Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в судебном заседании материалы уголовного дела по кассационному представлению заместителя прокурора Ростовской области Капитонова С.В. и кассационной жалобе защитника-адвоката Барышникова И.А., поданной в интересах осужденного ФИО2, на приговор Азовского городского суда Ростовской области от 22 декабря 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Ростовского областного суда от 11 мая 2021 года.

Заслушав доклад судьи Ляшева С.С., изложившего обстоятельства уголовного дела, содержание судебных решений, принятых по делу, доводы кассационного представления, выступление прокурора Анищенко М.М., поддержавшего доводы представления и просившего его удовлетворить, мнение осужденного ФИО2, защитника-адвоката Барышникова И.А., поддержавших доводы кассационной жалобы, судебная коллегия

установила:

по приговору Азовского городского суда Ростовской области от 22 декабря 2020 года

ФИО2, ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, ранее судимый:

- 6 июля 2015 года Ленинским районным судом г. Ростова-на-Дону по ч. 5 ст. 291 Уголовного кодекса Российской Федерации (далее - УК РФ) к 7 годам 6 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима, со штрафом 16 000 000 рублей;

- 19 июля 2016 года Азовским городским судом Ростовской области по ч. 4 ст. 160, п. «б» ч. 2 ст. 171 УК РФ с применением положений ч. 5 ст. 69 УК РФ к 7 годам 7 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима со штрафом 16 000 000 рублей, наказание не отбыто,

осужден по ч. 2 ст. 201 УК РФ к 3 годам лишения свободы с лишением права занимать должности, связанные с выполнением управленческих функций в коммерческих или иных организациях, не являющихся государственными органами, органами местного самоуправления, государственными или муниципальными учреждениями, сроком на 2 года.

На основании ч. 4 и ч. 5 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний, назначенных по данному приговору с наказанием, назначенным по приговору Азовского городского суда Ростовской области от 19 июля 2016 года окончательно назначено ФИО2 наказание в виде лишения свободы на срок 8 лет с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима с лишением права занимать должности, связанные с выполнением управленческих функций в коммерческих или иных организациях, не являющихся государственными органами, органами местного самоуправления, государственными или муниципальными учреждениями, сроком на 2 года, со штрафом в размере 16 000 000 рублей.

Приговором разрешены вопросы о сроке исчисления отбывания осужденным наказания, мере пресечения в отношении осужденного до вступления приговора в законную силу, зачете в срок отбывания наказания времени содержания осужденного под стражей, гражданском иске, а также о вещественных доказательствах по делу.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Ростовского областного суда от 11 мая 2021 года приговор Азовского городского суда Ростовской области от 22 декабря 2020 года в отношении ФИО2 оставлен без изменения, а апелляционная жалоба адвоката - без удовлетворения.

По приговору суда ФИО2 признан виновным и осужден за злоупотребление полномочиями, то есть использование лицом, выполняющим управленческие функции в коммерческой организации, своих полномочий вопреки законным интересам этой организации и в целях извлечения выгод и преимуществ для себя и других лиц, нанесения вреда другим лицам, если это деяние повлекло причинение существенного вреда правам и законным интересам граждан, организации, повлекшее тяжкие последствия.

Преступление совершено в сроки и при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В кассационном представлении заместитель прокурора Ростовской области Капитонов С.В., не оспаривая доказанность вины осужденного и квалификацию содеянного, полагает, что судебные решения подлежат изменению в связи с существенными нарушениями уголовного закона, повлиявшими на исход дела.

Указывает, что лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью состоит в запрещении занимать должности на государственной службе, в органах местного самоуправления либо заниматься определенной профессиональной или иной деятельностью, при этом запрет на занятие должностей в коммерческих или иных организациях нормы уголовного закона не содержат.

Просит приговор и апелляционное определение изменить, исключить указание о назначении осужденному ФИО2 по ч. 2 ст. 201 УК РФ и по правилам ч. 4, 5 ст. 69 УК РФ дополнительного наказания в виде лишения права снимать должности, связанные с выполнением управленческих функций в коммерческих или иных организациях, не являющихся государственными органами, органами местного самоуправления, государственными или муниципальными учреждениями, сроком 2 года.

В остальной части судебные решения оставить без изменения.

В кассационной жалобе защитник-адвокат Барышников И.А. выражает несогласие с состоявшимися судебными решениями, считает их незаконными, необоснованными, несправедливыми и подлежащими отмене в связи с существенными нарушениями уголовного и уголовно-процессуального законов, повлиявшими на исход дела.

В обоснование доводов жалобы указывает на то, что в приговоре суд формально указал, что ФИО2 был наделен организационно-распорядительными и административно-хозяйственными функциями, но не указал, какие именно действия ФИО2 относились к организационно-распорядительным, а какие - к административно-хозяйственным функциям.

