Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании дело о признании несостоятельным (банкротом) Коммерческого банка «Международный Банк Развития» (Акционерное общество),

при участии: ФИО1 (лично, паспорт), от ФИО2 – ФИО3 (по доверенности от 21.09.2021), ФИО4 (лично, паспорт), от ФИО4 – ФИО5 (по доверенности от 19.11.2021), от к/у – ФИО6 (по доверенности от 19.08.2021), от ФИО7 - ФИО8 (по доверенности от 21.02.2022), от ФИО9 – ФИО8 (по доверенности от 08.02.2022), ФИО10 (лично, паспорт), ФИО11 (лично, паспорт), от ФИО11 – ФИО12 (по доверенности от 04.12.2020),

У С Т А Н О В И Л:

Решением Арбитражного суда города Москвы от 14.03.2017г. должник Коммерческий банк «Международный Банк Развития» (Акционерное общество) признан несостоятельным (банкротом), в отношении него открыто конкурсное производство, функции конкурсного управляющего Коммерческого банка «Международный Банк Развития» (Акционерное общество) возложены на Государственную корпорацию «Агентство по страхованию вкладов».

Определением Арбитражного суда г. Москвы от 16.07.2021г. оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 09.09.2021г., суд привлек солидарно, как контролирующих лиц должника, ФИО1, ФИО2, ФИО13, ФИО14, ФИО4 к субсидиарной ответственности по обязательствам должника. В удовлетворении оставшейся части по заявлению отказано. Производство по заявлению конкурсного управляющего должником о привлечении контролирующих лиц должника к субсидиарной ответственности в части определения размера ответственности приостановлено до окончания расчетов с кредиторами.

Постановлением Арбитражного суда Московского округа от 08.12.2021г. определение Арбитражного суда города Москвы от 16.07.2021г. и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 09.09.2021г. отменены в части привлечения к субсидиарной ответственности ФИО1, ФИО4, ФИО2, ФИО13, и отказа в привлечении к субсидиарной ответственности ФИО15, ФИО10, ФИО16, ФИО7, ФИО9, ФИО11 В отмененной части обособленный спор направлен на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы. В остальной части определение Арбитражного суда города Москвы от 16.07.2021г. и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 09.09.2021г. оставлены без изменения, кассационные жалобы ГК АСВ и ФИО2 – без удовлетворения.

В настоящем судебном заседании подлежало рассмотрению заявление конкурсного управляющего ГК «АСВ» о привлечении к субсидиарной ответственности ФИО1, ФИО4, ФИО2, ФИО13, ФИО15, ФИО10, ФИО16, ФИО7, ФИО9, ФИО11

Представителем конкурсного управляющего заявлено ходатайство об истребовании доказательств.

Представители ответчиков возражали против истребования доказательств.

Представителем ФИО4 суду представлены оригиналы документов на обозрение.

Суд, обозрев оригиналы документов, возвращает их представителю в полном объеме.

Суд, совещаясь на месте, протокольно определил: отказать в удовлетворении ходатайства конкурсного управляющего об истребовании доказательств, в связи с возможностью рассмотрения дела по имеющимся доказательствам.

Представитель конкурсного управляющего поддержал заявленные требования.

Представители ответчиков возражали против требований.

Выслушав явившихся в судебное заседание лиц, исследовав материалы дела, оценив относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности, суд пришел к следующим выводам.

В обоснование заявления о привлечении к субсидиарной ответственности конкурсный управляющий должника указал, что анализ финансового состояния КБ «Международный Банк Развития» (АО) в ходе проведенной проверки обстоятельств банкротства за период с 01.12.2014г. по дату отзыва лицензии (09.12.2016г.) показал, что по состоянию на 01.12.2014г. имущества должника было достаточно для исполнения обязательств перед кредиторами, стоимость имущества превышала размер его обязательств на 523 432 000 руб. Однако на указанную дату размер собственных средств должника был ниже размера уставного капитала.

С 01.07.2015г. финансовое положение стало ухудшаться, в результате чего по состоянию на 01.07.2016г. возник признак банкротства, предусмотренный ст. 189.8 Закона о банкротстве – недостаточность стоимости имущества (активов) кредитной организации для исполнения ее обязательств перед кредиторами. Размер недостаточности на 01.07.2016г. составил 340 477 000 руб. В дальнейшем финансовое положение должника продолжало ухудшаться, в результате чего размер недостаточности стоимости его имущества на дату отзыва лицензии (09.12.2016г.) увеличился до 1 127 266 тыс. руб.

Конкурсный управляющий отмечает, что общий размер технических активов (безнадежных активов, то есть активов, по которым отсутствует вероятность возврата денежных средств в Банк), подлежащих отнесению, в соответствии с п. 1.7 Положения Банка России «О порядке формирования кредитными организациями резервов на возможные потери по ссудам, по ссудной и приравненной к ней задолженности» (утв. Банком России 26.03.2004 № 254-П) (далее - Положение № 254-П) к V категории качества с формированием расчетного резерва на возможные потери в размере 100%, по которым КБ «Международный Банк Развития» (АО) не формировались резервы на возможные потери в полном объеме, на 01.12.2014г. составлял 619 000 000 руб., на 01.07.2015г. - 473 000 000 руб., на 01.07.2016г. – 1 239 942 000 руб., а на дату отзыва лицензии (09.12.2016г.) – 2 231 668 000 руб.

Заявляя требование о привлечении к субсидиарной ответственности, конкурсный управляющий исходит из того, что причиной существенного ухудшения финансового положения КБ «Международный Банк Развития» (АО) стало совершение в период с 01.07.2015г. по 09.12.2016г. сделок, причинивших ущерб должнику, а именно:

- кредитование технических заемщиков-юридических лиц;

- приобретение ценных бумаг с обязательством обратной продажи (обратное РЕПО);

- приобретение ценных бумаг;

- расторжение обеспечительного договора в отношении технического кредита ООО «Архитрав».

Размер причиненного должнику ущерба указанными сделками не менее 1 611 347 738 руб. 11 коп.

Конкурсный управляющий указывает, что совершение неправомерных, недобросовестных и неразумных действий (бездействия) единоличных исполнительных органов, членов коллегиального исполнительного органа и членов Совета директоров Банка привело к существенному ухудшению финансового положения должника, причинило ему ущерб и, как следствие, стало причиной банкротства и невозможности удовлетворения требований кредиторов должника в полном объеме. Помимо изложенного, несмотря на наличие оснований для осуществления мер по предупреждению банкротства (размер собственных средств ниже размера уставного капитала), предусмотренных ст. 4 Закона о банкротстве кредитных организаций (действовала до 23.12.2014г.) и ст.189.10 Закона о банкротстве (действовала с 23.12.2014г.), соответствующие меры не предпринимались в течение всего исследуемого периода (с 01.12.2014г. по 09.12.2016г.), руководителями Банка предусмотренные законодательством мероприятия не проводились, то есть соответствующие обязанности указанными лицами исполнены не были.

В силу п. 1 ст. 189.23 Закона о банкротстве если банкротство кредитной организации наступило в результате действий и/или бездействия контролирующих кредитную организацию, такие лица в случае недостаточности имущества кредитной организации несут субсидиарную ответственность по ее обязательствам.

Федеральным законом от 29.07.2017г. № 266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» Закон о банкротстве дополнен главой III.2 «Ответственность руководителя должника и иных лиц в деле о банкротстве».

В то же время, учитывая, что субсидиарная ответственность по своей правовой природе является разновидностью ответственности гражданско-правовой, материально-правовые нормы о порядке привлечения к данной ответственности применяются на момент совершения вменяемых ответчикам действий (возникновения обстоятельств, являющихся основанием для их привлечения к ответственности). Данная правовая позиция отражена в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 06.08.2018г. № 308-ЭС17-6757(2,3) по делу № А22-941/2006.

По смыслу пункта 1 ст. 4 ГК РФ действие норм материального права во времени, подчиняется иным правилам, акты гражданского законодательства не имеют обратной силы и применяются к отношениям, возникшим после введения их в действие; действие закона распространяется на отношения, возникшие до введения его в действие, только в случаях, когда это прямо предусмотрено законом.

В связи с этим, положения Закона о банкротстве в редакции Закона № 266-ФЗ о субсидиарной ответственности соответствующих лиц по обязательствам должника применяются, если обстоятельства, являющиеся основанием для их привлечения к такой ответственности, имели место после дня вступления в силу Закона № 266-ФЗ. Если же данные обстоятельства имели место до дня вступления в силу Закона № 266-ФЗ, то применению подлежат положения о субсидиарной ответственности по обязательствам должника Закона о банкротстве в редакции, действовавшей до вступления в силу Закона № 266-ФЗ, независимо от даты возбуждения производства по делу о банкротстве.

Предусмотренные Законом о банкротстве в редакции Закона № 266-ФЗ правила о порядке рассмотрения заявлений о привлечении к субсидиарной ответственности подлежат применению судами при рассмотрении соответствующих заявлений, поданных с 01.07.2017г., независимо от даты, когда имели место упомянутые обстоятельства или было возбуждено производство по делу о банкротстве.

