Гражданский кодекс часть 1

рассмотрел в открытом судебном заседании с использованием системы веб-конференции кассационную жалобуиндивидуального предпринимателя ФИО1 (Ставропольский край, ОГРНИП <***>) на решение Арбитражного суда Ставропольского края от 20.09.2021 по делу № А63-9142/2021 и постановление Шестнадцатого Арбитражного апелляционного суда от 17.02.2022 по тому же делу

по иску общества с ограниченной ответственностью «Франчайзинг Групп» (ул. Пушкина, дом. 87Д, пом. 3, г. Волжский, Волгоградская обл., 404109, ОГРН <***>) к индивидуальному предпринимателю ФИО1 о защите исключительных прав на товарные знаки.

В судебном заседании приняли участие представители:

от общества с ограниченной ответственностью «Франчайзинг Групп» – Деяния Ю.В. (по доверенности от 26.05.2022);

от индивидуального предпринимателя ФИО1 – ФИО2 (по доверенности от 05.11.2021).

Суд по интеллектуальным правам

УСТАНОВИЛ:

общество с ограниченной ответственностью «Франчайзинг Групп» (далее – общество) обратилось в Арбитражный суд Ставропольского края с исковым заявлением к индивидуальному предпринимателю ФИО1 (далее —предприниматель) о взыскании 600 000 рублей компенсации за нарушение исключительных прав на товарные знаки по свидетельствам Российской Федерации № 658956, № 675331 и № 675862.

Решением Арбитражного суда Ставропольского края от 20.09.2021, оставленным без изменения постановлением Шестнадцатого арбитражного апелляционного суда от 17.02.2022, исковые требования удовлетворены в полном объеме.

Несогласившисьсназваннымисудебнымиактами,ФИО1обратиласьвСудпоинтеллектуальнымправамскассационнойжалобой,вкоторойпросит их отменить, в удовлетворении исковых требований отказать.

В обоснование кассационной жалобы ее заявитель указывает на ошибочность вывода судов первой и апелляционной инстанций о незаключенности договора коммерческой концессии, несоотвествие соответствующего вывода фактическим обстоятельствам дела и положениям пунктов 3 и 70 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.06.2015 № 25 «О применении судами некоторых положений раздела I части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее — Постановление № 25). Так, заявитель кассационной жалобы настаивает на том, что товарные знаки использовались ответчиком с согласия истца на условиях договора коммерческой концессии.

Кроме того, заявитель кассационной жалобы указывает на неотносимость и недопустимость фото- и видеоматериалов, представленных истцом в подтверждение факта правонарушение ответчика, а также на необоснованность размера компенсации

В судебном заседании представитель предпринимателя поддержал изложенные в кассационной жалобе доводы.

Общество в отзыве и его представитель в ходе судебного заседания доводы кассационной жалобы оспорили, считая обжалуемые судебные акты законными и обоснованными.

Законность обжалуемых судебных актов проверена судом кассационной инстанции в порядке, предусмотренном статьями 284 и 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации.

Как следует установлено судами и усматривается из материалов дела, общество является правообладателем товарных знаков по свидетельствам Российской Федерации № 658956, № 675331 и № 675862.

Между обществом иФИО1 в период с 2019 по 2020 годы проводилось согласование условий договора коммерческой концессии (франчайзинга), предметом которого являлось предоставление истцом ответчику комплекса исключительных прав, включающего: право использования указанных выше товарных знаков; дизайна оформления мойки самообслуживания «Лейка» и рекламных материалов; фирменного шрифта и цвета, являющихся результатом интеллектуальной деятельности правообладателя; сведений, составляющих секрет производства (ноу-хау) правообладателя и содержащихся в следующей документации: документ «Руководство по управлению объектом (предприятием)», документ «Методика подбора, адаптации, обучения и оценки персонала», документ «Финансово-экономическая модель». В случае заключения договора,ФИО1 было бы предоставлено право использования комплекса исключительных прав общества на мойке самообслуживания по адресу: <...>.

Проект контракта франчайзинга (коммерческой концессии) был датирован 10.02.2020 и ему присвоен № 11, однако, по утверждению общества, данный договор не был заключен в надлежащей форме.

В то же время общество установило факт использования предпринимателем товарных знаков общества на автомобильной мойке самообслуживания, расположенной по вышеуказанному адресу.

