Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционную жалобу защитника осуждённого ФИО1 – адвоката Фоломкина В.П. на приговор Корсаковского городского суда от 30 января 2018 года, которым

ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, гражданин РФ, со средним специальным образованием, работающий в ООО <данные изъяты> помощником капитана, состоящий в браке, имеющий малолетнего ребенка, проживающий по адресу: <адрес>, ранее не судимый,

осуждён по ч.3 ст.256 УК РФ к штрафу в размере 150000 рублей.

На основании п. п. 9,12 Постановления Государственной Думы от 24 апреля 2015 года № 6576-6 ГД «Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов» ФИО1 от назначенного наказания освобожден со снятием судимости.

Постановлено взыскать с ФИО1 в счёт возмещения причинённого преступлением ущерба в федеральный бюджет РФ <данные изъяты> рублей.

Заслушав доклад судьи Метельской Е.В., изложившей обстоятельства дела, содержание обжалуемого приговора, доводы апелляционной жалобы, выслушав мнение защитника – адвоката Фоломкина В.П., поддержавшего доводы апелляционной жалобы, мнение прокурора Абрамец О.В., просившей приговор оставить без изменения, а апелляционную жалобу – без удовлетворения, суд апелляционной инстанции

У С Т А Н О В И Л:

Приговором Корсаковского городского суда Сахалинской области от 30 января 2018 года ФИО1 признан виновным и осуждён за незаконную добычу (вылов) водных биологических ресурсов с применением самоходного транспортного плавающего средства, с использованием своего служебного положения.

Преступление ФИО1 совершено 08 июля 2013 года при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе защитник осуждённого ФИО1 – адвокат Фоломкин В.П. просит приговор изменить, прекратить уголовное дело и уголовное преследование в отношении его подзащитного за истечением сроков давности уголовного преследования, гражданский иск оставить без удовлетворения, указывая что, несмотря на то, что ФИО1 дважды формально объявлялся в розыск, его действия нельзя признать направленными на то, чтобы избежать задержания и привлечения к уголовной ответственности, места жительства он не менял, мера пресечения в отношении него не избиралась,

считает, что судом необоснованно отказано в удовлетворении ходатайства стороны защиты о прекращении уголовного преследования,

ссылаясь на правовые позиции Конституционного Суда РФ, полагает, что судом существенно нарушены нормы уголовно-процессуального закона, поскольку не прекращено уголовное дело при наличии к тому оснований, предусмотренных ст. 254 УПК РФ,

указывает, что в силу ст. 306 УПК РФ, в случае прекращения уголовного преследования в связи с истечением сроков давности, не подлежал удовлетворению гражданский иск;

полагает, что в силу положений ст. 1068 ГК РФ, вред подлежал возмещению с компании <данные изъяты>,

полагает, что размер ущерба определен с нарушением закона.

В дополнениях к апелляционной жалобе адвокат Фоломкин В.П. указывает, что с учетом приостановления дела по п.2 ч.1 ст.208 УПК РФ - за розыском подозреваемого, с 18 ноября 2013 года до 09 января 2014 года (1 месяц и 23 дня); с 25 июня 2014 года по 19 декабря 2016 года (29 месяцев и 6 дней), срок давности истек 08 февраля 2018 года;

сторона защиты подавала ходатайство с доводами о том, что приостановление сроков дознания в указанные периоды за розыском подозреваемого и продление сроков давности нельзя признать законным и с просьбой прекратить дело за истечением сроков давности, однако суд оставил его без удовлетворения;

дознаватель вынес постановление о приостановлении дознания от 18 ноября 2013 года (т.1 л.д.26-27), несмотря на то, что доказательств умышленных действий обвиняемого, направленных на то, чтобы избежать предусмотренной законом ответственности и скрыться в постановлении не указано;

в постановлении о приостановлении дознания и в постановлении о розыске от 15 ноября 2013 года (т.3 л.д.11-12) указано, что в ходе телефонного разговора с ФИО1 последний сообщил дознавателю, что в настоящее время находится в море и прибыть в орган дознания не имеет возможности;

оснований полагать, что органу дознания не было известно о месте нахождения ФИО1 на СТР <данные изъяты> в качестве члена экипажа, по мнению защиты, не имеется, поскольку согласно ответу от 12 ноября 2013 года (т.3 л.д.2) орган дознания был извещен о том, что ФИО1 убыл с территории РФ 23 ноября 2014 года через морской пункт пропуска (п/п) Южно-Курильск;

