Гражданский кодекс часть 1

рассмотрела в судебном заседании апелляционные жалобы осужденного Чижевского В.В., адвоката Быковского П.Ю. и адвоката П.Д.В. в защиту Чижевского В.В. на приговор Октябрьского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ, по которому

ЧИЖЕВСКИЙ В. В., ДД.ММ.ГГГГ года рождения, уроженец <адрес>, <данные изъяты>,

осужден по ч.1 ст. 105 УК РФ к 10 годам лишения свободы в исправительной колонии строгого режима.

Гражданский иск потерпевшего Т.А.А. удовлетворен, с Чижевского В.В. в пользу Т.А.А. взыскана компенсация морального вреда, причиненного преступлением, в размере 1 000 000 рублей.

Разрешены вопросы о мере пресечения и судьбе вещественных доказательств.

Заслушав доклад судьи Павловой И.В., выступления осужденного Чижевского В.В., адвокатов Быковского П.Ю. и П.Д.В., поддержавших доводы апелляционных жалоб, прокурора Бабенко К.В., просившего об отмене приговора с направлением материалов уголовного дела на новое рассмотрение в тот же суд в ином составе суда, потерпевшего Т.А.А. и его представителя – адвоката Петрова А.С., просивших приговор суда оставить без изменения, судебная коллегия

установила:

По приговору суда Чижевский В.В. признан виновным и осужден за убийство т.е. умышленное причинение смерти другому человеку.

Преступление, согласно приговору, совершено в период времени с 01 часа 00 минут до 02 часов 00 минут на территории <адрес> при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре, постановленном в общем порядке уголовного судопроизводства.

В судебном заседании осужденный Чижевский В.В. вину по предъявленному обвинению не признал.

В апелляционной жалобе (основной и дополнительной) на приговор суда адвокат Быковский П.Ю. просит приговор отменить и вынести оправдательный приговор в отношении Чижевского В.В.

В обоснование доводов апелляционной жалобы защитник ссылается на то, что описательная часть приговора повторяет обвинительное заключение.

Рассмотренные в суде доказательства невиновности подзащитного никак не повлияли на выводы, которые изложил суд в приговоре.

Полагает, что в основу приговора положены недостоверные показания свидетелей, в приговоре не дана оценка первоначальному протоколу осмотру места происшествия со схемой от ДД.ММ.ГГГГ, а также тому обстоятельству, что место наезда на потерпевшего изменено процессуальным документом, который поименован следователем протоколом осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ

Указанные обстоятельства, по мнению защитника, свидетельствуют о формировании по данному делу доказательственной базы на основании недопустимого доказательства – протокола осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ, поскольку именно этот документ следователь использовал при назначении экспертиз и при проведении следственного эксперимента.

При этом при проведении следственного эксперимента установить условия видимости, по мнению защитника, было невозможно по той причине, что Чижевскому и понятым никто не стал бы воспроизводить выстрел из газового оружия в лицо, а после этого фиксировать обстановку.

По мнению защитника, в соответствии с требованиями закона, ст.ст. 176-177 УПК РФ в данном уголовном деле составлен лишь один протокол осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ.

Протокол осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ следует признать недопустимым доказательством, в том числе по той причине, что в данном следственном действии принимали участие три свидетеля, по сути, следователь проверял их показания на месте, а проверка показаний на месте нескольких лиц недопустима. Кроме того, данный протокол составлен до возбуждения уголовного дела.

Указанные обстоятельства, по мнению адвоката, влекут ущербность и заключений экспертиз, проведенных по уголовному делу, поскольку эксперты были ограничены рамками, которые им установил следователь, исходя из протокола осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ, в то время как необходимо было указывать место наезда, указанное в протоколе осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ.

Также защитник обращает внимание, что его доводы о том, что имела место проверка показаний свидетелей на месте, а не осмотр места происшествия подтверждается просмотренной в судебном заседании видеозаписью данного следственного действия, согласно которой свидетели давали пояснения, которые противоречили их же показаниям, данным в ходе следствия, при этом каких-либо замеров не проводилось.

В связи с изложенными обстоятельствами сторона защиты оспаривает выводы суда о движении автомобиля задним ходом и фронтальном ударе при движении автомобиля в прямолинейном направлении.

Выводы суда, по мнению автора жалобы, не соответствуют фактическим обстоятельствам уголовного дела.

Также автор жалобы анализирует показания свидетелей В., М., С.И.П. и указывает, что они опровергаются основными процессуальными документами - протоколом осмотра автомобиля и осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ, их показания противоречат реальному месту столкновения потерпевшего и автомобиля, а потому не могут быть объективными, ни в первоначальном, ни в измененном виде.

Между тем, показания Чижевского В.В., по мнению его защитника, подтверждены объективными доказательствами, в том числе протоколом осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ и протоколом осмотра автомобиля, в ходе которого зафиксированы повреждения и потертости.

Защитник обращает внимание, что о протоколе осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ стороне защиты стало известно лишь при выполнении требований ст. 217 УПК РФ, а потому, как он полагает, он и его подзащитный были лишены возможности подавать замечания на протоколы следственных действий, приносить жалобы на действия следователя, в том числе при проведении следственного эксперимента и при назначении экспертиз.

Адвокат осужденного указывает, что при автотранспортных преступлениях и автотранспортных происшествиях механизм ДТП сопровождается сохранением объективных данных, в связи с чем недопустимо брать по таким делам за основу показания многочисленных свидетелей, которые противоречат этим объективным данным.

Защитник полагает, что по данному уголовному делу установлены иные обстоятельства, нежели указанные в приговоре, а именно нападение на Чижевского В.В. двумя взрослыми мужчинами с использованием предмета, используемого в качестве оружия, причинение подзащитному телесных повреждений, иное место столкновения автомобиля и потерпевшего, о чем свидетельствуют раны у потерпевшего и следы на автомобиле.

Обращает внимание, что показания его подзащитного, которые он приводит в жалобе, последовательны, анализируя версию Чижевского В.В. полагает, что оснований для квалификации его действий по ст. 105 УК РФ не имеется, поскольку прямого умысла на смерть потерпевшего у него не было, объективных данных о наличии фронтального наезда нет.

Вместе с тем, Чижевский В.В. в сложившихся обстоятельствах обоснованно опасался за свою жизнь, спасаясь от двоих мужчин, а также реально опасался взлома автомобиля и последующего физического насилия.

Неожиданный бросок Т.Е.А. на автомобиль, осужденный предвидеть не мог, а потому не мог предотвратить столкновение с потерпевшим.

Анализируя текст приговора, адвокат указывает на несоответствие ряда указаний в приговоре выводам экспертизы (о нанесении одного удара передней частью в область туловища и головы Т.Е.А.).

Обращает внимание защитник, что Чижевский В.В. никогда не говорил о том, что Т.Е.А. оттолкнуло от автомобиля, так как он упирался руками в багажник, о том, что не отрицал факт первоначального наезда, полагает, что никакого обоюдного конфликта не было, было нападение.

По мнению адвоката, суд необоснованно дал оценку фронтальному удару при движении вперед, а также сделал вывод о возможности падения человека в любую сторону после столкновения, в отсутствие таких экспертных выводов, в опровержение приводит показания специалиста Д..

Полагает, что ряд выводов экспертов по уголовному делу противоречит показаниям свидетелей, а не дополняют друг друга.

В суде первой инстанции защита заявляла ряд ходатайств в удовлетворении которых было отказано, вместе с тем защитник полагает, что повторных оснований для их заявления нет, поскольку в деле достаточно доказательств, которые бы свидетельствовали о невиновности Чижевского В.В. и необходимости его оправдания, в том числе протокол осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ.

По мнению адвоката, кроме показаний свидетелей, нет в уголовном деле иных допустимых доказательств вины осужденного, но на этих показаниях обвинительный приговор постановить невозможно, поскольку они противоречат протоколу осмотра места происшествия и протоколу осмотра автомобиля от ДД.ММ.ГГГГ.

По мнению адвоката, суд первой инстанции также нарушил уголовно-процессуальный закон, отказав в проведении экспертизы по уголовному делу в протокольной форме, а не в совещательной комнате.

Гражданский иск потерпевшего удовлетворен неправомерно, поскольку погибший сам бросился на капот автомобиля, Чижевский В.В., как обороняющееся лицо, вправе было причинить вред посягающему лицу, а потому в соответствии со ст.ст. 1066, 1079 ГК РФ в иске представителю потерпевшего необходимо было отказать.

В апелляционной жалобе осужденный Чижевский В.В. (основной и дополнительных) просит об отмене приговора суда и направлении материалов дела на новое рассмотрение в ином составе суда.

В обоснование доводов жалобы осужденный ссылается на необоснованность, незаконность, немотивированность приговора. Полагает, что приговор не соответствует фактическим обстоятельства дела и постановлен с нарушением норм УК РФ и УПК РФ.

Осужденный указывает на ошибку в приговоре в номере дела, на то, что свидетель Т.Н.И. была до допроса в зале суда.

Во вводной части приговора суд не указал о наличии на иждивении матери, имеющей заболевания, суд не учел данное обстоятельство при постановлении приговора.

Суд нарушил право осужденного на защиту, отказывая в удовлетворении заявленных ходатайств.

При отказе в удовлетворении ходатайства о назначении экспертизы суд не удалился в совещательную комнату.

В протоколе судебного заседания неполно изложены показания свидетелей М.И.В., Т.Е.А.

