Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в судебном заседании кассационную жалобу осужденного Т. на приговор Октябрьского районного суда г. Новосибирска от 27 октября 2014 года, апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Новосибирского областного суда от 27 мая 2015 года.

Указанным приговором

Т., родившийся ДД.ММ.ГГГГ в <адрес>, ранее судимый 28 октября 2010 года по ч. 4 ст. 111 УК РФ к 7 годам лишения свободы, постановлением Тогучинского районного суда Новосибирской области от 25 апреля 2011 года (с учетом изменений, внесенных постановлением президиума Новосибирского областного суда от 12 июля 2013 года) на основании ст. 10 УК РФ наказание смягчено до 6 лет 10 месяцев лишения свободы,

осужден

по эпизоду № 1 по ч. 1 ст. 30, п.п. «а,г» ч. 3 ст. 228.1 УК РФ в редакции Федерального закона от 27.07.2009 года № 215-ФЗ к 10 годам лишения свободы,

по эпизодам № 2 и № 4 по ч.1 ст. 30, п.п. «а,г» ч.4 ст. 228.1 УК РФ к 10 годам лишения свободы за каждое преступление,

по эпизодам № 3 и № 5 по п.п. «а,г» ч.4 ст. 228.1 УК РФ к 14 годам лишения свободы за каждое преступление.

В соответствии с ч.3 ст. 69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний назначено 17 лет лишения свободы.

На основании ст. 70 УК РФ к назначенному наказанию частично присоединена неотбытая часть наказания по приговору от 28 октября 2010 года и окончательно назначено наказание в виде лишения свободы на срок 19 лет с отбыванием первых 5 (пяти) лет лишения свободы – в тюрьме, а оставшегося срока наказания в виде лишения свободы – в исправительной колонии особого режима.

Срок наказания исчислен с 27 октября 2014 года. Зачтено в срок отбывания наказания в тюрьме время содержания под стражей с 24 марта 2014 года по 26 октября 2014 года.

Апелляционным определением судебной коллегии по уголовным делам Новосибирского областного суда от 27 мая 2015 года приговор изменен. Из описательно – мотивировочной части исключена ссылка суда на показания свидетеля С. на листах дела 133-135 в томе № 6, показания свидетеля Т1. на листах дела № 136-137 в томе № 6, показания свидетеля С1. на листах дела № 112-115 в томе № 6. В остальной части приговор оставлен без изменения.

В кассационной жалобе осужденным Т. поставлен вопрос об отмене состоявшихся судебных решений.

Заслушав доклад судьи областного суда Козеевой Е.В., изложившей обстоятельства дела, доводы кассационной жалобы, основания, по которым жалоба передана для рассмотрения в судебном заседании суда кассационной инстанции, объяснения осужденного Т., адвоката Белоноговой А.Д., поддержавших доводы кассационной жалобы, мнение заместителя прокурора Новосибирской области Медведева С.В. об изменении судебных решений,

президиум Новосибирского областного суда

у с т а н о в и л:

По приговору суда Т. признан виновным и осужден за приготовления к незаконному сбыту наркотических средств, совершенные организованной группой, в том числе в крупном и особо крупном размерах; дважды совершенный незаконный сбыт наркотических средств в составе организованной группы, в крупном размере.

Преступления совершены в <адрес> при обстоятельствах, изложенных в приговоре.

В кассационной жалобе осужденный Т.ставит вопрос об отмене состоявшихся судебных решений ввиду существенных нарушений уголовного и уголовно – процессуального закона, повлиявших на исход дела.

Не соглашаясь с приговором суда, автор жалобы приводит собственный анализ доказательств по делу.

Так, по эпизоду № 1осужденный полагает, что выводы суда не подтверждаются доказательствами, исследованными в судебном заседании.

По эпизоду № 3 осужденный указывает, что

он (Т.) признан виновным на основании доказательств (показаний свидетелей С1.., С. и Т1..), ссылка на которые была исключена из приговора судом апелляционной инстанции;

ссылка суда на приговор в отношении С2. не соответствует требованиям ст. 90 УПК РФ.

по эпизоду № 4 осужденный указывает, что

судом необоснованно в основу приговора положены показания свидетеля К.., данные им в ходе предварительного следствия, от которых он отказался в судебном заседании, пояснив, что наркотические средства и шприцы, изъятые у него в ИВС<данные изъяты>, были переданы ему оперативным сотрудником Р. в обмен на дачу ложных показаний в отношении Т.

постановление об отказе в возбуждении уголовного дела от 06 августа 2014 года вызывает сомнение, так как 28 августа того же года в адрес адвоката поступила жалоба К.., в которой он сообщает об оказанном на него давлении со стороны сотрудников следственного комитета, в результате которых он вынужден отказаться от показаний, данных им в суде. Кроме того, содержание данного постановления противоречит заключению по материалам служебной проверки от 26 апреля 2013 года; по мнению осужденного, имеются существенные разногласия между показаниями одних и тех же свидетелей, а также вещественных доказательств, изъятых у К. в ИВС-<данные изъяты> 26 марта 2013 года;

суд необоснованно отклонил ходатайства о проведении независимой проверки; приобщении жалобы К. от 28 августа 2014 года к материалам дела, о повторном вызове и допросе свидетеля К. по обстоятельствам, указанным им в вышеуказанной жалобе.

