Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в судебном заседании 02 июля 2021 года в апелляционном порядке материалы уголовного дела № 1-59/2021 по апелляционной жалобе адвоката С., действующего в защиту осужденной Л., на приговор Калининского районного суда Санкт-Петербурга от <дата>, которым

Л., <дата> года рождения, уроженка <адрес>, гражданка РФ, имеющая среднее техническое образование, не работающая, пенсионерка, зарегистрированная и проживающая по адресу: <адрес>, ранее не судимая,

осуждена:

по ч.3 ст. 160 УК РФ к 01 году лишения свободы. На основании ст. 73 УК РФ, назначенное наказание постановлено считать условным с испытательным сроком 6 месяцев, обязав Л. в течение всего испытательного срока не менять постоянного места жительства без уведомления специализированного государственного органа, осуществляющего контроль за поведением условно осужденного, являться на регистрацию в специализированный государственный орган, осуществляющий контроль за поведением условно осужденного.

Мера пресечения в отношении Л. в виде подписки о невыезде и надлежащем поведении – постановлено отменить по вступлении приговора в законную силу.

Производство по гражданскому иску представителя потерпевшего К. прекращено.

Приговором суда также разрешена судьба вещественных доказательств по делу.

Заслушав доклад судьи Вергасовой М.Х., выступление осужденной Л. и адвоката С., поддержавших доводы апелляционной жалобы; мнение прокурора П., поддержавшей апелляционную жалобу частично и полагавшей необходимым приговор суда отменить, уголовное дело передать на новое рассмотрение в тот же ссуд, но в ином составе суда, судебная коллегия

установила:

Приговором Калининского районного суда Санкт-Петербурга от <дата>Л. признана виновной и осуждена за совершение хищения чужого имущества, вверенного виновному, в крупном размере.

Указанное преступление совершено в период с 06 часов 00 минут <дата> по 23 часа 00 минут <дата> в помещении <...> по адресу: <адрес> Санкт-Петербурга при обстоятельствах, изложенных в приговоре суда.

Л. вину в совершении указанного преступления не признала полностью, показав, что преступления не совершала, золото и золотые изделия с предприятия не выносила, указанную недостачу объясняет тем, что процесс работы с золотом в <...> его хранения, передачи, взвешивания был организован неправильно.

В апелляционной жалобе адвокат С., действующий в защиту осужденной Л., выражает несогласие с приговором суда, считает его незаконным и подлежащим отмене в связи с неправильным применением уголовного закона и существенным нарушением норм уголовно-процессуального закона.

В доводах жалобы указывает, что в качестве доказательств вины Л. суд первой инстанции ссылается прежде всего на результаты инвентаризации по итогам работы за 1 квартал 2017 года, а именно на акт от <дата>, а также на приходные и расходные накладные за период с <дата> по <дата>, при этом все иные доказательства по делу, в числе которых показания сотрудников <...> являются производными, поскольку они ссылаются на результаты проведенной инвентаризации и дублируют содержание акта инвентаризации, при этом, каких-либо сведений, позволяющих сделать вывод о виновности Л. вышеуказанные доказательства не содержат.

Полагает, что <...> при осуществлении своей деятельности был нарушен порядок учета, хранения и оборота драгоценных металлов, утвержденный Приказом Минфина России от 09.12.2016 г. № 231н.

По мнению адвоката, показания Л. относительно порядка оборота золота и золотых изделий в <...> являются последовательными и полностью согласуются с письменными доказательствами.

Ссылаясь на п.11 и п.17 Приказа Минфина России от 09.12.2016 г. №231н «Об утверждении Инструкции о порядке учета и хранения драгоценных металлов, драгоценных камней, продукции из них и ведения отчетности при их производстве, использовании и обращении», обращает внимание, что в <...> оформление накладных осуществлялось только при получении и сдаче ювелирных изделий в кладовую, перемещение драгоценных металлов между ювелиром-монтировщиком, отделом технического контроля и литейщиком не сопровождалось составлением первичных учетных документов.