утверждение в постановлении о том, что адвокату Говорову В.В. не известно о местонахождении ФИО1 не соответствует материалам дела,

не имеется в материалах сведений о том, что в адрес ФИО1 направлялись повестки о вызове для производства процессуальных действий или давались поручения об их вручении, как и сведений о вынесенных постановлениях о приводе подозреваемого при его неявке по вызову без уважительных причин (ст.113 УПК РФ) или невозможности исполнения привода;

25 ноября 2013 года дознаватель был извещен о местонахождении ФИО1, что, по мнению защиты, свидетельствует о нецелесообразности его розыска (т.3 л.д.15).

Полагает, что у дознавателя были основания для приостановления дознания только лишь по п.3 ч.1 ст.208 УПК РФ (место нахождения подозреваемого или обвиняемого известно, однако реальная возможность его участия в уголовном деле отсутствует), а не по п.2 ч.1 ст.208, в связи с чем течение сроков давности не приостанавливается и ч.3 ст.78 УК РФ не применяется.

Указывает, что из постановления о возобновлении дознания от 09 января 2014 года (т.1 л.д.30-31) следует, что основания приостановления дознания отпали в связи с получением органом дознания официального ответа отдела кадров ОАО ХК <данные изъяты> от 25 декабря 2013 года о том, что ФИО1 работает на СТР <данные изъяты> в должности третьего помощника капитана согласно Приказу № от 17 октября 2013 года (т.3 л.д.19), подтверждающие данные, полученные в ходе оперативно-розыскных мероприятий 25 ноября 2013 года (т.3 л.д.15),в связи с чем и признавать законным нахождение ФИО1 в розыске и, как следствие, приостановление сроков давности, возможно только как минимум по 25 ноября 2013 года, и как максимум, по 26 декабря 2013 года. Однако решение о возобновлении дознания было принято только 09 января 2014 года, спустя 14 дней, в связи тс чем, полагает, что фактически сроки давности привлечения ФИО1 к уголовной ответственности истекли 25 января 2018 года;

в связи с чем полагает, что приговор вынесен и ФИО1 признан виновным по истечении сроков давности, предусмотренных ст.78 УК РФ;

судом первой инстанции не устанавливались сроки давности при отказе в удовлетворении ходатайства стороны защиты;

нахождение ФИО1 в розыске и продление сроков давности после 26 июня 2016 года (т.4 л.д.199) и после 04 июля 2016 года, когда у ФИО1 был изъят заграничный паспорт, и ему была вручена повестка по поручению дознавателя (т.4 л.д.201-203), являлось незаконным;

считает ошибочным вывод суда первой инстанции о том, что обращение ФИО1 в органы УФМС с запросом о выдаче нового загранпаспорта подтверждает его намерение скрываться от органа дознания, поскольку 21 июня 2016 года после прибытия на территорию РФ ФИО1 не был уведомлен о том, что находится в розыске;

в справке о результатах розыска ФИО1 за 2 квартал 2016 года (т.4 л.д.198-199) нет сведений о том, что ФИО1 не проживает по месту регистрации; согласно такой же справке за первый квартал 2016 года (т.4 л.д.196-197), полученной органом дознания 21 апреля 2016 года, фактическое местонахождение разыскиваемого уже было установлено;

вручение повестки 04 июля 2016 года по поручению дознавателя и отметка, сделанная ФИО1 на ее корешке о невозможности прибыть к дознавателю (т.4 л.д.200,203) также свидетельствуют о том, что дознавателю было известно о местонахождении подозреваемого и о фактическом возобновлении производства дознания.

Как следует из постановления о возобновлении производства по делу от 19 декабря 2016 года (т.4 л.д.208-210), необходимо было допросить ФИО1, ознакомить его с экспертизами, уведомить об окончании следственных действий, составить обвинительный акт и ознакомить с материалами дела, что возможно было сделать раньше, после прибытия ФИО1 21 октября 2016 года, и уж во всяком случае после изъятия у него паспорта 04 июля 2016 года, как это делалось и ранее в ходе дознания - т.1 л.д.155-162, т.4 л.д.119-132.