По эпизоду № 5 выводы суда основаны на показаниях свидетелей И.., С3.,., которые противоречат информации ОАО «<данные изъяты>».

Кроме того, осужденный ссылается на то, что

судебное разбирательство проведено с обвинительным уклоном;

показания свидетеля К1.., данные ею в ходе предварительного следствия, исследованы судом в нарушение требований ст. 281 УПК РФ;

при допросе свидетеля М. последнему не был предоставлен переводчик, несмотря на то, что он недостаточно хорошо владеет русским языком;

выписки из распечаток телефонных соединений, наряду с другими доказательствами, опровергают принадлежность ему телефона, использовавшегося при совершении преступлений;

судом сфальсифицировано содержание документа, предоставленного ОАО «<данные изъяты>» - № 2170 от 17.05.13г, признанного доказательством по делу;

специалист П. не обладал надлежащими знаниями для дачи объективного заключения.

Не соглашаясь с приговором в части назначенного наказания, осужденный ссылается на то, что при назначении судом наказания судом не учтено наличие у него (Т.) несовершеннолетней дочери.

наказание по эпизоду № 1 ему назначено без учета изменений, внесенных в уголовный закон и улучшающих его положение;

окончательное наказание, назначенное в соответствии со ст. 70 УК РФ, является завышенным; судом не учтено, что наказание по приговору от 28 октября 2010 года было снижено постановлением президиума от 12 июля 2013 года с 7 лет лишения свободы до 6 лет 10 месяцев лишения свободы.

Судом апелляционной инстанции не были устранены нарушения уголовного и уголовно – процессуального законов, допущенные судом первой инстанции; заявленные ходатайства не были рассмотрены надлежащим образом.

Кроме того, автор кассационной жалобы выражает несогласие с определением от 21 января 2015 года, которым уголовное дело было снято с апелляционного рассмотрения для выполнения требований ст. 260 УПК РФ и проведения служебной проверки; ссылается на то, что в ходе апелляционного рассмотрения дела незаконно изменялся состав суда.

Изучив материалы уголовного дела, обсудив доводы кассационной жалобы осужденного, Президиум Новосибирского областного суда приходит к следующему.

Выводы суда о доказанности вины Т. в совершении преступлений, за которые он осужден, (с учетом изменений, внесенных в приговор апелляционным определением), подтверждены исследованными в судебном заседании доказательствами, которые полно и подробно изложены в приговоре, получены с соблюдением требований уголовно – процессуального закона, согласуются между собой по фактическим обстоятельствам, дополняют друг друга, не содержат существенных противоречий, в связи с чем правильно признаны судом достоверными и взяты за основу при постановлении приговора.

Так, в обоснование своих выводов о виновности Т. в приготовлении к незаконному сбыту наркотического средства – смеси, содержащей героин (диацетилморфин) массой 3,302 грамма, совершенном организованной группой в период с середины декабря 2012 года по 27 января 2013 года (по эпизоду № 1), а также приготовлении к незаконному сбыту наркотического средства – смеси, содержащей героин (диацетилморфин) массой 977 граммов, совершенном организованной группой 26-27 января 2013 года (по эпизоду № 2), суд обоснованно сослался на показания свидетеля Г.., согласно которым Т., находящийся в местах лишения свободы (ИК-<данные изъяты>), предложил ей зарабатывать деньги следующим образом: забирать из определенного места пакеты с наркотическим средством, фасовать (колпачком от пластиковой бутылки) наркотическое средство по отдельным упаковкам и раскладывать в тех местах, которые он укажет, либо отдавать их тем лицам, которые ей будут перезванивать. В период с сентября 2012 года по 26 января 2013 года они совместно с Т. занимались незаконным сбытом наркотических средств. Последний переводил на её (Г.) банковскую карту денежные средства, полученные от реализации наркотиков, которые до этого поступали на электронный «Киви-кошелек». Денежные средства, поступавшие на её банковскую карту за сбыт наркотиков, она обналичивала в банкомате и переводила через терминалы на электронные счета, номера которых ей сообщал Т. Кроме своей карты она использовала и другие, оформленные на иных лиц, данные которых сообщал Т. За один-полтора месяца она оформила таким образом около 7 банковских карт, необходимость открытия нескольких карт была связана с наличием лимита на снятие с карт денежных средств. Кроме того, по указанию Т. она постоянно меняла сим-карты в целях конспирации при распространении наркотических средств.

В середине декабря 2013 года по указанию Т.., поступившему по мобильному телефону, она в тайнике забрала сверток с наркотическим средством, доставила его к себе домой, расфасовала на более мелкие партии (22 свертка по 5 граммов), после чего делала «закладки», а также передавала мужчине по имени С4., на которого указал Т.. Изъятое в ходе проведения обыска в ее квартире наркотическое средство героин массой 3, 302 грамма – «недовес» наркотического средства при формировании доз, подлежащих сбыту через «закладки».

