Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в судебном заседании в рамках дела о несостоятельности (банкротстве) АО «ТРОЙКА-Д БАНК» заявление конкурсного управляющего АО «ТРОЙКА-Д БАНК» - ГК «АСВ» о привлечении к субсидиарной ответственности по обязательствам должника,

в соответствии со ст. 63 АПК РФ суд проверил полномочия лиц, явившихся,

из вызванных в судебное заседание явились: согласно протоколу,

У С Т А Н О В И Л:

Решением Арбитражного суда города Москвы от 04.07.2019г. должник АО «ТРОЙКА-Д БАНК» признан несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство.

Функции конкурсного управляющего АО «ТРОЙКА-Д БАНК» возложены на государственную корпорацию «Агентство по страхованию вкладов».

Сообщение о введении в отношении должника процедуры конкурсного производства опубликовано конкурсным управляющим в газете «КоммерсантЪ» №122 от 13.07.2019.

В Арбитражный суд г. Москвы 12.04.2021 г. (согласно штампу канцелярии суда) поступило заявление конкурсного управляющего АО «ТРОЙКА-Д БАНК» - ГК «АСВ» о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц ФИО1, ФИО2, ФИО3, ФИО4, ФИО5, ФИО6, ФИО7, ФИО8, ФИО9, ФИО10, ФИО11, ООО «Алма Групп», ООО «Цифра Один», ФИО12 и взыскании денежных средств в размере 5 955 875 246,36 руб.

Определением Арбитражного суда города Москвы от 27.01.2023 года к участию в настоящем обособленном споре в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора привлечены ООО «Телефон <***>», ФИО13

Протокольными определениями от 08.12.2023 суд привлек финансового управляющего ФИО2, ФИО14 финансового управляющего ФИО9 - ФИО15 к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований на предмет спора.

Определением от 08.12.2023г. принят отказ конкурсного управляющего АО «ТРОЙКА-Д БАНК» - ГК «АСВ» от заявления о привлечении к субсидиарной отнесенности в части требований к ФИО4, производство по заявлению в указанной части прекращено.

В настоящем судебном заседании рассматривалось заявление о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности.

Несмотря на надлежащее извещение о времени и месте судебного разбирательства, ФИО11, ФИО1, ФИО6, ФИО7, ФИО9, финансовые управляющие ФИО1, ФИО9, ФИО2 в настоящее судебное заседание не явились, не направили своих представителей. В материалах дела имеются доказательства их надлежащего уведомления, в том числе сведения с официального сайта Почты России, www.russianpost.ru – отслеживание почтовых отправлений. Кроме того, судом размещена информация о времени и месте судебного заседания на официальном сайте Арбитражного суда города Москвы в информационно-телекоммуникационной сети Интернет. Дело рассматривается в порядке ст. ст. 121, 123, 156 АПК РФ в отсутствие указанных лиц.

В судебном заседании объявлялся перерыв в порядке статьи 163 АПК РФ.

До перерыва представитель ООО «ЦИФРА ОДИН» огласил позицию.

Представитель ФИО2 огласил позицию, заявил ходатайство об отложении судебного заседания, предоставил суду документ для приобщения к материалам дела.

Суд сообщил, что в материалы дела до начала судебного заседания поступили ходатайства конкурсного управляющего должника и финансового управляющего ФИО10 – ФИО16 о привлечении его третьим лицом, а также о рассмотрении заявления в его отсутствие.

Суд протокольным определением привлек участию в обособленном споре финансового управляющего ФИО10 – ФИО16 привлечена к участию в деле в качестве третьего лица.

После перерыва представитель ООО «ЦИФРА ОДИН» огласил позицию.

Представители ответчиков огласили позицию.

Суд не находит оснований для удовлетворения ходатайства ФИО2 об отложении судебного заседания.

Обстоятельства, которые могут служить основанием для отложения судебного заседания, перечислены в статье 158 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. В частности, в соответствии с частью 5 статьи 158 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд может отложить судебное разбирательство, если признает, что оно не может быть рассмотрено в данном судебном заседании.

Однако, нормы статьи 158 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации предполагают право, а не обязанность суда отложить судебное заседание.

Согласно пункту 5 статьи 159 АПК РФ арбитражный суд вправе отказать в удовлетворении заявления или ходатайства в случае, если они не были своевременно поданы лицом, участвующим в деле, вследствие злоупотребления своим процессуальным правом и явно направлены на срыв судебного заседания, затягивание судебного процесса, воспрепятствование рассмотрению дела и принятию законного и обоснованного судебного акта, за исключением случая, если заявитель не имел возможности подать такое заявление или такое ходатайство ранее по объективным причинам.

Заявитель указывает, что ФИО2 намерен подать ходатайство об участии в судебном заседании с использованием систем видеоконференц-связи, либо посредством онлайн заседания, настаивает на участии в судебном заседании лично, в связи с чем, просит настоящее судебное заседание отложить.

Суд обращает внимание, что указанные обстоятельства не являются препятствующими рассмотрению заявления в настоящем судебном заседании. ФИО2 ранее лично неоднократно являлся в судебные заседания и принимал непосредственное участие в процессе, оглашал позиции, представлял письменные пояснения для приобщения к материалам дела. В настоящее время ответчик не лишен возможности участвовать в заседании через представителя, указанным правом ФИО2 воспользовался.

Суд, выслушав представителей сторон, изучив материалы дела в совокупности, пришел к следующим выводам.

Как установлено судом и следует из материалов настоящего обособленного спора, приказом Банка России от 17.04.2019 № ОД-861 у АО «ТРОЙКА-Д БАНК» с 17.04.2019 отозвана лицензия на осуществление банковских операций. В качестве оснований отзыва лицензии регулятор указал: нарушение банковского законодательства и законодательства о противодействии легализации денежных средств, полученных преступным путем, предписаний и нормативных актов Центрального Банка РФ; систематическое занижение величины необходимых к формированию резервов при систематическом завышении стоимости имущества Банка в целях улучшения финансовых показателей и сокрытия своего реального финансового положения; осуществление «схемных» операций по искусственному поддержанию капитала для формального соблюдения обязательных нормативов; неоднократное нарушение ограничений на осуществление отдельных операций, вводившихся надзорным органом в целях защиты интересов вкладчиков.

Решением Арбитражного суда г. Москвы от 03.07.2019 (дата оглашения резолютивной части, т. д. 3 л. д. 11-16) по делу № А40-116531/2019 Банк признан несостоятельным (банкротом) и в отношении него открыто конкурсное производство. Функции конкурсного управляющего возложены на государственную корпорацию «Агентство по страхованию вкладов» (далее – Агентство, конкурсный управляющий). Основанием признания Банка банкротом послужила существенная недостаточность стоимости имущества для исполнения обязательств перед кредиторами (свыше 4,8 млрд. руб.).

На основании представленного в материалы дела расчета показателя достаточности/недостаточности стоимости имущества Банка, подготовленного Заявителем по состоянию на 01.09.2018 в соответствии с подпунктом 9 пункта 3 статьи 189.78 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» (далее – Закон банкротстве), Временными правилами проверки арбитражным управляющим наличия признаков фиктивного и преднамеренного банкротства, утвержденными постановлением Правительства Российской Федерации от 27.12.2004 № 855. Расчет производился конкурсным управляющим в соответствии с подходами, изложенными в указании Банка России от 22.12.2004 №1533-У «Об определении стоимости имущества (активов) и обязательств кредитной организации», а также указании Банка России от 15.07.2015 № 3728-У «О методике определения стоимости имущества (активов) и обязательств кредитной организации»), с учетом подходов, предусмотренных положением «О порядке формирования кредитными организациями резервов на возможные потери по ссудам, ссудной и приравненной к ней задолженности», утвержденным Банком России 26.03.2004 № 254-П (далее – Положение № 254, действовало до 14.07.2017), положением «О порядке формирования кредитными организациями резервов на возможные потери по ссудам, ссудной и приравненной к ней задолженности», утвержденным Банком России 28.06.2017 № 590-П (далее – Положение № 590), , судом установлено следующее.

По результатам проведенного конкурсным управляющим анализа финансового состояния Банка установлено, что, начиная с 01.12.2017 происходило существенное ухудшение финансового положения Банка. Так, на начало исследованного конкурсным управляющим периода (01.04.2017) значение показателя достаточности/недостаточности стоимости имущества (активов) Банка для исполнения обязательств перед его кредиторами в полном объеме (далее - показатель ПИ) составило 2 418 050 тыс. руб. В период с 01.04.2017 по 01.12.2017 значение показателя ПИ существенно не изменялось и составляло в среднем 2 381 095 тыс. руб., а «технические» (заведомо невозвратные) активы отсутствовали на балансе Банка. В указанный период проходила смена собственников Банка.

После смены собственников, с 01.12.2017 на балансе Банка начали формироваться «технические» активы. В результате чего, по состоянию на 01.09.2018 в Банке возник предусмотренный ст. 189.8 Закона банкротстве признак банкротства в виде недостаточности стоимости имущества для исполнения обязательств перед кредиторами в полном объеме. Размер недостаточности на 01.09.2018 составил «минус» 428 612 тыс. руб. и явился следствием наличия на балансе Банка неликвидных («технических») активов в размере 2 490 058 тыс. руб.

В дальнейшем, финансовое состояние Банка продолжило ухудшаться и по состоянию на дату отзыва лицензии (17.04.2019) недостаточность стоимости имущества увеличилась до «минус» 3 133 995 тыс. руб. На изменение показателя ПИ влияло увеличение объема необеспеченных «технических» активов с 0 тыс. руб. по состоянию на 01.12.2017 до 4 859 735 тыс. руб. по состоянию на 17.04.2019. Общее изменение показателя достаточности (недостаточности) стоимости имущества Банка за период ухудшения финансового положения кредитной организации (с 01.12.2017 по 19.04.2019) составил «минус» 5 467 441 тыс. руб.

Как справедливо указывает Заявитель и следует из балансовых данных Банка, в период снижения капитала (с декабря 2017 по апрель 2019) большую долю (в среднем 73%) в структуре активов составляла ссудная задолженность. Основную долю ссудной задолженности занимали ссуды юридических лиц (57 % от всей судной задолженности). Остальные активы состояли из высоколиквидных (около 9% активов в рамках периода – средства в Банке России, других банках и деньги); вложений в финансовые активы (от 1 % валюты баланса); прочих активов (около 12 %, основные средства, запасы и пр.).

Таким образом, качество ссудной задолженности и сделок с ней и с имуществом, а также надлежащее резервирование по кредитам, определяло ликвидность кредитной организации и возможность отвечать своим имуществом по требованиям кредиторов. Однако, качество большого объема ссуд и сделок с имуществом, не соответствовало банковским нормативам и указаниям регулятора, в связи с чем путем формирования баланса такими активами финансовое состояние кредитной организации ухудшилось, возник признак банкротства, Банку был причинен ущерб.

Приведенные данные конкурсного управляющего Банком подтверждены актами Банка России. В частности, в период снижения капитала Банка (с декабря 2017) регулятором выносились предписания об устранении недостатков в деятельности Банка. Из предписаний следует, что аналогично конкурсному управляющему Банком Банк России выделяет 01.09.2018 как дату абсолютного падения капитала Банка – в данном контексте различные доказательства по делу в своей совокупности подтверждают сходные обстоятельства. По результатам проведенной Банком России с мая по июль 2018 проверки выявлена неадекватная оценка кредитного риска по ссудам физических и юридических лиц, не досоздан резерв в объеме 488 млн. руб.; установлены нарушения законодательства о противодействии легализации полученных преступным путем доходов, выявлена сомнительная природа операций на сумму свыше 14,9 млрд руб.; отмечена убыточность деятельности кредитной организации в проверяемый период, связанная с недоформированием резервов на возможные потери; установлено, что АО «УК НИК Развитие» в пользу ЗПИФ комбинированный «Евразия Инвестментс» (далее – ЗПИФ/Фонд, мажоритарный акционер Банка на 99,99%) в лице пайщиков в июле-декабре 2017 приобретены акции Банка совокупным объемом 1 900 млн. руб., а конечным источником средств на покупку акций частично явились средства самого Банка на основании сделки по погашению собственных векселей Банка, в качестве средства расчета за акции АО «Первый Инвестиционный Банк».

Последствием проведения данной проверки стало вынесение предписаний регулятора. Наиболее значимым является предписание от 21.09.2018 № 36-4-2-3/16978ДСП, которым установлены многочисленные нарушения банковского законодательства и недоформирование резервов: совокупный объем недооценки кредитного риска составил 163, 5 млн руб. на 01.09.2018, а доформирование резерва в указанном объеме, по мнению Банка России, привело к возникновению у кредитной организации по состоянию на 01.09.2018 оснований для применения мер по предупреждению банкротства, поскольку объем собственных средств Банка снизился по сравнению с максимальной величиной, достигнутой за последние 12 месяцев (ст. 189.10 Закона о банкротстве), на 33,6 % при одновременном нарушении обязательного норматива Н6 (25,76%).

При этом, де-факто лицензия Банка не была отозвана с учетом проведенных манипуляций с отчетными данными и кредитным портфелем Банка. Так, конкурсный управляющий указывает, что ссудная задолженность заемщика Банка ООО «АМК Бегемот», признанного решением Арбитражного суда г. Москвы от 16.04.2019 по делу № А40-28376/2019 транзитной компанией и «обнальной площадкой», частично в сумме 45 млн. руб. реализована 14.09.2018 без оплаты в пользу АО «ВОКБАНК». 21.09.2018 (после проверки регулятора) права к данному заемщику возвращены обратно АО «ТРОЙКА-Д БАНК». Также в одну дату, 31.08.2018, одновременно начала учитываться просроченная задолженность по процентам у 4 заемщиков (ООО «КМ», ООО «СВЯЗЬКОМПРОЕКТ», ООО «ИДСМ» и ООО «Вектор») с низкими показателями деятельности. Затем просроченная задолженность была одновременно погашена 03.09.2018 и 04.09.2018 – что демонстрировало практику исполнения заемщиком обязательств (критерий оценки ссуды).

Аналогичные манипуляции проведены и во время другой проверки регулятора, в январе 2019. Так, в одну дату, 31.01.2019, одновременно начала учитываться просроченная задолженность по процентам у 5 «технических» заемщиков (ООО «АМК Бегемот», ООО «СВЯЗЬКОМПРОЕКТ», ООО «ТверьЛогистикГрупп», ООО «СИНЕРГУС ГРУПП» и ООО «Эй Джи М»), в последующем погашенная одновременно 01.09.2019 и 04.09.2019. При этом предписанием Банка России от 04.02.2019 № 36-4-2-1/1631ДСП установлена недооценка кредитного риска на сумму 61,5 млн руб. на 01.01.2019. Доформирование резерва в указанном объеме, по мнению Банка России, привело к возникновению у кредитной организации по состоянию на 01.01.2019 оснований для применения мер по предупреждению банкротства в виду снижения собственных средств (капитала) по сравнению с максимальной величиной, достигнутой за последние 12 месяцев (ст. 189.10 Закона о банкротстве), на 42,6 % при одновременном нарушении обязательного норматива Н6 (26,76%).

В марте и апреле 2019 проводились проверки регулятора также установившие существенные нарушения: предписанием от 22.03.2019 № 36-4-2-1/4809ДСП установлено противодействие проведению проверки; предписанием от 22.03.2019 № Т1-16-5-16/32176 установлено нарушение законодательства и недоформирование резервов, невыполнение обязанности по усреднению обязательных резервов, превышение усредненной величины обязательных резервов над средней арифметической величиной остатков на корреспондентском счете; предписанием от 12.04.2019 № 36-4-2-1/6236ДСП установлено завышение балансовой стоимости недвижимого имущества, что привело к завышению размера собственных средств (капитала) Банка; предписанием от 15.04.2019 № 36-4-2-3/6327ДСП установлено предоставление отчетности с некорректными данными, недооценка уровня кредитного риска.

Таким образом, суд соглашается с доводами Заявителя о том, что на балансе Банка на постоянной основе учитывались «технические» активы, которые не могли быть неизвестны контролировавшим Банк лицам. По данным активам в период проверок регулятора искусственно формировались приходные операции, либо проводились сделки по отчуждению, расторгаемые после проведения проверки – данные манипуляции позволили избежать отзыва лицензии в сентябре 2018 и феврале 2019, продлили осуществление Банком деятельности на период полной потери ликвидности и увеличили ущерб, причиненный кредиторам. В течение всего периода снижения капитала регулятором устанавливались нарушения законодательства и отклонения от разумного коммерческого поведения организации. В свою очередь, лица, контролировавшие Банк, не предприняли необходимых мер по нормализации его деятельности и предупреждению банкротства, способствовали причинению ущерба кредиторам.

Судом установлено, что существенное ухудшение финансового положения Банка и возникновение признака банкротства в виде недостаточности стоимости имущества для удовлетворения требований кредиторов в полном объеме, произошли в период с 01.12.2017 по 17.04.2019 в результате следующих действий контролировавших Банк лиц:

-выдача на основании 58 кредитных договоров и 1 агентского договора денежных средств Банка в пользу пятнадцати «технических» (заведомо не способных c учетом объемов осуществляемой хозяйственной деятельности исполнить принятые на себя ссудные обязательства) компаний ООО «ПродМаркет», ООО «СтройДеталь», ООО «Техно-Ойл ПЛЮС», ООО «ТверьЛогистикГрупп», ООО «3-ЛИГА», ООО «Эй Джи М», ООО «СИНЕРГУС ГРУПП», ООО «Бетонное производство», ООО «Завод Гаусмана и ФИО17», ООО «АРС», ООО «СТРОЙСЕРВИС» (ИНН <***>), ООО «Счастливый малыш», ООО «АМК Бегемот», ООО «СВЯЗЬКОМПРОЕКТ», ООО «СТРОЙСЕРВИС» (ИНН <***>) и выдача заведомо невозвратных кредитов в пользу компаниям ООО «Развоз» и ООО «Вектор»; заведомо невозвратное кредитование заемщиков-физических лиц ФИО18, ФИО19, ФИО20, ФИО21, ФИО22, Кусаинова Айдоса Бакытжанулы, а также формирование вексельных обязательств в пользу заемщика Банка ООО «Компания «АСТРА», причинившие ущерб на общую сумму 4 271 472 567,29 руб.;

-замещение ссудной задолженности рыночного заемщика на ссудную задолженность технической компании ООО «ТОРРЕНСА», причинивших ущерб в размере 431 404 521,64 руб.;

-замещение ссудной задолженности рыночного заемщика ООО «Цифра Один» на недвижимое имущество по завышенной балансовой стоимости, причинившее ущерб в размере 31 841 200 руб.;

-реализация ликвидного актива, акций АО «Первый Инвестиционный Банк» с существенным дисконтом, на невыгодных для Банка условиях, причинившая ущерб в размере 97 130 984,96 руб.

Факты причинения Банку ущерба путем проведения конкретных заведомо невыгодных сделок с активами должника являются самостоятельными основаниями возникновения признаков банкротства кредитной организации и позволяют утверждать, что лица, контролировавшие АО «ТРОЙКА-Д БАНК», в собственных интересах проводили высокорискованную кредитную политику, связанную с размещением денежных средств в низкокачественные активы. Адекватная оценка принимаемых рисков и достоверное отражение стоимости активов Банка, проведенные конкурсным управляющим, установили наличие признаков банкротства кредитной организации задолго до даты отзыва у Банка лицензии.

Общий размер ущерба от действий/бездействия контролировавших Банк лиц составил 4 831 849 273,89 руб., что привело к невозможности удовлетворения требований кредиторов в полном объеме.

Наступление неблагоприятных финансовых последствий для АО «ТРОЙКА-Д БАНК» его конкурсный управляющий связывает с действиями/бездействием собственников и руководителей Банка ФИО1, ФИО3, ФИО2, ФИО8, ФИО5, ФИО6, ФИО7, ФИО11, ООО «Алма Групп», ООО «Цифра Один», ФИО9, ФИО10, ФИО12

Согласно пункту 3 статьи 56 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), если несостоятельность (банкротство) юридического лица вызвана учредителями (участниками), собственником имущества юридического лица или другими лицами, которые имеют право давать обязательные для этого юридического лица указания либо иным образом имеют возможность определять его действия, на таких лиц в случае недостаточности имущества юридического лица может быть возложена субсидиарная ответственность по его обязательствам. В соответствии с пунктом 3 статьи 189.23 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что банкротство кредитной организации наступило вследствие действий и (или) бездействия лиц, контролирующих кредитную организацию, при наличии одного из обстоятельств, указанных в подпунктах 1 и 2 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве, в том числе если причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Закона о банкротстве..

