КПК» была произведена ответственными сотрудниками банка на основании бухгалтерской отчётности, предоставленной ООО «КПК», отличной от отчётности, представленной ООО «КПК» в МИ ФНС России по месту нахождения налогоплательщика. В случае предоставления в банк бухгалтерской отчётности ООО «КПК», имевшейся в распоряжении МИ ФНС, банк отказал бы в предоставлении кредита ООО «КПК». Примерно в марте 2013 года ООО «КПК» перестало выполнять свои обязательства по договору, в результате чего образовалась просроченная задолженность перед банком в виде основного долга и процентов по кредиту, в связи с чем банк потребовал досрочного возврата всей оставшейся суммы займа с причитающимися процентами;

- показаниями свидетелей ФИО23, ФИО3 относительно получения кредита ООО «КПК», аналогичными показаниям ФИО1 и ФИО2;

- показаниями свидетеля ФИО18, данными в ходе предварительного следствия и оглашенными на основании ч. 1 ст. 281 УПК РФ, о том, что ДД.ММ.ГГГГ соглашение № <...> со стороны ООО «КПК» в помещении ФИО1 подписывали в его присутствии директор ФИО20, поручитель ФИО24;

- показаниями свидетелей ФИО26, ФИО4 об обстоятельствах подписания соглашения № <...> от ДД.ММ.ГГГГ директором ООО «КПК» ФИО20;

- показаниями свидетеля ФИО27, данными в ходе предварительного следствия и оглашенными в порядке ч. 1 ст. 281 УПК РФ, в соответствии с которыми она совместно с директором ФИО20 присутствовала на подписании указанного кредитного соглашения в ФИО1;

- показаниями свидетеля ФИО4, в соответствии с которыми он видел директора ООО «КПК» ФИО20 1-2 раза в ФИО1, когда тот приезжал на согласование соглашения в 2011 году о предоставлении кредита ООО «КПК» на сумму <.......> рублей;

- показаниями свидетеля ФИО5 о том, что департаментом безопасности ФИО1 проводилась проверка заявки ООО «КПК» на получение кредита в размере <.......> рублей. В ходе проверки изучались обороты по расчетным счетам общества в других банках, наличие обременений по счетам компаний, наличие иных кредитных обязательств. Никакой негативной информации по заемщику ООО «КПК» выявлено не было. Дав положительную резолюцию по проверке заемщика, они направили заявку в <адрес>, где сотрудники отдела по проверке юридических лиц согласились с их мнением, и заявка вернулась в филиал для дальнейшего сбора необходимых документов. В итоге кредитная линия была открыта, клиент получил возможность использовать полученные заемные средства от ФИО1. Также пояснил, что директором ООО «КПК» являлся ФИО20, который приезжал в ФИО1 и подписывал указанное кредитное соглашение;

- показаниям свидетеля ФИО8, данными им в ходе предварительного следствия и оглашенным в порядке ч. 1 ст. 281 УПК РФ, из которых суд установил, что с 2007 года он работает в ФИО1 менеджером управления региональных кредитных рисков. В его должностные обязанности входит вторичный анализ кредитных заявок, формирование заключения в департамент кредитных рисков для кредитования юридических лиц. Изучив бухгалтерские балансы, а также отчеты о прибылях и убытках ООО «КПК» на ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, изъятые в МИ ФНС России № <...> по <адрес>, свидетель показал, что в случае предоставления данной бухгалтерской отчётности в банк, в предоставлении кредита ООО «КПК» было бы отказано, поскольку из данной бухгалтерской отчётности усматривалось, что объемы бизнеса ООО «КПК» малы, несопоставимы с объемом запрашиваемого финансирования; усматривался отрицательный собственный капитал, хроническая убыточность в деятельности при наличии кредитных обязательств в других банках;

- показаниями директора Департамента корпоративных клиентов (Регионы) ФИО1ФИО9, данными в ходе предварительного следствия и оглашенными на основании ч. 1 ст. 281 УПК РФ, согласно которым ДД.ММ.ГГГГ на заседании наименование3 рассматривалась заявка № <...> от ДД.ММ.ГГГГ о предоставлении кредита ООО «КПК». В заявке было предложено выдать ООО «КПК» кредит в сумме <.......> на срок 48 месяцев. Сделка была подготовлена сотрудниками филиала банка ФИО4 и ФИО18 и подписана управляющим филиала ФИО2 К заявке было приложено мнение Департамента кредитных рисков Банка от ДД.ММ.ГГГГ, в котором было предложено одобрить кредитную заявку с сокращением суммы кредита до <.......> и увеличением коэффициента покрытия по залогу до <.......> процентов. При рассмотрении кредитной заявки членами наименование3 было учтено финансовое положение заемщика, согласно представленной бухгалтерской отчетности на ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, а также ДД.ММ.ГГГГ, из которой усматривался рост выручки, увеличение собственного капитала, наличие чистой прибыли. С учетом перспектив развития бизнеса, хороших финансовых показателей наименование3 принял решение поддержать заявку филиала банка с учетом рекомендаций Департамента кредитных рисков, указанных в меморандуме. Согласно существующей кредитной процедуре, анализ первичных документов, предоставленных для получения, кредита проводится сотрудниками, отвечающими за подготовку кредитной заявки. В данном случае анализ проводился в филиале банка в <адрес>. Проанализировав бухгалтерские балансы и отчеты о прибылях и убытках ООО «КПК» на ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ, изъятые в МИ ФНС России № <...> по <адрес>, свидетель показала, что на все три отчетные даты финансовое положение ООО «КПК» может быть признано неудовлетворительным ввиду отрицательных значений собственного капитала и систематической убыточности основной деятельности. Заявки на кредитование предприятий с таким финансовым положением отклоняются на этапе первичного анализа и не поступают на рассмотрение наименование3. Таким образом, в случае поступления представленной ей на обозрение бухгалтерской отчетности ООО «КПК» в Банк в кредите было бы отказано;

