Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в судебном заседании кассационную жалобу общества с ограниченной ответственностью «КУРОРТМЕДСЕРВИС» (ул. Кантемировская, д. 29, корп. 1, Москва, 115477, ОГРН 1127746314112) на решение Арбитражного суда города Москвы от 05.03.2018 (судья Ведерников М.А.) и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 08.06.2018 по делу № А40-32461/2017 (судьи Головкина О.Г., Трубицын А.И., Пирожков Д.В.)

по иску общества с ограниченной ответственностью «КУРОРТМЕДСЕРВИС» к обществу с ограниченной ответственностью «Йодные технологии и маркетинг» (ул. Ленинская слобода, д. 19, офис 41Х1Д, Москва, 115280, ОГРН 1027700450337) о защите исключительного права на товарный знак.

К участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены общество с ограниченной ответственностью «ФармМедТрейд» (ул. Авиамоторная, д. 6, стр. 20, Москва, 111116, ОГРН 1037739856164) и общество с ограниченной ответственностью «Продуктсервис» (115172, наб. Гончарная, д. 9/16, стр. 1, Москва, 115172, ОГРН 1047796332022).

В судебном заседании принял участие представитель общества с ограниченной ответственностью «КУРОРТМЕДСЕРВИС» – Семенов А.В. (по доверенности от 17.08.2017).

Суд по интеллектуальным правам

УСТАНОВИЛ:

общество с ограниченной ответственностью «КУРОРТМЕДСЕРВИС» (далее – истец, общество «КУРОРТМЕДСЕРВИС») обратилось в Арбитражный суд города Москвы с иском к обществу с ограниченной ответственностью «Йодные технологии и маркетинг» (далее – ответчик) о взыскании компенсации за нарушение исключительного права на товарный знак «Морфей» по свидетельству Российской Федерации № 355471 в размере 12 500 000 руб.; об изъятии из оборота и уничтожении контрафактного товара «Биологически активная добавка к пище» с незаконно размещенным указанным товарным знаком, произведенного ответчиком в количестве 50 000 шт. в октябре 2013 года; об изъятии из оборота и уничтожении орудия, оборудования или иных средств, главным образом используемых ответчиком по адресу: Калужская область, Козельский район, г. Козельск, ул. Чкалова д. 75, территория сельхозтехники, или предназначенных для совершения нарушения исключительных прав на средства индивидуализации при производстве контрафактного товара «Биологически активная добавка к пище «МОРФЕЙ. Капли» с незаконно размещенным указанным товарным знаком.

К участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены общество с ограниченной ответственностью «ФармМедТрейд» (далее – общество «ФармМедТрейд» и общество с ограниченной ответственностью «Продуктсервис» (далее – общество «Продуктсервис»).

Решением Арбитражного суда города Москвы от 05.03.2018, оставленным без изменения постановлением Девятого арбитражного апелляционного суда от 08.06.2018, в удовлетворении иска отказано.

Не согласившись с принятыми по делу судебными актами, общество «КУРОРТМЕДСЕРВИС» обратилось в Суд по интеллектуальным правам с кассационной жалобой, в которой, ссылаясь на несоответствие выводов судов фактическим обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам, неправильное применение судами норм материального права и нарушение норм процессуального права, просит решение и постановление отменить, дело направить на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Кассационная жалоба мотивирована ошибочностью выводов судов об отсутствии однородности произведенного ответчиком товара «биологически активная добавка к пище» товарам 29-го класса МКТУ, в отношении которых зарегистрирован товарный знак по свидетельству Российской Федерации № 355471; о доказанности уничтожения ответчиком контрафактного товара; о преюдициальном значении выводов судов по делу А40-217931/2016; о необходимости учета вины ответчика.

Также истец полагает неправомерным возложение на него бремени доказывания наличия у ответчика оборудования, в отношении которого заявлены требования неимущественного характера.

