субъектов Российской Федерации, учитывает природу и цели Российской Федерации и субъектов Российской Федерации как публичных образований, предназначение которых - осуществление функций государства, что предполагает наличие организационно-правового механизма достижения конституционно значимых целей, включая признание, соблюдение и защиту прав и свобод человека и гражданина (статья 2 Конституции Российской Федерации). Руководствуясь указанным критерием, федеральный законодатель не только распределяет полномочия между уровнями государственной власти, но и устанавливает применительно к соответствующим полномочиям особенности правосубъектности Российской Федерации и субъектов Российской Федерации, которые в отношениях, основанных на властном подчинении, выступают в качестве обладающих государственной атрибутикой носителей власти, а в гражданско-правовых отношениях выступают на равных началах с иными участниками этих отношений. При этом, как указал Конституционный Суд Российской Федерации, Российская Федерация и субъекты Российской Федерации участвуют в гражданско-правовых отношениях как субъекты со специальной правоспособностью , которая в силу их публично-правовой природы не совпадает с правоспособностью других субъектов гражданского права - граждан и юридических лиц (Определение от 1
и церемоний, распространения своих религиозных убеждений, религиозное обучение и воспитание, благотворительность, миссионерскую, подвижническую и иную деятельность, определяемую избранным вероучением, а следовательно, предполагают свободу создания религиозных объединений и свободу их деятельности на основе принципа юридического равенства, что требует урегулирования статуса религиозных объединений на законодательном уровне. В отличие от прав, которые конкретизируют свободу вероисповедания в ее индивидуальном аспекте, т.е. могут быть реализованы каждым непосредственно, права религиозных объединений по своей природе являются коллективными правами, поскольку реализуются гражданином совместно с другими гражданами посредством создания религиозного объединения. Соответственно, федеральный законодатель вправе в рамках своих дискреционных полномочий, вытекающих из статей 71 (пункты "в", "о") и 76 Конституции Российской Федерации, урегулировать гражданско-правовое положение религиозных объединений, в том числе условия признания религиозного объединения в качестве юридического лица, порядок его учреждения, создания и государственной регистрации, определить содержание правоспособности религиозных объединений, не искажая при этом само существо свободы вероисповедания, права на объединение и свободы деятельности общественных объединений, учитывая специфику религиозных
о лицах, обладающих титулом автора произведения. Апелляционный суд также отметил, что пункт 3 статьи 1263 ГК РФ на котором основан настоящий иск, предусматривает сохранение права на вознаграждение за использование музыкальных произведений лишь за физическими лицами, творческим трудом которых они созданы, и сохранение такого права за юридическими лицами не предполагает. Как указал суд апелляционной инстанции, физические лица, создавшие музыкальные произведения, которые вошли в состав аудиовизуальных произведений, произведенных в США, равно как американские юридические лица, организовавшие создание фильмов, не могут быть признаны авторами музыкальных произведений в Российской Федерации, поскольку в силу статьи 1196 и подпункта 5 пункта 2 статьи 1202 ГК РФ, гражданская правоспособность физического лица определяется его личным законом, а также содержание правоспособности юридического лица определяется на основании личного закона юридического лица. Так, суд апелляционной инстанции констатировал, что по национальному режиму иностранному лицу предоставляется возможность реализовать те права, которые есть у российских лиц, но в том случае, если аналогичные права имеются
в данных предприятиях в налоговый орган не представлены. Поступающие на расчетные счета заявителя от контрагентов - покупателей ООО «Имари», ООО «Изумруд», ООО «СтройСнаб», ООО «РИТ» и ООО ТД «ЭнергоСнаб» денежные средства перечислялись на банковские карты ФИО1 и обналичивались через банкоматы. Запрошенные инспекцией у указанных организаций документы (информация) по сделкам с ФИО1 не представлены. Довод налогоплательщика о проявлении им должной осмотрительности при выборе контрагента является несостоятельным. Проявление должной осмотрительности и осторожности при выборе контрагента предполагает проверку его правоспособности , при чем не только установление юридического статуса, возникновение которого обусловлено государственной регистрацией юридического лица, а также личности лица, выступающего от имени юридического лица, и наличие у него соответствующих полномочий на совершение юридически значимых действий, подтверждаемых удостоверением личности, решением общего собрания или доверенностью. По условиям делового оборота при осуществлении субъектами предпринимательской деятельности выбора контрагентов оцениваются не только условия сделки и их коммерческая привлекательность, но и деловая репутация, платежеспособность контрагента, а также риск неисполнения
