Доходы от инвестиционной деятельности - гражданское законодательство и судебные прецеденты

инспекцией вынесено решение о привлечении общества к ответственности за совершение налогового правонарушения, налогоплательщику доначислены налог на прибыль организаций, соответствующие суммы пени и штраф. Доначисление оспариваемым решением налогового органа налога на прибыль организаций связано с выводом о необоснованном отнесении обществом курсовых разниц, возникших в связи с выплатой дивидендов участнику - нерезиденту в иностранной валюте, на иную деятельность, не связанную с реализацией инвестиционного проекта. При этом в ходе проверки установлено, что с учетом удельного веса доходов от инвестиционной деятельности (99,99% в 2014 году, 99,78% в 2015 году и 92,22% в 2016 году) обществом получена прибыль и осуществлена выплата дивидендов исключительно из денежных средств, полученных от инвестиционной деятельности. Решением Управления Федеральной налоговой службы по Калининградской области от 13.05.2020 № 06-11/12584 решение инспекции оставлено без изменения. Оценив представленные в материалы дела доказательства, руководствуясь положениями статей 247, 248, 250, 252, 265, 270, 272, 288.1 Налогового кодекса Российской Федерации, Федерального закона от 10.12.2003 № 173-ФЗ «О

налоговой выгоды», исходили из доказанности налоговым органом правовых оснований для доначисления обществу подлежащего удержанию с доходов иностранной организации налога за 2015 год и правомерности применения при его расчете ставки 10 процентов, предусмотренной Соглашением от 05.10.1995. Судебные инстанции поддержали вывод налогового органа о том, что общество выплатило дивиденды компании Kupol Ventures Limited (Нидерланды), признанной промежуточным звеном, которая отвечает признакам «технической» компании, действующей в интересах Kinross Gold Corporation (Канада), а фактическим распорядителем дивидендов общества является Kinross Gold Corporation (Канада). При этом суды указали, что деятельность Kupol Ventures Limited (Нидерланды) ограничивается рамками взаимодействия с другими компаниями группы Kinross; в состав директоров компании Kupol Ventures Limited (Нидерланды) входят представители компании Kinross Gold Corporation (Канада); лица, фактически участвовавшие в очередных и внеочередных собраниях акционеров компании Kupol Ventures Limited (Нидерланды) являются представителями компании Kinross Gold Corporation (Канада); предпринимательская и инвестиционная деятельность Kupol Ventures Limited (Нидерланды) не является самостоятельной и полностью осуществляется в интересах компании Kinross Gold

из того, что завышение налогоплательщиком убытка по налогу на прибыль за 2014 год и занижение налогооблагаемой базы по этому налогу за 2015 – 2016 годы произошло ввиду необоснованного отнесения обществом курсовой разницы, возникшей в связи с покупкой иностранной валюты для выплаты дивидендов участнику - нерезиденту, на иную деятельность, не связанную с реализацией инвестиционного проекта. Поскольку спорные расходы ( доходы) не могут быть отнесены к конкретному виду деятельности, они должны распределяться пропорционально доле соответствующего дохода в суммарном объеме всех доходов. Судами также принято во внимание, что в рассматриваемом случае именно результат инвестиционной деятельности позволил обществу получить прибыль и выплатить дивиденды. Доводы, изложенные в кассационной жалобе, повторяют доводы, рассмотренные судами нижестоящих инстанций, не подтверждают наличие существенных нарушений норм материального права и (или) норм процессуального права, повлиявших на исход дела, фактически связаны с оценкой доказательств по делу, установленных судами и положенных в основу обжалуемых судебных актов, и не могут быть признаны основанием для

«О налогообложении дохода от инвестиций Договаривающихся государств и их финансовых и инвестиционных учреждений»), подтверждается. Между тем, приведенные заявителем доводы не опровергают выводов суда, имеющих значение для настоящего дела, что в проверяемый период какие-либо доходы от Компании Marketing&Consulting DMCC (ОАЭ), а также от иных организаций, Обществу не поступали, что Компания ПФИГ НСХ Кипр формально приобрела доли в уставном капитале общества «Лира» и Компании Marketing&Consulting DMCC (ОАЭ), фактически участия в деятельности указанных организациях не принимало, доходы от инвестиционной деятельности в проверяемый период были получены исключительно в виде дивидендов от Общества. Суд первой инстанции пришел к выводу, что у Компании ПФИГ НСХ Кипр отсутствовали собственные денежные средства для приобретения доли в уставном капитале Общества, и что право Компании на распоряжение ее доходами было ограничено необходимостью погашения обязательств по займу в пользу материнской компании. Заявитель жалобы указывает на то, что предоставление займа компании никоим образом не ограничивает компанию в принятии решений и не является

