между двумя периодами отдыха на берегу (п. 3.4), и правило 2.3 Конвенции. Судом установлено, что в своем заключении эксперт <ФИО>8 использовала Положение, утв. Приказом Минтранса России от <Дата ...> <№...> «Об утверждении Положения об особенностях режима рабочего времени и времени отдыха членов экипажей морских судов и судов смешанного (река-море) плавания», указывая, что переквалификация гражданско-правового договора в трудовой влечет за собой соблюдение режима труда и нормирование рабочего времени, в связи с чем недопустимо привлечение к работе вне графика и сверхнормативной продолжительности рабочей смены. Указанным Положением не предусматривается учет и оплата сверхурочных часов работы в полуторном или двойном размере. При этом эксперт отмечает, что в материалах дела отсутствуют графики несения вахт, а также доказательства, что судоводители 24 часа в сутки непрерывно, без перерывов для сна и отдыха выполняли свои прямые обязанности. Кроме того, эксперт указывает, что письменные согласия истцов о привлечении их к сверхурочной работе также в деле отсутствуют. Фактически работа
членов экипажа судна между двумя периодами отдыха на берегу (п. 3.4), и правило 2.3 Конвенции. В своем заключении эксперт <ФИО2> использовала Положение, утв. Приказом Минтранса России от 20.09.2016 N 268 "Об утверждении Положения об особенностях режима рабочего времени и времени отдыха членов экипажей морских судов и судов смешанного (река-море) плавания", указывая, что переквалификация гражданско-правового договора в трудовой влечет за собой соблюдение режима труда и нормирование рабочего времени, в связи с чем недопустимо привлечение к работе вне графика и сверхнормативной продолжительности рабочей смены. Указанным Положением не предусматривается учет и оплата сверхурочных часов работы в полуторном или двойном размере. При этом, эксперт отмечает, что в материалах дела отсутствуют графики несения вахт, а также доказательства, что судоводители 24 часа в сутки непрерывно, без перерывов для сна и отдыха выполняли свои прямые обязанности. Кроме того, эксперт указывает, что письменные согласия истцов о привлечении их к сверхурочной работе также в деле отсутствуют. Фактически работа
с ФИО1 (л.д. 47). Примечательно, что даже прокурор, принявший участие в рассмотрении ходатайства об условно-досрочном освобождении, охарактеризовал допущенные осужденным нарушения как незначительные (л.д.59). Легкомысленно оставлен без внимания и тот факт, что с 23 апреля 2020 года по день обращения защитника в суд с ходатайством (11 месяцев) поведение осужденного не было запятнано взысканиями. Более того, в этот период им получено 6 поощрений (л.д.13). Кроме того, 13 августа 2020 года ФИО1 самостоятельно инициировал свое привлечение к работам вне графика без оплаты труда (л.д.42). В этой связи нет повода для упрека в том, что осужденный пассивен и не стремится доказать свое исправление. Заявляя о том, что добросовестное отношение к труду, обучение, наличие 6 поощрений кряду не являются безусловными основаниями для условно-досрочного освобождения, судья в постановлении замалчивает, какие еще дополнительные доказательства ему необходимы для убежденности в том, что личность осужденного утратила общественную опасность. Незаслуженно суд не взял в расчет возможность ресоциализации ФИО1, в