Считая, что действиями по использованию вышеуказанных товарных знаков общества предприниматель нарушил исключительные права общества, последнее направило 07.10.2020 в адрес ответчика претензию и впоследствии обратилось в арбитражный суд с иском в рамках настоящего дела.

Оценив представленные в дело доказательства и удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции руководствовался статьями 1225, 1229, 1252, 1477, 1484, 1515 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – ГК РФ), разъяснениями, содержащимися в пунктах 59, 61 и 62 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 23.04.2019 № 10 «О применении части четвертой Гражданского кодекса Российской Федерации» (далее – Постановление № 10), и исходил из доказанности факта наличия у общества исключительных прав на товарные знаки и нарушения этих прав предпринимателем.

Суд первой инстанции установил, что письмом от 19.08.2020 № 18 истец обращался к ответчику с предложением о заключении договора, предоставлении его для подписания обществом и осуществления процедур государственной регистрации, а также с требованиями об исполнении обязательств по нему, однако данное письмо было получено ответчиком 10.09.2020 и оставлено без рассмотрения, а содержащиеся в нем требования не выполнены в предложенный разумный срок.

Суд первой инстанции пришел к выводу о том, что, поскольку предоставление права использования в предпринимательской деятельности пользователя комплекса принадлежащих правообладателю исключительных прав по договору коммерческой концессии не было зарегистрировано в федеральном органе исполнительной власти по интеллектуальной собственности, то предоставление права использования комплекса исключительных прав по такому контракту считается несостоявшимся и, следовательно, у ответчика отсутствовали законные основания для использования указанного комплекса исключительных прав, включая права на спорные товарные знаки.

При определении подлежащего взысканию размера компенсации суд первой инстанции не усмотрел оснований для его снижения.

Апелляционный суд с выводами суда первой инстанции согласился, отклонив изложенные в апелляционной жалобе доводы, аналогичные доводам кассационной жалобы.

При рассмотрении дела в порядке кассационного производства Судом по интеллектуальным правам на основании части 2 статьи 286 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации проверено соблюдение судом первой инстанции норм процессуального права, нарушение которых является в соответствии с частью 4 статьи 288 названного Кодекса основанием для отмены судебного акта в любом случае, и таких нарушений не выявлено.

В кассационной жалобе заявитель указывает на то, суды первой и апелляционной инстанции не дали надлежащей оценки факту наличия подписанного договора коммерческой концессии и исполнения сторонами его условий.

Как отмечает заявитель кассационной жалобы, ответчиком было получено фактическое согласие истца на использование ответчиком ФИО1 спорных товарных знаков, в частности, указывая на то, что в 2019-2020 году между сторонами спора согласовывались условия контракта франчайзинга (коммерческой концессии), которому был присвоен номер 11 и в материалах дела имеется скан-копия указанного документа, подтверждающая подписание со стороны ответчика.

При этом ФИО1 полагает, что из названного документа следует, что истец считает согласованным сторонами использование объектов интеллектуальной собственности, исключительное право на которые принадлежит обществу.

Заявитель кассационной жалобы также обращает внимание на то, что в письме от 19.08.2020 № 18 общество ссылается на контракт № 11, рассчитывает платежи на его основании, следовательно, признает его заключенным, а исключительное право предоставленным.

ФИО1 указывает на то, что общество ссылается на незаключеность и недействительность контракта № 11 в связи с несоблюдением письменной формы и отсутствием регистрации предоставления права использования комплекса исключительных прав в Федеральной службе по интеллектуальной собственности, однако обязанность совершить подготовительные действия к государственной регистрации контракта лежала на правообладателе, которую он не исполнил.

По мнению заявителя кассационной жалобы, общество фактически переложило ответственность за исполнение обязательства, возложенного на него соглашением сторон на ответчика и такое поведение истца может говорить о злоупотреблении правом, поскольку он вел переговоры с ФИО1, получил от нее скан-копию контракта, но при этом не осуществил действий для соблюдения формы договора, чтоб в последствии иметь возможность предъявить претензию о неправомерном использовании объектов интеллектуальной собственности в связи с незаключением договора.

