на оценке представленных в дело доказательств в соответствии с правилами главы 7 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, руководствуясь статьями 20.3, 213.9, 213.25 Федерального закона от 26.10.2002 № 127-ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)», статьями 6, 7, 9, 14 Федерального закона от 27.07.2006 № 152-ФЗ «О персональных данных», статьями 6, 7 Федерального закона от 12.08.1995 № 144-ФЗ «Об оперативно- розыскной деятельности», исходили из отсутствия у финансового управляющего предусмотренного законом права истребовать указанную информацию, составляющую персональные данные и личную тайну не только должника, но и третьих лиц, чьи права и законные интересы могут быть нарушены в результате получения к ней несанкционированного доступа и разглашения, указав, что обладание заявителем подобными сведениями не обеспечит формирование конкурсной массы. Выводы судов соответствуют нормам права, оснований для переоценки этих выводов не имеется. Нарушений норм материального права, а также норм процессуального права, влекущих за собой безусловную отмену указанных судебных актов, судами не допущено. Несогласие заявителя с выводами судебных инстанций, основанными
при рассмотрении ходатайства финансового управляющего о предоставлении ему доступа в принадлежащие должнику жилые помещения, к адресам и содержимому электронной и обычной почты гражданина и т.п., а также при рассмотрении ходатайства должника о получении из конкурсной массы денежных средств в разумном размере на оплату личных нужд. Названные ходатайства рассматриваются судом в порядке статьи 60 Закона о банкротстве. Суд первой инстанции, учитывая, что получение доступа к электронной переписке обеспечит доступ не только в отношении персональных данных, личной тайны Должника, но и в отношении личной тайны и персональных данных третьих лиц, чьи права и законные интересы могут быть нарушены, принимая во внимание необходимость соблюдения баланса интересов ФИО5, конкурсных кредиторов и третьих лиц, правомерно отказал в удовлетворении заявленных требований. Суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что финансовым управляющим не указано, какие именно сведения, содержащиеся в электронной почте, обеспечат формирование конкурсной массы Должника. Доводы подателя жалобы, изложенные в апелляционной жалобе, не содержат
суды пришли к правильному выводу о том, что управляющим не приведены доказательства того, что информация, содержащаяся в электронной переписке должника, обеспечит пополнение конкурсной массы должника и будет способствовать выполнению мероприятий в деле о банкротстве должника. При этом финансовый управляющий обладает широким кругом полномочий и имеет возможность получить необходимую ему информацию путем использования иных правовых механизмов. Суды правильно учли, что получение доступа к электронной переписке должника фактически обеспечит доступ не только в отношении персональных данных, личной тайны должника, но и в отношении личной тайны и персональных данных третьих лиц, чьи права и законные интересы могут быть нарушены. Согласно части 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. В данном случае суд кассационной инстанции соглашается
на тайну телефонных переговоров. Для доступа к указанным сведениям органам, осуществляющим оперативно-разыскную деятельность, необходимо получение судебного решения. Иное означало бы несоблюдение требования статьи 23 (часть 2) Конституции РФ о возможности ограничения права на тайну телефонных переговоров только на основании судебного решения. Режим тайны переписки и иных сообщений установлен положениями ст. 23 Конституции РФ и ст. 63 Федерального закона от 07.07.2003 года N 126-ФЗ "О связи", согласно которым входящие и исходящие электронные сообщения граждан составляют личнуютайну , защищаемую Конституцией РФ. Ограничение права на личную тайну допускается только на основании судебного решения (ч. 2 ст. 23). Операторы связи обязаны обеспечить соблюдение тайны связи. Постановлением Пленума Верховного Суда РФ от 24.12.1993 N 13 "О некоторых вопросах, связанных с применением ст. ст. 23 и 25 Конституции РФ" разъяснено о необходимости неукоснительного соблюдения прав человека при их ограничении. Вместе с тем, ч. 3 ст. 55 Конституции РФ установлен общий принцип ограничения прав и свобод
финансовый управляющий, каких-либо запросов от лиц, участвующих в деле о банкротстве ФИО1, не поступало, информация об инвентаризации и оценке имущества должника была размещена в ЕФРСБ. Кроме того, приложенная к отчету оценка рыночной стоимости движимого имущества ФИО1 содержит сведения о принадлежащих ему долях в ООО «Петропанель», ООО «Союз-Проект», ООО «ПСК «Пулково». Информация о таком имуществе ФИО1 содержится в Едином государственном реестре юридических лиц (далее – ЕГРЮЛ) и находится в открытом доступе, в связи с чем, личной тайны ФИО1 в этих сведениях не содержится. В документе об оценке не были указаны какие-либо персональные данные ФИО1 Довод заявителя, выраженный в неисполнении финансовым управляющим обязанности по опубликованию на ЕФРСБ проекта договора о задатке и договора купли-продажи к сообщению на ЕФРСБ от 02.12.2019 № 4443226 с отсылкой на пункт 10 статьи 110 Закона о банкротстве, также был не принят во внимание судом первой инстанции. Указанное сообщение содержит объявление о продаже принадлежащего ФИО1 имущества - долей
