Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционному представлению государственного обвинителя Зориной И.А., апелляционным жалобам осужденного П. и адвоката Карачевой Е.И. на приговор Александровского городского суда Пермского края от 11 июня 2019 года, которым

П., родившийся дата в ****, несудимый,

осужден по ч. 3 ст. 160 УК РФ к штрафу в размере 150000 рублей, в соответствии с ч. 3 ст. 47 УК РФ назначено дополнительное наказание в виде лишения права занимать должности, связанные с осуществлением функций представителя власти, либо выполнением организационно - распорядительных, административно - хозяйственных функций в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, государственных и муниципальных унитарных предприятиях, на срок до 3 лет.

Разрешены вопросы по мере пресечения, вещественным доказательствам, гражданскому иску и арестованному имуществу.

Заслушав доклад судьи Евстюниной Н.В., изложившей обстоятельства дела, содержание судебного решения, доводы апелляционного представления, апелляционных жалоб и дополнений, возражений, выступление прокурора Быкариз С.Н., полагавшей приговор отменить по доводам представления, осужденного П. и адвоката Казанцевой М.В., поддержавших доводы жалоб, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

П. признан виновным в присвоении и растрате, то есть хищении вверенного ему имущества МУП «***», совершенном с использованием своего служебного положения.

Преступление совершено в период с 1 января 2016 года по 1 августа 2016 года в г. Александровске Пермского края при обстоятельствах, подробно изложенных в приговоре.

В апелляционном представлении государственный обвинитель Зорина И.А. просит приговор отменить, считает его незаконным. Суд указал в установочной части приговора обстоятельства о присвоении П. денежных средств от оказания услуг ИП К1. в размере 74250рублей, что не нашло своего подтверждения ни в ходе предварительного следствия, ни в судебном заседании, а также не предъявлено П. в обвинительном заключении. Вместе с тем в судебном заседании достоверно установлено, что П. совершил присвоение и растрату в пользу третьих лиц денежных средств на общую сумму 74250 рублей, которые получил у ИП К1., из них было растрачено 55772 рубля и присвоено 23828 рублей. При этом действия осужденного правоохранительными органами и судом квалифицированы верно. При назначении наказания судом не приняты во внимание направленность деяния на охраняемые уголовным законом социальные ценности и причиненный им вред, в частности то обстоятельство, что преступление совершено против муниципальной собственности лицом с использованием своего служебного положения, в связи с чем считает, что назначенное П. наказание является необоснованно мягким. Также суд не принял во внимание в качестве обстоятельства, смягчающего наказание, явку с повинной, решение в данной части не мотивировал.

В апелляционной жалобе и дополнениях к ней осужденный П. считает приговор незаконным и необоснованным, просит его отменить, принять по делу новое решение об его оправдании. Указывает, что вина в совершении преступления достоверно не установлена, хищение чужого имущества не совершал, наличные денежные средства, полученные по договору с ИПК1., в полном объеме сдавал в кассу МУП «***», что подтверждается показаниями свидетеля З1., а также бухгалтерской отчетностью за 2016-2017 годы. Отмечает, что гражданско-правовые договоры с рядом физических лиц были заключены не для обогащения третьих лиц, а в связи с производственной необходимостью и для бесперебойной работы предприятия. Считает, что он действовал в соответствии с Уставом предприятия. Оспаривает выводы суда о присвоении суммы НДФЛ, а также незаконную передачу и растрату в пользу третьих лиц наличных денежных средств для оплаты административных штрафов. Указывает на нарушения, допущенные в ходе судебного следствия. Так, судом не было разрешено ходатайство о приобщении ряда доказательств, следовательно, суд не дал им оценки, что привело к необъективным и односторонним выводам при рассмотрении уголовного дела. Вопреки позиции стороны защиты, в судебном заседании были оглашены показания неявившихся свидетелей: К1., Б1., З2., М1., П1., М4., Л1. Считает недопустимыми доказательствами: заключение специалиста П2., сопроводительное письмо прокурора г. Александровска Белева И.П., акт контрольно-счетной палаты Александровского муниципального района, а также протоколы осмотров предметов, поскольку следователем был нарушен срок вынесения постановления о признании вещественными доказательствами предметов и документов. Указывает на нарушения норм уголовно-процессуального закона, выразившиеся в части несоблюдения сроков проверки сообщения о преступлении и продления сроков данной проверки, а также сообщает о фальсификации документов, поскольку за одним номером КУСП было зарегистрировано два разных рапорта. Ссылаясь на уголовно-процессуальный закон и судебную практику высших судов, полагает, что его причастность к хищению чужого имущества путем присвоения и растраты, совершенным лицом с использованием своего служебного положения, в судебном заседании не нашла своего подтверждения. Считает назначенное наказание чрезмерно суровым. Кроме того, сообщает о нарушении сроков изготовления протокола судебного заседания и невозможность в связи с этим его использования при постановлении приговора.