полагает, что бездействие дознавателя по невозобновлению производства дознания после 04 июля 2016 года и продление сроков давности на этот период до 19 декабря 2016 года, являются несопоставимыми с теми действиями, которые были проведены 19 декабря 2016 года и явно выходят за пределы разумности - более 5 месяцев ожидания прибытия ФИО1 на Сахалин и один день производства процессуальных действий.

Полагает, что орган дознания и дознаватель намеренно своими действиями продлевали срок давности, не возобновляя производство по делу при наличии законных оснований,

указывает на то, что в оспариваемом приговоре не отражена позиция защитника относительно гражданского иска, а также не указано, по каким расчетам был определен размер возмещения вреда;

расчет ущерба, имеющийся в материалах дела (т.2 л.д.142), произведен на основании сведений о количестве краба, изложенных в протоколе осмотра места происшествия от 12 июля 2013 года, который в свою очередь постановлением прокурора (т.3 л.д.167-168) был признан недопустимым доказательством. Таким образом, количество краба, исходя из которого и рассчитывается ущерб, в ходе дознания и судебного следствия не установлено надлежащими доказательствами. Таковыми не могут являться, по мнению защитника, и полученные в последующем показания лиц, проводящих осмотры места происшествия, признанные недопустимыми; показания понятых, являющихся работниками органов исполнительной власти, наделенные в соответствии с федеральным законом полномочиями по осуществлению оперативно-розыскной деятельности и предварительного расследования; свидетелей, в том числе и членов экипажа; а также иными, представленными в материалы дела;

суд первой инстанции не положил в обоснование своего решения, положения ст.53 Закона о рыболовстве и сохранении водных биоресурсов;

при расчете суммы ущерба на основании Постановления Правительства РФ от 26 сентября 2000 года №724 «Об изменении такс для исчисления размера взыскания за ущерб, причиненный водным биологическим ресурсам» и методических рекомендаций по определению видового состава и возможности возвращения в естественную среду обитания крабов и других морских биоресурсов, добытых с нарушением правил рыболовства или незаконным путем, разработанными ФГУП «Тинро-Центр» использованы примечания к таксам по краснокнижным видам, тогда как ущерб рассчитан по видам водных биологических ресурсов, не занесенным в Красную книгу РФ;

утверждения органа дознания, производящего расчет ущерба о том, что примечания к таксам по краснокнижным видам распространяются «на все Постановление Правительства РФ № 724 в полном объеме», или о том, что они распространяются и на таксы по другим видам водных биологических ресурсов, являются заблуждениями;

Методические рекомендации, разработанные Тихоокеанским научно-исследовательским рыбохозяйственным центром (ФГУП «ТИНРО-Центр») не могут быть признаны утвержденной в установленном порядке методикой исчисления размера причиненного водным биоресурсам вреда, как предписано требованиями ст.53 Закона о рыболовстве, и служить бесспорным доказательством травмирования указанных в них водных биологических ресурсов, при том, что в материалах дела отсутствуют сведения о количестве травмированных особей и о характере травм.

краб был возвращен в естественную среду обитания в живом виде, за исключением некоторых экземпляров, что означает отсутствие нанесенного вреда водным биологическим ресурсам в том размере, который установил суд и указан в исковом заявлении;

возлагая на ФИО1 обязанность по возмещению вреда, суд первой инстанции руководствовался исключительно абз.1 ч.1 ст.1064 ГК РФ.

по мотивам, не указанным в приговоре, суд не принял во внимание то обстоятельство, что ст.1064 ГК РФ содержит не специальные, а общие нормы, определяющие основания ответственности за причинение вреда. В то же время в данной статье имеется и отсылочная норма, в соответствии с которой законом обязанность возмещения вреда может быть возложена на лицо, не являющееся причинителем вреда;

полагая недостоверными показания Т.К., считает, что вред подлежал возмещению с компании <данные изъяты>.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, выслушав мнения сторон, суд приходит к следующему.

Обстоятельства, подлежащие в силу ст. 73 УПК РФ доказыванию по настоящему делу, установлены судом правильно.

