Апелляционное определение № 2-2582/2023 от 21.02.2024 Архангельского областного суда (Архангельская область)

УИД 29RS0018-01-2023-003251-31

АПЕЛЛЯЦИОННОЕ ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Архангельского областного суда в составе: председательствующего Романовой Н.В.,

судей Рудь Т.Н. и Рассошенко Н.П.,

при секретаре Ануфриевой Т.А.

рассмотрела в открытом судебном заседании в городе Архангельске 21 февраля 2024 года дело по апелляционной жалобе истца Донской М.В. на решение Октябрьского районного суда города Архангельска от 08 ноября 2023 года по гражданскому делу № 2-2582/2023 по исковому заявлению Донской М.В. к Донской Т.А. о признании недостойным наследником, отстранении от наследования, признании права собственности на недвижимое имущество.

Заслушав доклад судьи областного суда Рассошенко Н.П., судебная коллегия

у с т а н о в и л а:

Донская М.В. обратилась в суд с иском к Донской Т.А. о признании недостойным наследником, отстранении от наследования, признании права собственности на недвижимое имущество.

В обоснование исковых требований указала, что ДД.ММ.ГГГГ умер ее сын ФИО1, который на день смерти состоял в браке с ответчиком, от брака у них имеются дети – Донской Д.А., ДД.ММ.ГГГГ рождения, и Донской М.А., ДД.ММ.ГГГГ рождения. Согласно завещанию ФИО1 завещал: <данные изъяты>. В рамках наследственного дела Донской Т.А. выдано свидетельство о праве на наследство по завещанию на квартиру по адресу: <адрес>. По мнению истца, Донская Т.А. является недостойным наследником в связи со следующими обстоятельствами. При обращении к нотариусу с заявлением о вступлении в наследство Донская Т.А. скрыла факт заключения с ФИО1 договора о разделе имущества с элементами брачного договора, указала, что брачный договор не заключался. Указанными действиями ответчик пыталась увеличить причитающуюся ей в наследстве долю. Также Донская Т.А. путем мошеннических действий посредством незаконного использования банковской карты ФИО1 завладела принадлежащими ему денежными средствами. Заочным решением Истринского городского суда Московской области исковые требования Донской М.В. к Донской Т.А. о взыскании неосновательного обогащения удовлетворены. Факт снятия и использования денежных средств не оспаривался и самой Донской Т.А. Заключение брачного договора исключало факт наличия на счетах ФИО1 собственных средств Донской Т.А. Кроме того, Донская Т.А. предпринимает активные действия по недопуску иных наследников, их представителей, а также нотариуса в помещения, занимавшиеся и использовавшиеся как в личных целях, так и в связи с осуществлением предпринимательской деятельности ФИО1 по месту его постоянного проживания по адресу: <адрес>. Вместе с тем доступ к данным помещениям необходим для составления описи имущества с целью включения его в наследственную массу ФИО1 и последующего распределения между всеми наследниками. В силу брачного договора Донская Т.А. не имела право на имущество, принадлежащее ФИО1 и находящееся в указанных помещениях. Своими действиями Донская Т.А., вероятно, обратила в свою собственность личное имущество ФИО1, а также принадлежащие ему наличные денежные средства. Также Донская Т.А. не допускает иных наследников, их представителей, нотариуса в здание по адресу: <адрес> (имущественный комплекс <данные изъяты>). В указанных помещениях на момент смерти ФИО1 находились различные аксессуары, бутафория, аппаратура и оборудование на общую стоимость около 60 млн. руб., приобретенные исключительно на его личные денежные средства и использовавшиеся им в предпринимательской деятельности. Ответчик захватила данное имущество сразу после смерти ФИО1, скрыв тем самым от нотариуса, применяет его в настоящее время, извлекает доходы от его эксплуатации в значительных размерах. Кроме того, Донская Т.А. совершала активные действия по воспрепятствованию Донской М.В. во взыскании долга с <данные изъяты> в особо крупном размере, вводила суд в заблуждение, утверждая, что денежные средства являются совместно нажитым имуществом, заем не выдавался, в ходе рассмотрения дела систематически уклонялась от получения судебной корреспонденции. Апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Архангельского областного суда решение Октябрьского районного суда г. Архангельска было изменено, имущественные права по договору займа, заключенному между ФИО1 и <данные изъяты>, в сумме 87 800 000 руб. были включены в наследственную массу, с <данные изъяты> в пользу Донской М.В. были взысканы денежные средства в сумме 43 900 000 руб., госпошлина 60 000 руб. В последующем Донская Т.А. предприняла меры по воспрепятствованию исполнения судебного акта, в том числе предпринимала меры по фиктивному банкротству <данные изъяты>. Так, подавая заявления в Арбитражный суд Московской области, Донская Т.А., указав на наличие долга перед Донской М.В., о наличии у <данные изъяты> в собственности основных средств в виде объектов недвижимости общей стоимостью 161 800 000 руб. не упомянула. Донская Т.А. втайне от иных наследников использует товарные знаки, зарегистрированные на имя ФИО1, в том числе знаки, перерегистрированные на Донскую М.В., в частности, <данные изъяты>. В настоящее время в производстве Истринского городского суда Московской области находится гражданское дело по иску Донской М.В. к Донской Т.А. о взыскании компенсации за незаконное использование указанных знаков. Кроме того, Донская Т.А. обратилась с заявлением (петицией) в Высший суд Калифорнии в штате Калифорния Соединенных Штатов Америки об определении собственности и получении имущества как пережившей супругой. При этом ответчик скрыла, что на территории Российской Федерации она заключила с ФИО1 договор о разделе имущества с элементами брачного договора. Также она скрыла, что на территории США она не проживала, совместного хозяйства с ФИО1 не вела. В силу п. 1 ст. 1224 ГК РФ Донская Т.А., проявляя интерес к имуществу ФИО1, находящемуся на территории США, должна была руководствоваться законодательством Российской Федерации, о чем ей и ее представителям было известно. Соответственно, Донская Т.А. не могла добиваться распоряжения активами ФИО1 в упрощенном порядке, своими умышленными действиями она пыталась ухудшить положение иных наследников.

В ходе рассмотрения дела истец требования дополнила, указав также в качестве основания для признания Донской Т.А. недостойным наследником на удаление ответчиком личной страницы ФИО1 в социальной сети <данные изъяты>, на которой содержались сведения о предпринимательской деятельности умершего, а также личная информация. По мнению истца, действия Донской Т.А. направлены на уничтожение источника информации обо всех объектах предпринимательской деятельности ИП ФИО1, обо всем имуществе ФИО1, памяти о нем. Аналогичные действия совершены ответчиком в отношении аккаунтов ФИО1 в социальных сетях <данные изъяты> и <данные изъяты>. Истец просила признать Донскую Т.А. недостойным наследником, отстранить ее от наследования по завещанию, признать за собой право собственности на квартиру по адресу: <адрес>.

Судом к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены иные наследники ФИО1 – Донская Э.А., Донской А.В., несовершеннолетние Донской М.А., Донской Д.А. в лице законного представителя Донской Т.А.

В судебном заседании истец и ее представители адвокат Маилов Р.С.о., Циммерман А.И. заявленные требования поддержали, пояснив, что Донская Т.А. пытается увеличить размер причитающейся ей доли в наследстве.

Представитель ответчика Барковская Л.Е. в судебном заседании возражала относительно заявленных требований, пояснив, что все наследство ФИО1 распределено между его наследниками в соответствии с его волей. Донская Т.А. никаких противоправных действий, которые могли бы стать основанием для признания ее недостойным наследником и отстранения от наследования, не совершала. Обстоятельства, на которые ссылается истец, не имеют правового значения для дела, уже были предметами оценки судов. Кроме того, действиями по взысканию денежных средств с <данные изъяты> истец наносит вред имущественным интересам несовершеннолетних Донских М.А. и Д.А.

Иные лица, участвующие в деле, извещенные надлежащим образом о времени и месте рассмотрения дела, в судебное заседание не явились.

Решением Октябрьского районного суда города Архангельска от 08 ноября 2023 года Донской М.В. в удовлетворении исковых требований к Донской Т.А. о признании недостойным наследником, отстранении от наследования, признании права собственности на недвижимое имущество отказано. Указано на отмену после вступления решения суда в законную силу принятых определением судьи Октябрьского районного суда г. Архангельска от 11 июля 2023 года обеспечительных мер в виде запрета Донской Т.А. совершать сделки в отношении квартиры <адрес> (кадастровый №), а также запрета Управлению Росреестра по Архангельской области и Ненецкому автономному округу совершать любые регистрационные действия в отношении квартиры <адрес> (кадастровый №).

