Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании апелляционное представление и.о. прокурора Ольского района Кудыма С.А., апелляционную жалобу адвоката Кашапова Р.Р., поданную в интересах осужденного ФИО1, апелляционную жалобу осужденного ФИО2 на приговор Ольского районного суда Магаданской области от 04 сентября 2014 года, которым

ФИО1, <.......>, ранее не судимый,

осужден по ч. 3 ст. 256 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 6 (шесть) месяцев.

В соответствии со ст. 73 УК РФ назначенное ФИО1 наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 6 (шесть) месяцев.

Контроль за поведением осужденного ФИО1 возложен на филиал по Ольскому району ФКУ УИИ УФСИН России по Магаданской области.

В соответствии с ч. 5 ст. 73 УК РФ на осужденного ФИО1 возложены обязанности: в течение трех дней после вступления приговора в законную силу встать на учет в специализированном государственном органе, осуществляющем исправление осужденного; не менять постоянного места жительства и места работы без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего исправление осужденного.

Мера процессуального принуждения в отношении ФИО1 в виде обязательства о явке оставлена без изменения до вступления приговора в законную силу;

ФИО2, <.......>, судимости не имеющий,

осужден:

- по ч. 3 ст. 256 УК РФ – к наказанию в виде лишения свободы на срок 10 (десять) месяцев;

- по п. «в» ч. 1 ст. 256 УК РФ – к наказанию в виде обязательных работ на срок 320 (триста двадцать) часов.

На основании п. «г» ч. 1 ст. 71 УК РФ постановлено считать ФИО2 назначенное наказание по п. «в» ч. 1 ст. 256 УК РФ, в виде 1 месяца 10 дней лишения свободы, из расчета восемь часов обязательных работ за один день лишения свободы.

В соответствии с ч. 2 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений, путем поглощения менее строгого наказания более строгим окончательно назначено ФИО2 наказание в виде лишения свободы на срок 10 (десять) месяцев.

В соответствии со ст. 73 УК РФ назначенное ФИО2 наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 8 (восемь) месяцев.

Контроль за поведением осужденного ФИО2 возложен на филиал по Ольскому району ФКУ УИИ УФСИН России по Магаданской области.

В соответствии с ч. 5 ст. 73 УК РФ на осужденного ФИО2 возложены обязанности: в течение трех дней после вступления приговора в законную силу встать на учет в специализированном государственном органе, осуществляющем исправление осужденного; не менять постоянного места жительства и места работы без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего исправление осужденного.

Мера процессуального принуждения в отношении ФИО2 в виде обязательства о явке оставлена без изменения до вступления приговора в законную силу.

Гражданский иск, заявленный прокуратурой Магаданской области, удовлетворен, постановлено взыскать солидарно с ФИО1 и ФИО2 в доход Российской Федерации в возмещение ущерба, причиненного преступлением, денежные средства в сумме <.......> рублей, и с ФИО2 в доход Российской Федерации в возмещение ущерба, причиненного преступлением, денежные средства в сумме <.......> рублей.

Приговором также разрешены вопросы о судьбе вещественных доказательств и распределении процессуальных издержек.

Заслушав выступления осужденных ФИО1 и ФИО2, адвокатов Кашапова Р.Р. и Пименова И.М., поддержавших в полном объеме доводы апелляционных жалоб, а также представления в части доводов о необходимости исключения отягчающего наказание осужденным обстоятельства, мнение прокурора Мусина Р.Р. об изменении приговора по доводам апелляционного представления и отсутствии оснований для удовлетворения апелляционных жалоб, суд

у с т а н о в и л:

Приговором суда ФИО1 и ФИО2 осуждены за незаконную добычу (вылов) водных биологических ресурсов, на миграционных путях к местам нереста, группой лиц по предварительному сговору.

Этим же приговором ФИО2 осужден за незаконную добычу (вылов) водных биологических ресурсов, на миграционных путях к местам нереста.

Преступления совершены ими на побережье <.......> косы (<.......> лиман) <.......> губы <.......> моря, расположенном в <.......> районе <.......> области в период времени и при обстоятельствах, изложенных в приговоре суда.

В судебном заседании ФИО1 и ФИО2 вину в совершении инкриминируемых им деяний не признали.

В апелляционном представлении и.о. прокурора Ольского района Кудым А.С. полагает приговор подлежащим изменению ввиду неправильного применения уголовного закона.

По мнению автора представления, суд необоснованно признал в качестве обстоятельства, отягчающего наказание осужденных, наступление тяжких последствий в результате совершения преступления, поскольку указанные судом последствия предусмотрены диспозицией ст. 256 УК РФ в качестве обязательного признака, объективная сторона которой охватывает последствия, наступающие в результате извлечения из природной среды обитания значительного количества водных биологических ресурсов.

В связи с этим указывает, что суд неправильно применил нормы уголовного закона при назначении осужденным вида наказания за преступление, предусмотренное ч. 3 ст. 256 УК РФ, поскольку они впервые совершили преступление небольшой тяжести, обстоятельств, отягчающих наказание, не имеется, санкция ст. 256 УК РФ предусматривает наказание в виде штрафа, ввиду чего, в силу положений ч. 1 ст. 56 УК РФ, ФИО1 и ФИО2 не могло быть назначено наказание в виде лишения свободы.