Отмечает, что согласно данным в ходе предварительного следствия показаниям Л. и представителя потерпевшего К., взвешивание при выдаче и приеме ювелирных изделий в кладовой осуществляется на одних весах, а при проведении инвентаризации взвешивание проводится на других весах, при этом, суду не было представлено доказательств того, что весы, используемые кладовщиком и инвентаризационной комиссией <...> были подвергнуты калибровке или проверке, как и не представлено сведений о моделях используемых весов и сведений о предельных расхождениях между ними в результатах измерений массы, в связи с чем полагает, что нельзя утверждать о правильности проведенных на данных весах измерений и об отсутствии расхождений в измерениях на разных весах.

Считает, что инвентаризация по итогам работы за 1 квартал 2017 года у ювелира-монтировщика Л. была проведена с грубыми нарушениями положений «Инструкции о порядке учета и хранения драгоценных металлов», а также «Методических указаний по инвентаризации имущества и финансовых обязательств», утвержденной приказом Минфина РФ от 13.06.1995 г. №49, а результаты проведенной инвентаризации являются недействительными. Инвентаризация от 28.03.2017 г. была проведена неуполномоченными лицами, обращает внимание, что инвентаризационный акт содержит сведения о фактическом наличии драгоценных металлов у ювелира-монтировщика и является одним из главных документов при выяснении вопроса о наличии, либо отсутствии недостачи, при этом, сведения о составе комиссии в инвентаризационном акте (описи) от 28 марта 2017 года и акте инвентаризации от 28 апреля 2017 года не совпадают и противоречат друг другу, из содержания данных документов следует, что К. не присутствовал при самой инвентаризации и не подписывал инвентаризационный акт (опись), но подписал конечный акт инвентаризации, таким образом, К. подписал акт инвентаризации, в которой не принимал участия, а Т. участвовала в инвентаризации и подписала инвентаризационный акт (опись), но не принимала участие в утверждении конечного акта инвентаризации и не подписывала его. Полагает, что при проведении инвентаризации также были допущены нарушения п.2.4 Инструкции, в связи с чем её результаты являются недействительным и не могут быть положены в основу обвинения.

Указывает, что судом первой инстанции было исследовано большое количество документов бухгалтерского учета, полагает, что для объективной оценки результатов инвентаризации необходимо проверить достоверность бухгалтерского учета, правильность отражения в учете хозяйственных операций, достоверность учета товарно-материальных ценностей, издержек производства и обращения, достоверность расчетов, выполнить которые без проведения судебной бухгалтерской экспертизы не представляется возможным.

Просит учесть, что суд первой инстанции не дал никакой оценки приведенным защитой доводам о разных составах инвентаризационной комиссии, противоречиях в актах инвентаризации, о нарушениях оборота драгоценных металлов между работниками <...> необходимости проверки результатов инвентаризации путем проведения экспертизы или привлечения специалиста.

Ссылаясь на п.п. 25 и 26 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 30 ноября 2017 г. № 8 «О судебной практике по делам о мошенничестве, присвоении и растрате», полагает, что судом первой инстанции необоснованно отвергнут довод защиты о том, что наличие недостачи само по себе не свидетельствует о совершении хищения, а недостача могла образоваться по причинам, не связанным с хищением. Обращает внимание, что вопрос возможных потерь драгоценного металла при нарушении технологии производства ювелиром-монтировщиком в суде первой инстанции не исследовался, а каких-либо доказательств, исключающих вероятность образования недостачи при нарушении технологии производства, обвинением представлено не было.

Полагает, что к выводу суда о том, что снижение размера недостачи при последующих инвентаризациях свидетельствует о возвращении Л. части похищенного ею имущества, следует отнестись критически, находит данный вывод суда голословным и неподтверждающимся материалами дела, поскольку стороной обвинения не было доказано, что причиной снижения недостачи при последующих инвентаризациях являлись именно действия Л., а не техническая ошибка в расчетах при проведении инвентаризации.