Поскольку рассматриваемое заявление подано конкурсным управляющим в суд 09.12.2019г. его рассмотрение производится по правилам Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 29.07.2017г. № 266-ФЗ.

При этом, с учетом позиции Верховного Суда РФ, выраженной в Определении от 25.09.2020г. по делу № А14-7544/2014 при доказывании наличия оснований для привлечения контролировавших должника лиц к субсидиарной ответственности истец не лишен возможности ссылаться на обстоятельства, изложенные в презумпциях Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 29.07.2017г. № 266-ФЗ, и разъяснения, содержащиеся в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017г. № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» (далее – Постановление Пленума Верховного Суда РФ № 53).

При привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности в части, не противоречащей специальным положениям Закона о банкротстве, подлежат применению общие положения гл. 25 и 59 ГК РФ об ответственности за нарушение обязательств и об обязательствах вследствие причинения вреда (п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 53). К числу контролирующих лиц прямо относятся следующие лица: руководители, члены совета директоров (наблюдательного совета), учредители (участники) или другие имеющие право давать обязательные для данной кредитной организации указания или возможность иным образом определять ее действия лица (ст.14 Федерального закона о банкротстве кредитных организаций).

Согласно абз. 31 ст. 2 Закона о банкротстве контролирующее должника лицо – лицо, имеющее либо имевшее в течение менее чем два года до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника, в том числе путем принуждения руководителя или членов органов управления должника либо оказания определяющего влияния на руководителя или членов органов управления должника иным образом (в частности, контролирующим должника лицом могут быть признаны члены ликвидационной комиссии, лицо, которое в силу полномочия, основанного на доверенности, нормативном правовом акте, специального полномочия могло совершать сделки от имени должника, лицо, которое имело право распоряжаться пятьюдесятью и более процентами голосующих акций акционерного общества или более чем половиной долей уставного капитала общества с ограниченной (дополнительной) ответственностью, руководитель должника).

При определении контролирующего лица должника (кредитной организации) не применяется положение абз. 31 ст. 2 настоящего Федерального закона о сроке (менее чем два года до принятия арбитражным судом заявления о признании должника банкротом), в течение которого такое лицо имеет или имело право давать обязательные для исполнения должником указания или возможность иным образом определять действия должника (п. 2 ст. 189.23 Закона о банкротстве).

На основании ст. 14 Закона о банкротстве кредитных организаций, ст. 189.23 в редакции Федерального закона от 28.06.2013 № 134-ФЗ, если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц, такие лица в случае недостаточности имущества должника несут субсидиарную ответственность по его обязательствам. Пока не доказано иное, предполагается, что должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия контролирующих должника лиц при наличии следующего обстоятельства:

- причинен вред имущественным правам кредиторов в результате совершения этим

- лицом или в пользу этого лица либо одобрения этим лицом одной или нескольких сделок должника, включая сделки, указанные в статьях 61.2 и 61.3 указанного федерального закона.

Учитывая признаки контролирующего должника лица, для определения статуса необходимо установить факт-основание (например, вхождение в состав органов управления, получение выгоды их незаконного, в том числе недобросовестного, поведения руководителя должника и пр.), при наличии которого считается установленным и факт-предположение (статус контролирующее должника лицо).

В определении Верховного Суда Российской Федерации от 27.01.2015г. № 81-КГ14-19 указано, что по смыслу ст. 1064 ГК РФ вред рассматривается как всякое умаление охраняемого законом материального или нематериального блага, любые неблагоприятные изменения в охраняемом законом благе, которое может быть как имущественным, так и неимущественным (нематериальным). Соответственно учитывая, что вред и выгода противопоставляются (выгоду получает контролирующее должника лицо за счет причинения вреда неправомерным подконтрольным поведением должника), то под выгодой понимается всякое увеличение охраняемого законом материального или нематериального блага, которое может быть как имущественным, и неимущественным (нематериальным).

Поскольку под денежным выражением причиненного вреда понимаются убытки, то и полученная выгода также может находить свое денежное выражение противоположной направленности.

Если в соответствии с п. 2 ст. 15 ГК РФ под убытками понимаются расходы, которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для восстановления нарушенного права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб), а также неполученные доходы, которые это лицо получило бы при обычных условиях гражданского оборота, если бы его право не было нарушено (упущенная выгода), следовательно, под денежным выражением выгоды должны пониматься доходы, которые лицо, воспользовавшись нарушением права, получило или должно будет получить, обретение чужого имущества, а также полученные доходы, которые это лицо не получило бы при обычных условиях гражданского оборота, то есть без нарушения прав.

Согласно п. 1 ст. 53 ГК РФ юридическое лицо приобретает гражданские права и принимает на себя гражданские обязанности через свои органы, действующие в соответствии с законом, иными правовыми актами и учредительными документами. В силу ст. 11.1 Федерального закона от 02.12.1990 № 395-1 «О банках и банковской деятельности» органами управления кредитной организации наряду с общим собранием ее учредителей (участников) являются совет директоров (наблюдательный совет), единоличный исполнительный орган и коллегиальный исполнительный орган. Текущее руководство деятельностью кредитной организации осуществляется ее единоличным исполнительным органом и коллегиальным исполнительным органом.

В соответствии с п. 11.1 Устава КБ «Международный Банк Развития» (АО), органами управления банка являлись:

- общее собрание акционеров банка;

- Совет директоров банка;

- Правление – коллегиальный исполнительный орган банка;

- Председатель Правления – единоличный исполнительный орган.

В силу п. 16.8. Устава КБ «Международный Банк Развития» (АО), к компетенции Совета директоров, в том числе, относилось определение приоритетных направлений деятельности банка; избрание членов Правления и Председателя Правления; утверждение внутренних документов банка, регламентирующих приоритетные направления деятельности банка и организацию системы внутреннего контроля; наблюдение за функционированием системы внутреннего контроля и оценка ее эффективности; одобрение крупных сделок и сделок с заинтересованностью, предусмотренных главами X, XI Федерального закона «Об акционерных обществах».

Согласно п. 17.2. Устава КБ «Международный Банк Развития» (АО) к компетенции Правления относились в, том числе, организация выполнения решений Общего собрания акционеров банка и Совета Директоров; руководство проведением банковских операций и сделок, в том числе, утверждение тарифов и комиссий по операциям и услугам банка; обеспечение мер, гарантирующих эффективную работу Службы внутреннего контроля; определение порядка взаимодействия структурных подразделений Банка.

Согласно п. 17.10. Устава КБ «Международный Банк Развития» (АО), Председатель Правления действует от имени банка без доверенности, в том числе представляет его интересы, совершает сделки, распоряжается имуществом банка для обеспечения его текущей деятельности. К компетенции Председателя Правления относятся осуществление оперативного руководства деятельностью банка, издание приказов, распоряжений и указаний, обязательных для исполнения всеми работниками банка; распоряжается всем имуществом и всеми средствами Банка; выдача доверенностей от имени банка, прием на работу и увольнение работников Банка, решение вопросов подбора, расстановки, подготовки и переподготовки персонала Банка.

Суд кассационной инстанции направил настоящий обособленный спор на новое рассмотрение только в части привлечения к субсидиарной ответственности ФИО1, ФИО4, ФИО2, ФИО13, и отказа в привлечении к субсидиарной ответственности ФИО15, ФИО10, ФИО16, ФИО7, ФИО9, ФИО11

Как следует из материалов дела, вышеуказанные лица занимали нижеследующие должности:

- ФИО1 – член правления Банка с 02.09.2009г. по 14.09.2016г., ВРИО председателя правления Банка с 26.12.2015г. по 31.07.2016г.;

- ФИО4 – член правления Банка с 15.09.2016г. по 20.03.2017г.;

- ФИО2 – член совета директоров Банка с 26.06.2015г. по 21.12.2015г., член правления Банка с 12.04.2012г. по 27.12.2015г., ВРИО председателя правления Банка с 17.07.2014г. по 25.12.2015г.;

- ФИО13 – член правления Банка с 15.11.2007г. по 04.10.2016г., ВРИО председателя правления Банка с 01.08.2016г. по 14.09.2016г.;

- ФИО15 – председатель совета директоров Банка с 07.05.1998г.;

- ФИО10 – член совета директоров Банка с 22.12.2015г.;

- ФИО16 – член совета директоров Банка с 04.06.1999г. по 21.12.2015г.;

- ФИО7 – член совета директоров Банка с 22.12.2015г. по 13.09.2016г.;

- ФИО9 – член совета директоров Банка с 22.12.2015г. по 13.09.2016г.;

- ФИО11 – член совета директоров Банка с 26.06.2015г. по 21.12.2015г.

В соответствии с пунктом 1 статьи 189.23 Закона о банкротстве в случае, если банкротство кредитной организации наступило вследствие действий и (или) бездействия лиц, контролирующих кредитную организацию, такие лица в случае недостаточности имущества кредитной организации несут субсидиарную ответственность по ее обязательствам в порядке, установленном статьей 10 данного Федерального закона.