ФИО1 также считает, что суды не должны были оценить в качестве доказательства обоснованности соответствующей позиции ответчика письмо общества от 19.08.2020 № 18, в котором истец обращался к ответчику с предложением о заключении договора, поскольку подтверждения о его направлении в адрес ответчика и его получения последним в материалы дела не представлено

Заявитель кассационной жалобы полагает, что представленные обществом фото и видеоматериалы являются недопустимыми доказтельствами по делу, поскольку осмотр производился без участия представителя ответчика; из содержания видеозаписи невозможно достоверно установить адрес осматриваемого объекта, дату и время осуществления видеосъемки. А также невозможно достоверно установить, что чеки, представленные в материалы дела, получены на объекте, присутствующем на видеозаписи, и день осуществления записи.

Заявитель кассационной жалобы также не согласен с взысканным с него размером компенсации, и указывает на то, что при определении размера компенсации суд ссылается на типовые коммерческие условия, опубликованные на сайте https: //leykafranchise.com. Вместе с тем ФИО1 указывает на то, что в материалах дела отсутствуют какие-либо типовые коммерческие условия, на основании которых мог быть рассчитан размер компенсации в относимый период. Как отмечает заявитель кассационной жалобы, каких-либо контрактов не было зарегистрировано в установленном порядке, и регистрация первого контракта была произведена истцом 11.12.2020, т.е. только через десять месяцев после возникновения правоотношений с ответчиком.

При этом ФИО1 обращает внимание на то, что контрактом № 11 (приложение № 1) установлено, что единовременный платеж за пользование комплексом исключительных прав, предоставляемых пользователю по контракту, в отношении одной МСО ЛЕЙКА составляет 0 рублей, т.е. во взаимоотношениях сторон спора не предусмотрена была оплата паушального (единовременного) платежа.

Кроме того, заявитель кассационной жалобы отмечает, что истец фактически получал от ответчика оплату в виде удерживаемой комиссии при оплате потребителями услуг мйки.

Изучив материалы дела, обсудив доводы, изложенные в кассационной жалобе и в отзыве на нее, заслушав явившихся в судебное заседание представителей лиц, участвующих в деле, проверив в порядке, предусмотренном статьями 286 и 287 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, правильность применения судами первой и апелляционной инстанции норм материального и процессуального права, а также соответствие выводов, содержащихся в судебных актах, установленным по делу фактическим обстоятельствам и имеющимся доказательствам, Суд по интеллектуальным правам пришел к выводу о наличии оснований для удовлетворения кассационной жалобы в силу следующего.

Согласно пункту 1 статьи 1484 ГК РФ лицу, на имя которого зарегистрирован товарный знак (правообладателю), принадлежит исключительное право использования товарного знака в соответствии со статьей 1229 того же Кодекса любым не противоречащим закону способом (исключительное право на товарный знак), в том числе способами, указанными в пункте 2 данной статьи.

При этом исключительное право на товарный знак может быть осуществлено для индивидуализации товаров, работ или услуг, в отношении которых товарный знак зарегистрирован, в частности путем размещения товарного знака: на товарах, в том числе на этикетках, упаковках товаров, которые производятся, предлагаются к продаже, продаются, демонстрируются на выставках и ярмарках или иным образом вводятся в гражданский оборот на территории Российской Федерации, либо хранятся или перевозятся с этой целью, либо ввозятся на территорию Российской Федерации; при выполнении работ, оказании услуг; на документации, связанной с введением товаров в гражданский оборот; в предложениях о продаже товаров, о выполнении работ, об оказании услуг, а также в объявлениях, на вывесках и в рекламе; в сети Интернет, в том числе в доменном имени и при других способах адресации (пункт 2 названной статьи).

В силу пункта 3 статьи 1484 ГК РФ никто не вправе использовать без разрешения правообладателя сходные с его товарным знаком обозначения в отношении товаров, для индивидуализации которых товарный знак зарегистрирован, или однородных товаров, если в результате такого использования возникнет вероятность смешения.

Запрет на использование в гражданском обороте обозначения, тождественного или сходного до степени смешения с зарегистрированным товарным знаком, в отношении однородных товаров и услуг, действует во всех случаях, за исключением предоставления правообладателем соответствующего разрешения любым способом, не запрещенным законом и не противоречащим существу исключительного права на товарный знак.

В соответствии с пунктом 1 статьи 1515 ГК РФ товары, этикетки, упаковки товаров, на которых незаконно размещены товарный знак или сходное с ним до степени смешения обозначение, являются контрафактными.

