Гражданский кодекс часть 1

рассмотрев в открытом судебном заседании 12 сентября 2022 года уголовное дело по апелляционным жалобам адвокатов Дворцова Е.В. и Косовой Е.М. в интересах осужденного Квашнина Николая Васильевича, адвоката Смолина И.В. в интересах осужденного Одинцова Сергея Юрьевича на приговор Тевризского районного суда Омской области от 12 мая 2022 года, в соответствии с которым

Квашнин Н. В., года рождения, уроженец , ранее не судимый,

осужден

по ст. 116 УК РФ к 9 месяцам лишения свободы (на основании ст.78 УК РФ в связи с истечением срока давности Квашнин Н.В. освобожден от назначенного наказания),

по ч.4 ст.111 УК РФ к 10 годам 6 месяцам лишения свободы,

по ч. 1 ст. 166 УК РФ к 1 году лишения свободы,

в соответствии с ч.3 ст.69 УК РФ по совокупности преступлений путем частичного сложения наказаний к 10 годам 10 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Срок отбывания наказания исчислен со дня вступления приговора в законную силу с зачетом времени содержания под стражей с 09 сентября 2019 года по 07 апреля 2020 года и с 15 апреля 2022 года до вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день лишения свободы, а также на основании ч.3.4 ст.72 УК РФ время содержания под домашним арестом с 08 апреля 2020 года по 14 апреля 2022 года из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы,

Одинцов С. Ю., года рождения, уроженец , ранее судимый

27.12.2018 года приговором мирового судьи судебного участка № 32 в Тевризском судебном районе Омской области по ст.264.1 УК РФ к 300 часам обязательных работ, с лишением права заниматься определенной деятельностью, связанной с управлением транспортными средствами на срок 2 года ((наказание отбыто 10.01.2021 года (т.11 л.д.161)),

осужден

по ст.116 УК РФ к 10 месяцам лишения свободы (на основании ст.78 УК РФ в связи с истечением срока давности),

по ч.4 ст.111 УК РФ к 10 годам 8 месяцам лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии строгого режима.

Срок отбывания наказания исчислен со дня вступления приговора в законную силу с зачетом времени содержания под стражей с 06 июля 2020 года по 22 июля 2021 года и с 15 апреля 2022 года до вступления приговора в законную силу из расчета один день содержания под стражей за один день лишения свободы, а также на основании ч.3.4 ст.72 УК РФ времени содержания под домашним арестом с 23 июля 2021 года по 14 апреля 2022 года из расчета два дня нахождения под домашним арестом за один день лишения свободы.

Выслушав выступление осужденного Квашнина Д.В. и Одинцова С.Ю. в режиме видеоконференц-связи и их адвокатов, соответственно, Дворцова Е.В. и Косовой Е.М., а также Смолина И.В., поддержавших доводы апелляционных жалоб в полном объеме, мнение прокурора Логинова Е.А., возражавшего против удовлетворения жалоб, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

На основании вердикта коллегии присяжных заседателей Квашнин Н.В. и Одинцов С.Ю. признаны виновными и осуждены за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни М.А.С. совершенное из хулиганских побуждений, группой лиц, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего, Одинцов С.Ю., кроме того, по признаку с применением предметов, используемых в качестве оружия.

В то же время, на основании вердикта коллегии присяжных заседателей, Квашнин Н.В. признан виновным и осужден за неправомерное завладение автомобилем «Тойота Королла» без цели хищения, принадлежащим потерпевшему Л.Е.Г.

Кроме того, Квашнин Н.В. и Одинцов С.Ю. на основании вердикта коллегии присяжных заседателей признаны виновными, осуждены и освобождены от наказания на основании ст. 78 УК РФ в связи с истечением сроков давности, за побои, причинившие физическую боль, но не повлекшие последствий, указанных в статье 115 УК РФ, потерпевшему Т.В.С. совершенные из хулиганских побуждений.

Каждое из преступлений совершено в при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В апелляционной жалобе (в основной и дополнительной (т.12 л.д.144-146, 219-221) адвокат Дворцов Е.В. в интересах осужденного Квашнина Н.В. выражает несогласие с приговором суда, полагая о допущенных судом существенных нарушениях уголовно-процессуального закона, повлиявших на исход дела, а также ввиду чрезмерной суровости назначенного наказания.

Приводит обстоятельства, при которых Квашнин обвинялся в совершении преступления небольшой тяжести (ст.116 УК РФ) в отношении потерпевшего Т.В.С. Ссылается на положения п. «а» ч.1 ст.78 УК РФ, с учетом которых лицо освобождается от уголовной ответственности за давностью в связи с истечением 2-летнего срока, исчисляемого со дня совершения преступления небольшой тяжести и до момента вступления приговора в законную силу. Цитирует решение Конституционного суда РФ от 31.03.2022 года № 810 по разрешению подобных вопросов.

Считает, что постановлением Тевризского районного суда Омской области от Квашнину Н.В. было необоснованно отказано в удовлетворении его ходатайства о прекращении уголовного преследования в части предъявленного по ст.116 УК РФ обвинения в связи с истечением сроков давности уголовного преследования. Указывает на то, что суд не привел ни одной нормы, позволяющей ограничить Квашнина в праве на прекращение уголовного преследования за истечением сроков давности.

Обращает внимание, что ходатайство о рассмотрении дела с участием присяжных заседателей было заявлено Одинцовым и поддержано защитником Смолиным. Ссылается на то, что в период формирования коллегии присяжных заседателей истек срок привлечения Квашнина к уголовной ответственности по факту причинения побоев Т, но суд проигнорировал необходимость прекращения уголовного дела в связи с истечением срока давности уголовного преследования, не разъяснил подсудимому его право на прекращение уголовного дела, не выяснил мнение и позицию подсудимого по данному вопросу, не разъяснил юридические последствия принятия такого решения, как того требует ст.327 УПК, на которую ссылался суд, в частности, о том, что право это прекращается с момента начала судебного следствия и отказал в разрешении ходатайства после настоятельных требований защиты только .

Ссылается на нарушение требований ч.1 ст.254 УПК РФ, обращая внимание, что суд сначала оставил без рассмотрения ходатайство осужденного о прекращении уголовного преследования по не реабилитирующему основанию по факту нанесения побоев Т.В.С. а вынес постановление об отказе в удовлетворении ходатайства.

Считает, что судом существенным образом нарушен закон, поскольку исследование с участием присяжных заседателей факта причинения телесных повреждений Таратуте вызвало предубеждение присяжных в отношении Квашнина.

Выражает несогласие с признанием в действиях Квашнина, осужденного по ст. 116 УК РФ и ч.4 ст.111 УК РФ, обстоятельством, отягчающим наказание, совершение преступления в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя.

Считает, что выводы суда в данной части не мотивированы. Полагает, что суд не учел требований ч. 1.1 ст. 63 УК РФ, разъяснений п. 31 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22.12.2015 N 58 "О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания" и не установил взаимосвязи между фактом употребления пива и преступным поведением Квашнина Н.В., а также не установил данные, которые позволяли бы придать состоянию опьянения предопределяющее значение.

Полагает, что мнение о наличии в действиях осужденного данного отягчающего обстоятельства не является достаточных аргументом. Обращает внимание, что Квашнин не судим, не привлекался к административной ответственности за правонарушения, совершенные в состоянии алкогольного опьянения. Ссылается на то, что в судебном заседании на вопрос гособвинителя Квашнин пояснил, что выпитое им пиво не повлияло на его действия.

Полагает, что, наряду с активным способствованием раскрытию и расследованию преступления, у суда имелись основания для признания частичного признания Квашнина Н.В. в причинении тяжкого вреда здоровью М.А.С. а также в завладении автомобилем Л.Е.В. также раскаяния в содеянном, в качестве обстоятельств, смягчающих наказание, в соответствии с ч. 2 ст. 61 УК РФ.

Обращает внимание, что Квашнин последовательно в ходе предварительного и судебного следствия признавал, что увидел как М в его машине плевал кровью, сделал замечание, вышел из машины с М и в момент, когда последний стал наклоняться в его сторону и падать, оттолкнул плечом или локтем правой руки от себя, что привело к падению потерпевшего на спину и соударение головой об асфальтовое покрытие дороги.

Приводит показания Квашнина по факту угона автомобиля, согласно которым около 08 часов 30 минут к магазину «Визит» подъехал Л.Е.Г. который пообещал довезти подсудимого до автовокзала после покупки сигарет, в связи с чем, Квашнин Н.В. сел на водительское сидение, при этом двигатель автомобиля работал, и после выхода из магазина Л.Е.Г. предложил управлять автомобилем, следуя до автовокзала, с чем Л.Е.Г. не согласился, и тогда Квашнин Н.В. предложил прокатится на машине, проехал метров 300 в поле видимости потерпевшего в течение 2-3 минут, после чего Л.Е.Г. сел за руль и доставил Квашнина Н.В. к автовокзалу.

Обращает внимание, что Квашнин в судебном заседании поддержал ходатайство потерпевшего Л.Е.Г. о прекращении уголовного преследования за примирением сторон.

Считает, что суд не в полной мере выполнил требования ст. ст. 6. 60 УК РФ, а именно, не принял во внимание не только частичное признание вины на предварительном следствии и в судебном заседании, но и молодой возраст, а также то, что он женат, имеет на иждивении 3-х малолетних детей, является единственным кормильцем.

Просит приговор отменить и передать уголовное дело на новое судебное разбирательство в суд первой инстанции со стадии подготовки к судебному заседанию.

В апелляционной жалобе (основной и дополнительной (т.12 л.д.152-153, 227-235) адвокат Косова Е.М. в интересах осужденного Квашнина Н.В. полагает, что приговор подлежит отмене в связи с существенным нарушением уголовно-процессуального закона как на стадии формирования коллегии присяжных заседателей, так и на стадии судебного следствия, а также прений сторон.

Полагает также о неправильном применении уголовного закона и о несправедливости приговора в связи с чрезмерной суровостью назначенного наказания.

