Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционной жалобе и дополнению к ней осужденного Марфина Д.В. на приговор Бугурусланского районного суда Оренбургской области от 25 февраля 2021 года, которым

Марфин Денис Викторович, родившийся (дата) в (адрес), гражданин РФ, имеющий среднее профессиональное образование, работающий коммерческим директором в ООО «***», зарегистрированный и проживающий по адресу: (адрес), ранее несудимый,

осужден по:

- ч. 2 ст. 228 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 3 года,

- ч. 1 ст. 232 УК РФ к наказанию в виде лишения свободы на срок 1 год,

- ч. 1 ст. 230 УК РФ (по эпизоду склонения к потреблению наркотических средств Потерпевший №1) к наказанию в виде ограничения свободы на срок 1 год,

- ч. 1 ст. 230 УК РФ (по эпизоду склонения к потреблению наркотических средств ФИО26) к наказанию в виде ограничения свободы на срок 1 год,

- п. «а» ч. 3 ст. 230 УК РФ (по эпизоду склонения к потреблению наркотических средств Потерпевший №2) к наказанию в виде лишения свободы на срок 10 лет.

На основании ч. 3 ст. 69 УК РФ, ст. 71 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения окончательно назначено наказание в виде лишения свободы на срок 10 лет 8 месяцев с отбыванием в исправительной колонии строгого режима.

Срок наказания постановлено исчислять Марфину Д.В. со дня вступления приговора в законную силу.

На основании ч. 3.4 ст. 72 УК РФ в срок отбывания наказания зачтено время нахождения Марфина Д.В. под домашним арестом в период с 17 февраля 2019 года по 14 ноября 2019 года из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы.

В соответствии с п. «а» ч. 3.1, ч. 3.2 ст. 72 УК РФ в срок отбывания наказания зачтено время содержания Марфина Д.В. под стражей в период с 15 февраля 2019 года по 16 февраля 2019 года, а также в период с 25 февраля 2021 года по день вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день отбывания наказания в исправительной колонии строгого режима.

Мера пресечения изменена Марфину Д.В. до вступления приговора в законную силу на заключение под стражу.

Гражданский иск по делу не заявлен, приговором разрешена судьба вещественных доказательств, отменен арест на принадлежащее Марфину Д.В. имущество.

Заслушав доклад судьи Виничук Л.А., пояснения осужденного Марфина Д.В., его защитника - адвоката Пановой Т.М., поддержавших доводы апелляционной жалобы и дополнений к ней, мнение прокурора Епифановой Н.В., полагавшей приговор оставить без изменений, судебная коллегия по уголовным делам Оренбургского областного суда

УСТАНОВИЛА:

Марфин Д.В. признан виновным:

- в незаконном приобретении, хранении без цели сбыта наркотических средств в крупном размере;

- в систематическом предоставлении помещения для потребления наркотических средств;

- в двух преступлениях склонения к потреблению наркотических средств,

- в склонении к потреблению наркотических средств в отношении несовершеннолетнего.

Преступления совершены в г. Самаре и Оренбургской области при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В судебном заседании Марфин Д.В. вину по ч. 2 ст. 228 УК РФ признал полностью, по ч. 1 ст. 232 УК РФ, по двум эпизодам ч. 1 ст. 230 УК РФ, а также по п. «а» ч. 3 ст. 230 УК РФ – не признал.

В апелляционной жалобе и дополнении к ней осужденный Марфин Д.В., выражая несогласие с приговором, считает его незаконным и необоснованным.

Указывает, что фактически лишен помощи защитника, в связи с чем, вынужден защищать свои права и интересы самостоятельно.

Утверждает, что суд необоснованно оставил без внимания показания свидетелей в судебном заседании, взяв за основу приговора данные ими на стадии предварительного следствия, которые были следователем искажены.

Предполагает, что в ходе предварительного следствия на свидетелей оказано давление, в связи с чем, они его оговорили в обмен на помощь избежать уголовной ответственности самим, в связи с чем, дали идентичные показания, а протоколы допроса подписали, не читая. Кроме того, узнав, что в судебном заседании потерпевшие изменили свои показания, Свидетель №24 и ФИО20 звонили им «с вопросами».

Обращает внимание, что сначала познакомился с Свидетель №3, затем та познакомила его с ФИО21, при этом они уже являлись лицами, употребляющими наркотические средства. Далее ФИО21 познакомила его с Потерпевший №2 и ФИО26, что подтверждается показаниями последних. Потерпевший №2, в свою очередь, познакомила его с Потерпевший №1, о чем они также подтвердили.

Настаивает, что не имел мотива, умысла и цели на совершение преступлений, не предвидел наступление опасных последствий, не в полной мере осознавал незаконность своих действий, поскольку ранее наркотические средства не употреблял.

Ссылаясь на положительные характеристики, наличие моральных принципов и двоих детей, которым он дал хорошее воспитание, тот факт, что у потерпевших наблюдается положительная динамика в личной жизни, при этом они не употребляют более наркотические средства, пострадавшими себя не считают, в связи с чем, считает, что общественно-опасных последствий от его действий не наступило.

Полагает, что склонение к потреблению наркотических средств должно иметь конечный результат, присутствие выгоды для виновного лица.

Указывает, что потерпевшим может быть признано лишь то лицо, которому причинен физический, имущественный или моральный вред.

Обращает внимание, что в период с 1999 года по 2001 год председательствующий судья ФИО12 состояла в должности следователя Бугурусланского РОВД, занималась расследованием уголовного дела по факту ДТП, в котором пострадал его брат. В ходе допроса Марфина Д.В. в больнице, между ним и ФИО12 произошел конфликт, в связи с чем, имеются основания полагать, что в настоящее время судья прямо или косвенно заинтересована в исходе данного уголовного дела.

Полагает, что о предвзятом отношении судьи свидетельствует и тот факт, что на момент написания жалобы ему все еще не разрешили телефонные звонки родным.

Утверждает, что ему не было достоверно известно о несовершеннолетнем возрасте Потерпевший №2

Считает формальным подход адвокатов ФИО22 и ФИО35 к осуществлению его защиты в суде, кроме того, последний не исполнил свои обязанности по оказанию помощи в написании апелляционной жалобы и сборе жалоб от потерпевших в его защиту.

Полагает, тот факт, что прения по делу закончились около 18 часов 00 минут, а провозглашение приговора назначено было на 9 часов 00 минут следующего дня, свидетельствует о нарушении тайны совещательной комнаты, которую судья на ночь должна была покинуть, либо забрать уголовное дело домой.

Настаивает, что назначенное наказание - чрезмерно суровое.

Просит приговор отменить.

В дополнении к апелляционной жалобе – замечаниях на протокол судебного заседания от 9 июня 2021 года, поступившем в суд апелляционной инстанции 15 июня 2021 года за № 07-32/13471, осужденный Марфин Д.В. утверждает, что:

- судебное заседание начато без проведения предварительного слушания по делу (стр. 1);

- в списках свидетелей значится фамилия «ФИО23», указание о котором материалы дела не содержат (стр. 1, 49);

- не оспаривая, что в ходе судебного заседания не возражал против взыскания с него процессуальных издержек за оплату услуг адвоката, обращает внимание, что в настоящее время не имеет возможности оплатить их. При этом на стадии предварительного следствия ему уже был предоставлен адвокат по назначению без взыскания процессуальных издержек (т. 4, л.д. 18);

- в протоколе не отражен факт дачи им показаний в судебном заседании в присутствии всех потерпевших (стр. 4);

- на вопрос Потерпевший №2 о том, наносил ли он ей побои, та ответила, что «один раз он приводил меня в чувство, ударил по щеке», вместе с тем, в протоколе отражено слово «ударял», что, по его мнению, свидетельствует о неоднократности действий и о введении в заблуждение суда (стр. 13);

- на вопрос Потерпевший №2 о том, была ли она знакома с Потерпевший №1, та ответила «да», в то время, как в протоколе отражено «нет», при этом о факте их знакомства свидетельствуют показания самой Потерпевший №2 (стр. 16);

- законный представитель Потерпевший №2 в судебном заседании подтвердила слова дочери о том, что их показания искажены следователем, протоколы допроса она подписала, не читая (стр. 22-23);

- в протоколе судебного заседания фигурирует фамилия потерпевшего «ФИО24», упоминание о котором материалы дела не содержат (стр. 24);

- недостоверно изложены показания свидетеля Свидетель №5, матери ФИО21, которая показала: «он за дозу предлагал им раздеться», в то время как в протоколе указано: «так же она говорила, что он их заставлял догола раздеваться»; отсутствует вопрос адвоката в данной части об ответственности за дачу ложных показаний; на вопрос о том, чьи это подруги, свидетель ответила, что ее дочери ФИО7, в то время как в протоколе указано «ФИО63» (стр. 39);

- вместо фразы «до меня» в протоколе записано «да моя» (стр. 39);

- на вопрос суда о том, когда у Свидетель №5 начались проблемы с дочерью, та ответила, что после 9 класса, в 2016-2017 году. Вместе с тем, он познакомился с ФИО21 в сентябре 2018 года, что изложено неверно (стр. 39);

- не отражены в протоколе вопрос свидетелю Свидетель №4, предлагал ли ей Марфин Д.В. наркотические средства, а также ее ответ, что такого не было (стр. 41);

- ряд свидетелей в судебное заседание не явились, в связи с чем, суд взял за основу приговора лишь показания, данные ими на стадии предварительного следствия;

- ряд документов в деле не содержит даты их составления (стр. 54-56);

- ставит под сомнение акт обследования помещений, зданий, сооружений, поскольку он датирован 8 февраля 2019 года, в то время, как уголовное дело возбуждено 15 февраля 2019 года, отсутствует информация о лицах, участвовавших в ходе обыска (стр. 54);

- неверно отражены изложенные им события, вместо фразы «воспитание ФИО21 ее близкими ограничивалось притаскиванием ее домой за шкирку из этих мест», в протоколе указана фраза «у ФИО25 был друг, который ее за шкирку таскал, чтобы она присутствовала с ним в тех местах» (стр. 57);

- давая показания, в том числе, о несовершеннолетнем возрасте ФИО21, о том, что та регулярно сбегала из дому, в протоколе ошибочно зафиксировано, что речь шла о Потерпевший №2 (стр. 57);

- на вопрос, откуда брал наркотические средства, фактически он пояснил, что находил их случайным образом, в то время, как в протоколе неверно указано, что «его отправляли, говорили, где лежат закладки» (стр. 58);

- в протоколе неверно указано, что Потерпевший №1 поехала в Самару устраиваться на работу, в то время, как он пояснял, что перед поездкой в Самару она заезжала по месту работы в Бугуруслан (стр. 58);

- неверно отражены его показания в части того, что он снимал квартиру для своего проживания и проживания девушек, в то время, как он пояснил, что снимал квартиру для себя и ФИО21 (стр.60);

- показав, что о 16-летнем возрасте ФИО21 узнал от ее родителей, в протоколе неверно указано, что от родителей Потерпевший №2, поскольку он даже с ними не знаком;

- не соответствует действительности, что ранее он употреблял наркотическое средство «соль», поскольку он пояснял, что до сентября 2018 года лишь слышал об этом средстве (стр. 63);

- в протоколе не отражены необоснованно отклоненные судом ходатайства адвоката ФИО22 о допросе в судебном заседании представителя органа опеки и попечительства, а также классного руководителя Потерпевший №2 для получения в отношении нее дополнительной характеризующей информации. При этом инспектор ОДН Свидетель №22 пояснила, что семью не знает (стр. 68);

- в обоснование его вины по каждому из эпизодов в основу приговора взята одинаковая совокупность письменных доказательств (стр. 69-73, 78-83).

Указывает, что недочеты в протоколе судебного заседания не имеют существенного значения для постановления приговора, который был изготовлен и готов к оглашению до начала прений по делу.

Полагает, что замена государственного обвинителя в ходе оглашения приговора повлияла на исход дела.

Просит обратить внимание на указанные замечания.

В дополнении к апелляционной жалобе от 2 июля 2021 года, поступившем в суд апелляционной инстанции 5 июля 2021 года за № 15048, осужденный Марфин Д.В., выражая несогласие с приговором, обращает внимание на положения уголовного кодекса, регулирующие правила назначения наказания.

Считает, что судом несправедливо приняты во внимание лишь показания потерпевших и свидетелей, данных в ходе предварительного следствия.

Полагает, что не соблюдены положения ст. 73 УПК РФ.

Ссылаясь на положения ст. 14 УК РФ, утверждает, что его действия по ч. 2 ст. 228 УК РФ в силу малозначительности не образуют состав преступления, поскольку он выдал наркотическое средство оперативным сотрудникам самостоятельно, кроме того, не был осведомлен о его количестве и содержимом.