Согласно положениям статьи 189.23 Закона о банкротстве, с учетом разъяснений, содержащихся в совместном постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 6 и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации № 8 от 01.07.1996 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», а также в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве», субсидиарная ответственность может быть возложена на руководителей кредитной организации, членов ее совета директоров, учредителей и иных контролирующих лиц при наличии следующих условий: наличие у заинтересованных лиц статуса контролирующих лиц, имеющих возможность давать обязательные для кредитной организации указания и (или) иным образом определять ее действия; совершение действий (бездействия) контролирующими лицами, повлекших банкротство кредитной организации; наличие причинно-следственной связи между действиями (бездействием) контролирующих лиц и банкротством кредитной организации; вина контролирующих лиц в банкротстве должника.

В соответствии со статьей 61.10 Закона о банкротстве под контролирующим должника лицом понимается физическое или юридическое лицо, имеющее либо имевшее не более чем за три года, предшествующих возникновению признаков банкротства, а также после их возникновения до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе по совершению сделок и определению их условий. Возможность определять действия должника может достигаться: в силу нахождения с должником (руководителем или членами органов управления должника) в отношениях родства или свойства, должностного положения; в силу наличия полномочий совершать сделки от имени должника, основанных на доверенности, нормативном правовом акте либо ином специальном полномочии; в силу должностного положения (в частности, замещения должности главного бухгалтера, финансового директора должника, наличия самостоятельного либо совместного с заинтересованными лицами права распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества а также иной должности, предоставляющей возможность определять действия должника); иным образом, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом.

Подпунктом 3 пункта 3 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» установлено, что лицо подлежит признанию контролирующим, в случае, если сделки, изменившие экономическую и (или) юридическую судьбу должника, заключены под влиянием такого лица, определившего существенные условия этих сделок. Кроме того, согласно позиции Верховного Суда РФ, изложенной в определении от 06.08.2018 № 308-ЭС17-6757(2,3) по делу № А22-941/2006 доказывание соответствующего контроля возможно посредством указания на формально юридические связи и фактическую аффилированность в случае сокрытия данных о контроле посредством сложного и непрозрачного структурирования корпоративных связей.

Как следует из материалов дела, с декабря 2017 по апрель 2019 лицами, ответственными за банкротство Банка, являлись его акционеры и руководители в составе совета директоров, президентов (председателей правления) и лиц, осуществлявших функционал, равный президенту Банка по доверенности.

Рассмотрев материалы дела в части обоснованности заявления о привлечении к субсидиарной ответственности акционеров Банка, суд пришел к следующим выводам.

АО «ТРОЙКА-Д БАНК» является общей долевой собственностью держателей паев ЗПИФ в процентном соотношении к их доле паев. ЗПИФ в лице пайщиков являлся прямым акционером Банка (с апреля 2017 по июль 2017 с долей 95 %, с июля 2017 по дату отзыва лицензии - 99,9%).

В рассматриваемый период акционерами Банка являлись:

?ФИО11 являлся прямым акционером с апреля 2017 по июнь 2017 с 5 % акций (передал 0,01% акций ФИО1, остальные – за паи ЗПИФ); акционером в качестве пайщика ЗПИФ с июля 2017 по декабрь 2018 (6,35% паев).

?ФИО1 являлся прямым акционером с 01.07.2018 по дату отзыва лицензии (далее - д. о. л.) с 0,01 % акций, приобрел акции ФИО11; акционером в качестве пайщика ЗПИФ с января 2019 по д. о. л. (6,35% паев), приобрел паи ФИО11

?ООО «Алма Групп», акционер в качестве пайщика ЗПИФ с марта 2017 по д. о. л. самостоятельно, а также с марта 2018 посредством управления паем ООО «Цифра Один» (69,99% паев);

?ФИО9 акционер в качестве пайщика ЗПИФ с марта 2017 по д. о. л. (3,44% паев);

?ФИО10 акционер в качестве пайщика ЗПИФ с июля 2017 по д. о. л. (11,56% паев);

?ФИО12 акционер в качестве пайщика ЗПИФ с июля 2017 по д. о. л. (3,36% паев, права на паи ФИО12 признаны за Банком по результатам судебной работы).

Указанные лица владели Банком в течение всего периода снижения капитала с 2,4 млрд руб. по состоянию на 01.04.2017 до «минус» 3.1 млрд. руб. по состоянию на д. о. л., на дату возникновения объективного банкротства (01.09.2018) и в течение всего периода проведения сделок, причинивших ущерб на общую сумму 4 831 849 273,89 руб. В данный период по мнению заявителя заключены следующие вредоносные сделки (весь реестр вменяемых сделок, 100%):

-кредитование 15 заемщиков на основании 58 кредитных договоров и 1 агентского договора, причинившее ущерб на общую сумму 3 971 472 567,29 руб.: ООО «Завод Гаусмана и ФИО17» - № Ю/Р/52/20/2019 от 28.03.2019, № Ю/Р/52/69/2018 от 23.11.2018, № Ю/Р/52/78/2018 от 06.12.2018; ООО «СИНЕРГУС ГРУПП» - № Ю/Р/52/35/2018 от 04.07.2018; ООО «Техно-Ойл ПЛЮС» - Ю/Р/52/84/2018 от 27.12.2018; ООО «Развоз» - № Ю/Р/52/11/2018 от 29.03.2018, № Ю/Р/52/38/2018 от 16.07.2018; ООО «Бетонное производство» - № Ю/Р/52/38/2018 от 16.07.2018; ООО «ПродМаркет» - <***> от 20.09.2018 № Ю/Р/52/55/2018 от 28.09.2018; ООО «СТРОЙСЕРВИС» - № Ю/Р/52/3/2019 от 06.02.2019, № Ю/Р/52/6/2019 от 07.02.2019, № Ю/Р/52/79/2018 от 10.12.2018; ООО «СтройДеталь» - № Ю/Р/52/26/2019 от 11.04.2019, № Ю/Р/52/60/2018 от 18.10.2018; ООО «ТверьЛогистикГрупп» - № Ю/Р/52/54/2018 от 28.09.2018, № Ю/Р/52/59/2018 от 17.10.2018; ООО «АМК Бегемот» - № Ю/Р/51/10/2018 от 23.03.2018; ООО «Эй Джи М» - № Ю/Р/52/12/2019 от 27.02.2019, № Ю/Р/52/18/2019 от 25.03.2019, № Ю/Р/52/22/2019 от 28.03.2019, № Ю/Р/52/61/2018 от 24.10.2018, № Ю/Р/52/72/2018 от 30.11.2018; ООО «Вектор» - № Ю/Р/52/28/2018 от 18.05.2018; ООО «3-ЛИГА» - № Ю/Р/52/71/2018 от 14.12.2018; ООО «СВЯЗЬКОМПРОЕКТ» - № Ю/Р/51/24/2018 от 27.04.2018, № Ю/Р/52/25/2018 от 28.04.2018, № Ю/Р/52/27/2018 от 15.05.2018, № Ю/Р/52/37/2018 от 05.07.2018; ООО «АРС» - № Ю/Р/52/2/2019 от 17.01.2019, № Ю/Р/52/5/2019 от 05.02.2019, № Ю/Р/52/80/2018 от 19.12.2018, № Ю/Р/52/85/2018 от 27.12.2018; ООО «Счастливый малыш» - № Ю/Р/52/10/2019 от 19.02.2019, № Ю/Р/52/13/2019 от 28.02.2019, № Ю/Р/52/21/2019 от 28.03.2019, № Ю/Р/52/8/2019 от 12.02.2019; ООО «СТРОЙСЕРВИС» - № Ю/Р/52/16/2019 от 18.03.2019, № Ю/Р/52/27/2019 от 15.04.2019, № Ю/Р/52/28/2019 от 16.04.2019; ФИО18 - № Ф/Р/41/39/2018 от 13.08.2018; ФИО19 - № Ф/Р/41/3/2019 от 29.01.2019, № Ф/Р/41/47/2018 от 11.10.2018, № Ф/Р/41/50/2018 от 16.11.2018, № Ф/Р/41/56/2018 от 28.12.2018; ФИО20 - № Ф/Р/41/36/2018 от 27.06.2018, № Ф/Р/41/43/2018 от 28.08.2018, № Ф/Р/41/48/2018 от 26.10.2018, № Ф/Р/41/51/2018 от 30.11.2018, № Ф/Р/41/52/2018 от 03.12.2018, № Ф/Р/41/53/2018 от 13.12.2018, № Ф/Р/41/55/2018 от 26.12.2018, № Ф/Р/41/7/2018 от 31.01.2018, № Ф/Р/41/7/2019 от 12.04.2019, №Ф/Р/41/16/2018 от 26.02.2018 и агентский договор от 17.10.2018; ФИО21 - № Ф/Р/41/28/2018 от 13.04.2018; ФИО22 - №Ф/Р/41/22/2018 от 12.03.2018; ФИО23 - №Ф/Р/41/207/2017 от 10.11.2017, №Ф/Р/41/25/2018 от 23.03.2018, №Ф/Р/41/6/2018 от 29.01.2018, №Ф_ОВ/Р/65/749/2017 от 01.06.2017;

-формирование вексельных обязательств в пользу заемщика Банка ООО «Компания «АСТРА», причинившее ущерб на общую сумму 300 000 000,00 руб.;

-замещение ссудной задолженности рыночного заемщика АО «Оптима» на ссудную задолженность технической компании ООО «ТОРРЕНСА», причинивших ущерб в размере 431 404 521,64 руб.;

Исключение составляет ФИО11, который вышел из состава акционеров в декабре 2018: сделки 2019, причинившие ущерб в размере 861 459 274,58 руб. (17,7% от общего объема «технических» сделок), не были проведены в период его владения Банком. Имеются в виду кредитование следующих лиц: ООО «Завод Гаусмана и ФИО17» по договору № Ю/Р/52/20/2019 от 28.03.2019; ООО «Стройсервис» - № Ю/Р/52/3/2019 от 06.02.2019, № Ю/Р/52/6/2019 от 07.02.2019; ООО «Стройдеталь» - № Ю/Р/52/26/2019 от 11.04.2019; ООО «Эй ФИО24» - № Ю/Р/52/12/2019 от 27.02.2019, № Ю/Р/52/18/2019 от 25.03.2019, № Ю/Р/52/22/2019 от 28.03.2019; ООО «АРС» - № Ю/Р/52/2/2019 от 17.01.2019, № Ю/Р/52/5/2019 от 05.02.2019; ООО «Счастливый малыш» - № Ю/Р/52/10/2019 от 19.02.2019, № Ю/Р/52/13/2019 от 28.02.2019, № Ю/Р/52/21/2019 от 28.03.2019, № Ю/Р/52/8/2019 от 12.02.2019; ООО «СТРОЙСЕРВИС» - № Ю/Р/52/16/2019 от 18.03.2019, № Ю/Р/52/27/2019 от 15.04.2019, № Ю/Р/52/28/2019 от 16.04.2019; ФИО19 - № Ф/Р/41/3/2019 от 29.01.2019; ФИО20 № Ф/Р/41/7/2019 от 12.04.2019.

Следует отметить, что большинство из перечисленных заемщиков кредитовались в Банке и в период пребывания ФИО11 (по иным договорам) - данные сделки по мнению управляющего причинили ущерб.

Между тем, основное снижение капитала, наступление объективного банкротства Банка и заключение сделок, причинивших ущерб на сумму 3 960 500 410,29 руб. (82% «технических» сделок) проведено в период владения Банком со стороны ФИО11 В данный период заключены следующие сделки:

-кредитные договоры с заемщиками ООО «Завод Гаусмана и ФИО17» - № Ю/Р/52/69/2018 от 23.11.2018, № Ю/Р/52/78/2018 от 06.12.2018; ООО «СИНЕРГУС ГРУПП» -№ Ю/Р/52/35/2018 от 04.07.2018; ООО «Техно-Ойл ПЛЮС» - Ю/Р/52/84/2018 от 27.12.2018; ООО «Развоз» - № Ю/Р/52/11/2018 от 29.03.2018, № Ю/Р/52/38/2018 от 16.07.2018; ООО «Бетонное производство» - № Ю/Р/52/38/2018 от 16.07.2018; ООО «ПродМаркет», кредитные договоры <***> от 20.09.2018 № Ю/Р/52/55/2018 от 28.09.2018; ООО «СТРОЙСЕРВИС» - № Ю/Р/52/79/2018 от 10.12.2018; ООО «СтройДеталь» - № Ю/Р/52/60/2018 от 18.10.2018; ООО «ТверьЛогистикГрупп» - № Ю/Р/52/54/2018 от 28.09.2018, № Ю/Р/52/59/2018 от 17.10.2018; ООО «АМК Бегемот» - № Ю/Р/51/10/2018 от 23.03.2018; ООО «Эй Джи М» - № Ю/Р/52/61/2018 от 24.10.2018, № Ю/Р/52/72/2018 от 30.11.2018; ООО «Вектор» - № Ю/Р/52/28/2018 от 18.05.2018; ООО «3-ЛИГА» - № Ю/Р/52/71/2018 от 14.12.2018; ООО «СВЯЗЬКОМПРОЕКТ» - № Ю/Р/51/24/2018 от 27.04.2018, № Ю/Р/52/25/2018 от 28.04.2018, № Ю/Р/52/27/2018 от 15.05.2018, № Ю/Р/52/37/2018 от 05.07.2018; ООО «АРС» - № Ю/Р/52/80/2018 от 19.12.2018, № Ю/Р/52/85/2018 от 27.12.2018; ФИО18 - № Ф/Р/41/39/2018 от 13.08.2018; ФИО19 - № Ф/Р/41/47/2018 от 11.10.2018, № Ф/Р/41/50/2018 от 16.11.2018, № Ф/Р/41/56/2018 от 28.12.2018; ФИО20 - № Ф/Р/41/36/2018 от 27.06.2018, № Ф/Р/41/43/2018 от 28.08.2018, № Ф/Р/41/48/2018 от 26.10.2018, № Ф/Р/41/51/2018 от 30.11.2018, № Ф/Р/41/52/2018 от 03.12.2018, № Ф/Р/41/53/2018 от 13.12.2018, № Ф/Р/41/55/2018 от 26.12.2018, № Ф/Р/41/7/2018 от 31.01.2018, №Ф/Р/41/16/2018 от 26.02.2018 и агентский договор от 17.10.2018; ФИО21 - № Ф/Р/41/28/2018 от 13.04.2018; ФИО22 - № Ф/Р/41/22/2018 от 12.03.2018; ФИО23 - №Ф/Р/41/207/2017 от 10.11.2017, №Ф/Р/41/25/2018 от 23.03.2018, №Ф/Р/41/6/2018 от 29.01.2018, №Ф_ОВ/Р/65/749/2017 от 01.06.2017, причинившие ущерб в размере 3 100 123 703,69 руб.;

Кроме того, выходя из состава акционеров, ФИО11 передал свои паи ФИО1, что возможно рассмотреть, как действия в интересах группы пайщиков для целей приобретения личной выгоды.

В силу пункта 1 статьи 10 Федерального закона от 29.11.2001 № 156-ФЗ «Об инвестиционных фондах» (далее – Закон об инвестиционных фондах) паевой инвестиционный фонд – обособленный имущественный комплекс, состоящий из имущества, переданного в доверительное управление управляющей компании учредителем (учредителями) доверительного управления с условием объединения этого имущества с имуществом иных учредителей доверительного управления, и из имущества, полученного в процессе такого управления, доля в праве собственности на которое удостоверяется ценной бумагой, выдаваемой управляющей компанией.

В силу положений статьи 11 Закона об инвестиционных фондах, имущество, составляющее паевой инвестиционный фонд, является общим имуществом владельцев инвестиционных паев и принадлежит им на праве общей долевой собственности (пункт 18 Правил доверительного управления ЗПИФ (т. д. 6 л. д. 50 -150 - т. д. 7 л. д 1).

Пунктом 1 статьи 14 Закона об инвестиционных фондах предусмотрено, что инвестиционный пай является именной ценной бумагой, удостоверяющей долю его владельца в праве собственности на имущество, составляющее паевой инвестиционный фонд, право требовать от управляющей компании надлежащего доверительного управления паевым инвестиционным фондом, право на получение денежной компенсации при прекращении договора доверительного управления паевым инвестиционным фондом со всеми владельцами инвестиционных паев этого фонда (прекращении паевого инвестиционного фонда).Каждый инвестиционный пай удостоверяет одинаковую долю в праве общей собственности на имущество, составляющее паевой инвестиционный фонд.

Согласно Правил доверительного управления ЗПИФ решения по вопросам, связанным с осуществлением прав участника хозяйственного общества, акции которого составляют ЗПИФ, принимаются инвестиционным комитетом, в состав которого входят все держатели паев ЗПИФ на момент голосования. Инвестиционный комитет Фонда, состоящий из его пайщиков, имеет компетенцию утверждать уставы и положения, решать вопросы касательно уставного капитала и состава руководящих органов компаний Фонда, а также непосредственно назначать руководящие органы компаний, принадлежащих Фонду; реорганизовать и ликвидировать компании Фонда; одобрять крупные сделки и эмиссию ценных бумаг компаний Фонда.

Согласно Уставу Банка (во всех редакциях) акционеры имеют право выдвигать кандидатов в Совет директоров; требовать внеочередной проверки Ревизором или независимой аудиторской организацией деятельности; обжаловать решения органов Банка, влекущие гражданско-правовые последствия; требовать, действуя от имени Банка, возмещения причиненных Банку убытков; оспаривать, действуя от имени Банка, совершенные Банком сделки по основаниям, предусмотренным ст. 174 ГК РФ, и требовать применения последствий их недействительности, а также применения последствий недействительности ничтожных сделок Банка и др. При этом акционеры обязаны: участвовать в принятии корпоративных решений, без которых Банк не может продолжать свою деятельность в соответствии с законодательством Российской Федерации; не совершать действия, заведомо направленные на причинение вреда Банку; не совершать действия (бездействие), которые существенно затрудняют или делают невозможным достижение целей, ради которых создан Банк и др.

Согласно Правилам доверительного управления ЗПИФ (т. д. 6 л. д. 50-150 - т. д. 7 л. д. 1.) решения по вопросам, связанным с осуществлением прав участника хозяйственного общества, акции которого составляют ЗПИФ, принимаются инвестиционным комитетом, в состав которого входят все держатели паев ЗПИФ на момент голосования. Инвестиционный комитет имеет компетенцию утверждать уставы и положения, решать вопросы уставного капитала и состава руководителей компаний Фонда (в т.ч. назначение на должность); реорганизовать и ликвидировать компании Фонда; одобрять крупные сделки и эмиссию ценных бумаг компаний Фонда (п. 34.1.3). Избранные инвестиционным комитетом руководители осуществляют руководство текущей деятельностью компаний Фонда после назначения на постоянной основе.

В соответствии с пунктом 4 части 2 статьи 61.10 Закона о банкротстве, возможность определять действия должника может достигаться в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника. Пока не доказано иное, предполагается, что лицо являлось контролирующим должника лицом, если это лицо имело право самостоятельно либо совместно с заинтересованными лицами распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества и извлекало выгоду из незаконного или недобросовестного поведения его руководителей. Акционеры банка в силу своего статуса не могут не знать о наличии у должника значительного объема обязательств перед кредиторами.

Из постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» следует, что по смыслу пункта 3.1 статьи 9, статьи 61.10, пункта 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве лицо, не являющееся руководителем должника, ликвидатором, членом ликвидационной комиссии, может быть привлечено к субсидиарной ответственности за неподачу (несвоевременную подачу) заявления должника о собственном банкротстве при наличии совокупности условий: это лицо являлось контролирующим исходя из не опровергнутых им презумпций о контроле мажоритарного участника корпорации (пункт 4 части 2 статьи 61.10 Закона о банкротстве); оно не могло не знать о нахождении должника в таком состоянии, при котором на стороне его руководителя возникла обязанность по обращению в суд с заявлением о банкротстве, и о невыполнении ими данной обязанности; лицо обладало полномочиями по созыву собрания коллегиального органа должника, к компетенции которого отнесено принятие корпоративного решения о ликвидации, или обладало полномочиями по самостоятельному принятию соответствующего решения; оно не совершило надлежащим образом действия, направленные на созыв собрания для решения вопроса об обращении в суд с заявлением о банкротстве или на принятие такого решения.

В обзоре Верховного Суда РФ «судебной практики разрешения споров, связанных с установлением в процедурах банкротства требований, контролирующих должника и аффилированных с ним лиц», утвержденном Президиумом ВС РФ от 29.01.2020, указано на обязанность контролирующего владельца принимать меры по инициированию процедуры несостоятельности в отношении должника при возникновении имущественного кризиса на стороне последнего. Согласно позиции Верховного Суда РФ, изложенной в определении от 06.08.2018 № 308-ЭС17-6757(2,3) по делу № А22-941/2006 защищаясь против предъявленного иска, ответчику недостаточно ограничиться только отрицанием обстоятельств, на которых настаивает истец, необходимо представить собственную версию инкриминируемых ему событий.

