Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании кассационную жалобуиндивидуального предпринимателя ФИО1 (г. Ростов-на-Дону, ОГРНИП <***>) на решение Арбитражного суда Краснодарского края от 29.09.2020 по делу № А32-5831/2020 и постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 09.12.2020 по тому же делу

по исковому заявлению индивидуального предпринимателя ФИО1

к индивидуальному предпринимателю ФИО2 (г. Краснодар, ОГРНИП <***>)

о взыскании компенсации за нарушение исключительного права на товарный знак по свидетельству Российской Федерации № 584802.

К участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечено общество с ограниченной ответственностью «Топган» (1-ый Предпортовый пр-д, д. 14, лит. А, пом. 11-Н, Санкт-Петербург, 196240, ОГРН <***>).

В судебном заседании приняли участие представители:

от индивидуального предпринимателя ФИО1 ‒ ФИО3 (по доверенности от 14.01.2021);

от индивидуального предпринимателя ФИО2
Александровны ‒ ФИО4 (по доверенности от 12.05.2020 № 23АФО255335);

от общества с ограниченной ответственностью «Топган» ‒ ФИО5 (по доверенности от 19.11.2020 № 011).

Суд по интеллектуальным правам

УСТАНОВИЛ:

индивидуальный предприниматель ФИО1 (далее – ФИО1) обратился в Арбитражный суд Краснодарского края с исковым заявлением к индивидуальному предпринимателю ФИО2 (далее – ФИО2) о взыскании компенсации за нарушение исключительного права на товарный знак «»по свидетельству Российской Федерации № 584802 в размере 420 000 рублей.

На основании статьи 51 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечено общество с ограниченной ответственностью «Топган» (далее – общество).

Решением Арбитражного суда Краснодарского края от 29.09.2020 в удовлетворении исковых требований отказано.

Постановлением Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 09.12.2020 решение Арбитражного суда Краснодарского края от 29.09.2020 оставлено без изменения.

В кассационной жалобе, поданной в Суд по интеллектуальным правам, ФИО1, ссылаясь на нарушение судами первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, на несоответствие их выводов фактическим обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам, просит отменить обжалуемые решение и постановление и принять по делу новый судебный акт об удовлетворении исковых требований.

В обоснование кассационной жалобы ФИО1 указывает на неправомерность вывода судов первой и апелляционной инстанций об отсутствии у него права на защиту исключительного права на спорный товарный знак.

С точки зрения ФИО1, суды первой и апелляционной инстанций должны были применить нормы пункта 4 статьи 1027, статей 1033 и 1236 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), а также учесть пункт 3.1.1 договора коммерческой концессии от 16.01.2017
№ РНД_001, из буквального толкования которого следует вывод о наличии у ФИО1 исключительной концессии в отношении товарного знака по свидетельству Российской Федерации № 584802, а, следовательно, и о наличии у него права на предъявление требования о взыскании компенсации к нарушителю исключительного права на этот товарный знак.

ФИО1 подвергает сомнению обоснованность вывода о том, что названный договор коммерческой концессии не был зарегистрирован в Федеральной службе по интеллектуальной собственности (Роспатенте), поскольку из Государственного реестра товарных знаков и знаков обслуживания Российской Федерации (далее – Государственный реестр) прямо следует обратное, что свидетельствует, по мнению ФИО1, о том, что ФИО2 имела возможность проверить соответствующую информацию и не допустить нарушение исключительного права на товарный знак при осуществлении аналогичной с ним деятельности.

ФИО1 обращает внимание на то, что суды первой и апелляционной инстанций проигнорировали установленные в рамках дела № А53-33353/2017 обстоятельства, связанные с использованием им в городе Ростове-на-Дону товарного знака по свидетельству Российской Федерации № 584802.

По утверждению ФИО1, действующим законодательством не предусмотрено, что право на защиту товарного знака от неправомерного его использования третьими лицами ставится в зависимость от осуществления предпринимательской деятельности на всей территории, в отношении которой ему было предоставлено право использования товарного знака по договору коммерческой концессии.