С данным решением не согласилась истец, в апелляционной жалобе просит решение суда отменить полностью и принять новое решение об удовлетворении исковых требований. Указала, что решение суда является незаконным, вынесенным с нарушением норм материального и процессуального права, при искажении фактических обстоятельств дела, установленных в ходе судебного разбирательства. При рассмотрении дела судьей допущено нарушение п. 2 ст. 8 гл. 3 Кодекса судейской этики, утвержденного VIII Всероссийским съездом судей 19.12.2012. Судья при рассмотрении дела своим поведением и высказываниями дала понять, что она отдает предпочтение стороне ответчика, а к стороне истца относится предвзято. В судебном заседании 08 ноября 2023 года судья в адрес истца высказывала недовольство тем, что ей приходится рассматривать данное гражданское дело, что стороне истца следовало бы определить иным образом территориальную подсудность, предложила стороне истца рассмотреть его в месте проживания ответчика. В нарушение ст.ст. 56-57 ГПК РФ судья обязала истца в судебном заседании 25 октября 2023 года представить весь объем доказательств стороне ответчика до решения вопроса о приобщении их к материалам дела, чтобы ответчик заблаговременно подготовила свои контрдоводы. Также судья при рассмотрении дела допустила нарушения процессуальных прав истца на увеличение исковых требований, права представлять суду доказательства, которые истец считает имеющими значение для рассмотрения дела, права представления дополнительных доказательств, подтверждающих достоверность ранее представленных доказательств, в приобщении которых судом незаконно было отказано. При этом суд руководствовался не нормами процессуального закона, а личной заинтересованностью в скорейшем окончании рассмотрения дела, поскольку судье необходимо было уезжать на учебу с 13 ноября 2023 года. Так, в судебном заседании 25 октября 2023 года судья заявила об ограничении ею времени для представления истцом доказательств по делу, поскольку ею уже принято решение о завершении рассмотрения дела на следующем заседании. В протокол судебного заседания от 25 октября 2023 года данные заявления судьи включены не были, а к материалам дела аудиозапись судебного заседания не приобщена. Представителями истца поданы письменные замечания на протокол судебного заседания. В материалах дела также отсутствует аудиозапись судебного заседания от 04 сентября 2023 года. По этим причинам в судебном заседании 08 ноября 2023 года судья отказала истцу в реализации ее права на увеличение исковых требований, расценив такое заявление как умышленное затягивание рассмотрения дела. Планомерное представление суду большого количества доказательств не может быть расценено как умышленное затягивание рассмотрения дела. По тем же причинам в судебном заседании 08 ноября 2023 года судья отказала в предоставлении дополнительного времени для обеспечения явки свидетеля в судебное заседание для дачи показаний, несмотря на то, что все письменные материалы не были сформированы в отдельные тома, объявила об их якобы исследовании. Однако при ознакомлении с протоколом судебного заседания от 08 ноября 2023 года истцом обнаружено, что судья в судебном заседании исследовала не 3 сформированных тома, а 8, при этом в протоколе были указаны конкретные листы дела томов №№ 4-8. Таким образом, протокол судебного заседания был умышленно сфальсифицирован. Данное обстоятельство также свидетельствует о том, что судьей вынесено решение в нарушение ч. 2 ст. 195 ГПК РФ, поскольку решение основано на материалах дела, не исследованных непосредственно судом. Представителями истца также были поданы письменные замечания на протокол судебного заседания от 10 октября 2023 года. Несмотря на заявления стороны истца о наличии у нее дополнительных доказательств, на представление которых требуется время, а также неготовности дела к завершению судебного разбирательства и переходу к судебным прениям, неготовности истца и ее представителей к участию в судебных прениях, судья перешла к судебным прениям, после чего удалилась в совещательную комнату, чем нарушила процессуальные права истца на беспристрастное и объективное рассмотрение дела. При ознакомлении с материалами дела обнаружено, что доказательства, которые были представлены в суд, в материалах дела отсутствуют. В материалах дела истец обнаружила фрагменты ее доказательств, которые находятся в разрозненном состоянии, не позволяющем оценить их полноту и правовой смысл. Все письменные доказательства, состоящие из нескольких листов, представлялись в суд в подшитом и пронумерованном виде, формировались в определенном порядке, придающем каждому доказательству тот правовой смысл, который истец стремилась донести до сведения суда. Судьей по делу допущена фальсификация письменных доказательств, на этих доказательствах, не исследованных в суде, суд обосновал вынесенное решение. В настоящее время судьи апелляционной инстанции лишены возможности оценить доказательства истца, определить правильно ли оценил доказательства суд первой инстанции. Также судьей нарушены положений ст. 3 Конвенции о правах ребенка, одобренной Генеральной Ассамблеей ООН 20.11.1989, вступившей в силу для СССР 15.09.1990, ст.ст. 2, 46, 118 Конституции РФ, ч. 2 ст. 64 СК РФ, ст. 37 ГПК РФ, поскольку при наличии конфликта интересов, судья привлекает к участию в деле несовершеннолетних наследников, а их законным представителем к участию в деле привлекает их мать, которая одновременно является ответчиком по делу. Представителями истца суду заявлялось ходатайство об исключении из участников по делу всех третьих лиц, которое было отклонено. Судья нарушила конституционные права детей, лишив их права на представление их интересов в суде органом опеки и попечительства. Одно и то же лицо не может иметь два процессуальных статуса - ответчик и законный представитель третьих лиц, действуя в интересах которых она должна выступать с различных позиций, которые не могут совпадать, иначе следовало бы вести речь о наличии соответчиков. Однако по делу малолетние дети не могут выступать в роли соответчиков своей матери, которая может быть признана недостойным наследником. Составляя завещание, наследодатель разделил все имущество на два вида: 1) имущество, завещаемое каждому из наследников; 2) имущество, завещаемое М.В. Донской и Т.А. Донской каждой по <данные изъяты> % имущества, не входящего в состав имущества, обозначенного п. 1. Привлечение А.В. Донского (отказавшегося от принятия наследства), Э.А. Донской, Д.А. Донского и М.А. Донского (не имеющих отношения к наследованию имущества, обозначенного п. 2) к участию в рассмотрении спора является незаконным обеспечением доступа третьих лиц к обстоятельствам личной жизни Т.А. Донской и М.В. Донской без согласия последних, что недопустимо. Судом умышленно искажены доводы, приведенные стороной истца. Так, в решении указано, что Донская Т.А. предпринимает активные действия по недопуску иных наследников, их представителей, а также нотариуса в помещения, занимавшиеся и использовавшиеся ФИО1 по месту его постоянного проживания по адресу: <адрес>; вместе с тем доступ к данным помещениям необходим для составления описи имущества с целью включения его в наследственную массу ФИО1 и последующего распределения между всеми наследниками; в силу брачного договора Донская Т.А. не имела права на имущество, принадлежащее ФИО1 и находящееся в указанных помещениях; своими действиями Донская Т.А., вероятно, обратила в свою собственность личное имущество ФИО1, а также принадлежащие ему наличные денежные средства. В то время как истцом было заявлено, что Т.А. Донская совершила умышленные действия по обращению в свою собственность личного имущества ФИО1, а также принадлежавших ему денежных средств. Также в решении суда указано, что Донская Т.А. обратилась с заявлением (петицией) в Высший суд Калифорнии в штате Калифорния Соединенных Штатов Америки об определении собственности и получении имущества как пережившей супругой; при этом ответчик скрыла, что на территории Российской Федерации она заключила с ФИО1 договор о разделе имущества с элементами брачного договора; также она скрыла, что на территории США она не проживала, совместного хозяйства с ФИО1 не вела; в силу п. 1 ст. 1224 ГК РФ Донская Т.А., проявляя интерес к имуществу ФИО1, находящемуся на территории США, должна была руководствоваться законодательством Российской Федерации, о чем ей и ее представителям было известно; соответственно, Донская Т.А. не могла добиваться распоряжения активами ФИО1 в упрощенном порядке, своими умышленными действиями она пыталась ухудшить положение иных наследников. В то же время довод истца в этой части заключался в том, что Т.А. Донская, желая обратить в свою исключительную собственность все движимое имущество ФИО1, находящееся на территории США, сначала совместно с <данные изъяты> пыталась ввести истца в заблуждение относительно отсутствия у последней прав на данное наследство, а когда это не получилось, предприняла попытку ввести в заблуждение Высший суд штата Калифорния (США), заявив о наличии у нее права на <данные изъяты> % указанного имущества как у пережившей супруги (ссылаясь на нормы российского законодательства о совместно нажитом с наследодателем имуществе), умышленно скрыв факт заключения ею с наследодателем договора о разделе имущества, нажитого в браке, с элементами брачного договора, а когда истец довела до суда сведения о существовании указанного договора, вопреки положениям п. 12 указанного договора (том № 2 л.д. 82, оборот, 87 наследственного дела №), нотариального свидетельства о праве на наследство по завещанию, выданного для подтверждения права на наследство, находящееся за пределами Российской Федерации, от 08.06.2021 № (том № 3 л.д. 14 нотариального дела №) и ч. 3 ст. 43 Семейного кодекса РФ заявила о недействительности (якобы согласно действующему законодательству Российской Федерации) данного договора в случае прекращения брака вследствие смерти одного из супругов. Описанные действия ответчика направлены исключительно на незаконное увеличение ее доли в наследстве за счет доли истца, учитывая последнюю позицию ответчика, занятую ею в деле в Высшем суде штата Калифорния (США), до <данные изъяты> % от всего движимого имущества ФИО1, оставшегося после его смерти на территории США, а не положенных ответчику <данные изъяты> % в силу завещания и в соответствии с действующим законодательством как штата Калифорнии (США), так и Российской Федерации. Как следует из материалов дела, искажение судьей позиции и доводов стороны истца было осуществлено для создания видимости в решении отсутствия каких-либо существенных противоречий между доводами истца и выводами суда. Для нивелирования имеющихся противоречий совершена «подгонка» содержания и сути доводов истца под последующие выводы, чем нарушен принцип объективности гражданского судопроизводства. Судом нарушены также требования п. 10 постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 19.12.2003 № 23 «О судебном решении» о необходимости соблюдения в изложении решения последовательности, установленной ст. 198 ГПК РФ. Судом не были рассмотрены все доводы истца, подтверждающие обоснованность ее требований, что говорит о наличии личной заинтересованности судьи в исходе дела. В обжалуемом решении судьей сознательно искажены и иные обстоятельства по делу. Так, на листе 3 решения судьей для придания видимости законности принятого решения в виде привлечения к участию в деле третьих лиц в качестве одного из наследников указан А.В. Донской. Вместе с тем из имевшихся в распоряжении суда материалов наследственного дела № следовало, что А.В. Донской от своих прав наследования отказался, в наследство не вступил, в силу чего решение по настоящему делу его права и интересы не затрагивает, основания для привлечения его в качестве третьего лица по настоящему делу отсутствовали. Ходатайство об исключении А.В. Донского из числа участников по делу судом необоснованно отклонено. Также на листе 5 обжалуемого решения судом сознательно не приведены положения п. 12 договора о разделе нажитого в браке имущества с элементами брачного договора в полном объеме, что привело к существенному искажению сути договора и, как следствие, повлияло на результаты рассмотрения дела по существу. Также на листе 6 обжалуемого решения судом констатирован факт принятия наследства А.В. Донским, что противоречит действительности, материалам гражданского и наследственного дел. Также на листе 6 обжалуемого решения суд привел содержание нотариального свидетельства, умышленно внеся в него несуществующие положения: «...13 октября 2022 года Донской М.В. выдано свидетельство о праве на наследство по завещанию на исключительное право на средство индивидуализации - <данные изъяты>; при этом имеется ссылка на совместное использование указанных товарного знака и знака обслуживания с Донской Т.А. (наследственное дело том 3 л.д. 31). В действительности в нотариальном свидетельстве указание на установление порядка в полном соответствии с действующим законодательством Российской Федерации отсутствует, поскольку такой порядок совместного использования устанавливается соглашением соправообладателей, а не иными лицами. Также в обжалуемом решении на листе 6 суд привел несоответствующие действительности обстоятельства: «Сведения о брачном договоре отсутствовали также в системе ИНФОНОТ». При этом договор от 29 сентября 2020 года № (экземпляр ФИО1) при введении его полных исходных данных в систему ИНФОНОТ обнаруживается, как обнаруживался и 01 декабря 2020 года при обращении ответчика к нотариусу с заявлением об открытии наследства. Если бы ответчик 01 декабря 2020 года представила нотариусу свой экземпляр указанного договора, то нотариус смогла бы обнаружить данный договор в системе ИНФОНОТ. Указанный вывод суда выдуман при вынесении обжалуемого решения. Также суд привел несоответствующие действительности следующие обстоятельства: «После уточнения указанной информации у Донской Т.А. ею была представлена копия соглашения о разделе совместно нажитого имущества с элементами брачного договора». Согласно материалам дела и указанным судом в обжалуемом решении сведениям Т.А. Донской соглашение о разделе совместно нажитого имущества с элементами брачного договора с ФИО1 не заключалось. Судом сознательно искажено наименование указанного выше документа в целях создания возможности логического обоснования «правильности» последующего вывода о якобы имевшем место заблуждении ответчика относительно правой природы заключенного ею при участии нотариуса договора, нивелировать противоправную деятельность ответчика по сокрытию самого факта заключения такого договора. Подобным выводом суд поставил под сомнение легитимность и законность как самого договора, так и вступивших в законную силу решения Октябрьского районного суда г. Архангельска от 15 ноября 2021 года, апелляционного определения Архангельского областного суда от 10 марта 2022 года, кассационного определения Третьего кассационного суда общей юрисдикции от 10 августа 2022 года по делу № 2-2872/2021, заочного решения Истринского городского суда Московской области от 30 января 2023 года по делу № 2-752/2023. Также суд привел несоответствующие действительности обстоятельства: «В судебном заседании ответчик подтвердила, что полагала данный договор действующим лишь в случае расторжения брака». Поскольку никто (включая ответчика и ее представителей) таких заявлений при рассмотрении дела не делал, следовательно, ответчику нечего было подтверждать. Судом было проигнорировано участие с каждой стороны в составлении текста, оформлении и регистрации указанного выше договора опытных юристов, а также нотариуса, давшего все необходимые разъяснения законодательства и возможных правовых последствий. Также судом сознательно приведено содержание документа не в полном объеме, что исказило суть данного документа и повлияло на окончательные выводы суда. Так, объяснения нотариуса ФИО3 (наследственное дело № том 3 л.д. 123) судом приведены только в той части, которая не противоречит окончательным выводам суда. В то же время из объяснения ФИО3 следует, что истцом были приняты все зависящие от нее меры к производству описи имущества наследодателя, оставшегося в его жилом доме. Отказ нотариусов произвести опись наследуемого имущества с мотивировкой ограниченности их полномочий 6-месячным сроком для принятия наследства не основан на законе, поскольку законом не предусмотрен какой-либо пресекательный срок для совершения данного нотариального действия, такой отказ является грубым нарушением прав истца как наследника. Не отражение судом в обжалуемом решении объяснений нотариуса позволило сделать вывод о том, что доказательств поднятия истцом вопросов о предоставлении допуска в помещения для составления нотариусом описи наследственного имущества в пределах срока для принятия наследства суду не представлено. Данный вывод суда противоречит материалам дела. Также в обжалуемом решении судом приведены обстоятельства, не соответствующие действительности. Так, в решении указано, что в мае 2021 года Донская М.В. обращалась с заявлениями в ОП <данные изъяты>, в объяснениях от 24 августа 2022 года ссылалась на незаконное завладение Донской Т.А. имущества ФИО1, в том числе бизнеса; по данным фактам следственными органами проведена проверка, в возбуждении уголовного дела отказано. Согласно материалам дела все попытки сотрудников полиции отказать в возбуждении уголовного дела в отношении Т.А. Донской пресекались как истцом, так и прокурором <данные изъяты>. В настоящее время окончательное процессуальное решение по данным фактам не принято. Также из решения следует, что заочным решением Истринского городского суда Московской области от 30 января 2023 года по делу № 2-752/2023 установлено, что Донская Т.А. до вступления в права наследства сняла с банковского счета ФИО1 в банке <данные изъяты> денежные средства в размере 104 000 руб. В то время как Истринским городским судом Московской области по делу № 2-752/2023 удовлетворены исковые требования истца в полном объеме, а именно в размере <данные изъяты> % от суммы 136 664,20 руб., которые неправомерно были присвоены ответчиком, что и отражено в указанном решении суда. Сознательное приведение судом в обжалуемом решении не соответствующих действительности обстоятельств дает основание усомниться в объективности последующих выводов. Не сочтя вступившее в законную силу заочное решение Истринского городского суда Московской области от 30 января 2023 года по делу № 2-752/2023 доказательством недостойного поведения ответчика как наследника по настоящему делу, суд нарушил требования ст. 61 ГПК РФ. Также судом в обжалуемом решении сделана ссылка на документ, не имеющий юридической силы. Так, в решении указано, что решением Истринского городского суда Московской области от 01 сентября 2023 года по гражданскому делу № 2-3717/2023 (не вступило в законную силу) Донской М.В. отказано в удовлетворении иска к Донской Т.