Гражданский кодекс часть 1

Восточно-Сибирский окружной военный суд в составе председательствующего Соседова Д.Е., при секретаре судебного заседания Дворецкой С.В., рассмотрел в открытом судебном заседании уголовное дело по апелляционной жалобе осуждённого ФИО1 на приговор Борзинского гарнизонного военного суда от 14 сентября 2017 года, согласно которому военнослужащий войсковой части 00000<...>

ФИО1, <...>,

осуждён за совершение преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 291.2 УК РФ, к штрафу в размере ста тысяч рублей.

Суд апелляционной инстанции, проверив законность, обоснованность и справедливость постановленного по делу приговора, выслушав выступления защитника – адвоката Ситникова Е.П. и осуждённого ФИО1 в поддержание доводов жалобы, а также прокурора – военного прокурора отдела военной прокуратуры Восточного военного округа капитана юстиции ФИО2, полагавшего приговор оставить без изменения, а апелляционную жалобу – без удовлетворения,

у с т а н о в и л:

ФИО1 признан виновным в получении взятки в размере, не превышающем десяти тысяч рублей, совершённом при следующих, изложенных в приговоре, обстоятельствах.

Примерно в 20 часов 25 декабря 2016 года в расположении казармы подразделения офицер ФИО1, являясь начальником по воинской должности и воинскому званию для рядового С.., не имея на то соответствующих полномочий, предложил ему после окончания предоставленного ежегодного отпуска, дополнительно в течение 10 дней не прибывать в воинскую часть. При этом ФИО1 намеревался скрыть от командования информацию о незаконном отсутствии С. на военной службе, который взамен указанных действий должен приобрести для него офисную мебель.

Далее, получив согласие С., приблизительно в 14 часов 26 декабря 2016 года, находясь в помещении магазина индивидуального предпринимателя Д.., расположенного в доме <адрес>, по указанию ФИО1, С. за счёт личных денежных средств приобрёл ему различную офисную мебель общей стоимостью 5 070 рублей. В свою очередь, ФИО1 во исполнение достигнутой договорённости, в период с 27 января по 2 февраля 2017 года предпринимал действия, направленные на сокрытие перед командованием факта неправомерного отсутствия С. на военной службе после окончания отпуска.

В апелляционной жалобе осуждённый ФИО1, считая приговор незаконным и необоснованным, просит отменить его и постановить по делу оправдательный приговор, приводя в обоснование следующие доводы. Выводы суда, изложенные в приговоре, не согласуются с фактическими обстоятельствами дела и опровергаются рядом доказательств, имеющихся в уголовном деле. Так, согласно материалам дела, он хотя и был назначен на воинскую должность командира роты, однако в установленном порядке не вступил в её исполнение, а поэтому не может быть субъектом должностного преступления. В описательно-мотивировочной части приговора отсутствуют сведения о мотиве деяния, форме вины, целях и последствиях содеянного, а также какое действие либо бездействие он совершил, и в чём оно конкретно было выражено. При этом какие-либо организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции он не использовал и корыстных целей не преследовал. Допрошенные в судебном заседании свидетели показали, что мебель была приобретена исключительно для нужд воинской части, в ведение которой она и должна быть передана, а не во владение иного лица – С.. Скрыть отсутствие последнего на военной службе он не мог, поскольку в его обязанности не входила проверка наличия личного состава. Предоставить же С. дополнительный отпуск или разрешить не прибывать ему на военную службу он не имел права, в связи с чем ссылка суда на положения Устава внутренней службы Вооружённых Сил Российской Федерации безосновательна. Судом не учтён и тот факт, что в нарушение процессуальных норм он не был допрошен в качестве обвиняемого и лишён возможности дать показания на родном <...> языке, что существенно нарушило его право на защиту и указывает на предвзятое отношение к нему, как к лицу кавказской национальности, со стороны следователя. Таким образом, следователь фактически исключил из числа доказательств его показания, как подозреваемого и обвиняемого. Данное право не было в полном объёме восстановлено и прокурором при утверждении обвинительного заключения, а реализовано лишь в гарнизонном военном суде. Кроме того, суд отказал в обоснованных ходатайствах стороны защиты, в частности о вызове в качестве свидетеля военнослужащего Бг., и, напротив, в нарушение чч. 1 и 2 ст. 281 УПК РФ огласил в судебном заседании показания не прибывших свидетелей Св. и Б.., а поэтому ссылка на них в приговоре противоречит закону.

В возражениях на апелляционную жалобу государственный обвинитель – заместитель военного прокурора Борзинского гарнизона подполковник юстиции ФИО3, не соглашаясь с доводами жалобы, считает постановленный по делу приговор законным и обоснованным, и просит оставить его без изменения, а апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Рассмотрев уголовное дело, проверив приведённые в апелляционной жалобе доводы и заслушав выступления сторон, окружной военный суд приходит к следующему.

