Последствия расторжения соглашения о новации - гражданское законодательство и судебные прецеденты

доходов от совместной деятельности в размере 150 000 000 руб. в срок до 31.12.2016 равными частями; - соглашения от 07.07.2015 о новации обязательства по соглашению о расторжении договора простого товарищества. Определением суда первой инстанции от 31.08.2018, оставленным без изменения постановлением Шестого арбитражного апелляционного суда от 29.11.2018, требования удовлетворены частично: признаны недействительными пункт 1 соглашения о расторжении, в части установления в качестве последствий расторжения договора выплаты Авдееву О.Г. компенсации за неполученную часть доходов от совместной деятельности в размере 150 000 000 руб., а также соглашение от 07.07.2015 о новации обязательства по соглашению о расторжении. В остальной части в удовлетворении заявления отказано. Суд округа постановлением от 22.02.2019 отменил указанные судебные акты в части отказа в признании сделки недействительной и признал недействительным пункт 1 соглашения о расторжении в части установления в качестве последствий расторжения договора выплаты Авдееву О.Г. суммы внесенного вклада, оцененного участниками товарищества в размере 18 000 000 руб. В остальной

с 16.04.2012. Вместе с тем арбитражный суд, исходя из положений ст.ст. 8, 407, 414, 452, 453 ГК РФ, фактических обстоятельств рассматриваемых правоотношений с учетом имеющихся в деле доказательств, принимая во внимание положения заключенного сторонами договора цессии от 20.12.2010, приходит к выводу об ошибочности доводов о восстановлении обязательств в рамках кредитных соглашений вследствие расторжения договора цессии от 20.12.2010 (соглашение о реструктуризации (новации)) ввиду того, что ни соглашением сторон ни законом не предусмотрено такое последствие расторжения соглашения о новации , как восстановление (возрождение) первоначальных обязательств, существовавших до заключения соглашения о новации. Однажды прекращенное обязательство не может возникнуть вновь иначе как по соглашению сторон, либо в силу закона. Однако подобное соглашение сторон суду не представлено, соответствующих законных оснований для признания рассматриваемых кредитных соглашений действующими судом также не установлено. При этом если основанием для изменения или расторжения договора (соглашения) послужило существенное нарушение договора (соглашения) одной из сторон, другая сторона вправе требовать возмещения убытков,

не предусмотрено законом, договором или не вытекает из существа обязательства. Согласно части 1 статьи 167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, и недействительна с момента ее совершения. Поскольку у сторон оспариваемого соглашения не возникло никаких обязательств по ничтожному договору купли-продажи, такое обязательство и не могло быть прекращено соглашением сторон. Заключением такого соглашения стороны могли преследовать цель создать видимость существования фактических отношений по договору купли-продажи земельных участков, а не достигнуть тех результатов, которые вытекают из реального исполнения обязательств по соглашению о расторжении договора купли-продажи. Следовательно, соглашение от 30.03.2018г. о расторжении договора купли-продажи земельных участков от 15.01.2018г. содержит и признаки мнимости по смыслу положений статьи 170 ГК РФ. Рассматривая требование истца о признании незаключенным соглашения№ 1 о прекращении обязательства новацией от 28.04.2018г., суд апелляционной инстанции исходит из следующего. По мнению истца, поскольку расчет по спорному договору купли-продажи сторонами не производился ввиду безденежности

по договору купли-продажи в заемное обязательство от 16.09.2013 и о возврате имущества, переданного предпринимателем предприятию. В соответствии со статьей 167 Гражданского кодекса РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий и при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке. Судом первой инстанции учтено, что в данном случае в соответствии с требованиями 167 Гражданского кодекса РФ, заключая соглашение от 15.11.2014, предприятие передало предпринимателю Кустриковой В.И., полученное от предпринимателя по недействительным сделкам торговый киоск площадью 20 кв. м, расположенный на территории предприятия. Как правильно указано судом первой инстанции, предприниматель Довгалева Г.Н. не являлась стороной в договоре купли-продажи временной конструкции от 11.09.2013 № Н5, в соглашении о новации от 16.09.2013, а также в соглашении от 05.11.2014 о расторжении соглашения о новации обязательства по договору купли-продажи в заемное обязательство от 16.09.2013. В нарушение требований статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса РФ предприниматель Довгалева Г.Н. не представила доказательств о том, каким образом

дела доказательств, безусловно, свидетельствует, что договор купли-продажи транспортного средства от 14 декабря 2017 года является ничтожной сделкой и не влечет юридических последствий в виде возникновения обязательств из такой сделки. Поскольку в силу п. 1 ст. 166, п. 1 ст.167 ГК РФ ничтожная сделка недействительна по основаниям, установленным законом, независимо от такого признания и с момента ее совершения, а также не влечет юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью, то новирование указанных обязательств в соглашении о расторжении договора купли-продажи невозможно, а само соглашение о новации ничтожно в силу п. 2 ст. 168 ГК РФ. Вопреки доводам Яковлева А.Н. о необходимости применения положений п. 5 ст. 166 ГК РФ, не позволяющих оспаривать сделку ее стороне, которая давала другим лицам основание полагаться на действительность сделки, не применимы, поскольку затрагиваются интересы третьего лица, не являющегося стороной спорных правоотношений и не делавшего каких-либо заявлений о действительности сделки ФИО1. Кроме того, в