Ссылается на нарушение судом принципа состязательности и равенства сторон, обращая внимание, что с момента формирования коллегии присяжных заседателей и до выступления сторон в прениях суд систематически отклонял вопросы, задаваемые стороной защиты, прерывал в выступлениях, как во вступительном слове, так и в ходе прений сторон, по основаниям, не связанным с пределами вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями, отказывал в удовлетворении ходатайств стороны защиты, в том числе, по постановке в вопросный лист частных вопросов о фактических обстоятельствах, влекущих за собой ответственность подсудимого за менее тяжкое преступление. Настаивает на том, что председательствующий явно одобрительно относился к обвинению, что усматривается из мотивировок принятых председательствующим решений по заявленным ходатайствам, полностью копирующих позицию стороны обвинения

Считает, что судом были нарушены нормы материального и процессуального права при принятии решений об отказе в удовлетворении ходатайства о прекращении уголовного преследования по ст. 116 УК РФ в связи с истечением сроков давности и по ст.166 УК РФ в связи с примирением с потерпевшим до начала судебного следствия.

Ссылается на разъяснения Пленума Верховного Суда РФ от 22 ноября 2005 г. № 23 «О применении судами норм уголовно-процессуального кодекса РФ, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей» и обращает внимание, что сторонам были вручены списки кандидатов, содержащие сведения только о возрасте кандидата и указание на его фамилию и имя, но не были указаны данные об образовании, социальном статусе кандидата, что позволило бы сформулировать вопросы для выяснения обстоятельств, позволяющих сформировать коллегию.

Считает, что вердикт вынесен незаконным составом коллегии присяжных заседателей, поскольку кандидаты в присяжные заседатели М.Ю.П. а также К.Л.Р. на стадии отбора присяжных заседателей скрыли информацию, которая могла повлиять на принятие решения по делу, и лишили сторон права на мотивированный и немотивированный отвод.

Так, присяжный заседатель М.Ю.П. скрыл, что был судим по ч. 2 ст. 144 УК РСФСР, на все вопросы председательствующего, касающиеся выяснения обстоятельств, препятствующих исполнению обязанностей присяжного заседателя, кандидат под № М.Ю.П. ни разу не поднял руку, скрыл и факт о привлечении к уголовной ответственности его сына, что лишило право сторон заявить ему мотивированный и немотивированный отвод.

Указывает, что у присяжного заседателя К.Л.Р. родной дедушка С был судим за убийство, однако данную информацию указанный кандидат № в судебном заседании 30.11.2021 года скрыл, что лишило право сторон выяснить обстоятельства совершения преступления, отношение к совершенному деянию у кандидата в присяжные, а также наличие предвзятости к лицам, обвиняемым в совершении преступлений против жизни и здоровья с целью заявления мотивированного отвода.

Ссылаясь на протокол судебного заседания от 30.11.2021 года, обращает внимание, что мотивированный отвод кандидату № Д.И.А. и немотивированный отвод кандидату № К.И.А. удовлетворен в связи с наличием близких родственников, судимых за совершение тяжких преступлений, посягающих на жизнь, а кандидаты № Б.Н.А. и № Б.Н.А. в судебном заседании 29.12.2020 года заявили самоотводы, которые были удовлетворены председательствующим также в связи с наличием близкого родственника, судимого за совершение преступления, в котором погиб человек.

Полагает, что имелись основания для отвода присяжных заседателей Ч.А.С. и З.Е.В. которые в нарушение ст. 333 УПК РФ до обсуждения вопросов при вынесении вердикта высказывали свое убеждение о виновности подсудимых, формируя негативное к ним отношение.

Ссылается на нарушение процедуры избрания старшины присяжных, предусмотренной ч. 1 ст. 331 УПК РФ, п. 18 Пленума Верховного Суда РФ от 22 ноября 2005 г. № 23 «О применении судами норм уголовно-процессуального кодекса РФ, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей», согласно которой в выборах старшины запасные присяжные заседатели участия не принимают.

Настаивает на том, что 30.11.2021 года после формирования коллегии присяжных заседателей и запасных присяжных заседателей в количестве 3 человек, весь состав коллегии вместе со всеми запасными присяжными заседателями по предложению председательствующего удалился в совещательную комнату для выбора старшины и все 9 человек принимали участие в голосовании по выбору старшины. Ссылается на то, что протокол судебного заседания (стр. 84), согласно которому председательствующий предложил удалиться в совещательную комнату для выбора старшины лишь комплектным присяжным заседателям, при этом запасные присяжные заседатели остались в зале судебного заседания, сфальсифицирован с целью сокрытия допущенных нарушений.

Приводит данные протокола судебного заседания (стр. 87-89), содержание аудиозаписи судебного заседания от 22.12.2021 года, и указывает, что во время выступления стороны защиты во вступительном слове председательствующий с регулярной периодичностью прерывал защитников, не давая возможности довести до присяжных заседателей согласованную с подсудимым позицию по предъявленному обвинению, как того требует ст. 335 УПК РФ. Ссылается на то, что суд снимал вопросы и отказывал в удовлетворении ходатайств, связанных с выяснением обстоятельств, подлежащих исследованию с участием присяжных заседателей.

В частности, указывает, что 26.01.2022 года вопросы адвоката Дворцова Е.В. потерпевшему Т.В.С. а также подсудимого Квашнина Н.В., имеющие отношение к фактическим событиям, были сняты председательствующим в связи с возражениями стороны обвинения, в то время как аналогичные вопросы стороны обвинения председательствующим не снимались. Ссылается на аналогичную ситуацию и в судебном заседании 27.01.2022 года.

Ссылается на нарушение принципа равенства сторон, обращая внимание, что в судебном заседании 26.01.2022 года при разрешении вопроса о форме допроса свидетеля Б.С.А. суд не учел мнение защиты, настаивавшей на его вызове в судебное заседание.

Указывает, что суд в судебном заседании 13.04.2022 года необоснованно отказал в приобщении к материалам дела скриншотов о восходе и заходе солнца с сайта, которые имели значение для правильного разрешения дела, сославшись на то, что присяжные не обладают специальными познаниями (стр. 189 протокола). Между тем, отмечает, что в документе содержалось лишь указание на время восхода и захода солнца, время начала сумерек, то есть информация, не требующая специальных познаний.

Ссылается на нарушение требования ч. 1 ст. 243 и ст. 244 УПК РФ, обращая внимание, что председательствующий останавливал сторону защиты в своем выступлении, несмотря на то, что речь защитника не выходила за пределы вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями.

Утверждает, что вопросы, изложенные в вопросном листе сформулированы так, что не давали возможности присяжным заседателям ответить на них с учетом позиции стороны защиты. Полагает, что вопросы, сформулированные судом относительно доказанности события преступления по эпизоду причинения телесных повреждений М.А.С. не позволяли присяжным дать иной ответ, кроме утвердительного.

При этом, учитывая позицию стороны защиты по данному эпизоду, считает, что необходимо было ставить частный вопрос о фактических обстоятельствах, влекущих за собой ответственность подсудимого за менее тяжкое преступление, о чем и ходатайствовала сторона защиты.

Приводит нормы ч. 2 ст. 338 УПК РФ, согласно которым стороны вправе высказать свои замечания по содержанию и формулировке вопросов и внести свои предложения о постановке новых вопросов. Указывает на то, что судья не вправе отказать подсудимому или его защитнику в постановке вопросов о наличии по уголовному делу фактических обстоятельств, исключающих ответственность подсудимого за содеянное или влекущих за собой его ответственность за менее тяжкое преступление. Ссылается на то, что закон не наделяет суд правом произвольно и без учета мнения стороны защиты формулировать вопросы, подлежащие разрешению присяжными заседателями, о чем неоднократно высказывался Конституционный Суд РФ (определение от 28.01.2016 г. № 93-0 и другие).

Обращает внимание, что судом в нарушение требований ч. 2 ст. 338 УПК РФ было отказано в постановке частных вопросов и проигнорированы замечания по содержанию вопросного листа, сводящиеся к тому, что постановка единого вопроса о доказанности события преступления в той формулировке, которая копирует обвинительное заключение, сложна для восприятия и способствует формированию тенденциозности присяжных заседателей, что лишает их возможности судить о виновности подсудимого в менее тяжком преступлении.

Полагает, что в связи с данными обстоятельствами присяжные заседатели были лишены возможности правильно оценить существо дела и должным образом выполнить возложенные на них обязанности и реализовать права при вынесении вердикта.

Полагает, что содержание напутственного слова председательствующего не соответствует принципу беспристрастности и объективности, поскольку его содержание сводится лишь к повторению позиции стороны обвинения и полному игнорированию позиции стороны защиты. Выступая с напутственным словом, председательствующий проявил необъективность, не отразив существенную часть доказательств, приводимых стороной защиты.

Обращает внимание, что Пленум Верховного Суда РФ от 22 ноября 2005 г. № 23 «О применении судами норм уголовно-процессуального кодекса РФ, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей» содержит исчерпывающий перечень случаев, когда опрос, но не допрос, производится в отсутствие присяжных заседателей. Указывает на то, что эксперт Б.Е.А. был допрошен дважды в судебном заседании сначала в отсутствие присяжных заседателей, а затем и в их присутствии, при том по одним и тем же вопросам. Ссылается на том, что в связи с отсутствием процессуального времени, вызванного таким допросом, стороны были лишены возможности задать вопросы явившейся в судебное заседание эксперту М.М.В.

Обращает внимание, что супруга подсудимого Квашнина Н.В., а также мать Квашнина Н.В. были предупреждены об уголовной ответственности по ст. 308 УК РФ, несмотря на свой свидетельский иммунитет.

Считает, что судом были нарушены нормы процессуального и материального права при принятии решения об отказе в удовлетворении ходатайств о прекращении уголовного преследования по ст. 116 УК РФ в связи с истечением сроков давности, а также по ст. 166 УК РФ в связи с заявленным ходатайством потерпевшего Л.Е.Г. о прекращении уголовного преследования в связи с примирением.