Как полагает ФИО1, при рассмотрении настоящего спора суды первой и апелляционной инстанций должны были дать оценку его доводам о злоупотреблении ФИО2 и обществом правом в части использования сходных со спорным товарным знаком средств индивидуализации при осуществлении аналогичной деятельности, поскольку их действия по своей сути были направлены на обход положений договора коммерческой концессии от 16.01.2017 № РНД_001.

Кроме того, ФИО1 отмечает, что суд первой инстанции неверно истолковал положения постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 24.07.2020 № 40-П, сделав ошибочный вывод о том, что компенсация подлежит взысканию только при наличии убытков, в то время как суд апелляционной инстанции в нарушение положений
статьи 69 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации неправомерно сослался на рассматриваемое в Арбитражном суде города Москвы дело № А41-2486/2020.

В представленном отзыве на кассационную жалобу ФИО2, ссылаясь на необоснованность изложенных в ней доводов, просит отказать в удовлетворении кассационной жалобы ФИО1

Обществом представлен отзыв на кассационную жалобу, в котором оно, указывая на законность и обоснованность обжалуемых судебных актов, просит отказать в удовлетворении кассационной жалобы ФИО1

В судебном заседании, состоявшемся 18.03.2021, представитель ФИО1 не настаивал на приобщении к материалам дела поступивших в суд 16.03.2021 дополнительных письменных пояснений, несвоевременно направленных иным лицам, участвующим в деле, а также поддержал изложенные в кассационной жалобе доводы, просил ее удовлетворить.

Представители ФИО2 и общества возражали против удовлетворения кассационной жалобы.

Законность обжалуемых решения суда первой инстанции и постановления суда апелляционной инстанции проверена арбитражным судом кассационной инстанции в порядке, предусмотренном статьями 284 и 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, исходя из доводов, содержащихся в кассационной жалобе и в отзывах на нее.

Как следует из материалов дела и установлено судами первой и апелляционной инстанций, 16.01.2017 между ФИО1 (пользователь) и обществом (правообладатель) был заключен договор коммерческой концессии № РНД_001 (далее – договор коммерческой концессии), согласно пункту 1.1 которого общество обязуется предоставить ФИО1 право использования в предпринимательской деятельности комплекса принадлежащих правообладателю исключительных прав в пределах территории города Ростова-на-Дону и города Краснодара.

Данный договор зарегистрирован Роспатентом 25.08.2017 за номером РД0230411 на срок до 16.01.2022 на соответствующей территории использования. Расторжение указанного договора зарегистрировано 12.05.2020 за номером РД0332298.

Под комплексом исключительных прав в названном договоре коммерческой концессии понимаются права использования товарного знака «»по свидетельству Российской Федерации № 584802 в отношении товаров 3-го и услуг 44-го классов Международной классификации товаров и услуг для регистрации знаков, коммерческого обозначения в виде словосочетания «TOP GUN» (транслитерация на русский язык «ТОП ГАН», перевод на русский язык «меткий стрелок»), произведений дизайна и изобразительного искусства (приложение № 2 к договору), секретов производства (ноу-хау) (пункт 1.2 договора коммерческой концессии).

Пунктом 3.1.1 договора коммерческой концессии предусмотрено, что общество обязуется не предоставлять третьим лицам аналогичные комплексы исключительных прав для их использования на закрепленной за пользователем территории и воздерживаться от собственной аналогичной деятельности на этой территории. В случае нарушения обществом требований, предусмотренных этим пунктом, общество несет ответственность, предусмотренную договором и действующим законодательством.

В процессе мониторинга деятельности барбершопов (парикмахерских) на территории города Краснодара ФИО1 обнаружил, что по адресу: ул. Ковалева, д. 5, г. Краснодар, осуществляется предпринимательская деятельность, связанная с оказанием парикмахерских услуг населению под обозначением «TOP GUN», что подтверждается средствами фото- и видеофиксации.

По итогам проведенной контрольной закупки было установлено, что предпринимательскую деятельность в данном помещении осуществляет ФИО2 Данные обстоятельства подтверждаются кассовым чеком от 12.04.2019 № 0009 в 19:48 и банковской выпиской о совершенных операциях от 05.02.2020 № KB-JS195304.