Настаивает, что не имел цели предоставления жилья для потребления наркотических средств, а лишь цель помочь человеку, оказавшемуся в трудной жизненной ситуации. Так, двери квартиры не были оборудованы специальными дополнительными замками, а единичные случаи употребления неустановленных средств для непродолжительного опьянения не могут свидетельствовать об умысле. Кроме того, гости приходили не для употребления наркотиков.

Обращая внимание, что данные обстоятельства происходят в его жизни впервые, указывает на отсутствие в его действиях умысла на наступление тяжких последствий, поскольку он не осознавал противоправный характер своих действий, не имел цели на приобретение и хранение наркотических средств в крупном размере и на предоставление жилья для потребления наркотических средств и склонение к их употреблению.

Ссылаясь на заключение эксперта о том, что потерпевшие могли осознавать фактический характер своих противоправных действий, полагает, что он не мог повлиять на их желания и действия, а его мнение не может являться для них авторитетным.

Обращает внимание, что никто из участников не считает себя потерпевшими, вред никому не причинен, не доказаны причины, подвергшие его на совершение преступления, каков размер и характер вреда.

Считает, что необоснованно признан виновным в склонении к потреблению наркотических средств, поскольку девушки являлись лицами, уже употреблявшими их.

Ссылаясь на комментарий к ст. 230 УК РФ, утверждает, что не знал о несовершеннолетнем возрасте Потерпевший №2, о чем свидетельствуют ее показания в ходе судебного заседания, вместе с тем, суд необоснованно дал им критическую оценку.

Настаивает, что показания свидетелей Свидетель №23 и Свидетель №24 являются недопустимыми доказательствами, поскольку в соответствии с требованиями ст. 75 УПК РФ, являясь оперативными сотрудниками, они не вправе свидетельствовать об обстоятельствах и источниках своей осведомленности.

Полагает, что свидетельские показания основаны на слухах и предположениях, так как после его задержания на сайте ОВД Бугуруслана появилась информация об этом, а материалы дела не содержат данных об источнике ее получения.

Указывает на недозволенные методы ведения предварительного следствия, поскольку ОРМ «Наблюдение» проводилось в отношении него уже с 12 декабря 2018 года, соответственно, у оперативных сотрудников была возможность вмешаться и предотвратить совершение им преступления. Кроме того, материалы дела не содержат данных о том, какого характера секретные документы, которые были рассекречены.

Обращает внимание на необоснованный отказ в удовлетворении ходатайства о предоставлении характеризующего материала на потерпевших.

Ходатайствует о предоставлении информации о том:

- было ли зарегистрировано задержание Потерпевший №2 10 декабря 2018 года в отделе полиции г. Бугуруслана;

- когда началось ОРМ «Наблюдение»;

- по каким еще уголовным делам и в качестве кого принимали участие Потерпевший №2, Потерпевший №1, ФИО26

Считает, что со стороны оперативных сотрудников имела место в отношении него провокация, так как потерпевшие являются их знакомыми, в виду чего были внедрены к нему с целью вовлечения в потребление наркотических средств, дали изобличающие показания в виду оказания на них давления.

Так, Свидетель №3 – родственница Свидетель №24, является потерпевшей по п. «а» ч. 3 ст. 230 УК РФ и осужденной по ч. 3 ст. 158 УК РФ в рамках других уголовных дел, состояла на специализированных учетах, сбегала из дома.

Затем Свидетель №3 познакомила его с ФИО21, ранее судимой по ч. 3 ст. 158 УК РФ, та, в свою очередь, познакомила его с Потерпевший №2, а Потерпевший №2 – с Потерпевший №1, представившейся как «Алия», в то время, как ее зовут «Аня», при этом все они являются лицами, ранее употреблявшими наркотические средства.

Утверждает, что поддерживал отношения лишь с ФИО21, которой хотел помочь, так как она оказалась в трудной жизненной ситуации, при этом с другими девушками не общался, что подтверждается данными его телефона.

Ставит под сомнение показания свидетелей, поскольку они допрошены спустя 8 месяцев после событий, ряд свидетелей в судебное заседание не явились.

Настаивает, что заключения экспертов и вещественные доказательства не отвечают принципу относимости.

Полагает, тот факт, что предварительное следствие длилось с 15 февраля по 15 ноября 2019 года, уголовное дело в прокуратуре находилось с 15 ноября по 13 мая 2020 года, а рассмотрение дела в суде длилось с 9 июня 2020 года по 25 февраля 2021 года, свидетельствует о волоките.

Указывает, что дополнение к апелляционной жалобе от 1 апреля 2021 года ошибочно приняты судом как замечания на протокол судебного заседания, так как сам протокол получен им лишь 31 мая 2021 года, после чего, 8 июня 2021 года поданы замечания.

Ссылаясь на ст. 64 УПК РФ, обращает внимание на необоснованный отказ в удовлетворении ходатайства об отводе судьи, поскольку ранее она являлась следователем, принимала участие в расследовании уголовного дела по факту ДТП, в котором пострадал его брат, между ними возник конфликт. О данном обстоятельстве ему стало известно лишь после 7 сентября 2021 года, в связи с чем, имеются основания полагать судью заинтересованной в исходе дела.

Утверждает об избирательном подходе к показаниям потерпевших, поскольку, взяв за основу приговора показания, данные ими на стадии предварительного следствия, суд необоснованно оставил без внимания, данные в судебном заседании.

Ставит под сомнение протокол допроса Потерпевший №2, поскольку он написан трудночитаемым подчерком взрослого человека, поэтому, вопреки ее подписи, не мог быть прочитан потерпевшей лично, в связи с чем, имеются основания для ее повторного допроса.

Считает, что нарушена ст. 240 УПК РФ, не исследованы в судебном заседании все доказательства по делу, свидетельские показания были лишь зачитаны, при этом он не настаивал на вызове свидетелей в судебное заседание, поскольку его заверили, что это будет воспринято, как затягивание процесса.

Настаивает, что его адвокат осуществлял защиту формально:

- часто опаздывал или пропускал судебные заседания;

- убедил его в отсутствии доказательств вины по ст. 232 УК РФ, ст. 230 УК РФ, а по ст. 228 УК РФ, с учетом смягчающих и отсутствия отягчающих обстоятельств, о возможности применения ст. 64 УК РФ, ч. 6 ст. 15 УК РФ;

- подписанные им в присутствии адвоката процессуальные документы вынесены с нарушением норма процессуального закона, о чем ему стало известно после оглашения приговора.

Утверждает, что был необоснованно ограничен во времени при ознакомлении с материалами дела, о чем судом вынесено соответствующее постановление, кроме того, ему отказано в ознакомлении с аудио- и видеоматериалами дела, в том числе, с аудиозаписью протокола судебного заседания. В следственном изоляторе отсутствует техническая возможность прослушать аудиодиск.

Указывает, что суд отказался поспособствовать ему в возврате копии обвинительного заключения, которую он передал своему адвокату.

Полагает, что судом в нарушение п. 2 ст. 3 УК РФ уголовный закон применен по аналогии, в связи с чем, он ошибочно осужден за схожие деяния.

Считает, что нарушена состязательность сторон, приговор постановлен с обвинительным уклоном, в виду чего он осужден на длительный срок, изолирован от общения с близкими людьми, осталась неоконченной работа по монтажу пандуса для матери-инвалида.

Настаивает, что приговор чрезмерно суров в части назначенного наказания, поскольку ущерб никому не причинен, пострадавших по делу не имеется, у него отсутствовал умысел на совершение преступления, сами потерпевшие себя таковыми не считают.

Обращает внимание на наличие свидетелей, которые подтверждают, что в декабре 2018 года он не проживал в квартире по (адрес), при этом иные свидетели по делу с ним лично не знакомы, никогда не видели.

Ходатайствует о проведении дополнительных допросов: свидетелей Свидетель №24, Свидетель №23, Свидетель №3, Потерпевший №2, Потерпевший №1, ФИО26, ФИО1 (родного брата), Свидетель №10, Свидетель №22

Указывает, что протоколы проверки показаний на месте от 8 и 11 ноября 2019 года составлены в кабинете следователя (т. 2, л.д. 9, 83, 85), при этом принимали участие одни и те же понятые, проживающие в одной комнате и ранее принимавшие участие по другим делам.

Полагает, что текст обвинительного заключения и приговор намеренно составлены с целью демонстрации чрезмерно многократно повторяющихся фраз «умышленно, неоднократно, систематически, имея преступный умысел, незаконно», то есть с целью указать на Марфина Д.В., как особо опасного преступника.

Обращает внимание, что рапорт Свидетель №24 в день его задержания 15 февраля 2019 года составлен на предположениях, что он может скрыться от следствия, оказать давление на свидетелей. Также в ходе задержания Свидетель №23 высказывал предположения относительно тяжести наказания.

Указывает, что ранее избранные меры пресечения в виде домашнего ареста и подписки о невыезде не нарушал, являлся в судебные заседания, имеет постоянное место жительства, личность его установлена.

Ссылается на то обстоятельство, что материалы уголовного дела не проклеены, а страницы пронумерованы карандашом.

Просит приговор отменить, направить уголовное дело на новое рассмотрение в ином составе суда, меру пресечения в виде заключения под стражу изменить на домашний арест.

В возражении государственный обвинитель Куркина О.А. просит приговор в отношении Марфина Д.В. оставить без изменений, а апелляционную жалобу осужденного – без удовлетворения.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционной жалобы и дополнений к ней, в том числе, поступившие в суд апелляционной инстанции, судебная коллегия находит приговор законным, обоснованным и мотивированным.

1. Суд верно указал, что, действуя около 19 часов по Оренбургскому времени 14 февраля 2019 года по улице Революционной г. Самары умышленно, незаконно, без цели сбыта, для личного употребления, осознавая преступный характер и общественную опасность своих действий и желая наступления общественно-опасных последствий, в нарушение Федерального закона РФ «О наркотических средствах и психотропных веществах» от 8 января 1998 года № 3-ФЗ, Марфин Д.В. приобрел путем находки наркотическое средство, являющееся смесью (препаратом), содержащей производное N-метилэфедрона, общей массой не менее 9,55 г, то есть в крупном размере, которое хранил в принадлежащем ему автомобиле до задержания сотрудниками полиции в период с 03 часов 50 минут по 04 часа 03 минуты 15 февраля 2019 года напротив (адрес) по улице (адрес), после чего в ходе проведенного с 05 часов 35 минут по 07 часов 30 минут 15 февраля 2019 года осмотра салона автомобиля вышеуказанное наркотическое средство было обнаружено и изъято.

2. Действуя в период времени с 30 декабря 2018 года по 13 февраля 2019 года умышленно, незаконно, с целью совершения преступления в сфере незаконного оборота наркотических средств, не считаясь с общественной нравственностью и нарушая общественный порядок, являясь лицом, потребляющим наркотические средства, Марфин Д.В. систематически, неоднократно, то есть более двух раз за указанный период, предоставлял Свидетель №3, ФИО21, Потерпевший №1, ФИО26, Потерпевший №2 и другим неустановленным лицам помещение своего жилища – (адрес) для незаконного потребления наркотических средств, создавая условия и предоставляя возможность их беспрепятственного употребления в указанном помещении без назначения врача, следил за порядком, производя уборку предметов, необходимых для потребления, позволял пользоваться мебелью, а также соблюдал меры конспирации, запирая входную дверь, чем обеспечивал комфортное потребление наркотических средств и охрану от правоохранительных органов, а в период наступления соответствующего психоактивного эффекта предоставлял возможность указанным лицам находиться и отдыхать в предоставленном им помещении.

3. Действуя около 23 часов 8 января 2019 года в (адрес) умышленно, незаконно, заведомо зная, что ранее Потерпевший №1 наркотические средства не употребляла, с целью вовлечения последней в их потребление без назначения врача, Марфин Д.В. осуществил действия, направленные на возбуждение у нее желания потребить неустановленные наркотические средства, рассказывая ей о положительном эффекте и ощущениях, после чего, в результате указанных преступных действий Марфина Д.В. и неосведомленности Потерпевший №1 об отрицательных последствиях потребления неустановленного наркотического средства, та поддалась настоятельным убеждениям и впервые потребила переданное ей Марфиным Д.В. неустановленное наркотическое средство путем курения. После чего, действуя в период с 9 января 2019 года по 13 февраля 2019 года в (адрес) умышленно, незаконно, в продолжение преступного умысла, направленного на склонение Потерпевший №1 к потреблению наркотических средств, Марфин Д.В. осуществил действия, направленные на возбуждение у Потерпевший №1 желания потребить неустановленные наркотические средства, рассказывая ей о положительном эффекте от их потребления и ощущениях, после чего, в результате указанных преступных действий Марфина Д.В. и неосведомленности Потерпевший №1, та поддалась настоятельным убеждениям, в результате чего повторно и неоднократно потребляла передаваемое ей Марфиным Д.В. неустановленное наркотическое средство путем курения.