В апелляционной жалобе адвокат Карачева Е.И. считает приговор незаконным, вынесенным с нарушением норм материального права.

В возражениях на апелляционное представление осужденный П. выражает несогласие с приведенными в нем доводами.

Проверив материалы уголовного дела, обсудив доводы апелляционных представления и жалоб, возражений, судебная коллегия пришла к следующим выводам.

Вопреки доводам жалоб уголовное дело возбуждено в соответствии с требованиями ст.ст. 140, 144, 145 УПК РФ по сообщению о преступлении, поступившему от следователя отдела дежурных следователей Следственного управления Следственного комитета РФ по Пермскому краю М2. в отношении П. по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 160 УК РФ, по материалам проверки, проведенной группой ЭБиПК Отделения МВД России по Александровскому району и Следственным отделом по г. Александровск Следственного управления Следственного комитета РФ по Пермскому краю по заявлению главы администрации Александровского муниципального района Б2. о хищении денежных средств в МУП «***», то есть при наличии повода и основания, уполномоченным на то должностным лицом – руководителем следственного управления Следственного комитета Российской Федерации по Пермскому краю, которым соблюден порядок вынесения постановления о возбуждении уголовного дела, с соблюдением правил подследственности, при отсутствии обстоятельств, исключающих производство по делу.

Доводы стороны защиты о нарушении сроков проведения процессуальной проверки в порядке ст.ст. 144-145 УПК РФ сообщения о преступлении по настоящему делу не основаны на материалах дела, согласно которым срок проверки продлевался в установленном законом порядке, а кроме того, не влекут признание принятых по делу процессуальных решений после его возбуждения в порядке ст. 146 УПК РФ, а также и проведение следственных действий, незаконными.

При этом сама по себе продолжительность проверки сообщения о преступлении не нарушает прав лица, в отношении которого решается вопрос о возбуждении уголовного дела, поскольку его интересы связаны с тем, чтобы уголовное дело не было возбуждено, а это лицо не было поставлено в положение подозреваемого - вопреки ч. 1 ст. 49 Конституции Российской Федерации - без достаточных к тому оснований.

Правила подсудности, пределы судебного разбирательства, предусмотренные ст.ст. 32, 252 УПК РФ, процедура судопроизводства судом первой инстанции соблюдены. Судебное разбирательство проведено с соблюдением уголовно-процессуального закона, объективно и с достаточной полнотой, в условиях состязательности и равноправия сторон, в соответствии с требованиями ст. 15 УПК РФ.

Процессуальные права и обязанности, предусмотренные уголовно-процессуальным законом, в ходе рассмотрения уголовного дела всем участникам судебного разбирательства разъяснялись. Председательствующий судья создал сторонам все необходимые условия для исполнения ими процессуальных обязанностей и реализации предоставленных прав. Стороны, в том числе осужденный и его защитник, не были ограничены в правах, активно отстаивали свою позицию, исследуя доказательства и участвуя в разрешении процессуальных вопросов.