При этом на официальном интернет-сайте общества имелась информация о наличии работающей мужской парикмахерской «TOP GUN» по адресу: ул. Ковалева, д. 5, г. Краснодар, (https://krasnodar. topgunbarbershop.ru /barbershop /topgun-festival/).

Полагая, что действия ФИО2 по использованию обозначения, сходного с товарным знаком «»по свидетельству Российской Федерации № 584802 и с соответствующим логотипом «TOP GUN», нарушают исключительные права на переданные ему по договору коммерческой концессии объекты интеллектуальной собственности, ФИО1 обратился к ФИО2 с претензией, в которой содержались требования о прекращении деятельности с использованием названных обозначений и выплате компенсации.

Поскольку ФИО2 ответ на направленную в ее адрес претензию не направила, нарушение добровольно не устранила, ФИО1 обратился в Арбитражный суд Краснодарского края с настоящим исковым заявлением.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из правомерности использования ФИО2 обозначения, сходного с товарным знаком «»по свидетельству Российской Федерации № 584802 и с соответствующим логотипом «TOP GUN», на основании заключенных с обществом лицензионных договоров от 14.01.2019 о предоставлении на основе простой (неисключительной) лицензии права использования товарного знака «»по свидетельству Российской Федерации № 636306 и логотипа «»в виде изображения круга на черном фоне со словесными элементами «TOP GUN», «МУЖСКИЕ СТРИЖКИ и СТРИЖЕМ и БРЕЕМ» белого цвета.

При этом суд первой инстанции отметил, что истцом не доказано опубликование в открытых источниках информации об имеющемся ограничении использования обозначения «TOP GUN» на территории города Краснодара в пользу ФИО1

Кроме того, учитывая отсутствие доказательств фактического исполнения истцом договора коммерческой концессии, неиспользование переданного комплекса исключительных прав на территории города Краснодара, оказание аналогичных услуг под обозначением «TOMMY GUN», суд первой инстанции усмотрел в действиях истца недобросовестное поведение в части соблюдения правил конкуренции, квалифицировав указанные действия (бездействие) в качестве злоупотребления правом.

Суд апелляционной инстанции признал выводы суда первой инстанции законными и обоснованными, указав, что содержащиеся в апелляционной жалобе ФИО1 доводы направлены на переоценку выводов суда первой инстанции.

Изучив материалы дела, рассмотрев доводы, изложенные в кассационной жалобе и отзывах на нее, заслушав мнение представителей лиц, участвующих в деле, проверив в соответствии со статьями 286 и 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения судами первой и апелляционной инстанций норм материального и процессуального права, соответствие выводов судов имеющимся в деле доказательствам и установленным фактическим обстоятельствам, Суд по интеллектуальным правам приходит к следующим выводам.

Согласно пункту 1 статьи 1027 ГК РФ по договору коммерческой концессии одна сторона (правообладатель) обязуется предоставить другой стороне (пользователю) за вознаграждение на срок или без указания срока право использовать в предпринимательской деятельности пользователя комплекс принадлежащих правообладателю исключительных прав, включающий право на товарный знак, знак обслуживания, а также права на другие предусмотренные договором объекты исключительных прав, в частности на коммерческое обозначение, секрет производства (ноу-хау).

В силу пункта 2 статьи 1027 ГК РФ договор коммерческой концессии предусматривает использование комплекса исключительных прав, деловой репутации и коммерческого опыта правообладателя в определенном объеме (в частности, с установлением минимального и (или) максимального объема использования), с указанием или без указания территории использования применительно к определенной сфере предпринимательской деятельности (продаже товаров, полученных от правообладателя или произведенных пользователем, осуществлению иной торговой деятельности, выполнению работ, оказанию услуг).

К договору коммерческой концессии соответственно применяются правила раздела VII этого Кодекса о лицензионном договоре, если это не противоречит положениям главы 54 ГК РФ и существу договора коммерческой концессии (пункт 4 статьи 1027 ГК РФ).

В соответствии с пунктом 2 статьи 1028 ГК РФ предоставление права использования в предпринимательской деятельности пользователя комплекса принадлежащих правообладателю исключительных прав по договору коммерческой концессии подлежит государственной регистрации в федеральном органе исполнительной власти по интеллектуальной собственности. При несоблюдении требования о государственной регистрации предоставление права использования считается несостоявшимся.