Истец обращает внимание на то, что товарный знак по свидетельству Российской Федерации № 355471 не являлся предметом договора отчуждения исключительных прав между ним и обществом «Продуктсервис» от 19.03.2013, в связи с чем суды неправомерно исходили из добросовестности ответчика, который не мог располагать документами, подтверждающими исключительное право общества «Продуктсервис» на этот товарный знак.

Истец полагает решение и постановление не мотивированными, вынесенными при неполном исследовании обстоятельств дела и имеющихся в деле доказательств.

Отзывы на кассационную жалобу лицами, участвующими в деле, не представлены.

В судебном заседании суда кассационной инстанции представитель истца доводы кассационной жалобы поддержал, просил обжалуемые судебные акты отменить, дело направить на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции.

Иные лица, участвующие в деле, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения кассационной жалобы, явку своих представителей в судебное заседание не обеспечили, что в силу части 3 статьи 284 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не является препятствием для рассмотрения жалобы в их отсутствие.

Суд по интеллектуальным правам, выслушав представителя истца, обсудив доводы кассационной жалобы, проверив в порядке статей 286 и 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации законность обжалуемых судебных актов, правильность применения норм материального и процессуального права при рассмотрении дела и принятии решения, постановления, а также соответствие выводов, содержащихся в обжалуемых судебных актах, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся в деле доказательствам, исходя из доводов, содержащихся в кассационной жалобе, пришел к выводу о наличии оснований для ее частичного удовлетворения в силу следующего.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1229 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ, Кодекс) гражданин или юридическое лицо, обладающие исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (правообладатель), вправе использовать такой результат или такое средство по своему усмотрению любым не противоречащим закону способом.

Правообладатель может распоряжаться исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (статья 1233), если Кодексом не предусмотрено иное.

Правообладатель может по своему усмотрению разрешать или запрещать другим лицам использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации. Отсутствие запрета не считается согласием (разрешением).

Другие лица не могут использовать соответствующие результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации без согласия правообладателя, за исключением случаев, предусмотренных ГК РФ.

Использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации (в том числе их использование способами, предусмотренными Кодексом), если такое использование осуществляется без согласия правообладателя, является незаконным и влечет ответственность, установленную ГК РФ, другими законами, за исключением случаев, когда использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации лицами иными, чем правообладатель, без его согласия допускается ГК РФ.

Согласно пункту 1 статьи 1484 ГК РФ лицу, на имя которого зарегистрирован товарный знак (правообладателю), принадлежит исключительное право использования товарного знака в соответствии со статьей 1229 ГК РФ любым не противоречащим закону способом (исключительное право на товарный знак). Правообладатель может распоряжаться исключительным правом на товарный знак.

Согласно пункту 2 статьи 1484 ГК РФ исключительное право на товарный знак может быть осуществлено для индивидуализации товаров, работ или услуг, в отношении которых товарный знак зарегистрирован, в частности путем размещения товарного знака: на товарах, в том числе на этикетках, упаковках товаров, которые производятся, предлагаются к продаже, продаются, демонстрируются на выставках и ярмарках или иным образом вводятся в гражданский оборот на территории Российской Федерации, либо хранятся или перевозятся с этой целью, либо ввозятся на территорию Российской Федерации; при выполнении работ, оказании услуг; на документации, связанной с введением товаров в гражданский оборот; в предложениях о продаже товаров, о выполнении работ, об оказании услуг, а также в объявлениях, на вывесках и в рекламе; сети «Интернет», в том числе в доменном имени и при других способах адресации.

Никто не вправе использовать без разрешения правообладателя сходные с его товарным знаком обозначения в отношении товаров, для индивидуализации которых товарный знак зарегистрирован, или однородных товаров, если в результате такого использования возникнет вероятность смешения (пункт 3 статьи 1484 Кодекса).

В соответствии со статьей 1250 ГК РФ интеллектуальные права защищаются способами, предусмотренными Кодексом, с учетом существа нарушенного права и последствий нарушения этого права.