А. о взыскании компенсации за незаконное использование товарного знака, <данные изъяты>, а также товарного знака, <данные изъяты>. Такой документ не выносился. Если суд имел ввиду решение Истринского городского суда Московской области от 27 сентября 2023 года по гражданскому делу № 2-3717/2023, то такой документ по настоящему делу использован быть не мог, поскольку на момент вынесения обжалуемого решения и на момент написания настоящей жалобы решение Истринского городского суда Московской области от 27 сентября 2023 года по делу 2-3717/2023 не вступило в законную силу и не может быть использовано судом при вынесении решения. При этом суд в мотивировочной части обжалуемого решения отразил вывод, основанный на данном документе. Данный вывод суда не основан на законе, суд не вправе был признавать обстоятельства, изложенные в решении Истринского городского суда Московской области, установленными, данный судебный акт не вступил в законную силу. На листах 8-9 обжалуемого решения судом указано, что вопросы о признании наследника недостойным и отстранении от наследства в соответствии с абз. 1 и 2 п. 1 ст. 1117 ГК РФ должны разрешаться нотариусом, в производстве которого находится наследственное дело при наличии вступившего в законную силу приговора суда в отношении наследника либо решения суда, которым установлен факт совершения наследником противоправных действий; такие приговор либо решение суда в настоящее время отсутствуют. Статья 1117 ГК РФ истолкована судом неправильно, поскольку не применена позиция Конституционного Суда Российской Федерации, изложенная в определении от 17.01.2023 № 4-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Петровой Веры Анатольевны на нарушение ее конституционных прав абзацем первым пункта 1 статьи 1117 Гражданского кодекса Российской Федерации». Конституционный Суд РФ определил, что суд, рассматривая исковые требования о признании наследника недостойным, не может отказать в удовлетворении такого иска по основанию отсутствия судебного решения или приговора, которым установлен факт совершения данным наследником действий, предусмотренных п. 1 ст. 1117 ГК РФ, поскольку не лишен правовой возможности лично установить такой факт, что полностью бы соответствовало основной функции института недостойного наследника и обеспечило бы справедливое разрешение конкуренции притязаний на наследство, исходя из общего правила недопустимости извлечения преимуществ из своего недобросовестного поведения. Таким образом, суд, будучи обязанным в силу ст. 6 Федерального Конституционного закона от 21.07.1994 № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации» применять решения Конституционного Суда РФ, проигнорировал официальное толкование ст. 1117 ГК РФ, неправильно истолковал указанную норму закона, что привело к принятию неправильного решения (ч. 3 ст. 330 ГПК РФ). Своими действиями судья нарушила основополагающий принцип гражданского судопроизводства - равноправие сторон, проявила заинтересованность в исходе дела. Судом нарушены п. 2 ст. 8, п.п. 1 и 2 ст. 9, п.п. 1, 2, 4 и 6 ст. 10 главы 3 Кодекса судейской этики. Судом допущено нарушение прав третьего лица. В решении указано, что третье лицо Донская Э.А. о времени и месте судебного заседания извещена надлежащим образом, в суд не явилась. При этом, суд не изучил документ от Донской Э.А. (том № 3 л.д. 141), в котором она приводит правовую позицию по делу, настаивая на обоснованности исковых требований М.В. Донской к Т.А. Донской, считая необходимым удовлетворить их в полном объеме. Указанная позиция третьего лица Э.А. Донской в обжалуемом решении не отражена. Выводы суда, приведенные в мотивировочной части обжалуемого решения, не соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Так, суд пришел к выводу, что ошибочное указание Донской Т.А. в первоначально поданном нотариусу заявлении о принятии наследства на отсутствие между нею и наследодателем брачного договора не свидетельствует о совершении ответчиком умышленных противоправных действий, направленных против воли наследодателя, выраженной в завещании, с целью увеличения причитающейся ответчику доли наследства за счет доли истца; кроме того, сведения о наличии соглашения о разделе имущества супругов имелись в едином государственном реестре недвижимости в отношении спорных жилого дома и земельного участка в Истринском районе Московской области; право собственности на выделенные по соглашению о разделе имущества к моменту смерти ФИО1 уже было зарегистрировано за Донской Т.А.; с учетом содержания завещания ФИО1 отсутствуют основания для однозначного вывода о том, что непредоставление нотариусу информации о брачном договоре способствовало бы увеличению доли Донской Т.А. за счет доли Донской М.В.; предположение истца о возможном нарушении в этом случае также наследственных прав М.А. и Д.А. Донских, А.В. Донского, М.В. Донской, Э.В. Донской судом не рассматривается, поскольку действовать в интересах упомянутых лиц Донская М.В. не уполномочена; в рассматриваемых действиях Донской Т.А. отсутствует и критерий противоправности, поскольку требования к содержанию заявления о принятии наследства, содержащиеся в п. 5.16 Методических рекомендаций по оформлению наследственных прав, утвержденных решением Правления Федеральной нотариальной палаты от 25 марта 2019 года, протокол № 03/19, ответчиком не нарушены; при этом заключенный 29 сентября 2020 года между ответчицей и наследодателем договор был поименован не как «брачный договор», а как «договор о разделе нажитого в браке имущества с элементами брачного договора», в этой связи возражения Донской Т.А. об отсутствии у нее специальных юридических познаний, необходимых для правильного определения природы данного соглашения, заслуживают внимания; более того, согласно п. 14.7 упомянутых Методических рекомендаций наличие брачного договора, заключенного 01 июля 2014 года и позднее, устанавливается по сведениям ЕИС и лишь сведения о заключении супругами брачного договора до указанной даты или об отсутствии такого договора представляются нотариусу заявителями; из материалов наследственного дела (т. 2 л.д. 78-80) видно, что нотариус ФИО3 была вынуждена запрашивать договор от 29 сентября 2020 года у нотариуса города Москвы ФИО2 (как пояснила сторона истца - из-за отсутствия корректных сведений о нем в ЕИС); истец признает, что 05 декабря 2020 года ответчик сама предоставила нотариусу копию договора о разделе совместно нажитого имущества, факт его наличия и необходимость учета при определении состава наследства не оспаривала; довод истца о сознательном сокрытии Донской Т.А. наследника ФИО1 второй очереди - Донской Э.А. судом отклоняется, поскольку действующим законодательством обязанность наследника сообщать нотариусу обо всех возможных наследниках не предусмотрена; более того, Донская Э.А. является наследником второй очереди, о наследниках первой очереди Донском А.В. и Донской М.В. ответчик нотариусу сообщила; доказательств того, что Донской Т.А. было доподлинно известно о наличии у ФИО1 завещания на дату подачи заявления о принятии наследства (01 декабря 2020 года), не представлено; из представленной в дело переписки между истцом и ответчиком следует, что Донская Т.А. предполагала наличие у ФИО1 завещания, узнала об этом точно 02 декабря 2020 года, о чем незамедлительно сообщила Донской М.В.; доводы стороны истца об умышленном сокрытии и уничтожении ответчиком экземпляров соглашения о разделе имущества с элементами брачного договора являются голословными, основаны исключительно на предположениях истца; доказательств того, что неуказание Донской Т.А. при подаче заявления о принятии наследства о наличии соглашения о разделе имущества могло привести к уменьшению доли в наследстве Донской М.В., не представлено. Данные выводы суда не соответствуют фактическим обстоятельствам дела. Суд взял на себя обязанности ответчика по предоставлению суду доводов, опровергающих позицию истца. Так, приходя к выводу о допущении ответчиком ошибки при первоначальной подаче нотариусу заявления о принятии наследства, суд руководствовался не материалами дела, поскольку стороны и иные участники дела не заявляли, что ответчик допустила ошибку. В судебном заседании 10 октября 2023 года ответчик лично заявила, что не сообщила нотариусу о брачном договоре, поскольку была подавлена фактом смерти супруга. При этом ответчик не довела до сведения суда, что дала поручение нотариусу о розыске всего имущества наследодателя, находящегося в конкретных городах Российской Федерации. О данном обстоятельстве стороной истца было сообщено суду путем представления в качестве доказательств аудиозаписи разговора между нотариусом ФИО4 и истцом, в котором нотариус лично подтвердила данные сведения. Данное доказательство приобщено к материалам дела. Позиция ответчика по данному вопросу, принятая судом, заключалась в якобы имевшей место невозможности мыслить в полной мере адекватно, что и обусловило несообщение нотариусу о заключении брачного договора. Однако ответчик смогла вспомнить о наличии у наследодателя имущества в конкретных городах Российской Федерации, то есть ответчик, не вспомнив об официальном документе, затрагивающем права всех наследников (на основании которого иным образом распределяются доли в наследстве), составленном нотариусом по ее инициативе за полтора месяца до наступления смерти наследодателя, не забыла дать нотариусу поручение о розыске недвижимого имущества наследодателя, сведения о котором наследодатель при жизни от нее скрывал. Ответчиком не было допущено ошибки, это сделано умышленно с целью увеличить свою долю в наследстве. Отсутствие в распоряжении нотариуса не только самого брачного договора, но и сведений о нем, давало правовые основания ответчику как пережившей супруге на опротестование завещания наследодателя, поскольку при таких обстоятельствах ответчик могла заявлять о незаконном распоряжении наследодателем ее долей в совместно нажитом имуществе. В случае признания завещания недействующим по данному основанию ответчик претендовала бы как пережившая супруга на <данные изъяты> % от всего объема наследственной массы, что в несколько раз превышало бы ее долю при наследовании по завещанию. Указанное обстоятельство привело бы к нарушению наследственных прав всех остальных наследников. Указание суда на факт отражения в ЕГРН в отношении жилого дома и земельного участка в Истринском районе Московской области не опровергает сделанное истцом утверждение. На листах дела № 67-74, 76-86 в томе 1 наследственного дела № содержатся выписки из ЕГРН на указанные дом и земельный участок. Согласно данным выпискам указанные объекты недвижимости находились в общей долевой собственности (по <данные изъяты>) у наследодателя и ответчика. Основанием возникновения собственности указано соглашение о разделе имущества. Данное обстоятельство указывает на то, что из выписок из ЕГРН не следует о заключении между наследодателем и ответчиком брачного договора. Нотариус, получив выписки из ЕГРН с таким содержанием, не получила бы сведений о заключении между ответчиком и наследодателем брачного договора, не смогла бы получить данные сведения и в системе ИНФОНОТ. Таким образом, если бы у истца не оказался телефон наследодателя, то никто не узнал бы о существовании брачного договора. Именно на такой исход ответчик рассчитывала, умышленно не сообщая нотариусу 01 декабря 2020 года о заключении между ней и наследодателем брачного договора. Также истец не согласна с выводами суда об отсутствии у нее полномочий на представление собственных интересов в суде (абзац 8 л. 9 обжалуемого решения), и непонимании ответчиком правовой природы договора о разделе нажитого в браке имущества с элементами брачного договора (судом озаглавленного как соглашение) по причине отсутствия у ответчика специальных юридических познаний, а также по причине того, что данный договор не был озаглавлен как «брачный договор». В договоре № от 29 сентября 2020 года о разделе нажитого в браке имущества с элементами брачного договора имеется отдельный раздел «Положение брачного договора», в п. 12 которого указано, что супруги изменили установленный законом режим собственности и установили режим раздельной собственности, стороны определили действие данного договора как в период брака, так и в случае его прекращения (в части режима раздельной собственности), что сторонам нотариусом разъяснены содержание ст.ст. 40-46 СК РФ, в том числе ч. 3 ст. 43 СК РФ, регламентирующей сохранение действия брачного договора в части исполнения обязательств на период после прекращения брака, и существо всех правовых последствий заключения брачного договора, в том числе изменений порядка определения наследственной массы (из раздельного имущества супружеская доля не выделяется). Заключив данный договор, ответчик отказалась от своих прав на супружескую долю. Нотариус разъяснила положения договора, что подтверждено подписями сторон и нотариуса. Ссылка суда на не нарушение нотариусом п.п. 5.16 и 14.7 Методических рекомендаций по оформлению наследственных прав является несостоятельной. Положениями этих пунктов Методических рекомендаций прямо указано на необходимость заявителю (ответчику) в заявлении нотариусу о принятии наследства сообщать данные обо всех известных ему иных наследниках, а также о факте не заключения (касается пережившего супруга) с наследодателем брачного договора. Вывод суда об отсутствии обязанности у ответчика сообщить нотариусу обо всех наследниках противоречит закону. Утверждение суда об отсутствии у ответчика подлинных сведений о составлении наследодателем при жизни завещания не соответствует обстоятельствам дела. В обоснование данного утверждения суд сослался лишь на переписку истца и ответчика в мобильном приложении <данные изъяты> от 02 декабря 2020 года. При этом судом проигнорировано содержание переписки наследодателя и ответчика за период с мая по октябрь 2020 года, из которой следует, что именно ответчик являлась инициатором составления завещания наследодателем, ответчик была поставлена в известность наследодателем о составлении завещания. Привести ссылку на конкретное место нахождения в материалах дела указанного письменного доказательства истец лишена возможности в связи с тем, что судом совершена его фальсификация (изменение вида доказательства, в котором оно было представлено суду истцом). Несостоятельно утверждение суда о том, что доводы стороны истца об умышленном уничтожении ответчиком экземпляров договора о разделе нажитого в браке имущества с элементами брачного договора являются голословными. Суду следовало удостовериться о реальном существовании (или отсутствии) у ответчика ее экземпляра брачного договора, месте его нахождения, как и о реальном существовании и месте нахождения экземпляра наследодателя. Поскольку в судебных заседаниях 25 октября и 08 ноября 2023 года на неоднократные ходатайства стороны истца о необходимости обеспечения участия ответчика в судебных заседаниях для получения ответов на данные вопросы было отказано, истец утверждает, что суд предпринимает все возможные меры для недопущения получения в судебном заседании ответов ответчика, которые бы не только противоречили выводам, отраженным в обжалуемом решении, но и не позволили бы судье прийти к таковым. Данное обстоятельство подтверждается и тем, что в судебном заседании 10 октября 2023 года судья умышленно не задала ответчику вопрос относительно существования оригиналов экземпляров брачного договора и месте их нахождения. Вывод суда о недоказанности стороной истца того, что не указание ответчиком при подаче заявления о принятии наследства о наличии договора о разделе нажитого в браке имущества с элементами брачного договора могло привести к уменьшению доли в наследстве истца, не основан на установленных судом обстоятельствах по делу. Указание ответчиком в заявлении нотариусу о наличии брачного договора исключало обязанность нотариуса осуществлять розыск такого договора. Также судом в обжалуемом решении указано, что довод истца о недостойности Донской Т.А. как наследника, завладевшего путем мошенничества (посредством незаконного использования банковской карты) денежными средствами ФИО1 в период его практического умирания, судом отклоняется, поскольку материалы дела не содержат относимых и допустимых доказательств того, что ответчик Донская Т.А. направила действия против воли наследодателя, пытаясь увеличить свою долю, и при этом действовала с целью лишения Донской М.В. права наследования; факт снятия денежных средств не свидетельствует о действиях, предусмотренных ст. 1117 ГК РФ, позволяющих признать ее недостойным наследником, при том, что умысел на лишение иных наследников права наследовать судом не установлен; в рамках проведения проверки КУСП Донская Т.А. не оспаривала факт снятия ею денежных средств, в ходе рассмотрения дела поясняла, что денежные средства были сняты ею со счета ввиду необходимости содержать несовершеннолетних Донских М.А. и Д.А.; кроме того, перепиской истца и ответчика в <данные изъяты> после ноября 2020 года подтверждается, что Донская Т.А. прилетала в <адрес> на похороны ФИО1, занималась, в том числе и подбором одежды, покупкой необходимых аксессуаров; вопрос о списании денежных средств со счета ФИО1 после смерти поднимался в разговоре между Донскими Т.А. и М.В. в мессенджере <данные изъяты>; Донская Т.А. при этом предоставляла Донской М.В. сведения о банковских картах ФИО1, находящихся у нее, сообщала о возможных списаниях с них (переписка <данные изъяты> от 11 января 2021 года); перепиской ФИО1 и Донской Т.А. подтверждается, что у последней находилась банковская карта ФИО1 по его воле (переписка <данные изъяты> между ФИО1 и Донской Т.А. от 18 сентября 2020 года), что согласуется с доводом ответчика, что, снимая денежные средства с карты, она не считала, что поступает противозаконно; ссылаясь на преюдицию решения Истринского городского суда Московской области как на основание для признания Донской Т.А. недостойным наследником, сторона истца не учитывает, что указанное решение не содержит вывода, что Донская Т.А. своими умышленными противоправными действиями, направленными против наследодателя, кого-либо из его наследников или против осуществления последней воли наследодателя, выраженной в завещании, способствовала либо пыталась способствовать призванию ее самой или других лиц к наследованию, либо способствовала или пыталась способствовать увеличению причитающейся ей или другим лицам доли наследства; использование ответчиком до принятия наследства части входящих в его состав денежных средств не относится к числу действий, свидетельствующих о недостойности наследника, исчерпывающий перечень которых указан в ст. 1117 ГК РФ, позволяя вместе с тем другим наследникам защитить свои права путем взыскания неосновательного обогащения; права Донской М.В. были защищены путем взыскания с Донской Т.