26 января 2013 года Т. направил её и К2. (который ранее помогал ей в реализации наркотических средств) в <адрес> за наркотическим средством, продиктовал паспортные данные К2. для приобретения железнодорожных билетов, сказал ей взять карту «<данные изъяты>», 15-20 тысяч рублей, 2 телефона, 2 сим-карты, зарегистрированные на чужие имена. В <адрес> от незнакомого мужчины она получил сверток с веществом, на такси с К2. вернулись в <адрес>. Разговаривая с Т, по телефону, она зашла в подъезд, где была задержана сотрудниками полиции и доставлена в дежурную часть. В ходе досмотра при понятых из ее сумки был изъят пакет с героином, приобретенным в <адрес> с целью реализации.

При проверке показаний на месте Г. указала место, где ею было извлечено из «закладки» наркотическое средство, часть которого изъята при производстве обыска в жилище.

Допрошенные в качестве свидетелей понятые Б. и Г1. подтвердили правильность сведений, изложенных в соответствующем протоколе.

Суд правильно признал достоверными показания Г.., поскольку никаких оснований для оговора Т. у неё не имеется.

Кроме того, показаниям свидетеля Г. соответствуют и показания свидетеля А.., согласно которым в сентябре 2012 года в отдел уголовного розыска <данные изъяты> стала поступать информация об осуществлении незаконного сбыта наркотических средств организованной преступной группой, в состав которой входят лица, отбывающие наказание в исправительных колониях, расположенных на территории Новосибирской области; одним из членов организованной группы является Г.., которая поддерживала фактические брачные отношения с Т.., отбывающим наказание в ИК<данные изъяты> ГУФСИН России по Новосибирской области. Также свидетель показал о механизме реализации наркотических средств и разработанной Т. схеме расчетов за реализованные наркотические средства.

Согласуются с показаниями свидетеля Г. и показания свидетеля К1.., данные ею в ходе предварительного следствия и оглашенные в судебном заседании в соответствии с п.4 ч.2 ст. 281 УПК РФ, о том, что Г. занималась сбытом наркотических средств под руководством Т.., общаясь с ним и получая от него указания в ходе телефонных разговоров.

Вопреки утверждениям осужденного, суд принимал все возможные меры к вызову К1.. по всем известным суду адресам, однако местонахождение последней не было установлено. При таких данных нельзя признать незаконным оглашение в судебном заседании показаний указанного свидетеля, данных им в ходе предварительного следствия.

Учитывая, что показания свидетеля К1. были получены в соответствии с требованиями уголовно – процессуального закона, то оснований для признания их недопустимым доказательством не имеется.

Принимая во внимание то, что показания К1. не являлись единственным доказательством виновности Т.,., а подтверждались другими доказательствами по делу, то они обоснованно были положены в основу приговора.

Объективно показания свидетеля Г. и К1. подтверждаются другими доказательствами, в частности:

показаниями свидетеля К2. о том, что по указанию и под руководством Т. он несколько раз забирал у Г. пакеты с наркотическим средством и передавал указанным людям или оставлял в указанных местах, а также сопровождал Г. в <адрес> для приобретения наркотического средства;

показаниями допрошенного в качестве свидетеля сотрудника полиции Б1.. о наличии оперативной информации о деятельности организованной преступной группы, занимающейся незаконным оборотом наркотических средств, в состав которой входят Т., К2., Г., о намерении последней по указанию Т. приобрести очередную партию наркотического средства – героина в <адрес>. 26 января 2013 года при проведении оперативно – розыскного мероприятия «наблюдение» установлено, что Г. и К2. прибыли в <адрес>, встретились с неустановленным мужчиной, который передал Г. сверток. Около пяти часов следующего дня последняя была задержана в подъезде своего дома для производства личного досмотра;

показаниями свидетеля П. о том, что по указанию Б2.., ранее отбывавшего наказание в ИК<данные изъяты>, на деньги, переданные девушкой, они оформляли сим-карту и банковские карты «<данные изъяты>», которые потом передали последней (Г..). За оформление карт она заплатила им 5000 рублей;

показаниями свидетелей Ч.., М1.., Г2. об обстоятельствах оформления банковских карт и сим-карт;

протоколами опознания по фотографии Г2.., Ч.Г. как лица, с которым встречались для оформления банковских карт;

ответом ОАО «<данные изъяты>», согласно которому на Г.П.., Б2., М1.., Г2., Ч.., Щ. открыты банковские карты;

выписками движения денежных средств по счетам Г.., П.., Б2.., М1.., Г2.Ч.., Щ.., согласно которым денежные средства поступали из системы «Qiwi» - Банк»;

результатами обыска в жилище Г.., а также личного досмотра последней;

выводами проведённых по делу экспертиз № 97, 99, 100 от 15 февраля 2013 года, № 98, 101 от 14 февраля 2013 года, № 149 от 10 марта 2013 года, содержание которых подробно приведено в приговоре.

Указанными выше, а также другими приведенными в приговоре доказательствами опровергаются доводы осужденного о его невиновности по эпизодам № 1 и № 2.

В обоснование выводов о виновности Т. в незаконном сбыте наркотического средства – смеси, содержащей героин (диацетилморфин) массой 100,114 грамма, совершенном организованной группой 13 марта 2013 года (по эпизоду № 3), суд обоснованно сослался на показания свидетеля С2. о том, что с февраля 2013 года она периодически приобретала наркотические средства для себя у Т. по предложению последнего, который сообщил ей номер «Киви-кошелька», на который она перечисляла деньги за наркотическое средство. После зачисления денег на счет Т. сообщал ей адрес нахождения «закладки», где был спрятан наркотик.