Просит приговор изменить – исключить указание суда на наличие в действиях осужденных отягчающего наказание обстоятельства – наступление тяжких последствий в результате совершения преступления, снизить ФИО2 наказание по п. «в» ч. 1 ст. 256 УК РФ, назначить каждому осужденному по ч.3 ст. 256 УК РФ наказание в виде штрафа в сумме 100 000 рублей.

В апелляционной жалобе, поданной в интересах осужденного ФИО1, адвокат Кашапов Р.Р. просит приговор отменить ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в нем, фактическим обстоятельствам дела, нарушения норм уголовно-процессуального закона и неправильного применения уголовного закона.

Также указывает, что судом допущено неверное толкование норм гражданского права, а именно ст. 187 ГК РФ, необоснованно не были применены ст.ст. 182, 185, 153, 154, 971 ГК РФ.

Просит приговор в отношении ФИО1 отменить и вынести оправдательный приговор.

В суде апелляционной инстанции адвокат Кашапов Р.Р. дополнительно указал, что фактически ФИО1 исполнял поручение В. на вылов рыбы в её интересах по доверенности. Вопрос о том, кому ФИО1 намерен был передать рыбу, не выяснен.

В приговоре не приведены нормы, запрещающие лицам, получившим в пользование водные биологические ресурсы для осуществления рыболовства в целях обеспечения традиционного образа жизни и осуществления традиционной хозяйственной деятельности коренных малочисленных народов <.......>, <.......> и <.......>, осуществлять вылов водных биологических ресурсов путём найма третьих лиц или дачи поручения третьим лицам на совершение работы по вылову рыбы.

Указывает, что такие нормы в Российском законодательстве отсутствуют.

Полагает, что данные обстоятельства подтверждаются разъяснением, данным директором Департамента по вопросам правовой помощи и взаимодействия с судебной системой в письме начальнику Управления МЮ РФ по Магаданской области и Чукотскому автономному округу от 30.07.2012 г., приобщенном к материалам уголовного дела.

По мнению адвоката, лицо, получившее решение о предоставлении в пользование биологические ресурсы, вправе давать поручение о вылове этих ресурсов третьим лицам и В. при указанных в приговоре обстоятельствах, должна была получить выловленную рыбу от ФИО1 после вывоза этой рыбы с участка морского побережья.

Ссылается на то, что ФИО1 не имел прямого умысла на совершение преступления, так как полагал, что действует на основании доверенности и решения законно.

Кроме этого, анализируя нормы гражданского законодательства, подвергает критике вывод суда первой инстанции относительно незаконности переуступки В. в пользу ФИО1 права на приоритетное пользование животным миром, полагая его ошибочным, основанным на неправильном понимании норм Гражданского права и утверждает, что в данном случае В. наделила ФИО1 полномочиями по совершению определенных действий, а не переступила свои права на приоритетное пользование животным миром.

Ставит под сомнение установление судом места совершения преступления, так как в приговоре не содержится указания на участок местности «<.......> коса №1», который согласно заключению экспертизы относится к миграционным участкам и местам нереста водных биологических ресурсов. Обращает внимание на то, что согласно диспозиции ч.1 и ч.3 ст. 256 УК РФ место совершения преступления имеет определяющее значение.

Считает, что поскольку в решении о предоставлении в пользование В. водных биологических ресурсов для осуществления рыболовства в целях обеспечения традиционного образа жизни и осуществления традиционной хозяйственной деятельности коренных малочисленных народов <.......>, <.......> и <.......> указан объем таких биоресурсов, а по уголовному делу не выяснен вес рыбы, выловленной ФИО1 по доверенности от В., то и нельзя прийти к выводу о виновности ФИО1.

Указывает, что имеющееся в деле заключение биологической судебной экспертизы от 02 сентября 2013 года не отвечает требованиям относимости, поскольку эксперт, делая вывод о размере ущерба причиненного водным биологическим ресурсам ФИО1, в то же время при определении такого размера указал другую фамилию и инициалы – М. (т. 2 л.д. 10-18). В связи с этим полагает, что по уголовному делу не определен размер ущерба, причиненного ФИО1, и состав преступления отсутствует.

В апелляционной жалобе осужденный ФИО2 просит об отмене приговора ввиду несоответствия выводов суда, изложенных в нем, фактическим обстоятельствам дела.

В обоснование указывает, что документы на вылов водных биологических ресурсов имелись у находившихся с ним З. и ФИО1, причем у них обоих документы были оформлены на других лиц.

Обращает внимание, что судом не предпринято никаких мер реагирования на действия нотариуса, выдавшего Черняеву доверенность, уполномочивающую его на вылов водных биологических ресурсов, что, по мнению автора жалобы, не может свидетельствовать о незаконности действий нотариуса, и как следствие, о незаконности действий уполномоченного лица.