и сознательным. Поскольку доступ к сведениям об абонентах ограничен названными федеральными законами, то в силу статьи 9 Федерального закона от 27.07.2006 N 149-ФЗ "Об информации, информационных технологиях и о защите информации" соблюдение конфиденциальности такой информации является обязательным. При разрешении спора суд обоснованно исходил из того, что финансовым управляющим не приведены доказательства того, что испрашиваемая информация обеспечит формирование конкурсной массы, при этом получение доступа к электронной переписке обеспечит доступ не только в отношении персональных данных, личной тайны должника, но и в отношении личной тайны и персональных данных третьих лиц, чьи права и законные интересы могут быть нарушены. Суд первой инстанции, оценив представленные в материалы дела пояснения об отсутствии технической возможности подтверждения соответствия личных данных физического лица в отношении должника какому-либо адресу электронного почтового ящика и поиска в системе электронного почтового ящика по регистрационным данным пользователя, принимая во внимание отсутствие обоснования необходимости получения доступа к аккаунтам, логина и пароля, а также учитывая,
на возмещение убытков и (или) компенсацию морального вреда в судебном порядке. Согласно части 2 статьи 24 Закона моральный вред, причиненный субъекту персональных данных вследствие нарушения его прав, нарушения правил обработки персональных данных, установленных настоящим Федеральным законом, а также требований к защите персональных данных, установленных в соответствии с настоящим Федеральным законом, подлежит возмещению в соответствии с законодательством Российской Федерации. В соответствии со статьей 150 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ) неприкосновенность частной жизни, личная тайна являются неимущественными правами, принадлежат гражданину от рождения. Согласно статье 151 ГК РФ, если гражданину причинен моральный вред (физические или нравственные страдания) действиями, нарушающими его личные неимущественные права, суд может возложить на нарушителя обязанность денежной компенсации указанного вреда. В силу статьи 1101 ГК РФ компенсация морального вреда осуществляется в денежной форме. Размер компенсации морального вреда определяется судом в зависимости от характера причиненных потерпевшему физических и нравственных страданий, а также степени вины причинителя вреда в случаях,
ему нематериальные блага, и только в случаях, прямо предусмотренных законом, такая компенсация может взыскиваться при нарушении имущественных прав гражданина. В соответствии с п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20.12.1994г. №10 «О некоторых вопросах применения законодательства о компенсации морального вреда» под моральным вредом понимаются нравственные или физические страдания, причиненные действиями (бездействием), посягающими на принадлежащие гражданину от рождения или в силу закона нематериальные блага (жизнь, здоровье, достоинство личности, деловая репутация, неприкосновенность частной жизни, личная тайна и т.п.), или нарушающими его личные неимущественные права (право на пользование своим именем, право авторства и другие неимущественные права в соответствии с законами об охране прав на результаты интеллектуальной деятельности) либо нарушающими имущественные права гражданина. При рассмотрении данного дела судом установлено, что ФИО1 после смерти матери в соответствии с положениями ФЗ «О дополнительных гарантиях по социальной поддержке детей – сирот и детей оставшихся без попечения родителей» приобрел статус ребенка – сироты и после окончания
и свобод относятся, в том числе и право на неприкосновенность частной жизни, личную и семейную тайну, защиту своей чести и доброго имени (часть 1 статьи 23). Сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются (часть 1 статьи 24). Право на неприкосновенность частной жизни означает предоставленную человеку и гарантированную государством возможность контролировать информацию о самом себе, препятствовать разглашению сведений личного характера. В гражданском законодательстве неприкосновенность частной жизни и личная тайна рассматриваются как неотчуждаемые и непередаваемые иным способом нематериальные блага, принадлежащие гражданину от рождения (пункт 1 статьи150 Гражданского кодекса РФ). В соответствии с частью 3 статьи 55 Конституции Российской Федерации права и свободы человека и гражданина могут быть ограничены федеральным законом только в той мере, в какой это необходимо в целях защиты основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства. Согласно части 2 статьи 12 Федерального
о совершении истцом проступка, порочащего честь сотрудника органа внутренних дел. Довод кассационной жалобы ФИО1 о том, что телефонный разговор являлся личной тайной истца и не подлежал разглашению, а привлечение ее к дисциплинарной ответственности за факт этого разговора является вмешательством в частную жизнь истицы не принимается судебной коллегией. Так, в понятие «личная жизнь» включается та область жизнедеятельности человека, которая относится к отдельному лицу, касается только его и не подлежит контрою со стороны государства и общества. Личная тайна – это сведения, касающиеся только одного лица и сохраняемые им в режиме секретности от других лиц. Судами первой и апелляционной инстанции установлено, что истица в телефонном разговоре с посторонним лицом сообщила не сведения, касающиеся исключительно ее личности и хранимые ей в тайне, а информацию (по пояснению истицы не соответствующую действительности) относительно незаконного поведения сотрудников полиции, в том числе руководства отдела полиции. Тот факт, что запись телефонного разговора размещена в сети интернет без ее согласия