Осужденный полагает, что, давая оценку доказательствам стороны обвинения, суд не сопоставил их между собой.

Автор жалобы изложил показания свидетелей В., которые, как он указывает, они давали в судебном заседании.

Обращает внимание, что свидетель В. изменил фамилию, ранее он неоднократно привлекался к уголовной ответственности, а потому его показаниям, по мнению осужденного, доверять нельзя.

Выражает несогласие с показаниями свидетелей С.И.П., М.И.В., Вишневских и П.Г.Р., подробно анализирует их, полагает, что они неоднократно меняли показания, суд необоснованно положил их в основу обвинительного приговора, признав достоверными.

Осужденный указывает, что свидетели являются явно заинтересованными лицами, поскольку они близко знакомы, общаются в социальных сетях, являются друзьями, крестными, о чем ему достоверно известно, полагает, что они договорились обвинить его в убийстве, оправдав настоящих преступников, но не договорились о деталях.

При этом осужденный излагает свою версию столкновения автомобиля с потерпевшим со ссылкой на протокол осмотра автомобиля от ДД.ММ.ГГГГ, заключения экспертов о телесных повреждениях Т.Е.А.

Указывает, что его показания на протяжении всего следствия по делу были стабильны, начиная с дачи объяснений до последнего слова. Считает, что С.И.П. нанес ему удар в голову не тем пластмассовым предметом, который выдал следствию, думает, что ему он нанес удар пистолетом, который скрыл, чтобы избежать ответственности за хранение незарегистрированного оружия.

Полагает, что его версия подтверждается доказательствами по уголовному делу, а также показаниями специалиста Д,О.В., который как указывает осужденный, является специалистом в области автоповреждений и трасологии.

Осужденный не соглашается с оценкой показаний специалиста Д,О.В., которую дал в приговоре суд.

Не согласен Чижевский В.В. и с выводами суда о том, что имел место фронтальный удар, полагает, что в этой части суд сделал эксклюзивный экспертный вывод.

Полагает, что такие выводы суда полностью противоречат показаниям свидетелей, а приведенный судом вывод комиссионной экспертизы является вероятностным, а потому не может быть положен в основу приговора.

Суд в приговоре не дал оценки показаниям свидетелей, пояснявших о протаскивании и сдавливании тела потерпевшего под днищем автомобиля.

Обращает внимание, что столкновение автомобиля с Т.Е.А. происходило дважды, на расстоянии 10-12 метров одного места от другого, однако из свидетелей никто не пояснил, как потерпевший переместился из одного места в другое.

Суд этому обстоятельству оценки также не дал.

Осужденный делает вывод о том, что свидетели говорят о событиях, которых не могло быть, их показания не подтверждаются другими доказательствами и противоречат тем, которые имеются в материалах дела.

Полагает автор жалобы, что суд неверно изложил в приговоре его показания о тревожной кнопке, об ухудшении зрения, которое, как он сейчас поясняет, пропадало прогрессирующе, а также о том, что Т.Е.А. упирался в багажник, о том, что он отчетливо наблюдал потерпевшего, о том, что после глухого удара он понял, что переехал потерпевшего, что был напуган, таких показаний он не давал.

Настаивает на том, что он не был напуган, не покидал место происшествия после окончания активной фазы конфликта, а спасал свою жизнь и здоровье от напавших на него двух неадекватных и агрессивных мужчин с оружием в руках.

По мнению осужденного, тяжелое отравление алкоголем, установленное экспертом в отношении Т.Е.А., также соответствует и состоянию С.И.П., что подтверждает и объясняет его (осужденного) показания об агрессивном поведении указанных лиц.

Не согласен осужденный и с выводом суда о причинах неуказания в первом протоколе осмотра первого места наезда, полагает, что кроме ложных показаний свидетелей, в приговоре достоверные доказательства, которые бы свидетельствовали о его вине, отсутствуют. Опровергает наличие первого наезда на потерпевшего. Указывает, что защитник просил вызвать в суд следователя, который составил схему, в чем было отказано.

Осужденный указывает свои данные о месте столкновения автомобиля и потерпевшего Т.Е.А. – левое переднее колесо автомобиля с наружной стороны, что суд, по его мнению, не рассмотрел.

Полагает, что следствие от стороны защиты и экспертов скрывало протокол осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ.

Полагает, что заключение экспертизы по вещественным доказательствам – смывам крови с колес автомобиля, согласно которому кровь не обнаружена, сфальсифицировано.

Выводы суда о возможности образования у Т.Е.А. телесных повреждений вырваны из контекста заключения экспертизы.

Указывает о том, что о возможности активных действий Т.Е.А. после получения черепно-мозговой травмы эксперты сделали вывод «маловероятно», что, по мнению осужденного, тождественно выводу «возможно».

Вместе с тем, осужденный высказывает недоверие выводам эксперта о потере сознания потерпевшим после получения травмы и настаивает на то, что перелом основания черепа Т.Е.А. получил от его удара при самозащите.

Указанные обстоятельства, в своей совокупности свидетельствуют о постановке приговора на ложных показаниях свидетелей, нарушении принципа презумпции невиновности, в связи с чем осужденный просит его оправдать.

Также осужденный в двух дополнениях выражает несогласие с постановлением суда от ДД.ММ.ГГГГ, которым рассмотрены его замечания на протоколы судебных заседаний.

Указывает, что суд в этом постановлении указал, что отказал стороне защиты в приобщении к материалам дела распечатки фотографий из социальной сети «В контакте», а также распечатки телефонных соединений с телефона Чижевского В.В., несмотря на то, что в процессе данное ходатайство удовлетворил, полагает, что в протокол судебного заседания в данной части необходимо внести изменения.

Также осужденный указывает, что суд не дал оценки тому обстоятельству, что свидетели <данные изъяты> и С.И.П. знакомы, при этом в суде указанные лица, будучи предупрежденными об уголовной ответственности, настаивали на том, что не знают друг друга.

Факт их знакомства, по мнению осужденного, свидетельствует об их заинтересованности и недостоверности их показаний, и недостоверности выводов суда об обратном.

Обращает внимание, что после произошедших событий он сразу вызвал скорую помощь и полицию, как потерпевший, а не как преступник.

В апелляционной жалобе адвокат П.Д.В. (основной и дополнительной) в защиту Чижевского В.В. просит отменить приговор суда с вынесением оправдательного приговора.

В обоснование доводов апелляционной жалобы защитник ссылается на конвенциальные нормы права, уголовно-процессуальный закон, указывает, что по уголовному делу в отношении Чижевского В.В. доводам защиты, а также представленным стороной защиты доказательствам о непричастности Чижевского В.В. к преступлению, за которое он осужден, не дана необходимая оценка. Судом нарушен принцип состязательности сторон, нарушены права подсудимого посредством игнорирования доводов защиты.

Ввиду изложенного адвокат П.Д.В. полагает, что приговор суда является незаконным по ряду причин: несоответствие выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам уголовного дела, установленным судом 1-й инстанции, неуказание в приговоре, при наличии противоречивых доказательств, имеющих существенное значение для выводов суда, по каким основаниям суд принял одни из этих доказательств и отверг другие; наличие существенных противоречий в выводах суда, изложенных в приговоре; существенное нарушение уголовно-процессуального закона при вынесении приговора.

Также защитник полагает, что протокол судебного заседания по данному уголовному делу составлен с нарушением требований ст.259 УПК РФ, в частности в судебном заседании ДД.ММ.ГГГГ согласно протоколу, в суд явился государственный обвинитель Леонова Ж.Б., а в судебных прениях участвовал государственный обвинитель Булгаков А.Ю., в связи с чем защитнику непонятно, кто принимал участие в прениях сторон. Кроме того, как полагает адвокат председательствующий не выяснил наличие отводов государственному обвинителю Булгакову А.Ю., которого ранее заменила государственный обвинитель Леонова Ж.Б.

Обращает внимание адвокат и на то, что в ходе судебного разбирательства Чижевскому В.В. и другим участникам уголовного судопроизводства ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ, ДД.ММ.ГГГГ суд не разъяснил права, обязанности, ответственность, состав суда. Указанные обстоятельства, по мнению адвоката П.Д.В., влекут признание протокола судебного заседания недопустимым доказательством.

Также защитник просил вызвать и допросить в суде апелляционной инстанции свидетелей, чьи показания были оглашены в суде первой инстанции – П. и Г., ссылаясь на отказ суда первой инстанции в вызове и допросе данных свидетелей.

Кроме того, адвокат указывает на то, что суд в нарушение требований ст. 97 УПК РФ не обосновал и не мотивировал свое решение в части изменения меры пресечения Чижевскому В.В., полагает, что решение по мере пресечения принято произвольно и формально. При этом суд не учел, что с момента возбуждения уголовного дела, нахождения осужденного под подпиской о невыезде вплоть до ареста в зале суда, осужденный не имел каких-либо нареканий, исправно и добросовестно являлся на все вызовы следователя и суда, не препятствовал установлению истины по делу, не собирался скрываться даже в случае постановления обвинительного приговора с наказанием в виде лишения свободы.

Далее автор жалобы указывает, что стороне защиты не известно, с какими доводами согласится суд, а в случае если Чижевский В.В. все же будет признан виновным в каких-либо действиях, просит учесть смягчающие обстоятельства и данные исключительно положительные о личности его подзащитного.