- аналогичными показаниями свидетеля ФИО10, являвшейся в период ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ главным менеджером Управления региональных кредитных рисков Департамента кредитных рисков ФИО1, об обстоятельствах рассмотрения кредитной заявки № <...> на заседании наименование3ФИО1;

- оглашенными показаниями свидетеля ФИО11, являющейся главным государственным налоговым инспектором МИ ФНС № <...> по <адрес>, которая, изучив представленные ей следователем на обозрение документы, показала, что в копии бухгалтерского баланса и копии отчета о прибылях и убытках ООО «КПК» за ДД.ММ.ГГГГ, в копии бухгалтерского баланса и копии отчета о прибылях и убытках ООО «КПК» за ДД.ММ.ГГГГ, в копии бухгалтерского баланса и копии отчета о прибылях и убытках ООО «КПК» за ДД.ММ.ГГГГ, оттиск штампа «Межрайонная ИФНС России № <...> по <адрес>ФИО11 ПРИНЯТО 02.05.12», визуально похож на оттиск штампа Межрайонной ИФНС № <...> по <адрес>. Однако в таких документах как «Извещение о вводе сведений, указанных в налоговой декларации (расчете) (Форма по КНД 1166007)», «Квитанция о приеме налоговой декларации (расчета) в электронном виде», «Подтверждение даты отправки (Форма по КНД 1166004)», а также «Извещение о получении электронного документа (документов) (Код по КНД 1166008)», оттиск штампа не принадлежит налоговому учреждению, подписи, выполненные от ее имени в данных оттисках, ей не принадлежат;

- оглашенными показаниями свидетеля ФИО12, работавшего с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ в должности директора филиала наименование4, из которых суд установил, что в июне 2011 года поступило предложение заключить договор на поставку в ООО «КПК» бульдозера «John Deere 850J» по цене <.......> долларов США, с НДС 18%. Юристами организации был подготовлен договор № <...> о поставке вышеуказанной техники ООО «КПК», который он собственноручно подписал. Происхождение предоставленной ему на обозрение копии договора поставки № <...> от ДД.ММ.ГГГГ, заключенного между наименование4 и ООО «КПК», изъятой в ходе выемки в ФИО1, он не знает. Подписи, имеющиеся в копии договора, ему не принадлежат. Кроме того пояснил, что цена договора не соответствует действительности и в копии договора она завышена относительно стоимости фактической сделки;

- аналогичными показаниями свидетеля ФИО13, данными им в ходе предварительного следствия и оглашенными в суд в соответствии с ч. 1 ст. 281 УПК РФ, относительно заключения договора поставки № <...> от ДД.ММ.ГГГГ между ООО «КПК» и наименование4, предметом которого являлся бульдозер стоимостью <.......> долларов США;

- показаниями юриста наименование4ФИО14, данными ею на предварительном следствии и оглашёнными в суде в соответствии с ч. 1 ст. 281 УПК РФ, о том, что в июле 2011 года между ООО «КПК» и наименование4 был заключен договор поставки бульдозера марки JOHN DEERE 850J. Цена договора составляла <.......> долларов США. Договор со стороны ООО «КПК» подписывал директор ФИО20, со стороны наименование4 директор филиала в <адрес>ФИО12 Оплата по договору была произведена ДД.ММ.ГГГГ единовременно безналичным переводом со счета, открытого в ФИО1<адрес>. При этом при переводе денежных средств была допущена переплата за приобретенный бульдозер на сумму <.......> рубля по неизвестной ей причине. Посчитав стоимость бульдозера в рублевом эквиваленте на дату оплаты, наименование4 вернуло ДД.ММ.ГГГГ излишне уплаченную сумму в рублях на расчетный счет ООО «КПК», открытый наименование6 в <адрес>. Изучив представленную на обозрение копию договора поставки № <...> от ДД.ММ.ГГГГ, свидетель показала, что в пунктах 2.1 и 2.3 Договора, а также в Приложении 1 к Договору поставки № <...> от ДД.ММ.ГГГГ (СПЕЦИФИКАЦИЯ) содержатся недостоверные сведения в части суммы и валюты платежа;

- оглашенными показаниями свидетеля ФИО24, из которых следует, что он являлся единственным учредителем ООО «КПК», деятельность которого заключалась в переработке таких природных материалов как щебень, гравий. За время существования ООО «КПК» одним из директоров был ФИО20 Финансовое состояние ООО «КПК» в период с 2009 года по 2013 года было убыточным, о чем он указывал в исковом заявлении в Арбитражный суд;

- оглашенными показаниями свидетеля ФИО6, являвшейся в период времени с сентября 2012 года по конец февраля 2013 года главным бухгалтером ООО «КПК», о том, что финансовое состояние и хозяйственное положение ООО «КПК» соответствовало данным бухгалтерского баланса, поданного в МИ ФНС России № <...> по <адрес>;

- показаниями свидетеля ФИО7, данными им на предварительном следствии и оглашенными в суде с согласия всех участников процесса, согласно которым в период с сентября 2012 года по февраль 2013 года он являлся директором ООО «КПК». На момент его назначения на должность директора ООО «КПК» финансовое состояние предприятия было неудовлетворительным, организация работы была построена на низком уровне, прибыли практически не было.