Полагает, что действия ФИО2 фактически не причинили <данные изъяты>» какого-либо вреда, так как указанные сделки были возмездными для <данные изъяты> и совершались по цене приобретения, равной номиналу требования, т.е. для <данные изъяты> происходила замена дебитора без изменения суммы задолженности. Кроме этого, указанные действия не являлись преступными, поскольку от лица <данные изъяты> подписаны ФИО11 - признанным потерпевшим, который способствовал совершению указанных действий и не мог не понимать их сути.

Иные действия, за которые осужден ФИО2, описаны в приговоре как совершенные от лица <данные изъяты> однако из приговора следует, что ФИО2 не являлся субъектом и исполнителем преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 201 УК РФ.

Отмечает, что дата окончания преступления ДД.ММ.ГГГГ не подтверждена материалами уголовного дела, не соответствует фактическим обстоятельствам, поскольку все действия, которые суды посчитали преступными, выполнены ФИО2 и его предполагаемыми соучастниками не позднее ДД.ММ.ГГГГ. В связи с этим полагает, что отсутствие в приговоре сведений об увольнении ФИО2 и лица № повлекло нарушение судами как положений ст. 73 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (далее - УПК РФ), так и нарушение ст. 78 УК РФ и п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, поскольку с 4 апреля 2011 года до момента вступления в законную силу приговора 11 мая 2021 года истек срок давности привлечения ФИО2 к уголовной ответственности, и последний подлежал освобождению от наказания по указанному основанию. Обращает внимание на то, что в приговоре не описаны конкретные действия, совершенные ФИО2 и его соучастниками для перевода актива материальных ценностей (запасов) на 12 918 000 рублей, как и не описан способ перевода актива.

Утверждает, что из исследованных судом доказательств следует, что поименованные как перевод действия совершались на основании прямо предусмотренных ГК РФ возмездных сделок - договоров поставки, совершаемых в обычной хозяйственной деятельности <данные изъяты>» и, в силу закона, не требующих одобрения участников, что прямо указывает на отсутствие какого-либо вреда, причиненного такими действиями.

Автор жалобы приходит к выводу, что все исследованные в суде доказательства не содержат ни одного подтверждения какого-либо преступного действия ФИО2, совершенного им как заместителем генерального директора <данные изъяты>», с момента его приема на работу ДД.ММ.ГГГГ до даты увольнения ДД.ММ.ГГГГ. Согласно приговору ФИО2 является исполнителем преступления, а, следовательно, подлежит ответственности исключительно за совершенные им действия, которые ограничены периодом с ДД.ММ.ГГГГ по ДД.ММ.ГГГГ.

Обращает внимание, что в приговоре при описании преступных деяний не содержатся ссылки на редакцию законов, которые действовали на момент событий.

Подробно анализируя заключения финансово-экономической экспертизы, утверждает, что текст заключения эксперта составлен необъективно, тенденциозно, с явным обвинительным уклоном и является подобием финансового расследования, проводить которое эксперт не имеет права.

Также полагает, что суд дал ненадлежащую оценку заключению экспертизы от ДД.ММ.ГГГГ№ и №, проведенной ФБУ «Российский Федеральный центр судебной экспертизы при МЮ РФ». В связи с этим приходит к выводу, что у суда первой и апелляционной инстанций имелись все основания для проведения повторной судебной финансово-экономической экспертизы, в том числе для устранения имеющихся противоречий.

Утверждает, что суд не установил, причинен ли ущерб действиями ФИО2 и его соучастниками <данные изъяты>» и признанным потерпевшими ФИО10, ФИО12, ФИО11, поскольку, по его мнению, 71 143 631,05 рублей, полученные <данные изъяты>» в результате исполнения договоров в отсутствие необходимой по закону лицензии, не являются прибылью <данные изъяты>», а являются всего лишь незаконным доходом <данные изъяты> При этом полагает, что суд дал ненадлежащую оценку ложным показаниям ФИО10, в связи с этим утверждает, что приговор и определение суда апелляционной инстанции основаны на предположениях и недостоверных доказательствах.

Считает, что <данные изъяты>», ФИО10, ФИО11 и ФИО12 необоснованно признаны потерпевшими.

Также полагает, что ФИО10, ФИО11, и ФИО13, не оплатившие свои доли, не могли принимать участие в одобрении сделок, совершаемых от имени <данные изъяты>», потому что не имели на это права в силу закона, ФИО12 мог голосовать лишь 6% голосов, поскольку неоплаченные доли ФИО10, ФИО11 перешли к самому <данные изъяты> при этом суд не указал, какие сделки и на каких правовых основаниях подлежали одобрению.

Утверждает, что сделка по отчуждению имущества <данные изъяты>» в пользу <данные изъяты>» на 9 068 728,67 рублей не являлась для <данные изъяты> крупной и не требовала одобрения общим собранием участников.