Все заявленные ходатайства суд рассмотрел в соответствии с уголовно-процессуальным законом и с вынесением мотивированных решений. Мнения и возражения сторон принимались во внимание. Отказ в удовлетворении ходатайств по мотивам их необоснованности при соблюдении судом предусмотренной законом процедуры их разрешения не может быть оценен как нарушение закона и ограничение прав осужденного.

Что касается доводов осужденного об обязательности использования протокола судебного заседания при вынесении приговора, то они не основаны на требованиях ст. 259 и главы 39 УПК РФ, согласно которым протокол судебного заседания должен быть изготовлен и подписан председательствующим и секретарем судебного заседания в течение 3 суток со дня окончания заседания, а в протоколе отражаются, в том числе сведения об оглашении приговора и иные вопросы, когда как в приговоре должен быть приведен анализ и оценка исследованных по делу доказательств, к которым протокол судебного заседания не относится, и разрешены иные вопросы.

При этом ч. 7 ст. 259 УПК РФ содержит дополнительные гарантии прав участников судебного разбирательства на ознакомление с протоколом судебного заседания в случае, если протокол в силу объективных обстоятельств изготовлен по истечении 3 суток со дня окончания судебного заседания, допуская тем самым возможность изготовления протокола судебного заседания в больший, чем предусмотренный ч. 6 ст. 259 УПК РФ, срок.

Как усматривается из материалов дела, данные гарантии судом реализованы и осужденному предоставлено достаточное время для ознакомления с протоколом судебного заседания, с которым он был ознакомлен в помещении суда без ограничения во времени.

Протокол судебного заседания полностью соответствует предъявляемым к нему требованиям и отражает все предусмотренные ч.ч. 3 и 4 ст. 259 УПК РФ обстоятельства, как они имели место в ходе судебного разбирательства.

Таким образом, нарушений уголовно-процессуального закона ни в ходе предварительного расследования, ни в судебном разбирательстве не допущено.

Судом с достаточной полнотой установлены фактические обстоятельства по делу.

Так, судом верно установлено, что в соответствии с постановлением главы Александровского муниципального района от 17 апреля 2014 года № 509 (с последующими распоряжениями главы Александровского муниципального района) П. с 21 апреля 2014 года назначен директором муниципального унитарного предприятия «***» (далее МУП «***») и в соответствии с заключенным с ним трудовым договором и Уставом МУП «***» был наделен организационно-распорядительными и административно-хозяйственными функциями (т. 2 л.д. 3-7, 8-21, 22-24, 26).

Между МУП «***» и индивидуальным предпринимателем (ИП) К1. 3 марта 2015 года был заключен договор № 8 на оказание транспортных услуг по перевозке пассажиров с установлением оплаты услуги за каждый час работы автобуса в размере 900 рублей (т. 2 л.д. 169?173).

Согласно показаниям свидетелей З1., Т1. и П3. полученные у ИП К1. за оказанные услуги денежные средства передавались бухгалтеру для оприходования. При этом К1. отдавалась квитанция и кассовый чек.

Из показаний свидетелей С1., Г1., сотрудников ИП К1., следует, что с января по август 2016 года П. сам забирал деньги в офисе-магазине предпринимателя, приносил квитанции, они делали отметки в тетради. Когда квитанций не было, ими также отмечалось в тетради сумма денег и кому выдана.

Согласно протоколу осмотра квитанций МУП «***» и тетради учета, изъятых в офисе-магазине ИП К1., на квитанциях и в тетради имеется подпись П. (т. 4 л.д. 140-154, 155-161, т. 1 л.д. 42-60).

