Гражданский кодекс часть 1

ООО «РУСМАШ» обратилось в Арбитражный суд Краснодарского края к индивидуальному предпринимателю ФИО1 с требованиями о взыскании 200 000 руб. компенсации за незаконное использование товарного знака № 473042, а также 756 руб. судебных расходов (требования, уточненные в порядке ст. 49 АПК РФ).

Решением Арбитражного суда Краснодарского края от 16.05.2019 г., оставленным без изменения постановлением Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 16.07.2019 г., исковые требования удовлетворены частично, с индивидуального предпринимателя ФИО1 (ИНН <***>) в пользу ОБЩЕСТВА С ОГРАНИЧЕННОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТЬЮ «РУСМАШ» (ИНН <***>) взыскано 10 000 руб. компенсации за нарушение исключительных прав, 100 руб. расходов на покупку спорного товара, 22 руб. 60 коп. почтовых расходов, а также 400 руб. расходов по оплате госпошлины. В удовлетворении остальной части иска отказано.

Постановлением Суда по интеллектуальным правам от 03.10.2019 г. решение Арбитражного суда Краснодарского края от 16.05.2019 г., а также постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 16.07.2019 г. отменены, дело направлено на новое рассмотрение в Арбитражный суд Краснодарского края.

Как указал суд кассационной инстанции, суды первой и апелляционной инстанций самостоятельно, то есть без соответствующего заявления истца, изменили порядок определения размера компенсации за допущенное нарушение с предусмотренного пунктом 2 пункта 4 статьи 1515 ГК РФ, на предусмотренный пунктом 1 пункта 4 статьи 1515 ГК РФ (размер компенсации, определяемый по усмотрению суда исходя из характера нарушения). При этом, в случае, если представленный в материалы дела лицензионный договор от 01.03.2016 № 2 не мог быть учтен судами для определения стоимости права использования товарного знака по свидетельству Российской Федерации № 473042, то в иске следовало отказать.

Определением суда от 18.12.2019 г. удовлетворено ходатайство истца об уточнении (увеличении) исковых требований, согласно которому истец просит взыскать с ответчика 200 000 руб. компенсации за нарушение исключительных прав, 500 руб. расходов на покупку товара, 359 руб. почтовых расходов, 200 руб. расходов на получение выписки из ЕГРИП.

Истец и третьи лица, не заявляющие самостоятельных требований относительно предмета спора, в судебное заседание не явились, о дате, времени и месте судебного заседания извещены в соответствии со ст. 123 АПК РФ.

Ответчик в судебном заседании против иска возражал.

В судебном заседании 17.02.2020 г. объявлялся перерыв до 12 час. 10 мин. 25.02.2020 г., по окончании которого судебное заседание продолжено в отсутствие лиц, участвующих в деле.

Исследовав документы и оценив в совокупности все представленные доказательства, суд считает исковые требования не подлежащими удовлетворению по следующим основаниям.

Как следует из материалов дела, истец – ООО «РУСМАШ» с 17.10.2012 г. на основании свидетельства RU 473042 является правообладателем зарегистрированного 17.10.2012 г. в Государственном реестре товарных знаков и знаков обслуживания товарного знака «РУСМАШ», сроком действия до 13.09.2021г.

05.04.2018 г. ответчик в магазине по продаже автомобильных запчастей «Автодетали 24», по адресу: <...>, реализовал автоматический натяжитель цепи «ПИЛОТ» для автомобилей ВАЗ (АНЦ «ПИЛОТ»), на упаковке которого имеются изображения, сходные до степени смешения с товарным знаком № RU 473042 (Класс МКТУ 12).

Факт продажи указанного товара подтверждается товарным и кассовым чеками от 05.04.2018 г., а также видеосъемкой, произведенной в целях самозащиты.

Полагая, что распространением указанного товара нарушены исключительные права истца на объекты интеллектуальной собственности, ООО «РУСМАШ» обратилось в суд с настоящим иском.