Подпунктом 3 пункта 1 статьи 1252 ГК РФ предусмотрено, что защита исключительных прав на результаты интеллектуальной деятельности и на средства индивидуализации осуществляется, в частности, путем предъявления в порядке, предусмотренном этим Кодексом, требования о возмещении убытков – к лицу, неправомерно использовавшему результат интеллектуальной деятельности или средство индивидуализации без заключения соглашения с правообладателем (бездоговорное использование) либо иным образом нарушившему его исключительное право и причинившему ему ущерб.

В соответствии с пунктом 3 статьи 1252 ГК РФ в случаях, предусмотренных названным Кодексом для отдельных видов результатов интеллектуальной деятельности или средств индивидуализации, при нарушении исключительного права правообладатель вправе вместо возмещения убытков требовать от нарушителя выплаты компенсации за нарушение указанного права. Компенсация подлежит взысканию при доказанности факта правонарушения. При этом правообладатель, обратившийся за защитой права, освобождается от доказывания размера причиненных ему убытков. Размер компенсации определяется судом в пределах, установленных этим Кодексом, в зависимости от характера нарушения и иных обстоятельств дела с учетом требований разумности и справедливости.

Исходя из положений части 1 статьи 65 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, а также разъяснений, изложенных в пунктах 57, 59–62, 154, 162 Постановления № 10, в предмет доказывания по требованию о защите права на товарный знак входят факт принадлежности истцу указанного права и факт его нарушения ответчиком путем использования товарного знака либо обозначения, сходного с ним до степени смешения, в отношении товаров (услуг), для индивидуализации которых товарный знак зарегистрирован, или однородных товаров (услуг), одним из способов, предусмотренных пунктом 2 статьи 1484 ГК РФ.

При этом по смыслу приведенных положений на ответчика возлагается бремя доказывания выполнения им требований законодательства при использовании средства индивидуализации, исключительные права на которые принадлежат другому лицу. В противном случае ответчик признается нарушителем исключительного права, и для него наступает гражданско-правовая ответственность в соответствии с законодательством Российской Федерации. Истец же должен лишь подтвердить факт принадлежности ему указанного права и факт использования соответствующего средства индивидуализации ответчиком.

Установление указанных обстоятельств является существенным для дела, от них зависит правильное разрешение спора. При этом вопрос оценки представленных на разрешение спора доказательств на допустимость, относимость и достаточность является компетенцией суда, разрешающего спор по существу.

Как указано выше, вывод судов первой и апелляционной инстанций о нарушении ответчиком исключительных прав истца на вышеуказанные товарные знаки, обусловлен выводом о незаключенности договора коммерческой концессии, по условиям которого право использования указанных товарных знаков в составе комплекса исключительных прав передавалось предпринимателю на условиях соответствующего договора (контракта).

В соответствии с пунктом 1 статьи 160 ГК РФ сделка в письменной форме должна быть совершена путем составления документа, выражающего ее содержание и подписанного лицом или лицами, совершающими сделку, или должным образом уполномоченными ими лицами. Письменная форма сделки считается соблюденной также в случае совершения лицом сделки с помощью электронных либо иных технических средств, позволяющих воспроизвести на материальном носителе в неизменном виде содержание сделки, при этом требование о наличии подписи считается выполненным, если использован любой способ, позволяющий достоверно определить лицо, выразившее волю. Законом, иными правовыми актами и соглашением сторон может быть предусмотрен специальный способ достоверного определения лица, выразившего волю. Двусторонние (многосторонние) сделки могут совершаться способами, установленными пунктами 2 и 3 статьи 434 названного Кодекса. Законом, иными правовыми актами и соглашением сторон могут устанавливаться дополнительные требования, которым должна соответствовать форма сделки (совершение на бланке определенной формы, скрепление печатью и тому подобное), и предусматриваться последствия несоблюдения этих требований. Если такие последствия не предусмотрены, применяются последствия несоблюдения простой письменной формы сделки (пункт 1 статьи 162 ГК РФ).

Согласно пунктам 2 и 3 статьи 434 ГК РФ договор в письменной форме может быть заключен путем составления одного документа (в том числе электронного), подписанного сторонами, или обмена письмами, телеграммами, электронными документами либо иными данными в соответствии с правилами абзаца второго пункта 1 статьи 160 настоящего Кодекса. Письменная форма договора считается соблюденной, если письменное предложение заключить договор принято в порядке, предусмотренном пунктом 3 статьи 438 названного Кодекса.

