Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению заместителя прокурора Сухиничского района Калужской области Власова Д.С. на постановление Сухиничского районного суда Калужской области от 25 июня 2020 года, по которому уголовное дело в отношении

ФИО1, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженца поселка <адрес>, несудимого,

обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч. 3 ст. 285, ч. 2 ст. 292, ч. 4 ст. 160 УК РФ, возвращено прокурору Калужской области для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Изучив материалы дела, заслушав мнение прокурора Пучковой Л.Н., поддержавшей апелляционное представление по доводам, в нем изложенным, обвиняемого ФИО1 и его защитника - адвоката Жучкова Д.Н., полагавших постановление оставить без изменения, суд

У С Т А Н О В И Л:

по постановлению Сухиничского районного суда Калужской области от 25 июня 2020 года, вынесенному по итогам предварительного слушания, уголовное дело в отношении ФИО1 возвращено прокурору Калужской области для устранения препятствий его рассмотрения судом.

Как указал суд в постановлении обвинительное заключение по делу составлено с нарушением требований ст. 220 УПК РФ, а именно: из обвинительного заключения следует, что ФИО1 преступления совершались в том числе из корыстной заинтересованности, при этом денежные средства за невыполненные транспортные услуги незаконно перечислялись на счета иных установленных органами предварительного следствия лиц, хищение денежных средств ФИО1 было совершено в пользу иных лиц, вместе с тем правовая оценка действиям этих лиц органами предварительного следствия не дана, какие-либо процессуальные решения до момента предъявления ФИО1 обвинения в отношении указанных лиц отсутствовали. Приобщенная же по ходатайству государственного обвинителя к материалам дела копия постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении ФИО6 от 22 июня 2020 года не свидетельствует об обратном. Кроме того, в обвинительном заключении неверно указан период совершения инкриминируемых ФИО1 преступлений, а при описании преступного деяния, предусмотренного ч. 4 ст. 160 УК РФ, не указано, кому и в каком размере преступлением причинен ущерб.

Изложенные обстоятельства в своей совокупности исключают возможность принятия судом решения по существу дела, а потому уголовное дело возвращено прокурору для устранения препятствий рассмотрения его судом.

В апелляционном представлении прокурор Сухиничского района Калужской области Власов Д.С. просит отменить постановление суда и направить материалы уголовного дела на новое судебное рассмотрение, ссылаясь на отсутствие оснований для возвращения делу прокурору.

Автор апелляционного представления полагает, что выводы суда об отсутствии оценки органами предварительного следствия действий иных лиц, в пользу которых ФИО1 перечислялись денежные средства, являются необоснованными, поскольку до момента предъявления ему обвинения 27 февраля 2020 года, из материалов уголовного дела в отдельное производство выделены соответствующие материалы проверки, в том числе для дачи правовой оценки действиям иных лиц. Отмечает, что в предъявленном ФИО1 обвинении указано время преступных действий, образующих объективную сторону преступлений, указано время подписания ФИО1 подложных актов выполненных работ (с 05.09.2017 по 18.01.2018), а также время перечисления денежных средств в пользу ООО «<данные изъяты>» на основании подложных документов с указанием номеров платежных поручений и их дат. Считает несостоятельным вывод суда о неуказании, кому, и в каком размере причинен ущерб. При описании преступного деяния, предусмотренного ч. 4 ст. 160 УК РФ, указана сумма растраченных денежных средств – 8 505 000 рублей, а также принадлежность данных денежных средств ФКУ <адрес> УФСИН России по <адрес>, как излишне оплаченных организацией. Учреждение признано потерпевшим, его представитель допрошен по обстоятельствам дела и причиненного ущерба. В заключении обращает внимание на то, что уголовное дело ранее возвращалось прокурору в порядке ст. 237 УПК РФ.

Проверив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в апелляционном представлении, суд апелляционной инстанции находит постановление суда первой инстанции законным, обоснованным и мотивированным по следующим основаниям.