А. неосновательно полученных денежных средств с причитающимися процентами за их использование. Данные выводы суда противоречат нормам закона и материалам настоящего дела, а также содержат заведомо недостоверные сведения о фактических обстоятельствах. Истцом в материалы дела представлена копия заочного решения Истринского городского суда Московской области от 30 января 2023 года по делу № 2-752/2023, согласно которому суд признал факт противоправного завладения ответчиком денежными средствами, находящимися на банковском счете наследодателя, подлежащими включению в наследственную массу и наследованию истцом и ответчиком в равных долях. На этом основании суд удовлетворил требования истца о взыскании с ответчика неосновательного обогащения в размере причитающейся ей по завещанию <данные изъяты> % от установленной судом суммы денежных средств (136 664,20 руб.). Данное решение вступило в законную силу, ответчиком не обжаловалось. Таким образом, указанным решением суда был установлен факт совершения ответчиком предусмотренного п. 1 ст. 1117 ГК РФ умышленного противоправного действия, направленного против осуществления последней воли наследодателя, выраженной в завещании, что способствовало увеличению причитающейся ей доли наследства за счет уменьшения доли истца. Очевидно, что если один наследник присваивает себе долю в наследстве, причитающуюся по завещанию иному наследнику, это увеличивает долю в наследстве наследника, совершившего данные действия. Вывод суда о том, что неосновательное обогащение может наступить в результате добросовестных и не противоречащих гражданскому законодательству РФ действий лица (ответчика), противоречит закону. Судом допущено неправильное толкование указанного судебного акта намеренно в целях исключения бесспорного доказательства по настоящему делу о совершении ответчиком недостойных наследника действий. Суд, ссылаясь на якобы установленные по делу обстоятельства и письменные материалы дела, в обжалуемом решении привел заведомо ложные сведения. Так, в решении указано, что ответчик в переписке с истцом лично сообщала истцу о возможных списаниях с имеющихся у нее на руках банковских карт наследодателя. В действительности из переписки, на которую сослался суд, однозначно явствует, что именно истец сообщила ответчику о происходящих списаниях с банковского счета наследодателя и о своем намерении обратиться в правоохранительные органы по данному поводу. При этом ответчик и после этого умолчала о снятии данных денежных средств ею. Также в решении указано, что ответчик привела довод, что, снимая денежные средства с банковской карты наследодателя, она не считала, что поступает противозаконно. В действительности в судебном заседании 10 октября 2023 года ответчик, отвечая на вопросы суда, заявила, что она полностью осознавала незаконность снятия денежных средств с банковской карты наследодателя в любом размере до вступления в наследство, но сняла указанные денежные средства и распорядилась ими по своему усмотрению. Из изложенного следует, что суд намеренно исказил показания ответчика по данному вопросу для создания видимости законности последующего вывода в решении. Данное нарушение закона представляется еще более существенным после того, как судья умышленно не отразила приведенные выше показания ответчика в протоколе судебного заседания от 10 октября 2023 года в целях их сокрытия от последующих вышестоящих судебных инстанций, предполагая, что они прослушивать в полном объеме аудиозапись данного судебного заседания не будут, а ограничатся текстом протокола на бумажном носителе. По указанным обстоятельствам представителями истца поданы письменные замечания на протокол судебного заседания от 10 октября 2023 года. Приведение в обжалуемом решении заведомо ложных сведений является фальсификацией установленных судом при рассмотрении гражданского дела обстоятельств. Решение суда не соответствует требованиям ч. 1 ст. 195 ГПК РФ. Указание суда на то, что использование ответчиком до принятия наследства в части входящего в его состав денежных средств не относится к числу действий, свидетельствующих о недостойности наследника, при этом позволяя другим наследникам защитить свои права путем взыскания неосновательного обогащения, чем истец и воспользовался, не основано на законе. Восстановление в судебном порядке нарушенных прав и возмещение причиненного ущерба не нивелирует противоправность действий, приведших к такому нарушению. Данное обстоятельство лишь констатирует факт устранения негативных последствий от противоправных действий. Утверждение об обратном указывает на наличие у судьи личной заинтересованности в исходе дела и умышленному созданию для ответчика благоприятных условий для уклонения от установленной законом ответственности. Обосновывая вывод о законности присвоения ответчиком части наследуемого имущества в виде денежных средств, находившихся на банковских счетах наследодателя, суд сослался на пояснения ответчика о том, эти денежные средства были сняты со счета якобы ввиду необходимости содержать несовершеннолетних детей, необходимости расходов на похороны наследодателя, покупкой необходимых аксессуаров. В то же время судом было отказано стороне истца в приобщении письменных доказательств, опровергающих утверждение ответчика о вынужденности присвоения денег ввиду необходимости содержания детей, свидетельствующих о том, что в тот же период времени ответчик осуществляла дорогостоящие поездки на отдых без детей на <данные изъяты>. При этом свой отказ суд мотивировал тем, что данные обстоятельства не имеют отношения к делу. Однако при вынесении решения суд расценил данные обстоятельства как относимые. Отказом в удовлетворении ходатайства истца суд незаконно лишил ее возможности реализовать свое процессуальное право на представление доказательств, нарушив принцип равноправия и состязательности гражданского судопроизводства. Также в решении суда указано, что доводы истца о противоправном «не допуске» Донской Т.А. иных наследников, их представителей, а также нотариуса в помещения, использовавшиеся наследодателем в личных целях и для ведения предпринимательской деятельности, в целях описи наследственного имущества, имеющимися доказательствами в пределах срока принятия наследства не подтверждены; только нотариус в установленном законом порядке вправе произвести опись наследственного имущества; доказательств того, что нотариус обращался с просьбой к ответчику обеспечить допуск в какие-либо помещения для производства описи наследственного имущества или иных мер по его охране, а Донская Т.А. отказала в такой просьбе, в материалах дела не имеется; доказательств того, что до истечения срока принятия наследства Донская М.В. обращалась в суд с иском об обязании Донской Т.А. предоставить доступ в жилое помещение, не имеется; последующие обращения истца к ответчику о предоставлении допуска в жилое помещение для производства описи сделаны после истечения срока принятия наследства; Донская М.В. не является лицом, уполномоченным для производства описи имущества; доказательств того, что вопрос о предоставлении допуска в нежилые помещения по адресу: <адрес> для составления нотариусом описи наследственного имущества поднимался Донской М.В., не представлено, равно как и доказательств воспрепятствования ответчиком истцу в доступе к указанным помещениям; напротив, перепиской в томе 2 на л.д. 71 подтверждается готовность Донской Т.А. открыть совместно с Донской М.В. рабочие сейфы ФИО1 по месту ведения им бизнеса; вопрос о допуске в жилое помещение, расположенное по адресу: <адрес>, стороной истца перед ответчиком не ставился; из переписки Донской Т.А. и Донской М.В. следует, что ключи от указанной квартиры находились у истца; указанное обстоятельство также подтверждено Донской М.В. в суде; довод истца о захвате личного имущества, документов, наличных денежных средств и иных ценностей наследодателя, находившихся на день смерти ФИО1 по адресам его места жительства, ведения предпринимательской деятельности, квартиры в <адрес>, судом отклоняется; допустимых доказательств наличия такого имущества на день открытия наследства в указанных помещениях стороной истца не представлено; доказательств исключительного использования ФИО1 располагавшихся по месту его жительства сейфов, равно как и хранения там исключительно принадлежавших ему денежных средств (с учетом того, что для ведения бизнеса ФИО1 использовалось также открытое на имя Донской Т.А. ИП), не представлено. Довод суда об отсутствии в материалах дела доказательств того, что нотариус обращался с просьбой к ответчику обеспечить доступ в какие-либо помещения для производства описи наследственного имущества, а Донская Т.А. отказала в такой просьбе, не соответствует материалам дела. На листах дела 117-136 в томе 2 наследственного дела № содержится поручение истца нотариусу ФИО3 о направлении ответчику и ее представителю по доверенности уведомления о необходимости допуска в указанные помещения для производства нотариусом описи наследственного имущества. Также на данных листах нотариального дела содержатся отчеты о почтовых отправлениях, согласно которым ответчик от получения корреспонденции, исходящей от нотариуса, отказалась, в то время как ее представитель по доверенности уведомление получил. Истец полагает, что отказ ответчика в получении уведомления, не ответ нотариусу на уведомление, полученное через представителя по доверенности, свидетельствует об умышленном отказе ответчика в допуске нотариуса в указанные помещения для производства описи наследственного имущества для последующего его наследования ответчиком и истцом в равных долях согласно последней воли наследодателя, выраженной в завещании. В подтверждение умышленного нежелания ответчика исполнять выраженную в завещании последнюю волю наследодателя в части получения истцом причитающейся ей доли его личного имущества, находящегося в указанных помещениях, стороной истца в материалы дела представлена копия письма ответчика истцу от 17 декабря 2021 года, согласно которому ответчик заявляет об отсутствии у истца права на имущество в указанных помещениях, в связи с чем не имеет права на производство его описи. Это письмо является умышленным противоправным отказом ответчика в допуске в указанные помещения для производства описи наследственного имущества. Кроме того, в судебном заседании 10 октября 2023 года ответчик лично подтвердила свой категорический отказ в допуске истца в указанные помещения для производства описи наследственного имущества. Данное обстоятельство не отражено в обжалуемом решении и в протоколе судебного заседания от 10 октября 2023 года. Описанные действия ответчика безусловно привели к увеличению доли причитающегося ей наследства за счет уменьшения доли истца, являются умышленными противоправными действиями, направленными против осуществления последней воли наследодателя, выраженной в завещании, и способствовали увеличению причитающейся ответчику доли наследства, что в силу абз. 1 п. 1 ст. 1117 ГК РФ признается недостойным наследника поведением и влечет за собой признание такого наследника недостойным с лишением всех наследственных прав. Ссылка суда на наличие в переписке между ответчиком и истцом готовности ответчика открыть совместно рабочие сейфы наследодателя по месту ведения им бизнеса не свидетельствует о добросовестности поведения ответчика, поскольку в этой же переписке ответчик в категорической форме отказывает истцу в самой возможности производства описи личного имущества наследодателя, находившегося в его сейфе в его жилом доме. Несостоятельна ссылка суда на то обстоятельство, что у истца после смерти наследодателя остались в распоряжении ключи от входной двери в квартиру <адрес> как на доказательство добросовестности поведения ответчика по воспрепятствованию произведения описи в указанном помещении. Факт наличия у истца ключей от входной двери в квартиру не дает ей законного права без волеизъявления собственника данной квартиры (ответчика), используя ключи, посещать как лично, так и совместно с нотариусом данную квартиру (под страхом уголовной ответственности, предусмотренной ст. 139 УК РФ) и осуществлять опись находящегося в ней имущества. Вопреки данному обстоятельству суд в обжалуемом решении толкует закон таким образом, что наличие у человека ключей от входной двери жилого помещения, не находящегося у него в собственности, дает данному человеку законное право беспрепятственно в любое время проникать в данное жилое помещение, при этом не будет нарушено предусмотренное ст. 25 Конституции РФ право собственника помещения на неприкосновенность его жилища. Подобное толкование закона является неправильным. Отклонение судом довода истца о захвате ответчиком личного имущества, документов, наличных денежных средств и иных ценностей наследодателя, находившихся на день его смерти в указанных помещениях, по основаниям законности действий ответчика по недопуску нотариуса и истца в указанные помещения для описи этого имущества, является необоснованным и противоречащим материалам дела, как и вывод суда о непредставлении допустимых доказательств наличия такого имущества на день открытия наследства в указанных помещениях. Последний вывод суда не соответствует действительности. При условии наличия в указанных помещениях какого-либо имущества наследодателя, оставшегося после его смерти, недопуск ответчиком нотариуса и иного наследника в указанные помещения для описи данного имущества, а равно сокрытие от нотариуса и иных наследников сведений о наличии такого имущества свидетельствует о намерении ответчика оставить указанное имущество в своем единоличном владении. Поскольку указанное имущество согласно последней воле наследодателя в полном объеме не подлежит наследованию ответчиком, единоличному владению предшествует умышленный противоправный захват данного имущества. Ответчиком не причитающаяся ей по завещанию часть имущества так и не была передана истцу, что указывает на умышленный противоправный захват данного имущества ответчиком и фактическое увеличение доли наследства за счет уменьшения доли истца. В судебном заседании 10 октября 2023 года ответчик, отвечая на вопросы суда, заявила, что после смерти наследодателя в его жилом доме в Истринском районе Московской области остался сейф, в котором на день смерти находились денежные средства, официальные документы на иностранных языках, а также находился рюкзак с денежными средствами наследодателя, который был привезен в дом по прямому его распоряжению. Также ответчик пояснила, что она, не ставя в известность об указанном имуществе нотариуса и истца, полностью израсходовала денежные средства, находящиеся в сейфе и рюкзаке на свои нужды. Указанные пояснения ответчика умышленно не были внесены в протокол судебного заседания от 10 октября 2023 года, о чем представителями истца поданы письменные замечания на протокол. Ссылка суда на непредставление доказательств исключительного использования наследодателем располагавшихся по месту его жительства сейфов, равно как и хранения там исключительно принадлежавших ему денежных средств с учетом того, что для ведения бизнеса наследодателем использовалось открытое на имя ответчика ИП, несостоятельна и не опровергает доводы истца. Факт использования наследодателем для ведения своего бизнеса ИП ответчика указывает на то, что именно наследодатель являлся действительным бенефициаром получаемых через указанное ИП денежных средств. Таким образом, суд, установив наличие по месту жительства наследодателя сейфов с принадлежавшими ему денежными средствами на день его смерти, сделал вывод, полностью противоположный указанному. Также в решении указано, что ссылки на наличие предметов бутафории, принадлежавших исключительно ФИО1, по адресам осуществления в настоящее время ИП Донской Т.А. предпринимательской деятельности, доказательствами не подтверждены; отсутствие указания в договорах аренды нежилых помещений на передачу также и бутафории об обратном не свидетельствует, поскольку из представленных переписок ФИО1 (в том числе с <данные изъяты>, исполнительным директором <данные изъяты>), Донской Т.А., Донской М.В. следует, что ФИО1 при ведении бизнеса использовались ИП иных лиц, в том числе Донской Т.А., что ставит под сомнение надлежащее юридическое закрепление им всех аспектов ведения бизнеса; само по себе расположение бутафории на аналогичных местах в помещении музеев при жизни ФИО1 не свидетельствует об обратном; также из представленной в материалы дела переписки Донской М.В., Донской Т.А., а также управляющей <данные изъяты> (т. 3 л.д. 52-58) следует, что Донская М.В. была осведомлена обо всех деловых вопросах, обсуждаемых после смерти ФИО1, принимала непосредственное участие в их решении; более того, обсуждала с Донской Т.А. вопросы о возможности сохранения бизнеса, исключение притязаний на него со стороны отца ФИО1 - Донского А.В. Вывод суда о не подтверждении доказательствами наличия предметов бутафории, принадлежащих на праве собственности наследодателю по адресам осуществления в настоящее время ИП ответчика предпринимательской деятельности, является несостоятельным. Стороной истца в судебных заседаниях заявлялось ходатайство о приобщении к материалам дела полученных в соответствии со ст. 6 Федерального закона «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в Российской Федерации» письменных пояснений ФИО5, которая при жизни наследодателя оказывала последнему услуги бухгалтерского учета, в том числе и по ведению ИП, зарегистрированного на имя ответчика, что было подтверждено ответчиком. В данных пояснениях ФИО5 прямо указала на то, что по адресу: <адрес> по настоящее время находится имущество, находившееся в исключительной собственности наследодателя на день его смерти в виде различных бутафорий, инсталляций и т.п., а ответчик к этому имуществу не имеет никакого законного отношения. Однако суд отказал в приобщении данного письменного доказательства по основанию недоказанности наличия взаимоотношений ФИО5 с наследодателем, несмотря на не оспаривание данного факта обеими сторонами, а также по причине не предупреждения ФИО5 об ответственности, предусмотренной ст. 307 УК РФ. Заявленное стороной истца ходатайство о предоставлении дополнительного времени для обеспечения явки ФИО5 для допроса в качестве свидетеля непосредственно судом было отклонено по мотивам того, что у стороны истца было и так достаточно времени для обеспечения такой явки, истец имела возможность представить все необходимые доказательства одновременно с подачей искового заявления в суд. Лишение стороны истца возможности реализовать свое право на представление дополнительных доказательств, подтверждающих достоверность содержания письменных доказательств, отвергнутых судом по причине неподтверждения их достоверности, не дает права суду ссылаться в своем решении на недоказанность тех обстоятельств, о которых шла речь в указанных письменных доказательствах. Обратное свидетельствует об отсутствии у судьи беспристрастности и объективности при вынесении судебного решения. Ссылка суда на довод истца об отсутствии указания в договорах аренды нежилых помещений в <адрес> на передачу арендатором бутафории как на доказательство принадлежности данной бутафории наследодателю несостоятельна, поскольку данный довод истца судом был искажен. Довод сторона истца привела в опровержение заявлений ответчика о том, что указанная бутафория принадлежала и принадлежит на праве собственности <данные изъяты>, чьи помещения передавались в аренду. Более того, данный довод стороной истца был приведен во взаимосвязи с доводом о том, что согласно финансовой документации <данные изъяты> никакого движимого имущества в собственности данного юридического лица не было и нет. Последний довод ответчиком допустимыми доказательствами не опровергнут, а суд не обязал ответчика совершить данное действие, без какой-либо проверки приняв сторону ответчика. Указание суда на то, что из представленной переписки наследодателя с бухгалтером, исполнительным директором ответчика и истца следует, что наследодателем при ведении бизнеса использовалось, в том числе и ИП ответчика, не опровергает довод истца о принадлежности наследодателю на праве собственности указанной бутафории. Указанное свидетельствует о незаконности обжалуемого решения. О тенденциозности подбора доказательств судом свидетельствует также и ссылка в обжалуемом решении на то, что из представленной в материалы дела переписки истца и ответчика, а также управляющей <данные изъяты> следует об осведомленности истца обо всех деловых вопросах, обсуждаемых после смерти наследодателя, о принятии истцом непосредственного участия в их решении, об обсуждении истцом с ответчиком возможности сохранения бизнеса. Указанная переписка, как и ранее изложенные доказательства по делу, также подвергнуты искажению судом, полное содержание данной переписки судом не приведено. В неприведенной части указанной переписки содержится доказательство того, что ответчик по состоянию на конец января 2021 года прекрасно осознавала, что имущество в виде бутафории, инсталляций и т.п., находящееся в помещениях по адресу: <адрес>, ей ни на каком праве не принадлежало и лишь может быть унаследовано в равных долях ответчиком и истцом. Также указанная часть переписки свидетельствует о ложности пояснений ответчика, данных ею в судебном заседании 10 октября 2023 года о якобы совместном ведении ею с наследодателем предпринимательской деятельности по указанному адресу и о наличии у нее прав собственности на имущество, находящееся в помещениях по указанному адресу. Однако по тем же причинам суд умышленно игнорирует изложенные обстоятельства, поскольку они противоречат выводам суда. Также в решении суда указано, что доводы стороны истца о необоснованном распоряжении ответчиком личным имуществом ФИО1, в частности, его носильными вещами, не свидетельствуют о недостойном поведении Донской Т.А. как наследника; доказательств того, что Донская М.В. заявляла о необходимости передачи ей личных вещей ФИО1, не представлено; из имеющейся в материалах дела переписки не следует, что Донская М.