могло привести к недопущению, ограничению, устранению конкуренции на товарном рынке, в частности, к ограничению доступа на товарный рынок. Основанием для принятия антимонопольным органом решения о заключении администрацией и предпринимателем ФИО3 антиконкурентного соглашения послужило выявление антимонопольным органом следующих обстоятельств: дата и время окончания подачи заявок была установлена 21.12.2015 в 10 час. 30 мин.; осуществление предпринимателем ФИО3 спорных работ, начиная с 11 декабря 2015 года; непринятие администрацией каких-либо мер по предотвращению выполнения работ предпринимателем ФИО3 (« молчаливое согласие »); фиксирование видеосюжетами, размещенными на Интернет-сайте YouTube (http://www.youtube.com) факта продолжения выполнения ФИО3 спорных работ. Соглашаясь с позицией администрации, суды указали на то, что антимонопольный орган не установил, в какую именно дату ледовые блоки для изготовления скульптурных композиций были завезены администрацией на площадь. При этом последней представлена служебная записка, согласно которой работы по заводу ледовых блоков были осуществлены только 20.12.2015. Доказательств продолжения выполнения предпринимателем ФИО3 спорных работ после получения им письма-предупреждения администрации от 14.12.2015 №
(ч.1 ст.65 АПК РФ). Однако в материалах рассматриваемого достоверные доказательства причин образования недостатков отсутствуют. Доводы истца о возникновении у него на основании п.5.7. договоров права на самостоятельное устранение недостатков, суд апелляционной инстанции находит ошибочными. Из содержания названного пункта договоров следует, что право поставщика на самостоятельное устранение недостатков поставлено в зависимость от согласия на то поставщика, т.е. от его волеизъявления. Однако доказательств получения истцом такого согласия в деле не имеется. Основания полагать, что ответчик выразил молчаливое согласие , апелляционный суд не усматривает, поскольку надлежащего уведомления о недостатках в порядке п.5.4. договора ответчик не получал. Принимая во внимание вышеизложенное, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о недоказанности ненадлежащего исполнения ответчиком гарантийных обязательств и отсутствии правовых оснований для отнесения на поставщика понесенных истцом расходов на оплату ремонтных работ. С учетом вышеизложенного, решение суда первой инстанции является законным и обоснованным, соответствующим правильно установленным по делу обстоятельствам и объему представленных доказательств. Оснований, предусмотренных статьей 270
и процессуального права, а также на то, что выводы судов не соответствуют установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам. Заявитель кассационной жалобы утверждает, что ответчик сообщил об одностороннем отказе от исполнения обязательств по договору после получения от истца письма о готовности товара к передаче. Ссылаясь на п. 1 ст. 8, п. 1 ст. 165.1 Гражданского кодекса Российской Федерации, общество «ПромРесурс» указывает на то, что до момента получения указанного письма ответчик выражал молчаливое согласие , касающееся сроков устранения недостатков. Кроме того, заявитель жалобы утверждает, что акт от 20.12.2013 был составлен без представителя истца. Кроме того, по мнению заявителя,в данном случае необходимо проведение экспертизы качества товара, которую суд должен был назначить и без соответствующего ходатайства сторон. В отзыве на кассационную жалобу общество «Челябинскгоргаз» просит оставить оспариваемые судебные акты без изменения, указывает на то обстоятельство, что толщина защитных покрытий специалистами ответчика проверена в соответствии с ГОСТом 9.602-2005 методом неразрушающего контроля
связи с наличием большой очереди для паромной переправы через реку. Также автор жалобы указывает, что не был ознакомлен с экспертным заключением, поэтому не смог возражать против него. Ссылаясь на п. 1 ст. 6 ГК РФ, ФИО2 полагает, что к спорным правоотношениям применима аналогия закона, статья 623 ГК РФ об улучшениях арендованного имущества и указывает, что суд не установил, какие улучшения имущества являются отделимыми от имущества, а какие нет. По мнению ФИО2 суд неверно расценил молчаливое согласие ответчика на ремонтные работы, ответчик не давал согласия на оплату ремонтных работ в принадлежащем ему доме. Также по мнению автора жалобы, понуждение ФИО1 произвести оплату произведенных истцом работ противоречит положениям ст. 421 ГК РФ о свободе договора, исходя из положений ч. 4 ст. 1109 ГК Российской Федерации обязанность оплаты работ и материалов у ФИО1 не возникла. В суде апелляционной инстанции ФИО2 поддержал доводы жалобы, ФИО4 с жалобой не согласилась. Проверив материалы дела в пределах
просил иск удовлетворить, ссылаясь на доводы, изложенные в исковом заявлении. Представитель административного истца - адвокат Коробейник А.В. просит исковые требования его доверителя удовлетворить, ссылаясь на то, что статья 51 Гр.К РФ для реконструкции квартиры требует согласия всех собственников помещений многоквартирного дома, но не решения общего собрания. Единственный способ получить согласие или несогласие собственников – это направить в их адрес сообщение, что и сделал ФИО1, указав срок для дачи ответа. Истец исходил из добросовестности собственников. Молчаливое согласие – это согласие. Ст. 45 ЖК РФ на данные правоотношения не распространяется, а поэтому у ответчиков не имелось оснований требовать от ФИО1 решения общего собрания жильцов, которое не предусмотрено законом. Представитель ответчика – Администрации г. Каменска-Шахтинского ФИО2 иск не признала и пояснила, что истец является собственником квартиры, расположенной на первом этаже многоквартирного жилого дома. Уведомлением № 62 от 05.04.2017г. Администрации города, по заявлению ФИО1, указанное жилое помещение переведено в нежилое, при этом в пункте
обвинении, инкриминируемом ФИО1, указано, что он напал на потерпевшего с целью хищения имущества и нанес ему удар по голове, применив насилие, опасное для жизни и здоровья. Вывод суда о том, что ссылка на конклюдентные действия со стороны ФИО2 не раскрыта, считает необоснованным, так как конклюдентные действия выражают волю не в форме устного или письменного волеизъявления, а поведением, по которому можно сделать заключение о таком намерении. Конклюдентные действия ФИО2 расписаны как «поведенческое бездействие» и « молчаливое согласие » и не требовали дополнительных разъяснений. Обращает внимание, что обвиняемые и их защитники ознакомлены с постановлениями о привлечении в качестве обвиняемого, каких-либо замечаний ими не заявлено. В отношении вывода суда о том, что на досудебной стадии производства не разрешен вопрос о невозможности выделения в отдельное производство уголовного дела в отношении ФИО2, полагает противоречащим нормам уголовно-процессуального законодательства, так как ст. 154 УПК РФ не предусматривает возможность выделения уголовного дела только на том основании, что один
