о приеме его на работу, трудовой договор с ним не заключался, надлежащих и достоверных доказательств фактического доступа к работе с ведома и по поручению работодателя представлено не было, вследствие чего пришел к выводу о том, что в период с 1 декабря 2016 г. по 30 сентября 2017 г. между Чирковым Д.Л. и ООО «Авторынок 1» имели место гражданско-правовые, а не трудовые отношения. Указав на то, что ФИО1 не представлено бесспорных и достаточных доказательств притворности договора аренды и нахождения его в трудовых отношениях с ООО «Авторынок 1», суд апелляционной инстанции удовлетворил исковые требования ООО «Авторынок 1» и взыскал с ФИО1 задолженность по договору аренды транспортного средства без экипажа от 20 марта 2017 г. № 07-17 в размере 1 200 000 руб. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации считает, что выводы суда апелляционной инстанции основаны на неправильном толковании и применении норм материального права, а также сделаны с существенным
В таком случае прикрывающие сделки являются ничтожными, а к сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом ее существа и содержания применяются относящиеся к ней правила (пункт 2 статьи 170 ГК РФ). Для признания сделки недействительной по мотиву ее притворности необходимо установить, что воля обеих сторон была направлена на совершение сделки, отличной от заключенной. В рамках дела № А41-52370/2019 по спору между теми же лицами в постановлении Десятого арбитражного апелляционного суда от 18.12.2019 года, оставленном без изменения постановлением Арбитражного суда Московского округа от 10.03.2020, судами была дана квалификация отношений сторон. Суды указали, что из содержания соглашения от 17.02.2014 № 29/01 о передаче прав и обязанностей по договору аренды от 16.04.2012 № ЮА-144 (в редакции дополнительного соглашения от 27.12.2016 № 2) и договоров долевого участия в строительстве от 01.12.2016 № 1/1/16, № 2/2/16, № 3/3/16, № 4/4/1/16, № 5/4/2/16, № 6/4/3/16, № 7/5/16, № 8/ПА/1/1/16, 8/1/16, 9/2/16, 10/3/16, 11/4/16
заявителя в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности. Между тем таких оснований по результатам изучения судебных актов, принятых по делу о банкротстве, и доводов кассационной жалобы не установлено. Отменяя определение суда первой инстанции и отказывая в удовлетворении заявления конкурсных кредиторов, суд апелляционной инстанции руководствовался статьями 10, 170 Гражданского кодекса Российской Федерации и исходил из отсутствия доказательств притворности оспариваемых сделок, поскольку причиной передачи комитетом третьему лицу спорного земельного участка, находящегося в муниципальной собственности, являлось исключение должника из единого государственного реестра юридических лиц как недействующего лица на основании решения налогового органа и прекращение права аренды должника; судом не установлено наличие воли комитета на передачу права аренды на спорный земельный участок предпринимателю и признаков злоупотребления правом в действиях комитета. С данными выводами согласился суд округа. Изложенные в кассационной жалобе возражения не свидетельствуют о наличии существенных нарушений норм материального права и (или) процессуального права и не могут служить достаточными основаниями для отмены обжалуемых
к выводу, что оспариваемый договор подряда является крупной сделкой с заинтересованностью, совершенной без соответствующего одобрения, указав также на ее притворность. При этом судебные инстанции исходили из того, что ФИО1 (подрядчик) на момент совершения сделки являлся также директором ОАО «Омсктрансстрой» (заказчик); оспариваемый договор подписан ФИО1 как со стороны заказчика, так и со стороны подрядчика. Указания в Едином государственном реестре юридических лиц на то, что одним из видов деятельности АО «Омсктрансстрой» является аренда и управление собственным или арендованным нежилым недвижимым имуществом, сами по себе не позволяет отнести сделку по реконструкции зданий к сделке, совершенной в процессе обычной хозяйственной деятельности, принимая во внимание отсутствие доказательств, что Обществом неоднократно в течение продолжительного времени совершались аналогичные сделки. Судами оценены условия договора от 05.02.2008 № 2, предварительного договора с подрядчиком от 01.09.2003 № 25, договора аренды от 01.01.2008 № 4, договоров купли-продажи 22-х объектов недвижимости, которые заключены до подписания сторонами актов выполненных работ 05.06.2012, в
правоотношений. То есть, вступление в спорные правоотношения преследовало цель не извлечение прибыли от участия в таких правоотношениях, а формирование у созданного заявителем лица активов, а равно – его уставного капитала. То обстоятельство, что такое увеличение уставного капитала не было оформлено в установленном законом порядке, в том числе – в виде увеличения долей участников, не имеет значение. Неосуществление действий по регистрации увеличения уставного капитала, при том, что указанное зависело от волеизъявления бенефициаров должника, не опровергает притворность аренды применительно к разъяснениям абзаца третьего п. 87 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации». Экономическая разумность заключения спорной сделки заявителем требования суду не раскрыта. В порядке п. 3.3.6 Инструкции по делопроизводству в арбитражных судах судом первой инстанции исследованы документы, представленные в споре №А56-138342/2018: договор аренды от 01.07.2017 № 200/к, приложение № 1 к нему, акт приема-передачи здания от 01.07.2017