Пунктом 1 статьи 1033 ГК РФ предусмотрено, что договором коммерческой концессии могут быть предусмотрены ограничения прав сторон по этому договору, в частности может быть предусмотрено обязательство правообладателя не предоставлять другим лицам аналогичные комплексы исключительных прав для их использования на закрепленной за пользователем территории либо воздерживаться от собственной аналогичной деятельности на этой территории.

В силу пункта 1 статьи 1236 ГК РФ лицензионный договор может предусматривать:

1) предоставление лицензиату права использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации с сохранением за лицензиаром права выдачи лицензий другим лицам (простая (неисключительная) лицензия);

2) предоставление лицензиату права использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации без сохранения за лицензиаром права выдачи лицензий другим лицам (исключительная лицензия).

Если лицензионным договором не предусмотрено иное, лицензия предполагается простой (неисключительной) (пункт 2 статьи 1236 ГК РФ).

Согласно статье 1254 ГК РФ, если нарушение третьими лицами исключительного права на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации, на использование которых выдана исключительная лицензия, затрагивает права лицензиата, полученные им на основании лицензионного договора, лицензиат может наряду с другими способами защиты защищать свои права способами, предусмотренными статьями 1250 и 1252 этого Кодекса.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1250 ГК РФ интеллектуальные права защищаются способами, предусмотренными настоящим Кодексом, с учетом существа нарушенного права и последствий нарушения этого права.

Пунктом 3 статьи 1250 ГК РФ установлено, что предусмотренные этим Кодексом меры ответственности за нарушение интеллектуальных прав подлежат применению при наличии вины нарушителя, если иное не установлено данным Кодексом.

Отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим интеллектуальные права.

Если иное не установлено названным Кодексом, предусмотренные подпунктом 3 пункта 1 и пунктом 3 статьи 1252 этого Кодекса меры ответственности за нарушение интеллектуальных прав, допущенное нарушителем при осуществлении им предпринимательской деятельности, подлежат применению независимо от вины нарушителя, если такое лицо не докажет, что нарушение интеллектуальных прав произошло вследствие непреодолимой силы, то есть чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1252 ГК РФ защита исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и на средства индивидуализации осуществляется, в частности, путем предъявления в порядке, предусмотренном настоящим Кодексом, требования:

1) о признании права - к лицу, которое отрицает или иным образом не признает право, нарушая тем самым интересы правообладателя;

2) о пресечении действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, – к лицу, совершающему такие действия или осуществляющему необходимые приготовления к ним, а также к иным лицам, которые могут пресечь такие действия;

3) о возмещении убытков - к лицу, неправомерно использовавшему результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации без заключения соглашения с правообладателем (бездоговорное использование) либо иным образом нарушившему его исключительное право и причинившему ему ущерб, в том числе нарушившему его право на вознаграждение, предусмотренное статьей 1245, пунктом 3 статьи 1263 и статьей 1326 настоящего Кодекса;

4) об изъятии материального носителя в соответствии с пунктом 4 настоящей статьи – к его изготовителю, импортеру, хранителю, перевозчику, продавцу, иному распространителю, недобросовестному приобретателю;

5) о публикации решения суда о допущенном нарушении с указанием действительного правообладателя – к нарушителю исключительного права.

Пунктом 3 статьи 1252 ГК РФ установлено, что в случаях, предусмотренных этим Кодексом для отдельных видов результатов интеллектуальной деятельности или средств индивидуализации, при нарушении исключительного права правообладатель вправе вместо возмещения убытков требовать от нарушителя выплаты компенсации за нарушение указанного права. Компенсация подлежит взысканию при доказанности факта правонарушения. При этом правообладатель, обратившийся за защитой права, освобождается от доказывания размера причиненных ему убытков.

Согласно статье 1229 ГК РФ гражданин или юридическое лицо, обладающие исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (правообладатель), вправе использовать такой результат или такое средство по своему усмотрению любым не противоречащим закону способом. Правообладатель может распоряжаться исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности, если указанным Кодексом не предусмотрено иное.