В первой половине марта 2013 года Т. предложил ей за вознаграждение в виде части реализованного наркотического средства забрать в месте «закладки» крупную партию наркотического средства, расфасовать на более мелкие дозы по 5 граммов, используя крышку от пластиковой бутылки, спрятать в недоступных местах для посторонних, и сообщить об этих местах ему; при этом предупреждал о необходимости соблюдения мер конспирации, ссылаясь на свою жену Г., которая этого не делала и была задержана. С этой же целью просил ее периодически менять телефоны и сим-карты, чтобы их разговоры не могли прослушать. 13 марта 2013 года по телефону Т. сообщил ей о нахождении на <адрес> «закладки» с героином; по его указаниям около башенного крана в снегу она нашла 2 пачки от сигарет с упакованным в полиэтиленовые «шарики» порошкообразным веществом – героином. После чего возле остановки общественного транспорта «<данные изъяты>» она была задержана сотрудниками полиции; в отделе полиции <данные изъяты>» в ходе личного досмотра у нее было изъято наркотическое средство героин массой более 100 граммов. Она не имела намерения заниматься сбытом наркотических средств совместно с Т.., приобрела у последнего наркотическое средство для себя.

Из протокола предъявления для опознания следует, что С2. опознала Т.. как Т., который отбывает наказание в местах лишения свободы и является земляком ее сожителя М.. Через Т она приобретала наркотические средства для себя: он сообщал ей о местах тайников, в которых они находились, а она оттуда их забирала.

Кроме того, С2. показала, что ей была воспроизведена аудиозапись разговоров мужчины и женщины, где голос женщины принадлежит ей, а голос мужчины – Т., который инструктирует ее о схеме реализации наркотических средств.

Показания С2. согласуются с протоколом осмотра и прослушивания фонограммы аудиозаписи телефонных переговоров С2. с Т.., где последний инструктирует С2. о необходимости соблюдения мер конспирации и о механизме сбыта наркотических средств («тебе не надо ни деньги в руки брать никакие, ни из рук в руки ничего отдавать», «вышла, бросила, домой зашла…после этого отправил, забрали», «у меня номер, … будете бросать, я буду видеть», «я здесь на кошелек все приму, единственное нам надо будет с тобой кого-нибудь найти – карты оформить, две-три карты «<данные изъяты>»).

При прослушивании этих же фонограмм Г. показала, что речь идет о схеме реализации наркотических средств, оформлении банковских карт, необходимых для расчета за сбыт наркотических средств; в разговоре принимают участие девушка и мужчина, голос которого похож на Т.

Объективно показания С2. подтверждаются протоколом ее личного досмотра от 13 марта 2013 года и заключением эксперта № 2607 от 09 апреля 2013 года, согласно которому вещество, изъятое у С2.., является наркотическим средством – смесью, содержащей героин общей массой 99, 894 грамма (без учета ранее израсходованного в процессе предыдущего исследования).

Проанализировав вышеуказанные доказательства, суд пришел к обоснованному выводу о доказанности вины Т. в незаконном сбыте наркотических средств в крупном размере, совершенном организованной группой.

Вопреки доводам автора кассационной жалобы, то обстоятельство, что С2. осуждена приговором Октябрьского районного суда г.Новосибирска от 16 мая 2013 года по ч.2 ст. 228 УК РФ (незаконное хранение без цели сбыта наркотических средств в крупном размере), никоим образом не ставит под сомнение законность приговора в отношении Т. в части его осуждения по эпизоду № 3 за незаконный сбыт наркотических средств в крупном размере, совершенный организованной группой.

Как следует из материалов дела, Т. органами предварительного следствия обвинялся, и судом признан виновным в совершении указанного преступления в составе организованной группы не со С2.., а с неустановленным лицом.

Приговором суда установлено, что С2. согласилась на приобретение у Т. в месте, указанном осужденным, наркотического средства в крупном размере. Эти обстоятельства объективно подтверждаются совокупностью доказательств, указанных выше, а также в приговоре.

При таких данных оснований полагать о нарушении судом положений ст. 90 УПК РФ не имеется.

Не влияет на выводы суда о виновности Т. в совершении вышеуказанного преступления и принятое судом апелляционной инстанции решение об исключении из приговора ссылки суда на показания свидетелей С1., С. и Т1. Совокупность других доказательств, приведенных в приговоре, является достаточной для вывода о виновности Т. в незаконном сбыте наркотических средств С2. 13 марта 2013 года.

К выводам о доказанности вины Т. в приготовлении к незаконному сбыту наркотического средства – смеси, содержащей героин (диацетилморфин) массой 62,361 грамма, совершенном организованной группой 25-26 марта 2013 года (по эпизоду № 4), а также в незаконном сбыте наркотического средства – смеси, содержащей героин (диацетилморфин) массой 9,056 грамма, совершенном организованной группой 25 марта 2013 года (по эпизоду № 5), суд пришел в результате оценки непосредственно исследованных им следующих доказательств.