Согласно Уставу Банка (во всех редакциях, т. д. 3 л. д. 19 – 95) общее собрание акционеров Банка является высшим органом управления, акционеры имеют право выдвигать кандидатов в совет директоров; требовать внеочередной проверки Ревизором или независимой аудиторской организацией деятельности; обжаловать решения органов Банка, влекущие гражданско-правовые последствия; требовать, действуя от имени Банка, возмещения причиненных Банку убытков; оспаривать, действуя от имени Банка, совершенные Банком сделки по основаниям, предусмотренным ст. 174 ГК РФ, и требовать применения последствий их недействительности, а также применения последствий недействительности ничтожных сделок Банка и др. При этом акционеры обязаны: участвовать в принятии корпоративных решений, без которых Банк не может продолжать свою деятельность в соответствии с законодательством Российской Федерации; не совершать действия, заведомо направленные на причинение вреда Банку; не совершать действия (бездействие), которые существенно затрудняют или делают невозможным достижение целей, ради которых создан Банк и др.

В силу пункта 6.1.1.4 положения о Службе системе контроля Банка (т. д. 310 л. д.62-89) в компетенцию общего собрания акционеров Банка включаются вопросы, связанные с оценкой деятельности Банка и формированием органов Банка, входящих в систему органов внутреннего контроля: избрание членов совета директоров и прекращение их полномочий; образование ревизионной комиссии Банка и прекращение полномочий ее членов; утверждение внутренних документов, регулирующих деятельность органов Банка; утверждение годовых отчетов, годовой бухгалтерской (финансовой) отчетности Банка.

Акционеры-пайщики имели возможность давать обязательные для Банка указания, распоряжаться его имуществом и определять его действия на основании имеющихся полномочий, являются его контролирующими лицами согласно юридической презумпции вины, основанной на совокупности норм статьи 2, пункта 4 части 2 статьи 61.10, статьи 189.23 Закона о несостоятельности. В частности, в силу права пайщиков совместно распоряжаться 100% голосующих акций Банка.

Конкурсный управляющий полагает, что акционеры Банка осуществили в отношении Банка недобросовестные действия/бездействие, повлекшие причинение имущественного вреда и наступление негативных финансовых последствий:

?Несмотря на наличие возможности получать сведения о финансовом положении Банка и проведенных сделках, не предприняли реальных мер по предупреждению банкротства и бездействовали в части предотвращения причинения ущерба: не подавали жалоб, требований о возмещении убытков, не предприняли иных активных действий, направленных на предотвращение причинения ущерба и доведения Банка до банкротства. В результате, Банком совершены сделки, причинившие ущерб на сумму 4 831 849 273,89 руб. (весь реестр сделок) а капитал Банка упал с 2,4 млрд руб. до «минус» 3,3 млрд руб., наступило объективное банкротство.

?Утверждали отчетность, не соответствовавшую действительным показателям достаточности/недостаточности стоимости имущества Банка, скрывали тем самым реальное финансовое положения Банка и в установленный срок с момента возникновения у Банка признаков несостоятельности не осуществили меры, предусмотренные ст. 189.12 Закона о банкротстве. В результате размер ущерба кредиторам Банка значительно увеличился: показатель достаточности/недостаточности имущества Банка упал с «минус» 428 612 тыс. руб. по состоянию на 01.09.2018 до «минус» 3,3 млрд. руб. по состоянию на д. о. л.

?Назначили на должности подконтрольных членов совета директоров (которые назначили единоличный исполнительный орган Банка), выдали доверенности своему представителю ФИО1 на проведение в Банке любых сделок от лица акционеров, а также ввели его в состав исполнительных органов Банка. В результате такой организации системы управления, Банком совершены сделки, причинившие ущерб в общем размере 4 831 849 273,89 руб. Непосредственно Советом директоров одобрены причинившие ущерб сделки на сумму 2 883 965 253,03 млрд руб. (60% от всех «технических» сделок): кредитование ООО «Завод Гаусмана и ФИО17» - № Ю/Р/52/20/2019 от 28.03.2019, № Ю/Р/52/69/2018 от 23.11.2018, № Ю/Р/52/78/2018 от 06.12.2018; ООО «СИНЕРГУС ГРУПП» - № Ю/Р/52/35/2018 от 04.07.2018; ООО «Техно-Ойл ПЛЮС» - Ю/Р/52/84/2018 от 27.12.2018; ООО «ПродМаркет» - <***> от 20.09.2018, № Ю/Р/52/55/2018 от 28.09.2018; ООО «СТРОЙСЕРВИС» - № Ю/Р/52/3/2019 от 06.02.2019, № Ю/Р/52/6/2019 от 07.02.2019, № Ю/Р/52/79/2018 от 10.12.2018; ООО «ТверьЛогистикГрупп» - № Ю/Р/52/54/2018 от 28.09.2018, № Ю/Р/52/59/2018 от 17.10.2018; ООО «Эй Джи М» - № Ю/Р/52/12/2019 от 27.02.2019, № Ю/Р/52/18/2019 от 25.03.2019, № Ю/Р/52/22/2019 от 28.03.2019, № Ю/Р/52/61/2018 от 24.10.2018, № Ю/Р/52/72/2018 от 30.11.2018; ООО «3-ЛИГА» - № Ю/Р/52/71/2018 от 14.12.2018; ООО «АРС» - № Ю/Р/52/2/2019 от 17.01.2019, № Ю/Р/52/5/2019 от 05.02.2019, № Ю/Р/52/80/2018 от 19.12.2018, № Ю/Р/52/85/2018 от 27.12.2018; ООО «Счастливый малыш» - № Ю/Р/52/10/2019 от 19.02.2019, № Ю/Р/52/13/2019 от 28.02.2019, № Ю/Р/52/21/2019 от 28.03.2019, № Ю/Р/52/8/2019 от 12.02.2019; ООО «СТРОЙСЕРВИС» - № Ю/Р/52/16/2019 от 18.03.2019; ФИО19 - № Ф/Р/41/56/2018 от 28.12.2018; ФИО20 - № Ф/Р/41/43/2018 от 28.08.2018, № Ф/Р/41/48/2018 от 26.10.2018, № Ф/Р/41/51/2018 от 30.11.2018, № Ф/Р/41/52/2018 от 03.12.2018, № Ф/Р/41/53/2018 от 13.12.2018, № Ф/Р/41/55/2018 от 26.12.2018, а также сделки замещения ссудной задолженности рыночного заемщика АО «Оптима» на ссудную задолженность технической компании ООО «ТОРРЕНСА»; реализации ликвидного актива, акций АО «Первый Инвестиционный Банк» с существенным дисконтом, на невыгодных для Банка условиях.

?Посредством введения в состав руководителей Банка ФИО1 как представителя пайщиков по доверенности обеспечили заключение сделок, причинивших ущерб на сумму 3 144 904 113,73 руб. (65% от общего количества «технических» сделок): кредитование ООО «Завод Гаусмана и ФИО17» - № Ю/Р/52/20/2019 от 28.03.2019, № Ю/Р/52/69/2018 от 23.11.2018, № Ю/Р/52/78/2018 от 06.12.2018; ООО «СИНЕРГУС ГРУПП» - № Ю/Р/52/35/2018 от 04.07.2018; ООО «Техно-Ойл ПЛЮС» - Ю/Р/52/84/2018 от 27.12.2018; ООО «Бетонное производство» - № Ю/Р/52/38/2018 от 16.07.2018; ООО «ПродМаркет» - <***> от 20.09.2018, № Ю/Р/52/55/2018 от 28.09.2018; ООО «СТРОЙСЕРВИС» - № Ю/Р/52/3/2019 от 06.02.2019, № Ю/Р/52/6/2019 от 07.02.2019, № Ю/Р/52/79/2018 от 10.12.2018; ООО «СтройДеталь» - № Ю/Р/52/26/2019 от 11.04.2019; ООО «ТверьЛогистикГрупп» - № Ю/Р/52/54/2018 от 28.09.2018, № Ю/Р/52/59/2018 от 17.10.2018; ООО «Эй Джи М» - № Ю/Р/52/12/2019 от 27.02.2019, № Ю/Р/52/18/2019 от 25.03.2019, № Ю/Р/52/22/2019 от 28.03.2019, № Ю/Р/52/61/2018 от 24.10.2018, № Ю/Р/52/72/2018 от 30.11.2018; ООО «3-ЛИГА» - № Ю/Р/52/71/2018 от 14.12.2018; ООО «СВЯЗЬКОМПРОЕКТ» - № Ю/Р/52/37/2018 от 05.07.2018; ООО «АРС» - № Ю/Р/52/2/2019 от 17.01.2019, № Ю/Р/52/5/2019 от 05.02.2019, № Ю/Р/52/80/2018 от 19.12.2018, № Ю/Р/52/85/2018 от 27.12.2018; ООО «Счастливый малыш» - № Ю/Р/52/10/2019 от 19.02.2019, № Ю/Р/52/13/2019 от 28.02.2019, № Ю/Р/52/21/2019 от 28.03.2019, № Ю/Р/52/8/2019 от 12.02.2019; ООО «СТРОЙСЕРВИС» - № Ю/Р/52/16/2019 от 18.03.2019, № Ю/Р/52/27/2019 от 15.04.2019, № Ю/Р/52/28/2019 от 16.04.2019; ФИО18 - № Ф/Р/41/39/2018 от 13.08.2018; ФИО19 - № Ф/Р/41/3/2019 от 29.01.2019, № Ф/Р/41/50/2018 от 16.11.2018, № Ф/Р/41/56/2018 от 28.12.2018; ФИО20 - № Ф/Р/41/43/2018 от 28.08.2018, № Ф/Р/41/48/2018 от 26.10.2018, № Ф/Р/41/51/2018 от 30.11.2018, № Ф/Р/41/52/2018 от 03.12.2018, № Ф/Р/41/53/2018 от 13.12.2018, № Ф/Р/41/55/2018 от 26.12.2018, № Ф/Р/41/7/2019 от 12.04.2019 и агентский договор от 17.10.2018; а также сделки по замещению ссудной задолженности рыночного заемщика АО «Оптима» на ссудную задолженность технической компании ООО «ТОРРЕНСА»; замещению ссудной задолженности рыночного заемщика ООО «Цифра Один» на недвижимое имущество по завышенной балансовой стоимости; реализации ликвидного актива – акций АО «Первый Инвестиционный Банк», с существенным дисконтом, на невыгодных для Банка условиях.

?Оказывая существенное влияние в силу корпоративного положения на назначенных ими руководителей и сотрудников Банка, извлекли выгоду от совершения сомнительных сделок: замещения ссудной задолженности рыночного заемщика АО «Оптима» на ссудную задолженность технической компании ООО «ТОРРЕНСА»; реализации ликвидного актива, акций АО «Первый Инвестиционный Банк» с существенным дисконтом, на невыгодных для Банка условиях; формирование вексельных обязательств в пользу заемщика Банка ООО «Компания «АСТРА»; замещение ссудной задолженности рыночного заемщика ООО «Цифра Один» на недвижимое имущество по завышенной балансовой стоимости, а также от кредитования аффилированных пайщикам лиц ФИО20, ФИО19, ФИО23, ФИО22 (ущерб от сделок составил 1 156 637 742,86 руб., что составляет 24% от числа всех «технических» сделок).

?Осуществили попытку причинения ущерба посредством авалирования векселей 120 процентных векселей пайщика ООО «Алма Групп», выпущенных 08.11.2018 в пользу ООО «Бухконсалтинг», номинальной стоимостью 1 000 руб., предотвращенную с учетом активной роли конкурсного управляющего в суде - определения Арбитражного суда г. Москвы от 02.11.2020 по делу № А40-11653/2019 (в случае наступления ущерба по данной сделке он бы составил 129 135 273, 96 руб).

Оценивая степень вовлеченности акционеров в процесс совершения вменяемых им сделок, являющихся, причиной ухудшения финансового положения Банка, судом установлено следующее.

Конкурсный управляющий полагает, что снижение капитала Банка и его последующее банкротство связано с приобретением Банка и установлением над ним контроля группой лиц в составе ФИО11, ФИО10, ФИО1, ФИО9, ООО «Алма Групп» и ООО «Цифра Один» (далее – пайщики). Пайщики сформировали сложную непрозрачную структуру корпоративного владения и контроля над Банком путем его приобретения в пользу ЗПИФ комбинированный «Евразия Инвестментс» (первоначально ЗПИФ долгосрочных прямых инвестиций «Евразия Инвестментс», далее по тексту – ЗПИФ/Фонд), держателями паев которого они являлись (т. д. 2 л. д. 135- 151): ООО «АЛМА ГРУПП» с марта 2017 самостоятельно, а с марта 2018 по н. в. под управлением ООО «Цифра Один» в отношении 33535, 43 шт. паев (69,99%); ФИО9 с марта 2017 по н. в. в отношении 1650 шт. паев (3,44%); ФИО10 с июля 2017 по н. в. в отношении 5539,36 шт. паев (11,56%); ФИО1 с января 2019 по н. в. (приобрел паи, ранее принадлежавшие ФИО11) в отношении 3042,30 шт. (6,35%); 5) ФИО11 – с июля 2017 по декабрь 2018 в отношении 3042,30 шт. (6,35%).

Не будучи субъектом гражданского оборота, ЗПИФ для неопределенного круга третьих лиц был представлен его управляющей компанией АО «УК «НИК Развитие» (далее – УК), а состав его пайщиков был закрытым в силу законодательства о паевых инвестиционных фондах, не раскрывался даже Банку России по запросу.

Сложное структурирование владения Банком и вуалирование состава пайщиков позволяло скрыть обстоятельства контроля в отношении Банка с адресацией к УК и руководству Банка, но не к реальным бенефициарам. Кроме того, отсутствие раскрытия персон собственников акций Банка возможно связать и с тем, что лица ФИО11, ФИО10, ФИО1, ФИО9 имели крайне негативную деловую репутацию в сфере банковской деятельности, сделка по реализации акций Банка таким лицам не могла быть одобрена регулятором в силу запретов, установленных п. п. 1 и 5 ст. 16 Федерального закона от 02.12.1990 № 395-1 «О банках и банковской деятельности в РФ».

В частности, свою деятельность из Республики Казахстан в Россию данные акционеры перенесли в связи с уголовным преследованием. Так, ФИО11 привлечен в Республике Казахстан к уголовной ответственности за экономические преступления в банковской сфере: в 2011 по уголовному делу о хищении 1,1 млрд долларов США казахского АО «Альянс Банк», председателем правления которого он являлся, был осужден, приговорен к условному наказанию (компенсировал имущественный вред, т.д. 10 л. д. 81-149 – т. д. 11 л. д. 1-70); в 2020 по уголовному делу о хищении средств казахского АО «Bank RBK», советником которого он являлся, был осужден приговором Алмалинского районного суда г. Алматы Республики Казахстан от 16.11.2020 по делу № 7511-19-00-1/708 к реальному сроку лишения свободы и отбывает уголовное наказание в настоящее время, иностранный суд определил преступную роль ФИО25 в качестве организатора преступления, несмотря на незначительную руководящую должность в данном Банке; для целей отбывания наказания в Казахстане за хищения средств АО «Bank RBK» был экстрадирован из России осенью 2018 на основании судебного постановления - с данным обстоятельством возможно связать передачу паев ФИО11 в пользу ФИО1, что, в свою очередь, свидетельствует о сплоченности и единой направленности воли пайщиков и общности их экономической деятельности в отношении Банка.

В приговоре Алмалинского районного суда г. Алматы Республики Казахстан от 16.11.2020 по делу № 7511-19-00-1/708 (далее – приговор), ФИО1, ФИО9, ФИО10 названы подельниками ФИО11, в Казахстане в их отношении ведутся самостоятельные уголовные производства. Данные лица не были привлечены к уголовной ответственности, поскольку скрылись от следствия и уголовного суда и находятся в розыске: ФИО10 эмигрировала в Великобританию, где пытается получить вид на жительство, указывает на политическую причину ее уголовного преследования в Казахстане, что усматривается из решения Высокого суда правосудия Англии от 21.06.2021 № SC-2-2-BTP-001419, Лондон, Великобритания; местонахождение ФИО1 неизвестно, он находится в розыске в Казахстане и в России; местонахождение ФИО9 следствие установить не смогло, она не является по вызову для дачи показаний, что также установлено определением АС Московского округа от 21.08.2023 по делу № А41-76251/2019).

Суд приходит к выводу, что пайщики ФИО11, ФИО10, ФИО1, ФИО9, аффилированы посредством близких личных отношений, общности экономической деятельности, единства корпоративных связей, их деятельность носит «групповой» характер по смыслу статьи 19 Закона о банкротстве, статьи 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках», статьи 9 Федерального закона от 26.07.2006 № 135-ФЗ «О защите конкуренции».

Так, пайщики-физические лица состоят в близких личных отношениях: ФИО11 и ФИО10 состояли в браке, имели общие расходы, что подтверждается приговором. ФИО1 и ФИО9 являлись сожителями, что усматривается из характера их финансовых взаимоотношений: в деле о банкротстве ФИО1 оспариваются перечисления в пользу ФИО9, содержащие в назначении платежа фразы близкого личного характера; также из постановления Таганского районного суда г. Москвы от 04.08.2020 по уголовному делу № 1170000131000115 следует, что ФИО11 и ФИО1 являлись приятелями и партнерами по бизнесу, данный факт подтверждается. Кроме того, ФИО10 характеризовала ФИО1 в качестве делового партнера ФИО11, что подтверждается решением Высокого суда правосудия Англии от 21.06.2021 № SC-2-2-BTP-001419, Лондон, Великобритания. Также из решения Высокого суда правосудия Англии от 21.06.2021 следует, что ФИО1 являлся близким другом, доверенным лицом, деловым партнером и финансовым поверенным ФИО10

Также все пайщики (за исключением ФИО12) аффилированы юридически. ООО «Алма Групп», ФИО1, ФИО10, ФИО9 владеют совместно 73,5% долей ООО «Цифра Один» в пропорции своего пая в качестве пайщиков ЗПИФ. ООО «Цифра Один» управляло паями мажоритарного держателя паев ООО «Алма Групп» на основании договора залога бездокументарных ценных бумаг б/н от 15.03.2018, признанного ничтожным определением Арбитражного суда г. Москвы от 29.07.2022 (обжаловалось, вступило в силу) по делу № А40-170336/2019. ФИО9 и ФИО11 владели долями ООО «Алма Групп», ФИО9 и ФИО1 в разное время руководили ООО «Алма Групп».

Кроме того, все пайщики (за исключением ФИО12) аффилированы факчтически посредством общности финансовых интересов и недобросовестной финансовой воли, поскольку имели пороки воли и действовали в составе группы с единым финансовым интересом в отношении имущества АО «Bank RBK», что подтверждается приговором; имущество ЗПИФ является общей долевой собственностью его пайщиков в силу норм статей 10,11,14 Федерального закона «Об инвестиционных фондах» от 29.11.2001 № 156-ФЗ, что формирует факт их фактической аффилированности с учетом родства экономических интересов; в составе пайщиков ЗПИФ приобретали выгоду за счет имущества данного Фонда, в том числе по сделкам, финансируемым за счет денежных средств Банка, включая признанную недействительной судом сделку с ООО «Цифра Один; частично оплатили приобретение акций Банка в пользу ЗПИФ (то есть в пользу самих пайщиков) за счет самого Банка, что установлено регулятором, посредством сделки с обменом акций АО «Первый Инвестиционный Банк» на собственные векселя Банка и сделки по приобретению паев за счет средств Банка, но не на Банк, а на двух физических лиц (будут раскрыты ниже). Фактическая аффилированность пайщиков установлена многочисленными судебными постановлениями: определением Арбитражного суда г. Москвы от 13.04.2021 и постановлениями Арбитражного суда Московского округа от 20.09.2021, Верховного Суда Российской Федерации от 01.12.2021 по делу № А40-116531/2019; определением Арбитражного суда г. Москвы от 01.04.2021и постановлениями Девятого арбитражного апелляционного суда от 03.12.2021, Арбитражного суда Московского округа от 28.02.2022, Верховного Суда Российской Федерации от 30.05.2022, а также определением Арбитражного суда г. Москвы от 19.07.2022, 29.07.2022 по делу № А40-170336/19; определением Арбитражного суда г. Москвы от 20.05.2022 по делу № А40-98559/2020.