Правообладатель может по своему усмотрению разрешать или запрещать другим лицам использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации. Отсутствие запрета не считается согласием (разрешением).

Другие лица не могут использовать соответствующие результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации без согласия правообладателя, за исключением случаев, предусмотренных названным Кодексом. Использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации (в том числе их использование способами, предусмотренными тем же Кодексом), если такое использование осуществляется без согласия правообладателя, является незаконным и влечет ответственность, установленную этим Кодексом, другими законами, за исключением случаев, когда использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации лицами иными, чем правообладатель, без его согласия допускается названным Кодексом.

Как установлено судами первой и апелляционной инстанций, между обществом и ФИО2 были заключены лицензионные договоры
от 14.01.2019 № КРД_004 и от 14.01.2019 № 34, согласно которым ФИО2 были предоставлены простые (неисключительные) лицензии на использование товарного знака «» по свидетельству Российской Федерации № 636306 и логотипа «»в виде изображения круга на черном фоне со словесными элементами «TOP GUN», «МУЖСКИЕ СТРИЖКИ и СТРИЖЕМ и БРЕЕМ» белого цвета соответственно на территории города Краснодара для индивидуализации парикмахерских услуг.

Таким образом, ответчику были предоставлены права использования иных объектов интеллектуальной собственности, нежели те, которые указаны в договоры коммерческой концессии.

Изложенное свидетельствует о том, что использование ФИО2 товарного знака «» по свидетельству Российской Федерации № 636306 и логотипа «» для индивидуализации оказываемых услуг не может быть признано незаконным, так как осуществлялось с разрешения правообладателя указанных средства индивиуализации и произведения.

Отсутствие в рассматриваемом случае государственной регистрации лицензионного договора от 14.01.2019 № КРД_004 не имеет значения для признания использования товарного знака законным, поскольку в силу правовой позиции, выраженной в пункте 37 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – Постановление № 10), обязательственные отношения из договоров, переход или предоставление права по которым подлежат государственной регистрации, возникают независимо от государственной регистрации (пункты 1 и 2 статьи 433 ГК РФ).

При таких обстоятельствах суды первой и апелляционной инстанции пришли к правомерному выводу об отсутствии оснований для удовлетворения исковых требований.

Доводы ФИО1 относительно незаконности предоставления обществом ФИО2 права использования вышеназванных объектов интеллектуальной собственности не являются предметом настоящего спора.

Не подлежит установлению в рамках настоящего спора и то, являются ли права, предоставленные по лицензионным договорам от 14.01.2019 № КРД_004 и от 14.01.2019 № 34, аналогичными комплексу исключительных прав, предоставленному по договору коммерческой концессии.

В рассматриваемом случае установленная в рамках иного спора противоправность действий правообладателя по предоставлению иным лицам прав на использование аналогичного комплекса исключительных прав вопреки условиям договора коммерческой концессии может являться основанием для обращения с иском к правообладателю о взыскании убытков.

Судом по интеллектуальным правам не принимается довод заявителя кассационной жалобы о необоснованности вывода судов первой и апелляционной инстанций о том, что ФИО2 не имела возможности на основании сведений из Государственного реестра установить факт предоставления ему «исключительной концессии» и не допустить нарушение исключительного права на товарный знак при осуществлении аналогичной с ним деятельности.

В данной ситуации суды первой и апелляционной инстанций пришли к правильному выводу о том, что исходя из содержания сведений размещенных в Государственном реестре, ответчик не мог достоверно установить, что согласно условиям договора коммерческой концессии правообладатель (общество) обязался не предоставлять другим лицам на территории города Краснодара аналогичный комплекс исключительных прав.

Кроме того, при рассмотрении настоящего дела суды первой и апелляционной инстанций установили недобросовестность со стороны ФИО1, что послужило основанием для отказа в удовлетворении исковых требований в том числе на основании статьи 10 ГК РФ.

В силу пункта 1 статьи 10 ГК РФ не допускаются осуществление гражданских прав исключительно с намерением причинить вред другому лицу, действия в обход закона с противоправной целью, а также иное заведомо недобросовестное осуществление гражданских прав (злоупотребление правом). Не допускается использование гражданских прав в целях ограничения конкуренции, а также злоупотребление доминирующим положением на рынке.