При этом адвокат П.Д.В. полагает, что суд первой инстанции, по сути, создал лишь видимость оценки доказательств, что противоречит смыслу и задачам правосудия, сделал вывод, который прямо противоречит доказательствам, оставил без внимания факты и доказательства причинения телесных повреждений Чижевскому В.В., что могло повлиять на выводы суда о виновности осужденного, квалификации его действий или назначение наказания, а потому в отношении Чижевского В.В. должен быть постановлен оправдательный приговор.

Судебная коллегия, изучив доводы апелляционных жалоб и материалы дела, допросив свидетелей и экспертов, выслушав мнения участников процесса, находит, что апелляционные жалобы стороны защиты подлежат частичному удовлетворению, а приговор суда изменению по следующим основаниям.

Как видно из приговора суда, Чижевский В.В. признан виновным в том, что ДД.ММ.ГГГГ в период времени с 01 часа 00 минут до 02 часов 00 минут, находился во дворе <адрес> с потерпевшим Т.Е.А., где между ним и Т.Е.А. возникла ссора на почве внезапно возникших личных неприязненных отношений, в результате чего у Чижевского В.В. сформировался умысел на убийство Т.Е.А. Реализуя умысел, Чижевский В.В. сел за руль технически исправного автомобиля и, управляя им как источником повышенной опасности, отчетливо наблюдая Т.Е.А. позади своего автомобиля, который находился в пределах его габаритов, имея реальную возможность избежать столкновения, начал резкое движение с ускорением задним ходом на Т.Е.А., чем нанес один удар задней частью автомобиля по его туловищу, в результате чего Т.Е.А. отбросило, он упал задней поверхностью тела на асфальт и получил удар затылочной частью головы. Далее Чижевский В.В., продолжая реализовывать умысел, развернул автомобиль и, отчетливо наблюдая Т.Е.А., который находился в пределах габаритов автомобиля впереди по направлению его движения, начал резкое движение с ускорением в прямом направлении на Т.Е.А., нанес один удар передней частью автомобиля в область туловища и головы Т.Е.А., в результате чего произошло зацепление последнего за автомобиль и его дальнейшее волочение по дорожному покрытию. Своими действиями Чижевский В.В. причинил Т.Е.А. телесные повреждения на голове, туловище и конечностях. Смерть Т.Е.А. наступила от отека и набухания головного мозга с вклинением его стволовой части в большое затылочное отверстие, развившегося в результате тупой черепно-мозговой травмы в виде перелома затылочной кости с кровоизлияниями под оболочки и в желудочки головного мозга, а также ушибом головного мозга.

Рассуждая о направленности умысла Чижевского В.В. при совершении преступных действий суд первой инстанции в приговоре указал, что он осознавал общественную опасность своих действий и предвидел наступление общественно опасных последствий, поскольку ясно наблюдал Т.Е.А. в габаритах своего автомобиля, как при движении задним ходом, так и при движении вперед, направляя автомобиль, являющийся источником повышенной опасности, на Т.Е.А. и умышленно придавал ему ускорение, при этом Чижевский В.В. не желал последствий в виде смерти Т.Е.А., но относился к данным последствиям безразлично, т.е. совершил преступление с косвенным умыслом, что было установлено в суде первой инстанции и уточнено в предъявленном обвинении с соблюдением требований ст. 252 УПК РФ.

Действия Чижевского В.В. судом квалифицированы по ч.1 ст. 105 УК РФ.

Судебная коллегия находит, что, правильно установив фактические обстоятельства дела, суд первой инстанции дал им неверную юридическую оценку.

Такой вывод судебная коллегия делает на основании следующего.

Вина Чижевского В.В. в совершении убийства, подтверждается показаниями свидетелей М.И.В., В.Е.П., В.Е.Г., В.Р.В., П.Г.Р. в той части, в которой они поясняли о том, что видели, как в ходе конфликта Чижевский В.В. сел за руль автомобиля и начал на нем сначала движение задним ходом, толкнул автомобилем Т.Е.А., тот упал, ударился, затем Чижевский В.В. развернул автомобиль и продолжил резко на нем движение вперед, при этом в этот момент Т.Е.А. находился на пути автомобиля, поднимался с земли, автомобиль под управлением Чижевского В.В. его ударил, зацепил и протащил около 3-4 метров.

Оснований не доверять показаниям свидетелей в изложенной части судебная коллегия оснований не находит, поскольку такие их показания на протяжении всего предварительного и судебного следствия являлись последовательными, подробными, непротиворечивыми и подтверждаются иными доказательствами по уголовному делу и согласуются с ними.

Доводы осужденного о заинтересованности свидетелей обвинения в исходе дела и необоснованном его обвинении в совершении преступления, которое он не совершал, являются голословными, защитительными и направлены на избежание уголовной ответственности за совершенное преступление.

То обстоятельство, что кто-либо из свидетелей ранее мог привлекаться к уголовной ответственности, также не свидетельствует о недостоверности показаний такого свидетеля.

Не согласна судебная коллегия и с доводами осужденного, который ссылался на наличие противоречий в показаниях допрошенных свидетелей обвинения, поскольку таковых в них не усматривается, а наличие незначительных расхождений с показаниями, данными в суде и на следствии, не могло повлечь за собой признание этих показаний и доказательств недопустимыми, поскольку указанные доказательства получены с соблюдением требований уголовно-процессуального закона, согласуются в основных моментах между собой и с другими исследованными в суде доказательствами, имеющих юридическое значение для установления фактических обстоятельств дела, виновности осужденного и дальнейшей квалификации его действий.

Между тем, показания свидетелей, которые являлись очевидцами противоправных действий осужденного, опровергают версию защиты о невиновном причинении Чижевским В.В. повреждений Т.Е.А., которые привели к его смерти, со ссылкой на то, что тот, якобы, сам кинулся на автомобиль с левой стороны, когда Чижевский В.В. хотел покинуть место происшествия.

Такие показания Чижевского В.В. не подтвердил ни один из свидетелей.

Вместе с тем, свои показания о наличии физического контакта между телом Т.Е.А. и автомобилем под управлением Чижевского В.В., как при движении задним ходом, так и при движении вперед, в тот момент, когда потерпевший пытался встать на ноги (а не кидался слева на движущуюся машину, как пояснял Чижевский В.В.) свидетели обвинения на предварительном следствии подтвердили и при проведении очных ставок с Чижевским В.В., а также в ходе следственного эксперимента, который был проведен с участием свидетелей М.И.В., П.Г.Р., В.Р.В., В.Е.Г., С.П.П., самого Чижевского В.В., а также статиста – ДД.ММ.ГГГГ (т.2 л.д. 63-72).

В связи с противоречиями в показаниях свидетелей, осужденного, а также выводах судебно-медицинских и комплексной медико-автотехнической экспертизы судебной коллегией была назначена и проведена по уголовному делу повторная комплексная медико-автотехнической экспертиза №-ПК,1205/7-1 от ДД.ММ.ГГГГ, согласно выводам которой: у потерпевшего были обнаружены и описаны повреждения, аналогичные повреждениям, указанным в заключениях судебно-медицинских экспертиз №№ от ДД.ММ.ГГГГ, № от ДД.ММ.ГГГГ, а также более подробно в заключении комплексной медико-автотехнической экспертизы №-К от ДД.ММ.ГГГГ, содержание которых изложено в обжалуемом приговоре суда.