Суд также принимает во внимание синоним в организации деятельности рассматриваемой группы пайщиков в различных банках. В частности, являясь организаторами, как это установлено в приговоре, преступной деятельности в отношении имущества казахского АО «Bank RBK», данные лица занимали весьма незначительные с точки зрения корпоративного контроля должности в данном банке: ФИО11 был назначен советником АО «Bank RBK», назначение произведено без заключения трудового договора, определения должностных обязанностей. При этом, ФИО11 был представлен работникам банка в качестве одного из основных руководителей. ФИО10 являлась председателем комитета внутреннего аудита банка, председателем комитета по кадрам и вознаграждениям, независимым директором, председателем комитета по социальным вопросам, также была и.о. член совета директоров. ФИО1 и ФИО9 действовали в отношении АО «Bank RBK» со стороны его контрагентов. Факт занятия реальными бенефициарами кредитной организации незначительных должностей советников и руководителей комитетов сформировал непрозрачность корпоративного контроля для третьих лиц, позволял избежать презумпции контроля в отношении деятельности пайщиков.

Аналогичная структура корпоративного контроля была сформирована в АО «ТРОЙКА-Д БАНК»:

?ФИО9 несмотря на то, что являлась владельцем Банка в объеме 3,3%, а также имела места работы в качестве помощника иных пайщиков (с 2014 являлась помощником ФИО11 в казахском ТОО «Алма -ТВ», где ФИО25 являлся генеральным директором, подтверждается определением Арбитражного суда г. Москвы от 20.05.2022 по делу № А40-98559/2020), не занимала в Банке руководящих должностей;

?ФИО11, будучи председателем совета директоров Банка, де-юре не участвовал в одобрении ни одной сделки, вменяемой в субсидиарную вину, что следует из протоколов совета директоров Банка от 04.07.2018 № 16, от 28.08.2018 № 24, от 20.09.2018 № 29, от 28.09.2018 № 30/2, от 18.10.2018 № 33, от 24.10.2018 № 35, от 26.10.2018 № 36, от 23.11.2018 № 41, от 27.11.2018 № 42, от 03.12.2018 № 44, от 19.12.2018 № 47, от 26.12.2018 № 48, от 25.01.2019 № 06, от 05.02.2019 № 09, № 10 от 06.02.2019, от 12.02.2019 № 12, от 18.02.2019 № 14, от 26.02.2019 № 16, от 15.03.2019 № 20, от 27.03.2019 № 25, от 28.03.2019 № 26, от 25.03.2019 № 23, от 03.09.2018, от 30.11.2018, от 06.12.2018, от 13.12.2018, от 28.12.2018, от 17.01.2019, от 12.10.2018;

?ФИО11 скрывал факт личного владения Банком от регулятора, для целей чего передал свои акции частично ФИО1, частично в ЗПИФ, где его личность не была раскрыта, а Фонд был представлен управляющей компанией.

?ФИО1 как советник действовал при заключении сделок, причинивших Банку ущерб, по доверенности несмотря на то, что имел должность председателя совета директоров Банка.

Таким образом, суд приходит к выводу, что контролирующими должника акционерами Банка являлись ФИО1, ФИО11, ФИО10, ФИО9

Рассматривая аффилированность и общность экономических интересов пайщиков, суд отклоняет доводы конкурсного управляющего о самостоятельности полномочий по контролю Банка у пайщиков-компаний ООО «Алма Групп» и ООО «Цифра Один», аффилированных пайщикам-физическим лицам.

Суд отказывает в удовлетворении заявления в части привлечения ООО «Алма Групп» и ООО «Цифра Один» к субсидиарной ответственности в связи с отсутствием у ответчиков статуса контролирующих должника лиц.

Суд приходит к выводу, что ни ООО «Алма Групп», ни ООО «Цифра один» не являлись лицами, контролирующими банк, поскольку несмотря на обладание большинством паев ЗПИФ «Евразия Инвестментс» в силу непропорциональных правил голосования на Инвестиционном комитете ЗПИФ (1 пайщик = 1 голос независимо от количества паев у пайщика), назначавшем Совет директоров банка, не имели фактической возможности давать банку обязательные указания или иным образом определять его действия, в том числе формировать органы управления Банка.

Фактический контроль над банком осуществляли физические лица – ФИО1, ФИО11, которые использовали иных пайщиков всех в совокупности, в том числе ООО «Алма Групп», ООО «Цифра один» как инструмент управления банком. Указанное обстоятельство подтверждается, в частности, наличием у ФИО1 доверенности от всех пайщиков ЗПИФ на распоряжение их имуществом, включая распоряжение паями.

Пунктом 3 Постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее –Постановление Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53) предусмотрено, что по общему правилу, необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия (пункт 3 статьи 53.1 ГК РФ, пункт 1 статьи 61.10 Закона о банкротстве).

Соответственно, критерием для признания лица контролирующим является наличие у него фактической возможности определять действия должника.

Суд также обращает внимание, что ООО «Алма Групп», ООО «Цифра один» не совершали сделок от имени Банка, не давали исполнительным органам Банка указания на совершение каких-либо сделок, не одобряли заключение сделок, не являлись выгодоприобретателем по сделкам, заключенным во вред Банку.

Согласно пункту 1 части 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве пока не доказано иное, предполагается, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица, когда причинен существенный вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 настоящего Федерального закона.

Согласно пункту 16 Постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53 под действиями (бездействием) контролирующего лица, приведшими к невозможности погашения требований кредиторов (статья 61.11 Закона о банкротстве) следует понимать такие действия (бездействие), которые явились необходимой причиной банкротства должника, то есть те, без которых объективное банкротство не наступило бы.

Неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Довод о назначении ООО «Алма Групп», ООО «Цифра один» недобросовестных членов Совета директоров банка также отклоняется судом.

Само по себе назначение членов Совета директоров банка не является недобросовестным и неразумным действием, которое привело к банкротству Банка.

Согласно пункту 16 Постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53 контролирующему лицу можно вменять в вину только назначение в органы управления должника лиц, которые очевидно, заведомо не могут исполнять свои профессиональные обязанности (номинальные руководители).

Однако, членами Совета директоров банка являлись профессиональные управленцы с большим опытом, в том числе в банковской сфере. Доказательств обратного в материалы дела не представлено.

Согласно пункту 16 Постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53 неправомерные действия (бездействие) контролирующего лица могут выражаться, в частности, в принятии ключевых деловых решений с нарушением принципов добросовестности и разумности, в том числе согласование, заключение или одобрение сделок на заведомо невыгодных условиях или с заведомо неспособным исполнить обязательство лицом ("фирмой-однодневкой" и т.п.), дача указаний по поводу совершения явно убыточных операций, назначение на руководящие должности лиц, результат деятельности которых будет очевидно не соответствовать интересам возглавляемой организации, создание и поддержание такой системы управления должником, которая нацелена на систематическое извлечение выгоды третьим лицом во вред должнику и его кредиторам, и т.д.

Соответственно, привлечение к субсидиарной ответственности возможно не за сам факт назначения органов управления должника, а за назначение в органы управления должника лиц, очевидно не способным управлять должником.

Вместе с тем, в состав органов управления Банка не назначались лица, заведомо не способные управлять банком. Доказательств обратного в материалы дела заявителем не представлено.

Напротив, исходя из имеющихся в материалах дела личных дел лиц, привлекаемых к субсидиарной ответственности, следует, что они являлись имеющими высшее образование управленцами с опытом работы в банковской сфере. В противном случае их назначение не могло быть согласовано в Центральном банке РФ.

Относительно доводов о виновном бездействии ООО «Алма Групп», ООО «Цифра один», суд обращает внимание на следующие обстоятельства.

Акционерам или фактическим бенефициарам должника с точки зрения стандарта добросовестности и разумности не может вменяться бездействие в виде неполучения информации и неосуществления активных действий, направленных на недопущение причинения вреда банку (переназначение органов управления банка, взыскание убытков с виновных лиц, оспаривание сделок и т.д.), поскольку они не осуществляют руководство текущей деятельностью компании и у них нет такой обязанности (только право).

В противном случае акционеру и бенефициару будут вменяться в вину сам статус контролирующего лица, что не соответствует практике ВС РФ, в частности, позициям из Определений СКЭС ВС РФ от 10.11.2021 № 305-ЭС19-14439(3-8) по делу № А40-208852/2015 (Банк Гринфилд), от 07.10.2021 № 305-ЭС18-13210(2) по делу № А40-252160/2015 (Банк Балтика), от 09.12.2021 № 307-ЭС19-18598(26) по делу № А56-94386/2018 (Банк Советский), согласно которым само по себе наличие статуса контролирующего лица не достаточно для привлечения к субсидиарной ответственности.

Указанный вывод подтверждается частью 3 статьи 53.1 ГК РФ, пунктом 22 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 6, Пленума ВАС РФ № 8 от 01.07.1996 «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», согласно которым акционер отвечает только за противоправные действия, но не бездействие.

Таким образом не может вменяться акционерам и бенефициарам должника организация ненадлежащей системы управления и контроля в компании, поскольку в отличие от руководителей компании они не осуществляют руководство текущей деятельностью должника. Стандарты добросовестности и разумности для акционеров/бенефициаров и руководителей компании различны.

Кроме того, акционеры не могли и не должны были знать о выдаче руководством банка безвозвратных кредитов. Информация о конкретных выданных банком кредитах не отражается в отчетности перед акционерами. Более того, достоверность отчетности банка подтверждалась положительными аудиторскими заключениями ООО «Риан-аудит» за 2018, 2019.

Суд также отклоняет довод конкурсного управляющего о том, что ООО «Алма Групп» и ООО «Цифра один» являлись выгодоприобретателями по сделкам, совершенным в ущерб Банку.

Из материалов дела следует, что денежные средства были выведены по техническим кредитам в интересах ФИО1, ФИО11 и не зачислялись на счета ООО «Алма Групп» и ООО «Цифра один». Доказательств обратного в материалы дела не представлено.

Согласно части 1 статьи 65 АПК РФ каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений. Обязанность доказывания обстоятельств, послуживших основанием для принятия государственными органами, органами местного самоуправления, иными органами, должностными лицами оспариваемых актов, решений, совершения действий (бездействия), возлагается на соответствующие орган или должностное лицо.

Необоснованным суд признает и довод относительно ответственности ООО «Алма Групп» и ООО «Цифра один» за неподачу заявления о банкротстве банка.

ООО «Алма Групп» и ООО «Цифра один» не являлись акционерами банка, а были пайщиками ЗПИФ, в связи с чем не могли инициировать собрание акционеров банка с повесткой по вопросу подачи заявления о банкротстве банка, так как не обладали соответствующими полномочиями.

Более того, даже являвшееся акционером АО «УК НИК Развитие» заведомо не знало о наличии у банка признаков неплатежеспособности и недостаточности имущества, поскольку акционерам сведения о выданных кредитах не предоставлялись, отчетность банка подтверждалась положительными аудиторскими заключениями.

Соответственно, с учетом пункта 13 Постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53 оснований для привлечения к субсидиарной ответственности акционеров отсутствуют.

Так согласно пункту 13 Постановления Пленума ВС РФ от 21.12.2017 № 53 по смыслу пункта 3.1 статьи 9, статьи 61.10, пункта 1 статьи 61.12 Закона о банкротстве лицо, не являющееся руководителем должника, ликвидатором, членом ликвидационной комиссии, может быть привлечено к субсидиарной ответственности за неподачу (несвоевременную подачу) заявления должника о собственном банкротстве при наличии совокупности следующих условий:

это лицо являлось контролирующим, в том числе исходя из не опровергнутых им презумпций о контроле мажоритарного участника корпорации (подпункт 2 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве), о контроле выгодоприобретателя по незаконной сделке (подпункт 3 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве) и т.д.;

оно не могло не знать о нахождении должника в таком состоянии, при котором на стороне его руководителя, ликвидационной комиссии возникла обязанность по обращению в суд с заявлением о банкротстве, и о невыполнении ими данной обязанности;

данное лицо обладало полномочиями по созыву собрания коллегиального органа должника, к компетенции которого отнесено принятие корпоративного решения о ликвидации, или обладало полномочиями по самостоятельному принятию соответствующего решения;

оно не совершило надлежащим образом действия, направленные на созыв собрания коллегиального органа управления для решения вопроса об обращении в суд с заявлением о банкротстве или на принятие такого решения.

Более того дата возникновения объективного банкротства для целей определения наличия потенциальных оснований привлечения к субсидиарной ответственности за неподачу заявления ГК АСВ не устанавливалась.

Таким образом, суд не усматривает наличия у ООО «Алма Групп» и ООО «Цифра Один» статуса контролирующих должника лиц, более того, даже в случае установления обстоятельств такого контроля, судом не установлено фактов, свидетельствующих о совершении указанными лицами действий, повлекших банкротство Банка.

Рассмотрев вопрос о привлечении к субсидиарной ответственности руководителей Банка (ФИО1, ФИО2, ФИО3, ФИО5, ФИО6, ФИО7, ФИО8, ФИО12), суд пришел к следующим выводам.

Конкурсный управляющий полагает, что указанными лицами совершен либо одобрен ряд сделок должника, повлекших банкротство Банка.

В силу части 3 статьи 11.1 Закона о банках и банковской деятельности, руководителями кредитной организации являются единоличный исполнительный орган, его заместители, члены коллегиального исполнительного органа.

В силу положений статьи 71 Федерального закона «Об акционерных обществах», единоличный исполнительный орган общества, временный единоличный исполнительный орган, члены коллегиального исполнительного органа общества (правления) при осуществлении своих прав и исполнении обязанностей должны действовать в интересах общества, осуществлять свои права и исполнять обязанности в отношении общества добросовестно и разумно.

Статья 61.10 Закона о банкротстве формирует презумпцию вины члена органа управления Банка и его руководителя, который имел возможность давать обязательные для должника указания. Данная презумпция является опровержимой, однако, бремя доказывания лежит на контролирующем лице.

Пункт 3 статьи 189.23 Закона о банкротстве содержит материальную презумпцию доведения до банкротства, которая применима при квалификации виновных действий. Так, пока не доказано иное, предполагается, что банкротство кредитной организации наступило вследствие действий и (или) бездействия лиц, контролирующих кредитную организацию, при наличии одного из обстоятельств, указанных в пунктах 1 и 2 части 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве.

Презюмируется, что полное погашение требований кредиторов невозможно вследствие действий и (или) бездействия контролирующего должника лица при совершения этим лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника (совершения таких сделок по указанию этого лица), в результате которых причинен существенный вред имущественным правам кредиторов.

В соответствии с разъяснениями пункта 17 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее – ППВС от 21.12.2017 № 53), в силу прямого указания подпункта 2 пункта 12 статьи 61.11 Закона о банкротстве контролирующее лицо также подлежит привлечению к субсидиарной ответственности и в том случае, когда после наступления объективного банкротства оно совершило действия (бездействие), существенно ухудшившие финансовое положение должника. Указанное означает, что, по общему правилу, контролирующее лицо, создавшее условия для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств, подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в полном объеме, поскольку презюмируется, что из-за его действий (бездействия) окончательно утрачена возможность осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности, и, как следствие, утрачена возможность реального погашения всех долговых обязательств в будущем.

Контролирующее лицо, которое несет субсидиарную ответственность на основании подпункта 2 пункта 12 статьи 61.11 Закона о банкротстве, и контролирующее лицо, несущее субсидиарную ответственность за доведение до объективного банкротства, отвечают солидарно.

В соответствии со ст. 1 Закона о банках и банковской деятельности основной целью деятельности кредитной организации является получение прибыли. Размещение денежных средств кредитной организацией (в т.ч. выдача ссуд) осуществляется на основе принципов возвратности и платности.

Согласно Уставу Банка (во всех редакциях) и Положению Банка о совете директоров совет директоров осуществляет общее руководство деятельностью Банка: назначает и освобождает от должности единоличного руководителя Банка и его коллегиальный орган, утверждает годовой отчет и годовую бухгалтерскую отчетность, аудитора; определяет приоритетные направления деятельности Банка; дает рекомендации по размеру дивиденда по акциям; определяет принципы и подходы к организации управления рисками, внутреннего контроля и внутреннего аудита и утверждает на должности руководителей данных направлений; утверждает стратегии управления рисками и капиталом, в том числе в части обеспечения достаточности собственных средств (капитала) и ликвидности на покрытие рисков, а также утверждает порядок управления наиболее значимыми для Банка рисками, включая оценку активов и обязательств и др.; утверждает порядок предотвращения конфликтов интересов, план восстановления финансовой устойчивости; определяет кадровую политику; проводит оценку соблюдения единоличным органом стратегий и порядков; осуществляет надзор и контроль за порядком управления деятельностью Банка; утверждает внутренние документов Банка касательно резервирования; согласует кредитные сделки; утверждает кредитную политику и прочее. То есть, председатель совета директоров имел доступ к исчерпывающей информации о текущем финансовом состоянии Банка, об оценке достаточности капитала и достаточности резервирования, при этом одобрял выдачу ссуд, создавал и обеспечивал функционирование системы внутреннего контроля, давал обязательные указания президенту и правлению Банка.

В силу п. 15.1-15.3 Устава, п. 6.1.1.1 положения об системе внутреннего контроля Банка совет директоров исполнял следующие функции в части внутреннего контроля: создание и функционирование эффективного внутреннего контроля; регулярное (не реже одного раз в год) рассмотрение на своих заседаниях эффективности внутреннего контроля и обсуждение с правлением и президентом вопросов организации внутреннего контроля и мер по повышению его эффективности; рассмотрение документов по организации системы внутреннего контроля, подготовленных правлением и президентом, службой внутреннего аудита, иными структурными подразделениями Банка, аудиторской организацией Банка; принятие мер, обеспечивающих оперативное выполнение правлением и президентом рекомендаций и замечаний службы внутреннего аудита, службы внутреннего контроля, аудиторской организации, ревизора и надзорных органов; своевременное осуществление проверки соответствия внутреннего контроля характеру и масштабу осуществляемых операций, уровню и сочетанию принимаемых рисков; принятие документов по вопросам взаимодействия службы внутреннего аудита с подразделениями и служащими Банка и контроль их соблюдения; утверждение стратегии управления рисками и капиталом Банка, в том числе в части обеспечения достаточности собственных средств (капитала) и ликвидности на покрытие рисков, утверждение порядка управления наиболее значимыми для Банка рисками и контроль за реализацией указанного порядка; утверждение порядка применения банковских методик управления рисками и моделей количественной оценки рисков, включая оценку активов и обязательств, внебалансовых требований и обязательств Банка (банковской группы), а также сценариев и результатов стресс-тестирования, утверждение иных внутренних документов Банка, определяющих организацию управления рисками Банка; утверждение порядка предотвращения конфликтов интересов, плана восстановления финансовой устойчивости в случае существенного ухудшения финансового состояния Банка, плана действий, направленных на обеспечение непрерывности деятельности и (или) восстановление деятельности Банка в случае возникновения нестандартных и чрезвычайных ситуаций; утверждение организационной структуры службы внутреннего аудита, положения о службе внутреннего аудита, годовых и текущих планов проверок службы внутреннего аудита, отчетов о выполнении планов проверок службы внутреннего аудита (не реже одного раза в полгода), назначение и освобождение от должности руководителя службы внутреннего аудита; проведение оценки соблюдения президентом и правлением стратегий и порядков, утвержденных советом директоров; осуществление надзора и контроля за порядком управления деятельностью Банка; рассмотрение не реже одного раза в квартал информации о состоянии ликвидности Банка (а в случае существенных ухудшений текущего или прогнозируемого состояния ликвидности Банка незамедлительно), утверждение отчетов по банковским рискам и результатам стресс-тестирования Банка (банковской группы); оценка состояния корпоративного управления в Банке (не реже 1 раза в год).

То есть, члены совета директоров и председатель совета директоров имели доступ к исчерпывающей информации о текущем финансовом состоянии Банка, об оценке достаточности капитала и достаточности резервирования, при этом одобряли выдачу ссуд, создавали и обеспечивали функционирование системы внутреннего контроля. При такой широкой компетенции члены совета директоров и председатель совета директоров имели неограниченную возможность к получению необходимой и достаточной информации относительно существа одобряемых ими сделок применительно к общему финансовому состоянию Банка с учетом показателей капитала и резервирования. Исполняя должностные функции, члены совета директоров на протяжении длительного периода, постоянно участвовали в заседаниях совета директоров и не могли не понимать существо своего функционала и важности принимаемых решений для целей обеспечения финансового благополучия вверенной кредитной организации.

Кредитной политикой Банка установлено, что ссудные сделки отдельной категории, одобренные кредитным комитетом, не одобрялись советом директоров. То есть кредитный комитет являлся итоговым одобряющим органом Банка по таким сделкам, что подтверждается матрицей полномочий по принятию решений, связанных с кредитными сделками Банка, приложение к кредитной политике от 28.06.2018, а также матрицей полномочий по принятию решений, связанных с кредитными сделками Банка.