В случае несоблюдения требований, предусмотренных пунктом 1 этой статьи, суд, арбитражный суд или третейский суд с учетом характера и последствий допущенного злоупотребления отказывает лицу в защите принадлежащего ему права полностью или частично, а также применяет иные меры, предусмотренные законом (пункт 2 статьи 10 ГК РФ).

При этом в соответствии с пунктом 5 статьи 10 ГК РФ добросовестность участников гражданских правоотношений и разумность их действий предполагаются.

Как отмечено в пункте 1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации», оценивая действия сторон как добросовестные или недобросовестные, следует исходить из поведения, ожидаемого от любого участника гражданского оборота, учитывающего права и законные интересы другой стороны, содействующего ей, в том числе в получении необходимой информации.

Если будет установлено недобросовестное поведение одной из сторон, суд в зависимости от обстоятельств дела и с учетом характера и последствий такого поведения отказывает в защите принадлежащего ей права полностью или частично, а также применяет иные меры, обеспечивающие защиту интересов добросовестной стороны или третьих лиц от недобросовестного поведения другой стороны (пункт 2 статьи 10 ГК РФ).

По смыслу пунктов 1 и 2 статьи 10 ГК РФ для признания действий какого-либо лица злоупотреблением правом судом должно быть установлено, что умысел такого лица был направлен на заведомо недобросовестное осуществление прав, единственной его целью было причинение вреда другому лицу (отсутствие иных добросовестных целей).

На необходимость учета цели действий при анализе добросовестности поведения обращено внимание, в частности, в пункте 17 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 17.02.2011 № 11 «О некоторых вопросах применения Особенной части Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях».

Так, суды первой и апелляционной инстанций установили факт неисполнения ФИО1 условий договора коммерческой концессии, выразившийся в неисполнении обязательства по открытию не менее одной мужской парикмахерской в городе Краснодаре (пункт 2.9 данного договора), а также факт открытия ФИО1 собственных мужских парикмахерских под иным наименованием «TOMMY GUN».

Ссылка ФИО1 на то, что суды первой и апелляционной инстанций проигнорировали установленные в рамках дела
№ А53-33353/2017 обстоятельства, связанные с использованием им в городе Ростове-на-Дону товарного знака по свидетельству Российской Федерации № 584802, подлежит отклонению, так как суды сделали вывод о неисполнении им договора коммерческой концессии применительно только к городу Краснодару.

Принимая во внимание изложенное, суды первой и апелляционной инстанций пришли к обоснованному выводу о том, что обращение ФИО1 с настоящим иском не может быть признано добросовестным осуществлением гражданских прав, а являетсязлоупотреблением правом, в связи с чем нарушает положения пункта 1 статьи 10 ГК РФ, поскольку направлено не на защиту своих прав, а на воспрепятствование законной деятельности других лиц–конкурентов.

Признание действий по осуществлению гражданских прав злоупотреблением правом является самостоятельным основанием для отказа в удовлетворении иска.

Довод ФИО1 о незаконном ограничении судами его права на защиту переданных ему по договору коммерческой концессии интеллектуальных прав является необоснованным, поскольку применение пункта 1 статьи 10 ГК РФ не является ограничением реализации субъективных прав, а служит средством защиты интересов добросовестного лица от недобросовестного поведения иных лиц.

В связи с тем, что обжалуемые судебные акты содержат мотивированную оценку довода о недобросовестном поведении ФИО1, основанную на правильном применении норм материального права, у суда кассационной инстанции отсутствуют полномочия по иной оценке установленных судами первой и апелляционной инстанций обстоятельств и сделанных на основании такой оценки выводов.

Судебная коллегия также отмечает, что вопрос о злоупотреблении правом является вопросом факта, и подразумевает возможность его установления исходя из фактических обстоятельств конкретного дела и представленных в материалы дела доказательств и, следовательно, устанавливаются судами первой и апелляционной инстанций в пределах полномочий, представленных им Арбитражным процессуальным кодексом Российской Федерации. Суд кассационной инстанции не вправе отвергать обстоятельства, которые суды первой и апелляционной инстанций сочли доказанными, и принимать решение на основание иной оценки представленных доказательств, поскольку иное свидетельствует о выходе за пределы полномочий, предусмотренных статьей 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, существенном нарушении норм процессуального права.

