Передача имущества по договору залога - гражданское законодательство и судебные прецеденты

практики применения арбитражными судами статьи 10 Гражданского кодекса Российской Федерации», пункте 10 постановления Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 14.03.2014 № 17 «Об отдельных вопросах, связанных с договором выкупного лизинга», и исходил из следующего: в договоре лизинга стороны не согласовывали возможность залога предмета лизинга в счет обеспечения исполнения обязательств третьего лица перед кредитным учреждением; передача лизингодателем в залог в обеспечение обязательств третьего лица имущества, находящегося в лизинге у лица, притязающего на его выкуп и добросовестно и своевременно уплачивающего лизинговые платежи, не отвечают критериям разумности и добросовестности делового оборота; заключенный Банком и Обществом договор залога не соответствует требованиям, установленным пунктом 3 статьи 18 Закона № 164-ФЗ, свидетельствует о наличии факта злоупотребления правом со стороны Общества по заключению данной сделки в ущерб интересам лизингополучателя, и влечет недействительность этой сделки; поскольку предприниматель внес все лизинговые платежи и стал собственником спорных транспортных средств, с учетом недействительности договора залога требование предпринимателя о признании прекратившимся

и апелляционной инстанций, и отказывая в иске, пришел к иному выводу. Суд, исследовав содержание пункта 2.3.5 договора о том, что стороны предусмотрели альтернативные способы обращения взыскания на предмет залога, в том числе, путем передачи предмета залога в собственность залогодержателя, применив в связи с этим абзац второго пункта 7 статьи 349 Гражданского кодекса, предусматривающего возможность выбора залогодержателем способа реализации, приняв во внимание избрание истцом способа реализации заложенного имущества в виде перевода на него права собственности на предмет залога (поступление предмета залога в собственность залогодержателя), счел с момента получения предмета залога прекращенным, а обязательства залогодателя исполненными (подпункт 4 пункта 1 статьи 352 Гражданского кодекса). Факт дальнейшей продажи истцом автомобилей суд признал действием, осуществляемым не в рамках договора залога , в связи с чем реализация автомобилей по стоимости ниже, чем она определена сторонами в договоре залога, по его мнению, правового значения не имеет. Кроме того, суд кассационной инстанции указал, что применение судами

только по Москве и Московской области. Кроме того, сотрудник должника ФИО10 по доверенности от ФИО9 представлял интересы общества в налоговой инспекции и Арбитражном суде г. Москвы, т.е. фактически выполняя трудовую функцию руководителя обособленного подразделения. Договор № 1-3/15 от 21.09.2015 аренды и договор от 25.01.2016 залога транспортного средства должником не были оспорены. Таким образом, по мнению заявителя, поведение общества «Амурдорснаб» после заключения сделки (подписание договора аренды и передаточного акта, подписание договора залога, фактическая передача имущества по договору залога и приемка по договору аренды), давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки, что в свою очередь указывает на недобросовестное поведение истца и лишает его права ссылаться на недействительность сделки. Гражданским Кодексом РФ прямо запрещается участнику договора ссылаться на его мнимость, поскольку такое поведение является недобросовестным. Считает, что суд неверно определил срок исковой давности и в нарушение статьи 69 АПК РФ не учел установленные по настоящему делу судебным актом о включении в

соглашения истец перечислил ответчику денежные средства в размере 3110311 руб. 71 коп., что подтверждается приходными кассовыми ордерам № 005 от 07.09.2009 на сумму 591025 руб. 78 коп., № 006 от 07.09.2009 на сумму 2499732 руб. 14 коп., № 0018 от 07.09.2009 на сумму 19553 руб. 79 коп. Между ФИО1 и ЗАО «Гринкомбанк» заключены соглашения об отступном от 30.03.2010 (т. 1, л.д. 30-35) в соответствии с которыми истец предоставил ответчику отступное в виде передачи имущества по договорам залога № 0001426/1 от 15.06.2006 и № 0001426/2 от 03.02.2009, а именно: автомобиль Фрейгхтлинер FLC120, 1998 года выпуска, VIN 1FUYSDYB2XPB48223, номер двигателя N14 11921746, номер шасси 1FUYSDYB2XPB48223, цвет красный с автоприцепом GREATDANE, 1994 года выпуска, VIN 1GRAA9329SB002409, цвет белый и автомобиль ДАФ 95-360, 1996 года выпуска, VINXLRTE47WSOE430493, номер двигателя WS268LP07755, номер шасси XLRTE47WSOE430493, цвет белый с автоприцепом SCHMTTZSK 024, 1992 года выпуска, номер шасси 057766, цвет белый. Посчитав, что на момент подписания соглашений

в качестве основания приобретения в собственность вышеуказанного помещения Банком были представлены следующие документы: - Отступное по кредитному договору <***> от 06 октября 1995 года, заключенному между Администрацией г. Прокопьевска и Сберегательным банком Российской Федерации; - Соглашение об обращении взыскания на предмет залога, заключенное между Комитетом по управлению имуществом г. Прокопьевска и Сберегательным банком Российской Федерации, удостоверенное нотариусом ФИО2 03 ноября 1995 года и зарегистрированное в реестре за № 1-7473; - Акт приема- передачи имущества по договору залога № 1-6931 от 10 октября 1995 года, подписанный Комитетом по управлению имуществом г. Прокопьевска и Рудничным отделением Сбербанка №7387; - Соглашение от 13 октября 1995 года об обращении взыскания на предмет залога, заключенное между Комитетом по управлению имуществом г. Прокопьевска и Сберегательным банком Российской Федерации. В регистрации права собственности на вышеуказанное помещение Росреестром в г. Прокопьевске было отказано в связи с тем, что при постановке на кадастровый учет нежилого помещения, расположенного по