Согласно Уставу Банка руководство его текущей деятельностью осуществляется президентом (председателем правления, - единоличный исполнительный орган) и правлением (коллегиальный исполнительный орган). Президент и члены правления организуют выполнение решений общего собрания акционеров и совета директоров. Президент Банка несет ответственность за убытки, причиненные Банку его виновными действиями (бездействием). К компетенции Правления Банка относились вопросы: принятие решений по вопросам классификации задолженности и формирования резервов и др.; проверка соответствия деятельности Банка внутренним документам, определяющим порядок осуществления внутреннего контроля, и оценка соответствия содержания указанных документов характеру и масштабу осуществляемых операций; оценка рисков, влияющих на достижение поставленных целей, и принятие мер, обеспечивающих реагирование на меняющиеся обстоятельства и условия в целях обеспечения эффективности оценки банковских рисков. Президент без доверенности действовал от имени Банка, в том числе представлял его интересы, совершал сделки от имени Банка, утверждал штаты, издавал приказы и давал указания, обязательные для исполнения всеми работниками; обеспечивал надлежащую организацию, состояние достоверности бухгалтерского учета, своевременность раскрытия финансовой и иной отчетности; принимал решения о совершении банковских операций и других сделок. К компетенции Президента в целях осуществления внутреннего контроля относились: создание системы контроля за устранением выявленных нарушений и недостатков внутреннего контроля и мер, принятых для их устранения; обеспечение участия во внутреннем контроле всех сотрудников Банка в соответствии с их должностными обязанностями; рассмотрение материалов и результатов периодических оценок эффективности внутреннего контроля; исключение принятия правил и (или) осуществления практики, которые могут стимулировать совершение действий, противоречащих законодательству Российской Федерации, целям внутреннего контроля. представление Совету директоров актов проверок Банка и (или) информации о результатах проверок, проведенных Банком России и иными надзорными (контролирующими) органами.

В силу п. 16.7 Устава правление и президент исполняют следующие функции в части внутреннего контроля: установление ответственности за выполнение решений Общего собрания акционеров и совета директоров, реализацию стратегии и политики Банка в отношении организации и осуществления внутреннего контроля; делегирование полномочий на разработку правил и процедур в сфере внутреннего контроля руководителям соответствующих структурных подразделений Банка и контроль за их исполнением; проверка соответствия деятельности Банка внутренним документам, определяющим порядок осуществления внутреннего контроля, и оценка соответствия содержания указанных документов характеру и масштабу осуществляемых операций;рассмотрение материалов и результатов периодических оценок эффективности внутреннего контроля; создание эффективных систем передачи и обмена информацией, обеспечивающих поступление необходимых сведений к заинтересованным в ней пользователям. Системы передачи и обмена информацией включают в себя все документы, определяющие операционную политику и процедуры деятельности Банка; оценка рисков, влияющих на достижение поставленных целей, и принятие мер, обеспечивающих реагирование на меняющиеся обстоятельства и условия в целях обеспечения эффективности оценки банковских рисков.

В силу п. 16.9 и п. 16.10 Устава, п. 6.1.1.2 положения о системе внутреннего контроля отдельно президент исполняет следующие функции в части внутреннего контроля: установление ответственности за выполнение решений общего собрания акционеров и совета директоров Банка, реализацию стратегии и политики Банка в отношении организации и осуществления внутреннего контроля; создание системы контроля за устранением выявленных нарушений и недостатков внутреннего контроля и мер, принятых для их устранения; распределение обязанностей подразделений и служащих, отвечающих за конкретные направления (формы, способы осуществления) внутреннего контроля; обеспечение участия во внутреннем контроле всех сотрудников Банка в соответствии с их должностными обязанностями; рассмотрение материалов и результатов периодических оценок эффективности внутреннего контроля; установление порядка, при, котором служащие доводят до сведения органов управления и руководителей структурных подразделений Банка (его филиалов) информацию обо всех нарушениях законодательства Российской Федерации, Устава и внутренних документов Банка, случаях злоупотреблений, несоблюдения норм профессиональной этики; исключение принятия правил (или) осуществления практики, которые могут стимулировать совершение действий, противоречащих законодательству Российской Федерации, целям внутреннего контроля; представление совету директоров актов проверок Банка и (или) информации о результатах проверок, проведенных Банком России и иными надзорными (контролирующими) органами; утверждение положения о службе внутреннего контроля, плана деятельности службы внутреннего контроля, годового отчета службы внутреннего контроля о проведенной работе, положения о службе управления рисками; назначение и увольнение руководителя службы управления рисками и руководителя службы внутреннего контроля, контролера профессионального участника рынка ценных бумаг; утверждение правил внутреннего контроля в целях противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма; осуществление текущего контроля за деятельностью структурных подразделений Банка. Согласно п. 6.1.1.3 положения о службе внутреннего контроля к функциям правления Банка в СВК относятся следующие вопросы: рассмотрение материалов и результатов проверок и оценок эффективности внутреннего контроля; создание системы контроля за устранением выявленных нарушений и недостатков и реализации мер по повышению эффективности внутреннего контроля.

Актуальной судебной практикой (определение Верховного Суда Российской Федерации от 27.11.2023 № 305-ЭС18-6680(28-30) по делу № А40-200773/2016, Арбитражного суда Московского округа от 05.04.2023 по делу № А40-200773/16, постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 17.12.2020 по делу № А40-128284/15, определение Арбитражного суда г. Москвы от 15.09.2023 по делу № А40-232020/15, определение Арбитражного суда города Москвы от 31.03.2023 по делу № А40-212951/2017, оставленное без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 15.06.2023, постановлением Арбитражного суда Московского округа от 27.09.2023) выработана позиция, согласно которой организация председателем правления банка, его акционерами и советом директоров ненадлежащей системы управления кредитной организацией, при которой лица, принимающие решения о выдаче кредитов, не проводили комплексного анализа деятельности заемщиков, является основанием признания действий председателя правления Банка недобросовестными и неразумными.

Учитывая требования Банка России, являющиеся обязательными, в силу ст. 7 Федерального закона от 10.07.2002 № 86-ФЗ «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)», кредитная организация в соответствии с Положением ЦБ РФ № 590-П обязана комплексно и объективно оценивать финансовое положение заемщика (контрагента), риски по выданным ссудам, заключенным сделкам и формировать резервы на возможные потери по ссудам и сделкам, влекущим риски возникновения финансовых потерь. Применительно к Положению ЦБ РФ от 15.10.2015 г. № 499-П «Об идентификации кредитными организациями клиентов, представителей клиента, выгодоприобретателей и бенефициарных владельцев в целях противодействия легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» кредитная организация обязана идентифицировать своих контрагентов, установить личность лиц, которых Банк обслуживает, достоверно выяснить фактические адреса заемщиков, убедиться в нахождении по данным адресам исполнительных органов заемщиков.

Таким образом, руководство Банка перед заключением сделок, влекущих возникновение у Банка рисков, обязано обеспечивать выполнение требований Закона о банковской деятельности, Закона о Банке России, Положений Банка России, а также внутренних нормативных актов Банка, организовать работу Банка в целях получения полных и достоверных сведений о контрагенте Банка, осуществления на их основе комплексного и объективного финансового анализа заемщика. В этой связи руководство Банка, а также лица, имеющие фактическую возможность определять его действия не должны допускать совершение сделок, влекущих для Банка возникновение финансовых потерь.

Суд удовлетворяет заявление в части привлечения ФИО1, ФИО2, ФИО3, как руководителей Банка, к субсидиарной ответственности.

В отношении указанных лиц судом установлены следующие обстоятельства.

ФИО1 в течение предбанкротного периода осуществлял контроль в отношении Банка, одновременно совмещая должностной функционал руководителя с правомочиями акционера Банка. В качестве руководителя Банка ФИО1 являлся главным советником службы советников Банка с 07.06.2018 по д. о. л. и представителем Банка по доверенности от 07.06.2018 № 01-41/175 с объемом полномочий, равным президенту Банка; председателем совета директоров Банка с 21.05.2018 по 17.04.2019. Согласно внутренним документам Банка (письмо от 13.11.2018) ФИО1 признает осуществление им контроля и значительного влияния на Банк.

Совет директоров Банка под председательством ФИО1 одобрил сделки, причинившие Банку совокупный ущерб в размере 2 883 965 253,03 руб. (100% «технических» сделок, одобренных советом, что составляет 60% от общего количества сделок, причинивших Банку ущерб): кредитование ООО «Завод Гаусмана и ФИО17» - № Ю/Р/52/20/2019 от 28.03.2019, № Ю/Р/52/69/2018 от 23.11.2018, № Ю/Р/52/78/2018 от 06.12.2018; ООО «СИНЕРГУС ГРУПП» - № Ю/Р/52/35/2018 от 04.07.2018; ООО «Техно-Ойл ПЛЮС» - Ю/Р/52/84/2018 от 27.12.2018; ООО «ПродМаркет» - <***> от 20.09.2018, № Ю/Р/52/55/2018 от 28.09.2018; ООО «СТРОЙСЕРВИС» - № Ю/Р/52/3/2019 от 06.02.2019, № Ю/Р/52/6/2019 от 07.02.2019, № Ю/Р/52/79/2018 от 10.12.2018; ООО «ТверьЛогистикГрупп» - № Ю/Р/52/54/2018 от 28.09.2018, № Ю/Р/52/59/2018 от 17.10.2018; ООО «Эй Джи М» - № Ю/Р/52/12/2019 от 27.02.2019, № Ю/Р/52/18/2019 от 25.03.2019, № Ю/Р/52/22/2019 от 28.03.2019, № Ю/Р/52/61/2018 от 24.10.2018, № Ю/Р/52/72/2018 от 30.11.2018; ООО «3-ЛИГА» - № Ю/Р/52/71/2018 от 14.12.2018; ООО «АРС» - № Ю/Р/52/2/2019 от 17.01.2019, № Ю/Р/52/5/2019 от 05.02.2019, № Ю/Р/52/80/2018 от 19.12.2018, № Ю/Р/52/85/2018 от 27.12.2018; ООО «Счастливый малыш» - № Ю/Р/52/10/2019 от 19.02.2019, № Ю/Р/52/13/2019 от 28.02.2019, № Ю/Р/52/21/2019 от 28.03.2019, № Ю/Р/52/8/2019 от 12.02.2019; ООО «СТРОЙСЕРВИС» - № Ю/Р/52/16/2019 от 18.03.2019; ФИО19 - № Ф/Р/41/56/2018 от 28.12.2018; ФИО20 - № Ф/Р/41/43/2018 от 28.08.2018, № Ф/Р/41/48/2018 от 26.10.2018, № Ф/Р/41/51/2018 от 30.11.2018, № Ф/Р/41/52/2018 от 03.12.2018, № Ф/Р/41/53/2018 от 13.12.2018, № Ф/Р/41/55/2018 от 26.12.2018, а также сделки замещения ссудной задолженности рыночного заемщика АО «Оптима» на ссудную задолженность технической компании ООО «ТОРРЕНСА»; реализации ликвидного актива, акций АО «Первый Инвестиционный Банк» с существенным дисконтом, на невыгодных для Банка условиях.

В период руководства советом директоров Банка со стороны ФИО1 (с мая 2018 по д. о. л.) показатель достаточности/недостаточности имущества Банка упал с около 900 млн руб. до «минус» 3,133 млрд руб., наступило объективное банкротство Банка. Также советом директоров под председательством ФИО1 на должность единоличного исполнительного органа Банка назначены последовательно ФИО3, ФИО8 (врио), ФИО2 (подтверждается протоколами заседания совета директоров от 28.02.2018 № 04, от 01.08.2018 № 21, от 07.08.2018 № 22, от 09.10.2018), деятельность которых, аналогичным образом повлекла для Банка существенный ущерб и последующее банкротство. В частности, прямой ущерб (одобрение, подписание сделок) от действий ФИО3 составил 1 951 920 796,64 руб. (40, 4% от общего размера ущерба), от действий ФИО2 составил 191 403 352,38 руб. (4% от общего размера ущерба).

Контроль ФИО1 в качестве главного советника и поверенного с функционалом президента Банка состоял в том, что он заключил от имени Банка сделки, причинившие ущерб на сумму 3 144 904 113,73 руб. (что составляет 65% от общего количества «технических» сделок): кредитование ООО «Завод Гаусмана и ФИО17» - № Ю/Р/52/20/2019 от 28.03.2019, № Ю/Р/52/69/2018 от 23.11.2018, № Ю/Р/52/78/2018 от 06.12.2018; ООО «СИНЕРГУС ГРУПП» - № Ю/Р/52/35/2018 от 04.07.2018; ООО «Техно-Ойл ПЛЮС» - Ю/Р/52/84/2018 от 27.12.2018; ООО «Бетонное производство» - № Ю/Р/52/38/2018 от 16.07.2018; ООО «ПродМаркет» - <***> от 20.09.2018, № Ю/Р/52/55/2018 от 28.09.2018; ООО «СТРОЙСЕРВИС» - № Ю/Р/52/3/2019 от 06.02.2019, № Ю/Р/52/6/2019 от 07.02.2019, № Ю/Р/52/79/2018 от 10.12.2018; ООО «СтройДеталь» - № Ю/Р/52/26/2019 от 11.04.2019; ООО «ТверьЛогистикГрупп» - № Ю/Р/52/54/2018 от 28.09.2018, № Ю/Р/52/59/2018 от 17.10.2018; ООО «Эй Джи М» - № Ю/Р/52/12/2019 от 27.02.2019, № Ю/Р/52/18/2019 от 25.03.2019, № Ю/Р/52/22/2019 от 28.03.2019, № Ю/Р/52/61/2018 от 24.10.2018, № Ю/Р/52/72/2018 от 30.11.2018; ООО «3-ЛИГА» - № Ю/Р/52/71/2018 от 14.12.2018; ООО «СВЯЗЬКОМПРОЕКТ» - № Ю/Р/52/37/2018 от 05.07.2018; ООО «АРС» - № Ю/Р/52/2/2019 от 17.01.2019, № Ю/Р/52/5/2019 от 05.02.2019, № Ю/Р/52/80/2018 от 19.12.2018, № Ю/Р/52/85/2018 от 27.12.2018; ООО «Счастливый малыш» - № Ю/Р/52/10/2019 от 19.02.2019, № Ю/Р/52/13/2019 от 28.02.2019, № Ю/Р/52/21/2019 от 28.03.2019, № Ю/Р/52/8/2019 от 12.02.2019; ООО «СТРОЙСЕРВИС» - № Ю/Р/52/16/2019 от 18.03.2019, № Ю/Р/52/27/2019 от 15.04.2019, № Ю/Р/52/28/2019 от 16.04.2019; ФИО18 - № Ф/Р/41/39/2018 от 13.08.2018; ФИО19 - № Ф/Р/41/3/2019 от 29.01.2019, № Ф/Р/41/50/2018 от 16.11.2018, № Ф/Р/41/56/2018 от 28.12.2018; ФИО20 - № Ф/Р/41/43/2018 от 28.08.2018, № Ф/Р/41/48/2018 от 26.10.2018, № Ф/Р/41/51/2018 от 30.11.2018, № Ф/Р/41/52/2018 от 03.12.2018, № Ф/Р/41/53/2018 от 13.12.2018, № Ф/Р/41/55/2018 от 26.12.2018, № Ф/Р/41/7/2019 от 12.04.2019 и агентский договор от 17.10.2018; а также сделки замещения ссудной задолженности рыночного заемщика АО «Оптима» на ссудную задолженность технической компании ООО «ТОРРЕНСА»; замещения ссудной задолженности рыночного заемщика ООО «Цифра Один» на недвижимое имущество по завышенной балансовой стоимости; реализации ликвидного актива, акций АО «Первый Инвестиционный Банк» с существенным дисконтом, на невыгодных для Банка условиях, 90% данных сделок одобрено советом директоров под председательством ФИО1

При совмещении компетенций представителя на основании доверенности с широкими полномочиями, председателя совета директоров Банка, являясь при этом мажоритарным акционером Банка в составе группы аффилированных лиц, ФИО1 имел неограниченную возможность получать необходимую и достаточную информацию относительно существа одобряемых им ссуд и заключаемых сделок применительно к общему финансовому состоянию Банка, с учетом показателей капитала и резервирования. Исполняя функции председателя совета директоров и поверенного на протяжении длительного периода (год), постоянно участвуя в заседаниях совета директоров и заключая сделки, он не мог не понимать существо своего функционала и важности принимаемых решений для целей обеспечения финансового благополучия вверенной ему кредитной организации.

Количественный состав совета директоров составляет 5 человек, кворум для одобрения заключения сделки составляет половину от числа избранных членов совета директоров. В большинстве случаев принятие решений об одобрении сделок не было единогласным, что усматривается из протоколов заседаний совета от 04.07.2018 № 16, от 28.08.2018 № 24, от 20.09.2018 № 29, от 28.09.2018 № 30/2, от 18.10.2018 № 33, от 24.10.2018 № 35, от 26.10.2018 № 36, от 23.11.2018 № 41, от 27.11.2018 № 42, от 03.12.2018 № 44, от 19.12.2018 № 47, от 26.12.2018 № 48, от 25.01.2019 № 06, от 05.02.2019 № 09, № 10 от 06.02.2019, от 12.02.2019 № 12, от 18.02.2019 № 14, от 26.02.2019 № 16, от 15.03.2019 № 20, от 27.03.2019 № 25, от 28.03.2019 № 26, от 25.03.2019 № 23, от 03.09.2018, от 30.11.2018, от 06.12.2018, от 13.12.2018, от 28.12.2018, от 17.01.2019, от 12.10.2018 и приложения № 1 к заявлению о субсидиарной ответственности. Таким образом, частное решение ФИО1 об одобрении каждой сделки являлось существенным для формирования окончательного решения. Заинтересованное лицо не могло не понимать важности своих действий в составе совета директоров, а также правовых последствий принимаемых решений.

ФИО3 имеет стаж работы в банковской сфере с 2005 года. В период с 07.11.2017 по 28.02.2018 он был трудоустроен в Банке на должностях советника службы советников Банка и председателя кредитного комитета, а также действовал от имени Банка по доверенности, предоставляющей круг полномочий, равный функционалу Президента Банка. В период с 01.03.2018 по 01.08.2018 ФИО3 совмещал должности президента Банка и председателя Кредитного комитета. Деятельность в качестве председателя кредитного комитета подтверждается протоколами заседаний кредитного комитета с ноября 2017 по март 2018 и материалами его личного дела. ФИО3 был знаком с внутренними положениями Банка, имел опыт и достаточные знания, чтобы оценивать свою деятельность в качестве единоличного исполнительного органа Банка, члена правления при совмещении должности председателя кредитного комитета применительно к регулятивным указаниям банковского законодательства, что подтверждается материалами его личного дела.

Действиями ФИО3 Банку был причинен ущерб:

?Общий размер ущерба, причиненного Банку действиями ФИО3 в период трудоустройства с 07.11.2017 по 01.08.2018 составляет 1 951 920 796,64 руб. (40, 4% от общего размера ущерба, причиненного действиями контролировавших Банк лиц), в том числе: с 07.11.2017 по 01.03.2018 ФИО3 в качестве советника по доверенности от 14.12.2017 № 01-41/473 с объемом полномочий, равным президенту Банка заключил (подписал), а также в качестве председателя кредитного комитета одобрил заключение сделок, причинивших ущерб на общую сумму 22 068 101,52 руб. (кредитование ФИО20 на основании договоров № Ф/Р/41/7/2018 от 31.01.2018, №Ф/Р/41/16/2018 от 26.02.2018). С 01.03.2018 по 01.08.2018, когда ФИО3 являлся президентом Банка, были заключены сделки, причинившие Банку ущерб на сумму 1 929 852 695,12 руб. (кредитование ООО «СИНЕРГУС ГРУПП» - № Ю/Р/52/35/2018 от 04.07.2018; ООО «Развоз» - № Ю/Р/52/11/2018 от 29.03.2018, № Ю/Р/52/21/2018 от 26.04.2018; ООО «Вектор» - № Ю/Р/52/28/2018 от 18.05.2018; ООО «Бетонное производство» - № Ю/Р/52/38/2018 от 16.07.2018; ООО «АМК Бегемот» - № Ю/Р/51/10/2018 от 23.03.2018; ООО «Связькомпроект» - № Ю/Р/51/24/2018 от 27.04.2018, № Ю/Р/52/25/2018 от 28.04.2018, № Ю/Р/52/27/2018 от 15.05.2018, № Ю/Р/52/37/2018 от 05.07.2018; ФИО26 - № Ф/Р/41/28/2018 от 13.04.2018; ФИО20 - № Ф/Р/41/36/2018 от 27.06.2018, ФИО22 - №Ф/Р/41/22/2018 от 12.03.2018, ФИО23 - №Ф/Р/41/25/2018 от 23.03.2018, а также формирование вексельных обязательств в пользу заемщика Банка ООО «Компания «АСТРА» (ущерб 300 млн. руб.), из них:

•ФИО3 в качестве председателя кредитного комитета одобрил заключения сделок, причинивших ущерб на сумму 1 471 171 331,10 руб.: кредитование ООО «Развоз» - № Ю/Р/52/11/2018 от 29.03.2018, № Ю/Р/52/21/2018 от 26.04.2018; ООО «Бетонное производство» - № Ю/Р/52/38/2018 от 16.07.2018; ООО «Вектор» - № Ю/Р/52/28/2018 от 18.05.2018; ООО «АМК Бегемот» - № Ю/Р/51/10/2018 от 23.03.201; ООО «Связькомпроект» - № Ю/Р/51/24/2018 от 27.04.2018, № Ю/Р/52/25/2018 от 28.04.2018, № Ю/Р/52/27/2018 от 15.05.2018, № Ю/Р/52/37/2018 от 05.07.2018; ФИО26 - № Ф/Р/41/28/2018 от 13.04.2018, ФИО20- № Ф/Р/41/36/2018 от 27.06.2018, № Ф/Р/41/7/2018 от 31.01.2018, №Ф/Р/41/16/2018 от 26.02.2018; ФИО22 - №Ф/Р/41/22/2018 от 12.03.2018, ФИО23 - № Ф/Р/41/25/2018 от 23.03.2018;

•ФИО3 заключил от имени Банка (подписал) сделки, причинившие ущерб на сумму 1 429 257 173,14 руб.: кредитование ООО «Развоз» - № Ю/Р/52/11/2018 от 29.03.2018, № Ю/Р/52/21/2018 от 26.04.2018; ООО «Вектор» - № Ю/Р/52/28/2018 от 18.05.2018; ООО «АМК Бегемот» - № Ю/Р/51/10/2018 от 23.03.2018; ООО «Связькомпроект» - № Ю/Р/51/24/2018 от 27.04.2018, № Ю/Р/52/25/2018 от 28.04.2018, № Ю/Р/52/27/2018 от 15.05.2018; ФИО26 - № Ф/Р/41/28/2018 от 13.04.2018; ФИО20 - № Ф/Р/41/36/2018 от 27.06.2018, ФИО22 - №Ф/Р/41/22/2018 от 12.03.2018, ФИО23 - №Ф/Р/41/25/2018 от 23.03.2018, а также формирование вексельных обязательств в пользу заемщика Банка ООО «Компания «АСТРА».

