Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании кассационную жалобу иностранного лица – Olympus Corporation (2951 Ishikawa-machi, Hachioji- shi, Tokyo, Japan) на постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 27.04.2022 по делу № А60-43219/2019 по исковому заявлению иностранного лица – Olympus Corporation к публичному акционерному обществу «Уральский банк реконструкции и развития» (620014, Свердловская обл., г. Екатеринбург, Сакко и Ванцетти ул., д. 67, ОГРН <***>) о защите нарушенных исключительных прав на товарные знаки по свидетельствам Российской Федерации № 777136 и № 62701.

В судебном заседании приняли участие представители:

от иностранного лица – Olympus Corporation – ФИО1, ФИО2 (по доверенности от 22.04.2022);

от акционерного общества «Уральский банк реконструкции и развития» – ФИО3 (по доверенности от 21.01.2022), ФИО4 (по доверенности от 01.03.2021).

Суд по интеллектуальным правам

УСТАНОВИЛ:

иностранное лицо – Olympus Corporation (далее – истец, компания) обратилось в суд с уточненным в порядке статьи 49 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, исковым заявлением к публичному акционерному обществу «Уральский банк реконструкции и развития» (далее – ответчик, общество «УБРР»), в котором просило:

– обязать ответчика пресечь нарушение исключительных истца на

[A2] товарный знак «OLIMPUS» по международной регистрации № 777136 и товарный знак «OLIMPUS» по свидетельству Российской Федерации № 62701 путем запрета незаконной реализации товаров, указанных в просительной части иска,

– взыскать компенсацию в размере 581 599 053 рублей 12 копеек.

Решением Арбитражного суда Свердловской области от 21.01.2022 исковые требования удовлетворены частично, ответчика обязан пресечь нарушение исключительных прав истца на товарные знаки путем запрета незаконной реализации товаров, маркированных обозначениями, сходными до степени смешения с данными товарными знаками, с ответчика взыскана компенсация за нарушение исключительных прав на товарные знаки в размере 55 000 000 рублей.

Суд первой инстанции, руководствуясь статьями 1484, 1229, подпункта 2 пункта 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), признав доказанным факта использования ответчиком товарных знаков истца в форме предложения к продаже медицинского оборудования от 18.03.2019, направленного сотрудником ответчика в адрес общества с ограниченной ответственностью «Олимпас Москва», коммерческого предложения от 03.04.2019 о реализации товаров в адрес компании общества с ограниченной ответственностью «Балт Медикал», а также на основании переписки ответчика с указанными лицами, удовлетворил требования об обязании ответчика пресечь нарушение исключительных прав истца на товарные знаки путем запрета незаконной реализации товаров, маркированных обозначениями, сходными до степени смешения с данными товарными знаками, а также взыскал с ответчика компенсацию за нарушение исключительных прав на товарные знаки в размере 55 000 000 рублей. Определяя размер подлежащей взысканию компенсации, суд исходил из того, что требование заявлено применительно к положениям подпункта 2 пункта 4 статьи 1515 ГК РФ. Как отметил суд, снижая размер компенсации, документы, подтверждающие стоимость спорных товаров, суду не представлены. Суд также сослался на пункт 6 Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 13.02.2018 № 8-П, определив, что 55 000 000 рублей будет являться соразмерной суммой.

Постановлением Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 27.04.2022, решение Арбитражного суда Свердловской области от 21.01.2022 отменено, в удовлетворении исковых требований отказано в полном объеме.

Суд апелляционной инстанции указал на то, что обстоятельство наличия у истца убытков судом первой инстанции установлено не было, а отсутствие убытков исключает право на получение компенсации, освобождающее лишь от доказывания размера причинённых нарушением исключительных прав убытков. Настаивая на наличии убытков, истец не привёл убедительные доводы и не представил достоверные доказательства причинения ему убытков в виде упущенной выгоды, которую он мог бы

[A3] получить от легального ввоза товара на территорию России. В отсутствие доказанности факта причинения убытков, оснований для взыскания компенсации не имеется.