Статьей 1252 ГК РФ предусмотрено, что защита исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и на средства индивидуализации осуществляется, в частности, путем предъявления требования о пресечении действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, – к лицу, совершающему такие действия или осуществляющему необходимые приготовления к ним; о возмещении убытков – к лицу, неправомерно использовавшему результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации без заключения соглашения с правообладателем (бездоговорное использование) либо иным образом нарушившему его исключительное право и причинившему ему ущерб.

В соответствии с пунктом 3 статьи 1252 Кодекса в случаях, предусмотренных Кодексом для отдельных видов результатов интеллектуальной деятельности или средств индивидуализации, при нарушении исключительного права правообладатель вправе вместо возмещения убытков требовать от нарушителя выплаты компенсации за нарушение указанного права. Компенсация подлежит взысканию при доказанности факта правонарушения. При этом правообладатель, обратившийся за защитой права, освобождается от доказывания размера причиненных ему убытков.

Пунктом 4 статьи 1515 ГК РФ предусмотрено, что правообладатель вправе требовать по своему выбору от нарушителя вместо возмещения убытков выплаты компенсации: 1) в размере от десяти тысяч до пяти миллионов рублей, определяемом по усмотрению суда исходя из характера нарушения; 2) в двукратном размере стоимости товаров, на которых незаконно размещен товарный знак, или в двукратном размере стоимости права использования товарного знака, определяемой исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование товарного знака.

Как следует из материалов дела и установлено судами, истец является правообладателем словесного товарного знака «Морфей» по свидетельству Российской Федерации № 355471, с приоритетом от 08.08.2006, зарегистрированного в отношении товаров 29-го класса МКТУ «мясо, рыба, птица и дичь; мясные экстракты; овощи и фрукты консервированные, сушеные и подвергнутые тепловой обработке; желе, варенье, компоты; яйца, молоко и молочные продукты; масла и жиры пищевые; альгинаты пищевые; анчоусы; арахис обработанный; белки пищевые; белок яичный; бобы консервированные; бобы соевые консервированные; бульоны; варенье имбирное; вещества жировые для изготовления пищевых жиров; гнезда птичьи съедобные; горох консервированный; грибы консервированные; дичь; желатин пищевой; желе мясное; желе пищевое; желе фруктовое; желток яичный; жир кокосовый; жир свиной; жиры животные; жиры пищевые; изделия колбасные; изюм; икра; казеин пищевой; капуста квашеная; клей рыбий пищевой; колбаса кровяная; консервы мясные; консервы овощные; консервы рыбные; консервы фруктовые; концентраты бульонные; корнишоны; креветки; крем сливочный; крокеты; куколки бабочек шелкопряда, употребляемые в пищу; лангусты [неживые]; лосось; лук консервированный; маргарин; маринад из шинкованных овощей с острой приправой; мармелад; масла растительные; масло арахисовое; масло какао; масло кокосовое; масло сливочное; мидии [неживые]; миндаль толченый; мозг костный пищевой; моллюски [неживые]; молоко; мука рыбная для употребления в пищу; мякоть фруктовая; мясо; мясо консервированное; овощи консервированные; овощи сушеные; овощи, подверженные тепловой обработке; оладьи картофельные; оливы консервированные; омары [неживые]; орехи кокосовые сушеные; орехи обработанные; паста томатная; паштеты из печени; пектины пищевые; печень; пикули; плоды или ягоды, сваренные в сахарном сиропе; порошок яичный; продукты из соленого свиного окорока; продукты молочные; продукты рыбные; протеины пищевые; птица домашняя [неживая]; пыльца растений, приготовленная для пищи; пюре клюквенное; пюре яблочное; ракообразные [неживые]; рыба [неживая]; рыба консервированная; салаты овощные; салаты фруктовые; сало; сардины; свинина; сельдь; сливки взбитые; смеси жировые для бутербродов; сок томатный для приготовления пищи; соки овощные для приготовления пищи; солонина; сосиски в сухарях; составы для приготовления бульона; составы для приготовления супов; субпродукты; супы; супы овощные; сыры; таини [тесто из зерен кунжута]; творог соевый; травы пряно-вкусовые консервированные; трепанги [неживые]; трюфели консервированные; тунец; устрицы [неживые]; ферменты сычужные; филе рыбное; финики; фрукты глазированные; фрукты замороженные; фрукты консервированные; фрукты, консервированные в спирте; фрукты, подверженные тепловой обработке; хлопья картофельные; хьюмос [тесто из турецкого гороха]; цедра фруктовая; чечевица консервированная; чипсы картофельные; чипсы фруктовые; экстракты водорослей пищевые; экстракты мясные; яйца улитки; яйца; в том числе перечисленные товары 29 класса, содержащие биологически-активные добавки, включая биологически-активные вещества, а именно пищевые добавки, относящиеся к товарам 29 класса».