При рассмотрении дела и разрешении данного спора арбитражный суд полагает исходить из следующего.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1229 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) гражданин или юридическое лицо, обладающее исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (правообладатель), вправе использовать такой результат или такое средство по своему усмотрению любым не противоречащим закону способом. Правообладатель может распоряжаться исключительным правом на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации (статья 1233 ГК РФ), если названным Кодексом не предусмотрено иное. Правообладатель может по своему усмотрению разрешать или запрещать другим лицам использование результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации. Отсутствие запрета не считается согласием (разрешением). Другие лица не могут использовать средство индивидуализации без согласия правообладателя, за исключением случаев, предусмотренных Кодексом. Использование средства индивидуализации, если такое использование осуществляется без согласия правообладателя, является незаконным и влечет ответственность, установленную ГК РФ, другими законами, за исключением случаев, когда использование средства индивидуализации лицами иными, чем правообладатель, без его согласия допускается названным Кодексом.

Согласно пункту 1 статьи 1484 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ, Кодекс) лицу, на имя которого зарегистрирован товарный знак (правообладателю), принадлежит исключительное право использования товарного знака в соответствии со статьей 1229 ГК РФ любым не противоречащим закону способом (исключительное право на товарный знак). Правообладатель может распоряжаться исключительным правом на товарный знак.

Согласно пункту 2 статьи 1484 ГК РФ исключительное право на товарный знак может быть осуществлено для индивидуализации товаров, работ или услуг, в отношении которых товарный знак зарегистрирован, в частности путем размещения товарного знака: на товарах, в том числе на этикетках, упаковках товаров, которые производятся, предлагаются к продаже, продаются, демонстрируются на выставках и ярмарках или иным образом вводятся в гражданский оборот на территории Российской Федерации, либо хранятся или перевозятся с этой целью, либо ввозятся на территорию Российской Федерации; при выполнении работ, оказании услуг; на документации, связанной с введением товаров в гражданский оборот; в предложениях о продаже товаров, о выполнении работ, об оказании услуг, а также в объявлениях, на вывесках и в рекламе; сети "Интернет", в том числе в доменном имени и при других способах адресации.

Никто не вправе использовать без разрешения правообладателя сходные с его товарным знаком обозначения в отношении товаров, для индивидуализации которых товарный знак зарегистрирован, или однородных товаров, если в результате такого использования возникнет вероятность смешения (пункт 3 статьи 1484 Кодекса).

В соответствии со статьей 1250 ГК РФ интеллектуальные права защищаются способами, предусмотренными Кодексом, с учетом существа нарушенного права и последствий нарушения этого права.

Согласно п. 55 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 апреля 2019 г. № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – Пленум № 10), при рассмотрении дел о защите нарушенных интеллектуальных прав судам следует учитывать, что законом не установлен перечень допустимых доказательств, на основании которых устанавливается факт нарушения (статья 55 ГПК РФ, статья 64 АПК РФ). Поэтому при разрешении вопроса о том, имел ли место такой факт, суд в силу статей 55 и 60 ГПК РФ, статей 64 и 68 АПК РФ вправе принять любые средства доказывания, предусмотренные процессуальным законодательством, в том числе полученные с использованием информационно-телекоммуникационных сетей, в частности сети "Интернет". Факт неправомерного распространения контрафактных материальных носителей в рамках договора розничной купли-продажи может быть установлен не только путем представления кассового или товарного чека или иного документа, подтверждающего оплату товара, а также заслушивания свидетельских показаний (статья 493 ГК РФ), но и на основании иных доказательств, например аудио- или видеозаписи.

В подтверждение факта реализации ответчиком спорного автоматического натяжителя цепи «ПИЛОТ», на упаковке которого имеются изображения, сходные до степени смешения с товарным знаком № RU 473042 (Класс МКТУ 12) истцом в материалы дела представлены товарный и кассовый чеки от 05.04.2018 г., а также диск с видеозаписью, произведенной в целях самозащиты.

Доводы ответчика о том, что спорный товар, реализуемый им в магазине «Автодетали 24», расположенном по адресу: <...>, не содержит признаков контрафактности отклоняются судом.