Согласно повторной комплексной медико-автотехнической экспертизе №-ПК,1205/7-1 от ДД.ММ.ГГГГ, эксперты сделали вывод, что все имеющиеся у Т.Е.А. повреждения головы, туловища и конечностей образовались от неоднократного воздействия твердых тупых предметов. Учитывая характер повреждений и их макроскопическую картину можно полагать, что все они были причинены в короткий промежуток времени, незадолго до наступления смерти, однако, по имеющимся данным установить достоверно последовательность причинения повреждений не представляется возможным. При этом следует отметить: характер и локализация повреждений головы, а именно: рана в затылочной области на 2см правее условно срединной линии, кровоизлияние в мягкие ткани затылочной области в проекции вышеуказанной раны, перелом затылочной кости, очаг ушиба головного мозга на выпуклой поверхности левой лобной доли (как зона противоударного воздействия), свидетельствуют о том, что данные повреждения образовались одномоментно при травме ускорения, что возможно при падении из вертикального положения с последующим ударом правой затылочной областью о тупой твердый предмет (приложение травмирующей силы – условно №). Кровоизлияние в мягкие ткани левой затылочно-теменной области образовалось от ударно-травматического воздействия тупым твердым предметом в данную область, что возможно, как при ударе им, так и при падении и ударе о таковой (приложение травмирующей силы – условно №). Повреждения в виде субдуральной гематомы в лобно-теменно-височной области слева, кровоизлияний под мягкой мозговой оболочкой на выпуклой поверхности правой и левой лобных, височных, теменных, затылочных долей головного мозга, верхней поверхности мозжечка, кровоизлияний в боковые желудочки головного мозга, по своему характеру и локализации, могли образоваться как от условно первого или второго травматических воздействий в область головы, так и от их совокупности. Таким образом, указанные выше повреждения головы (приложения травмирующей силы - условно № и №) составляют в своей совокупности единую тупую черепно-мозговую травму, которая по признаку вреда здоровью, опасного для жизни человека, создающего непосредственно угрозу для жизни, расценивается, как тяжкий вред здоровью (п.6.1.3. «Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека» приложение к приказу МЗ и СР РФ от ДД.ММ.ГГГГ№н – далее по тексту Медицинских критериев) и состоит в прямой причинной связи со смертью. Открытый полный фрагментарный перелом тела нижней челюсти слева на уровне 1 и 7 зубов, образовался от ударного воздействия тупым твердым предметом в область тела нижней челюсти слева. Локализация и характер перелома (с учетом имеющихся кровоизлияний под мозговые оболочки и в боковые желудочки, а также контузионного очага левой лобной доли) свидетельствуют о том, что его причинение не могло сопровождаться образованием указанных повреждений головного мозга, а соответственно данное повреждение не состоит в причинно-следственной связи со смертью. Открытый перелом тела нижней челюсти слева у живых лиц влечет за собой временное нарушение функции органов и (или) систем продолжительностью свыше трех недель (более 21 дня), и поэтому оценивается как средней тяжести вред здоровью (п. 7.1. Медицинских критериев). Ссадина спинки носа слева образовалась от одного локального ударно-травматического воздействия тупым твердым предметом в данную область. Характер и локализация данной ссадины свидетельствует о том, что она не участвовала в формировании выше указанной единой тупой черепно-мозговой травмы, у живых лиц, не влечет за собой временное расстройство здоровья, или незначительную стойкую утрату общей трудоспособности, расценивается как повреждение, не причинившее вреда здоровью человека (п.9 Медицинских критериев) и также в причинно-следственной связи с наступившим смертельным исходом не состоит. Рана на передней-внутренней поверхности верхней трети правого бедра неправильно линейной формы длиной 14см образовалась при действии твердого тупого предмета с выраженным ребром, у живых лиц расценивается как легкий вред здоровью по критерию кратковременного расстройства здоровья, до трех недель от момента причинения травмы (до 21 дня включительно) – п. 8.1. Медицинских критериев – и в причинно-следственной связи с наступившим смертельным исходом не состоит. Множественные полосовидные ссадины правой подключичной области, на передней поверхности груди и живота размерами 3 х 0,5 см до 35 х 7 см образовались от травматического воздействия (воздействий) тупых твердых предметов под острым углом к данным поверхностям тела, что возможно в результате скольжения (трения). Ссадина в области нижней трети спины слева, на правой верхней конечности и на нижних конечностях образовались либо в результате скольжения (трения) предмета (предметом), либо в результате касательных (тангенциальных) ударов этим же предметом (предметами), т.е. под острым углом к указанным поверхностям тела. При образовании кровоподтеков на тыльной (наружной) поверхности фаланг 1,2,3,4 пальцев левой кисти и кровоизлияний в мягкие ткани поясничной области слева и на задней поверхности верхней трети правой голени травматические воздействия в данные области наносились почти под прямыми углами, или близким к ним, по отношению к местам приложения травмирующих факторов, что возможно, как при ударах ими, так и при ударах о таковые. Все вышеуказанные ссадины туловища и конечностей, кровоподтеки на левой кисти и кровоизлияния в мягкие ткани поясничной области слева и на задней поверхности верхней трети правой голени у живых лиц, не влекут за собой временной расстройство здоровья, или незначительную стойкую утрату общей трудоспособности, расцениваются как повреждения, не причинившие вреда здоровью человека (п. 9 Медицинских критериев) и также в причинно-следственной связи с наступившим смертельным исходом не состоят. Все имевшиеся у Т.Е.А. повреждения не являются специфическими и характерными для транспортной травмы, в том числе при наезде автомобиля на пешехода или его переезде, в связи с чем, учитывая наличия незначительных повреждений и изменений на автомобиле установить механизм полученной травмы (совокупности всех повреждений на теле потерпевшего) и механизм образования повреждений и потертостей пыли на капоте и багажнике, не представляется возможным. Имевшаяся у Т.Е.А. черепно-мозговая травма с кровоизлияниями под оболочки и в желудочки головного мозга, которая состоит в прямой причинно-следственной связи со смертью, обычно сопровождается потерей сознания с отсутствием возможности совершения активных целенаправленных действий. Экспертным путем установить, имело ли место у Т.Е.А. потеря сознания после получения черепно-мозговой травмы, и, если да, то на какой период времени не представляется возможным. Смерть Т.Е.А. наступила от отека и набухания головного мозга с вклинением его стволовой части в большое затылочное отверстие, развившегося в результате полученной им выше указанной тупой черепно-мозговой травмы. Степень выраженности трупных явлений на момент исследования трупа Т.Е.А. в морге ДД.ММ.ГГГГ в 10-00 соответствует давности наступления смерти не менее 6-ти и не более 12-ти часов.

Заключение данной экспертизы не противоречит и выводам предыдущей комплексной медико-автотехнической экспертизы №-К от ДД.ММ.ГГГГ, при проведении которой, как пояснил допрошенный в суде апелляционной инстанции эксперт Ж.В.Ф., точный механизм причинения телесных повреждений потерпевшему Т.Е.А. эксперты установить не смогли, а выводы об очередности травматических воздействий приведших к единой тупой черепно-мозговой травме, состоящей в прямой причинно-следственной связи со смертью, утвердительными не являлись, а носили вероятностный (предположительный) характер. Также эксперт пояснил об отсутствии следов фронтального удара на теле потерпевшего и отсутствии у потерпевшего следов переезда его автомобилем.

Указанные комплексные медико-автотехнические экспертизы, а также иные экспертизы, имеющиеся в материалах уголовного дела, были проведены экспертами, имеющими высшее профессиональное образование в области необходимых специализаций, специальную подготовку и соответствующие стажи работ в качестве экспертов.

Выводы экспертов мотивированы и научно обоснованы, с указанием методов и методик экспертного исследования, и они не только соответствуют друг другу, но и не противоречат изложенным в приговоре доказательствам.

Вместе с тем, учитывая наличие предположительных выводов экспертов об обстоятельствах причинения телесных повреждений Т.Е.А., судебная коллегия отмечает необходимость оценки доказательств по данному делу в совокупности с другими доказательствами, которые имеются в материалах уголовного дела.

Доводы стороны защиты, выразившей несогласие с предлагаемым экспертами в ходе предварительного следствия механизмом причинения потерпевшему черепно-мозговой травмы, настаивавшей на причинении потерпевшему черепно-мозговой травмы в результате обоюдной драки между Т.Е.А. и Чижевским В.В. до того, как осужденный сел в автомобиль и начал на нем движение, судом первой инстанции, как следует из приговора, были проверены.

Суд обоснованно признал эти доводы стороны защиты несостоятельными, о чем мотивированно изложил свои выводы в приговоре.

Судебная коллегия, анализируя представленные доказательства, соглашается с выводами суда первой инстанции и полагает, что такая позиция защиты убедительной не является, поскольку как указали эксперты получение черепно-мозговой травмы с кровоизлияниями под оболочки и в желудочки головного мозга, которая состоит в прямой причинно-следственной связи со смертью обычно сопровождается потерей сознания с отсутствием возможности совершения активных целенаправленных действий, такие выводы сделаны экспертами, как в ходе предварительного следствия в заключении СМЭ № от ДД.ММ.ГГГГ, так и при проведении повторной комплексной медико-автотехнической экспертизы №-ПК,1205/7-1 от ДД.ММ.ГГГГ.

Из показаний допрошенных по делу свидетелей, а также самого осужденного следует, что после того, как Чижевский В.В. сел в автомобиль, действия Т.Е.А. были активными и носили осознанный характер, потерпевший препятствовал отъезду автомобиля, сначала стуча по крышке багажника автомобиля, затем, когда автомашина двигалась вперед, поднимался с земли перед движущейся на него автомашиной.

Эксперт Ж.В.Ф., допрошенный в суде апелляционной инстанции, пояснил о наличии у потерпевшего Т.Е.А. после полученных травм нескольких источников кровотечения, в том числе от ран в затылочной области головы? входящих в единую черепно-мозговую травму, а также от раны в подбородочной области (открытый перелом челюсти – длиной 9 см).

Согласно протоколу осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ наличие каких-либо следов, похожих на кровь в иных местах, кроме как в месте, приближенном к месту нахождения тела Т.Е.А., не зафиксировано, что следует из фототаблицы и схемы к протоколу осмотра места происшествия (т.1 л.д. 65-77), а также показаний свидетеля Г.Д.С., допрошенного в суде апелляционной инстанции.

При таких обстоятельствах судебная коллегия считает несостоятельными доводы защиты о причинении Т.Е.А. телесных повреждений, состоящих в прямой причинно-следственной связи со смертью, т.е. единой черепно-мозговой травмы, при других фактических обстоятельствах на которых настаивает Чижевский В.В. (в драке с Т.Е.А. при самозащите), нежели установленных судом первой инстанции и описанных в обжалуемом приговоре.

При этом, вопреки доводам прокурора в суде апелляционной инстанции, судебная коллегия не усматривает противоречий в описании фактических обстоятельств совершенного Чижевским В.В. преступления выводам экспертов, изложенным в заключении №-ПК,1205/7-1 от ДД.ММ.ГГГГ, поскольку содержащиеся в нем выводы об образовании единой черепно-мозговой травмы в результате двух приложений травмирующей силы, первое из которых произошло в результате падения из вертикального положения с последующим ударом правой затылочной областью о тупой твердый предмет, а второе в результате ударно-травматического воздействия тупым твердым предметом в левую затылочно-теменную область, либо при ударе им, либо при ударе о таковой не ставят под сомнение установленные судом фактические обстоятельства по делу.