Апелляционный суд также установил, что поведение истца является недобросовестным и направлено не на защиту своих прав как правообладателя, а на обогащение за счет ответчика (статья 10 ГК РФ). На недобросовестность поведения истца прямо или косвенно в совокупности указывают следующие его действия: предъявление необоснованно высокого размера компенсации за нарушение исключительных прав на товарный знак, использованный в отношении оригинальной (неподдельной) продукции, изначально реализованной самим правообладателем; требование предъявлено к обществу «УБРР», которое не является профессиональным участником на рынке медицинского оборудования, не ввозило на территорию России спорные эндоскопы, а приобрело на них право как залогодержатель, в то же время, к лицам, непосредственно участвующим в ввозе на территорию России, как пояснил представитель истца, требования не предъявлялись из экономической нецелесообразности; Компания при рассмотрении дела в суде первой инстанции подтвердила, что имеет опыт предоставления согласия на ввоз оборудования лицам, не являющимся его дистрибьютором, а в некоторых случаях такое согласие дается безвозмездно, однако, на предложение общества «УБРР» на возмездное предоставление подобного согласия в отношении спорного товара компания отказала без обоснования разумных мотивов; исключение установлением оригинальности товара в ходе рассмотрения дела мотивов обращения с иском о не подверженности качества находящегося у общества «УБРР» оборудования и опасности его введения в оборот для деловой репутации истца, здоровья широкого круга лиц, с учётом постановления № 8-П не изменило позицию истца по заявленным требованиям; компания отвергла предложение общества «УБРР» в 2020 году о выкупе у него оборудования за 180 000 000 рублей, в свою очередь, предложив меньшую сумму по сравнению с 355 310 785 рублями 22 копейками – ценой государственного контракта в 2018 году, во исполнение которого предполагалось передать спорный товар.

[A4] необоснованно значительные неблагоприятные последствия, что позволяет суду в рамках предоставленной ему дискреции руководствоваться правовыми критериями баланса конкурирующих интересов сторон и соразмерности назначаемой меры ответственности правонарушающему деянию. Компания не обосновала, какой разумный экономический интерес побуждает её запретить продажу в России своего высокотехнологичного оригинального товара.

Таким образом, суд апелляционной инстанции установил обстоятельства являющиеся основанием для отказа в удовлетворении иска.

Не согласившись с постановлением суда апелляционной инстанции, истец обратился в Суд по интеллектуальным правам с кассационной жалобой, в которой просил апелляционное постановление отменить, оставить в силе решение суда первой инстанции.

По мнению истца, суд апелляционной инстанции, руководствуясь ошибочным толкованием статьи 1252 ГК РФ и вопреки альтернативности требований о возмещении убытков и выплате компенсации, отказал в удовлетворении требования о взыскании компенсации из-за отсутствия доказанности факта причинения убытков.

Истец заявляет, что вывод суда апелляционной инстанции о неисполнимости решения суда первой инстанции не основан на нормах закона, подлежащих применению, а мотивирован исключительно нормативно-правовыми актами, вступившими в силу после принятия решения и не имеющими обратной силы. Также судом апелляционной инстанции не учтено, что ввод обществом «УБРР» спорных эндоскопов в оборот на территории Российской Федерации продолжает являться нарушением исключительного права истца на товарные знаки на дату вынесения обжалуемого постановления.

Заявитель кассационной жалобы полагает, что суд апелляционной инстанции ошибочно установил в действиях истца признаки злоупотребления правом по статье 10 ГК РФ.

Ответчик в отзыве указал на несостоятельность доводов жалобы, а также законность и обоснованность апелляционного постановления.

Общество «УБРР» отметило, что суд апелляционной инстанции отказал во взыскании компенсации в полном соответствии со статьей 1252 ГК РФ и правовой позицией, изложенной в Постановлении Конституционного Суда Российской Федерации от 24.07.2020 № 40-П «По делу о проверке конституционности подпункта 2 пункта 4 статьи 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации в связи с запросом Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда» (далее – Постановление № 40). Суд апелляционной инстанции правомерно отказал в установлении запрета на реализацию оригинального медицинского оборудования, так как истец не доказал наличие добросовестного экономического интереса в применении такой меры. Вывод суда апелляционной инстанции о нарушении статьи 10 ГК РФ основан на полном и всестороннем исследовании обстоятельств дела. Доводы жалобы

[A5] в данной части приведены без учета полномочий суда кассационной инстанции.