контрагента. Информация о регистрации контрагента в качестве юридического лица и постановке его на учет в налоговом органе носит справочный характер и не характеризует его как добросовестного, надежного и стабильного участника хозяйственных взаимоотношений. Исходя из обычаев делового оборота, в понимании пункта 10 постановления №53, проявление должной осмотрительности предполагает под собой осуществление проверки правоспособности и дееспособности контрагентов, полномочий лиц, подписавших документы от их имени. Кроме того, проявление должной осмотрительности и осторожности при выборе контрагента предполагает не только проверку правоспособности самого юридического лица, но и полномочий лица, действующего от имени этого юридического лица, подтвержденных удостоверением личности, решением общего собрания, приказом, или доверенностью. Проверка контрагентов путем получения сведений информационного характера, размещенных на официальных интернет-сайтах государственных органов, также не свидетельствует о проявлении налогоплательщиком должной осмотрительности. Неблагоприятные последствия недостаточной осмотрительности в предпринимательской деятельности ложатся на лицо, заключившее такие сделки, и не могут быть перенесены на Федеральный бюджет посредством уменьшения налоговых обязательств и осуществления необоснованных выплат,
совершение операций, связанных с налоговой выгодой, преимущественно с контрагентами, не исполняющими своих налоговых обязанностей. Проявление должной осмотрительности в понимании пункта 10 Постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 12.10.2006 № 53 «Об оценке арбитражными судами обоснованности получения налогоплательщиком налоговой выгоды» исходя из обычаев делового оборота, предполагает под собой осуществление проверки правоспособности и дееспособности контрагентов, полномочий лиц, подписавших документы от их имени. Кроме того, проявление должной осмотрительности и осторожности при выборе контрагента предполагает не только проверку правоспособности самого юридического лица, но и полномочий лица, действующего от имени этого юридического лица, подтвержденных удостоверением личности, решением общего собрания, приказом, или доверенностью. В силу статьи 2 Гражданского кодекса Российской Федерации предпринимательской деятельностью является ведущаяся на свой риск деятельность, налогоплательщик, не воспользовавшийся своим правом обеспечить документальное подтверждение достоверности сведений, изложенных в документах, на основании которых он, в свою очередь, претендует на право получения налоговых льгот, вычетов или иного уменьшения налогооблагаемой базы, несет риск
поэтому, осуществляя расчеты с организациями, налогоплательщик обязан проявить должную осмотрительность при выборе контрагентов. Такая осмотрительность предполагает заключение сделки только с организациями, реально осуществляющими предпринимательскую или иную экономическую деятельность. Согласно пункту 1 статьи 53 ГК РФ юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными документами. Согласно Постановлению № 53 проявление должной осмотрительности и осторожности при выборе контрагента предполагает не только проверку его правоспособности , то есть установление юридического статуса, возникновение которого обусловлено государственной регистрацией юридического лица, но и личности лица, выступающего от имени юридического лица, а также соответствующих полномочий на совершение юридически значимых действий, подтвержденных удостоверением личности, решением общего собрания или доверенностью. Из материалов дела установлено, что, заключая гражданско-правовую сделку от своего имени с другим юридическим лицом, общество вступало с ним в договорные отношения. Вступительная часть договора, по которому налоговой инспекцией отказано в праве на
в связи со смертью до зачатия детей, не обладал возможностью вступать в семейные правоотношения, связанные с иждивением. В данном случае значение судебного удостоверения отцовства сводится только к установлению наследственных связей. Согласно ч. 4 ст. 10 Закона № 400-ФЗ иждивение детей умерших родителей предполагается и не требует доказательств. Исходя из гражданско-правового понятия предположения презумпция иждивения детей умерших родителей означает, что ребенок предполагается находящимся на иждивении умершего родителя до тех пор, пока не будет доказан факт невозможности нахождения ребенка на иждивении умершего родителя. Гражданин, который в связи со смертью, утратил гражданскую правоспособность , не может содержать несовершеннолетних детей, зачатых после его смерти. Факт сдачи биологического материала на хранение, не может налагать установленные Семейным кодексом РФ родительские обязанности по содержанию несовершеннолетних детей, тем более заведомо умершего гражданина. Суд первой инстанции правильно исходил из того, что установленная ч. 4 ст. 10 Федерального закона от № 400-ФЗ «О страховых пенсиях» презумпция, в силу которой иждивение