4. Действуя около 20 часов 30 минут 12 января 2019 года в (адрес) умышленно, незаконно, заведомо зная, что ранее ФИО26 наркотические средства не употребляла, с целью вовлечения последней в их потребление без назначения врача, Марфин Д.В. осуществил действия, направленные на возбуждение у нее желания потребить неустановленные наркотические средства, рассказывая ей о положительном эффекте и ощущениях, после чего, в результате указанных преступных действий Марфина Д.В. и неосведомленности ФИО26 об отрицательных последствиях потребления неустановленного наркотического средства, та поддалась настоятельным убеждениям и впервые потребила переданное ей Марфиным Д.В. неустановленное наркотическое средство путем курения. После чего, действуя в период с 13 января 2019 года по 14 января 2019 года в (адрес) умышленно, незаконно, в продолжение преступного умысла, направленного на склонение ФИО26 к потреблению наркотических средств, Марфин Д.В. осуществил действия, направленные на возбуждение у ФИО26 желания потребить неустановленные наркотические средства, рассказывая ей о положительном эффекте от их потребления и ощущениях, после чего, в результате указанных преступных действий Марфина Д.В. и неосведомленности та поддалась настоятельным убеждениям, в результате чего повторно и неоднократно потребляла передаваемое ей Марфиным Д.В. неустановленное наркотическое средство путем курения.

5. Действуя в дневное время в один из дней ноября 2018 года в (адрес) умышленно, незаконно, зная о несовершеннолетнем возрасте Потерпевший №2, что ранее наркотические средства та не употребляла, осуществляя свой преступный умысел, направленный на ее склонение к потреблению наркотических средств без назначения врача, Марфин Д.В. осуществил действия, направленные на возбуждение у нее желания потребить неустановленные наркотические средства, рассказывая о положительном эффекте от их потребления и ощущениях, после чего, в результате указанных преступных действий Марфина Д.В. и неосведомленности Потерпевший №2 об отрицательных последствиях потребления неустановленного наркотического средства, та поддалась настоятельным убеждениям и впервые потребила переданное ей Марфиным Д.В. неустановленное наркотическое средство путем курения. После чего, действуя в период с 8 января 2019 года по 13 февраля 2019 года в (адрес) умышленно, незаконно, зная о несовершеннолетнем возрасте Потерпевший №2, в продолжение преступного умысла, направленного на склонение несовершеннолетней к потреблению наркотических средств, Марфин Д.В. осуществил действия, направленные на возбуждение у Потерпевший №2 желания потребить неустановленные наркотические средства, рассказывая ей о положительном эффекте от их потребления и ощущениях, после чего, в результате указанных преступных действий Марфина Д.В. и неосведомленности та поддалась настоятельным убеждениям, в результате чего повторно и неоднократно потребляла передаваемое ей Марфиным Д.В. неустановленное наркотическое средство путем курения.

Вопреки доводам жалоб выводы о виновности Марфина Д.В. в совершении инкриминируемых ему преступлений суд сделал в результате всестороннего и полного исследования собранных по делу доказательств, подробно изложенных и объективно проанализированных в приговоре. Судом правильно установлены фактические обстоятельства дела, действиям осужденного дана верная юридическая оценка.

В ходе судебного заседания Марфин Д.В. вину в незаконном приобретении, хранении без цели сбыта наркотических средств в крупном размере признал полностью, в содеянном раскаялся. Вместе с тем, отрицал свою вину по ч. 1 ст. 232 УК РФ, п. «а» ч. 3 ст. 230 УК РФ, а также двум эпизодам ч. 1 ст. 230 УК РФ. Так, он показал, что испытывал к ФИО21 отцовские чувства, снял ей квартиру, чтобы та не ходила по притонам. Она приглашала в квартиру своих подруг Потерпевший №1, ФИО26, Потерпевший №2, которым, как поясняла, исполнилось 18 лет. Ему было известно, что девушки могли у него в квартире употребить наркотики, при этом он сам искал их для ФИО21, чтобы она нигде не бегала, старался постепенно отучить ее от употребления. Он также употреблял с ними наркотические средства из дружеских побуждений. Потерпевший №1, ФИО26 и Потерпевший №2 к потреблению наркотических средств не склонял, помещение им не предоставлял, о несовершеннолетнем возрасте Потерпевший №2 ему не было известно.

Судебная коллегия расценивает отрицание Марфиным Д.В. своей вины по ч. 1 ст. 232 УК РФ, п. «а» ч. 3 ст. 230 УК РФ, а также двум преступлениям по ч. 1 ст. 230 УК РФ, как способ защиты осужденного от предъявленного обвинения.

Кроме признательных показаний осужденного, его вина по ч. 2 ст. 228 УК РФ подтверждается показаниями свидетелей и письменными доказательствами.

Так, из данных в ходе предварительного следствия и оглашенных в судебном заседании показаний свидетеля Свидетель №23 следует, что Марфин Д.В. задержан в период с 03 часов 50 минут по 04 часа 03 минуты 15 февраля 2019 года в ходе проведения в отношении него ОРМ «Наблюдение». В результате осмотра места происшествия в салоне автомобиля обнаружено и изъято принадлежащее Марфину Д.В. наркотическое средство, изъяты иные предметы, имеющие значение для доказывания по уголовному делу, а также смывы с рук Марфина Д.В. (т. 3, л.д. 28-31).

Показания свидетеля Свидетель №24, данные на стадии предварительного следствия и оглашенные в судебном заседании, аналогичны показаниям свидетеля Свидетель №23 в части обстоятельств обнаружения и изъятия наркотического средства у Марфина Д.В. 15 февраля 2019 года (т. 1, л.д. 79-85).

Согласно данным в ходе предварительного следствия и оглашенным в судебном заседании показаниям свидетеля ФИО28, 15 февраля 2019 года он принимал участие в качестве понятого в ходе осмотра автомобиля ВАЗ-21099 напротив (адрес) по улице (адрес). Рядом с автомобилем находились два сотрудника полиции, девушка и мужчина, представившийся Марфиным Д.В., которому было предложено выдать запрещенные в гражданском обороте предметы и вещества. Марфин Д.В. пояснил, что в автомобиле находится сверток с наркотическим средством для личного употребления, после чего данный сверток был изъят сотрудниками полиции, упакован и опечатан. Также в автомобиле обнаружена и изъята пластиковая бутылка с отверстиями и налетом темного цвета, принадлежащий Марфину Д.В. планшет, а в ходе личного досмотра Марфина Д.В. сняты смывы с его рук (т. 2, л.д. 187-190).

Показания свидетеля ФИО23 на стадии предварительного следствия, оглашенные в судебном заседании, согласуются с показаниями свидетеля ФИО28 в части обстоятельств обнаружения и изъятия у Марфина Д.В. наркотического средства 15 февраля 2019 года (т. 1, л.д. 79-85).

Свидетель Потерпевший №1 в судебном заседании показала, что согласилась на предложение Марфина Д.В. съездить в (адрес). На обратном пути домой, автомобиль ломался и они останавливались. Во время одной из остановок они употребили наркотическое средство, которое предложил Марфин Д.В. Около 04 часов 15 февраля 2019 года в районе железнодорожного переезда по улице (адрес) их задержали оперативные сотрудники, в присутствии понятых Марфину Д.В. было предложено добровольно выдать запрещенные предметы и вещества. Последний пояснил, что в автомобиле находится сверток с наркотическим средством для личного употребления, который был изъят, упакован и опечатан. Также в автомобиле изъята пластиковая бутылка, которую они использовали для курения смеси и принадлежащий Марфину Д.В. планшет, а входе их личного досмотра – смывы с рук.

Судом оценивались все доказательства в совокупности, фактические обстоятельства по ч. 2 ст. 228 УК РФ, установленные в судебном заседании, объективно подтверждаются материалами уголовного дела, в том числе и заключениями экспертов.

Согласно справки об исследовании № И-12/20 от 15 февраля 2019 года, порошкообразное вещество бежевого цвета массой 9,55 гр. является смесью (препаратом), содержащей в своем составе производное наркотического средства N-метилэфедрона, включенного в список 1 «Перечня наркотических средств, психотропных веществ и их прекурсоров, подлежащих контролю в РФ», утвержденного постановлением Правительства РФ от 30 июня 1998 года № 681 (с изменениями и дополнениями) (т. 1, л.д.105).

В соответствии с заключением эксперта № Э-11/62 от 1 марта 2019 года, вещество в виде порошка бежевого цвета массой 9,54 гр. является смесью (препаратом), содержащим в своем составе производное наркотического средства N-метилэфедрона (т. 3, л.д.79-80).

Из заключения эксперта № Э-11/61 от 1 марта 2019 года следует, что на внутренней поверхности бутылки, на фрагментах марлевых салфеток со смывами рук Потерпевший №1 и Марфина Д.В. содержатся следовые количества производного наркотического средства N-метилэфедрона (т. 3, л.д. 57-58).

Кроме того, вина Марфина Д.В. по ч. 2 ст. 228 УК РФ подтверждается и такими письменными материалами, как:

- рапорт о/у ОНК МО МВД России «Бугурусланский» Свидетель №24 от 15 февраля 2019 года об обнаружении в действиях Марфина Д.В. признаков преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 228 УК РФ (т. 1, л.д.106);

- сообщение о происшествии от 15 февраля 2019 года, зарегистрированное в КУСП МО МВД России «Бугурусланский» за № 1449 (т. 1, л.д.78);

- протокол осмотра места происшествия от 15 февраля 2019 года и фототаблица к нему, согласно которым в ходе осмотра автомобиля марки ВАЗ-21099, государственный регистрационный знак ***, обнаружен и изъят полимерный пакет с порошкообразным веществом светлого цвета, по поводу которого Марфин Д.В. пояснил, что оно является наркотическим средством. Также обнаружена и изъята прозрачная полимерная бутылка, используемая, по словам Марфина Д.В., для курения (т. 1, л.д.79-85);

- постановление о предоставлении результатов ОРД от 15 февраля 2019 года, согласно которому в СО МО МВД России «Бугурусланский» предоставлены результаты ОРМ в отношении Марфина Д.В., в том числе, акт наблюдения № 3/0121 от 15 февраля 2019 года, протокол обследования помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств от 15 февраля 2019 года (т. 1, л.д.109-111);

- постановление о рассекречивании сведений, составляющих государственную тайну и их носителей от 15 февраля 2019 года, согласно которому рассекречены результаты ОРМ «Наблюдение» – акт о проведенном ОРМ «Наблюдение» № 3/0121 от 15 февраля 2019 года (т. 1, л.д.112-113);

- акт № 3/0121 от 15 февраля 2019 года, согласно которому 15 февраля 2019 года в период времени с 03 часов 50 минут по 04 часа 03 минуты о/у ОНК МО МВД России «Бугурусланский» Свидетель №24 совместно с Свидетель №23 проведено ОРМ «Наблюдение», в ходе которого остановлен автомобиль ВАЗ-21099, государственный регистрационный знак ***, под управлением Марфина Д.В. (т. 1, л.д. 114).

Вопреки доводам осужденного, судебная коллегия установила, что вышеизложенные доказательства получены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, согласуются между собой и другими материалами дела, дополняют друг друга, являются относимыми, допустимыми и достоверными, а в своей совокупности достаточными для признания вины осужденного Марфина Д.В. в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 ст. 228 УК РФ.

Вопреки доводам осужденного, анализируя обстоятельства дела, судебная коллегия считает, что судом верно квалифицированы действия Марфина Д.В. по ч. 2 ст. 228 УК РФ, как незаконное приобретение, хранение без цели сбыта наркотических средств в крупном размере.

Квалифицирующий признак «незаконное приобретение без цели сбыта наркотических средств» подтверждается тем, что Марфин Д.В. 14 февраля 2019 года около 19 часов по Оренбургскому времени путем находки приобрел на (адрес) пакет с порошкообразным веществом – смесью (препаратом), содержащей в своем составе производное наркотического средства N-метилэфедрона.

Квалифицирующий признак «незаконное хранение без цели сбыта наркотических средств» подтверждается тем фактом, что, незаконно завладев вышеуказанным наркотическим средством, Марфин Д.В. хранил его при себе во время поездки на автомобиле из г. Самары в г. Бугуруслан.