Отмечает, что выводы судов первой и апелляционной инстанций о необходимости одобрения сделок между <данные изъяты>» и <данные изъяты>», противоречат как фактическим обстоятельствам дела и имеющимся в материалах дела доказательствам, так и сделаны с неприменением и неправильным применением норм ФЗ «Об обществах с ограниченной ответственностью».

Автор жалобы утверждает, что <данные изъяты>» лишилось возможности продолжения своей деятельности по состоянию на конец 2010 года не в результате каких-либо действий ФИО2 и соучастников, а дальнейшие действия ФИО2 и соучастников по приему трудового коллектива в <данные изъяты>», расторжение и перезаключение договоров не являются преступными, являются вынужденными и не могли причинить ущерба как <данные изъяты>», так и его участникам.

Обращает внимание на то, что в приговоре не нашло отражение постановление Кировского районного суда г. Ростов-на-Дону от 15 августа 2019 года, которым ФИО2 в срок отбытия наказания зачтено время содержания под стражей с 28 апреля по 8 июля 2014 года в соответствии со п. «а» ч. 3.1 ст. 72 из расчета 1 день содержания под стражей за 1 день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Просит приговор и апелляционное определение отменить, прекратить производство по данному уголовному делу.

В письменных возражениях на кассационную жалобу и. о. межрайонного прокурора Азовской межрайонной прокуратуры <адрес>ФИО14 просит кассационную жалобу защитника оставить без удовлетворения.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы кассационной жалобы и возражений, судебная коллегия пришла к следующим выводам.

В соответствии с ч. 1 ст. 401.15 УПК РФ основаниями отмены или изменения приговора, определения или постановления суда при рассмотрении уголовного дела в кассационном порядке являются существенные нарушения уголовного и (или) уголовно-процессуального закона, повлиявшие на исход дела.

При этом по смыслу закона круг оснований для отмены или изменения судебного решения в кассационном порядке ввиду существенного нарушения уголовного закона (неправильного его применения) и (или) существенного нарушения уголовно-процессуального закона ограничен лишь такими нарушениями, которые повлияли на исход уголовного дела, т. е. на правильность его разрешения по существу, таким нарушением, в частности, может быть неправильное назначение наказания.

Согласно ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым, при этом он признается таковым, если постановлен в соответствии с требованиями данного Кодекса и основан на правильном применении уголовного закона.

Вопреки утверждениям в жалобе, из материалов уголовного дела и выводов судебных инстанций не следует, что на различных этапах производства предварительного следствия органом следствия допущены существенные нарушения требований закона, относящиеся к фундаментальным, в том числе и права ФИО2 на защиту в ходе производства предварительного следствия и собирания доказательств, которые могли повлечь признание доказательств не имеющими юридической силы или прекращение производства по делу.

Обвинительный приговор в отношении ФИО2 в целом соответствует требованиям ст. ст. 303, 304, 307 - 309 УПК РФ. В нем содержится описание преступных деяний, признанных судом доказанными, приведены доказательства, исследованные в судебном заседании и оцененные судом, на которых основаны выводы суда о виновности осужденного, мотивированы выводы относительно квалификации преступления и назначения основного наказания.

Вопреки доводам кассационной жалобы, описание деяний, признанных судом доказанными, содержат все необходимые сведения о месте, времени, способе их совершения, форме вины, цели и об иных данных, позволяющих судить о событии преступления, причастности к нему осужденного и его виновности, а также об обстоятельствах, достаточных для правильной правовой оценки содеянного.

Круг обстоятельств, подлежащих доказыванию по делу, установлен правильно, а все доказательства, относящиеся согласно ст. 73 УПК РФ к предмету доказывания, собраны и представлены в деле в установленном порядке.

В ходе судебного разбирательства в соответствии со ст. ст. 15, 244 и 274 УПК РФ обеспечено равенство прав сторон, которым суд первой инстанции, сохраняя объективность и беспристрастность, в условиях состязательного процесса создал необходимые условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств дела.

Суд первой инстанции не допустил обвинительный уклон в рассмотрении дела и не нарушил принципы судопроизводства (презумпцию невиновности, обеспечение права на защиту, состязательность и равенство прав сторон), предусмотренные ст. 14-16, 241, 244 УПК РФ.

Как видно из материалов уголовного дела, заявлявшиеся в судебном заседании ходатайства участников судопроизводства рассматривались в установленном законом порядке, а сам по себе отказ в удовлетворении ходатайств стороны защиты не свидетельствует о нарушении права ФИО2 на защиту.

Несогласие стороны защиты с оценкой исследованных в судебном заседании доказательств, а также с результатами разрешения заявленных ходатайств не является безусловным основанием для признания состоявшихся судебных решений незаконными.