Кроме указанных выше показаний свидетелей, виновность ФИО20 в совершении инкриминируемого ему преступления подтверждается приведенными в приговоре письменными доказательствами, а именно: протоколами выемок документов в Волгоградском филиале ФИО1, у потерпевшего ФИО1, в МИ ФНС № <...> России по <адрес>, в наименование4, в ООО «наименование1», в филиале наименование6; протоколами осмотра изъятых документов; протоколами обысков, проведённых в наименование2 и наименование5, протоколами осмотра документов и системного блока, изъятых в наименование2 и наименование5, соответственно; заключениями почерковедческих экспертиз № 319 от 10 февраля 2015 года, № 5051 от 3 сентября 2015 года, согласно выводам которых подписи от имени ФИО20 в документах, представленных для оформления кредита в банке, выполнены ФИО20; заключением эксперта № 5049 от 8 сентября 2015 года, согласно которому подписи от имени ФИО20 в документах, представленных для оформления кредита в банке, выполнены ФИО20, за исключением рукописных записей «Косабуко», изображения которых расположены в копии бухгалтерского баланса на ДД.ММ.ГГГГ, копии отчета о прибылях и убытках за ДД.ММ.ГГГГ, копии договора купли-продажи № <...> от ДД.ММ.ГГГГ, копии приложения № <...> к договору купли-продажи № <...> от ДД.ММ.ГГГГ, которые выполнены, вероятно, одним лицом, ФИО20 Ответить на вопрос в категорической форме эксперт не смог по причине исследования не самих записей, а их электрофотографических изображений.

Вывод суда о виновности ФИО20 в незаконном поучении кредита подтверждается также заключением судебной финансово-аналитической экспертизы № 1190 от 8 апреля 2015 года, согласно выводам которой, финансовое состояние ООО «КПК» в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ в соответствии с балансами, предоставленными в МИ ФНС № <...> России по <адрес>, являлось неудовлетворительным. Финансовое состояние ООО «КПК» в период с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ в соответствии с балансами, предоставленными в ФИО1, можно признать удовлетворительным. Все показатели бухгалтерским балансов, представленных в ФИО1, за исключением внеоборотных активов и денежных средств на начало исследуемого периода, превышают показатели балансов, представленных организацией в МИ ФНС № <...> России по <адрес>; заключением эксперта № 5046 от 11 сентября 2015 года, согласно которому установлено завышение Актива и Пассива балансов ООО «КПК» на ДД.ММ.ГГГГ, на ДД.ММ.ГГГГ и на ДД.ММ.ГГГГ, представленных в Волгоградский филиал ФИО1, по отношению к Активу и Пассиву балансов за те же отчётные периоды, представленные ООО «КПК» в МИ ФНС № <...> России по <адрес>. Кроме того установлено завышение суммы чистой прибыли, отраженной в отчетах о прибылях и убытках ООО «КПК» за ДД.ММ.ГГГГ, за ДД.ММ.ГГГГ, за ДД.ММ.ГГГГ, представленных в Волгоградский филиал ФИО1, по отношению к сумме чистой прибыли, отраженной в отчетах о прибылях и убытках ООО «КПК» за ДД.ММ.ГГГГ, за ДД.ММ.ГГГГ, за ДД.ММ.ГГГГ, представленных в МИФНС № <...> России по <адрес>; и другими доказательствами, которым судом дана надлежащая оценка, они полно приведены в приговоре, обоснованно положены в его основу и сомнений в своей достоверности не вызывают.

Суд первой инстанции пришел к верному выводу, что указанные выше и иные перечисленные в приговоре доказательства получены в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства, то есть являются относимыми и допустимыми для доказывания обстоятельств, предусмотренных ст. 73 УПК РФ, имеют непосредственное отношение к предъявленному ФИО20 обвинению и в своей совокупности являются достаточными для постановления обвинительного приговора.

Как видно из приговора, суд не ограничился только указанием на доказательства, но и дал им надлежащую оценку, подробно мотивировав свои выводы о предпочтении одних доказательств перед другими, с которыми у суда апелляционной инстанции нет оснований не согласиться.

Вопреки доводам дополнительной апелляционной жалобы адвоката Мезенцева А.В., положенные судом в основу приговора доказательства, в том числе показания представителя потерпевшего ФИО1, а также оглашённые показания эксперта ФИО21, были непосредственно исследованы судом в соответствии с требованиями ст. 240 УПК РФ (т. 16 л.д. 127, 138), проверены в совокупности с другими доказательствами и получили правильную оценку в приговоре.