Обращает внимание, что суд при постановлении приговора суд на основании обвинительного вердикта присяжных заседателей освободил Квашнина Н.В. от наказания в связи с истечением сроков давности на основании ч. 8 ст. 302 УПК РФ, при этом на стадии судебного следствия отказал в удовлетворении ходатайства Квашнин Н.В. о прекращении уголовного преследования по эпизоду нанесения побоев Т.В.С. в связи с истечением сроков давности, сославшись на положения ст. 327 УПК РФ, регламентирующей особенности подготовительной части судебного заседания с участием присяжных заседателей.

Отмечает, что вышестоящие суды не признают такую практику законной, когда при коллизии материальных и процессуальных норм, в частности ст. 78 УК РФ и ч. 8 ст. 302 УПК РФ, судами применяются нормы процессуального права. Так, в постановлении от 13 октября 2004 г. № 313 Президиум Верховного Суда РФ указал, что суд необоснованно освободил осужденного от наказания, в то время, как он подлежал освобождению от уголовной ответственности с прекращением производства по делу за истечением сроков давности «вследствие приоритета норм материального закона над процессуальным».

Полагает, что суд необоснованно отказал в удовлетворении ходатайства Квашнина о прекращении уголовного дела за примирением сторон по факту угона транспортного средства Л.Е.Г. сославшись на то, что ходатайство должно было быть заявлено в подготовительной стадии.

Вместе с тем, отмечает, что в подготовительной части судебного заседания потерпевший Л.Е.Г. участия не принимал, тем самым был лишен возможности заявить соответствующее ходатайство на данной стадии, а в судебном заседании 25.01.2022 года суд разъяснил потерпевшему Л.Е.Г. лишь права, предусмотренные ст. 42, 44 УПК РФ, ст. 51 Конституции РФ, но не разъяснил право заявить ходатайство о прекращении дела за примирением сторон.

Полагает, что отказ суда в удовлетворении ходатайства о прекращении уголовного дела по тем основаниям, что он не отвечает требованиям справедливости, не основан на законе.

Ссылаясь на разъяснения Пленума Верховного суда РФ от 27.06.2013 г. № 19 «О применении судами законодательства, регламентирующего основания и порядок освобождения от уголовной ответственности», обращает внимание, что освобождение от уголовной ответственности на основании ст. 76 УК РФ возможно при выполнении двух условий: примирения и заглаживании причиненного вреда. Учету также подлежат конкретные обстоятельства уголовного дела, наличие свободного выраженного волеизъявления потерпевшего, изменение степени общественной опасности лица, совершившего преступление, после заглаживания вреда и примирения.

Полагает, что у суда имелись основания для прекращения уголовного дела за примирением сторон с потерпевшим Л.Е.Г. по факту угона транспортного средства. Обращает внимание, что потерпевший Л.Е.Г. дважды заявил ходатайство о прекращении в связи с примирением, указал, что Квашнин принес ему извинения, претензий не имеет, вред ему причине не был, а присяжные заседатели при вынесении вердикта указали о снисхождении по данному эпизоду.

Полагает, что допущенные нарушения привели к незаконному исследованию с участием присяжных заседателей обстоятельств нанесения телесных повреждений Т.В.С. и вызвало предубеждение присяжных в отношении Квашнина Н.В., а также к незаконному и необоснованному осуждению по эпизоду угона автомобиля Л.Е.Г.

Полагает о чрезмерной суровости наказания. Считает, что назначенное судом наказание не соответствует сложившейся судебной практике, не соответствует требованиям ст.ст.6, 60 УК РФ, а также не отвечает условиям влияния наказания на условия жизни семьи осужденного.

Считает, что суд не в полной мере учел совокупность всех обстоятельств, имеющих существенное значение для вынесения справедливого приговора.

Считает, что, суд, несмотря на признание в качестве смягчающих наказание обстоятельств наличие малолетних детей, состояние здоровья как самого подсудимого, так и его близких родственников, а по ч. 4 ст. 111 УК РФ, активного способствования раскрытию и расследованию преступления, мнение потерпевшего по преступлению, предусмотренному ч. 1 ст. 166 УК РФ, настаивавшего на освобождении Квашнина Н.В. от уголовной ответственности, суд фактически не учел их при назначении наказания.

Оспаривает законность признания в качестве отягчающего наказание обстоятельства совершение Квашниным преступлений в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя.

Обращает внимание, что, несмотря на то, что факт употребления пива был установлен вердиктом коллегии присяжных заседателей и не оспаривался подсудимыми в судебном заседании, Квашнин Н.В., пояснил, что факт его употребления никак не повлиял на его действия. Обращает внимание на показания супруги Квашнина, которая утверждала, что состояние её мужа было, как у обычного человека, пьян он не был, может быть, выпивший.

Обращает внимание, что о наличии такой степени алкогольного опьянения, которая бы существенным образом повлияла на поведение Квашнина Н.В. и способствовала проявлению агрессии с его стороны, никто из свидетелей, в том числе очевидцев, не пояснял. Не говорили о такой степени опьянения ни потерпевшие, ни сами подсудимые. Напротив, отмечает, что свидетели и потерпевшие говорили о том, что Квашнин Н.В. был слегка выпивший, испытывал радость в связи с победой бойца, как и все остальные. В этой связи, полагает, что имелись основания для назначения наказания с применением ч. 1 ст. 62 УК РФ.

Просит приговор отменить, дело направить на новое рассмотрение в ином составе суда.

В апелляционной жалобе (основной и дополнительной) (т.12 л.д.155-157, 237-241) адвокат Смолин И.В. в интересах осужденного Одинцова С.Ю. полагает, что приговор подлежит отмене в связи с нарушениями уголовно-процессуального закона и неправильным применением уголовного закона.

Обращает внимание, что адвокатом отмечалось невозможность двойного наказания за одно и то же действие по ст.116 УК РФ. Ссылается на постановлением от 01.12.2019 об отказе в возбуждении уголовного дела по ст. 116 УК РФ по п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ в отношении Одинцова С.Ю. и привлечении его к административной ответственности по ст. 6.1 КоАП РФ.

Отмечает, что при формировании коллегии присяжных заседателей, в нарушении разъяснений п. Пленума ВС РФ от 22 ноября 2005 года № 23 «О применении судами норм уголовно-процессуального кодекса РФ, регулирующих судопроизводство с участием присяжных заседателей», судом предоставлены списки кандидатов, без указания возраста, образования, социального статуса (рода деятельности), что повлияло на отбор кандидатов, и не позволило сторонам сформулировать и задать вопросы, необходимые объективного формирования коллегии.

Обращает внимание на то, что старшина присяжных М.Ю.П. и присяжная К.Л.Р. на стадии отбора присяжных скрыли от сторон информацию, которая могла повлиять на их отбор в коллегию присяжных. Ссылается на судимость М.Ю.П. по ч. 2 ст. 144 УК РСФСР, на судимость родного дедушки К.Л.Р. за убийство, судимость матери З.Е.В. отбывавшей наказание в виде лишения свободы, на судимость отца и брата М.А.Х. ранее отбывавших наказание в виде лишения свободы, на сведения о работе двоюродной сестры Б.И.Н. в правоохранительных органах. Ссылается на то, что суд не выяснял в какой должности и в каком подразделении работает двоюродная сестра Б.И.Н. при отборе присяжных.

Полагает, что данные обстоятельства о судимости близких родственников присяжных, наличие родственников в правоохранительных органах, могли повлиять на объективность принятия решения о виновности подсудимых.

Ссылается на нарушение тайны совещания судей присяжных, отмечая нарушения п.8 ч.2 ст.389.17 УПК РФ, что влечет безусловную отмену судебного решения.

Утверждает, что присяжные во время всего процесса и при принятии решения по вердикту находились в соседней комнате, расположенной за судебным креслом.

С учетом того, что комната не является изолированной (перегородки между судебным залом и комнатой присяжных изготовлены из совершенно звукопроницаемого материала), то другие участники процесса, находящиеся в зале, так же как и сами присяжные очень хорошо слышали друг друга.

Обращает внимание, что при обсуждении процессуальных вопросов и принятия по ним решений в зале суда, последние слышали в совещательной комнате ход обсуждения процессуальных вопросов, что могло привести к принятию необъективного и независимого решения.

Указывает что при удалении присяжных в совещательную комнату для принятия вердикта, судом было объявлено присяжным, что при нахождении в совещательной комнате, если им будет что-нибудь не понятно при обсуждении разрешаемых вопросов, то у них будет возможность прояснить их у суда. После этого присяжные были удалены в совещательную комнату, а адвокаты, в свою очередь, вообще удалены из здания суда.

Обращает также внимание на то, что, когда участники процесса были приглашены в зал суда для прослушивания вердикта, судья ознакомился с вердиктом и вновь удалил присяжных в совещательную комнату из-за того, что на один из вопросов о снисхождении у последних не было единодушного решения, присяжные вышли для оглашения ранее отведенного законом времени.

Считает, что на старшего присяжного Мухту могло быть оказано давление со стороны обвинения, либо суда, поскольку тот, будучи приведенным к присяге, около двух месяцев не являлся в судебное заседание без уважительной причины в связи с тем, что уехал на заработки, но не был подвергнут денежному взысканию в порядке, установленном статьей 118 УПК РФ. Считает, что на последнего могло быть оказано давление со стороны обвинения либо суда.

Считает позицию суда предвзятой, а приговор необъективным, поскольку отсутствуют доказательства вины Одинцова. Ссылается на положения ч.5 ст.348 УПК РФ о том, что если обвинительный вердикт вынесен в отношении невиновного и имеются основания для постановления оправдательного приговора ввиду не установления события преступления либо недоказанности участия подсудимого суд выносит постановление о роспуске коллегии присяжных заседателей и направлении уголовного дела на новое рассмотрение.

Полагает, что со стадии формирования коллегии присяжных, изложения вступительного слова сторон и в дальнейшем в ходе судебного следствия и прений, судом неоднократно нарушались принципы состязательности и равенства сторон. Отмечает, что судом не было принято ни одного решения, которое бы отличалось от позиции обвинения, права защиты нарушались посредством снятия вопросов и отказов в удовлетворении заявленных ходатайств.

Обращает внимание, что судом было отказано в ходатайства защиты о рассадке адвокатов рядом с подзащитными, что позволяло согласовывать возникающие в ходе судебного следствия спорные вопросы, требующие обсуждения позиции с подзащитным, совместного использования копий документов из уголовного дела, реализации права на защиту и т.п.