В силу пункта 3 статьи 438 ГК РФ совершение лицом, получившим оферту, в срок, установленный для ее акцепта, действий по выполнению указанных в ней условий договора (отгрузка товаров, предоставление услуг, выполнение работ, уплата соответствующей суммы и т.п.) считается акцептом, если иное не предусмотрено законом, иными правовыми актами или не указано в оферте.

В соответствии с пунктом 2 статьи 162 ГК РФ в случаях, прямо указанных в законе или в соглашении сторон, несоблюдение простой письменной формы сделки влечет ее недействительность.

Как указали суды первой и апелляционной инстанций, согласно пункту 1 статьи 1028 ГК РФ договор коммерческой концессии должен быть заключен в письменной форме. Несоблюдение письменной формы договора влечет его недействительность. Кроме того, согласно пункту 2 статьи 1028 ГК РФ предоставление права использования в предпринимательской деятельности пользователя комплекса принадлежащих правообладателю исключительных прав по договору коммерческой концессии подлежит государственной регистрации в федеральном органе исполнительной власти по интеллектуальной собственности. При несоблюдении требования о государственной регистрации предоставление права использования считается несостоявшимся.

Ввиду отсутствия в материалах дела экземпляра договора коммерческой концессии (контракта от 10.02.2020 № 11), подписанного обеими сторонами, а также отсутствие государственной регистрации такого договора (предоставления права использования исключительных прав по указанному договору) суды первой и апелляционной инстанций на основании приведенных норм статей 162 и 1028 ГК РФ пришли к выводу о его незаключенности и, как следствие, об отсутствии у ответчика законных оснований для использования вышеуказанных товарных знаков.

Вместе с тем коллегия судей кассационной инстанции соглашается с доводами заявителя кассационной жалобы о том, что судами не дана оценка представленному в материалах дела экземпляру подготовленного обществом контракта от 10.02.2020 № 11, подписанному со стороны предпринимателя и скрепленному оттиском его круглой печати, а также информации об обмене сторонами подписанными каждой из них экземплярами названного контракта, приведенной в письме общества от 19.08.2020 № 18, на предмет соответствия соответствующих действий по заключения договора вышеприведенным нормам статей 160, 434 и 438 ГК РФ.

Кроме того, апелляционным судом не дана оценка доводу ответчика о том, что согласно пункту 3 Постановления № 25 для лиц, не являющихся сторонами сделки и не участвовавших в деле, считается, что подлежащие государственной регистрации права на имущество возникают, изменяются и прекращаются с момента внесения соответствующей записи в государственный реестр, а не в момент совершения или фактического исполнения сделки либо вступления в законную силу судебного решения, на основании которых возникают, изменяются или прекращаются такие права (пункт 2 статьи 8.1, пункт 2 статьи 551 ГК РФ). При этом с момента возникновения соответствующего основания для государственной регистрации права стороны такой сделки или лица, участвовавшие в деле, в результате рассмотрения которого принято названное судебное решение, не вправе в отношениях между собой недобросовестно ссылаться на отсутствие в государственном реестре записи об этом праве.

Согласно пункту 70 того же Постановления № 25 сделанное в любой форме заявление о недействительности (ничтожности, оспоримости) сделки и о применении последствий недействительности сделки (требование, предъявленное в суд, возражение ответчика против иска и т.п.) не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность лицо действует недобросовестно, в частности если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки (пункт 5 статьи 166 ГК РФ).

При изложенных обстоятельствах с учетом соответствующих доводов ответчика суду апелляционной инстанции надлежало оценить приступили ли стороны к исполнению обязательств, предусмотренных вышеупомянутым контрактом, по которому ответчику истцом-правообладателем предоставлялось права использования спорных товарных знаков. В частности, осуществил ли истец действия по передаче ответчику объектов предусмотренных пунктом 1.2 названного контракта.

При этом Суд по интеллектуальным правам обращает внимание, что в судебном заседании при рассмотрении кассационной жалобы представитель истца, отвечая на вопрос суда, подтвердил передачу ответчику объектов (документации), предусмотренной пунктами 1.2.4–1.2.7 договора, что нашло отражение в протоколе судебного заседания от 09.06.2022.