Суд первой инстанции дал надлежащую оценку показаниям осуждённого ФИО20 о том, что оформлением кредита он не занимался и все подписи в документах ему не принадлежат. Позиция осуждённого ФИО20, отрицающего причастность к совершению какого-либо преступления, обоснованно расценена судом первой инстанции как способ защиты, обусловленный желанием избежать уголовной ответственности за содеянное. При этом суд привел убедительные мотивы, по которым отвергает доводы стороны защиты о невиновности ФИО20

Версия ФИО20 о том, что документы, предоставленные в банк для получения кредита, а также соглашение о предоставлении кредита он не подписывал, была тщательно проверена в суде первой инстанции, и обоснованно признана несостоятельной.

Факт подписания ФИО20 документов, представленных в ФИО1 для получения кредита, а также соглашения № <...> от ДД.ММ.ГГГГ подтверждается не только заключениями почерковедческих экспертиз № 319 от 10 февраля 2015 года, № 5051 от 3 сентября 2015 года, но и приведёнными выше показаниями свидетелей ФИО18 и ФИО27

Вопреки доводам, изложенным в апелляционной жалобе адвоката Мезенцева А.В., суд правильно установил, что ФИО20, являясь непосредственным руководителем ООО «КПК», по чьей заявке банком рассматривался вопрос о предоставлении кредита, представил в банк несоответствующие действительности документы с целью получения кредита.

При этом согласно материалам дела, сам ФИО20 подтвердил факт заключения ДД.ММ.ГГГГ между ООО «КПК» и ФИО1 кредитного соглашения № <...>, факт получения Обществом кредитных денежных средств на основании представленных документов, в том числе, отражающих финансовое состояние предприятия.

Таким образом, наличие у ФИО20 умысла на незаконное получение кредитов установлено судом и мотивировано в приговоре.

Вопреки доводам адвоката Мезенцева А.В., показания свидетелей ФИО6, ФИО7, ФИО8, ФИО9, ФИО10, ФИО11 исследованы судом с достаточной полнотой, у суда не было оснований для признания их неотносимыми, недопустимыми и недостоверными. Анализируя показания указанных свидетелей в совокупности с иными доказательствами, в том числе и заключениями судебных экспертиз № 1190 от 8 апреля 2015 года и № 5046 от 11 сентября 2015 года, суд установил, что сведения, содержащиеся в бухгалтерской отчетности, представленной ООО «КПК» в ФИО1 для получения кредита, не соответствуют сведениям бухгалтерской отчетности, направленной ООО «КПК» в МИ ФНС № <...> по <адрес>, и исключающей возможность предоставление ООО «КПК» испрашиваемого кредита.

Ссылка адвоката Мезенцева А.В. на наличие у ООО «КПК» имущества для погашения имеющейся перед потерпевшим задолженности, возбуждение уголовного дела ранее окончания срока действия кредитного договора, надлежащее исполнение договорных обязательств ООО «КПК» вплоть до увольнения ФИО20 с должности директора Общества, не имеют правового значения для вывода суда о виновности осуждённого в инкриминируемом деянии.

Так, объективная сторона преступления, предусмотренного ст. 176 УК РФ, состоит в незаконном получении кредита заемщиком, а не в его невозврате или уклонении от погашения кредиторской задолженности, что предусмотрено другой статьей УК РФ.

Диспозиция ст. 176 УК РФ и само ее название – незаконное получение кредита, предполагает возвращение кредита банку, а потому доводы, изложенные в апелляционной жалобе адвоката Мезенцева А.В., о том, что уголовное дело возбуждено до окончания срока действия кредитного договора, о надлежащем исполнении условий кредитного договора осуждённым ФИО20, не основаны на законе.

Изложенное находит подтверждение в положениях ст. 8 и ч. 2 ст. 9 УК РФ, которые в их системном толковании определяют, что временем совершения преступления признается время совершения общественно опасного действия (бездействия) независимо от времени наступления последствий, в случаях, когда виновными лицами выполнены все действия, содержащие признаки состава преступления, и, которые в будущем приведут к общественно-опасным последствиям, наступление же такого рода последствий, в данном случае, уже не зависит от дальнейшего поведения указанных лиц.

Не основан на законе и довод автора жалобы о невозможности причинения ущерба банку при залоге имущества, стоимость которого превышает размер обязательств по кредитному договору. По смыслу ст. 15, 334, 393 ГК РФ ущерб (убытки) возникает при неисполнении обязательств по договору, а предназначение залога состоит в том, чтобы в случае неисполнения должником обязательств и возникновения ущерба залогодержатель мог получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества преимущественно перед другими кредиторами залогодателя. Таким образом, залог имущества в обеспечение исполнения обязательств по кредитному договору не исключает возможности причинения банку крупного ущерба вследствие представления заведомо ложных сведений о финансовом состоянии юридического лица. Установленная сумма материального ущерба, причинённого ФИО1 составляет <.......> рублей, что является крупным ущербом.

Кроме того, из пояснений представителя потерпевшего ФИО1 в суде апелляционной инстанции следует, что ущерб, причинённый банку, до настоящего времени не возмещён.

По приведённым основаниям представленное суду апелляционной инстанции Положение о порядке, сроках и условиях продажи имущества ООО «КПК», являющегося предметом залога ФИО1 не свидетельствует о том, что в настоящее время права банка восстановлены.

Несостоятельными, по мнению суда апелляционной инстанции, являются доводы автора жалобы о том, что суд, обвиняя ФИО20 в незаконном получении кредита, совершённом в соучастии с неустановленными судом и следствием лицами, не установил его роль в преступлении.