В соответствии с ч. 1 ст. 237 УПК РФ судья по ходатайству стороны или по собственной инициативе возвращает уголовное дело прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом в случае, если обвинительное заключение составлено с нарушением требований УПК РФ, что исключает возможность постановления судом приговора или вынесения иного решения на основе данного заключения.

Часть первая статьи 73 УПК РФ устанавливает, что при производстве по уголовному делу среди прочих обстоятельств подлежит доказыванию событие каждого инкриминируемого лицу преступления - время, место, способ и другие обстоятельства их совершения, то есть объективные признаки преступлений, а также виновность лица в совершении преступлений, форма их вины и мотивы, то есть субъективные признаки преступлений.

Согласно предъявленному обвинению в период с 31 марта 2017 года по 02 июня 2017 года ФКУ <адрес> УФСИН России по <адрес> (далее -Учреждение) в лице его начальника ФИО1 были заключены государственные контракты:

- с ООО «<данные изъяты>» на оказание комплекса агротехнических и агрохимических услуг по подготовке почвы, посеву, выращиванию и уборке продовольственного картофеля с привлечением осужденных;

- с ГУФСИН России по <адрес> на поставку продовольствия (картофеля);

- с ООО «<данные изъяты>» на оказание услуг по перевозке грузов.

В период, предшествующий 05 сентября 2017 года, в овощехранилищах ООО «<данные изъяты>», расположенных на территории <адрес>, находился недостаточный объем картофеля для выполнения Учреждением обязательств по государственным контрактам, заключенным с ГУФСИН России по <адрес> и <адрес>.

В связи с этим у ФИО1, действовавшего из корыстной и иной личной заинтересованности, выразившейся в карьеризме, желании продемонстрировать вышестоящему руководству эффективность своей работы, приукрасить действительное положение и скрыть свою некомпетентность при руководстве деятельностью учреждения, в том числе при организации выполнения государственных контрактов, продемонстрировать улучшение показателей финансово-хозяйственной деятельности учреждения, выполнение плана по самообеспечению, избежать возможной дисциплинарной и материальной ответственности, возник умысел на использование служебных полномочий вопреки интересам службы.

Во исполнение задуманного ФИО1, достоверно зная, что картофель в исправительные учреждения <адрес> и <адрес> из овощехранилища, расположенного на территории <адрес> не перевозился, неоднократно давал указания главному бухгалтеру Учреждения ФИО9 и заместителю начальника Учреждения ФИО10, заверив последнего в законности такого указания, о составлении и подписании транспортных накладных по государственным контрактам на поставку продовольствия в исправительные учреждения <адрес> и <адрес> с указанием в них заведомо ложных сведений о месте отправления картофеля – <адрес>.

После оформления транспортные накладные с пакетами прилагаемых бухгалтерских документов были направлены из Учреждения директору ООО «<данные изъяты>» ФИО6, им – директору ООО «<данные изъяты>» ФИО12.

Последняя приобрела картофель в сельскохозяйственных предприятиях, расположенных на территории <адрес>, а также, заключив агентский договор с индивидуальным предпринимателем ФИО13, организовала перевозку этого картофеля в исправительные учреждения <адрес> и <адрес>.

По получении продовольствия представителями указанных учреждений бухгалтерские документы с соответствующими отметками возвращены в Учреждение.

Учреждением, в свою очередь, была произведена оплата транспортных услуг ООО «<данные изъяты>» «по документально оформленным перевозкам картофеля» из <адрес> в <адрес> и <адрес> на общею сумму 13 037 000 рублей.

При этом фактическая стоимость транспортных услуг по организованной ФИО12 перевозке картофеля из сельскохозяйственных предприятий <адрес> в исправительные учреждения <адрес> и <адрес> составила 4 532 000 рублей.

Умышленные преступные действия ФИО1 повлекли существенное нарушение законных интересов и тяжкие последствия для Учреждения, также существенное нарушение охраняемых законом интересов общества и государства, поскольку Учреждению был причинен материальный ущерб в виде излишне уплаченных денежных средств за перевозки картофеля в исправительные учреждения в <адрес> и <адрес> в общей сумме 8 505 000 рублей, была дезорганизована деятельность Учреждения, испорчена его деловая репутация, поскольку допущена его неспособность выполнять обязательства по государственным контрактам, самостоятельно в полной мере обеспечить себя и иные исправительные учреждения продуктами питания, наступило значительное снижение загрузки производственных мощностей и срыв производственного процесса, а также был нарушен основополагающий принцип бюджетной системы Российской Федерации, а именно эффективность использования бюджетных средств.