Из описания преступного деяния усматривается, что первоначально был установлен удар потерпевшего автомобилем задним ходом, от чего последний упал и ударился затылком, о таком ударе поясняли свидетели обвинения, при этом из описания преступного деяния не следует, что именно в этот момент Т.Е.А. были причинены повреждения, входящие в описанную экспертами единую черепно-мозговую травму, состоящую в прямой причинно-следственной связи со смертью и данные обстоятельства заключениям экспертиз не противоречат.

Как уже было указано выше, до движения Чижевского В.В. на автомобиле вперед по направлению в сторону поднимающегося с земли потерпевшего, Т.Е.А. совершал активные действия, сознание не терял, видимых признаков кровотечения не имел, в связи с чем судебная коллегия полагает установленным причинение потерпевшему единой черепно-мозговой травмы, приведшей к смерти, в результате контакта потерпевшего с автомобилем под управлением Чижевского В.В., когда тот двигался на него передним ходом.

В этот период произошел контакт автомобиля с головой и туловищем Т.Е.А., после чего произошло зацепление последнего за автомобиль и волочение по дорожному покрытию, что и изложено в описании преступного деяния, признанного судом доказанным, при этом факт волочения тела не отрицал и осужденный Чижевский В.В., выступая в судебных прениях в суде апелляционной инстанции.

Судебно-медицинские эксперты, привлеченные по данному уголовному делу, конкретные выводы о том, как развивался механизм причинения телесных повреждений Т.Е.А., не раскрыли, но и не исключили возможность получения Т.Е.А. повреждений головы при обстоятельствах, изложенных в приговоре, в том числе при ударе его автомобилем при движении вперед - в голову, в туловище, а затем – при волочении его тела по дорожному покрытию, которое являлось твердой поверхностью.

Кроме того, все изложенные выше обстоятельства причинения повреждений, которые имелись на голове Т.Е.А., и составили единую черепно-мозговую травму, которая состоит в прямой причинной связи со смертью потерпевшего, никак не ставят под сомнение выводы суда о причинении их в результате действий Чижевского В.В., а также соответствуют фактическим обстоятельствам по делу и исследованным в суде доказательствам.

Вместе с тем, по мнению судебной коллегии, с учетом положений ст. 252 УПК РФ, из описания преступного деяния, признанного судом доказанным, подлежит исключению указание на то, что все повреждения (т.е. на голове, туловище и конечностях Т.Е.А.) составили единую травму, состоят в прямой причинно-следственной связи со смертью и оцениваются в совокупности, как тяжкий вред здоровью, согласно п. 6.1.3. «Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека», поскольку выводами комплексных медико-автотехнических экспертиз уточнено, что в прямой причинно-следственной связи со смертью потерпевшего состоит лишь единая черепно-мозговая травма, которая по признаку вреда здоровью, опасного для жизни человека, непосредственно создавала угрозу для жизни и была расценена экспертами, как тяжкий вред здоровью, применительно к указанному выше пункту Медицинских критериев.

Данное уточнение описания преступного деяния не ставит под сомнение фактические обстоятельства совершенного Чижевским В.В. преступления – убийства Т.Е.А., смерть которого, как указано в приговоре, наступила от отека и набухания головного мозга с вклинением его стволовой части в большое затылочное отверстие, развившегося в результате полученной им тупой черепно-мозговой травмы, что подтверждено заключениями комплексных медико-автотехнических экспертиз №-К от ДД.ММ.ГГГГ и №-ПК,1205/7-1 от ДД.ММ.ГГГГ.

Что касается имеющихся в апелляционной жалобе адвоката Быковского П.Ю. доводов со ссылкой на заключение специалиста Д,О.В., выполненное по запросу адвоката, которое он приобщил к апелляционной жалобе, то они проверялись судом.

Специалист Д,О.В. был допрошен в суде первой инстанции, но его заключение обоснованно не было принято во внимание, поскольку оно было получено вне порядка, предусмотренного УПК РФ.

Кроме того, в соответствии с ч. 1 ст. 58 УПК РФ специалист - лицо, обладающее специальными знаниями, привлекаемое к участию в процессуальных действиях в порядке, установленном Кодексом, для содействия в обнаружении, закреплении и изъятии предметов и документов, применении технических средств в исследовании материалов уголовного дела, для постановки вопросов эксперту, а также для разъяснения сторонам и суду вопросов, входящих в его профессиональную компетенцию.

Из этого следует, что оценка материалов уголовного дела в компетенцию специалиста не входит. Оценка доказательств относится к компетенции суда, правомочного разрешать уголовное дело. Согласно ст. 87 УПК РФ проверка доказательств производится дознавателем, следователем, прокурором, судом путем сопоставления их с другими доказательствами, имеющимися в уголовном деле, а также установления их источников, получения иных доказательств, подтверждающих или опровергающих проверяемое доказательство.

Однако, как видно из содержания документа, именуемого «акт экспертного заключения № от 04.05.2018» (т.4 л.д. 196-203) оно представляет собой оценку материалов уголовного дела, что противоречит ч. 1 ст. 58 УПК РФ, поэтому суд правильно не принял указанное заключение специалиста во внимание.

В связи с изложенным содержащиеся в апелляционных жалобах доводы со ссылками на вышеприведенное заключение специалиста не могут быть приняты во внимание.

Не ставят под сомнение виновность Чижевского В.В. в совершении преступлении и выводы комплексной медико-автотехнической экспертизы №-ПК,1205/7-1 от ДД.ММ.ГГГГ, согласно которым повреждения, имевшиеся у Т.Е.А. не являются специфическими и характерными для транспортной травмы, в том числе при наезде автомобиля на пешехода или его переезде, на которые ссылается сторона защиты, поскольку заключение экспертизы не обладает преимуществами и не может определяюще влиять на фактические обстоятельства преступного деяния, так как оно является лишь одним из доказательств в силу п.3 ч.2 ст.74 УПК РФ, которое наравне с другими доказательствами по делу подлежит оценке.

Факт переезда машиной потерпевшего Т.Е.А. осужденному Чижевскому В.В. не вменялся органами предварительного расследования и не был установлен судом, поскольку и на автомобиле, и на теле потерпевшего, отсутствуют следы, характерные для фронтального столкновения, а именно оно могло повлечь падение тела потерпевшего на асфальт и последующий переезд тела автомобилем.

Отсутствие таковых не ставится под сомнение и судебной коллегией.

Показания свидетелей обвинения, настаивавших на переезде потерпевшего автомобилем, обусловлены, по мнению судебной коллегии тем, что они наблюдали произошедшее с определенного места, каждый под своим углом относительно наблюдаемых событий, это происходило в ночное время, во дворе, который не имел хорошего ночного освещения, что подтвердил допрошенный в суде апелляционной инстанции свидетель Г.Д.С., выезжавший на место преступления.

Что касается доводов стороны защиты о том, что нет доказательств, подтверждающих получение потерпевшим, установленных у него телесных повреждений, от столкновения с машиной под управлением Чижевского В.В. со ссылкой на приведенные выше выводы экспертов, судебная коллегия считает их несостоятельными, так как приведенными в приговоре доказательствами установлено, что в момент совершения преступления Чижевский В.В. на своей машине имел физический контакт с потерпевшим Т.Е.А. в виде столкновения – удара в голову и туловище, что затем повлекло сцепление тела с машиной и волочение тела потерпевшего по дорожному покрытию.

Такие же доводы защиты были предметом рассмотрения и в суде первой инстанции и им в приговоре дана оценка, как необоснованным, с чем соглашается и судебная коллегия.

Сомнения защиты осужденного в наличии физического контакта автомобиля под управлением Чижевского В.В. с телом потерпевшего Т.Е.А. либо допущение такого контакта в силу активных действий потерпевшего, который, как полагает защита, внезапно кинулся на машину, являются безосновательными, поскольку опровергаются показаниями свидетелей – очевидцев произошедшего, в той части, в которой они все поясняли о том, что при движении автомобиля вперед именно в результате действий водителя Чижевского А.А. произошел контакт (удар) автомашины с телом Т.Е.А., после которого произошло зацепление и волочение тела Т.Е.А. за автомобилем, при этом перед контактом с машиной сам Т.Е.А. лишь вставал с земли, на машину он не бросался. Судебная коллегия полагает, что судом первой инстанции сделан обоснованный вывод о том, что в результате противоправных действий Чижевского В.В., совершившего наезд на Т.Е.А. произошел удар последнего в голову и тело, а затем волочение тела по дорожному покрытию, в результате чего потерпевшим были получены травмы головы, туловища, конечностей, в том числе приведшие к смерти, что опровергает версию защиты о получении имеющихся у потерпевшего телесных повреждений, повлекших смерть, в результате активных действий самого Т.Е.А., который, по версии защиты, внезапно для Чижевского В.В., который намеревался покинуть место происшествия, приблизился к движущемуся автомобилю с левой стороны.

Доводы Чижевского В.В. о том, что он не видел Т.Е.А. при движении на автомобиле по той причине, что в его лицо был произведен выстрел из газового оружия, опровергаются его же показаниями, которые он давал на предварительном следствии в качестве подозреваемого в присутствии адвоката, и которые были оглашены в суде апелляционной инстанции, из которых следует, что после движения задним ходом, в момент остановки он очень плохо видел, но мог воспринимать (ситуацию) по силуэтам и цветам. Далее Чижевский В.В. собственноручно уточнил протокол допроса, указав, что он задыхался, плохо видел, но мог управлять автомобилем, так как видел проезжую часть и препятствия. Окончательно он перестал видеть, когда приехала скорая помощь (т.3 л.д. 2-7).