В. заявляла Донской Т.А. о желании забрать личные вещи ФИО1; с учетом специфики переданных вещей (носильные вещи) передача их ответчиком своему брату спустя два года после смерти ФИО1 не свидетельствует о совершении Донской Т.А. действий против выраженной в завещании последней воли наследодателя и с намерением уменьшить долю в наследственном имуществе Донской М.В. Данный вывод суда противоречит действующему законодательству РФ и не согласуется со здравым смыслом. Из указанного вывода следует, что судом установлено, что ответчик после смерти наследодателя, не взирая на то, что в силу п. 7 договора о разделе нажитого в браке имущества с элементами брачного договора, подписанного ею лично, вещи индивидуального пользования являются единоличной собственностью того супруга, кто ими пользовался, распорядилась вещами индивидуального пользования (носильными вещами) наследодателя по своему усмотрению. О наличии такого имущества ответчик ни нотариуса, ни иных наследников в известность не поставила, тем самым скрыв данное имущество и присвоив его в единоличную собственность. Однако судом сделан противоположный вывод о том, что описанные выше и установленные в ходе судебного разбирательства действия ответчика носят законный характер и не влекут за собой признание ответчика недостойным наследником, так как, по мнению судьи, носильные вещи наследодателя не представляют материальной ценности. При этом суд не пришел к выводу, что указанные вещи наследодателя не являются наследуемым имуществом. По какой причине суд посчитал допустимым одному наследнику присвоить вопреки последней воле наследодателя часть наследственного имущества, принадлежащего по праву наследования другому наследнику, не допустив при этом нарушения закона, в обжалуемом решении не указано. Подобная правовая позиция суда является противоречивой, непоследовательной и надлежащим образом не обоснованной. В этой части судом допущено нарушение ч. 4 ст. 198 ГПК РФ. Также в судебном решении указано, что довод стороны истца о недостойности Донской Т.А. как наследника ввиду совершения «активных действий по воспрепятствованию истцу во взыскании с <данные изъяты> долга в особо крупном размере» судом отклоняются; указанное юридическое лицо завещано ФИО1 в равных долях своим несовершеннолетним детям - Донскому М.А. и Донскому Д.А.; доказательств того, что, представляя интересы своих несовершеннолетних детей и возражая относительно заявленных Донской М.В. требований, Донская Т.А. действовала против выраженной в завещании последней воли наследодателя и с намерением уменьшить долю в наследственном имуществе Донской М.В., а не в качестве законного представителя несовершеннолетних наследников ФИО1 - Донского М.А. и Донского Д.А., не представлено; вступившим в законную силу судебным актом соответствующие права Донской М.В. восстановлены; по тем же основаниям отвергается довод стороны истца о недостойности Донской Т.А. как наследника ввиду совершения ею активных действий по воспрепятствованию реального исполнения судебного решения о взыскании долга с <данные изъяты> в пользу Донской М.В., вплоть до попытки «фиктивного» банкротства предприятия; приведенные обоснования данного довода являются надуманными; сам по себе факт обращения в Арбитражный суд с заявлением о признании <данные изъяты> банкротом (при том, что решение по существу еще не принято) об обратном не свидетельствует. Указанные выводы суда основаны на материалах дела, содержание которых судом вновь искажено вплоть до изменения их правого смысла. Так, суд приводит обстоятельства, установленные при рассмотрении Октябрьским районным судом г. Архангельска гражданского дела № 2-2872/2021, однако существенно их искажает. Согласно материалам указанного гражданского дела Донская Т.А. была привлечена ответчиком, как и ее несовершеннолетние дети. В качестве ответчика она не просто возражала относительно удовлетворения исковых требований, а пыталась ввести суд в заблуждение относительно наличия у нее права на супружескую долю, о том, что взыскиваемые денежные средства являются совместно нажитым с наследодателем имуществом, не подлежащим взысканию в пользу истца. Ответчиком были совершены противоправные действия, направленные на лишение истца причитающейся по завещанию в этой части ей доли в наследстве, то есть данные действия были совершены против осуществления последней воли наследодателя, выраженной в завещании. Вывод суда о том, что в указанном гражданском деле ответчик действовала в качестве законного представителя несовершеннолетних наследников и в их интересах, а не в личных, сделан не на материалах гражданского дела, поскольку непосредственно судом у ответчика данное обстоятельство не выяснялось. Таким образом, судом сформулированы доводы за ответчика, не подтвержденные доказательствами, в угоду выводам, отраженным в обжалуемом решении. Ссылка суда на то, что вступившим в законную силу судебным актом соответствующие права истца восстановлены, не имеет отношения к предмету судебного разбирательства. Кроме того, из дословного прочтения обжалуемого решения в данной части неясно, о каком восстановлении прав истца идет речь, если до обращения истца с иском в суд права в данной части никем не нарушались. Непринятие судом довода стороны истца о недостойности ответчика как наследника, совершении ею активных действий по воспрепятствованию исполнения судебного решения по взысканию долга с <данные изъяты> в пользу истца вплоть до попытки фиктивного банкротства данного юридического лица по мотивам недоказанности данного довода стороной истца, противоречит действующему законодательству РФ. Суду были представлены все необходимые доказательства, подтверждающие указанный довод истца. В силу ч. 2 ст. 56 ГПК РФ именно суд определяет, какой стороне надлежит доказывать обстоятельства, имеющие значение для разрешения дела. Поскольку суд не предложил истцу представить дополнительные доказательства в обоснование данного довода, значит им был установлен факт достаточности уже представленных суду доказательств для принятия в данной части решения по существу. При таких обстоятельствах обоснование судом вывода тем, что стороной истца данный довод не доказан, противоречит закону и свидетельствует о нарушении судом процессуального права истца на представление доказательств, а также указывает на необеспечение судьей объективного рассмотрения гражданского дела. Также в решении указано, что довод стороны истца о незаконном использовании Донской Т.А. исключительных прав на товарные знаки и знаки товарного обслуживания <данные изъяты> и <данные изъяты> опровергается материалами дела, поскольку указанные права находятся в совместном использовании Донской Т.А. и Донской М.В.; согласно разъяснениям, приведенным в п. 87 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.05.2012 № 9 «О судебной практике по делам о наследовании», исключительное право на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации, перешедшее к нескольким наследникам, принадлежит им совместно; использование такого результата интеллектуальной деятельности (средства индивидуализации), распределение доходов от его совместного использования, а также распоряжение исключительным правом в указанном случае осуществляются согласно п. 3 ст. 1229 ГК РФ; абзацами 1 и 3 п. 3 ст. 1229 Кодекса предусмотрено, что в случае, когда исключительное право на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации принадлежит нескольким лицам совместно, каждый из правообладателей может использовать такой результат или такое средство по своему усмотрению, если настоящим Кодексом или соглашением между правообладателями не предусмотрено иное; взаимоотношения лиц, которым исключительное право принадлежит совместно, определяются соглашением между ними; само по себе использование Донской Т.А. находящихся в совместной собственности с Донской М.В. товарных знаков не свидетельствует о недостойности ответчика как наследника, при этом доходы, извлеченные от использование товарных знаков, уже не относятся непосредственно к наследственному имуществу ФИО1. В данном случае судом допущено неправильное истолкование закона, поскольку не учтены положения общей нормы закона, а именно п. 1 ст. 253 ГК РФ, предусматривающего, что участники совместной собственности, если иное не предусмотрено соглашением между ними, сообща владеют и пользуются общим имуществом. Данное положение закона прямо указывает на то, что в случае отсутствия соглашения между участниками совместной собственности, ни один из участников без учета интересов других участников не имеет права владеть и пользоваться исключительно по собственному усмотрению. Относительно владения и пользования товарным знаком, исключительное право на которое принадлежит нескольким лицам совместно, законодатель определил, что порядок взаимоотношений таких лиц по данному вопросу определяется только соглашением между ними. Системный анализ положений п. 1 ст. 253 ГК РФ (общей нормы) во взаимосвязи с положениями п. 3 ст. 1229 ГК РФ (специальной нормы) приводит к выводу, что определяющим обстоятельством для использования товарного знака кем-либо из лиц, владеющих им совместно, является определение всеми указанными лицами порядка такого использования путем заключения между ними соглашения. В отсутствие такого соглашения порядок использования товарного знака определяется судом. Использование одним из указанных лиц по своему усмотрению товарного знака в отсутствии указанного соглашения между данным лицами законом не допускается по причине того, что приводит к нарушению прав остальных владельцев такого товарного знака. Также в судебном решении указано, что вопреки доводу стороны истца сам по себе факт обращения Донской Т.А., не обладающей специальными юридическими познаниями как в области российского права, так и права Штата Калифорния, в Высший суд Калифорнии с заявлением о принятии наследства в нарушение, по мнению стороны истца, предусмотренной законом процедуры, также не свидетельствует о противоправном поведении Донской Т.А. в целях воспрепятствования реализации последней воли наследодателя и лишения Донской М.В. причитающегося ей имущества; представленными в дело материалами подтверждается, что информация обо всех наследниках предоставлена ответчиком; до настоящего времени вопрос находится на рассмотрении, стороны проходят необходимые юридические процедуры, по результатам которых основания и объем их наследственных прав в отношении находящегося за рубежом наследственного имущества будут определены компетентным органом. Данный вывод суда направлен на опровержение довода стороны истца. Однако в нарушение требований п. 10 постановления Пленума Верховного суда Российской Федерации от 19.12.2003 № 23 «О судебном решении» указанный довод стороны истца приведен судом не в том виде, в котором он был заявлен. В действительности истец заявила, что основанием для признания ответчика недостойным наследником являются те обстоятельства, что ответчик совместно с <данные изъяты> сначала попыталась ввести истца в заблуждение относительно отсутствия у нее права наследования движимого имущества наследодателя, оставшегося на территории штата Калифорния (США), а, не достигнув своей цели, ответчик обратилась в Высший суд Калифорнии с заявлением о признании за ней права наследования указанного ей имущества как пережившей супруги. При этом сознательно скрыла от Высшего суда Калифорнии сведения о заключенном между ней и наследодателем брачного договора, согласно которому ответчик добровольно отказалась от своих супружеских преимущественных прав на наследство, а когда данные сведения истцом были доведены до Высшего суда штата Калифорния (США), ответчик, настаивая на необходимости применения в данном случае российского законодательства, заявила, что указанный брачный договор в силу российского закона в случае смерти супруга прекращает свое действие, в очередной раз скрыв от суда положения как ч. 3 ст. 43 СК РФ, так и п. 12 указанного договора, говорящие об обратном. Подобные действия ответчика направлены на увеличение ее доли наследства за счет уменьшения доли истца, поскольку при описанных обстоятельствах ответчик предполагает получить <данные изъяты> % от всего наследуемого на территории США имущества наследодателя, а не причитающиеся ей по завещанию <данные изъяты> %, при этом преследуя цель лишить истца <данные изъяты> % указанного движимого имущества наследодателя. Принимая во внимание стоимость движимого имущества, исчисляемую несколькими миллионами долларов США, лишение истца <данные изъяты> % от указанного движимого имущества нанесет истцу значительный материальный ущерб. Описанные выше действия ответчика в том виде и объеме, в котором они были приведены суду истцом, являются умышленными, противоправными, направленными против осуществления последней воли наследодателя, выраженной в завещании, и на незаконное увеличение доли ответчика в наследстве. Ссылка суда на то, что указанные выше последствия таких действий ответчика в настоящее время еще не наступили, так как рассмотрение дела в Высшем суде Калифорнии не окончено, является несостоятельной, противоречащей пп. «а» п. 19 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.05.2012 № 9 «О судебной практике по делам о наследовании», согласно которому для признания наследника недостойным наступления негативных последствий от совершения действий, указанных в п. 1 ст. 1117 ГК РФ, не требуется. Кроме того, ссылка суда на недоказанность истцом изложенных обстоятельств не может быть принята во внимание, поскольку ходатайство стороны истца о приобщении к материалам дела переданных истцу ответчиком аудиозаписей разговоров между ответчиком и <данные изъяты>, в ходе которых указанные лица создают специально для истца видимость законности их заявления об отсутствии у истца права на наследование движимого имущества наследодателя в США, судом неосновательно отклонено по мотиву того, что участники указанного разговора в судебном заседании не присутствуют, об их согласии на воспроизведение аудиозаписи разговора в судебном заседании суду ничего не известно. Суд не обязал ответчика явкой непосредственно в судебное заседание для выяснения всех обстоятельств, имеющих значение для дела. При отклонении соответствующего ходатайства суд не учел добровольность передачи истцу именно ответчиком указанных аудиозаписей безо всяких ограничений по их использованию в дальнейшем. Это обстоятельство имеет существенное значение для правильного рассмотрения ходатайства, поскольку указывает на молчаливое согласие ответчика на обнародование данных аудиозаписей. У суда не было оснований не исследовать аудиозаписи и не давать им соответствующую оценку. Также в решении указано, что не свидетельствует о наличии предусмотренных законом оснований для признания Донской Т.А. недостойным наследником факт удаления по ее обращению личной страницы ФИО1 в социальной сети <данные изъяты>; вступившим в законную силу решением Истринского городского суда Московской области от 10 апреля 2023 года по гражданскому делу № 2-1647/2023 установлено, что страница в социальной сети была удалена по законным основаниям; таким образом, доводы о незаконности обращения Донской Т.А. с заявлением к администрации <данные изъяты> об удалении страницы несостоятельны; предположения стороны истца о причинах обращения Донской Т.А. с заявлением об удалении страницы Донского А.А. не имеют правового значения для дела; доказательств того, что со стороны ответчика предпринимались какие-либо меры по удалению личных страниц ФИО1 в иных социальных сетях, а также того, что, если такие меры и предпринимались, то предпринимались исключительно с намерением увеличить долю в наследственном имуществе за счет Донской М.В., последней не представлено. Приведение судом преюдициального значения указанного решения Истринского городского суда Московской области при опровержении довода истца в этой части является необоснованным. Предметом судебного разбирательства по указанному делу в Истринском городском суде Московской области являлось взыскание убытков с ответчика за удаление персональной страницы наследодателя. В настоящем же деле истцом в качестве основания для признания ответчика недостойным наследником приводились обстоятельства по умышленному удалению ответчиком персональной страницы наследодателя, поскольку данные действия ответчика были направлены на сокрытие от истца как наследника сведений обо всех бизнес-проектах наследодателя, то есть обо всех объектах движимого имущества, подлежащего включению в наследственную массу и наследованию в равных долях истцом и ответчиком. Из указанного очевидно, что предметы разбирательства в Истринском городском суде Московской области и по настоящему делу существенно отличны друг от друга, в связи с чем решение суда по одному делу не обладает преюдициальным значением для другого дела. Сведений о мотивах непринятия судом указанных доводов стороны истца обжалуемое решение не содержит, что является нарушением требований ч. 4 ст. 198 ГПК РФ. Утверждение суда о имеющихся между истцом и ответчиком неприязненных отношениях противоречит обстоятельствам дела. Так, в судебном заседании 08 ноября 2023 года, отвечая на вопрос суда, истец пояснила об отсутствии у нее каких-либо неприязненных отношений к ответчику, что истцом реализуется право на отстаивание своих интересов в суде, что ни при каких обстоятельствах не может расцениваться как доказательство наличия у истца неприязни к ответчику. При этом непосредственно у ответчика суд данный вопрос не выяснял. Не понятно, на основании чего суд пришел к такому выводу. Также непонятно, какое отношение данное обстоятельство имеет к настоящему делу. Таким образом, суд в очередной раз привел вывод, не соответствующий фактическим обстоятельствам и материалам дела. Вывод суда о не представлении стороной истца обвинительного приговора суда в отношении ответчика, устанавливающего совершение ответчиком умышленных противоправных действий, направленных против наследодателя и его последней воли, является также несостоятельным, поскольку противоречит правовой позиции Конституционного Суда РФ в определении от 17.01.2023 № 4-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданки Петровой Веры Анатольевны на нарушение ее конституционных прав абзацем первым пункта 1 статьи 1117 Гражданского кодекса Российской Федерации», согласно которой для признания наследника недостойным наличие обвинительного приговора суда в отношении него не является обязательным условием. Данный вывод суда свидетельствует о неправильном истолковании судом закона. Является грубым нарушением закона (ч. 1 ст. 193 ГПК РФ) и то, что при оглашении обжалуемого решения суд право на апелляционное обжалование решения и порядок его обжалования не разъяснил. Кроме того, судом первой инстанции допущены нарушения императивных требований ст. 228 ГПК РФ, выразившиеся в том, что к материалам дела не приобщены и в них отсутствуют аудиозаписи двух судебных заседаний от 04 сентября и 25 октября 2023 года, что должно быть расценено, как отсутствие протоколов судебных заседаний и повлечь отмену обжалуемого решения. Из всего вышеизложенного следует, что судом при вынесении обжалуемого решения были нарушены положения ст.ст. 2, 25, 46, 118 Конституции РФ, ст. 3 Конвенции о правах ребенка, одобренной Генеральной Ассамблеей ООН 20.11.1989, вступившей в силу для СССР 15.09.1990, ст. 6 Федерального конституционного закона от 21.07.1994 № 1-ФКЗ «О Конституционном Суде Российской Федерации», ст.ст. 10, 253, 1117 ГК РФ, ст.ст. 37, 55, 59, 60, 61, 69, 195, 198, 209 ГПК РФ, ст. 64 СК РФ, п.п. 2, 10, 11 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 19.12.2003 № 23 «О судебном решении», п. 19 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.05.2012 № 9 «О судебной практике по делам о наследовании», ст.ст. 8, 9, 10 Кодекса судейской этики, утвержденного VIII Всероссийским съездом судей 19.12.2012.

