законную силу решения), а со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права (пункт 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации). Таким образом, срок исковой давности по требованиям о разделе общего имущества супругов, брак которых расторгнут, исчисляется с момента, когда бывшему супругу стало известно о нарушении своего права на общее имущество, а не с момента возникновения иных обстоятельств (регистрация права собственности на имущество за одним из супругов в период брака, прекращение брака , неиспользование спорного имущества и т.п.). Как установлено судом, спорная квартира приобретена сторонами в период брака, в связи с чем в силу статьи 34 Семейного кодекса Российской Федерации является совместной собственностью супругов, что сторонами не оспаривается. ФИО1 ссылался на то, что после расторжения в 2014 году брака с ФИО2 между ними отсутствовал спор относительно спорной квартиры, с вопросом о его разделе он не обращался в связи с отсутствием такой необходимости и отсутствием нарушения его
о пропуске трехлетнего срока исковой давности по требованию о разделе имущества неоснователен, поскольку в силу пункта 1 статьи 200 Гражданского кодекса Российской Федерации, статей 38, 39 Семейного кодекса Российской Федерации, пункта 19 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 05.11.1998 № 15 «О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака» течение срока исковой давности для требований о разделе имущества, являющегося общей совместной собственностью супругов, брак которых расторгнут, следует исчислять не со времени прекращения брака , а со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении его права собственности на общее имущество. Руководствуясь статьями 291.6, 291.8 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, судья Верховного Суда Российской Федерации определила: отказать ФИО1 в передаче кассационной жалобы для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации. Судья Верховного Суда Российской Федерации ФИО2
на спорное имущество, признании за истцом и ФИО2 права собственности за каждым на 1/2 доли земельного участка и дачного дома, мотивируя свои требования тем, что с 25 декабря 2010 г. по 11 октября 2018 г. истец состояла с ФИО2 в браке, который прекращен решением мирового судьи от 10 сентября 2018 г. В период брака в 2014 году ими приобретен спорный земельный участок, на котором за счет общих денежных средств возведен дачный дом. ФИО2 после прекращения брака без ее согласия произвел отчуждение спорного имущества по договору купли-продажи от 31 октября 2018 г., переход права собственности зарегистрирован 6 ноября 2018 г. Истец полагала, что ее права при продаже совместно нажитого имущества нарушены, поскольку согласия на его продажу она не давала. Решением Чердаклинского районного суда Ульяновской области от 14 февраля 2019 г. исковые требования удовлетворены частично. Признаны совместно нажитым имуществом ФИО2 и ФИО1 земельный участок и дачный дом, расположенные по адресу: <...> область,
она подтверждала, что указанные кредиты взяты супругами совместно на приобретение спорных однокомнатной квартиры и земельного участка (т. 4 л.д. 124). Однако указанным обстоятельствам, имеющим существенное значение для правильного разрешения спора, судами как первой, так и апелляционной инстанций в нарушение требований статьи 198 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации надлежащей оценки не дано. В соответствии с положениями пункта 3 статьи 39 Семейного кодекса Российской Федерации по кредитному обязательству, возникшему в период брака, обязанность исполнения которого после прекращения брака лежит на обоих бывших супругах, супруг, осуществивший погашение кредитной задолженности, вправе требовать от второго супруга компенсации фактически произведенных им после прекращения брака выплат по кредитному договору пропорционально присужденным им долям при разделе имущества. Как следует из уточненного искового заявления ФИО2, последний просил суд взыскать с ФИО1 в пользу ФИО2 часть выплаченных им денежных средств по кредитным договорам за период с 10 февраля 2019 г. по 30 октября 2019 г. Между тем суд своего суждения
транспортного средства 14.12.2017, были отклонены апелляционным судом как опровергаемые материалами ранее рассмотренных в рамках настоящего дела о банкротстве обособленных споров. Так, в определении от 28.03.2022 арбитражный суд указал на отсутствие оснований для обязания страховой организации предоставить сведения о транспортном средства ФИО8, брак с которой был расторгнут за девять лет до возбуждения дела о банкротстве должника, отметив, что автомобиль Lexus, приобретенный ФИО8 в 2017 году, в принципе не является имуществом, совместно нажитым с должником, учитывая прекращение брака в 2012 году. Апелляционный суд также указал на отсутствие доказательств, подтверждающих расходование полученных от кредитора денежных средств на общие нужды семьи. Судом учтено, что часть денежных средств, полученных должником от ФИО7, в размере 2 000 000 руб. переданы в заем ФИО18 (23.10.2017); задолженность ФИО19 перед должником по договору займа взыскана решением Советского районного суда г. Казани Республики Татарстан от 22.04.2021 по делу № 2-841/2021. Относительно доводов кредитора о совместном проживании бывших супругов по адресу