Действительно, как верно указывает заявитель кассационной жалобы, компенсация подлежит взысканию при доказанности факта нарушения и при этом правообладатель не обязан доказывать факт несения убытков и их размер (пункт 59 Постановления № 10).

Вместе с тем, ссылаясь на постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 24.07.2020 № 40-П, суды первой и апелляционной инстанций исходили из того, что ФИО1 не доказан сам факт нарушения.

Иные доводы, связанные с необходимостью исследования доказательств, не могут быть приняты во внимание судом кассационной инстанции, поскольку переоценка имеющихся в материалах дела доказательств и установленных судами первой и апелляционной инстанций обстоятельств не входит в полномочия суда кассационной инстанции, определенные главой 35 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Судебная коллегия отмечает, что содержащиеся в кассационной жалобе доводы в целом повторяют доводы, изложенные в апелляционной жалобе ФИО1, которые были полно и всесторонне исследованы судом апелляционной инстанции.

С учетом того, что наличие или отсутствие обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения дела, устанавливается судом на основании доказательств по делу (часть 1 статьи 64 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), переоценка судом кассационной инстанции доказательств по делу, то есть иные по сравнению со сделанными судами первой и апелляционной инстанций выводы относительно того, какие обстоятельства по делу можно считать установленными исходя из иной оценки доказательств, в частности, относимости, допустимости, достоверности каждого доказательства в отдельности, а также достаточности и взаимной связи доказательств в их совокупности (часть 2 статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), не допускается (пункт 32 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 30.06.2020 № 13 «О применении Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел в арбитражном суде кассационной инстанции»).

Суд кассационной инстанции полагает, что вопреки содержащимся в кассационной жалобе доводам, судами первой и апелляционной инстанции при рассмотрении дела установлены все обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения настоящего спора, а выводы судов в основном соответствуют фактическим обстоятельствам дела и представленным доказательствам, основаны на правильном применении норм материального права.

Суд по интеллектуальным правам также учитывает правовую позицию, содержащуюся в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.04.2013 № 16549/12, согласно которой из принципа правовой определенности следует, что решение суда первой инстанции, основанное на полном и всестороннем исследовании обстоятельств дела, не может быть отменено исключительно по мотиву несогласия с оценкой указанных обстоятельств, данной судом первой инстанции.

Вместе с тем суд кассационной инстанции не может признать правомерным вывод судов первой и апелляционной инстанций о том, что отсутствие вины лица, осуществляющего предпринимательскую деятельность, в использовании объектов интеллектуальных прав является основанием для отказа в удовлетворении исковых требований о привлечении такого лица к гражданско-правовой ответственности, поскольку в соответствии с пунктом 3 статьи 1250 ГК РФ предусмотренные подпунктом 3 пункта 1 и пунктом 3 статьи 1252 этого Кодекса меры ответственности за нарушение интеллектуальных прав, допущенное нарушителем при осуществлении им предпринимательской деятельности, подлежат применению независимо от вины нарушителя, если такое лицо не докажет, что нарушение интеллектуальных прав произошло вследствие непреодолимой силы, то есть чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств.

Однако данный ошибочный вывод судов не повлиял на правильность принятых судебных актов в целом.

Таким образом, обжалуемые судебные акты являются законными и отмене не подлежат. Оснований для удовлетворения кассационной жалобы не имеется.

Расходы по уплате государственной пошлины за подачу кассационной жалобы в соответствии с частью 1 статьи 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации относятся на заявителя этой жалобы.

Руководствуясь статьями 286, 287, 288, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

решение Арбитражного суда Краснодарского края от 29.09.2020 по делу № А32-5831/2020 и постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 09.12.2020 по тому же делу оставить без изменения, кассационную жалобу индивидуального предпринимателя ФИО1 ‒ без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в кассационном порядке в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в двухмесячный срок.

Председательствующий судья А.А. Снегур

Судья А.А. Ерин

Судья С.П. Рогожин