Эти действия ФИО1 квалифицированы органом предварительного следствия по ч. 3 ст. 285 УК РФ как злоупотребление должностными полномочиями, совершенное из корыстной и иной личной заинтересованности, повлекшее существенное нарушение законных интересов организаций и охраняемых законом интересов общества и государства, повлекшее тяжкие последствия.

Одновременно ФИО1 предъявлено обвинение и в растрате, то есть хищении чужого имущества, вверенного виновному, совершенном лицом с использованием своего служебного положения, в особо крупном размере (ч. 4 ст. 160 УК РФ).

Описание этого преступления, будучи в целом аналогичным описанию преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 285 УК РФ, дополнено указанием на следующее:

- ФИО1 «решил допустить осуществление перевозок картофеля» в исправительные учреждения <адрес> и <адрес> не с территории овощехранилища, расположенного в <адрес>, а с территории сельскохозяйственных предприятий, расположенных в <адрес>;

- ФИО1 осознавал, что стоимость допущенных им перевозок картофеля в границах <адрес> по причине небольшого километража будет значительно меньше стоимости перевозок, оплачиваемых ООО «<данные изъяты>», в результате чего Учреждению будет причинен материальный ущерб;

- у ФИО1 из корыстной заинтересованности возник единый преступный умысел, направленный на совершение растраты, то есть хищения вверенного ему имущества в виде денежных средств Учреждения в особо крупном размере в пользу ООО «<данные изъяты>», путем нарушения условий государственного контракта на оказание услуг по перевозке, заключенного с ООО «<данные изъяты>», и допущения перевозок картофеля в исправительные учреждения <адрес> и <адрес> с территории сельскохозяйственных производителей, расположенных в <адрес>, с внесением в транспортные накладные недостоверных сведений о месте погрузки картофеля, последующей оплатой ООО «<данные изъяты>» завышенной стоимости услуг по перевозке картофеля на основании недостоверных сведений о месте погрузки;

- ФИО1 осознавал, что указанный в транспортных накладных не соответствующий действительности маршрут доставки картофеля повлечет завышенную оплату транспортных услуг ООО «<данные изъяты>»;

- ФИО1 совершил растрату вверенных ему денежных средств в пользу ООО «<данные изъяты>» в виде излишне уплаченных денежных средств Учреждения за перевозку картофеля в исправительные учреждения <адрес> и <адрес> в общей сумме 8 505 000 рублей, что является особо крупным размером.

Таким образом, согласно предъявленному обвинению к числу существенно значимых обстоятельств совершения преступления органом предварительного следствия отнесены:

- внесение главным бухгалтером Учреждения ФИО9 в транспортные накладные ложных сведений о месте отгрузки товара;

- передача подложных транспортных накладных с пакетами прилагаемых бухгалтерских документов директору ООО «<данные изъяты>» ФИО6, а им, в свою очередь, - директору ООО «<данные изъяты>» ФИО12;

- организация директором ООО «<данные изъяты>» ФИО12 закупки картофеля в сельскохозяйственных предприятиях, расположенных на территории <адрес>, и перевозки этого картофеля в исправительные учреждения <адрес> и <адрес> с представлением подложных транспортных накладных;

- получение ООО «<данные изъяты>», генеральным директором которого являлся ФИО6, завышенной (почти в три раза) оплаты транспортных услуг.

При этом, как обоснованно указано в обжалуемом решении суда первой инстанции, установив в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого и обвинительном заключении роль «иных» лиц в совершенном деянии и упомянув их фамилии, следователь не дал уголовно-правовой оценки характеру их участия в совершении преступления, в том числе субъективной стороне совершенного ими деяния.