Оснований не доверять таким показаниям осужденного судебная коллегия не усматривает, поскольку каких-либо иных замечаний относительно хода следственного действия ни он, ни его защитник не сделали, с протоколом ознакомились, его содержание уточнили. Заявлений от Чижевского В.В. о нарушении адвокатом его прав на защиту не поступало, что подтвердили допрошенные в суде апелляционной инстанции сотрудники правоохранительных органов, расследовавшие дело: Г.Д.С., С.П.А., Д.А.А,, З.М.Е.

При таких обстоятельствах полагать, что изложенные выше показания осужденного являются недостоверными, не имеется.

Таким образом, судебная коллегия полагает, что установив на основании исследованных доказательств совершение Чижевским В.В., который управлял автомобилем и двигался в направлении потерпевшего, которого видел, умышленных действий, установив телесные повреждения, причиненные потерпевшему, сопоставив их с возможным механизмом образования, суд пришел к обоснованному выводу о наличии причинной связи между действиями осужденного и смертью потерпевшего.

Анализ данных, имеющихся в материалах дела, вопреки доводам апелляционных жалоб, свидетельствует о правильности установления судом фактических обстоятельств дела, и опровергает доводы апелляционных жалоб стороны защиты о несоответствии выводов суда, изложенных в приговоре, фактическим обстоятельствам дела.

Вместе с тем, правильно установив фактические обстоятельства дела, суд первой инстанции дал им неверную юридическую оценку, поскольку сделал это, не исследовав психологическое состояние осужденного, в котором тот находился в момент совершения преступления.

Так, из материалов дела усматривается, что ссоре, которая возникла между Чижевским В.В. и Т.Е.А. предшествовала конфликтная ситуация, которая не в полной мере учтена при постановлении приговора, вместе с тем, она повлияла на последующее поведение осужденного, которое привело к смерти Т.Е.А.

Из показаний самого осужденного на предварительном следствии, которые были оглашены в суде апелляционной инстанции, а также из его показаний, которые он давал в суде первой инстанции усматривается, что он работал таксистом. ДД.ММ.ГГГГ в ночное время он принял к исполнению заказ о доставке пассажиров, в результате чего в его машину сели пассажиры Т.Е.А. и С.П.П., которые находились в состоянии алкогольного опьянения. После прибытия на место пассажиры с ним расчет за услуги такси не произвели, вышли из машины, он вышел вместе с ними и стал требовать расчета. Однако Т.Е.А. нанес ему удар в область головы, в боковую часть, данный конфликт стал обоюдным, поскольку он стал защищать себя, также нанося удары Т.Е.А. В ходе обоюдной драки с Т.Е.А. он почувствовал удар по затылку твердым предметом, данный удар был нанесен С.П.П., после чего С.П.П. произвел ему в лицо выстрел из газового оружия, он почувствовал ожог, испугался за свою жизнь, здоровье, проследовал в машину, завел ее и начал движение на автомобиле сначала задним ходом, затем передним ходом. При движении на машине задним ходом он Т.Е.А. подтолкнул, при движении вперед - он задел Т.Е.А., который бросился к машине со стороны левого переднего крыла. Т.Е.А. упал с левой стороны автомобиля и его могло протащить несколько метров. Когда он уезжал, то был напуган действиями парней, уехал со двора с целью сохранения своей жизни и здоровья. После того, как переехал на противоположную сторону улицы, остановился и вызвал сотрудников полиции, которым сообщил о нападении, а также сотрудников скорой помощи, так как испытывал боль и жжение от выстрела в лицо.

Приведенные показания Чижевского В.В. суд оценил, как недостоверные, сославшись на то, что они опровергаются доказательствами, исследованными в судебном заседании.

Однако с таким выводом судебная коллегия согласиться не может, поскольку этим показаниям корреспондируют показания допрошенных по делу свидетелей, оснований не доверять которым суд не установил.

Так, допрошенный свидетель С.П.П., который является непосредственным очевидцем произошедшего, показывал о том, что находился в состоянии опьянения, спал в машине, проснулся, услышав ссору, которая происходила на улице между Т.Е.А. и Чижевским В.В. Увидев это, он вышел на улицу, чтобы успокоить Т.Е.А. и Чижевского В.В., однако ему это не удалось и он применил в отношении Чижевского В.В. устройство для распыления газа. После чего Чижевский В.В. сел в автомобиль и начал на нем движение, что в результате и привело к смерти Т.Е.А.

О наличии обоюдной ссоры, которая выражалась в словесном конфликте, в том числе с использованием нецензурной лексики между ее участниками, некоторые из которых были в состоянии опьянения, поясняли и допрошенные свидетели В.Е.П., В.Е.Г., В.Р.В., П.Г.Р.

Из показаний свидетеля Ш.В.В, директора организации, оказывающей услуги такси, следует, что ДД.ММ.ГГГГ от водителя такси Чижевского В.В. поступил сигнал тревоги.

Свидетель Г.В.Ю. допрошенный в суде апелляционной инстанции и на предварительном следствии, показал о том, что он, работая водителем такси, откликнулся на сигнал тревоги, поступивший в ночное время ДД.ММ.ГГГГ, согласно которому на водителя такси было совершено нападение, по прибытии на указанный адрес увидел погибшего, лежащего на проезжей части жилой зоны, водителя такси на месте уже не было.

При этом ссылаясь на показания данных свидетелей, судебная коллегия отмечает, что доводы адвоката П.Д.В. о необоснованном оглашении в суде первой инстанции показаний свидетелей П.Г.Р. и Г.В.Ю. удовлетворению не подлежат, поскольку их показания были оглашены судом с согласия сторон в соответствии со ст. 281 УПК РФ.

Кроме того, меры по вызову данных свидетелей в суд были приняты судебной коллегией, однако свидетель П.Г.Р. в суд не явилась, о чем представила заявление, поддержав показания, которые она давала на предварительном следствии, свидетель Г.В.Ю. был лично допрошен в суде апелляционной инстанции, и по обстоятельствам дела дал показания, аналогичные показаниям, которые он давал в ходе предварительного следствия.

При таких обстоятельствах, оснований полагать, что показания свидетелей П.Г.Р. и Г.В.Ю. необоснованно положены в основу приговора, не имеется.

Свидетель Ш.Н.Е., допрошенная в суде, показала о том, что выезжала в качестве фельдшера скорой помощи по вызову ДД.ММ.ГГГГ, по приезду осматривала Чижевского В.В., со слов которого ему в лицо был произведен выстрел из газового оружия, а также нанесен удар по голове тяжелым тупым предметом. Пострадавший жаловался на потерю зрения, жжение в глазах, садился в машину на ощупь, в области головы у него имелась подкожная гематома размером 3 на 4 см.

Свидетель С.Д.В. – сотрудник ДПС, показал в суде о том, что он выезжал в составе экипажа на место происшествия ДД.ММ.ГГГГ, при выезде на место был обнаружен труп. Затем было получено сообщение о том, что водитель, причастный к событиям, находится неподалеку. Когда подъехали к нему, последний пояснил, что после того, как он попросил пассажиров рассчитаться, последние отказались это сделать, между ними произошел конфликт, в ходе которого пассажиры брызнули ему газом в лицо, уезжая ослепленный газом, он совершил наезд на человека, отъехав на соседнюю улицу, он вызвал скорую помощь и полицию. Внешний вид Чижевского В.В, которого он видел после преступления, соответствовал его внешнему виду, запечатленному его супругой на фотографии, которая приобщена к материалам дела.

Из протокола осмотра предметов от ДД.ММ.ГГГГ усматривается, что предметом осмотра является устройство для распыления газов для самообороны, который свидетель С.П.П. применил в ходе конфликта с Чижевским В.В. (т.1 л.д. 142-148).

На фотоизображениях, которые приобщены к протоколу допроса обвиняемого Чижевского В.В. (т.3 л.д. 54-56), визуально усматриваются телесные повреждения головы, в том числе подкожная гематома возле левой брови в височной области.

Таким образом, по мнению судебной коллегии, из исследованных по уголовному делу, в том числе в суде первой инстанции доказательств, кроме описанных выше преступных действий самого Чижевского В.В., установлен и факт совершения предшествовавших им неправомерных действий Т.Е.А. в отношении Чижевского В.В.

Характер примененного в отношении Чижевского В.В. насилия, последствием которого явились следующие телесные повреждения: ожог роговицы и конъюнктивы обоих глаз (что подтверждается раздражением слизистой, смешанной инъекции конъюнктивы, отеком роговицы), с явлениями снижения остроты зрения, который образовался в результате воздействия химического фактора, и оценивается как легкий вред здоровью по признаку кратковременного расстройства здоровья, продолжительностью до трех недель от момента причинения травмы (до 21 дня включительно), так как данный срок понадобился для восстановления функции зрения; ушиб левого плеча в виде внутрикожной гематом/кровоподтеков (2) мягких тканей, ушиб мягких тканей теменной области в виде подкожной гематомы, мелкоточечные внутрикожные кровоизлияния и отек мягких тканей в области наружного конца левой брови, которые образовались от воздействия твердым тупым предметом (предметами) и не влекут за собой кратковременного расстройства здоровья или незначительной стойкой утраты общей трудоспособности, расцениваются как повреждения, не причинившие вред здоровью человека, объективно подтверждают заключения судебно-медицинских экспертиз в отношении Чижевского В.В. от ДД.ММ.ГГГГ (т.2 л.д. 113-114), ДД.ММ.ГГГГ (т.2 л.д.131-132), ДД.ММ.ГГГГ (т.2 л.д. 139-141),ДД.ММ.ГГГГ (т.2 л.д. 159-163).