Настаивает на том, что подсудимые располагались отдельно от адвокатов боком к присяжным заседателям, причем между присяжными и подсудимыми располагались представитель потерпевшего и свидетели.

Приводит показания очевидца преступления, допрошенного в качестве свидетеля в судебном заседании посредством видеоконференц-связи согласно которым при нем ОдинцовМ.А.С. не бил и впоследствии ему со слов Одинцова стало известно, что он нанес потерпевшему М два удара ладошкой. Отмечает, что эти показания согласованы с показаниями самого Одинцова С.Ю., утверждавшего о том, что он лишь хлопал ладонями по щекам М.С.А. чтобы ввести его в чувства у пожарной части.

Ссылается на нарушение требований ст. 281 УПК РФ, а также принципа состязательности и равноправия сторон. Обращает внимание, что суд при наличии возражений со стороны защиты удовлетворил ходатайство государственного обвинителя Коновалова Д.И. об оглашении протокола проверки показаний на месте Б но не в связи с наличием противоречий, а в связи с тем, что иным путем государственный обвинитель не смог бы обозреть видеозапись. В то же время, указывает, что в удовлетворении его ходатайства об оглашении очной ставки между Б и Одинцовым в целях устранения противоречий в связи с оглашенными показаниями ему было отказано.

Отмечает, что ему также было отказано в удовлетворении ходатайства об оглашении проверки показаний на месте Одинцова С.Ю. в связи с тем, что Одинцов С.Ю. участвовал в проверке в качестве свидетеля, а не обвиняемого, и, исходя из позиции государственного обвинения, не находился под уголовным преследованием (с перечислением прав, вытекающих из положений ст. ст. 46, 47 УПК РФ). Выражает несогласие с выводами суда в данной части, обращая внимание на то, что Одинцову предъявлено обвинение в июле 2020 года, то есть через десять месяцев после возбуждения уголовного дела.

Полагает о недостаточной самостоятельности суда в принятии решения, обращая внимание, что мотивировка как отказов в удовлетворении ходатайств, так и снятие вопросов защиты полностью идентична возражениям стороны обвинения.

Ссылается на нарушение требований ст. 339 УПК РФ отмечая, что при формулировке вопросов о доказанности, в вопросный лист практически полностью скопировано обвинительное заключение, а формулировка вопросов сложна для восприятия, тенденциозна, а его письменные замечания по сформулированным вопросам не приняты (лист 230 Протокола).

Отмечает также, что ответы на вопрос, касающиеся одного подсудимого, не должны предрешать вопрос о виновности второго, в случае группового преступления. Например, утвердительный ответ на вопрос о доказанности того, что данное деяние совершил Квашнин Н.В., автоматически предрекает утвердительный ответ и о виновности Одинцова С.Ю., так как предварительный сговор, мотивы и совместные действия Квашнина Н.В. и Одинцова С.Ю. расписаны и в фабуле самого вопроса.

Обращает внимание, что судом проводились предварительные допросы свидетелей и экспертов, сначала в отсутствие присяжных заседателей, затем в их присутствии, что не предусмотрено законом.

Полагает, что имелись основания для роспуска коллегии присяжных в соответствии с ч. 5 ст. 348 УПК РФ в связи с отсутствием доказательств, подтверждающих вину Одинцова в инкриминируемом ему деянии.

Обращает внимание на то, что единственным доказательством, подтверждающим его вину, являются показания Квашнина Н.В., который пытается избежать уголовной ответственности и перекладывает вину на Одинцова С.Ю.

Отмечает также внимание на то, что показания Квашниным даны через несколько месяцев после возбуждения уголовного дела, они противоречат, как показаниям свидетелей и очевидцев, так и результатам экспертиз (всего по комиссионным экспертизам 7 ударных воздействий в район головы потерпевшего, а не 17 ударов, как показал Квашнин).

Полагает, что доводы следствия о том, что потерпевшему М причинено 17 ударных воздействий по голове и множественные удары ногами по телу противоречат материалам дела. В частности, приводит выводы экспертиз, две из которых комиссионные (№ 57/2, № 62/17, № 80) о количестве ударных воздействий в область головы, которых всего семь. Указывает, что повреждения в виде 6 ссадин на теле и кровоподтека в лобной области описаны и посчитаны.

Считает, что выводы экспертов о количестве ударных воздействий подтверждаются последовательными показаниями очевидцев Б и Б, а также Одинцова С.Ю.?(как в качестве свидетеля, так и в качестве обвиняемого и подсудимого). Приводит суждения о том, что это те же семь ударов в голову - 6 ссадин на лице и один кровоподтек справа в лобной области. Настаивает на последовательности показаний на всех очных ставках, в ходе проверки показаний на месте.

Отмечает в то же время, что Квашнин допрашивался неоднократно, его показания менялись на каждом допросе, были непоследовательны, при этом показания, согласно которым Одинцов ударил потерпевшего по голове бутылкой и наносил удары ногами, были даны Квашниным , то есть через 10 месяцев после смерти потерпевшего.

Просит приговор отменить, а дело направить на новое рассмотрение в ином составе суда.

На апелляционные жалобы адвокатов Смолина И.В., Дворцова Е.В. и Косовой Е.М. государственными обвинителями Коноваловым Д.И. и Авдеевым М.Ю. (т.12 л.д.191-196, т.13 л.д.41-43) поданы возражения.

Замечания на протокол судебного заседания, поступившие от адвоката Косовой Е.М. (т.12 л.д.202-203, 210) рассмотрены. Постановлено решение об отклонении поданных замечаний (т.13 л.д.77-79).

Проверив материалы уголовного дела и обсудив доводы апелляционных жалоб, а также поданных возражений, судебная коллегия находит приговор с участием присяжных заседателей подлежащим изменению путем его отмены в части по следующим основаниям.

Вопреки доводам стороны защиты, постановленный судом на основании обвинительного вердикта приговор соответствует требованиям ст. ст. 307, 308, 351 УПК РФ.

Уголовное судопроизводство по делу осуществлялось в соответствии с требованиями ст. 15 УПК РФ на основе состязательности сторон, с учетом требований ст.252 УПК РФ о пределах судебного разбирательства и ст.335 УПК РФ об особенностях судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей, ст.334 УПК РФ о полномочиях судьи и присяжных заседателей. В судебном заседании исследованы все собранные по делу доказательства, имеющие существенное значение для правильного разрешения дела, с учетом особенностей судебного следствия в суде с участием присяжных заседателей.

Все ходатайства, заявленные сторонами в ходе судебного разбирательства, обсуждались, по ним выяснялось мнение участников судебного разбирательства, после чего председательствующий удовлетворял их либо с приведением мотивов принятого решения отказывал в их удовлетворении. Не согласиться с принятыми председательствующим по заявленным ходатайствам решениями судебная коллегия не находит оснований. Не находит коллегия и убедительным сложившееся у стороны защиты мнение об оказанном в рамках судебного разбирательства преимуществе стороне обвинения, о разрешении заявленных ходатайств с точки зрении единственно правильной позиции, приведенной суду государственным обвинителем. Такие утверждения опровергаются протоколом судебного заседания, существо которого свидетельствует о беспристрастности суда и отсутствии сомнений в его объективности. Никаких конкретных данных, позволяющих в этой части с защитой согласиться, жалобы не содержат.

В полной мере коллегия соглашается с действиями председательствующего судьи, который определил круг вопросов, подлежащих выяснению в присутствии присяжных заседателей, и исследовал только те доказательства, которые касаются обстоятельств, не выходящих за установленные ст.252 УПК РФ пределы, и в той форме, которая предусмотрена законодателем.

Согласиться с тем, что суд был не вправе допрашивать эксперта Б.Е.А. дважды в судебном заседании, сначала в отсутствие присяжных заседателей, а затем и в их присутствии, коллегия оснований не имеет.

Исходя из требований закона, в целях разрешения ходатайства стороны о допросе в судебном заседании эксперта, председательствующий вправе в отсутствие присяжных заседателей выяснить у этого лица, относятся ли известные ему сведения к обстоятельствам рассматриваемого дела, подлежащим исследованию в присутствии присяжных заседателей.

В данном конкретном случае в отсутствие присяжных заседателей был допрошен эксперт Б, первоначальные показания которой позволили председательствующему сделать вывод о том, что сведения, полученные из показаний эксперта, подлежат исследованию в присутствии присяжных заседателей.

Более того, ход допроса, существо заданных вопросов, данные об участвующих в рамках каждого допроса участниках, степень активности каждой стороны, свидетельствуют о том, что председательствующий обеспечил, прежде всего, возможность стороне защиты задать все интересующие вопросы в целях сопоставления объема предъявленного обвинения и исследованных доказательств с показаниями эксперта. Повторный допрос как экспертов, так и иных свидетелей по делу, требованиям закона не противоречит.

Поскольку конкретных данных о том, по каким причинам сторона защиты была ограничена в праве на допрос эксперта М, жалоба не содержит, такие доводы основанием для вмешательства в состоявшийся приговор являться не могут. Изучение протокола судебного заседания в целом и в его части на стр.189 подтверждает, кроме того, несостоятельность утверждений защиты в рассматриваемой части, поскольку дополнений по окончании судебного следствия не имелось. Судебное следствие окончено при отсутствии возражений со стороны участников процесса.

При таких обстоятельствах коллегия не усматривает нарушений прав стороны защиты на представление доказательств и участие в их исследовании в рамках судебного разбирательства.

Излишнее предупреждение суда супруги осужденного Квашнина и его матери об уголовной ответственности по ст. 308 УК РФ за отказ от дачи показаний основанием для отмены состоявшегося приговора являться не может, поскольку разъяснение такой ответственности не влияет на доказанность фактических обстоятельств, установленных вердиктом присяжных заседателей с учетом показаний названных лиц, обладающих свидетельским иммунитетом. Более того, в ходе следствия Квашниным разъяснялись процессуальные права, в том числе, право не свидетельствовать против своих близких, и связанная с этим обязанность давать правдивые показания. Ввиду возникновения права на отказ от дачи показаний у названных лиц ответственность по ст.308 УПК РФ им не разъяснялась.