Также обращает внимание, что судом не дано никакой оценки с точки зрения уголовного закона действиям З., у которого также не имелось документов на вылов рыбы.

В судебном заседании адвокат Пименов И.М. поддержал доводы жалоб, указав, что ФИО2 находился на лицензионном участке в качестве помощника ФИО1 и З., у которых имелись разрешительные документы на вылов рыбы.

Обращает внимание на то, что органы дознания не относятся к тем лицам, которые уполномочены признавать незаконными действия нотариуса.

Указал на отсутствие оснований полагать о наличии сговора между осужденными.

По мнению адвоката, сами инспекторы, запретившие выпускать рыбу, нарушили этим требования закона, предписывающего необходимость выпустить рыбу в естественную среду обитания.

Ссылаясь на отсутствие состава преступления, просил оправдать ФИО2

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных жалоб, дополнений и представления, заслушав пояснения участников судебного заседания, суд апелляционной инстанции приходит к следующему.

Выводы суда первой инстанции о доказанности вины ФИО1 и ФИО2 в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 256 УК РФ, соответствуют фактическим обстоятельствам, установленным судом, подтверждаются совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, анализ которых подробно приведен в приговоре суда.

Допрошенный в судебном заседании ФИО1 вину в совершении преступления не признал, при этом не отрицал, что действительно осуществлял вылов рыбы 17 июля 2013 года на лицензионном участке, однако у него имелось разрешение на вылов рыбы, выданное на имя В., и доверенность от нее. Вылов рыбы он осуществлял совместно с ФИО2 и З., при этом у З. имелось разрешение на вылов рыбы на имя его жены и детей. З. связался с ними перед началом рыбалки, снастей у него не было. Он (ФИО1) взял у отца лодку, сеть, автомобиль <.......> и они поехали на рыбалку на лицензионный участок. Заполнив два контейнера рыбой, он (ФИО1) поехал на лицензионный пост на отметку, снасти он оставил З., чтобы тот ловил рыбу себе.

Пересчитав рыбу и проверив имеющиеся у него документы, сотрудники Погранслужбы сообщили, что данная рыба выловлена им незаконно, поскольку у него не имеется разрешительных документов.

В. сама предложила ему выловить рыбу, так как у неё нет такой возможности, и часть этой рыбы оставить себе, а часть отдать ей. Он предложил оформить доверенность у нотариуса. Нотариус ничего не сказала о том, что такая доверенность будет незаконной, у других лиц они не консультировались.

Инициатором поездки на рыбалку был он, а ФИО2 он позвал для оказания помощи.

Также, показал, что несколькими днями ранее пограничники сообщали ему, что ловить рыбу по данной доверенности нельзя, однако он проконсультировался у юриста, который пояснил, что ничего противозаконного в этом нет.

В связи с наличием существенных противоречий судом оглашены показания ФИО1, данные им в ходе дознания в качестве подозреваемого 20 августа 2013 года и 21 сентября 2013 года, согласно которым он, с целью заготовки рыбы для личного потребления, обратился к В., которая является представителем коренных малочисленных народов <.......>, с просьбой оформить на него нотариально заверенную доверенность с целью передачи права на добычу тихоокеанских лососей. Для этого они пошли к нотариусу и оформили доверенность.

16 июля 2013 года вечером ему позвонил ФИО2 и предложил собраться втроём с З. на рыбалку. Договорились встретиться на следующий день. Перед рыбалкой они подготовили документы на право добычи водных биоресурсов. Со слов З., у него были решения на добычу лососей на жену и детей, у него (ФИО1) также было решение на добычу в рамках осуществления традиционного рыболовства и доверенность на право пользования водными биологическими ресурсами. У ФИО2 документы отсутствовали, но тот тоже хотел с ними порыбачить и ему (ФИО2) нужна была рыба.

17 июля 2013 года он взял у отца автомобиль, лодку и свою сеть, и они втроём отправились на рыбалку на <.......> косу и расположились на участке, предназначенном для представителей коренных малочисленных народов <.......>.

Перед началом рыбалки к ним подходили инспекторы рыбоохраны, которые, проверив разрешительные документы его и З., ушли.

Выловив объем рыбы, который подходил под лимит, указанный в его решении, он отправился в посёлок, договорившись, что позже приедет за З. и ФИО2, которым он оставил лодку и сеть и те продолжали рыбачить.

На выезде из участка его проверили инспекторы и изъяли рыбу, после чего он вернулся на место лова с пограничниками, которые его проверяли. Сеть была на лову, на берегу уложено около двух или трех десятков экземпляров тихоокеанских лососей и сотрудники извлекли сеть из воды, стали выпутывать рыбу и укладывать на берегу. Проверив документы З., сотрудники указали, что перелов более ста экземпляров и отсчитав из общего количества рыбы лимит, который был указан в решении у З., инспекторы отдали ему эту рыбу. ФИО2 предложил старшему инспекторской группы разрешить оплатить в пункте выдачи разрешительных документов данный перелов, но ему было отказано. Затем был произведен пересчет и изъятие перелова ФИО2 и З., ставной сети и лодки, о чем составлен протокол. Вину признал, в содеянном раскаялся. (т.2 л.д. 53-57, 58-63).