Судом произведен осмотр представленных в материалы дела оригинального образца спорной продукции, а также экземпляра продукции, приобретенного в магазине ответчика, и установлено, что на упаковочной коробке спорного натяжителя размещен товарный знак № RU 473042, упаковочная коробка отличается от оригинальной по цвету и качеством полиграфической печати.

Также истец в своих пояснениях от 17.12.2018 г. указал, по каким признакам спорный товар является контрафактным (л.д. 147-148, Т.1).

Статьей 1252 ГК РФ предусмотрено, что защита исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и на средства индивидуализации осуществляется, в частности, путем предъявления требования о пресечении действий, нарушающих право или создающих угрозу его нарушения, - к лицу, совершающему такие действия или осуществляющему необходимые приготовления к ним; о возмещении убытков - к лицу, неправомерно использовавшему результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации без заключения соглашения с правообладателем (бездоговорное использование) либо иным образом нарушившему его исключительное право и причинившему ему ущерб.

В соответствии с пунктом 4 статьи 1515 ГК РФ правообладатель вправе требовать по своему выбору от нарушителя вместо возмещения убытков выплаты компенсации:

1) в размере от десяти тысяч до пяти миллионов рублей, определяемом по усмотрению суда исходя из характера нарушения;

2) в двукратном размере стоимости товаров, на которых незаконно размещен товарный знак, или в двукратном размере стоимости права использования товарного знака, определяемой исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование товарного знака.

Таким образом, пунктом 4 статьи 1515 ГК РФ предусмотрены два типа компенсации, в равной мере применимых при нарушении исключительного права на товарный знак, и правообладатель вправе сделать выбор по собственному усмотрению. Поэтому размещение на контрафактных товарах обозначения, сходного до степени смешения с товарным знаком истца, позволяет правообладателю по своему выбору требовать взыскания компенсации в размере, предусмотренном подпунктом 1 либо подпунктом 2 пункта 4 статьи 1515 ГК РФ, в том числе в двукратном размере стоимости данного товара, или в двукратном размере стоимости права использования товарного знака, определяемой исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование товарного знака.

Как разъяснено в пункте 59 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 23 апреля 2019 г. № 10 “О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации” (далее – Пленум № 10), компенсация подлежит взысканию при доказанности факта нарушения, при этом правообладатель не обязан доказывать факт несения убытков и их размер.

В абзаце 2 пункта 61 Пленума № 10 указано, что заявляя требование о взыскании компенсации в двукратном размере стоимости права использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации либо в двукратном размере стоимости контрафактных экземпляров (товаров), истец должен представить расчет и обоснование взыскиваемой суммы (пункт 7 части 2 статьи 125 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации), а также документы, подтверждающие стоимость права использования либо количество экземпляров (товаров) и их цену. В случае невозможности представления доказательств истец вправе ходатайствовать об истребовании таких доказательств у ответчика или третьих лиц.

Если правообладателем заявлено требование о выплате компенсации в двукратном размере стоимости права использования произведения, объекта смежных прав, изобретения, полезной модели, промышленного образца или товарного знака, то определение размера компенсации осуществляется исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное их использование тем способом, который использовал нарушитель (абз.5 п. 61 Пленума №10).

В рассматриваемом споре истец просит взыскать с ответчика компенсацию в двукратном размере стоимости права использования спорного товарного знака – 200 000 руб.

Обосновывая данный размер компенсации, истец представил в материалы дела договор № 2 от 01.03.2016, заключенный между обществом и ИП ФИО2, согласно которому стоимость неисключительной лицензии на право использования товарных знаков № 473042, № 561554 в отношении всех товаров 12 класса МКТУ составляет по 100 000 руб. за каждый товарный знак в год, а также платежное поручение об оплате №112 от 29.06.2016г.

Договоров с иными лицами в подтверждение того факта, что цена за право использования спорного товарного знака в размере 100 000 руб. соответствует обычным рыночным ценам и является соизмеримой со стоимостью права использования товарного знака, предоставленного иным лицам, помимо предпринимателя, являющегося взаимосвязанным с истцом лицом, не представлено.