Вопреки доводам защиты, необоснованных отказов сторонам в исследовании доказательств, которые могли иметь существенное значение для исхода дела, судом не допущено.

Вопросы допустимости и относимости доказательств были исследованы судом в соответствии с требованиями закона. Данных о том, что в судебном заседании с участием присяжных исследовались недопустимые доказательства или были ошибочно исключены из разбирательства дела допустимые доказательства, или отказано сторонам в исследовании доказательств, либо допущены иные нарушения уголовно-процессуального закона, которые ограничили право стороны защиты на представление доказательств либо повлияли на содержание поставленных перед присяжными заседателями вопросов или содержание данных присяжными заседателями ответов, из материалов дела не усматривается.

Оснований полагать о недопустимости показаний подозреваемого Квашнина, данных в период предварительного следствия (т.1 л.д.127-132), коллегия не имеет. Следственные действия проведены с осужденным с соблюдением требований ст.ст.46 УПК РФ, с участием защитника П.Ю,В. с разъяснением перед допросом процессуальных прав, в том числе, о том, что его показания могут быть использованы в качестве доказательств по уголовному делу. Как это видно из протокола допроса Квашнина, по окончании такового ни защитник, ни допрашиваемый, не сделали каких-либо заявлений и замечаний и своими подписями удостоверили правильность отраженных в протоколе сведений. Соответствующее решение о допустимости доказательства в связи с заявленным защитой ходатайством (стр.152-153 протокола) содержится в материалах уголовного дела. (т.11 л.д.48-49).

Достаточных оснований для оглашения протокола проверки показаний на месте с участием Одинцова С.Ю., на чем настаивал защитник Смолин И.В., у суда не имелось, поскольку он участвовал в следственном действии в качестве свидетеля, как об этом правильно указал суд. Каким образом отказ суда в оглашении очной ставки Одинцова с Б повлиял на вынесенный присяжными заседателями вердикт жалоба адвоката Смолина И.В. данных не содержит.

Доводы защиты о том, что избранная судом форма допроса свидетеля Б.С.А. нарушает право осужденных на защиту от предъявленного обвинения, коллегия находит несостоятельными. Согласно ч.1 ст.278.1 УПК РФ при необходимости суд может вынести решение о проведении допроса свидетеля путем использования систем видеоконференцсвязи. Фактическим основанием допроса свидетеля являются данные о том, что лицу может быть что-нибудь известно об обстоятельствах, имеющих отношение к делу.

Согласно данных протокола судебного заседания, суд обсудил такое ходатайство (стр.104 протокола) и принял решение о допросе названного свидетеля посредством видеоконференц-связи в Октябрьском районном суде г.Омска, что фактически было сделано на следующий день. В данном конкретном случае коллегия соглашается с тем, что этапирование из исправительного учреждения свидетеля влекло отложение судебного заседания на длительный срок, что при отсутствии достаточных оснований влекло увеличение сроков судебного следствия. Кроме того, коллегия принимает во внимание, что никаких технических сбоев со связью не было, какие-либо заявления сторон по этому поводу отсутствовали.

Что касается ходатайства защиты о приобщении к материалам дела информации о сумеречном времени (восходе и заходе солнца), то ее источником, как это следует из протокола судебного заседания, является открытый доступ к различным сайтам, в связи с чем, какой-либо юридической силы этот документ не имел и предъявлен коллегии присяжных заседателей быть не мог.

То обстоятельство, что председательствующий снимал некоторые вопросы и делал замечания участникам судебного заседания со стороны защиты, а также отказывал в удовлетворении ряда их ходатайств, не может свидетельствовать о его предвзятости, поскольку в силу специфики судебного разбирательства с участием коллегии присяжных заседателей указанные выше действия председательствующего были продиктованы соблюдением требований ч.7 ст.335 УПК РФ.

Коллегия соглашается с действиями председательствующего судьи, который не допускал возможности защиты во вступительном слове касаться обстоятельств, не связанных с изложением согласованной позиции с подзащитными по предъявленному обвинению и с мнением о порядке исследования доказательств.

В то же время, из протокола судебного заседания следует, что председательствующий в присутствии присяжных заседателей разрешал исследовать только те фактические обстоятельства дела, доказанность которых устанавливается ими в соответствии с их полномочиями. В тех случаях, когда стороны пытались донести до присяжных заседателей информацию, не относящуюся к их компетенции, то председательствующий прерывал выступление, делал замечания и обращался к присяжным с просьбой не принимать доведенную до них информацию во внимание. Вполне обоснованно, как это следует из протокола судебного заседания, председательствующий запрещал доводить до сведения присяжных заседателей информацию, относящуюся к процедуре получения доказательств, деятельности следственных органов, ставить под сомнение законность доказательств, об исследовании которых было принято решение, касаться обстоятельств, выходящих за установленные ст.252 УПК РФ пределы.

Указанные действия председательствующего судьи не выходили за рамки его компетенции, а потому их нельзя признать ограничивающими права стороны защиты на выяснение обстоятельств, имеющих значение для дела.

Подробно приведенные адвокатом Смолиным И.В. доводы о недоказанности вины Одинцова С.Ю. с собственным анализом недостоверности показаний Квашнина, в том числе данных спустя длительный период времени после смерти М.А.С. а также выводов проведенных в рамках дела экспертных исследований, внимания не заслуживают. Коллегия соглашается с тем, что оснований для роспуска присяжных заседателей, исходя из смысла ч.5 ст.348 УПК РФ, у председательствующего судьи не имелось.

Исходя из особенностей настоящего судебного разбирательства, доводы апелляционных жалоб о неправильном установлении фактических обстоятельств дела, о недоказанности выводов суда, об отсутствии в приговоре доказательств совершения осужденными преступлений, не являются основаниями для отмены приговора, постановленного в соответствии с вердиктом коллегии присяжных заседателей, поскольку эти вопросы относятся к исключительной компетенции присяжных заседателей и не могут быть предметом проверки в суде апелляционной инстанции.

Вопреки утверждениям защиты, протокол судебного заседания, свидетельствует о том, что формирование коллегии присяжных заседателей проведено в судебном заседании с соблюдением требований ст. ст. 327-329 УПК РФ.

Данных о том, что кандидаты в присяжные заседатели скрыли информацию, которая могла повлиять на принятие решения по делу и лишила стороны права на заявление мотивированных и немотивированных отводов, из материалов уголовного дела не усматривается.

Сторона защиты в ходе формирования коллегии присяжных заседателей заявляла об отводах только двух из 9 выбранных кандидатов коллегии, Мухты и Мухаметшина, при чем последний в принятии вердикта участия не принимал. Отсутствуют данные и о том, что образованная коллегия присяжных заседателей в целом могла оказаться неспособной вынести объективный вердикт ввиду тенденциозности ее состава. Участниками процесса не ставился вопрос о ее роспуске.

Председательствующим в каждом судебном заседании в соответствии с требованиями уголовно-процессуального законодательства выяснялись обстоятельства, препятствующие участию присяжных заседателей в судебном заседании.

Препятствий для участия в коллегии присяжных заседателей М.Ю.П.К.Л.Р.З.Е.В.Б.И.Н.Ч.А.С.М.А.Х. и остальных не имелось.

Так, исходя из смысла закона, сокрытие кандидатами в присяжные заседатели информации относительно обстоятельств, препятствующих их участию в рассмотрении уголовного дела, должно безусловно влиять на объективность и беспристрастность присяжного заседателя при вынесении вердикта. Таких данных материалы дела и доводы жалобы не содержат. О тенденциозности сформированного в результате отбора состава коллегии присяжных заседателей стороны в судебном заседании не заявляли (т.12 стр.84).

Из пояснений М (стр.46 протокола) видно, что он живет в д. Ураш, поэтому никого из участников дела не знает, как и обстоятельства дела, работает вахтовым методом, проживает с женой, имеет пятерых детей, взрослые из которых живут отдельно, у супруги проблем с законом не было, сформировавшегося мнения по делу не имеет, сын привлекался к уголовной ответственности за кражу из брошенного автомобиля три года назад, кем был по делу, возможно свидетелем, ему не известно, дело было прекращено на следствии, поэтому не придал значения этому и не считал, что это является привлечением к уголовной ответственности.

Что касается доводов защиты по присяжному М, то документального подтверждения утверждения защиты о его судимости не находят. Вместе с тем, в любом случае недоведение до суда информации о судимости в 90-х годах по ст. 144 УК РСФСР, как об этом указывает защита, то есть более чем за 30 лет к моменту рассмотрения настоящего уголовного дела, при том за корыстное преступление, не может являться препятствием для участия в деле. Данных о том, что М было достоверно известно об обстоятельствах уголовного преследования в отношении его сына защитой не представлено.

Коллегия принимает во внимание, что заявленный защитниками и государственным обвинителем отвод М судом разрешен. С убеждением суда в том, что сомнений в объективности названного кандидата в присяжные не имелось, коллегия соглашается.

Вместе с тем, судебная коллегия отмечает, что привлечение кандидата в присяжные заседатели ранее к административной ответственности (как утверждает защитник по факту ненадлежащего хранения оружия), не относится к указанным выше препятствиям.

Доводы защиты о судимых родственниках К.Л.Р. являются голословными и не подтверждены какими-либо доказательствами или документами. Отсутствуют убедительные данные и о том, что указанный кандидат в присяжные заседатели знал и умышленно скрыл сведения о судимости дедушки от сторон. Как пояснила К.Л.Р. она живет в д. , работает учителем математики в школе в 7-9 классах, состоит в браке, имеет дочь 6 лет, про уголовное дело слышала впервые.

Коллегия убеждена в том, что нарушений при формировании коллегии присяжных заседателей с участием З.Е.В. о чем в своем обращении указывает адвокат Смолин И.В., также не допущено.

Из пояснений З.Е.В. (стр.79 протокола) видно, что ее родная мать отбывала наказание, но была лишена родительских прав, когда она была новорожденной, не растила ее, поэтому кандидат считала в этой связи, что это никак не влияет на ее участие в деле, проживает в Т с мужем и детьми, ранее работала продавцом.