Суд учитывает и принимает во внимание правовую позицию Верховного Суда Российской Федерации, сформулированную в определении от 10.11.2021г. № 305-ЭС19-14439(3-8), который указал следующее. Особенность функционирования кредитных организаций состоит в том, что они осуществляют достаточно крупную по своим масштабам деятельность на финансовом рынке, что обусловливает необходимость наличия в их штате значительного количества сотрудников, в том числе в органах управления. При этом банковская деятельность на финансовом рынке является строго и детально урегулированной, в частности, предъявляется значительное количество требований к перечню органов управления, а также к персональному составу лиц, в них входящих (например, статьи 11.1, 11.1-1 Федерального закона от 02.12.1990г. № 395-1 «О банках и банковской деятельности»).

Данные особенности деятельности банков предопределяют то, что в рамках дел об их банкротстве споры о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности зачастую сопровождаются наличием большого количества ответчиков. Разрешая подобные споры, судам необходимо исходить из того, что к субсидиарной ответственности могут быть привлечены только те лица, действия которых непосредственно привели к банкротству кредитной организации.

Верховный Суд Российской Федерации указал, что при установлении того, повлекло ли поведение ответчиков банкротство должника, необходимо принимать во внимание следующее:

1) наличие у ответчика возможности оказывать существенное влияние на деятельность должника (что, например, исключает из круга потенциальных ответчиков рядовых сотрудников, менеджмент среднего звена, миноритарных акционеров и т.д., при условии, что формальный статус этих лиц соответствует их роли и выполняемым функциям);

2) реализация ответчиком соответствующих полномочий привела (ведет) к негативным для должника и его кредиторов последствиям; масштаб негативных последствий соотносится с масштабами деятельности должника, то есть способен кардинально изменить структуру его имущества в качественно иное - банкротное - состояние (однако не могут быть признаны в качестве оснований для субсидиарной ответственности действия по совершению, хоть и не выгодных, но несущественных по своим размерам и последствиям для должника сделок);

3) ответчик является инициатором (соучастником) такого поведения и (или) потенциальным выгодоприобретателем возникших в связи с этим негативных последствий (далее - критерии; пункты 3, 16, 21, 23 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 21.12.2017г. № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве»).

Названная правовая позиция изложена в определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 22.06.2020г. № 307-ЭС19-18723(2,3).

Применительно к критерию № 2 квалифицирующими признаками сделок, при наличии которых к контролирующему лицу может быть применена презумпция доведения до банкротства, являются значимость этих сделок для должника (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно их существенная убыточность в контексте отношений «должник (его конкурсная масса) – кредиторы», то есть направленность сделок на причинение существенного вреда кредиторам путем безосновательного, не имеющего разумного экономического обоснования уменьшения (обременения) конкурсной массы. Такая противоправная направленность сделок должна иметь место на момент их совершения. При этом сама по себе убыточность заключенной контролирующим лицом сделки не может служить безусловным подтверждением наличия основания для привлечения к субсидиарной ответственности.

Возражая против доводов истца, ответчик вправе ссылаться на правило о защите делового решения, а именно, что он действовал разумно и добросовестно (пункт 3 статьи 53.1 Гражданского кодекса Российской Федерации). Так, в частности, совершение (одобрение) сделки на основании положительного заключения (рекомендации) профильного подразделения банка (в том числе кредитного департамента) предполагает, что действия ответчика не отклонялись от стандартов разумности и добросовестности, обычно применяемых в этой сфере деятельности. Тогда как на истце лежит бремя опровержения названной презумпции посредством доказывания, например того, что, исходя из существа сделки, для ответчика была очевидна ее крайняя невыгодность для кредиторов, либо что ответчик достоверно знал о нарушении принципов объективности при подготовке профильным подразделением заключения по сделке или, по крайней мере, обладал неполной (недостоверной) информацией по соответствующему контрагенту.

Суд кассационной инстанции отправляя обособленный спор на новое рассмотрение указал на необходимость исследовать вопрос соблюдения при заключении сделок корпоративных норм и правил, действующих в банке, нормативных актов, а также оценивать условия сделок на предмет их убыточности.

В отношении критерия № 3, суд кассационной инстанции отметил, что судам при разрешении споров о привлечении бывшего руководства банка к субсидиарной ответственности необходимо поименно устанавливать вовлеченность каждого конкретного ответчика в совершение вменяемых сделок применительно к каждой из них. Тот факт, что лица занимали одну и ту же должность в банке (например, входили в состав правления или кредитного комитета) либо обладали одинаковым статусом контролирующего лица, еще не означает потенциальной тождественности выводов в отношении их вины. Изучению подлежат возражения каждого ответчика, из чего следует, что общие абстрактные выводы об их недобросовестности (неразумности), основанные исключительно на их принадлежности к числу контролирующих лиц (либо к одной группе контролирующих лиц), недопустимы. Само по себе наличие статуса контролирующего лица не является основанием для привлечения к субсидиарной ответственности.

Верховный Суд Российской Федерации указал, что в контексте названного критерия это означает, что суд, установив наличие отношения ответчика к руководству банка, должен проверить, являлся ли конкретный ответчик инициатором, потенциальным выгодоприобретателем существенно убыточной сделки либо действовал ли он с названными лицами совместно (статья 1080 ГК РФ).

Доводы заинтересованных лиц (ответчиков) со ссылкой на определения судов о том, что обязательства перед клиентами банка перестали исполняться надлежащим образом с 10.10.2016г. и что на 01.01.2016г. признаки банкротства банка отсутствовали, судом отклонены, поскольку, как указал кассационный суд, правовые выводы судов не могут рассматриваться в качестве обстоятельств, не требующих доказывания.

Довод о том, что объективное банкротство банка наступило не 01.07.2016г., как указывает заявитель, а 10.10.2016г., как утверждают ответчики, судом не принят, в связи с разницей понятий неплатежеспособности юридического лица и неспособности в полном объеме удовлетворить требования кредиторов.

Суд указал, что на 01.07.2016г. Банк объективно являлся банкротом, поскольку стоимости его имущества было недостаточно для исполнения обязательств перед кредиторами, вследствие чего не соблюдались все капиталосодержащие нормативы, размер технических активов, подлежащих отнесению к V категории качества с формированием расчетного резерва на возможные потери в размере 100%, на указанную дату составлял 1 239 942 000 руб.

Доводы ответчиков об отсутствии претензий к качеству активов Банка со стороны Банка России как об основании для освобождения их от субсидиарной ответственности суд счел несостоятельными, поскольку из содержания главы 10 Инструкции ЦБ РФ от 01.12.2003г. № 108-И (с 13.03.2014г. – Инструкция Банка России от 25.02.2014г. № 149-И) следует, что как сам акт проверки Банка России, так и индивидуальные отчеты членов рабочей группы, на основании которых он составляется, содержат оценки, суждения и выводы, а также сведения и информацию. Акт проверки ЦБ РФ имеет значительную оценочную часть. Таким образом, выводы, содержащиеся в актах проверки Банка России, без приложения доказательств, на основании которых сформулировано мнение Банка России в отношении того или иного заемщика, должны оцениваться в совокупности с другими доказательствами, содержащимися в материалах дела.

Приговором от 18.12.2020г. Пресненского районного суда города Москвы ФИО14 признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 160 УК РФ – растраты, то есть хищение чужого имущества, совершенного с использованием своего служебного положения в особо крупном размере. Приговором суда установлено, что ФИО14 занимавший должность исполняющего обязанности Председателя Правления Банка, совершил хищение денежных средств Банка, используемых при совершении сделок обратного РЕПО – сделок, в которых Банк выступает покупателем ценных бумаг с обязательством их последующей обратной продажи через установленный соглашением сторон срок, а также иные активы Банка в виде уже имеющихся в его собственности или приобретаемых высоликвидных ценных бумаг.

В соответствии с п. 4 ст. 69 АПК РФ вступившие в законную силу приговор суда по уголовному делу, иные постановления суда по этому делу обязательны для арбитражного суда по вопросам о том, имели ли место определенные действия и совершены ли они определенным лицом.