Истцом выявлен факт продажи в розницу обществом «ФармМедТрейд» флаконов, содержащих биологически активную добавку к пище «Морфей. Капли».

Исходя из сведений, содержащихся на упаковке товара, судами установлено, что товар был произведен ответчиком в составе товарной партии в флаконах т/с по 50 мл., в общем количестве 50 000 шт. Дата выпуска Х.2013 г.

Полагая, что производство и реализация ответчиком данного товара нарушает исключительное право истца на указанный товарный знак, истец обратился в арбитражный суд с настоящим иском.

При этом размер компенсации был исчислен истцом на основании подпункта 2 пункта 4 статьи 1515 ГК РФ в двукратном размере стоимости товара, произведенного ответчиком, исходя из цены 125 руб. и объема изготовленной партии 50 000 штук.

Отказывая в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из того, что на момент рассмотрения спора в суде выпущенный ответчиком товар им уничтожен.

Сославшись на преюдициальное значение выводов судов по делу А40-217931/2016, суд первой инстанции указал на то, что ответчик, действуя добросовестно, предпринял все необходимые и достаточные меры для установления прав на товарные знаки у общества «Продуктсервис», с которым у ответчика заключен агентский договор от 02.09.2013 № 1/13.

Суд также указал на непредставление истцом документального обоснования требований об изъятии и уничтожении товара, орудий и средств производства. Требование об уничтожении оборудования признано судом ненадлежащим способом защиты нарушенного права.

Кроме того, как усматривается из текста обжалуемого решения, суд первой инстанции согласился с доводом ответчика о том, что правовая охрана принадлежащего истцу товарного знака по свидетельству Российской Федерации № 355471 не распространяется на биологически активные добавки к пище.

Суд апелляционной инстанции, в соответствии с частью 1 статьи 268 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации повторно рассматривавший дело, выводы суда первой инстанции признал законными и обоснованными.

Вместе с тем судами не учтено следующее.

В соответствии с пунктом 45 Правил составления, подачи и рассмотрения документов, являющихся основанием для совершения юридически значимых действий по государственной регистрации товарных знаков, знаков обслуживания, коллективных знаков, утвержденных приказом Министерства экономического развития Российской Федерации от 20.07.2015 № 482, и пунктом 3.1 Методических рекомендаций по определению однородности товаров и услуг при экспертизе заявок на государственную регистрацию товарных знаков и знаков обслуживания, утвержденных приказом Роспатента от 31.12.2009 № 198 (далее – Методические рекомендации), при установлении однородности товаров определяется принципиальная возможность возникновения у потребителя представления о принадлежности этих товаров одному производителю.

В пункте 42 Обзора судебной практики по делам, связанным с разрешением споров о защите интеллектуальных прав, утвержденного Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 23.09.2015, разъяснено, что в ходе установления однородности товаров суды должны принимать во внимание следующие обстоятельства: род (вид) товаров, их потребительские свойства и функциональное назначение (объем и цель применения), вид материала, из которого они изготовлены, взаимодополняемость либо взаимозаменяемость товаров, условия их реализации (в том числе общее место продажи, продажу через розничную либо оптовую сеть), круг потребителей, традиционный или преимущественный уклад использования товаров.