В судебном заседании представители компании поддержали доводы, изложенные в кассационной жалобе, просили постановление суда апелляционной инстанции отменить, оставить в стиле решение суда первой инстанции.

Представитель ответчика выступил по доводам, изложенным в отзыве, просил постановление уда апелляционной инстанции оставить без изменения, кассационную жалобу без удовлетворения.

В силу части 1 статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации суд кассационной инстанции проверяет законность решений, постановлений, принятых арбитражным судом первой и апелляционной инстанций, устанавливая правильность применения норм материального права и норм процессуального права при рассмотрении дела и принятии обжалуемого судебного акта и исходя из доводов, содержащихся в кассационной жалобе и возражениях относительно жалобы, если иное не предусмотрено названным Кодексом.

Рассмотрев кассационные жалобы, проверив в порядке статей 286 и 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации правильность применения судом апелляционной инстанции норм материального права и соблюдения норм процессуального права, а также соответствие выводов суда фактическим обстоятельствам дела при принятии обжалуемого судебного акта, суд кассационной инстанции пришел к следующим выводам.

Согласно пункту 3 статьи 1484 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) никто не вправе использовать без разрешения правообладателя сходные с его товарным знаком обозначения в отношении товаров, для индивидуализации которых товарный знак зарегистрирован, или однородных товаров, если в результате такого использования возникнет вероятность смешения.

Из названной нормы права следует, что обозначение, сходное до степени смешения или тождественное товарному знаку (статья 1477 ГК РФ), зарегистрированному в отношении определенных товаров и услуг (статья 1480 ГК РФ), перечень которых изложен в свидетельстве на товарный знак (статья 1481 ГК РФ), не может быть использован в отношении указанных товаров и услуг, или однородных с ними, без разрешения правообладателя (статья 1229 ГК РФ), способами, перечисленными в пункте 2 статьи 1484 ГК РФ.

В соответствии с частью 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации каждое лицо, участвующее в деле, должно доказать обстоятельства, на которые оно ссылается как на основание своих требований и возражений.

По правилу части 1 статьи 66 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации доказательства представляются лицами, участвующими в деле.

[A6] В то же время лица, участвующие в деле, несут риск наступления последствий совершения или несовершения ими процессуальных действий (часть 2 статьи 9 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

Согласно статьей 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств. Арбитражный суд оценивает относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в их совокупности. Доказательство признается арбитражным судом достоверным, если в результате его проверки и исследования выясняется, что содержащиеся в нем сведения соответствуют действительности. Каждое доказательство подлежит оценке арбитражным судом наряду с другими доказательствами. Никакие доказательства не имеют для арбитражного суда заранее установленной силы.

Как установлено судами и усматривается из материалов дела, обращаясь в суд с настоящим иском, компанией представлена номенклатура товаров, маркированных товарными знаками истца и указанных в прайс-листе, предоставленным обществом «УБРР» в качестве предложения о продаже медицинского оборудования от 18.03.2019, направленного сотрудником общества «УБРР», начальником управления проблемных активов в адрес общества «Олимпас Москва».

Ввод товара в оборот путем предложения о продаже товаров с обозначениями «Olympus» также подтверждается Протоколом осмотра электронной переписки, составленным нотариусом ФИО5 от 31.07.2019, в которой содержатся следующие документы:

Как указал ответчик, он не ввозил оборудование в Российскую Федерацию, а приобрел его уже на территории России в рамках соглашений об отступном от 14.12.2018 и от 04.02.2019. Первоначально это оборудование было предоставлено ответчику в качестве залога в порядке обеспечения исполнения обязательств по кредитному договору.

[A7] На территорию Российской Федерации спорные эндоскопы были ввезены обществом с ограниченной ответственностью «Медицинская компания ЮНИКС» (Россия), которое приобрело их у закрытого акционерного общества «Трейд Экспорт» (Армения) по договору поставки от 28.03.2018 № 28/03/2018, а общество «Трейд Экспорт» (Армения) - у общества с ограниченной ответственнлстью «Солармед Монголия» (Монголия) в рамках договора купли-продажи от 03.04.2018 № СS2018-001.