Как следует из вышеуказанного приговора, ФИО17 умышленно, из корыстных побуждений с использованием своего служебного положения исполняющего обязанности Председателя Правления Банка, от имени Банка подписал:

- договор купли-продажи ценных бумаг с обязательством обратного выкупа (РЕПО) № 28102016-1 от 28.10.2016г. с ООО «ФА «Милком-Инвест», действующего в интересах АО ФК «Сивер», а затем и соглашение от 28.10.2016г. (в день заключения договора) между Банком и ООО «ФА «Милком-Инвест», действующего в интересах АО ФК «Сивер», об урегулировании обязательств по второй части сделки РЕПО № 28102016-1 от 28.10.2016г., в результате которого, якобы по взаимному согласию сторон, взамен исполнения денежных обязательств по второй части сделки обратного РЕПО, Банк получил низколиквидные ИСУ «Кредитный портфель», которые, с 10.10.2016г. в связи с отсутствием необходимого уровня кредитного рейтинга, исключены из списка ценных бумаг, допущенных к торгам ПАО «Московская биржа». В результате указанных действий было похищено имущество Банка на сумму в 212 523 200 руб.;

- договор купли-продажи ценных бумаг с обязательством обратного выкупа (РЕПО) № 2710/2016-РЕПО-5 от 27.10.2016г. с ЗАО ИК «Аврора Капитал», а затем и соглашение от 24.11.2016г. между Банком и ЗАО ИК «Аврора Капитал», об урегулировании обязательств по второй части сделки РЕПО-5 от 27.10.2016г. (день заключения договора и соглашения совпадают), в результате которого, якобы по взаимному согласию сторон, взамен исполнения денежных обязательств по второй части сделки обратного РЕПО, Банк получил низколиквидные акции ОАО «Таганрогский комбайновый завод», которое на протяжении 2013-2017 годов не вело финансово-хозяйственной деятельности и несло непокрытые убытки, а также доплату в размере 32 896 руб. 05 коп.. В результате указанных действий было похищено имущество Банка на сумму в 213 724 637 руб. 95 коп.;

- договоры купли-продажи ценных бумаг с обязательством обратного выкупа (РЕПО) № ИК2Б/Р-00043; № ИК2Б/Р-00044; № ИК2Б/Р-00045; № ИК2Б/Р-00046 от 02.11.2016г. с ООО ИК «Витус», действующего по поручению АО «Ф.И.П.», а также соглашение от 25.11.2016г. между Банком и ООО ИК «Витус», об урегулировании обязательств по договорам № ИК2Б/Р-00043; № ИК2Б/Р-00044; № ИК2Б/Р-00045; № ИК2Б/Р-00046 от 02.11.2016г., в результате которого, обязательства сторон, предусмотренные договорами, якобы по их взаимному согласию переквалифицированы в обязательства, вытекающие из простого договора купли-продажи, таким образом, взамен в собственности Банка оказались низколиквидные ИСУ «Кредитный портфель», которые, с 10.10.2016 в связи с отсутствием необходимого уровня кредитного рейтинга, исключены из списка ценных бумаг, допущенных к торгам ПАО «Московская биржа». В результате указанных действий было похищено имущество Банка на сумму в 207 328 800 руб.;

- договор купли-продажи ценных бумаг № FINM16-13/K3215 от 07.11.2016г. с АО «Финанс-Инвест», действующего по поручению ООО «Пимекс», в результате заключения которого в собственности Банка оказались низколиквидные ИСУ «Кредитный портфель», которые, с 10.10.2016г. в связи с отсутствием необходимого уровня кредитного рейтинга, исключены из списка ценных бумаг, допущенных к торгам ПАО «Московская биржа». В результате указанных действий было похищено имущество Банка на сумму в 56 235 000 руб.;

- договор мены ценных бумаг № ИЛ-МБР-02 от 24.11.2016г. с ООО «ИНФИНИТ ЛАЙФ», в результате заключения которого в собственности Банка взамен ликвидных облигаций ПАО «Национальная девелоперская компания» на сумму 264 484 000 руб. оказались низколиквидные акции ОАО «Таганрогский комбайновый завод», которое, на протяжении 2013-2017 годов не вело финансово-хозяйственной деятельности и несло непокрытые убытки. В результате указанных действий Банку был причинен ущерб на сумму в размере 264 484 000 руб.;

- договор мены ценных бумаг № ПМ-МБР-01 от 24.11.2016г. с ООО «Пимекс», в результате заключения которого в собственности Банка взамен ликвидных облигаций ООО «Фондовые стратегические инициативы» на сумму 115 378 000 руб. оказались низколиквидные акции ОАО «Таганрогский комбайновый завод», которое, на протяжении 2013-2017 годов не вело финансово-хозяйственной деятельности и несло непокрытые убытки. В результате указанных действий Банку был причинен ущерб на сумму в размере 115 378 000 руб.;

- договор купли-продажи ценных бумаг с обязательством обратного выкупа (РЕПО) № 25102016-1 от 25.10.2016г. с АО «ИК «Еврофинансы», действующего в интересах в интересах ООО «Пимекс», а затем и соглашение от 24.11.2016г. между Банком и АО «ИК «Еврофинансы», действующего в интересах ООО «Пимекс», об урегулировании обязательств по второй части сделки РЕПО № 25102016-1 от 25.10.2016г., в результате которого, якобы по взаимному согласию сторон, взамен исполнения денежных обязательств по второй части сделки обратного РЕПО, Банк получил низколиквидные ИСУ «Кредитный портфель», которые, с 10.10.2016г. в связи с отсутствием необходимого уровня кредитного рейтинга, исключены из списка ценных бумаг, допущенных к торгам ПАО «Московская биржа». В результате указанных действий Банку был причинен ущерб в размере 175 127 011 руб. 47 коп.

Перечисленные в приговоре сделки указаны конкурсным управляющим в заявлении как сделки, причинившие ущерб Банку (часть сделок из раздела «обратное РЕПО» и все сделки из раздела «приобретение ценных бумаг»), которые повлияли на его финансовое положение и повлекли за собой невозможность удовлетворения требований кредиторов в полном объеме.

Приговором также установлено, что ООО «ПИМЕКС», ООО «Инфинив-Лайф», ЗАО ФК «Сивер» и АО «Ф.И.П» не осуществляли реальной финансово-хозяйственной деятельности и использовались для вывода активов Банка.

Таким образом, все договоры обратного РЕПО, заключенные с ФК «Сивер», а именно:

- № 13072016-1 от 13.07.2016г. (подписал ФИО1);

- № 11082016-1 от 11.08.2016г. (подписал ФИО13);

- № 09092016-1 от 09.09.2016г. (подписал ФИО13);

- № 07102016-1 от 07.10.2016г. (подписал ФИО14);

- № 27102016-1 от 27.10.2016г. (подписал ФИО14);

являются техническими, поскольку заключались с юридическим лицом, которое не вело рыночную деятельность и использовалось для вывода активов из Банка.

Также, приговором установлено, что ЗАО ИК «Аврора Капитал» и ООО «ИК «Спарта-Финанс» осуществляли операции в интересах неустановленных лиц и руководителей Банка. Указанное дает основания полагать, что все договоры обратного РЕПО, заключенные с ООО «ИК «Спарта-Финанс» (данные договоров в распоряжении конкурсного управляющего отсутствуют), а также ЗАО ИК «Аврора Капитал», а именно:

- № 0407/2016-РЕПО-1 от 04.07.2016г. (подписал ФИО1);

- № 0208/2016-РЕПО-2 от 02.08.2016г. (подписал ФИО13);

- № 3108/2016-РЕПО-3 от 31.08.2016г. (подписал ФИО13);

- № 2809/2016-РЕПО-4 от 28.09.2016г. (подписал ФИО14);

равно как и указанный в приговоре договор № 2710/2016-РЕПО-5, является техническими, поскольку заключались с юридическими лицами, осуществлявшими операции в интересах неустановленных лиц и руководителей Банка.

Кроме того, приговором установлено, что ООО ВА «Милком-Инвест», ООО ИК «Витус» и АО ИК «Еврофинансы», возглавлялись, хоть и не осведомлёнными о совершаемых преступлениях номинальными руководителями, но все же были полностью подконтрольны руководству Банка.

Таким образом, с учетом установленных приговором обстоятельств подконтрольности контрагентов, все договоры обратного РЕПО, заключенные с АО ИК «Еврофинансы» (данные договоров в распоряжении Конкурсного управляющего отсутствуют), равно как и договор № 25102016-1 от 25.10.2016г. с АО «ИК «Еврофинансы», указанный в приговоре являются техническими.

В своих возражениях ФИО13. утверждает, что сделки, совершенные руководством Банка после его увольнения, не могут служить основанием для привлечения его к субсидиарной ответственности.

Вместе с тем ФИО13, являясь ВРИО председателя правления, подписал от имени Банка с ЗАО ИК «Аврора Капитал» два договора обратного выкупа (РЕПО) ценных бумаг, являющихся техническими - № 0208/2016-РЕПО-2 от 02.08.2016г. и № 3108/2016-РЕПО-З от 31.08.2016г., и два аналогичных договора с АО ФК «Сивер»: № 11082016-1 от 11.08.2016г. и №09092016-1 от 09.09.2016г.

Указанные действия причинили Банку ущерб и явились, в совокупности с иными действиями, причиной невозможности удовлетворения требований кредиторов в полном объеме.

ФИО13 являлся ВРИО председателя правления Банка в период с 01.08.2016г. по 14.09.2016г., до этого же он с 15.11.2007г. входил в состав правления банка - коллегиального исполнительного органа, а значит, обладал или должен был обладать сведениями о финансовом состоянии Банка.

На 01.08.2016г. у Банка уже имел признак объективного банкротства в виде недостаточности стоимости имущества (активов) для исполнения обязательств перед кредиторами.

