3. Довод истца о ненадлежащей организации Ивоблохотрыболовобществом деятельности егерской службы несостоятелен. В каждом охотохозяйстве имеется своя егерская служба, которая проводит необходимый учет животных, заготавливает и выкладывает заготовленный подкормочный материал для животных, устраивает солонцы, подкормочные площадки, галечники, засеивает кормовые поля, организовывает и проводит рейды по охране животного мира и выполняет иные, необходимые для сохранения животного мира, работы. Общее количество имеющихся в Ивоблохотрыболовобществе егерей - 238, из них 200 общественных егерей и 38 штатных егерей. Исполнение общественными егерями своей службы регулируется Положением об общественной егерской службе в системе Росохотрыболовсоюза, утвержденным по согласованию с Главохотой РСФСР, Центральным Правлением Росохотрыболовсоюза от 16 октября 1975 года. Кроме того, в ФЗ «Об общественных объединениях» № 82-фз статьей 15, определяющей принципы создания и деятельности общественных объединений, прямо закреплено, что общественные объединения свободны в определении своей внутренней структуры, целей, форм и методов своей деятельности. Ивоблохотрыболовобщество является общественной организацией и, таким образом, вправе определять как свою внутреннюю структуру, так
предусмотренных. Исходя из объема обязанностей, возлагаемых на егеря (организация и проведение работы по учету численности охотничьих животных и птиц в охотничьем угодий, принятие мер к увеличению численности диких зверей и птиц, заготовка кормов, вывоз кормов на точки, обустройство солонцов, устройство искусственных водоемов, засев кормовых полей, организация рейдов по охране охотничьего фонда т.д.), суд пришел к выводу о том, что достаточность штатных егерей в количестве трех для надлежащего исполнения ими своих функций, не доказана. Наличие общественных егерей не может свидетельствовать о надлежащем исполнении Обществом своих обязанностей, поскольку административно-правовой статус общественного егеря (права, обязанности, ответственность) действующим законодательством не предусмотрен. Наделение физических лиц полномочиями егеря, не свидетельствует о правомерности и эффективности исполнения егерской функции. Таким образом, требования пунктов 1, 3, и 4 оспариваемого предписания, полностью основаны на положениях действующего законодательства, являются законными и обоснованными, не нарушает прав и законных интересов заявителя. По содержанию и порядку принятия оспариваемое предписание полностью соответствует действующему законодательству, в
договор может быть расторгнут лишь при его существенном нарушении, суду недостаточно сослаться на те или иные формальные нарушения и недостатки, но оценив доводы сторон и представленные ими доказательствами необходимо сделать вывод о том, влекут ли выявленные недостатки с очевидностью недостижение той цели, ради которой заключался каждый договор. Между тем, при рассмотрении спора апелляционным судом не дана оценка доводам общественной организации, заявленным в обоснование рационального содержания и ведения охотничьих хозяйств, надлежащей охраны и воспроизводства объектов животного мира, о том, что охотопользователем не допущен падеж животных, напротив, достигнут рост поголовья косуль, о численности егерей . Данные обстоятельства имеют существенное значение при рассмотрении спора и оценке существенности нарушения ответчиком условий договора. С учетом изложенного постановление апелляционного суда подлежит отмене (ч. 3 ст. 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), дело – направлению на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции, при котором суду следует рассмотреть спор на основании оценки представленных в дело доказательств в соответствии
процессуальные гарантии его права на защиту, поскольку он не был извещен о том, что в отношении него составляется протокол об административном правонарушении, протокол составлен без его участия, а на основании него было вынесено постановление по делу об административном правонарушении. Просит постановление отменить, производство по делу прекратить в связи с отсутствием в его действиях состава административного правонарушения. В судебном заседании ФИО4 поддержал доводы жалобы. Пояснил, что 17 сентября 2011 года после того, как его остановил общественный егерь ФИО5 между ними произошел конфликт, поскольку он, не считая его правомочным лицом, не предъявил ему на проверку имеющиеся при себе документы. После этого ФИО5 вызвал сотрудников полиции. Он дождался их и им предъявил имеющиеся при себе документы. Заряженность ружья проверялась сотрудником полиции ФИО3. Оружие не было заряжено, все патроны находились у него в патронташе, висящем на поясе. Считает, что ФИО5 его оговаривает из-за происшедшего конфликта, указывая на то, что оружие было в заряженном состоянии.
охотничьих собак с навигаторами на ошейниках. Проигнорировав их требование остановиться, охотники проехали в расположенную неподалеку деревню, где находится дом С. Он и М. прошли по следам снегоходов вглубь охотничьих угодий и обнаружили, что людьми со снегоходов производилась охота, осуществлялся «загон» копытных животных, охотники «стояли по номерам», это явно было видно по следам на снегу. Никаких неприязненных отношений у него к С. нет, оснований оговаривать его не имеется. Допрошенный в судебном заседании в качестве свидетеля общественный егерь М. дал показания, аналогичные показаниям свидетеля Р. Проверив в соответствии с ч.3 ст.30.6 КоАП РФ материалы дела в полном объеме, оценив изложенные в жалобе доводы, выслушав показания свидетелей, суд находит жалобу не подлежащей удовлетворению. Вопреки доводам жалобы содержащийся в постановлении от 3 апреля 2013 года вывод о признании С. виновным в совершении административного правонарушения, предусмотренного ч.1 ст.8.37 КоАП РФ, является правильным. Факт совершения административного правонарушения и вина С. в совершении указанного административного правонарушения подтверждены