Представленные сторонами уголовного судопроизводства доказательства исследованы судом в полном объеме с учетом достаточности собранной и проверенной по делу совокупности доказательств, а заявленные ими ходатайства разрешены в установленном законом порядке с принятием по ним мотивированных решений, не вызывающих сомнений в их обоснованности.

Материалы дела не содержат каких-либо данных о нарушениях закона, которые в соответствии со ст. 75 УПК РФ могли бы явиться основанием для признания доказательств недопустимыми. Не установлено также, что суд исследовал недопустимые доказательства, необоснованно исключил из разбирательства по делу допустимые доказательства или отказал сторонам в исследовании доказательств, которые имели существенное значение для правильного и объективного разрешения дела.

Изложенные в приговоре выводы суда о виновности ФИО2 в содеянном соответствуют фактическим обстоятельствам дела и подтверждаются исследованными судом доказательствами и иными документами, приведенными в приговоре. Указанную совокупность доказательств, которая достаточна для признания виновности ФИО2, суд правильно положил в основу приговора, поскольку по фактическим обстоятельствам дела в своей взаимосвязи они согласуются между собой и с совокупностью других доказательств, представленных сторонами и всесторонне исследованных в судебном заседании наряду с иными материалами дела.

Так, в ходе судебного заседания установлено, что <данные изъяты>» на момент совершения ФИО2, Лицом № и Лицом № преступления имело незавершенное производство, товарно-материальные ценности на сумму более 12 000 000 рублей и обширную клиентскую базу, не находилось в стадии банкротства, имело возможность продолжить свою деятельность с помощью привлечения дополнительных оборотных средств, как это планировали его учредители.

Также ФИО2 и иные лица осуществляя преступные действия с активами и операциями <данные изъяты>», не получили на эти действия одобрения других соучредителей (ФИО10, ФИО12, ФИО11), общие собрания учредителей для одобрения этих действий не проводились, что полностью противоречит положениям ст. 37, 40, 46 Федерального закона «Об обществах с ограниченной ответственностью», ст.ст. 10, 47, 53 ГК РФ и подтверждает прямой преступный умысел ФИО2 на использование им своих должностных полномочий вопреки законным интересам <данные изъяты>» в целях извлечения финансовой выгоды.

Кроме того, в результате перезаключенных договоров контрагентов <данные изъяты>» с <данные изъяты>», с 1 февраля по ДД.ММ.ГГГГ на расчетный счет <данные изъяты>» №, открытый в Ростовском филиале ФКБ «ФК «Открытие» поступили 71 143 631,05 рублей, что составляет более 80 % всех денежных поступлений <данные изъяты> от обычной деятельности, что прямо указывает на факт перевода клиентских отношений с <данные изъяты>» в <данные изъяты>» от покупателей и заказчиков продукции.

В связи с этим вопреки утверждениям в жалобе, изложенный в приговоре вывод о виновности ФИО2 в совершении инкриминируемого ему преступления соответствует фактическим обстоятельствам дела и основан на совокупности исследованных в судебном заседании и достаточно полно приведенных в приговоре доказательствах:

- показаниях самого осужденного ФИО2, согласно которым он с ДД.ММ.ГГГГ являлся заместителем директором по экономики и финансам <данные изъяты>» и его единственная функция заключалась в контроле за платежными решениями, также он по совместительству являлся директором <данные изъяты>» и между директором <данные изъяты>» ФИО13 и им, как директором <данные изъяты> заключались договора цессии, после чего <данные изъяты> обязано было оплатить долги <данные изъяты>, а <данные изъяты> в свою очередь становилось должником <данные изъяты>»;

- показаниях потерпевших ФИО12, ФИО10, ФИО11 - учредителей <данные изъяты>», по обстоятельствам образования <данные изъяты> в ДД.ММ.ГГГГ на базе обанкротившегося предприятия <данные изъяты>», привлечения инвестиционных денежных средств <данные изъяты> на условиях переуступки долей в уставном капитале <данные изъяты> в пользу руководителя <данные изъяты>ФИО24, личных гарантий ФИО10 по вексельным сделкам, а также принятия на должность заместителя генерального директора <данные изъяты> ФИО2, являвшегося одновременно генеральным директором вновь созданной <данные изъяты> - аффилированной компании <данные изъяты>», дальнейшей незаконной деятельности генерального директора <данные изъяты>ФИО13, заместителя генерального директора <данные изъяты> ФИО2 и главы <данные изъяты>» ФИО24, результатом которой стало убыточное финансовое состояние, остановка производства и фактическое прекращение деятельности <данные изъяты>», перевод финансово-хозяйственных активов и работников <данные изъяты>» в <данные изъяты>»;

- показаниях свидетелей ФИО15, ФИО16, ФИО17, ФИО18, ФИО19, ФИО20, ФИО21, ФИО22, ФИО23 и других - инженерно-технических работников, служащих и рядовых рабочих ООО «Кузлит» по обстоятельствам их работы в <данные изъяты>», последующего перехода на работу во вновь образованное <данные изъяты>» на равнозначные должности, директором которого являлся ФИО2, которое стало осуществлять свою деятельность на тех же производственных площадях и мощностях, что и <данные изъяты>