В ходе судебного следствия в суде первой инстанции было исследовано заключение судебно-психиатрической экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ в отношении осужденного, проведенной на предварительном следствии, согласно выводам которой: Чижевский В.В. хроническим психическим расстройством, слабоумием или иным болезненным состоянием психики, вследствие которых он не мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, не страдал и не страдает в настоящее время. Как следует из материалов дела, у него не наблюдалось признаков какого-либо временного психического расстройства, его действия носили целенаправленный характер, не содержали признаков расстроенного сознания, какой-либо продуктивной психотической симптоматики, бреда, галлюцинаций, поэтому он мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими.

Таким образом, врачами-экспертами Чижевский В.В. был признан вменяемым относительно инкриминируемого ему деяния.

К индивидуально-психологическим особенностям Чижевского В.В. эксперты отнесли, в том числе, такие качества, как стремление преодолевать недоброжелательность окружающих, стремление к бесконфликтному общению (т.2 л.д.103-105).

Вопросы о наличии (отсутствии) в действиях Чижевского В.В. состояния аффекта или другого эмоционального состояния, которое бы существенно повлияло на его сознание и психическую деятельность, экспертного разрешения в ходе предварительного следствия не получили, поскольку данная экспертиза была назначена и проведена в рамках уголовного дела, расследуемого по ст. 264 УК РФ, которое относится к категории неосторожных преступлений.

Вместе с тем, вопрос о наличии (отсутствии) аффекта в действиях Чижевского В.В., исходя из обстоятельств, предшествующих совершению преступления, данных о последующем поведении осужденного, а также с учетом перечисленных выше индивидуально-психологических особенностей его личности, подлежал проверке по данному уголовному делу, в связи с чем по ходатайству прокурора в суде апелляционной инстанции была назначена и проведена повторная амбулаторная комплексная психолого-психиатрическая экспертиза в отношении осужденного.

Из заключения повторной амбулаторной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ следуют выводы о том, что индивидуально-психологические особенности Чижевского В.В. с учетом стечения таких обстоятельств, как высокая конфликтогенность ситуации, ожог роговицы и конъюнктивы глаз газовым баллончиком, сопряженный с физическим недомоганием и невозможностью свободно дышать, темное время суток, заострились и спровоцировали развитие сильного эмоционального напряжения, в момент совершения инкриминируемого деяния Чижевский В.В. находился в состоянии эмоционального напряжения, оказавшего существенное влияние на его сознание и поведение, которое качественно приравнивается к состоянию аффекта.

В судебном заседании суда апелляционной инстанции член комиссии экспертов – врач-психолог Г.Ю.Ю., которая является ведущим медицинским психологом отделения АСПЭ ГБУЗ НСО «НОПБ № специализированного типа» (стаж работы по специальности 15 лет) поддержала выводы проведенной экспертизы в полном объеме и пояснила, что состояние эмоционального напряжения, описанное в указанном выше заключении СПЭ, качественно приравнивается к состоянию аффекта, т.е. является состоянием равнозначным физиологическому аффекту, что подтверждено научными деятелями в области судебной психологии С.Ф.С. и К.И.А., следовательно, состояние Чижевского В.В. в момент совершения преступления должно расцениваться как состояние аффекта. Сложившаяся в ночь преступления конфликтная ситуация, личностные особенности Чижевского В.В., отсутствие у него склонности к агрессии, стремление избегать конфликтных ситуаций, а также иные факторы, в том числе темное время суток, брызгание газом в лицо, все в совокупности послужило основанием для возникновения у осужденного эмоционального напряжения? которое привело к аффективному состоянию, ограничившему сознание Чижевского В.В., но усилившему его волю, в результате чего произошло его быстрое ускорение на автомобиле. Данное ускорение со стороны наблюдающих за машиной Чижевского В.В. людей и было оценено ими, как его намеренные действия, однако в этот момент он находился в состоянии эмоционального напряжения, которое и повлияло на его сознание, сузив его, и в этом состоянии произошло убийство Т.Е.А., после чего у осужденного наступило состояние астении, в котором он и находился по приезду на место сотрудников полиции, которых он вызвал.

Судебная коллегия не находит оснований сомневаться в выводах амбулаторной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, поскольку они даны соответствующими экспертами в пределах их компетенции, с соблюдением требований уголовно-процессуального закона. Данное заключение обоснованно, мотивировано, объективно подтверждается другими доказательствами и согласуется с материалами уголовного дела, которые не содержат противоречий между собой.

Оснований сомневаться в компетентности эксперта-психолога Г.Ю.Ю. судебная коллегия также не усматривает.

Судебная коллегия отмечает, что с учетом разъяснений эксперта-психолога, доверяет показаниям Чижевского В.В. в той части, в которой он пояснял о своем состоянии, в котором в результате произошедшего с Т.Е.А. и С.П.П. конфликта, он находился в период совершения преступления, вопреки выводам суда первой инстанции, они согласуются с установленными в судебном заседании обстоятельствами.

Проанализировав все исследованные доказательства в совокупности, судебная коллегия находит установленным, как указано в приговоре суда, что Чижевский В.В. совершил убийство Т.Е.А., однако, как установлено в суде апелляционной инстанции на основании дополнительно полученных и исследованных доказательств, заблаговременной цели совершить убийство Т.Е.А. осужденный не имел, умысел на убийство Т.Е.А. возник у него внезапно, в силу возникшего у него состоянии эмоционального напряжения, оказавшего существенное влияние на его сознание и поведение, которое качественно приравнивается к состоянию аффекта, равнозначно ему, и этот умысел он немедленно реализовал.

При этом состояние аффекта у осужденного было вызвано противоправными действиями потерпевшего.

Данный вывод судебной коллегии подтверждается показаниями Чижевского В.В., как в судебных заседаниях суда первой инстанции, так и на предварительном следствии, которые изложены выше. Доверяя таким показаниям осужденного, судебная коллегия исходит из положений ч.3 ст. 14 УПК РФ, согласно которой все сомнения в виновности обвиняемого толкуются в пользу обвиняемого.

В связи с изложенным действия осужденного подлежат переквалификации с ч.1 ст. 105 УК РФ на ч.1 ст. 107 УК РФ.

Вместе с тем, несмотря на то, что по уголовному делу установлено наличие противоправного поведения потерпевшего Т.Е.А., судебная коллегия не находит оснований признавать обоснованными доводы стороны защиты о нахождении осужденного в период совершения инкриминируемых ему преступных действий в состоянии необходимой обороны либо превышения ее пределов.

Так, для квалификации действий Чижевского В.В. с учетом положений ст. 37 УК РФ либо ст. 108 УК РФ, необходимо осознание обороняющимся лицом наличия нападения на него и, соответственно, совершение действий, направленных на защиту от такого нападения.

В данном случае действия Чижевского В.В., который сел в автомобиль и начал на нем движение сначала назад, а затем вперед с ускорением в сторону находившегося на его пути потерпевшего, были обусловлены деструктивной реакцией Чижевского В.В. на предшествующее противоправное поведение потерпевшего Т.Е.А., которая выразилась состоянием эмоционального напряжения, оказавшего существенное влияние на сознание и поведение Чижевского В.В., что установлено экспертным путем.

Именно об этом и пояснила в суде апелляционной инстанции эксперт-психолог Г.Ю.Ю., отрицавшая наличие в действиях Чижевского В.В. в момент инкриминируемого ему деяния, контролируемого (осознаваемого) с его стороны состояния обороны от нападающих на него лиц.

При таких обстоятельствах, судебная коллегия считает, что мотивом совершения данного преступления послужили противоправные действия в отношении Чижевского В.В. со стороны потерпевшего Т.Е.А., усиленные действиями С.П.П., а характер этих противоправных действий и иные сочетанные обстоятельства, указанные в выводах амбулаторной комплексной судебной психолого-психиатрической экспертизы № от ДД.ММ.ГГГГ, вызвали у Чижевского В.В. такой рост напряжения, что произошли ошибки в восприятии окружающий действительности и времени, обусловленные доминировавшей аффектогенной мотивацией, носившей сверхзначимый и сверхценный характер (покинуть место происшествия) без достаточного прогноза и учета возможных обстоятельств и последствий, и, находясь в таком состоянии, вызванном противоправными действиями потерпевшего, он и совершил убийство Т.Е.А.

Таким образом, судебная коллегия полагает, что по изложенным выше основаниям применения по данному делу в отношении осужденного Чижевского В.В. положений ст. 37 УК РФ либо квалификации его действий по ст. 108 УК РФ, как о том полагает сторона защиты, не имеется, сомнений в необходимости квалификации действий Чижевского В.В. по ч.1 ст.107 УК РФ, у судебной коллегии нет.

Судом первой инстанции, вопреки доводам жалоб стороны защиты, дело рассмотрено с соблюдением требований уголовно-процессуального законодательства РФ, в соответствии с принципами состязательности и равноправия сторон, при этом нарушений уголовного или уголовно-процессуального законодательства, влекущих безусловную отмену приговора, по делу допущено не было.

Признаков, свидетельствующих о фальсификации органами предварительного расследования материалов уголовного дела, в ходе судебного следствия также не установлено.