Как пояснил истец, спорный товар был продан им компании «Медимпекс Интернэшнл» (Монголия) в рамках дистрибьюторского договора от 01.09.2013, который предусматривал, что далее оборудование может продаваться только на территории Монголии. Согласие ответчику на введение в гражданский оборот на территории Российской Федерации спорного оборудования истец не предоставлял.

Отказывая в удовлетворении требования о взыскании компенсации, суд апелляционной инстанции со ссылкой на Постановление № 40 указал, что компенсация за неправомерное использование товарных знаков подлежит взысканию независимо от размера убытков, но лишь при наличии таковых. Поскольку наличие убытков истцом не доказано, в удовлетворении иска в части взыскания компенсации отказано.

В резолютивной части данного Постановления № 40-П подпункт 2 пункта 4 статьи 1515 ГК РФ признан не соответствующим Конституции Российской Федерации, ее статьям 17 (часть 3), 19 (части 1 и 2), 34 и 55 (часть 3), в той мере, в какой эта норма в системной связи с общими положениями Гражданского кодекса Российской Федерации о защите исключительных прав, в том числе с пунктом 3 его статьи 1252 ГК РФ, не позволяет суду при определении размера компенсации, подлежащей выплате правообладателю в случае нарушения индивидуальным предпринимателем при осуществлении им предпринимательской деятельности исключительного права на один товарный знак, снизить с учетом фактических обстоятельств конкретного дела общий размер компенсации, если такой размер многократно превышает величину причиненных правообладателю убытков (притом что убытки поддаются исчислению с разумной степенью достоверности, а их превышение должно быть доказано ответчиком) и если при этом обстоятельства конкретного дела свидетельствуют, в частности, о том, что правонарушение совершено индивидуальным предпринимателем впервые и что использование объектов интеллектуальной собственности, права на которые принадлежат другим лицам, с нарушением этих прав не являлось существенной частью его предпринимательской деятельности и не носило грубый характер.

Однако вопреки позиции суда апелляционной инстанции и ответчика, установленные Конституционным судом Российской Федерации обстоятельства, положенные в основу Постановления № 40-П, не указывают на обязательность доказывания истцом при взыскании компенсации за нарушение права на использование товарного знака факта несения убытков.

[A8] В силу абзаца первого пункта 3 статьи 1252 ГК РФ правообладатель вправе требовать выплаты компенсации за нарушение исключительного права вместо возмещения убытков; правообладатель, обратившийся за защитой права, освобождается от доказывания размера причиненных ему убытков.

Как разъяснено в абзаце втором пункта 59 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – Постановление № 10), компенсация подлежит взысканию при доказанности факта нарушения, при этом правообладатель не обязан доказывать факт несения убытков и их размер.

Таким образом, законодательством предусмотрена возможность взыскания компенсации за нарушение исключительных прав на товарный знак как самостоятельной меры гражданско-правовой ответственности вне зависимости от доказанности факта несения убытков.

Вывод суда апелляционной инстанции в указанной части является необоснованным, поскольку основан на неверном истолковании пункта 3 статьи 1252 ГК РФ с учетом разъяснений Конституционного Суда Российской Федерации и возлагает на истца обязанность доказывать факт наличия убытков при заявлении требования о выплате компенсации.

Вместе с тем указанное не привело к принятию неправильного судебного акта, поскольку судом апелляционной инстанции в удовлетворении иска было отказано в связи установлением факта злоупотребления истцом правом, что с учетом положений статьи 10 ГК РФ, что является самостоятельным основанием для отказа в иске.

Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении от 13.02.2018 № 8-П выразил правовую позицию, согласно которой не исключается правомочие суда, действуя на основании статей 17 (часть 3) и 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации и в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 1, пунктами 1 и 2 статьи 10 ГК РФ, отказать полностью или частично в применении последствий ввоза на территорию Российской Федерации без согласия правообладателя товарного знака конкретной партии товара, на котором товарный знак размещен самим правообладателем или с его согласия и который законно выпущен в оборот за пределами Российской Федерации, в тех случаях, когда в силу недобросовестности поведения правообладателя товарного знака применение по его требованию таких последствий может создать угрозу для жизни и здоровья граждан, иных публично значимых интересов; при этом следование правообладателя товарного знака режиму санкций против Российской Федерации, ее хозяйствующих субъектов, установленных каким-либо государством вне надлежащей международно-правовой процедуры и в противоречии с многосторонними международными договорами, участником которых является Российская Федерация, выразившееся в занятой правообладателем позиции в отношении

[A9] российского рынка, может само по себе рассматриваться как недобросовестное поведение.