Во исполнение указаний Суда по интеллектуальным правам судом установлено, что ответчик в рассматриваемом случае оспаривает указанную истцом цену, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование товарного знака, а не на установление обстоятельств, позволяющих снизить размер компенсации ниже установленного размера.

Из представленного в материалы дела ответчиком отзыва и дополнений к нему усматривается, что он выразил свое несогласие с заявленным истцом размером компенсации за допущенное нарушение, мотивировав его аффилированностью общества с предпринимателем ФИО2, а также неиспользованием указанными лицами спорного товарного знака.

Согласно выпискам из ЕГРЮЛ и ЕГРИП, ИП ФИО2 является учредителем ООО «Русмаш», размер его вклада в уставный капитал общества составляет 17 000 руб., при размере уставного капитала 50 000 руб., т.е. доля ФИО2 в уставном капитале общества составляет более 20%.

В силу положений статьи 4 Закона РСФСР от 22.03.1991 № 948-1 «О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках» стороны лицензионного договора № 2 от 01.03.2016 являются аффилированными лицами.

Таким образом, в данном случае факт аффилированности лиц лицензионного договора мог повлиять как на сам факт подписания данного договора, так и на установленный в этом договоре размер лицензионного вознаграждения.

Аналогичная правовой подход выражен в постановлениях Суда по интеллектуальным правам от 24.05.2017 по делу № А45-20577/2015, от 20.03.2019 г. по делу № А 32-12961/2016, от 29.04.2019 г. по делу № А53-12723/2018.

Судом установлено, что истец не заключал иных лицензионных договоров в отношении спорного товарного знака, следовательно, установить, соответствует ли определенная лицензионным договором № 2 от 01.03.2017 цена неисключительной лицензии, рыночной цене данного права по материалам дела не представляется возможным. Истец вне степени разумных сомнений не подтвердил соответствие свободному рынку определенной в договоре цены неисключительной лицензии.

В соответствии с зарегистрированными кодами ОКВЭД ФИО2 осуществляет деятельность по аренде и управлению собственным или арендованным недвижимым имуществом как основным видом деятельности. В качестве дополнительных указаны полиграфическая деятельность, торговля канцелярскими и писчебумажными товарами, операции с невидимым имуществом, деятельность в области фотографии, туристических агентств, туристических информационных услуг, экскурсионных туристических услуг, услуг связанных с бронированием, других персональных услуг.

Указанные виды экономической деятельности также не предполагают возможным использование полученного права в соответствии с зарегистрированными классами МКТУ и перечнем товаров и/или услуг по товарному знаку № 473042.

Так спорный товарный знак зарегистрирован по 12 классу МКТУ - аксессуары тормозные; амортизаторы для автомобилей; амортизаторы подвесок; валы карданные; двигатели, в том числе их составные части, в частности натяжители цепи двигателя; коробки передач для наземных транспортных средств; крепления для ступиц колес; муфты сцепления для наземных транспортных средств; оси; передачи зубчатые для наземных транспортных средств; преобразователи крутящего момента для наземных транспортных средств; приспособления противоугонные для транспортных средств; пружины амортизационные; рессоры подвесок; рули; сигнализации противоугонные; сигнализация заднего хода; стеклоочистители для ветровых стекол; ступицы колес; сцепления для наземных транспортных средств; тормоза; торсионы; трансмиссии для наземных транспортных средств; цепи для автомобилей; цепи приводные для наземных транспортных средств.

Указанные виды ОКВЭД ФИО2 и МКТУ товарного знака различны, не совпадают ни в каких их частях и исключают использование переданного права в пределах и на условиях ограниченной регистрации такого права.

Согласно пункту 2.2 лицензионного договора лицензиар имеет право использовать вышеуказанный товарный знак в собственной коммерческой деятельности любым способом, не нарушающим действующего законодательства Российской Федерации.

Согласно пункту 3.2 договора лицензиат обязан обеспечить соответствие качества изготавливаемых товаров, на которых он помещает лицензионный товарный знак, требованиям к качеству, устанавливаемым Техническими регламентами на изготавливаемые товары и всем иным требованиям государственных органов Российской Федерации.