(23 000 + 23 000 + 20 000 + 30 000); в 2015 году – на суму 313 000 руб. (25 000 + 25 000 + 25 000 + 25 000+ 25 000+ 25 000+ 25 000+ 25 000+ 25 000+ 38 000 + 25 000 + 25 000); в 2016 году – на сумму 25 000 руб. Факт арендных отношений конкурсным управляющим прямо не оспорен, сделки аренды не признавались недействительными, доказательства мнимости или притворностиаренды не представлено. Кроме того, 01.01.2015 между ООО УК «Сибтяжмаш» (арендодатель) и ООО «РегионСервис» (арендатор) заключен договор аренды имущества № 3, согласно п. 1.1. которого арендодатель за плату передает арендатору, а арендатор принимает во временное пользование (аренду) имущество: - часть помещения №38 - крытую эстакаду цеха краностроения № 3 (далее именуемое Объект аренды, помещение), для организации производства оцилиндрованного бревна, общей арендуемой площадью 2000 кв.м., расположенного по адресу: 660003, <...>, кадастровый номер 24:50:050257:0000:200040 согласно схемы здания
требования истца подлежащими частичному удовлетворению. Доводы апелляционной жалобы подлежат отклонению, поскольку сводятся к несогласию подателя жалобы с установленными по делу фактическими обстоятельствами и произведенной судом оценкой доказательств. Несогласие заявителя с оценкой судом представленных доказательств и сформулированными на ее основе выводами по фактическим обстоятельствам дела не может являться основанием для отмены обжалуемого судебного акта. Несмотря на доводы апелляционной жалобы, суд апелляционной инстанции не находит оснований для переоценки выводов суда первой инстанции о доказанности ответчиком притворности договора аренды спецтехники. Заключение договора подряда требует согласования существенно иных условий договора. Из объяснений самого ответчика следует, что заключение договора подряда (субподряда) требовало согласования с генеральным подрядчиком, что было признано ответчиком нецелесообразным. Оформление правоотношений путем заключения договора аренды специальной техники соответствует обычно применяемой практике. Действительность договора аренды установлена также в рамках дела № А65-21687/2016 по иску ответчика к истцу о взыскании излишне уплаченного аванса по договору аренды № 37.ДРОД-16 от 14.06.2016. Вопреки доводу апелляционной жалобы,
публичных процедур не требовалось и собственник сделку не оспаривал. Суд пришел к выводу, что постоянная часть арендной платы сторонами не согласована и отсутствуют доказательства, подтверждающие возмещение истцу стоимости пользования имуществом. Четвертый арбитражный апелляционный суд, отменяя решение суда первой инстанции и принимая новый судебный акт об отказе в удовлетворении исковых требований, исходи из того, что сделка - договор № 38.20-169 от 01.09.2009 как договор возмездного оказания услуг, является ничтожной сделкой в силу ее притворности. Между сторонами заключен договор аренды , следовательно пользование помещением ответчиком производилось на законных основаниях. Поскольку в настоящем случае договором аренды установлена арендная плата в твердой сумме, а доказательств того, что ФГУП «Почта России» когда-либо направляла обществу документы, связанные с расчетом коммунальных услуг в материалы дела не представлено, суд пришел к выводу, что оснований для взыскания каких-либо дополнительных сумм не имеется. Оплата по договору обществом вносилась в согласованном размере. Из правил пункта 1 статьи 1102 Гражданского кодекса Российской
договоры купли-продажи были фактически направлены на погашение долга за сына, и денежные средства ФИО7 за них не получала, указанные сделки также являются притворными и подлежат признанию недействительными Ссылаясь на указанные обстоятельства, с учетом неоднократных уточнений в окончательной редакции (том 1 л.д. 17-18; 22-23; том 2 л.д.97-101) истец просит суд признать недействительными по основаниям притворности следующие договоры: 1. договоры №<адрес>7, №<адрес>2 от /дата/ заключенные между ФИО8 и ФИО2: 2. договор займа № между ООО «Валенсия» и ФИО2; 3. договор залога № между ООО «Валенсия» и ФИО2; 4. договор купли-продажи автомобиля Ауди А7, идентификационный номер №; 5. договор аренды автомобилей от /дата/. между ООО «Валенсия» и ФИО2 Представитель истца ООО «Валенсия» и третьего лица ФИО5 и ФИО3 - ФИО9 в судебном заседании исковые требования с учетом уточнений поддержала, по доводам и основаниям, изложенным в исковом заявлении и письменных пояснениях (том 1 л.д. 22, 80-83, 127-137, том 2 л.д. 98-101, 129-130, 140-144). Ответчик
положения пункта 2 статьи 170 Гражданского кодекса Российской Федерации связывают возможность признания сделки недействительной по мотиву притворности – т.е. того, что воля всех сторон сделки в действительности была направлена на заключение договора займа с залогом спорной квартиры. Выводы суда об обратном, не основаны на допустимых доказательствах, т.е. таких достоверно установленных фактах, которыми может быть подтверждена притворность сделки. В частности суд необоснованно сослался в подтверждение своих выводов о намерении сторон заключить договор займа с залогом спорной квартиры на то, что истец осталась проживать в спорной квартире и несет бремя ее содержания, сделки купли-продажи и аренды заключены одновременно, так как данная совокупность установленных фактов, сама по себе обоснованности иска не подтверждает. Суждения суда первой инстанции о том, что ФИО1 лично долговых обязательств перед ФИО2 не имела, как обоснование позиции о недействительности сделки, противоречат позиции истца по делу, которая напротив ссылалась на то, что она заключила с ФИО2 договор займа на сумму
