перерасчетом таможенной стоимости товаров, указанной в таможенных декларациях на ввозимый товар, и требование конкурсного управляющего о привлечении к субсидиарной ответственности учредителей и руководителя общества (должника), взыскании с них солидарно задолженности в порядке субсидиарной ответственности является существенным. Заявитель ссылается, что прекращение уголовного дела в соответствии со ст.25.1 УПК РФ, ст.76.2 УК РФ в связи с признанием Зориным СВ. своей вины и возмещением причиненного преступлением вреда в силу п. 3 ч. 2 ст. 133 УПК РФ является не реабилитирующим основанием прекращения уголовного дела, поскольку право на реабилитацию, в том числе право на возмещение вреда, связанного с уголовным преследованием , имеет подозреваемый или обвиняемый, уголовное преследование в отношении которого прекращено по основаниям, предусмотренным также пп. 5 и 6 ч. 1 ст. 24 УПК РФ и пп. 4-6 ч. 1 ст. 27 УПК РФ. Прекращение уголовного преследования по нереабилитирующему основанию хоть и предполагает освобождение лица от уголовной ответственности и наказания, но расценивается правоприменительной практикой
поскольку наличие в действиях лица состава уголовно наказуемого деяния, а также его причастность и вину устанавливает суд в приговоре. В постановлении о прекращении уголовного преследования от 30.06.2018 (т.1, л.д. 125-129) отсутствуют сведения, указывающие отношение Гончаренко Е.А. к подозрению его в совершении преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 327 УК РФ. Кроме того, в письменном согласии Гончаренко Е.А. на прекращение в отношении него уголовного преследования (т.1, люд. 130) не указано о признании им своей вины. Таким образом, постановление следователя о прекращении уголовного преследования по нереабилитирующим основаниям не может иметь для суда заранее установленным доказательством вины Гончаренко Е.А. в совершении действий, которые причинили истцу убытки, поскольку такие обстоятельства могут быть установлены только судом в итоговом решении (приговоре). Данную позицию неоднократно высказывал Конституционный суд Российской Федерации. Так, в Определениях Конституционного суда Российской Федерации от 02.11.2006 N 488-0 «Об отказе в принятии к рассмотрению запроса Ленинградского областного суда о проверке конституционности статьи 78 Уголовного кодекса
и, наряду с помилованием, является нереабилитирующим основанием и фактически соответствует обвинительному приговору, а согласие обвиняемых с применением к ним акта амнистии означает признаниевины. Принимая обжалуемое постановление, суд апелляционной инстанции исходил из того, что в соответствии с частью первой ст. 14 Уголовно-процессуального кодекса РФ (далее - УПК РФ) обвиняемый считается невиновным, пока его виновность в совершении преступления не будет доказана в предусмотренном УПК РФ порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда. Согласно п. 3 ч. 1 ст. 27 УПК РФ, уголовное преследование в отношении подозреваемого или обвиняемого может быть прекращено вследствие акта об амнистии. Однако указанная норма УПК РФ не устанавливает наличие или отсутствие вины подозреваемого или обвиняемого, в отношении которого применяется акт об амнистии. Часть вторая указанной статьи предусматривает лишь, что прекращение уголовного преследования вследствие применения акта об амнистии не допускается, если подозреваемый или обвиняемый против этого возражает. Так или иначе, нормы, содержащиеся в ст. 27
срока давности, вследствие акта об амнистии или акта о помиловании, по причине смерти обвиняемого, они могут быть основанием для пересмотра судебного акта по вновь открывшимся обстоятельствам при условии признания их судом обстоятельствами, существенными для дела согласно пункту 1 части 2 статьи 311 АПК РФ. В заявлении о пересмотре налоговый орган ссылается на факт вынесения 09.01.2019 СУ СК России по Тверской области постановления о прекращении уголовного дела в отношений директора АО «Исток» Осипчука И.П. В основание поданного заявления налоговый орган привел доводы о том, что Осипчук И.О., являясь подозреваемым по указанному уголовному делу, пояснил, что вину признает полностью, в содеянном раскаивается, указал, что по его вине обществом не уплачены налоги в крупном размере. Осипчук И.П. согласился на прекращение уголовного дела и уголовного преследования по основанию, предусмотренному статьей 28.1 Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации (прекращение уголовного преследования в связи с возмещением ущерба). Из заявления инспекции также следует, что доказательствами, подтверждающими вину Осипчука И.П.
предусмотренному п. 3 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, в связи с истечением срока давности. 19.10.2021 уголовное дело № 12001400019000717 (уголовное преследование) в отношении обвиняемого Шкрума В.Д. прекращено в связи с истечением сроков давности уголовного преследования, что является нереабилитирующим обстоятельством. Представитель ответчика возражал против приобщения к материалам дела дополнительных документов пояснил, что доказательств признания его доверителем признания свою вину в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 330 УК РФ, не имеется. Рассмотрев ходатайство Кулебякина В.В. о приобщении в материалы дела дополнительных доказательств (постановления от 19.10.2021 о прекращении уголовного дела № 12001400019000717 (уголовного преследования ) и письма Прокуратуры Выборгского района от 14.01.2022 № 2474ж2021) определением от 09.03.2022, вынесенным в порядке части 5 статьи 184 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации (далее - АПК РФ), апелляционный суд, принимая во внимание принцип относимости и допустимости доказательств, а также изготовление указанных документов после вынесения решения суда первой инстанции по настоящему делу, применительно к части