В соответствии с пунктом 3.4 договора качество товаров, изготавливаемых лицензиатом, должно быть не ниже качества товаров лицензиара.

В соответствии с условиями пункта 5.2 договора лицензиат гарантирует добросовестное использование товарного знака при осуществлении экономической деятельности и качественное изготовление товара по лицензии.

Пунктом 3.5 договора согласовано, что проверка может производиться на предприятии лицензиата, либо в порядке, определяемом по соглашению между лицензиаром и лицензиатом.

Вместе с тем, в материалы дела не представлено ни одного доказательства, достоверно подтверждающего тот факт, что ИП ФИО2 когда-либо при осуществлении своего хозяйствования занимался видами деятельности, поименованными в списке 12 класса МКТУ, как не представлено доказательств того, что истец осуществлял проверки по надлежащему использованию предпринимателем права на спорный товарный знак, предоставленного в рамках неисключительной лицензии.

Применительно к рассматриваемому спору, ввиду не доказанности иного, надлежит констатировать, что ООО «Русмаш» не представило доказательства реального исполнения им и ИП ФИО2 заключённого между ними лицензионного соглашения, что в свою очередь, не позволяет оценить представленный истцом лицензионный договор № 2 от 01.03.2016 в качестве допустимого доказательства, подтверждающего реально существующую рыночную стоимость права на использование спорного товарного знака.

При рассмотрении настоящего спора суд не может не принимать во внимание позицию, занятую арбитражными судами, в том числе Верховным Судом Российской Федерации, при рассмотрении судебных дел по искам ООО «Русмаш» к иным предпринимателям о взыскании компенсации за нарушение прав на товарный знак, допущенного при аналогичных настоящему спору обстоятельствах (судебные дела №№ А53-5808/2018, А53-5811/2018, А63-4733/2018, А63- 4736/2018, А63-4744/2018).

В рамках указанных дел свое право на взыскание компенсации в размере 200 000 руб. за нарушение права на товарный знак ООО «Русмаш» основывало на факте заключения лицензионного договора со своим аффилированным лицом - ФИО2

Арбитражные суды дали критическую оценку доводам ООО «Русмаш».

С учетом той доказательственной базы, которую общество представило в рамках настоящего дела, у суда не имеется оснований для иной оценки наличия у лицензионного договора доказательственного значения при определении размера компенсации, подлежащей взысканию с ИП ФИО1

Сведений об иных, обычно заключаемых обществом лицензионных договорах, предусматривающих простую (неисключительную) лицензию в отношении спорного товарного знака и стоимости такого предоставления, формировавшейся на момент совершения нарушения, истцом в материалы дела не представлено не смотря на то, что спор по настоящему делу рассматривается на протяжении более 2-х лет.

Кроме того, как разъяснено в абзаце 5 пункта 61 постановления Пленума № 10, если правообладателем заявлено требование о выплате компенсации в двукратном размере стоимости права использования произведения, объекта смежных прав, изобретения, полезной модели, промышленного образца или товарного знака, то определение размера компенсации осуществляется исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное их использование тем способом, который использовал нарушитель.

Суд считает, что в данном случае размер компенсации, определенный истцом на основании лицензионного договора №2 от 01.03.2016г. и отчета № 18И-11/184А об определении рыночной стоимости товарного знака № 473042, не соответствует цене, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное его использование тем способом, который использовал нарушитель (абз.5 п. 61 Пленума №10).

В рассматриваемом случае нарушитель (ответчик) продал всего лишь один экземпляр контрафактного товара, в то время, как по лицензионному договору №2 от 01.03.2016г. истец предоставил Лицензиату неисключительную лицензию с правом использования спорного товарного знака в коммерческой деятельности любым способом, не нарушающим действующего законодательства РФ (п. 2.1 и п. 2.2 договора), и стоимость в размере 100 000 руб. установлена за весь объем переданных прав.

Объем осуществляемых прав в отношении товарного знака закреплен в ст. 1484 ГК РФ.