Согласно пункту 12 части 2 статьи 271 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации постановление апелляционного суда должно содержать мотивы, по которым суд отклонил те или иные доказательства и не применил законы и иные нормативные правовые акты, на которые ссылались лица, участвующие в деле.

При оценке мотивированности судебного акта как критерия оценки его законности суд кассационной инстанции исходит из того, что целью правосудия является обеспечение не теоретических или иллюзорных прав, а прав фактических и эффективных. Эта цель может быть достигнута только в том случае, если доводы сторон были действительно «заслушаны», то есть должным образом учтены судом, рассматривающим дело. Суд обязан провести надлежащее рассмотрение замечаний, доводов и доказательств, представленных сторонами по делу, беспристрастно решая вопрос об их относимости к делу. При этом, отклоняя тот или иной довод, или доказательство суд обязан указать основания для своих действий, изложив мотивировку этих решений.

Согласно правовой позиции, выраженной в определении Конституционного Суда Российской Федерации от 16.07.2015 № 1680-О, положения статей 288 и 291.11 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации не позволяют арбитражным судам выносить немотивированные судебные акты – соответствующие требования к содержанию судебных актов арбитражных судов первой, апелляционной и кассационной инстанций закреплены соответственно частью 4 статьи 170, частью 2 статьи 271, частью 2 статьи 289 и частью 1 статьи 291.13 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации. Отсутствие в числе установленных оспариваемыми нормами оснований для отмены или изменения судебных актов нижестоящих судов такого основания, как немотивированность судебного акта, не препятствует суду кассационной инстанции исправить допущенное нарушение норм процессуального права, если оно привело или могло привести к принятию неправильного решения, постановления (часть 3 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации) или повлияло на исход дела и без его устранения невозможны восстановление и защита нарушенных прав, свобод, законных интересов в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности, а также защита охраняемых законом публичных интересов (часть 1 статьи 291.11 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации). Решение вопроса об отнесении выявленных судом кассационной инстанции нарушений норм процессуального права к числу влекущих отмену или изменение проверяемого судебного акта производится этим судом в каждом конкретном деле исходя из его фактических обстоятельств.

Суд по интеллектуальным правам, оценивая соответствующие доводы заявителя кассационной жалобы, исходит из того, что позиция (доводы, аргументы) ответчика (заявителя апелляционной жалобы) о правомерном использовании спорных товарных знаков носила принципиально важный характер для правильного разрешения спора и не могла быть проигнорирована судами первой и апелляционной инстанций без должной мотивированной оценки соответствующих аргументов.

Таким образом, поскольку судом апелляционной инстанции фактически не дана оценка вышеприведенным доводам заявителя апелляционной жалобы, не установлены в полной мере все обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения спора, а исследование доказательств и установление фактических обстоятельств дела выходит за пределы полномочий суда кассационной инстанции, судебная коллегия приходит к выводу о наличии оснований для отмены постановления апелляционного суда с направлением дела на новое рассмотрение в суд апелляционной инстанции (часть 1 статьи 288 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации).

При новом рассмотрении дела суду апелляционной инстанции необходимо дать надлежащую правовую оценку всем доводам лиц, участвующих в деле, имеющимся в деле доказательствам; рассмотреть доводы апелляционной жалобы о заключенности договора коммерческой концессии и совершении его сторонами действий, связанных с исполнением такого договора, и исходя из установленного, вынести постановление в соответствии с требованиями закона.

Согласно части 3 статьи 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации при отмене судебного акта с передачей дела на новое рассмотрение вопрос о распределении судебных расходов разрешается арбитражным судом, вновь рассматривающим дело.

Руководствуясь статьями 286, 287, 289 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, суд

ПОСТАНОВИЛ:

постановление Шестнадцатого Арбитражного апелляционного суда от17.02.2022 по делу № А63-9142/2021 отменить.

Дело направить на новое рассмотрение в Шестнадцатый арбитражный апелляционный суд.

Постановление вступает в законную силу со дня его принятия и может быть обжаловано в кассационном порядке в Судебную коллегию Верховного Суда Российской Федерации в двухмесячный срок.

Председательствующий судья		Р.В. Силаев
судьи		Д.А. Булгаков
		Н.Н. Погадаев