При этом судебная коллегия отмечает, что осмотры изъятых в ходе производства по делу документов проведены в рамках возбужденного уголовного дела, надлежащим процессуальным лицом, с соблюдением положений ст. 176 УПК РФ, о чем составлены протоколы, соответствующие требованиям ст.ст. 180, 166 УПК РФ; постановление о приобщении вещественных доказательств вынесено следователем, в чьем производстве находилось уголовное дело, само по себе несоблюдение при этом срока, предусмотренного ч. 2 ст. 81.1 УПК РФ, не является основанием для признания недопустимыми оспариваемых защитой доказательств.

Из акта проверки МУП «***» от 17 марта 2017 года (т. 1 л.д. 100?135), акта контрольно-счетной палаты Александровского муниципального района по результатам проверки в отношении МУП «***» от 25 сентября 2017 года (т. 3 л.д. 18-67), показаний свидетеля А1. следует, что в период с 1 января 2016 года по 1 августа 2016 года П. были получены в офисе-магазине ИП К1. за оказанные последнему транспортные услуги денежные средства в общей сумме 74250 рублей, которые не были внесены в кассу либо на счет МУП «***».

Выводы контрольно-счетной палаты Александровского муниципального района сомнений у судебной коллегии не вызывают, составленный по итогам проверки акт соответствует Положению о Контрольно-счетной палате Александровского муниципального района, утвержденному решением Земского Собрания Александровского муниципального района от 14 августа 2014 года № 108, и регламенту Контрольно-счетной палаты Александровского муниципального района, утвержденному решением Земского Собрания Александровского муниципального района от 27 мая 2010 года №186, является полным, аргументированным, в нем изложены выводы по поставленным перед комиссией вопросам и их обоснование. При этом комиссией была проанализирована документация предприятия, в частности путевые листы, авансовые отчеты, журнал регистрации заказов на предоставление транспортных услуг, выписки операций по лицевым счетам МУП, счета-фактуры, кассовые книги, первичные документы по движению наличных денежных средств в кассе (приходные и расходные ордера), приходно-расходная книга, книга учета ИП К1.

Доводы осужденного о нарушении контрольно-счетной палатой при проведении проверки положений Федерального закона «О бухгалтерском учете» от 6 декабря 2011 года № 402 и п. 27 Приказа Минфина РФ № 49 от 13 июня 1995 года несостоятельны, поскольку проведение инвентаризации денежных средств, иных материальных ценностей и активов является обязанностью руководства МУП «***», на что также указано в акте контрольно-счетной палаты.

Показания З1. о том, что П. до ее увольнения в марте 2016 года с должности главного бухгалтера вносил в кассу предприятия полученные у ИП К1. деньги, не опровергают выводов контрольно-счетной палаты о сумме денежных средств, не поступивших в кассу и на счет предприятия от оказанных ИП К1. услуг в период с 1 января по 1 августа 2016 года, сделанных на основании анализа указанной выше документации.

Из показаний Н1. – диспетчера-кассира, Ш1. – главного бухгалтера следует, что в 2016 году П. полученные у ИП К1. деньги в кассу не вносил. При этом обещал внести их позже, но так и не внес.

Из показаний представителей потерпевшего – администрации Александровского муниципального района Щ., У. и свидетеля Б2., главы администрации Александровского муниципального района, следует, что контрольно-счетной палате Александровского муниципального района было поручено провести проверку на МУП «***», было выявлено, что общая сумма ущерба составила 74250 рублей. Действиями директора МУП «***» П. ущерб бюджету Александровского муниципального района не нанесен.

Представитель потерпевшего МУП «***» Л2. информацией по факту хищения денежных средств П. не владеет.

Осужденный П. не отрицал, что, будучи директором МУП «***», с января по май 2016 года лично получал в офисе ИП К1. денежные средства за оказанные предприятием транспортные услуги, деньги в кассу предприятия не внес, но все полученные денежные средства израсходовал на нужды предприятия. Так, им были заключены гражданско-правовые договоры с лицами, которые не являлись сотрудниками МУП «***» и привлечение которых было связано с производственной необходимостью: с С2. о ремонте электропроводки в гаражных боксах, с П1. об очистке крыш предприятия от снега, о благоустройстве территории, с Ш2. о ремонте двигателей автобусов. Также он оплачивал штрафы водителей автобусов за нарушение правил дорожного движения.