Несмотря на заявления защиты, по делу отсутствуют какие-либо сведения о том, что указанный присяжный заседатель, наряду с остальными, был заинтересован в исходе дела (в осуждении Квашнина и Одинцова).

Вопреки утверждениям защиты, протокол судебного заседания не содержит данных о том, что З.Е.В. а также присяжная Ч в нарушение ст. 333 УПК РФ до обсуждения вопросов при вынесении вердикта высказывали свое убеждение о виновности осужденных, формируя негативное к ним отношение.

Как это следует из протокола судебного заседания (стр.80), Ч.А.С. пояснила, что не работает, разведена, живет с детьми 6 и 16 лет, родственников в правоохранительных органах не имеет, ей ничего не известно по уголовному делу, проживает в Т около трех лет, никого не знает.

Кандидат М.А.Х. пояснял, что его дед в г.г. и старший брат в период с . отбывали наказание, обоих нет в живых, ему в это время было 14 лет, на его мнение это никак не повлияло, официально не работает, проживает в , как любитель занимается рыболовством.

Заявленный мотивированный отвод названному присяжному судом отклонен. Правильность принятого судом решения сомнений у коллегии не вызывает (стр.82 протокола).

Вопреки доводам поданных жалоб, коллегия соглашается с тем, что само по себе наличие родственников, которые привлекались к уголовной ответственности, не является безусловным основанием для отвода кандидатов в присяжные заседатели и не препятствует их участию. Приведение защитой в качестве примеров таких кандидадов как Д, КБ имеющие близких родственников, судимых за совершение тяжких преступлений, основано на собственной субъективной оценке пояснений кандидатов со стороны защиты, а потому основанием для отмены состоявшегося приговора такие доводы являться не могут.

В то же время, как это видно из дела, не были конкретизированы вопросы, не разъяснялось кандидатам в присяжные заседатели, что означает привлечение к уголовной ответственности и подразумевает ли оно наличие погашенных и непогашенных судимостей, в том числе, судимостей родственников, включая умерших, что также не позволяет согласиться с тем, что отдельная информация была сокрыта. Между тем, факт привлечения кандидатов к уголовной ответственности в присяжные либо их родственников в далеком прошлом, при том умерших, не повлиял и не мог повлиять на объективность присяжных, на которых в жалобах указала защита.

Кандидат в присяжные заседатели Б.И.Н. о себе пояснила, что имеет двоюродную сестру, проживающую в и работающую в правоохранительных органах, где точно ей не известно, поскольку редко общаются, работу не обсуждают, виделись с ней год назад, проживает в , не работает, является домохозяйкой, имеет двоих детей, 10 и 11 лет.

При таких данных, вопреки доводам защиты, исходя из совокупности приведенных обстоятельств, судебная коллегия приходит к выводу о том, что по причине наличия родственника, осуществляющего службу в правоохранительных органах, Б не утратила своей объективности.

Доводы защиты о необъективности присяжных ввиду того, что кабинет присяжных заседателей не исключает возможности слышать за закрытой дверью происходящие в зале действия, что могло повлиять на принятие ими решения, малоубедительны.

Объективных данных, свидетельствующих о том, что кто-либо из присяжных заседателей, вошедших в состав коллегии, имел прямую или косвенную заинтересованность в исходе дела, предвзято относился к осужденным, материалы дела не содержат, равно как и сведений о том, что кем-либо из присяжных заседателей были нарушены возложенные на них обязанности или допущены действия и высказывания, позволяющие усомниться в их беспристрастности.

В условиях неявки присяжного заседания М по уважительной причине суд выслушал мнение сторон о возможности отложения судебного разбирательства. Никто не заявлял о замене присяжного заседателя, о привлечении его к установленной законом ответственности (т.12 л.д.186-187). Вопреки доводам адвокатов, оснований для применения принудительного привода к присяжному заседателю М.Ю,П. не имелось, поскольку причины его неявки были известны и являлись уважительными. Утверждения о возможном оказании на него давления стороной обвинения и судом являются голословными.

Утверждения защиты о недопустимости созданных условий размещения осужденных и адвокатов в помещении Тевризского районного суда, лишающих возможности полноценной защиты, коллегия находит надуманными. Об этом свидетельствует согласованная позиция осужденного Одинцова и защитника Смолина, данные о предоставлении перерывов по просьбе адвоката.

Согласно ст.327 УПК РФ списки кандидатов в присяжные заседатели, явившихся в судебное заседание, без указания их домашнего адреса вручаются сторонам. Содержание списков по настоящему делу не свидетельствует о том, что требования названной статьи были нарушены.

Более того, кандидаты в присяжные заседатели не скрывали от председательствующего и сторон информацию о себе, в том числе, об образовании и социальном статусе (роде деятельности). Право осужденных участвовать в отборе коллегии присяжных заседателей лично либо посредством защитников также не нарушено, поскольку каждому была предоставлена возможность как лично, так и через защитника задать кандидатам в присяжные заседатели любые вопросы, которые связаны с выяснением обстоятельств, препятствующих их участию в рассмотрении данного уголовного дела. Каких-либо препятствий осужденные и их защитникам в реализации данного права со стороны суда не создавалось.

Доводы защиты о том, что в избрании старшины коллегии присяжных заседателей участвовали запасные присяжные заседатели, опровергаются протоколом судебного заседания (т.12 стр.84), из которого видно, что было предложено для избрания старшины комплектным присяжным удалиться в совещательную комнату, после чего коллегия присяжных заседателей удалилась, а запасные остались в зале. Поданные в этой части на протокол судебного заседания замечания председательствующим рассмотрены и отклонены. Оснований сомневаться в достоверности суждений суда не имеется, поскольку никаких ходатайств на этот счет сторонами после выхода присяжных из совещательной комнаты не заявлялось.

Убедительных данных о фальсификации протокола судебного заседания жалобы не содержат. Судебная коллегия не нашла возможным приобщить и исследовать в судебном заседании представленный защитником диск с расшифровкой аудиозаписи, якобы имевшего место разговора старшины присяжных заседателей с матерью осужденного Квашнина, поскольку участники телефонных переговоров не идентифицированы, а сама запись получена непроцессуальным путем.

Доводы защиты о том, что вопросы, сформулированные в вопросном листе не давали возможности присяжным заседателям ответить на них с учетом позиции стороны защиты также не убедительны.

Протокол судебного заседания (стр.229) подтверждает то, что судом были подготовлены вопросы для присяжных, вопросный лист был роздан сторонам, возможность предоставлена подготовиться к обсуждению поставленных вопросов, судья огласил вопросный лист и разъяснил, что позиция стороны защиты сводится к отрицанию обвинения в полном объеме либо части обвинения, предложил сторонам представить замечания по формулировке вопросов или предложения о постановке новых. При обсуждении вопросов председательствующим судьей были рассмотрены замечания стороны защиты, они приобщены к материалам дела, и по их существу принято правильное решение. Процедура формулировки вопросного листа, вопреки позиции защиты, установленная ч.4 ст.338 УПК РФ, не требует от председательствующего приведения мотивов, по которым те либо иные предложения и замечания сторон были отклонены.

Коллегия соглашается с тем, что ставить отдельные вопросы в соответствии с позицией защиты не требовалось, так как формулировки вопросов не предопределяли ответы на них и присяжные получили возможность признать недоказанным причастность осужденных к деянию либо исключить отдельные обстоятельства предъявленного обвинения, которые присяжные заседатели сочли недоказанными. Как следует из редакции вопросов, они были направлены на выяснение действий, совершенных в отношении каждого из потерпевших. Дача на предыдущие вопросы положительного ответа никаким образом на предрешала выводы присяжных заседателей о преступлении, совершенном несколькими лицами.

С учетом обвинения Квашнина и Одинцова в совершении преступлений группой лиц, у председательствующего судьи не имелось оснований для изложения вопросов о причастности осужденных к преступным событиям в иной редакции, то есть без упоминания в них действий друг друга как соучастников. При недоказанности причастности кого-то из подсудимых или отдельных их действий и обстоятельств дела, в том числе, связанных с совместным участием в преступлении, присяжные заседатели, помимо права ответить в целом отрицательно на вопрос о причастности, при положительном ответе на него имели возможность сделать исключения в отношении тех действий и обстоятельств, которые, по их мнению, подтверждения не нашли. Процедура принятия таким способом ответов на вопросы была детально им разъяснена председательствующим судьей в напутственном слове.

Предоставленное право на исключение отдельных действий и обстоятельств по причине их недоказанности позволило присяжным заседателям не согласиться с доказанностью предварительного сговора, в отношении случайных лиц, без постановки в вопросном листе на этот счет самостоятельного вопроса. Председательствующий судья обоснованно отказал стороне защиты в выяснении у присяжных заседателей вопроса о доказанности неосторожного нанесения удара, поскольку фактические обстоятельства дела, которые выяснялись в вопросном листе у присяжных заседателей, позволяли председательствующему судье в случае утвердительных на них ответов объективно установить как направленность умысла осужденных, так и форму их вины.

С учетом занятой подсудимыми позиции к предъявленному обвинению (фактически полного отрицания вины) у председательствующего судьи отсутствовал повод для постановки частных вопросов о таких обстоятельствах, которые влияют на степень виновности осужденных либо изменяют ее характер, влекут за собой освобождение кого-либо от уголовной ответственности.

В соответствии с положениями ст.339 УПК РФ (т.11 л.д.132-142) суд обоснованно сформулировал основные вопросы, направленных на выяснение события каждого из преступлений, причастности к нему осужденных и их виновности, не согласившись с предложением стороны защиты о постановке детальных вопросов на предмет выяснения отдельно взятых обстоятельств преступных деяний. Изложенная постановка вопросов и их содержание позволяли присяжным заседателям полно и всесторонне оценить представленные доказательства и сделать вывод о виновности или невиновности осужденных, установить роль каждого из них в реализации преступного умысла.

Несмотря на заявления защиты, вопросы, подлежащие разрешению коллегией присяжных заседателей, составлены с учетом предъявленного обвинения, поддержанного в суде государственным обвинителем, результатов судебного следствия, прений сторон, после обсуждения их сторонами, в ясных и понятных выражениях, без использования юридических терминов.

