Исковая давность деликт - гражданское законодательство и судебные прецеденты

обанкротившегося общества "Межгорсвязьстрой" не погашена ни за счет должника-банкрота, ни за счет иных источников, в том числе за счет взыскания задолженности в субсидиарном порядке с контролировавших должника лиц. Невозможность привлечения последних к ответственности, по мнению истца, связана с бездействием Белокопыта А.В. как конкурсного управляющего, несвоевременно обратившегося в суд с соответствующими требованиями и, как следствие, не добившегося взыскания задолженности в связи с пропуском срока исковой давности. Отказывая в удовлетворении иска, суды первой и апелляционной инстанций не нашли оснований для взыскания убытков в связи с недоказанностью состава деликта в бездействии арбитражного управляющего. Кроме того, руководствуясь пункт 2 статьи 199 Гражданского кодекса Российской Федерации, суды (в том числе и окружной) отказали в удовлетворении иска и в связи с пропуском обществом "Секретстройсервис" срока исковой давности для взыскания убытков. При установленных судами фактических обстоятельствах дела с учетом периодов, в которых осуществлялось банкротство общества "Межгорсвязьстрой" и изменений в эти периоды законодательства о сроках исковой давности

200 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что по регрессным обязательствам течение срока исковой давности начинается со дня исполнения основного обязательства. Ссылаясь на положения пункта 2 статьи 1064, пункта 1 статьи 1081, статьи 1082 Гражданского кодекса Российской Федерации, заявитель жалобы не учитывает следующего. Пунктом 2 статьи 307 Гражданского кодекса Российской Федерации установлено, что обязательства возникают из договора, вследствие причинения вреда и из иных оснований, указанных в Кодексе. Согласно пункту 1 статьи 393 Гражданского кодекса Российской Федерации должник обязан возместить кредитору убытки, причиненные неисполнением или ненадлежащим исполнением обязательства. Пунктом 1 статьи 1064 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено, что вред, причиненный личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред. Из названных положений следует вывод о существенном различии правовой природы данных обязательств по основанию их возникновения: из договора и из деликта . В случае если вред возник в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения

обращение с заявлением о привлечении лица, контролирующего должника к субсидиарной ответственности ошибочным. По утверждению конкурсного управляющего, субъективный срок исковой давности для начал течь не ранее 11.04.2018 - даты, когда он узнал или должен был узнать о наличии оснований для привлечения ФИО3 к субсидиарной ответственности с учетом положений Закона о банкротстве в редакции Федерального закона от 29.07.2017 № 266-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон «О несостоятельности (банкротстве)» и Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях» (далее - Закон № 266-ФЗ). Изучив материалы обособленного спора, доводы, изложенные в кассационной жалобе и отзывах на нее, выслушав позиции лиц, явившихся в судебное заседание, проверив в соответствии со статьями 286, 288 АПК РФ законность обжалуемого постановления, суд округа считает, что обжалуемое постановление не подлежит отмене. По общему правилу нормы материального права подлежат применению на момент совершения деликта (принцип применения закона во времени), в соответствии с положениями главы 12 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК

действиями ответчика и возникновением спорного вреда, причинением конкретного ущерба окружающей среде, а также размера спорного вреда. При этом суд отклонил довод ответчика относительно пропуска истцом срока исковой давности для предъявления заявленных требований о взыскании 907 351 200 рублей ущерба, причиненного водному объекту - бухте ФИО1 Авачинской губы Тихого океана. Данный вывод первой инстанции апелляционный суд считает ошибочным. Отказ в удовлетворении требований по настоящему делу должен быть мотивирован истечением срока давности в силу следующего. Вред, причиненный окружающей среде, возмещается по правилам гражданского законодательства с особенностями, предусмотренными Федеральным законом Российской Федерации от 10.01.2002 № 7-ФЗ «Об охране окружающей среды» и иными нормативными правовыми актами в сфере охраны окружающей среды. Совершая экологическое правонарушение, причинитель вреда вступает в гражданские правоотношения с потерпевшим, исходя из положений генерального деликта (ст. 1064 ГК РФ), распространяющегося на все виды причиненного вреда, без каких-либо исключений. Общий срок исковой давности составляет три года со дня, определяемого в соответствии со

срок исковой давности три года, который истцом не пропущен. Аналогичная правовая позиция изложена в Определении Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации от 26.02.2019 по делу № 305-ЭС18-12293 по делу № А40-219900/2017, постановлении Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 12.02.2013 № 14269/12 по делу № А43-21489/2011, пункте 20 Обзора судебной практики по спорам, связанным с договорами перевозки груза и транспортной экспедиции, утв. Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 20.12.2017), Определении Верховного суда Российской Федерации от 13.01.2023 № 308-ЭС22-26651. Заявитель жалобы полагает, что судами сделан неверный вывод об отсутствии обязательств по договору осуществлять выгрузку таким образом, чтобы после данной выгрузки у вагонов отсутствовал остаток предыдущего груза и неисправности. На таких основаниях суд исключает применение к ответчику меры гражданско-правовой ответственности, как взыскание убытков, понесенных в результате ненадлежащего исполнения обязательств по договору. В случае если вред возник в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения договорного обязательства, нормы об ответственности за деликт не