Отмечает, что размер причиненного ущерба был установлен исходя из стоимости сырья, а не похищенных изделий, поскольку, как следует из приговора суда, Л. признана виновной в совершении хищения золота и изделий из золота 585 пробы общим весом 196,02 грамма, вместе с тем, суд определил размер причиненного ущерба исходя из закупочной стоимости слитков золота 999,9 пробы, а не фактической стоимости похищенных ювелирных изделий 585 пробы. Полагает, что размер ущерба должен устанавливаться исходя из стоимости ювелирных изделий, а не сырья, из которого они изготовлены, поскольку слиток, лом и изделия из золота при равном количестве в них золота 999 пробы имеют разную стоимость.

Указывает, что суд первой инстанции при установлении ущерба, не обладая специальными познаниями в области химии, оборота драгоценных металлов и ювелирных изделий, использовал формулу перевода золота из одной пробы в другую, однако, проверить достоверность данной формулы не представляется возможным, поскольку указанный судом порядок пересчета золота из одной пробы в другую не подтверждается какими-либо заключениями или пояснениями экспертов и специалистов, а также письменными доказательствами по делу, размер ущерба установлен исходя из закупочной стоимости золота в 2016 году, а не его фактической стоимости в момент совершения преступления в 2017 году, судом не принят во внимание довод стороны защиты о необходимости определения рыночной стоимости золота в момент совершения преступления, поскольку золото является инвестиционным металлом и его стоимость ежедневно меняется.

Обращает внимание, что в качестве доказательства факта приобретения потерпевшим золота и его стоимости суд ссылается только на копию договора купли-продажи, заключенного между <...> и <...> при этом факт оплаты золота по данному договору судом установлен не был. Полагает, что наличие данного договора не свидетельствует о факте приобретения <...> золота, платежное поручение, либо выписка с расчетного счета <...> а также акт, подтверждающий факт получения золота, в ходе судебного следствия не исследовались и в материалах уголовного дела отсутствуют.

Считает недоказанным утверждение суда о том, что похищенное у <...> золото приобреталось потерпевшим в рамках упомянутого договора купли-продажи по цене 2 254 рубля 36 копеек за грамм, ввиду отсутствия каких-либо доказательств, свидетельствующих об оплате и передаче золота по данному договору.

Обращает внимание, что установление судом стоимости похищенного имущества является принципиально важным по данному уголовному делу, поскольку от размера причиненного ущерба зависит квалификация действий, а следовательно, наличие, либо отсутствие оснований для прекращения уголовного дела в связи с истечением сроков давности.

Полагает, что протокол выемки от <дата> у представителя потерпевшего К. документов, свидетельствующих о результатах инвентаризации, а также все изъятые в ходе данного следственного действия документы являются недопустимыми доказательствами, поскольку выемка производилась без участия понятых, технические средства фиксации хода и результатов следственного действия не применялись, отметка о невозможности применения технических средств в протоколе выемки отсутствует.

По мнению адвоката, оценка доказательств судом первой инстанции дана с обвинительным уклоном, приведенные стороной защиты доводы необоснованно отвергнуты, некоторые доводы проигнорированы без какой-либо оценки. Отмечает, что после проведения судебных прений суд возобновил судебное следствие и по своей инициативе исследовал ряд доказательств, а также провел дополнительный допрос представителя потерпевшего, которые в последующем были положены в основу обвинительного приговора, что, по мнению адвоката, является нарушением принципа состязательности сторон.

Просит приговор суда отменить, вынести в отношении Л. оправдательный приговор.

На данную апелляционную жалобу государственным обвинителем – помощником прокурора <адрес> Санкт-Петербурга С. принесены возражения, в которых прокурор полагает, что приговор Калининского районного суда Санкт-Петербурга от <дата> является законным, обоснованным и справедливым, судом обоснованно установлен факт совершения Л. инкриминируемого ей деяния, а также обстоятельства совершения данного преступления, действия осужденной квалифицированы верно, доказательствам стороны обвинения и стороны защиты дана надлежащая оценка, оснований для удовлетворения апелляционной жалобы защитника не имеется.