Виновность ФИО1 в совершении преступления, за которое он осуждён, подтверждается совокупностью исследованных в судебном заседании доказательств, а именно данными, содержащимися в показаниях свидетелей С., И., Св., Б., З.. и Бл.., протоколах следственных действий и иных документах, анализ и оценка которым даны в приговоре верно.

В соответствии с фактическими обстоятельствами дела, установленными в судебном заседании, действия ФИО1 квалифицированы по ч. 1 ст. 291.2 УК РФ – правильно.

Наказание осуждённому назначено согласно требованиям действующего законодательства – с учётом целей наказания, установленных ч. 2 ст. 43 УК РФ, данных о личности виновного, обстоятельств дела, характера и степени общественного опасности содеянного, влияния назначенного наказания на его исправление, а поэтому является справедливым.

Что касается доводов, приведённых в апелляционной жалобе, то они не могут послужить основанием для отмены или изменения приговора.

Так, обстоятельства назначения ФИО1 на воинскую должность командира роты и исполнения им соответствующих обязанностей по этой должности тщательно исследовались в ходе судебного разбирательства в гарнизонном военном суде. В приговоре приведены мотивы принятого судом решения, с которыми суд апелляционной инстанции согласен. Само же по себе непринятие осуждённым дел и должности командира роты не может свидетельствовать о том, что он не является субъектом должностного преступления. При этом суд апелляционной инстанции учитывает и то обстоятельство, что ФИО1 длительное время (более девяти месяцев) фактически исполнял обязанности командира роты, военнослужащие которой, в том числе и С., воспринимали его именно в данном качестве.

Характер содеянного осуждённым, направленный на получение в своё личное пользование имущества за счёт подчинённого С. за совершение в пользу последнего незаконных действий, выразившихся в данном ему разрешении не прибывать на военную службу после окончания отпуска и принятии мер по сокрытию этого факта от командования части, указывает об умышленной форме его вины.

Приобретение же ФИО1 или его подчинёнными за собственные денежные средства какого-либо имущества для его использования в служебных целях действующим законодательством не предусмотрено, а поэтому оно не может быть передано в ведение воинской части. Кроме того, материалы уголовного дела не содержат сведений о том, что осуждённый обращался к командованию с рапортом о необходимости обеспечения подразделения служебной мебелью. При этом, как следует из показаний свидетеля Р. – старшины роты, командиром которой являлся ФИО1, столы, стулья, тумбочки и иная мебель для выдачи в служебное пользование имелись (т. 1 л.д. 36, 37).

Также, как следует из уголовного дела, осуждённым, вопреки его мнению, были предприняты определённые действия, направленные на сокрытие факта не своевременного прибытия С. из основного отпуска. Так, согласно оглашённым в судебном заседании гарнизонного военного суда показаниям свидетеля З. – командира батальона, в состав которого входит и подразделение под командованием ФИО1, последний не исполнил его указание о докладе и проведении служебного разбирательства по факту неприбытия 27 января 2017 года из отпуска рядового С. (т. 3 л.д. 94, т. 1 л.д. 245, 246). Кроме того, в ходе судебного разбирательства на основании показаний свидетелей С., Св., Б. и З. установлено, что за приобретённую С. мебель ФИО1 разрешил прибыть ему из отпуска по истечении десяти дней после его окончания.

Относительно утверждения осуждённого о нарушении в ходе предварительного следствия его права на защиту, что выразилось в отказе дать ему показания, как обвиняемому, на родном <...> языке, то данное ходатайство ФИО1 было рассмотрено следователем с вынесением соответствующего постановления (т. 2 л.д. 91 - 93). В дальнейшем следователем выполнены письменные указания военного прокурора Борзинского гарнизона, в том числе ФИО1 было предоставлено право дать показания на родном <...> языке с привлечением переводчика. Кроме того, к участию в деле для перевода соответствующих протоколов с <...> языка на русский язык был привлечён специалист (т. 2 л.д. 130 - 132, 138 - 146).

При разрешении вопроса о праве ФИО1 давать показания на родном <...> языке суд апелляционной инстанции также исходит из следующего.

В соответствии с ч. 1 ст. 68 Конституции Российской Федерации государственным языком Российской Федерации на всей её территории является русский язык, который в силу п. 4 ч. 1 ст. 3 Федерального закона «О государственном языке Российской Федерации» и ч. 1 ст. 18 УПК РФ подлежит обязательному использованию, в частности в уголовном судопроизводстве.