Показания потерпевших и свидетелей согласуются с заключением эксперта от ДД.ММ.ГГГГ (финансово-экономическая судебная экспертиза), согласно которому ФИО24 с ДД.ММ.ГГГГ по настоящее время имел возможность определять действия группы компаний, в том числе <данные изъяты>», а также с заключением эксперта от ДД.ММ.ГГГГ (финансово-экономическая судебная экспертиза), согласно которому:

- <данные изъяты> по состоянию на ДД.ММ.ГГГГ имело неудовлетворительное финансовое состояние вследствие недостижения безубыточности деятельности, а также вследствие принятия на себя нерациональных долговых (вексельных) обязательств. Принятие указанных обязательств связано с приобретением прав требования долга у ресурсоснабжающих организаций к несостоятельному <данные изъяты>» на общую сумму 15 611 тыс. рублей, а также с платежом в конкурсное производство ЗАО «Кузлит» на сумму 3 250 тыс. рублей;

- приобретенные ООО «Кузлит» права требования являются обесцененными, сумма убытков, вызванных сделками по приобретению прав требования, составляет 15 611 тыс. рублей и является реальным ущербом, нанесенным <данные изъяты>»;

- по результатам анализа расчетного счета <данные изъяты> за 2011 год установлено, что на группу покупателей и заказчиков, составлявшую более 80% всех поступлений <данные изъяты>» от обычной деятельности, пришлось поступлений денежных средств в 2011 году на расчетный счет <данные изъяты>» на сумму 71 143 631, 5 рублей, что прямо указывает на факт перевода клиентских отношений с <данные изъяты> на <данные изъяты>». Указанные обстоятельства также подтверждаются письмами <данные изъяты> о якобы проводимой реорганизации, договорами уступки прав требования авансов покупателей и заказчиков с <данные изъяты>» и одновременным заключением договоров поставки продукции этим покупателям и заказчикам уже от имени <данные изъяты>». Денежная выручка <данные изъяты>» в 2011 году определялась именно клиентским отношениями с установленными покупателями и заказчиками <данные изъяты>»;

- основная численность работников <данные изъяты> в 2010 году перешла в <данные изъяты>» на сопоставимых условиях об оплате труда;

- установлены факты приобретения <данные изъяты> прав на активы несосотоятельных организаций, находящихся с <данные изъяты>» по одному адресу;

- в 1 квартале 2011 года были переведены все активы и все операции <данные изъяты>» на <данные изъяты>», однако вексельные обязательства, относящиеся к <данные изъяты>», находящиеся под единым контролем с <данные изъяты>» переведены не были.

Также показания потерпевших и свидетелей согласуются с протоколами следственных действий, заключениями экспертов, а также иными доказательствами, подробное содержание которых приведено в приговоре.

Данные доказательства в достаточной степени полно и правильно изложены, объективно проанализированы и оценены судом в соответствии с положениями ст. 17, 87, 88 УПК РФ в приговоре, сомнений в своей достоверности, относимости и допустимости не вызывают. Какие-либо объективные данные, свидетельствующие о наличии оснований для оговора ФИО2 со стороны допрошенных по делу потерпевших и свидетелей, чьи показания положены в основу приговора, в деле отсутствуют и судом не установлены.

Показания потерпевших и свидетелей обвинения, на которые суд сослался в обоснование выводов о доказанности вины осужденного ФИО2 в совершении преступления, правильно оценены и правомерно положены в основу обвинительного приговора. О правильности оценки этих показаний и других фактических данных свидетельствует то, что они согласуются как между собой, так и с другими приведенными в приговоре доказательствами. Тот факт, что эта оценка не совпадает с позицией осужденного и его защитника-адвоката, не ставит под сомнение законность приговора.

В приговоре нашли оценку как доказательства, представленные стороной обвинения, так и доказательства, на которые ссылалась сторона защиты, а выводы суда о виновности осужденного основаны на их совокупности. Суд убедительно мотивировал свои выводы о том, почему он отверг показания ФИО2, отрицавшего свою вину в содеянном, а также показания свидетеля ФИО25, оснований считать неверными выводы суда у судебной коллегии не имеется. Суд надлежаще мотивировал в приговоре свое решение по каждому исследованному доказательству. Основания сомневаться в выводах суда отсутствуют.

Доводы кассационной жалобы о нарушении требований законодательства при составлении экспертных заключений судебная коллегия находит необоснованными и не нашедшими своего подтверждения в ходе судебного разбирательства.