В силу ч. 1 ст. 189.12 Закона о банкротстве, в случае возникновения признаков несостоятельности (банкротства) кредитной организации, единоличный исполнительный орган кредитной организации в течение десяти дней со дня их возникновения обязан направить в совет директоров (наблюдательный совет) кредитной организации мотивированное требование о созыве внеочередного общего собрания учредителей (участников) кредитной организации для рассмотрения вопроса о ликвидации кредитной организации и направлении в Банк России ходатайства об аннулировании или отзыве у кредитной организации лицензии на осуществление банковских операций и уведомить Банк России о возникновении в кредитной организации указанных признаков несостоятельности (банкротства) и (или) указанных оснований и о направлении в совет директоров (наблюдательный совет) кредитной организации вышеуказанного требования.

Указанная обязанность в десятидневный срок с момента начала исполнения обязанностей председателя правления Банка ФИО13. исполнена не была, а значит, его бездействие, выраженное в непринятии мер по предупреждению банкротства является основанием для привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам Банка на основании ст. 189.23 Закона о банкротстве.

Утверждение ФИО13 о том, что он состоял на должности ВРИО председателя правления Банка, не изменял действовавший в Банке порядок выдачи кредитов и совершение операций с ценными бумагами, не менял кадровый состав кредитного подразделения и казначейства Банка, не менял порядок одобрения сделок Банка - прямо указывает на ненадлежащую организацию им работы Банка. Существовавший в Банке до начала исполнения ФИО13 обязанностей единоличного исполнительного органа Банка порядок позволял совершать сделки, причинившие Банку ущерб и в конечном счете приведшие к его объективному банкротству, а ФИО13 не предпринял никаких мер по изменению такого порядка работы в Банке.

Одобрение сделок, причинивших ущерб Банку внутренними структурными подразделениями Банка не является основанием для освобождения контролирующих Банк лиц, одобривших соответствующие сделки, от субсидиарной ответственности, поскольку ФИО13, занимая должность ВРИО председателя правления Банка, отвечал не только за свои собственные действия, но и за ненадлежащее качество работы подчиненных ему лиц. Работники нижестоящих структурных подразделений Банка отвечают за допущенные ими нарушения в рамках трудового законодательства и не являются субъектами гражданско-правовой ответственности. Заключения и иные документы нижестоящих работников и подразделений Банка, являются не решениями о выдаче ссуд, а лишь мнениями по отдельным вопросам кредитования заемщиков.

ФИО13. указывает, что контрагенты по сделкам РЕПО в период с 01.08.2016г. по 14.09.2016г. не являлись техническими.

Вместе с тем приговором Пресненского районного суда города Москвы от 18.12.2020 установлено, что ЗАО ИК «Аврора Капитал» осуществляло операции в интересах неустановленных лиц и руководителей Банка, а ЗАО ФК «Сивер» не осуществляло реальной финансово-хозяйственной деятельности и использовалось для вывода активов Банка. В приговоре нет указания на то, что данные факторы существовали только в определенный промежуток времени. Кроме того, ФИО13 не представлено доказательств того, что в период осуществления им своих полномочий ЗАО ИК «Аврора Капитал» и ЗАО ФК «Сивер» не являлись техническими компаниями.

В силу п. 17 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017 № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве» контролирующее лицо также подлежит привлечению к субсидиарной ответственности и в том случае, когда после наступления объективного банкротства оно совершило действия (бездействие), существенно ухудшившие финансовое положение должника. Указанное означает, что, по общему правилу, контролирующее лицо, создавшее условия для дальнейшего значительного роста диспропорции между стоимостью активов должника и размером его обязательств, подлежит привлечению к субсидиарной ответственности в полном объеме, поскольку презюмируется, что из-за его действий (бездействия) окончательно утрачена возможность осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий, направленных на восстановление платежеспособности, и, как следствие, утрачена возможность реального погашения всех долговых обязательств в будущем.

Суд отмечает, что в материалы дела конкурсным управляющим представлен также список иных сделок повлекших убытки банку в период действия полномочий ФИО13

Действия ФИО13, подписавшего от имени Банка с ЗАО ИК «Аврора Капитал» два договора обратного выкупа (РЕПО) ценных бумаг, являющихся техническими - № 0208/2016-РЕПО-2 от 02.08.2016г. и № 3108/2016-РЕПО-З от 31.08.2016г., и два аналогичных договора с АО ФК «Сивер»: № 11082016-1 от 11.08.2016г. и №09092016-1 от 09.09.2016г., а также иные сделки ухудшили финансовое положение Банка после наступления объективного банкротства последнего и сделали невозможным восстановление его платежеспособности.

Суд приходит к аналогичным выводам относительно наличия вины ФИО1

ФИО1, являясь членом правления Банка с 02.09.2009г. по 14.09.2016г. и ВРИО председателя правления Банка с 26.12.2015г. по 31.07.2016г. входил в состав правления банка - коллегиального исполнительного органа, а значит, обладал или должен был обладать сведениями о финансовом состоянии Банка.

В материалы дела конкурсным управляющим представлен также список иных сделок повлекших убытки банку в период действия полномочий ФИО18

Приговором Пресненского районного суда города Москвы от 18.12.2020г., оставленным в силе апелляционным определением от 14.04.2021г., установлено, что ЗАО ИК «Аврора Капитал» осуществляло операции в интересах неустановленных лиц и руководителей Банка, а ЗАО ФК «Сивер» не осуществляло реальной финансово-хозяйственной деятельности и использовалось для 6 А40-251491/16 вывода активов Банка. В приговоре нет указания на то, что данные факторы существовали только в определенный промежуток времени.

Суд отмечает, что ФИО1 являясь ВРИО председателя правления, подписал и одобрил от имени Банка договор № 0407/2016-РЕПО-1 от 04.07.2016г., а также ряд иных сделок, в результате которых Банку причинен ущерб и в совокупности с иными действиями, стали причинами невозможности удовлетворения требований кредиторов в полном объеме.

В соответствии с материалами дела в структуру Банка входили нижеследующие лица:

- ООО «Интергазфинанс» (ИНН <***>) в период с 01.12.2014г. по 09.12.2016г. обладал 82% в уставном капитале Банка;

- ФИО19 в периода с 01.12.2014г. по 03.03.2016г. обладала 17,24% в уставном капитале Банка;

- ФИО7 в период с 04.03.2016г. по 09.12.2016г. обладала 9,80% в уставном капитале Банка;

- ФИО9 в период с 04.03.2016г. по 09.12.2016г. обладала 7,44% в уставном капитале Банка.

При этом суд отмечает, что бенефициаром ООО «Интергазфинанс» являлось АО «Концерн «РОСГАЗ» (CONCERN «ROSGAS» S.A.).

По состоянию на 20.06.2016г. бенефициарами АО «Концерн «РОСГАЗ» (CONCERN «ROSGAS» S.A.) являлись ФИО15 (57.71%), ФИО20 (30.21%), ФИО16 (12.08%).

Суд также отмечает, что в рамках дела о банкротстве ФИО15 № А40-105789/2019 установлено, что ФИО19 является супругой ФИО15

Согласно материалам дела №А40-105789/2019, ФИО19, обратилась с заявлением о включении в реестр требований кредиторов ФИО15 на сумму 131 907 760 руб. 21 коп.

В обоснование своих доводов ФИО19 представила соглашение об уплате алиментов, которое заключено спустя 5 месяцев после отзыва лицензии у Банка.

Так, согласно соглашению об уплате алиментов от 22.08.2017г., заключенного в г. Лондон, Соединенного Королевства Великобритании, гражданин ФИО15, ДД.ММ.ГГГГ г.р. и гражданка ФИО19, ДД.ММ.ГГГГ г.р., проживая совместно в одной квартире, являясь родителями, стороны договорились о выплате алиментов ежемесячно на детей. Также п. 3.4 предусмотрено, что ФИО15 передает в собственность ФИО19 долю в размере 20% уставного капитала ООО «Дентал Сервис 2002» ОГРН <***>.

Таким образом, после отзыва лицензии ФИО15 осуществил отчуждение принадлежащего ему актива, а все вышеперечисленные доказательства подтверждают наличие аффилированности между ФИО19 и ФИО15

В соответствии со ст. 4 Закона РСФСР от 22.03.1991г. № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» аффилированные лица - физические и юридические лица, способные оказывать влияние на деятельность юридических и (или) физических лиц, осуществляющих предпринимательскую деятельность;

В судебной практике Российской Федерации по данному вопросу уже сложилась позиция судов, так в Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 26.05.2017г. № 306-ЭС16-20056(6) по делу № А12-45751/2015 указано, что по смыслу пункта 1 статьи 19 Закона о банкротстве к заинтересованным лицам должника относятся лица, которые входят с ним в одну группу лиц, либо являются по отношению к нему аффилированными. Таким образом, критерии выявления заинтересованности в делах о несостоятельности через включение в текст закона соответствующей отсылки сходны с соответствующими критериями, установленными антимонопольным законодательством.