При этом, доказательств того, что ответчик, кроме продажи одного экземпляра товара, осуществлял иные способы использования спорного товарного знака, указанные в ст. 1484 ГК РФ, истцом не представлено.

Из видеозаписи покупки спорного экземпляра товара невозможно достоверно установить, что ответчиком к продаже предлагалась аналогичная продукция (идентификационные признаки иных товаров на видео не просматриваются, а сходство по цветовой гамме выложенных на витрине упаковок товара не может быть достаточным доказательством данного факта).

В данном случае, компенсация в сумме 200 000 руб. (двойной размер права использования товарного знака по лицензионному договору), помимо того, что не соответствует способу совершенного ответчиком правонарушения, еще и несоразмерна последствиям допущенного нарушения, поскольку стоимость проданного ответчиком экземпляра товара составляет 500 руб.

По смыслу действующего законодательства компенсация не носит карательный (штрафной) характер и не может иметь свой целью обогащение истца.

Указанный отчет № 18И-11/184А об определении рыночной стоимости товарного знака № 473042 также не может служить доказательством того, что данная стоимость при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное использование товарного знака тем способом, который использовал нарушитель.

Таким образом, суд приходит к выводу, что истец не обосновал размер взыскиваемой компенсации надлежащими доказательствами в соответствии с разъяснениями п. 61 постановления Пленума № 10.

Поскольку представленные в материалы дела лицензионный договор от 01.03.2016 № 2 и отчет № 18И-11/184А об определении рыночной стоимости товарного знака № 473042 не могут быть приняты судом для определения компенсации, исходя из цены, которая при сравнимых обстоятельствах обычно взимается за правомерное их использование тем способом, который использовал нарушитель, суд не усматривает оснований для удовлетворения исковых требований ООО «Русмаш» о взыскании компенсации, определенной на основании подпункта 2 пункта 4 статьи 1515 ГК РФ в двукратно размере права использования товарного знака.

При таких обстоятельствах в удовлетворении исковых требований ООО «Русмаш» следует отказать.

Кроме того, истец просит взыскать с ответчика 500 руб. расходов на покупку товара, 113 руб. почтовых расходов, а также 200 руб. расходов на получение выписки из ЕГРИП.

В соответствии со статьей 101 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судебные расходы состоят из государственной пошлины и судебных издержек, связанных с рассмотрением дела в арбитражном суде Согласно статье 106 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации к судебным издержкам, связанным с рассмотрением дела в арбитражном суде, относятся денежные суммы, подлежащие выплате экспертам, специалистам, свидетелям, переводчикам, расходы, связанные с проведением осмотра доказательств на месте, расходы на оплату услуг адвокатов и иных лиц, оказывающих юридическую помощь (представителей), расходы юридического лица на уведомление о корпоративном споре в случае, если федеральным законом предусмотрена обязанность такого уведомления, и другие расходы, понесенные лицами, участвующими в деле, в связи с рассмотрением дела в арбитражном суде.

В силу части 1 статьи 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации судебные расходы, понесенные лицами, относятся на лиц, участвующих в деле, пропорционально размеру удовлетворённых требований.

Поскольку в удовлетворении исковых требований ООО «Русмаш» о взыскании с ответчика компенсации судом отказано, требования истца о взыскании судебных расходов также не подлежат удовлетворению.

В соответствии со статьей 110 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации расходы по уплате государственной пошлины по настоящему делу подлежат возложению на истца.

Руководствуясь статьями 110, 167–170, 176 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, арбитражный суд

РЕШИЛ:

В удовлетворении исковых требований отказать.

Взыскать с ОБЩЕСТВА С ОГРАНИЧЕННОЙ ОТВЕТСТВЕННОСТЬЮ «РУСМАШ» (ИНН <***>) в доход федерального бюджета 5 000 руб. расходов по оплате госпошлины.

Решение может быть обжаловано в Пятнадцатый арбитражный апелляционный суд в месячный срок от даты его принятия через Арбитражный суд Краснодарского края.

Судья Н.А. Ермолова