а также между ними и государством, особенности соотношения в них частноправовых и публично-правовых, императивных и диспозитивных начал". Из этих сообщений не следует, кажется, ничего, что давало бы почву решающим выводам, включая те, что изложены в Определении от 5 марта 2013 года N 413-О. Зато недвусмысленны и бесспорны запреты и условия, установленные статьей 35 (часть 3) Конституции России. По ее установлениям никто, во-первых, не может быть лишен своего имущества иначе как по решению суда, а, во-вторых, принудительное отчуждение имущества для государственных нужд может быть произведено только при условии предварительного и равноценного возмещения. Ссылка на часть 1 той же статьи, по которой право собственности охраняется законом, не дает никаких оправданий закону, позволяющему от этих запретов и условий отступить, изменить их или исправить. С первым установлением статьи 35 (часть 3) Конституции Российской Федерации оспариваемое законоположение имеет признаки противоречия потому, что оно предписывает бессудное лишение имущества. Под условия другого установления статьи 35 (часть
отличное от предусмотренного в ней. При отсутствии такого соглашения условие договора определяется диспозитивной нормой. Навязывание контрагенту условий договора, невыгодных для него, заключается в таком поведении хозяйствующего субъекта, при котором ущемляются права контрагента либо он вынужден вступать в правоотношения на невыгодных для себя условиях. Навязыванием контрагенту условий договора является направление хозяйствующим субъектом договора с невыгодными для контрагента условиями, которые правомерно контрагентом оспариваются, однако данная организация отказывается или уклоняется от согласования и принятия предложений контрагента. Необходимо учитывать, что принцип свободы договора, установленный статьей 1 Гражданского кодекса Российской Федерации, в отношении хозяйствующего субъекта, занимающего доминирующее положение, применяется с учетом особенностей, установленных частью 1 статьи 10 Закона о защите конкуренции, в том числе, запрета навязывания контрагенту невыгодных условий. В соответствии с пунктом 2 статьи 39.1 Федерального закона «О защите конкуренции» предупреждение выдается хозяйствующему субъекту, занимающему доминирующее положение, в случае выявления признаков нарушения пункта 3 части 1 статьи 10 настоящего Федерального закона. Принятие антимонопольным
урегулирования границ эксплуатационной и балансовой ответственности сторон по настоящему единому договору №370 холодного водоснабжения и водоотведения от 14.03.2018года в предложенной ответчиком редакции, при отсутствии документального подтверждения того, что спорный участок сетей действительно находится на балансе и является собственностью ООО НПО «Сиб ИТЦ». Определяя границу балансовой принадлежности и эксплуатационной ответственности по водопроводным сетям абонента и организации водопроводно -канализационного хозяйства по внешней стене административного здания, суд правомерно исходил из общего правила диспозитивной нормы, содержащим наиболее оптимальный баланс интересов сторон договора, по признаку собственности или владения на ином законном основании водопроводными сетями. Местом исполнения организацией водопроводно-канализационного хозяйства своих обязательств по договору холодного водоснабжения является точка, расположенная на границе эксплуатационной ответственности абонента и организации водопроводно-канализационного хозяйства или транзитной организации, если иное не предусмотрено договором холодного водоснабжения (пункт 23 Правил № 644). Судом установлено, что участок водопроводный сетей, граничащий с административным зданием абонента до сетей ответчика (от внешней стены здания по проспекту Советскому, дом
либо установить условие, отличное от предусмотренного в ней. При отсутствии такого соглашения условие договора определяется диспозитивной нормой. Применяя названные положения, судам следует учитывать, что норма, определяющая права и обязанности сторон договора, толкуется судом исходя из ее существа и целей законодательного регулирования, то есть суд принимает во внимание не только буквальное значение содержащихся в ней слов и выражений, но и те цели, которые преследовал законодатель, устанавливая данное правило. Положения части 8 статьи 23 Закона об ООО не предусматривают возможность установить срок для выплаты действительной стоимости доли, превышающий один год. Установление в Законе данного положения продиктовано необходимостью определить конкретный максимальный период выплаты действительной стоимости доли и недопущения произвольного установления более длительного срока, не отвечающего экономическим интересам участника Общества, и нарушающего баланс его соотношения с интересами Общества. Довод заявителя жалобы о том, что наличие у Общества признаков несостоятельности (банкротства) является препятствием для взыскания в судебном порядке действительности стоимости доли, также отклоняется судом