В поступивших в суд апелляционной инстанции возражениях на апелляционную жалобу адвоката, представитель потерпевшего – <...>К. находит приведенные в апелляционной жалобе доводы необоснованными и не подлежащими удовлетворению. Обращает внимание на вынесенное судебной коллегией по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда апелляционное определение от <дата>, которым было установлено, что Л. в спорный период состояла в трудовых правоотношениях с <...>, установлена правомерность проведения инвентаризаций, факта причинения Л. ущерба <...> а также правомерность заключения договора о полной материальной ответственности. Полагает, что данный судебный акт, вступивший в законную силу, подтверждает неправомерность действий Л. и причинение ею ущерба <...> и в силу ст. 90 УПК РФ, имеет преюдициальное значение. Находит доводы жалобы о недопустимости доказательств, о нарушении оборота золота и золотых изделий в <...> калибровки и проверки весов, подписании актов и проведении инвентаризации необоснованными и не подлежащими удовлетворению, оснований для назначения обязательной судебной экспертизы, по мнению представителя потерпевшего, не имеется.

Просит приговор суда оставить без изменения, апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Выслушав лиц, участвующих в судебном заседании, проверив материалы уголовного дела, судебная коллегия считает приговор подлежащим отмене в связи с существенными нарушениями уголовно-процессуального закона, повлиявшими на исход дела.

В соответствии с п. 2 ст. 389.15, ч. 1 ст. 389.17 УПК РФ основаниями отмены или изменения судебного решения судом апелляционной инстанции являются существенные нарушения уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения гарантированных УПК РФ прав участников уголовного судопроизводства, несоблюдения процедуры судопроизводства или иным путем повлияли или могли повлиять на вынесение законного и обоснованного судебного решения.

В соответствии со ст. 297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым, таковым он признается, если он постановлен в соответствии с требованиями УПК РФ и основан на правильном применении уголовного закона, основан на доказательствах, предоставленных сторонами.

В соответствии со ст. 294 УПК РФ, если участники прений сторон или подсудимый в последнем слове сообщат о новых обстоятельствах, имеющих значение для уголовного дела, или заявят о необходимости предъявить суду новые доказательства, то суд вправе возобновить судебное следствие; по окончании возобновленного судебного следствия суд вновь открывает прения сторон и предоставляет подсудимому последнее слово. В соответствии с позицией Конституционного Суда РФ, выраженной в определении от 24 ноября 2016 N 2554-О, вышеуказанная норма закона какой-либо правовой неопределенности не содержит и не предполагает произвольного ее применения.

В соответствии с ч. 3 ст. 15 УПК РФ суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты.

Между тем, как следует из протоколов судебных заседаний, <дата> суд первой инстанции объявил сторонам об окончании судебного следствия и отложил судебное заседание для предоставления подготовки сторон к судебным прениям. <дата> в судебном заседании в прениях выступили участники процесса, затем суд заслушал последнее слово подсудимой и удалился в совещательную комнату для постановления приговора, объявив сторонам о времени его провозглашения. Однако, <дата>, выйдя из совещательной комнаты, суд приговор не провозгласил, а судебное следствия было возобновлено.

При этом, как следует из протокола судебного заседания, в прениях сторон и подсудимой в последнем слове не было сообщено о новых обстоятельствах, имеющих значение для уголовного дела, не заявлялось указанными лицами и ходатайств о необходимости предъявить суду новые доказательства.

После возобновления судебного следствия, председательствующим было заявлено о необходимости исследования доказательств, а именно материалов дела, об оглашении которых ранее ни одной из сторон ходатайств заявлено не было.

Кроме того, после оглашения материалов дела, суд по собственной инициативе поставил вопрос об оглашении показаний представителя потерпевшего К., данных им в ходе предварительного расследования, в связи с наличием существенных противоречий с показаниями, данными в ходе судебного следствия, и огласил их, в то время как в соответствии с ч.3 ст. 281 УПК РФ суд вправе принять такое решение лишь по ходатайству одной из сторон.