Выводы суда о виновности ФИО1 в совершении при изложенных в приговоре обстоятельствах незаконной добычи (вылова) водных биологических ресурсов, с применением самоходного транспортного плавающего средства, с использованием своего служебного положения, подтверждаются доказательствами, полно, объективно, всесторонне исследованными в судебном заседании, в том числе: показаниями самого ФИО1, данными им в ходе дознания, показаниями свидетелей Т.Д.В., Л.В.А., П.А.С., Ш.В.В., М.Д.В., Т.С.П., являющихся членами экипажа судна «MARIO», свидетелей Р.А.А., О.А.П., К.Г.П., П.К.С., П.О.В., М.В.М., К.М.Ю., К.А.Ю., специалиста К.В.Н., Л.Р.А., Г.Д.Н., Т.К., а также материалами дела, исследованными в судебном заседании:

- актом сверки от 08 июля 2013 года, согласно которому 08 июля 2013 года в 16 часов 17 минут судно <данные изъяты> находилось в координатах 49° 23" северной широты 145° 39" восточной долготы (т. 1 л.д. 78);

- протоколом обследования помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств от 08 июля 2013 года, согласно которому в ходе обследования судна <данные изъяты> в кормовой части расположен трюм, в котором в 13 наливных чанах находится краб опилио количеством, со слов капитана, 10 тонн (т. 1 л.д. 79-80),

- сведениями Федерального агентства по рыболовству от 17 июля 2013 года № У02-651, из которых следует, что в 2013 году на судно <данные изъяты> (флаг Королевство Камбоджа) разрешение на добычу (вылов) водных биоресурсов не выдавалось (т. 1 л.д. 118);

- сведениями камчатского филиала ФГБУ «КЦСМ» от 16 июля 2013 года № КчФ/06-09-2000, из которых следует, что судно <данные изъяты> в отраслевой системе мониторинга водных биологических ресурсов не зарегистрировано (т. 1 л.д. 120);

- сведениями координационного отдела Пограничного управления от 16 июля 2013 года № 21/704/2/2-710, из которых следует, что судно <данные изъяты> на учете в ФГБУ «Центр системы мониторинга рыболовства и связи» не состоит, разрешение на добычу (вылов) водных биологических ресурсов в 2013 году указанному судну не выдавалось (т. 1 л.д. 123);

- сведениями Сахалино-Курильского территориального управления Росрыболовства от 18 июля 2013 года № 08-2484, из которых следует, что судну <данные изъяты>» в 2013 году разрешение на добычу (вылов) водных биоресурсов не выдавалось (т. 1 л.д. 135);

- протоколом от 20 августа 2013 года, согласно которому осмотрен компакт-диск с результатами оперативно-розыскной деятельности, содержащий видеозаписи сведений о месте, времени и обстоятельствах обнаружения судна <данные изъяты>; его порте приписки и капитане судна; виде, весе и состоянии груза (живого краба), находящегося на судне; следах использования судового оборудования (т. 2 л.д. 241-243);

- протоколом от 23 апреля 2014 года, согласно которому осмотрены копии определения о возбуждении дела об административном правонарушении и проведении административного расследования по факту досмотра 11 июля 2013 года судна <данные изъяты>; акта осмотра краба на видовой, половой состав и степень живучести в момент выпуска в естественную среду обитания; количестве находившегося на судне краба и его весе; заключения эксперта К.А.Ю. от 22 августа 2013 года, содержащего сведения о видовом составе краба, ареалах его обитания и образовании промысловых скоплений; постановления о прекращении производства по делу об административном правонарушении, подтверждающего факт обнаружения и задержания судна <данные изъяты>; производства осмотра указанного судна 11 июля 2013 года; факт наличия в чанах судна краба-стригуна опилио количеством 15321 экз., общим весом 10 725 кг (т. 3 л.д. 215-220);

- протоколом осмотра от 25 апреля 2014 года, согласно которому произведен осмотр копий судовых регистровых документов судна <данные изъяты>, содержащих сведения о мерительных характеристиках судна, его идентификационных признаках, судовладельце, типе радиооборудования судна, минимальном составе экипажа (т. 3 л.д. 221-224);

- протоколом выемки от 28 апреля 2014 года, в ходе которой произведена выемка компакт-диска № TJZ 3012253110С10 с фотоснимками судна <данные изъяты>, в ходе осмотра которого, установлено, что на снимках зафиксированы сведения об обстоятельствах осмотра судна <данные изъяты>, его позывном, цвете, типе судна, о следах использования судового оборудования, обнаруженные на борту элементы флоры и фауны, о виде, весе и состоянии обнаруженного на борту краба (т. 4 л.д. 30-31, 32-34);