Таким образом, Конституционный Суд Российской Федерации в постановлении от 13.02.2018 № 8-П определил случаи, в которых суды могут на основании статьи 10 ГК РФ отказать полностью или частично в применении последствий ввоза на территорию Российской Федерации без согласия правообладателя товарного знака конкретной партии товара, на котором товарный знак размещен самим правообладателем или с его согласия и который законно выпущен в оборот за пределами Российской Федерации. При этом такие случаи носят экстраординарный характер (угроза для жизни и здоровья граждан, иных публично значимых интересов; следование правообладателя товарного знака режиму санкций против Российской Федерации).

Законодательно установленная возможность для правообладателя по своему усмотрению запрещать другим лицам использование результата индивидуальной деятельности или средства индивидуализации (статья 1229 ГК РФ) в совокупности с установленным режимом исчерпания права формально может приводить к ограничению конкуренции, однако не свидетельствует о недобросовестности поведения правообладателя, поскольку такое ограничение легализовано законодателем и направлено на достижение разумного баланса между конкурирующими правами и законными интересами хозяйствующих субъектов.

Суд апелляционной инстанций при рассмотрении настоящего дела, исследовав и оценив его обстоятельства на основании имеющихся в деле доказательств, установил наличие признаков злоупотребления правом при подаче компанией искового заявления.

Апелляционный суд указал на то, что поведение истца является недобросовестным и направлено не на защиту своих прав как правообладателя, а на обогащение за счет ответчика.

На недобросовестность поведения указывают следующие его действия: предъявление необоснованно высокого размера компенсации за нарушение исключительных прав на товарный знак, использованный в отношении оригинальной (неподдельной) продукции, изначально реализованной самим правообладателем; требование предъявлено к обществу «УБРР», которое не является профессиональным участником на рынке медицинского оборудования, не ввозило на территорию России спорные эндоскопы, а приобрело на них право как залогодержатель, в то же время, к лицам, непосредственно участвующим в ввозе на территорию России, как пояснил представитель истца, требования не предъявлялись из экономической нецелесообразности; Компания при рассмотрении дела в суде первой инстанции подтвердила, что имеет опыт предоставления согласия на ввоз оборудования лицам, не являющимся его дистрибьютором, а в некоторых случаях такое согласие дается безвозмездно, однако, на предложение общества «УБРР» на возмездное предоставление подобного согласия в отношении спорного товара

[A10] компания отказала без обоснования разумных мотивов; исключение установлением оригинальности товара в ходе рассмотрения дела мотивов обращения с иском о не подверженности качества находящегося у общества «УБРР» оборудования и опасности его введения в оборот для деловой репутации истца, здоровья широкого круга лиц, с учётом постановления № 8-П не изменило позицию истца по заявленным требованиям; компания отвергла предложение общества «УБРР» в 2020 году о выкупе у него оборудования за 180 000 000 рублей, в свою очередь, предложив меньшую сумму по сравнению с 355 310 785 рублями 22 копейками – ценой государственного контракта в 2018 году, во исполнение которого предполагалось передать спорный товар.

Суд апелляционной инстанции также отметил, что в сложившейся ситуации у общества «УБРР» нет реальной возможности реализовать товар в странах, где их реализация разрешена, а оставление у себя товара приведёт к утрате его ценности и полезных свойств, возможности использовать по назначению в связи с истечением сроков годности, возложит на общество «УБРР» расходы на хранение и, в конечном счёте, на утилизацию, не позволит получить удовлетворение от реализации заложенного имущества. Запрет на реализацию товара в данном случае равносилен требованию об его уничтожении, от которого истец отказался. Следовательно, применение выбранного истцом неимущественного способа защиты ставит компанию (правообладателя) при защите своих прав в более выгодное положение, а в отношении общества «УБРР» влечёт необоснованно значительные неблагоприятные последствия, что позволяет суду в рамках предоставленной ему дискреции руководствоваться правовыми критериями баланса конкурирующих интересов сторон и соразмерности назначаемой меры ответственности правонарушающему деянию. Компания не обосновала, какой разумный экономический интерес побуждает её запретить продажу в России своего высокотехнологичного оригинального товара.