Однородные товары/услуги – это товары/услуги, не являющиеся идентичными во всех отношениях, не обязательно находящиеся в одном классе МКТУ, но имеющие сходные характеристики, что позволяет им выполнять те же функции.

Однородность признается по факту, если товары/услуги по причине их природы или назначения могут быть отнесены потребителями к одному и тому же источнику происхождения.

Согласно пункту 3.1 Методических рекомендаций вывод об однородности товаров делается по результатам анализа по перечисленным признакам в их совокупности в том случае, если товары по причине их природы или назначения могут быть отнесены потребителями к одному и тому же источнику происхождения. Систематизация МКТУ и место сопоставляемых товаров и услуг в этой классификации не влияет на оценку однородности товаров и услуг.

Признаки однородности товаров подразделяются на основные и вспомогательные. К основным признакам относятся: род (вид) товаров; назначение товаров; вид материала, из которого изготовлены товары. Остальные признаки относятся к вспомогательным. Основные признаки однородности товаров могут учитываться как каждый в отдельности, так и в совокупности один с другим и со вспомогательными признаками. При этом основные признаки могут переходить в разряд вспомогательных.

Кроме того, в соответствии с пунктом 3.6 Методических рекомендаций степень однородности товаров тесно связана со степенью сходства обозначений, предназначенных для их маркировки. Чем сильнее сходство, тем выше опасность смешения и, следовательно, шире диапазон товаров, которые могут рассматриваться как однородные.

Суд апелляционной инстанции, мотивируя вывод об отсутствии однородности произведенного ответчиком товара «биологически активная добавка к пище» товарам 29-го класса МКТУ, в отношении которых зарегистрирован товарный знак по свидетельству Российской Федерации № 355471, исходил из того, что действие данного класса не распространяется на биологически активные добавки лекарственного свойства, и этот класс МКТУ не действует в отношении лекарственных препаратов.

В то же время в решении суда первой инстанции какие-либо мотивы в обоснование отсутствия однородности биологически активных добавок к пище» товарам 29-го класса МКТУ указанного товарного знака не приведены.

Между тем судами при разрешении вопроса об однородности сравниваемых товаров не исследовались названные выше критерии однородности в совокупности.

Указывая на то, что 29-й класс МКТУ не действует в отношении лекарственных препаратов, суды не учли, что данное обстоятельство само по себе не имеет правового значения, поскольку распределение товаров по классам МКТУ, как отмечено в пункте 3.1 Методических рекомендаций, не влияет на оценку однородности товаров и услуг.

В связи с этим установленная судом апелляционной инстанции однородность исследуемых биологически активных добавок лекарственным препаратам еще не исключает однородности этих товаров товарам 29-го класса МКТУ, указанным в свидетельстве Российской Федерации № 355471 на товарный знак.

Судами также не принято во внимание, что перечень товаров 29-го класса МКТУ защищаемого товарного знака включает не только видовые указания товаров, но и товарную позицию «в том числе перечисленные товары 29 класса, содержащие биологически-активные добавки, включая биологически-активные вещества, а именно пищевые добавки, относящиеся к товарам 29 класса».

Ссылка суда первой инстанции на выводы судов по делу
А40-217931/2016 об отсутствии вины в действиях ответчика, принявшего все необходимые и достаточные меры для установления прав на товарный знак у общества «Продуктсервис», не может быть признана обоснованной, поскольку исключительное право на товарный знак «Морфей» по свидетельству Российской Федерации № 355471 не принадлежало обществу «Продуктсервис», и не относилось к предмету спора, рассмотренного в названном судебном деле.

Кроме того, неправомерность выводов судов в деле А40-217931/2016 о необходимости учета отсутствия вины ответчика явилась основанием для отмены принятых по указанному делу судебных актов постановлением Суда по интеллектуальным правам от 10.07.2018.

При этом в постановлении Суда по интеллектуальным правам от 10.07.2018 было указано следующее.