Напутственное слово председательствующего (т.11 л.д.111-131) соответствует требованиям ст.340 УПК РФ. Его содержание не дает оснований для вывода о нарушении принципа объективности и беспристрастности. Содержание напутственного слова председательствующего, вопреки доводам, изложенным в жалобах, не содержало оценки исследованных судом с участием присяжных заседателей доказательств, в нем в доступной форме разъяснены основные правила оценки доказательств. Приведение в напутственном слове содержания уголовного закона, предусматривающего ответственность за совершение деяний, в которых обвиняются осужденные, юридических понятий, соответствует требованиями ч.2 ст.340 УПК РФ.

Присяжным заседателям разъяснена необходимость принятия решения в соответствии с их мнением, основанным на собственной оценке всех исследованных в судебном заседании доказательств. Ссылок на недопустимые доказательства либо доказательства, не исследованные судом, напутственное слово не содержит.

Поданные на него возражения со стороны защиты были отражены в протоколе судебного заседания (стр.234) и отклонены председательствующим с приведением мотивов, с которыми коллегия соглашается. Председательствующий в напутственном слове не обязан излагать существо всех без исключения доказательств, имеющихся по делу, и разъяснять, какие именно позиции сторон подтверждаются, либо опровергаются этими доказательствами, не вправе сам давать оценку доказательствам. Позиции сторон по существу предъявленного обвинения нашли надлежащее отражение в напутственном слове председательствующего судьи.

Указание председательствующим в напутственном слове о том, что присяжные могут обратиться за разъяснениями основано на положениях ч. 1 ст. 344 УПК РФ, согласно которой, если в ходе совещания присяжные заседатели придут к выводу о необходимости получения от председательствующего дополнительных разъяснений по поставленным вопросам, то они возвращаются в зал судебного заседания и старшина обращается к председательствующему с соответствующей просьбой.

Как это видно из протокола судебного заседания, за такими разъяснениями коллегия не обращалась.

Прения сторон проведены в соответствии с требованиями ст.336 УПК РФ в пределах вопросов, подлежащих разрешению присяжными заседателями.

Вердикт присяжных заседателей, согласно ч.2 ст.348 УПК РФ, является обязательным для председательствующего. Правильность вердикта присяжных заседателей в соответствии с ч.4 ст.347 УПК РФ сторонам запрещается ставить под сомнение. Основанные на вердикте присяжных заседателей выводы суда первой инстанции о виновности осужденных, а также о фактических обстоятельствах, признанных доказанными присяжными заседателями, не может быть поставлен под сомнение и судом апелляционной инстанции. Приговор основан на вердикте и противоречий между вердиктом и приговором не усматривается.

Согласно протоколу судебного заседания процессуальных нарушений порядка и сроков совещания присяжных заседателей, тайны совещательной комнаты, которые могли бы повлиять на законность вынесенного вердикта, не допущено.

Объективно оценив вердикт, совокупность доказательств, исследованных судом, председательствующий пришел к правильному выводу об отсутствии оснований для роспуска коллегии присяжных заседателей и направления дела на новое рассмотрение иным составом суда в соответствии с положениями ч.5 ст.348 УПК РФ.

Действия осужденных Квашнина Н.В. и Одинцова С.Ю. на основании фактических обстоятельств содеянного, установленных коллегией присяжных заседателей, правильно квалифицированы судом по ч. 4 ст. 111 УК РФ как умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, опасного для жизни человека, совершенное их хулиганских побуждений, группой лиц, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшего М.А.С. а Одинцова, кроме того, по признаку применения предмета, используемого в качестве оружия. Правильно дана и юридическая оценка действиям Квашнина Н.В. по ч. 1 ст. 166 УК РФ как неправомерное завладение автомобилем без цели хищения (угон). Оснований для иной квалификации действий осужденного не имеется. Психическое состояние осужденных изучено полно и объективно. Суждения суда о вменяемости осужденных в приговоре приведены и сомнений в правильности не вызывают.

Вопреки доводам жалоб, назначенное наказание каждому из осужденных по ч.4 ст.111 УК РФ и ч.1 ст.166 УК РФ отвечает требованиям ст. ст. 6, 43, 60 УК РФ и чрезмерно суровым не является. Принцип индивидуализации наказания судом соблюден. Суд принял во внимание роль и степень участия каждого в совершенном преступлении. Суд в полной мере учел характер и степень общественной опасности совершенных преступлений. Законодателем преступления отнесены к категории особо тяжкого (Квашнин и Одинцов) и средней тяжести (Квашнин). Учел суд и данные о личности осужденных, их удовлетворительные характеристики, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденных и условия жизни семьи.

Судом в полной мере учтено наличие у осужденных ряда обстоятельств, смягчающих наказание, в частности, у Квашнина Н.В. и Одинцова наличие на иждивении детей, состояние здоровья осужденных и его близких родственников, активное способствование раскрытию и расследования преступления, а в отношении Квашнина мнение потерпевшего, не имеющего претензий к Квашнину. Иных безусловных обстоятельств, требующих смягчения наказания, а также предусмотренных ч. 2 ст. 61 УК РФ, судебная коллегия не усматривает.

Законных оснований для применения положений ч. 1 ст. 62 УК РФ, вопреки доводам жалоб, не имелось в связи с наличием в действиях осужденных обстоятельства, отягчающего наказание при совершении преступления, предусмотренного ч. 4 ст. 111 УК РФ.

Доводы защиты о необоснованном признании судом обстоятельством, отягчающим наказание, совершение преступления по ч.4 ст.111 УК РФ, в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, являются необоснованными.

Исходя из смысла закона, судам следует учитывать, что в присутствии присяжных заседателей допустимо исследовать вопрос о совершении подсудимым преступления в состоянии алкогольного, наркотического или иного вида опьянения, если это связано с предъявленным обвинением, поскольку такие данные относятся к предмету доказывания по уголовному делу.

Признание присяжными заседателями доказанным того факта, что осужденные находились в состоянии алкогольного опьянения, не выходит за рамки их полномочий, так как в полной мере относится к тем фактическим обстоятельствам совершения преступлений, которые подлежат установлению именно присяжными заседателями, в связи с чем оспариванию не подлежат.

Основываясь на признании присяжными заседателями факта алкогольного опьянения во время совершения преступления и учтя влияние этого факта на поведение виновных, суд правильно признал наличие по делу такого отягчающего наказание обстоятельства, как совершение преступлений в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя.

Судебная коллегия не находит оснований не согласиться с этим выводом, поскольку убеждение суда не противоречит положениям ч. 1.1 ст. 63 УК РФ. Вопреки позиции защиты, во время совершения преступлений, исходя из агрессии и снижения контроля за своим поведением, опьянение явилось одним из факторов, побудившим каждого к совершению особо тяжкого преступления.

При определении размера наказания Квашнину по ч.1 ст.166 УК РФ суд учел снисхождение присяжных и требования ст.65 УК РФ. При таких обстоятельствах наличие отягчающего наказание обстоятельства обоснованно судом не признано таковым.

Выводы суда об отсутствии оснований для применения положений ч. 6 ст. 15, ст. 64 УК РФ, мотивированы и с ними судебная коллегия соглашается. В связи с назначением наказания, превышающего 8 лет лишения свободы, оснований для применения норм уголовного закона об условном осуждении не имеется.

Вопреки доводам апелляционных жалоб, назначенное наказание по своему виду и размеру как за преступление, предусмотренное ч.4 ст.111 УК РФ, так и Квашнину по совокупности преступлений, является справедливым. Суд исходил из установленных вердиктом фактических обстоятельств дела и признанных доказанными действий осужденных.

Достаточных оснований для признания частичного признания вины, раскаяния в содеянном, на что указывает защита, смягчающим наказание Квашнина обстоятельством, как по ч.1 ст.166 УК РФ, так и по ч.4 ст.111 УК РФ, судебная коллегия не находит. Что касается ч.4 ст.111 УК РФ, то суд в полной мере учел активное способствование раскрытию и расследования преступления каждого из осужденных, что основано на материалах дела. Каких-либо новых обстоятельств, влияющих на вид и размер наказания осужденным, судебная коллегия не находит. Назначенное каждому наказание коллегия признает соразмерным содеянному, соответствующим требованиям уголовно-процессуального и уголовного закона и полностью отвечающим задачам их исправления.

Вид исправительного учреждения для отбывания осужденным наказания обоснованно определен судом в соответствии с положениями п. «в» ч. 1 ст. 58 УК РФ.

Достаточных оснований для прекращения уголовного преследования в части предъявленного Квашнину обвинения по ч.1 ст.166 УК РФ коллегия не имеет.

В соответствии со ст.76 УК РФ суду представлено право решать вопрос об освобождении лица от уголовной ответственностью за примирением сторон. Прекращение уголовного дела о преступлении является правом, а не обязанностью суда. При принятии решения о прекращении уголовного дела в связи с примирением лица, совершившего преступление, с потерпевшим, суду всесторонне исследовать характер и степень общественной опасности содеянного, данные о личности осужденного, иные обстоятельства дела, связанные с заглаживанием причиненного преступлением вреда и т.п. Принимая решение, следует оценить, соответствует ли оно целям и задачам уголовного судопроизводства.

В данном конкретном случае коллегия находит несостоятельными доводы апелляционных жалоб о том, что суд обязан был прекратить уголовное дело по ч.1 ст.166 УК РФ, так как потерпевший высказал желание об этом (т.10 л.д.250), обосновывая такое желание тем, что ущерб ему не причинен и претензий он не имеет.

С учетом обстоятельств дела, суд не усмотрел такой возможности, отказав в удовлетворении ходатайства о прекращении уголовного дела за примирением в соответствии со ст.25 УПК РФ. Мнение потерпевшего в то же время учтено судом в должной мере. Вопреки доводам поданных жалоб, решение суда по заявлению потерпевшего Л о прекращении уголовного преследования в отношении Квашнина с примирением с потерпевшим разрешено правильно. Выводы суда об отсутствии безусловных оснований, предусмотренных ст.76 УК РФ для прекращения уголовного дела в отношении осужденного в этой части мотивированы. Оснований для прекращения уголовного дела в части осуждения Квашнина судебная коллегия не усматривает.