В соответствии с постановлением Правительства РФ «Об утверждении значительного, крупного и особо крупного размеров наркотических средств и психотропных веществ, а также значительного, крупного и особо крупного размеров для растений, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, либо их частей, содержащих наркотические средства или психотропные вещества, для целей статей 228, 228.1, 229 и 229.1 УК РФ» от 1 октября 2012 года № 1002, размер наркотического средства – смеси (препарата), содержащей в своем составе производное наркотического средства N-метилэфедрона, общей массой 9,55 гр., является крупным.

Доводы осужденного о том, что действия Марфина Д.В. по ч. 2 ст. 228 УК РФ в силу малозначительности не образуют состав преступления, неубедительны.

Совершенное Марфиным Д.В. преступление относится к преступлениям против здоровья населения и общественной нравственности. Установление ответственности по ст. 228 УК РФ направлено на борьбу со случаями незаконного оборота наркотических средств. Состав самого преступления не является материальным, то есть не имеет в числе обязательных признаков объективной стороны преступления наступление общественно-опасных последствий. Данное преступление имеет формальный состав, является оконченным с момента выполнения описанного в диспозиции ст. 228 УК РФ деяния независимо от наступления общественно-опасных последствий. Однако по смыслу закона, несмотря на формальный состав данного преступления, его общественная опасность заключается в том, что незаконный оборот, в частности, наркотических средств означает их неконтролируемое распространение и употребление, что негативно влияет на состояние здоровья населения, социально-психологическую атмосферу, экономику, политику и правопорядок.

Таким образом, судебная коллегия считает, что совершенное Марфиным Д.В. преступление по ч. 2 ст. 228 УК РФ не может являться малозначительным, в связи с чем, правовых оснований для прекращения в отношении него производства по уголовному делу не имеется.

Вопреки доводам жалобы осужденного, для признания факта добровольной выдачи наркотических средств, важным остается условие совершения этого действия добровольно, а не под давлением имеющихся улик, согласно которым, Марфин Д.В. сообщил о наличии у него наркотического средства оперативным сотрудникам лишь после своего задержания. Кроме того, факт задержания осужденного оперативными сотрудниками, сам по себе, свидетельствует о вынужденной выдаче, а не о том, что он добровольно, по собственной воле прекратил свои преступные действия.

Вопреки доводам жалоб, вина осужденного по ч. 1 ст. 232 УК РФ, п. «а» ч. 3 ст. 230 УК РФ, а также двум эпизодам ч. 1 ст. 230 УК РФ подтверждается показаниями потерпевших и свидетелей.

Так, согласно данным на стадии предварительного следствия и оглашенным в судебном заседании показаниям потерпевшей Потерпевший №1, в ходе общения Марфин Д.В. интересовался, пробовала ли она ранее наркотические средства, она ответила отрицательно, тогда он предложил им с Потерпевший №2 покурить «кристаллы», рассказал о положительных ощущениях от потребления наркотического средства. Заинтересовавшись рассказом, ей захотелось испытать описанные ощущения.

После нескольких затяжек у нее стала кружиться голова, она испытала все описанные Марфиным Д.В. чувства. Позже к ним также присоединилась ФИО21 Поскольку ей понравилось курить наркотическое средство, она и Потерпевший №2 еще несколько раз приходили в квартиру к Марфину Д.В. вплоть до 15 января 2019 года, при этом курили «соль» втроем. От Потерпевший №2 ей известно, что ранее она уже пробовала наркотическое средство у Марфина Д.В., который уговаривал и ее. В один из дней в период с 7 по 14 февраля 2019 года в квартиру пришла Свидетель №3, которая также курила вместе с ними (т. 2, л.д. 4-8, 15-20).

Из данных на стадии предварительного следствия и оглашенных в судебном заседании, показаний потерпевшей ФИО26 следует, что в ходе общения Марфин Д.В. предложил ей покурить «соль», она ответила отказом, тогда тот стал ее уговаривать, рассказал о положительном эффекте от курения. Поскольку ранее она никогда не пробовала наркотические средства, рассказ Марфина Д.В. ее заинтересовал. Она стала повторять все, что делала ФИО21 и то, что советовал делать сам Марфин Д.В., а после курения испытала все описанные им ощущения. Она вернулась в квартиру к Марфину Д.В. 13 января 2019 года, где тот вновь предлагал покурить «соль», она отказывалась, тогда он предложил покурить ее иным способом, поясняя, что ей снова станет «хорошо», на что она согласилась и употребила совместно с Марфиным Д.В. и ФИО21 наркотическое средство (т. 2, л.д. 38-41, 42-47).

В соответствии с данными в ходе предварительного расследования и оглашенными в судебном заседании показаниями потерпевшей Потерпевший №2, по предложению ФИО21 она отправилась в гости к Марфину Д.В., который предложил ей покурить «соль», пояснив, что она не является наркотическим средством. Ответив сначала отказом, позже согласилась на его предложение, поскольку он описывал положительные ощущения от курения, а ранее она ничего подобного не пробовала.

После курения она испытала описанные Марфиным Д.В. эмоции. В вечернее время 8 января 2019 года по просьбе ФИО21 она уже совместно с Потерпевший №1 пришла к Марфину Д.В., в ходе общения с которым поступило предложение покурить «соль». На их отказ Марфин Д.В. вновь описывал положительные ощущения от курения, так как Потерпевший №1 ранее наркотики не пробовала, а ей снова стало интересно их попробовать, они согласились, испытав впоследствии описанные Марфиным Д.В. эмоции. В результате уговоров Марфина Д.В. им с Потерпевший №1 понравилось употреблять наркотическое средство, в связи с чем, они еще раз 5-6 ходили к Марфину Д.В., где курили «соль». Также Потерпевший №2 показала, что сообщала Марфину Д.В. о своем несовершеннолетнем возрасте (т. 2, л.д.76-81, 93-102).

Законный представитель потерпевшей Потерпевший №2 – ФИО37 в ходе судебного заседания показала, что об употреблении дочерью наркотических средств узнала от сотрудников полиции. Сама дочь позже ей пояснила, что ходила на квартиру к Марфину Д.В., где они курили наркотические средства. До ноября 2018 года с Потерпевший №2 было все хорошо, наркотические средства она не употребляла.

Согласно данным на стадии предварительного следствия и оглашенным в судебном заседании показаниям свидетеля Свидетель №2 (Каукиной) А.Ю., в период с 8 по 14 января 2019 года она употребляла в квартире у Марфина Д.В. наркотическое средство «соль». Также в указанный период времени в квартире у Марфина Д.В. употребляли «соль» Свидетель №3, Потерпевший №1, ФИО26 и Потерпевший №2 Сама она и Свидетель №3 курили «соль» по собственному желанию, что же касается остальных девушек, то их в курение вовлек Марфин Д.В. (т. 2, л.д.132-136, 144-148).

Свидетель Свидетель №5 в судебном заседании показала, что в ходе поисков дочери – ФИО21, ей стало известно о ее местонахождении в квартире у мужчины, который ездит на автомобиле ВАЗ-21099. Впоследствии дочь рассказала ей, что познакомилась с Марфиным Д.В., который снимал квартиру сначала по одному адресу, затем – по другому, где практически жили и другие девушки, которым он покупал продукты питания, угощал наркотическими средствами.

В соответствии с данными в ходе предварительного следствия и оглашенными в судебном заседании показаниями свидетеля Свидетель №3, она отправилась в гости к Марфину Д.В. по приглашению ФИО21, где они совместно употребили «соль», после чего приходили в указанную квартиру еще несколько раз. В один из дней первой половины января 2019 года в данной квартире она познакомилась с Потерпевший №1, от которой ей стало известно, что по совету Марфина Д.В. та употребляла наркотические средства «соль» (т. 2, л.д. 157-160, 161-164).

Свидетель Свидетель №4 в судебном заседании показала, что по приглашению своей подруги Потерпевший №1 отправилась в гости к Марфину Д.В., где находилась еще одна девушка. По их разговору, она поняла, что те находятся под действием какого-то препарата. Зайдя в ванную комнату, была шокирована увиденным, поскольку там были разбросаны фрагменты фольги, в ведре с водой находилась полимерная бутылка, был беспорядок, в связи с чем, поняла, что в данной квартире употребляют наркотические средства. В кухонной комнате также был беспорядок, разбросаны продукты питания, бытовой мусор, пивные бутылки, фрагменты фольги и пластиковые трубочки от шариковых ручек. Она стала уходить домой, позвала Потерпевший №1, но та отказалась, поэтому она ушла домой одна.

Свидетель Свидетель №1 в ходе судебного заседания пояснила, что состоит в должности врача психиатра-нарколога ГАУЗ «ООКНД» «Бугурусланский наркологический диспансер».

При употреблении наркотического средства N-метилэфедрона лицо испытывает эйфорию, повышается настроение, артериальное давление, меняется температура тела, а в дальнейшем появляется состояние тревоги. Все описанные потерпевшими ощущения могут возникать в первые минуты после употребления наркотического средства N-метилэфедрона (соль).

Из данных на стадии предварительного следствия и оглашенных в судебном заседании показаний свидетеля Свидетель №8 следует, что совместно с Свидетель №9 принимала участие в качестве понятой в ходе обыска (адрес). В кухонном помещении обнаружены фрагменты коробок, вставленные друг в друга и заполненные водой, по поводу которых Марфин Д.В. пояснил, что данное приспособление использовал в качестве кальяна, в навесном шкафу – шприцы в количестве более 10 штук с остатками вещества. В помещении санузла обнаружена полка с приспособлениями, предназначенными для курения. Обнаруженные предметы были изъяты, упакованы, а по окончании следственного действия составлен протокол, с которым все ознакомились, расписались, каких-либо замечаний, дополнений не поступало (т. 2, л.д.191-194).

Данные в ходе предварительного следствия и оглашенные в судебном заседании показания свидетеля Свидетель №9 согласуются с показаниями свидетеля Свидетель №8 об обстоятельствах ее участия в качестве понятой при обследовании (адрес) (т. 2, л.д. 197-200).

В соответствии с данными в ходе предварительного следствия и оглашенными в судебном заседании показаниями свидетеля Свидетель №18, в ноябре 2018 года от соседей ему стало известно, что в его (адрес), которую он сдавал в наем, проживает мужчина, к которому ходят в гости молодые девушки и часто шумят (т. 3, л.д. 1-4).

Согласно показаниям свидетеля Свидетель №20 в судебном заседании, она работает преподавателем в ГБРОУ «Бузулукский медицинский колледж». За время обучения Потерпевший №2 имела пропуски занятий без уважительных причин, во втором семестре на занятия не вышла, перешла в сельскохозяйственный техникум, была также информация о том, что она употребляет наркотические средства.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, анализируя приведенные показания, суд апелляционной инстанции считает выводы суда первой инстанции о том, что показания являются полными, последовательными, непротиворечивыми, достаточными для установления юридически значимых моментов произошедших событий, поскольку находятся в логической взаимосвязи, как между собой, так и другими исследованными доказательствами, в связи с чем, обоснованно взяты за основу приговора. Данных о том, что потерпевшие или свидетели оговорили осужденного, не имеется.

Признавая достоверность сведений, сообщенных названными лицами, суд первой инстанции верно исходил из того, что их допросы, как и всех других свидетелей, проводились с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, а показания, взятые судом за основу приговора, согласовывались с достаточной совокупностью других доказательств по делу и подтверждались реально произошедшими событиями.

Вопреки доводам, тот факт, что ряд свидетелей в судебное заседание не явились, в связи с чем, суд взял за основу приговора лишь показания, данные ими на стадии предварительного следствия, не противоречит требованиям процессуального закона. В соответствии с положениями ч. 1 ст. 281 УПК РФ допускается оглашение с согласия сторон показаний потерпевших или свидетелей, ранее данных при производстве предварительного расследования или судебного разбирательства, в случае их неявки.

Доводы об избирательном подходе к показаниям потерпевших и о том, что взяв за основу приговора показания, данные ими на стадии предварительного следствия, суд необоснованно оставил без внимания показания, данные в судебном заседании, несостоятельны.

Согласно ч. 3 ст. 281 УПК РФ по ходатайству стороны суд вправе принять решение об оглашении показаний потерпевшего или свидетеля, ранее данных при производстве предварительного расследования либо в суде, при наличии существенных противоречий между ранее данными показаниями и показаниями, данными в суде.

Принимая за основу приговора показания потерпевших в ходе предварительного следствия, суд указал, что изменение их показаний в ходе судебного заседания обусловлено желанием помочь Марфину Д.В. избежать уголовной ответственности.

При этом, вопреки доводам, следует отметить, что протоколы допроса потерпевших соответствуют требованиям процессуального закона, показания записаны с их слов верно, ими прочитаны, о чем свидетельствуют подписи в документах (т. 2, л.д. 4-8, 38-41, 42-47, 76-81, 93-102).