В этой связи суд апелляционной инстанции отмечает, что диспозиция ч. 1 ст. 176 УК РФ устанавливает уголовную ответственность за получение индивидуальным предпринимателем или руководителем организации кредита либо льготных условий кредитования путем предоставления банку или иному кредитору заведомо ложных сведений о хозяйственном положении либо финансовом состоянии индивидуального предпринимателя или организации, если это деяние причинило крупный ущерб.

При этом ФИО20, как руководитель юридического лица – ООО «КПК», непосредственно выполнивший объективную сторону преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 176 УК РФ, несет уголовную ответственность как исполнитель в силу ч. 2 ст. 33 УК РФ.

Таким образом, приведенные защитником доводы с критикой выводов суда об обстоятельствах инкриминированного преступления не содержат оснований для отмены обжалуемого приговора.

По мнению суда апелляционной инстанции, фактические обстоятельства совершённого ФИО20 преступления установлены судом первой инстанции правильно и подтверждаются совокупностью приведенных выше доказательств, действия осуждённого ФИО20 правильно квалифицированы по ч. 1 ст. 176 УК РФ.

Все указанные в апелляционной жалобе и озвученные в судебном заседании стороной защиты обстоятельства являлись предметом исследования при рассмотрении уголовного дела судом первой инстанции. Между тем, оценка доказательств, в том числе показаний подсудимого, представителя потерпевшего, свидетелей, письменных материалов и иных доказательств в силу требований ст. 17 УПК РФ является исключительной прерогативой суда. Суд апелляционной инстанции отмечает, что доводы апелляционной жалобы адвоката сводятся к переоценке доказательств и не могут являться основанием для отмены приговора.

Признавая достоверность сведений, сообщенных на предварительном следствии свидетелями, показания которых были оглашены в ходе судебного заседания в порядке ст. 281 УПК РФ, суд правильно исходил из того, что допросы проведены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, а показания, взятые судом в основу приговора, согласовывались с достаточной совокупностью других доказательств по делу, не содержали существенных расхождений и подтверждались реально произошедшими событиями.

Довод стороны защиты о том, что экспертное заключение № 319 от 10 февраля 2015 года о принадлежности подписи в кредитных документах ФИО20, является недопустимым доказательством, что экспертиза проведена с нарушением методик и норм законодательства, был предметом анализа суда первой инстанции. Суд обоснованно указал в приговоре, что заключение судебной экспертизы № 319 от 10 февраля 2015 года является допустимыми и относимыми доказательствами, поскольку составлено компетентным экспертом без нарушений норм УПК РФ, ответы даны в полном объеме, выводы эксперта не содержат противоречий.

Ходатайство стороны защиты о назначении по делу повторной почерковедческой экспертизы разрешено судом в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона.

Повторная судебная экспертиза назначается исключительно в случаях возникновения сомнений в обоснованности заключения эксперта или наличия противоречий в выводах эксперта или экспертов по тем же вопросам (ст. 207 УПК РФ).

Обоснованность заключения эксперта-почерковеда у суда сомнений не вызвала. Заключение содержит однозначные выводы по проблемам, поставленным на разрешение эксперта, наличие противоречий в выводах эксперта суд первой инстанции не усмотрел. Не находит их и суд апелляционной инстанции. Исследовательская часть (содержание и результаты исследований с указанием примененных методов) изложена в заключении полно и с достаточной ясностью.

Что касается собственно заключения специалистов ФИО28 и ФИО29 от 15 июня 2015 года, на которое сторона защиты ссылается в апелляционной жалобе, а также показаний специалистов ФИО29 и ФИО16, то необходимо отметить, что согласно ч. 2 ст. 58 УПК РФ вызов специалиста и порядок его участия в уголовном судопроизводстве определяются статьями 168 и 270 настоящего Кодекса.

Как видно из материалов дела ФИО28, ФИО29 и ФИО16 к участию в процессуальных действиях в порядке, установленном Уголовно-процессуальным кодексом, в качестве специалистов не привлекались.

Кроме того, круг полномочий специалиста закреплен в ч. 1 ст. 58 УПК РФ, согласно которой специалист привлекается к участию в процессуальных действиях для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела, для постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию.

При таком положении следует признать, что разрешение вопроса о принадлежности почерка, относится к компетенции эксперта, а не специалиста, привлекаемого к участию в процессуальных действиях лишь только для решения общих проблем.

По приведённым выше основаниям постановлением следователя от 16 декабря 2015 года заключение специалистов ФИО28 и ФИО29 от 15 июня 2015 года было признано недопустимым доказательством.

Кроме того, суд апелляционной инстанции отмечает, что представленное стороной защиты заключение специалистов от 15 июня 2015 года не дает оснований ставить под сомнение допустимость проведенной на стадии предварительного расследования почерковедческой экспертизы. Заключение специалистов представляет собой изложение субъективной оценки заключения эксперта ФИО21 с точки зрения соответствия требованиям допустимости и достоверности. Между тем вопросы относимости, допустимости и достоверности доказательств в соответствии со ст. 87, 88 УПК РФ относятся исключительно к компетенции суда, рассматривающего дело. В отличие от специалистов, привлеченных к делу по инициативе стороны защиты, эксперт ФИО21, проводившая почерковедческую экспертизу, непосредственно исследовала документы с подписями ФИО20, карточки с образцами подписей, а также экспериментальные образцы подписи и почерка ФИО20 Выводы экспертизы подтверждаются проведенными исследованиями и обоснованы примененными методиками. Каких-либо нарушений, влекущих за собой признание заключения эксперта № 319 от 10 февраля 2015 года недопустимым доказательством, судом не установлено. Заключение экспертизы оценено в совокупности с другими доказательствами и обоснованно положено в основу приговора.