Вместе с тем, согласно положениям ст.389.27 УПК РФ и п. п. 2-4 ст.389.15 УПК РФ, основаниями для отмены или изменения судебных решений, вынесенных с участием присяжных заседателей, является существенное нарушение уголовно-процессуального закона, неправильное применение уголовного закона и несправедливость приговора.

Согласно ст.297 УПК РФ приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым, и признается таковым, если он постановлен в соответствии с требованиями уголовно-процессуального закона и основан на правильном применении уголовного закона. В свою очередь, судебные решения в силу ч.4 ст.7 УПК РФ должны быть законными, обоснованными и мотивированными.

Вопреки требований закона, в приговоре суд не привел мотивов, по которым признал невозможным прекращение уголовного преследования в отношении Одинцова и Квашнина по ст.116 УК РФ, несмотря на позицию защиты о наличии препятствий, исключающих осуждение каждого и назначение наказания.

Так, как это следует из материалов уголовного дела и протокола судебного заседания, Квашнин обращался к суду с письменным ходатайством, поддержанным защитниками Косовой Е.М. и Дворцовым Е.В., в котором, в числе прочего, просил прекратить уголовное преследование по ст.116 УК РФ в связи с истечением сроков давности уголовного преследования. Суд первой инстанции в удовлетворении данного ходатайства с учетом особенностей производства в суде с участием присяжных заседателей отказал, изложив суждения о том, что заявленное ходатайство удовлетворению не подлежит до вынесения вердикта коллегией присяжных заседателей. Однако и после состоявшегося вердикта никакого решения по ходатайству не принял.

Согласно п.3 ч.1 ст.24 УПК РФ уголовное дело не может быть возбуждено, а возбужденное подлежит прекращению в случае истечения сроков давности уголовного преследования. В силу ч.2 ст.27 УПК РФ прекращение уголовного преследования по основанию, указанному в п.3 ч.1 ст.27 УПК РФ, не допускается, если подозреваемый или обвиняемый против этого возражает. В таком случае производство по уголовному делу продолжается в обычном порядке.

Давая оценку доводам защиты в этой части, судебная коллегия принимает во внимание, что срок давности за совершение Квашниным 08 сентября 2019 года преступления, предусмотренного ст.116 УК РФ, то есть за побои, причинившие физическую боль, но не повлекшие последствий, указанных в статье 115 УК РФ, потерпевшему Т.В.С. совершенные из хулиганских побуждений, в котором он признан виновным на основании вердикта присяжных заседателей, истек 08 сентября 2021 года, как это правильно указано в приговоре. Квашнин был согласен на прекращение уголовного преследования.

Вопреки позиции обвинения, исходя из смысла закона, если суд первой инстанции при наличии оснований, предусмотренных п.3 ч.1 ст.24 УПК РФ, не прекратил уголовное преследование, то в соответствии со ст.389.21 УПК РФ суд апелляционной инстанции отменяет обвинительный приговор и прекращает уголовное дело. Каких-либо исключений для применения указанных положений при рассмотрении уголовного дела с участием присяжных заседателей, уголовно-процессуальных закон не содержит.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия приходит к выводу о необходимости отмены приговора в части осуждения Квашнина за совершение преступления, предусмотренного ст.116 УК РФ с прекращением уголовного дела в этой части на основании п.3 ч.1 ст.24 УПК РФ, в связи с истечением сроков давности уголовного преследования.

Вместе с тем, судебная коллегия в части осуждения Одинцова по ст.116 УК РФ приговор находит подлежащим отмене, поскольку по результатам проверки по материалу по факту причинения побоев Т.В.С. осужденным Квашниным Н.В. было возбуждено уголовное дело N № в отношении неустановленного лица (т.2 л.д.208), а по результатам проверки по материалу КУСП № по факту причинения побоев Т.В.С. осужденным Одинцовым С.Ю. , принято решение об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с отсутствием состава преступления, предусмотренного ст.116 УК РФ, (т.8 л.д.192-195). Таким образом, отказ в возбуждении уголовного дела исключает само производство по уголовному делу, пока постановление об отказе в возбуждении уголовного дела не отменено.

Несмотря на заявления защиты Одинцова в июле 2022 года (т.7 л.д.134-137), уголовное дело в этой части с утвержденным обвинительным заключением в отношении как Квашнина Н.В., так и в отношении Одинцова С.Ю. было направлено в суд для рассмотрения по существу, тогда как вышеуказанное неотмененные постановление об отказе находилось в противоречии с обвинительным заключением.

Соглашаясь с доводами защиты в этой части, судебная коллегия исходит из смысла ст.145 УПК РФ, предусматривающей, что по результатам рассмотрения сообщения о преступлении может быть принято только одно из взаимоисключающих решений - о возбуждении уголовного дела или об отказе в возбуждении уголовного дела, а также из обстоятельств, при которых отсутствуют данные о том, что решение от об отказе в возбуждении уголовного дела в настоящее время отменено.

При наличии постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении Одинцова в совершении преступления, предусмотренного ст.116 УК РФ, по основаниям п.2 ч.1 ст.24 УПК РФ, которое формально является основанием для прекращения производства по делу, судом постановлен обвинительный приговор в отношении Одинцова, по которому он был признан виновным в совершении преступления и осужден по ст.116 УК РФ по одному и тому же событию.

Пункт 5 ч.1 ст.27 УПК РФ предусматривает, что уголовное преследование в отношении подозреваемого или обвиняемого прекращается при наличии в его отношении неотмененного постановления органа дознания, следователя или прокурора о прекращении уголовного дела по тому же обвинению либо об отказе в возбуждении уголовного дела.

Согласно п.1 ст.254 УПК РФ суд прекращает уголовное дело в судебном заседании в случаях, если во время судебного разбирательства будут установлены обстоятельства, указанные в пунктах 3-6 ч.1 ст.27 УПК РФ.

Причем каких-либо исключений из этого правила, обусловленных особенностями тех или иных оснований прекращения уголовного преследования или отдельных стадий судопроизводства, на которых оно производилось, ни статья 24 и 27, ни другие нормы Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации не содержат.

При таких обстоятельствах приговор в части осуждения Одинцова за преступление, предусмотренное ст.116 УК РФ при неотмененном постановлении нельзя признать законным ввиду нарушения судом процедуры судопроизводства, что является существенным нарушением норм уголовно-процессуального закона, повлиявшим на его исход, и служит основанием для отмены приговора и прекращения уголовного преследования в связи с отсутствием в его действиях состава преступления.

Прекращение уголовного преследования обвиняемого на основании п.5 ч.1 ст.27 УПК РФ в связи с наличием неотмененного постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в соответствии с п.3 ч.2 ст.133 УПК РФ влечет возникновение у обвиняемого права на реабилитацию.

Указанные изменения на законность вынесенного коллегией присяжных заседателей вердикта по ч.4 ст.111 УК РФ и ч.1 ст.166 УК РФ и постановленного судом первой инстанции приговора не влияют. Оснований считать, что отказ суда в прекращении уголовного преследования на стадии судебного следствия в каждом из названных случаев вызвал предубеждение присяжных заседателей, судебная коллегия не имеет. Каких-либо обстоятельств, исследование которых запрещено ч.8 ст. 335 УПК РФ в присутствии присяжных заседателей, не устанавливалось.

Применительно к вопросу исследования данных о личности подсудимого закон (ч.8 ст.335 УПК РФ) допускает их исследование с участием присяжных заседателей лишь в той мере, в какой они необходимы для установления отдельных признаков состава преступления, в совершении которого он обвиняется.

При этом запрещается исследовать факты прежней судимости, а также иные данные, способные вызвать предубеждение присяжных в отношении подсудимого. Указанный запрет распространяется и на иные факты, выходящие за пределы обвинения, которые могут сформировать предубеждение присяжных заседателей в отношении подсудимого.

Нарушений уголовно-процессуального законодательства, влекущих отмену приговора, постановленного судом с участием присяжных заседателей с направлением дела на новое судебное разбирательство, как об этом ставится вопрос в апелляционных жалобах, из материалов дела не усматривается.

Иных оснований, которые могли бы служить поводом для отмены либо изменения приговора в жалобах не содержится и судебной коллегией по результатам апелляционного рассмотрения дела не установлено.

Замечания на протокол судебного заседания председательствующим рассмотрены. Постановление об отклонении замечаний надлежащим образом мотивировано.

На основании изложенного, руководствуясь ст. ст. 389.20, 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

О П Р Е Д Е Л И Л А:

Приговор Тевризского районного суда Омской области с участием присяжных заседателей от 12 мая 2022 года в отношении Квашнина Николая Васильевича и Одинцова Сергея Юрьевича изменить, отменив в части осуждения каждого и освобождения от наказания за совершение преступления, предусмотренного ст.116 УК РФ, за давностью.

Производство по уголовному делу в этой части прекратить в отношении Квашнина Н.В. на основании п.3 ч.1 ст.24 УПК РФ в связи с истечением сроков давности уголовного преследования, а в отношении Одинцова С.Ю. на основании п.5 ч.1 ст.27 УПК РФ ввиду наличия в отношении него неотмененного постановления об отказе в возбуждении уголовного дела. Признать за Одинцовым С.Ю. право на реабилитацию в указанной части.

В остальном приговор оставить без изменения, а апелляционные жалобы защитников Смолина И.В. в интересах Одинцова С.Ю. и адвокатов Косовой Е.М. и Дворцова Е.В. в интересах Квашнина Н.В. без удовлетворения.

Апелляционное определение может быть обжаловано в течение 6 месяцев со дня его провозглашения, а осужденными, содержащимися под стражей, в тот же срок со дня получения копии апелляционного определения, в порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ, путем подачи жалобы (представления) в Восьмой кассационный суд общей юрисдикции в г. Кемерово через суд, постановивший приговор.

Осужденные вправе участвовать в рассмотрении дела судом кассационной инстанции и пользоваться помощью защитника.

Председательствующий

Судьи