Согласно показаниям Н1. в декабре 2017 года П. попросил провести через кассу денежные средства в размере 79650 рублей и выдать их ему в этот же день под отчет. Она оформила приходный кассовый ордер, однако фактически эти деньги в кассу не поступали. Данная сумма сложилась из оказанных пассажирских перевозок по договору с ИП К1.

Из показаний Ш1. следует, что сразу после выписки приходного кассового ордера был оформлен расходный кассовый ордер на ту же сумму, то есть якобы эту сумму выдали П. под отчет. Позднее П. по ним отчитался, предоставил договоры на оказание услуг, заключенные в 2016 году с физическими лицами.

Согласно протоколу осмотра изъятых в МУП «***» авансовых отчетов за декабрь 2017 года имеется авансовый отчет № 684 от 20 декабря 2017 года, где П. отчитался о расходовании им 79650 рублей, к отчету приложены договоры, заключенные МУП «***» в лице директора П. с гражданами: договор от 1 февраля 2016 года с П1. на очистку крыш от снега на сумму 23000 рублей с актом выполненных работ и их оплатой в размере 20010 рублей; договор от 1 февраля 2016 года с Ш2. на ремонт двигателя ПАЗ **, государственный номер **, на сумму 17250 рублей с актом выполненных работ и их оплатой в размере 15007 рублей; договор от 30 апреля 2016 года с П1. на очистку территории от бытового мусора, уборку по периметру ограждения, подрезку веток деревьев, подсыпке ям при подъезде к воротам МУП на сумму 13800 рублей с актом выполненных работ и их оплатой в размере 12006рублей; договор от 1 мая 2016 года с С2. на замену электропроводки на сумму 13800 рублей с актом выполненных работ и их оплатой на сумму 12006 рублей; договор от 1 июня 2016 года с Ш2. на ремонт двигателя ЛАЗ **, государственный номер **, на сумму 17250 рублей с актом выполненных работ и их оплатой в размере 15007 рублей (т. 5 л.д. 237-244, т. 6 л.д. 11-31).

Свидетель С2. подтвердил, что в начале лета 2016 года выполнял работы по монтажу электропроводки в гараже МУП «***», П. заплатил ему наличными средствами 12000 рублей, позднее он подписал договор.

Из показаний свидетеля Ш1. следует, что договор с С2. был выполнен, но не оплачен.

Свидетель Н1. пояснила, что крыши от снега всегда чистили работники предприятия. П1. какое-то время работал сторожем, чистил ли он крышу, не видела. Снег с крыши убирал Т2., а затем К2., которые работали у них по направлению уголовно-исполнительной инспекции.

Свидетель З3. пояснял, что в 2016 году в свободное от основной работы время проводил уборку снега с крыш строений МУП по просьбе П. Вместе с ним уборку снега производил Б3. и незнакомый ему человек, который приходил в другое время. Работу оплатили через бухгалтерию. Также убирал территорию предприятия от мусора.

Из показаний Р. следует, что в 2016 году не видел, кто производил уборку территории, а в 2017 году убирал территорию З3. Зимой видел, как убирали снег с крыши П. и З3., других не видел.

Из показаний свидетеля Б3. следует, что в 2016 году уборкой территории занимались лица, осужденные к обязательным работам. Видел, как снег с крыши убирал З3.

Из показаний К2. следует, что в 2016 году полтора месяца он убирал снег с крыш трех зданий предприятия, ему никто не помогал, П1. не знает. После этого работал в гаражных боксах, помогал слесарю Б3. ремонтировать автобусы.

Из показаний Н2. следует, что П1. на территории не видел. Кроме того, он дважды был привлечен к административной ответственности за то, что не горела лампочка на автобусе, и за отсутствие аптечки. Постановления для оплаты отдавал П., сам штрафы не платил.