?Вследствие недобросовестной деятельности ФИО3 в отношении имущества Банка, показатель достаточности (недостаточности) стоимости имущества Банка снизился с 2 329 761 тыс. руб. по состоянию на 01.12.2017 до 50 626 тыс. руб. по состоянию на 01.08.2018, при этом:

•снижение в период с 01.12.2017 по 01.03.2018 составило 448 947 тыс. руб.: с 2 329 761 тыс. руб. до 1 880 814 тыс. руб., при этом, сумма прямого ущерба в размере 22 068 тыс. руб. напрямую связана с недобросовестными действиями ФИО3 (подписал, одобрил технические сделки);

•снижение в период с 01.03.2018 по 01.08.2018 составило 1 830 188 тыс. руб.: с 1 880 814 тыс. руб. до 50 626 тыс. руб., при этом сумма прямого ущерба в размере 1 755 464 тыс. руб. напрямую связана с деятельностью ФИО3 (подписал, одобрил технические сделки).

?07.06.2018 в нарушение Устава и без согласования с советом директоров и Банком России ФИО3 выдал доверенность № 01-41/175 от имени Банка на акционера и представителя акционеров Банка ФИО1, по которой передал последнему полный функционал президента Банка, при этом самолично оставаясь президентом. На основании выданной ФИО3 доверенности ФИО1 в период с 07.06.2018 по д. о. л. заключил от лица Банка сделки, причинившие ущерб в размере 3 144 904 113,73 руб. (что составляет 65% от общего количества «технических» сделок): кредитование ООО «Завод Гаусмана и ФИО17» - № Ю/Р/52/20/2019 от 28.03.2019, № Ю/Р/52/69/2018 от 23.11.2018, № Ю/Р/52/78/2018 от 06.12.2018; ООО «СИНЕРГУС ГРУПП» - № Ю/Р/52/35/2018 от 04.07.2018; ООО «Техно-Ойл ПЛЮС» - Ю/Р/52/84/2018 от 27.12.2018; ООО «Бетонное производство» - № Ю/Р/52/38/2018 от 16.07.2018; ООО «ПродМаркет» - <***> от 20.09.2018, № Ю/Р/52/55/2018 от 28.09.2018; ООО «СТРОЙСЕРВИС» - № Ю/Р/52/3/2019 от 06.02.2019, № Ю/Р/52/6/2019 от 07.02.2019, № Ю/Р/52/79/2018 от 10.12.2018; ООО «СтройДеталь» - № Ю/Р/52/26/2019 от 11.04.2019; ООО «ТверьЛогистикГрупп» - № Ю/Р/52/54/2018 от 28.09.2018, № Ю/Р/52/59/2018 от 17.10.2018; ООО «Эй Джи М» - № Ю/Р/52/12/2019 от 27.02.2019, № Ю/Р/52/18/2019 от 25.03.2019, № Ю/Р/52/22/2019 от 28.03.2019, № Ю/Р/52/61/2018 от 24.10.2018, № Ю/Р/52/72/2018 от 30.11.2018; ООО «3-ЛИГА» - № Ю/Р/52/71/2018 от 14.12.2018; ООО «СВЯЗЬКОМПРОЕКТ» - № Ю/Р/52/37/2018 от 05.07.2018; ООО «АРС» - № Ю/Р/52/2/2019 от 17.01.2019, № Ю/Р/52/5/2019 от 05.02.2019, № Ю/Р/52/80/2018 от 19.12.2018, № Ю/Р/52/85/2018 от 27.12.2018; ООО «Счастливый малыш» - № Ю/Р/52/10/2019 от 19.02.2019, № Ю/Р/52/13/2019 от 28.02.2019, № Ю/Р/52/21/2019 от 28.03.2019, № Ю/Р/52/8/2019 от 12.02.2019; ООО «СТРОЙСЕРВИС» - № Ю/Р/52/16/2019 от 18.03.2019, № Ю/Р/52/27/2019 от 15.04.2019, № Ю/Р/52/28/2019 от 16.04.2019; ФИО18 - № Ф/Р/41/39/2018 от 13.08.2018; ФИО19 - № Ф/Р/41/3/2019 от 29.01.2019, № Ф/Р/41/50/2018 от 16.11.2018, № Ф/Р/41/56/2018 от 28.12.2018; ФИО20 - № Ф/Р/41/43/2018 от 28.08.2018, № Ф/Р/41/48/2018 от 26.10.2018, № Ф/Р/41/51/2018 от 30.11.2018, № Ф/Р/41/52/2018 от 03.12.2018, № Ф/Р/41/53/2018 от 13.12.2018, № Ф/Р/41/55/2018 от 26.12.2018, № Ф/Р/41/7/2019 от 12.04.2019 и агентский договор от 17.10.2018; а также сделки замещения ссудной задолженности рыночного заемщика АО «Оптима» на ссудную задолженность технической компании ООО «ТОРРЕНСА»; замещения ссудной задолженности рыночного заемщика ООО «Цифра Один» на недвижимое имущество по завышенной балансовой стоимости; реализации ликвидного актива, акций АО «Первый Инвестиционный Банк» с существенным дисконтом, на невыгодных для Банка условиях.

При наличии с 01.05.2018 оснований для осуществления мер по предупреждению банкротства кредитной организации, установленных пунктом 6 статьи 189.10 Закона о банкротстве (справедливый показатель достаточности (недостаточности) имущества Банка на 01.05.2018 составил 922 953 тыс. руб., в то время, как размер уставного капитала Банка, установленный его учредительными документами с 2010 по д. о. л. составлял 1 174 000 тыс. руб.), ФИО3, скрывая реальное финансовое положение Банка, официально не обращался в совет директоров, к акционерам Банка и/или в Банк России о необходимости проведения мер по финансовому оздоровлению и/или реорганизации кредитной организации, чем нарушил указания статей 189.9, 189.11Закона о банкротстве и свои обязанности по добросовестному руководству Банком. Одновременно, на протяжении периода с 31.01.2018 по 01.08.2018 ФИО3 на постоянной основе заключал и одобрял технические сделки, увеличивая тем самым ущерб вверенной ему организации.

Деятельность ФИО3 в Банке может быть оценена с учетом указаний регулятора относительно кредитной организации. С 21.05.2018 по 27.07.2018, в период времени, когда ФИО3 являлся президентом, регулятором проведена проверка деятельности Банка. В результате установлена неадекватная оценка кредитного риска по ссудам физических и юридических лиц. По мнению регулятора, величина недосозданного резерва могла составить свыше 488 млн руб. Основанием проведенной реклассификации ссуд явились выявленные нарушения в части неадекватной оценки Банком финансового положения заемщиков и качества обслуживания ими долга, неучета/необоснованного учета иных существенных факторов, неадекватной оценки кредитного риска по ссудам при отсутствии вероятности их возврата. Также Банком России были установлены признаки нарушений требований Федерального закона от 07.08.2001 № 115-ФЗ «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма» в части ненаправления соответствующих сведений в уполномоченный орган, предоставления недостоверных сведений, неотражения в составе расчетных документов необходимых сведений о клиенте. Регулятором установлена сомнительная природа операций на сумму свыше 14,9 млрд руб. Также Банком России установлены нарушения в части отражения сведений о количестве банкоматов и электронных терминалов. Регулятором отмечена убыточность деятельность кредитной организации в проверяемый период, связанная с недоформированием резервов на возможные потери. Кроме того, предписаниями Банка России от 17.04.2018 № 36-4-2-1/6744 и от 03.08.2018 № 36-4-2-1/13662ДСП в адрес Банка выдвигались требования о реклассификации ссудной задолженности и доначислении резервов в связи с ведением рискованной кредитной политики и неадекватной оценкой ссудной задолженности со стороны Банка, выявленными нарушениями банковского законодательства, - в отношении Банка вводились ограничения банковской деятельности.

Суд также обращает внимание, что согласно собственным показаниям, проверенным судом, ФИО3 по указанию ФИО1 оформил в пользу заемщика Банка «сейфовый» вексель - сделка признана судом ничтожной на основании постановления Девятого арбитражного апелляционного суда от 30.03.2023 и постановления Арбитражного суда Московского округа от 30.05.2023 по делу № А40-116531/2019, показания также проверены уголовным судом дела № 01-0021/2023.

В настоящее время ФИО3 привлечен к уголовной ответственности по факту хищения средств Банка в составе группы с ФИО1, ФИО20 и иными лицами, подтверждается постановлением о привлечении в качестве обвиняемого по уголовному делу № 12001450004000100 в производстве СЧ СУ УВО по ЮВАО ГУ МВД России по г. Москве, выпиской из приговора Замоскворецкого районного суда г. Москвы по обвинению по ч. 4 ст. 160 УК РФ (растрата) в отношении ФИО3, ФИО2

Кроме того, суд, принимает во внимание, что доверенностью от 07.06.2018 № 01-41/175 передал ФИО1 функционал президента Банка при сохранении и дублировании аналогичного функционала у самого ФИО3 Из материалов дела также следует идентичность обстоятельств оформления трудоустройства ФИО3 и ФИО1, сокрытие от регулятора факта управления Банком со стороны ФИО3 (в период с 14.12.2017 по 01.03.2018) и ФИО1, указывает на общность экономических интересов у данных лиц и иных акционеров Банка.

ФИО2 согласно материалам личного дела (т. д 17 л. д. 95-152) имеет диплом о высшем экономическом образовании по квалификации «финансы и кредит». Также он являлся банковским сотрудником высшего эшелона с 2005 (13 лет) в 4-х банках перед трудоустройством в АО «ТРОЙКА-Д БАНК». В Банке ФИО2 проходил проверку на предмет знания банковского законодательства. Иными словами, ФИО2 имел опыт и достаточные знания, чтобы оценивать свою деятельность в качестве единоличного органа Банка, члена правления при совмещении должности председателя кредитного комитета применительно к регулятивным указаниям банковского законодательства.

ФИО2 являлся президентом (председателем Правления) Банка с 10.10.2018 по 09.04.2019. В указанный период в Банке уже имелся предусмотренный пунктом 1 статьи 189.8 Закона о банкротстве признак несостоятельности в виде недостаточности стоимости имущества кредитной организации для исполнения её обязательств перед кредиторами, также в указанный период времени наблюдался рост диспропорции между стоимостью активов Банка и размером его обязательств: показатель достаточности стоимости имущества Банка снизился с «минус» 678, 9 млн руб. до «минус» 3,1 млрд руб.

В том числе, в период с 10.10.2018 по 09.04.2019 заключены сделки, причинившие ущерб в размере свыше 2 479 252 977,02 руб. (что составляет 51,3% от общего объема «технических» сделок- на баланс Банка принят основной объем «технических» активов): кредитование ООО «Завод Гаусмана и ФИО17» - № Ю/Р/52/20/2019 от 28.03.2019, № Ю/Р/52/69/2018 от 23.11.2018, № Ю/Р/52/78/2018 от 06.12.2018; ООО «Техно-Ойл ПЛЮС» - Ю/Р/52/84/2018 от 27.12.2018; ООО «СТРОЙСЕРВИС» - № Ю/Р/52/3/2019 от 06.02.2019, № Ю/Р/52/6/2019 от 07.02.2019, № Ю/Р/52/79/2018 от 10.12.2018; ООО «СтройДеталь» - № Ю/Р/52/60/2018 от 18.10.2018; ООО «ТверьЛогистикГрупп» - № Ю/Р/52/59/2018 от 17.10.2018; ООО «Эй Джи М» - № Ю/Р/52/12/2019 от 27.02.2019, № Ю/Р/52/18/2019 от 25.03.2019, № Ю/Р/52/22/2019 от 28.03.2019, № Ю/Р/52/61/2018 от 24.10.2018, № Ю/Р/52/72/2018 от 30.11.2018; ООО «АРС» - № Ю/Р/52/2/2019 от 17.01.2019, № Ю/Р/52/5/2019 от 05.02.2019, № Ю/Р/52/80/2018 от 19.12.2018, № Ю/Р/52/85/2018 от 27.12.2018; ООО «Счастливый малыш» - № Ю/Р/52/10/2019 от 19.02.2019, № Ю/Р/52/13/2019 от 28.02.2019, № Ю/Р/52/21/2019 от 28.03.2019, № Ю/Р/52/8/2019 от 12.02.2019; ООО «СТРОЙСЕРВИС» - № Ю/Р/52/16/2019 от 18.03.2019; ФИО19 - № Ф/Р/41/3/2019 от 29.01.2019, № Ф/Р/41/47/2018 от 11.10.2018, № Ф/Р/41/50/2018 от 16.11.2018, № Ф/Р/41/56/2018 от 28.12.2018; ФИО20 - № Ф/Р/41/48/2018 от 26.10.2018, № Ф/Р/41/51/2018 от 30.11.2018, № Ф/Р/41/52/2018 от 03.12.2018, № Ф/Р/41/53/2018 от 13.12.2018, № Ф/Р/41/55/2018 от 26.12.2018 и агентский договор от 17.10.2018 - т.д. 2 л. д. 21-36.

При этом, с 01.09.2018 у Банка имелись признаки объективного банкротства, а именно – признак недостаточности стоимости имущества (активов) кредитной организации для исполнения ее обязательств перед кредиторами и (или) обязанности по уплате обязательных платежей, предусмотренный пунктом 1 статьи 189.8 Закона о банкротстве. В нарушение положений статей 189.12, 189.19 Закона о банкротстве и своих обязанностей по добросовестному руководству Банком, ФИО2 с момента вступления в должность президента (председателя правления) Банка и в течение всего периода руководства Банком (с 10.10.2018 по 09.04.2019) в ситуации объективного банкротства Банка не направлял в совет директоров требований о созыве общего собрания акционеров для рассмотрения вопроса о ликвидации кредитной организации и о направлении в Банк России ходатайства об аннулировании или отзыве лицензии; не уведомил Банк России о возникновении у Банка признаков несостоятельности (банкротства) – несмотря на наличие у ФИО2 должностной обязанности осуществить соответствующие меры. Между тем, принятие ФИО2 своевременных мер, предусмотренных Законом о банкротстве, предупредило бы дальнейшее ухудшение финансового положения Банка (рост диспропорции между имуществом (активами) кредитной организации и размером ее обязательств) и, соответственно, позволило бы минимизировать причиненный кредиторам Банка вред.

Несмотря на то, что по состоянию на дату вступления ФИО2 в должность председателя правления Банк уже отвечал признаку недостаточности имущества, в октябре, ноябре 2018 и январе 2019 (в период установленных регулятором ограничений) ФИО2 как членом кредитного комитета были одобрены сделки, причинившие ущерб Банку в размере 74 751 902,20 руб. (с ФИО18- № Ф/Р/41/39/2018 от 13.08.2018; ФИО19 - № Ф/Р/41/3/2019 от 29.01.2019, № Ф/Р/41/47/2018 от 11.10.2018, № Ф/Р/41/50/2018 от 16.11.2018; ФИО20- № Ф/Р/41/43/2018 от 28.08.2018), и проведению сделок, причинивших ущерб в размере 463 245 721,64 руб. (замещение ссудной задолженности АО «ОПТИМА» на «техническую» ссуду ООО «ТОРРЕНСА», замещение ссуды ООО «Цифра Один»). По сделкам, одобренным ФИО2 (сделка с ООО «ТОРРЕНСА», сделка с ООО «Цифра Один», кредитование ФИО20, ФИО19, ФИО18), установлено приобретение выгоды акционерами Банка и их аффилированность с заемщиками. Также установлено приобретение выгоды ФИО2 по сделке, в результате которой произошло замещение ликвидной ссудной задолженности АО «Оптима» на техническую ссудную задолженность ООО «Торренса». На момент совершения каждой из указанных сделок ФИО2 являлся одновременно и председателем кредитного комитета, и единоличным исполнительным органом (председателем правления Банка), а, следовательно, мог давать обязательные для кредитной организации указания, имел возможность не допустить заключения заведомо убыточных сделок.

Кроме того, ФИО2 совершена сделка по выдаче заведомо невозвратного кредита «технической» компании ООО «СтройДеталь» от 18.10.2018 № Ю/Р/52/60/2018, причинившая ущерб в размере 113 467 250,18 руб. и договор с «техническим» заемщиком ФИО19 от 11.10.2018 № Ф/Р/41/47/2018, выдачу данного кредита он одобрил также в качестве председателя кредитного комитета Банка, сделка причинила ущерб в размере 4 979 506,26 руб.

Общий размер ущерб от прямых действий ФИО2 составляет 191 403 352,38 руб. (4% от общего размера ущерба) и заключается в одобрении сделок для которых не требовалось согласование кредитного комитета, а также в заключении сделок, причинивших ущерб: кредитование ФИО18- № Ф/Р/41/39/2018 от 13.08.2018; ФИО19 - № Ф/Р/41/3/2019 от 29.01.2019, № Ф/Р/41/47/2018 от 11.10.2018, № Ф/Р/41/50/2018 от 16.11.2018; ФИО20- № Ф/Р/41/43/2018 от 28.08.2018, ООО «СтройДеталь» № Ю/Р/52/60/2018 - от 18.10.2018; замещение ссуды ООО «Цифра Один».

В период руководства Банком со стороны ФИО2 действовало предписание Банка России от 21.09.2018 № 36-4-2-3/16978ДСП: регулятор установил многочисленные нарушения банковского законодательства; крупную недооценку кредитного риска, возникновение на 01.09.2018 оснований для применения мер по предупреждению банкротства в случае доформирования резерва, ввел ограничения на проведение ряда операций (включая кредитование). Затем, предписанием Банка России от 04.02.2019 № 36-4-2-1/1631ДСПустановлена недооценка кредитного риска на сумму 61, 5 млн. руб. на 01.01.2019. Доформирование резерва в указанном объеме, по мнению Банка России, привело к возникновению у кредитной организации по состоянию на 01.01.2019 оснований для применения мер по предупреждению банкротства. В отношении Банка введены ограничения на проведение ряда операций.

Суд также принимает во внимание, что ФИО2 привлечен к уголовной ответственности по факту хищения средств Банка в составе группы с ФИО1, ФИО20 и иными лицами. Член Совета директоров Банка ФИО7 указала, что ФИО2 был подконтролен в своей деятельности ФИО1, что подтверждается в показаниях, данных по уголовному делу № 1200145000400010 в производстве СЧ СУ УВД по ЮВАО ГУ МВД России по г. Москве, проверенных уголовным судом.

С учетом указанных обстоятельств, суд приходит к выводу, что указанными лицами, в условиях злоупотребления правом, совершались действия, повлекшие банкротство Банка.

При этом, таких обстоятельств в отношении ФИО5, ФИО6, ФИО7, ФИО8, ФИО12 судом не установлено.