При таких данных суд первой инстанции обоснованно отказал стороне защиты в назначении повторной почерковедческой экспертизы, придя к обоснованному выводу о несостоятельности доводов ФИО20 о том, что подписи в документах, представленных ФИО1 для получения кредита, ему не принадлежат.

Доводы адвоката Мезенцева А.В. о необоснованности заключения эксперта № 1190 от 8 апреля 2015 года, о неправомерном отказе в назначении повторной финансово-аналитической экспертизы, являются несостоятельными, поскольку заключение эксперта полностью соответствует требованиям закона, его выводы вопреки доводам жалобы являются полными и понятными, эксперт предупреждён об уголовной ответственности по ст. 307 УК РФ, в связи чем оснований сомневаться в его компетентности и сделанных им выводах у суда апелляционной инстанции не имеется. Более того, экспертное заключение согласуется с показаниями свидетелей и письменными материалами дела.

Показания специалиста ФИО17, на которые ссылается адвокат в апелляционной жалобе, оценены в совокупности со всеми исследованными доказательствами и обоснованно отвергнуты с указанием в приговоре мотивов принятого решения.

При таких обстоятельствах у суда не было оснований для удовлетворения ходатайства о проведении повторной финансово-аналитической экспертизы.

Суд первой инстанции обоснованно не принял во внимание Отчёт № <...> об определении рыночной стоимости прав на 11 земельных участков, расположенных в <адрес>, поскольку данный отчёт не является доказательством достоверности представленных банку сведений о финансовом положении ООО «КПК», в которых содержались завышенные показатели деятельности Общества.

Судом первой инстанции дело рассмотрено в соответствии с принципами состязательности и равноправия сторон, с соблюдением прав осужденного на защиту, при этом нарушений норм уголовного или уголовно-процессуального законодательства, влекущих отмену приговора, по делу допущено не было. Все ходатайства осуждённого ФИО20, как и других участников уголовного судопроизводства, были разрешены судом в соответствии с требованиями ст. 271 УПК РФ.

В суде апелляционной инстанции не установлено каких-либо данных, свидетельствующих об исследовании судом первой инстанции недопустимых доказательств или отказе сторонам в исследовании доказательств, которые могли бы иметь существенное значение для правильного разрешения дела.

Все ходатайства и доводы стороны защиты о недопустимости отдельных доказательств, в том числе протокола выемки документов в ФИО1 от ДД.ММ.ГГГГ и протокола осмотра изъятых документов от ДД.ММ.ГГГГ; протокола обыска в наименование2 от ДД.ММ.ГГГГ и протокола осмотра изъятых в ходе обыска документов от ДД.ММ.ГГГГ; протокола выемки документов в наименование4 от ДД.ММ.ГГГГ и протокола осмотра изъятых документов от ДД.ММ.ГГГГ; протокола выемки документов в ООО «наименование1» от ДД.ММ.ГГГГ и протокола осмотра изъятых документов от этого же числа; протокола выемки документов в МИ ФНС № <...> по <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ и протокола осмотра изъятых в ходе выемки документов то ДД.ММ.ГГГГ; протокола осмотра системного блока от ДД.ММ.ГГГГ; заключения эксперта № <...> от ДД.ММ.ГГГГ; заключения эксперта № <...> от ДД.ММ.ГГГГ; заключения эксперта № <...> от ДД.ММ.ГГГГ; заключения по исследованию документов в отношении ООО «КПК» от ДД.ММ.ГГГГ; заключения эксперта № <...> от ДД.ММ.ГГГГ; протокола осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ; заключения эксперта № <...> от ДД.ММ.ГГГГ, являлись предметом проверки суда первой инстанции, который по ее результатам принял мотивированные решения об отказе в удовлетворении заявленных ходатайств.

Суд апелляционной инстанции находит приведенные судом первой инстанции мотивы убедительными, принятые решения основанными на законе и материалах дела, и также не усматривает каких-либо оснований для признания указанных доказательств недопустимыми.

Так, принимая решение об отказе в удовлетворении ходатайств стороны защиты о признании доказательств недопустимыми в связи с проведением обыска и выемок документов, содержащих коммерческую и иную охраняемую законом тайну, без судебного решения, суд первой инстанции обоснованно исходил из того, что предварительному судебному контролю подлежат следственные действия, направленные на обнаружение и изъятие именно таких предметов и документов. Вместе с тем, в постановлении следователя от ДД.ММ.ГГГГ о производстве обыска в наименование2 указано, что следственное действие производится с целью обнаружения и изъятия предметов и документов, касающихся деятельности ООО «КПК»: печатей, оригиналов бухгалтерских балансов, отражающих финансовое состояние предприятия, получение кредита, а также иных ценностей и документов, имеющих значение для уголовного дела. В постановлении следователя от ДД.ММ.ГГГГ о производстве выемки документов в наименование4 указано, что данное следственное действие производится с целью выемки документов, имеющих отношение к сделке от ДД.ММ.ГГГГ, в том числе договора поставки № <...> и приложений к нему. В постановлении следователя от ДД.ММ.ГГГГ о производстве выемки документов в ООО «наименование1» также указано, что целью данного следственного действия является изъятие документов, имеющих отношение к сделке от ДД.ММ.ГГГГ между ООО «КПК» и ООО «наименование1». При этом из материалов дела и установленных в судебном заседании обстоятельств не усматривается, что сведения, содержащиеся в изъятых при производстве обыска и выемок документах, относятся к коммерческой или иной охраняемой законом тайне, в связи с чем, представляется несостоятельной ссылка адвоката в апелляционной жалобе на нарушения уголовно-процессуального закона при производстве перечисленных выше следственных действий.