Согласно показаниям свидетеля М3. он не знает, кто убирал территорию. Видел, как П. сам убирал снег с крыши гаражей. На него был наложен штраф в размере 3000 рублей за несоответствие автобуса техническому состоянию. Постановление о наложении штрафа он отдал в администрацию МУП «***», сам штраф не платил.

Из показаний свидетеля Г2. следует, что он видел, как территорию убирали незнакомые ему мужчины, засыпали ямы, подрезали кустарники. Кто убирал снег с крыши, не знает. Он был привлечен к административной ответственности за неисправность световых приборов, квитанцию об оплате в сумме 250 рублей он предоставил П., который отдал ему наличные денежные средства.

Из показаний свидетеля К3. следует, что он видел, как территорию убирал сторож З3. по распоряжению П. Крыши от снега убирали К2. и Б3., им помогал З3., больше никого не видел. Предприятие оплачивало штрафы, если нарушения были со стороны МУП «***». Если был виноват сам водитель, он и платил.

Согласно показаниям Ц. в 2016 году на него был составлен протокол об административном правонарушении за отсутствие маршрутной карты и транспортной накладной. Протокол был передан в бухгалтерию для оплаты. Однако позже он получил от судебного пристава уведомление, которое он показал П. и просил оплатить. П. дал ему 5000 рублей для оплаты, квитанцию предъявлял бухгалтерии.

Из показаний свидетеля З1. следует, что штрафы по приказу оплачивались из бухгалтерии предприятия.

Из предъявленного обвинения следует и установлено судом, что П. из полученных у ИП К1. денежных средств оплатил административные штрафы работающих на предприятии водителей Н2., Г2., Ц. и М3. на общую сумму 8750 рублей, передал П1. денежные средства для оплаты выполненных работ по двум гражданско-правовым договорам не менее 32016рублей, то есть совершил растрату в пользу третьих лиц на общую сумму 40766 рублей, а кроме того, присвоил не менее 21478 рублей, в том числе не перечислив налог на доходы физических лиц по двум договорам с П1. в размере 4784 рубля и по договору с С2. в размере 1794 рубля, а также предоставив два гражданско-правовых договора с Ш2., по одному из которых работы были оплачены через кассу и со счета предприятия, по второму – работы не выполнялись и не оплачивались.

Вместе с тем судебная коллегия не может согласиться с выводами суда о наличии в действиях П. растраты.

Под растратой следует понимать противоправные действия лица, которое в корыстных целях истратило вверенное ему имущество против воли собственника путем потребления этого имущества, его расходования или передачи другим лицам.

Из исследованных судом доказательств не следует, что П1. работы по договорам, представленным П. в обоснование расходов, не выполнял.

А необоснованное расходование средств и заключение гражданско-правовых договоров при наличии специалистов на предприятии не свидетельствует о наличии у П. умысла на хищение путем растраты.

Поскольку работы были выполнены, оснований полагать, что П. безвозмездно были переданы денежные средства П1., не имеется.

Учитывая сложившуюся на предприятии практику оплаты административных штрафов, наложенных на водителей за нарушения, которые, так или иначе, были связаны с виной предприятия, отсутствие при этом у П. намерений получить выгоду для себя, судебная коллегия также не может согласиться с выводом суда о хищении П. вверенного ему имущества путем растраты при оплате административных штрафов.

Нельзя также согласиться с выводом о присвоении П. суммы налога на доходы физических лиц по договорам, заключенным МУП «***» с П1. и С2.

В соответствии с налоговым законодательством вознаграждение, выплачиваемое физическим лицам по договорам гражданско-правового характера, признается объектом обложения налогом на доходы физических лиц согласно пп. 6 п. 1 ст. 208 НК РФ. Организация-заказчик выступает вкачестве налогового агента, а значит, по общим правилам должна исчислить, удержать и перечислить в бюджет налог с доходов физического лица (п. 2 ст. 226 НК РФ).