Так, из показаний свидетеля К.., данных им в ходе предварительного следствия и оглашенных в судебном заседании в порядке ст. 281 УПК РФ, следует, что через С5. он познакомился с мужчиной, которого знал по имени «1.». Последний сообщил, что может продавать ему героин через «закладки» путем производства расчетов через платежную систему «Qiwi-кошелек», привязанную к определенному номеру мобильного телефона, из расчета 5000 рублей за один грамм героина. Он дважды приобрел таким образом героин. После образования долга «1.» предложил ему отработать долг путем реализации героина, который необходимо было раскладывать по «закладкам», на что он согласился. Через некоторое время от имени «1.» с ним по мобильному телефону связался мужчина, которого звали Т., предложил снять квартиру на <адрес>, при этом передал ему через незнакомую девушку деньги в сумме 11000 рублей. По указанию данных лиц («1» и Т.), которые связывались с ним по мобильному телефону, он забирал в указанных ими местах из «закладок» героин, привозил его в съемную квартиру, там фасовал наркотическое средство с помощью крышки от пластиковой бутылки по полиэтиленовым упаковкам, которые помещал в пачки из-под сигарет, а затем раскладывал на улице в различных местах, что согласовывал с Т.; затем наркотические средства должны были забирать покупатели. 25 марта 2013 года по указанию Т. он поехал к остановке «<данные изъяты>», в указанном последним месте нашел упаковку из-под сока с героином, привез ее домой, где расфасовал героин с помощью крышки от пластиковой бутылки в 23 полиэтиленовые упаковки. Часть упаковок разложил по сигаретным пачкам, которые по указанию Т. поместил в тайники («закладки»), согласовывая по телефону места их нахождения. Одну из закладок сделал у входа в отделение Сбербанка возле <адрес>. На остановке общественного транспорта «<данные изъяты>» его задержали, при нем находилась сигаретная пачка с героином, которые, наряду с телефоном, были изъяты при личном досмотре. Две сигаретные пачки с героином были изъяты сотрудниками полиции из мест «закладок» на <адрес> в его присутствии, а на следующий день при производстве обыска в арендованной им квартире – оставшаяся часть героина.

При проверке на месте К. полностью подтвердил свои показания.

Обстоятельства помещения «закладки» с наркотическим средством у входа в отделение Сбербанка по указанию Т. 25 марта 2013 года около 16 часов К. подтвердил и при осмотре DVD-RW диска с видеозаписью за 25 марта 2013 года с камер наружного наблюдения, установленных на здании <адрес>.

Данные показания К. в ходе предварительного следствия получены в соответствии с требованиями уголовно – процессуального закона.

В судебном заседании свидетель К. свои показания изменил, указав об оказании на него давления со стороны сотрудников правоохранительных органов. Данные доводы тщательно проверены судами первой и апелляционной инстанций, однако они не нашли своего подтверждения и были обоснованно опровергнуты с приведением мотивов в судебных решениях. Согласно заключению служебной проверки (л.д. 125-129 т.13), проведенной начальником отдела организации деятельности подразделений охраны и конвоирования, спецучреждений полиции <данные изъяты>, постановлению следователя <данные изъяты> об отказе в возбуждении уголовного дела от 06 августа 2014 года (л.д. 204-206 т. 13), К. пояснял, что изменение им показаний в судебном заседании было вызвано тем, что он опасался мести со стороны Т. а обнаруженные у него при досмотре в ИВС наркотические средства были сокрыты им при задержании и обыске.

Вопреки утверждениям автора жалобы, никаких существенных противоречий в указанных документах не содержится.

Правильность данных выводов относительно наркотических средств, изъятых при осмотре сумки К. в ИВС-<данные изъяты>, подтверждается заключением эксперта № 189, согласно которому вещества, изъятые при личном досмотре К., в ходе обыска в жилище последнего, в ходе осмотра места происшествия (участка местности по <адрес>), в ходе осмотра места происшествия (участка местности под автомобилем «<данные изъяты>» транзитный номер <данные изъяты>), в ходе осмотра места происшествия (участка местности по <адрес>), в ходе осмотра места происшествия в помещении ИВС <данные изъяты>, ранее составляли единую массу.

Ходатайства стороны защиты о приобщении к материалам дела письменного заявления К.., направленного адвокату, об оказании на него давления сотрудниками правоохранительных органов и повторном допросе данного свидетеля рассмотрено судом на основе принципа состязательности сторон и обоснованно отказано в их удовлетворении.

Суд обоснованно признал достоверными показания К.., данные им в ходе предварительного следствия, поскольку они последовательны, категоричны, согласуются с другими доказательствами по делу.

Так, при осмотре детализации телефонных соединений абонентского номера <данные изъяты>, которым пользовался К.., с абонентским номером <данные изъяты>, которым пользовался Т.., судом правильно установлено систематическое поддержание связи: 19 марта 2013 года – 10 исходящих звонков, 9 входящих звонков, 20 марта 2013 года – 33 исходящих звонка, 25 входящих звонков, 21 марта 2013 года – 46 исходящих звонков, 36 входящих звонков, 22 марта 2013 года – 50 исходящих звонков, 33 входящих звонка, 23 марта 2013 года – 46 исходящих звонков, 28 входящих звонков, 24 марта 2013 года – 27 исходящих звонков, 25 входящих звонков, 25 марта 2013 года – 28 исходящих звонков, 19 входящих звонков.