Положениями частей 2 и 3 ст. 18 УПК РФ предусмотрено, что участникам уголовного судопроизводства, не владеющим или недостаточно владеющим языком, на котором ведётся производство по уголовному делу, должно быть разъяснено и обеспечено право делать заявления, давать объяснения и показания, заявлять ходатайства, приносить жалобы, знакомиться с материалами уголовного дела, выступать в суде на родном языке или другом языке, которым они владеют, а также бесплатно пользоваться помощью переводчика в порядке, установленном названным Кодексом; документы, подлежащие обязательному вручению обвиняемому, должны быть переведены на его родной язык или на язык, которым он владеет.

Приведённые нормы уголовно-процессуального закона устанавливают, что лица, участвующие в деле и не владеющие языком, на котором ведутся судопроизводство и делопроизводство в судах, а также делопроизводство в правоохранительных органах, вправе выступать и давать объяснения на родном языке или на любом свободно избранном ими языке общения, а также пользоваться услугами переводчика.

Указанные нормы закона, с учётом положений ч. 3 ст. 17 Конституции Российской Федерации, устанавливают и то, что осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц, такие условия и порядок реализации данного права, чтобы они не препятствовали разбирательству дела и решению задач правосудия в разумные сроки, а также защите прав и свобод других участников уголовного судопроизводства.

В этой связи, Конституционный Суд Российской Федерации в Определении от 20 июня 2006 года № 243-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина ФИО4 на нарушение его конституционных прав частью второй статьи 18 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» указал, что необходимость обеспечения обвиняемому права на пользование родным языком в условиях ведения судопроизводства на русском языке не исключает того, что законодатель вправе установить с учётом положений статьи 17 (часть 3) Конституции Российской Федерации, согласно которой осуществление прав и свобод человека и гражданина не должно нарушать права и свободы других лиц, такие условия и порядок реализации данного права, чтобы они не препятствовали разбирательству дела и решению задач правосудия в разумные сроки, а также защите прав и свобод других участников уголовного судопроизводства. Органы предварительного расследования, прокурор, суд своими мотивированными решениями вправе отклонить ходатайство об обеспечении тому или иному участнику судопроизводства помощи переводчика, если материалами дела будет подтверждаться, что такое ходатайство явилось результатом злоупотребления правом.

Как установлено в ходе уголовного судопроизводства, ФИО1 является гражданином Российской Федерации, родился в городе <...>, учился в средней образовательной школе № 18 города <...> и средней образовательной школе № 4 города <...>, преподавание предметов в которых осуществлялось на русском языке. После окончания школы в течение четырёх лет по очной форме обучался в военном образовательном учреждении высшего профессионального образования в городе Москве, а затем с июля 2011 года проходил военную службу офицером и общался с сослуживцами на русском языке.

Из материалов уголовного дела видно, что ФИО1 были разъяснены предусмотренные пп. 6 и 7 ч. 4 ст. 46 УПК РФ права давать показания и объясняться на родном языке или языке, которым он владеет, и пользоваться помощью переводчика бесплатно. Однако с момента возбуждения уголовного дела ходатайств о том, что не владеет русским языком и ему требуется переводчик, он не заявлял. В судебном заседании гарнизонного военного суда ФИО1 также указал о том, что переводчик ему не требуется (т. 3 л.д. 114). Между тем после предоставления осуждённому переводчика и дачи им показаний на <...> языке, ФИО1 пояснил, что выступать в ходе судебных прений и давать последнее слово он желает на русском языке. В дальнейшем в судебном разбирательстве переводчик ему не нужен (т. 3 л.д. 200 - 205).

Таким образом, суд апелляционной инстанции приходит к выводу о том, что положения ч. 2 ст. 18 УПК РФ и конституционные права и свободы осуждённого нарушены не были.

Сведений, указывающих о предвзятом отношении к ФИО1 со стороны следователя, осуществлявшего предварительное расследование, материалы уголовного дела не содержат. Не представлено таковых и автором жалобы.

Не усматривает окружной военный суд и каких-либо нарушений при разрешении судом первой инстанции ходатайств стороны защиты, а также решении вопросов об оглашении показаний свидетелей Св. и Б. и о вещественных доказательствах.

С учётом изложенного, суд апелляционной инстанции не может согласиться с доводами жалобы о незаконности и необоснованности постановленного по делу приговора.

Руководствуясь ст. 389.13, 389.14, п. 1 ч. 1 и ч. 2 ст. 389.20, чч. 1, 3 и 4 ст. 389.28, ч. 1 ст. 389.33 и ст. 389.35 УПК РФ, окружной военный суд

п о с т а н о в и л:

приговор Борзинского гарнизонного военного суда от 14 сентября 2017 года в отношении ФИО1 оставить без изменения, а апелляционную жалобу – без удовлетворения.

Постановление суда апелляционной инстанции может быть обжаловано в вышестоящий суд в порядке, установленном гл. 47.1 и 48.1 УПК РФ.

Председательствующий