В соответствии с пунктом 3 статьи 1250 ГК РФ (в редакции, действовавшей в период вменяемого правонарушения) отсутствие вины нарушителя не освобождает его от обязанности прекратить нарушение интеллектуальных прав, а также не исключает применение в отношении нарушителя мер, направленных на защиту таких прав. В частности, публикация решения суда о допущенном нарушении (подпункт 5 пункта 1 статьи 1252) и пресечение действий, нарушающих исключительное право на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации либо создающих угрозу нарушения такого права, осуществляются независимо от вины нарушителя и за его счет.

Как разъяснено в пункте 23 совместного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 26.03.2009 № 5/29 «О некоторых вопросах, возникших в связи с введением в действие части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – постановление № 5/29), судам надлежит иметь в виду, что указанное правило подлежит применению к способам защиты соответствующих прав, не относящимся к мерам ответственности. Ответственность за нарушение интеллектуальных прав (взыскание компенсации, возмещение убытков) наступает применительно к статье 401 Кодекса.

Согласно пунктам 1–3 статьи 401 ГК РФ лицо, не исполнившее обязательства либо исполнившее его ненадлежащим образом, несет ответственность при наличии вины (умысла или неосторожности), кроме случаев, когда законом или договором предусмотрены иные основания ответственности.

Лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства.

Отсутствие вины доказывается лицом, нарушившим обязательство.

Если иное не предусмотрено законом или договором, лицо, не исполнившее или ненадлежащим образом исполнившее обязательство при осуществлении предпринимательской деятельности, несет ответственность, если не докажет, что надлежащее исполнение оказалось невозможным вследствие непреодолимой силы, то есть чрезвычайных и непредотвратимых при данных условиях обстоятельств. К таким обстоятельствам не относятся, в частности, нарушение обязанностей со стороны контрагентов должника, отсутствие на рынке нужных для исполнения товаров, отсутствие у должника необходимых денежных средств.

Таким образом, статьей 401 ГК РФ установлено, что лицо, осуществляющее предпринимательскую деятельность, несет ответственность вне зависимости от наличия или отсутствия вины. Освобождением от ответственности могут служить лишь чрезвычайные и непредотвратимые обстоятельства.

Как разъяснено в пункте 43.2 постановления № 5/29, компенсация подлежит взысканию при доказанности факта нарушения, при этом правообладатель не обязан доказывать размер понесенных убытков.

В предмет доказывания по требованию о защите права на товарный знак входят следующие обстоятельства: факт принадлежности истцу указанного права и факт нарушения его ответчиком путем использования сходного до степени смешения обозначения в отношении товаров, для которых товарный знак зарегистрирован, или однородных им.

В постановлении Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 11.09.2012 № 5939/2012 содержится позиция, в соответствии с которой действия лица, осуществившего создание контрафактного товара с целью введения его в гражданский оборот по заданию иного лица, составляют самостоятельное нарушение исключительного права.

В связи с этим содержащийся в постановлении суда апелляционной инстанции по делу А40-217931/2016 вывод о том, что при отсутствии вины ответчики, осуществляющие предпринимательскую деятельность, не несут материальную ответственность за нарушение исключительных прав истца, в ситуации, когда произведенный ими товар признан контрафактным, не соответствует применимым к отношениям сторон нормам материального права.

Из данных положений норм материального права судам следовало исходить и при рассмотрении настоящего спора.

Принимая во внимание данные обстоятельства, суд кассационной инстанции полагает, что решение суда первой инстанции и постановление суда апелляционной инстанции приняты с нарушением норм материального права, а выводы, содержащиеся в этих судебных актах в указанной части не соответствуют фактическим обстоятельствам дела и имеющимся в деле доказательствам, в связи с чем данные судебные акты не могут быть признаны законными и в соответствии с частью 1 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации подлежат отмене, а дело – направлению на новое рассмотрение в суд первой инстанции.

Вместе с тем доводы истца, касающиеся неправомерности выводов судов об отсутствии оснований для удовлетворения заявленных в рамках рассматриваемого спора исковых требований неимущественного характера, подлежат отклонению Судом по интеллектуальным правам, ввиду следующего.