Из стенограммы оперативно – розыскного мероприятия «Прослушивание телефонных переговоров», произведенного в соответствии с п. 11 ст. 6 Федерального закона «Об оперативно – розыскной деятельности» и на основании разрешения судьи <данные изъяты>, усматривается, что при прослушивании абонентского номера <данные изъяты>, которым пользовался Т.., зафиксировано с 13 часов 05 минут до 17 часов 28 минут несколько разговоров этого абонента с абонентом К.., пользовавшимся номером <данные изъяты>.

Согласно показаниям свидетеля И. на его мобильный телефон пришло сообщение с номера <данные изъяты>: «Я Ваш доктор». При осуществлении звонка на данный номер незнакомый мужчина предложил приобретать у него наркотическое средство героин по следующей схеме: он (И.) должен перечислить через терминалы на «Qiwi-кошелек», привязанный к номеру мобильного телефона <данные изъяты>, деньги из расчета <данные изъяты> за две упаковки, в которых должно находиться 8 граммов героина. 25 марта 2013 года он одолжил у С3. 8000 рублей, с сотового телефона последнего позвонил на номер <данные изъяты>; тот же мужчина сообщил номер телефона (<данные изъяты>), на который через «Qiwi-кошелек» он (И.) перечислил деньги в сумме 8000 рублей. После чего мужчина сказал, что знает о поступлении денег, назвал место тайника (<данные изъяты>») и о нахождении героина <данные изъяты>». Он забрал смятую пачку из - под сигарет, положил в карман куртки и в момент задержания выкинул ее под машину, позже он признался в приобретении наркотических средств и избавлении от них при указанных обстоятельствах.

Показаниям И. об обстоятельствах приобретения наркотического средства, его оплаты и обстоятельствах задержания соответствуют и показания свидетеля С3.

Указанные лица подтвердили свои показания при проверке на месте. Их показания согласуются с протоколом осмотра места происшествия, протоколом выемки из <данные изъяты> банка <данные изъяты> диска с видеозаписью за 25 марта 2013 года с камер наружного наблюдения, при просмотре которого И. и С3.. узнали себя в момент изъятия из тайника закладки с наркотическим средством, место которого было сообщено по телефону.

При личном досмотре у С3.. изъят мобильный телефон, имеющий IMEI <данные изъяты>. При осмотре детализации телефонных соединений абонентского номера <данные изъяты> (IMEI аппарата абонента <данные изъяты>) установлено соединение этого абонента с абонентом <данные изъяты>

Согласно акту, составленному сотрудниками оперативного отдела ФКУ УК-<данные изъяты> ГУФСИН России по Новосибирской области, в ходе проведения обысковых мероприятий на спальном месте осужденного Т. между одеялом и матрацем был обнаружен и изъят мобильный телефон «Nokia СЗ-01» (IMEI <данные изъяты>) с сим-картой оператора сотовой связи «Билайн» с абонентским номером <данные изъяты>, а также записная книжка с рукописным текстом в прикроватной тумбочке.

Свидетели П1.., Б3.., Ч1. и С6. подтвердили правильность сведений, указанных в акте.

Согласно результатам осмотра записной книжки, принадлежащей Т. на первой странице записной книжки, принадлежащей Т.., имеется запись «<данные изъяты>» (данные Qiwi-кошелька).

Из протокола осмотра предметов (вещей, изъятых при производстве внеплановой проверки вещей осужденного и его спального места) обнаружена записная книжка, в которой имеется фрагмент листа бумаги с записью «<данные изъяты>», что соответствует имени С3. и номеру его телефона, которым пользовался И.

О том, что именно Т. пользовался изъятыми у него телефонами и находящимися в них сим-картами, пояснял свидетель М.., отбывающий наказание вместе с Т. Согласно его показаниям, он периодически звонил с телефона Т. своей жене, во время обыска Т. успел передать ему один сотовый телефон и попросил его спрятать, однако он (М.) не успел это сделать, и телефон был изъят оперативным уполномоченным ФКУ ИК-<данные изъяты> О наличии у Т, в период отбывания наказания нескольких сотовых телефонов и сим-карт, которые он периодически менял в целях конспирации, поясняли отбывающие вместе с ним наказание в исправительной колонии М.., Л. и А.

Доводы осужденного о недопустимости показаний свидетеля М.., данных им в ходе предварительного следствия, в связи с незнанием свидетелем русского языка, являются несостоятельными. Как следует из протокола допроса (л.д. 132-135 т. 10) перед допросом М. были разъяснены права свидетеля, в том числе право давать показания на родном языке, пользоваться помощью переводчика бесплатно. В протоколе допроса свидетель указал, что владеет русским языком, в услугах переводчика не нуждается; также имеется подпись свидетеля с собственноручной записью о том, что протокол прочитан им, с его слов записано верно.

Допрошенный в судебном заседании в качестве свидетеля следователь Б4. показал, что им было принято решение о допросе М. без переводчика, поскольку тот указал, что в переводчике не нуждается, русским языком владеет; в ходе допроса свидетель его вопросы понимал, затем протокол лично прочитал и подписал.