Допрошенный в судебном заседании ФИО2 вину в совершении преступления не признал, пояснив, что накануне рассматриваемых событий он с ФИО1 был на рыбалке и к ним подходили сотрудники рыбоохраны, сказали снять сеть с лова из-за неточности в документах. Он (ФИО2) консультировался у юриста, который пояснил, что по этим документам можно ловить рыбу.

Вечером они с ФИО1 собрались на рыбалку, он созвонился с З., который решил ехать с ними, так как у него для рыбалки ничего не имелось, но было разрешение на жену и детей, которые относятся к коренным малочисленным народам <.......>. Он (ФИО2) был приглашен ФИО1 как помощник, за что ему была обещана часть рыбы.

Когда наполнили рыбой два контейнера, ФИО1 их отвез на пост отмечать, а он и З. остались ждать ФИО1, осваивали лицензию З.. Через некоторое время к ним подъехала лодка с инспекторами, З. предъявил им свою лицензию. Затем З. сообщил ему, что инспекторы сказали выпускать рыбу, что он и стал делать. Вскоре подъехали пограничники и запретили им выпускать рыбу. Пограничники сами вытащили сеть на берег. Далее в отношении них были составлены протоколы.

Он полагал, что их действия законны, поскольку у них имелись разрешения на вылов рыбы. З. он также помогал ловить рыбу.

В ходе расследования по делу ФИО2 также не признавал вину и относительно отдельных обстоятельств инкриминируемых деяний показал, что в июле 2013 года решил отправиться на рыбалку с целью самозаготовок на зимний период. Каких-либо документов на вылов водных биологических ресурсов у него не имелось. От З. и ФИО1 он узнал о том, что у них имеются решения о предоставлении водных биологических ресурсов в пользование представителям коренных малочисленных народов <.......> и соответствующие доверенности. 16 июля 2013 года он созвонился со своим знакомым ФИО1 и З. и договорились на следующий день отправиться на рыбалку. (т.2 л.д. 93-98).

Оценивая приведенные показания осужденных в ходе расследования по делу и в суде, суд обоснованно посчитал необходимым положить в основу приговора показания на досудебной стадии производства по делу, поскольку они наиболее согласуются с иными, исследованными судом доказательствами.

Несмотря на непризнание осужденными вины в совершении инкриминируемого им деяния по ч.3 ст. 256 УК РФ, их вина подтверждается следующими доказательствами.

Из показаний свидетеля П., являющегося инспектором по государственному контролю в сфере морских биологических ресурсов Ольской Государственной районной инспекции ПУ ФСБ России по Магаданской области, в ходе досмотра ФИО1 и ФИО2 у них были обнаружены тихоокеанские лососи, при этом ФИО1 представил решение, выданное на иное лицо, и доверенность, согласно которой данное лицо передоверило ФИО1 право выловить лососей. В связи с этим выловленная рыба была изъята в присутствии понятых, о чем составлен протокол, после чего они проехали к месту, где ФИО1 была оставлена лодка. Возле лодки находились ФИО2 и З., а также выловленная рыба, сеть. З. представил решение на вылов рыбы, выданное на имя его жены и дочери, а ФИО2 никаких документов не представил. Они вытащили сеть, пересчитали рыбу в сети и на берегу, в сети было 65 экземпляров, на берегу 55 экземпляров. Выловленная рыба была изъята, после чего они отправились в рыбинспекцию для оформления документов.

Из показаний свидетеля Р., являющегося сотрудником Ольской Государственной районной инспекции ПУ ФСБ России по Магаданской области, следует, что в июле 2013 года на выезде с территории рыбопромыслового участка «<.......> коса № 1» был остановлен ФИО1, который предоставил решение на вылов рыбы, выданное на имя другого лица, а также доверенность от данного лица. Обнаруженная у ФИО1 рыба была изъята в присутствии понятых. Затем он (Р.), П., Н. и ФИО1 проехали к месту, в котором, по словам ФИО1, он оставил лодку и сеть своим знакомым. Прибыв на место, они обнаружили ФИО2 и З., рядом с которыми находилась лодка, выловленная рыба, а в воде находилась ставная сеть. З. предъявил документы, разрешающие ему вылов рыбы, а ФИО2 разрешающих документов не имел. Сотрудниками инспекции сеть была извлечена из воды, а рыба разложена на берегу отдельно от улова уже находящегося на побережье. Затем выловленная рыба была пересчитана и изъята в присутствии понятых. Свидетель Н., являющийся начальником Ольской Государственной районной инспекции ПУ ФСБ России по Магаданской области, об обстоятельствах обнаружения выловленной рыбы в автомобиле ФИО1, а также рыбы, выловленной ФИО2, дал показания, аналогичные вышеприведенным показаниям свидетеля Р.

Из показаний свидетеля Е. следует, что 17 июля 2013 года им был досмотрен гражданин, в автомобиле которого находилась рыба. Поскольку документов, разрешающих вылов, у него не имелось, весь улов был изъят (т. 1.л д.143-145).