- расчетом ущерба, произведенным в соответствии с Постановлениями Правительства Российской Федерации от 25 мая 1994 года № 515, от 26 сентября 2000 года № 724 «Об утверждении такс для исчисления размера взыскания за ущерб, причиненный уничтожением, незаконным выловом или добычей водных биологических ресурсов», «Об изменении такс для исчисления взыскания за ущерб, причиненный водным биологическим ресурсам», соответственно, а также с учетом Методических рекомендаций по определению видового состава и возможности возвращения в среду обитания крабов и других морских биоресурсов, добытых с нарушением правил рыболовства или незаконным путем, разработанных ФГУП «ТИНРО-ЦЕНТР», согласно которому размер ущерба, причиненный незаконной добычей 15321 экземпляра краба стригуна-опилио, из которых 121 особь мертвые, составляет <данные изъяты> рублей (т. 2 л.д. 142);

- заключением технологической судебной экспертизы от 16 мая 2014 года, согласно выводам которой судно <данные изъяты> в его техническом состоянии предназначено для добычи (вылова) краба-стригуна опилио ловушечным способом (т. 4 л.д. 60-89);

Заключением судебной ихтиологической экспертизы от 08 мая 2014 года, согласно выводам которой выловить краба-стригуна опилио в количестве 15321 экз. общим весом 10725 кг с применением самоходного транспортного плавающего средства в районе географических координат 49градусов 15 минут северной широты 144 градуса 58 минут восточной долготы возможно (т. 4 л.д. 104-106);

заключением судебной навигационной экспертизы от 09 сентября 2013 года (т. 2 л.д. 99-108).

Исследованным в судебном заседании доказательствам суд дал надлежащую оценку в соответствии с требованиями ст. 88 УПК РФ, в их совокупности.

Действия ФИО1 судом правильно квалифицированы судом по ч. 3 ст. 256 УК РФ, как незаконная добыча (вылов) водных биологических ресурсов, совершенная с применением самоходного транспортного плавающего средства, с использованием своего служебного положения.

Наказание ФИО1 назначено в соответствии с требованиями ст. 60 УК РФ, с учётом характера и степени общественной опасности содеянного, данных о личности виновного, конкретных обстоятельств дела, смягчающих его наказание обстоятельств – отсутствия судимости, привлечения к уголовной ответственности впервые, признания вины в ходе дознания, активного способствования расследованию преступления, наличия малолетнего ребенка, отсутствия отягчающих наказание обстоятельств, а также влияния назначенного наказания на исправление осуждённого и условия жизни его семьи.

Назначенное ФИО1 наказание является справедливым, соразмерным содеянному и данным о его личности.

Постановление Государственной Думы от 24 апреля 2015 года № 6576-6 ГД «Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов» к ФИО1 применено обоснованно.

В рамках данного уголовного дела заместителем прокурора Сахалинской области в интересах РФ заявлен гражданский иск о взыскании с ФИО1 ущерба, причиненного водным биологическим ресурсам РФ, в размере <данные изъяты> рублей 00 копеек, которым судом первой инстанции обоснованно удовлетворен.

Доводы апелляционной жалобы адвоката Фоломкина В.П. о том, что расчет ущерба произведен на основании сведений о количестве краба, указанных в протоколе осмотра места происшествия от 12 июля 2013 года, который впоследствии был признан недопустимым доказательством, является несостоятельным, поскольку при установлении количества незаконно добытого краба суд первой инстанции ссылался на показания специалиста-ихтиолога, сотрудников Пограничного управления ФСБ России по Сахалинской области, понятых, присутствовавших при остановке, задержании и осмотре судна.

Оснований подвергать сомнению показания указанных лиц, вопреки утверждениям защитника, у суда первой инстанции не имелось. Не находит таковых и суд апелляционной инстанции.

Вопреки доводам стороны защиты суд апелляционной инстанции также соглашается с выводами суда первой инстанции о взыскании ущерба в сумме 4478180 рублей 00 копеек именно с ФИО1 по следующим основаниям.

Статья 58 Конституции РФ обязывает каждого сохранять природу и окружающую среду, бережно относиться к природным богатствам.