28.06.2018 в отношении должника введена процедура наблюдения. Решением Арбитражного суда Самарской области от 08.11.2018 общество «СМТ» признано несостоятельным (банкротом) и в отношении него открыто конкурсное производство, конкурсным управляющим утвержден ФИО4 (определение от 26.11.2018). Определением от 12.09.2019 ФИО4 освобожден от исполнения обязанностей конкурсного управляющего. Определением от 23.10.2019 конкурсным управляющим должником утверждена ФИО3 08.10.2019 кредитор, общество «СМСТ», обратилось в арбитражный суд с заявлением об оспаривании сделки должника, в котором просил признать недействительной сделку по передаче имущества по договору залога к договору аренды без экипажа от 01.01.2017, заключенному между ООО «СМТ» и ФИО5 (далее ФИО5), и применить последствия недействительности сделки. Определениями от 05.02.2020 и от 12.03.2020 к участию в деле в качестве третьих лиц, не заявляющих самостоятельных требований относительно предмета спора, привлечены ФИО1 (далее ФИО1) и ФИО6 (далее – ФИО6). В свою очередь, конкурсный управляющий должником ФИО3 обратилась в суд первой инстанции с заявлением, в котором просила признать недействительными договор аренды транспортных

также расходы по государственной пошлине в сумме 14 000 рублей. Судом постановлено вышеприведенное решение. В апелляционной жалобе директор ООО «Вымпел-2003» Седякин А.В. просит отменить решение суда как незаконное, вынесенное при неправильной оценке доказательств, представленных в материалы дела, неправильном применении норм материального права. Указывает на то, что фактически договор залога заключен не был, поскольку право собственности истца на снегоход зарегистрировано не было, а снегоход не был поставлен на учет, в связи с чем, передача имущества по договору залога не состоялась. Указывает на то, что истцом не представлено доказательств получения ответчиком снегохода. Полагает также, что определенный ко взысканию размер компенсации морального вреда не соответствует принципу разумности, а штраф взыскан незаконно.. Считает, что суд неверно применил положения о сроке исковой давности, полагает, что истцом пропущен срок исковой давности по обращению с заявленными требованиями. Обсудив вопрос о возможности рассмотрения дела в отсутствие Деньга Р.П., уведомленного надлежащим образом о рассмотрении дела, проверив материалы дела,

Отдела Государственной исполнительной службы Симферопольского районного управления юстиции ДД.ММ.ГГГГ было открыто исполнительное производство о взыскании с ФИО2 в пользу Публичного акционерного общества «ОТП Банк» задолженности в размере 170 091 гривны 09 копеек, а также постановлением № был наложен арест на все принадлежащее ФИО2 имущество, в связи с чем ДД.ММ.ГГГГ в Государственный реестр вещных прав на недвижимое имущество была внесена запись о наложении ареста на <адрес> в пгт. <адрес>. ДД.ММ.ГГГГ по акту приема- передачи имущества по договору залога автотранспортного средства №№ от ДД.ММ.ГГГГ, заключенного между «ОТП Банк» и ФИО2, залогодержатель принял, а должник передал легковой автомобиль «SKODA OKTAVIA A5», 2006 года выпуска, регистрационный номер № В силу статьи 23 Федерального конституционного закона Российской Федерации «О принятии в Российскую Федерацию Республики Крым и образовании в составе Российской Федерации новых субъектов – Республики Крым и города федерального значения Севастополя» от 21 марта 2014 года № 6-ФКЗ законодательные и иные нормативные правовые акты

принятого истцом в собственность на основании договора залога отсутствовали. Арест имущества произведен по месту нахождения должника - ООО «Кухни-Кристина» по адресу Адрес, что подтверждается выпиской из Единого государственного реестра юридических лиц, доказательств, подтверждающих иное место нахождение ООО «Кухни-Кристина» не представлено. Кроме того, в момент описи и ареста имущества должника, ООО «Кухни-Кристина» фактически осуществляло деятельность по месту нахождения, поскольку имелся кассовый аппарат Общества, должником принимались денежные средства, при этом, судебному приставу-исполнителю документы, подтверждающие передачу имущества по договору залога представлены не были. Учитывая изложенное, суд считает, что поскольку истцом не представлено достаточно объективных, бесспорных доказательств, с достоверностью свидетельствующих о принадлежности имущества, указанного в акте описи и ареста имущества, представленные истцом договор залога, товарные накладные, иные документы, подтверждающие приобретение имущества, не могут служить бесспорным и достаточным доказательством того, что именно принадлежащее истцу имущество включено судебным приставом-исполнителем в акт описи и ареста имущества, поскольку не содержат указания на его идентификационные признаки, позволяющего достоверно