Из показаний свидетеля З., допрошенного в суде апелляционной инстанции, показания которого оглашались в суде первой инстанции в порядке ст. 281 УПК РФ и которые свидетель подтвердил в полном объеме, следует, что 17 июля 2013 года он совместно с ФИО1 и ФИО2 отправились на рыбалку на <.......> косу. У него имелось разрешение на вылов лососевых, выданное на имя его жены и дочери. От ФИО1 и ФИО2 он узнал, что на протяжении трёх-четырёх последних дней они уже рыбачили и у них имеются документы, позволяющие на законных основаниях осуществлять добычу тихоокеанских лососей. ФИО2 сказал, что у него и ФИО1 есть два разрешительных документа на 200 экземпляров тихоокеанских лососей каждый, какие именно это документы, тот не говорил.

В ходе рыбалки к ним подходили сотрудники рыбоохраны с целью проверки документов, после чего ушли. Когда они заполнили рыбой два контейнера для ФИО1, тот повез ее в поселок, оставив лодку и сеть ему (З.) и ФИО2, и они продолжили рыбалку.

Через некоторое время к ним вновь подошли сотрудники с целью проверки документов и улова. Выяснилось, что общий объем рыбы превышал допустимый к вылову. Часть рыбы в количестве, указанном в имеющихся у него разрешительных документах, была сложена в мешки и данное количество было вписано сотрудниками в его решение «О предоставлении водных биологических ресурсов в пользование для осуществления рыболовства в целях обеспечения традиционного образа жизни и осуществления традиционной хозяйственной деятельности коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации».

Он (З.) попросил ФИО2 предоставить инспекторам для подтверждения законности добычи им тихоокеанских лососей свои разрешительные документы, на что тот пояснил ему, что его разрешительные документы находятся в автомобиле у ФИО1

ФИО2 о чём-то поговорил с инспекторами и стал выпутывать рыбу из сети и выпускать её в воду, рыба была живая. Через некоторое время подъехали ФИО1 и сотрудники пограничных органов, один из сотрудников запретил ФИО2 выпускать рыбу. Впоследствии сеть была извлечена из воды сотрудниками пограничных органов, находящаяся в сети рыба и рыба на берегу была пересчитана в присутствии понятых. Затем ФИО1 и ФИО2 вместе с сотрудниками инспекции проехали на <.......> погранзаставу для составления административных материалов (т. 1 л.д. 113-119).

Из письма Охотского территориального управления Росрыболовства от 15 октября 2013 года №... следует, что ФИО2 и ФИО1 не относятся к представителям коренных малочисленных народов <.......>, <.......> и <.......>, разрешения на добычу (вылов) водных биологических ресурсов в 2013 году указанным гражданам не выдавалось, решение о предоставлении в пользование водных биологических ресурсов в отношении ФИО2 и ФИО1 не принималось. (т.2 л.д. 126).

Согласно выводам заключения биологической судебной экспертизы от 02.09.2013 г., тихоокеанские лососи, обнаруженные и изъятые 17 июля 2013 года у ФИО1, относятся к видам «кета» и «горбуша». Они могли быть выловлены 17 июля 2013 года в акватории <.......> лимана <.......> губы <.......> моря, в районе рыбопромыслового участка «<.......> коса № 1», которая является миграционным путем к местам нереста тихоокеанских лососей. Размер ущерба, причиненного водным биологическим ресурсам РФ в результате незаконной добычи (вылова) животных, составляет <.......> рублей (т. 2 л.д. 10-18).

Вина осужденных также подтверждается следующими письменными доказательствами: протоколами осмотров предметов от 23.08.2013 г., 04.09.2013 г., 22.08.2013 г. (т. 1 л.д. 149-152, 159-160, 161-164, 173-174,184-185, 191); протоколом выемки от 22.08.2013 г. (т. 1 л.д. 181-183) а также другими приведенными в приговоре доказательствами.

Всем исследованным в ходе судебного разбирательства доказательствам суд первой инстанции дал обоснованную и правильную оценку, признав эти доказательства допустимыми, достоверными и в совокупности, подтверждающими вину осужденных, верно квалифицировав их действия по ч. 3 ст. 256 УК РФ, как незаконная добыча (вылов) водных биологических ресурсов, на миграционных путях к местам нереста, группой лиц по предварительному сговору.

Доводы стороны защиты о том, что имеющаяся у ФИО1 доверенность, выданная ему В., давала ему право на вылов водных биологических ресурсов, являлись предметом проверки в суде первой инстанции, этим доводам дана надлежащая оценка в приговоре, вывод суда в данной части мотивирован надлежащим образом и сомнений не вызывает.

