допускают производство дополнительного расследования при возвращении судом уголовного дела прокурору, они не регламентируют порядок производства следственных и других процессуальных действий после возвращения дела в соответствии со статьей 237 УПК Российской Федерации, а регулируют лишь досудебное производство, осуществляемое в обычном порядке. Эти нормы рассчитаны на совершенно иную правовую ситуацию, а именно на проведение предварительного расследования до направления дела в суд (так, в части второй статьи 37 УПК Российской Федерации прямо говорится о полномочиях прокурора на досудебной стадии уголовного судопроизводства ), не дают оснований для вывода об их правовой неопределенности и, следовательно, конституционные права заявителя не нарушают. 5. Таким образом, положения пунктов 3 и 15 части второй статьи 37, пункта 3 части второй статьи 38, пункта 8 части первой статьи 39, части шестой статьи 162, пункта 2 части первой статьи 221 и статьи 237 УПК Российской Федерации не предполагают проведение дополнительного расследования уголовного дела после возвращения судом этого дела прокурору для
какие именно постановления заявитель полагал необоснованными, в чем состояло нарушение его прав конкретными должностными лицами прокуратуры города Евпатории Республики Крым, в обращении не было указано. Содержание обращения фактически сводилось к выражению несогласия заявителя с регулярной отменой постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела и вопросу о причинах необходимости проведения дополнительных проверок. По итогам рассмотрения обращения заявителю направлен мотивированный ответ от 04.02.2021 №1193ж18/Он19-21 с разъяснениями требований уголовно-процессуального закона, в том числе определяющих полномочия прокурора на досудебной стадии уголовного судопроизводства . В связи с чем, суд первой инстанции пришел к верному выводу о том, что действия административных ответчиков по рассмотрению жалобы ФИО3 положениям Федерального закона от 02.05.2006 №59-ФЗ «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации» не противоречат, в полной мере согласуются с положениями вышеприведенной Инструкции, нарушений прав административного истца оспариваемыми действиями не допущено. Доводы апелляционной жалобы, по своей сути, направлены на иную оценку исследованных судом первой инстанции доказательств. Вместе с тем,
предварительного следствия, а не с осуществлением уголовного преследования, поскольку данный вывод сделан без учета положений ч. 1, 2 ст. 37 УПК РФ, ч. 1 ст. 129 Конституции РФ. Далее автор жалобы приводи содержание п. 9, 55, 56 ст. 5, ч. 1 ст. 37 УПК РФ, и делает вывод о том, что надзор прокурора на досудебной стадии уголовного судопроизводства является процессуальной функцией прокурора по уголовному преследованию лиц, совершивших преступление. Полагает, что любые полномочия прокурора на досудебной стадии уголовного судопроизводства , указанные в ч. 2 ст. 37 УПК РФ, являются полномочиями по осуществлению им уголовного преследования, а их неисполнение – незаконным бездействием, подлежащим обжалованию в суд в порядке ст. 125 УПК РФ. Заявляет, что предметом его жалобы являлось бездействие прокурора Волгоградской области, выразившееся в неисполнении возложенной на него ч. 1 ст. 21, ч. 1 ст. 37 УПК РФ обязанности по осуществлению уголовного преследования лиц, совершивших в отношении него преступления, так как
выражал несогласие с содержанием вышеуказанного ответа. В соответствии со ст. 125 УПК РФ постановления дознавателя, следователя, руководителя следственного органа об отказе в возбуждении уголовного дела, о прекращении уголовного дела, а равно иные решения и действия (бездействие) дознавателя, следователя, руководителя следственного органа и прокурора, которые способны причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию, могут быть обжалованы в районный суд по месту производства предварительного расследования. Полномочия прокурора на досудебной стадии уголовного судопроизводства установлены ч. 2 ст. 37 УПК РФ. Каких – либо процессуальных решений, предусмотренных положениями вышеуказанной нормы закона, и способных причинить ущерб конституционным правам и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ к правосудию, в данном случае прокурором не принималось. Таким образом, ответ должностного лица прокуратуры, содержащийся в материалах дела (л.д. НОМЕР ОБЕЗЛИЧЕН), не может являться предметом обжалования в порядке ст. 125 УПК РФ. Все указанные обстоятельства были установлены судом первой инстанции,
«срок дознания по уголовному делу № установить 10 суток, то есть до 24 июня 2018». В ходе дополнительного расследования во исполнение требований суда, изложенных в постановлении от 15 мая 2018 года, к материалам уголовного дела было приобщено постановление о продлении срока дознания до двух месяцев, а также приобщен к материалам уголовного дела протокол оперативного совещания, проведенного по результатам проверки причин допущенных нарушений уголовно-процессуального закона. Однако, указанные положения уголовно-процессуального законодательства, относящиеся к полномочию прокурора на досудебной стадии уголовного судопроизводства , суд первой инстанции не принял во внимание. Суд ошибочно руководствовался положениями ст.223 УПК РФ, не относящимися к устранению обстоятельств выявленных судом в случаях возвращения прокурору уголовных дел в порядке ст.237 УПК РФ, и не указал конкретный пункт и часть ст.223 УПК РФ, которая была нарушена дознавателем и прокурором. По результатам проведения предварительного слушания 3 июля 2018 года суд первой инстанции в результате неправильного применения уголовно-процессуального закона сделал необоснованные выводы о