При этом согласно позиции, изложенной в определении Верховного Суда Российской Федерации от 15.06.2016 № 308-ЭС16-1475, доказывание в деле о банкротстве факта общности экономических интересов допустимо не только через подтверждение аффилированности юридической (в частности, принадлежность лиц к одной группе компаний через корпоративное участие), но и фактической. Второй из названных механизмов по смыслу абзаца 26 статьи 4 Закона РСФСР от 22.03.1991г. № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» не исключает доказывания заинтересованности даже в тех случаях, когда структура корпоративного участия и управления искусственно позволяет избежать формального критерия группы лиц, однако сохраняется возможность оказывать влияние на принятие решений в сфере ведения предпринимательской деятельности.

О наличии такого рода аффилированности может свидетельствовать поведение лиц в хозяйственном обороте, в частности, заключение между собой сделок и последующее их исполнение на условиях, недоступных обычным (независимым) участникам рынка.

Кроме того, выбор подобной структуры внутригрупповых юридических связей позволяет создать подконтрольную фиктивную кредиторскую задолженность для последующего уменьшения процента требований независимых кредиторов при банкротстве каждого из арендаторов (субарендаторов), на что также обращал внимание банк. Подобные факты могут свидетельствовать о подаче обществом заявления о включении требований в реестр исключительно с противоправной целью уменьшения в интересах должника и его аффилированных лиц количества голосов, приходящихся на долю независимых кредиторов (10 Гражданского кодекса Российской Федерации). При этом наличие в действиях сторон злоупотребления правом уже само по себе достаточно для отказа во включении требований заявителя в реестр (абзац 4 пункта 4 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда 13

Российской Федерации от 23.12.2010г. № 63 «О некоторых вопросах, связанных с применением главы III.1 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)»).

В определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда РФ от 15.06.2016г. № 308-ЭС16-1475 по делу № А53-885/2014 указано, что понятие юридической аффилированности не требует доказывания того, что участники одной группы формализовали свою деятельность как осуществляемую от имени «единого хозяйствующего субъекта» (создание холдинга, подписание соглашения о сотрудничестве, ведение консолидированной финансовой отчетности, использование всеми членами группы одного товарного знака и т.д.)

Согласно п. 5 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 21.12.2017г. № 53 «О некоторых вопросах, связанных с привлечением контролирующих должника лиц к ответственности при банкротстве», так в соответствии с подпунктом 2 пункта 4 статьи 61.10 Закона о банкротстве предполагается, что участник корпорации, учредитель унитарной организации является контролирующим лицом, если он и аффилированные с ним лица (в частности, статья 53.2 ГК РФ, статья 9 Федерального закона от 26 июля 2006г. № 135-ФЗ «О защите конкуренции», статья 4 Закона РСФСР от 22 марта 1991г. № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках») вправе распоряжаться 50 и более процентами голосующих акций (долей, паев) должника, либо имеют в совокупности 50 и более процентов голосов при принятии решений общим собранием, либо если их голосов достаточно для назначения (избрания) руководителя должника. Презюмируется, что лицо, отвечающее одному из указанных критериев, признается контролирующим наряду с аффилированными с ним лицами.

Учитывая изложенное, суд приходит к выводу, что ФИО15 являлся конечным бенефициаром Банка.

Таким образом, ФИО15 не только осознавал убыточность заключенных сделок, но также и осуществлял фактический контроль за согласованной с другими контролировавшими Банк лицами с целью вывода активов Банка.

Касательно доводов управляющего в отношении ФИО2

Как указано ранее, ФИО2 являлась членом совета директоров Банка с 26.06.2015г. по 21.12.2015г., членом правления Банка с 12.04.2012г. по 27.12.2015г. и ВРИО председателя правления Банка с 17.07.2014г. по 25.12.2015г.

Суд отмечает, что основным доводом конкурсного управляющего относительно вины ФИО2 является одобрение и подписания кредитного договора с ООО «Архитрав» <***> от 20.08.2015г. и с ООО «СтройСтандарт»: кредитные договоры <***>/Кр от 25.11.2015г., № 24-15/Кр от 02.12.2015г., № 24-15/Кр от 02.12.2015г.

Судом установлено, что кредит, предоставленный ООО «СтройСтандарт» был целевым - на инвестиционные цели. Кредитные денежные средства использованы Заемщиком в соответствии с целевым назначением; из выписок по расчетным счетам заемщиков, открытых в Банке, следует, что ООО «Строй Стандарт» вело реальную хозяйственную деятельность, получали и осуществляли платежи в пользу контрагентов, оплачивали налоговые платежи и прочее; факт наличия столь существенных оборотов по расчетному счету (<***> млн. руб.) исключает возможность отнесения ООО «СтройСтандарт» к «техническим» заемщикам; кредитные обязательства ООО «СтройСтандарт» были обеспечены залогом ценных бумаг (векселя самого Банка), а расторжение договора залога векселей в ноябре 2016 года, через 11 месяцев после освобождения ФИО2 от должности врио не охватывалось волей ФИО2 и не может быть ей вменено.

Суд также учитывает, что кредитный договор с ООО «Архитрав» <***> от 20.08.2015г. исполнен заемщиком, следовательно, его выдача не находится и не может находиться в причинно-следственной связи с наступлением банкротства Банка», а мнение конкурсного управляющего о техническом характере кредита, одобренного ФИО11, ООО «Архитрав» не соответствует фактическим обстоятельствам дела.

Относительно привлечения ФИО4 суд отмечает следующее.

В качестве вины ФИО4 конкурсный управляющий указывает на заключение кредитных договоров с ООО «Диагональ» №19-16/КЛВ от 30.09.2016г. и ООО «Инвестстрой» №20-16/КЛВ в результате которых существенно ухудшили финансовое положение Банка и окончательно утратили возможность осуществления в отношении должника реабилитационных мероприятий.

Как указано ранее, ФИО4 являлась членом правления Банка с 15.09.2016г. по 20.03.2017г.

Суд отмечает, что само по себе осуществленное на основании внутрибанковских правил одобрение сделки лицом, входящим в органы управления, еще не свидетельствует о том, что это лицо является соучастником вывода активов, поскольку в такой ситуации предполагается, что оно действовало в соответствии со стандартами разумности и добросовестности, обычно применяемыми в этой сфере деятельности. Бремя доказывания обратного лежит на конкурсном управляющем.

Суд также принимает во внимание доводы ФИО4 о том, что решение о согласовании лимита на выдачу предполагаемого кредитного займа в отношении ООО «Диагональ» и ООО «Инвестстрои?» не могли привести к банкротству Банка.

Аффилированность заемщиков ООО «Диагональ» и ООО «Инвестстрой» с ФИО4, либо заинтересованность и получение выгоды ФИО4 при одобрении лимитов по спорным кредитам не подтверждена, также в материалах дела отсутствуют доказательства того, что ФИО4 является инициатором выдачи спорных кредитов.

Согласно подпункту 1 пункта 2 статьи 61.11 Закона о банкротстве презумпция доведения до банкротства в результате совершения сделки (ряда сделок) может быть применена к контролирующему лицу, если данной сделкой (сделками) причинен существенный вред кредиторам. К числу таких сделок относятся, в частности, сделки должника, значимые для него (применительно к масштабам его деятельности) и одновременно являющиеся существенно убыточными. При этом следует учитывать, что значительно влияют на деятельность должника, например, сделки, отвечающие критериям крупных сделок (статья 78 Закона об акционерных обществах, статья 46 Закона об обществах с ограниченной ответственностью и т.д.). Рассматривая вопрос о том, является ли значимая сделка существенно убыточной, следует исходить из того, что таковой может быть признана в том числе сделка, совершенная на условиях, существенно отличающихся от рыночных в худшую для должника сторону, а также сделка, заключенная по рыночной цене, в результате совершения которой должник утратил возможность продолжать осуществлять одно или несколько направлений хозяйственной деятельности, приносивших ему ранее весомый доход.

ФИО4 представила в суд доказательства, подтверждающие тот факт, что одобренные ею на кредитном комитете лимита сделки ООО «Диагональ» <***> от 30.09.2016г. на сумму 80 000 тыс. руб. и ООО «Инвестстрой» № 20-16/КЛВ от 27.10.2016г. на сумму 25 200 тыс. руб. не являлись значимыми или крупными и не причинили крупный вред кредиторам, доказательств противного конкурсным управляющим в материалы дела не представлено.