Доводы адвоката Мезенцева А.В. о недопустимости ряда доказательств, полученных за рамками срока предварительного следствия, также являются несостоятельными, поскольку срок предварительного следствия продлялся руководителем следственного органа с соблюдением требований, предусмотренных ч. 6 ст. 162 УПК РФ.

Что касается довода адвоката Мезенцева А.В. о недопустимости протокола осмотра документов от ДД.ММ.ГГГГ, изъятых в ходе выемки в МИ ФНС РФ № <...> по <адрес>, то и с ними суд апелляционной инстанции не может согласиться по следующим основаниям.

Согласно ст. 166 ч. 2 УПК РФ, протокол следственного действия может быть подписан от руки или изготовлен с помощью технических средств. При производстве следственного действия могут также применяться стенографирование, фотографирование, киносъемка, аудио- и видеозапись, носители которых, в соответствии с частью 8 указанной статьи УПК РФ, являются приложением к протоколу. В силу положений ст. 74 УПК РФ доказательством по делу является именно протокол следственного действия.

При производстве данного следственного действия каких-либо нарушений уголовно-процессуального закона не выявлено, неверное указание наименования технического средства (фотокамеры смартфона ASUS), используемого при производстве осмотра, является явной технической ошибкой и не влечёт признание протокола осмотра от ДД.ММ.ГГГГ, его результатов, а также всех последующих процессуальных действий, связанных с их исследованием, недопустимым доказательством.

Суд апелляционной инстанции не может согласиться с доводами автора жалобы о необходимости признания недопустимыми доказательствами заключения эксперта № 5046 от 11 сентября 2015 года, заключение эксперта № 5048 от 30 сентября 2015 года, заключение эксперта № 5255 от 16 сентября 2015 года № 5046 от 11 сентября 2015 года, в связи с тем, что они были проведены в период, когда производство по уголовному делу было приостановлено, поскольку в соответствии с положениями уголовно-процессуального закона, в период приостановления производства по уголовному делу следователь не вправе осуществлять следственные и процессуальные действия, однако, как следует из материалов дела, ДД.ММ.ГГГГ (т. 12 л.д. 1-2. т. 11 л.д. 106-107). А также ДД.ММ.ГГГГ (т. 12 л.д. 52-53) следователем по особо важным делам отдела № 1 СЧ ГСУ ГУ МВД России по Волгоградской области К.Р.Э. были вынесены постановления о назначении бухгалтерских и технико-криминалистической экспертиз, проведение которой поручено экспертам ЭКЦ ГУ МВД России по Волгоградской области; ДД.ММ.ГГГГ следователем было вынесено постановление о приостановлении предварительного следствия по делу; вместе с тем, проведение экспертами ЭКЦ ГУ МВД России по Волгоградской области порученных им экспертиз с составлением экспертных заключений, не относится ни к следственным, ни к процессуальным действиям, предусмотренным УПК РФ, и, следовательно, не влечет признание данных доказательства недопустимыми, о чем ставится вопрос в апелляционной жалобе.

По мнению суда апелляционной инстанции, участие адвоката Ярутина К.А.ДД.ММ.ГГГГ при ознакомлении ФИО20 с постановлением следователя от ДД.ММ.ГГГГ о назначении почерковедческой экспертизы, а также ДД.ММ.ГГГГ при ознакомлении ФИО20 с заключением почерковедческой экспертизы № 319 от 10 февраля 2015 года и постановлением следователя от ДД.ММ.ГГГГ о назначении финансово-аналитической экспертизы, не влечёт признание недопустимыми доказательствами проведённых по делу почерковедческой и финансово-аналитической экспертиз, поскольку не свидетельствует о нарушении следователем уголовно-процессуального закона при назначении указанных экспертиз, а экспертом – при производстве судебных экспертиз. Кроме того, по окончании предварительного следствия ФИО20 был повторно ознакомлен с указанными выше документами с участием его защитников – адвокатов Мезенцева А.В. и Капустина С.А.

Необоснованными являются и доводы адвоката Мезенцева А.В. о недопустимости заключения по исследованию документов в отношении ООО «КПК», выполненного ДД.ММ.ГГГГ специалистом-ревизором УЭБиПК ГУ МВД России по Волгоградской области ФИО19 (т. 5 л.д. 228-242), поскольку из материалов дела усматривается, что ДД.ММ.ГГГГФИО19 допрашивался следователем после производства самого исследования с целью разъяснения данного им заключения.