Заключения эксперта по данному делу произведены на основании постановлений следователя, вынесенных в соответствии с положениями уголовно-процессуального закона с соблюдением требований УПК РФ. В производстве экспертиз участвовала эксперт, имеющая соответствующее образование и стаж экспертной деятельности. Проведение исследований соответствует положениям ч. 2 ст. 195 УПК РФ, сведения о наличии предусмотренных ст. 70 УПК РФ обстоятельств для отвода эксперта, участвовавшей в производстве экспертиз, в материалах дела отсутствуют.

Вопреки доводам автора жалобы, заключения эксперта отвечают требованиям ст. 204 УПК РФ, положениям Федерального закона от 31 мая 2001 года № 73-ФЗ «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации», содержат полные ответы на все поставленные вопросы, ссылки на примененные методики и другие необходимые данные, в том числе о разъяснении эксперту прав и обязанностей, предусмотренных ст. 57 УПК РФ, и предупреждении об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных заключений по ст. 307 УК РФ.

Давая оценку экспертным заключениям, проведенным в ходе предварительного следствия, суды первой и апелляционной инстанций обоснованно признали, что они проведены с соблюдением всех требований уголовно-процессуального закона, при наличии надлежащей аккредитации, при этом правильность выводов экспертных заключений и компетенция эксперта сомнений не вызывают.

Вопреки доводам жалобы суд первой инстанции пришел к верному выводу об отсутствии оснований для назначения повторной судебной финансово-экономической экспертизы. При этом суд рассмотрел данное ходатайство в соответствии с нормами уголовно-процессуального закона и принял мотивированное решение. Судебная коллегия соглашается с выводами суда, поскольку ни материалы дела, ни доводы жалобы не содержат мотивированного обоснования необходимости проведения указанной экспертизы.

Судебная коллегия считает, что ссылки защитника на выводы заключения эксперта по другому уголовному делу, согласно которым <данные изъяты>» не имело реальной возможности исполнить взятые на себя вексельные обязательства на сумму 25 000 000 рублей на дату получения денежных средств, а также на дату предъявления их к оплате, то есть на ДД.ММ.ГГГГ, не ставят под сомнение и не опровергают выводы положенных в основу приговора заключений экспертов от ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ.

При этом судебная коллегия приходит к выводу, что размер причиненного ущерба <данные изъяты>» и его учредителям суд установил правильно в соответствии с показаниями потерпевших, содержащимися в материалах дела документами и заключением эксперта, не согласиться с данными выводами суда основания отсутствуют.

Доводы кассационной жалобы об отсутствии у осужденного управленческих функций в <данные изъяты>» несостоятельны, поскольку согласно приказам генерального директора <данные изъяты> от ДД.ММ.ГГГГ и ДД.ММ.ГГГГ№ и № ФИО2 назначен на должность заместителя генерального директора <данные изъяты>» и ему предоставлено право второй первой подписи на всех банковских, кассовых и расчетных документах, финансовых и кредитных обязательств <данные изъяты>».

Вследствие чего ФИО2, будучи должностным лицом, назначенным в установленном порядке, имел полный доступ к финансовым документам, доступ к распоряжению денежными средствами активами и материальными ценностями ООО «Кузлит», имел возможность работы с заказчиками и контрагентами <данные изъяты>», представителями энергопоставляющих организаций, т.е. выполнял управленческие функции в коммерческой организации ООО «Кузлит».

Также из материалов дела следует, что одновременно ФИО2 занимал должность заместителя генерального директора <данные изъяты>» и генерального директора <данные изъяты>» с правом подписи финансовых документов и договоров, в том числе и договоров уступки прав (цессии) от имени двух организаций.

Наделение ФИО2 управленческими функциями в <данные изъяты>» и <данные изъяты>» предоставляло ему право на сбор, систематизацию и анализ информации об <данные изъяты> с установлением данных об участниках, кредиторах, контрагентах, экономическом положении общества, а также повлиять на работу предприятия, и именно обладание определенными служебными и должностными полномочиями позволили ФИО2, перевести активы <данные изъяты>» на подконтрольное ему предприятие.

Доводы кассационной жалобы о неправильном установлении времени окончания совершения инкриминируемого осужденному преступления, несостоятельны, поскольку активы и операции <данные изъяты>» были переведены на <данные изъяты>», а на расчетный счет <данные изъяты>» поступали денежные средства в течение всего 2011 года, при этом денежная выручка <данные изъяты> за 2011 год, генеральным директором которого являлся ФИО2 определялась именно клиентским отношениями с установленными покупателями и заказчиками <данные изъяты>», где ФИО2 являлся заместителем генерального директора, в связи с этим суд правильно установил окончание периода инкриминируемого ФИО2 деяния ДД.ММ.ГГГГ.

В связи с этим суд первой инстанции пришел к правильному выводу, что основания для прекращения уголовного преследования ФИО2 в связи с истечением сроков давности отсутствуют.