При таких данных у суда не имелось оснований для признания показаний свидетеля М. недопустимым доказательством.

Как следует из ответа на запрос из ОАО «<данные изъяты>» № 2170 от 17 мая 2013 года, в телефоне с IMEI <данные изъяты> (в биллинговой системе компании используется только 14 цифр IMEI-номера) использовался абонентский номер

<данные изъяты> с 21 марта 2013 года 16:10 по 25 марта 2013 года 20:13.

Вопреки доводам осужденного, ошибочное указание судом в приговоре другого номера IMEI, не свидетельствует о фальсификации судом данного доказательства. Как следует из протокола судебного заседания, указанный документ исследован судом, его содержание соответствует фактическим обстоятельствам дела, и наряду с другими доказательствами по делу, подтверждает выводы о виновности Т.

Судом первой инстанции устранено противоречие в доказательствах относительно местонахождения абонентского номера <данные изъяты> и опровергнуты доводы Т. о том, что один из изъятых сотовых телефонов с абонентским номером <данные изъяты> не находился в исправительной колонии в <адрес> и, следовательно, не изымался у него и он не осуществлял с него звонков.

Как следует из показаний специалистов сотрудников ОАО «<данные изъяты>» А1. и П2.., базовая станция <данные изъяты>, с которой осуществлялись звонки абонентским номером <данные изъяты>, располагается в <адрес> и находится на одном адресе с базовой станцией № <данные изъяты>; несколько базовых станций могут иметь один и тот же адрес.

Согласно показаниям П2. при выгрузке детализации указанного абонентского номера произошла ошибка в адресе базовой станции, ошибки с номером базовой станции произойти не может, информация по базовым станциям содержится в контроллере.

Согласно имеющимся в материалах дела копиям диплома о высшем образовании П2.. о присуждении ему квалификации инженера по специальности «Средства связи с подвижными объектами» и должностной инструкции менеджера по планированию и оптимизации мобильной сети доступа, П2. как технический специалист обладал специальными познаниями и в его компетенцию входило данное им в судебном заседании разъяснение о данных базовых станций.

Вопреки доводам осужденного, детализация телефонных соединений абонентского номера <данные изъяты> и список базовых станций, расположенных в <адрес>, среди которых имеется станция <данные изъяты>, расположенная в <адрес>, исследованные в судебном заседании 16 октября 2014 года, когда допрашивался и специалист П2.., истребованы судом из ОАО «<данные изъяты>» по ходатайству стороны защиты (осужденного и адвоката Белоноговой А.Д.). Данные документы подписаны ведущим специалистом ОАО «<данные изъяты>».

При таких данных оснований сомневаться в источнике данных документов и их допустимости не имеется.

Об использовании Т. сим-карты с абонентским номером <данные изъяты> свидетельствует ответ ОАО «<данные изъяты>» № 5810 от 04 сентября 2013 года о том, что сим-карта с абонентским номером <данные изъяты> использовалась в том же сотовом телефоне, в котором использовалась сим-карта абонентского номера <данные изъяты>, находившаяся в пользовании у Т. и изъятая у него, а также протокол осмотра детализации телефонных соединений абонентского номера К.., содержание которого подробно изложено в приговоре.

Факт принадлежности Т. голоса, имеющегося на фонограммах записей ОРМ «Прослушивание телефонных переговоров», подтвержден не только показаниями свидетелей С2.., К.Г.., но и исследовательской частью заключений судебных фоноскопических экспертиз № 444 и № 546, согласно которым по общему характеру аудитивного восприятия, типу и тембральной окраске голоса, темпу речи, особенностям расстановки и заполнения пауз лица в представленных на экспертизу фонограммах сходны с голосом и речью Т. на образцах.

Совокупность указанных выше, а также приведенных в приговоре доказательств подтверждает правильность выводов суда виновности Т. в совершении указанных в приговоре преступлений.

Действиям Т. дана правильная юридическая квалификация:

по эпизоду № 1 - по ч.1 ст. 30, п.п. «а,г» ч.3 ст. 228.1 УК РФ в редакции Федерального закона от 27 июля 2009 года № 215-ФЗ как приготовление к незаконному сбыту наркотических средств, совершенное организованной группой, в особо крупном размере;

по эпизодам № 2 и № 4 - по ч.1 ст. 30, п.п. «а,г» ч.4 ст. 228.1 УК РФ как приготовление к незаконному сбыту наркотических средств, совершенное организованной группой, в крупном размере;

по эпизодам № 3 и № 5 - по п.п. «а,г» ч.4 ст. 228.1 УК РФ как незаконный сбыт наркотических средств, совершенный организованной группой, в крупном размере.

Выводы суда о наличии квалифицирующих признаков совершения преступлений организованной группой, в крупном размере подтверждаются материалами уголовного дела, подробно мотивированы в приговоре и являются правильными.

К такому же выводу пришел и суд апелляционной инстанции.

Нарушений уголовно – процессуального закона, за исключением установленных судом апелляционной инстанции и послуживших основанием к изменению приговора, судом первой инстанции не допущено.