установить условие, отличное от предусмотренного в ней. При отсутствии такого соглашения условие договора определяется диспозитивной нормой. Применяя названные положения, судам следует учитывать, что норма, определяющая права и обязанности сторон договора, толкуется судом исходя из ее существа и целей законодательного регулирования, то есть суд принимает во внимание не только буквальное значение содержащихся в ней слов и выражений, но и те цели, которые преследовал законодатель, устанавливая данное правило (пункт 1 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 14.03.2014 № 16 «О свободе договора и ее пределах»). Судами верно определено, что между сторонами возникли разногласия относительно разграничения балансовой принадлежности водопроводной сети и границ эксплуатационной ответственности сторон. В соответствии с подпунктом 8 пункта 5 статьи 13 Закона о водоснабжении существенным условием договора является граница эксплуатационной ответственности по сетям абонента и организации, осуществляющей водоснабжение и водоотведение, определенная по признаку обязанностей (ответственности) за эксплуатацию этих сетей. Граница эксплуатационной ответственности определена в качестве места исполнения
что апелляционное представление подлежит удовлетворению, а приговор изменению по следующим основаниям. В соответствии со ст. 389.15, 389.18 УПК РФ основаниями изменения судебного решения в апелляционном порядке наряду с другими являются неправильное применение уголовного закона, а именно – Особенной части УК РФ. При постановлении приговора в особом порядке судебного разбирательства судом в целом соблюдены требования гл. 40 УПК РФ. Из материалов дела и доказательств, приведенных в обвинительном заключении, следует, что осужденным не совершались действия, составляющие диспозитивный признак преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 314.1 УК РФ, - "неприбытие без уважительных причин лица, в отношении которого установлен административный надзор при освобождении из мест лишения свободы, к избранному им месту жительства или пребывания в определенный администрацией исправительного учреждения срок». Для данных выводов суду не требовалось исследования и оценки доказательств, поскольку они следуют из фактических обстоятельств дела, установленных органом расследования и изложенных в обвинительном заключении, что не препятствовало принятию решения об уточнении квалификации содеянного и
незаконно хранил у себя дома, обнаруженные и изъятые сотрудниками правоохранительных органов в ходе проведенного обыска в жилище. Действия а были квалифицированы по ч.1 ст.222 УК РФ, как незаконное приобретение и хранение боеприпасов. Однако в нарушение требований закона суд не установил и не указал в приговоре обстоятельства, составляющие объективную сторону преступления и подлежащие доказыванию по уголовному делу, а именно: время приобретения боеприпасов, что является обязательным условием наступления уголовной ответственности. Поэтому из осуждения а надлежит исключить диспозитивный признак ч.1 ст.222 УК РФ – «незаконное приобретение боеприпасов». Наказание осужденному назначено в соответствии с требованиями закона, с применением положений ст.226.9 ч.6 УПК РФ и ст.62 ч.5 УК РФ, с учетом характера и степени общественной опасности вновь совершенного преступления, конкретных обстоятельств дела, данных о личности а, с учетом смягчающих и отягчающих наказание обстоятельств, приведенных в приговоре. Каких-либо исключительных обстоятельств, связанных с целями и мотивами преступления, ролью виновного, его поведением во время или после совершения преступлений,
поставил вопрос об изменении приговора суда ввиду неправильного применения уголовного закона и существенного нарушения уголовно-процессуального закона. Обращает внимание, что водка, являющаяся по настоящему делу предметом преступления, в соответствии со ст. 2 Федерального закона от 22.11.1995 №171-ФЗ «О государственном регулировании производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции и об ограничении потребления (распития) алкогольной продукции» не относится к спиртосодержащей пищевой продукции, а является алкогольной продукцией, в связи с чем суд не обоснованно вменил ФИО1 диспозитивный признак ст. 171.4 – незаконный оборот «спиртосодержащей пищевой продукции». Кроме того, суд не учел, что денежные средства в размере 390 рублей, полученные ФИО1 от продажи алкогольной продукции, в силу ст.ст. 104.1, 104.2 УК РФ подлежали конфискации в доход государства. Помимо этого, подлежала конфискации, а не уничтожению и вся изъятая у ФИО1 алкогольная продукция, в том числе изъятая 21 марта 2019 года, поскольку предназначалась для незаконной розничной продажи. Подводя итог, автор представления просит исключить из осуждения
(пребывания) в жилом помещении в Российской Федерации. Преступление совершено ФИО2 в <адрес> в период времени и обстоятельствах, изложенных в приговоре. В судебном заседании при рассмотрении уголовного дела в первой инстанции ФИО2 вину в совершении преступления признал в полном объеме, уголовное дело по его ходатайству рассмотрено в особом порядке судебного разбирательства в соответствии с главой 40 УПК РФ. В апелляционном представлении государственный обвинитель, не оспаривая вопросы о наказании, просит приговор изменить и исключить из обвинения диспозитивный признак «фиктивная постановка на учет лица без гражданства». В судебном заседании осужденный оставил решение данного вопроса на усмотрение суда. Защитник ФИО3 указал, что поскольку диспозитивный признак «фиктивная постановка на учет лица без гражданства» подлежит исключению, данное обстоятельство влияет на размер наказание, которое просил снизить. Проверив материалы дела, обсудив доводы апелляционного представления, выступление участников процесса, суд приходит к выводу об изменении приговора.Уголовное дело в отношении ФИО1 рассмотрено в соответствии с положениями главы 40 УПК РФ, регламентирующий