В дополнениях к апелляционной жалобе истец указала, что 08 и 16 ноября 2023 года ее представителем были поданы замечания на протоколы судебных заседаний от 10, 25 октября и 08 ноября 2023 года. Согласно определению суда от 11 декабря 2023 года замечания на протокол судебных заседаний от 25 октября и 08 ноября 2023 года частично отклонены. Определением суда от 15 января 2024 года замечания на протокол судебного заседания от 10 октября 2023 года удостоверены полностью. Истец полагает, что судьей замечания на протоколы судебных заседаний частично отклонены намеренно, чтобы скрыть допущенные при рассмотрении дела нарушения закона, в том числе тенденциозность подбора доказательств, то есть наличие у судьи личной заинтересованности в исходе дела. Несмотря на явное несоответствие текста протоколов судебных заседаний от 25 октября и 08 ноября 2023 года фактическим обстоятельствам, имевшим место непосредственно в ходе судебных заседаний, судья замечания на протоколы неосновательно и немотивированно отклонила, проигнорировав положения ч. 2 ст. 230 ГПК РФ. Обстоятельства, умышленно не включенные судьей в протокол судебного заседания, зафиксированы в установленном гражданским процессуальным законом порядке путем аудиофиксации, на которых судья вслух озвучивает ряд важных обстоятельств, на которые представителями истца указано в замечаниях на протоколы судебных заседаний и в апелляционной жалобе, как имевшие место и подлежавшие обязательному внесению в протокол судебного заседания. Настойчивость и упорство, проявленные судьей при сокрытии от документирования в установленном порядке важных фактических обстоятельств, установленных непосредственно в ходе судебного заседания, свидетельствуют о том, что судья вышла за пределы своих законных прав и полномочий, действовала осознанно и умышленно, вовлекла в противоправную деятельность подчиненную по службе секретаря судебного заседания, с помощью которой сфальсифицирован протокол судебного заседания и материалы гражданского дела в целом. Судья рассмотрела замечания на протокол судебного заседания от 25 октября и 08 ноября 2023 года с нарушением установленного ч. 2 ст. 232 ГПК РФ срока (замечания поступили в суд 17 ноября 2023 года, рассмотрены 11 декабря 2023 года). Судом нарушен процессуальный закон.