Приходя к выводу о том, что на момент рассмотрения спора в суде выпущенный ответчиком товар уничтожен, суд первой инстанции сослался на то, что уничтожение коробок произведено ООО «Благоустройство» по договору от 01/04/2014 № 35/14, и подтверждается актом выполненных работ от 31.12.2014 № 105; уничтожение стеклянной тары произведено путем передачи на переработку на стекольный завод.

Данный вывод, поддержанный судом апелляционной инстанции, сделан в рамках имеющихся у судов полномочий по исследованию и оценке фактических обстоятельств спора.

Между тем доводы кассационной жалобы, выражающие несогласие с выводами судов о доказанности истцом уничтожения товара, направлены по существу на переоценку доказательств и фактических обстоятельств дела, установленных судами, и заявлены без учета определенных законом пределов рассмотрения дела судом кассационной инстанции.

В соответствии с положениями статьи 286, части 2 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции не вправе пересматривать фактические обстоятельства дела, установленные судами при их рассмотрении, давать иную оценку собранным по делу доказательствам, устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены в решении или постановлении либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции.

Довод истца о том, что судами на него было неправомерно возложено бремя доказывания наличия у ответчика оборудования, в отношении которого заявлены требования неимущественного характера, суд кассационной инстанции считает необоснованным.

В соответствии со статьей 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

С учетом этого на истце, заявляющем о наличии у ответчика определенного оборудования, лежит процессуальное бремя доказывания данного обстоятельства.

Иначе при удовлетворении требования об изъятии из оборота и уничтожении оборудования, в случае фактического отсутствия последнего у ответчика, судебный акт будет не соответствовать принципу исполнимости.

Ссылка заявителя кассационной жалобы на правовую позицию Верховного Суда Российской Федерации, содержащуюся в определении от 27.10.2015 по делу № А40-26875/2014, согласно которой, как указывает истец, именно ответчиком должны быть представлены доказательства, подтверждающие отсутствие у него контрафактного товара и невозможность исполнения судебного акта, является необоснованной, поскольку данный вывод высшей судебной инстанции сделан при других фактических обстоятельствах – в рамках названного дела судами был установлен факт ввоза организацией контрафактных товаров на территорию Российской Федерации, в связи с чем отсутствие у нее ввезенного товара должно было доказываться именно этой организацией.

В рассматриваемом случае судами, в отсутствие соответствующих доказательств, не уставлено наличие у ответчика оборудования, указанного истцом в исковом заявлении.

При новом рассмотрении дела суду необходимо учесть изложенное, исследовать все существенные для правильного рассмотрения дела обстоятельства; дать надлежащую правовую оценку всем доводам лиц, участвующих в деле, имеющимся в деле доказательствам, установить наличие оснований для взыскания компенсации и, при наличии таких оснований, определить подлежащий взысканию размер компенсации, принять окончательный судебный акт в соответствии с требованиями законодательства.

Согласно части 3 статьи 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при отмене судебного акта с передачей дела на новое рассмотрение вопрос о распределении судебных расходов разрешается арбитражным судом, вновь рассматривающим дело.

Руководствуясь статьями 286, 287, 288, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

решение Арбитражного суда города Москвы от 05.03.2018 и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 08.06.2018 по делу № А40-32461/2017 отменить в части отказа в удовлетворении требования о взыскании компенсации за нарушение исключительного права на товарный знак по свидетельству Российской Федерации № 355471.

Дело в указанной части направить на новое рассмотрение в Арбитражный суд города Москвы.

В остальной части решение Арбитражного суда города Москвы от 05.03.2018 и постановление Девятого арбитражного апелляционного суда от 08.06.2018 по делу № А40-32461/2017 оставить без изменения, кассационную жалобу общества с ограниченной ответственностью «КУРОРТМЕДСЕРВИС» – без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в кассационном порядке в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в двухмесячный срок.

Председательствующий	В.В. Голофаев
Судья	И.В. Лапшина
Судья		С.П. Рогожин