Из описания преступления, как оно изложено в обвинении, неясно, являлись ли они соучастниками инкриминируемого ФИО1 преступления либо не были осведомлены последним о его преступных намерениях и, как следствие, не осознавали преступного характера своих действий, что указывает на нарушение при производстве предварительного следствия требований, установленных п. 4 ч. 2 ст. 171, п. 3 ч. 1 ст. 220 УПК РФ.

Принятое органом дознания 22 июня 2020 года (после направления настоящего уголовного дела в суд) постановление об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении ФИО6 в связи с отсутствием в деянии состава преступления, вопреки доводам, приведенным в апелляционном представлении, указанных недостатков постановления о привлечении ФИО1 в качестве обвиняемого и обвинительного заключения не устраняет.

Кроме того, приведенные в описательно-мотивировочной части упомянутого постановления выводы о том, что ФИО6, занимая должность ООО «<данные изъяты>», был вправе для выполнения условий государственного контракта заключить договоры субподряда со сторонними организациями, в том числе индивидуальным предпринимателем ФИО12, на оказание услуг по перевозке грузов, сделаны безотносительно к конкретным обстоятельствам, связанным с выполнением ФИО6 обязательств по государственном контракту с Учреждением, в том числе без учета размера завышения стоимости оказанных услуг, а потому надлежащей правовой оценкой действий ФИО6 сочтены быть не могут.

Что касается выводов дознавателя об отсутствии доказательств «сговора ФИО6 и ФИО12 при заключении договора субподряда, совершения мошеннических действий в отношении Учреждения, а также хищения бюджетных средств в свою пользу», то они фактически основаны на объяснениях ФИО6. Между тем в обвинительном заключении по настоящему уголовному делу приведен целый ряд доказательств, имеющих существенное значение для вывода о роли ФИО6 в совершении инкриминируемых ФИО1 деяниях.

Более того, действия ФИО6, как они усматриваются из постановления органа дознания, противоречат роли последнего, установленной в постановлении о привлечении ФИО1 в качестве обвиняемого.

Так, согласно условиям государственного контракта, заключенного 25 апреля 2017 года между Учреждением в лице начальника ФИО1 и ООО «<данные изъяты>» в лице директора ФИО27, Общество обязалось осуществить комплекс агротехнических мероприятий, в конечном итоге направленных на выращивание и уборку 9 524 480 кг картофеля с целью последующей его поставки в различные территориальные учреждения ФСИН России. В свою очередь, Учреждение обязалось принять оказанные Обществом услуги.

02 июня 2017 года между Учреждением и директором ООО «<данные изъяты>» был заключен государственный контракт на поставку выращенного ООО «<данные изъяты>» картофеля, с адресом отгрузки - <адрес>, в УФСИН по <адрес> и ГУФСИН по <адрес>. Контракт подписан ФИО1 и ФИО6.

В последующем ООО «<данные изъяты>» заключен договор субподряда на транспортировку картофеля из села <адрес> в УФСИН по <адрес> и ГУФСИН по <адрес>, с индивидуальным предпринимателем (ИП) ФИО12, которая, в свою очередь, заключила агентский договор с ИП ФИО13, которая и подыскивала грузовой транспорт для поставки картофеля из ООО «<данные изъяты>» <адрес> и в ООО «<данные изъяты>» <адрес> в вышеуказанные Управления ФСИН.

При этом между ФИО6 и ФИО12 была достигнута договоренность о том, что в товарных и товарно-транспортных накладных, а также в актах выполненных работ будет указываться, что картофель поставляется из овощехранилища, принадлежащего ООО «<данные изъяты>» и распложенного в селе <адрес>.

Будучи допрошенным в ходе предварительного и судебного следствия ФИО1 показывал в частности, что картофель из овощехранилищ ООО «<данные изъяты>» в рамках государственного контракта вывозился ежедневно. При этом ФИО27 говорил ему, что картофеля в Обществе дли исполнения условий контракта недостаточно. Общая недостача картофеля составила 987 987 кг.