Поскольку договоры с П1. и С2. заключены МУП «***», обязанность по уплате налога на доходы физических лиц лежит на МУП. Данных о том, что, заключая указанные договоры, и оплачивая работу из имеющихся у него наличных денежных средств, П. действовал с умыслом на хищение суммы налога, не имеется.

Иные, приведенные судом доказательства, такие как показания свидетелей А2., А3., сведения о привлечении водителей МУП «***» к административной ответственности, стенограмма разговоров П. с Ш1. и Л1., заключения специалистов, не опровергают доводов П. об отсутствии у него умысла на растрату.

Показания свидетелей К1., Б1., З2., М1., М4., Л1. не могут быть приняты во внимание ввиду нарушения судом требований ст. 281 УПК РФ при их исследовании.

Таким образом, из обстоятельств преступного деяния подлежит исключению хищение денежных средств в сумме 8750 рублей (уплата штрафов), 32016 рублей (оплата работ по двум договорам с П1.), а также 6578 рублей (сумма налога на доходы физических лиц по договорам с П1. и С2.).

Между тем доводы П. об отсутствии умысла на хищение денежных средств путем присвоения опровергаются следующими доказательствами.

Из показаний свидетеля Ш2. в судебном заседании и на предварительном следствии усматривается, что с П. он познакомился в конце лета 2016 года, когда тот предложил ему заняться ремонтом двигателей автобусов. Сначала он отремонтировал дизельный двигатель от автобуса ПАЗ, помогал Б3., в конце 2016 года был составлен договор, по которому он получил деньги в кассе предприятия по ведомости. П. однажды лично дал ему 5000 рублей, но впоследствии он расписался за них в кассе. Он также ремонтировал бензиновый двигатель автобуса ПАЗ, ему помогал Б3. Оплатили работы через кассу и переводили на счет. Двигатель от автобуса ЛАЗ не ремонтировал. В феврале 2016 года работы по ремонту двигателей не производил.

Свои показания Ш2. подтвердил на очной ставке с П., дополнив, что ремонт двигателя автобуса ЛАЗ не делал и денег за это не получал.

Из показаний свидетеля Ш1. следует, что Ш2. ремонтировал двигатели автобусов по договорам, оплата производилась с ним через кассу предприятия, а также денежные суммы переводились ему на счет.

Свидетель Н1. пояснила, что Ш2. работал по договору, ремонтировал двигатели, деньги ему выдавались по ведомости.

Согласно показаниям свидетеля Ц. в ноябре-декабре 2016 года он впервые увидел на предприятии Ш2., который отремонтировал двигатель его автобуса ПАЗ, государственный номер **.

Из показаний свидетеля Б3. следует, что он помогал Ш2. с ремонтом двигателя.

Из показаний Р. следует, что на предприятии были в основном автобусы ПАЗ, имелся ЛАЗ со сломанным двигателем. Видел, как Ш2. ремонтировал двигатели.

Из показаний Н2. следует, что ремонт автобусов водители производили сами, помогал слесарь. Видел, что Ш2. ремонтировал двигатель автобуса ПАЗ. Двигатель автобуса ЛАЗ не ремонтировали.

Согласно показаниям свидетеля К3. ремонт автобусов производили сами водители, помогал он и Б3. В 2016 году ремонт двигателя производил Ш2., который не является работником предприятия, ему помогал Б3. Двигатель автобуса ЛАЗ никто не ремонтировал.

Из протокола осмотра документов – кассовой книги МУП «***» за декабрь 2016 года установлена выплата Ш2. по ведомости № 71 от 31 декабря 2016 года 5000 рублей (т. 6 л.д. 68-114); согласно сведениям о банковских операциях, находящихся в программе 1С, используемой МУП «***», и выписке по лицевому счету МУП «***» 26 декабря 2016 года Ш2. было перечислено 10000 рублей (т. 6 л.д. 217-237, т. 2 л.д. 188-239).