Указанные выводы позволили суду апелляционной инстанции при рассмотрении настоящего дела установить в действиях компании при подаче искового заявления признаки злоупотребления правом.

Таким образом, с учетом установленных фактических обстоятельств и представленных в дело доказательств судом апелляционной инстанции правомерно применены положения статьи 10 ГК РФ.

Несогласие истца с выводами суда не свидетельствует о судебной ошибке и не является основанием для отмены обжалуемых судебных актов. Возражения в данной части по существу сводятся к изложению его субъективного мнения об отсутствии в его действиях по подаче иска признаков злоупотребления правом. Вместе с тем, занятая им правовая позиция, направлена лишь на переоценку установленных судами обстоятельств, которыми, по его мнению, не подтверждается факт злоупотребления им своим правом.

[A11] Однако переоценка доказательств и установленных обстоятельств не входит в полномочия суда при кассационном производстве, поскольку в соответствии с частью 2 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд, рассматривающий дело в кассационной инстанции, не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены в решении или постановлении либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими.

Так, в постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 23.04.2013 № 16549/12 сформулирована правовая позиция, согласно которой из принципа правовой определенности следует, что решение суда первой инстанции, основанное на полном и всестороннем исследовании обстоятельств дела, не может быть отменено исключительно по мотиву несогласия с оценкой указанных обстоятельств, данной судом первой инстанции.

Аналогичные правила подлежат применению и к постановлению суда апелляционной инстанции.

Таким образом, коллегия судей приходит к выводу, что фактически доводы кассационной жалобы направлены на переоценку представленных в материалы дела доказательств и установленных судами обстоятельств, что не относится в силу статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к полномочиям суда кассационной инстанции.

В соответствии с частью 2 статьи 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации арбитражный суд, рассматривающий дело в кассационной инстанции, не вправе устанавливать или считать доказанными обстоятельства, которые не были установлены в решении или постановлении либо были отвергнуты судом первой или апелляционной инстанции, предрешать вопросы о достоверности или недостоверности того или иного доказательства, преимуществе одних доказательств перед другими.

Суд по интеллектуальным правам считает, что судом апелляционной инстанции при рассмотрении настоящего спора правильно определен круг обстоятельств, имеющих значение для разрешения спора и подлежащих исследованию, проверке и установлению по делу, правильно определены законы и иные нормативные акты, которые следовало применить по настоящему делу применительно к установлению в действиях истца признаков злоупотребления правом, дана оценка всем имеющимся в деле доказательствам с соблюдением требований законодательства.

Нарушений норм процессуального права, являющихся в соответствии с частью 4 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации основанием для отмены судебного акта, судом кассационной инстанции не установлено.

[A12] С учетом изложенного обжалуемый судебный акт подлежит оставлению без изменения, кассационная жалоба - без удовлетворения.

Расходы по уплате государственной пошлины, понесенные при подаче кассационной жалобы, по правилам статьи 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации относятся на заявителя этой жалобы.

Руководствуясь статьями 286, 287, 288, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, Суд по интеллектуальным правам

ПОСТАНОВИЛ:

постановление Семнадцатого арбитражного апелляционного суда от 27.04.2022 по делу № А60-43219/2019 оставить без изменения, кассационную жалобу иностранного лица – Olympus Corporation (2951 Ishikawa-machi, Hachioji-shi, Tokyo, Japan) – без удовлетворения.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в кассационном порядке в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в двухмесячный срок.

Председательствующий Н.Н. Погадаев

судья Судья Ю.В. Борисова

Судья Р.В. Силаев

Электронная подпись действительна.

Данные ЭП:Удостоверяющий центр Федеральное казначейство

Дата 26.01.2022 9:10:07
Кому выдана Силаев Роман Викторович
Электронная подпись действительна.

Данные ЭП:Удостоверяющий центр Федеральное казначейство

Дата 26.01.2022 5:31:47
Кому выдана Погадаев Никита Николаевич
Электронная подпись действительна.

Данные ЭП:Удостоверяющий центр Федеральное казначейство

Дата 25.01.2022 9:02:02

Кому выдана Борисова Юлия Валерьевна