давности, предусмотренной ст. 725 ГК РФ, в связи с чем позиция суда первой инстанции о необходимости распространения на спорные правоотношения положений ст. 1081 ГК РФ, касающихся права лица, возместившего вред, причиненный другим лицом, на предъявление регрессного требования к причинителю вреда в размере выплаченного возмещения, а также п. 3 ст. 200 ГК РФ, в силу которых по регрессным обязательствам течение срока исковой давности начинается со дня исполнения основного обязательства, основана на ошибочном толковании данных норм права, так как указанные нормативные положения регламентируют отношения, возникающие из причинения вреда (в силу деликта ), то есть - внедоговорные отношения. Судом апелляционной инстанции верно отмечено, что из положений ст. 393, 1064 ГК РФ следует наличие существенных различий правовой природы обязательств по основанию их возникновения: из договора и из деликта. Если вред возник в результате неисполнения или ненадлежащего исполнения договорного обязательства, нормы об ответственности за деликт не применяются, а вред возмещается в соответствии с правилами

правильному выводу об обоснованности исковых требований. В соответствии со ст.168 Гражданского кодекса РФ, оспариваемое условие сделки ничтожно как несоответствующее закону, следовательно, в силу п.1 ст.181 Гражданского кодекса РФ, срок исковой давности для ее оспаривания составляет 3 года. Так как ответчик пользовался полученными денежными средствами на незаконных основаниях, суд пришел к правильному выводу об обоснованности требований о взыскании процентов за незаконное пользование чужими денежными средствами. В то же время, следует указать, что законодательство о защите прав потребителей применяется к спорным правоотношениям субсидиарно. Взыскание штрафа, на основании п.6 ст.13 Закона РФ «О защите прав потребителей», является формой ответственности банка и имеет пенициарную природу и обусловлено нарушением исполнителем прав потребителя. Между тем, основанием удовлетворения требований должника является признание части договора недействительным, т.е. гражданско-правовой деликт . Следовательно, последствия данного деликта должны определяться на основании гражданского законодательства, а не на основании законодательства о защите прав потребителей. Таким образом, взыскание с ответчика штрафа на основании п.6

принятия решения в отношении самого общества по налоговому правоотношению (ст. 200 Гражданского кодекса Российской Федерации). Поэтому к моменту заявления рассмотренного иска общий трехлетний срок исковой давности не истек. Кроме того, в данной части судебное решение ни истцом, ни ответчиком не оспорено, поэтому в силу ч. 1 ст. 327.1 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации ссылка ответчика в возражениях на апелляционную жалобу истца на пропуск срока исковой давности подлежит отклонению. Поскольку судебное решение в обжалуемой части отказа в удовлетворении иска по причине недоказанности истцом полного состава деликта постановлено с нарушением норм материального и процессуального права, то оно подлежит отмене с вынесением нового судебного акта об удовлетворении иска. Определенная истцом и проверенная судебной коллегией сумма ущерба подлежит взысканию с ответчика в доход федерального бюджета, администратором в соответствующей доходной части которого является истец. В связи с вынесением нового судебного акта об удовлетворении иска разрешению подлежит вопрос о распределении судебных расходов. Поскольку в силу

установление даты, когда ФИО1 стало известно либо должно было быть известно о факте установления вины ФИО2 в совершении дорожно-транспортного происшествия по причине нарушения им требований Правил дорожного движения Российской Федерации, а также о том, имел ли ФИО1 возможность в установленный законом срок обратиться к ответчику с требованием о возмещении ущерба. Суд первой инстанции без установления юридически значимых обстоятельств, формально сославшись на то, что срок исковой давности подлежит исчислению с момента дорожно-транспортного происшествия, отказал ФИО1 в судебной защите. Между тем поскольку исковые требования, вытекающие из деликта , были заявлены ФИО1 в возмещение вреда, причиненного дорожно-транспортным происшествием, следовательно, надлежащим ответчиком должно являться лицо, являющееся виновным в указанном происшествии. Истец, не являющийся непосредственным участником ДТП, не обладал информацией о том, кто их водителей допустил нарушение Правил дорожного движения, повлекшее столкновение транспортных средств, а компетентными органами, в свою очередь, не установлена вина во внесудебном порядке. Уголовное судопроизводство по факту ДТП завершилось постановлением обвинительного

по уголовному делу, имел основания рассчитывать на возмещение ущерба в рамках производства по уголовному делу. Таким образом, по мнению суда, срок исковой давности истекал 27 июля 2021 г., исковое заявление поступило в суд 27 июля 2020 г., то есть в пределах срока исковой давности. С такими выводами согласился суд апелляционной инстанции. При этом судебная коллегия, отклоняя доводы апелляционной жалобы истца, исходила из недоказанности факта причинения истцу ущерба, поскольку в ходе рассмотрения спора установлено, что денежные средства были потрачены на нужды федерального государственного предприятия, а не на нужды ответчика. Одновременно указала, что сам по себе факт наличия состава преступления в действиях ответчика не свидетельствует о возникновении состава гражданского деликта в его действиях. Учитывая, что ответчик являлся работником ФГУП «НПК «Государственный оптический институт им. С.И. Вавилова», не совершал действий, направленных на хищение денежных средств в свою пользу, истец вправе предъявлять требования лишь к работодателю причинителя вреда. Также судом второй инстанции учтено, что