Изучив материалы дела, обсудив доводы апелляционной жалобы, дополнений к апелляционной жалобе, выслушав пояснения истца и ее представителей Циммермана А.И., Маилова Р.С.о., третьего лица Донской Э.А., поддержавших апелляционную жалобу и дополнения к апелляционной жалобе, представителя ответчика Барковской Л.Е., не согласившейся с доводами апелляционной жалобы и дополнений к апелляционной жалобе, судебная коллегия приходит к следующему.

Из материалов дела следует, что ФИО1 и Донская Т.А. состояли в зарегистрированном браке с ДД.ММ.ГГГГ.

Судом первой инстанции установлено, что 29 сентября 2020 года между ФИО1 и Донской Т.А. был заключен нотариально удостоверенный договор, являющийся смешанным договором, содержащим положения о разделе нажитого в браке имущества с элементами брачного договора.

В соответствии с п.п. 1-3 договора (положения о разделе) стороны произвели раздел указанного в настоящем договоре имущества, приобретенного в браке, нижеследующим образом:

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>.

В соответствии с п. 4 договора непоименованное в настоящем договоре имущество, в том числе транспортные средства находится в единоличной собственности того из супругов, на кого указанное имущество оформлено (зарегистрировано, учтено). Стороны заявили, что им известен состав нажитого имущества.

Пунктом 6 договора предусмотрено, что доходы, полученные стороной в браке, в том числе заработная плата, доходы целевого назначения (суммы материальной помощи, суммы, выплаченные в возмещение ущерба и т. п.), доходы, полученные в качестве страховых выплат одной из сторон по договорам страхования, признаются единоличной собственностью стороны, которой они выплачены (подлежат выплате).

Согласно п. 7 договора вещи индивидуального пользования, предметы домашней обстановки и обихода, драгоценности и другие предметы роскоши, приобретенные во время брака, вне зависимости от того, за счет чьих средств они были приобретены, независимо от их стоимости, признаются единоличной собственностью той из сторон, кто ими пользовался (пользуется).

Пунктом 12 договора (положения брачного договора) супруги изменяют установленный законом режим совместной собственности и устанавливают режим раздельной собственности на любое движимое и недвижимое имущество, имущественные права, приобретенное(ые) или созданное(ые) после заключения настоящего договора, в том числе интеллектуальные права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации.

Все приобретенное или созданное движимое и недвижимое имущество, в том числе имущественные права признается, как в период брака, так и в случае его прекращения, единоличной собственностью того из супругов, на чье имя оно приобретено (или на чье имя зарегистрировано, или учтено, или оформлено).

Любые доходы, как в период брака, так и в случае его прекращения, полученные одним из супругов, в том числе заработная плата, доходы целевого назначения (суммы материальной помощи, суммы, выплаченные в возмещение ущерба и т.п.), доходы, полученные в качестве страховых выплат одним из супругов по договорам страхования, денежные средства, полученные от реализации движимого и недвижимого имущества признаются единоличной собственностью супруга, которому они выплачены (подлежат выплате).

Настоящий договор действует как в период брака, так и в случае его прекращения (в части режима раздельной собственности). Никаких компенсаций стороны друг другу не предусматривают.

Право собственности Донской Т.А. на <данные изъяты> доли в праве общей долевой собственности на указанные выше земельный участок и жилой дом зарегистрировано в Едином государственном реестре недвижимости 15 октября 2020 года. В качестве правоустанавливающего документа указано соглашение о разделе имущества от 29 сентября 2020 года.

02 октября 2020 года ФИО1 было составлено завещание, по которому он распорядился принадлежащим ему имуществом, завещав:

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>

<данные изъяты>.

ДД.ММ.ГГГГФИО1 умер.

Наследниками ФИО1, обратившимися к нотариусу с заявлениями о принятии наследства и принявшими наследство, являются: супруга Донская Т.А., несовершеннолетние дети – Донской М.А., Донской Д.А., мать Донская М.В., сестра – Донская Э.А.

В настоящее время наследникам выданы свидетельства о праве на наследство.

Обращаясь в суд с настоящим иском, истец указала, что ответчик является недостойным наследником, поскольку при обращении к нотариусу с заявлением о вступлении в наследство она скрыла факт заключения с ФИО1 договора о разделе имущества с элементами брачного договора, препятствовала нотариусу в описи наследственного имущества, скрывала данное имущество, незаконно завладела принадлежащими наследодателю денежными средствами и его личным имуществом, единолично получая от использования имущества доход, инициировала банкротство <данные изъяты> с целью воспрепятствования истцу в получении присужденных решением суда денежных средств, единолично использовала товарные знаки, знаки обслуживания, исключительные права на которые также принадлежат истцу, обратилась с заявлением (петицией) в Высший суд Калифорнии в штате Калифорния Соединенных Штатов Америки об определении собственности и получении имущества как пережившей супругой, скрыв наличие договора с ФИО1 о разделе имущества с элементами брачного договора.

В соответствии с п. 1 ст. 1117 ГК РФ не наследуют ни по закону, ни по завещанию граждане, которые своими умышленными противоправными действиями, направленными против наследодателя, кого-либо из его наследников или против осуществления последней воли наследодателя, выраженной в завещании, способствовали либо пытались способствовать призванию их самих или других лиц к наследованию либо способствовали или пытались способствовать увеличению причитающейся им или другим лицам доли наследства, если эти обстоятельства подтверждены в судебном порядке.

Как разъяснено в п. 19 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 29.05.2012 № 9 «О судебной практике по делам о наследовании», при разрешении вопросов о признании гражданина недостойным наследником и об отстранении его от наследования надлежит иметь в виду следующее:

указанные в абз. 1 п. 1 ст. 1117 ГК РФ противоправные действия, направленные против наследодателя, кого-либо из его наследников или против осуществления последней воли наследодателя, выраженной в завещании, являются основанием к утрате права наследования при умышленном характере таких действий и независимо от мотивов и целей совершения (в том числе при их совершении на почве мести, ревности, из хулиганских побуждений и т.п.), а равно вне зависимости от наступления соответствующих последствий.

Противоправные действия, направленные против осуществления последней воли наследодателя, выраженной в завещании, вследствие совершения которых граждане утрачивают право наследования по указанному основанию, могут заключаться, например, в подделке завещания, его уничтожении или хищении, понуждении наследодателя к составлению или отмене завещания, понуждении наследников к отказу от наследства.

Наследник является недостойным согласно абз. 1 п. 1 ст. 1117 ГК РФ при условии, что перечисленные в нем обстоятельства, являющиеся основанием для отстранения от наследования, подтверждены в судебном порядке - приговором суда по уголовному делу или решением суда по гражданскому делу (например, о признании недействительным завещания, совершенного под влиянием насилия или угрозы) (п.п. «а»);

вынесение решения суда о признании наследника недостойным в соответствии с абз. 1 и 2 п. 1 ст. 1117 ГК РФ не требуется. В указанных в данном пункте случаях гражданин исключается из состава наследников нотариусом, в производстве которого находится наследственное дело, при предоставлении ему соответствующего приговора или решения суда (п.п. «б»).

Таким образом, вопросы о признании наследника недостойным и отстранении от наследства должны разрешаться нотариусом, в производстве которого находится наследственное дело при наличии вступившего в законную силу приговора суда в отношении наследника либо решения суда, которым установлен факт совершения наследником противоправных действий.

Разрешая спор и отказывая в удовлетворении иска, суд пришел к выводам о том, что приговор либо решение суда, которыми установлен факт совершения ответчиком противоправных действий, отсутствуют, обстоятельства, на которые ссылается истец в обоснование заявленных требований, не могут служить основанием для признания ответчика недостойным наследником.

Судебная коллегия согласна с данными выводами суда в силу следующего.

Обращаясь 01 декабря 2020 года к нотариусу с заявлением о принятии наследства, Донская Т.А. своей подписью подтвердила, что брачный договор между супругами не заключался.

В последующем Донской М.В. стало известно о заключении между ФИО1 и Т.А. договора, содержащего положения о разделе нажитого в браке имущества с элементами брачного договора, о чем она сообщила нотариусу. Только после этого Донская Т.А. представила нотариусу копию такого договора.

Однако указанное обстоятельство не свидетельствует о недостойности наследника Донской Т.А., поскольку нотариусом данный договор учтен при определении долей в наследственной массе.

Кроме того, сведения о заключенном между ФИО1 и Донской Т.А. договоре о разделе совместно нажитого имущества с элементами брачного договора имеются в Едином государственном реестре недвижимости в отношении указанных жилого дома и земельного участка в Истринском районе Московской области, а также в системе ИНФОНОТ и нотариус мог получить эти сведения самостоятельно в соответствии с п. 14.7 Методических рекомендаций по оформлению наследственных прав, утвержденных решением Правления Федеральной нотариальной палаты от 25.03.2019, протокол № 03/19, что и было сделано нотариусом ФИО3.

Мотивы, по которым ответчик не указала в заявлении о принятии наследства сведения о наличии такого договора, правового значения для данного дела не имеют, следовательно, доводы апелляционной жалобы о намеренном искажении судом наименования данного договора, якобы заблуждения ответчика относительно правовой природы указанного документа, не влияют на законность решения суда.

Согласно п.п. 1, 2 ст. 1171 ГК РФ для защиты прав наследников, отказополучателей и других заинтересованных лиц исполнителем завещания или нотариусом по месту открытия наследства принимаются меры, указанные в ст.ст. 1172 и 1173 настоящего Кодекса, и другие необходимые меры по охране наследства и управлению им.

Нотариус принимает меры по охране наследства и управлению им по заявлению одного или нескольких наследников, исполнителя завещания, органа местного самоуправления, органа опеки и попечительства или других лиц, действующих в интересах сохранения наследственного имущества. В случае, когда назначен исполнитель завещания (ст. 1134), нотариус принимает меры по охране наследства и управлению им по согласованию с исполнителем завещания.

В силу п. 1 ст. 1172 ГК РФ для охраны наследства нотариус производит опись наследственного имущества в присутствии двух свидетелей, отвечающих требованиям, установленным п. 2 ст. 1124 настоящего Кодекса.

При производстве описи имущества могут присутствовать исполнитель завещания, наследники и в соответствующих случаях представители органа опеки и попечительства.

Статьями 65, 66 Основ законодательства Российской Федерации о нотариате предусмотрено, что в случае, если наследственное имущество находится в разных местах, нотариус по месту открытия наследства направляет через территориальные органы федерального органа юстиции нотариусу, а в случае, если в поселении или населенном пункте нет нотариуса, то соответствующему должностному лицу местного самоуправления, указанному в ч. 4 ст. 1 настоящих Основ, обязательное для исполнения поручение об охране этого имущества путем производства описи наследственного имущества.

В случае, если нотариусу по месту открытия наследства известно, кем должны быть приняты меры по охране имущества путем производства описи наследственного имущества, такое поручение направляется соответствующему нотариусу либо соответствующему должностному лицу местного самоуправления, указанному в ч. 4 ст. 1 настоящих Основ, по месту нахождения этого имущества.

Нотариус либо должностное лицо местного самоуправления, указанное в ч. 4 ст. 1 настоящих Основ, принявшие меры по охране наследственного имущества, сообщают нотариусу по месту открытия наследства о принятии указанных мер путем направления акта описи наследственного имущества.

Для охраны наследственного имущества нотариус производит опись этого имущества.

14 мая 2021 года Донская М.В. обратилась к нотариусу ФИО3 с заявлением о даче поручения нотариусу Истринского района Московской области ФИО6 о производстве описи в целях охраны наследственного имущества.

17 мая 2021 года нотариус ФИО3 связалась с ФИО6, которая подтвердила факт своей осведомленности о данном нотариальном действии. В тот же день соответствующее поручение было направлено нотариусу Истринского нотариального округа Московской области ФИО6 через портал ИНФОНОТ.

20 мая 2021 года от нотариуса ФИО6 поступило извещение, в котором она сообщила о невозможности произвести опись наследственного имущества ввиду того, что заявителем Донской М.В. не были указаны сведения (имя, место жительства) о свидетелях, которых нотариус должен известить о месте и времени описи наследственного имущества, а также не обеспечен допуск к жилому дому по адресу: <адрес>, находящемуся на территории <адрес>, в котором установлен пропускной режим.