В обоснование такого вывода суд правильно сослался на Федеральный закон № 52-ФЗ от 24.04.1995 г. «О животном мире», предусматривающий для коренных малочисленных народов и этнических общностей, самобытная культура и образ жизни которых включают традиционные методы охраны и использования объектов животного мира и граждан, принадлежащих к этим группам населения и их объединениям приоритетное право пользования животным миром на территориях традиционного расселения и хозяйственной деятельности, включающее в себя, в том числе, исключительное право на добычу определенных объектов животного мира и продуктов их жизнедеятельности, а также запрещающий переуступку права на приоритетное пользование гражданам и юридическим лицам, не указанным в ч. 1 ст. 48 данного Федерального закона. (ст. ст. 48, 49 Закона).

В соответствии со ст. 34 вышеуказанного Закона одним из видов пользования животным миром является рыболовство.

Отношения в области рыболовства, в том числе, в целях обеспечения традиционной хозяйственной деятельности и традиционного образа жизни коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока» регулируются, помимо Закона «О животном мире», Федеральным законом от 20 декабря 2004 года N 166-ФЗ "О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов", в соответствии со ст. 25 которого Порядок рыболовства в целях обеспечения традиционного образа жизни и осуществления традиционной хозяйственной деятельности коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации устанавливается федеральным органом исполнительной власти в области рыболовства. Кроме этого в силу ст. 43.1 ФЗ «О рыболовстве и сохранении водных биологических ресурсов» основой осуществления рыболовства и сохранения водных биологических ресурсов являются Правила рыболовства, которые утверждаются федеральным органом исполнительной власти в области рыболовства для каждого рыбохозяйственного бассейна.

В инкриминируемый ФИО1 и ФИО2 период (16-17 июля 2013 года) действовали Правила рыболовства, утвержденные приказом Федерального агентства по рыболовству от 06 июля 2011 года № 671 «Об утверждении правил рыболовства для Дальневосточного рыбохозяйственного бассейна» и Порядок осуществления рыболовства в целях обеспечения традиционного образа жизни и осуществления традиционной хозяйственной деятельности коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации, утвержденный Приказом Госкомрыболовства РФ от 11 апреля 2008 года № 315, действующий и в настоящее время.

Исходя из системного анализа норм, регулирующих обеспечение реализации приоритетного права пользования животным миром лицами, принадлежащими, к коренным малочисленным народам Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации, действующее законодательство не предполагает возможность пользования водными биологическими ресурсами, предоставленными для осуществления рыболовства в целях обеспечения традиционного образа жизни и осуществления традиционной хозяйственной деятельности коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации, на основании доверенности лицами, не относящимися к таковым.

В связи с изложенным, доводы стороны защиты, сводящиеся к толкованию норм Гражданского права о сделках, представительстве, поручении, уступке права, нельзя признать состоятельными. Ссылки адвоката на нормы Гражданского кодекса РФ в указанной части не ставят под сомнение выводы суда о виновности осужденных в незаконной добыче (вылове) водных биологических ресурсов.

Ссылка стороны защиты на разъяснение, данное директором Департамента по вопросам правовой помощи и взаимодействия с судебной системой в письме начальнику Управления МЮ РФ по Магаданской области и Чукотскому автономному округу от 30.07.2012 г., несостоятельна, поскольку данное письмо нормативно-правовым актом не является, и не порождает правовых последствий.

Доводы стороны защиты о неумышленном характере действий осужденных нельзя признать обоснованными, поскольку из пояснений самих осужденных следует, что им заранее было известно о том, что на основании имеющихся документов осуществлять вылов водных биологических ресурсов нельзя. Консультация по поводу разрешительных документов у юриста, а также нотариальное удостоверение доверенности на вылов водных биологических ресурсов, не может свидетельствовать об отсутствии умысла в действиях осужденных.

Несостоятельными следует признать и доводы адвоката Кашапова Р.Р. о том, что заключение биологической экспертизы от 02 сентября 2013 года (т.2 л.д. 10-18) не отвечает требованиям относимости со ссылкой на то, что в этом заключении при определении размера ущерба указана фамилия лица, не имеющего отношения к настоящему делу.

Каких-либо процессуальных нарушений, которые позволили бы признать заключение эксперта недопустимым доказательством и не отвечающим требованиям относимости, не установлено, а ошибочное указание в заключении эксперта иной фамилии на законность заключения не повлияла, поскольку из его содержания явно следует, по какому делу назначена экспертиза, верно указаны имеющие значение сведения, выводы экспертизы какой-либо неясности не содержат и сомнений не вызывают.

Доводы адвоката о необходимости выяснения веса рыбы, выловленной ФИО1 по доверенности, выданной ему В., на законе не основаны. Состав преступления, инкриминируемого ФИО1 по ч.3 ст. 256 УК РФ, является формальным, и преступление считается оконченным с момента начала добычи водных биологических ресурсов, независимо от количества добытого.

Также не вызывает сомнений доказанность вины осужденного ФИО2 по факту незаконной добычи (вылова) водных биологических ресурсов, на миграционных путях к местам нереста.