Вопреки доводам, данных о том, что следователем намеренно искажены показания потерпевших, что они оговорили Марфина Д.В. в обмен на помощь избежать уголовной ответственности самим, в связи с чем, дали идентичные показания, не имеется.

Судом мотивированы выводы, по которым за основу приговора взяты показания потерпевших: Потерпевший №1, ФИО26, Потерпевший №2, свидетелей Свидетель №2 (Каукиной) А.Ю., Свидетель №3, данные ими в ходе предварительного расследования, поскольку они были допрошены с соблюдением норм уголовно-процессуального закона, Потерпевший №2 – в присутствии законного представителя – матери ФИО37, протоколы прочитаны ими лично, замечаний к протоколам не поступило. Данные показания согласуются с исследованными в судебном заседании доказательствами по делу.

Согласно заключениям экспертов по своему психическому состоянию потерпевшие Потерпевший №1, ФИО26 и Потерпевший №2 могли правильно воспринимать обстоятельства, имеющие значение для уголовного дела и давать соответствующие показания.

Доводы защитника о том, что законный представитель потерпевшей Потерпевший №2 не участвовала при проведении судебной психолого-психиатрической амбулаторной экспертизы ее дочери, являются надуманными, так как законный представитель участвовала в производстве по данному уголовному делу.

Доводы о том, что в ходе рассмотрения уголовного дела в суде Марфин Д.В. ошибочно неверно выстроил линию защиты, не настаивал на вызове тех или иных свидетелей, в связи с чем, после оглашения приговора ходатайствует о проведении дополнительных допросов, в том числе, потерпевших и свидетелей по обстоятельствам дела, сводятся к переоценке их показаний, таким образом, не могут являться поводом к отмене приговора, поскольку суд апелляционной инстанции не вправе переоценивать достоверность доказательств, получивших оценку суда первой инстанции в силу требований ст. 17 УПК РФ.

Признавая достоверность сведений, сообщенных потерпевшими и свидетелями, суд верно исходил из того, что их допросы проводились с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, а показания, взятые судом за основу приговора, согласовывались с достаточной совокупностью других доказательств по делу и подтверждались реально произошедшими событиями. Никаких поводов для оговора осужденного у свидетелей не имелось. Не установлено по делу и каких-либо данных, указывающих на их заинтересованность в исходе дела.

При этом доводы о том, что те или иные лица могли привлекаться или являться участниками других уголовных дел о преступлениях в сфере незаконного оборота наркотических средств, не являются основанием к отмене приговора, поскольку не имеют юридического значения для решения вопросов, связанных с доказательствами виновности или невиновности Марфина Д.В. в рамках данного уголовного дела.

Судебная коллегия считает, что в ходе рассмотрения уголовного дела в суде, сторона защиты активно использовала свои права, поскольку представляла доказательства, допрашивала свидетелей, участвовала в исследовании доказательств, представленных стороной обвинения, в связи с чем, Марфин Д.В. не был лишен возможности полноценно и активно вытраивать линию своей защиты по своему собственному усмотрению.

Ссылка жалобы на то, что сотрудники Свидетель №24 и ФИО20 звонили потерпевшим «с вопросами», является предположением автора жалобы и не находит объективного подтверждения материалами дела, а доводы о том, в какой последовательности произошло знакомство осужденного с потерпевшими, не являются юридически значимым моментом и не могут влиять на доказанность его вины.

Вопреки доводам, из протокола судебного заседания от 28 сентября 2020 года следует, что Потерпевший №2 действительно был задан вопрос о ее знакомстве с Потерпевший №1, на который потерпевшая пояснила, что последняя приходила в январе 2019 года в квартиру по (адрес) на вопрос, все ли три раза приходили с Потерпевший №1, Потерпевший №2 ответила утвердительно (т. 7, л.д. 13-оборотная сторона).

Доводы о том, что протокол своего допроса Потерпевший №2 подписала, не читая, поскольку «он написан трудночитаемым подчерком взрослого человека», являются субъективным мнением автора жалобы и не находят объективного подтверждения материалами дела.

Доводы о том, что законный представитель Потерпевший №2 – ФИО37 в судебном заседании подтвердила слова дочери об искажении их показаний следователем, о подписании протоколов допросов - не читая, опровергаются протоколом судебного заседания от 28 сентября 2020 года (т. 7, л.д. 16-оборотная сторона, л.д. 17).

Доводы об отсутствии в протоколе судебного заседания вопроса адвоката свидетелю Свидетель №5 об ответственности за дачу ложных показаний, несостоятельны, поскольку перед началом дачи показаний судом разъяснены свидетелю его права и обязанности, предусмотренные ст. 56 УПК РФ, а также она предупреждена об уголовной ответственности по ст.ст. 307, 308 УПК РФ, о чем отобрана подписка (т. 7, л.д. 24).

Ссылка осужденного на наличие свидетелей, которые подтверждают, что в декабре 2018 года он не проживал в квартире по (адрес), что при этом иные свидетели по делу с ним лично не знакомы, никогда не видели - неубедительна.

Из показаний свидетеля Свидетель №10 следует, что с весны 2018 года ею по договору аренды взята в наем квартира по (адрес), которую она арендовала у Свидетель №18 и пересдана в поднаем квартиросъемщикам. В период с ноября 2018 года по декабрь 2018 года или по январь 2019 года указанную квартиру она сдавала ФИО19 (т. 2, л.д. 203-205, 208-210).

Свидетель Свидетель №18 показал, что квартиру по (адрес) сдает квартиросъемщикам. В ноябре 2018 года от кого-то из соседей ему стало известно, что в их квартире проживает мужчина, к которому ходят в гости молодые девушки и часто шумят (т. 3, л.д. 1-4).

Согласно показаниям свидетелей Свидетель №17 и Свидетель №19, из квартиры по соседству, по (адрес), в ноябре-декабре 2018 года часто доносились крики, громкие разговоры, шумы и стоны, в связи с чем, они предполагала, что там постоянно «гуляли», пьянствовали и шумели (т. 2, л.д. 240-242).

Судом оценивались все доказательства в совокупности, фактические обстоятельства, установленные в судебном заседании, объективно подтверждаются материалами уголовного дела, в том числе и заключениями экспертов.

Согласно заключению эксперта № Э 11/64 от 5 марта 2019 года, на внутренней поверхности бутылки содержатся следовые количества наркотического средства тетрагидроканнабинола – действующего начала наркотических средств каннабиса (марихуаны), гашиша, гашишного масла. На внутренней поверхности трех медицинских шприцев выявлены следовые количества наркотического средства диацетилморфина (героина) (т. 3, л.д.68-69).

В соответствии с заключением эксперта № Э-11/89 от 18 марта 2019 года следы пальцев рук, изъятые 15 февраля 2019 года в ходе обследования (адрес) оставлены средним пальцем и мизинцем левой руки Марфина Д.В. (т. 3, л.д.90-91).

Из заключения судебно-психиатрической комиссии экспертов № 610 от 8 октября 2019 года следует, что у Потерпевший №1 обнаруживается пагубное употребление синтетических наркотиков с вредными последствиями, о чем свидетельствуют данные о неоднократном употреблении ею наркотического вещества «соли», «кристалл» путем вдыхания, наличие влечения и снижение критики к приему ПАВ (т. 3, л.д. 161-163).

Заключение судебно-психиатрической комиссии экспертов № 610 от 8 октября 2019 года свидетельствует о том, что у ФИО26 обнаруживается пагубное употребление алкоголя и синтетических наркотиков с вредными последствиями, что подтверждается данными об эпизодическом употреблении алкоголя, неоднократном употреблении наркотического вещества «соли», «кристалл» путем вдыхания и снижение критики к приему ПАВ (т. 3, л.д. 151-153).

Согласно заключению судебно-психиатрической комиссии экспертов № 501 от 16 августа 2019 года у Потерпевший №2 обнаруживается пагубное употребление алкоголя и синтетических наркотиков с вредными последствиями, о чем свидетельствуют данные об эпизодическом употреблении алкоголя, неоднократном употреблении ею наркотического вещества «соли», «кристалл» путем вдыхания, комфортного состояния после приема и снижение критики к приему ПАВ (т. 3, л.д. 141-143).

Вопреки доводам, судебная коллегия считает, что все экспертизы по делу проведены лицами, имеющими необходимый практический опыт и стаж экспертной работы в соответствующих областях судебных экспертиз, в рамках процедуры, установленной процессуальным законодательством и ведомственными нормативными актами, с соблюдением методик исследования и использованием необходимого оборудования. Нарушений закона при их проведении не допущено, оснований не доверять данным доказательствам у суда не имеется. Экспертам была предоставлена вся первичная информация, изъятая в ходе предварительного расследования, на основании которой их выводы полны, объективны, подробны, мотивированы, а заключения соответствуют требованиям ст.ст. 80, 204 УПК РФ.

Кроме того, вина осужденного в инкриминируемых ему преступлениях подтверждается и такими письменными доказательствами, как:

- протокол проверки показаний на месте от 8 ноября 2020 года, согласно которому потерпевшая Потерпевший №1 указала на (адрес), где несколько раз по уговорам и предоставлению Марфина Д.В. курила наркотическое средство «соль» (т. 2, л.д. 9-14);

- протокол проверки показаний на месте от 11 ноября 2020 года, согласно которому потерпевшая Потерпевший №2 указала на (адрес), где путем уговоров Марфин Д.В. склонил ее к потреблению наркотических средств; затем Потерпевший №2 указала на (адрес), где вышеуказанным аналогичным способом Марфин Д.В. несколько раз склонял ее к потреблению наркотических средств (т. 2, л.д. 83-92);

- акт обследования помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств от 15 февраля 2019 года, согласно которому в осматриваемой (адрес) обнаружено и изъято, в том числе, шприцы в количестве 13 штук с остатками вещества бурого цвета, а также приспособления для курения и выкуривания (т. 1, л.д. 116-118);

- протокол осмотра места происшествия от 1 ноября 2019 года и фототаблица к нему, согласно которым осмотрена (адрес) (т. 1, л.д. 206-208);

- протокол осмотра предметов (документов) от 11 марта 2019 года, согласно которому изъятые 15 февраля 2019 года в ходе обследования (адрес) предметы признаны и приобщены к уголовному делу в качестве вещественных доказательств (т. 3, л.д. 174-178, 196);

Доводы апелляционных жалоб о том, что приговор основан на порочных доказательствах, являются неубедительными, поскольку ни одно доказательство, юридическая сила которого бы вызывала сомнение, не было положено в обоснование тех или иных выводов суда. Судебная коллегия считает, что вышеизложенные доказательства получены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, согласуются между собой и другими материалами дела, дополняют друг друга, являются относимыми, допустимыми и достоверными, а в своей совокупности достаточными для признания вины осужденного Марфина Д.В.

Так, неубедительны доводы, в которых ставится под сомнение акт обследования помещений, зданий, сооружений, поскольку он датирован 8 февраля 2019 года, в то время, как уголовное дело возбуждено 15 февраля 2019 года, отсутствует информация о лицах, участвовавших в ходе обыска.

В протоколе судебного заседания от 26 ноября 2020 года (т. 7, л.д. 32) указано, что исследованы материалы дела, в том числе, акт обследования помещений, зданий, сооружений, участков местности и транспортных средств, указаны том и листы дела, дата документа – 8 февраля 2019 года.

Вместе с тем, данная дата, безусловно, является технической ошибкой, которая не может служить основанием к отмене судебного решения. Из материалов дела следует, что вышеуказанный процессуальный документ составлен при проведении следственного действия 15 февраля 2019 года (т. 1, л.д. 116-118). Вопреки доводам документ составлен в соответствии с требованиями уголовно - процессуального закона, содержит указание на участвующих лиц, которыми являлись Свидетель №8, Свидетель №9

Оснований считать данный документ недопустимым доказательством, как утверждала в суде апелляционной инстанции защитник осужденного, не установлено.

Тот факт, что в обоснование вины осужденного по каждому из преступлений, в основу приговора взята одинаковая совокупность письменных доказательств, не противоречит требованиям процессуального закона. В соответствии с ч. 1 ст. 74 УПК РФ, доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, подлежащих доказыванию. На основании п.п. 2, 4, 6 ч. 2 ст. 74 УПК РФ в качестве доказательств допускаются, помимо прочих, свидетельские, вещественные доказательства и иные доказательства.