Это обстоятельство нашло свое отражение и в постановлении о привлечении ФИО1 в качестве обвиняемого, которым констатировано, что в овощехранилищах ООО «<данные изъяты>» находился недостаточный объем картофеля для выполнения Учреждением обязательств по государственным контрактам, заключенным с ГУФСИН России по <адрес> и <адрес>.

К числу обстоятельств, имеющих существенное значение для настоящего уголовного дела и нашедших свое отражение в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого, относится выполнение ООО «<данные изъяты>» по государственному контракту обязательств по оказанию комплекса агротехнических и агрохимических услуг по подготовке почвы, посеву, выращиванию и уборке продовольственного картофеля с привлечением осужденных.

Допрошенный в качестве свидетеля директор ООО «<данные изъяты>» ФИО6 показал, в частности, что в Обществе имелось всего две грузовые автомашины, поэтому для выполнения условий государственного контракта им был заключен договор субподряда на транспортировку картофеля из села <адрес> в <адрес> и <адрес> с индивидуальным предпринимателем ФИО12. Однако, имелись ли у нее грузовые автомашины, сказать не может. Сведениями о том, что ФИО12 перевозила картофель не из села <адрес>, как это было предусмотрено условиями договора, он не располагал и ее деятельность не контролировал, поскольку у него был свой объем поставки картофеля. После поступления из Учреждения пакета документов о поставках картофеля он вносил в них сведения о заказчике, перевозчике, грузоотправителе и месте отгрузки – <адрес>, а затем передавал их ФИО12. Сведения о водителе и транспортном средстве сообщала ему ФИО12. По выполнении работ он составлял акты выполненных работ, которые вместе с транспортными и товарно-транспортными накладными передавал в бухгалтерию Учреждения. ООО «<данные изъяты>» оставляло себе только 10% денежных средств для уплаты налогов, перечисленных Учреждением, а остальные деньги переводились ФИО12. Материальной выгоды ООО «<данные изъяты>» от выполнения государственного контракта не получило. Силами ООО «<данные изъяты>» было осуществлено всего два рейса с поставкой картофеля из села <адрес> в <адрес>.

Допрошенная в качестве свидетеля ФИО3, являющаяся одновременно и индивидуальным предпринимателем и генеральным директором ООО «<данные изъяты>», показала, в частности, что с ФИО27 она ранее была знакома, поскольку поставляла ему семенной картофель. Осенью 2017 года он вновь обратился к ней с просьбой о поставке картофеля. При этом говорил, что не справляется с объемами поставляемого картофеля в <адрес> и <адрес> и попросил помочь в этом вопросе, сообщив, что его не интересует, каким образом, и где этот картофель будет приобретаться. Письменного соглашения между ней и ФИО27 не заключалось, а была достигнута устная договоренность. ФИО27 пояснил, что поставка ею картофеля должна будет производиться на основании договоров-заявок от ООО «<данные изъяты>» в исправительные учреждения других регионов, минуя складские помещения Общества. Однако во всех документах указывалось, что картофель поставлялся из села <адрес>. На самом деле картофель ею приобретался в ООО «<данные изъяты>» <адрес> и в ООО «<данные изъяты>» <адрес>. В ООО «<данные изъяты>» картофель ею не приобретался. ООО «<данные изъяты>» при поставке картофеля по договору субподряда понесло многомиллионные убытки. Показала также, что ФИО6 предоставлял ей пакет документов, в котором местом отгрузки картофеля отражалось <адрес>. Сведения о водителе и транспортном средстве ФИО6 предоставляла она. Полученные от ФИО6 пакеты документов она передавала водителям и лицам, сопровождавшим грузы. Также она подготавливала акты на выполнение работ-услуг, которые отправляла ФИО6, а тот, в свою очередь, оплачивал ее работу безналичным путем. Когда объем поставок картофеля достиг больших размеров, она настояла на заключении с ФИО27 договора поставки картофеля свежего продовольственного, который и был заключен 01 декабря 2017 года. При этом тот говорил, что картофель им приобретается для поставки в исправительные учреждения <адрес> и <адрес>. Цена договора составила 6 551 000 рублей. ООО «<данные изъяты>» условия договора выполнены, картофель объемом 1050 тонн ФИО27 был поставлен, однако тот свои условия договора не выполнил.