Так, из вышеприведенных показаний свидетеля З., следует, что когда в ходе проверки его и ФИО2 был установлен перелов рыбы, он (З.) попросил ФИО2 предоставить инспекторам для подтверждения законности добычи им тихоокеанских лососей свои разрешительные документы, на что тот пояснил ему, что его разрешительные документы находятся в автомобиле у ФИО1

Из вышеприведенных показаний свидетелей П., Н., Р., являющихся сотрудниками Ольской Государственной районной инспекции ПУ ФСБ России по Магаданской области, следует, что в ходе проверки З. и ФИО2, осуществляющих вылов рыбы на <.......> косе, никаких документов, дающих право на вылов рыбы, последний не предъявил.

Из протокола выемки от 21.08.2013 г. следует, что у директора ООО «<.......>» произведена выемка 115 экземпляров тихоокеанских лососей, находящихся у него на хранении и изъятых в рамках административного производства 17 июля 2013 года у ФИО2 (т. 1 л.д. 195-197).

Согласно протоколу осмотра от 21.08.2013 г. произведен осмотр 115 экземпляров тихоокеанских лососей, изъятых у ФИО2 в рамках административного производства 17 июля 2013 года (т. 1 л.д. 198-200, 204-205).

Согласно выводам заключения биологической судебной экспертизы от 19.09.2013 г., животные, обнаруженные и изъятые 17 июля 2013 года у ФИО2, относятся к видам «кета» и «горбуша». Они были добыты 17 июля 2013 года в акватории <.......> лимана <.......> губы <.......> моря, в районе рыбопромыслового участка «<.......> коса № 1», которая является миграционным путем к местам нереста тихоокеанских лососей. Размер ущерба, причиненного водным биологическим ресурсам РФ в результате незаконной добычи (вылова) животных, составляет <.......> рублей (т. 2 л.д. 33-40).

Также вина ФИО2 подтверждается другими письменными доказательствами, анализ которых приведен в приговоре.

Исследовав обстоятельства дела и правильно оценив доказательства в их совокупности, суд первой инстанции пришел к обоснованному выводу о доказанности вины ФИО2 в совершении преступления и правильно квалифицировал его действия по п. «в» ч. 1 ст. 256 УК РФ как незаконная добыча (вылов) водных биологических ресурсов, на миграционных путях к местам нереста.

Квалифицируя действия ФИО2 таким образом, суд обоснованно исходил из того, что он фактически осуществлял вылов водных биологических ресурсов в отсутствие документов, дающих ему право на осуществление такой деятельности. Данное обстоятельство не оспаривается и самим осужденным.

Довод осужденного о том, что он только помогал ФИО1 и З. осуществлять вылов рыбы согласно имеющимся у них документов, явно надуманы и направлены на то, чтобы снизить степень своей ответственности.

Так, ни из показаний ФИО1 в ходе расследования, которые суд признал более достоверными, ни из показаний З. в ходе расследования, которые он подтвердил в судебном заседании, не следует, что ФИО2 поехал на рыбалку в целях оказания им помощи.

Утверждение свидетеля З. в суде апелляционной инстанции о том, что ФИО2 помогал ему ловить рыбу, суд расценивает как способ помочь ФИО2 избежать ответственности в силу сложившихся между ними дружеских отношений.

Ссылка ФИО2 на то обстоятельство, что судом не принято мер реагирования на действия нотариуса, оформившего доверенность на имя ФИО1, несостоятельна, поскольку указанное обстоятельство не ставит под сомнение квалификацию содеянного и не опровергает выводы суда относительно виновности осужденных.

Вопреки доводам адвоката Кашапова Р.Р. оснований полагать, что судом не выяснено место совершения преступления, не имеется.

Так согласно приговору, место совершения преступления указано как побережье <.......> косы (<.......> лиман) <.......> губы <.......> моря, расположенное в <.......> районе <.......> области с соответствующими географическими координатами, которое является миграционным путём к местам нереста тихоокеанских лососей, что подтверждается соответствующими заключениями экспертиз, из которых следует, что акватория <.......> губы <.......> моря, у побережья <.......> лимана является миграционным путем к местам нереста тихоокеанских лососей. (т. 2 л.д. 10-18, 33-40).

Все иные доводы стороны защиты выводов суда не опровергают и не ставят под сомнение доказанность вины осужденных.

Таким образом, оснований для отмены либо изменения приговора по доводам апелляционных жалоб не имеется.

Вместе с тем, суд апелляционной инстанции находит заслуживающими внимания доводы апелляционного представления, в которых оспаривается правильность применения норм уголовного закона при назначении ФИО2 и ФИО1 наказания.

Так, обстоятельством, отягчающим наказание ФИО1 (по ч. 3 ст. 256 УК РФ) и ФИО2 (по ч. 3 ст. 256 УК РФ и по п. «в» ч. 1 ст. 256 УК РФ), признано наступление тяжких последствий в результате совершения преступления. По мнению суда, наличие такого обстоятельства подтверждается фактом извлечения из природной среды обитания значительного количества водных биологических ресурсов в результате совместных действий ФИО1 и ФИО2, а также в результате действий ФИО2 (по п. «в» ч. 1 ст. 256 УК РФ), что могло привести к сокращению численности водных биологических ресурсов, нарушив их среду обитания.