Вопреки доводам, тот факт, что протоколы проверки показаний на месте от 8 и 11 ноября 2019 года составлены в кабинете следователя (т. 2, л.д. 9, 83, 85), а при производстве различных процессуальных мероприятий принимали участие одни и те же понятые, не противоречит требованиям процессуального закона. Так, проверка показаний потерпевших Потерпевший №1 и Потерпевший №2 проведена в соответствии с требованиями ч. 6 ст. 194 УПК РФ, согласно которой протокол составляется с соблюдением требований ст.ст. 166, 190 УПК РФ.

Доводы осужденного Марфина Д.В. о том, что в нарушение закона, в суде первой инстанции не осматривались оптические диски, являются не состоятельными и противоречат протоколу судебного заседания, из которого следует, что в судебном заседании исследовались протоколы осмотров предметов (документов), ходатайств о просмотре дисков в судебном заседании не заявлялось.

Несостоятельны доводы осужденного об отсутствии в его действиях состава инкриминируемого ему преступления, о том, что он не имел мотива, умысла и цели на совершение преступлений, не предвидел наступление опасных последствий, не в полной мере осознавал незаконность своих действий, поскольку ранее наркотические средства не употреблял.

Анализируя обстоятельства дела, судебная коллегия считает, что судом первой инстанции верно квалифицированы действия Марфина Д.В., как:

- систематическое предоставление помещения для потребления наркотических средств;

- склонение к потреблению наркотических средств в отношении Потерпевший №1, а также в отношении ФИО26;

- склонение к потреблению наркотических средств в отношении несовершеннолетней Потерпевший №2

Согласно примечанию к ст. 232 УК РФ под систематическим предоставлением помещения для потребления наркотических средств понимается его предоставление более двух раз.

Из материалов дела, показаний потерпевших и свидетелей следует, что в период с 30 декабря 2018 года по 13 февраля 2019 года Марфин Д.В. неоднократно, систематически, то есть более двух раз за указанный период времени, предоставлял свое жилище, расположенное в (адрес), для потребления наркотических средств:

- Свидетель №3 – в один из дней первой половины января 2019 года,

- ФИО21 – в период с 8 января 2019 года по 14 января 2019 года,

- Потерпевший №1 – 8 января 2019 года, не менее 5 раз после 8 января 2019 года, а также в период с 7 февраля 2019 года по 13 февраля 2019 года,

- ФИО26 – 12 и 13 января 2019 года,

- Потерпевший №2 – 8 января 2019 года, а также не менее 5 раз после 8 января 2019 года.

Кроме того, из показаний Марфина Д.В. в судебном заседании следует, что квартиру по (адрес) он снимал в период с 1 января по 15 февраля 2019 года, где ФИО21 употребляла наркотические средства.

Также в данную квартиру в указанный период времени неоднократно, то есть более двух раз, приходили и употребляли наркотическое средство Потерпевший №1 и Потерпевший №2, а 12 января 2019 года – ФИО26

Из данных в ходе предварительного следствия 22 февраля 2019 года, показаний Марфина Д.В. в качестве подозреваемого и обвиняемого следует, что 8 января 2019 года он привез в квартиру по (адрес)ФИО21, где находились Свидетель №3 и Потерпевший №1, которые гостили у него несколько дней. Находясь в квартире, он выложил на кухонный стол наркотическое средство, которое каждая из девушек употребила. С указанной даты до 14 января 2019 года ФИО21 находилась у него в гостях, а наркотическое средство – в ванной комнате в свободном доступе.

Доводы о том, что склонение к потреблению наркотических средств должно иметь конечный результат, присутствие выгоды для виновного лица, а также ссылка на заключение эксперта о том, что потерпевшие могли осознавать фактический характер своих противоправных действий, что он не мог повлиять на их желания и действия, а его мнение не может являться для них авторитетным - несостоятельны.

В соответствии с п. 27 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О судебной практике по делам о преступлениях, связанных с наркотическими средствами, психотропными, сильнодействующими и ядовитыми веществами» от 15 июня 2006 года № 14, склонение к потреблению наркотических средств, психотропных веществ или их аналогов может выражаться в любых умышленных действиях, в том числе, однократного характера, направленных на возбуждение у другого лица желания их потребления (в уговорах, предложениях, даче совета и т.п.).

Таким образом, по смыслу уголовного закона под склонением к потреблению наркотических средств понимаются любые умышленные, активные действия, направленные на возбуждение у другого лица желания к их потреблению. Субъективная сторона данного преступления характеризуется виной в форме прямого умысла, когда виновный осознает, что совершает действия, направленные на то, чтобы добиться потребления наркотических средств другим человеком и желает, чтобы тот их употребил.

Из материалов дела следует, что с целью вовлечения Потерпевший №1, ФИО26 и Потерпевший №2 в потребление наркотических средств без назначения врача, Марфин Д.В. осуществил действия, направленные на возбуждение у них желания потребить наркотические средства. Так, он рассказывал им о положительном эффекте и ощущениях от их потребления, после чего передавал и предлагал потребить наркотическое средство путем курения. Возбуждая у потерпевших желание потребления, Марфин Д.В. рассказывал, что после улучшается самочувствие, наступает чувство расслабленности, в результате чего у потерпевших появился интерес, и они употребили наркотическое средство.

Таким образом, вопреки доводам осужденного, склоняя Потерпевший №1, ФИО26 и Потерпевший №2 к употреблению наркотических средств, Марфин Д.В. осознавал общественную опасность своих действий, предвидел возможность наступления общественно-опасных последствий и желал их наступления, то есть действовал с прямым умыслом.

Ссылка жалоб на положительные характеристики, наличие моральных принципов, двоих детей, которым Марфин Д.В. дал хорошее воспитание, тот факт, что у потерпевших наблюдается положительная динамика в личной жизни, не может влиять на квалификацию содеянного. Из заключений судебно-психиатрических комиссий экспертов № 501 от 16 августа 2019 года и № 610 от 8 октября 2019 года следует, что у Потерпевший №1, ФИО26 и Потерпевший №2 обнаруживается пагубное употребление синтетических наркотиков с вредными последствиями (т. 3, л.д. 141-143, 151-153, 161-163), что, безусловно, свидетельствует о наступлении общественно-опасных последствий в результате незаконных действий Марфина Д.В.

Вопреки доводам осужденного находит свое подтверждение и квалифицирующий признак – склонение к потреблению наркотических средств «в отношении несовершеннолетнего».

Так, являясь лицом, достигшим восемнадцатилетнего возраста, Марфин Д.В. склонил к потреблению наркотических средств несовершеннолетнюю Потерпевший №2, 12 сентября 2002 года рождения, при этом осужденному было доподлинно известно о возрасте потерпевшей, что подтверждается ее показаниями в ходе предварительного следствия. Горяинова В.В. поясняла, что в период их общения с ноября 2018 года по январь 2019 года, Марфин Д.В. был осведомлен о том, что ей нет 18 лет, она говорила ему об этом в ходе бесед (т. 2, л.д.76-81, 93-102).

Доводы жалоб о том, что Потерпевший №1, ФИО26 и Потерпевший №2, осужденный Марфин Д.В. к потреблению наркотических средств не склонял, они до знакомства с ним уже их пробовали, а у него был интерес изменить их образ жизни и помочь, являются неубедительными, поскольку они противоречат материалам дела.

Так, из показаний потерпевшей Потерпевший №1 следует, что Марфин Д.В. интересовался у нее, пробовала ли она наркотические средства, на что та ответила отрицательно.

Тем не менее, он настоятельно предлагал ей покурить «соль», пояснял, что после потребления она «забудет обо всех своих проблемах, тело расслабится, почувствуется легкость, улучшится самочувствие и настроение». Именно заинтересовавшись его рассказом, потерпевшая решила употребить наркотическое средство, после чего совместно с Потерпевший №2 еще несколько раз приходила к Марфину Д.В.

Согласно показаниям ФИО26 Марфин Д.В. также предлагал ей покурить «соль», та ответила отказом, на что он стал уговаривать, рассказывать о положительных эмоциях после употребления, в связи с чем, ей стало интересно, и она согласилась. Впоследствии посредством его уговоров она вновь употребила наркотическое средство.

В соответствии с показаниями Потерпевший №2, Марфин Д.В. также предлагал ей употребить наркотическое средство, на что она отказывалась, поскольку ранее не употребляла. Вместе с тем, Марфин Д.В. настаивал, рассказывая о положительных эмоциях и ощущениях, в результате она согласилась, совместно с Потерпевший №1 около 5-6 раз ходила к Марфину Д.В., где употребляла «соль».

Свидетель Свидетель №2 (Каукина) А.Ю. показала, что в курение «соли» девушек вовлек Марфин Д.В., а ФИО29 поясняла, что увидела в квартире Марфина Д.В. Потерпевший №1, от нее ей стало известно, что по совету осужденного последняя употребляла там наркотическое средство «соль».

Доводы осужденного Марфина Д.В. о наличии у потерпевших фактов возможного употребления наркотиков до указанных событий, правового значения не имеют, поскольку преступление, предусмотренное ст. 230 УК РФ, имеет формальный состав и считается оконченным с начала совершения действий по возбуждению желания у другого лица потребить наркотические средства. Согласно действующему уголовно-процессуальному законодательству не имеет значения, вызвали действия виновного желание потребить их или нет, употребило склоняемое лицо эти средства, а также впервые ли употребило это лицо наркотики, имело ли опыт их потребления ранее.

Вопреки доводам осужденного и его защитника, имеющаяся в материалах уголовного дела справка Бугурусланского наркодиспансера, выданная 15 августа 2019 года о том, что ФИО26 с февраля 2016 года по март 2017 года состояла на учете у нарколога и снята с учета в связи с истечением срока наблюдения (том 2 л.д. 68), не является основанием для иной квалификации действий Марфина Д.В. в отношении ФИО26

Доводы осужденного и его защитника о том, что по факту склонения к употреблению наркотических средств ФИО26 необходимо Марфина Д.В. оправдать, являются не состоятельными и противоречат установленным фактическим обстоятельствам уголовного дела и проведенному судебному следствию.

Доводы жалоб о том, что потерпевшим может быть признано лишь то лицо, которому причинен физический, имущественный или моральный вред, согласуются с обстоятельствами дела, поскольку именно в виду причинения вреда здоровью Потерпевший №1, ФИО30 и Потерпевший №2 признаны по делу потерпевшими.

Вопреки доводам осужденного многократное повторение фраз «умышленно, неоднократно, систематически, имея преступный умысел, незаконно» обусловлено необходимостью точной уголовно-правовой оценки общественно-опасных деяний, с целью установления точного соответствия между признаками совершенных виновным преступлений и признаками, предусмотренными в нормах уголовного закона.

Судебная коллегия считает несостоятельными доводы дополнений к апелляционной жалобе – замечаний на протокол судебного заседания от 9 июня 2021 года, поступившие в суд апелляционной инстанции 15 июня 2021 года за № 07-32/13471, о том, что:

- в протоколе не отражен факт дачи Марфиным Д.В. показаний в судебном заседании в присутствии всех потерпевших (стр. 4);

- недостоверно изложены показания свидетеля Свидетель №5, матери ФИО21, которая показала: «он за дозу предлагал им раздеться», в то время как в протоколе указано: «также она говорила, что он их заставлял догола раздеваться»; на вопрос о том, чьи это подруги, свидетель ответила, что ее дочери ФИО7, в то время как в протоколе указано «Алены» (стр. 39);

- вместо фразы «до меня» в протоколе записано «да моя» (стр. 39);

Так, сопоставив данные аудиозаписи хода судебного заседания, осуществляемой в порядке ч.ч. 2, 5 ст. 259 УПК РФ, с письменным текстом протокола судебного заседания и текстом приговора, судебная коллегия считает, что в целом протокол соответствует содержанию аудиозаписи. Отсутствие в печатном тексте протокола судебного заседания некоторых слов, предложений и фраз, содержащихся в аудиозаписи и не касающихся вопросов квалификации деяний, мотивировки квалификации, не является основаниями для отмены приговора, предусмотренными ст. 389.17 УПК РФ.

Доводы о том, что дополнение к апелляционной жалобе от 1 апреля 2021 года ошибочно принято судом как замечания на протокол судебного заседания, не может свидетельствовать о нарушении прав Марфина Д.В., поскольку не препятствовало ему в дальнейшем, после получения протокола, подать замечания еще раз.

Доводы о том, что судебное заседание по уголовному делу начато без проведения предварительного слушания, несостоятельны. В соответствии с ч. 1 ст. 231 УПК РФ при отсутствии оснований для принятия решений, предусмотренных п.п. 1, 2 ч. 1 ст. 227 УПК РФ, судья выносит постановление о назначении судебного заседания без проведения предварительного слушания. Постановлением Бугурусланского районного суда (адрес) от 26 июня 2020 года назначено открытое судебное заседание по уголовному делу в отношении Марфина Д.В., разрешены вопросы в соответствии с требованиями ст. 231 УПК РФ, в том числе, об отсутствии оснований для проведения предварительного слушания (т. 6, л.д. 74).