Довод конкурсного управляющего о техническом характере кредита ООО «Диагональ», и ООО «Инвестстрой», одобренного ФИО4 в качестве члена Кредитного комитета, имеющей из общего числа голосов 1/7 часть, опровергается материалами дела, кроме того, кредит ООО «Диагональ» обслуживался в части погашения процентов по кредиту в размере 853 117 руб. 17 коп., что подтверждается выпиской с банковского счета № 40702810700000003015 за период с 26.09.2016г. по 09.12.2016г. транзакции №35 от 17.10.2016 оплата процентов с 01.10.2016г. по 31.10.2016г. по кредитному договору №19-16/КЛВ от 30.09.2016г. в размере 518 699.01 руб., транзакция № 52 от 31.10.2016г. оплата процентов. по кредитному договору №19-16/КЛВ от 30.09.2016г. в размере 82075 19, транзакция № 56 от 31.10.2016г. частичное погашение процентов за ноябрь по кредитному договору №19-16/КЛВ от 30.09.2016г. в размере 252 343.33 руб.

Также суд отмечает, что кредитный комитет, согласно п. 11.1 става банка, не является органом управления Банка. Кредитный Комитет - коллегиально-совещательный орган; принятые решения на заседаниях данного органа, носят предварительный характер, и не являются фактом совершения сделок или принятия решений по иным вопросам. Окончательное право совершения (либо не совершения) сделок остается за единоличным исполнительным органом Банка (Устав Банка п.11.1).

Согласно выписке из ЕГРЮЛ по ООО «Диагональ» недостоверность сведений содержащихся в открытых источниках согласно сведениям, размещенным на сайте www.nalog.ru ) выявлены налоговой службой 30.11.2017г., между тем как ФИО4 одобрила лимит по кредиту 29.09.2016г.

Согласно Выписке из ЕГРЮЛ недостоверность сведений содержащихся в открытых источниках согласно сведениям, размещенным на сайте www.nalog.ru ) выявлены налоговой службой только 30.11.201 г. Протоколу № 71 от 17.09.2016г. заседания кредитного комитета, ООО «ИнвестСтрой» исключено из ЕГРЮЛ 25.10.2019г., согласно Выпискам из ЕГРЮЛ.

Таким образом, ФИО4 не могла из открытых источников в 2016г. установить недостоверность сведений в ЕГРЮЛ в отношении ООО «Диагональ», установленные ФНС РФ в ноябре 2017г., в отношении ООО «ИнвестСтрой» установленных налоговой службой в 2019г.

Конкурсный управляющий не предоставил суду доказательства того, что ООО «Диагональ» и ООО «Инвестстрой» являются техническими компаниями, которые изначально при одобрении ФИО4 лимитов по кредитам не способны были выплатить кредит.

Конкурсный управляющий не доказал того, что при одобрении. лимитов по кредитам, ФИО4 знала или могла знать о возникновении дальнейшей неоплаты.

Учитывая изложенное, суд приходит к выводу об отказе в удовлетворении заявления в части признания вины ФИО4

Конкурсный управляющий указывает, что в вину ФИО11 вменяется одобрение в составе совета директоров должника, кредитования одного юридического лица: ООО «Архитрав» <***> (протокол заседания СД № 26 от 20.08.2015г.).

Между тем, конкурным управляющим в нарушение ст. 65 АПК РФ доказательств виновных действий ФИО11, приведших к банкротству банка в материалы дела не представлено.

ФИО11 занимал должность члена совета директоров Банка в период с 26.06.2015г. по 21.12.2015г. с испытательным сроком 3 месяца. ФИО11 не входил в состав правления Банка, кредитного комитета Банка и не являлся акционером Банка.

Кроме того, заявление конкурсного управляющего о техническом характере кредита ООО «Архитрав», одобренного ФИО11 в составе совета директоров, опровергается материалами дела, кредит был своевременно полностью погашен.

Погашение спорного кредита подтверждается, в том числе, имеющимся в материалах дела (том 30-31) л.д. 115 распоряжением ВРИО председателя правления Банка от 14.10.2016г. о закрытии кредита, из которого усматривается что в связи с погашением кредита ООО «Архитрав» по кредитному договору <***> от 20.08.201г.5 в размере 108 000 000 руб. на управление кредитованием возложена обязанность по закрытию данного кредита.

На момент выдачи кредит ООО «Архитрав» был обеспечен ипотекой ликвидного имущества, поручительством двух платежеспособных физических лиц, процентная ставка по кредиту и периодичность ее выплаты соответствовали рыночным, кредит на момент выдачи относился ко 2-ой категории качества, что подтверждалось отчетностью Заемщика и зафиксировано в профессиональном суждении по указанному кредиту.

Материалы дела также содержат ежемесячные профессиональные суждения специалистов банка об обслуживании спорного кредита, об оценке кредитного риска по ссуде ООО «Архитрав». В том числе профессиональное суждение по состоянию на 28.04.2016 г. (дата на которую ФИО11 уже несколько месяцев не работал в банке), из которого следует, что качество обслуживания заемщиком долга по ссуде хорошее.

В материалах делах содержатся платежные поручения, подтверждающие погашение ООО «Архитрав» процентов по спорному кредиту, вплоть до его полного погашения в октябре 2016г.

Также материалы дела содержит заявки Общества ООО «Архитрав» на транши по кредиту, с приложением договоров, счетов на оплату, ведомостей закупаемых материалов, что подтверждает тот факт, что кредит выдан не единовременно (что характерно для технических кредитов), а на протяжении длительного времени, отдельными траншами и на основании документов подтверждающих цели расходования кредитных средств Обществом, а также с приложением оборотных ведомостей, подтверждающих расходование денежных средств.

При этом Банком сразу же создавались резервы денежных средств на погашение спорного кредита и возможные потери по уплате процентов.

Материалы дела содержат сведения о членстве общества в СРО, обладании спец. Допусками к ведению различных работ требующих повышенные стандарты безопасности, лицензии. Актами проверки фактического нахождения общества по юр. адресу подтверждается соответствие сведений.

Более того, из представленных в материалы дела письменных пояснений (анализ сведений, полученных от Банка России) Конкурсного управляющего усматривается, что ООО «Архитрав», в отличии от других анализируемых заемщиков, производило выплаты налога на прибыль, НДС и налога за землю, а также коммунальные и арендные платежи. В указанных пояснениях конкурсный управляющий пишет, что ООО «Архитрав» осуществляло уплату НДФЛ, отчислений во внебюджетные фонды, в размере сопоставимом с объемом своей деятельности.

Таким образом, на дату одобрения кредитного договора в августе 2015г. ООО «Архитрав» являлось крупной строительной компанией, отвечающей критериям платежеспособности и выполняющей работы по двум госконтрактам с ОАО «НК Роснефть» на общую сумму более полутора миллиардов рублей. Общество дважды на протяжении 2015г. прошло максимальный уровень проверки добросовестности у серьезного заказчика ОАО НП Роснефть в рамках проводимых конкурсов по госзакупкам и при подписании двух вышеуказанных крупных государственных контрактов на выполнение работ, что свидетельствует о невозможности отнесения указанной компании к разряду технических (т.е. к юридическим лицам, не ведущим хозяйственную деятельность). ООО «Аркитрав» осуществляло реальную хозяйственную деятельность, сопоставимую с объемом кредитования.

Из заявления конкурсного управляющего усматривается попытка увязать действия ФИО11, связанные с одобрением кредита ООО «Архитрав» 20.08.15г., с последующей выдачей кредита ООО «Еврострой» (кредитный договор от 12.09.2016г. №18-16/КЛВ), как охваченные единым умыслом на причинение ущерба кредиторам Банка. Между тем, данное предположение конкурсного управляющего не может быть объективно принято во внимание судом, поскольку на дату выдачи кредита ООО «Еврострой» гр. ФИО11 не являлся сотрудником Банка уже более 9 месяцев. Соответственно, ФИО11 не имеет никакого отношения к одобрению кредита ООО «Еврострой», как и к последующим расторжениям и заключениям договоров ипотеки в отношении залогового имущества.

Не имеет правового значения для настоящего спора и упоминание конкурсным управляющим в заявлении о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности, среди сделок, причинивших ущерб банку, расторжения обеспечительного договора в отношении кредита ООО «Архитрав». Расторжение указанного обеспечительного договора (договор ипотеки от 20.08.2015г. №14-15/Зи) состоялось 01.02.2016г., то есть после того, как ФИО11 21.12.2015г. прекратил свои обязанности в качестве члена совета директоров Банка.

Важным является тот факт, что кредитный договор с ООО «Архитрав» исполнен заемщиком, следовательно, его выдача не находится и не может находиться в причинно-следственной связи с наступлением банкротства Банка.

Учитывая, что единственным основанием для привлечения ФИО11 к субсидиарной ответственности является участие ФИО11 в коллегиальном одобрении кредитного договора с ООО «Архитрав» <***> на заседании совета директоров от 20.08.2015г. на сумму 108 000 000 руб., который был исполнен заемщиком, оснований для удовлетворения заявления управляющего в отношении ФИО11 не имеется.

Относительно привлечения ФИО10, ФИО16, ФИО7 и ФИО9 суд не находит оснований для удовлетворения заявления конкурсного управляющего.

В своем заявлении конкурсный управляющий в качестве указания их вины указывает исключительно на факт того, что они состояли в органах управления Банка.

