Постановление конституционного суда март - гражданское законодательство и судебные прецеденты

из Конституции Российской Федерации и Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации", Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 19 марта 2014 года N 6-П пришел к выводу, что его статья 5 не принуждает лицо к отказу от имеющегося на день принятия Республики Крым в Российскую Федерацию гражданства, гарантирует приобретение, при желании, гражданства Российской Федерации без необходимости предпринимать для этого какие-либо действия и как таковая не противоречит Конституции Российской Федерации. Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 19 марта 2014 года N 6-П в соответствии со статьями 6 и 79 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" является общеобязательным и окончательным, что исключает повторную проверку конституционности положений названного Договора в рассматривавшемся ранее аспекте. Это, однако, не препятствует проверке конституционности законоположения, оспариваемого заявителем по настоящему делу, в указанном в жалобе аспекте, тем более учитывая, что Конституционный Суд Российской Федерации, как следует из статей 74, 96 и 97 Федерального конституционного закона

Конституционного Суда Российской Федерации от 15 июля 1999 года N 11-П, от 27 мая 2003 года N 9-П и от 27 мая 2008 года N 8-П). Отсутствие необходимого законодательного механизма применительно к реализации права на судебную защиту влечет нарушение этого права, поскольку связано с его непропорциональным ограничением, снижением его конституционных гарантий, т.е. нарушает статью 46 Конституции Российской Федерации во взаимосвязи с ее статьей 55 (часть 3). Такой подход отражен, например, в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 31 марта 2015 года N 6-П. Использование Конституционным Судом Российской Федерации принципов равенства и соразмерности как конституционных критериев оценки пробелов в законодательстве имеет важное методологическое значение, поскольку в ином случае - если исходить из того, что соответствующие требования, критерии присущи нормативному содержанию каждого в отдельности конституционного права (что, возможно, предполагалось Конституционным Судом Российской Федерации при вынесении рассматриваемого Постановления), - возникает угроза размывания единых и универсальных конституционных стандартов равноправия и соразмерности, создаются предпосылки для

формальную, а реальную защиту нарушенных прав и свобод. Эффективной мерой, способной компенсировать инфляционные потери, вызванные длительным неисполнением решения суда, признает институт индексации взысканных сумм и Европейский Суд по правам человека ( Постановление от 12 июня 2008 года по делу "Мороко (Moroko) против России"). Индексация присужденных денежных сумм как один из способов такой компенсации представляет собой предусмотренный процессуальным законодательством упрощенный порядок возмещения взыскателю финансовых потерь, вызванных несвоевременным исполнением должником решения суда, когда взысканные суммы обесцениваются в результате экономических явлений; при этом она не является мерой гражданско-правовой ответственности должника за ненадлежащее исполнение денежного обязательства, а представляет собой правовой механизм, позволяющий полностью возместить потери взыскателя от длительного неисполнения судебного решения в условиях инфляционных процессов (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 20 марта 2008 года № 244-О-П и от 6 октября 2008 года № 738-О-О). Аналогичный подход к вопросу о правовой природе индексации нашел отражение в практике Верховного Суда Российской Федерации, указавшего, что механизм

законодательства. При этом арбитражный суд не вправе подменять в своей деятельности органы исполнительной власти в части осуществления соответствующих функций, в том числе по проверке представленных документов и установлении (оценке) юридически значимых обстоятельств, и вмешиваться в их компетенцию, делая за них выводы. Рассматривая заявление МСОО «МООИР» от 21 марта 2017 года, Министерство сослалось на наличие установленного Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 25 июня 2015 года N 17-П моратория. В свою очередь, при рассмотрение повторного заявления от 09 августа 2017 года и отказывая в заключении охотхозяйственного соглашения, на условиях, указанных в заявлении от 21 марта 2017 года, Министерство указало на пропуск пятилетнего срока со дня установления приказом Минприроды от 18 мая 2012 года N 137 максимальной площади охотничьих угодий и предложило заявителю обратиться с соответствующим заявлением. Таким образом, из указанного письма от 10 ноября 2017 года следует, что Министерство отказало МСОО «МООИР» по формальным основаниям пропуска срока обращения с заявлением