Копия указанного постановления, в котором содержится указание на право его обжалования в течение 10 суток со дня вынесения, направлена лицам, участвующим в деле, в том числе, Марфину Д.В. за исходящим № 06-42/1863 от 26 июня 2020 года (т. 6, л.д. 75), при этом правом обжалования обвиняемый не воспользовался.

Ссылки осужденного на необоснованное указание «ФИО23», как лица, участвующего в деле, а также «потерпевшего ФИО24», в виду отсутствия в материалах дела данных о них, неубедительны. Из материалов дела следует, что ФИО23 принимал участие в качестве понятого при производстве следственных действий по уголовному делу в отношении Марфина Д.В., о чем свидетельствуют протоколы осмотра места происшествия от 15 февраля 2019 года (т. 1, л.д. 79-85, 86-90). Далее ФИО23 допрошен по делу в качестве свидетеля, что подтверждается протоколом его допроса от 16 февраля 2019 года (т. 2, л.д. 183-186). Кроме того, из обвинительного заключения следует, что ФИО23 также указан как лицо, подлежащее вызову в судебное заседание (т. 6, л.д. 64).

Ссылка же в протоколе на фамилию «потерпевшего ФИО24» является технической ошибкой, поскольку 5 октября 2020 года в судебном заседании допрошена потерпевшая ФИО26, ее личность перед началом дачи показаний судом установлена (т. 7, л.д. 17-оборотная сторона).

Вопреки доводам, тот факт, что в ходе исследования материалов дела в протоколе судебного заседания не указаны даты их составления, не является процессуальным нарушением. Так, упоминание каждого из доказательств в протоколе сопровождается ссылкой на том и лист дела, которые, в свою очередь, содержат оригиналы самих документов, составленных в соответствии с требованиями процессуального закона (т. 7, л.д. 32-33).

Неубедительны доводы о том, что на стадии предварительного следствия и в ходе рассмотрения уголовного дела в суде Марфин Д.В. фактически был лишен помощи защитника.

Из материалов дела следует, что постановлением следователя СО МО МВД России «Бугурусланский» ФИО31 от 15 февраля 2019 года Марфину Д.В. в качестве защитника назначен адвокат ФИО32, о чем свидетельствует его ордер № 829 от 15 февраля 2019 года (т. 4, л.д. 3,4).

По ходатайству Марфина Д.В. от 17 февраля 2019 года постановлением следователя СО МО МВД России «Бугурусланский» ФИО33 ему назначен в качестве защитника адвокат ФИО34, предоставивший ордер № 009814 от 17 февраля 2019 года (т. 4, л.д. 14, 18-19). В ходе судебного заседания от 6 августа 2020 года Марфин Д.В. выразил желание, чтобы в защиту его интересов продолжал выступать адвокат ФИО34, предоставивший ордер № 000889 от 9 июля 2020 года.

Впоследствии в ходе судебного заседания 26 января 2021 года удовлетворено ходатайство Марфина Д.В. об отказе от услуг адвоката ФИО22, судом назначен в качестве защитника адвокат ФИО35 на основании ордера № 087 от 1 февраля 2021 года.

В ходе проведения следственных действий Марфину Д.В. в присутствии защитника были разъяснены права, а также ст. 51 Конституции РФ. Данный факт подтверждается имеющимися в материалах дела протоколами его допросов в ходе предварительного следствия, согласно которым ему разъяснялись права, он был предупрежден о том, что его показания могут быть использованы в качестве доказательств по делу, в том числе, и в случае последующего отказа от этих показаний. В протоколах имеются записи, сделанные Марфиным Д.В. и его защитником о том, что содержание протокола ими прочитано, замечаний, возражений от них не поступало.

Таким образом, судебная коллегия считает, что на всех этапах предварительного следствия и при рассмотрении уголовного дела в суде Марфин Д.В. был обеспечен квалифицированной юридической помощью, а участие в следственных действиях защитников гарантировало ему соблюдение прав и обеспечивало возможность давать правдивые показания.

Доводы о том, что адвокат убедил Марфина Д.В. в отсутствии доказательств вины по ст. 232 УК РФ, ст. 230 УК РФ, а по ст. 228 УК РФ, с учетом смягчающих и отсутствия отягчающих обстоятельств, о возможности применения ст. 64 УК РФ, ч. 6 ст. 15 УК РФ, не подтверждаются материалами дела. Адвокат, как участник уголовного судопроизводства, наделен самостоятельными правами и обязанностями, направленными на осуществление защиты.

По смыслу ч. 2 ст. 53 УПК РФ, защитник, участвующий в производстве по уголовному делу, в рамках оказания юридической помощи вправе выстраивать линию защиты на свое усмотрение, исходя из конкретных обстоятельств дела. При этом, свидетельств пропусков или опозданий адвоката без уважительных причин, а, равно как и формального подхода к осуществлению защиты интересов Марфина Д.В., судебная коллегия не усматривает.

Явно голословны и бездоказательны доводы о том, что подписанные Марфиным Д.В., в присутствии адвоката, процессуальные документы вынесены с нарушением норм процессуального закона, поскольку не находят объективного подтверждения материалами дела.

Доводы осужденного о том, что суд отказался поспособствовать ему в возврате копии обвинительного заключения, которую он передал своему адвокату, несостоятельны. Из материалов дела следует, что копия обвинительного заключения вручена Марфину Д.В. 13 мая 2020 года (т. 6, л.д. 71).

Тот факт, что адвокатом ФИО35 не подана апелляционная жалоба на приговор, не может свидетельствовать о формальном подходе к осуществлению защиты.

Неубедительны доводы о том, что в настоящее время Марфин Д.В. не имеет возможности оплатить процессуальные издержки за оказание адвокатом юридической помощи в ходе рассмотрения дела в суде.

В соответствии с ч. 6 ст. 132 УПК РФ процессуальные издержки возмещаются за счет средств федерального бюджета в случае имущественной несостоятельности лица, с которого они должны быть взысканы. Вместе с тем, из протокола судебного заседания от 6 августа 2020 года следует, что решая вопрос об участии адвоката ФИО22 в качестве защитника, судом разъяснены Марфину Д.В. положения ст.ст. 131, 132 УПК РФ (т. 7, л.д. 7). Обвиняемый от помощи адвоката не отказался, пояснил, что не возражает против взыскания с него процессуальных издержек, что не позволило суду признать его имущественно несостоятельным и принять решение об освобождении от их уплаты (т. 7, л.д. 78-79). Тот факт, что в ходе предварительного следствия ему был предоставлен адвокат по назначению и не взысканы процессуальные издержки, не влияет на законность принятого решения в ходе судебного заседания.

Явно нелогичны и бездоказательны доводы о недозволенных методах ведения предварительного следствия, а также о наличии со стороны оперативных сотрудников провокации в отношении Марфина Д.В.

Судебная коллегия считает, что способ получения доказательств путем проведения оперативных мероприятий - оправдан, а материалы ОРД и доказательства, полученные с их использованием, обоснованно признаны судом первой инстанции достоверными и взяты за основу обвинительного приговора.

Судом верно установлена законность и правомерность действий оперативных сотрудников, которые были направлены на решение задач, определенных в ст. 2 ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», при наличии оснований и с соблюдением условий, предусмотренных ст.ст. 7, 8 указанного Федерального закона, то есть, на проверку имеющихся сведений о совершении преступлений, их пресечение и раскрытие, выявление лиц, причастных к этому, объем и характер их действий определялся задачами, сформулированными перед ними постановлениями о проведении ОРМ. При этом, следует отметить, что осужденный совершал противоправные действия самостоятельно, в отсутствие каких-либо угроз, уговоров, склонения и иных способов подстрекательства со стороны сотрудников правоохранительных органов, умысел Марфина Д.В. сформировался вне зависимости от деятельности оперативных сотрудников и лиц, участвующих в оперативно-розыскных мероприятиях.

Оперативно-розыскные мероприятия проведены в строгом соответствии с Федеральным законом «Об оперативно-розыскной деятельности». Документы, отражающие результаты ОРД представлены следователю в соответствие с Инструкцией «О порядке предоставления результатов оперативно-розыскной деятельности дознавателю, органу дознания, следователю, прокурору или в суд». Результаты оперативно-розыскной деятельности представлены согласно Федеральному закону «Об оперативно-розыскной деятельности», с учетом требований о соблюдении прав и свобод человека и гражданина при осуществлении оперативно-розыскной деятельности, задокументированы постановлениями о проведении оперативно-розыскных мероприятий. Представленные следователю результаты оперативно-розыскной деятельности получены и переданы в установленном законом порядке, следовательно, могут быть использованы в качестве доказательств по настоящему уголовному делу.

Таким образом, оценив законность проведенных оперативных мероприятий, суд первой инстанции верно не усмотрел оснований для признания результатов данных мероприятий недопустимыми доказательствами.

Ссылка осужденного на рапорт Свидетель №24 в день задержания 15 февраля 2019 года, а также на то, что судом первой инстанции учитывалось, что Марфин Д.В. может скрыться от следствия, оказать давление на свидетелей, не влияет на законность и обоснованность приговора, поскольку имело значение при решении вопросов, связанных с избранием обвиняемому меры пресечения.

Тот факт, что в ходе задержания Марфина Д.В. должностные лица высказывали предположения относительно тяжести наказания, материалами дела не подтверждается.

Несостоятельны доводы осужденного и его защитника о том, что показания Свидетель №23 и Свидетель №24 повторяются слово в слово и являются недопустимыми доказательствами и что в соответствии с требованиями ст. 75 УПК РФ, являясь оперативными сотрудниками, они не вправе свидетельствовать об обстоятельствах и источниках своей осведомленности.

Так, согласно позиции Верховного Суда РФ суд не вправе допрашивать следователя, равно как и сотрудника, осуществляющего оперативное сопровождение дела, лишь о содержании показаний, данных в ходе досудебного производства подозреваемым или обвиняемым в отсутствие защитника и восстанавливать содержание этих показаний. Вместе с тем, по смыслу закона оперативные сотрудники могут быть допрошены в суде только по обстоятельствам проведения того или иного следственного или процессуального действия.

Доводы о наличии родственных связей или знакомств между потерпевшими, свидетелями и оперативными сотрудниками не находят объективного подтверждения материалами дела.

Доводы осужденного о том, что по делу имеет место волокита, не состоятельны. В соответствии со ст. 38 УПК РФ следователь самостоятельно направляет ход расследования, принимает решение о производстве процессуальных мероприятий, допросе заинтересованных по делу лиц.

В соответствии с ч. 7 ст. 162 УПК РФ в случае необходимости продления срока предварительного следствия следователь выносит соответствующее постановление и представляет его руководителю следственного органа. Из материалов дела следует, что постановления следователя о возбуждении перед руководителем следственного органа ходатайства о продлении срока предварительного следствия по уголовному делу в отношении Марфина Д.В. вынесены в пределах его компетенции. При этом следует учесть, что следователь своим постановлением лишь инициирует продление срока предварительного следствия по делу, само решение о продлении такого срока принимается другим надлежащим должностным лицом в рамках процессуального закона.

Тот факт, что период предварительного расследования неоднократно продлевался, не свидетельствует о волоките, а обусловлено сложностью дела, количеством потерпевших, свидетелей, необходимостью выполнения иных следственных действий, проведения оперативно-розыскных мероприятий. Таким образом, доводы о намеренном затягивании предварительного следствия объективно материалами дела не подтверждаются.

Судебная коллегия считает неубедительными доводы осужденного и его защитника о том, что судья прямо или косвенно заинтересована в исходе данного уголовного дела, поскольку ранее состояла в должности следователя Бугурусланского РОВД, занималась расследованием уголовного дела по факту ДТП, в котором пострадал брат Марфина Д.В.

В соответствии с требованиями ч. 1 ст. 61 УПК РФ судья не может участвовать в производстве по уголовному делу, если он:

- является потерпевшим, гражданским истцом, гражданским ответчиком или свидетелем по данному уголовному делу;

- участвовал в качестве присяжного заседателя, эксперта, специалиста, переводчика, понятого, секретаря судебного заседания, защитника, законного представителя подозреваемого, обвиняемого, представителя потерпевшего, гражданского истца или гражданского ответчика, дознавателя, следователя, прокурора в производстве по данному уголовному делу;

- является родственником любого из участников производства по данному уголовному делу.

Таким образом, обстоятельств, предусмотренных ч. 1 ст. 61 УПК РФ, исключающих возможность участия судьи Зелениной Н.А. при рассмотрении данного уголовного дела, не имеется.