Между тем из показаний директора ООО «<данные изъяты>» ФИО27 следует, что при выполнении Обществом работ по сортировке выкопанного картофеля и его затаривания в сетки (четвертый этап выполнения условий контракта) ФИО1 всячески затягивал эти работы, не предоставляя осужденных для выполнения этих работ, о чем в Учреждение направлялись соответствующие претензионные письма. В последующем осужденные ФИО1 предоставлялись, но нерегулярно и не на полный рабочий день. Все предусмотренные государственным контрактом работы были выполнены Обществом в октябре 2017 года. После чего ДД.ММ.ГГГГ акты приема-сдачи выполненных работ и оказанных услуг вместе со счетом-фактурой были направлены в Учреждение. Однако ФИО1 отказался их подписывать, ссылаясь на ненадлежащее исполнение Обществом условий контракта, поскольку, якобы Учреждению не передан упакованный в сетки картофель, свежий, затаренный в объеме 95244,8 центнеров. Данные сведения действительности не соответствовали. Обществом выполнены все условия контракта, в том числе достигнута урожайность в 224 центнера с гектара и собрано 10 352 000 кг картофеля, что соответствовало условиям контракта. Показал также, что до 01 декабря 2017 года с ФИО12 договорных обязательств не имел. В этот день к нему действительно обратилась ФИО12 с предложением поставки семенного картофеля. Его заинтересовало данное предложение ценой, и договор был заключен. Однако в реальности ею условия договора не исполнялись.

Согласно счетам, счетам-фактурам, транспортным и товарно-транспортным накладным, актам приема-передачи в указанных документах стоят соответствующие подписи ФИО1, ФИО6 и ФИО12, а местом отгрузки картофеля указано <адрес>.

Таким образом, указанные документы изучались, а затем подписывались как ФИО1, так и ФИО6 с ФИО12.

Между тем органом расследования не дана всесторонняя и объективная оценка приведенным в обвинительном заключении доказательствам с точки зрения влияния этих доказательств на оценку достоверности показаний обвиняемого ФИО1, а также их влияния на выводы относительно действительно имевших место фактических обстоятельств дела в этой части.

Кроме того, органом предварительного расследования показания ФИО1, ФИО6 и ФИО12 с показаниями свидетеля ФИО27 и иными письменными доказательствами сопоставлены не были, показания ФИО27 о достаточности картофеля для выполнения условий государственного контракта не опровергнуты. Также не дано никакой оценки обстоятельствам неисполнения ФИО1 своих обязательств по вывозу имеющегося в овощехранилищах ООО «<данные изъяты>» картофеля и не представлено объективных доказательств, подтверждающих наличие в Обществе такой недостачи картофеля, которая делала бы невозможным исполнение государственного контракта. Не дано оценки и тому обстоятельству, почему ФИО12 в одном случае действовала как индивидуальный предприниматель, а в другом – как генеральный директор ООО «<данные изъяты>».

В той связи с учетом требований ст. 252 УПК РФ суд первой инстанции пришел также к обоснованному выводу о том, что допущенные органом предварительного расследования нарушения препятствуют определению пределов судебного разбирательства, не могут быть устранены судом и возвратил уголовное дело прокурору на основании ч. 1 ст. 237 УПК РФ.

Поскольку устранение нарушений уголовно-процессуального закона, допущенных при составлении обвинительного заключения по настоящему уголовному делу, не исключает оценку органом предварительного следствия роли лиц, указанных в постановлении о привлечении ФИО1 в качестве обвиняемого, в совершении преступления как соучастников, что, в свою очередь, предполагает квалификацию действий ФИО1 как более тяжкого преступления, отсутствие в обжалуемом постановлении суда прямой ссылки на положения п. 6 ч. 1 ст. 237 УПК РФ, на что обращено внимание в апелляционном представлении, не является основанием к отмене судебного решения.