Из протокола судебного заседания видно, что обстоятельства совершения осужденным противоправных действий установлены на основании указанных доказательств, которые непосредственно исследовались в судебном заседании с учетом требований ст. 240 УПК РФ, им дана надлежащая оценка в соответствии с правилами, предусмотренными ст. 88 УПК РФ, с точки зрения их достаточности, полноты, допустимости и относимости к рассматриваемым событиям.

Иные выдвинутые защитником-адвокатом Барышниковым И.А. версии относительно недопустимости и недостоверности доказательств сводятся к переоценке положенных в основу приговора доказательств, которые оценены судом по внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, как это предусмотрено ст. 17 УПК РФ.

Таким образом, вывод суда первой инстанции о виновности осужденного в изложенных в приговоре преступных действиях сделан в результате всестороннего, полного исследования собранных по делу доказательств, при выполнении требований ст. 15 УПК РФ об осуществлении судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон. Сведений о том, что предварительное следствие и судебное разбирательство проводились предвзято либо с обвинительным уклоном и что суд отдавал предпочтение какой-либо из сторон, в материалах дела не усматривается.

Судом первой инстанции в ходе разбирательства по делу тщательно проверены, в приговоре оценены и обоснованно отвергнуты доводы ФИО2 о его якобы невиновности в инкриминируемом деянии.

Какие-либо не устраненные судом существенные противоречия в доказательствах, требующие их истолкования в силу ст. 14 УПК РФ в пользу ФИО2, которые могли повлиять на выводы суда о доказанности вины осужденного или на квалификацию его действий, вопреки доводам кассационной жалобы осужденного, по делу отсутствуют.

С учетом исследованных доказательств суд пришел к обоснованному выводу о виновности ФИО2 в инкриминируемом ему деянии и правильно квалифицировал его действия по ч. 2 ст. 201 УК РФ.

Доводы апелляционной жалобы защитника-адвоката ФИО26, а также доводы, изложенные в судебном заседании, аналогичные изложенным в кассационной жалобе, проверены судами первой и апелляционной инстанций, в том числе о невиновности ФИО2, недоказанности вины осужденного в злоупотреблениями полномочиями, отсутствия умысла на причинение вреда учредителям <данные изъяты>», отсутствии у ФИО2 управленческих функций и полномочий в <данные изъяты>», недоказанности факта причинения материального ущерба <данные изъяты>», его учредителям, отсутствия факта наступления «тяжких последствий» для <данные изъяты>» в результате действий ФИО2, неверности выводов заключений финансово-экономических экспертиз, отсутствии у <данные изъяты>» с начала своей деятельности производственных и финансовых ресурсов, необходимых для осуществления выпуска кузнечно-прессового и иного оборудования на производственной площадке, добровольности перехода рабочего коллектива <данные изъяты>» в <данные изъяты>», нарушениях уголовно-процессуального законодательства органами предварительного следствия, недопустимости исследованных доказательств, их ненадлежащей оценке, признаны несостоятельными с указанием мотивов принятых решений, основания не согласиться с которыми отсутствуют.

Доводы кассационной жалобы, по существу, сводятся к переоценке правильных выводов судов первой и апелляционной инстанций относительно фактических обстоятельств дела и доказанности виновности осужденного.

Как указано в ст. 401.1 УПК РФ, при рассмотрении кассационных жалоб суд кассационной инстанции проверяет законность приговора, постановления или определения суда, вступивших в законную силу, т.е. правильность применения норм уголовного и уголовно-процессуального законов; проверка же приговора, вступившего в законную силу, по основаниям несоответствия выводов суда фактическим обстоятельствам дела в компетенцию суда кассационной инстанции, рассматривающего жалобу в порядке главы 47.1 УПК РФ, не входит.

Основное наказание ФИО2 назначено с соблюдением требований ст. ст. 6, 43, 60 УК РФ, с учетом характера и степени общественной опасности преступлений, данных об его личности, наличия смягчающих и отсутствия отягчающих наказание обстоятельств, влияния назначенного наказания на исправление осужденного и условия жизни его семьи.

Суд обоснованно не усмотрел каких-либо исключительных обстоятельств, существенно уменьшающих степень общественной опасности преступления, которые позволили бы назначить более мягкое наказание, а также применить ч. 6 ст. 15, ст. ст. 64, 73 УК РФ.

Выводы о назначении вида и размера наказания являются обоснованными и мотивированными, основные наказания осужденному назначены в пределах санкции инкриминируемой ему статьи УК РФ.

Таким образом, все заслуживающие внимание обстоятельства, известные суду на момент постановления приговора, были надлежащим образом учтены при решении вопроса о виде, размере и месте отбывания основного наказания. Оснований для смягчения назначенного ФИО2 основного наказания судебная коллегия не усматривает, полагая, что назначенное основное наказание является справедливым и соразмерным содеянному, соответствующим общественной опасности совершенного преступления и личности виновного, закрепленным в уголовном законодательстве РФ принципам гуманизма и справедливости, полностью отвечающим задачам исправления осужденного и предупреждения совершения им новых преступлений.