При этом, сторона защиты возражала, указывая на нарушение судом принципа состязательности сторон, однако документы и показания представителя потерпевшего К., данные им в ходе предварительного расследования, были оглашены судом с согласия государственного обвинителя, после чего судом были заданы дополнительные вопросы представителю потерпевшего К. Затем судебное следствие было окончено, суд вновь открыл прения сторон и предоставил подсудимой последнее слово, и удалился для постановления приговора в совещательную комнату. <дата> приговор был постановлен и оглашен.

В приговоре, суд сослался как на доказательство вины Л., в том числе и на документы, оглашенные после возобновления судебного следствия, а также привел в качестве доказательства показания представителя потерпевшего К., практически дословно повторяющие его показания в ходе предварительного расследования.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия приходит к выводу, что суд первой инстанции в нарушение требований уголовно-процессуального закона и положений ст. 294 УПК РФ, по выходу из совещательной комнаты, куда удалялся для вынесения приговора, произвольно возобновил судебное следствие, исследовал доказательства, огласил показания представителя потерпевшего, данные им в ходе предварительного расследования при отсутствии ходатайств об этом со стороны участников процесса, что является недопустимым и ставит под сомнение беспристрастность судебного разбирательства по данному уголовному делу. Судом нарушено требование ст. 15 УПК РФ, а именно: принцип состязательности сторон, поскольку суд принял на себя фактически функцию обвинения, в то время как должен был оставаться беспристрастным и лишь создавать необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав.

Допущенные судом первой инстанции нарушения как затрагивающие основы уголовно-процессуального законодательства, последствия которых привели к нарушению прав сторон на справедливое судебное разбирательство, не могут быть устранено судом апелляционной инстанции, задачей которой является контроль за законностью отправления правосудия нижестоящим судом путем проверки законности, обоснованности и справедливости решений суда первой инстанции.

При этом судебная коллегия учитывает, что именно в суде первой инстанции стороны могут более полно реализовать свои права по предоставлению доказательств и их оценке.

Таким образом, в соответствии со ст. 389.22 ч. 1 УПК РФ, приговор подлежит отмене с передачей уголовного дела на новое судебное разбирательство в тот же суд в ином составе, со стадии судебного разбирательства.

Выполняя требования уголовно - процессуального закона о пределах прав суда апелляционной инстанции, суд апелляционной инстанции не рассматривает по существу доводы апелляционной жалобы по оспариванию обоснованности осуждения Л. по инкриминируемому преступлению, поскольку при отмене приговора и передаче уголовного дела на новое судебное разбирательство вышестоящий суд не вправе предрешать вопросы о доказанности или недоказанности обвинения, оценке доказательств, преимуществах одних доказательств перед другими.

При новом судебном разбирательстве уголовного дела суду первой инстанции необходимо руководствоваться нормами уголовно - процессуального закона, обеспечить выполнение принципа состязательности сторон, создать все необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав, рассмотреть доводы стороны защиты о недоказанности хищения золота и золотых изделий Л., о наличии нарушений при производстве инвентаризации в отношении Л., о правильности бухгалтерских расчетов и подсчета допустимых потерь, о размере ущерба, о недопустимости доказательств по делу и дать им оценку, принять законное, обоснованное и справедливое судебное решение.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.13, 389.20, 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

определила:

приговор Калининского районного суда г. Санкт-Петербурга от <дата> в отношении Л. отменить, материалы уголовного дела направить на новое судебное разбирательство в тот же суд, в ином составе суда, со стадии судебного разбирательства.

Апелляционную жалобу адвоката С. в защиту Л. удовлетворить частично.

Апелляционное определение может быть обжаловано в порядке главы 47.1 УПК РФ в Третий кассационный суд общей юрисдикции, через районный суд, в течение шести месяцев.

Л. вправе ходатайствовать о личном участии в рассмотрении дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий

Судьи