Конкурсный управляющий в качестве основания для привлечения ФИО5, ФИО6, ФИО7 к субсидиарной ответственности за невозможность полного погашения требований кредиторов ссылается на одобрение ими в составе Совета директоров Банка сделок, причинивших ущерб Банку.

Судом установлено, что ФИО5 являлся членом Совета директоров Банка в период с 17.05.2017 по 17.04.2019.

В составе совета ФИО5 одобрил сделки, причинившие Банку ущерб на общую сумму 2 883 965 253,03 руб. (100% «технических» сделок, одобренных советом, что составляет 60% от общего количества сделок, причинивших Банку ущерб): кредитование ООО «Завод Гаусмана и ФИО17» - № Ю/Р/52/20/2019 от 28.03.2019, № Ю/Р/52/69/2018 от 23.11.2018, № Ю/Р/52/78/2018 от 06.12.2018; ООО «СИНЕРГУС ГРУПП» - № Ю/Р/52/35/2018 от 04.07.2018; ООО «Техно-Ойл ПЛЮС» - Ю/Р/52/84/2018 от 27.12.2018; ООО «ПродМаркет» - <***> от 20.09.2018, № Ю/Р/52/55/2018 от 28.09.2018; ООО «СТРОЙСЕРВИС» - № Ю/Р/52/3/2019 от 06.02.2019, № Ю/Р/52/6/2019 от 07.02.2019, № Ю/Р/52/79/2018 от 10.12.2018; ООО «ТверьЛогистикГрупп» - № Ю/Р/52/54/2018 от 28.09.2018, № Ю/Р/52/59/2018 от 17.10.2018; ООО «Эй Джи М» - № Ю/Р/52/12/2019 от 27.02.2019, № Ю/Р/52/18/2019 от 25.03.2019, № Ю/Р/52/22/2019 от 28.03.2019, № Ю/Р/52/61/2018 от 24.10.2018, № Ю/Р/52/72/2018 от 30.11.2018; ООО «3-ЛИГА» - № Ю/Р/52/71/2018 от 14.12.2018; ООО «АРС» - № Ю/Р/52/2/2019 от 17.01.2019, № Ю/Р/52/5/2019 от 05.02.2019, № Ю/Р/52/80/2018 от 19.12.2018, № Ю/Р/52/85/2018 от 27.12.2018; ООО «Счастливый малыш» - № Ю/Р/52/10/2019 от 19.02.2019, № Ю/Р/52/13/2019 от 28.02.2019, № Ю/Р/52/21/2019 от 28.03.2019, № Ю/Р/52/8/2019 от 12.02.2019; ООО «СТРОЙСЕРВИС» - № Ю/Р/52/16/2019 от 18.03.2019; ФИО19 - № Ф/Р/41/56/2018 от 28.12.2018; ФИО20 - № Ф/Р/41/43/2018 от 28.08.2018, № Ф/Р/41/48/2018 от 26.10.2018, № Ф/Р/41/51/2018 от 30.11.2018, № Ф/Р/41/52/2018 от 03.12.2018, № Ф/Р/41/53/2018 от 13.12.2018, № Ф/Р/41/55/2018 от 26.12.2018, а также сделки замещения ссудной задолженности рыночного заемщика АО «Оптима» на ссудную задолженность технической компании ООО «ТОРРЕНСА»; реализации ликвидного актива, акций АО «Первый Инвестиционный Банк» с существенным дисконтом, на невыгодных для Банка условиях

ФИО6, - член совета директоров с 19.11.2018 по д. о. л. (17.04.2019) Одновременно являлась членом правления Банка с 15.11.2018 по 17.04.2019, в также врио председателя правления с 10.04.2019 по 17.04.2019.

В период времени, когда ФИО6 занимала должность члена совета директоров, советом одобрены сделки, причинившие ущерб на общую сумму 1 663 153 043,37 руб. (58% от всех «технических» сделок, одобренных советом и 34,4% от общего числа «технических» сделок): кредитование ООО «Завод Гаусмана и ФИО17» - № Ю/Р/52/20/2019 от 28.03.2019, № Ю/Р/52/69/2018 от 23.11.2018, № Ю/Р/52/78/2018 от 06.12.2018; ООО «Техно-Ойл ПЛЮС» - Ю/Р/52/84/2018 от 27.12.2018; ООО «СТРОЙСЕРВИС» - № Ю/Р/52/3/2019 от 06.02.2019, № Ю/Р/52/6/2019 от 07.02.2019, № Ю/Р/52/79/2018 от 10.12.2018; ООО «Эй Джи М» - № Ю/Р/52/12/2019 от 27.02.2019, № Ю/Р/52/18/2019 от 25.03.2019, № Ю/Р/52/22/2019 от 28.03.2019, № Ю/Р/52/72/2018 от 30.11.2018; ООО «3-ЛИГА» - № Ю/Р/52/71/2018 от 14.12.2018; ООО «АРС» - № Ю/Р/52/2/2019 от 17.01.2019, № Ю/Р/52/5/2019 от 05.02.2019, № Ю/Р/52/80/2018 от 19.12.2018, № Ю/Р/52/85/2018 от 27.12.2018; ООО «Счастливый малыш» - № Ю/Р/52/10/2019 от 19.02.2019, № Ю/Р/52/13/2019 от 28.02.2019, № Ю/Р/52/21/2019 от 28.03.2019, № Ю/Р/52/8/2019 от 12.02.2019; ООО «СТРОЙСЕРВИС» - № Ю/Р/52/16/2019 от 18.03.2019; ФИО19 - № Ф/Р/41/56/2018 от 28.12.2018; ФИО20 - № Ф/Р/41/51/2018 от 30.11.2018, № Ф/Р/41/52/2018 от 03.12.2018, № Ф/Р/41/53/2018 от 13.12.2018, № Ф/Р/41/55/2018 от 26.12.2018, а также сделки замещения ссудной задолженности рыночного заемщика АО «Оптима» на ссудную задолженность технической компании ООО «ТОРРЕНСА.

ФИО6 голосовала «за» одобрение сделок, причинивших ущерб на сумму 311 763 802,20 руб. (6,5% от общего числа «технических» сделок и 10,8% от общего числа «технических» сделок, одобренных советом): кредитование ООО «СТРОЙСЕРВИС» - № Ю/Р/52/3/2019 от 06.02.2019, № Ю/Р/52/6/2019 от 07.02.2019; ООО «Эй Джи М» - № Ю/Р/52/72/2018 от 30.11.2018; ООО «Счастливый малыш» - № Ю/Р/52/8/2019 от 12.02.2019; ФИО20 - № Ф/Р/41/51/2018 от 30.11.2018, № Ф/Р/41/52/2018 от 03.12.2018, в остальных случаях она участвовала в совете, но от голосования «воздержалась», то есть не голосовала «против».

ФИО7 - член совета директоров с 19.11.2018 по 17.04.2019.

ФИО7 голосовала «за» одобрение сделок, причинивших ущерб на сумму 403 270 698,10 руб. (8,3% от общего числа «технических» сделок и 14% от общего числа «технических» сделок, одобренных советом): кредитование ООО «Техно-Ойл ПЛЮС» - Ю/Р/52/84/2018 от 27.12.2018; ООО «Эй Джи М» - № Ю/Р/52/72/2018 от 30.11.2018; ООО «АРС» - № Ю/Р/52/80/2018 от 19.12.2018, № Ю/Р/52/85/2018 от 27.12.2018; ФИО19 - № Ф/Р/41/56/2018 от 28.12.2018; ФИО20 - № Ф/Р/41/51/2018 от 30.11.2018, № Ф/Р/41/52/2018 от 03.12.2018, № Ф/Р/41/53/2018 от 13.12.2018.

В остальных случаях ФИО7 не участвовала в совете, исключение составляет одобрение кредитования ФИО20 по договору № Ф/Р/41/55/2018 от 26.12.2018, когда ФИО7 участвовала в совете, но от голосования «воздержалась», то есть не голосовала «против».

Указанные обстоятельства, а именно, одобрение заключения ряда сделок должника, конкурсный управляющий полагает достаточным основанием для привлечения указанных лиц к субсидиарной ответственности.

Согласно Положению о Совете директоров Банка (в ред. от 18.12.2017) кворум для проведения заседания Совета директоров составляет половину от числа избранных членов Совета директоров (п. 9.6). Решения Совета директоров принимаются большинством голосов его членов, присутствующих на заседании или принимающих участие в заочном голосовании, если Уставом Банка или Федеральным законом «Об акционерных обществах» не предусмотрена необходимость большего количества голосов. В случае равного распределения голосов членов Совета директоров, при голосовании Председатель Совета директоров имеет право решающего голоса (п. 9.10).

Следовательно, для одобрения сделки Советом директором было достаточно голосов лишь двух из пяти избранных членов Совета директоров, при этом голос Председателя Совета директоров ФИО1 имел решающее значение. Как следует из перечня одобренных сделок Банка, практически во всех случаях Совет директоров одобрял сделки в составе, как минимум, трех-четырех членов Совета директоров, голосовавших «за» одобрение сделки. Таким образом, само по себе голосование ФИО5, ФИО6, ФИО7 в отдельности не могло иметь определяющего значения для принятия Советом директоров решения об одобрении сделки.

Конкурсным управляющим не представлено доказательств того, что члены Совета директоров совместно, единой волей, по какой-либо заранее достигнутой между ними договоренности принимали решения об одобрении сделок Банка. Как следует из представленных Конкурсным управляющим протоколов заседаний Совета директоров, все заседания Совета директоров, на которых были одобрены указанные Конкурсным управляющим сделки Банка, были проведены в форме заочного голосования, то есть без совместного присутствия членов Совета директоров (в соответствии с п. 9.7 Положения о Совете директоров Банка), при котором между ними могло бы быть обсуждено принимаемое решение.

Как следует из представленных доказательств, фактическое руководство и контроль над деятельностью Совета директоров Банка, в том числе над принимаемыми решениями об одобрении сделок, осуществлял Председатель Совета директоров ФИО1

Так, в материалах настоящего спора имеется копия письма Председателя Совета директоров ФИО1 от 13.11.2018 в адрес Президента Банка ФИО2, в котором подтверждается фактическое наличие у первого возможности управлять значимой деятельностью Банка в одностороннем порядке, в том числе назначать ключевой управленческий персонал, давать инструкции касательно вступления в значительные сделки в своих интересах.

Более того, в материалах уголовного дела № 12001450004000100, возбужденного 20.02.2020 по ч. 4 ст. 160 УК РФ в отношении неустановленных лиц, установлено, что в целях реализации преступного умысла, направленного на хищение чужого имущества путем растраты в особо крупном размере, за счет совершения преступления в составе организованной группы, планировалось, используя подконтрольный ФИО1 якобы коллегиальный орган в виде Совета директоров Банка, создать видимость отсутствия прямой подчиненности и зависимости участников организованной группы, скрыв тем самым факт прямого и единоличного влияния ФИО1 на решения, принимаемые от имени и якобы в интересах Банка, в должности председателя Совета директоров Банка, с использованием при этом неосведомленных относительно истинных преступных намерений участников организованной группы членов Совета директоров Банка, в части рассмотрения и одобрения заявок на выдачу заведомо невозвратных и необеспеченных кредитов заранее подысканным физическим лицам (заемщикам), входящим в состав организованной группы (Постановление СЧ по РОПД СУ УВД по ЮВАО ГУ МВД России по г. Москве от 12.07.2021 о привлечении ФИО2 в качестве обвиняемого).

ФИО5, ФИО6, ФИО7 не привлечены к участию в указанном деле в качестве обвиняемых.

Вышеуказанным подтверждается, что ответчики не были осведомлены о преступном умысле обвиняемых в рамках данного уголовного дела лиц, не участвовали вместе с ними в хищении денежных средств Банка, а ФИО1 для достижения своих преступных целей использовал подконтрольный ему Совет директоров Банка.

Таким образом, ФИО5, ФИО6, ФИО7 не имели возможности давать обязательные для Банка указания о заключении той или иной сделки, не оказывали решающего влияния на деятельность органов управления Должника, которыми фактически управляли иные лица.

Особенность функционирования кредитных организаций состоит в том, что они осуществляют достаточно крупную по своим масштабам деятельность на финансовом рынке, что обусловливает необходимость наличия в их штате значительного количества сотрудников, в том числе в органах управления. При этом банковская деятельность на финансовом рынке является строго и детально урегулированной, в частности, предъявляется значительное количество требований к перечню органов управления, а также к персональному составу лиц, в них входящих (например, статьи 11.1, 11.1-1 Федерального закона от 02.12.1990 № 395-1 «О банках и банковской деятельности»).

Данные особенности деятельности банков предопределяют то, что в рамках дел об их банкротстве споры о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности зачастую сопровождаются наличием большого количества ответчиков. Разрешая подобные споры, необходимо исходить из того, что к субсидиарной ответственности могут быть привлечены только те лица, действия которых непосредственно привели к банкротству кредитной организации (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 07.10.2021 № 305-ЭС18-13210(2)).

При установлении того, повлекло ли поведение ответчиков банкротство должника, необходимо принимать во внимание следующее:

1) наличие у ответчика возможности оказывать существенное влияние на деятельность должника (что, например, исключает из круга потенциальных ответчиков рядовых сотрудников, менеджмент среднего звена, миноритарных акционеров и т.д., при условии, что формальный статус этих лиц соответствует их роли и выполняемым функциям);

2) реализация ответчиком соответствующих полномочий привела (ведет) к негативным для должника и его кредиторов последствиям; масштаб негативных последствий соотносится с масштабами деятельности должника, то есть способен кардинально изменить структуру его имущества в качественно иное - банкротное - состояние (однако не могут быть признаны в качестве оснований для субсидиарной ответственности действия по совершению, хоть и не выгодных, но несущественных по своим размерам и последствиям для должника сделки);

3) ответчик является инициатором (соучастником) такого поведения и (или) потенциальным выгодоприобретателем возникших в связи с этим негативных последствий (далее - критерии; пункты 3, 16, 21, 23 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве»).

В отношении критерия № 3 необходимо поименно устанавливать вовлеченность каждого конкретного ответчика в совершение вменяемых сделок применительно к каждой из них. Тот факт, что лица занимали одну и ту же должность в банке (например, входили в состав правления или кредитного комитета) либо обладали одинаковым статусом контролирующего лица, еще не означает потенциальной тождественности выводов в отношении их вины. Изучению подлежат возражения каждого ответчика, из чего следует, что общие абстрактные выводы об их недобросовестности (неразумности), основанные исключительно на их принадлежности к числу контролирующих лиц (либо к одной группе контролирующих лиц), недопустимы. Само по себе наличие статуса контролирующего лица не является основанием для привлечения к субсидиарной ответственности (определение Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 10.11.2021 № 305-ЭС19-14439(3-8)).

В контексте названного критерия это означает, что суд, установив наличие отношения ответчика к руководству банка, должен проверить, являлся ли конкретный ответчик инициатором, потенциальным выгодоприобретателем существенно убыточной сделки либо действовал ли он с названными лицами совместно (статья 1080 Гражданского кодекса РФ).

Само по себе осуществленное на основании внутрибанковских правил одобрение сделки лицом, входящим в органы управления, еще не свидетельствует о том, что это лицо является соучастником вывода активов, поскольку (как отмечено выше) в такой ситуации предполагается, что оно действовало в соответствии со стандартами разумности и добросовестности, обычно применяемыми в этой сфере деятельности. Бремя доказывания обратного лежит на конкурсном управляющем.

Возражая против доводов истца, ответчик вправе ссылаться на правило о защите делового решения, а именно, что он действовал разумно и добросовестно (пункт 3 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации). По этой причине, разрешая подобного рода споры, надлежит исследовать вопрос соблюдения при заключении сделок корпоративных норм и правил, действующих в банке, нормативных актов. В частности, совершение (одобрение) сделки на основании положительного заключения (рекомендации) профильного подразделения банка (в том числе кредитного департамента) предполагает, что действия ответчика не отклонялись от стандартов разумности и добросовестности, обычно применяемых в этой сфере деятельности. На истце лежит бремя опровержения названной презумпции.

Как следует из Кредитной политики Банка (в ред. от 28.06.2018, от 19.12.2018), к числу основных коллегиальных органов и структурных подразделений Банка, задействованных в процессе кредитования/размещения ресурсов, относятся:

• Совет директоров Банка – одобряет крупные сделки и сделки с заинтересованностью, согласовывает кредитные сделки в случаях и в порядке, определенных Кредитной политикой (п. 5.1);

• Правление Банка – образует коллегиальные рабочие органы, в том числе Кредитный комитет, Комитет по управлению активами и пассивами, утверждает программы кредитования, определяет полномочия подразделений и конкретных должностных лиц, уполномоченных совершать конкретные операции и сделки в соответствии с утвержденными решениями/лимитами кредитования (п. 5.2);

• Кредитный комитет Банка – осуществляет управление кредитными рисками Банка, принимает решения о предоставлении кредитных продуктов Банка, осуществляет мониторинг качества кредитного портфеля (п. 5.3) (подчинен и подотчетен Правлению Банка);

• Служба управления рисками – оценивает и анализирует риски кредитного портфеля Банка, формирует отчеты по оценке кредитных рисков для представления органам управления Банка для принятия соответствующих решений (п. 5.4) (подчинена и подотчетна Президенту Банка);

• Управление экономической безопасности – принимает участие в оценке рисков потенциальных заемщиков, в анализе их кредитной истории (п. 5.5).

Согласно Матрице полномочий по принятию решений, связанных с кредитными сделками Банка (приложение № 1 к Кредитной политике Банка от 28.06.2018), порядок согласования Советом директоров Банка кредитной сделки (размер риска более 150 млн руб.) следующий:

1. Кредитный комитет Банка рассматривает вопрос по сделке и принимает решения по иным вопросам, связанным с кредитной сделкой, предусмотренным Положением о кредитном комитете Банка, в порядке, установленном Положением о кредитном комитете Банка, при наличии всех необходимых заключений соответствующих служб/подразделений Банка, в том числе, содержащих определение размера резерва.

2. После выполнения Кредитным комитетом Банка мероприятий, указанных по пункту 1, вопрос о согласовании кредитной сделки выносится на рассмотрение Совету директоров Банка. Далее Совет директоров Банка осуществляет согласование кредитной сделки.

До рассмотрения кредитной сделки Кредитным комитетом Банка ответственное подразделение Банка осуществляет согласование со Службой Главного бухгалтера Банка параметров влияния кредитной сделки на нормативы Банка.

В Кредитной политике Банка от 19.12.2018 порядок согласования Советом директоров Банка кредитной сделки (размер риска более 100 млн руб.) был изменен на следующий:

1. До рассмотрения кредитной сделки Кредитным комитетом Банка Служба управления рисками Банка осуществляет согласование с Управлением финансовой отчетности Банка параметров влияния кредитной сделки на нормативы Банка и фиксирует это в своем заключении.

2. Кредитный комитет Банка рассматривает вопрос о согласовании кредитной сделки при наличии всех необходимых заключений соответствующих служб/подразделений Банка, в том числе, содержащих определение размера резерва.

3. Вопрос о признании деятельности заемщика реальной рассматривается Правлением Банка.

4. После согласования Кредитным комитетом Банка кредитной сделки (при условии положительного решения Кредитного комитета Банка по сделке) вопрос о согласовании кредитной сделки рассматривается Советом директором Банка (соответствующее кредитное подразделение Банка предоставляет Секретарю Совета директоров выписку из протокола Кредитного комитета и проект решения Совета директоров, согласованный с Президентом Банка).

Судом установлено, что согласно кредитным досье спорных заемщиков до заключения кредитных договоров профильными структурными подразделениями банка (в том числе Кредитным департаментом, Кредитным комитетом, Службой управления рисками Банка) в отношении заемщиков проводилась проверка на предмет нахождения компаний по юридическому адресу, оценивалось финансовое состояние заемщиков, имеются профессиональные суждения, сведения о заключении обеспечительных сделок с заемщиками и т.д. Заявки на предоставление кредита также проходили согласование и одобрение в профильных структурных подразделениях Банка.

В частности, Конкурсным управляющим к протоколам Совета директоров по одобрению сделок представлены приложения: проекты решений Совета директоров, утвержденные Президентом / Председателем Правления Банка; заключения Кредитного департамента о классификации ссудной задолженности; выписки из протоколов Кредитного комитета об одобрении сделок и передаче вопроса на рассмотрение Совета директоров.

Как следует из материалов спора, часть заемщиков имели положительную кредитную историю, предоставили обеспечение во исполнение кредитных обязательств, обязательства по некоторым кредитным договорам были частично исполнены.