Согласно ст. 77 ФЗ «Об охране окружающей среды» на юридических и физических лиц возложена обязанность полного возмещения вреда окружающей среде, причиненного вследствие нарушений законодательства в области охраны окружающей среды.

Статья 53 Федерального закона от 20 декабря 2004 года № 166-ФЗ «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов» предусматривает осуществление возмещения вреда, причиненного водным биоресурсам, в соответствии с утвержденными в установленном порядке таксами и методиками исчисления размера причиненного водным биоресурсам вреда, а при отсутствии их - исходя из затрат на восстановление водных биоресурсов.

Согласно ч. 1 ст. 56 Федерального закона от 24 апреля 1995 года № 52-ФЗ «О животном мире» юридические лица и граждане, причинившие вред объектам животного мира и среде их обитания, возмещают нанесенный ущерб в соответствии с таксами и методиками исчисления ущерба животному миру, а при их отсутствии - по фактическим затратам на компенсацию ущерба, нанесенного объектам животного мира и среде их обитания, с учетом понесенных убытков, в том числе упущенной выгоды.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.

Судом на основе исследованных в установленном законом порядке доказательств достоверно установлено, что ФИО1, являясь капитаном судна, находясь в пределах исключительной экономической зоны РФ, умышленно, не имея разрешения на добычу (вылов) водных биологических ресурсов, с применением самоходного транспортного плавающего средства, оснащенного промысловыми приспособлениями и промысловым снаряжением, используемым для добычи (вылова) краба-стригуна опилио ловушечным способом, отдал незаконное распоряжение экипажу судна об изъятии из естественной среды обитания водных биологических ресурсов – 15321 особей краба-стригуна опилио, общим весом 10725 килограммов. Незаконно добытый краб возвращен в естественную среду обитания, при этом по причине отсутствия жизнеспособности – 121 особь краба-стригуна опилио являлись погибшими. В результате незаконных действий ФИО1 причинен экологический ущерб водным биологическим ресурсам РФ в размере <данные изъяты> рублей 00 копеек.

Вопреки доводам защитника, совершение ФИО1 преступления в период исполнения им трудовых обязанностей, с использованием механизмов, находящихся в его пользовании ввиду служебной зависимости, не свидетельствует о незаконности выводов суда, которыми ФИО1 признан непосредственным причинителем вреда.

Как следует из представленных материалов уголовного дела, в том числе первоначальных показаний самого осужденного, данных им в ходе дознания (т.1 л.д. 148-152), ФИО1, обнаружив несколько буев, решил выбрать крабовые порядки, решение принимал лично с целью сдать краб в порту Японии и извлечь материальную выгоду.

При этом последующее изменение показаний ФИО1 и выдвижение им версии о том, что, добывая краб, он руководствовался распоряжением судовладельца, обоснованно оценена судом первой инстанции как способ преуменьшения своей роли в совершенном противоправном деянии и избежания возмещения причинённого государству имущественного ущерба.

Выводы суда по указанному вопросу мотивированы надлежащим образом и сомнений в своей правильности у суда апелляционной инстанции не вызывают.

При этом оснований подвергать сомнению показания свидетеля Т.К., о чём указывает в своей апелляционной жалобе адвокат Фоломкин В.П., суд апелляционной инстанции не усматривает.

Сам по себе факт нахождения осужденного в трудовых отношениях, при установлении судом вины ФИО1 в причинении вреда Российской Федерации (принятие им самостоятельного несогласованного с работодателем решения о добыче краба), не может повлечь освобождение осужденного от гражданской ответственности и возложение ее на иное лицо, в частности, юридическое.

Таким образом, при разрешении исковых требований прокурора суд первой инстанции верно исходил из доказанности факта причинения ущерба водным биоресурсам и его размера, вины осужденного в причинении вреда, а также наличия причинно-следственной связи между его действиями и наступившими последствиями и обоснованно, руководствуясь ст.ст.1064 ГК РФ, удовлетворил их, постановив взыскать указанную сумму с ФИО1

Отраженное в апелляционной жалобе несогласие стороны защиты с размером ущерба, причиненного незаконным выловом водных биологических ресурсов, а также довод о том, что краб был возвращен в естественную среду обитания в живом виде, за исключением некоторых экземпляров, в связи с чем вред водным биологическим ресурсам причинен не был, суд апелляционной инстанции находит необоснованными в силу следующего.