Таким образом, с учетом исключенных судебной коллегией денежных сумм П., используя свое служебное положение, присвоил, то есть похитил вверенное ему имущество, в размере 14900 рублей.

Об умысле на хищение свидетельствует предоставление с целью сокрытия хищения договоров с Ш2., составленных в то время, когда Ш2. еще не был знаком с П. При этом по договору от 1 февраля 2016 года произведенный в декабре 2016 года ремонт был оплачен из кассы и со счета предприятия, а по договору от 1 июня 2016 года ремонт двигателя ЛАЗ **, государственный номер **, не производился, и денежные средства по нему не выплачивались.

Вместе с тем согласно ч. 2 ст. 14 УК РФ не является преступлением действие (бездействие), хотя формально и содержащее признаки какого-либо деяния, предусмотренного уголовным законодательством, но в силу малозначительности не представляющее общественной опасности, то есть не причинившее существенного вреда и не создавшее угрозу причинения такого вреда личности, обществу или государству.

Согласно правовой позиции Конституционного Суда Российской Федерации, высказанной в определении от 16 июля 2013 г. N 1162-О, приведенная норма позволяет отграничить преступления от иных правонарушений и направлена на реализацию принципа справедливости, в соответствии с которым наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми, т.е. соответствовать характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного (ч. 1 ст. 6 УК РФ).

Характер общественной опасности совершенного преступления зависит от объекта посягательства, формы вины, категории преступления, а степень общественной опасности определяется обстоятельствами содеянного (степенью осуществления преступного намерения, способом совершения преступления, размером вреда, ролью подсудимого, а также данными, характеризующими личность).

При выяснении всех обстоятельств по делу судом было установлено, что П., являясь директором муниципального унитарного предприятия «***», получив в период с 1 января 2016 года по 1 августа 2016 года у ИП К1. за оказанные ему транспортные услуги по договору № 8 от 3 марта 2015 года 14900 рублей, в кассу предприятия не внес, а присвоил их, причинив предприятию ущерб на указанную сумму.

Обстоятельства совершенного П. деяния, небольшой размер материального ущерба, причиненного муниципальному унитарному предприятию «***», отсутствие претензий со стороны потерпевшего, отсутствие доказательств того, что деяние причинило существенный вред государственным либо муниципальным интересам, либо интересам потерпевшего, свидетельствуют об отсутствии в его действиях признака общественной опасности, который позволял бы признать их преступлением.

Сам по себе способ совершения деяния П. - с использованием служебного положения, что является квалифицирующим признаком, предусмотренным ч. 3 ст. 160 УК РФ, без учета конкретных обстоятельств дела, не может быть признан обстоятельством, свидетельствующим о повышенной общественной опасности содеянного и препятствующим применению положений ч. 2 ст. 14 УК РФ.

Тяжесть предъявленного П. обвинения не является препятствием для прекращения уголовного дела в связи с малозначительностью.

При таких обстоятельствах судебная коллегия полагает необходимым приговор Александровского городского суда Пермского края от 11 июня 2019года в отношении П. отменить, а уголовное дело прекратить на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ за отсутствием в деянии состава преступления ввиду его малозначительности.

Поскольку приговор суда подлежит отмене с прекращением уголовного дела, за П. в соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 133 УПК РФ следует признать право на реабилитацию.

Руководствуясь ст.ст. 389.13, 389.15, 389.20, 389.28, 389.33 УПК РФ, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

приговор Александровского городского суда Пермского края от 11 июня 2019 года в отношении П. отменить, уголовное дело прекратить на основании п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ за отсутствием в деянии состава преступления ввиду малозначительности.

Признать за П. в соответствии с п. 3 ч. 2 ст. 133 УПК РФ право на реабилитацию.

Апелляционное определение может быть обжаловано в суд кассационной инстанции в порядке, предусмотренном главой 47.1 УПК РФ.

Председательствующий (подпись)

Судьи (подписи)