Также нотариус ФИО6 сообщила, что в соответствии с п. 4 ст. 1171 ГК РФ нотариус осуществляет меры по охране наследства и управлению им в течение срока, определяемого нотариусом с учетом характера и ценности наследства, а также времени, необходимого наследникам для вступления во владение наследством, но не более чем в течение 6 месяцев.

Из объяснений нотариуса ФИО3 президенту нотариальной палаты Архангельской области по жалобе Донской М.В. следует, что по вопросу о возможности производства описи наследственного имущества, находящегося в доме в <адрес>, <данные изъяты> доля которого принадлежит Донской Т.А., Донская М.В. обратилась к ней в апреле 2021 года. ФИО3 заявителю был разъяснен порядок проведения описи имущества не по месту открытия наследства, указано на необходимость обращения к нотариусу, к чьему округу относится спорный дом, также указано на право Донской Т.А. не допустить в принадлежащий ей объект недвижимости, в котором она проживает, посторонних лиц. В последующем Донская М.В. сообщила, что поиском такого нотариуса занимается ее представитель <данные изъяты>. 14 мая 2021 года Донская М.В. написала заявление о даче поручения нотариусу Истринского района Московской области ФИО6 о производстве описи, со слов Донской М.В. данный нотариус согласился на это нотариальное действие. Ввиду того, что заявление от Донской М.В. поступило в пятницу во второй половине дня, то связаться с нотариусом ФИО6 получилось только в понедельник 17 мая 2021 года. Нотариус ФИО6 подтвердила, что в курсе поручения и просила переслать ей поручение через портал ИНФОНОТ. Поручение было отправлено в тот же день, в поручении указаны координаты наследника Донской М.В. и ее представителей, которые готовы были сообщить данные всех свидетелей и вылететь в <адрес>, как только нотариус ФИО6 назначит дату выхода. Однако, 20 мая 2021 года от ФИО6 поступило извещение об отказе в совершении нотариального действия, о чем была извещена Донская М.В.

Таким образом, только нотариус в установленном законом порядке вправе произвести опись наследственного имущества.

Доказательств того, что нотариус обращался с просьбой к ответчику обеспечить доступ в какие-либо помещения для производства описи наследственного имущества или иных мер по его охране, а Донская Т.А. отказала в такой просьбе, в материалах дела не имеется. Также Донская М.В. не обращалась в суд с иском о возложении на Донскую Т.А. обязанности предоставить доступ в жилое помещение. Последующие обращения истца к ответчику с просьбой о предоставлении доступа в жилое помещение для производства описи сделаны после истечения срока принятия наследства. Кроме того, Донская М.В. не является лицом, уполномоченным на производство описи наследственного имущества.

Доказательств того, что вопрос о предоставлении доступа в нежилые помещения по адресу: <адрес> и в жилое помещение по адресу: <адрес> для составления описи наследственного имущества ставился Донской М.В. перед нотариусом, истцом не представлено, равно как и доказательств наличия со стороны ответчика препятствий истцу в доступе к указанным помещениям.

Следовательно, доводы апелляционной жалобы о противоправном недопуске Донской Т.А. иных наследников, их представителей, а также нотариуса в помещения, использовавшиеся наследодателем в личных целях и для ведения предпринимательской деятельности, в целях описи наследственного имущества в пределах срока принятия наследства, доказательствами не подтверждены.

В мае 2021 года Донская М.В. обращалась с заявлениями в ОП <адрес>, в своих объяснения от 24 августа 2022 года ссылалась на незаконное завладение Донской Т.А. наследственным имуществом ФИО1, в том числе бизнесом.

По данным фактам следственными органами проведена проверка, в возбуждении уголовного дела отказано.

Заочным решением Истринского городского суда Московской области от 30 января 2023 года по гражданскому делу № 2-752/2023 исковые требования Донской М.В. к Донской Т.А. о взыскании неосновательного обогащения, процентов за пользование чужими денежными средствами удовлетворены. С Донской Т.А. в пользу Донской М.В. взыскано неосновательное обогащение в сумме 68 332,10 руб., проценты за пользование чужими денежными средствами за период с 22 ноября 2020 года по 03 ноября 2022 года в размере 10 546,22 руб., проценты за пользование чужими денежными средствами за период с 04 ноября 2022 года по день уплаты суммы этих средств истцу, расходы по уплате государственной пошлины в размере 2 566 руб. Данным решением установлено, что Донская Т.А. до вступления в права наследства сняла с банковского счета ФИО1 в <данные изъяты> денежные средства в размере 136 664,20 руб.

Решением Октябрьского районного суда г. Архангельска от 15 ноября 2021 года по гражданскому делу № 2-2872/2021, с учетом изменений, внесенных апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Архангельского областного суда от 10 марта 2022 года, исковые требования Донской М.В. к <данные изъяты>, Донской Т.А., Донскому Д.А., Донскому М.А. о включении имущественных прав в наследственную массу, взыскании денежных средств удовлетворены частично. Включены в наследственную массу имущественные права по договору займа, заключенному между ФИО1 и <данные изъяты> 01 июня 2017 года, на сумму 87 800 000 руб. С <данные изъяты> в пользу Донской М.В. взысканы денежные средства в сумме 43 900 000 руб.

В производстве Арбитражного суда Московской области находится дело № А41-85621/22 по заявлению <данные изъяты> о признании его несостоятельным (банкротом). Решение по существу спора судом не принято.

В ходе рассмотрения дела ответчик поясняла, что денежные средства были сняты ею со счета супруга ввиду необходимости содержать их общих несовершеннолетних детей. Кроме того, Донская Т.А. прилетала в <адрес> на похороны ФИО1, занималась, в том числе и подбором одежды, покупкой необходимых аксессуаров. Вопрос о списании денежных средств со счета ФИО1 после смерти поднимался в разговоре между сторонами в мессенджере <данные изъяты>. Донская Т.А. при этом предоставляла Донской М.В. сведения о банковских картах ФИО1, находящихся у нее, сообщала о возможных списаниях с них.

Кроме того, решение Истринского городского суда Московской области от 30 января 2023 года, на которое ссылается истец как на основание для признания ответчика недостойным наследником, не содержит выводов о том, что Донская Т.А. своими умышленными противоправными действиями, направленными против наследодателя, кого-либо из его наследников или против осуществления последней воли наследодателя, выраженной в завещании, способствовала либо пыталась способствовать призванию ее самой или других лиц к наследованию, либо способствовала или пыталась способствовать увеличению причитающейся ей или другим лицам доли наследства. Следовательно, данное решение не имеет преюдициального значения для разрешения настоящего спора.

Довод апелляционной жалобы о недостойности Донской Т.А. как наследника, завладевшей денежными средствами ФИО1 в период его умирания, а также после его смерти, основан на неправильном толковании материального закона, поскольку факт снятия денежных средств не свидетельствует о наличии предусмотренных ст. 1117 ГК РФ оснований для признания ее недостойным наследником. Нарушенные права Донской М.В. были восстановлены путем взыскания с Донской Т.А. неосновательного обогащения с причитающимися процентами за использование денежных средств.

По тем же основаниям являются несостоятельными доводы апелляционной жалобы о захвате ответчиком личного имущества, в том числе распоряжении носильными вещами, захвате документов, наличных денежных средств и иных ценностей наследодателя, находившихся на день смерти ФИО1 по адресам его места жительства, ведения предпринимательской деятельности и в квартире в <адрес>.

Довод апелляционной жалобы о недостойности Донской Т.А. как наследника ввиду совершения действий по воспрепятствованию истцу во взыскании с <данные изъяты> долга в особо крупном размере не может быть принят во внимание.

Исковое заявление Донской М.В. о взыскании денежных средств было предъявлено к <данные изъяты>. Указанное общество было завещано ФИО1 в равных долях своим несовершеннолетним детям Донскому М.А. и Донскому Д.А. Доказательств того, что, представляя интересы своих несовершеннолетних детей и возражая относительно заявленных Донской М.В. требований, Донская Т.А. действовала против выраженной в завещании последней воли наследодателя и с намерением уменьшить долю в наследственном имуществе Донской М.В., а не в качестве законного представителя несовершеннолетних наследников ФИО1 - Донского М.А. и Донского Д.А., суду не представлено.

Вступившим в законную силу решением суда нарушенные права Донской М.В. восстановлены.

По тем же основаниям не может быть принят во внимание довод апелляционной жалобы о недостойности Донской Т.А. как наследника ввиду совершения ею активных действий по воспрепятствованию реального исполнения судебного решения о взыскании долга с <данные изъяты> в пользу Донской М.В., вплоть до попытки «фиктивного» банкротства предприятия. Сам по себе факт обращения в арбитражный суд с заявлением о признании <данные изъяты> банкротом не свидетельствует о наличии оснований для признания ответчика недостойным наследником.

13 октября 2022 года Донской М.В. выданы свидетельства о праве на наследство по завещанию на исключительное право на средство индивидуализации – товарный знак, <данные изъяты>, на исключительное право на средство индивидуализации – товарный знак, <данные изъяты>. Указано, что свидетельство подтверждает возникновение у Донской М.В. исключительного права совместно с Донской Т.А.

Довод апелляционной жалобы о незаконном использовании Донской Т.А. исключительных прав на товарные знаки и знаки обслуживания <данные изъяты> и <данные изъяты> опровергается материалами дела, поскольку указанные права находятся в совместном использовании Донской Т.А. и Донской М.В.

Кроме того, решением Истринского городского суда Московской области от 27 сентября 2023 года по гражданскому делу № 2-3717/2023, вступившим в законную силу, Донской М.В. отказано в удовлетворении иска к Донской Т.А. о взыскании компенсации за незаконное использование товарного знака, <данные изъяты>, а также товарного знака, <данные изъяты>.

Согласно разъяснениям, содержащимся в п. 87 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 29.05.2012 № 9, исключительное право на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации, перешедшее к нескольким наследникам, принадлежит им совместно и осуществляется ими согласно п. 3 ст. 1229 ГК РФ.

В соответствии с п. 3 ст. 1229 ГК РФ в случае, когда исключительное право на результат интеллектуальной деятельности или на средство индивидуализации принадлежит нескольким лицам совместно, каждый из правообладателей может использовать такой результат или такое средство по своему усмотрению, если настоящим Кодексом или соглашением между правообладателями не предусмотрено иное. Взаимоотношения лиц, которым исключительное право принадлежит совместно, определяются соглашением между ними.

Доходы от совместного использования результата интеллектуальной деятельности или средства индивидуализации либо от совместного распоряжения исключительным правом на такой результат или на такое средство распределяются между всеми правообладателями в равных долях, если соглашением между ними не предусмотрено иное.

Использование Донской Т.А. находящихся в совместной собственности с Донской М.В. товарных знаков и знаков обслуживания не свидетельствует о недостойности ответчика как наследника, при этом доходы, извлеченные от использования товарных знаков и знаков обслуживания, не относятся к наследственному имуществу ФИО1.

Обращения Донской Т.А. в Высший суд Калифорнии штата Калифорния, США с заявлением о принятии наследства также не свидетельствует о противоправном поведении Донской Т.А., влекущим признание ее недостойным наследником. До настоящего времени решение в отношении находящегося за пределами России наследственного имущества судом не принято.

Таким образом, довод апелляционной жалобы о намеренной попытке ответчика увеличить свою долю в наследственном имуществе, находящемся на территории США, за счет супружеской доли, право на которую она не имеет в соответствии с договором о разделе нажитого в браке имущества с элементами брачного договора, не влияет на законность решения суда.

Довод апелляционной жалобы о намеренном удалении ответчиком личной страницы ФИО1 в социальной сети <данные изъяты> не свидетельствует о наличии оснований для признания Донской Т.А. недостойным наследником.

Вступившим в законную силу решением Истринского городского суда Московской области от 10 апреля 2023 года по гражданскому делу № 2-1647/2023 установлено, что страница в социальной сети была удалена на законном основании.

Предположения истца о том, что Донская Т.А., обращаясь с заявлением об удалении страницы ФИО1, преследовала цель сокрытия наследственного имущества, не имеют правового значения для разрешения данного дела.

Доводы апелляционной жалобы о нарушении судом процессуального закона, необоснованном привлечении к участию в деле в качестве третьих лиц Донского А.В., Донской Э.А., Донского Д.А., Донского М.А., заинтересованности суда в исходе дела являются несостоятельными.

Нарушений процессуальных норм, перечисленных в ч.ч. 3, 4 ст. 330 ГПК РФ и влекущих отмену решения суда, судом первой инстанции не допущено.

В целом доводы апелляционной жалобы указывают на наличие между сторонами спора о составе наследственного имущества и не свидетельствуют о недостойности наследника Донской Т.А.

Доводы апелляционной жалобы по существу направлены на переоценку выводов суда об обстоятельствах дела и имеющихся в деле доказательств, основаны на неверном толковании норм материального права, и не могут повлиять на обоснованность принятого судом решения.

Поскольку обстоятельства, имеющие значение для дела, судом определены верно, представленным доказательствам дана надлежащая оценка, нарушений норм материального и процессуального права не допущено, оснований для отмены решения суда по доводам, содержащимся в апелляционной жалобе, не имеется.

На основании изложенного, руководствуясь ст. 328 ГПК РФ, судебная коллегия

о п р е д е л и л а:

Решение Октябрьского районного суда города Архангельска от 08 ноября 2023 года оставить без изменения, апелляционную жалобу истца Донской М.В. - без удовлетворения.