Так, при производстве расчета ущерба дознаватель отдела дознания и административной практики ПУ ФСБ России по Сахалинской области К.С.С. руководствовался Постановлением Правительства РФ от 25 мая 1994 года № 515 «Об утверждении такс для исчисления размера взыскания за ущерб, причиненный уничтожением, незаконным выловом или добычей водных биологических ресурсов» (с изменения, внесенными Постановлением Правительства РФ № 724 от 26 сентября 2000 года); Методическими рекомендациями по определению видового состава и возможности возвращения в среду обитания крабов и других морских биоресурсов, добытых с нарушениями правил рыболовства и незаконным путем, разработанными Федеральным государственным унитарным предприятием «Тихоокеанский научно-исследовательский рыбохозяйственный центр» Государственного комитета РФ по рыболовству (том 2 л.д. 142).

Оценивая доводы защитника, суд апелляционной инстанции считает произведенный расчет ущерба, причиненного водным биологическим ресурсам, выполненным в соответствии с надлежащими нормативно-правовыми актами.

Как следует из указанного расчета-обоснования, К.С.С. исходил из общего количества добытых и обнаруженных на судне крабов – 15321 особей, 121 экземпляр из которых являлся мертвым. Между тем, как правильно учитывал дознаватель, в соответствии с указанными Методическими рекомендациями размер ущерба ведется по двум категориям состояния крабов: 100% - по мертвым крабам и 50% - по травмированным крабам.

Из оглашенных в судебном заседании в порядке статьи 281 УПК РФ показаний специалиста-гидробиолога К.В.Н. следует, что при проведении промысловых операций с применением ловушечного способа, как то: попадание краба в ловушку и нахождение там определенное время, быстрый подъем краба на борт судна и опускание его на дно при возвращении в среду обитания, нахождение на палубе судна на воздухе при сортировке улова, нахождение и транспортировка на судне в емкостях с забортной водой без пищи в скученном состоянии и при волнении моря, извлечение его из емкостей и т.п. могут причинить и причиняют особям краба различные травмы и оказывают на него стрессовое воздействие. Эти травмы могут быть механическими (повреждение панциря, отрыв конечностей, удары и т.п.), барическими (повреждения мембран при резкой смене давления), химическими (отравление продуктами метаболизма при долгом содержании в емкостях с водой), термическими (резкая смена температуры среды - обморожение, осушение жабр и глазных стебельков, термический шок), световыми и прочими. Эти травмы могут привести к нарушению жизненных функций, сбою линочного цикла, повлиять на процесс размножения, могут также привести к гибели особей. Все особи краба (15 321 экземпляров) в той или иной мере были травмированы. Последствия травмированности, как правило, имеют отсроченный характер и могут проявляться не сразу (том 4 л.д. 130-132).

При этом, для произведения расчетов причиненного государству ущерба, не требуется определение конкретных критериев травмированности краба, а достаточно лишь установления факта извлечения краба из естественной среды его обитания.

Приходя к таким выводам, суд апелляционной инстанции исходит из того, что расчет размера причиненного вреда в результате незаконной добычи краба, производится в соответствии с таксами, утвержденными Постановлением Правительства РФ от 25 мая 1994 года №515 «Об утверждении такс для исчисления размера взыскания за ущерб, причиненный уничтожением, незаконным выловом или добычей водных биологических ресурсов» (в редакции от 26 сентября 2000 года №724), на который не влияет степень травмированности краба. Согласно примечанию № 1 к указанному Постановлению Правительства за травмирование, если оно не привело к гибели водных биоресурсов, взыскивается 50% таксы за экземпляр соответствующего вида (подвида).

Таким образом, размер ущерба всех находившихся на борту судна живых крабов, как травмированных их добычей, содержанием на судне и выпуском в море, определен верно.

Удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции руководствовался статьями 12.4 Федерального закона от 17 декабря 1998 года № 191-ФЗ «Об исключительной экономической зоне Российской Федерации», ст. 14.4 Федерального закона от 30 ноября 1995 года № 187-ФЗ «О континентальном шельфе Российской Федерации», ст. 52 Федерального закона от 20 декабря 2004 года № 166-ФЗ «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов», а также ст. 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации.