опосредованное участие в капитале либо в управлении). Суд устанавливает степень вовлеченности лица, привлекаемого к субсидиарной ответственности, в процесс управления должником, проверяя, насколько значительным было его влияние на принятие существенных деловых решений относительно деятельности должника. На основе полной и всесторонней оценки доказательств суды сделали вывод о недоказанности осуществлении ФИО9 фактического контроля над должником, совершения (под влиянием этого лица) должником сделок, изменивших его экономическую и (или) юридическую судьбу или наличия у него признаков бенефициара, судами учтено прекращение брака между Б-выми в 2012 году и отсутствие доказательств влияния Б-вых на деятельность должника. Обстоятельства корпоративного конфликта не раскрыты, утрата ФИО1 контроля над деятельностью должника, его активамии бухгалтерским учетом не доказаны, предположение о наличии подобного конфликта давало ответчику основания для усиления указанного контроля. Бухгалтерская отчетность за 2015-2016 годы велась ФИО4 и составлялась на основании первичных документов, получаемых от директора ФИО1; итоговую отчетность за 2017 год она не сдавала; относительно ее работы претензии у ФИО1, в
документально (справки 2-НДФЛ) доходы ФИО3 являются невысокими и для погашения возникших долгов (с 2010 года) перед ФИО7, перед ФИО8 очевидно недостаточны. Ссылки должника (в подтверждение иных источников дохода) на получение от общества «НСК-Строй» (займодавца), в котором должник занимал должность заместителя руководителя, денежных средств в подотчет отклонены судами правильно, поскольку авансовые суммы подлежат расходованию в интересах работодателя и работнику не принадлежат. Заявление Ивановых о фактическом прекращении брачных отношений с апреля 2015 года (несмотря на официальное прекращение брака 12.01.2016) какими-либо доказательствами, в том числе объективного характера не подтверждено. Судами (постановления апелляционного суда 27.07.2021, суда округа от 01.11.2021) установлено то, что ФИО3, ФИО4 и их совместные дети были зарегистрированы в одной квартире по адресу: <...> дом ХХ квартира 76; сняты с регистрационного учета одновременно в январе 2019 года. В период с 03.08.2019 по 21.01.2020 должник зарегистрирован в квартире по адресу: <...>, принадлежащей ФИО4, несмотря на официальное прекращение 12.01.2016 брака. С 21.01.2020 по настоящее
брака в суде – дня вступления в законную силу решения), а со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права. Таким образом, срок исковой давности по требованиям о разделе общего имущества супругов, брак которых расторгнут, исчисляется с момента, когда бывшему супругу должно было стать или стало известно о нарушении своего права на общее имущество, а не с момента возникновения иных обстоятельств (регистрация права собственности на имущество за одним из супругов, прекращение брака , неиспользование спорного имущества и т.п.). Доводы управляющего о безрезультативности приведенных апелляционным судом мероприятий судом округа отклонены, поскольку являются документально неподтвержденными (статья 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации). Фактически доводы кассационной жалобы, по сути, выражают несогласие кассатора с выводами суда апелляционной инстанции о фактических обстоятельствах спора, основанными на расхожей с ним оценке доказательственной базы по спору. Вместе с тем переоценка судом кассационной инстанции доказательств по делу, то есть иные по сравнению со сделанными судом
встречный иск оставлению без удовлетворения. Судом установлено, что 08.05.2010 между ФИО10 и ФИО12 (до замужества ФИО11) Н.И. был зарегистрирован брак, о чем Отделом ЗАГС Пуровского района службы ЗАГС Ямало-Ненецкого автономного округа России п. Пурпе составлена актовая запись о заключении брака от 08.05.2010 № 22 (т. 1, л.д. 66-67, т. 2, л.д. 139). Как следует из искового заявления истец и ответчик на момент рассмотрения спора совместно не проживают. В исковом заявлении ФИО8 указано на фактическое прекращение брака с марта 2022 года. Во встречном иске ФИО10 указано на фактическое прекращение брака с 2011 года. В соответствии с пунктом 1 статьи 21 Семейного кодекса РФ расторжение брака производится в судебном порядке при наличии у супругов общих несовершеннолетних детей. Истец ФИО8 в исковом заявлении также указывает, что в ходе совместной жизни выяснилось, что у каждого из супругов различные приоритеты и ценности. Семья фактически распалась, восстановить ее невозможно. От ответчика письменные возражений относительно требования о