Согласно ч. 2 ст. 61 УПК РФ судья не может участвовать в производстве по уголовному делу также в случаях, если имеются иные обстоятельства, дающие основание полагать, что он лично, прямо или косвенно, заинтересован в исходе данного уголовного дела. При этом субъективное убеждение Марфина Д.В. о том, что судья Зеленина Н.А. является заинтересованным в исходе дела, поскольку ранее принимала участие при рассмотрении уголовного дела по факту ДТП, в котором пострадал брат Марфина Д.В., не могут быть приняты во внимание.

Материалами уголовного дела данные доводы осужденного и его защитника не подтверждаются.

Неубедительна ссылка осужденного на предвзятое отношение суда, в виду того, что на момент написания жалобы ему не разрешены телефонные звонки родным. Из материалов дела следует, что заявление Марфина Д.В. на разрешение телефонных переговоров от 14 марта 2021 года поступило в суд 30 марта 2021 года, о чем свидетельствует штамп суда за входящим № 06-40/2456 (т. 7, л.д. 89). При этом, в тот же день в адрес начальника ФКУ СИЗО-3 УФСИН по Оренбургской области направлено соответствующее разрешение на предоставление Марфину Д.В. телефонных переговоров с матерью Свидетель №21 и братом Марфиным Д.В., о чем свидетельствует письмо от 30 марта 2021 года за исходящим № 06-42/1321 (т. 7, л.д. 93).

Кроме того, судом удовлетворены и заявления Марфина Д.В. на предоставление телефонных разговоров от 17 мая 2021 года (т. 7, л.д. 142, 145). Судом направлены соответствующие разрешения в адрес начальника ФКУ СИЗО-3 УФСИН по Оренбургской области, о чем свидетельствуют письма от 21 мая 2021 года за исходящими № 06-42/2087 и № 06-42/2088 (т. 7, л.д. 143, 146).

Доводы о том, что Марфин Д.В. осужден на длительный срок, изолирован от общения с близкими людьми, что осталась неоконченной работа по монтажу пандуса для матери-инвалида, не могут служить основанием для признания нарушенными его прав и свобод, о дискриминации не свидетельствуют.

Так, согласно ст. 10 УИК РФ при исполнении наказаний осужденным гарантируются права и свободы граждан РФ с изъятиями и ограничениями, установленными уголовным, уголовно-исполнительным законодательством РФ. Устанавливая в качестве одного из видов наказания лишение свободы, государство действует как в своих интересах, так и в интересах общества. При этом его исполнение изменяет привычный ритм жизни человека, его отношения с окружающими людьми и имеет определенные морально-психологические последствия, ограничивая тем самым не только его права и свободы как гражданина, но и его права как личности. Такое ограничение связано с его противоправным поведением и обусловливается необходимостью ограничения его естественного права на свободу в целях защиты нравственности, прав и законных интересов других лиц. Предусмотренные ограничения создают предпосылки для достижения целей наказания. Лицо, имеющее умысел на совершение преступлений, должно предполагать, что в результате оно может быть лишено свободы и ограничено в правах и свободах, обрекая сознательно себя и членов своей семьи на такие ограничения.

Вопреки доводам, в протоколе судебного заседания от 15 декабря 2020 года отражено ходатайство адвоката ФИО22 о допросе в судебном заседании представителя органа опеки и попечительства, а также о получении характеризующей информации из учебного заведения в отношении Потерпевший №2 (т. 7, л.д. 39). Заслушав мнение участников процесса, суд, не предрешая выводы о виновности осужденного, постановил в удовлетворении указанного ходатайства отказать.

Из материалов дела следует, что все следственные действия, в том числе, связанные с собиранием доказательств, были проведены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона. Заявленные участниками уголовного производства ходатайства, как на стадии предварительного следствия, так и в ходе судебного заседания, рассмотрены, по результатам их рассмотрения приняты мотивированные решения, а, сам по себе, отказ суда или следователя в удовлетворении тех или иных ходатайств, не противоречит требованиям процессуального закона и не нарушает конституционные права и свободы участников уголовного судопроизводства.

При таких обстоятельствах, а также, учитывая требования ст. 6.1 УПК РФ об осуществлении уголовного судопроизводства в разумные сроки, суд справедливо посчитал возможным ходатайства отклонить.

Вопреки доводам осужденного, замена государственного обвинителя в ходе оглашения приговора не влияет на законность и обоснованность принятого по делу решения. Так, в соответствии с положениями ч. 4 ст. 246 УПК РФ государственное обвинение могут поддерживать несколько прокуроров. Если в ходе судебного разбирательства обнаружится невозможность дальнейшего участия прокурора, то он может быть заменен. При этом замена прокурора не влечет за собой повторения действий, которые к тому времени были совершены в ходе судебного разбирательства.

Судебная коллегия считает явно голословными и необоснованными доводы о том, что приговор был изготовлен и готов к провозглашению до начала прений по делу, поскольку каких-либо объективных доказательств осужденным в обоснование своих доводов не представлено.

Несостоятельны доводы о том, что поскольку прения по делу закончились около 18 часов, а провозглашение приговора назначено было на 9 часов следующего дня, нарушена тайна совещательной комнаты, которую судья на ночь должна была покинуть, либо забрать уголовное дело домой. Так, в соответствии с ч. 2 ст. 298 УПК РФ по окончании рабочего времени, а также в течение рабочего дня суд вправе сделать перерыв для отдыха с выходом из совещательной комнаты.

Вопреки доводам осужденного, не нарушен судом и принцип состязательности сторон, поскольку из материалов дела следует, что в судебном заседании были исследованы доказательства, как со стороны защиты, так и со стороны обвинения, при этом суд создал необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленным их прав. Из протоколов судебного заседания следует, что сторона защиты активно использовала свои права, поскольку представляла доказательства, допрашивала свидетелей, участвовала в исследовании доказательств, представленных стороной обвинения.

Таким образом, ни в ходе предварительного расследования, ни при рассмотрении уголовного дела судом первой инстанции, не допущено нарушений норм уголовно-процессуального закона, которые путем лишения или ограничения прав участников уголовного судопроизводства, в том числе и осужденного, повлияли или могли повлиять на постановление законного, обоснованного и справедливого приговора. То обстоятельство, что по делу постановлен обвинительный приговор, а доводы осужденного признаны несостоятельными, не может свидетельствовать об односторонности судебного разбирательства и о нарушении прав Марфина Д.В.

Вопреки доводам, в соответствии с требованиями п.п. «а», «б» ч. 7.9 Приказа Судебного департамента при Верховном Суде РФ от 29 апреля 2003 года № 36 в редакции от 21 октября 2019 года «Об утверждении Инструкции по судебному делопроизводству в районном суде», подготавливая рассмотренное уголовное дело к сдаче в отдел делопроизводства, секретарь судебного заседания (помощник судьи) подшивает в дело документы, а также нумерует листы арабскими цифрами в правом верхнем углу карандашом.

Доводы о том, что Марфин Д.В. был необоснованно ограничен во времени при ознакомлении с материалами дела, несостоятельны. Постановлением Бугурусланского районного суда Оренбургской области от 13 мая 2021 года осужденному установлен срок ознакомления до 20 мая 2021 года не более 2 часов в день (т. 7, л.д. 133). Данное решение обусловлено тем, что 26, 27 и 28 апреля 2021 года Марфин Д.В. ознакомился с первым томом, 28, 29 и 30 апреля 2021 года – со вторым и 22 листами дела третьего тома, что свидетельствует о злоупотреблении его правом на ознакомление. При этом объем уголовного дела составляет семь томов, пять с половиной томов содержат материалы предварительного расследования, шестой и седьмой тома – расписки, отчеты об извещениях, постановления о приводе, производство в суде.

В суде апелляционной инстанции, 6 июля 2021 года, до рассмотрения апелляционных жалоб, удовлетворено ходатайство осужденного Марфина Д.В. об ознакомлении с аудиозаписью протокола судебного заседания. Он ознакомился с аудиозаписью протокола судебного заседания, прослушав его, о чем свидетельствует расписка Марфина Д.В.

Несостоятельными являются доводы осужденного и его защитника в суде апелляционной инстанции о том, что осужденный знакомился с постановлениями о назначении экспертиз после самих заключений, что не является нарушением уголовно-процессуального закона, влекущим отмену или изменение судебного решения, поскольку они не были лишены возможности ходатайствовать, при наличии оснований, о проведении дополнительных экспертиз, как перед органом предварительного следствия, так и в процессе судебного разбирательства.

В приговоре дана мотивированная оценка и доводам осужденного и его защитника о том, что ФИО26 не склонял Марфин Д.В. к употреблению, что склонила ее к употреблению Каукина А.Ю., которая показала, как употреблять и поясняла об этом в протоколе допроса от 19 февраля 2019 года; что Потерпевший №2 не уговорила о своем возрасте Марфину Д.В.

Вопреки доводам осужденного и его защитника, по ч. 2 ст. 228 УК РФ Марфину Д.В. назначено минимальное наказание, предусмотренное санкцией указанной статьи.

Доводы о чрезмерно суровом наказании следует признать несостоятельными, поскольку при решении вопроса о его виде и размере судом учтен характер и степень общественной опасности совершенных преступлений, данные о личности виновного, смягчающие наказание обстоятельства, а также его влияние на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

Так, к смягчающим наказание обстоятельствам судом первой инстанции верно отнесено, что ранее Марфин Д.В. не судим, преступления совершил впервые, вину по ч. 2 ст. 228 УК РФ признал, в содеянном раскаялся, активно способствовал раскрытию и расследованию преступления, сообщив сотрудникам полиции о месте нахождения наркотического средства и месте его приобретения, наличие у него заболевания, родителей преклонного возраста на попечении, а также наличие у последних заболеваний и состояние их здоровья.

Кроме того, суд принял во внимание отсутствие по делу отягчающих обстоятельств, тот факт, что на специализированных учетах Марфин Д.В. не состоит, трудоустроен, по месту работы характеризуется положительно, участковым уполномоченным по месту жительства – удовлетворительно, в связи с чем, суд справедливо указал на возможность не применять к нему дополнительные наказания в виде штрафа, ограничения свободы и лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью.

В соответствии с заключением судебно-психиатрической комиссии экспертов № 464 от 31 июля 2019 года каким-либо психическим расстройством Марфин Д.В. не страдал, мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, в принудительных мерах медицинского характера не нуждается (т. 3, л.д.132-133).

Вместе с тем, суд обоснованно указал, что Марфиным Д.В. совершено пять умышленных оконченных преступлений в сфере незаконного оборота наркотических средств, направленных против здоровья населения и общественной нравственности, представляющих собой повышенную общественную опасность, одно из которых относится к категории тяжких, другое – к категории особо тяжких, другие преступления – средней тяжести, а санкции статей за ряд из них предусматривают наказание исключительно в виде лишения свободы.

Таким образом, выводы суда о том, что исправление осужденного возможно лишь в условиях изоляции от общества, а также об отсутствии оснований для применения ч. 6 ст. 15 УК РФ, ст. 64 УК РФ, ст. 73 УК РФ, судом мотивированы. Требования ст. ст. 6, 15, 43, 58, 60, 61, ч. 1 ст. 62, ч. 3 ст. 69, ст. 71 УК РФ судом соблюдены. Вид исправительного учреждения – исправительная колония строгого режима – верно назначен судом в соответствии с п. «в» ч. 1 ст. 58 УК РФ.

Доводы осужденного о том, ранее избранные меры пресечения в виде домашнего ареста и подписки о невыезде Марфин Д.В. не нарушал, являлся в судебные заседания, имеет постоянное место жительства, личность его установлена, не являются безусловными основаниями для смягчения наказания.

При таких обстоятельствах судебная коллегия не усматривает оснований для признания назначенного наказания чрезмерно суровым и удовлетворения доводов апелляционных жалоб.

Нарушений норм уголовно-процессуального закона, влекущих отмену или изменение приговора, по делу не имеется.

На основании вышеизложенного, руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия по уголовным делам Оренбургского областного суда

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Бугурусланского районного суда Оренбургской области от 25 февраля 2021 года в отношении Марфина Дениса Викторовича оставить без изменений, а апелляционную жалобу осужденного и дополнения к ней – без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ, в судебную коллегию по уголовным делам Шестого кассационного суда общей юрисдикции в течение шести месяцев со дня провозглашения, а осужденным, содержащимся под стражей, - в тот же срок со дня вручения ему копии судебного решения, вступившего в законную силу.

Осужденный вправе ходатайствовать об участии в рассмотрении уголовного дела судом кассационной инстанции.

Председательствующий –

Судьи –