Между тем, по смыслу закона, отягчающее обстоятельство, предусмотренное п. «б» ч. 1 ст. 63 УК РФ – наступление тяжких последствий в результате совершения преступления – налицо лишь в том случае, когда тяжкие последствия наступили реально, недостаточно лишь угрозы их наступления.

Для определения последствий преступления как тяжких необходимо установление не только вреда, определяемого в денежном выражении, но и установление с учетом специфики преступления иных обстоятельств, связанных с наступлением невосполнимых потерь, к примеру, в экологическом, промысловом значении, либо требующих для восполнения таких потерь длительного времени и больших финансовых и материальных затрат, что также должно подтверждаться соответствующими доказательствами.

Как следует из материалов уголовного дела, в обвинительном акте в отношении ФИО2 и ФИО1 не приведены обстоятельства, указывающие на то, что незаконный вылов рыбы лососевых видов в инкриминированных им количествах, существенным образом повлиял на размеры ее популяции либо причинил иные вредные последствия, в том числе и те, на которые сослался суд, устранение которых требует длительного времени и больших материальных и финансовых затрат. Каких-либо доказательств в подтверждение тяжких последствий в результате совершенных осужденными преступлений, в материалах дела не содержится и судом такие не исследовались.

Таким образом, с доводами прокурора о необходимости исключения отягчающего обстоятельства следует согласиться.

Вместе с тем незаконная добыча (вылов) водных биологических ресурсов, на миграционных путях к местам нереста – преступление, имеющее формальный состав, то есть оно считается оконченным с момента начала незаконной добычи (вылова), независимо от того, были ли фактически добыты водные биологические ресурсы.

В связи с этим доводы апелляционного представления о том, что наступление указанных судом последствий в результате извлечения из природной среды обитания значительного количества водных биологических ресурсов охватывается составом инкриминируемых осужденным преступлений, суд считает необоснованными.

На основании изложенного, обстоятельство, отягчающее наказание ФИО2 по п. «в» ч.1 ст. 256 и по ч.3 ст. 256 УК РФ, и ФИО1 по ч.3 ст. 256 УК РФ – наступление тяжких последствий в результате совершения преступления – подлежит исключению, а назначенное ФИО2 наказание по п. «в» ч. 1 ст. 256 УК РФ в виде обязательных работ – снижению.

В соответствии с ч. 1 ст. 56 УК РФ наказание в виде лишения свободы может быть назначено осужденному, совершившему впервые преступление небольшой тяжести, только при наличии отягчающих обстоятельств, за исключением преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 228, ч. 1 ст. 231 и ст. 233 УК РФ, или только если соответствующей статьей Особенной части УК РФ лишение свободы предусмотрено как единственный вид наказания.

Как следует из приговора, ФИО1 и ФИО2 осуждены за совершение впервые преступления небольшой тяжести, при этом санкция ч. 3 ст. 256 УК РФ, помимо лишения свободы, предусматривает наказание в виде штрафа.

С учетом исключения обстоятельства, отягчающего наказание ФИО1 и ФИО2, суд полагает необходимым назначить им по ч. 3 ст. 256 УК РФ наказание в виде штрафа.

За исключением вносимых изменений, каких-либо существенных нарушений уголовно-процессуального закона, могущих служить основанием для отмены приговора суда первой инстанции, в ходе апелляционной проверки не установлено.

На основании изложенного, руководствуясь ст.ст.389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ, суд

п о с т а н о в и л:

Апелляционное представление и.о. прокурора Ольского района Кудыма С.А. удовлетворить частично.

Приговор Ольского районного суда Магаданской области от 04 сентября 2014 года в отношении ФИО1 и ФИО2 изменить.

Исключить из описательно-мотивировочной части приговора указание суда на наличие в действиях ФИО1 (при назначении наказания по ч. 3 ст. 256 УК РФ) и в действиях ФИО2 (при назначении наказания по ч. 3 ст. 256 и п. «в» ч. 1 ст. 256 УК РФ) отягчающего наказание обстоятельства – наступления тяжких последствий в результате совершения преступления.

Назначить осужденному ФИО1 по ч. 3 ст. 256 УК РФ наказание в виде штрафа в размере 100 000 (сто тысяч) рублей.

Назначить осужденному ФИО2 по ч. 3 ст. 256 УК РФ наказание в виде штрафа в размере 100 000 (сто тысяч) рублей.

Снизить осужденному ФИО2 наказание в виде обязательных работ, назначенное по п. «в» ч. 1 ст. 256 УК РФ, до 280 (двухсот восьмидесяти) часов.

На основании ч. 2 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем поглощения менее строгого наказания более строгим окончательно назначить ФИО2 наказание в виде обязательных работ на срок 280 (двести восемьдесят) часов.

В остальной части этот же приговор оставить без изменения, апелляционные жалобы адвоката Кашапова Р.Р. и осужденного ФИО2 – без удовлетворения.

Состоявшиеся по делу судебные решения могут быть обжалованы в кассационную инстанцию Магаданского областного суда в течение года со дня их вступления в законную силу.

Судья Магаданского

областного суда З.О. Попова