не исключено, однако должник не подтвердил доказательствами прекращение денежных обязательств такой организации перед ним и утрату вложенных денежных средств, также не представлены доказательства утраты возможности взыскания с данной организации дебиторской задолженности. Судом первой инстанции установлено противоречивое и непоследовательное процессуальное поведение должника, а именно: - при указании должника на получение дохода от инвестиционной деятельности, который был направлен на исполнение кредитных обязательств, из представленного доказательства - выписки за период с 16.10.2016 по 04.09.2019 установлено, что доходы от инвестиционной деятельности с ноября 2017 года должнику не поступали, при этом должником исполнялись кредитные обязательства; - при полном погашении ипотечного кредитного договора 10.09.2015 № 634/4546-0000654 в июле 2019 года с заявлением о своем банкротстве должник обратился в октябре 2019 года; - в преддверии подачи заявления о признании себя банкротом должником заключен договор купли-продажи транспортного средства от 28.06.2019 с супругой – ФИО5, а также подписано соглашение об уплате алиментов от 14.07.2019. Каких-либо убедительных пояснений указанным обстоятельствам

контракта от 13.05.2002 г. № ДМЖ.02.ЮВАО.00335 и дополнительного соглашения к контракту (т. 5 л.д. 29 - 38, 39 - 43) является реализация инвестиционного проекта строительства жилых домов по объектам, указанным в инвестиционном контракте (дополнительном соглашении к инвестиционному контракту). Вкладом инвестора по инвестиционным контрактам является финансирование строительства жилых домов. В бухгалтерском учете ООО "Фирма "Латгалия" средства, полученные по договорам долевого участия от соинвесторов (субинвесторов), учитываются на счете 86 "Целевое финансирование" по каждому соинвестору (субинвестору). Доходы от инвестиционной деятельности учитываются по кредиту счета 90-1 "Выручка". Функцию заказчика-застройщика по строительству объектов согласно инвестиционным контрактам осуществляет ОАО "Москапстрой" на основании договора № 162105 от 03.06.2002 г. об оказании услуг по исполнению функций технического заказчика, заключенного с ООО "Фирма "Латгалия" (т. 5 л.д. 49 - 57). ОАО "Москапстрой" передало функцию технического заказчика территориальным управлениям капитального строительства (ЗАО "ТУКС № 7 ЮВ") по договору подряда от 01.03.2002 г. № 16/2002 ГМ. Согласно условиям Контракта, по окончании

послужили основанием для обращения налогоплательщика в арбитражный суд с рассматриваемым заявлением. Как следует из материалов дела, оспариваемым решением налоговый орган доначислил заявителю налог на прибыль в сумме 1 363 973 руб. и НДС за 3 квартал 2008 года в сумме 1 022 979,84 руб. Основанием для вынесения оспариваемого решения в указанной части, послужили выводы налоговый орган о том, что заявитель в нарушение статьи 249 НК РФ в рамках инвестиционного договора от 01.02.2008 занизил доходы от инвестиционной деятельности в 2008 год на сумму 5 683 221,36 руб. Первоначально, принимая решение, арбитражные суды обеих инстанций исходили из того, что Инспекция не представила доказательств того, что по сделкам с контрагентом у Общества отсутствовала разумная экономическая цель, либо указанные организации действовали совместно с целью получения необоснованной налоговой выгоды, либо имеются иные обстоятельства, которые позволили бы сделать вывод о недобросовестности налогоплательщика. При этом арбитражными судами было указано, что доказательств того, что у инвестора отсутствует право

не может быть неизвестна продолжительность жизни. В данном случае объектом страхования являются имущественные интересы, связанные с дожитием страхователя до определенного срока или наступления его смерти, заключающиеся в участии его в инвестиционном доходе страховщика, что соответствует п. 1 ст. 4, абз. 3 п. 1 ст. 32.9 Закона о страховании. В этом и состоит потребительская ценность данного вида страхования, по истечении срока которого страхователь вправе получить не только всю уплаченную им страховую премию, но и доходы от инвестиционной деятельности . В соответствии с абз. 2 п. 2 ст. 10 Закона о страховании при осуществлении личного страхования страховая сумма или способ ее определения устанавливается страховщиком по соглашению со страхователем в договоре страхования. Согласно п. 6 этой же статьи при осуществлении страхования жизни страховщик в дополнение к страховой сумме может выплачивать часть инвестиционного дохода страхователю или иному лицу, в пользу которого заключен договор страхования жизни; размер инвестиционного дохода, подлежащего распределению между договорами страхования жизни,

по программе «Альфафинанс», в котором она выбрала стратегию инвестирования «Ценные металлы». В заявлении изложены риски инвестиционной деятельности, связанные с возможностью получения отрицательного или положительного результата инвестиционной деятельности. Подписав заявление, ФИО1 подтвердила, что стратегия инвестирования выбрана ею добровольно. На момент рассмотрения спора по существу договор страхования прекратил свое действие. Более того, в связи с наступлением страхового случая по риску «Дожитие застрахованного» ООО «АльфаСтрахование-Жизнь» выплатило ФИО1 страховое возмещение в размере < данные изъяты > и доходы от инвестиционной деятельности в размере < данные изъяты >. Пункт 1 статьи 166 Гражданского кодекса Российской Федерации предусматривает, что сделка недействительна по основаниям, установленным законом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка). Согласно пункту 1 статьи 178 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и