размер жилого помещения, превышает разумные потребности человека на жилище. Суд апелляционной инстанции исходит из того, что в данном конкретном случае обстоятельство отчуждения спорного имущества близкому родственнику (дочери) при злоупотреблении правом и признание соответствующей сделки недействительной не рассматривается законом (статья 446 ГПК РФ) и Конституционным Судом Российской Федерации в постановлении от 26.04.2021 №15-П в качестве безусловного основания, исключающего защиту конституционного права на жилище самого должника и членов его семьи. Согласно правовой позиции, изложенной в постановлении Конституционного Суда РФ от 26.04.2021 №15-П «По делу о проверке конституционности положений абзаца второго части первой статьи 446 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации и пункта 3 статьи 213.25 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)» суды - согласно положениям статьи 17 Конституции Российской Федерации, которым корреспондируют и положения пунктов 1 и 2 статьи 10 ГК Российской Федерации, вправе отказать гражданам-должникам в защите прав, образующих исполнительский иммунитет согласно абзацу второму части первой статьи 446 ГПК Российской Федерации в

а в случаях, предусмотренных статьями 1401–1405 этого Кодекса, федеральным органом исполнительной власти, уполномоченным Правительством Российской Федерации (пункт 2 статьи 1401 ГК РФ). Таким образом, целью внесудебного (административного) порядка рассмотрения спора является защита прав лиц, участвующих в соответствующем административном производстве. Как отметил Конституционный Суд Российской Федерации в пункте 3 определения Конституционного Суда Российской Федерации от 10.03.2016 № 448-О, установленный законом административный (досудебный) порядок защиты интеллектуальных прав – в силу конституционной презумпции добросовестности законодателя ( постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 05.06.2012 № 13-П и др.) – предполагает использование наиболее эффективных инструментов защиты прав граждан и их объединений. Президиум Суда по интеллектуальным правам отмечает, что с учетом положений части 1 статьи 44 Конституции Российской Федерации деятельность Роспатента в том числе и на стадии рассмотрения возражений должна быть направлена на защиту добросовестных правообладателей или лиц, обращающихся за предоставлением правовой охраны результатам интеллектуальной деятельности или средств индивидуализации, на сохранение правовой охраны результатов или

обоснование заявления указано, что отказ суда в удовлетворении вышеуказанных исковых требований к УВД по Тверской области был мотивирован отсутствием правовых оснований для взыскания в пользу ФИО1 каких-либо денежных сумм, поскольку ранее ему уже было выплачено единовременное пособие в размере 5-летнего денежного содержания в размере 371 580 рублей в связи с полученной им при исполнении служебных обязанностей военной травмой. По мнению заявителя, данное постановление подлежит пересмотру по вновь открывшимся (новым) обстоятельствам, поскольку Постановлением Конституционного Суда Российской Федерации от 29 марта 2019 года № 16-П часть 6 статьи 21 Федерального закона № 35-ФЗ от 06 марта 2006 года «О противодействии терроризму» признана не соответствующей Конституции Российской Федерации в той мере, в какой по смыслу, придаваемому ей правоприменительной практикой в системе действующего правового регулирования, она рассматривается как исключающая возможность предоставления одному и тому же лицу из числа военнослужащих, получившему военную травму при участии в осуществлении мероприятий по борьбе с терроризмом, являющему инвалидом и

федерального значения Севастополя», которым жалоба гражданина ФИО1 признана не подлежащей дальнейшему рассмотрению в заседании Конституционного Суда Российской Федерации, поскольку для разрешения поставленных им вопросов не требуется вынесения предусмотренного статьей 71 Федерального конституционного закона "О Конституционном Суде Российской Федерации" итогового решения в виде постановления. При этом, в своем Определении от 05 декабря 2019 года Конституционный Суд Российской Федерации указал, что положение части 3 статьи 2 Федерального закона "Об особенностях пенсионного обеспечения граждан Российской Федерации, проживающих на территориях Республики Крым и города федерального значения Севастополя", согласно которому подтверждением постоянного проживания граждан Российской Федерации на территории Республики Крым или на территории города федерального значения Севастополя по состоянию на 18 марта 2014 года является отметка в паспорте гражданина о его регистрации по месту жительства на территории Республики Крым или на территории города федерального значения Севастополя по состоянию на указанную дату либо свидетельство о его регистрации по месту жительства, выданное территориальным органом федерального органа