Выводы суда основаны на нормах закона и исследованных в суде материалах уголовного дела. Вопреки доводам защитника, обязательное отражение позиции защитника относительно гражданского иска в приговоре требованиями ст. 307 УПК РФ не предусмотрено.

Вопреки доводам апелляционной жалобы защитника Фоломкина В.П., судом первой инстанции при рассмотрении соответствующего ходатайства защитника обоснованно не установлено оснований для прекращения уголовного дела в отношении ФИО1 в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

Выводы суда в вынесенном по результатам рассмотрения ходатайства защитника постановлении от 04 октября 2017 года основаны на тщательном анализе материалов уголовного дела, а также нормах действующего законодательства.

Ссылки защитника в его апелляционной жалобе на отсутствие в материалах дела доказательств умышленных действий ФИО1,, направленных на то, чтобы избежать предусмотренной законом ответственности и скрыться, суд апелляционной инстанции находит несостоятельными, поскольку из материалов дела следует, что данное уголовное дело было возбуждено 18 июля 2013 года в отношении ФИО1, о принятом решении ФИО1 уведомлен 23 июля 2013 года, копию постановления он получил, о чём свидетельствует его собственноручная запись (т. 1 л.д. 1-2).

В этот же день 23 июля 2013 года в отношении ФИО1 применена мера процессуального принуждения в виде обязательства о явке (т. 1 л.д. 146), которая согласно ч. 2 ст. 112 УПК РФ состоит в состоит в письменном обязательстве лица своевременно являться по вызовам дознавателя, следователя или в суд, а в случае перемены места жительства незамедлительно сообщать об этом.

Вместе с тем, зная о привлечении его к уголовной ответственности по ч. 3 ст. 256 УК РФ, а также об обязанности в случае необходимости своевременно являться по вызову дознавателя, ФИО1, не уведомив дознавателя на длительное время 11 октября 2013 года убыл на СТР <данные изъяты> в промысловый рейс в Охотское море, ориентировочное время прибытия из которого планировалось на апрель 2014 года.

Кроме того, 20 мая 2014 года ФИО1 вновь осуществил выезд из Российской Федерации транспортным средством (паромом) <данные изъяты> убыл в Республику Корея и прибыл на территорию Российской Федерации лишь 21 июня 2016 года.

Таким образом, ФИО1, достоверно зная об осуществлении в отношении него уголовного преследования, на длительное время покинул территорию РФ, тем самым намеренно создал условия, при которых его явка в орган дознания стала невозможной, тем самым уклонялся от привлечения его уголовной ответственности.

При таких обстоятельствах оснований для удовлетворения доводов защитника Фоломкина В.П. об отмене приговора и прекращении уголовного дела в отношении его подзащитного, суд апелляционной инстанции не усматривает.

Вместе с тем, поскольку сроки давности уголовного преследования ФИО1 по ч. 3 ст. 256 УК РФ на момент рассмотрения дела судом апелляционной инстанции истекли, то он подлежит освобождению от назначенного наказания на основании ч. 8 ст. 302 УПК РФ, а не в связи с применением акта об амнистии, поскольку в данном случае освобождение от наказания по указанному выше основанию, по смыслу закона, является приоритетным.

Нарушений уголовно-процессуального закона, влекущих отмену приговора, судом первой инстанции по настоящему делу не допущено.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.6, 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд апелляционной инстанции

П О С Т А Н О В И Л:

приговор Корсаковского городского суда Сахалинской области от 30 января 2018 года в отношении ФИО1 изменить:

исключить указание об освобождении ФИО1 от назначенного наказания на основании п. п. 9,12 Постановления Государственной Думы от 24 апреля 2015 года № 6576-6 ГД «Об объявлении амнистии в связи с 70-летием Победы в Великой Отечественной войне 1941-1945 годов»,

освободить ФИО1 от назначенного наказания на основании ст. 78 УК РФ, ч. 8 ст. 302 УПК РФ в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

В остальной части этот же приговор в отношении ФИО1 оставить без изменения, а апелляционную жалобу защитника осужденного ФИО1 – адвоката Фоломкина В.П. – без удовлетворения.

Апелляционное постановление может быть обжаловано в кассационном порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий Е.В. Метельская

Копия верна: Е.В. Метельская