Между тем, суд учитывает и принимает во внимание правовую позицию Верховного Суда Российской Федерации, сформулированную в определении от 10.11.2021г. № 305-ЭС19-14439(3-8), который указал следующее. Особенность функционирования кредитных организаций состоит в том, что они осуществляют достаточно крупную по своим масштабам деятельность на финансовом рынке, что обусловливает необходимость наличия в их штате значительного количества сотрудников, в том числе в органах управления. При этом банковская деятельность на финансовом рынке является строго и детально урегулированной, в частности, предъявляется значительное количество требований к перечню органов управления, а также к персональному составу лиц, в них входящих (например, статьи 11.1, 11.1-1 Федерального закона от 02.12.1990г. № 395-1 «О банках и банковской деятельности»).

Как установлено судом, ФИО10 являлся членом совета директоров Банка с 22.12.2015г.; ФИО16 являлся членом совета директоров Банка с 04.06.1999г. по 21.12.2015г.; ФИО7 являлась член совета директоров Банка с 22.12.2015г. по 13.09.2016г. и в период с 04.03.2016г. по 09.12.2016г. обладала 9,80% в уставном капитале Банка; ФИО9 являлась членом совета директоров Банка с 22.12.2015г. по 13.09.2016г. и в период с 04.03.2016г. по 09.12.2016г. обладала 7,44% в уставном капитале Банка.

Как указывалось ранее, в силу п. 16.8. Устава КБ «Международный Банк Развития» (АО), к компетенции Совета директоров, в том числе, относилось определение приоритетных направлений деятельности банка; избрание членов Правления и Председателя Правления; утверждение внутренних документов банка, регламентирующих приоритетные направления деятельности банка и организацию системы внутреннего контроля; наблюдение за функционированием системы внутреннего контроля и оценка ее эффективности; одобрение крупных сделок и сделок с заинтересованностью, предусмотренных главами X, XI Федерального закона «Об акционерных обществах».

Между тем, в материалы дела не представлены доказательства, наличия у указанных ответчиков возможности оказывать существенное влияние на деятельность, не представлены доказательства, что при реализации своих полномочий действия ответчиков привели к негативным для Банка и его кредиторов последствиям, а также не раскрыто, что ответчики являлись инициаторами (соучастниками) такого поведения и (или) потенциальными выгодоприобретателями возникших в связи с этим негативных последствий.

Также суд считает необходимым отметить, что факт участия ФИО7 (9,80%) и ФИО9 (7,44%) в структуре собственности Банка, без доказательства какой-либо причинно-следственной связи, наличия аффилированности и прочего, не может свидетельствовать о их вине.

С учетом изложенного, суд приходит к выводу, что заявление конкурсного управляющего о привлечении ФИО1, ФИО13 и ФИО15 к субсидиарной ответственности следует признать обоснованным, подлежащим удовлетворению.

В оставшейся части заявления суд не находит оснований для его удовлетворения.

Относительно доводов ответчиков о пропуске конкурсным управляющим срока исковой давности для подачи заявления о привлечении контролирующих лиц к субсидиарной ответственности необходимо отметить следующее.

Право на подачу заявления о привлечении контролирующих должника лиц к субсидиарной ответственности у конкурсного управляющего возникло не ранее чем с даты признания должника несостоятельным (банкротом). В отношении КБ «Международный Банк Развития» (АО) процедура конкурсного производства введена решением Арбитражного суда города Москвы по настоящему делу от 15.03.2017г.

Как неоднократно указывал Верховный Суд Российской Федерации (определения от 29.01.2018г. № 310-ЭС17-13555, от 12.02.2018г. № 305-ЭС17-13572, от 06.08.2018г. № 308-ЭС17-6757(2,3), от 19.11.2018г. № 301-ЭС18-11487), срок исковой давности не может начать течь ранее момента возникновения у истца права на иск и объективной возможности для его реализации, то есть момента, начиная с которого истец должен был узнать о нарушении своих прав, об основаниях для предъявления иска и о личности надлежащего ответчика (статья 200 ГК РФ).

Таким образом, срок исковой давности для конкурсного управляющего КБ «Международный Банк Развития» (АО) начал течь с 15.03.2017г.

На 15.03.2017г. действовал Федеральный закон от 26.10.2002г. №127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» в редакции Федерального закона от 03.07.2016г. № 360-ФЗ «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации».

В соответствии с п.6 ст.189.23 Закона о банкротстве в указанной редакции, заявление о привлечении лица, контролирующего кредитную организацию, к субсидиарной ответственности по основаниям, предусмотренным настоящей статьей, может быть подано не позднее трех лет со дня признания кредитной организации банкротом. В случае пропуска этого срока по уважительной причине он может быть восстановлен судом.

Указанная норма находилась в параграфе 4.1 Закона о банкротстве, введенным в действие Федеральным законом от 22.12.2014г. № 432-ФЗ на период совершения ответчиками всеми деяний, являющимися основаниями для привлечения их к субсидиарной ответственности, а также и на 15.03.2017г. – дату объявления КБ «Международный Банк Развития» (АО) банкротом.

В силу ч. 1 ст. 197 Закона о банкротстве, параграф 4.1 устанавливает порядок и условия осуществления мер по предупреждению несостоятельности (банкротства) кредитных организаций, а также особенности оснований и порядка признания кредитных организаций несостоятельными (банкротами) и их ликвидации в порядке конкурсного производства.

Таким образом, правила ст. 10 Закона о банкротстве, не подлежали применению на основании ст.189.7 Закона о банкротстве. Норма п.6 ст.189.23 Закона о банкротстве является специальной по отношению к норме, предусмотренной ст. 10 Закона о банкротстве, а значит, именно она подлежит применению в указанном случае.

Заявление о привлечении контролирующих банк лиц к субсидиарной ответственности конкурсным управляющим подано в суд 09.12.2019г., то есть в пределах трехгодичного срока с того момента, когда у Агентства возникло право на иск (15.03.2017г.). Учитывая изложенное, на дату обращения конкурсного управляющего в суд с настоящим заявлением срок исковой давности не истек.

С учетом данных конкретных обстоятельств суд отказывает в удовлетворении заявлений ответчиков о применении срока исковой давности.

Согласно ст. 189.23 Закона о банкротстве, если банкротство кредитной организации наступило вследствие действий и (или) бездействия лиц, контролирующих кредитную организацию, такие лица в случае недостаточности имущества кредитной организации несут субсидиарную ответственность по ее обязательствам.

В соответствии со ст. 1080 ГК РФ лица, причинившие вред совместно, отвечают перед потерпевшим солидарно.

Согласно абз. 6 и 7 п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве, если должник признан несостоятельным (банкротом) вследствие действий и (или) бездействия нескольких контролирующих должника лиц, то такие лица отвечают солидарно.

В соответствии с абз. 8 п. 4 ст. 10 Закона о банкротстве от 26.10.2002г. № 127-ФЗ размер субсидиарной ответственности контролирующего должника лица равен совокупному размеру требований кредиторов, включенных в реестр требований кредиторов, а также заявленных после закрытия реестра требований кредиторов и требований кредиторов по текущим платежам, оставшихся не погашенными по причине недостаточности имущества должника.

Согласно абз 5 п. 5 ст. 10 Закона о банкротстве от 26.10.2002г. № 127-ФЗ если на момент рассмотрения заявления о привлечении к субсидиарной ответственности по основанию, предусмотренному пунктом 4 настоящей статьи, невозможно определить размер ответственности, суд после установления всех иных имеющих значение фактов приостанавливает рассмотрение этого заявления до окончания расчетов с кредиторами либо до окончания рассмотрения требований кредиторов, заявленных до окончания расчетов с кредиторами.

Поскольку конкурсное производство до настоящего времени не завершено, окончательный размер субсидиарной ответственности будет определен после завершения расчетов с кредиторами Банка.

При таких обстоятельствах, суд приходит к выводу о необходимости приостановления производства по рассмотрению заявления конкурсного управляющего в части установления размера субсидиарной ответственности до окончания расчетов с кредиторами.

Учитывая изложенное и руководствуясь ст. 189.23 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», ст. ст.2, 14 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве) кредитных организаций», ст. ст. 10, 53, 334, 357 ГК РФ, ст. ст. 65, 110, 112, 146, 156, 167-170, 176, 223 АПК РФ, Арбитражный суд города Москвы.

О П Р Е Д Е Л И Л:

Привлечь солидарно, в том числе с ранее привлеченными лицами, как контролирующих лиц должника ФИО1, ФИО13 и ФИО15 к субсидиарной ответственности по обязательствам Коммерческого банка «Международный Банк Развития» (Акционерное общество).

В удовлетворении оставшейся части – отказать.

Приостановить производство по заявлению конкурсного управляющего Коммерческого банка «Международный Банк Развития» (Акционерное общество) о привлечении контролирующих лиц должника к субсидиарной ответственности в части определения размера ответственности до окончания расчетов с кредиторами.

Определение может быть обжаловано в Девятый арбитражный апелляционный суд в десятидневный срок со дня его изготовления в полном объеме.

Судья:

В.А. Фролов