Вопреки утверждениям осужденного, судами как первой, так и апелляционной инстанций были созданы необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. Сторона защиты и сторона обвинения не были лишены права на предоставление и исследование доказательств, заявление ходатайств. Все ходатайства, заявленные сторонами, разрешены в соответствии с требованиями закона.

Несостоятельными являются доводы осужденного о незаконном составе суда апелляционной инстанции. То обстоятельство, что уголовное дело было снято с апелляционного рассмотрения одним коллегиальным составом суда, а рассмотрено по существу – другим, а также то, что председательствующим, как при снятии уголовного дела, так и при рассмотрении по существу был один и тот же судья, не противоречит требованиям уголовно – процессуального закона и в соответствии со ст. 63 УПК РФ не является основанием для отвода суда. Выводы суда апелляционной инстанции об отклонении отвода, заявленного председательствующему, в том числе по указанным выше основаниям, подробно мотивированы в определении и являются правильными (л.д. 116-117 т.15).

Выводы суда апелляционной инстанции о невозможности рассмотрения уголовного дела в апелляционной инстанции в связи с неполным рассмотрением замечаний Т. на протоколы судебных заседаний и не вручением осужденному протокола судебного заседания от 02 апреля 2014 года, на что указывал сам осужденный Т. в своей апелляционной жалобе, подтверждаются материалами дела и являются объективными основаниями для снятия дела с апелляционного рассмотрения (л.д. 59-60 т.15).

Наказание за каждое совершенное Т. преступление, а также совокупность указанных преступлений назначено с учетом положений ст. 60, ч.3 ст. 69 УК РФ, и является справедливым.

Вопреки утверждениям осужденного, судом признано смягчающим наказание обстоятельством наличие у Т. несовершеннолетнего ребенка.

Вместе с тем, приговор суда и апелляционное определение в отношении Т. подлежат изменению в части принятого решения о назначении наказания по совокупности приговоров в порядке ст. 70 УК РФ.

Согласно ст. 70 УК РФ при назначении наказания по совокупности приговоров к наказанию, назначенному по последнему приговору суда, частично или полностью присоединяется неотбытая часть наказания по предыдущему приговору суда. При этом в приговоре должно быть указано, какая часть приговора реально не отбыта лицом.

Эти требования закона нарушены судом по настоящему делу.

Как видно из обжалуемого приговора от 27 октября 2014 года, окончательное наказание Т, было назначено на основании ст. 70 УК РФ, в соответствии с которой к наказанию, назначенному по указанному приговору (в соответствии с ч.3 ст. 69 К РФ), частично присоединено неотбытое наказание по приговору Ленинского районного суда г. Новосибирска от 28 октября 2010 года в виде 2 лет лишения свободы.

Однако, принимая решение о присоединении такого размера наказания по первому приговору от 28 октября 2010 года, суд в нарушение ст. 70 УК РФ не установил, какая часть указанного приговора реально не отбыта Т. на момент постановления второго приговора, в связи с чем фактически присоединил наказание, по своему размеру превышающее неотбытую часть наказания по приговору от 28 октября 2010 года.

Кроме того, суд исходил из того, что по приговору от 28 октября 2010 года Т. было назначено наказание в виде 7 лет лишения свободы.

Между тем, постановлением Тогучинского районного суда Новосибирской области от 25 апреля 2011 года (с учетом изменений, внесенных постановлением президиума Новосибирского областного суда от 12 июля 2013 года) приговор Ленинского районного суда г. Новосибирска приведен в соответствие с Федеральным законом № 26-ФЗ от 07 марта 2011 года, действия осужденного переквалифицированы с ч.4 ст. 111 УК РФ в прежней редакции на ч.4 ст. 111 УК РФ в редакции Федерального закона № 26-ФЗ от 07 марта 2011 года, по которой назначено наказание в виде 6 лет 10 месяцев лишения свободы.

Следовательно, неотбытая часть наказания по приговору от 28 октября 2010 года сократилась до 1 года 9 месяцев 17 дней.

При таком положении президиум полагает необходимым назначить Т.. более мягкое наказание по совокупности приговоров в соответствии со ст. 70 УК РФ.

При таких данных кассационная жалоба осужденного Т. подлежит частичному удовлетворению.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 401.13 - 401.15 УПК РФ, президиум Новосибирского областного суда

п о с т а н о в и л:

Кассационную жалобу осужденного Т. удовлетворить частично.

Приговор Октябрьского районного суда г. Новосибирска от 27 октября 2014 года, апелляционное определение судебной коллегии по уголовным делам Новосибирского областного суда от 27 мая 2015 года в отношении осужденного Т. изменить.

На основании ст. 70 УК РФ к наказанию, назначенному Т. по совокупности преступлений в порядке ч.3 ст. 69 УК РФ, в виде 17 (семнадцати) лет лишения свободы частично присоединить неотбытое наказание по приговору Ленинского районного суда г. Новосибирска от 28 октября 2010 года и окончательно Т. назначить наказание в виде 18 (восемнадцати) лет 6 (шести) месяцев лишения свободы с отбыванием первых 5 (пяти) лет в тюрьме, оставшейся части наказания – в исправительной колонии особого режима.

В остальной части указанные судебные решения в отношении Т. оставить без изменения.

Председательствующий Ю.И. Дронь