При рассмотрении дела в апелляционном порядке суд согласно ст. 389.9 УПК РФ проверил законность, обоснованность и справедливость приговора, дал надлежащую оценку всем изложенным в апелляционной жалобе защитника-адвоката ФИО26 доводам, в том числе и аналогичным тем, что содержатся в кассационной жалобе, и признал их несостоятельными, изложив в определении мотивы принятого решения в соответствии с требованиями ст. 389.28 УПК РФ.

Вместе с тем судебная коллегия приходит к выводу о необходимости изменения приговора и апелляционного определения в части дополнительного наказания - лишения права занимать должности, связанные с выполнением управленческих функций в коммерческих или иных организациях, не являющихся государственными органами, органами местного самоуправления, государственными или муниципальными учреждениями.

В силу ч. 1 ст. 308 УПК РФ в резолютивной части обвинительного приговора должны быть указаны, в частности, вид и размер наказания, назначенного подсудимому за каждое преступление, в совершении которого он признан виновным, а также решение о дополнительных наказаниях в соответствии со ст. 45 УК РФ. При этом наказание должно быть определено таким образом, чтобы не возникало никаких сомнений при его исполнении.

Согласно разъяснениям, содержащимися в п. 9 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 2015 № 58 «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания» лишение права заниматься определенной деятельностью может выражаться в запрещении заниматься как профессиональной, так и иной деятельностью. В приговоре следует конкретизировать вид такой деятельности.

Также согласно ч. 1 ст. 47 УК РФ лишение права занимать определенные должности состоит в запрещении занимать должности только на государственной службе либо в органах местного самоуправления.

Однако как усматривается из приговора, суд первой инстанции по ч. 2 ст. 201 УК РФ в качестве дополнительного вида наказания назначил лишение права занимать должности, связанные с выполнением управленческих функций в коммерческих или иных организациях, не являющихся государственными органами, органами местного самоуправления, государственными или муниципальными учреждениями.

Вместе с тем такого дополнительного наказания как запрет занимать должности в коммерческих или иных организациях ст. 47 УК РФ, с учетом положений Федерального закона от 27 мая 2003 года № 58-ФЗ «О системе государственной службы Российской Федерации», не предусмотрено.

При таких обстоятельствах указание суда о назначении ФИО2 дополнительного наказания по ч. 2 ст. 201 УК РФ и по правилам ч. 4, 5 ст. 69 УК РФ в виде лишения права занимать должности, связанные с выполнением управленческих функций в коммерческих или иных организациях, не являющихся государственными органами, органами местного самоуправления, государственными или муниципальными учреждениями, подлежит исключению.

Указанное нарушение не было устранено при рассмотрении дела в суде апелляционной инстанции, в связи с этим в этой части подлежит изменению и апелляционное определение.

Доводы кассационной жалобы защитника Барышникова И.А. о том, что суд в приговоре не произвел зачет меры пресечения в виде содержания под стражей согласно постановлению Кировского районного суда г. Ростов-на-Дону от 15 августа 2019 года, которым в срок отбытия наказания ФИО2 зачтено время содержания под стражей с 28 апреля по 8 июля 2014 года в соответствии с п. «а» ч. 3.1 ст. 72 УК РФ из расчета 1 день содержания под стражей за 1 день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима заслуживают внимания, однако не могут служить основанием для изменения в кассационном порядке приговора и апелляционного определения, поскольку подлежат рассмотрению в порядке, установленном ст.ст. 396, 397, 399 УПК РФ.

Иные существенные нарушения уголовного и уголовно-процессуального законов, повлиявшие на исход дела, влекущие отмену или изменение судебных решений в отношении ФИО2, не установлены.

С учетом изложенного, руководствуясь ст.ст. 401.14-401.15 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Азовского городского суда Ростовской области от 22 декабря 2020 года и апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Ростовского областного суда от 11 мая 2021 года в отношении ФИО2 изменить, исключить назначенное ФИО2 по ч. 2 ст. 201 УК РФ и по правилам ч. 4, 5 ст. 69 УК РФ дополнительное наказание - лишение права занимать должности, связанные с выполнением управленческих функций в коммерческих или иных организациях, не являющихся государственными органами, органами местного самоуправления, государственными или муниципальными учреждениями на срок 2 года.

В остальной части приговор и апелляционное определение оставить без изменения, а кассационную жалобу защитника-адвоката Барышникова И.А. - без удовлетворения.

В соответствии со ст. 401.3 УПК РФ кассационное определение может быть обжаловано в Судебную коллегию по уголовным делам Верховного Суда Российской Федерации в порядке главы 47.1 УПК РФ.

Председательствующий

Судьи

Постановление01.04.2022