В ходе производства ДД.ММ.ГГГГ осмотра предмета – системного блока, а ДД.ММ.ГГГГ – осмотра предметов и документов, изъятых в наименование2, применялись технические средства в виде фотокамеры телефона IPhont-5, что следует из текста протоколов следственных действий, а также приложенных к протоколам фототаблиц, в связи с чем доводы защиты о недопустимости данных доказательств в связи с нарушением следователем ч. 1.1 ст. 170 УПК РФ являются несостоятельными.

Таким образом, фактов, свидетельствующих об использовании в процессе доказывания виновности ФИО20 недопустимых доказательств, не установлено, равно, не добыто сведений об искусственном создании доказательств по делу либо их фальсификации сотрудниками правоохранительных органов. Объективных данных (заверенной в установленном порядке копии процессуального документа) об ином содержании постановления руководителя следственного органа Х.А.И. от ДД.ММ.ГГГГ о производстве предварительного следствия следственной группой, чем то, с которым ФИО20 знакомился по окончании предварительного следствия, о его фальсификации, о внесении различных изменений в его содержание, стороной защиты не представлено, а судом апелляционной инстанции не установлено.

Доводы жалоб о том, что судом не дано надлежащей оценки доказательствам стороны защиты, по мнению суда апелляционной инстанции, являются несостоятельными. Как видно из представленных материалов, все доказательства, представленные сторонами, в том числе все приобщенные к материалам дела по ходатайству защиты документы, были исследованы в ходе судебного заседания и получили оценку в приговоре. Исследовав показания свидетелей защиты, а также приобщенные к делу документы, суд привел в приговоре мотивы, по которым не усмотрел оснований принимать их в качестве доказательств невиновности осужденного, поэтому доводы адвоката Мезенцева А.В. о ненадлежащей оценке представленных стороной защиты документов, являются необоснованными.

Судом апелляционной инстанции также не установлено наличие в ходе предварительного расследования, а также при судебном рассмотрении уголовного дела нарушений гарантированных Конституцией РФ, Конвенцией о защите прав человека и основных свобод, уголовно-процессуальным законом прав осужденных.

При таких обстоятельствах, оснований для оправдания ФИО20, о чем содержится просьба в апелляционной жалобе адвоката Мезенцев А.В., суд апелляционной инстанции не усматривает.

Суд апелляционной инстанции не может согласиться с доводами апелляционного представления и апелляционной жалобы адвоката Мезенцева А.В. о назначении ФИО20 несправедливого наказания.

При определении вида и размера наказания суд первой инстанции принял во внимание характер и степень общественной опасности совершенного ФИО20 деяния, обстоятельства преступления, данные о личности осуждённого, в том числе и те, на которые ссылаются адвокаты Мезенцев А.В. и Капустин С.А., смягчающие и отягчающее наказание обстоятельства, а также влияние назначенного наказания на исправление осуждённого и на условия жизни его семьи.

Доводы защиты о том, что суд необоснованно признал отягчающим наказание обстоятельством совершение ФИО20 преступления группой лиц, являются несостоятельными, поскольку судом достоверно установлено, что преступные действия в отношении ФИО1 были совершены ФИО20 и неустановленными следствием лицами, то есть группой лиц.

Оценив совокупность всех сведений о личности виновного и проанализировав конкретные обстоятельства преступления, суд пришел к выводу о возможности исправления ФИО20 лишь в условиях изоляции от общества, не усмотрев оснований для применения положений ст. 73 УК РФ, назначения более мягкого, чем лишение свободы, наказания или изменения категории преступления в соответствии с ч. 6 ст. 15 УК РФ.

Основные положения назначения наказания судом строго соблюдены и назначенное ФИО20 наказание отвечает принципам законности и справедливости, соразмерно содеянному и направлено на предупреждение совершения осужденным новых преступлений.

Таким образом, наказание осуждённому ФИО20 в виде лишения свободы сроком на 1 год назначено в соответствии с требованиями ст. 6, ч 2 ст. 43, 60 УК РФ, по своему виду и размеру является справедливым и не может быть признано как чрезмерно суровым, так и чрезмерно мягким.

Доводы адвоката Капустина С.А., изложенные в возражении на апелляционное представление прокурора, относительно неприменения к ФИО20 акта об амнистии, являются необоснованными. При этом следует отметить, что по смыслу закона, исходя из положений пункта 5 Постановления Государственной Думы Российской Федерации «Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной Войне 1941 - 1945 годов» в его взаимосвязи с подпунктом 1 пункта 1 Постановления Государственной Думы Российской Федерации «О порядке применения Постановления Государственной Думы Федерального собрания Российской Федерации «Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов» освобождение осужденных от наказания по данному основанию возлагается на исправительные учреждения и следственные изоляторы, исполняющие наказание в виде лишения свободы, а не на суды.

Решение по гражданскому иску ФИО1 принято судом в соответствии с ч. 2 ст. 309 УПК РФ, за потерпевшим обоснованно признано право на удовлетворение иска в порядке гражданского судопроизводства.

Руководствуясь ст. 389²⁰, 389²⁸, 389³³УПК РФ, суд

п о с т а н о в и л:

приговор Центрального районного суда г. Волгограда от 14 июля 2016 года в отношенииФИО20 оставить без изменения, а апелляционное представление и апелляционную жалобу (основную и дополнительную) адвоката Мезенцева А.В. – без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ.

Судья /подпись/

<.......>

Копия верна

Судья О.С. Маргиева