До окончания судебного следствия и удаления суда в совещательную комнату для вынесения приговора были рассмотрены все ходатайства стороны защиты и по ним были приняты мотивированные решения.

Отказ суда в удовлетворении ходатайства о назначении судебной экспертизы без удаления в совещательную комнату не противоречит положениям ч. 2 ст. 256 УПК РФ, устанавливающей такое требование в случае назначения судом судебной экспертизы.

Предусмотренных ст. 75 УПК РФ оснований для признания недопустимыми каких-либо доказательств судом обоснованно не установлено, поскольку нарушений требований закона при их получении не усматривается.

Доводы стороны защиты о признании недопустимыми доказательствами протокола осмотра места происшествия от ДД.ММ.ГГГГ и протокола следственного эксперимента от ДД.ММ.ГГГГ со ссылкой на их проведение с нарушением норм УПК РФ были предметом рассмотрения в суде первой инстанции, признавшего их несостоятельными. С указанными выводами соглашается и судебная коллегия.

Кроме того, вопреки доводам защитника и осужденного, каких-либо нарушений, влекущих отмену приговора, либо каким-то образом влияющих на выводы суда о виновности осужденного Чижевского В.В. в совершении преступления, при осмотре места происшествия ДД.ММ.ГГГГ и проведении следственного эксперимента ДД.ММ.ГГГГ, в материалах дела не содержится.

Не усматривается каких-либо нарушений уголовно-процессуального закона и при исследовании и оценке доказательств, в том числе нарушений положений ст. 264 УПК РФ при допросе свидетеля Т.Н.И., повлиявших на правильность установления судом фактических обстоятельств дела.

Приводя свои доводы в апелляционных жалобах, и ссылаясь при этом на содержание доказательств, прикладывая к жалобам фотографии и схемы, адвокаты и осужденный указывают неполные обстоятельства и показания свидетелей по существу, вырывая отдельные фразы из общего контекста и трактуя доказательства с выгодной для защиты стороны, тем самым искажая смысл исследованных доказательств и реальные обстоятельства произошедшего.

Доводы жалобы адвоката П.Д.В. о смене государственных обвинителей и не разъяснение судом первой инстанции участникам процесса состава суда, процессуальных прав, в том числе права отвода, судебная коллегия считает несостоятельными.

Как установлено судебной коллегией в ходе судебного разбирательства действительно происходила смена государственных обвинителей, однако право отвода таким участникам уголовного судопроизводства было разъяснено судом в самом начале судебного разбирательства наравне с иными правами, предусмотренными уголовно-процессуальным законом, в том числе составом суда, который рассматривал данное уголовное дело и не менялся на протяжении всего судебного следствия, в том числе и после перерывов в судебных заседаниях (т.4 л.д. 16-18).

При этом, согласно протоколам судебных заседаний после перерывов и при вступлении в уголовное дело следующего государственного обвинителя каких-либо возражений от участников процесса, а также заявлений об отводах не поступало, а сам факт замены государственных обвинителей, фамилии которых были неправильно указаны в протоколе и уточнены в суде апелляционной инстанции на основании справочной информации, представленной Октябрьским городским судом <адрес>, по мнению судебной коллегии, никак не повлиял на постановление обжалуемого приговора.

Заявления в апелляционной жалобе адвоката Быковского П.Ю. о том, что содержание приговора фактически скопировано с обвинительного заключения не соответствуют материалам уголовного дела. То обстоятельство, что содержание ряда доказательств, исследованных судом и приведенных в приговоре, не противоречит их содержанию, изложенному в обвинительном заключении, не свидетельствует о формальном подходе суда к проверке доказательств в ходе судебного разбирательства.

Замечания на протокол судебного заседания рассмотрены судьей в соответствии с положениями ст. 260 УПК РФ. При этом каких-либо данных о необоснованности отклонения поданных осужденным замечаний из материалов дела не усматривается и в апелляционной жалобе не приведено, в связи с этим оснований считать постановление судьи от ДД.ММ.ГГГГ незаконным не имеется.

Вопросы о вещественных доказательствах, мере пресечения были разрешены судом первой инстанции в соответствии с требованиями закона и направлены на обеспечение исполнения приговора, постановленного судом.

Таким образом, оснований для отмены приговора по доводам апелляционных жалоб, в том числе со ссылками на нарушение судом требований уголовно-процессуального закона, судебная коллегия не усматривает.

При назначении наказания Чижевскому В.В. по ч.1 ст. 107 УК РФ судебная коллегия учитывает характер и степень общественной опасности совершенного преступления, личность виновного, отсутствие отягчающих наказание обстоятельств, наличие смягчающих наказание обстоятельств, перечисленных в приговоре, влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи.

Доводы осужденного Чижевского В.В. о необходимости признания смягчающим наказание обстоятельством наличие на иждивении близкого родственника, имеющего заболевания, удовлетворению не подлежат, поскольку такое смягчающее наказание обстоятельство ст. 61 УК РФ не предусмотрено.

При определении вида и размера назначаемого Чижевскому В.В. наказания по указанной выше статье уголовного закона, судебная коллегия учитывает то, что санкция ч.1 ст. 107 УК РФ в качестве наказания предусматривает исправительные работы на срок до 2 лет, ограничение свободы на срок до 3 лет, принудительные работы либо лишение свободы на тот же срок.

Учитывая, что наказание в виде в виде лишения свободы не может быть назначено осужденному, совершившему впервые преступление небольшой тяжести при отсутствии отягчающих наказание обстоятельств, предусмотренных ст. 63 УК РФ, которых по данному делу не усматривается, следовательно, не может Чижевскому В.В. быть назначено и наказание в виде принудительных работ, в связи с чем судебная коллегия считает целесообразным назначить ему наказание в виде ограничения свободы.

Вместе с тем, судебная коллегия отмечает, что преступление, предусмотренное ч.1 ст. 107 УК РФ, относится к категории преступлений небольшой тяжести (часть 2 ст. 15 УК РФ).

Установленный п. «а» ч.1 ст. 78 УК РФ 2-летний срок привлечения Чижевского В.В. к уголовной ответственности за указанное преступление истек.

В соответствии с ч.8 ст. 302 УПК РФ, если основания прекращения уголовного дела и (или) уголовного преследования, указанные в п.п. 1-3 ч. 1 ст.24 и п.п. 1 и 3 ч.1 ст.27 данного Кодекса обнаруживаются в ходе судебного разбирательства, то суд продолжает рассмотрение уголовного дела в обычном порядке до его разрешения по существу. В случаях, предусмотренных п.3 ст. 24 данного Кодекса суд постановляет обвинительный приговор с освобождением осужденного от наказания.

Что касается доводов апелляционных жалоб о несогласии со взысканием с Чижевского В.В. в пользу Т.А.А. компенсации морального вреда в размере 1 000 000 рублей, то судебная коллегия считает их необоснованными, несмотря на изменение квалификации действий осужденного по изложенным выше основаниям.

Гражданский иск разрешен судом в соответствии с требованиями ст. 309 УПК РФ.

Определяя размер компенсации морального вреда в пользу Т.А.А., суд первой инстанции правильно применил нормы материального права и учел характер причиненных потерпевшему моральных страданий в связи с насильственной смертью его сына, которая наступила в результате преступных действий Чижевского В.В., при этом суд учитывал и разумность, и справедливость заявленных требований, а также материальное положение осужденного.

Данные обстоятельства, повлиявшие на размер компенсации морального вреда, несмотря на переквалификацию действий осужденного Чижевского В.В., причинившего смерть Т.Е.А., и в связи с этим нравственные страдания потерпевшему, не изменились.

При таких обстоятельствах, по мнению судебной коллегии, изменения, вносимые в приговор в части квалификации действий осужденного, не влекут изменения приговора суда в части разрешения гражданского иска.

На основании изложенного и руководствуясь ст.ст.389.20, 389.28 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Приговор Октябрьского районного суда <адрес> от ДД.ММ.ГГГГ в отношении осужденного Чижевского В. В. изменить:

- исключить из приговора при описании преступного деяния указание на то, что все повреждения (т.е. на голове, туловище и конечностях) составили единую травму, которая состоит в прямой причинно-следственной связи со смертью, и оцениваются в совокупности, как тяжкий вред здоровью, согласно п. 6.1.3. «Медицинских критериев определения степени тяжести вреда, причиненного здоровью человека».

- переквалифицировать действия Чижевского В.В. с ч.1 ст. 105 УК РФ на ч.1 ст. 107 УК РФ, по которой назначить ему наказание в виде ограничения свободы на срок 2 года 6 месяцев.

В соответствии с ч. 1 ст. 53 УК РФ на Чижевского В.В. возложить ограничения - без согласия специализированного государственного органа, осуществляющего надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы: не менять место жительства или пребывания и не выезжать за пределы территории <адрес>, а также возложить на Чижевского В.В. обязанность один раз в месяц являться в специализированный государственный орган, осуществляющий надзор за отбыванием осужденными наказания в виде ограничения свободы, для регистрации.

На основании п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ за истечением сроков давности уголовного преследования Чижевского В.В. от назначенного наказания освободить.

В остальном этот же приговор в отношении Чижевского В.В. оставить без изменения.

Апелляционные жалобы осужденного Чижевского В.В., адвокатов Быковского П.Ю., П.Д.В. – удовлетворить частично.

Апелляционное определение может быть обжаловано в кассационном порядке, установленном главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий

Судьи