Довод конкурсного управляющего о том, что ФИО5, ФИО6, ФИО7, действуя осмотрительно и добросовестно, должны были усомниться в положительных заключениях профильных подразделений Банка и самостоятельно проверить способность заемщиков вернуть кредитные средства, подлежит отклонению. Конкурсным управляющим не представлено доказательств наличия у члена Совета директоров полномочий проводить внутренние проверки в подразделениях, не относящихся к его компетенции, а также того, каким образом ответчики могли бы вмешаться в работу не подотчетного им подразделения Банка, с учетом четко установленной иерархии в Банке (Кредитный комитет и Служба управления рисками Банка были подотчетны Правлению / Президенту Банка). Как следует из внутренних документов Банка, в должностные обязанности ФИО5, ФИО6, ФИО7 не входила самостоятельная проверка финансового состояния и кредитных досье заемщиков.

При таких обстоятельствах у члена Совета директоров при наличии перечисленных согласований соответствующих структур не должно было возникнуть сомнений относительно представленной о заемщиках информации. Аналогичная позиция изложена в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 07.10.2021 № 305-ЭС18-13210 (2) по делу № А40-252160/2015.

Конкурсным управляющим не представлено доказательств аффилированности ответчиков с заемщиками или того, что они получил какие-либо денежные средства от заемщиков или являлись выгодоприобретателями при выдаче указанных Конкурсным управляющим кредитов. Представленными доказательствами не подтверждается какая-либо личная заинтересованность ответчиков в принятии определенных решений Советом директоров. Более того, из представленных в материалы настоящего спора протоколов Совета директоров усматривается, что ответчики никогда не являлись инициатором или докладчиком на заседаниях Совета директоров. Информация об одобряемых сделках для голосования, как правило, предоставлялась Председателем Совета директоров ФИО1

Суд отмечает, что выдача кредитов как основной вид банковской деятельности направлена на извлечение банком прибыли за счет процентов по обслуживаемым кредитам, вместе с тем, такая деятельность имеет высокую степень риска, который заключается в вероятности не возврата кредита. Сам по себе факт того, что кредиты не в полном объеме были возвращены Банку, не является основанием для привлечения ФИО5, ФИО6, ФИО7 к субсидиарной ответственности.

Таким образом, отсутствует причинно-следственная связь между действиями члена Совета директоров ФИО5, ФИО6, ФИО7 и негативными последствиями, выразившимися в банкротстве Банка. При изложенных обстоятельствах и с учетом исследованных доказательств, оснований для привлечения ФИО5, ФИО6, ФИО7 к субсидиарной ответственности не имеется.

В отношении требования заявителя о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО8 суд пришел к следующим выводам.

Согласно позиции конкурсного управляющего ФИО8 является контролирующим должника лицом, поскольку с 02.08.2018 по 09.10.2018 осуществляла полномочия врио Президента банка АО «ТРОЙКА-Д БАНК». Именно в период нахождения ФИО8 в должности врио Президента банка, по мнению конкурсного управляющего, наступило объективное банкротство банка.

В качестве основания для привлечения ФИО8 к субсидиарной ответственности ГК «АСВ» указывает на неподачу ФИО8 заявления о банкротстве, ненадлежащую организацию системы органов управления банка и непринятие мер по предотвращению банкротства банка.

Рассмотрев доводы заявления в части привлечения к субсидиарной ответственности ФИО8, суд пришел к выводу, что заявление конкурсного управляющего в указанной части является необоснованным.

ФИО8 с 2015 года входила в состав Правления в качестве Заместителя Председателя Правления банка, в период с 02.08.2018 по 09.10.2018 осуществляла полномочия врио Президента АО «ТРОЙКА-Д БАНК».

Вместе с тем судом установлено, что ФИО8 не имела фактической возможности оказывать существенное влияние на деятельность Банка – не курировала кредитные подразделения банка, не определяла волю банка, не принимала решений по поводу выдачи кредитов, не заключала и не подписывала сомнительные сделки банка, которые привели к банкротству, не выдавала доверенностей на заключение таких сделок.

Согласно пояснениям ответчика причиной назначения ФИО8 на должность врио Президента банка стало отсутствие иных членов Правления, чья кандидатура была бы утверждена Центральным Банком России.

В заявлении конкурсный управляющий указывает, что в период с 02.08.2018 по 09.10.2018 показатель достаточности стоимости имущества банка упал, в связи с чем наступило объективное банкротство. ФИО8 в установленный срок не обратилась с заявлением о банкротстве в суд.

Согласно п. 1 ст. 189.12 Закона о банкротстве кредитная организация считается неспособной удовлетворить требования кредиторов по денежным обязательствам, о выплате выходных пособий и (или) об оплате труда лиц, работающих или работавших по трудовому договору, и (или) исполнить обязанность по уплате обязательных платежей, если соответствующие обязанности не исполнены ею в течение четырнадцати дней после наступления даты их исполнения и (или) стоимость имущества (активов) кредитной организации недостаточна для исполнения ее обязательств перед кредиторами и (или) обязанности по уплате обязательных платежей.

Согласно п. 1 ст. 189.12 Закона о банкротстве в случае возникновения признаков несостоятельности (банкротства) кредитной организации, предусмотренных статьей 189.8 настоящего Федерального закона, и (или) оснований, предусмотренных частью второй статьи 20 Федерального закона "О банках и банковской деятельности", единоличный исполнительный орган кредитной организации в течение десяти дней со дня их возникновения обязан:

1) направить в совет директоров (наблюдательный совет) кредитной организации мотивированное требование о созыве внеочередного общего собрания учредителей (участников) кредитной организации для рассмотрения вопроса о ликвидации кредитной организации и направлении в Банк России ходатайства об аннулировании или отзыве у кредитной организации лицензии на осуществление банковских операций;

2) уведомить Банк России о возникновении в кредитной организации указанных признаков несостоятельности (банкротства) и (или) указанных оснований и о направлении в совет директоров (наблюдательный совет) кредитной организации предусмотренного абзацем вторым настоящего пункта требования.

Вместе с тем судом установлено, что в период с 02.08.2018 по 09.10.2018 величина собственных средств (капитал) должника была положительной, что подтверждается представленной в материалы управленческой отчетностью банка, а также сведениями об обязательных нормативах, показателях финансового рычага и нормативе краткосрочной ликвидности АО «ТРОЙКА-Д БАНК» по состоянию на 01.10.2018, размещенными на официальном сайта Банка России.

Судом отклоняется представленный ГК «АСВ» расчет недостаточности имущества АО «ТРОЙКА-Д БАНК» по состоянию на 01.09.2018 как составленный с нарушением Указаний Банка России № 3728-У от 15.07.2015 «О методике определения стоимости имущества (активов) и обязательств кредитной организации».

В части требования ГК «АСВ» о привлечении ФИО8 к субсидиарной ответственности за ненадлежащую организация системы органов управления АО «ТРОЙКА-Д БАНК» суд пришел к следующим выводам.

Конкурсный управляющий в заявлении указывает, что ФИО8 не организовала систему органов управления банка, при которой лица, принимающие решения о выдаче кредитов, не проводили комплексного анализа деятельности заемщиков, тем самым не обеспечила контроль за сохранностью и возвратностью денежных средств б банка, выданных в качестве ссуд.

Вместе с тем из представленных суду документов следует, что в банке действовала развитая система органов управления, которая в полной мере соответствовала действующему законодательству и нормативам Банка России. Ухудшение финансового положения банка и наступление банкротства было вызвано действиями бенефициаров банка и лиц, входивших в состав Совета директоров и одобрявших сомнительные сделки. При этом контрольные органы банка (Служба внутреннего аудита, Ревизор АО «ТРОЙКА-Д БАНК») подчинялись непосредственно Председателю Совета директоров.

Верховным Судом Российской Федерации (определения Верховного Суда РФ от 07.10.2021 № 305-ЭС18-13210 по делу о банкротстве ПАО АКБ «Балтика» и от 10.11.2021 № 305-ЭС19-14439 (3-8) по делу о банкротстве АКБ «Гринфилд») установлены три критерия, которые необходимо принимать во внимание при установлении того, повлекло ли поведение ответчиков банкротство должника:

3) ответчик является инициатором (соучастником) такого поведения и (или) потенциальным выгодоприобретателем возникших в связи с этим негативных последствий (далее - критерии; пункты 3, 16, 21, 23 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017 N 53 "О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве").

Суд соглашается с позицией ответчика о том, что ФИО8 не соответствует ни одному из вышеуказанных обязательных критериев для привлечения к субсидиарной ответственности.

Реализация ФИО8 полномочий врио Президента банка в течение двух месяцев не привела к негативным для должника последствиям. ФИО8 не подписывала, не одобряла, не согласовывала, а также не выдавала доверенностей на подписание сомнительных сделок.

ФИО8 не являлась инициатором (соучастником) действий, которые привели к банкротству банка, и не являлась потенциальным выгодоприобретателем возникших в связи с этим негативных последствий. Доказательств обратного суду не представлено.

У ФИО8 отсутствовала фактическая возможность оказывать влияние на деятельность Банка. Фактическое руководство банком осуществлялось Советом директоров.

В отношении довода конкурсного управляющего о неосуществлении ФИО8 мер по предупреждению банкротства банка суд приходит к выводу об отсутствии у ФИО8 оснований для принятия указанных мер.

Судом установлено, что ФИО8 на ежедневной основе получала управленческую отчетность из соответствующего подразделения банка, из которой следовало, что капитал банка и ключевые нормативы соответствуют требованиям законодательства. Доказательств искажения ФИО8 управленческой или бухгалтерской отчетности в суд не представлено. В период нахождения в должности врио Президента банка ФИО8 своевременно и в полном объеме исполнила все предписания регулятора (включая предписание ЦБ РФ от 21.09.2018). Задолженность нескольких контрагентов была классифицирована в указанную Банком России категорию качества, резервы на возможные потери доформированы, штраф в бюджет Российской Федерации был уплачен.

При таких обстоятельствах суд приходит к выводу, что ФИО8 действовала с той степенью заботливости и осмотрительности, какая требовалась от нее как от врио Президента банка. Конкурсным управляющим не представлены доказательства совершения ФИО8 недобросовестных действий, которые привели или могли привести к банкротству банка и невозможности удовлетворить требования кредиторов.

При оценке довода конкурсного управляющего о непринятии ФИО8 мер по предупреждению банкротства банка судом также принимается во внимание короткий срок (2 месяца) ее нахождения в должности врио Президента банка, что свидетельствует о неразумности предъявления к ФИО8 требований по принятию мер, направленных на финансовое оздоровление кредитной организации. Указанная позиция согласуется с позицией Верховного Суда Российской Федерации в определении от 17.11.2021 № 305-ЭС17-7124 (6) по делу о банкротстве ООО КБ «Богородский муниципальный банк».

С учетом установленных по делу фактических обстоятельств, суд приходит к выводу об отсутствии оснований, предусмотренных Законом о банкротстве, для привлечения ФИО8 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника.

Рассмотрев доводы заявителя в части привлечения ФИО12 к субсидиарной ответственности, суд также признает их необоснованными в связи со следующим.

Конкурсный управляющий указывает, что ФИО12 является контролирующим должника лицом поскольку он является собственником 1 608, 90843 паев ЗПИФ «Евразия Инвестментс», который, в свою очередь, является мажоритарным участником Банка.

По мнению конкурсного управляющего, используя статус контролировавшего должника, ФИО12 проявил недобросовестность при определении технических компаний при одобрении выдачи им кредитов, а также, обладая сведениями о признаках неплатежеспособности кредитной организации, не обратился в Арбитражный суд города Москвы с заявлением о признании должника банкротом.

Однако, заявляя данные доводы в отношении ФИО12, конкурсный управляющий не принимает во внимание следующее.

Необходимым условием отнесения лица к числу контролирующих должника является наличие у него фактической возможности давать должнику обязательные для исполнения указания или иным образом определять его действия (п. 3 ст. 53.1 ГК РФ, п. 1 ст. 61.10 Закон о банкротстве).

Аналогичные разъяснения изложены в п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве».

Согласно п. 1 ст. 189.23 Закона о банкротстве, контролирующим кредитную организацию лицом является лицо, включенное Банком России в перечень контролирующих кредитную организацию лиц в соответствии со статьей 57.6 Федерального закона «О Центральном банке Российской Федерации (Банке России)», в соответствии с которой должностные лица кредитной организации признаются виновными, если их решения или действия (в том числе превышение полномочий) повлекли за собой возникновение признаков банкротства, не соответствовали принципам добросовестности и разумности, соответствующим нормативным правовым документам РФ, банковским правилам кредитной организации или обычаям делового оборота, а также, если они при наличии оснований не предприняли предусмотренные действующим законодательством мер для предупреждения банкротства кредитной организации.

Согласно п. 3 ст. 11 Закона об инвестиционных фондах управляющая компания осуществляет доверительное управление паевым инвестиционным фондом путем совершения любых юридических и фактических действий в отношении составляющего его имущества, а также осуществляет все права, удостоверенные ценными бумагами, составляющими паевой инвестиционный фонд, включая право голоса по голосующим ценным бумагам.

Из п. 4 ст. 11 Закона об инвестиционных фондах следует, что управляющая компания совершает сделки с имуществом, составляющим паевой инвестиционный фонд, от своего имени, указывая при этом, что она действует в качестве доверительного управляющего. Это условие считается соблюденным, если при совершении действий, не требующих письменного оформления, другая сторона информирована об их совершении доверительным управляющим в этом качестве, а в письменных документах после наименования доверительного управляющего сделана пометка «Д.У.» и указано название паевого инвестиционного фонда.

При отсутствии указания о том, что управляющая компания действует в качестве доверительного управляющего, она обязывается перед третьими лицами лично и отвечает перед ними только принадлежащим ей имуществом.

Таким образом, Законом об инвестиционных фондах установлена автономия управляющей фондом компании по распоряжению имуществом такого фонда.

Также по смыслу Закона об инвестиционных фондах определено, что управляющей компанией может быть только юридическое лицо, которое принимает в том числе управленческие решения, в том числе в рамках исполнения условий договора доверительного управления имуществом ЗПИФа.

В свою очередь это означает, что распоряжение имуществом фонда в части контроля за деятельностью кредитной организации осуществлялось не участниками ЗПИФа, а управляющей компанией.

ФИО12 указывает, что ценные бумаги ЗПИФа были оформлены на его имя посредством проведения фиктивных проводок с использованием денежных средств самого банка, которые были сняты с корреспондентских счетов должника и переведены на расчетные счета АО «УК НИК «Развитие», что установлено Никулинским районным судом города Москвы от 08.09.2021 по делу №02-4346/2021.

ФИО12 не являлся акционером АО «УК НИК «Развитие», не входил в единоличные или коллегиальные органы управления АО «УК НИК «Развитие», не являлся конечным бенефициаром АО «УК НИК «Развитие», не был иным образом связан и не оказывал контроля над деятельностью АО «УК НИК «Развитие».

Обстоятельства, связанные с получателем денежных средств (АО «УК НИК «Развитие»), полученных по результатам проводок с использованием денежных средств кредитной организации, стали известны ФИО12 только в период рассмотрения Никулинским районным судом города Москвы искового заявления должника в лице ГК «АСВ» в рамках дела №02-4346/2021.

Конкурсный управляющий не раскрывает обстоятельства осведомленности ФИО12 об управлении управляющей компанией ценными бумагами ЗПИФа, а также иным имуществом, связанным с должником.

Конкурсный управляющий также не раскрывает обстоятельств оказания ФИО12 влияния на АО «УК НИК «Развитие» за счет владельца паев ЗПИФа.

Заявитель указывает на бездействие держателей паев, выраженного в отсутствие жалоб или требований о возмещении убытков и иных активных действий, направленных на предотвращение причинения должнику ущерба и доведение до банкротства, не учитывая, что между держателями паев и должником имело место дополнительное звено - АО «УК НИК «Развитие», которое в действительности осуществляло управление кредитной организацией в обход уведомления об этом держателей паев.

Указанное означает, что довод конкурсного управляющего о статусе ФИО12 как лица, контролировавшего должника, не соответствует фактическим обстоятельствам дела, поскольку ФИО12 не обладал контролем над ЗПИФом в силу недостаточности количества паев, а значит, не обладал контролем над деятельностью управляющей компании, в связи с чем он не мог оказывать влияния на деятельность лиц в рамках цепочки «ЗПИФ - управляющая компания - должник».

Также не соответствует фактическим обстоятельствам дела возможность ФИО12 узнать о наличии признаков неплатежеспособности кредитной организации и обратиться в Арбитражный суд города Москвы с соответствующим заявлением, учитывая статус ФИО12 как номинального держателя паев ЗПИФа.

В Определении ВС РФ от 23 января 2023 года № 305-ЭС21-18249 (2, 3) сформулирована правовая позиция, согласно которой смысл и предназначение номинального контролирующего лица (в частности, руководителя) состоят в том, чтобы обезопасить действительных бенефициаров от негативных последствий принимаемых по их воле недобросовестных управленческих решений, влекущих несостоятельность организации. В результате назначения номинальных руководителей создается ситуация, при которой имеются основания для привлечения к ответственности лиц, формально совершивших недобросовестное волеизъявление. При этом внешне условия для возложения ответственности на теневых руководителей (иного контролирующего лица) не формируются по причине отсутствия как информации об их личности, так и письменных доказательств их вредоносного поведения.

Тем самым происходит перекладывание ответственности с реально виновных лиц на номинальных, что в конечном итоге нарушает права кредиторов на получение возмещения, поскольку номинальные руководители не являются инициаторами действий, повлекших банкротство, и, как правило, не имеют имущества, достаточного для погашения причиненного ими вреда. При этом бенефициары, избежавшие ответственности, подобным способом извлекают выгоду из своего недобросовестного поведения.

Суд применяет указанную позицию в рамках настоящего дела, поскольку ФИО12 является номинальным держателем паев ЗПИФа, который не мог влиять на деятельность самого ЗПИФа, управляющей компании ЗПИФа, а значит и должника.

Данный довод подтверждается как решением Никулинского районного суда города Москвы от 08.09.2021 по делу №02-4346/2021, так и справками 2-НДФЛ и 3-НДФЛ за период с 2016 по 2020 годы, из которых усматривается отсутствие финансовой возможности ФИО12 оплатить паи в ЗПИФе в размере 200 018 000 рублей, а также отсутствие получения какой-либо имущественной выгоды за счет участия в ЗПИФе посредством номинального владения паями.

При таких обстоятельствах, суд приходит к выводу, что доводы конкурсного управляющего в части требования о привлечении ФИО12 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника являются необоснованными, а заявление неподлежащим удовлетворению.

Таким образом, суд удовлетворяет заявление конкурсного управляющего в части привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам Банка ФИО1, ФИО2 ФИО3, ФИО9, ФИО10, ФИО11, отказывая в удовлетворении заявления в остальной части.

В части определения размера ответственности суд приходит к следующим выводам.

Согласно п. 7 ст. 61.16 Закона о банкротстве, если на момент рассмотрения заявления о привлечении к субсидиарной ответственности по основанию, предусмотренному ст. 61.11 настоящего Федерального закона, невозможно определить размер субсидиарной ответственности, арбитражный суд после установления всех иных имеющих значение для привлечения к субсидиарной ответственности фактов выносит определение, содержащее в резолютивной части выводы о доказанности наличия оснований для привлечения контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности и о приостановлении рассмотрения этого заявления до окончания расчетов с кредиторами либо до окончания рассмотрения требований кредиторов, заявленных до окончания расчетов с кредиторами.

Из материалов дела следует, что расчеты с кредиторами не окончены, в материалы дела не представлен расчет размера ответственности применительно к каждому из ответчиков. кроме того, в судебном заседании представитель конкурсного управляющего оставил на усмотрение суда вопрос об установлении размера ответственности либо о приостановления производства по заявлению в указанной части.

Учитывая изложенные обстоятельства, суд приостанавливает производство по заявлению в части определения размера ответственности до окончания расчетов с кредиторами.

Руководствуясь ст. ст. 32, 61.10, 61.11, 61.12, 61.16 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», ст. ст. 9, 65-66, 71, 184-185, 223 АПК РФ, Арбитражный суд города Москвы

О П Р Е Д Е Л И Л:

В удовлетворении ходатайства ФИО2 об отложении судебного заседания, - отказать.

Заявление о привлечении к субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц, - удовлетворить в части.

Привлечь к субсидиарной ответственности по обязательства АО «ТРОЙКА-Д БАНК» ФИО1, ФИО2, ФИО3, ФИО9, ФИО10, ФИО11.

В части привлечения к субсидиарной ответственности ФИО5, ФИО6, ФИО7, ФИО8, ФИО12, ООО «АЛМА ГРУПП», ООО «ЦИФРА ОДИН» в удовлетворении заявления, - отказать.

Приостановить производство по определению размера ответственности до окончания расчетов с кредиторами.

Определение может быть обжаловано в Девятый арбитражный апелляционный суд в течение десяти дней со дня изготовления в полном объеме.

Судья:

Е.В. Усачева