Далее суд апелляционной инстанции отмечает, что при описании преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 285 УК РФ, органом предварительного расследования указано, что злоупотребление должностными полномочиями было совершено ФИО1 из корыстной заинтересованности, но при этом не раскрыто, была ли эта корыстная заинтересованность связана со стремлением должностного лица путем совершения неправомерных действий получить выгоду имущественного характера для себя или других лиц и в чем эта выгода заключалась.

Предъявление ФИО1 одновременно с обвинением в совершении этого преступления, обвинения в совершении хищения в пользу другого лица при изложенных выше обстоятельствах, указывает на существенность этого обстоятельства применительно к настоящему уголовному делу.

При решении вопроса об уголовно-правовой оценке содеянного ФИО1 и формулировании обвинения органу предварительного расследования следует также учесть разъяснения, содержащиеся в п. 17 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 16 октября 2009г. №19 «О судебной практике по делам о злоупотреблении должностными полномочиями и о превышении должностными полномочиями», согласно которым, если использование должностным лицом своих служебных полномочий выразилось в хищении чужого имущества, когда фактически произошло его изъятие, содеянное полностью охватывается частью 3 статьи 159 УК РФ или частью 3 статьи 160 УК РФ и дополнительной квалификации по статье 285 УК РФ не требует. В тех случаях, когда должностное лицо, используя свои служебные полномочия, наряду с хищением чужого имущества, совершило другие незаконные действия, связанные со злоупотреблением должностными полномочиями из корыстной или иной личной заинтересованности, содеянное им надлежит квалифицировать по совокупности указанных преступлений.

Что касается описания преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 160 УК РФ, то здесь орган предварительного расследования указал на возникновение у ФИО1 умысла на совершение растраты вверенных ему денежных средств в пользу ООО «<данные изъяты>» из корыстной заинтересованности, не раскрывая, в чем именно заключалась корысть обвиняемого, а также не учитывая положений п. 1 примечания к ст. 158 УК РФ и разъяснений, содержащихся в п. 26 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 года № 48 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате», согласно которым при решении вопроса о виновности лиц в совершении мошенничества, присвоения или растраты суды должны иметь в виду, что обязательным признаком хищения является наличие у лица корыстной цели, то есть стремления изъять и (или) обратить чужое имущество в свою пользу либо распорядиться указанным имуществом как своим собственным, в том числе путем передачи его в обладание других лиц, круг которых не ограничен.

Кроме того, как это правильно указано судом первой инстанции, не ясен период преступлений, поскольку в обвинительном заключении указано, что преступления совершались в период с 05 сентября 2017 года по 18 января 2018 года, притом что далее в нем же указано, что денежные средства Учреждением ООО «<данные изъяты>» переводились с 05 октября 2017 года по 05 сентября 2018 года.

Изложенные обстоятельства с учетом положений ст. 15 и 252 УПК РФ обоснованно позволили суду первой инстанции прийти к выводу о невозможности на основании составленного в отношении ФИО1 обвинительного заключения, по которому, с учетом представленных материалов уголовного дела, не получивших в ходе предварительного расследования надлежащую правовую оценку, не возможно определить пределы судебного разбирательства и, как следствие, постановить приговор или вынести иное судебное решение, что в силу ст. 237 УПК РФ является основанием для возвращения уголовного дела прокурору.

В этой связи суд апелляционной инстанции признает, что обжалуемое постановление суда о возвращении уголовного дела в отношении ФИО1 прокурору для устранения препятствий его рассмотрения судом на основании п. 1 ч. 1 ст. 237 УПК РФ является законным и обоснованным, в полном объеме соответствует положениям ч. 4 ст. 7 УПК РФ.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 389.13, 389.20, 389.23, 389.28, 389.33 УПК РФ, суд

П О С Т А Н О В И Л:

постановление Сухиничского районного суда Калужской области от 25 июня 2020 года по уголовному делу в отношении ФИО1 оставить без изменения, апелляционное представление – без удовлетворения.

Настоящее апелляционное постановление вступает в законную силу с момента его провозглашения и может быть обжаловано в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ, в суд кассационной инстанции.

Председательствующий: судья В.В. Ушаков